Маллинз Дебра. Твое прикосновение

   – Вы не знаете, о чем говорите, Хант…
   – Я не потерплю манипуляций…
   Вдруг до их слуха донесся звон – это разбилась маленькая ваза. В комнате воцарилась тишина. Оба мужчины в оцепенении посмотрели на Кэролайн.
   Она глубоко вздохнула.
   – Теперь, когда вы наконец обратили на меня внимание, я настаиваю на том, чтобы вы немедленно прекратили спор.
   – Дочь моя, ты разбила вазу нарочно?
   – Да, – вздернув подбородок, сказала Кэролайн, хотя привлекать внимание мужчин таким образом было не в ее привычках и она ощущала большую неуверенность в правильности своих действий.
   – Когда твой характер успел так безнадежно испортиться, любовь моя? – тихо спросил Роган, и в его голосе прозвучали угрожающие нотки.
   – Не знаю, – большим усилием воли ей удалось сохранить спокойствие. – Однако теперь, когда вы перестали ссориться, я хочу, чтобы вы послушали меня.
   Роган заморгал от удивления, а затем сложил руки на груди и принял позу, явно показывающую, что он готов выслушать ее, хотя и не очень счастлив от этого. Он сцепил зубы. Было очевидно, что он едва сдерживает проклятия, которые готовы были посыпаться с его уст в любой момент.
   Герцог нахмурил брови. Это означало, что он крайне недоволен поведением своей дочери. Когда ей было восемь лет, этого взгляда было достаточно, чтобы довести ее до слез.
   Однако ей уже давно не восемь лет.
   – Папа, я бы хотела поговорить со своим мужем наедине. Герцог собирался было возразить, но она остановила его взмахом руки.
   – Это наше личное дело, и я поняла теперь, что мне не надо было искать ответов на свои вопросы у тебя. Ты не можешь мне помочь.
   Кэролайн повернулась к мужу, не обращая внимания на горячие протесты герцога.
   – Да, ты прав, утверждая, что нам есть о чем поговорить, однако это должен быть разговор двух образованных цивилизованных людей. Способен ли ты вести такой разговор, скажи мне прямо сейчас!
   Роган едва заметно улыбнулся.
   – Я думаю, что это мне по силам.
   – Очень хорошо, тогда давай отправимся в зимний сад. – Она посмотрела на отца. – Папа, я надеюсь, что ты не станешь посылать своих людей шпионить за нами?
   Огонек вины в глазах отца подсказал Кэролайн, что ее подозрения были не напрасны. Обиженная, она все же пересилила себя и подошла, чтобы поцеловать отца в щеку.
   – Никаких шпионов, папа, – прошептала она ему на ухо. – Или я никогда тебя не прощу.
   Он фыркнул и откинулся в кресле, напомнив ей капризного ребенка.
   Она покачала головой и прошла в гостиную, все еще настораживаясь каждый раз, когда чувствовала, что Роган следует за ней. Она улыбнулась слугам, но у входа в зимний сад резко повернулась, схватила Рогана за руку и направилась в противоположную сторону.
   – Что такое?
   – Ш-ш-ш-ш! – Кэролайн махнула рукой, призывая его к тишине, и немного приоткрыла дверь. Она выглянула в холл. Ей пришлось подождать всего несколько минут, прежде чем она заметила Грегсона, верного помощника ее отца, который направлялся в зимний сад.
   – Я так и знала, – прошептала она.
   – Знала что? – пробормотал Роган.
   – Он послал Грегсона шпионить за нами.
   Кэролайн закрыла дверь – она тихонько щелкнула. Кэролайн повернулась к Рогану; на ее губах появилась улыбка.
   – Но мы его перехитрили. Идем со мной. Я знаю место, где нас не сможет найти ни одна душа.
   Он удивленно приподнял бровь, и в его глазах вспыхнул интерес.
   – Ты ведешь, женушка.

Глава 10

   Он шел за ней словно зачарованный: она вела его мимо розовых кустарников. Он подумал, что никогда еще не видел ее в таком озорном настроении, как сейчас, когда она решила поиграть в прятки в саду. Наконец она скрылась за большим кустом сирени. Он шагнул за ней и увидел небольшую поляну, на которой могло поместиться всего два человека. На полянке стояла каменная скамья.
   – Никто не станет искать нас здесь, – сказала Кэролайн, оглядываясь.
   – Я очень рад тому, что ты не боишься уединиться здесь со мной, – ответил Роган.
   Она замерла от напряжения и посмотрела на него через плечо.
   – Уверяю тебя, Роган, я могу кричать очень громко.
   Заговор, который должен был связать их товарищескими узами, с треском провалился.
   – Черт побери, – пробормотал он. – Кэролайн, ты здесь со мной, а значит, ты в полной безопасности.
   – До этого утра я бы тебе еще поверила.
   – Клянусь, – горько улыбнувшись, произнес он, – я полностью контролирую себя.
   – Хорошо, – сказала она, поворачиваясь к нему. – Потому что нам надо серьезно поговорить.
   – Я не виню тебя за твою неуверенность.
   – Неуверенность? – На ее губах мелькнула циничная улыбка, которой он не замечал ни у одной девушки-ровесницы Кэролайн. – Я уже видела такое поведение до этого. Я просто не ожидала его от тебя.
   Он провел рукой по лицу.
   – Кэролайн, я уже предупреждал тебя, что могу быть невыносимым.
   – Да, это так.
   – Все даже хуже. Гораздо хуже.
   – Хуже? Что ты имеешь в виду? – Она невольно начала оглядывать лужайку, словно желая наметить путь к отступлению.
   – Кэролайн, прекрати отодвигаться от меня. Я не причиню тебе боли! Черт бы все это побрал! – Он встал со скамейки и отошел на два шага к краю поляны. – Сядь и послушай, что я хочу тебе рассказать.
   Недоверие, которое он заметил в ее глазах, разбивало его сердце. Только прошлой ночью он держал ее в объятиях, пока она спала, а сегодня она уже боится его.
   Он махнул рукой в сторону скамейки и язвительно улыбнулся.
   – Ты уже предупредила меня, что можешь громко закричать. Я уверен, что человек твоего отца услышит тебя.
   Она все еще колебалась, и каждая секунда была подобна агонии.
   – Кэролайн, ты привела меня сюда, чтобы мы поговорили о том, что произошло.
   Она вздохнула, и недоверие исчезло с ее лица.
   – Ты прав. – Она скользнула мимо него на скамейку, села и сложила руки на коленях, ожидая его объяснений. – Ты говорил что-то о своем несносном характере.
   – Да. – Он дал себе минуту на то, чтобы собраться с мыслями. – Вспышки гнева свойственны всем в нашей семье. Любой из нас мог впасть в ярость из-за малейшего пустяка.
   – Как тогда, когда твой брат нанес нам визит в день нашей свадьбы?
   – Именно так. – Он поморщился. – То, свидетелем чего тебе довелось стать, вовсе не в диковинку для нашего семейства. Мы все время дрались друг с другом.
   – И это объясняет то, что произошло с мистером Петерсоном?
   – Да. – Он сорвал лист с куста сирени и начал терзать его. – В моей семье у многих был талант в обращении с лошадьми. Не у всех. Некоторые рождались с внутренним чутьем и могли общаться с лошадьми как будто на их языке.
   Ее темные глаза в недоумении смотрели на него.
   – Ты хочешь сказать, что можешь читать мысли лошадей?
   – Нет. – Он отбросил лист. – Я хочу сказать, что чувствую, как их лучше всего приручить или успокоить, если их что-то расстроило.
   – Так было, когда ты спас грума от Меркурия-Миста.
   – Да. Не все в нашей семье рождаются с таким талантом. Обычно один представитель от каждого поколения. Мой отец был его лишен, но мой кузен, титул которого унаследовал отец, обладал им.
   – Как и ты.
   – Да.
   Она долго молчала, размышляя над услышанным.
   – Но каким образом твой талант связан с тем, что ты впадаешь в ярость с такой поразительной легкостью?
   – За талант всегда приходится расплачиваться. Тот, кто рождается с даром чувствовать лошадей, обычно и наследует самый ужасный характер.
   – И только потому, что ты наделен этим даром, твой характер хуже, чем у твоего брата?
   – Да.
   Она покачала головой.
   – Роган, это похоже на сказку.
   – Я знаю, но это можно проследить на нескольких поколениях.
   Он снова сорвал лист, и его постигла та же участь, что и предыдущий.
   – То, что произошло сегодня утром… Я прошу у тебя прощения.
   – Я знаю, что ты искренне раскаиваешься.
   – Петерсон возмутил меня. То, как он поступил с лошадью, не имеет оправдания. Я потерял самообладание.
   – Да, это ты хорошо сказал.
   – Я бы хотел тебе пообещать, что этого больше не случится, но не знаю, сдержу ли я слово, – выпалил он.
   – Не очень-то радостно звучит.
   – Черт побери, Кэролайн. Я не знаю, что еще сказать.
   Она удивленно вздернула бровь, выражая неудовольствие его грубыми выражениями, но не стала отчитывать его.
   – Именно поэтому я и не хотел никого брать в жены, – вымолвил он, отбрасывая еще один изорванный лист. – Я не хотел, чтобы человек, которым я дорожу, стал жертвой моих приступов ярости. Тем более ты.
   – Тем более я? – Она ухватилась за края скамейки. – Что ты имеешь в виду?
   Он зажмурился, проклиная себя за то, что слишком открылся.
   – Ты для меня особенная, Кэролайн, – тихо произнес он. Он взглянул на нее, прямо в глаза.
   – Более чем особенная. Я примчался сюда, как только уехал Чессингтон, поскольку боялся, что ты пожелала расторгнуть наш брак.
   Ее глаза стали большими как блюдца.
   – О!
   – О, – ухмыльнувшись, повторил он. – Действительно «о»! Я последний мужчина на земле, за которого бы ухватилась такая женщина, как ты, и тем не менее мы оказались связанными супружескими узами.
   – Что ты имеешь в виду: такая женщина, как я? Ты намекаешь на то, что я дочь герцога?
   – Да, и это тоже.
   Ему нужен был простор, однако на столь маленькой поляне ему было не развернуться. Он опустил руки и взглянул на нее. Утренний ветер играл ее локонами и подолом нежно-розового платья. Она смотрела на него с такой серьезностью.
   Кэролайн осталась невинной, несмотря на пережитый опыт похищения. Он ее не заслуживал.
   – Роган? Что ты имел в виду?
   Ее тихий мелодичный голос действовал на него как бальзам на израненное сердце, но он не смел принять этот дар. Он не хотел оказаться связанным еще более крепкими узами, чтобы потом обидеть самого дорогого для него человека на земле.
   – О нет.
   Она встала, решительно подошла к нему и положила ладонь на его руку.
   – Ты не спасешься молчанием. Мой дорогой муж, я запрещаю тебе молчать.
   Он посмотрел на нее и невольно улыбнулся, заметив, что когда она стояла перед ним, ее макушка едва доходила ему до груди.
   – Ты так разгневана, любовь моя, – сказал он, проводя большим пальцем по ее гладкой щеке. – Ты заставляешь меня дрожать от страха.
   Она ударила его своим маленьким кулачком в грудь.
   – Прекрати дразнить меня, деревенщина. Скажи, это только потому, что я дочь герцога? Поэтому ты считал, что мы не подойдем друг другу?
   – Да, из-за этого в том числе. – Он накрыл ее кулачок своей рукой, и она услышала биение его пульса. – Кэролайн, ты красивая, воспитанная и у тебя такое нежное сердце. – Он поднял ее руку к своим губам. – После всего, что тебе довелось испытать, последнее, что тебе нужно, – это муж с несносным характером.
   Она прищурила глаза.
   – Ты хочешь сказать, что я слишком хрупкая для того, чтобы стать чьей-то женой?
   – Ну конечно.
   – Чушь собачья! – фыркнула она и вырвала свою руку. Он удивленно рассмеялся.
   – И где можно было научиться такому изысканному языку, моя нежная жена?
   – Я практически жила в конюшнях. Спустя какое-то время грумы перестали обращать на меня внимание и очень вольно высказывались, но тебе не удастся сменить тему.
   Он сложил руки на груди.
   – Я об этом даже не мечтал.
   – Я не только дочь герцога, – сказала она, и ее тело напряглось от охватившего ее негодования. – Может, я просто маленькая женщина, может, я и воспитана как истинная леди, но я прошла через то, чего другие дамы даже не представляют, от одного упоминания о чем они упали бы без чувств.
   – Я знаю, – тихо сказал он.
   – Но по какой-то непонятной мне причине и ты, и отец считают, что я настолько деликатна и чувствительна, что мне противопоказана нормальная жизнь. – Она остановила его взмахом руки, когда он попытался перебить ее. – Да, у меня есть страхи. Они приводят меня в раздражение, они мешают мне жить. И я устала от этого.
   – Это вполне объяснимо после того, что тебе довелось испытать.
   – Именно так. Когда меня спасли, я едва узнала себя в зеркале. – Она отвернулась и взглянула на ветки сирени, колеблемые ветром.
   Она предалась воспоминаниям.
   – Я чувствовала себя ужасно первые несколько месяцев. Моя мама умерла вскоре после того, как меня спасли. Папа и я пребывали в трауре. Мы жили в Белвингеме. Мне стало намного лучше. Когда мне исполнилось семнадцать, папа отправил меня на бал дебютанток. Только после того как я увидела толпу, я осознала, что еще не готова к этому, что я все еще серьезно больна. Я потеряла сознание, – сказала она ему с язвительной улыбкой. – Я упала без чувств на глазах у всего лондонского общества, а когда пришла в себя, у меня началась истерика. Безумная дочь Белвингема.
   – Прошло слишком мало времени, – пробормотал Роган.
   – Да, слишком мало, – согласилась она. – Я привыкла к уединению Белвингема. Мой отец выставил вооруженную охрану по всему поместью. Я знала, что здесь я в полной безопасности. Недели перешли в месяцы, а месяцы – в годы. Я зализывала раны в полном забвении, согреваемая мыслью о том, что папа обо всем позаботится.
   – Может, именно это тебе и требовалось.
   – Да, ты прав, но я думаю, что я задержалась в этом состоянии слишком надолго. – Она одарила его грустной улыбкой. – Роган, Роган, я практически пряталась все эти пять лет. Все мои друзья уже создали семьи и обзавелись детьми, пока я только и делала, что выезжала верхом, читала книжки и спала с зажженной свечой.
   – Не кори себя так сильно. Ты и сама была еще только ребенком.
   – Я не люблю чувствовать себя беспомощной, Роган. – Она потянулась к розовому кусту и понюхала его. – Те люди наставили меня ощутить себя бессильной, они украли меня у себя,я как будто потерялась. Но я осталась жива, как и мои воспоминания.
   – Я знаю, что ты чувствуешь. Когда меня охватывает ярость, я ощущаю себя потерянным.
   Она кивнула в знак согласия.
   – Мой отец защитил меня, Роган, но теперь мне кажется, что он защитил меня от самой жизни. Когда разбойники напали на наш экипаж на прошлой неделе, я только начала думать о том, что я устала прятаться, устала бояться теней прошлого. Что я хочу нормальной жизни, хочу выйти замуж за мужчину, которого полюблю, родить детей, ощутить вкус счастья.
   – Но вместо этого ты получила меня, – невесело рассмеявшись, сказал он.
   – Да, я получила тебя, – согласилась она. – Но, Роган, ты должен знать, что ты первый человек, который посочувствовал мне, который показал, что понимает меня. Ты даешь мне время, мы движемся к цели. Ты не позволяешь мне снова вернуться к темным воспоминаниям.
   – До тех пор, пока я не теряю контроль над собой. В этом случае я становлюсь безумным.
   Она вздохнула.
   – Это серьезная проблема. Но я думаю, что это вопрос самообладания. Твой кузен рассказывал тебе о приступах ярости? Если, как ты говоришь, он обладал этим даром, то тоже был склонен ко вспышкам гнева. Может быть, он знал, как с ними справляться, как контролировать себя.
   – Я его ни разу не видел. Он умер, и мой отец унаследовал титул. Я провел первые десять лет своей жизни в Ирландии.
   – Тогда мы не сможем выяснить ничего наверняка.
   – Я знал его вдову. Мы называли ее тетя Алиса. Она была дружна с твоим отцом.
   – Алиса Хант. Я припоминаю. Она была очень милой женщиной.
   – Именно она отправила меня в действующую армию. – Он скривил губы в усмешке. – Иначе я бы утопил все свои таланты в бутылке виски в обществе отца и брата.
   – И она оставила тебе наследство.
   – Мы жили в Хант-Чейз, – сказал он. – Она завещала мне свой коттедж, увидев, до какого состояния отец довел поместье.
   Она вздохнула и взглянула на него: в ее темных глазах читалась тревога.
   – Тебе придется научиться контролировать себя, мой дорогой муж. Я не могу жить с безумцем.
   – Я понимаю твои слова как согласие вернуться домой вместе со мной.
   – Ну конечно! – Ее нерешительная улыбка согрела его, словно луч солнца после затяжного дождя. – Я никогда и не думала о том, чтобы оставить тебя, Роган. Я лишь отправилась к человеку, у которого всегда находила понимание. Папа – это моя семья.
   – Но у тебя есть я.
   – Только до тех пор, пока ты не вздумаешь кого-нибудь поколотить.
   Он улыбнулся.
   – Кэролайн, я бы не смог пережить твою обиду.
   – Будем решать вопросы по мере того как они будут возникать, – сказала она со вздохом. – Во всяком случае, пообещай мне, что ты попытаешься контролировать себя в будущем.
   – Я обещаю. Я думаю, что мы добились больших успехов, особенно в том, что касается преодоления твоих страхов. Я бы очень расстроился, если бы узнал, что все наши усилия были потрачены напрасно и нам предстоит пройти этот путь сначала.
   – Я не думаю, что все так плохо. – Она подошла к нему, и на губах заиграла кокетливая улыбка. – Стой спокойно, Роган.
   Он не шевельнулся, очарованный ее фривольностью. Она скользнула рукой по его груди, плечам и немного склонила голову набок, ее губы слегка приоткрылись.
   – Ты соблазняешь меня, моя дорогая жена? – пробормотал он, когда ее рука обвила его шею.
   – Да. – Ее улыбка пробудила в нем неукротимую страсть. – Поцелуй меня, Роган.
   Он обвил ее стан руками, чуть приподнял, и их уста соприкоснулись.
   Она тихо застонала от наслаждения, запуская руки в его полосы и испытывая удовольствие, которого не знала ранее. Иго тело пронзила волна желания, однако он усилием воли сдержал себя, чтобы не испугать ее. Он позволил ей самой принимать решения. Для него было внове отдаваться в сладкий плен женских уст и ощущать, как это маленькое изящное тело приходит в неистовство от незнакомых ощущений.
   Он остановился и посмотрел на нее, опешив от силы влечения, затуманившей ее темные глаза. Поднялся ветер, насытивший воздух ароматами весенних цветов, смешавшихся нежным запахом ее духов. Солнце освещало поляну, теплую и яркую, и волосы Кэролайн словно зажглись золотыми и огненными лучами.
   – Ты в порядке?
   Она улыбнулась.
   – Более чем.
   – Хорошо. Тогда открой рот.
   – Что… – Продолжение ее фразы исчезло в сладком стоне. Он скользнул языком между ее распахнутых губ. Она запищала от неожиданности и отпрянула.
   – Тебе не нравится? – прошептал он, целуя ее в уголок рта.
   – Не знаю.
   Он прикусил ее нижнюю губу.
   – Может, нам стоит попробовать снова?
   Она кивнула.
   Он опять коснулся ее губ, и она встретила его покорно и с готовностью. Он снова раздвинул языком ее губы – ее вкус был опьяняющим, как виски. Он учил ее целовать его, а так как она была способной ученицей, то успех не заставил себя долго ждать.
   Когда они наконец сделали перерыв, оба тяжело дышали.
   Она коснулась пальцем его влажного рта.
   – О бог ты мой…
   Он лизнул подушечку ее пальца.
   – О бог ты мой!
   Она взглянула на него из-под густых ресниц, и на ее губах снова появилась соблазнительная улыбка.
   – Я не испугалась.
   – Мы добились поразительных результатов, – улыбнулся он.
   Его взгляд упал на ее губы.
   – Поцелуй меня снова, Роган. Я хочу ощутить, как у мен идет кругом голова от твоих ласк.
   Он вздохнул и спросил:
   – Ты уверена, что хочешь заниматься этим в саду своего отца?
   – Почему бы и нет? – пробежав пальчиком по линии его рта, спросила она. – Здесь я ничего не боюсь.
   – Здесь ты ощущаешь себя в безопасности?
   – Да.
   Он ухмыльнулся.
   – Моя дорогая жена, ты даже не имеешь представления, сколько любовных свиданий проходит в такой романтической обстановке.
   Ее глаза расширились.
   – Не дразни меня.
   – Я уверяю тебя, что так оно и есть. Многие романы начинались с невинной прогулки по саду.
   Она закусила губу, и на ее лице появилось тревожное выражение. Она немного отстранилась.
   – О, не волнуйся, – нетерпеливо выдохнул он. – Не надо было мне этого говорить. Теперь ты будешь думать, что я овладею тобой прямо на этой скамейке.
   – Что? – бросив испуганный взгляд на скамейку, воскликнула она.
   Он рассмеялся, несмотря на то, что чувствовал себя напряженным от неутоленного желания.
   – О любовь моя, тебе не стоит беспокоиться. Я не стану утверждать свое право на тебя таким образом. Иди ко мне.
   Она бросила на него долгий взгляд, а затем снова позволила ему заключить ее в объятия. Он не прижимал ее так крепко, как ему бы хотелось, желая показать, что она вольна уйти от него, когда посчитает нужным. Он уперся подбородком и ее макушку.
   – Спасибо, что ты веришь в меня.
   – Кроме отца у меня есть только ты. Я больше никому не доверяю.
   Она спряталась в его объятиях. Его руки обвивали ее талию.
   – Ты заставляешь меня забывать о страхах и чувствовать, что я смогу вернуться к нормальной жизни.
   – Сначала я решил, что мы совсем не подходим друг другу, – сказал Роган. – Но теперь я уверен: мы настолько хорошая пара, что нам никогда не найти никого лучше друг для друга.
   Она тихо выразила согласие, а затем окликнула его:
   – Роган!
   – Да, любовь моя?
   – Ты действительно веришь, что нам удастся стать мужем и женой по-настоящему?
   Он прижал ее к себе.
   – Да, когда мы будем к этому готовы.
   – Я так боюсь, – прошептала она. – И я ненавижу себя за этот страх.
   – Ты имеешь больше оснований бояться, чем любая другая невеста. Все в порядке. – Он поднял ее подбородок пальцем. – Я буду ждать, когда ты захочешь меня, Кэролайн.
   – Часть моей души желает только этого. Но другая часть…
   – Тише, тише, я знаю, – он поцеловал ее в губы. – Не беспокойся об этом. Ты сама мне скажешь, когда будешь готова.
   – Как я счастлива, что вышла за тебя замуж, – прошептала она. – Мы сумеем пройти этот путь до конца.
   Он прижал ее к своей груди, потому что она стала частью его сердца.
   – Обязательно пройдем.

Глава 11

   – Я хочу быть тебе хорошей женой, – сказала Кэролайн. Ее рука лежала в огромной ладони ее мужа, когда он выводил ее с поляны в густые садовые заросли. Прикосновение его теплых сильных пальцев, крепко удерживавших ее руку, наполняло ее чувством безопасности. Она ощущала себя желанной и женственной.
   – Раз уж мне предстоит вести хозяйство, я подумала, что, может, я буду просматривать и твои счета? Я очень хорошо управляюсь с расчетами и цифрами.
   – Никаких возражений. – Роган бросил взгляд через плечо и улыбнулся. – Я не испытываю особой любви к расчетным книгам.
   Она улыбнулась ему в ответ. Теплая волна захлестнула ее. Ног ты мой, каким же он был привлекательным!
   – Я счастлива оттого, что могу помочь тебе добиться успеха в делах.
   Прежде чем он успел ответить, они услышали тревожный крик, за которым последовал хруст, словно что-то большое обрушилось на кустарники. Роган тут же занял оборонительную позицию, готовый вступить в бой с кем бы то ни было. Он прикрыл собой Кэролайн, и она не стала спорить, – наоборот, с благодарностью восприняла то, что его большое тело может в любое мгновение служить ей надежным щитом. Упершись рукой в его спину, она выглянула из-за него.
   – Кто там? – требовательно спросил Роган. – Выходите! После долгой паузы в кустах началось движение, сопровождаемое треском веток. Через миг из зарослей показался Грегсон. Его волосы и одежда были усыпаны мелкими ветками. Кэролайн вышла из-за спины Рогана.
   – Грегсон!
   Секретарь поправил очки, и на его тонком привлекательном лице появилось виноватое и покорное выражение.
   – Добрый день, леди Кэролайн.
   – Действительно, он был добрым! – Кэролайн уперла руки в бока. – Грегсон, я знаю, что вы обязаны подчиняться папиным приказам, но скакать по кустам… Это не делает вам чести.
   Грегсон вспыхнул и бросил взгляд в сторону Рогана, который скрестил руки на груди и внимательно наблюдал за происходящим. Секретарь сжался в комок.
   – Я услышал, как вы приближаетесь, и я не хотел, чтобы вы заметили меня, поскольку догадывался, как сильно это вас разозлит.
   – Именно так. – Кэролайн покачала головой. – Папе уже пора привыкнуть, что он не должен вмешиваться. Скажите ему, что я уже помирилась со своим мужем.
   – Да, леди Кэролайн. – Молодой человек склонил голову в знак согласия, а потом бросил нерешительный взгляд в сторону Рогана.
   Роган изобразил на лице презрение. Грегсон вспыхнул от смущения, а Кэролайн едва не прыснула от смеха.
   – Вам лучше держаться от нас подальше, – предупредил Роган молодого человека. – Мне все равно, какие приказы вы получаете от герцога.
   – О да, конечно, мистер Хант. – С легким поклоном секретарь поспешил удалиться прочь.
   – Роган, я считаю, что ты унизил мистера Грегсона, – сказала Кэролайн, положив ладонь на руку мужа.
   Он издал звук, похожий на фырканье, и крепче сжал ее руку.
   – Твой отец просто деспот, Кэролайн.
   Она вздохнула.
   – Я знаю, но он желает мне добра.
   – Он не доверяет мне и думает, что я не способен заботиться о тебе.
   Она улыбнулась ему.
   – Но я тебе доверяю.
   Раздражение исчезло из его серых глаз.
   – Я рад это слышать. – Он с изяществом светского льва повел се по тропинке. – Когда ты собираешься просмотреть счета?
   – Возможно, сегодня вечером, – ответила Кэролайн, подбирая юбку, чтобы не зацепиться за розовый куст. – Сейчас я бы хотела навестить миссис Трентон и ее новорожденного ребенка по дороге домой. Отец говорил, что она просила меня заглянуть к ней. Затем я вернусь домой и проверю, как дела у нашей лошадки. Я решила назвать ее Мелоди. Что ты на это скажешь?