Страница:
– Как Кит? – спросила Рея. Сбросив шляпку, она стряхнула с нее дождевые капли.
– Спит, как и положено невинному малышу, миледи, – с широкой улыбкой отозвался Кирби. Впрочем, улыбка быстро увяла, стоило ему заметить за спиной Данте силуэт стройной темноволосой женщины в шляпе, увенчанной багрово-алыми перьями.
– А Конни и Робин? Надеюсь, им не пришло в голову отправиться на прогулку? Они могут попасть под дождь, – сказала Рея, стягивая с рук перчатки и оглядываясь по сторонам, рассчитывая увидеть обоих мальчиков возле жарко горевшего огня.
– Должен признаться, миледи, мне пришлось изрядно поволноваться по этому поводу. Они ушли уже довольно давно, а погода портится с каждой минутой. Я уж и на башню поднимался, чтобы заранее увидеть вас, а заодно посмотреть, куда подевались наши сорванцы, но их и след простыл. А не так давно заявились домой оба, мокрые до нитки, – подтвердил Кирби худшие опасения Реи. – А уж дрожали и зубами клацали, будто повстречались с привидением! Да, миледи, взгляни вы на них – и сами бы решили, что ребята побывали в преисподней! – хмыкнул Кирби, припомнив, как оба мальчугана с круглыми от пережитого ужаса глазами прокрались в дом через черный ход, оставляя за собой на полу огромные лужи.
– Где же они были? – с любопытством спросила Рея, но глаза ее не отрываясь следили за тем, как Бесс сделала несколько шагов вперед и оказалась совсем рядом с Данте, который грелся у камина. Ее темные глаза смеялись ему прямо в лицо, она вполголоса пробормотала что-то смешное – по крайней мере Данте усмехнулся и чуть наклонил голову, прислушиваясь к тому, что шептала его старая подруга.
– Обследовали ближайший лес, по крайней мере так говорят, – ответил Кирби, сокрушенно покачивая седой головой. – Я сам проследил, миледи, чтобы они переоделись в сухое.
– Вы думаете, они и в самом деле были в лесу? – с сомнением протянула Рея. По опыту она хорошо знала, что слова Робина далеко не всегда соответствовали истине.
Кирби насмешливо фыркнул и вдруг, неожиданно для самого себя, заявил:
– Ах, миледи, да я так переволновался, что ни о чем и думать не мог в ту минуту. Рад был без памяти, что они вообще нашлись! – ворчливо добавил старик. Он предпочел умолчать о том, что обошел все окрестности, в том числе и лес, где они вроде бы были, но безуспешно. – Вижу, у нас гости, миледи. Я сию минуту принесу чай, – добавил он, бросив неприязненный взгляд в сторону Бесс Сикоум.
– Прошу вас, Кирби, проследите, чтобы все устроились поудобнее, – направившись к лестнице, с улыбкой произнесла Рея. – Я только взгляну на Кита и сейчас же спущусь.
Она тихонько шла по коридору, миновав комнату, куда поместили Конни и Робина. Остановившись перед полуоткрытой дверью, Рея немного помедлила – на полу грудой валялась сброшенная второпях мокрая и грязная одежда. Вздохнув, она вошла и уже нагнулась было, чтобы поднять пару мокрых штанов, прежде чем те увенчали бы собой неопрятную кучу на полу. Внезапно Рея застыла на месте. Она вспомнила слова Кирби, и это заставило ее задуматься.
Конни и Робин вернулись не меньше получаса назад, подумала она, промокшие до нитки. Но ведь дождь начался всего лишь четверть часа назад, да и то поначалу был не таким уж сильным, чтобы мальчишки промокли насквозь! Рея всмотрелась в мокрую ткань и ясно увидела застрявший в ней песок. Поднеся ее к лицу, она почувствовала на губах соленую влагу. Рея покачала головой и обернулась – на полу тоже кое-где виднелся мокрый песок.
А ведь мальчишек предупреждали, чтобы они не вздумали спускаться к морю! Тем не менее стоило их ненадолго оставить, как они тут же помчались на берег. Пожалуй, хорошая взбучка им не повредит, и уж если даже это не заставит их отказаться от привычки лазить туда, где им быть не велено, что ж, придется поговорить об этом с Данте, решила Рея.
С этой мыслью она отправилась взглянуть на сына, невольно подумав, вырастет ли он таким же сорвиголовой, что Робин и Конни.
А Бесс блаженствовала в тепле, стоя перед камином, где пылал огонь, и маленькими глоточками потягивая ароматный херес. Ее темные глаза ни на минуту не отрывались от чеканного профиля Данте. Слишком часто их взгляды встречались, чтобы это было случайностью.
– Вы сотворили настоящее чудо с охотничьим домиком, – пробормотала Бесс, с удовольствием оглядев уютный холл.
– Скажи об этом Рее, это целиком ее заслуга, – ответил Данте, не имея привычки приписывать себе чужие труды. – Да, а Алистер и Френсис навели порядок на конюшне, – со смехом добавил он, глядя на вспыхнувшую Энн. Девочка смутилась. Она и представить себе не могла, как два молодых щеголя скребут и чистят стойла, словно обычные конюхи.
Энн с трудом отвела глаза от молодых людей, но взгляд ее невольно задержался на загорелом лице Алистера. Конечно, из них двоих Френсис Доминик был красивее, но в Алистере было что-то такое, от чего сердце Энн сладко замирало всякий раз, как он поднимал на нее глаза. Он явно был старше Френсиса, но в нем все еще чувствовалось какая-то ребячливость, почти юношеская неловкость, которая была незнакома с детства привыкшему к роскоши и богатству Френсису. Стоило Энн заглянуть ему в глаза – и ей показалось, что они знакомы давным-давно. Конечно, это смешно, подумала она, но ощущение было восхитительным, и девушка почти поверила, что и он заметил ее присутствие. «Перестань глупить», – одернула она себя.
Но если бы Энн смогла прочитать в эту минуту мысли Алистера, то была бы весьма удивлена. Тот весь пылал, вспоминая, как нежное, совсем юное тело прижималось к нему, когда они верхом скакали к дому. Одна только мысль об этом обжигала его словно пламенем.
Увидев, что Кит безмятежно спит, Рея вернулась вниз как раз в тот момент, когда Бесс принимала из рук Данте второй бокал хереса. Услышав шаги жены, Данте обернулся, и улыбка смягчила суровые черты его лица. Он не мог оторвать от Реи глаз, пока она, сияя золотом волос, шла к нему.
– Ну, как там Кит? – спросил он, не сомневаясь, что она была в детской.
– Спит мирным сном, как и сказал Кирби, – улыбнулась она, наливая себе чай. – Хотите чаю, Энн? – спросила она, заставив девушку вздрогнуть и очнуться.
– Спасибо, миледи, – тихо ответила та, изо всех сил надеясь, что никто не заметит, как она вспыхнула.
– Как бы ты не простудилась, Энн, – заметила Бесс. – Ты вся горишь, – добавила она, не подозревая об истинной причине смушения дочери. Бесс все еще искренне считала ее совсем маленькой.
Рея оглянулась, желая убедиться, что все в порядке. Встретившись взглядом с Робином, она свирепо нахмурилась и заметила, как он отвел глаза. Придется поговорить по душам с несносным мальчишкой, подумала Рея. Взгляд ее немного смягчился, когда она заметила, как юный Чарльз Сикоум незаметно для себя придвинулся к тому месту, где на полу, скрестив ноги перед камином, устроились Конни и Робин. Не прошло и нескольких минут, как он уже втиснулся между ними и, открыв рот, стал слушать одну из леденящих душу пиратских историй, которые так обожал Конни.
– Мы сегодня были у сэра Джейкоба, – сказал Данте, взглянув на Бесс.
– Да? И как он? – буркнула она. Глаза ее не отрываясь смотрели в огонь, но Бесс чувствовала на себе заинтригованный взгляд Данте.
– Чувствует себя прекрасно. Конечно, он уже немолод, но Рея сказала, что он хитрый старый лис, – с довольной усмешкой сообщил Данте.
– В самом деле? Леди Рея не лишена проницательности! – кивнула Бесс. – Он всегда обожал совать свой нос в чужие дела. Я просто диву давалась иной раз, как это ему до всего есть дело!
– А мне непонятно, как это вы, заезжая в Уэстли Эббот, никогда не удосужитесь заглянуть к нему. Он ведь очень одинок, Бесс, – произнес Данте, и эти слова прозвучали упреком.
– Возможно, вы еще не знаете, хотя я уверена, что он позаботился известить вас, что мы с ним не ладим, и уже довольно давно. Он сам никогда не бывает у нас в Сивик-Мэнор. Да и кроме того, когда мы приезжаем в Уэстли Эббот, у меня едва хватает времени купить все, что нужно. Лавки там гораздо лучше, чем в Мерлее, – объяснила она. Бесс не сочла нужным упомянуть, что в Уэстли Эббот ей, как внучке весьма уважаемого в здешних краях сэра Джейкоба, был открыт почти неограниченный кредит.
Бесс украдкой бросила взгляд на леди Рею Клер, с завистью оглядев превосходно сшитую амазонку цвета сапфира. Она не смогла сдержаться.
– Какой превосходный покрой! Впрочем, мне гораздо больше понравилась та, в которой вы были вчера, – у нее не такой строгий вид, и она просто очаровательна, – с удивлением услышала Бесс собственный голос. Боже, до чего она дошла – хвалить туалет соперницы!
– Благодарю вас, – отозвалась Рея, с трудом заставив себя улыбнуться. Слова, что так легко слетели с губ Бесс, больно ранили ее – ведь они означали, что вчера в Мерлее она и в самом деле мельком видела именно ее. Возможно, именно она передала Данте ту таинственную записку. – Так, значит, вы тоже были в Мерлее? Как жаль, что нам не удалось поговорить!
– Столько хлопот, вы же понимаете, – безмятежно улыбнулась Бесс, сердце которой тоскливо сжалось при воспоминании о том, как она накануне унижалась в банке, безуспешно умоляя дать ей взаймы. – Просто голова идет кругом! Едва успела заскочить к серебряных дел мастеру посмотреть эскиз, который он приготовил для нового чайного сервиза, потом к ювелиру – отдать почистить мои рубины, потом к портному и меховщику, в общем, не успела оглянуться – а уже вечер! – небрежно заявила Бесс, не обратив внимания на удивленный взгляд дочери, которой было отлично известно, что мать пыталась продать их столовое серебро, а отнюдь не приобрести новое. А рубины, о которых та мельком упомянула, были проданы еще в прошлом году. – Да и Энн растет прямо на глазах, – добавила Бесс, ломая голову, как бы заставить дочку придержать язык. – Пришлось купить ей новые туфли.
– Сколько вам лет, Энн? – спросил Данте девочку, напомнившую ему юную Бесс.
– Одиннадцать, – быстро ответила за нее Бесс.
Алистер Марлоу поперхнулся бренди. Поспешно вытащив платок, он промокнул глаза, бросив на Энн взгляд, полный раскаяния.
– Мама! – Энн едва поверила своим ушам. – Ты же знаешь, мне уже пятнадцать. Мы же только в прошлом месяце праздновали мой день рождения. – От обиды у девочки задрожали губы.
– В самом деле?! – с неловким смешком воскликнула Бесс. – Ах, как летит время! Неужели пятнадцать? – слабо улыбнулась она, подумав, что девочка – жена Данте вряд ли старше ее собственной дочери. Бросив украдкой взгляд в сторону Реи, Бесс в который раз поразилась ее сверкающей красоте. «Будь ты проклята!» – подумала Бесс, опустив взгляд на бокал с хересом, который она стиснула в руке, и увидев в нем собственное отражение. Вдруг она показалась себе старой, измученной. Лицо, которое смотрело на нее, выражало лишь усталость и унылую покорность судьбе. – Боже милостивый, Данте, ну не странно ли, что твоя жена еще лежала в колыбели, когда мы с тобой уже знали друг друга?! – воскликнула Бесс, бессознательно пытаясь уколоть его. – Даже не верится, что ты настолько старше ее! Сейчас это не заметно, но погоди, пройдет несколько лет – и ты вспомнишь мои слова! Надеюсь, она по-прежнему будет любить тебя, ведь, боюсь, тебе не слишком понравится, начни она посматривать на кого-то еще, ну… – Бесс деликатно покашляла, – ну, просто для компании.
Несмотря на злобную выходку Бесс, Рее вдруг стало нестерпимо жаль эту женщину. От нее не ускользнуло затравленное выражение на ее лице, когда дочь с обидой заявила, что ей уже пятнадцать. Рея прекрасно понимала, как та страдает, видя, что Данте принадлежит другой, к тому же совсем еще юной женщине. Чувства Бесс были близки ей – ведь и сама она не смогла бы жить, потеряй она любовь мужа.
Следующий час, который они провели у камина, показался всем вечностью. Наконец Бесс заявила, что ветер, должно быть, стихает. Она предпочла не затягивать прощание с хозяевами, особенно когда заметила жадный, полный желания взгляд, брошенный Данте на свою молоденькую жену. Этого Бесс не могла вынести.
И в самом деле, буря уже немного улеглась, когда Бесс с детьми появилась во дворе. Сильный молодой грум подсадил ее на лошадь, которую она одолжила у Данте.
– Мы можем подержать здесь Бристольца сколько хочешь, Бесс, – предложил Данте. Они вместе с Реей вышли проводить гостей.
– Спасибо, – коротко кивнула Бесс. Она уже успела навестить своего коня и оценить умелую помощь, оказанную ему. Похоже, Клосон знал свое дело. – Через пару дней я заеду узнать, как у него дела. Тогда и заберу его домой.
– Ты действительно собираешься ехать домой через вересковую пустошь? Смотри, тропинку наверняка залило водой, – уверенно предупредил Данте. – Пожалуй, я пошлю с тобой пару своих людей, – вдруг решил он. При мысли о том, что Бесс с детьми придется совсем одной пробираться в темноте через пустошь, Данте стало не по себе. – Да, и не торопись вернуть лошадь, Бесс. Лучше подождать, пока Бри-столец совсем поправится.
– В этом нет необходимости, Данте, – отмахнулась Бесс, хотя ей польстила его забота. Как давно о ней никто уже не беспокоился! – Спасибо за предложение, но в лошадях у меня недостатка нет. Это как раз то немногое, что мне оставил в наследство Гарри, – с горькой улыбкой призналась она.
– Тем не менее я хотел бы быть уверенным, что ты добралась до дома без приключений и задержек, – без малейшего намека заявил Данте, но Бесс поняла это так, что он ждет не дождется, когда она уберется из его дома.
– Благодарю, – дрогнувшим от обиды голосом заявила она, а Данте и Рея удивленно переглянулись, недоумевая, что случилось.
Они еще долго стояли в дверях, глядя, как удаляется семейство Сикоум и сопровождавшие их слуги.
– Похоже, она не очень-то счастлива, Данте, – печально проговорила Рея. – Знаешь, мне ее жаль.
Данте улыбаясь взглянул на жену.
– А я помню, как ты была готова вцепиться ей в волосы! – ласково шепнул он.
– Она уже и так настрадалась вволю из-за ошибки, сделанной много лет назад. Ведь она потеряла тебя. А я получила, – сказала Рея, бросив на него взгляд. Она и сама не осознавала, сколько горечи в ее голосе.
– Скорее это я получил тебя, – отозвался Данте. Воровато оглядевшись по сторонам и убедившись, что рядом никого нет, он прижал ее к груди. И вновь тепло ее тела опалило его огнем. Их губы встретились в долгом страстном поцелуе.
Бесс Сикоум оглянулась назад как раз вовремя, чтобы успеть увидеть это страстное объятие. Глаза ее наполнились слезами. Это несправедливо, подумала леди Бесс, чувствуя горечь во рту, будто выпила яд.
– Мама! Как тебе пришло в голову, что мне всего одиннадцать?! – с обидой в голосе спросила Энн. К сожалению, менее удачного времени, чтобы задать вопрос, она выбрать не смогла бы. – Ты же прекрасно знаешь, что мне уже пятнадцать! Мы совсем недавно обсуждали, что другие девушки в моем возрасте выходят замуж и даже имеют детей, – ворчливо добавила Энн.
Только этого не хватало! Мысль о том, что в скором времени она, возможно, станет бабушкой, змеей ужалила Бесс в самое сердце.
– Ах, моя дорогая, ты не понимаешь, как ужасно чувствовать себя старой… – пробормотала леди Бесс сквозь стиснутые зубы, явно не отдавая себе отчета, как она дивно хороша в эту минуту – с растрепанными ветром черными волосами, пылающими, как в юности, щеками и темными глазами, в которых сверкал гнев.
– А какая красавица леди Рея! И к тому же очень добрая и милая! Трудно поверить, что она дочь герцога, – не унималась Энн, не заметив, как мучительно исказилось лицо матери. – Ах, мама, теперь я понимаю, почему ты была так влюблена в Данте Лейтона! По-моему, красивее его я никого не встречала! – продолжала восторженно Энн. – .Красив, как греческий бог. Ты согласна, мама? А этот мистер Мар-лоу, он, по-моему, тоже очень славный, как ты думаешь? – неуверенно спросила Энн и вспыхнула.
– Ну, я бы так не сказала, – пробормотала Бесс. – Но раз уж у нас зашел об этом разговор, то я на твоем месте присмотрелась бы к лорду Чардиналлу. В один прекрасный день этот юноша унаследует герцогский титул и будет очень-очень богат. К тому же он красив, – немного жестко добавила Бесс.
– Но мистер Марлоу тоже богат, мама. Ему досталась часть тех сокровищ, что они нашли. Я слышала, как об этом упомянул мальчик, Конни Бреди. Ах, это было восхитительное приключение! Но я уверена, тебе было бы приятно, если бы я думала вначале о самом человеке, а потом уже о его банковском счете. В конце концов, когда-то ты уже сделала подобную ошибку, и мне не хотелось бы повторить ее, – напомнила Энн именно о том случае, который Бесс предпочла бы забыть.
Девушка с некоторой робостью взглянула на мать, которую слегка побаивалась из-за ее неукротимого нрава. И не то чтобы Бесс была жестока к детям, совсем нет, просто временами с ней было непросто ладить.
– В чем дело, мама? Я тебя обидела?
– Обидела? Конечно, нет, дитя мое, – сдавленным голосом произнесла Бесс. – Просто мне странно слышать, о чем ты думаешь в последнее время. О мужчинах, например, – не удержалась Бесс. – Не рано ли, Энн?!
– Но, мама, ведь тебе было почти столько же, сколько и мне, когда ты обручилась с Данте Лейтоном! Что же тут страшного – возмутилась дочь.
– Мама, Конни и лорд Робин сказали, что будут рады, если я приеду к ним. Мы сможем играть вместе, – перебил их Чарльз. Бесс невольно помрачнела, вспомнив о том, что ее сын – ровесник юного брата Реи. – Можно, мама? Ты мне разрешишь?
– Ах, Чарльз, умоляю тебя, не сегодня, – буркнула Бесс, невзирая на его мольбу. Но, заметив, как расстроился сын, она постаралась взять себя в руки. – Ну в общем, я хотела сказать, что подумаю. Поговорим об этом завтра, хорошо?
– Ладно, – согласился Чарльз.
– По-моему, мама, ты была на редкость груба с леди Реей, – вдруг заявила Энн, к величайшему удивлению Бесс. – А она очень воспитанная, и потом, я сама видела, как она изо всех сил старалась быть внимательной к тебе.
– Внимательной? Да нет, скорее это была просто жалость, – резко ответила Бесс, давая волю давно сдерживаемому раздражению. – Так и хлопала своими фиалковыми глазами! Да разве у людей бывают глаза такого цвета?! С радостью выцарапала бы их! – прошипела Бесс, украдкой оглянувшись, чтобы убедиться, что никто из слуг не может слышать ее.
– Знаешь, мама, я тебя просто не понимаю! – возмущенно фыркнула Энн. Она была еще слишком молода, чтобы понять женщину, прошедшую через горнило страсти, и сейчас не догадывалась, какая буря бушует в душе матери.
– Ты еще совсем девочка, радость моя. Подожди немного, доживешь до моих лет, и тогда посмотрим, что ты почувствуешь, если человек, которого ты безумно любила в юности, вернется домой с молодой женой. Думаю, вряд ли ты встретила бы их обоих с распростертыми объятиями! – всхлипнула Бесс, и слезы застлали ей глаза. – Будто недостаточно, что я много лет назад сломала себе жизнь, – нет, я продолжаю расплачиваться за этот грех до сих пор. Нет, с меня хватит! В конце концов, что он думает о себе?! Подумаешь, вернулся в Мердрако богатый как Крез, так что из этого?! Боже милостивый, прости меня! – воскликнула Бесс, не в силах сдержать рыданий.
– Мама!
– Что такое? – Бесс шмыгнула носом, утирая лицо затянутой в перчатку рукой.
– По-моему, это Джек Шелби едет нам навстречу с кем-то из своих людей, – дрожащим голосом пробормотала Энн. До сих пор ее мучили кошмары при воспоминании о той жуткой ночи, когда она застала Шелби в спальне матери.
Бесс Сикоум молча проглотила комок в горле. Джек Шелби становился самой большой угрозой для ее жизни. Теперь Бесс была рада, что Данте настоял на том, чтобы отправить с ней слуг. Хотя, случись Джеку впасть в привычное для него бешенство, вряд ли они смогут ее защитить.
– Ба, кто это к нам пожаловал?! – окликнул их голос, от которого тошнота подступила к горлу. – Не иначе как решили немного прогуляться?
– Скажите, какая наблюдательность, – холодно промолвила Бесс.
– Крошка Бесси – высокомерна, как всегда? – спросил бандит, подумав, что никогда еще не видел ее столь вызывающе соблазнительной. – А ведь я, кажется, позаботился о том, чтобы дать тебе урок хорошего тона, не так ли? – спросил он, бросив многозначительный взгляд на ее грудь. Бешено заколотившееся сердце заставило Бесс шумно перевести дыхание. Белоснежное жабо, которым был украшен ворот амазонки, предательски затрепетало, словно испуганная бабочка.
– Что-то не припомню, – небрежно отмахнулась Бесс, будто речь шла о мелочи, которую и упомнить-то трудно.
– Ах Бесси, ну что ты за женщина! Боюсь, мне придется повторить мой маленький урок, и очень скоро. Только на этот раз, – со зловещей улыбкой молвил он, бросив коварный взгляд на помертвевшую от ужаса девочку, – я позабочусь, чтобы нас не прервали. Слышишь, крошка Энни?
Бесс заметила смертельный страх в глазах дочери и от всей души пожелала, чтобы черная душа Джека Шелби как можно скорее отправилась в ад.
– Если не возражаете, мы отправимся в путь. Нам нужно как можно скорее попасть в Сивик-Мэнор, пока дождь не начался снова, – сказала она.
– Ах, конечно, миледи! Ни за что на свете я не хотел бы, чтобы из-за меня вы простудились до смерти, – галантно протянул Шелби. И вдруг неожиданно спросил, удивив этим Бесс: – Что вы делаете в таком месте? Ведь, если не ошибаюсь, эта дорога ведет в Мердрако? Ох-хо-хо, не иначе как навещали старую любовь, не так ли, Бесс? – И разразился гомерическим хохотом.
– Убирайтесь с дороги! – крикнула она.
– И как же он встретил вас после стольких долгих лет? – продолжал издеваться Шелби. – Бьюсь об заклад, вы приезжали поглазеть на ту хорошенькую штучку, которую он привез с собой, так ведь, Бесс, старушка? Да, теперь эта сладкая девочка согревает ему постель. Разрази меня гром, этот мерзавец всегда был большой охотник до юных красоток!
Бесс Сикоум с холодной яростью наблюдала за Шелби, думая о том, с каким наслаждением она стерла бы с его лица эту мерзкую ухмылку.
– Мы выпили чаю в охотничьем домике, который леди Рея превратила в настоящую игрушку. И конечно, теперь, когда Данте удалось вновь разбогатеть, думаю, у него не займет много времени возвратить Мердрако прежнее великолепие – а может, он сделает дом еще роскошнее, кто знает? Ведь он наследник замка, и теперь род Лейтонов уже не прервется!
С каждым словом, которое слетало с губ Бесс, Джек Шелби все больше мрачнел, и наступила минута, когда она по-настоящему испугалась. Но слишком долго она боялась, а сейчас, когда любовная сцена, свидетельницей которой она была, все еще стояла перед глазами, меньше всего Бесс хотела щадить чьи бы то ни было чувства, а уж чувства этого негодяя и подавно.
– Не сомневаюсь, что его милость наслаждается каждой минутой своего счастья! Ну, так тому и быть. Только пусть не рассчитывает, что его проклятое золото или молоденькая жена будут долго радовать его! Его сынок может унаследовать Мердрако гораздо раньше, чем хотелось бы папаше. Вот увидишь, он заплатит за то, что сделал с моей Летти! – зловешим голосом проговорил Джек Шелби.
Коротко кивнув Бесс, он послал свою лошадь вскачь по узкой извилистой тропе, которая вела в сторону от вересковой пустоши, его люди галопом последовали за вожаком. Шелби был одним из немногих, кто знал все пути через опасную трясину, и Бесс могла бы поклясться, что услышала его хохот, когда маленькая группа всадников уже скрылась из виду.
– Мама! – тихо окликнула ее Энн, но Бесс предпочла сделать вид, будто не слышит. – Мама, для чего ты это сказала? Тебе следовало объяснить, что лорд Джейкоби не убивал его дочь! Ведь ты сама говорила мне, что у тебя есть доказательства. Почему ты допустила, чтобы он по-прежнему верил в это? Почему ты позволила ему говорить так о лорде Джейкоби? Почему, мама? А что, если этот ужасный человек попробует убить Данте Лейтона? Ведь это будет твоя вина, мама! – ужаснулась Энн. И в первый раз в жизни Бесс увидела откровенное презрение в темных глазах дочери. Словно нож вонзился ей в сердце, и она наконец поняла, какую непоправимую ошибку только что совершила. Ей стало мучительно стыдно. Но, прожив во лжи столько лет, она теперь растерялась, не зная, как быть. Не слишком ли поздно вытаскивать на свет Божий ужасную тайну, которую она хранила столько долгих лет?!
– Это будет наш общий секрет, Робин, – пробулькал Конни между двумя глотками горячего шоколада.
– Угу, ладно. Как будто мы пираты и прячем клад, идет, Конни? – возбужденно сверкая глазами, прошептал в ответ Робин. Его немного тревожило то, что сестра неминуемо устроит им обоим выволочку, если узнает, что они все-таки побывали на берегу, несмотря на категорический запрет Данте. Бросив взгляд на взволнованного Конни, который не сводил глаз с капитана, он догадался, что приятеля мучают те же страхи.
Поэтому ни один из них и словом не обмолвился, как они чуть не утонули. Мальчики предпочли промолчать и о том, как карабкались по скользким камням, и о пещере. И о том, как ползком пробирались по узкому проходу, пока не попали в другую пещеру, когда море уже ворвалось туда, где они только что были. Этот темный узкий лаз, образовавшийся много веков назад, петлял и извивался в кромешной тьме, так что мальчикам казалось, будто они проползли уже не одну сотню миль. Но, в конце концов, он привел их к чему-то вроде каменной лестницы, вырубленной в скале, взобравшись по которой, они попали прямехонько к охотничьему домику. Это была восхитительная тайна, и оба были уверены, что о ней, кроме них, никому не известно.
– Спит, как и положено невинному малышу, миледи, – с широкой улыбкой отозвался Кирби. Впрочем, улыбка быстро увяла, стоило ему заметить за спиной Данте силуэт стройной темноволосой женщины в шляпе, увенчанной багрово-алыми перьями.
– А Конни и Робин? Надеюсь, им не пришло в голову отправиться на прогулку? Они могут попасть под дождь, – сказала Рея, стягивая с рук перчатки и оглядываясь по сторонам, рассчитывая увидеть обоих мальчиков возле жарко горевшего огня.
– Должен признаться, миледи, мне пришлось изрядно поволноваться по этому поводу. Они ушли уже довольно давно, а погода портится с каждой минутой. Я уж и на башню поднимался, чтобы заранее увидеть вас, а заодно посмотреть, куда подевались наши сорванцы, но их и след простыл. А не так давно заявились домой оба, мокрые до нитки, – подтвердил Кирби худшие опасения Реи. – А уж дрожали и зубами клацали, будто повстречались с привидением! Да, миледи, взгляни вы на них – и сами бы решили, что ребята побывали в преисподней! – хмыкнул Кирби, припомнив, как оба мальчугана с круглыми от пережитого ужаса глазами прокрались в дом через черный ход, оставляя за собой на полу огромные лужи.
– Где же они были? – с любопытством спросила Рея, но глаза ее не отрываясь следили за тем, как Бесс сделала несколько шагов вперед и оказалась совсем рядом с Данте, который грелся у камина. Ее темные глаза смеялись ему прямо в лицо, она вполголоса пробормотала что-то смешное – по крайней мере Данте усмехнулся и чуть наклонил голову, прислушиваясь к тому, что шептала его старая подруга.
– Обследовали ближайший лес, по крайней мере так говорят, – ответил Кирби, сокрушенно покачивая седой головой. – Я сам проследил, миледи, чтобы они переоделись в сухое.
– Вы думаете, они и в самом деле были в лесу? – с сомнением протянула Рея. По опыту она хорошо знала, что слова Робина далеко не всегда соответствовали истине.
Кирби насмешливо фыркнул и вдруг, неожиданно для самого себя, заявил:
– Ах, миледи, да я так переволновался, что ни о чем и думать не мог в ту минуту. Рад был без памяти, что они вообще нашлись! – ворчливо добавил старик. Он предпочел умолчать о том, что обошел все окрестности, в том числе и лес, где они вроде бы были, но безуспешно. – Вижу, у нас гости, миледи. Я сию минуту принесу чай, – добавил он, бросив неприязненный взгляд в сторону Бесс Сикоум.
– Прошу вас, Кирби, проследите, чтобы все устроились поудобнее, – направившись к лестнице, с улыбкой произнесла Рея. – Я только взгляну на Кита и сейчас же спущусь.
Она тихонько шла по коридору, миновав комнату, куда поместили Конни и Робина. Остановившись перед полуоткрытой дверью, Рея немного помедлила – на полу грудой валялась сброшенная второпях мокрая и грязная одежда. Вздохнув, она вошла и уже нагнулась было, чтобы поднять пару мокрых штанов, прежде чем те увенчали бы собой неопрятную кучу на полу. Внезапно Рея застыла на месте. Она вспомнила слова Кирби, и это заставило ее задуматься.
Конни и Робин вернулись не меньше получаса назад, подумала она, промокшие до нитки. Но ведь дождь начался всего лишь четверть часа назад, да и то поначалу был не таким уж сильным, чтобы мальчишки промокли насквозь! Рея всмотрелась в мокрую ткань и ясно увидела застрявший в ней песок. Поднеся ее к лицу, она почувствовала на губах соленую влагу. Рея покачала головой и обернулась – на полу тоже кое-где виднелся мокрый песок.
А ведь мальчишек предупреждали, чтобы они не вздумали спускаться к морю! Тем не менее стоило их ненадолго оставить, как они тут же помчались на берег. Пожалуй, хорошая взбучка им не повредит, и уж если даже это не заставит их отказаться от привычки лазить туда, где им быть не велено, что ж, придется поговорить об этом с Данте, решила Рея.
С этой мыслью она отправилась взглянуть на сына, невольно подумав, вырастет ли он таким же сорвиголовой, что Робин и Конни.
А Бесс блаженствовала в тепле, стоя перед камином, где пылал огонь, и маленькими глоточками потягивая ароматный херес. Ее темные глаза ни на минуту не отрывались от чеканного профиля Данте. Слишком часто их взгляды встречались, чтобы это было случайностью.
– Вы сотворили настоящее чудо с охотничьим домиком, – пробормотала Бесс, с удовольствием оглядев уютный холл.
– Скажи об этом Рее, это целиком ее заслуга, – ответил Данте, не имея привычки приписывать себе чужие труды. – Да, а Алистер и Френсис навели порядок на конюшне, – со смехом добавил он, глядя на вспыхнувшую Энн. Девочка смутилась. Она и представить себе не могла, как два молодых щеголя скребут и чистят стойла, словно обычные конюхи.
Энн с трудом отвела глаза от молодых людей, но взгляд ее невольно задержался на загорелом лице Алистера. Конечно, из них двоих Френсис Доминик был красивее, но в Алистере было что-то такое, от чего сердце Энн сладко замирало всякий раз, как он поднимал на нее глаза. Он явно был старше Френсиса, но в нем все еще чувствовалось какая-то ребячливость, почти юношеская неловкость, которая была незнакома с детства привыкшему к роскоши и богатству Френсису. Стоило Энн заглянуть ему в глаза – и ей показалось, что они знакомы давным-давно. Конечно, это смешно, подумала она, но ощущение было восхитительным, и девушка почти поверила, что и он заметил ее присутствие. «Перестань глупить», – одернула она себя.
Но если бы Энн смогла прочитать в эту минуту мысли Алистера, то была бы весьма удивлена. Тот весь пылал, вспоминая, как нежное, совсем юное тело прижималось к нему, когда они верхом скакали к дому. Одна только мысль об этом обжигала его словно пламенем.
Увидев, что Кит безмятежно спит, Рея вернулась вниз как раз в тот момент, когда Бесс принимала из рук Данте второй бокал хереса. Услышав шаги жены, Данте обернулся, и улыбка смягчила суровые черты его лица. Он не мог оторвать от Реи глаз, пока она, сияя золотом волос, шла к нему.
– Ну, как там Кит? – спросил он, не сомневаясь, что она была в детской.
– Спит мирным сном, как и сказал Кирби, – улыбнулась она, наливая себе чай. – Хотите чаю, Энн? – спросила она, заставив девушку вздрогнуть и очнуться.
– Спасибо, миледи, – тихо ответила та, изо всех сил надеясь, что никто не заметит, как она вспыхнула.
– Как бы ты не простудилась, Энн, – заметила Бесс. – Ты вся горишь, – добавила она, не подозревая об истинной причине смушения дочери. Бесс все еще искренне считала ее совсем маленькой.
Рея оглянулась, желая убедиться, что все в порядке. Встретившись взглядом с Робином, она свирепо нахмурилась и заметила, как он отвел глаза. Придется поговорить по душам с несносным мальчишкой, подумала Рея. Взгляд ее немного смягчился, когда она заметила, как юный Чарльз Сикоум незаметно для себя придвинулся к тому месту, где на полу, скрестив ноги перед камином, устроились Конни и Робин. Не прошло и нескольких минут, как он уже втиснулся между ними и, открыв рот, стал слушать одну из леденящих душу пиратских историй, которые так обожал Конни.
– Мы сегодня были у сэра Джейкоба, – сказал Данте, взглянув на Бесс.
– Да? И как он? – буркнула она. Глаза ее не отрываясь смотрели в огонь, но Бесс чувствовала на себе заинтригованный взгляд Данте.
– Чувствует себя прекрасно. Конечно, он уже немолод, но Рея сказала, что он хитрый старый лис, – с довольной усмешкой сообщил Данте.
– В самом деле? Леди Рея не лишена проницательности! – кивнула Бесс. – Он всегда обожал совать свой нос в чужие дела. Я просто диву давалась иной раз, как это ему до всего есть дело!
– А мне непонятно, как это вы, заезжая в Уэстли Эббот, никогда не удосужитесь заглянуть к нему. Он ведь очень одинок, Бесс, – произнес Данте, и эти слова прозвучали упреком.
– Возможно, вы еще не знаете, хотя я уверена, что он позаботился известить вас, что мы с ним не ладим, и уже довольно давно. Он сам никогда не бывает у нас в Сивик-Мэнор. Да и кроме того, когда мы приезжаем в Уэстли Эббот, у меня едва хватает времени купить все, что нужно. Лавки там гораздо лучше, чем в Мерлее, – объяснила она. Бесс не сочла нужным упомянуть, что в Уэстли Эббот ей, как внучке весьма уважаемого в здешних краях сэра Джейкоба, был открыт почти неограниченный кредит.
Бесс украдкой бросила взгляд на леди Рею Клер, с завистью оглядев превосходно сшитую амазонку цвета сапфира. Она не смогла сдержаться.
– Какой превосходный покрой! Впрочем, мне гораздо больше понравилась та, в которой вы были вчера, – у нее не такой строгий вид, и она просто очаровательна, – с удивлением услышала Бесс собственный голос. Боже, до чего она дошла – хвалить туалет соперницы!
– Благодарю вас, – отозвалась Рея, с трудом заставив себя улыбнуться. Слова, что так легко слетели с губ Бесс, больно ранили ее – ведь они означали, что вчера в Мерлее она и в самом деле мельком видела именно ее. Возможно, именно она передала Данте ту таинственную записку. – Так, значит, вы тоже были в Мерлее? Как жаль, что нам не удалось поговорить!
– Столько хлопот, вы же понимаете, – безмятежно улыбнулась Бесс, сердце которой тоскливо сжалось при воспоминании о том, как она накануне унижалась в банке, безуспешно умоляя дать ей взаймы. – Просто голова идет кругом! Едва успела заскочить к серебряных дел мастеру посмотреть эскиз, который он приготовил для нового чайного сервиза, потом к ювелиру – отдать почистить мои рубины, потом к портному и меховщику, в общем, не успела оглянуться – а уже вечер! – небрежно заявила Бесс, не обратив внимания на удивленный взгляд дочери, которой было отлично известно, что мать пыталась продать их столовое серебро, а отнюдь не приобрести новое. А рубины, о которых та мельком упомянула, были проданы еще в прошлом году. – Да и Энн растет прямо на глазах, – добавила Бесс, ломая голову, как бы заставить дочку придержать язык. – Пришлось купить ей новые туфли.
– Сколько вам лет, Энн? – спросил Данте девочку, напомнившую ему юную Бесс.
– Одиннадцать, – быстро ответила за нее Бесс.
Алистер Марлоу поперхнулся бренди. Поспешно вытащив платок, он промокнул глаза, бросив на Энн взгляд, полный раскаяния.
– Мама! – Энн едва поверила своим ушам. – Ты же знаешь, мне уже пятнадцать. Мы же только в прошлом месяце праздновали мой день рождения. – От обиды у девочки задрожали губы.
– В самом деле?! – с неловким смешком воскликнула Бесс. – Ах, как летит время! Неужели пятнадцать? – слабо улыбнулась она, подумав, что девочка – жена Данте вряд ли старше ее собственной дочери. Бросив украдкой взгляд в сторону Реи, Бесс в который раз поразилась ее сверкающей красоте. «Будь ты проклята!» – подумала Бесс, опустив взгляд на бокал с хересом, который она стиснула в руке, и увидев в нем собственное отражение. Вдруг она показалась себе старой, измученной. Лицо, которое смотрело на нее, выражало лишь усталость и унылую покорность судьбе. – Боже милостивый, Данте, ну не странно ли, что твоя жена еще лежала в колыбели, когда мы с тобой уже знали друг друга?! – воскликнула Бесс, бессознательно пытаясь уколоть его. – Даже не верится, что ты настолько старше ее! Сейчас это не заметно, но погоди, пройдет несколько лет – и ты вспомнишь мои слова! Надеюсь, она по-прежнему будет любить тебя, ведь, боюсь, тебе не слишком понравится, начни она посматривать на кого-то еще, ну… – Бесс деликатно покашляла, – ну, просто для компании.
Несмотря на злобную выходку Бесс, Рее вдруг стало нестерпимо жаль эту женщину. От нее не ускользнуло затравленное выражение на ее лице, когда дочь с обидой заявила, что ей уже пятнадцать. Рея прекрасно понимала, как та страдает, видя, что Данте принадлежит другой, к тому же совсем еще юной женщине. Чувства Бесс были близки ей – ведь и сама она не смогла бы жить, потеряй она любовь мужа.
Следующий час, который они провели у камина, показался всем вечностью. Наконец Бесс заявила, что ветер, должно быть, стихает. Она предпочла не затягивать прощание с хозяевами, особенно когда заметила жадный, полный желания взгляд, брошенный Данте на свою молоденькую жену. Этого Бесс не могла вынести.
И в самом деле, буря уже немного улеглась, когда Бесс с детьми появилась во дворе. Сильный молодой грум подсадил ее на лошадь, которую она одолжила у Данте.
– Мы можем подержать здесь Бристольца сколько хочешь, Бесс, – предложил Данте. Они вместе с Реей вышли проводить гостей.
– Спасибо, – коротко кивнула Бесс. Она уже успела навестить своего коня и оценить умелую помощь, оказанную ему. Похоже, Клосон знал свое дело. – Через пару дней я заеду узнать, как у него дела. Тогда и заберу его домой.
– Ты действительно собираешься ехать домой через вересковую пустошь? Смотри, тропинку наверняка залило водой, – уверенно предупредил Данте. – Пожалуй, я пошлю с тобой пару своих людей, – вдруг решил он. При мысли о том, что Бесс с детьми придется совсем одной пробираться в темноте через пустошь, Данте стало не по себе. – Да, и не торопись вернуть лошадь, Бесс. Лучше подождать, пока Бри-столец совсем поправится.
– В этом нет необходимости, Данте, – отмахнулась Бесс, хотя ей польстила его забота. Как давно о ней никто уже не беспокоился! – Спасибо за предложение, но в лошадях у меня недостатка нет. Это как раз то немногое, что мне оставил в наследство Гарри, – с горькой улыбкой призналась она.
– Тем не менее я хотел бы быть уверенным, что ты добралась до дома без приключений и задержек, – без малейшего намека заявил Данте, но Бесс поняла это так, что он ждет не дождется, когда она уберется из его дома.
– Благодарю, – дрогнувшим от обиды голосом заявила она, а Данте и Рея удивленно переглянулись, недоумевая, что случилось.
Они еще долго стояли в дверях, глядя, как удаляется семейство Сикоум и сопровождавшие их слуги.
– Похоже, она не очень-то счастлива, Данте, – печально проговорила Рея. – Знаешь, мне ее жаль.
Данте улыбаясь взглянул на жену.
– А я помню, как ты была готова вцепиться ей в волосы! – ласково шепнул он.
– Она уже и так настрадалась вволю из-за ошибки, сделанной много лет назад. Ведь она потеряла тебя. А я получила, – сказала Рея, бросив на него взгляд. Она и сама не осознавала, сколько горечи в ее голосе.
– Скорее это я получил тебя, – отозвался Данте. Воровато оглядевшись по сторонам и убедившись, что рядом никого нет, он прижал ее к груди. И вновь тепло ее тела опалило его огнем. Их губы встретились в долгом страстном поцелуе.
Бесс Сикоум оглянулась назад как раз вовремя, чтобы успеть увидеть это страстное объятие. Глаза ее наполнились слезами. Это несправедливо, подумала леди Бесс, чувствуя горечь во рту, будто выпила яд.
– Мама! Как тебе пришло в голову, что мне всего одиннадцать?! – с обидой в голосе спросила Энн. К сожалению, менее удачного времени, чтобы задать вопрос, она выбрать не смогла бы. – Ты же прекрасно знаешь, что мне уже пятнадцать! Мы совсем недавно обсуждали, что другие девушки в моем возрасте выходят замуж и даже имеют детей, – ворчливо добавила Энн.
Только этого не хватало! Мысль о том, что в скором времени она, возможно, станет бабушкой, змеей ужалила Бесс в самое сердце.
– Ах, моя дорогая, ты не понимаешь, как ужасно чувствовать себя старой… – пробормотала леди Бесс сквозь стиснутые зубы, явно не отдавая себе отчета, как она дивно хороша в эту минуту – с растрепанными ветром черными волосами, пылающими, как в юности, щеками и темными глазами, в которых сверкал гнев.
– А какая красавица леди Рея! И к тому же очень добрая и милая! Трудно поверить, что она дочь герцога, – не унималась Энн, не заметив, как мучительно исказилось лицо матери. – Ах, мама, теперь я понимаю, почему ты была так влюблена в Данте Лейтона! По-моему, красивее его я никого не встречала! – продолжала восторженно Энн. – .Красив, как греческий бог. Ты согласна, мама? А этот мистер Мар-лоу, он, по-моему, тоже очень славный, как ты думаешь? – неуверенно спросила Энн и вспыхнула.
– Ну, я бы так не сказала, – пробормотала Бесс. – Но раз уж у нас зашел об этом разговор, то я на твоем месте присмотрелась бы к лорду Чардиналлу. В один прекрасный день этот юноша унаследует герцогский титул и будет очень-очень богат. К тому же он красив, – немного жестко добавила Бесс.
– Но мистер Марлоу тоже богат, мама. Ему досталась часть тех сокровищ, что они нашли. Я слышала, как об этом упомянул мальчик, Конни Бреди. Ах, это было восхитительное приключение! Но я уверена, тебе было бы приятно, если бы я думала вначале о самом человеке, а потом уже о его банковском счете. В конце концов, когда-то ты уже сделала подобную ошибку, и мне не хотелось бы повторить ее, – напомнила Энн именно о том случае, который Бесс предпочла бы забыть.
Девушка с некоторой робостью взглянула на мать, которую слегка побаивалась из-за ее неукротимого нрава. И не то чтобы Бесс была жестока к детям, совсем нет, просто временами с ней было непросто ладить.
– В чем дело, мама? Я тебя обидела?
– Обидела? Конечно, нет, дитя мое, – сдавленным голосом произнесла Бесс. – Просто мне странно слышать, о чем ты думаешь в последнее время. О мужчинах, например, – не удержалась Бесс. – Не рано ли, Энн?!
– Но, мама, ведь тебе было почти столько же, сколько и мне, когда ты обручилась с Данте Лейтоном! Что же тут страшного – возмутилась дочь.
– Мама, Конни и лорд Робин сказали, что будут рады, если я приеду к ним. Мы сможем играть вместе, – перебил их Чарльз. Бесс невольно помрачнела, вспомнив о том, что ее сын – ровесник юного брата Реи. – Можно, мама? Ты мне разрешишь?
– Ах, Чарльз, умоляю тебя, не сегодня, – буркнула Бесс, невзирая на его мольбу. Но, заметив, как расстроился сын, она постаралась взять себя в руки. – Ну в общем, я хотела сказать, что подумаю. Поговорим об этом завтра, хорошо?
– Ладно, – согласился Чарльз.
– По-моему, мама, ты была на редкость груба с леди Реей, – вдруг заявила Энн, к величайшему удивлению Бесс. – А она очень воспитанная, и потом, я сама видела, как она изо всех сил старалась быть внимательной к тебе.
– Внимательной? Да нет, скорее это была просто жалость, – резко ответила Бесс, давая волю давно сдерживаемому раздражению. – Так и хлопала своими фиалковыми глазами! Да разве у людей бывают глаза такого цвета?! С радостью выцарапала бы их! – прошипела Бесс, украдкой оглянувшись, чтобы убедиться, что никто из слуг не может слышать ее.
– Знаешь, мама, я тебя просто не понимаю! – возмущенно фыркнула Энн. Она была еще слишком молода, чтобы понять женщину, прошедшую через горнило страсти, и сейчас не догадывалась, какая буря бушует в душе матери.
– Ты еще совсем девочка, радость моя. Подожди немного, доживешь до моих лет, и тогда посмотрим, что ты почувствуешь, если человек, которого ты безумно любила в юности, вернется домой с молодой женой. Думаю, вряд ли ты встретила бы их обоих с распростертыми объятиями! – всхлипнула Бесс, и слезы застлали ей глаза. – Будто недостаточно, что я много лет назад сломала себе жизнь, – нет, я продолжаю расплачиваться за этот грех до сих пор. Нет, с меня хватит! В конце концов, что он думает о себе?! Подумаешь, вернулся в Мердрако богатый как Крез, так что из этого?! Боже милостивый, прости меня! – воскликнула Бесс, не в силах сдержать рыданий.
– Мама!
– Что такое? – Бесс шмыгнула носом, утирая лицо затянутой в перчатку рукой.
– По-моему, это Джек Шелби едет нам навстречу с кем-то из своих людей, – дрожащим голосом пробормотала Энн. До сих пор ее мучили кошмары при воспоминании о той жуткой ночи, когда она застала Шелби в спальне матери.
Бесс Сикоум молча проглотила комок в горле. Джек Шелби становился самой большой угрозой для ее жизни. Теперь Бесс была рада, что Данте настоял на том, чтобы отправить с ней слуг. Хотя, случись Джеку впасть в привычное для него бешенство, вряд ли они смогут ее защитить.
– Ба, кто это к нам пожаловал?! – окликнул их голос, от которого тошнота подступила к горлу. – Не иначе как решили немного прогуляться?
– Скажите, какая наблюдательность, – холодно промолвила Бесс.
– Крошка Бесси – высокомерна, как всегда? – спросил бандит, подумав, что никогда еще не видел ее столь вызывающе соблазнительной. – А ведь я, кажется, позаботился о том, чтобы дать тебе урок хорошего тона, не так ли? – спросил он, бросив многозначительный взгляд на ее грудь. Бешено заколотившееся сердце заставило Бесс шумно перевести дыхание. Белоснежное жабо, которым был украшен ворот амазонки, предательски затрепетало, словно испуганная бабочка.
– Что-то не припомню, – небрежно отмахнулась Бесс, будто речь шла о мелочи, которую и упомнить-то трудно.
– Ах Бесси, ну что ты за женщина! Боюсь, мне придется повторить мой маленький урок, и очень скоро. Только на этот раз, – со зловещей улыбкой молвил он, бросив коварный взгляд на помертвевшую от ужаса девочку, – я позабочусь, чтобы нас не прервали. Слышишь, крошка Энни?
Бесс заметила смертельный страх в глазах дочери и от всей души пожелала, чтобы черная душа Джека Шелби как можно скорее отправилась в ад.
– Если не возражаете, мы отправимся в путь. Нам нужно как можно скорее попасть в Сивик-Мэнор, пока дождь не начался снова, – сказала она.
– Ах, конечно, миледи! Ни за что на свете я не хотел бы, чтобы из-за меня вы простудились до смерти, – галантно протянул Шелби. И вдруг неожиданно спросил, удивив этим Бесс: – Что вы делаете в таком месте? Ведь, если не ошибаюсь, эта дорога ведет в Мердрако? Ох-хо-хо, не иначе как навещали старую любовь, не так ли, Бесс? – И разразился гомерическим хохотом.
– Убирайтесь с дороги! – крикнула она.
– И как же он встретил вас после стольких долгих лет? – продолжал издеваться Шелби. – Бьюсь об заклад, вы приезжали поглазеть на ту хорошенькую штучку, которую он привез с собой, так ведь, Бесс, старушка? Да, теперь эта сладкая девочка согревает ему постель. Разрази меня гром, этот мерзавец всегда был большой охотник до юных красоток!
Бесс Сикоум с холодной яростью наблюдала за Шелби, думая о том, с каким наслаждением она стерла бы с его лица эту мерзкую ухмылку.
– Мы выпили чаю в охотничьем домике, который леди Рея превратила в настоящую игрушку. И конечно, теперь, когда Данте удалось вновь разбогатеть, думаю, у него не займет много времени возвратить Мердрако прежнее великолепие – а может, он сделает дом еще роскошнее, кто знает? Ведь он наследник замка, и теперь род Лейтонов уже не прервется!
С каждым словом, которое слетало с губ Бесс, Джек Шелби все больше мрачнел, и наступила минута, когда она по-настоящему испугалась. Но слишком долго она боялась, а сейчас, когда любовная сцена, свидетельницей которой она была, все еще стояла перед глазами, меньше всего Бесс хотела щадить чьи бы то ни было чувства, а уж чувства этого негодяя и подавно.
– Не сомневаюсь, что его милость наслаждается каждой минутой своего счастья! Ну, так тому и быть. Только пусть не рассчитывает, что его проклятое золото или молоденькая жена будут долго радовать его! Его сынок может унаследовать Мердрако гораздо раньше, чем хотелось бы папаше. Вот увидишь, он заплатит за то, что сделал с моей Летти! – зловешим голосом проговорил Джек Шелби.
Коротко кивнув Бесс, он послал свою лошадь вскачь по узкой извилистой тропе, которая вела в сторону от вересковой пустоши, его люди галопом последовали за вожаком. Шелби был одним из немногих, кто знал все пути через опасную трясину, и Бесс могла бы поклясться, что услышала его хохот, когда маленькая группа всадников уже скрылась из виду.
– Мама! – тихо окликнула ее Энн, но Бесс предпочла сделать вид, будто не слышит. – Мама, для чего ты это сказала? Тебе следовало объяснить, что лорд Джейкоби не убивал его дочь! Ведь ты сама говорила мне, что у тебя есть доказательства. Почему ты допустила, чтобы он по-прежнему верил в это? Почему ты позволила ему говорить так о лорде Джейкоби? Почему, мама? А что, если этот ужасный человек попробует убить Данте Лейтона? Ведь это будет твоя вина, мама! – ужаснулась Энн. И в первый раз в жизни Бесс увидела откровенное презрение в темных глазах дочери. Словно нож вонзился ей в сердце, и она наконец поняла, какую непоправимую ошибку только что совершила. Ей стало мучительно стыдно. Но, прожив во лжи столько лет, она теперь растерялась, не зная, как быть. Не слишком ли поздно вытаскивать на свет Божий ужасную тайну, которую она хранила столько долгих лет?!
– Это будет наш общий секрет, Робин, – пробулькал Конни между двумя глотками горячего шоколада.
– Угу, ладно. Как будто мы пираты и прячем клад, идет, Конни? – возбужденно сверкая глазами, прошептал в ответ Робин. Его немного тревожило то, что сестра неминуемо устроит им обоим выволочку, если узнает, что они все-таки побывали на берегу, несмотря на категорический запрет Данте. Бросив взгляд на взволнованного Конни, который не сводил глаз с капитана, он догадался, что приятеля мучают те же страхи.
Поэтому ни один из них и словом не обмолвился, как они чуть не утонули. Мальчики предпочли промолчать и о том, как карабкались по скользким камням, и о пещере. И о том, как ползком пробирались по узкому проходу, пока не попали в другую пещеру, когда море уже ворвалось туда, где они только что были. Этот темный узкий лаз, образовавшийся много веков назад, петлял и извивался в кромешной тьме, так что мальчикам казалось, будто они проползли уже не одну сотню миль. Но, в конце концов, он привел их к чему-то вроде каменной лестницы, вырубленной в скале, взобравшись по которой, они попали прямехонько к охотничьему домику. Это была восхитительная тайна, и оба были уверены, что о ней, кроме них, никому не известно.