Мерфи Уоррен. Шок

   — Например? Тебе не кажется, что крушение и есть этот случай?
   — Да нет. Единственный такой случай подкреплен бумажками зеленого цвета. Женщина, посылавшая за вашим приятелем, наверняка дала им большущую взятку.
   Огонь уже потушили. Двое работников аэропорта стояли недалеко от тлеющих обломков и оживленно обсуждали аварию, в то время как остальные убирали оборудование. Оба достали оружие, как только заметили троих незнакомцев.
   — Кто вы? — спросил один из работников у приближающегося трио.
   — Мы летели на этом самолете, — ответил Римо.
   — Никто не мог бы остаться в живых после этой аварии, — заметил второй, размахивая пистолетом.
   — Ты думаешь, я вру? — дружелюбно произнес Римо, молниеносно выхватил у работника аэропорта пистолет и изломал его на мелкие части. — А теперь отведи меня к главному. Мне нужны ваши регистрационные книги.
   Вояка, за секунду до этого державший в руках пистолет, посмотрел на обломки у своих ног и затрясся.
   — Я ничего против тебя не имею, парень, но Большой Эд не даст тебе взглянуть на записи.
   — Пусть он решит это сам.
   Большой Эд оказался средних лет хиппи более шести с половиной футов ростом, с жидкими светлыми волосами, доходящими до середины спины. Вместо приветствия он что-то промычал.
   — Чья была идея не разрешить нам приземлиться? — угрожающе начал Римо.
   — Это частный аэропорт, — бросил Большой Эд.
   — Но сегодня утром он принял-таки один самолет, — продолжал Римо.
   — А вам-то что?
   — На самолете был доставлен пассажир. Я хочу знать, где он сейчас.
   — Это конфиденциальная информация, — сказал Эд.
   Перед конторкой появились четыре кубинца, выглядевших так, как будто они проводили время непрерывно тренируясь.
   — Мальчики, покажите гостю дверь.
   Римо направился к выходу.
   — Я и сам прекрасно ее вижу. — Он повернулся к двери и внезапно сорвал ее с петель. В мгновение ока кубинцы оказались лежащими без сознания на полу. — Так где же записи? — спросил Римо.
   Скрывая испуг, Большой Эд нажал кнопку. Громкий вой, отдаленно напоминавший сирену, зазвучал в аэропорту.
   — Командос, — брезгливо произнес Нед, выглядывая наружу.
   — И все с оружием, — удостоверился Чиун. Он толкнул Неда в угол. — Уйди с дороги.
   Пожилой пилот забился за шкаф. Большой Эд выхватил пистолет немецкой марки. Кубинцы один за другим медленно приходили в себя.
   — Иди, разберись снаружи, — сказал Римо Чиуну. — Я побуду здесь...
   — Ты упустил свой шанс, — рявкнул Эд, угрожая Римо пистолетом. Кубинцы совсем оправились. Один из них приготовился к нападению. Он взвел курок пистолета и начал медленно приближаться к Римо спереди, в то время как его напарник подкрадывался к Римо сзади, в надежде схватить этого наглеца. Послышался выстрел. Напарник кубинца упал замертво. Остальные наемники и глазом не успели моргнуть, как с бешеной скоростью повылетали из окон.
   Началась стрельба. Вымуштрованные Эдом командос открыли огонь, как только Римо вышвырнул кубинцев из окон. Сейчас же стена дома покрылась кусками расстрелянной амуниции. Чиун забавлялся, уворачиваясь от пуль, словно это было для него игрой. Со стороны казалось, что не пули свистят, чуть-чуть не задевая Чиуна, а мыльные пузыри летают вокруг него.
   Когда пальба прекратилась, послышались стоны. Сквозь разбитое окно Римо видел, как падали вояки: один, второй, третий. А Мастер Синанджу продолжал работу.
   — Боже, что здесь происходит? — пробормотал Большой Эд, проверяя магазин своего пистолета. Он вновь навел его дуло на Римо. Тонкая фигура в футболке раскачивалась неуловимо для глаз направо и налево. Пистолет щелкнул, магазин был пуст. В нем не осталось ни одной пули.
   — Парочка духов, — сказал блондин. — И за что мне такая судьба?
   — Она дарована тебе за добрые намерения.
   Большой Эд бросил пистолет в сторону и вышел из-за конторки. Римо схватил его за горло одной рукой.
   — О'кей. Праздник окончен. Ну и где же?..
   Внезапно Большой Эд как сквозь землю провалился. Там, где он только что стоял, не осталось ничего, кроме пистолета на полу. Из угла послышался жалобный писк. Римо повернулся на шум. Нед полз по полу.
   — Снаружи все спокойно?
   — О да, — успокоил его Римо. — Все в полном порядке. Ураган кончился.
   — Слава Богу. — Нед без сил растянулся на полу. — Эй, — воскликнул он вдруг, разглядывая что-то прямо перед собой. Внезапно половица поддалась, и Нед надавил сильнее. Большая квадратная панель отодвинулась, открыв взгляду отверстие со ступенями, ведущими вниз.
   — Нед, ты молодчина, — обрадовался Римо. — Чиун, сюда, скорее!
   Он начал спускаться, Нед — за ним, а неутомимый кореец продолжал разбираться с несколькими командос. Римо услышал еще три вопля, затем наступила тишина.
   Чиун догнал Римо и Неда в конце туннеля, приведшего их к берегу океана. В полумиле от них была прифрахтована прекрасная яхта, гордо возвышающаяся над простором океана. Ее мотор работал.
   — Так вот куда он ведет, — прошептал Римо.
   — По-моему, яхта готова к отплытию, — сказал Нед.
   Он был прав. Яхта медленно поворачивалась, собираясь выйти в открытое море.
   — Теперь вам не поймать его. Здесь нет даже лодки.
   — Мне и моим ученикам лодка не нужна, — гордо произнес Чиун.
   С этими словами он с неописуемой скоростью пошел по воде по направлению к яхте. Нед даже рот раскрыл от удивления.
   — Почему бы тебе не вернуться и не позвать полицию? — предложил Римо.
   — Копов? После всего, что я видел, я подумываю, не обратиться ли мне к врачу.
   — Лучше обратись в полицию. Только не упоминай нас. Мы не существуем, запомни.
   — Как скажешь, — улыбнулся Нед. — Желаю удачи. Если будет нужно куда-нибудь лететь, позвони.
   Римо улыбнулся, затем быстро удалился, паря над водой.
   Секундой позже он был на палубе. Эд стоял за штурвалом, ветер играл его длинными волосами. Он не ожидал появления Римо и Чиуна и был в шоке.
   — Жизнь или смерть, — произнес Римо. — Выбор за тобой.
   Эд показал на горло.
   — Хочешь что-то сказать?
   Эд приоткрыл синие губы, но никакого звука не последовало. Он закивал головой.
   — Куда направился самолет?
   — Абако, — прохрипел мужчина. — На Багамы. Чуть восточнее Большого Багамского острова.
   — Кто вел самолет?
   — Женщина. Не знаю имени. У нее большой шрам на лице. Это все, что я знаю, честно. Послушай, возьми яхту. Она ваша. Только не убивайте.
   — Ты здорово придумал, — сказал Римо. Вздохнув, он подкинул блондина высоко в воздух. Эд перелетел через борт яхты и плюхнулся в воду, подняв фонтан брызг.
   Римо почесал затылок.
   — Черт, шлюпка. Он может уплыть в шлюпке!
   — Я позаботился об этом, — недобро усмехнувшись, произнес Чиун.
   К тому времени, как Эд доплыл до маленькой лодочки, через первоклассную дырку в ее середине набралось столько воды, что дна вообще уже не было видно. Эд оглянулся на яхту, на две фигурки на палубе.
   — Можешь пригнать ее к берегу, — кричал ему Римо. — Копы помогут тебе выбраться из воды.
   Римо увидел, как блондин отвернулся и медленно поплыл к берегу. Ветер донес звуки взлетающего самолета. Через несколько секунд маленький самолетик появился над яхтой. Он сделал круг и немного снизился. Человек в кресле пилота махал рукой. Это был Нед.
   — Кажется, он нашел дорогу домой, — радовался Римо.
   Чиун покачал головой.
   — Будем надеяться, что то же самое мы сможем сказать императору Смиту.

Глава 9

   Остров Абако оказался намного меньше, чем обсерватория в Хьюстоне. Если бы Чиун как сумасшедший не искал телевизионную антенну, они бы могли просто не заметить его. Итак, они добрались, как прикинул Чиун, с большим запасом времени, чтобы застать трехчасовой показ «Наших дней».
   — Давай быстро в отель, Римо, — беспокойно сказал Чиун. — Хорошо бы с кабельным телевидением. И с виброкроватью.
   Римо осмотрелся вокруг. Среди камней и зелени торчали облезлые хижины. Оставив яхту в глубокой естественной гавани, они направились к узкой грязной дороге. Прямо из-под ног в разные стороны разбегались хамелеоны. Дорога называлась Покоте, это была главная артерия острова.
   — Не думаю, что нас сейчас должен беспокоить отель, папочка, — сказал Римо. — Кроме того, у нас нет времени для «мыльных опер». Смит где-то здесь. Он попал в западню.
   — Кто никогда не находит времени для прекрасного, тот лишь полчеловека.
   — И виброкровать тебе не понадобится. Постой, кто-то идет.
   Навстречу им грациозной легкой походкой шел по дороге высокий негр. Когда Римо двинулся ему навстречу, лицо мужчины расплылось в улыбке.
   — Вы слишком быстро бежите, — дружелюбно сказал он. — Здесь куча времени для прогулок, здесь все делают медленно. На острове не принято торопиться.
   — Я кое-кого ищу, — сказал Римо, радуясь, что первый человек, которого он встретил, оказался общительным парнем.
   — Да? Может быть, я его знаю. Абако — маленькое местечко. Почти все друг друга знают. Конечно, кроме тех, кто живет на южном берегу.
   — А кто там, на южном берегу?
   Негр засмеялся.
   — Захочешь — не узнаешь. Там поставили высокий забор, и никто не может попасть внутрь. А за забором люди, понятно?
   — И что они делают?
   Мужчина засунул большой палец в рот и запрокинул голову назад.
   — Пьют, — его глаза озорно сверкали.
   — Ну... тогда Смит не там, — Римо усмехнулся.
   — Вашего друга зовут Смит? — переспросил негр. — Я знаю Смита.
   — Знаете?
   — Естественно. Здесь все Смита знают. Толстый, потный, девчонки на нем виснут постоянно.
   — Нет, это не тот Смит, — возразил Римо. — Смит высокий, седой и носит шляпу... У него довольно заурядная внешность, — размышлял он вслух больше для себя. — Да, он мог быть не один. С женщиной.
   — С белой женщиной?
   — Я думаю, да. У нее на лице шрам. Довольно большой. Вот все, что я знаю о ней...
   Улыбка исчезла с лица мужчины. Перекрестившись, он попятился назад.
   — Что случилось? Вы знаете ее?
   — Я ничего не знаю. Я ничего не видел. Не мое это дело. Идите на южный берег, о'кей?
   Он повернулся так быстро, что еле удержался на ногах, и сломя голову бросился в густые заросли на холме.
   — Я смотрю, опять сработало твое очарование, — улыбнулся Чиун, когда Римо вернулся.
   — Ничего не понимаю. Только что я упомянул женщину со шрамом, как он прямо обезумел. Но он сказал что-то о южном береге. Это не похоже на любимое место Смита. Но если его похитили, он может быть там.
   — В этом местечке хоть на юг иди, хоть на север, никакой разницы, — сказал угрюмо Чиун.
   Не пройдя и двух миль, он впал в транс.
   Дорога привела их в деревню Абако, состоящую из бакалейной и скобяной лавки и «Центрального отеля побережья Абако», состоявшего из семи комнат.
   — Двадцать минут в запасе, — сказал Чиун, взглянув на солнце. — Иди зарегистрируй нас в отеле.
   — Слушай, Чиун, а как же Смит? А тот парень, который просто стал невменяемым, стоило мне только упомянуть женщину со шрамом. Тебя что, это даже не интересует?
   — Меня интересует, знает ли доктор Синклер, что богатая вдова, которую он лечил от маниакальной депрессии, — его давно потерянная дочь, — ответил Чиун сердито. — Кроме того, если тебе нужна белая женщина со шрамом, оглянись назад.
   — Куда?
   — Она в машине, — с раздражением сказал Чиун. Хотя на дороге было всего два автомобиля, они смогли создать пробку. Один из автомобилей, помятый «лендровер», стоял посреди дороги. Другой, белый «опель», съехал с асфальта, чтобы пропустить «лендровер». Сквозь яркое солнце Римо мельком увидел шофера.
   Это была женщина с длинным шрамом на лице.
   — Как ты отсюда смог разглядеть ее? — воскликнул Римо.
   — Как! Ты не разглядел? — удивился Чиун.
   — Ладно, не важно. Я должен остановить ее.
   Он побежал к машине, которая уже съезжала на дорогу. Чиун вздохнул и поднял маленький камешек.
   — Куриные твои мозги, — сказал он и швырнул камень.
   Камешек просвистел в воздухе, как удар хлыста.
   Через мгновение шина правого заднего колеса лопнула и сдулась. Машина встала.
   Римо резко остановился и повернулся к Чиуну.
   — Спасибо, папочка, — сказал он застенчиво, — я это запомню.
   — Отель, — напомнил Чиун.
   — Мм... Может, ты зарегистрируешь нас?
   — Я?! Стоило сделать тебе одолжение, и Мастера Синанджу сразу понизили до слуги?
   — Потом жди меня там, — добавил Римо, быстро оглянувшись на женщину. Она вышла из машины и безнадежно смотрела на спущенное колесо. — Ты знаешь, женщины — моя специальность, — сказал он самоуверенно. — Думаю, если мне удастся остаться с ней наедине на несколько минут, она приведет нас к Смиту.
   — Думаешь, подействует сила твоей сексопильности? — сказал Чиун, делая скучающее лицо.
   — Что-то в этом роде. Предоставь это мне. — Римо с важным видом направился к машине.
   — Привет. Помощь нужна? — Он улыбнулся женщине своей самой обаятельной улыбкой.
   Она улыбнулась в ответ. Один — ноль, сказал сам себе Римо, изучая ее лицо. Она была красива, просто чудесная. И шрам делал ее еще более интересной.
   — Ну, что вы смотрите? — томный голос вывел его из задумчивости.
   — Извините.
   — Ладно, я привыкла к этому. И я принимаю вашу помощь.
   У нее был легкий, еле уловимый акцент. Она открыла багажник. Римо вытащил домкрат и запасную шину.
   — Вы здесь живете? — поинтересовался он, пытаясь догадаться о ее происхождении.
   — Иногда. А вы не здешний. Я никогда вас раньше не видела. Турист?
   — Можно сказать и так.
   — Редкая птица в этих краях.
   Римо поднял машину и снял покрышку, достаточно медленно, чтобы выгадать время.
   — Скажите, я слышал здесь разные истории о южном береге. По-моему, крутое место.
   Женщина заколебалась.
   — Боюсь, вы ошибаетесь, — сказала она осторожно, ее голос потерял надменность.
   — Я слышал, там весело, вечеринки...
   — Я сама закончу, — сказала она, потянувшись к инструментам. Римо отодвинул их.
   — Ну что вы. Что я буду за джентльмен, если не закончу работу? Да, только на днях я разговорился с моим другом, Гарри Смитом...
   Она окаменела.
   — О, вы его знаете? — спросил Римо небрежно. — Он много путешествует. Высокий парень, седой и носит шляпу.
   — Я его не знаю, — резко сказала она.
   Значит, Большой Эд сказал правду. Женщина выведет его прямо к Смиту.
   — Если вы не возражаете, я сяду в машину, — сказала она.
   — Я уже почти закончил. — Он вкрутил последние гайки и встал. — Знаете, я здесь недавно и был бы рад угостить вас. Давайте выпьем где-нибудь вместе.
   — Я не пью.
   — Тогда как насчет обеда?
   Он слегка коснулся ее левого запястья. Она вздрогнула. Давным-давно старый учитель просветил Римо в древнем искусстве ублажения женщин. В этом деле он быстро преуспел. Было много способов ввести женщину в экстаз, но все начиналось с левого запястья.
   Как игра на арфе, подумал Римо. Эта женщина соблазнительна, даже при том, что у нее есть шрам.
   — Нет... думаю, нет, — сказала она, запинаясь. Как бы случайно он коснулся ее бедра.
   — Я бы с удовольствием встретился с вами, — прошептал он ей на ухо. Ее нежная кожа покрылась мурашками. — С удовольствием.
   — Может, вы закончите с колесом? — задохнувшись, сказала она. Грудь ее под тонкой тканью набухла.
   — А потом?
   Она подставила ему свой рот. Ее полные губы были как наэлектризованный бархат.
   — Я подожду вас в машине.
   — Да, мэм.
   Еще пять минут, и она скажет ему все, что известно о Харолде Смите. Он подошел к домкрату. Понадобилось лишь немного хитрости, подумал он не без гордости. Она уже завела машину и, видимо, дожидалась его. Римо улыбнулся, убирая домкрат.
   Машина рванула с места, заскрежетав колесами и оставив Римо в вонючем облаке гари и пыли с домкратом в руке.
   — Эй, — крикнул он сквозь пыльную завесу, увидев, как белый «опель» исчезает за поворотом.
   Тяжело дыша и кашляя, он протер глаза, оставив два светлых пятна на лице, покрытом жирной черной пленкой.
   — Прекрасная работа, а главное, профессиональная, — подходя к нему, сказал Чиун. — Не могу выразить, как я был горд, увидев твою удаль в действии. Мне кажется, прощание было особенно романтичным.
   — Оставь это! — предостерег Римо, с яростью бросив домкрат на землю.
   — Может, теперь посмотрим телевизор?
   — Это все, что ты можешь сказать?

Глава 10

   Конференция продолжалась весь день. Основная ее часть прошла в затянувшихся приветствиях, вливаниях розовых коктейлей в желудки делегатов, иногда кто-нибудь из них поднимался, чтобы рассказать о сфере своей деятельности.
   Группа Смита состояла из банкира, биржевого брокера, экономиста, военного стратега, математика, преподавателя, историка, журналиста, инженера и бывшего государственного секретаря, выглядевшего более пристойно по сравнению с тем, когда Смит видел его в последний раз. На его бесформенном теле висел бесформенный костюм в белую полоску. Под пиджаком виднелась экстравагантная футболка.
   Смит пытался догадаться, почему для второй стадии Великого плана предназначался именно этот своеобразный подбор профессий. Но в голову ничего не приходило. Его заставили присутствовать на этом заседании, и он присутствовал. Но он не намерен содействовать ни Абрахасу, ни его преступному совещанию.
   Человек, которого звали Ле Пат, сидел во главе длинного стола заседаний из красного дерева, председательствуя на конференции. Позади него висел большой проекционный экран. С тех пор, когда посреди ночи он стоял со шляпой в руках у дверей Смита, он изменился, он уже не был той робкой серой мышью. Теперь он просто излучал уверенность и действовал четко и властно.
   Прирожденный бюрократ, подумал Смит, который чувствует себя уютно только в паутине твердых правил. И если бы не манера Ле Пата постоянно приглаживать свои сальные волосы, он казался бы таким же спокойным, как Цирцея, которая невозмутимо сидела на угловом диване около кинопроектора, покуривая сигарету.
   Прямо напротив нее жужжала телекамера, непрерывно описывая дугу над столом.
   — И, наконец, мы переходим к последнему делегату, предназначенному для осуществления второй стадии нашего плана, к человеку, чей талант в области компьютеров откроет новые горизонты науки. Своей работой он навеки принесет пользу человечеству, во имя Великого плана Абрахаса, — произнес Ле Пат. — Джентльмены, разрешите представить вам доктора Харолда Смита. Пожалуйста, поднимитесь, доктор Смит, и расскажите нам о себе, о ваших взглядах на мир. Как, по-вашему, мы, интеллигенция, можем улучшить его?
   Раздались вежливые аплодисменты, одновременно которыми все заказывали «Самуэль Лонгтри» — розовую огненную воду.
   Смит продолжал сидеть.
   — Позвоните в Американское представительство, — сказал он прямо в камеру. — Я здесь против своей воли.
   Ле Пат зашипел. Камера остановилась на Смите.
   — Но, доктор Смит...
   — Оставьте его! — раздался громкий голос одновременно с четырех стен.
   Все делегаты замолчали, озираясь по сторонам и пытаясь определить, откуда исходит этот голос. Ле Пат сидел открыв рот. Через мгновение в зале поднялся возбужденный шепот.
   — Я Абрахас, — провозгласил низкий глубокий бас.
   Настало тревожное молчание, делегаты с ужасом жались друг к другу, опрокидывая розовые коктейли. И только Смит оставался спокоен. Он сидел, скрестив руки на груди, продолжая смотреть в камеру.
   Голос ответил на его безмолвный вызов:
   — Доктор Смит, мне кажется, вы несколько враждебно настроены по отношению к нашей благотворительной конференции?
   — О нет, — быстро проговорил Ле Пат, все его самообладание улетучилось.
   — Позвольте доктору отвечать самому.
   Смит ответил все так же невозмутимо:
   — Это так.
   В зале опять воцарилась тишина. Даже Цирцея потушила сигарету и сидела выпрямившись, на ее лицо легла тень тревоги.
   — Ваша так называемая благотворительная конференция — фарс. Меня доставили сюда против моей воли. А это, насколько я понимаю, называется похищением. Я не знаю, что за промывание мозгов вы устроили здесь, с вашими розовыми напитками и подсознательным внушением, превращающим людей в убийц, но из меня вы не сделаете Орвилла Пибоди.
   В зале воцарился хаос. Со всех сторон доносились крики. Сидевший рядом со Смитом бельгийский экономист вскочил и набросился на него.
   — Не смейте так разговаривать с Абрахасом, — закричал он, хватая Смита за воротник.
   Раздался пронзительный свист, заставивший всех замолчать.
   — Джентльмены, — сказал низкий голос.
   Экономист отпустил Смита и сел на место, вместе с другими делегатами.
   Камера показала Смита крупным планом и возобновила свое движение по дуге. Цирцея, в испуге застывшая у дверей, облегченно вздохнула и вернулась на свой диван.
   — Вы много дней терпеливо ждали, пока со всего мира соберутся делегаты. В течение этого времени вам мало было сказано об истинной цели этой конференции. И теперь я пролью свет на тот план, который мы начнем осуществлять вместе и доведем до конца.
   — Начните с того, как вы превратили Пибоди и двух других безвредных людей в наемных убийц, — сказал Смит.
   — Это не так, и вы это поймете, — спокойно ответил голос.
   По залу разносили большие кувшины с розовым напитком. Смит с презрением оттолкнул от себя стакан.
   — Во все времена война и смерть разрушали любое возможное сотрудничество между людьми, — снова прозвучал голос Абрахаса. — Человечество достигло бы великого прогресса, если бы его постоянно не раздирали на части конфликты. И я желаю, чтобы это закончилось раз и навсегда и истинный потенциал человеческой расы мог быть реализован.
   Смит подавил зевок.
   — Мой план состоит из трех частей... Единство, Гармония и Мир. Первая часть — Единство — соберет разобщенные элементы общества под одним общим знаменем.
   — Под вашим, — пробормотал Смит.
   — Да, под моим. Мистер Пибоди и другие были началом первой стадии, вырывая с корнем источники истинного зла и делая мир более пригодным для жизни местом. В каждой стране находятся люди, которые считают уничтожение трех террористов огромным шагом вперед к достижению всеобщего единства. Некоторые гнилые места в теле человечества вырезаны, Пибоди, Грут и Сороизо, послужив для этого своего рода хирургическими инструментами, стали уже легендой.
   — Они мертвы, — спокойно сказал Смит. — Это была кость, — продолжил он. Взгляды делегатов обратились к нему. — Кость, брошенная собакам. Бессмысленный жест. Цель убийств — только обмануть тех, кто принимает эти подсознательные телесообщения, заставить поверить, что Абрахас что-то вроде Одинокого Ковбоя^[1], распространяющего всюду добро. — Он взглянул на озадаченные лица делегатов: — Вы что, не понимаете? Три террориста — это ничто!
   — Нигде не упоминалось, что я к этому причастен, — сказал громкий голос.
   — Пибоди упомянул об этом. Так что все журналисты в мире обратили на это внимание.
   Голос громко рассмеялся.
   — Очень хорошо. Не буду спорить. Убийцам было поручено пропагандировать имя Абрахаса, Вы удовлетворены, Смит?
   Смит сел, он был сбит с толку. Абрахас только что допустил, что его благотворительная конференция — сплошное притворство. Несмотря на это, люди вокруг стола по-прежнему благоговейно смотрели в камеру.
   Для них это не имеет значения. Смит это ясно понимал. Хороший или плохой, святой или убийца, Абрахас просто поглотил их разум.
   — Те люди с помощью телевидения были выучены, как выполнить свои задания, — жестко произнес голос. — Как вам должно быть известно, обычные телепрограммы передавали их подсознанию сообщения и инструктировали их. То же самое может быть сделано в больших масштабах, если передавать сообщения Абрахаса миллионам. Мнение людей можно изменить за очень короткое время, не используя обычных политических и военных каналов. И разногласий не будет.
   — О чем вы говорите? — ошеломленно спросил Смит.
   — Не будьте идиотом, — отрезал Абрахас. — Я говорю о революции. Революции, доктор Смит. В короткий срок эта конференция подготовит и осуществит мировую революцию, не пролив и капли невинной крови.
   За столом послышались одобрительные возгласы. Смит уронил на руки голову, чувствуя отвращение.
   — Это первая стадия. Вторая стадия — Гармония — ускорит этот процесс. Джентльмены, мы должны быть реалистами. Хотя массы поддержат план Абрахаса, те, кто имеет власть и деньги, вряд ли поделятся ими для блага общества. И поэтому богатство должно быть изъято у его владельцев и перераспределено, чтобы принести пользу человечеству в целом.
   Смит подскочил на месте.
   — Что?
   Глубокий, гипнотический, самоуверенный голос не умолкал. Делегаты за столом слушали затаив дыхание.
   — Люди в этом зале собраны, чтобы продумать пути развала мировой экономики и уничтожить продажность частного капитала. Здесь мы найдем способ изъять золотые запасы Нью-Йорка и Американской фондовой биржи. Мы будем манипулировать ими посредством контроля над обширными сетями коммуникаций, ценами на нефть и другими вещами, приносящими богатство.