Страница:
Его предложение застало Фиону врасплох, и она заколебалась.
— Мне кажется, — продолжал Брэдан, не дождавшись ее ответа, — что в здешних лесах опасно бродить в одиночку. Вы можете рассчитывать на меня, я всегда приду на помощь, если на вас вдруг нападет дикий вепрь, волки или свора собак. В лесу бродит множество голодных кровожадных существ…
— В последнее время вокруг меня крутится только одно хищное существо, которого я боюсь, — это вы, Брэдан де Кантер. И вам это хорошо известно, — хмыкнула Фиона.
— Вы зря отказываетесь от моей помощи, — предупредил Брэдан, пропустив ее замечание мимо ушей. — Прогулка по лесу может оказаться весьма рискованной.
Фиона рассмеялась.
— Вы просто невозможны! — беспечно воскликнула она. — Но, не скрою, мне приятно ваше общество.
— В таком случае я к вашим услугам, — приободрившись, сказал Брэдан и отвесил учтивый поклон. — Я готов защищать вас от любой опасности.
Фиона с улыбкой протянула ему корзинку. Брэдан с недоумением посмотрел на нее.
— Возьмите ее и положите сюда какую-нибудь еду. Немного хлеба и зимних яблок, которые хранятся у Уилла вместе с другими продуктами. А я возьму другую корзинку для трав. Прогулка будет долгой, и вы непременно проголодаетесь.
Фиона задумалась. Может быть, им следовало взять с собой еще что-то?
— Я действительно страшно голоден, — раздался вдруг приглушенный голос Брэдана, и Фиона повернулась к нему. Заметив, с какой жадностью он пожирает ее глазами, она смущенно покраснела. Усмехнувшись, Брэдан продолжал: — Но мой голод не утолить обычной пищей. Хотя вы, конечно, правы, нам надо захватить с собой немного хлеба.
Фиона покраснела еще больше, догадавшись, на что он намекает. Ее сердце так сильно забилось, что, казалось, готово было выскочить из груди. Она не знала, как взять себя в руки. Однако Брэдан сжалился над ней и, поклонившись, отвел от нее свой горящий взгляд. Фиона с облегчением вздохнула.
Договорившись встретиться с Фионой на тропинке через десять минут, Брэдан повернулся и зашагал к жилищу Уилла, где хранилась еда. Фиона проводила его долгим взглядом. Брэдан в отличие от нее казался беспечным и веселым. Он шел, размахивая корзинкой и что-то весело насвистывая.
Когда они забрели в самую чащу леса в поисках дикого лука и фиалкового корня, Брэдан начал ругать себя за то, что столь опрометчиво предложил Фионе сопровождать ее. Он переоценил свои силы. Близость Фионы сводила его с ума, он не мог отвести от нее глаз, когда она наклонялась, чтобы сорвать стебелек травы или цветок. Ее округлые формы манили его. От роскошных волос Фионы исходил пряный запах, возбуждавший Брэдана. Солнечные блики играли на ее коже. Брэдану так хотелось обнять ее, но он не смел прикоснуться к ней. И это было настоящей пыткой.
Каким же глупцом он был, согласившись играть роль ее мужа! Теперь Брэдан раскаивался в том, что так легко уступил Фионе. Они могли бы найти другой выход из создавшегося положения. Целыми днями Брэдан изображал преданного супруга, заботился о Фионе, помогал ей во всем, бросал на нее ласковые взгляды, а ночью долго лежал без сна, беспокойно ворочаясь с боку на бок…
Брэдан закусил губу, чтобы подавить стон, готовый вырваться из груди, и попытался сосредоточиться на поисках фиалкового корня. Это растение Фиона подробно ему описала. Теперь, когда его спутница нагибалась, Брэдан деликатно отводил глаза в сторону. Но мысленно он постоянно возвращался к воспоминаниям о ночах, когда Фиона нежилась в его объятиях, а он, сжимая зубы, старался сдержать свою страсть.
Сегодня Брэдану представилась прекрасная возможность отвлечься от мыслей о Фионе. Брэдан мог наконец заняться своими делами вдали от мнимой жены.
С утра он предложил показать мужчинам несколько приемов владения оружием. Брэдан научился им в походах. Своим богатым боевым опытом он мог поделиться с новыми приятелями. Кроме того, занимаясь физическими упражнениями, Брэдан хотя бы на время усмирял жар страсти в своей груди.
Брэдан не мог бы объяснить, что с ним вдруг произошло, почему он с такой легкостью не задумываясь предложил Фионе свои услуги. Ведь он намеревался весь день избегать ее! И вдруг прямиком направился к ней! Что с ним случилось?
Брэдан не находил ответа на эти вопросы. Его душевное смятение нарастало. Он, как всегда, мучился от неутоленной страсти в присутствии Фионы, пожиная плоды своего легкомыслия. Брэдан винил во всем только себя самого. Разве не по его прихоти они оказались сейчас наедине, среди дикой природы? Страдания Брэдана становились нестерпимыми.
— О, посмотрите, Брэдан! — воскликнула Фиона, снова нагибаясь к какому-то цветку. Она не понимала, как сильно возбуждает Брэдана ее поза. — Какие сочные травы растут на этой полянке! И все это благодаря солнечному свету, который здесь не затеняется деревьями.
Удивившись тому, что он не спешит на ее зов, Фиона повернула голову, и ее красота снова поразила Брэдана. Щеки Фионы разрумянились, глаза блестели, солнечные блики играли в ее роскошных золотисто-каштановых волосах. Брэдан смотрел на нее как завороженный, не в силах вымолвить ни слова. Наконец, сделав над собой усилие, он с трудом приблизился к ней на ватных ногах, чтобы взглянуть на растение, которое она хотела ему показать.
Фиона тем временем опустилась на колени рядом с полураспустившимся цветком на сочном стебле и, не глядя на Брэдана, протянула руку за корзинкой, которую он держал. Их пальцы соприкоснулись, и Брэдана бросило в жар. Его неудержимо влекло к Фионе.
Откинув крышку корзинки, он передал ее Фионе. Поставив корзинку на землю рядом с собой, она прочитала молитву над растением, которое хотела сорвать, и перекрестила его. Эти странные действия удивили Брэдана и отвлекли от грешных мыслей.
— Зачем вы это делаете? — поинтересовался он. Сорвав растение, Фиона внимательно осмотрела его с серьезным выражением лица.
— Таков обычай, — коротко ответила она и добавила: — Это растение требует к себе особого отношения. Лекари называют его вербеной, но в народе существует другое название — трава милости или крестовик. Согласно поверью именно вербену прикладывали к ранам Христа во время крестных мук, чтобы облегчить его страдания.
Брэдан, сжав зубы и закрыв глаза, подумал, что ему сейчас тоже не помешало бы воспользоваться этим чудодейственным средством. Болезненные ощущения в паху не переставали мучить его.
— И что, эта трава действительно спасает от боли? — спросил он.
Но Фиона, увлекшись сбором вербены, не слышала его. Бормоча что-то себе под нос, она срывала сочные стебли с цветками и аккуратно укладывала в корзинку.
Брэдан вынужден был повторить вопрос. Фиона подняла голову и с беспечной улыбкой взглянула на него.
— О, вербена не только спасает от боли, но и заживляет открытые раны. Для этого надо из свежих стеблей и листьев приготовить кашицу, а потом положить ее на поврежденное место. Это средство также останавливает кровь.
— Жаль, что я не знал о нем, когда находился на службе у короля. Это чудодейственное средство мне бы очень пригодилось, — пробормотал Брэдан. Он все еще старательно отводил глаза в сторону, чтобы не смотреть на Фиону. Пытаясь отвлечься от недозволенных мыслей и одновременно удовлетворить свое любопытство, он задал ей новый вопрос: — Интересно, кто научил вас разбираться в лекарственных растениях, леди? Думаю, ваша жизнь в борделе не способствовала самообразованию. Тем не менее вы знаете о целебных снадобьях и настоях больше, чем многие лекари, с которыми мне, к сожалению, приходилось сталкиваться в жизни, полной опасностей и приключений.
Даже не глядя на Фиону, Брэдан почувствовал, как она напряглась, услышав его слова. Он с беспокойством посмотрел на нее и увидел боль в ее глазах. Однако Фиона постаралась сразу же взять себя в руки. Прежде чем снова заговорить, она прошептала молитву и сорвала еще одно растение вербены. И только положив его в корзинку, повернулась к Брэдану.
— А разве вы не знаете, что ваш дядя хорошо разбирается в лекарственных травах? — спокойно спросила она. — Когда-то он был знаком с талантливым алхимиком, которого позже казнили по приказу короля. Этот человек передал многие свои знания Дрейвену, а Дрейвен, в свою очередь, решил посвятить меня в эту науку.
— Но почему он это сделал?
— Потому что его это забавляло. По той же причине Дрейвен обучил меня искусству владения кинжалом, а также преподал светские манеры. Ему нравилось, что я умею вести себя как настоящая леди.
Брэдан нахмурился:
— Вы сказали, что алхимик был казнен по приказу короля?
Фиона горько усмехнулась:
— Да. Этот алхимик интересовался не только целебными свойствами растений. Он увлекался также черной магией. Его поймали с поличным и сожгли на костре. Но он успел передать свои тайные знания Дрейвену.
— О Боже! — изумленно воскликнул Брэдан. — Я и не знал об этом!
Фиона тяжело вздохнула. Ее глаза увлажнились.
— Дрейвен оказался очень способным учеником, — продолжала она рассказывать. Заметив, как изменилось выражение ее лица, Брэдан понял, насколько тяжелы для Фионы эти воспоминания. Отогнав их, она все же сумела взять себя в руки и воскликнула беспечным тоном: — Впрочем, мне не на что жаловаться! Я рада, что переняла у вашего дяди бесценные опыт и знания, которые не только пригодились мне, но и пошли на пользу другим людям. Я знаю, например, что это растение, — продолжала она, срывая новый стебель вербены, — можно использовать не только для заживления ран. Если заварить его высушенные листочки и смешать с медом, то получится прекрасное жаропонижающее средство. Признаюсь, без него я не смогла бы так быстро поставить вас на ноги.
Фиона искоса посмотрела на Брэдана. В ее глазах играли озорные искорки.
— Кстати, именно это лекарство вы не раз поминали недобрым словом, — усмехнулась она. — Несмотря на мед, оно имеет горький вкус. А я действительно обильно поила вас этим зельем в течение целых четырех дней, потому что у вас был сильный жар.
— Да уж, это было отвратительное пойло, — со вздохом сказал Брэдан.
Пожав плечами, Фиона снова занялась сбором вербены. Не удержавшись, Брэдан взглянул на нее, и его бросило в жар. Кровь вновь закипела в жилах Брэдана. В нем с новой силой вспыхнуло желание.
Брэдан кусал губы, чтобы подавить рвущийся из груди стон. Он чувствовал, что его неудержимо влечет к Фионе, и боялся сделать лишнее движение.
— Вы еще долго собираетесь бродить по лесу, леди? — спросил он сдавленным от внутреннего напряжения голосом. — Мы уже нашли дикий лук и вербену. Может быть, нам стоит вернуться домой? Мы можем проплутать целый день, но так и не встретить фиалковый корень.
Фиона неожиданно звонко рассмеялась и, поднявшись, вытерла руки о платье.
— Если бы я знала, что вы начнете ныть, Брэдан де Кантер, то не взяла бы вас с собой, — заявила она с наигранной серьезностью. — У вас скверный характер.
— Дело вовсе не в моем характере, — вырвалось у Брэдана.
— Тогда в чем же? — быстро спросила Фиона.
Она посмотрела ему прямо в глаза, и Брэдан вдруг подумал о том, что они стоят слишком близко друг от друга.
Это было опасно. Он ощущал тонкий аромат, исходивший от Фионы, и от этого сладковатого запаха у него по спине побежали мурашки. Зов страсти неудержимо толкал его к Фионе. Брэдан больше не мог сопротивляться охватившим его чувствам.
Глубоко вздохнув, он признал свое поражение и взглянул прямо в глаза Фионе.
— Ах, Фиона, я вовсе не нытик. Дело не в усталости или нежелании бродить по лесу. Сколько раз, сражаясь за правое дело, я доказывал всем, что неутомим в бою. Но сегодня, — с дрожью в голосе продолжал Брэдан, чувствуя, как комок подкатывает к горлу, — я понял, что проиграл в борьбе с собой. Я не могу устоять перед искушением… Если бы вы знали, как мне хочется обнять вас и прижать к груди! Это желание становится с каждой минутой все нестерпимее, оно жжет мою душу. Именно поэтому я прошу вас вернуться в лагерь. Оставаться с вами наедине — для меня настоящая пытка…
Брэдан замолчал. Словно подсудимый приговора судьи, он ждал, что ему скажет Фиона.
Выслушав страстное признание, Фиона не сразу нашлась что ответить. Брэдан с надеждой вглядывался в ее карие глаза и, к своей радости, не находил в них презрения или насмешки. Он погладил Фиону по щеке и провел пальцем по нежным губам.
— Я знаю, что ваше прошлое мешает вам испытывать —те чувства, которыми полна моя душа. Но мне кажется… нет, я уверен, что в последнее время вы изменились и стали менее холодны ко мне…
Фиона глубоко вздохнула.
— Вы правы, — призналась она, — в моей душе действительно просыпаются незнакомые прежде, какие-то новые чувства. Но я пока не могу определить их… Я не понимаю, что происходит…
— Не все можно объяснить в этой жизни, леди, — промолвил Брэдан, продолжая гладить ее по щеке. — Когда я нахожусь рядом с вами, я тоже не всегда могу понять, что со мной. Вот и сейчас на меня снова накатила волна острых чувств, в которых трудно разобраться. Но я знаю одно — мне безумно хочется поцеловать вас.
— В таком случае почему вы до сих пор этого не сделали? — спросила она, чувствуя, как бешено колотится ее сердце.
— Потому что я пообещал, что не дотронусь до вас без вашего разрешения. И вот теперь, Фиона, я прошу: позвольте мне поцеловать вас!
И он окунулся в глубину ее золотисто-карих глаз, надеясь обнаружить в них хотя бы проблеск страсти. Это ободрило бы его, вселило в душу уверенность, что со временем и к Фионе придет ответное чувство. Брэдану так хотелось верить, что когда-нибудь в сердце Фионы вспыхнет ответная страсть…
Но тут случилось то, чего он никак не ожидал. Фиона на мгновение закрыла глаза, желая скрыть слезы. Такая реакция на его слова изумила Брэдана. Он никак не предполагал, что его признание может вызвать у нее подобные эмоции. Брэдан нахмурился. Он вовсе не хотел ее расстраивать и огорчать.
— О Боже, леди, почему вы плачете?
Фиона попыталась улыбнуться, но ее губы дрожали. Она взяла руку Брэдана и прижала ладонью к своей щеке.
— Я не плачу, Брэдан, — прошептала она, — просто вы первый, кто… — Фиона осеклась и судорожно вздохнула. Помолчав, она взяла себя в руки и продолжила: — Мужчин никогда не заботило то, что я чувствую. О моей душе вообще никто не думал.
— Именно поэтому, наверное, вы никогда не испытывали наслаждения в объятиях мужчин.
— Возможно, вы правы. — Фиона снова замолчала, закусив губу, и долго не сводила с него испытующего взгляда. Затем она продолжила, потупив взор: — Мне кажется, что ваш поцелуй, Брэдан, будет мне приятен…
— Я очень надеюсь на это! — убежденно воскликнул Брэдан. — Во всяком случае, я все для этого сделаю. Для меня это будет настоящим блаженством.
Брэдан приподнял голову Фионы за подбородок и припал к ее мягким чувственным губам. Его охватил небывалый восторг. Дрожь пробежала по телу Брэдана. Фиона отвечала на его поцелуй, и у Брэдана закружилась голова от счастья. Вкус ее губ сводил его с ума. Он раздвинул их кончиком языка и проник в ее рот. Фиона тихо застонала, когда их языки соприкоснулись.
Сердце Брэдана забилось сильнее, когда он почувствовал, что Фиона льнет к нему. Он крепче сжал ее в своих объятиях. Его ладони скользнули по ее спине и замерли на талии. Он с трудом остановил их движение. С каким наслаждением Брэдан положил бы руки на ягодицы Фионы и прижал бы ее бедра к своим! Но он боялся отпугнуть Фиону. Брэдан был благодарен ей уже за то, что она позволила ему поцеловать ее, и не рассчитывал на большее. В конце концов, это было лишь началом их отношений. Брэдан и не предполагал, что такая опытная куртизанка, как Фиона, окажется столь ранимой женщиной.
Новые острые ощущения охватили Фиону. Она не ожидала, что поцелуй может привести ее в такой экстаз. Застонав, она обвила руками шею Брэдана. У нее подкашивались колени, и Фиона боялась упасть. Она самозабвенно отвечала Брэдану на поцелуй, чувствуя, как нарастает ее возбуждение. Ей было удивительно хорошо, но в то же время ее одолевало какое-то смутное беспокойство. Никогда прежде ласки мужчин не вызывали в ее душе такой бури. Ее сердце так бешено билось, что, казалось, было готово вырваться из груди. Постепенно Фиона погружалась в полузабытье, теряя чувство реальности. Слыша свое прерывистое учащенное дыхание, Фиона закрыла глаза и попыталась взять себя в руки.
Но это было бесполезно. Она отдалась на волю чувству и совсем потеряла голову.
— Брэдан… — прошептала она, когда он прервал поцелуй. — Это так замечательно, но…
— Не надо, молчите, — остановил он Фиону, осыпая поцелуями ее лицо. Фиона ощутили на своей щеке его горячее дыхание и затрепетала. — Мы не будем спешить. Пусть наши отношения развиваются медленно. Я хочу дарить вам удовольствие, леди.
Фиону охватила сладкая дрожь, когда Брэдан начал нежно покусывать мочку ее уха.
— О Боже, Фиона, — пробормотал он, — у вас такая чудесная, такая шелковистая кожа…
— Госпожа Гизелла! — раздался вдруг неподалеку чей-то голос.
Фиона сразу же вернулась к действительности. Отпрянув, она растерянно взглянула на Брэдана.
— Вы слышали?
— Да, — с досадой ответил Брэдан.
Отступив от нее на шаг и прищурившись, он посмотрел в ту сторону, откуда донесся крик.
Фиону бросило в дрожь. Она поняла, что здесь что-то не так. Обитатели лагеря стали бы разыскивать ее в чаще леса только в том случае, если бы произошло нечто из ряда вон выходящее.
— Госпожа, где вы?! — снова раздался высокий звонкий голос.
Фиона насторожилась. Послышался треск сучьев, свидетельствовавший о том, что человек, разыскивавший Фиону, находится совсем близко. Фиона откликнулась, и вскоре из кустов появился один из подростков, которых Брэдан видел в лагере.
— Это ты, Стивен Фиск?! — удивленно воскликнула Фиона и облегченно вздохнула. — Ты напугал нас до полусмерти! В чем дело? Зачем ты пришел сюда?
— У нас беда… — тяжело дыша, сообщил Стивен, и у Фионы упало сердце. — Нейт серьезно ранен. Он занимался браконьерством, хотя ваш брат запретил охотиться в чужих лесах после того, что случилось с Томасом. Вы, наверное, слышали, как он поплатился за украденную буханку хлеба…
— О Боже… — пробормотал потрясенный Брэдан.
— Что случилось с Нейтом? — взволнованно спросила Фиона, сжимая руку Стивена. — Куда он ранен?
— Стрела, пущенная из арбалета, ранила его в ногу, — сообщил Стивен. — Нейт охотился в королевском лесу и наткнулся на егерей. Они попытались схватить его, чтобы доставить к шерифу, но Нейт вырвался и бросился бежать. И тогда они его подстрелили. — Стивен вытер рукавом рубахи пот со лба и продолжал: — Ему удалось добраться до лагеря, но наконечник стрелы все еще торчит в его ноге. Кроме того, мы никак не можем остановить кровотечение из раны.
Стивен вдруг заплакал.
— Он ужасно выглядит… Стал похож на призрака, в его лице нет ни кровинки. В лагере говорят, что если не остановить кровотечение, то Нейт наверняка погибнет. Именно поэтому меня и послали за вами. Все знают, что вы умеете лечить раны. — Мальчик с надеждой посмотрел на Фиону, и у нее дрогнуло сердце. — Скажите, вы спасете Нейта?
— Не знаю, Стивен. Но я обещаю сделать все, что в моих силах.
Фиона взяла корзинку с травами, а Брэдан подхватил корзинку с едой, которой они так и не успели насладиться.
— Нам надо спешить, — поторопил Брэдан. Фиона и Стивен молча последовали за ним.
Глава 10
— Мне кажется, — продолжал Брэдан, не дождавшись ее ответа, — что в здешних лесах опасно бродить в одиночку. Вы можете рассчитывать на меня, я всегда приду на помощь, если на вас вдруг нападет дикий вепрь, волки или свора собак. В лесу бродит множество голодных кровожадных существ…
— В последнее время вокруг меня крутится только одно хищное существо, которого я боюсь, — это вы, Брэдан де Кантер. И вам это хорошо известно, — хмыкнула Фиона.
— Вы зря отказываетесь от моей помощи, — предупредил Брэдан, пропустив ее замечание мимо ушей. — Прогулка по лесу может оказаться весьма рискованной.
Фиона рассмеялась.
— Вы просто невозможны! — беспечно воскликнула она. — Но, не скрою, мне приятно ваше общество.
— В таком случае я к вашим услугам, — приободрившись, сказал Брэдан и отвесил учтивый поклон. — Я готов защищать вас от любой опасности.
Фиона с улыбкой протянула ему корзинку. Брэдан с недоумением посмотрел на нее.
— Возьмите ее и положите сюда какую-нибудь еду. Немного хлеба и зимних яблок, которые хранятся у Уилла вместе с другими продуктами. А я возьму другую корзинку для трав. Прогулка будет долгой, и вы непременно проголодаетесь.
Фиона задумалась. Может быть, им следовало взять с собой еще что-то?
— Я действительно страшно голоден, — раздался вдруг приглушенный голос Брэдана, и Фиона повернулась к нему. Заметив, с какой жадностью он пожирает ее глазами, она смущенно покраснела. Усмехнувшись, Брэдан продолжал: — Но мой голод не утолить обычной пищей. Хотя вы, конечно, правы, нам надо захватить с собой немного хлеба.
Фиона покраснела еще больше, догадавшись, на что он намекает. Ее сердце так сильно забилось, что, казалось, готово было выскочить из груди. Она не знала, как взять себя в руки. Однако Брэдан сжалился над ней и, поклонившись, отвел от нее свой горящий взгляд. Фиона с облегчением вздохнула.
Договорившись встретиться с Фионой на тропинке через десять минут, Брэдан повернулся и зашагал к жилищу Уилла, где хранилась еда. Фиона проводила его долгим взглядом. Брэдан в отличие от нее казался беспечным и веселым. Он шел, размахивая корзинкой и что-то весело насвистывая.
Когда они забрели в самую чащу леса в поисках дикого лука и фиалкового корня, Брэдан начал ругать себя за то, что столь опрометчиво предложил Фионе сопровождать ее. Он переоценил свои силы. Близость Фионы сводила его с ума, он не мог отвести от нее глаз, когда она наклонялась, чтобы сорвать стебелек травы или цветок. Ее округлые формы манили его. От роскошных волос Фионы исходил пряный запах, возбуждавший Брэдана. Солнечные блики играли на ее коже. Брэдану так хотелось обнять ее, но он не смел прикоснуться к ней. И это было настоящей пыткой.
Каким же глупцом он был, согласившись играть роль ее мужа! Теперь Брэдан раскаивался в том, что так легко уступил Фионе. Они могли бы найти другой выход из создавшегося положения. Целыми днями Брэдан изображал преданного супруга, заботился о Фионе, помогал ей во всем, бросал на нее ласковые взгляды, а ночью долго лежал без сна, беспокойно ворочаясь с боку на бок…
Брэдан закусил губу, чтобы подавить стон, готовый вырваться из груди, и попытался сосредоточиться на поисках фиалкового корня. Это растение Фиона подробно ему описала. Теперь, когда его спутница нагибалась, Брэдан деликатно отводил глаза в сторону. Но мысленно он постоянно возвращался к воспоминаниям о ночах, когда Фиона нежилась в его объятиях, а он, сжимая зубы, старался сдержать свою страсть.
Сегодня Брэдану представилась прекрасная возможность отвлечься от мыслей о Фионе. Брэдан мог наконец заняться своими делами вдали от мнимой жены.
С утра он предложил показать мужчинам несколько приемов владения оружием. Брэдан научился им в походах. Своим богатым боевым опытом он мог поделиться с новыми приятелями. Кроме того, занимаясь физическими упражнениями, Брэдан хотя бы на время усмирял жар страсти в своей груди.
Брэдан не мог бы объяснить, что с ним вдруг произошло, почему он с такой легкостью не задумываясь предложил Фионе свои услуги. Ведь он намеревался весь день избегать ее! И вдруг прямиком направился к ней! Что с ним случилось?
Брэдан не находил ответа на эти вопросы. Его душевное смятение нарастало. Он, как всегда, мучился от неутоленной страсти в присутствии Фионы, пожиная плоды своего легкомыслия. Брэдан винил во всем только себя самого. Разве не по его прихоти они оказались сейчас наедине, среди дикой природы? Страдания Брэдана становились нестерпимыми.
— О, посмотрите, Брэдан! — воскликнула Фиона, снова нагибаясь к какому-то цветку. Она не понимала, как сильно возбуждает Брэдана ее поза. — Какие сочные травы растут на этой полянке! И все это благодаря солнечному свету, который здесь не затеняется деревьями.
Удивившись тому, что он не спешит на ее зов, Фиона повернула голову, и ее красота снова поразила Брэдана. Щеки Фионы разрумянились, глаза блестели, солнечные блики играли в ее роскошных золотисто-каштановых волосах. Брэдан смотрел на нее как завороженный, не в силах вымолвить ни слова. Наконец, сделав над собой усилие, он с трудом приблизился к ней на ватных ногах, чтобы взглянуть на растение, которое она хотела ему показать.
Фиона тем временем опустилась на колени рядом с полураспустившимся цветком на сочном стебле и, не глядя на Брэдана, протянула руку за корзинкой, которую он держал. Их пальцы соприкоснулись, и Брэдана бросило в жар. Его неудержимо влекло к Фионе.
Откинув крышку корзинки, он передал ее Фионе. Поставив корзинку на землю рядом с собой, она прочитала молитву над растением, которое хотела сорвать, и перекрестила его. Эти странные действия удивили Брэдана и отвлекли от грешных мыслей.
— Зачем вы это делаете? — поинтересовался он. Сорвав растение, Фиона внимательно осмотрела его с серьезным выражением лица.
— Таков обычай, — коротко ответила она и добавила: — Это растение требует к себе особого отношения. Лекари называют его вербеной, но в народе существует другое название — трава милости или крестовик. Согласно поверью именно вербену прикладывали к ранам Христа во время крестных мук, чтобы облегчить его страдания.
Брэдан, сжав зубы и закрыв глаза, подумал, что ему сейчас тоже не помешало бы воспользоваться этим чудодейственным средством. Болезненные ощущения в паху не переставали мучить его.
— И что, эта трава действительно спасает от боли? — спросил он.
Но Фиона, увлекшись сбором вербены, не слышала его. Бормоча что-то себе под нос, она срывала сочные стебли с цветками и аккуратно укладывала в корзинку.
Брэдан вынужден был повторить вопрос. Фиона подняла голову и с беспечной улыбкой взглянула на него.
— О, вербена не только спасает от боли, но и заживляет открытые раны. Для этого надо из свежих стеблей и листьев приготовить кашицу, а потом положить ее на поврежденное место. Это средство также останавливает кровь.
— Жаль, что я не знал о нем, когда находился на службе у короля. Это чудодейственное средство мне бы очень пригодилось, — пробормотал Брэдан. Он все еще старательно отводил глаза в сторону, чтобы не смотреть на Фиону. Пытаясь отвлечься от недозволенных мыслей и одновременно удовлетворить свое любопытство, он задал ей новый вопрос: — Интересно, кто научил вас разбираться в лекарственных растениях, леди? Думаю, ваша жизнь в борделе не способствовала самообразованию. Тем не менее вы знаете о целебных снадобьях и настоях больше, чем многие лекари, с которыми мне, к сожалению, приходилось сталкиваться в жизни, полной опасностей и приключений.
Даже не глядя на Фиону, Брэдан почувствовал, как она напряглась, услышав его слова. Он с беспокойством посмотрел на нее и увидел боль в ее глазах. Однако Фиона постаралась сразу же взять себя в руки. Прежде чем снова заговорить, она прошептала молитву и сорвала еще одно растение вербены. И только положив его в корзинку, повернулась к Брэдану.
— А разве вы не знаете, что ваш дядя хорошо разбирается в лекарственных травах? — спокойно спросила она. — Когда-то он был знаком с талантливым алхимиком, которого позже казнили по приказу короля. Этот человек передал многие свои знания Дрейвену, а Дрейвен, в свою очередь, решил посвятить меня в эту науку.
— Но почему он это сделал?
— Потому что его это забавляло. По той же причине Дрейвен обучил меня искусству владения кинжалом, а также преподал светские манеры. Ему нравилось, что я умею вести себя как настоящая леди.
Брэдан нахмурился:
— Вы сказали, что алхимик был казнен по приказу короля?
Фиона горько усмехнулась:
— Да. Этот алхимик интересовался не только целебными свойствами растений. Он увлекался также черной магией. Его поймали с поличным и сожгли на костре. Но он успел передать свои тайные знания Дрейвену.
— О Боже! — изумленно воскликнул Брэдан. — Я и не знал об этом!
Фиона тяжело вздохнула. Ее глаза увлажнились.
— Дрейвен оказался очень способным учеником, — продолжала она рассказывать. Заметив, как изменилось выражение ее лица, Брэдан понял, насколько тяжелы для Фионы эти воспоминания. Отогнав их, она все же сумела взять себя в руки и воскликнула беспечным тоном: — Впрочем, мне не на что жаловаться! Я рада, что переняла у вашего дяди бесценные опыт и знания, которые не только пригодились мне, но и пошли на пользу другим людям. Я знаю, например, что это растение, — продолжала она, срывая новый стебель вербены, — можно использовать не только для заживления ран. Если заварить его высушенные листочки и смешать с медом, то получится прекрасное жаропонижающее средство. Признаюсь, без него я не смогла бы так быстро поставить вас на ноги.
Фиона искоса посмотрела на Брэдана. В ее глазах играли озорные искорки.
— Кстати, именно это лекарство вы не раз поминали недобрым словом, — усмехнулась она. — Несмотря на мед, оно имеет горький вкус. А я действительно обильно поила вас этим зельем в течение целых четырех дней, потому что у вас был сильный жар.
— Да уж, это было отвратительное пойло, — со вздохом сказал Брэдан.
Пожав плечами, Фиона снова занялась сбором вербены. Не удержавшись, Брэдан взглянул на нее, и его бросило в жар. Кровь вновь закипела в жилах Брэдана. В нем с новой силой вспыхнуло желание.
Брэдан кусал губы, чтобы подавить рвущийся из груди стон. Он чувствовал, что его неудержимо влечет к Фионе, и боялся сделать лишнее движение.
— Вы еще долго собираетесь бродить по лесу, леди? — спросил он сдавленным от внутреннего напряжения голосом. — Мы уже нашли дикий лук и вербену. Может быть, нам стоит вернуться домой? Мы можем проплутать целый день, но так и не встретить фиалковый корень.
Фиона неожиданно звонко рассмеялась и, поднявшись, вытерла руки о платье.
— Если бы я знала, что вы начнете ныть, Брэдан де Кантер, то не взяла бы вас с собой, — заявила она с наигранной серьезностью. — У вас скверный характер.
— Дело вовсе не в моем характере, — вырвалось у Брэдана.
— Тогда в чем же? — быстро спросила Фиона.
Она посмотрела ему прямо в глаза, и Брэдан вдруг подумал о том, что они стоят слишком близко друг от друга.
Это было опасно. Он ощущал тонкий аромат, исходивший от Фионы, и от этого сладковатого запаха у него по спине побежали мурашки. Зов страсти неудержимо толкал его к Фионе. Брэдан больше не мог сопротивляться охватившим его чувствам.
Глубоко вздохнув, он признал свое поражение и взглянул прямо в глаза Фионе.
— Ах, Фиона, я вовсе не нытик. Дело не в усталости или нежелании бродить по лесу. Сколько раз, сражаясь за правое дело, я доказывал всем, что неутомим в бою. Но сегодня, — с дрожью в голосе продолжал Брэдан, чувствуя, как комок подкатывает к горлу, — я понял, что проиграл в борьбе с собой. Я не могу устоять перед искушением… Если бы вы знали, как мне хочется обнять вас и прижать к груди! Это желание становится с каждой минутой все нестерпимее, оно жжет мою душу. Именно поэтому я прошу вас вернуться в лагерь. Оставаться с вами наедине — для меня настоящая пытка…
Брэдан замолчал. Словно подсудимый приговора судьи, он ждал, что ему скажет Фиона.
Выслушав страстное признание, Фиона не сразу нашлась что ответить. Брэдан с надеждой вглядывался в ее карие глаза и, к своей радости, не находил в них презрения или насмешки. Он погладил Фиону по щеке и провел пальцем по нежным губам.
— Я знаю, что ваше прошлое мешает вам испытывать —те чувства, которыми полна моя душа. Но мне кажется… нет, я уверен, что в последнее время вы изменились и стали менее холодны ко мне…
Фиона глубоко вздохнула.
— Вы правы, — призналась она, — в моей душе действительно просыпаются незнакомые прежде, какие-то новые чувства. Но я пока не могу определить их… Я не понимаю, что происходит…
— Не все можно объяснить в этой жизни, леди, — промолвил Брэдан, продолжая гладить ее по щеке. — Когда я нахожусь рядом с вами, я тоже не всегда могу понять, что со мной. Вот и сейчас на меня снова накатила волна острых чувств, в которых трудно разобраться. Но я знаю одно — мне безумно хочется поцеловать вас.
— В таком случае почему вы до сих пор этого не сделали? — спросила она, чувствуя, как бешено колотится ее сердце.
— Потому что я пообещал, что не дотронусь до вас без вашего разрешения. И вот теперь, Фиона, я прошу: позвольте мне поцеловать вас!
И он окунулся в глубину ее золотисто-карих глаз, надеясь обнаружить в них хотя бы проблеск страсти. Это ободрило бы его, вселило в душу уверенность, что со временем и к Фионе придет ответное чувство. Брэдану так хотелось верить, что когда-нибудь в сердце Фионы вспыхнет ответная страсть…
Но тут случилось то, чего он никак не ожидал. Фиона на мгновение закрыла глаза, желая скрыть слезы. Такая реакция на его слова изумила Брэдана. Он никак не предполагал, что его признание может вызвать у нее подобные эмоции. Брэдан нахмурился. Он вовсе не хотел ее расстраивать и огорчать.
— О Боже, леди, почему вы плачете?
Фиона попыталась улыбнуться, но ее губы дрожали. Она взяла руку Брэдана и прижала ладонью к своей щеке.
— Я не плачу, Брэдан, — прошептала она, — просто вы первый, кто… — Фиона осеклась и судорожно вздохнула. Помолчав, она взяла себя в руки и продолжила: — Мужчин никогда не заботило то, что я чувствую. О моей душе вообще никто не думал.
— Именно поэтому, наверное, вы никогда не испытывали наслаждения в объятиях мужчин.
— Возможно, вы правы. — Фиона снова замолчала, закусив губу, и долго не сводила с него испытующего взгляда. Затем она продолжила, потупив взор: — Мне кажется, что ваш поцелуй, Брэдан, будет мне приятен…
— Я очень надеюсь на это! — убежденно воскликнул Брэдан. — Во всяком случае, я все для этого сделаю. Для меня это будет настоящим блаженством.
Брэдан приподнял голову Фионы за подбородок и припал к ее мягким чувственным губам. Его охватил небывалый восторг. Дрожь пробежала по телу Брэдана. Фиона отвечала на его поцелуй, и у Брэдана закружилась голова от счастья. Вкус ее губ сводил его с ума. Он раздвинул их кончиком языка и проник в ее рот. Фиона тихо застонала, когда их языки соприкоснулись.
Сердце Брэдана забилось сильнее, когда он почувствовал, что Фиона льнет к нему. Он крепче сжал ее в своих объятиях. Его ладони скользнули по ее спине и замерли на талии. Он с трудом остановил их движение. С каким наслаждением Брэдан положил бы руки на ягодицы Фионы и прижал бы ее бедра к своим! Но он боялся отпугнуть Фиону. Брэдан был благодарен ей уже за то, что она позволила ему поцеловать ее, и не рассчитывал на большее. В конце концов, это было лишь началом их отношений. Брэдан и не предполагал, что такая опытная куртизанка, как Фиона, окажется столь ранимой женщиной.
Новые острые ощущения охватили Фиону. Она не ожидала, что поцелуй может привести ее в такой экстаз. Застонав, она обвила руками шею Брэдана. У нее подкашивались колени, и Фиона боялась упасть. Она самозабвенно отвечала Брэдану на поцелуй, чувствуя, как нарастает ее возбуждение. Ей было удивительно хорошо, но в то же время ее одолевало какое-то смутное беспокойство. Никогда прежде ласки мужчин не вызывали в ее душе такой бури. Ее сердце так бешено билось, что, казалось, было готово вырваться из груди. Постепенно Фиона погружалась в полузабытье, теряя чувство реальности. Слыша свое прерывистое учащенное дыхание, Фиона закрыла глаза и попыталась взять себя в руки.
Но это было бесполезно. Она отдалась на волю чувству и совсем потеряла голову.
— Брэдан… — прошептала она, когда он прервал поцелуй. — Это так замечательно, но…
— Не надо, молчите, — остановил он Фиону, осыпая поцелуями ее лицо. Фиона ощутили на своей щеке его горячее дыхание и затрепетала. — Мы не будем спешить. Пусть наши отношения развиваются медленно. Я хочу дарить вам удовольствие, леди.
Фиону охватила сладкая дрожь, когда Брэдан начал нежно покусывать мочку ее уха.
— О Боже, Фиона, — пробормотал он, — у вас такая чудесная, такая шелковистая кожа…
— Госпожа Гизелла! — раздался вдруг неподалеку чей-то голос.
Фиона сразу же вернулась к действительности. Отпрянув, она растерянно взглянула на Брэдана.
— Вы слышали?
— Да, — с досадой ответил Брэдан.
Отступив от нее на шаг и прищурившись, он посмотрел в ту сторону, откуда донесся крик.
Фиону бросило в дрожь. Она поняла, что здесь что-то не так. Обитатели лагеря стали бы разыскивать ее в чаще леса только в том случае, если бы произошло нечто из ряда вон выходящее.
— Госпожа, где вы?! — снова раздался высокий звонкий голос.
Фиона насторожилась. Послышался треск сучьев, свидетельствовавший о том, что человек, разыскивавший Фиону, находится совсем близко. Фиона откликнулась, и вскоре из кустов появился один из подростков, которых Брэдан видел в лагере.
— Это ты, Стивен Фиск?! — удивленно воскликнула Фиона и облегченно вздохнула. — Ты напугал нас до полусмерти! В чем дело? Зачем ты пришел сюда?
— У нас беда… — тяжело дыша, сообщил Стивен, и у Фионы упало сердце. — Нейт серьезно ранен. Он занимался браконьерством, хотя ваш брат запретил охотиться в чужих лесах после того, что случилось с Томасом. Вы, наверное, слышали, как он поплатился за украденную буханку хлеба…
— О Боже… — пробормотал потрясенный Брэдан.
— Что случилось с Нейтом? — взволнованно спросила Фиона, сжимая руку Стивена. — Куда он ранен?
— Стрела, пущенная из арбалета, ранила его в ногу, — сообщил Стивен. — Нейт охотился в королевском лесу и наткнулся на егерей. Они попытались схватить его, чтобы доставить к шерифу, но Нейт вырвался и бросился бежать. И тогда они его подстрелили. — Стивен вытер рукавом рубахи пот со лба и продолжал: — Ему удалось добраться до лагеря, но наконечник стрелы все еще торчит в его ноге. Кроме того, мы никак не можем остановить кровотечение из раны.
Стивен вдруг заплакал.
— Он ужасно выглядит… Стал похож на призрака, в его лице нет ни кровинки. В лагере говорят, что если не остановить кровотечение, то Нейт наверняка погибнет. Именно поэтому меня и послали за вами. Все знают, что вы умеете лечить раны. — Мальчик с надеждой посмотрел на Фиону, и у нее дрогнуло сердце. — Скажите, вы спасете Нейта?
— Не знаю, Стивен. Но я обещаю сделать все, что в моих силах.
Фиона взяла корзинку с травами, а Брэдан подхватил корзинку с едой, которой они так и не успели насладиться.
— Нам надо спешить, — поторопил Брэдан. Фиона и Стивен молча последовали за ним.
Глава 10
Фиона потуже затянула пропитанную целебной мазью повязку на бедре Нейта и с сочувствием посмотрела на раненого. Она знала, что, очнувшись, он почувствует острую боль. К счастью, Нейт потерял сознание, когда они заканчивали обрабатывать его рану.
Это была нелегкая задача. Находясь еще в сознании, Нейт стойко переносил все болезненные процедуры. Фиона попросила Брэдана прижечь рану. Брэдан раскалил докрасна клинок на огне и велел Уиллу и Грейди покрепче держать Нейта, который вел себя очень достойно, поражая Фиону своим мужеством. На ее глазах более взрослые мужчины во время такой процедуры корчились и кричали от боли. А Нейт переносил все мучения молча. Выполнив свою задачу, Брэдан не удержался и похвалил парня за стойкость и выдержку, погладив по голове. Бледный как смерть Нейт слабо улыбнулся. Волосы прилипли к его потному лбу. Он прерывисто дышал после пережитой пытки.
Вскоре мужчины ушли, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию, а Фиона осталась готовить целебные мази и припарки из собранных трав. Она надеялась, что сумеет поставить Нейта на ноги, и молилась о том, чтобы организм подростка оказался достаточно крепким. Но даже если Нейт выздоровеет, его нога останется навсегда обезображенной.
Убрав со лба упавшую прядь волос тыльной стороной руки, Фиона вздохнула и присела возле костра. Она сделала все, что могла, чтобы остановить кровотечение. Теперь оставалось лишь менять повязки и сбивать у раненого жар. Фиона встала и, подробно объяснив женщинам, которым предстояло дежурить возле Нейта, их задачу, направилась к мужчинам, что-то оживленно обсуждавшим поодаль.
— Зачем, черт побери, он пошел охотиться в королевский лес? — горячился Грейди. — Дрянной мальчишка! Это надо же быть таким дураком! Ему не следовало ходить туда одному.
— Вот тут ты прав, — согласился Уилл. — Его ошибка в том, что он пошел на охоту один. А вообще-то Нейт старался для всех.
— Какая польза в этом? — проворчал Грейди.
— Парни в его возрасте редко задумываются о грозящей опасности, — заметил Брэдан. — Я много повидал подобных ребят на полях сражений. Они умирали с удивленным выражением на лицах, так и не поняв, что с ними произошло.
Все четверо помолчали.
— И все же Нейт должен был хорошенько подумать, прежде чем рисковать жизнью, — снова заговорил Грейди. — Уилл приказал нам воздержаться от браконьерства, и мы должны слушаться его.
— Не надо осуждать парнишку, Грейди, — вступил в разговор Руфус. — Он страдает от голода, как и все остальные обитатели лагеря. Нейту хотелось накормить всех. Он думал, что совершает доброе дело. Нам стало полегче жить совсем недавно, с тех пор как в лагерь приехали Гизелла и де Кантер. Теперь, когда у нас есть деньги, мы можем послать отряд в деревню за продовольствием. Если не ошибаюсь, ты собираешься завтра отправить людей за продуктами, Уилл?
— Да, — все еще хмурясь, ответил главарь. — У нас теперь достаточно денег, чтобы надолго обеспечить себя съестными припасами. — Он вдруг чертыхнулся и отвел взгляд. — Это я виноват в том, что случилось. Мне следовало сказать, что скоро в лагерь привезут продукты и никто не будет страдать от голода. Если бы Нейт знал об этом, возможно…
— Боже всемогущий! — взорвался Грейди, возведя глаза к небу. — Прекрати винить себя во всем, Уилл! Нейту следовало быть умней и осмотрительней. Он же прекрасно знал, что правосудие сделало с Томасом, который был передан в руки шерифа. Старику отрубили кисть правой руки. А теперь вот и с Нейтом случилась беда… Черт побери, если парнишка не выживет, я…
Грейди осекся и отвернулся, глотая слезы. У Фионы комок подкатил к горлу. Она недавно узнала о том, насколько близки в последнее время стали Грейди и Нейт.
Мать Розалинды рассказала ей, что их дружба походит на отношения отца и сына.
У обоих не осталось близких на этом свете. Родные Грейди и Нейта умерли от болезней или были казнены по приговору суда. Общая судьба сдружила их, и они стали неразлучны. Фиона положила руку на плечо Грейди, и он, повернув голову, посмотрел на нее покрасневшими глазами.
— Обещаю вам, Грейди, — сказала она проникновенным голосом, — мы сделаем все, что в наших силах, чтобы поставить Нейта на ноги.
— Спасибо, госпожа, — тепло поблагодарил ее Грейди. — Вы — настоящий ангел милосердия. По сравнению с вами местный шериф — исчадие ада, дьявол во плоти. Это злое, бездушное существо не знает пощады.
Фиона нахмурилась.
— Должно быть, этот человек — настоящий монстр, — вздохнула она. — Как он мог приказать отрубить кисть старику и стрелять в мальчика! Насколько я помню, три года назад здесь не было подобной жестокости, хотя шериф и тогда не отличался добрым нравом. А кто теперешний блюститель закона и давно ли здесь служит шерифом?
Этот вопрос привел мужчин в некоторое замешательство. Тень пробежала по лицам Уилла и Брэдана, и они с беспокойством посмотрели на Фиону. Почувствовав неладное, она нахмурилась. Фиона уже догадывалась, какой ответ услышит, но ей так хотелось ошибиться!
Неловкое молчание затягивалось.
— Я думал, что это всем известно, — наконец заговорил Уилл.
— Что именно известно? — спросила Фиона, чувствуя, как у нее сжимается сердце.
— Неужели ты не знаешь, дорогая, что шерифом в здешних местах служит Дрейвен? — вступил в разговор Брэдан. — Он был назначен на эту должность за год до смерти моего отца.
— Да, этого ублюдка действительно зовут Дрейвен, — подтвердил Грейди, не отрывая глаз от лежащего у костра под грудой одеял Нейта. — Этому злодею предстоит вечно гореть в аду.
У Фионы перехватило дыхание, и она не сразу смогла заговорить. Неужели Дрейвен действительно был шерифом? Фиона не могла в это поверить. Этот развращенный и продажный человек наверняка использовал власть в корыстных целях.
Это была нелегкая задача. Находясь еще в сознании, Нейт стойко переносил все болезненные процедуры. Фиона попросила Брэдана прижечь рану. Брэдан раскалил докрасна клинок на огне и велел Уиллу и Грейди покрепче держать Нейта, который вел себя очень достойно, поражая Фиону своим мужеством. На ее глазах более взрослые мужчины во время такой процедуры корчились и кричали от боли. А Нейт переносил все мучения молча. Выполнив свою задачу, Брэдан не удержался и похвалил парня за стойкость и выдержку, погладив по голове. Бледный как смерть Нейт слабо улыбнулся. Волосы прилипли к его потному лбу. Он прерывисто дышал после пережитой пытки.
Вскоре мужчины ушли, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию, а Фиона осталась готовить целебные мази и припарки из собранных трав. Она надеялась, что сумеет поставить Нейта на ноги, и молилась о том, чтобы организм подростка оказался достаточно крепким. Но даже если Нейт выздоровеет, его нога останется навсегда обезображенной.
Убрав со лба упавшую прядь волос тыльной стороной руки, Фиона вздохнула и присела возле костра. Она сделала все, что могла, чтобы остановить кровотечение. Теперь оставалось лишь менять повязки и сбивать у раненого жар. Фиона встала и, подробно объяснив женщинам, которым предстояло дежурить возле Нейта, их задачу, направилась к мужчинам, что-то оживленно обсуждавшим поодаль.
— Зачем, черт побери, он пошел охотиться в королевский лес? — горячился Грейди. — Дрянной мальчишка! Это надо же быть таким дураком! Ему не следовало ходить туда одному.
— Вот тут ты прав, — согласился Уилл. — Его ошибка в том, что он пошел на охоту один. А вообще-то Нейт старался для всех.
— Какая польза в этом? — проворчал Грейди.
— Парни в его возрасте редко задумываются о грозящей опасности, — заметил Брэдан. — Я много повидал подобных ребят на полях сражений. Они умирали с удивленным выражением на лицах, так и не поняв, что с ними произошло.
Все четверо помолчали.
— И все же Нейт должен был хорошенько подумать, прежде чем рисковать жизнью, — снова заговорил Грейди. — Уилл приказал нам воздержаться от браконьерства, и мы должны слушаться его.
— Не надо осуждать парнишку, Грейди, — вступил в разговор Руфус. — Он страдает от голода, как и все остальные обитатели лагеря. Нейту хотелось накормить всех. Он думал, что совершает доброе дело. Нам стало полегче жить совсем недавно, с тех пор как в лагерь приехали Гизелла и де Кантер. Теперь, когда у нас есть деньги, мы можем послать отряд в деревню за продовольствием. Если не ошибаюсь, ты собираешься завтра отправить людей за продуктами, Уилл?
— Да, — все еще хмурясь, ответил главарь. — У нас теперь достаточно денег, чтобы надолго обеспечить себя съестными припасами. — Он вдруг чертыхнулся и отвел взгляд. — Это я виноват в том, что случилось. Мне следовало сказать, что скоро в лагерь привезут продукты и никто не будет страдать от голода. Если бы Нейт знал об этом, возможно…
— Боже всемогущий! — взорвался Грейди, возведя глаза к небу. — Прекрати винить себя во всем, Уилл! Нейту следовало быть умней и осмотрительней. Он же прекрасно знал, что правосудие сделало с Томасом, который был передан в руки шерифа. Старику отрубили кисть правой руки. А теперь вот и с Нейтом случилась беда… Черт побери, если парнишка не выживет, я…
Грейди осекся и отвернулся, глотая слезы. У Фионы комок подкатил к горлу. Она недавно узнала о том, насколько близки в последнее время стали Грейди и Нейт.
Мать Розалинды рассказала ей, что их дружба походит на отношения отца и сына.
У обоих не осталось близких на этом свете. Родные Грейди и Нейта умерли от болезней или были казнены по приговору суда. Общая судьба сдружила их, и они стали неразлучны. Фиона положила руку на плечо Грейди, и он, повернув голову, посмотрел на нее покрасневшими глазами.
— Обещаю вам, Грейди, — сказала она проникновенным голосом, — мы сделаем все, что в наших силах, чтобы поставить Нейта на ноги.
— Спасибо, госпожа, — тепло поблагодарил ее Грейди. — Вы — настоящий ангел милосердия. По сравнению с вами местный шериф — исчадие ада, дьявол во плоти. Это злое, бездушное существо не знает пощады.
Фиона нахмурилась.
— Должно быть, этот человек — настоящий монстр, — вздохнула она. — Как он мог приказать отрубить кисть старику и стрелять в мальчика! Насколько я помню, три года назад здесь не было подобной жестокости, хотя шериф и тогда не отличался добрым нравом. А кто теперешний блюститель закона и давно ли здесь служит шерифом?
Этот вопрос привел мужчин в некоторое замешательство. Тень пробежала по лицам Уилла и Брэдана, и они с беспокойством посмотрели на Фиону. Почувствовав неладное, она нахмурилась. Фиона уже догадывалась, какой ответ услышит, но ей так хотелось ошибиться!
Неловкое молчание затягивалось.
— Я думал, что это всем известно, — наконец заговорил Уилл.
— Что именно известно? — спросила Фиона, чувствуя, как у нее сжимается сердце.
— Неужели ты не знаешь, дорогая, что шерифом в здешних местах служит Дрейвен? — вступил в разговор Брэдан. — Он был назначен на эту должность за год до смерти моего отца.
— Да, этого ублюдка действительно зовут Дрейвен, — подтвердил Грейди, не отрывая глаз от лежащего у костра под грудой одеял Нейта. — Этому злодею предстоит вечно гореть в аду.
У Фионы перехватило дыхание, и она не сразу смогла заговорить. Неужели Дрейвен действительно был шерифом? Фиона не могла в это поверить. Этот развращенный и продажный человек наверняка использовал власть в корыстных целях.