Лори Роберт. Рука Дракулы

   - Полус!
   - Тебя я пощажу. Но с условием. Ты расскажешь всей пастве, что здесь произошло. Ты останешься жить, но будешь неустанно напоминать всем, что здесь произошло. Ты останешься жить, но будешь неустанно напоминать всем, что случится с каждым, кто хоть в мыслях затаит что-то против Семьи, кто сделает какую-нибудь глупость или просто разозлит меня. Ты все понял?
   - Да, Полус.
   - Хорошо. А теперь возьмите то, что осталось от Винни, и перенесите в дом. Пусть все придут посмотреть на нее перед началом церемонии. Ну, пошевеливайтесь!
   Они кинулись исполнять приказание. Кэм едва удержался от саркастического смеха: ему хотелось увидеть, что еще осталось в запасе у Полуса Алистера.
   К его удивлению, Полус даже не взглянул на него. Верховный Жрец обошел каменный алтарь, держась, однако, на внушительном расстоянии от прикованного Кэма. Затем, убедившись, что в зале никого нет, отвел в сторону занавес. За ним оказались грубо обработанные столбы, установленные вертикально. Они служили опорой для стены. Едва уловимое движение руки Полуса Алистера не осталось, однако, незамеченным Кэмом. Часть стены отошла в сторону и стала видна ниша с рычагами.. Полус проверил их все, один за другим. При этом пламя факелов, укрепленных на стенах, то разгоралось сильнее, то ослабевало, меняя свой цвет от ослепительно-красного до бледно-зеленого, мертвенно-холодного, света. Наконец, наступила полная темнота, потом факелы снова загорелись. Еще одно касание рычагов - и сверху, с потолка, раздались приглушенные раскаты грома, послышалось завывание ветра.
   Все было продумано до мелочей, все было впечатляюще убедительным.
   Полус дотронулся до рычага еще раз. Одна секция стены отъехала в сторону. В образовавшийся проход скользнул Верховный Жрец. Панель бесшумно вернулась на место и закрыла отверстие. Одновременно закрылась ниша с рычагами.
   Кэм остался один. Неплохо, очень неплохо, подумал он.
   Внезапно освещение в зале вновь стало меняться - от яркого до едва мерцающего. Опять послышались звуки грома и ветра. Очевидно, где-то снаружи существовала дублирующая система рычагов.
   Чистой воды шарлатанство, однако... Результаты, можно не сомневаться, были неплохие. Все срабатывало от одного движения Полуса Алистера, восседающего на своем троне и обозревающего сверху своих подданных.
   Кэм надеялся увидеть собственными глазами крах его могущества.
   Боковым зрением Кэм зафиксировал какое-то движение. Он взглянул в эту сторону и попытался поднять руки.
   - Не надо, - сказал он, - не надо!
   Снаружи, как раз со стороны той стены, внутри которой располагалась ниша с рычагами, Полус открыл второй, внешний блок управления, замаскированный листвой близко посаженного кустарника. Осторожно осмотревшись и убедившись, что на вершине холма с этой стороны сарая никого не видно, он выполз из колючих кустов. Все шло хорошо. Конечно, каждый раз проверять все самому надоедает, но Великий Жрец предпочитал все делать сам. Это было гарантией того, что никто больше из членов организации не сможет повторить его трюки, и, следовательно, занять его место. Никто, кроме Винни.
   Винни! Ужас, охвативший его когда он увидел ее лежащей на полу, с устремленным вверх безжизненным взглядом, обрушился на него с удвоенной силой. Боже, как она выглядела! Должно быть, все-таки ее убил этот громила. Но каким образом? Ведь у него не только руки - даже ноги связаны ремнем. И все же она мертва, и умерла страшной смертью - стоит только взглянуть на ее лицо. И если это сделал не этот тип - то кто еще? Этот громила спросил его: "Кто остановил ее руку с занесенным кинжалом?" Он упомянул духов уничтожения: "Ты призвал их на этот дом". Но их нет - этих духов уничтожения, вообще нет никаких духов! Это суеверия, только идиоты верят во все это!
   Бледная луна сегодня, как никогда, похожа на первозданное светило. Облака на ее фоне напоминают таинственные скалы и валуны, будто ожидающие легкого толчка, чтобы обрушиться на землю грохочущим, смертоносным водопадом.
   Здесь, внизу, на всем лежит печать тишины, все словно застыло в немом вопросе: неужели природа совершит ошибку, неужели победят силы разрушения?
   Нет, он не позволит воображению взять над собой верх! Сегодня, после церемонии, он примет окончательное решение. Видимо, придется уйти, оставить этих людей. Может быть, он уйдет сегодня же. А почему бы ему не прихватить с собой трех своих милашек!? Он скажет им, что община больше не нуждается в его руководстве, она может жить самостоятельно, а он направляется в другое место, где снова будет выполнять свою высокую, благородную миссию. Все. Хватит сомневаться.
   А не будет ли поздно, Полус?
   Та часть его сознания, которая задала этот вопрос, ответа не получила.
   Вдруг из сарая раздался такой вопль, что у него похолодело внутри.
   - Не надо, - пытался успокоить девочку Кэм Санчес.
   В ее остекленевшем взгляде стало пробуждаться что-то осмысленное. Действие наркотика ослабевало. Возвращающееся сознание явило ей весь ужас ее положения. Она увидела свои скованные руки, другую несчастную рядом, мужчину в цепях.
   - Не кричи, это не поможет. - Тут до Кэма дошло, что вид обнаженного мужчины, да еще такого огромного, как он, вряд ли мог успокоить этого ребенка. Наверняка она никогда не видела голых мужчин и сама не раздевалась перед ними. Не говоря уже о шоке, который испытала эта девочка, увидев себя в цепях в незнакомом темном помещении.
   Она кричала пронзительно, долго. Постепенно крик перешел в поток невнятных, отрывистых слов. Некоторые из них можно было разобрать: "Убийство! Они убили... о-о-о... его голова... Топор... Ружье... Ее лицо... Все... мертвы!"
   Она говорила и кричала так страшно, что Кэм Санчес даже почувствовал облегчение, когда Полус Алистер воткнул ей в плечо шприц, и наркотик начал потихоньку действовать. Вопли перешли в плач и дрожь, затем во всхлипывание, потом в бормотание и, наконец, в шепот. Вскоре она затихла, оцепенев.
   Полус повернулся к Кэму, взглянул на шприц, потом на своего могучего бритоголового пленника.
   - Попробуй, - сказал Кэм. Угроза прозвучала недвусмысленно.
   Полус слабо улыбнулся.
   - Что ж, Винни получила то, что хотела. Теперь и я хочу, чтобы ты умер осмысленно, чтобы ты кричал от боли и ужаса до последнего момента.
   Во взгляде, каким он смотрел на Кэма, чувствовалось удовлетворение, на губах играла улыбка, свидетельствующая о том, что он принял решение и вполне собой владеет.
   - Послушай, ты, громила. Если ты сам не заметил, так я тебе скажу: здесь происходит только то, что хочу я.
   Он развернулся на каблуках и направился к двери. Провожая его взглядом, Кэм подумал, не сказать ли ему о том, что все произойдет не так, как он хочет, и даже не так, как думает. И еще Кэм подумал о том, что самое главное сейчас - спасти этих девчонок и самому выбраться отсюда.
   Глава IX
   Харви Белман не ожидал ничего хорошего от одинокого бдения на вершине холма к западу о сарая. Час назад один из Внутреннего Круга сообщил ему, что он и еще пятеро будут нести вооруженное дежурство. Трое из них были расставлены по склонам холмов, окружавших церемониальный зал. Пост Харви располагался ближе к залу. Другие посты находились ближе к магистрали, чтобы вовремя предупредить о появлении блюстителей закона. Обычно эти посты охранялись без оружия с одними портативными радиостанциями времен второй мировой войны. Оружие выдавалось только когда происходили церемонии жертвоприношения, и, конечно, не против полицейских, а только против любых праздношатающихся. Три внутренних поста обычно выставлялись в такие ночи, как сегодняшняя, когда проводилась Церемония Поддержания Силы: кровь умерщвленных жертв должна была увеличить энергию Семьи. Как происходит эта трансформация, Харви не знал, он твердо был уверен, что сила Семьи велика. Сегодня Полус убил Винни одной только силой своей воли. А Винни была членом Внутреннего Круга. Вот какова сила Полуса.
   Впрочем, Харви такие демонстрации не нужны. У него личные представления о величии Семьи. До того как он пришел сюда, он был никем. Даже сегодня, когда он был в городе, люди, видевшие его, думали, что он никто. Но у него есть Медальон, и это меняет все коренным образом, даже если о Медальоне знают только члены их общества. Конечно, иногда бывает жутко, особенно когда Полус или кто-то из руководства думают, что ты сделал что-то не так. Сегодня он до смерти испугался, когда Полус стал угрожать ему. Но Полус наверняка узнал из собственных источников, что идея притащить сюда мексиканца принадлежала не ему, а Винни. Что касается его самого, то он выполнит приказ Полуса и расскажет всем, что Винни была наказана за свою беспечность.
   Харви услышал начало песнопения и взглянул на часы. Без четверти двенадцать - самое время. Церемония началась. Как правило, песнопения длились пятнадцать минут и начинались одними и теми же молитвами. Церемонию открывает один из членов Внутреннего Круга, при двенадцатом ударе он возвещает о появлении Полуса, и тот под удары грома и вспышки света внезапно предстает перед всеми, словно по волшебству. Но это не волшебство, а еще одна демонстрация Силы. Полус как-то объяснял им:
   "Если обладаешь силой - нет никакого волшебства. Все естественно, даже те вещи, которые неверующий сочтет сверхъестественными. Сила существует благодаря Силе".
   И это было действительно так, хотя Харви и сомневался, что сам обладает Силой. Правда, Полус уверяет его, что он ошибается. Если Семья обладает Силой, значит, и каждый член Семьи обладает частицей этой Силы.
   "Сила вечна, как Время, и непостижима, как Пространство", - повторял Харви вслед за теми, кто был в зале. О, как бы ему хотелось быть с ними там, внутри! Ему сейчас, как никому другому, необходима новая Сила. Он с завистью наблюдал, как процессия его братьев и сестер медленно направляется из главного здания в церемониальный зал. Как ему хотелось бы быть с ними, чувствовать рядом плечо брата, единство общей цели. С другой стороны, он был причислен к избранным: у него особое задание, он несет огромную ответственность. Конечно, не так уж много бродяг шатается вокруг, но та девица, что будет принесена сегодня в жертву, была обнаружена именно здесь.
   Харви натянул капюшон на голову. Было холодно. Он всегда испытывал холод, когда думал о тех, кто должен умереть на алтаре. Харви не любил смерть и не хотел думать о ней. Те, кто находятся сейчас в зале и видят жертвы, чувствуют себя по-другому. Когда вы там, вы ощущаете разумом и всем своим существом, что это необходимо. Не будет жертв - не будет возобновляться Сила Семьи.
   "Сила ярче Солнца и темнее Бездны".
   Черт, как темно! Харви напряг зрение, пытаясь разглядеть, что происходит у подножия холма. Ладно, у него же ружье. Если кто-нибудь подойдет близко - бац! И готов. Чудно, как действует лунный свет, как он меняет краски и очертания предметов.Харви задумчиво поскреб подбородок. Странно, всего только минут пять назад он различал на холмах силуэты своих товарищей. Сейчас никого не было видно.
   Он рассмеялся коротким, нервным смешком. Вероятнее всего, они просто уселись на землю. Будь он поумней, сделал бы то же самое. Только вот земля холодная. А тогда как же они сидят? Он поднес ко рту передатчик:
   - Эй, ребята! Это Харви. С вами все в порядке? - Нажав кнопку "Прием", он услышал только потрескивание. - Эй, парни! Если вы меня слышите - ответьте! - Опять ни слова в ответ. - Эй, хватит меня разыгрывать! Будете молчать дальше доложу кому следует, слышите?
   На этот раз звук появился. Донесся какой-то тихий сдавленный смешок. Значит, они решили подшутить над ним. Ну ладно, только ничего у них не получится, особенно сейчас - он же на боевом дежурстве. А если это не шутка?
   - Послушайте, я никого не вижу! Подайте мне знак, если все в порядке!
   Внизу, между двумя холмами и зданием, кто-то двигался. Кто-то, одетый в балахон - конечно из своих, скорей всего из Внутреннего Круга, - обходил вокруг здание, чтобы убедиться, что часовые на своих местах. Только балахон почему-то без капюшона. Да нет, просто капюшон сброшен с головы, человек кажется огромным - он даже больше мексиканца. Харви никак не мог вспомнить, кто из членов Семьи может быть такого роста.
   "Сила - это семья и все, кто в нее входят".
   Человек уже поднимается на холм. Небольшая проверка не повредит.
   - Эй, парни! Если вы на месте, ответьте мне, иначе я вышибу мозги из того парня, который сюда подходит!
   Ружье - двустволка десятого калибра. Сглотнув слюну, Харви оттянул назад оба курка. Уже сделав это, он увидел, что приближающийся человек - мужчина лет пятидесяти, белый.
   Харви, волнуясь все больше, поднял ружье, прижал его к плечу и прицелился.
   И тут ему в голову пришла мысль: а вдруг это проверка? Конечно же! Он посмотрел на часы. Одиннадцать пятьдесят. Полус появится в зале с последним ударом часов. Полус всегда все проверяет сам. Что ж, он докажет Полусу, что ему можно доверять! Это, конечно, Полус предупредил других охранников, чтобы они не отвечали ему, он хочет проверить, не струсит ли Харви.
   Харви почувствовал прилив радости, что он здесь, на холме, и у него появился случай доказать Полусу, что Верхний Жрец был прав, решив не наказывать его.
   А если предположить, только предположить, что это не Полус? Он, конечно, не похож на Полуса.. И шел со стороны холма, где был один из часовых... Если же это один из праздношатающихся, то действия Харви будут вполне оправданы. Подстрелить его - и все тут. Эх, знать бы, что делать!
   Но ничего как следует не разглядеть... Харви понял, что потерял этого человека из виду. Сейчас ему лучше спуститься по противоположному склону холма. Когда этот человек окажется на вершине, он будет хорошо виден на фоне неба. И вот тут-то его можно будет спокойно взять на мушку и решить, что с ним делать. А что если это посторонний! И не он ли снял двух часовых?
   "Сила просветляет того, кто обладает ею!"
   Верно, подумал Харви. Он осторожно, стараясь не шуметь, стал спускаться вниз. Под ногой что-то спружинило. Не камень, не корень дерева, что-то живое, плотное! Он потерял равновесие, упал и покатился по склону вниз. Пролетев несколько метров, он зацепился за куст. Падение прекратилось.
   Первое, что он увидел, была большая черная кошка, самая большая, какую он когда-либо видел. Ему показалось, что глаза ее горят бледным серебряным огнем. Пошарив, он не обнаружил своего ружья. Очевидно, он потерял его при падении. Он поискал его глазами. Ему даже показалось, будто он видит, как отражается лунный свет от его вороненого ствола.
   И тут он увидел такое, от чего сердце его чуть не остановилось. на холме неясно вырисовывалась фигура человека с распростертыми руками. Он был облачен в широкий плащ, его разведенные руки напоминали крылья. Растопыренные пальцы были похожи на когти, а полы плаща - на плотные крылья с зазубренными концами. Какое-то подобие летучей мыши. Но у этого существа были голова и лицо... Харви с трудом отвел от него взгляд...
   Он хотел прыгнуть и схватить ружье, но перед ним сидела эта черная кошка. Она выгнула спину, открыла пасть, показав клыки, и зашипела.
   Харви резко повернулся, чтобы бежать. Но ноги его не слушались! Они не двигались, он не мог ими пошевелить... Он обернулся и встретился глазами с этим... с этим фантастическим существом, чье дыхание он теперь хорошо слышал в мертвой тишине ночи. Он раскрыл рот и попытался закричать. Ни звука. Это было похоже на ночные церемонии, когда жертвы перед последним ударом кинжала хотели кричать и не могли. Харви чувствовал, что не может отвести глаз от надвигающегося лица.
   - Взгляни на свою жизнь Харви. Вспомни ее в свой последний час.
   Голос был глубокий, тяжелый, казалось, что говорит иностранец. Харви Белман был не первый, кого пробрала дрожь при звуках этого голоса. Так, как и он, дрожали большинство слышавших этот голос.
   Лицо говорившего было непропорционально, все части его выглядели странно, неестественно. Казалось, творец, приступая к его созданию, долго мял, крутил и растягивал глину и в конце концов в отчаянии махнул рукой на это дьявольское искажение естества сотворенного им создания. Уши его были гораздо длиннее, чем у обычного человека, заостренные мочки прятались в растрепанных черных волосах. Волосы треугольником спускались к центру лба. Двумя черными крылами разлетались брови. Глаза - с матово-белыми окружьями и черно-красными зрачками - могли бы принадлежать хищному зверю. Большой орлиный нос с глубоко вырезанными ноздрями. Из приоткрытого рта торчат острые белые клыки, на которых видны капли крови. Кровь была на подбородке и щеках.
   Харви Белман увидел кровь в его глазах: блестящие крестообразно пересекающиеся полосы розового и красного цвета сначала они показались ему белыми. Харви не мог больше смотреть в эти глаза, но неведомая сила мешала ему отвести взгляд, даже прикрыть веки. Глаза притягивали его к себе. Все похолодело у него внутри. Он не мог пошевелиться.
   - Не хочешь ли закричать, Харви Белман?
   - О, пожалуйста!
   - Но тебе не надо больше кричать, двигаться и разговаривать. Ничего тебе не надо.
   - Я не хочу умирать, я не хочу...
   Харви уже не мог вспомнить, чего он не хотел. Его мозг полностью сосредоточился на двух огромных сферах, похожих на две темные планеты на фоне звезд и движущиеся быстрее, чем свет, затем...
   Затем они исчезли куда-то, но в голове Харви возникли новые образы. Потом он почувствовал, как что-то коснулось его горла, он не понял, больно ли ему. А если и было больно, то лишь короткий миг, и сразу же стало тепло, нет, пронзительно горячо. Что-то вонзилось в него и продиралось сквозь связки и сухожилия, опаляя огнем, который пожаром побежал по телу и охватил руки, ноги... Все его тело содрогалось, и эта дрожь барабанным боем отзывалась в мозгу. В его теле бушевал всепожирающий огонь, и, когда уже не оставалось ни одного нерва, ни одной жилки, не охваченной им, дрожь стала постепенно затихать. Он ощущал, что это место, ниже его челюсти и выше груди, ставшее теперь центром его существа, обожжено и превращено в пепел и не может больше питать его солнечной энергией, теперь оно отдавало ее через себя, вытягивая из его существа, ничего не оставляя внутри. Сила и жизнь выходили из него.
   Сначала он почувствовал, что стали холодеть руки и ноги. Холод - и никаких других ощущений. Тепло уходило. Руки и ноги больше не принадлежали ему, и поэтому ничего не имело значения. Возможно, это и есть умирание: постепенная потеря того, что уже не нужно - энергии, силы. Потеря Силы...
   "Сила ярче Солнца и мрачнее Бездны!"
   Это правда! Только сейчас Харви Белман стал понимать, что это правда. И жертва во время ночных церемоний была необходима. Сила Семьи должна восстанавливаться, а это может произойти только через кровь. Сейчас он знал, что это его кровь, его сила вытекают из него, сейчас они совсем покинут его грудь, его мозг. Но это неважно, потому что больше не останется ничего, что можно терять. Кровь уходит из него, чтобы где-то, в другом месте, смешаться с другой, чужой кровью.
   И в его мозгу, как вспышка молнии, промелькнула еще одна мысль, еще один лозунг его прежнего бытия:
   "Кровь - это Сила!" Это было последнее движение его разума.
   "Преграда, преграда, ни один не пройдет. Спасайте его, обладающие Силой".
   Рядом с сараем, где происходила церемония, в зарослях кустов Полус Алистер покрывал специальным составом свои зубы. Песнопения начались, через несколько мгновений он чудесным образом появится перед своей паствой. Для него это всегда был самый волнующий момент церемонии. Не заклание жертв, не последнее заклинание, произносимое им перед послушной паствой, а именно это драматическое появление. Появление, достойное бога.
   Но сегодня даже предвкушение этого сладостного мига не радовало его. Когда он попытался определенным образом надавить на нужный рычаг, то понял, что принял чуть больше виски, чем следовало. Но сокрушаться по этому поводу уже бесполезно.
   Черт бы ее побрал, эту ночь! И это чувство неуверенности, которое никак не отогнать от себя! И часовых не видно, и какая-то чертовщина мерещится... Он ясно различил полет тяжелых крыльев, затем легкий шлепок, будто кто-то сел на крышу сарая. В его мозгу возник образ огнедышащего дракона, злобного Сатаны с кожаными крыльями.
   Не следовало столько пить...
   "Граница Небес и Земли, Преисподняя..."
   Им осталось пропеть еще несколько строк. Если бы действительно кто-то проник на Ферму, часовые заметили бы его.
   Он заставил себя внутренне рассмеяться. Воображение.
   Он подошел к рубежу. Хорошо, что решение принято. Он уйдет отсюда сегодня же ночью, прихватив девушек.
   "Преграда, преграда, ни один не пройдет. Спасайте его, обладающие Силой!"
   Он дотронулся до рычагов и уже приготовился было к эффектному появлению как вдруг почему-то вспомнил, что на крыше сарая есть потайной люк, который он думал как-нибудь использовать для демонстрации специальных эффектов. Слишком много виски, черт побери!
   Полус появился точно в рассчитанное время. Когда свет факелов стал меркнуть, стенная панель отошла в сторону, в специально приспособленную для этой цели нишу. Большой зал оказался в кромешной тьме, Полус проскользнул в открывшееся отверстие и отвел в сторону шелковые занавеси, прикрывающие стену. Темнота длилась несколько мгновений, пять или шесть ударов сердца, но этого было достаточно. При страшном раскате грома, обрушившемся из скрытых в потолке громкоговорителей, факелы вспыхнули, осветив присутствовавших резким светом. Перед ошеломленной паствой, в глазах которой читались страх и благоговение, перед каменным алтарем, к которому были прикованы цепями жертвы будущей церемонии, облаченный в богатое шелковое одеяние - символ его власти, - с воздетыми кверху руками, будто принимая нисходящую на него силу, стоял Полус Алистер - Верховный Жрец культа, тайны которого были известны только ему одному.
   - Преграды нет! - закричал он.
   - Нет! - эхом выдохнул зал.
   - Он, обладающий Силой, разрушил Преграду!
   - Сила разрушила Преграду!
   - Сегодня законы Природы будут исполнены!
   - Законы Природы известны ему, обладающему Силой!
   - Сегодня законы будут исполнены!
   - Да будет так!
   Вся паства торжественно произнесла: "Наши законы отличаются от мирских законов. Мирские законы - лишь замена Правил. Мирские законы не есть правда жизни. Аминь".
   - Аминь!
   - Я сказал - аминь!
   - Аминь!
   Общий крик, в исступлении, в экстазе: "Аминь!" Полная тишина. Оставшиеся одиннадцать членов Внутреннего Круга направляются к алтарю. Трое несут факелы, двое останавливаются недалеко от прикованных. Третий факел передают Полусу. Одна из членов Круга, девушка, держит что-то в руках. Вот она низко поклонилась Верховному Жрецу. Полус склоняет голову. Девушка делает шаг назад и рывком срывает с него одеяние. Полус выпрямляется и поднимает факел над головой. Присутствующие застывают перед обнаженной фигурой с головой рогатого козла. Тихо звучат последние строки заклинания:
   - Пусть мир сохранит обновленную Силу. У нее нет границ...
   И на тихом выходе подхватывает паства:
   - Да сомкнутся челюсти Гада,
   Да сожмутся объятья Эрра,
   Да упадут сети Нисабы...
   Теперь осталось только подтвердить Силу Полуса, вызвать духов преисподней. И, наконец, совершить жертвоприношение.
   Все будет нормально, думает Полус. Все скоро закончится и все будет хорошо. Впервые с момента появления в зале у него появилась возможность внимательно посмотреть на огромного прикованного мексиканца, слева от него. Завистливая злоба охватила его. Мексиканец представлял собой совершенный образец мужчины. Огромные мускулы, крепкая фигура. Все в нем говорило о надежности и силе. Но разве можно сравнивать силу этого человека с Силой тех людей, которыми руководил он, костлявый, физически слабый Полус Алистер? Грош цена силе этого мексиканца. Как, впрочем, и челюстям Гада и объятьям Эрра.
   Но лицо этого человека, находящегося в нескольких минутах от смерти, было спокойно. Это очень не понравилось Полусу. Он, конечно, не ждал, что мексиканец будет рыдать и биться в истерике, но не мог же он все-таки не волноваться? Ладно, посмотрим, сумеет ли он сохранить спокойствие, когда ему под нос сунут кинжал. Конечно, этот человек будет биться до конца, но Полус был к этому готов. Несколько человек из Внутреннего Круга предупреждены, они помогут ему, если это окажется необходимым. Сейчас, вот сейчас в глазах этого человека появится страх, лицо сведет судорога... Ничего, что губы его растянуты в насмешливой улыбке, просто, наверно, накачан наркотиками.
   Но почему же глаза его так ясны и смотрят прямо? Или, зная, что выхода нет, он смирился наконец со своей судьбой? Что ж, он доказал, что он боец.
   Снова и снова мексиканец поднимает глаза и осматривает потолок. Полус проследил за его взглядом, но ничего не обнаружил. Свет факелов не дотягивался до потолка. Что же там привлекает его внимание, что он пытается там разглядеть?
   Полус вспомнил хлопанье крыльев, короткий мягкий удар о крышу... Вздор, показалось.
   Наконец Полус пришел в себя. Зал застыл в молчании. Все стояли на коленях, склонив перед ним головы, все, кроме членов Внутреннего Круга, которые смотрят прямо на него. Самое время приступить к заклинанию духов.
   - Люцифум... Сатанашиа... Агалиарей... Флоре... Саргатанос... Небирос...
   Эти шестеро были главными в преисподней и подчинялись только Четырем Великим, чьи имена никогда не произносились. Сейчас его подданные еще раз назовут этих шестерых, вызывая вслед за каждым именем трех самых могущественных духов, которые им подчиняются: