МакКенна Джульет Энн. Удача игрока (Хроники Эйнарина - 3)

   Что также досадит Дарни, который мнит себя знатоком лошадей. Я встала и решительно повернулась лицом к очередному этапу в этой, как мне казалось, бесконечной охоте.
   Великий Западный Тракт, 2-е постлета
   Эрескен осторожно пробирался по лесу, усеянному солнечными пятнами. Пряный аромат горных елей и пихт здесь, внизу, сменился влажным запахом земли, таким насыщенным в теплом неподвижном воздухе под деревьями, густо покрытыми летней зеленью. Отвращение спугнуло мысли эльетимма. Вечнозеленые деревья были не так уж плохи. Похожие, хоть и впятеро меньше здешних, росли и дома, в укрытых долинах. Леса низин издали выглядели поистине красивыми в нежном кружеве своей недолговечной зелени. Но вблизи каждое дерево было невыносимо уродливым, беспорядочно росло во все стороны, оплетенное лозами и покалеченное непогодой, молодая поросль лезла из-под упавших сучьев или стлалась по земле. Эрескен медленно опустился на колени за толстым искривленным стволом с бородавчатой, влажной от мха корой.
   Тейриол присоединился к нему, стараясь не месить тяжелыми сапогами мягкий лиственный ковер бесчисленных осеней.
   - Что ты видишь? - На лице юноши застыло ожидание. Эрескен сделал жест бледной рукой, которая успела загореть и была покрыта царапинами.
   - Вот здесь мы нападем на них, друг мой. Тейриол нахмурился.
   - На открытом тракте?
   Колдун положил руку на плечо одетого в кольчугу юноши, отчасти для того, чтобы успокоить, отчасти - для безмолвного предупреждения.
   - Я сделаю так, что свидетелей не будет. Если кто наткнется на нас, я использую искусство Шелтий, чтобы стереть это воспоминание из его памяти.
   - Когда, по-твоему, они будут здесь? - Тейриол запрокинул голову, тщетно высматривая солнце, скрытое плотным зеленым пологом. В его тоне проскользнула жалобная нотка.
   - Очень скоро, - пообещал Эрескен. - И они все должны умереть, ты понимаешь это?
   Тейриол кивнул, закусив губу.
   - Кое-кто из наших беспокоится. Перемирие - священно...
   - Священно для вас, да, но с каких пор жители низин и маги стали соблюдать его? - Улыбка Эрескена была теплой, но его рука на плече Тейриола стала тяжелее. - И теперь мы знаем, что злодеи Хадрумала не только используют фальшивую магию, чтобы насаждать свою власть в Лесу, они вступили в союз с магами Солуры. Помнишь, что кости долов сказали Шелтиям на Солнцестояние?
   - Солуране всегда к нам хорошо относились, - пытался возразить юноша. - Они доверяют нам защиту восточных перевалов от мандаркинцев. Что, если они закроют для нас нижние долины? Как мы тогда будем торговать?
   Эрескен сжимал плечо Тейриола, пока не вынудил юношу повернуть голову.
   - Я не понимаю интриг этих магов, но все мы слышали, как они обманывают суратиммов с помощью колдовства, верно? Мы должны справиться с этой угрозой, чтобы Лесной Народ не смог вмешаться в нашу битву с жителями низин в Ущелье. Разве Джирран не объяснил тебе? - Зеленые глаза колдуна не мигая уставились в невинные голубые.
   - Да, объяснил, конечно. - Растерянное лицо Тейриола прояснилось и вновь стало решительным. - Убийство этих магов предостережет остальных. Тогда наша битва с низинами будет честной. Мизаен либо докажет правоту нашего дела победой, либо приговорит нас к клювам воронов. - Он говорил как ребенок, вызубривший урок.
   - Да, и для этого нескольким из них нужно умереть.
   Эрескен отпустил плечо юноши и отвернулся, удовлетворение разгладило складки на лбу. Пора научить этих магов покорности. Их проклятая способность осквернять стихии оказалась смертоносной, когда им на помощь пришел целый корабль, полный магов. Но в этот раз все будет иначе.
   - Вели своим людям занимать позиции. Вы узнаете, когда атаковать.
   Тейриол крадучись взобрался на холм, и по его приказу вооруженный отряд начал осторожно спускаться к тракту, только тихое позвякивание выдавало его продвижение. Эрескен направился к удобной позиции над большим валуном, опутанным подлеском в чаще невысоких деревьев. Жестоко улыбаясь, он закрыл глаза.
   - Ладно, рыжеволосая гадина, сейчас я с тобой поквитаюсь за то унижение.
   Топот копыт по твердой поверхности тракта эхом огласил лесистые склоны теснины. Эрескен начал глубоко вдыхать, слова заклинания все медленнее сходили с его уст. Веки задрожали, глаза закатились, и колдун вошел в транс. Та часть его, что оставалась в сознании, выжидательно парила в глубине разума. Над головой щебетали птицы, солнце припекало шею, случайный ветерок разносил запах цветов. И вдруг в эту мирную тишину ворвалось ржание испуганных лошадей, чей-то крик внезапно оборвался, и сразу с нескольких сторон понеслись мужские проклятия.
   Эрескен моргнул и посмотрел вниз, на хаос, царящий на тракте. Ошалев от ужаса, одна лошадь уже сбросила седока. Его украшенная перьями шляпа валялась, растоптанная, в пыли, а несчастной лошади все чудилось, будто на нее нападают со всех сторон. Это солуранский маг, с удовлетворением отметил эльетимм. Второй маг, который так глупо пришел шпионить в горы, уступил в неравной схватке с конем и выдернул ноги из стремян. Эрескен ощерил зубы, и животное пронзительно заржало, отбиваясь от невидимых мучителей. Эльетимм выругался, когда солуранин вытащил упавшего мага из-под копыт, подкованных железом, спасая его лысеющую голову ценой глубокой раны на бедре.
   Где Тейриол и его люди? Единственные белокурые головы, которые видел Эрескен, это головы тех двоих, что продались фальшивым магам. Оба спрыгнули с лошадей при первом признаке беды и встали спина к спине на середине дороги, выхватив из-за поясов мечи. Колдун зашипел от ненависти. В горах они не были так вооружены. Но это не важно: ни тот, ни другой не носили кольчуги или нагрудника, чтобы спасти свои шкуры.
   Где рыжеволосая стерва? Эрескен подвинулся, чтобы лучше видеть, и кивнул со злорадным ликованием. Вцепившись в поводья и гриву, она изо всех сил старалась удержаться в седле, когда ее взбесившаяся лошадь то вставала на дыбы, то шарахалась из стороны в сторону от ужаса, пытающего ее ум. Пришпорив своего вороного, здоровяк схватил лошадь женщины под уздцы, чтобы подчинить себе животное грубой силой, даже безмерной жестокостью. Кровавая пена брызнула изо рта лошади на грудь и ноги, глаза выпучились, сверкая белками.
   "Месть позже, шлюха", - мысленно пообещал Эрескен, прежде чем еще раз прочитать заклинание транса. Где же Тейриол?
   А Тейриол медлил в овраге рядом с дорогой, пока лошади метались в панике от невидимых кошмаров. Сомнения, что казались такими глупыми, когда он был с Эрескеном, набросились на него с удвоенной силой. Да, он слышал доводы в пользу нападения на Лес. Джирран всех увлек за собой потоком красноречия. Но почему же теперь Тейриол потерял уверенность? Представив, как он будет объясняться с Кейсилом, юноша почувствовал себя совсем несчастным. А что скажет мама? Как он поддался на уговоры Джиррана?
   Но этого хотел не один Джирран, верно? Аритейн созвала других Шелтий, и все принесли один и тот же ответ из темных тайн погребальных пещер разных долов. Тейриол вздрогнул при мысли о тех спрятанных костях, которые молчали, пока пять дней назад солнце Солнцестояния не соединило царство Мизаена с царством Мэвелин. Мудрость древней крови нельзя отрицать. После трижды десяти дней ожидания и подготовки она возвестила, что настало время перенести сражение в низины.
   - Мы идем? - нетерпеливо спросил хитроглазый Икарель, противно облизываясь от предвкушения. Его грязная кольчуга уже начала ржаветь, но меч был блестящим и острым.
   Неудержимая дрожь пробежала по телу Тейриола.
   - Идем!
   Держа меч перед собой, он вылез из оврага, у одного плеча - Икарель, у другого - нищий мальчишка Нол. Безрассудная злость пришпоривала Тейриола. Эти жители низин умрут под его клинком за то, что он родился в таком бедном роду. Их кровь прольется за тот снегопад, что лишил его отца ступней и пальцев на руках. Эти трофеи искупят жалостливые взгляды девушек, угадывающих его жалкое наследство до последнего пенни. Во всем виноваты они, эти жители низин с их жадностью, обманами, грязной магией их чародеев! Его сбивчивые обиды растворились в убийственной ярости.
   Тейриол замахнулся на стоящего перед ним предателя, выругался, когда его меч был отбит, и торопливо блокировал косой удар, который мог отрубить его челюсть. Рядом Нол безуспешно тыкал своим мечом, непривычная броня стесняла движения и больше служила помехой, нежели защитой. Икарель хотел нанести удар, но не решался от страха. Глаза предателя метались из стороны в сторону, а лицо оставалось неподвижным. Обжигающая боль запустила когти в тыльную сторону руки Тейриола, кровь испачкала рукоять, меч заскользил в ладони.
   Он заколебался, и в этот миг предатель низким ударом перерубил Нолу колено. Мальчишка упал, воя от боли среди людских криков и лошадиного ржания. Алая кровь забила струей, пока, всего через несколько вздохов, он не умер, давясь рыданиями, и кровь жизни впиталась в иссохшую почву.
   Ужас едва не уготовил Тейриолу ту же участь. Спасла его атака незнакомых горцев, завербованных красноречием Джиррана на этот поход. Чья-то нога отбросила в сторону труп мальчишки, и предатель был оттеснен, всеми силами стараясь остаться в живых под градом полных ненависти ударов. Клинки вспыхивали на солнце сквозь потеки крови и грязи, поднимаясь и падая с тяжестью неисчислимых лет обиды. Раз за разом Тейриол нападал на предателя. Красная липкая влага на ладонях приводила юношу в бешенство, он все более свирепел и непрестанно рубил, замахивался и рубил, и так снова и снова.
   Но вот враг споткнулся о засохшую колею дороги. Икарель, все еще мешкающий, увидел свой шанс, и солнечный отблеск вспыхнул на стали, нацеленной прямо и твердо. В то мгновение, когда острый, как бритва, клинок должен был разрезать шею предателя, Икареля отшвырнуло назад. Вырванный из схватки, он с треском ударился о могучее дерево. Ветви обломились, и он скрылся, весь переломанный, под их грудой.
   Еще двое горцев умерли в ту минуту, когда застыли в нерешительности, испуганные невидимой атакой. Этим трусливым предателям помогает фальшивая магия, разъярился Тейриол. Он поднял свой меч, но что-то незримое привязало его руки к бокам, угрожая раздавить. Слабое голубое сияние затрещало в воздухе, силки колдовства и страха душили юношу. Когда горцы вокруг него дрогнули и бросились бежать, Тейриол попятился, но земля под сапогами разверзлась, поглощая его с каждым шагом. Не в силах спастись со связанными руками, юноша тяжело рухнул, застряв по колено в разбитых комьях земли.
   Эрескен бросил смятенного Тейриола и выругался, глядя на сцену внизу. Маги и женщина укрылись за упавшим деревом позади дюжего бородача, который размахивал массивным двуручным мечом, сея вокруг себя смерть. Пять окровавленных тел лежали недвижимым свидетельством глупости тех, кто подошел к нему слишком близко.
   Маг встал и швырнул горсть огня. Прямой как стрела, огонь полетел на переднего из атакующих. Вцепившись в его грудь, он проел кольчугу и стал пожирать одежду горца, кожу, волосы. Труп рухнул в ливне искр, металл бесполезной брони ярко светился, раскаленный добела. Искры засверкали на темной земле и начали двигаться по собственной воле, разыскивая другую жертву. Один из горцев с ужасом посмотрел вниз, когда его сапоги загорелись, но не успел и вскрикнуть, как всепоглощающее пламя охватило его целиком.
   - Иннат ар риал, нар федриан рек!
   Эрескен всем своим существом сосредоточился на лысеющем маге. Он нащупал ум, такой сфокусированный, такой дисциплинированный, но столь небрежно незащищенный, и почувствовал злобное удовлетворение. Эльетимм быстро обвил этот ум мириадами образов Леса, пронзая иллюзию ужасом заблудиться в непроторенном лесу - ужасом, ненадежно спрятанным в голове мага. Эрескен почуял, как высоко маг ценит порядок и знания, и посеял семена хнычущего страха в его недоверие к неизвестному. Объявшая его паника от ощущения брошенности и одиночества размыла концентрацию мага, и земля под ногами Тейриола вновь стала устойчивой.
   Воющий ветер вдруг налетел из ниоткуда, со всех сторон сразу, листья и пыль закружились вокруг нападавших, тяжелые порывы сдерживали их, стремившихся продвинуться вперед. Однако предателей ветер не трогает, понял колдун. Пользуясь возможностью, они заняли позиции по бокам здоровяка, спинами к сомнительной защите упавшего дерева.
   Эрескен схватил ум второго мага. Этот был крепче первого, его мысли метались от образа к образу. Ужас солуранина от грозящей ему смерти породил отчаянное желание причинить как можно больше ущерба. Этот порыв боролся с опасением последствий, ответственностью перед законом и врожденным отвращением к убийству. Эрескен толкнул свою волю в глубь ума этого человека и закрутил вихрь из давно забытых событий и непрошеных воспоминаний, все искажая там, где неуверенность памяти давала его злобе шаткую опору. Когда воспоминания мага смешались в хаос, эльетимм начал взламывать разум, который, как он чувствовал, лихорадочно искал контроля.
   Острая боль в шее исторгла у Эрескена проклятие. Он хлопнул ладонью по воротнику, думая, что его жалит насекомое, и ошеломленно уставился на пятно крови на своей ладони. Боль снова кольнула, теперь под нижней челюстью, и дротик упал на землю, холодно блеснув сталью. Когда Эрескен повернулся кругом, его колдовские чувства, так долго оттачиваемые жестокой дисциплиной, легко пронзили густой подлесок.
   Это была она, рыжеволосая шлюха. Считая себя в безопасности, она неподвижно сидела за кустом, бледная, с бескровными губами. Эльетимм снова взглянул на тракт, где Тейриол и его соратники, теперь избавленные от атак ошарашенных магов, упорно теснили троих воинов. Ярость грозила нарушить концентрацию Эрескена; женщина, которую он видел там, была образом, сотканным фальшивой магией, дабы прикрыть глупость этой стервы, задумавшей справиться с ним мелкими булавочными уколами. Эрескен напряг мысль, чтобы ударить по уязвимым местам, которые он обнаружил в магах, но теперь их умы оказались запертыми от него. Эльетимм все сильнее колотился в эту преграду, но не смог найти входа через отчаянный фокус на каком-то архаичном защитном заклинании.
   Не важно. Он отомстит этой женщине, а затем расправится с остальными. Эрескен шагнул к тому месту, где пряталась гадина, но земля уплыла у него из-под ног. Нет, это не предательство земли, это собственное тело предает его, понял эльетимм, когда голова закружилась и к горлу подкатила тошнота. Эрескен почувствовал, что контроль ускользает от него, как вода, вытекающая из лихорадочно сжимающихся пальцев. Безумная эйфория воспарила в нем. Что бы это значило? Поманила свобода, искушающая, чувственная, избавление от всех забот, долга и страха. Смутная догадка мелькнула в мозгу Эрескена: его отравили наркотиком.
   Жгучий гнев очистил его голову как раз настолько, чтобы он мог ухватиться за первый принцип истинной магии - принцип власти разума над телом, коренное знание, вбитое в его память. Делая вдохи глубочайшего транса, он сфокусировался на яде внутри себя и направил свою волю на его выжигание. Сумятица в голове начала проходить, и Эрескен потянулся за ближайшим источником силы, чтобы поддержать свою, безжалостно черпая хрупкие ресурсы горцев. В конце концов, они здесь лишь для того, чтобы служить ему.
   Единственный удар под дых отбросил его в кусты. С треском ломая ветки, колдун попытался вдохнуть, но не успел: колени раздавили его ребра, и руки сжались на горле, стремясь выдавить из него саму жизнь. Кровь застучала в висках. Эльетимм открыл глаза и увидел над собой эту женщину, ее зеленые очи пылали ненавистью. Она узнала его, понял Эрескен, и обрадовался этому. Она будет знать, кто ее убил. Эльетимм вонзил ногти в ее руки, раздирая кожу, извиваясь, чтобы укусить ее за запястья. Она будет знать, что он наконец отплатил ей за унижение плена. Поднимаясь судорожным рывком, он отбросил стерву, ее ярость не чета его более тяжелому весу. Она умрет от его рук, как ее любовник умер от рук его отца. Эрескен вскочил на ноги и потянулся за мечом.
   Горячая боль разорвала его внутренности. Влага побежала по животу в пах - теплая липкость, становящаяся холодной. Колдун схватился за живот и под тяжелыми звеньями кольчуги нащупал рукоятку кинжала, вогнанного в его тело при первом нападении шлюхи. Он упал на колени, слабея от ужаса и тошнотворной боли, которая волнами накатывала при каждом биении сердца.
   - Спаси меня!
   Эрескен вложил каждую частичку души и воли в свой отчаянный призыв, протягивая сознание вверх и за лес, мимо серых утесов, за бескрайние просторы равнин и дальше, за огромный непокорный океан. С внезапностью, которая заставила его задохнуться сильнее, чем самый мощный удар боли, другой ум захватил его. Его тело было поднято, сознание сминалось в безжалостной хватке, но Эрескен приветствовал забвение, чтобы не встречаться с гневом отца.
   Он пришел в себя в устланном листьями овраге, столь похожем на тот, в котором все случилось, что Эрескен вскочил на ноги, лихорадочно оглядываясь: где эта потаскуха с ее кинжалами убийцы? Нож, ранивший его, загремел на землю.
   - Успокойся.
   Голос в его голове звучал презрением, жгучий шлепок за глазами дополнительным упреком.
   Эрескен схватился за живот. Штаны и рубаха порвались и намокли от крови, но кожа под ними была целой. Его пальцы с испугом проследили рубцы нового шрама.
   - Можешь носить эти метки как напоминание о своей глупости, отрывисто сообщил ему голос. - И будь благодарен, что я так легко тебя отпустил.
   - Ты воистину милосердный, - беззвучно ответил Эрескен, замирая от страха. - Где я? - Он поднял кинжал.
   - Достаточно далеко, чтобы тебя не выпотрошили, как детеныша тюленя. Теперь в голосе звучало веселье.
   Эрескену задышалось легче. Лучше быть мишенью для издевки, чем для ярости.
   - Спускайся на тракт и иди на восток, - приказал голос.
   - Да, отец.
   Эрескен торопливо вылез из оврага и, то и дело поскальзываясь, начал спускаться с откоса. Продравшись сквозь кусты, из-за которых лицо и руки покрылись свежими царапинами, он выбрался на тракт и побежал. Тяжелые доспехи гремели на каждом шагу, пот лился ручьем, но Эрескен не снижал темпа, пока не обогнул изгиб дороги и не увидел тела, разбросанные по залитому кровью гравию.
   Он резко остановился, хватаясь неловкими руками за голову. Темно-карие глаза осмотрели побоище, и мрачная радость скривила рот колдуна в улыбке, принадлежавшей не ему.
   - Не то, на что мы надеялись, но даже из этого можно что-то извлечь. Губы сформировали слова, далекие и отдающиеся эхом. - Действуй, и, если сумеешь меня поразить, я забуду о твоей предыдущей неудаче. - Голос стал холодным. - Разочаруешь, и дела твои будут плохи.
   От удара в самый центр его существа Эрескен пошатнулся, все его чувства закружились. Затем присутствие в уме исчезло, оставив только память о беспомощной слепоте. Всегда неприятно, когда тебя используют в качестве чужих глаз, молча злился Эрескен, но когда тебя захватывают без предупреждения, это неприятнее во сто крат. Торопливо подавляя нелояльный гнев, он глубоко вдохнул и сложил руки перед собой - ладонь к ладони, палец к пальцу. Тихим голосом прочитал заклинания, чтобы снова сконцентрировать ум. Это должно удовлетворить шпионов, стремящихся украсть его мысли, подумал Эрескен в той скрытой части ума, которая, как он надеялся, все еще оставалась нетронутой.
   Отряд Тейриола валялся со всех сторон. Одни зарублены мечами, но большинство сражены магией. Троих сжег до неузнаваемости мерзкий ползучий огонь. Другие лежали без видимых ран, но их неестественно вывернутые тела говорили о сломанных ударами колдовских ветров костях. Один труп еще дымился, черная борозда тянулась от головы к раздробленным ступням, и только кости белели в обугленной плоти. Другой лежал с разбитой челюстью, лицо было проломлено, как яичная скорлупа, и осколки костей вонзились в мозг, серый и ледяной в глубине ран.
   - Как они это делают? - вслух пробормотал Эрескен.
   В ответ раздался слабый стон. Эльтимм испуганно огляделся. Стон повторился - из канавы возле дороги, и Эрескен бросился туда. Обезумевшие голубые глаза смотрели на него из мешанины листьев и крови.
   - Тейриол?
   - Я убежал, - зарыдал юноша. - Я убежал. Я пытался их всех вернуть, заставить их вновь сплотиться, но когда засверкали молнии, когда я увидел, что Сейя ударило...
   Горец вскрикнул от боли, и Эрескен заметил, что правая его рука бесполезно лежит на груди, обнаженные острия костей торчат из запястья, пальцы висят, бескровные и вялые, большой почти отрублен. Тейриол беспомощно баюкал руку, плача, как ребенок.
   - Что случилось?
   Эрескен яростно встряхнул его, но юноша лишь бессвязно лопотал от боли и горя. Эльетимм с силой поднял его за подбородок; у Тейриола расширились глаза от шока внезапного нападения.
   Вот, значит, как все было, мрачно подумал Эрескен, когда сдирал воспоминания, не обращая внимания на боль, которую он причиняет. Маги ударили по людям Тейриола самым скверным колдовством, воины продолжали рубить оставшееся сопротивление. Горцы умерли, не в силах защититься против двойного нападения чар и клинка. Солурский маг произвел женщину из пустого воздуха, черноволосый бородач перекинул раненого мага через плечо, предатели древней крови заняли места по бокам, и все вместе убежали.
   Эльетимм отпустил Тейриола, и юноша рухнул. Колдун быстро пошел вдоль дороги, проверяя каждое тело, даже неузнаваемые комья обугленной плоти. Несмотря на тяжелые раны, некоторые еще не умерли, а отчаянно цеплялись за жизнь. Эрескен безжалостно вдыхал в них малейшую искру жизни, какую только находил; хватит ран, чтобы объяснить смерть. Никто не заподозрит его руку в этой бойне, и большинство раненых все равно бы умерли, по крайней мере без срочной помощи.
   Но пока он все еще нуждался в Тейриоле. Эрескен вернулся к плачущему юноше.
   - Я должен вызвать помощь, - сказал он, делая вид, что запыхался. - Я должен вызвать Аритейн, чтобы привести Шелти и спасти тех, кто еще не умер.
   - Еще не... - Тейриол поднял лицо, сквозь грязь и кровь на нем проглянула недоверчивая надежда.
   Эрескен схватил волну страстного желания мальчика, видя в его уме образ Аритейн. Он вплел жалкое стремление к дому и исцелению в собственный, точно сфокусированный призыв, маскируя свое намерение пронзительным страданием Тейриола.
   - Ты должна прийти, любовь моя. Приди ко мне. Нас предали, убили, зарезали. Ты должна прийти.
   Эрескен оторвался от лихорадочных вопросов Аритейн, молящих объяснения и установки. Она обладает выдающимся для своего племени талантом, подумал эльетимм, но не чета любому из его клана. Однако у него мало времени.
   - Что это там? - Открыв рот, Эрескен уставился на дорогу.
   Тейриол повернул голову, и колдун вонзил кинжал стервы-убийцы в основание его черепа, поворачивая клинок. Юноша беспомощно задергался, в ужасе выкатил глаза и через мгновение затих.
   Поджав губы, Эрескен отпустил рукоятку кинжала. Пусть останется в ране, чтобы кто-то другой его заметил, еще одна гирька на весах, требующая мести. Он быстро вскарабкался по склону холма к лощине, где на него напала та шлюха. Она заплатит собственной кровью за его кровь, хмуро пообещал колдун. Он пошарил среди хрустящих листьев и внимательно осмотрел найденный дротик. На нем все еще поблескивала мазь - радужная насмешка в лучах солнца. Вот и хорошо.
   Эрескен вогнал острие в тыльную сторону руки и некрасиво упал на землю. Захватив головокружение наркотика, колдун вырастил его, запрещая инстинкту выгнать отраву из крови. Он услышал движение внизу, на дороге, но заставил себя лежать неподвижно. Может, это прохожие, не важно. Едва ли они успеют убрать тела до прибытия Аритейн, и никто не узнает правды из того, что он сам им расскажет.
   Эльетимм расслабился в коварном очаровании яда, ум лениво парил вокруг надежно спрятанного ядра внутреннего осознания. Отчаянные мысли Аритейн пронеслись мимо, едва не пропустив его, прежде чем понимание обрушилось на нее вместе с ужасом. Словно находясь в полусознании, Эрескен открыл девушке поверхность своего разума, окрашивая зрелище трупов в своем мысленном взоре стыдом и болью Тейриола.
   - Любимая... - Он вложил в это отчаянное слово всю неутоленную страсть, которую ощущал в Аритейн, вместе с памятью об их робких поцелуях, ее нервном удовольствии от его ласк, никогда не удовлетворяющих ее жгучего желания, чтобы она всегда жаждала большего.
   Девушка подняла его голову и прижала к своей мягкой груди. Ее кровь галопом мчалась по венам, барабаня в его ухе, дыхание, быстрое и неровное, рвалось из груди, мысли метались в истерике. Эрескен осторожно защитил себя от этой умственной суматохи, но не сделал ничего, чтобы ее успокоить. Приоткрыв веки, он закатил глаза, после чего с видимым усилием остановил взгляд на ее лице.
   - Что случилось? - Аритейн была белая как молоко, жилка пульсировала на виске.
   - Мы начали переговоры и как раз обсуждали... - Эрескен закашлялся и попытался сесть, но снова рухнул, словно эта попытка была свыше его сил. Маги... мы только хотели, чтобы они дали слово не вмешиваться в наши споры...
   - Они напали на вас? Во время переговоров? - Аритейн теперь вся дрожала от потрясения и ярости, прижимая Эрескена к своему сердцу.
   - Мы этого не ожидали. - Колдун позволил девушке ощутить его растерянность. - Даже если б они не согласились, мы не ожидали нападения.