Лори Роберт. Рука Дракулы

   Этой ночью залив был тих. Прибой еле бился у берега, и прогноз погоды утверждал, что безветренная погода простоит по крайней мере еще два дня. Прогноз предсказывал также более низкую температуру, чем обычно, и эта его часть тоже оказалась верной. Несмотря на то что особняк, состоящий из тридцати пяти комнат, и прилегающие к нему строения были полностью перестроены в соответствии с современными требованиями, установить такую систему отопления, которая могла бы полностью изгнать вековой холод из каменных стен, не удалось. Размеры трехэтажного дома, а также высоченные сосны, которые окружали его, не позволяли солнечным лучам опуститься ниже крыши здания, а ночью удерживали влажный, пронизывающий воздух с залива. В доме было постоянно влажно и холодно.
   В трех огромных каминах основного здания ярко горел огонь. Гигант сбросил хворост около камина на первом этаже. Большое помещение все было заставлено книжными шкафами. Встав на колени, он положил три полена в уже пылающий огонь, и вспыхнувшее с новой силой пламя отразилось в черных его глазах. Жар этот был ему приятен, от него порозовели его щеки и гладкая, без единого волоса, голова. В мерцающем чередовании света и тьмы лицо человека и его голова казались удивительным произведением искусства, великолепной резьбой по черному дереву или нефриту, и весь он походил на могущественного демона иного мира.
   Камерон Санчес подбросил еще дров и с удовлетворением отметил, что они занялись быстро и дружно. Он чувствовал, что один из двух присутствующих в этой комнате неотрывно следит за ним, однако не изменил позы - он по-прежнему стоял на коленях перед горящим пламенем, чтобы тепло выгнало из тела остатки холода.
   - Вероятней всего, вы правы, - сказала женщина. - Врожденное понимание своей сущности может сыграть с вами, людьми, плохую шутку, заставив вас отвергнуть все реальности жизни и помешав их благотворному воздействию.
   Она, конечно, прочла его мысли. Он уже привык к этому. Хотя, если говорить честно, не привык, и никогда не привыкнет. Он принял как факт существование этой женщины и то могущество, которым она обладает. Даже не оборачиваясь, он видел на ее красивом овальном лице легкую насмешливую улыбку, которая обычно сопровождала ее царственный надменный тон.
   - Знаете ли вы, что сидя вот так, склонившись к огню, вы представляете собой замечательный экземпляр дикаря? Люди так гордятся тем, что они называют цивилизацией, но они не знают, как мало нужно, чтобы низвести их до такого состояния, в котором они пребывали, когда пещеры были их единственным жилищем.
   Кэм Санчес отодвинулся от огня и сел на пол, скрестив ноги. Он взглянул в сторону кресла-качалки, где в позе уютно устроившейся кошки сидела эта женщина.
   "Вполне подходящая для нее поза", - подумал он. Ее желто-зеленые глаза, казалось, видели его насквозь. Женщина была само изящество и великолепие. Огонь отражался в ее блестящих черных волосах, черное длинное платье облегало тело, которое, он знал это, было совершенно. Она сразу дала ему понять, чтобы он не питал особых надежд на обладание им. Впрочем, он хорошо знал, что ею уже владели.
   Он отбросил эти мысли. Он не любил думать о том, другом, кто жил в этом доме.
   Кажется, для разнообразия ей хочется немного поговорить. Почему бы ей это не позволить? И он спросил ее, хотя уже заранее знал ответ на свой вопрос:
   - Эти огни пещерного человека, вы их видите?
   Женщина, которая называла себя Ктарой и которой на вид была не больше тридцати, улыбнулась.
   - И те огни, и огни других поколений много веков назад. То же самое благоговение, те же мысли. Вы удивительно однообразны, мистер Санчес.
   - А вы? Вы разве изменились? Разве вы уже не испытываете прежнего трепета перед тем, что считаете...
   - Да, мы испытываем благоговейный трепет перед тем, что называется Первопричиной и благоговение ко Всему.
   - А древние боги, что вы об этом думаете?
   Последний вопрос был навеян несколькими строчками, которые он как-то прочитал в книге. Книга называлась "Руны Ктары", в ней рассказывалось о древних богах, о стране, которую называли то Атлантидой, то Эдемом, то другими, менее известными названиями.
   Первую землю я помню хорошо.
   Она поднялась в огне и упала в пепле.
   Однако мы, мой Хозяин и я, его раба,
   Ушли от моря, чьи воды поглотили
   Жизнь на том древнем континенте,
   Чье время прошло, как решили Древние Боги.
   - Так что вы думаете об этих огнях? - снова спросил он.
   Казалось, ее взгляд проходит мимо него, сквозь него, через стены, через века...
   - Благоговейный трепет - это не то, что испытывает человек, когда уничтожается жизнь. Ужас, да. И страх. Страх возникает иногда и от самых обычных причин. Вы не почувствуете благоговейного трепета при виде падающих стропил и кровли. Объятая пламенем крыша в последний момент перед своим падением вызовет только страх или ужас. Огонь, который пожирал тот первый дом, был для его обитателей таким же обычным зрелищем, как падающая горящая крыша для вас. Он не вызывал благоговейного трепета или иных подобных чувств.
   - Ну, а боги?
   - О, в них тоже не было ничего сверхъестественного. Их просто боялись. Только некоторые, жившие там, где я родилась, трепетали перед ними.
   Кэм кивнул головой:
   - Возможно, все было бы совсем по-другому, если бы ваших богов уважали больше.
   Женщина повернулась к человеку, сидевшему за столом напротив. Пожилой мужчина с серебристой сединой перебирал газетные вырезки, прислушиваясь последние несколько минут к разговору.
   - Что вы об этом думаете, профессор Хармон?
   Деймен Хармон крепко ухватился за ободья своего инвалидного кресла и, не торопясь, развернул его. Он полулежал в кресле, и теперь, используя силу своих мощных плеч, подтянулся вверх и занял более прямое положение. Нижняя часть его тела была неподвижна с 1938 года, когда ударом свинцовой трубы были сломаны нижние позвонки. Этой же трубе он был обязан и металлическими пластинами, которые уже более тридцати лет охватывали лобные кости головы.
   Однако те страшные удары не замутили ясности мысли этого человека с орлиным лицом, который уже в двадцать пять лет имел докторскую степень по древней литературе и средневековой философии, а также диплом магистра физики. Его интересы включали в себя множество различных предметов - от биохимии и психологии до археологии и забытых языков.
   В двадцать пять лет Деймен Хармон занял пост специального помощника комиссара Нью-йоркской полиции, где он с успехом применял свои знания в криминологии. У него, в общем, была сидячая работа, кабинетная, однако частенько нарушая приказы, Деймен Хармон принимал участие в задержаниях. Его теперешнее состояние и было результатом таких вылазок. Конечно, он потерял работу.
   Однако благоприятное сочетание острого ума и необыкновенного физического здоровья позволило ему заняться сначала активной преподавательской деятельностью в колледже, а затем, после отставки в возрасте сорока лет, еще более активной деятельностью в качестве частного эксперта по борьбе с преступностью. В помощники он нанял способных молодых людей. Одним из них и был Камерон Санчес, чьи способности патрульного офицера полиции в испаноговорящей части Гарлема вынудили преступный гангстерский синдикат состряпать против него ложное дело по обвинению в хранении наркотиков. Снять с него обвинение оказалось невозможным, и он был отстранен от работы, однако адвокаты Деймена Хармона спасли гиганта-пуэрториканца от тюрьмы. С тех пор уже в течение трех лет он работал помощником профессора Хармона. В его обязанности входила самая трудоемкая работа, и потому он был для профессора самым нужным человеком.
   - Я спросила ваше мнение, профессор, - повторила женщина.
   - Я знаю, - тихо ответил он. - Я знаю также, что мне не стоит иметь собственного мнения по обсуждаемому вопросу. Естественно, это меня интересует, но ведь только вы и ваш Хозяин знаете, как все тогда обстояло, поэтому мое мнение не имеет практически никакого значения.
   Женщина по имени Ктара улыбнулась и вновь взглянула на Кэма.
   - Как я вам уже говорила, вы многому можете научиться у вашего шефа, мистер Санчес. - Она снова повернулась к Хармону: - Уже поздно. Вам не кажется, что сейчас самое время покормить моего Хозяина?
   Взгляд Кэма вновь устремился на огонь. Холод, который, казалось, полностью его покинул, снова вернулся в его тело.
   Черный Господин. Сын Сатаны. Это лишь два имени, под которыми знали его многие поколения людей. Древний Шумер, Египет, Тибет и земли ацтеков, средневековая и современная Европа. Письменные свидетельства, оставленные этими цивилизациями, содержат упоминания, чаще краткие, иногда подробные, которые свидетельствуют о его существовании и о страхе, который он внушал. В длинном списке имен последним было то, которое он носил в девятнадцатом веке в Трансильвании, Дракула. Дракула-вампир - прозвище, которым Князь не слишком гордился.
   - Это не совсем точное слово, - произнес Князь, обращаясь к Хармону, - но так называют меня в течение столетий, поэтому я не буду спорить с вами.
   Иначе говоря, могущество Князя было столь велико, что такие мелкие вопросы просто не привлекали его внимания. Как, впрочем, и большая часть того, чем занимались люди.
   Кэм наблюдал, как Князь, сидя в этом кабинете, заваленном книгами, поигрывал стаканом с хересом. Он питался внизу, в лаборатории, находящейся в подвале особняка, там же стоял и его гроб, наполненный землей. Князь жил за счет синтетической крови, которую создал профессор. Компоненты этой крови поддерживали его жизнедеятельность, но этого ему было мало. Его природа требовала человеческой крови, и он вполне прозрачно намекал, что первой кровью, которая его удовлетворит, будет, возможно, кровь профессора и его помощника. В том случае, если они потеряют над ним контроль.
   Система управления, состоящая из двух частей, не подводила еще ни разу. Первый раз ее проверили в склепе, под замком Дракулы. Меньше чем за два месяца одна ее часть была вживлена в тело профессора, а другая установлена рядом с сердцем вампира.
   Принцип работы системы был чрезвычайно прост. Профессор Хармон, благодаря усердным многочасовым тренировкам, развил в себе значительные телекинетические способности - он мог силой своего разума перемещать на значительное расстояние небольшие предметы. Имплантированное в него устройство излучало специальные сигналы. Излучение могло прекратиться только по двум причинам: если бы его сердце перестало биться другими словами, если бы он умер, - или если бы он мысленно передвинул рычажок управления. Вторая часть системы находилась рядом с сердцем Дракулы и являлась приемником сигналов. Главная ее часть включала в себя обломок осинового кола, которым в свое время был убит вампир.
   За все время сбой произошел только один раз, но Дракула был вполне удовлетворен его любопытными последствиями. Дело было обычное: украли приспособление, необходимое для подзарядки источника энергии, находящегося в теле профессора. Преступники явно ошиблись в его назначении. Кража имела самые печальные последствия для совершившей ее преступной шайки.
   Перед профессором Хармоном лежали газетные отчеты об этом событии. Он протянул вырезки Князю, черные глаза которого заскользили по заголовкам:
   "Тайна окружает провал операции по похищению товаров".
   "Начало гангстерской войны в Бруклине и Куинзе".
   "Подозревают, что пожар уничтожил особняк гангстеров в Куоге".
   "Полиция озадачена внезапным разгромом гангстерской организации Фрэнка Энтони".
   "Член банды Энтони утверждает, что в ночь своей смерти его хозяин говорил о вампирах".
   Князь усмехнулся, густые брови изогнулись. Так реагирует дворянин на шутку своего слуги. Лицо его было спокойным и даже доброжелательным. Однако и Кэм, и Хармон видели это лицо и тогда, когда блестящие черные волосы спускались на лоб, раздувались ноздри, губы растягивались в гримасе и обнажали зубы, нет, не зубы - звериные клыки. Они видели, как эти черные глаза, которые сейчас миролюбиво изучали написанное, становились кроваво-красными, с белыми, пронзительными зрачками. И они были свидетелями того, как в десятки раз возрастала сила его могучего тела.
   Князь вернул вырезки Хармону. Затем ровным, глубоким голосом, с сильным акцентом спросил:
   - Неужели вы действительно думаете, что меня интересует, о чем пишут ваши журналисты? Лучше просто расскажите мне, как развивались события после этого небольшого приключения?
   Хармон сложил вырезки в коричневую папку и положил в ящик стола.
   - Небольшого приключения! Вы себя недооцениваете, Князь.
   - Я был всего-навсего полезным инструментом в вашей игре, - сказал Дракула. - Как вам хорошо известно, у меня не было выбора.
   - Не будет и в следующий раз, - спокойно ответил Хармон.
   - Профессор, а он обязательно должен быть - этот следующий раз? Меня совершенно не интересуют ваши неясные определения добра и зла, а также действия, которые вы предпринимаете от лица одних в защиту других. Я живу в соответствии с собственными понятиями.
   - Вы живете, - отпарировал Хармон, - в соответствии с моими понятиями о вашей полезности мне.
   Дракула широко улыбнулся:
   - Хорошо сказано, профессор Хармон. - Затем он повернулся к женщине, сидевшей напротив: - Ну, моя дорогая, что вы теперь скажете о его сокровенных мыслях?
   - Очень мало. Металлическая пластинка на лбу, как обычно, мешает нам обмениваться мыслями.
   - А этот господин? - Он сделал жест в сторону Кэма.
   - Ему не нравится бравада его хозяина.
   - А вы, моя крошка?
   Последовала небольшая пауза, во время которой она пристально рассматривала свои руки.
   - Я поступаю так, как я поступаю. Так, как нам диктуют судьбы.
   - Я говорю о заявлении профессора Хармона.
   Еще пауза.
   - Это сложное понятие. Кто может сказать, как одному существу управлять другим?
   Кэм Санчес улыбнулся про себя. Хороший ответ. И не настолько общий, как могло показаться. Когда Князь находился в активном состоянии, он мог контролировать каждое ее движение. Но, если он был в состоянии, более напоминающем смерть, она полностью контролировала не только свои действия, но и его. На протяжении всех циклов, как она их называла, после того как вампир получил смертельный удар колом в грудь, она постепенно старела-медленно, но неотвратимо. Ее судьба уже не была только в ее руках, ибо ее задача была выполнена. Об этом говорили поэтические строки ее рун:
   Когда люди вновь вернутся и отнимут
   Его жизнь, его бьющееся сердце,
   Тогда я, его рабыня до последнего крика,
   Буду умирать, пока не найду того,
   Кто вынет из моего Черного Господина
   Убивший его кол.
   Судя по всему, она нашла то, что хотела. Это были Хармон и он сам. Она-то прекрасно знала привычки вампира - пить кровь тех, кого она направляла, чтобы разбудить его. Кэм подозревал, что на этот раз ее мотивы были совершенно иными. Но она не будет вмешиваться, когда Князь доберется до их крови. Единственным поводом для вмешательства могла быть только ее прихоть, других у нее не было.
   Голос Князя вернул внимание Кэма к происходящему.
   - Для посетителей уже довольно поздно, не правда ли, профессор?
   На лице Хармона появилось недоуменное выражение:
   - Посетителей?
   Дракула кивнул головой:
   - Скорее - посетительница. Наша прорицательница сообщила мне, что скоро тут появится ваша родственница. Сейчас она как раз ищет дорогу к особняку. Я полагаю, вы не станете возражать, что она прибыла без предупреждения?
   - Кто же это?
   Дракула поднялся со стула, его глаза вспыхнули на мгновение дьявольским блеском. Он глыбой возвышался над присутствующими.
   - Я перейду в другую часть дома, профессор. Думаю, это отвечает вашим желаниям. Если, конечно, вы сами не захотите, чтобы я встретился с молодой особой, которая, как говорит мне Ктара, представляет собой очаровательный образец молодой американки.
   - Дженифер? Дженифер здесь? - В голосе Хармона звучала недоверчивость.
   Кэм тоже поднялся. Дженифер, Дженни Хармон, племянница профессора. Она училась в колледже на Западном побережье или, по крайней мере, должна была там быть. Кэм встречался с ней дважды. Описание Князя вполне соответствовало истине. Черт побери! Что она делает здесь? Что ее может интересовать?
   - Кэм, найди ее. Отвези ее назад в город, домой. Передай ей, что мы увидимся с ней завтра. Скажи ей что угодно, только не пускай ее сюда!
   - Дядя Деймен!
   Князь не преувеличивал. Она действительно представляла собой замечательный образец молодой девушки, еще не вступившей в пору женской зрелости. Даже сейчас, в толстом свитере и джинсах, с длинными светлыми волосами и румяными щеками, она могла претендовать на титул Мисс Молодая Америка. Более внимательный взгляд мог бы разглядеть в ее четко очерченном лице черты, говорящие о ее аристократическом происхождении. Именно об этом подумал профессор Хармон, когда его племянница пересекла комнату и приблизилась к его креслу. Он метнул взгляд на Кэма, который только пожал плечами. На его лице было написано: "Я же старался". Пуэрториканец с облегчением вздохнул, увидев, что их двух гостей нет в комнате. Он понял, что Хармон решил попытаться еще раз.
   - Дженифер, я ведь просил Кэма сказать тебе...
   - Он так и сделал, дядя Даймен, но я не могла последовать его совету. Мне необходимо поговорить с тобой. Это не терпит отлагательств. - Она окинула взглядом комнату. - Дядя, ты действительно сотворил чудо с этим домом. Надеюсь, наверху достаточно тепло. Сегодня я там переночую. А завтра мне необходимо вернуться.
   - Ты прекрасно выглядишь, Дженифер.
   - Спасибо, дядя. Но мне действительно надо с тобой поговорить.
   - Нельзя ли подождать до утра?
   - Нет, что ты! Я, конечно, позвонила бы тебе по телефону, но ведь дозвониться до профессора Хармона невозможно, не так ли?
   Это было верно, хотя телефон в этом доме был, первый телефон, который Хармон позволил установить в своем жилище. Он ненавидел это устройство, которое только мешало ему заниматься делами. Однако здесь, в Вестхэмптоне, телефон был необходим - на случай, если их аппаратура откажет и придется срочно устанавливать связь с Кэмом. В аппарат был вмонтирован специальный переключатель, которым Хармон мог отключать его, если не ждал телефонного звонка.
   - Хочешь перекусить, Дженифер?
   - Мой ответ будет так же прозаичен, как твой вопрос: я поела в самолете. Прошу тебя, давай поговорим.
   Кэм хотел выйти из комнаты, но Дженни остановила его:
   - Нет, пожалуйста, останьтесь. Я думаю, мне понадобится и ваша помощь.
   Хармон громко вздохнул:
   - Ну что ж, мне уже легче. Если ты хочешь говорить в присутствии Кэма, значит беда, в которую ты попала, не столь велика, как я было подумал.
   Лицо девушки вспыхнуло:
   - Дядя!
   Хармон развел руками:
   - Что делать, дорогая, в жизни так много условностей.
   - Ах, дядя, пожалуйста!..
   - Хорошо, Дженифер, извини. Я полагаю - проблема не в деньгах. Если бы они тебе понадобились, достаточно было бы простой телеграммы.
   - Да, дело не в деньгах.
   - Видишь ли, если тебя выгнали из колледжа, я не смогу помочь тебе. Твоя учеба - это твое дело. И если ты связалась с какой-то экстремистской организацией у себя в колледже это тоже твое дело. Хотя я и не могу себе представить...
   - Дядя, я учусь на четыре с плюсом и никакой политикой не занималась, даже когда избирали губернатора Калифорнии!
   - Приятно это слышать, не правда ли, Камерон? - Эта фраза сопровождалась многозначительным подмигиванием.
   Кэм ухмыльнулся в ответ:
   - Всегда приятно узнать, сэр, что человек, воспитанный в определенных принципах своего класса, остается им верен.
   Скрытый сарказм, прозвучавший в ответе Кэма, не укрылся от внимания девушки. Ее внезапные слезы застали врасплох обоих мужчин. Точнее - троих.
   - Деймен, - произнес Князь, стоя в дверях, - очевидно, перед нами классический случай, когда девушка попала в беду. - Его голос приобрел вкрадчивость. - И я бы добавил: очаровательная девушка.
   Кэму не понравилось, как смотрел Князь на Дженни. Но не успел он увидеть реакцию Хармона, как Дракула опять заговорил:
   - Мне ясно, что сюда вас привели чрезвычайные обстоятельства.
   Чувствовалось, что Дженни признательна за внимание:
   - Благодарю вас.
   Последовал преувеличенно вежливый поклон.
   - Князь Юла к вашим услугам. А теперь, если вы соблаговолите сесть, ваш дядя и я хотели бы узнать, чем мы можем вам помочь. Скажите же нам, в чем заключается ваша до сих пор не решенная проблема?
   Дженни села в одно из великолепных кожаных кресел. Вытирая слезы носовым платком, она взглянула сначала на Кэма, затем на дядю и, наконец, остановила взгляд на высоком иностранце с таким мягким, успокаивающим голосом. Она ответила на вопрос одним словом, которое сразу же привлекло внимание двух других мужчин:
   - Убийство.
   Глава III
   - Убийство? - Хармон повторил это слово после некоторой паузы, вызванной легким шоком. Так, по крайней мере, понял Кэм то выражение замешательства, которое появилось на лице профессора.
   - Дженифер, кто же убит?
   - Юноша из нашего колледжа, в Беркли *. Так утверждает полиция.
   * Беркли - пригород Сан-Франциско, где находится Калифорнийский университет.
   - Преступление совершила не она, профессор Хармон, - заявила Ктара, входя в комнату из библиотеки. Хармон и Кэм отреагировали на это со смешанным чувством удивления и облегчения. Дженни со своей стороны...
   - Дядя, так вы подумали, что я?..
   - Могла бы быть под подозрением, Дженифер, - быстро закончил фразу профессор.
   - Это не она, - снова повторила Ктара.
   Только теперь Дженни подняла взгляд и увидела женщину в черном. Она вопросительно взглянула на Хармона. Тот выполнил необходимые формальности:
   - Дженифер, это Ктара, наша коллега.
   - Очень приятно познакомиться, - сказала Дженни.
   Оба голоса были холодно любезны, без всяких эмоций. Только сейчас до Кэма дошло, что в этой комнате присутствуют не просто две женщины - две прекрасные женщины, и каждая прекрасна по-своему, и красота одной совсем не похожа на красоту другую. Ктара - воплощение женской животной сущности в ее наиболее совершенной форме. Дженни - выражение человеческих качеств женщины, близких к совершенству. Трудно представить, чтобы такие противоположные натуры могли когда-нибудь подружиться. Кроме того, зная Ктару, он вообще не мог себе представить, что она способна с кем-нибудь дружить.
   Какое-то время женщины обменивались пристальными взглядами. Этот обмен прервал вопрос Хармона:
   - Так значит, Дженифер, произошло убийство и ты вне подозрений. Так?
   - Да, так.
   - Могу я тогда спросить, чем вызвана такая поспешность: лететь на самолете, затем нанять машину - я полагаю, что ты ее наняла, а не угнала в аэропорту, - настаивать на немедленном разговоре сегодня же вечером, а не завтра утром?.. Могу ли я задать тебе такой вопрос, Дженифер?
   - Я знаю, у тебя есть друзья в полиции.
   - Могу это подтвердить. Пошли дальше. Кем приходился тебе этот убитый юноша? Другом?
   - Нет, я его мало знала. Я встречалась с ним три раза, когда Рой...
   - О, вот появился и Рой. А это кто такой?
   На ее лице появилось выражение напряженности.
   - Дядя Деймен, я все объясню, если ты позволишь.
   Дракула кротко улыбнулся:
   - Да, Деймен, пожалуйста. Позвольте молодой леди рассказать ее историю. Пожалуйста, Дженифер.
   - Спасибо, князь Юла. Одним словом, около недели назад Дерек Уильямс, это тот юноша, который, как заявила полиция, был убит, исчез. Его не было на занятиях, он не появлялся в общежитии. Администрация колледжа навела справки у его родителей в Омахе, но те давно не видели сына и ничего о нем не знают. Его сосед по комнате сказал, что вещи Дерека на месте, в целости и сохранности и что он не собирался оставлять колледж - даже на время. Когда сообщили в полицию, они быстро раскопали где-то сведения о том, что Рой Амберс и Дерек не ладили друг с другом, и якобы Дерек боялся, что Рой собирается ему отомстить. Полиция задержала Роя и допросила его. Его до сих пор не отпустили. Мне разрешили одно свидание, вот и все.
   Хармон задумался.
   - В твоем рассказе много неясного. Но сначала первый вопрос. Этот Рой Амберс - кто он тебе?
   - Всего-навсего мой друг.
   Кэм ухмыльнулся:
   - Профессор, очень нелюбезно с вашей стороны.
   Глаза Дженни вспыхнули от возмущения:
   - Я же сказала: друг и ничего другого!
   - Ну хорошо, - сказал Хармон. - Ты говоришь, этот парень в полиции. Против него выдвинули обвинение?
   - Я не уверена, что обвинение окончательно сформулировано, но Рой уверял меня: в полиции думают, что Дерек Уильямс убит, а он, Рой, - убийца.
   Дженни немного помолчала.
   - Это... это связано с Семьей.
   - С Семьей? - повторил Хармон.
   - Это какая-то группа, община, у них лагерь в верховьях Напа, в долине. Этим летом Рой и Дерек жили там одно время. Собственно, там они и познакомились. Между ними возникли тогда какие-то... трения. Некоторые в Беркли знали об этом, должно быть, они и рассказали полиции.
   - Ты говоришь - трения. Что ты имеешь в виду?
   - Точно не знаю. Рой мне не рассказывал, но я слышала, что это действительно серьезно. Будто бы Рой заявил, что разберется с Дереком.
   - Убьет его? - спросил Князь.
   - Да, сэр, очевидно. Видите ли, Рой и Дерек ушли из общины одновременно. Никто из них ничего не рассказывал об этом, однако поговаривали, что они ушли или их выгнали за нарушение каких-то правил этой общины. По одним слухам - это группа наркоманов, другие утверждают, что там занимаются колдовством и черной магией.