Страница:
3. Деятельность Неемии. В древности город без акрополя считался
неполноценным. Он был беззащитен перед лицом даже незначительных сил
противника. Поэтому иудеи предпочитали жить в селах. Иерусалим, лишенный
стен, был почти безлюден. Он наполнялся лишь в дни праздников. Попытка
старейшин восстановить крепость была сорвана происками самарян. Они послали
царю Ксерксу донос, обвиняя строителей в заговоре. Ксеркс поверил самарянам
и дал им право "сильною вооруженною рукою" приостановить работы (1 Ездр
4,6-23).
Но при следующем царе Артаксерксе I положение изменилось. У него был
приближенный иудей по имени Неемия (евр. Нехемия). Узнав о бедственном
состоянии отечества, Неемия испросил у царя позволения помочь собратьям.
Артаксеркс согласился и назначил Неемию правителем области Егуд. Он даже
приказал отпустить ему необходимое количество леса для восстановления
городских ворот (Неем 2). В записках, которые вышли в библейскую книгу,
носящую его имя, Неемия подробно описывает, в каком жалком состоянии нашел
он Иерусалим, как ночью объезжал его развалины, составляя план ремонтных
работ.
Осмотрев все, Неемия собрал старейшин и попросил их помощи в "благом
деле". Строительство началось. Но на пути его возникали бесчисленные
препятствия. Самарийский правитель не останавливался ни перед чем, лишь бы
заставить Неемию отступить от своего замысла. Но ни козни, ни доносы, ни
покушения не могли сломить волю Неемии, который сознавал себя призванным
Богом. Нередко враждебные племена делали набеги на строителей, так что тем
приходилось работать, держа при себе оружие. Особенно возмущала Неемию
инертность знати и происки тех, кого подкупили самаряне. Многие бедняки
попали к ним в рабство за долги. Неемия пишет:
"Сердце мое возмутилось, и я строго выговорил знатнейшим и
начальствующим, и сказал им: вы берете лихву с братьев своих. И созвал я
против них большое собрание, и сказал им: мы выкупали братьев своих, иудеев,
проданных народам, сколько было сил у нас, а вы продаете братьев своих...
Они молчали и не находили ответа. И сказал я: нехорошо вы делаете. Не в
страхе ли Бога нашего должны ходить вы, дабы избегнуть поношения от народов,
врагов наших?" (Неем 5,7-9).
Неемия потребовал, чтобы все долги были прощены. Это решение вызвало
энтузиазм у народа. Строительство продолжалось удвоенными темпами. Скоро
Иерусалим уже окружали новые стены с крепкими воротами. Но Неемия видел, что
он не в состоянии справиться с другим бедствием: утратой веры, равнодушием
народа к заветам религии. Помощь пришла неожиданно из Вавилона, откуда
прибыл в 428 году священник Ездра.
4. Реформа Ездры. Ездра, выходец из вавилонского рассеяния, был
знатоком Закона и бережно хранил священные книги. В частности, он уже владел
Пятикнижием в его нынешнем объеме. Зная, что в Иудее люди постепенно отходят
от веры, он задумал вернуть их к Закону Моисееву. В Торе он нашел свод
правил, охватывающих все стороны жизни. Она могла стать кодексом
теократического строя, который Ездра желал установить в Иерусалиме.
Книжник испросил у царя Артаксеркса документ, который давал ему права
руководить всей религиозной жизнью Егуда. Царь охотно пошел на это, надеясь
тем самым взять под опеку дела в Иерусалиме.
Вместе с Ездрой в Палестину выехало около полутора тысяч добровольцев.
Прибыв на место, книжник созвал народное собрание и начал публично читать
Закон Моисеев. Поскольку люди уже плохо понимали древнееврейский, левиты
переводили слова Писания на арамейский и толковали прочитанное. Чтение
продолжалось несколько дней и потрясло иудеев: "Народ плакал, слушая слова
Закона". Воспользовавшись этим, Ездра, человек суровый и непреклонный, решил
вырвать с корнем языческие плевелы. Он потребовал, чтобы все женатые на
язычницах разошлись с ними. Это вызвало естественное сопротивление, даже со
стороны высшего духовенства. Но Ездра не отступал ни на шаг от своего
требования. Он был уверен, что только так можно спасти Общину от гибели.
Сопротивление длилось несколько месяцев, но в конце концов Ездра
победил. Он снова собрал жителей Иерусалима и потребовал от них присяги в
том, что они будут строго соблюдать Закон. Все, кто не пожелал оставить
жен-язычниц, должны были покинуть Общину.
Неемия всецело поддержал дело Ездры. В 424 году он уехал к царю в Сузы
и, вернувшись, возобновил борьбу за соблюдение Закона (Неем 13,4-31).
Таким образом завершилась церковная организация иудейства, которая
привела его в соответствие с буквой Закона. Это имело благотворные
последствия: вера укрепилась, жизнь была подчинена Закону. Но в то же время
переворот Ездры проложил путь изоляционизму, обрядоверию и сухой
законнической казуистике.
5. Оппозиция законничеству. Кн. Руфь. Последователи пророков
справедливо усматривали в действиях Ездры и Неемии крайность, противоречащую
основам веры Израиля. Обособление стало преградой для обращения язычников.
Развод с иноплеменницами не всегда был религиозно оправдан: ведь многие из
них приняли богооткровенную религию.
По-видимому, именно противники Ездры распространили в народе книгу, в
которой воскрешалось древнее предание о моавитянке Руфи, праматери Давида.
Время написания этой книги и автор ее неизвестны. Из самого текста
явствует, что она была создана позже эпохи судей, которую описывает (1,1).
Обилие арамеизмов также указывает на позднюю эпоху. По мнению прот. А.
Князева и других современных библеистов, Кн. Руфь была написана после Плена,
хотя в основу ее легло более раннее сказание. В еврейском каноне книга была
отнесена к третьему разделу - Писаниям (Агиографам).
Сюжет и композиция книги несложны. Молодая моавитянка Руфь вышла замуж
за иудея, жившего в земле Моава. Когда он умер, юная вдова не покинула свою
свекровь. "Куда ты пойдешь, - сказала она, - туда и я пойду, и где ты будешь
жить, там и я буду жить; народ твой будем моим народом, и твой Бог мои
Богом" (1,16). И Господь благословил эту верную душу. Придя со свекровью в
Иудею, она вышла замуж за сродника своего мужа - Вооза, и ее правнук стал
величайшим еврейским царем.
Книга преподавала недвусмысленный урок Ездре и всем, кто проповедовал
национальную исключительность. История простой моавитянки не сопровождается
"моралью", ибо она, как и в рассказе об Ионе, вытекает из самого
повествования: достоинство человека и его праведность не зависят от
происхождения, от национальной принадлежности. Богу угодны все, кто сохранил
веру и любовь.
Учение, содержащееся в Кн. Руфь, нашло последователей. Автор Кн. Иова,
изображая святого человека из земли Уц, показывает, что праведность не знает
племенных границ.
Об этом напоминает и евангелист, приводя имя Руфи среди предков Христа
по плоти (Мф 1,5).
Вопросы для повторения
1. Какова была роль Ездры в ветхозаветной традиции?
2. Каков был ход событий, описанных в Кн. Ездры-Неемии, согласно данным
современной библеистики?
3. Что сделал Неемия для Иерусалима?
4. Как проводил свою реформу Ездра?
5. В чем заключена двойственность результатов этой реформы?
6. Когда была написана Кн. Руфь?
7. Как отразилась в ней оппозиция законничеству?
УЧИТЕЛЬНЫЕ, или ДИДАКТИЧЕСКИЕ КНИГИ V-IV века до Р.Х.
20. КНИГА ПЕСНИ ПЕСНЕЙ
1. Писания ветхозаветных мудрецов. Учительные книги Ветхого Завета (см.
т. 1, 5) были собраны воедино только после Плена вавилонского. Большая часть
их написана только в эпоху Второго Храма, хотя некоторые разделы сборника
восходят к царскому периоду (т. 1, 30).
Учительные книги можно разделить на две категории:
одна (Псалтирь, Товит, Есфирь, Премудрость, Сирах, Иудифь) - либо
включает в себя темы св. истории и Закона, либо целиком посвящена
историческим событиям;
другая (Песнь Песней, Притчи, Иов, Екклезиаст) почти ничего не говорит
о Завете и Обетовании, Храме и Законе. Кругозор этих книг общечеловеческий.
Они трактуют о важнейших нравственных проблемах, повседневной жизни рядового
человека. В них мы не найдем ни пророчеств, ни летописных сказаний. Их жанр
- назидательные размышления, или поэмы о жизни. Боговдохновенных авторов
этих книг называли "хакамами" - мудрецами.
Корпорация хакамов возникла еще при Соломоне (Х век). Члены ее собирали
и записывали афоризмы народной мудрости, слагали поэмы, гимны и притчи. Та
часть их наследия, которая вошла в Библию, характеризуется особыми чертами.
Легче всего заметить эти черты при сравнении с другими библейскими
традициями:
пророки и авторы Исторических книг возвещали о Боге, открывающем Себя в
истории;
священники учили о формах общественного богослужения;
законники - о правилах жизни, данных Законом Моисеевым;
мудрецы уделяли внимание человеку как таковому, его бытию в мире.
Исходной точкой мудрецов был не Закон Израиля, а люди любого народа и
племени, которым приходится решать основные жизненные проблемы. Но в
конечном счете путь мудрецов завершается в познании веры как фундамента
истинной человечности.
2. Кн. Песни Песней. Датировка. Песнь Песней (евр. Шир ха ширим -
Лучшая из песен) приписывалась по исконной традиции Соломону. Он считался
покровителем мудрых, идеальным мудрецом. В 3 Кн. Царств сказано, что Соломон
сложил тысячу пять песен (4,32). Вполне естественно было поэтому считать,
что он был и автором Кн. Песни Песней.
Однако сама книга говорит о царе в третьем лице, а один раз ее героиня
- невеста - прямо обращается к нему: "А мой виноградник у меня при себе.
Тысяча пусть тебе, Соломон, а двести - стерегущим плоды его" (8,11-12).
Более того, в Песни Песней можно найти противопоставление чистой любви
девушки к пастуху участи женщин в гареме Соломона.
Упоминание Фирцы (Тирцы), которая была столицей Северного Израиля,
указывает на эпоху между 922 (разделение царств) и 875 (перенесение столицы
из Фирцы в Самарию) годами. Кроме того, в Песни Песней есть места,
указывающие на еще более позднее происхождение. В них мы находим арамейские,
персидские и даже греческие слова: "кипарис" (1,14), "носильный одр" (3,9) и
другие.
В виду этого многие экзегеты еще в ХVIII веке пришли к заключению, что
свою окончательную форму Песнь Песней получила в эпоху Второго Храма
(точнее, между VI и IV вв.), но древнейшие элементы книги сложились гораздо
раньше.
3. Характер и композиция книги не имеют себе параллелей в Св. Писании.
В ней отсутствует повествовательная часть, и написана она от лица Невесты,
Жениха и хора, причем между отдельными "партиями" действующих лиц нет
связующих ремарок. Все заставляет думать, что эти гимны пелись во время
ветхозаветного обряда бракосочетания. Ориген сближал книгу с "эпиталамой" -
свадебным гимном. Он же первый заметил в ней драматический элемент. Таким
образом, Песнь Песней может рассматриваться как часть "библейского чина
венчания". Невеста и Жених выражают свою глубокую любовь друг к другу, а хор
включается в их диалог.
Относительно композиции книги существуют две точки зрения: одни
экзегеты рассматривают ее просто как сборник песнопений, не связанных между
собой единством сюжета; другие - видят в Песни Песней своего рода цельную
драму. Но в любом случае сохраняется единство духа и темы. Песнь говорит о
двух любящих, которые преодолевают препятствия, стоящие у них на пути.
Невеста и Жених нигде не названы по имени. Слово "Суламита" (7,1)
означает сунамитянку, жительницу Сунема, славившегося красотой женщин (3 Цар
1,3-4). Жених, по-видимому, не тождествен Соломону. Он простой пастух,
бродящий со своими стадами по горам (1,7).
В Песни Песней говорится и о свадьбе Соломона (3,7-11). Ряд
толкователей считают, что царь хотел взять сунамитянку в свой гарем, но она
предпочла любовь пастуха.
Книга распадается на 7 поэм с прологом и эпилогом: 1. Пролог (1,2-4);
2. Поэма первая (1,5 - 2,7); 3. Поэма вторая (2,8 - 3,11); 4. Поэма третья
(4,1 - 5,1); 5. Поэма четвертая (5,2 - 6,3); 6. Поэма пятая (6,4-12); 7.
Поэма шестая (7,1-14); 8. Поэма седьмая (8,1-7); 9. Эпилог (8,1-14).
4. Песнь Песней в библейском каноне. Книга была включена в Св. Писание
позже всех других. Еще во II веке по Р.Х. среди иудейских богословов шли
споры о каноническом достоинстве Песни Песней. Некоторые из них говорили,
что книга, в которой нет даже упоминания имени Божия, не может быть
священной. Другие же, в частности, Акиба, утверждали, что Песнь содержит
таинственный мистический смысл и есть "святая святых" всего Ветхого Завета.
"Мир не стоит того дня, в который Песнь Песней дана была Израилю", - говорил
Акиба. В конце концов книга вошла в канон и была принята и христианской
Церковью. Хотя паремии из нее не читаются за православным богослужением, но
в богородичных песнопениях использованы образы и выражения из нее.
5. Буквальное толкование книги. При данном подходе можно видеть в ней
изображение земной любви. Одним из первых предложил его Феодор Мопсуестский.
С ХVIII века этот взгляд широко распространился среди западных толкователей.
Буквальная экзегеза предполагает три возможности:
либо в книге запечатлено событие, описанное в 3 Цар 3,1, - брак
Соломона с дочерью фараоновой;
либо речь в ней идет о попытке Соломона взять себе в жены
девушку-сунамитянку, которая, однако, осталась верной своему жениху;
либо книга есть просто собрание песен, связанных с обрядом
бракосочетания.
Во всех случаях главное содержание Песни Песней - чувства влюбленных.
"Два любящих лица - юноша и девица - выражают друг другу нежную и сильную
любовь свою и между тем превозносят друг друга до небес, сравнивая со всем,
что могло представиться им прекраснейшего и великолепнейшего" (прот. Г.
Павский).
6. Мистико-аллегорическое толкование издавна принято в Церкви, как
ветхозаветной, так и новозаветной. Иудейские комментаторы усматривали в
Невесте и Женихе символические образы Господа и Общины; пророки часто
изображали Завет между Ягве и Израилем как брачный союз (пр. Осия, Иеремия,
Иезекииль). Ап. Павел перенес эту символику на Церковь, говоря о ее
таинственном браке со Христом (Еф 5,32). Богословское развитие получил такой
метод толкования у Оригена, свт. Григорий Нисского и бл. Феофилакта.
Последний писал: "Подлинно преисполнены были премудрости и благодати Божией
те святые Отцы, кои сию книгу в число книг Священного Писания положили, и
оную, яко исполненную духовных тайн, достойную Церкви нашли... Святое
Писание под именем Невесты разумеет Церковь, а Женихом нарицает Христа"
(Толк. на Песнь Песней. Введение).
Особняком стоит свт. Амвросий Медиоланский, который считал Невесту
прообразом Богоматери ("О Девстве"), а бл. Августин вернулся к иудейскому
толкованию, считая Песнь Песней аллегорией ветхозаветной истории (О Граде
Божием, ХVII,8,13).
В конце ХIХ века проф. Киевской Духовной Академии Аким Алексеевич
Олесницкий предложил свой ключ к пониманию книги. В описаниях Невесты он
обратил внимание на черты, сближающие ее образ с картинами палестинской
природы. По его мнению, Невеста - это св. земля, возрожденная любовью
Божией. Жених, подобно весеннему солнцу, озаряет землю и тем самым
становится прообразом Мессии.
7. Единство двух толкований. Указанные подходы к Песни Песней не
исключают друг друга. Прежде всего, нет оснований полностью отвергать
буквальное толкование. Библия, как книга, обращенная ко всем людям, не может
обойти столь важную сторону жизни, как земная любовь. Поэтому, говоря о ней,
Песнь Песней раскрывает волю Божию о человеке. Любовь и брак заповеданы
свыше: "оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей;
и будут (два) одна плоть" (Быт 2,24). Жена-невеста в библейском идеале брака
не рабыня, а "плоть от плоти" мужа-жениха. В Песни Песней любовь изображена
как могущественная сила, которая одолевает все преграды:
Ибо крепка, как смерть, любовь;
люта, как преисподняя, ревность;
Стрелы ее - стрелы огненные;
она - пламень весьма сильный.
Большие воды не могут потушить любви,
и реки не зальют ее.
Если бы кто давал
все богатство дома своего за любовь,
то он был бы отвергнут с презреньем.
(8,6-7)
Любовь моногамна по природе. Невеста для Жениха "единственная". В ней
он находит как бы свое "второе я", без которого не может жить. Так же и
Невеста, несмотря на препятствия, всей душой стремится к своему
возлюбленному. В радости соединения двоих осуществляется замысел Господень,
цель которого - конечное единство и гармония всех. Земная любовь есть как бы
школа, подготавливающая к высшей христианской любви.
Но Песнь Песней имеет более глубокий, мистический смысл. Именно то, что
земная любовь становится в Библии символом отношений между Богом и
человеком, делает ее еще прекрасней. Уподобляя Завет брачному союзу, в
котором "двое одна плоть", Слово Божие учит о высоком достоинстве чистой
человеческой любви. Неслучайно Церковь относит брак к числу своих таинств.
Православный богослов С. Н. Троицкий отмечал, что это единственное из семи
таинств, основание которому было положено Богом изначала, еще в Ветхом
Завете.
Примечание. Кроме синодального и венского переводов Песни Песней есть и
два новых: А. Эфроса (1909) и И. Дьяконова (1973). Существует также много
поэтических переложений книги и ее частей (Державина, Байрона, Пушкина, Фета
и др.). Навеянная Песней, повесть А. Куприна "Суламифь" построена на одном
из вариантов буквального понимания книги.
Вопросы для повторения
1. В какой период написано большинство Учительных книг?
2. Перечислите Учительные книги.
3. Какие книги относятся к "писаниям мудрецов"?
4. Чем они характеризуются?
5. Что значит название "Песнь Песней"?
6. Какие существуют мнения о времени написания Песни Песней?
7. Каковы литературные особенности книги?
8. Какова ее композиция?
9. Что означает слово "Суламита"?
10. Когда была включена Песнь Песней в канон?
11. В чем заключается ее буквальное толкование?
12. Назовите варианты мистико-аллегорического толкования.
13. Каким образом сочетаются оба толкования?
21. УЧЕНИЕ О ПРЕМУДРОСТИ БОЖИЕЙ (КНИГА ПРИТЧЕЙ)
1. Происхождение, характер и композиция Кн. Притчей. Хотя эта книга
именуется "Соломоновой", в ней самой даны указания на нескольких авторов и
составителей. Один раздел ее принадлежит анонимным мудрецам (22,17 - 24,34),
другой - содержит изречения Соломона, собранные в VIII веке "мужами царя
Езекии" (25-29), третий и четвертый - составлены хакамами Агуром и Лемуилом
(30,1-14; 31,1-9). Авторы остальных частей никак не обозначены.
Наиболее ранние притчи (евр. мишле - афоризмы, мысли) восходят к
Соломону (см. т. 1, 30), а Пролог (1-9) принадлежит последнему редактору
книги. Язык Пролога указывает на послепленную эпоху. Кроме того, его
богословие связано с более полным раскрытием Слова Божия, нежели во времена
Соломона. В частности, при Соломоне господствовало понятие о коллективной и
родовой ответственности за грех; между тем в Притчах делается ударение на
ответственности личной, а этот взгляд укоренился только под влиянием
проповеди пр. Иеремии и Иезекииля (Иер 31,29-30; Иез 18,2-3). По мнению
большинства экзегетов, Пролог Притчей был написан в конце V века до Р.Х.
Примечание. Книга в целом содержит около 900 афоризмов; уже поэтому ее
нельзя отождествлять с древнейшими притчами Соломона, число которых было
3000. Не совпадают они и по содержанию. Царь-мудрец говорил о "деревах, от
кедра, что в Ливане, до иссопа, вырастающего из стены; говорил и о животных,
и о птицах, и о пресмыкающихся, и о рыбах" (3 Цар 4,32-33). Тематика Кн.
Притчей по большей части - иная.
Таким образом, книга имеет долгую историю, в которой отразились
последовательные этапы Откровения (см. Православная Мысль. Париж, 1955, в.
Х, с.95).
Книга была введена в канон не без некоторых колебаний, но, с тех пор
как ее приняли, она неизменно пользовалась большим авторитетом. Отрывки из
нее включены в богослужение, а Великим Постом она прочитывается от начала до
конца. Греческое название книги - Паремии. Отсюда происходит и само
обозначение ветхозаветных церковных чтений.
"Книга Притчей, - говорит свт. Василий Великий, - есть образование
нравов, исправление страстей и вообще учение жизни, заключающее в себе
множество правил для деятельности" (Беседа ХII). Здесь мы рассмотрим в
основном Пролог Кн. Притчей (назидательный раздел см. т. 1, 30), который
отмечен стилистическим и богословским единством.
2. Источник мудрости. Для ветхозаветных книжников познание мудрости
означало нечто иное, чем в учении античных философов. Греки видели мудрость
прежде всего в познании мира. У хакамов слово "мудрость" (евр. хокма)
многозначно. С одной стороны, мудрость есть свойство человеческого ума, а с
другой - она тождественна с порядком, или уставом, в частности с тем, что
помогает царю править страной, а простому человеку - семьей и хозяйством.
Вначале такая мудрость была в глазах израильтянина иноземным сокровищем, ибо
ее заимствовали из стран с высоким уровнем цивилизации. И, наконец, смысл
слова "хокма" связан с житейской умудренностью, с оценкой, которую дает
бывалый человек окружающему. Хакамы были хорошо знакомы с писаниями мудрецов
Египта, Вавилона и других окружавших Израиль стран.
Но воззрения хакамов не остановились на этой светской стадии.
Откровение Божие привело их к пониманию источника и сущности мудрости.
Подлинная мудрость выражается в праведности. Познавший ее познал главные
законы нравственной жизни.
Греческие философы искали основы этики в самом человеке. Но Библия
показывает, что человек склонен и к добру и ко злу; поэтому источник
жизненных правил находится в сверхприродном мире. Люди должны следовать
добру, повинуясь воле Божией. Таким образом, подлинная мудрость неотделима
от веры:
Ибо Господь дает мудрость,
из уст Его - знание и разум.
(2,6)
Подобно Царству Божию евангельской притчи, мудрость сравнивается с
самой большой драгоценностью, перед которой все тленные сокровища - ничто
(3,13-15).
Сущность мудрости выражена в афоризме, который не раз встречается в
Книге Притчей:
Начало мудрости - страх Господень,
и познание Святого - разум.
(9,10)
Что же такое "страх Господень"? - Боязнь наказания за грехи? Но к этому
нельзя сводить побуждение к нравственной жизни. Синоним слову "страх" в
Притч 9,10 есть слово "познание". А "познание" в Ветхом Завете означает
любовь, веру, близость к Богу.
На языке Библии "боящийся Бога" - это человек, проникнутый
благоговением. Обычному понятию "страх - испуг" соответствует слово "пахад",
а благоговейный трепет души обозначается словом "ира", который и употреблен
в Притчах (ср. 1,27 и 29).
Если жизнь в согласии с мудростью есть исполнение небесной воли, то не
должна ли мудрость иметь и более широкое значение? Ведь судьбы людей - часть
общих судеб мироздания, и вся Вселенная зиждется на воле и замыслах Творца.
Поэтому автор Притчей размышляет и о сокровенной Премудрости Божией,
устрояющей космос.
Здесь опять-таки мы находим отличие библейского учения от античной
философии, которая начала развиваться в ту эпоху (см. 1). Греческий пантеизм
надеялся найти первоисточник и основы природы в ней самой. Иному учит Слово
Божие.
Гимн, написанный автором Иова и включенный им в эту книгу (гл. 28) с
предельной ясностью говорит об источнике высшей Премудрости:
Но где Премудрость обретается?
и где место разума?
Не знает человек цены ее,
и она не обретается в земле живых.
Бездна говорит: "не во мне она";
и море говорит: "не у меня"...
Сокрыта она от очей всего живущего,
и от птиц небесных утаена.
Аваддон и смерть говорят:
"ушами нашими слышали мы слух о ней".
Бог знает путь ее,
и Он ведает место ее...
Когда Он ветру полагал вес
и располагал воду по мере,
Когда назначал устав дождю
и путь для молнии громоносной,
Тогда Он видел ее и явил ее,
приготовил ее и еще испытал ее,
и сказал человеку:
"Вот, страх Господень есть истинная премудрость,
и удаление от зла - разум".
Так Слово Божие утверждает единство космического и нравственного
миропорядка в их общем происхождении из божественной Воли. И законы
естества, и законы человеческой жизни имеют один источник: Творца,
проявляющего Свою беспредельную мощь и благость через Премудрость.
3. Учение о Премудрости Божией. В Прологе Кн. Притчей Премудрость, по
словам Б. А. Тураева, "ипостасирована" (ИДВ, т. 2, с.280). Это не просто
олицетворение отвлеченной идеи, а нечто большее. Правда, в первых трех
главах ее можно понимать как собирательное обозначение сословия мудрецов. Но
Премудрость Божия Притчей есть и сила, исходящая непосредственно от Творца.
В русской религиозной мысли на этом основании была развита концепция
"софиологии" (Вл. Соловьев, свящ. П. Флоренский, прот. С. Булгаков), которая
рассматривала Премудрость Божию (греч. София) как извечно пребывающий в Боге
ипостасный первообраз твари. Однако общецерковного признания этот теологумен
не получил(X).
В Кн. Притчей Хокма-Премудрость говорит:
Господь имел (дословно создал) меня началом пути Своего,
прежде созданий Своих, искони...
Я родилась прежде, нежели водружены были горы,
прежде холмов,
Когда еще Он не сотворил ни земли, ни полей,
ни начальных пылинок Вселенной.
Когда Он уготовлял небеса, я была там,
когда Он проводил круговую черту по лицу бездны...
Тогда я была при Нем художницею
и была радостью всякий день,
неполноценным. Он был беззащитен перед лицом даже незначительных сил
противника. Поэтому иудеи предпочитали жить в селах. Иерусалим, лишенный
стен, был почти безлюден. Он наполнялся лишь в дни праздников. Попытка
старейшин восстановить крепость была сорвана происками самарян. Они послали
царю Ксерксу донос, обвиняя строителей в заговоре. Ксеркс поверил самарянам
и дал им право "сильною вооруженною рукою" приостановить работы (1 Ездр
4,6-23).
Но при следующем царе Артаксерксе I положение изменилось. У него был
приближенный иудей по имени Неемия (евр. Нехемия). Узнав о бедственном
состоянии отечества, Неемия испросил у царя позволения помочь собратьям.
Артаксеркс согласился и назначил Неемию правителем области Егуд. Он даже
приказал отпустить ему необходимое количество леса для восстановления
городских ворот (Неем 2). В записках, которые вышли в библейскую книгу,
носящую его имя, Неемия подробно описывает, в каком жалком состоянии нашел
он Иерусалим, как ночью объезжал его развалины, составляя план ремонтных
работ.
Осмотрев все, Неемия собрал старейшин и попросил их помощи в "благом
деле". Строительство началось. Но на пути его возникали бесчисленные
препятствия. Самарийский правитель не останавливался ни перед чем, лишь бы
заставить Неемию отступить от своего замысла. Но ни козни, ни доносы, ни
покушения не могли сломить волю Неемии, который сознавал себя призванным
Богом. Нередко враждебные племена делали набеги на строителей, так что тем
приходилось работать, держа при себе оружие. Особенно возмущала Неемию
инертность знати и происки тех, кого подкупили самаряне. Многие бедняки
попали к ним в рабство за долги. Неемия пишет:
"Сердце мое возмутилось, и я строго выговорил знатнейшим и
начальствующим, и сказал им: вы берете лихву с братьев своих. И созвал я
против них большое собрание, и сказал им: мы выкупали братьев своих, иудеев,
проданных народам, сколько было сил у нас, а вы продаете братьев своих...
Они молчали и не находили ответа. И сказал я: нехорошо вы делаете. Не в
страхе ли Бога нашего должны ходить вы, дабы избегнуть поношения от народов,
врагов наших?" (Неем 5,7-9).
Неемия потребовал, чтобы все долги были прощены. Это решение вызвало
энтузиазм у народа. Строительство продолжалось удвоенными темпами. Скоро
Иерусалим уже окружали новые стены с крепкими воротами. Но Неемия видел, что
он не в состоянии справиться с другим бедствием: утратой веры, равнодушием
народа к заветам религии. Помощь пришла неожиданно из Вавилона, откуда
прибыл в 428 году священник Ездра.
4. Реформа Ездры. Ездра, выходец из вавилонского рассеяния, был
знатоком Закона и бережно хранил священные книги. В частности, он уже владел
Пятикнижием в его нынешнем объеме. Зная, что в Иудее люди постепенно отходят
от веры, он задумал вернуть их к Закону Моисееву. В Торе он нашел свод
правил, охватывающих все стороны жизни. Она могла стать кодексом
теократического строя, который Ездра желал установить в Иерусалиме.
Книжник испросил у царя Артаксеркса документ, который давал ему права
руководить всей религиозной жизнью Егуда. Царь охотно пошел на это, надеясь
тем самым взять под опеку дела в Иерусалиме.
Вместе с Ездрой в Палестину выехало около полутора тысяч добровольцев.
Прибыв на место, книжник созвал народное собрание и начал публично читать
Закон Моисеев. Поскольку люди уже плохо понимали древнееврейский, левиты
переводили слова Писания на арамейский и толковали прочитанное. Чтение
продолжалось несколько дней и потрясло иудеев: "Народ плакал, слушая слова
Закона". Воспользовавшись этим, Ездра, человек суровый и непреклонный, решил
вырвать с корнем языческие плевелы. Он потребовал, чтобы все женатые на
язычницах разошлись с ними. Это вызвало естественное сопротивление, даже со
стороны высшего духовенства. Но Ездра не отступал ни на шаг от своего
требования. Он был уверен, что только так можно спасти Общину от гибели.
Сопротивление длилось несколько месяцев, но в конце концов Ездра
победил. Он снова собрал жителей Иерусалима и потребовал от них присяги в
том, что они будут строго соблюдать Закон. Все, кто не пожелал оставить
жен-язычниц, должны были покинуть Общину.
Неемия всецело поддержал дело Ездры. В 424 году он уехал к царю в Сузы
и, вернувшись, возобновил борьбу за соблюдение Закона (Неем 13,4-31).
Таким образом завершилась церковная организация иудейства, которая
привела его в соответствие с буквой Закона. Это имело благотворные
последствия: вера укрепилась, жизнь была подчинена Закону. Но в то же время
переворот Ездры проложил путь изоляционизму, обрядоверию и сухой
законнической казуистике.
5. Оппозиция законничеству. Кн. Руфь. Последователи пророков
справедливо усматривали в действиях Ездры и Неемии крайность, противоречащую
основам веры Израиля. Обособление стало преградой для обращения язычников.
Развод с иноплеменницами не всегда был религиозно оправдан: ведь многие из
них приняли богооткровенную религию.
По-видимому, именно противники Ездры распространили в народе книгу, в
которой воскрешалось древнее предание о моавитянке Руфи, праматери Давида.
Время написания этой книги и автор ее неизвестны. Из самого текста
явствует, что она была создана позже эпохи судей, которую описывает (1,1).
Обилие арамеизмов также указывает на позднюю эпоху. По мнению прот. А.
Князева и других современных библеистов, Кн. Руфь была написана после Плена,
хотя в основу ее легло более раннее сказание. В еврейском каноне книга была
отнесена к третьему разделу - Писаниям (Агиографам).
Сюжет и композиция книги несложны. Молодая моавитянка Руфь вышла замуж
за иудея, жившего в земле Моава. Когда он умер, юная вдова не покинула свою
свекровь. "Куда ты пойдешь, - сказала она, - туда и я пойду, и где ты будешь
жить, там и я буду жить; народ твой будем моим народом, и твой Бог мои
Богом" (1,16). И Господь благословил эту верную душу. Придя со свекровью в
Иудею, она вышла замуж за сродника своего мужа - Вооза, и ее правнук стал
величайшим еврейским царем.
Книга преподавала недвусмысленный урок Ездре и всем, кто проповедовал
национальную исключительность. История простой моавитянки не сопровождается
"моралью", ибо она, как и в рассказе об Ионе, вытекает из самого
повествования: достоинство человека и его праведность не зависят от
происхождения, от национальной принадлежности. Богу угодны все, кто сохранил
веру и любовь.
Учение, содержащееся в Кн. Руфь, нашло последователей. Автор Кн. Иова,
изображая святого человека из земли Уц, показывает, что праведность не знает
племенных границ.
Об этом напоминает и евангелист, приводя имя Руфи среди предков Христа
по плоти (Мф 1,5).
Вопросы для повторения
1. Какова была роль Ездры в ветхозаветной традиции?
2. Каков был ход событий, описанных в Кн. Ездры-Неемии, согласно данным
современной библеистики?
3. Что сделал Неемия для Иерусалима?
4. Как проводил свою реформу Ездра?
5. В чем заключена двойственность результатов этой реформы?
6. Когда была написана Кн. Руфь?
7. Как отразилась в ней оппозиция законничеству?
УЧИТЕЛЬНЫЕ, или ДИДАКТИЧЕСКИЕ КНИГИ V-IV века до Р.Х.
20. КНИГА ПЕСНИ ПЕСНЕЙ
1. Писания ветхозаветных мудрецов. Учительные книги Ветхого Завета (см.
т. 1, 5) были собраны воедино только после Плена вавилонского. Большая часть
их написана только в эпоху Второго Храма, хотя некоторые разделы сборника
восходят к царскому периоду (т. 1, 30).
Учительные книги можно разделить на две категории:
одна (Псалтирь, Товит, Есфирь, Премудрость, Сирах, Иудифь) - либо
включает в себя темы св. истории и Закона, либо целиком посвящена
историческим событиям;
другая (Песнь Песней, Притчи, Иов, Екклезиаст) почти ничего не говорит
о Завете и Обетовании, Храме и Законе. Кругозор этих книг общечеловеческий.
Они трактуют о важнейших нравственных проблемах, повседневной жизни рядового
человека. В них мы не найдем ни пророчеств, ни летописных сказаний. Их жанр
- назидательные размышления, или поэмы о жизни. Боговдохновенных авторов
этих книг называли "хакамами" - мудрецами.
Корпорация хакамов возникла еще при Соломоне (Х век). Члены ее собирали
и записывали афоризмы народной мудрости, слагали поэмы, гимны и притчи. Та
часть их наследия, которая вошла в Библию, характеризуется особыми чертами.
Легче всего заметить эти черты при сравнении с другими библейскими
традициями:
пророки и авторы Исторических книг возвещали о Боге, открывающем Себя в
истории;
священники учили о формах общественного богослужения;
законники - о правилах жизни, данных Законом Моисеевым;
мудрецы уделяли внимание человеку как таковому, его бытию в мире.
Исходной точкой мудрецов был не Закон Израиля, а люди любого народа и
племени, которым приходится решать основные жизненные проблемы. Но в
конечном счете путь мудрецов завершается в познании веры как фундамента
истинной человечности.
2. Кн. Песни Песней. Датировка. Песнь Песней (евр. Шир ха ширим -
Лучшая из песен) приписывалась по исконной традиции Соломону. Он считался
покровителем мудрых, идеальным мудрецом. В 3 Кн. Царств сказано, что Соломон
сложил тысячу пять песен (4,32). Вполне естественно было поэтому считать,
что он был и автором Кн. Песни Песней.
Однако сама книга говорит о царе в третьем лице, а один раз ее героиня
- невеста - прямо обращается к нему: "А мой виноградник у меня при себе.
Тысяча пусть тебе, Соломон, а двести - стерегущим плоды его" (8,11-12).
Более того, в Песни Песней можно найти противопоставление чистой любви
девушки к пастуху участи женщин в гареме Соломона.
Упоминание Фирцы (Тирцы), которая была столицей Северного Израиля,
указывает на эпоху между 922 (разделение царств) и 875 (перенесение столицы
из Фирцы в Самарию) годами. Кроме того, в Песни Песней есть места,
указывающие на еще более позднее происхождение. В них мы находим арамейские,
персидские и даже греческие слова: "кипарис" (1,14), "носильный одр" (3,9) и
другие.
В виду этого многие экзегеты еще в ХVIII веке пришли к заключению, что
свою окончательную форму Песнь Песней получила в эпоху Второго Храма
(точнее, между VI и IV вв.), но древнейшие элементы книги сложились гораздо
раньше.
3. Характер и композиция книги не имеют себе параллелей в Св. Писании.
В ней отсутствует повествовательная часть, и написана она от лица Невесты,
Жениха и хора, причем между отдельными "партиями" действующих лиц нет
связующих ремарок. Все заставляет думать, что эти гимны пелись во время
ветхозаветного обряда бракосочетания. Ориген сближал книгу с "эпиталамой" -
свадебным гимном. Он же первый заметил в ней драматический элемент. Таким
образом, Песнь Песней может рассматриваться как часть "библейского чина
венчания". Невеста и Жених выражают свою глубокую любовь друг к другу, а хор
включается в их диалог.
Относительно композиции книги существуют две точки зрения: одни
экзегеты рассматривают ее просто как сборник песнопений, не связанных между
собой единством сюжета; другие - видят в Песни Песней своего рода цельную
драму. Но в любом случае сохраняется единство духа и темы. Песнь говорит о
двух любящих, которые преодолевают препятствия, стоящие у них на пути.
Невеста и Жених нигде не названы по имени. Слово "Суламита" (7,1)
означает сунамитянку, жительницу Сунема, славившегося красотой женщин (3 Цар
1,3-4). Жених, по-видимому, не тождествен Соломону. Он простой пастух,
бродящий со своими стадами по горам (1,7).
В Песни Песней говорится и о свадьбе Соломона (3,7-11). Ряд
толкователей считают, что царь хотел взять сунамитянку в свой гарем, но она
предпочла любовь пастуха.
Книга распадается на 7 поэм с прологом и эпилогом: 1. Пролог (1,2-4);
2. Поэма первая (1,5 - 2,7); 3. Поэма вторая (2,8 - 3,11); 4. Поэма третья
(4,1 - 5,1); 5. Поэма четвертая (5,2 - 6,3); 6. Поэма пятая (6,4-12); 7.
Поэма шестая (7,1-14); 8. Поэма седьмая (8,1-7); 9. Эпилог (8,1-14).
4. Песнь Песней в библейском каноне. Книга была включена в Св. Писание
позже всех других. Еще во II веке по Р.Х. среди иудейских богословов шли
споры о каноническом достоинстве Песни Песней. Некоторые из них говорили,
что книга, в которой нет даже упоминания имени Божия, не может быть
священной. Другие же, в частности, Акиба, утверждали, что Песнь содержит
таинственный мистический смысл и есть "святая святых" всего Ветхого Завета.
"Мир не стоит того дня, в который Песнь Песней дана была Израилю", - говорил
Акиба. В конце концов книга вошла в канон и была принята и христианской
Церковью. Хотя паремии из нее не читаются за православным богослужением, но
в богородичных песнопениях использованы образы и выражения из нее.
5. Буквальное толкование книги. При данном подходе можно видеть в ней
изображение земной любви. Одним из первых предложил его Феодор Мопсуестский.
С ХVIII века этот взгляд широко распространился среди западных толкователей.
Буквальная экзегеза предполагает три возможности:
либо в книге запечатлено событие, описанное в 3 Цар 3,1, - брак
Соломона с дочерью фараоновой;
либо речь в ней идет о попытке Соломона взять себе в жены
девушку-сунамитянку, которая, однако, осталась верной своему жениху;
либо книга есть просто собрание песен, связанных с обрядом
бракосочетания.
Во всех случаях главное содержание Песни Песней - чувства влюбленных.
"Два любящих лица - юноша и девица - выражают друг другу нежную и сильную
любовь свою и между тем превозносят друг друга до небес, сравнивая со всем,
что могло представиться им прекраснейшего и великолепнейшего" (прот. Г.
Павский).
6. Мистико-аллегорическое толкование издавна принято в Церкви, как
ветхозаветной, так и новозаветной. Иудейские комментаторы усматривали в
Невесте и Женихе символические образы Господа и Общины; пророки часто
изображали Завет между Ягве и Израилем как брачный союз (пр. Осия, Иеремия,
Иезекииль). Ап. Павел перенес эту символику на Церковь, говоря о ее
таинственном браке со Христом (Еф 5,32). Богословское развитие получил такой
метод толкования у Оригена, свт. Григорий Нисского и бл. Феофилакта.
Последний писал: "Подлинно преисполнены были премудрости и благодати Божией
те святые Отцы, кои сию книгу в число книг Священного Писания положили, и
оную, яко исполненную духовных тайн, достойную Церкви нашли... Святое
Писание под именем Невесты разумеет Церковь, а Женихом нарицает Христа"
(Толк. на Песнь Песней. Введение).
Особняком стоит свт. Амвросий Медиоланский, который считал Невесту
прообразом Богоматери ("О Девстве"), а бл. Августин вернулся к иудейскому
толкованию, считая Песнь Песней аллегорией ветхозаветной истории (О Граде
Божием, ХVII,8,13).
В конце ХIХ века проф. Киевской Духовной Академии Аким Алексеевич
Олесницкий предложил свой ключ к пониманию книги. В описаниях Невесты он
обратил внимание на черты, сближающие ее образ с картинами палестинской
природы. По его мнению, Невеста - это св. земля, возрожденная любовью
Божией. Жених, подобно весеннему солнцу, озаряет землю и тем самым
становится прообразом Мессии.
7. Единство двух толкований. Указанные подходы к Песни Песней не
исключают друг друга. Прежде всего, нет оснований полностью отвергать
буквальное толкование. Библия, как книга, обращенная ко всем людям, не может
обойти столь важную сторону жизни, как земная любовь. Поэтому, говоря о ней,
Песнь Песней раскрывает волю Божию о человеке. Любовь и брак заповеданы
свыше: "оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей;
и будут (два) одна плоть" (Быт 2,24). Жена-невеста в библейском идеале брака
не рабыня, а "плоть от плоти" мужа-жениха. В Песни Песней любовь изображена
как могущественная сила, которая одолевает все преграды:
Ибо крепка, как смерть, любовь;
люта, как преисподняя, ревность;
Стрелы ее - стрелы огненные;
она - пламень весьма сильный.
Большие воды не могут потушить любви,
и реки не зальют ее.
Если бы кто давал
все богатство дома своего за любовь,
то он был бы отвергнут с презреньем.
(8,6-7)
Любовь моногамна по природе. Невеста для Жениха "единственная". В ней
он находит как бы свое "второе я", без которого не может жить. Так же и
Невеста, несмотря на препятствия, всей душой стремится к своему
возлюбленному. В радости соединения двоих осуществляется замысел Господень,
цель которого - конечное единство и гармония всех. Земная любовь есть как бы
школа, подготавливающая к высшей христианской любви.
Но Песнь Песней имеет более глубокий, мистический смысл. Именно то, что
земная любовь становится в Библии символом отношений между Богом и
человеком, делает ее еще прекрасней. Уподобляя Завет брачному союзу, в
котором "двое одна плоть", Слово Божие учит о высоком достоинстве чистой
человеческой любви. Неслучайно Церковь относит брак к числу своих таинств.
Православный богослов С. Н. Троицкий отмечал, что это единственное из семи
таинств, основание которому было положено Богом изначала, еще в Ветхом
Завете.
Примечание. Кроме синодального и венского переводов Песни Песней есть и
два новых: А. Эфроса (1909) и И. Дьяконова (1973). Существует также много
поэтических переложений книги и ее частей (Державина, Байрона, Пушкина, Фета
и др.). Навеянная Песней, повесть А. Куприна "Суламифь" построена на одном
из вариантов буквального понимания книги.
Вопросы для повторения
1. В какой период написано большинство Учительных книг?
2. Перечислите Учительные книги.
3. Какие книги относятся к "писаниям мудрецов"?
4. Чем они характеризуются?
5. Что значит название "Песнь Песней"?
6. Какие существуют мнения о времени написания Песни Песней?
7. Каковы литературные особенности книги?
8. Какова ее композиция?
9. Что означает слово "Суламита"?
10. Когда была включена Песнь Песней в канон?
11. В чем заключается ее буквальное толкование?
12. Назовите варианты мистико-аллегорического толкования.
13. Каким образом сочетаются оба толкования?
21. УЧЕНИЕ О ПРЕМУДРОСТИ БОЖИЕЙ (КНИГА ПРИТЧЕЙ)
1. Происхождение, характер и композиция Кн. Притчей. Хотя эта книга
именуется "Соломоновой", в ней самой даны указания на нескольких авторов и
составителей. Один раздел ее принадлежит анонимным мудрецам (22,17 - 24,34),
другой - содержит изречения Соломона, собранные в VIII веке "мужами царя
Езекии" (25-29), третий и четвертый - составлены хакамами Агуром и Лемуилом
(30,1-14; 31,1-9). Авторы остальных частей никак не обозначены.
Наиболее ранние притчи (евр. мишле - афоризмы, мысли) восходят к
Соломону (см. т. 1, 30), а Пролог (1-9) принадлежит последнему редактору
книги. Язык Пролога указывает на послепленную эпоху. Кроме того, его
богословие связано с более полным раскрытием Слова Божия, нежели во времена
Соломона. В частности, при Соломоне господствовало понятие о коллективной и
родовой ответственности за грех; между тем в Притчах делается ударение на
ответственности личной, а этот взгляд укоренился только под влиянием
проповеди пр. Иеремии и Иезекииля (Иер 31,29-30; Иез 18,2-3). По мнению
большинства экзегетов, Пролог Притчей был написан в конце V века до Р.Х.
Примечание. Книга в целом содержит около 900 афоризмов; уже поэтому ее
нельзя отождествлять с древнейшими притчами Соломона, число которых было
3000. Не совпадают они и по содержанию. Царь-мудрец говорил о "деревах, от
кедра, что в Ливане, до иссопа, вырастающего из стены; говорил и о животных,
и о птицах, и о пресмыкающихся, и о рыбах" (3 Цар 4,32-33). Тематика Кн.
Притчей по большей части - иная.
Таким образом, книга имеет долгую историю, в которой отразились
последовательные этапы Откровения (см. Православная Мысль. Париж, 1955, в.
Х, с.95).
Книга была введена в канон не без некоторых колебаний, но, с тех пор
как ее приняли, она неизменно пользовалась большим авторитетом. Отрывки из
нее включены в богослужение, а Великим Постом она прочитывается от начала до
конца. Греческое название книги - Паремии. Отсюда происходит и само
обозначение ветхозаветных церковных чтений.
"Книга Притчей, - говорит свт. Василий Великий, - есть образование
нравов, исправление страстей и вообще учение жизни, заключающее в себе
множество правил для деятельности" (Беседа ХII). Здесь мы рассмотрим в
основном Пролог Кн. Притчей (назидательный раздел см. т. 1, 30), который
отмечен стилистическим и богословским единством.
2. Источник мудрости. Для ветхозаветных книжников познание мудрости
означало нечто иное, чем в учении античных философов. Греки видели мудрость
прежде всего в познании мира. У хакамов слово "мудрость" (евр. хокма)
многозначно. С одной стороны, мудрость есть свойство человеческого ума, а с
другой - она тождественна с порядком, или уставом, в частности с тем, что
помогает царю править страной, а простому человеку - семьей и хозяйством.
Вначале такая мудрость была в глазах израильтянина иноземным сокровищем, ибо
ее заимствовали из стран с высоким уровнем цивилизации. И, наконец, смысл
слова "хокма" связан с житейской умудренностью, с оценкой, которую дает
бывалый человек окружающему. Хакамы были хорошо знакомы с писаниями мудрецов
Египта, Вавилона и других окружавших Израиль стран.
Но воззрения хакамов не остановились на этой светской стадии.
Откровение Божие привело их к пониманию источника и сущности мудрости.
Подлинная мудрость выражается в праведности. Познавший ее познал главные
законы нравственной жизни.
Греческие философы искали основы этики в самом человеке. Но Библия
показывает, что человек склонен и к добру и ко злу; поэтому источник
жизненных правил находится в сверхприродном мире. Люди должны следовать
добру, повинуясь воле Божией. Таким образом, подлинная мудрость неотделима
от веры:
Ибо Господь дает мудрость,
из уст Его - знание и разум.
(2,6)
Подобно Царству Божию евангельской притчи, мудрость сравнивается с
самой большой драгоценностью, перед которой все тленные сокровища - ничто
(3,13-15).
Сущность мудрости выражена в афоризме, который не раз встречается в
Книге Притчей:
Начало мудрости - страх Господень,
и познание Святого - разум.
(9,10)
Что же такое "страх Господень"? - Боязнь наказания за грехи? Но к этому
нельзя сводить побуждение к нравственной жизни. Синоним слову "страх" в
Притч 9,10 есть слово "познание". А "познание" в Ветхом Завете означает
любовь, веру, близость к Богу.
На языке Библии "боящийся Бога" - это человек, проникнутый
благоговением. Обычному понятию "страх - испуг" соответствует слово "пахад",
а благоговейный трепет души обозначается словом "ира", который и употреблен
в Притчах (ср. 1,27 и 29).
Если жизнь в согласии с мудростью есть исполнение небесной воли, то не
должна ли мудрость иметь и более широкое значение? Ведь судьбы людей - часть
общих судеб мироздания, и вся Вселенная зиждется на воле и замыслах Творца.
Поэтому автор Притчей размышляет и о сокровенной Премудрости Божией,
устрояющей космос.
Здесь опять-таки мы находим отличие библейского учения от античной
философии, которая начала развиваться в ту эпоху (см. 1). Греческий пантеизм
надеялся найти первоисточник и основы природы в ней самой. Иному учит Слово
Божие.
Гимн, написанный автором Иова и включенный им в эту книгу (гл. 28) с
предельной ясностью говорит об источнике высшей Премудрости:
Но где Премудрость обретается?
и где место разума?
Не знает человек цены ее,
и она не обретается в земле живых.
Бездна говорит: "не во мне она";
и море говорит: "не у меня"...
Сокрыта она от очей всего живущего,
и от птиц небесных утаена.
Аваддон и смерть говорят:
"ушами нашими слышали мы слух о ней".
Бог знает путь ее,
и Он ведает место ее...
Когда Он ветру полагал вес
и располагал воду по мере,
Когда назначал устав дождю
и путь для молнии громоносной,
Тогда Он видел ее и явил ее,
приготовил ее и еще испытал ее,
и сказал человеку:
"Вот, страх Господень есть истинная премудрость,
и удаление от зла - разум".
Так Слово Божие утверждает единство космического и нравственного
миропорядка в их общем происхождении из божественной Воли. И законы
естества, и законы человеческой жизни имеют один источник: Творца,
проявляющего Свою беспредельную мощь и благость через Премудрость.
3. Учение о Премудрости Божией. В Прологе Кн. Притчей Премудрость, по
словам Б. А. Тураева, "ипостасирована" (ИДВ, т. 2, с.280). Это не просто
олицетворение отвлеченной идеи, а нечто большее. Правда, в первых трех
главах ее можно понимать как собирательное обозначение сословия мудрецов. Но
Премудрость Божия Притчей есть и сила, исходящая непосредственно от Творца.
В русской религиозной мысли на этом основании была развита концепция
"софиологии" (Вл. Соловьев, свящ. П. Флоренский, прот. С. Булгаков), которая
рассматривала Премудрость Божию (греч. София) как извечно пребывающий в Боге
ипостасный первообраз твари. Однако общецерковного признания этот теологумен
не получил(X).
В Кн. Притчей Хокма-Премудрость говорит:
Господь имел (дословно создал) меня началом пути Своего,
прежде созданий Своих, искони...
Я родилась прежде, нежели водружены были горы,
прежде холмов,
Когда еще Он не сотворил ни земли, ни полей,
ни начальных пылинок Вселенной.
Когда Он уготовлял небеса, я была там,
когда Он проводил круговую черту по лицу бездны...
Тогда я была при Нем художницею
и была радостью всякий день,