Страница:
Утверждения В. Шуйского разогрели народ. Толпа ворвалась в Кремль. Царь Федор с матерью и сестрой были изгнаны из Кремля. Их доставили в прежний боярский дом Годуновых. На этом толпа не остановилась. Она стала грабить иностранцев, оправдывая себя тем, что «иностранцы» были «приятелями» Бориса Годунова. Через некоторое время от самозванца в Москву прибыли новые послы – князь Голицын и Масальский. Их задача была весьма деликатной – «покончить» с Годуновым. С этой задачей, которую им поставил самозванец Григорий Отрепьев, уважаемые московские авторитеты с правились достойно. Федор Борисович и его мать были убиты. Родню Бориса Годунова подвергли ссылке и заточению. Патриарха всея Руси Иова также не оставили в покое. Его сослали в Старицу.
История была несправедлива к Борису Годунову. Вначале его старались замарать бояре. Они убили его семью. Пришедшие к власти Романовы официально поддержали версию, что Борис Годунов был злодеем и цареубийцей. На эту наживку клюнули Карамзин, Пушкин и многие другие. Да и в наше время выступают по телевидению ученые-публицисты и перепевают навязанную нам ложь и клевету на Бориса Годунова. Самое поразительное во всем этом то, что все документы, все факты свидетельствуют о том, что Борис Годунов не был виноват в убийстве царевича Дмитрия.
Так кем же был Борис Годунов на самом деле? Историк С.Ф. Платонов в своих лекциях по русской истории писал: «Борис в глазах русского общества имел определенную репутацию хорошего правителя, потому что его любили московские люди, знали при царе Федоре Ивановиче его праведное и крепкое правление, «разум его и правосудие», как выражаются летописцы. Борис был вообще популярен и ценим народом».
В XVII веке писатели относились объективно к Борису Годунову, несмотря на то что Романовы официально объявили его цареубийцей. Умные люди понимали, зачем это было нужно Романовым. Так, князь Иван Михайлович Катырев-Ростовский в первой половине XVII века написал по своим личным воспоминаниям сочинение о Смуте. Он объективно относится к Борису Годунову и пишет о нем следующее: «Муж зело чуден, в разсуждении ума доволен и сладкоречив, весьма благоверен и пищелюбив и строителен зело, и державе своей много попечения имел и многое зивное о себе творяще».
Знаменитый деятель и писатель Авраамий Палицын, который дружил с Василием Шуйским, писал о Борисе Годунове так: «Царь же Борис о всяком благочестии и о исправлении всех нужных царству вещей зело печатеся, о бедных и нищих промышляше и милость таковым великая от него бываше, злых же людей моте изгубляше и таковых ради строений всенародных всем любезен бысть». Иван Тимофеев признает в Борисе Годунове высокие достоинства человека и общественного деятеля. В одной из летописей говорится, что «Борис от клеветников изветы на невинных в ярости суетно принимал и поэтому навлек на себя негодование чиноначальников всей русской земли; отсюда много наностных зол на него восстали и доброцветущуго царства его красоту внезапно низложили».
Авторитетнейший историк С.Ф. Платонов так писал о Борисе Годунове: «Если внимательно разобрать первоначальные отзывы писателей о Борисе, то окажется, что хорошие мнения о нем в литературе положительно преобладали. Более раннее потомство ценило Бориса, пожалуй, более, чем мы. Оно опиралось на свежую еще память о счастливом управлении Бориса, о его привлекательной личности. Современники же Бориса, конечно, живее его потомков чувствовали обаяние этого человека, и собор 1598 года выбирал его вполне сознательно и лучше нас, разумеется, знал, за что выбирает… Историческая роль Бориса чрезвычайно симпатична: судьбы страны очутились в его руках тотчас же после смерти Грозного, при котором Русь пришла к нравственному и экономическому упадку».
Во время правления царя Федора Ивановича (фактически правил Борис Годунов) на Руси настала тишина и сравнительное благополучие. Об этом свидетельствует очевидец, который писал следующее: «Умилосердися Господь Бог на люди своя и возвеличи царя и люди и повели ему державствовати тихо и безмятежно… и дарова всяко изобилие и немятежное на земле русской пребывание и возросташе велиего славою; начальницы же Московского государства, князе и бояре и воеводы и все православное христианство начаша от скорби бывшия утешатися и тихо и безмятежно жити».
Автор «Московской хроники» писал, что народ «был изумлен правлением Бориса и прочил его в цари». Голландец Исаак Масса, проживавший в России восемь лет (1601 – 1609) и встречавшийся с Борисом Годуновым и Лжедмитрием I, о времени царя Федора Ивановича, когда фактически правил Борис Годунов, писал так: «Состояние всего Московского государства улучшалось и народонаселение увеличилось. Московия, совершенно опустошенная и разоренная вследствие страшной тирании покойного великого Ивана и его чиновников… теперь, благодаря преимущественно доброте и крепости князя Федора, а также благодаря необыкновенным способностям Годунова, снова начала оправляться и богатеть». Английский дипломат Джайлс Флетчер писал о периоде правления Федора Ивановича и Бориса Годунова в своей книге «О государстве Русском». Он был очевидцем описываемых событий. Флетчер приводит данные о том, что при Иване IV продажа излишка податей, доставляемых натурой, приносила Приказу (Большого Дворца) не более 60 тысяч рублей ежегодно. При Федоре этот доход достиг 230 тыс. рублей. Это же говорил и упоминавшийся выше Палицын. Он свидетельствовал, что Борис «о исправлении всех нужных царству вещей зело печетеся… и таковых ради строений всенародных всем любезен бысть».
Борис Годунов вел очень мудрую внешнюю политику. Страна была не в состоянии вести широкомасштабные военные кампании на западе. Поэтому усилия Бориса Годунова были направлены на укрепление страны.
Сохранилось множество высказываний русских и иноземных современников о необычной гуманности Бориса Годунова. Ни один русский князь или царь так не пекся о вдовах, сиротах и нищих. Они поражались широкой благотворительности Бориса Годунова во время голода и пожаров. Во время венчания на царство он устроил многодневный пир и раздавал милостыню бедным и нуждающимся. Он предоставил льготы крестьянам, облегчал и даже освобождал от податей многие местности на три, пять и более лет. Борис Годунов заботился о поднятии экономического благосостояния Московского государства.
Промышленность и торговля к началу правления были в упадке. В самом начале царствования Ивана Грозного через Нарвскую гавань вывозили лен и пеньку на ста судах. В начале царствования Федора Ивановича их хватало всего на пять судов, то есть вывоз уменьшился в 20 раз. То же относится и к другим экспортируемым товарам и продуктам. Так вывоз сала заграницу уменьшился в четыре раза.
Борис Годунов сделал много для того, чтобы оживить промышленность и торговлю, а также увеличить производительность. Так, он дал торговые льготы иностранцам. Кроме того, он привлекает из заграницы специалистов для развития промышленности, особенно металлургии. Годунов старался устранить косвенные помехи развитию промышленности. Он принимал меры к усилению безопасности сообщений, к улучшению порядка, к устранению всякого рода административных злоупотреблений. Что касается злоупотреблений чиновников, то они были повсеместны: без посулов и взяток нельзя было ничего добиться. Везде царило насилие. К сожалению, с этой болезнью Борис Годунов справиться не смог. Такое же положение сохранилось и при всех других царях, которые правили после Бориса Годунова.
Многие упрекают Бориса Годунова в том, что при нем был отменен Юрьев день, дающий право перехода крестьян к другому хозяину. На самом деле все было намного сложнее. Борис Годунов заботился об урегулировании отношений крестьян и землевладельцев.
Перед Борисом Годуновым стояла очень сложная задача умиротворения страны. С этой задачей Годунов справился. В этом была его главная заслуга. Все, что происходило после Бориса, – дело рук боярских. Они опустили страну в бездну смуты.
Мы уже говорили о внешней политике Бориса Годунова. На западе он стремился вернуть Ливонию. Он предпринял войну против Швеции и сумел вернуть те города, которые были потеряны Иваном Грозным.
Заслуживает уважения политика Бориса Годунова по отношению к восточным религиозным центрам. Как известно, в 1453 году Кон-стантинополь пал, Византии не стало. Подчиняться константинопольским патриархам, где хозяевами были турки-магометане, было, по крайней мере, странным. Странным тем более для России, которая свергла ордынское иго и стала вставать на ноги. Это вопрос широко обсуждался. Так, в послании старца Филофея к дьячку Мунстиху говорилось: «Все христианские царства преидоша в конец и спадошася во едино царство нашего государя по пророческим книгам; два убо Рима подоша, а третий (т. е. Москва) стоит, а четвертому не быть». Первые два Рима (Рим и Константинополь) пали из-за ереси. Москва (Третий Рим) должна быть хранительницей православия. Вспомнили о том, что Андрей Первозванный был в русской земле, был и там, где впоследствии был воздвигнут Киев. Значит христианство на Руси столь же древнее, как и в Византии. Собственно, поэтому-то Иван Грозный и сказал Посеевину следующие слова: «Мы веруем не в греческую веру, а в истинную Христианскую, принесенную Андреем Первозванным. Белый клобук (символ патриаршества) был вначале в Риме, затем он был перенесен в Византию, а после в Москву. Значит Москва – Третий Рим. Икона Тихвинской Богоматери покинула Константинополь и перешла на Русь.
Исходя из всего этого, сам Бог велел на Руси учредить патриаршество. Правда, уже Василия III старец Филофей называл «царем». Он писал: «Все царства православныя христианской веры снидошася в твое едино царство: един ты во всей поднебесной христианам царь». Иван Грозный стал законным царем. В 1561 году Грозный получил от греческих патриархов утвердительную грамоту, которая закрепляла за ним титул царя.
Что же касается титула патриарха, то после того, как Константинополь пал, византийские патриархи стали не только менее значительными, но и менее богатыми. Они стали присылать гонцов в Москву за данью, которую называли милостыней. Сложилась странная ситуация, которую надо было менять. Именно Борис Годунов разрешил этот вопрос. Еще при царе Федоре летом 1586 года он уведомил антиохийского патриарха (который в то время находился в Москве), что московский царь желает учредить в Москве патриарший престол. Антиохийский патриарх Иоаним не выразил восторга по этому поводу. В Константинополь был отправлен с соответствующей дипломатической миссией русский подьячий Огарков. Огарков вернулся в Москву без положительных результатов – на Востоке не желали возвышения православной Москвы. Летом 1588 года в Смоленск приехал старший из патриархов, царьгородский Иеремия. Затем патриарх прибыл в Москву. В Москве он был размещен на дворе рязанского владыки. Патриарху Иеремии предложили перенести свое патриаршество из Константинополя в Москву. Как ни странно, патриарх согласился с этим. Иеремии предложили поселиться во Владимире, поскольку сажать его на патриаршество в Москву побоялись из-за новогреческих ересей. С другой стороны, в Москве был митрополит Иов. Иеремия от Владимира отказался. Но дело сдвинулось с мертвой точки, Москва получила добро на патриаршество на Руси. Патриарх Иеремия был вынужден поставить Иова на московское и владимирское патриаршество. Когда Иеремия вернулся в Константинополь, там не выказали восторга по поводу образования в Москве патриаршества. Но дело было сделано. Ссориться с Москвой не было смысла – она могла в любой момент перестать давать дань (милостыню) обедневшим патриархам из Константинополя. В Царьграде был созван собор, на котором московское патриаршество было утверждено. Правда, при этом решением собора московское патриаршество расположили где-то в конце иерархической лестницы. Таким образом, при Борисе Годунове Русская православная церковь стала независимой. Для достижения этой цели Борису Годунову надо было проявить незаурядные дипломатические способности.
Все дела Бориса Годунова свидетельствуют о том, что он обладал редким умом, умением сдерживать себя в любой ситуации и управлять собой. Для него всегда было характерно светлое, приветливое и мягкое обращение. Он был мудрым человеком – на вершине власти он никогда не выдавал внешним видом своего реального могущества.
Мы уже говорили, что Борис был очень гуманной личностью. Даже в борьбе со злейшими врагами страны – боярами он «лишней крови» никогда не проливал, лишних жестокостей не делал, а сосланных врагов приказывал держать в достатке, «не обижая».
В частной жизни Борис Годунов был высоконравственным человеком. Он был хорошим семьянином и нежным отцом. О многом говорит такой поступок Бориса Годунова. Он присутствовал при ссоре Ивана Грозного с сыном Иваном. Борис Годунов не побоялся закрыть собой царевича от ударов отца.
Борис Годунов, как и Иван Грозный, был высокообразованным человеком. Он стремился распространять образование в стране, приглашал иностранцев, а русскую молодежь посылал на учебу заграницу. Сыну Федору Борис Годунов дал прекрасное по тому времени образование.
Борис Годунов был не только искусным дипломатом, но и умным администратором. Карамзин о Борисе Годунове писал так: «Пепел мертвых не имеет заступника, кроме нашей совести: все безмолвствуют вокруг древняго гроба… Что, если мы клевещем на сей пепел, если несправедливо терзаем память человека, веря ложным мнениям, принятым в летопись бессмыслием или враждой?» Почему же умный Карамзин через несколько лет изобразил Бориса Годунова преступником? А где же совесть? Кому дано, с того и спросится. Авторитет Карамзина заставил очень многих людей в течение столетий верить в эту ложь.
Бориса Годунова и его семьи не стало. Страна провалилась по воле продажных бояр в пропасть Смуты. Василий Шуйский потом признавался, что признал самозванца за царевича только с одной целью – свергнуть Бориса Годунова, а затем его сына Федора. Страну кинули под ноги иностранцам ради того, чтобы захватить власть. Как это знакомо!
Бояре ликовали – 20 июня 1605 года Лжедмитрий торжественно въехал в Москву. Москвичи проявили при этом общий восторг. Новым патриархом в Москве был поставлен грек Игнатий. Естественно, что он тут же признал самозванца. Нагие и Романовы были возвращены из ссылки. Старший из Романовых был в ссылке в монастыре под именем Филарета. После возвращения из ссылки он был поставлен митрополитом Ростовским.
Вскоре была разыграна редкая по своему цинизму сцена – жена Ивана Грозного Мария Нагая «узнала» своего сына Дмитрия. Не так давно она оплакивала своего сына Дмитрия, а сейчас признала публично самозванца за своего сына Дмитрия. Сейчас она думала только о себе, забыв о совести. Ведь она становилась царской матерью, о чем она так долго мечтала раньше. Человек поистине способен на все!
Это замечание относится и к Василию Шуйскому. Бориса Годунова не было. Его сына, царя Федора, убили. В такой ситуации нужды в самозванце уже не было. Он стал помехой на пути В. Шуйского к власти. Поэтому В. Шуйский стал действовать против самозванца. Методы были прежние. Напомним, что в 1591 году Василий Шуйский достоверно установил факт самоубийства царевича Дмитрия. Это однозначно свидетельствовало о невиновности Бориса Годунова. Затем после смерти Бориса Годунова Шуйский принародно обвинил его в убийстве царевича, но не подлинного. Шуйский признал самозванца подлинным Дмитрием. Только поэтому убили всю семью Годуновых. На этот раз Шуйский стал распространять слух о том, что новый царь является всё же самозванцем. Это стало известно новому царю, и Шуйские были отправлены в ссылку. Вскоре Лжедмитрий их простил.
Новый царь любил «молодечествовать», запросто бродил по Москве, не посещал храмов, одевался по-польски, так же одевал свою стражу, очень жаловал поляков. Он весь был в «латинстве» и демонстрировал свою приверженность Польше.
Самозванец был некрасив: разной длины руки, большая бородавка на лице, некрасивый большой нос, волосы торчком, несимпатичное выражение лица, лишенная талии неизящная фигура и т. д.
В ноябре 1605 года Лжедмитрий обручился со своей невестой Мариной Мнишек. Обряд обручения был совершен в Кремле. Сам Лжедмитрий на церемонии не присутствовал. Его место занимал царский посол Васильев. Свадьба происходила в Москве 8 мая 1606 года. На свадьбе присутствовало много поляков, и они отнюдь не стремились соблюдать русские обычаи. Свита Мнишков вела себя по-польски – нагло и высокомерно. Все это поубавило пыла у москвичей. Что же касается бояр, то им вообще он уже не был нужен. Раньше бояре изо всех сил воевали с Борисом Годуновым. Сейчас же с таким же усердием они стали воевать с Лжедмитрием. В. Шуйский, помилованный Лжедмитрием, на этот раз стал действовать осторожнее в паре с князем Голициным. Они привлекли на свою сторону стоявшие под Москвой войска. Воинский отряд был введен в Москву в ночь с 16 на 17 мая. Организаторы путча обставили дело так, что отряд должен был защитить царя от поляков, которые стали ненавистны всем. 17 мая 1606 года самозванца убили. Патриарха Игнатия также свергли. Московская чернь приняла активное участие в «кровопускании».
Костомаров о сложившихся обстоятельствах писал так: «Дмитрий уничтожил Годуновых и сам исчез, как призрак, оставив за собой страшную пропасть, чуть было не поглотившую Московское государство».
Бояре добились своего, но они не представляли себе тех последствий, которые их и всю страну ждали. Зато было главное – свободный царский престол. Собирать Земский собор для избрания нового царя бояре не стали. Наиболее заслуженным (по своей беспринципности, лжи и стремлению к власти) претендентом на царский престол был боярин Василий Шуйский. Он и стал царем. Избрали его келейно. Об этом избрании не знали не только за пределами Москвы, но и в самой Москве. В летописи сказано, что об избрании нового царя «да и в Москве не ведали многие люди».
В. Шуйского короновали в Успенском соборе. При этом Шуйский сказал буквально следующее: «Позволил есми яз… целовати крест на том, что мне, великому государю, всякого человека, не осудя истинным судом с бояры своими, смерти не предати, и вотчин и дворов и животов у братии их и у жен и у детей не отымати, будет, которые с ними в мысли не были, также у гостей и у торговых и у черных людей, хотя который по суду и по сыску дойдет и до смертной вины, и после их у жен и детей дворов и лавок и животов не отымати, будет с ними он в той вине невинны. Да и доводов ложных мне, великому государю, не слушати, а сыскивати всякими сыски накрепко и ставяти с очей на очи; чтобы в том православное христианство безвинно не гибло; а кто на него солжет, и сысков того казнити, смотря по вине его».
В этой речи изложены те ограничения на царскую власть, которые были выставлены кандидату в цари В. Шуйскому. Став царем, Шуйский спешил оповестить об этом всю страну. И дело было не в желании славы, а в том, чтобы придать своему избранию хотя бы видимость законности. Рассылались грамоты от имени нового царя, бояр и царицы Марии Нагой. В грамотах доказывалось, что Дмитрий был самозванцем, что Шуйский имеет законное право на престол, а также то, что он избран царем на законных основаниях.
Народ достаточно хорошо оценивал все происходящее. Ложь Шуйского, царицы Марии Нагой была публичной. А сейчас они оправдывались.
На деле бояре имели власть большую, чем царь В. Шуйский. Но не все. Те бояре, что оказались не у дел, а точнее не у власти, оказались в оппозиции. Но бояре не понимали, что инициатива перешла от них к народной массе. Они уже не могли управлять этой массой. Смута приобретала новые качества. С.Ф. Платонов пишет об этом так: «Воцарение Шуйского может считаться поворотным пунктом в истории нашей смуты: с этого момента из смуты в высшем классе она окончательно принимает характер смуты народной, которая побеждает и Шуйского и олигархию».
Народ пришел в неустойчивое состояние и не хотел мириться с тем, что его так обманули. Ему практически было всё равно, за кого выступать, – главное было выступить против боярской власти в лице Шуйского, которая так бессовестно была ими присвоена.
Дальнейшие события хронологически развивались следующим образом.
НАРОДНАЯ СМУТА
История была несправедлива к Борису Годунову. Вначале его старались замарать бояре. Они убили его семью. Пришедшие к власти Романовы официально поддержали версию, что Борис Годунов был злодеем и цареубийцей. На эту наживку клюнули Карамзин, Пушкин и многие другие. Да и в наше время выступают по телевидению ученые-публицисты и перепевают навязанную нам ложь и клевету на Бориса Годунова. Самое поразительное во всем этом то, что все документы, все факты свидетельствуют о том, что Борис Годунов не был виноват в убийстве царевича Дмитрия.
Так кем же был Борис Годунов на самом деле? Историк С.Ф. Платонов в своих лекциях по русской истории писал: «Борис в глазах русского общества имел определенную репутацию хорошего правителя, потому что его любили московские люди, знали при царе Федоре Ивановиче его праведное и крепкое правление, «разум его и правосудие», как выражаются летописцы. Борис был вообще популярен и ценим народом».
В XVII веке писатели относились объективно к Борису Годунову, несмотря на то что Романовы официально объявили его цареубийцей. Умные люди понимали, зачем это было нужно Романовым. Так, князь Иван Михайлович Катырев-Ростовский в первой половине XVII века написал по своим личным воспоминаниям сочинение о Смуте. Он объективно относится к Борису Годунову и пишет о нем следующее: «Муж зело чуден, в разсуждении ума доволен и сладкоречив, весьма благоверен и пищелюбив и строителен зело, и державе своей много попечения имел и многое зивное о себе творяще».
Знаменитый деятель и писатель Авраамий Палицын, который дружил с Василием Шуйским, писал о Борисе Годунове так: «Царь же Борис о всяком благочестии и о исправлении всех нужных царству вещей зело печатеся, о бедных и нищих промышляше и милость таковым великая от него бываше, злых же людей моте изгубляше и таковых ради строений всенародных всем любезен бысть». Иван Тимофеев признает в Борисе Годунове высокие достоинства человека и общественного деятеля. В одной из летописей говорится, что «Борис от клеветников изветы на невинных в ярости суетно принимал и поэтому навлек на себя негодование чиноначальников всей русской земли; отсюда много наностных зол на него восстали и доброцветущуго царства его красоту внезапно низложили».
Авторитетнейший историк С.Ф. Платонов так писал о Борисе Годунове: «Если внимательно разобрать первоначальные отзывы писателей о Борисе, то окажется, что хорошие мнения о нем в литературе положительно преобладали. Более раннее потомство ценило Бориса, пожалуй, более, чем мы. Оно опиралось на свежую еще память о счастливом управлении Бориса, о его привлекательной личности. Современники же Бориса, конечно, живее его потомков чувствовали обаяние этого человека, и собор 1598 года выбирал его вполне сознательно и лучше нас, разумеется, знал, за что выбирает… Историческая роль Бориса чрезвычайно симпатична: судьбы страны очутились в его руках тотчас же после смерти Грозного, при котором Русь пришла к нравственному и экономическому упадку».
Во время правления царя Федора Ивановича (фактически правил Борис Годунов) на Руси настала тишина и сравнительное благополучие. Об этом свидетельствует очевидец, который писал следующее: «Умилосердися Господь Бог на люди своя и возвеличи царя и люди и повели ему державствовати тихо и безмятежно… и дарова всяко изобилие и немятежное на земле русской пребывание и возросташе велиего славою; начальницы же Московского государства, князе и бояре и воеводы и все православное христианство начаша от скорби бывшия утешатися и тихо и безмятежно жити».
Автор «Московской хроники» писал, что народ «был изумлен правлением Бориса и прочил его в цари». Голландец Исаак Масса, проживавший в России восемь лет (1601 – 1609) и встречавшийся с Борисом Годуновым и Лжедмитрием I, о времени царя Федора Ивановича, когда фактически правил Борис Годунов, писал так: «Состояние всего Московского государства улучшалось и народонаселение увеличилось. Московия, совершенно опустошенная и разоренная вследствие страшной тирании покойного великого Ивана и его чиновников… теперь, благодаря преимущественно доброте и крепости князя Федора, а также благодаря необыкновенным способностям Годунова, снова начала оправляться и богатеть». Английский дипломат Джайлс Флетчер писал о периоде правления Федора Ивановича и Бориса Годунова в своей книге «О государстве Русском». Он был очевидцем описываемых событий. Флетчер приводит данные о том, что при Иване IV продажа излишка податей, доставляемых натурой, приносила Приказу (Большого Дворца) не более 60 тысяч рублей ежегодно. При Федоре этот доход достиг 230 тыс. рублей. Это же говорил и упоминавшийся выше Палицын. Он свидетельствовал, что Борис «о исправлении всех нужных царству вещей зело печетеся… и таковых ради строений всенародных всем любезен бысть».
Борис Годунов вел очень мудрую внешнюю политику. Страна была не в состоянии вести широкомасштабные военные кампании на западе. Поэтому усилия Бориса Годунова были направлены на укрепление страны.
Сохранилось множество высказываний русских и иноземных современников о необычной гуманности Бориса Годунова. Ни один русский князь или царь так не пекся о вдовах, сиротах и нищих. Они поражались широкой благотворительности Бориса Годунова во время голода и пожаров. Во время венчания на царство он устроил многодневный пир и раздавал милостыню бедным и нуждающимся. Он предоставил льготы крестьянам, облегчал и даже освобождал от податей многие местности на три, пять и более лет. Борис Годунов заботился о поднятии экономического благосостояния Московского государства.
Промышленность и торговля к началу правления были в упадке. В самом начале царствования Ивана Грозного через Нарвскую гавань вывозили лен и пеньку на ста судах. В начале царствования Федора Ивановича их хватало всего на пять судов, то есть вывоз уменьшился в 20 раз. То же относится и к другим экспортируемым товарам и продуктам. Так вывоз сала заграницу уменьшился в четыре раза.
Борис Годунов сделал много для того, чтобы оживить промышленность и торговлю, а также увеличить производительность. Так, он дал торговые льготы иностранцам. Кроме того, он привлекает из заграницы специалистов для развития промышленности, особенно металлургии. Годунов старался устранить косвенные помехи развитию промышленности. Он принимал меры к усилению безопасности сообщений, к улучшению порядка, к устранению всякого рода административных злоупотреблений. Что касается злоупотреблений чиновников, то они были повсеместны: без посулов и взяток нельзя было ничего добиться. Везде царило насилие. К сожалению, с этой болезнью Борис Годунов справиться не смог. Такое же положение сохранилось и при всех других царях, которые правили после Бориса Годунова.
Многие упрекают Бориса Годунова в том, что при нем был отменен Юрьев день, дающий право перехода крестьян к другому хозяину. На самом деле все было намного сложнее. Борис Годунов заботился об урегулировании отношений крестьян и землевладельцев.
Перед Борисом Годуновым стояла очень сложная задача умиротворения страны. С этой задачей Годунов справился. В этом была его главная заслуга. Все, что происходило после Бориса, – дело рук боярских. Они опустили страну в бездну смуты.
Мы уже говорили о внешней политике Бориса Годунова. На западе он стремился вернуть Ливонию. Он предпринял войну против Швеции и сумел вернуть те города, которые были потеряны Иваном Грозным.
Заслуживает уважения политика Бориса Годунова по отношению к восточным религиозным центрам. Как известно, в 1453 году Кон-стантинополь пал, Византии не стало. Подчиняться константинопольским патриархам, где хозяевами были турки-магометане, было, по крайней мере, странным. Странным тем более для России, которая свергла ордынское иго и стала вставать на ноги. Это вопрос широко обсуждался. Так, в послании старца Филофея к дьячку Мунстиху говорилось: «Все христианские царства преидоша в конец и спадошася во едино царство нашего государя по пророческим книгам; два убо Рима подоша, а третий (т. е. Москва) стоит, а четвертому не быть». Первые два Рима (Рим и Константинополь) пали из-за ереси. Москва (Третий Рим) должна быть хранительницей православия. Вспомнили о том, что Андрей Первозванный был в русской земле, был и там, где впоследствии был воздвигнут Киев. Значит христианство на Руси столь же древнее, как и в Византии. Собственно, поэтому-то Иван Грозный и сказал Посеевину следующие слова: «Мы веруем не в греческую веру, а в истинную Христианскую, принесенную Андреем Первозванным. Белый клобук (символ патриаршества) был вначале в Риме, затем он был перенесен в Византию, а после в Москву. Значит Москва – Третий Рим. Икона Тихвинской Богоматери покинула Константинополь и перешла на Русь.
Исходя из всего этого, сам Бог велел на Руси учредить патриаршество. Правда, уже Василия III старец Филофей называл «царем». Он писал: «Все царства православныя христианской веры снидошася в твое едино царство: един ты во всей поднебесной христианам царь». Иван Грозный стал законным царем. В 1561 году Грозный получил от греческих патриархов утвердительную грамоту, которая закрепляла за ним титул царя.
Что же касается титула патриарха, то после того, как Константинополь пал, византийские патриархи стали не только менее значительными, но и менее богатыми. Они стали присылать гонцов в Москву за данью, которую называли милостыней. Сложилась странная ситуация, которую надо было менять. Именно Борис Годунов разрешил этот вопрос. Еще при царе Федоре летом 1586 года он уведомил антиохийского патриарха (который в то время находился в Москве), что московский царь желает учредить в Москве патриарший престол. Антиохийский патриарх Иоаним не выразил восторга по этому поводу. В Константинополь был отправлен с соответствующей дипломатической миссией русский подьячий Огарков. Огарков вернулся в Москву без положительных результатов – на Востоке не желали возвышения православной Москвы. Летом 1588 года в Смоленск приехал старший из патриархов, царьгородский Иеремия. Затем патриарх прибыл в Москву. В Москве он был размещен на дворе рязанского владыки. Патриарху Иеремии предложили перенести свое патриаршество из Константинополя в Москву. Как ни странно, патриарх согласился с этим. Иеремии предложили поселиться во Владимире, поскольку сажать его на патриаршество в Москву побоялись из-за новогреческих ересей. С другой стороны, в Москве был митрополит Иов. Иеремия от Владимира отказался. Но дело сдвинулось с мертвой точки, Москва получила добро на патриаршество на Руси. Патриарх Иеремия был вынужден поставить Иова на московское и владимирское патриаршество. Когда Иеремия вернулся в Константинополь, там не выказали восторга по поводу образования в Москве патриаршества. Но дело было сделано. Ссориться с Москвой не было смысла – она могла в любой момент перестать давать дань (милостыню) обедневшим патриархам из Константинополя. В Царьграде был созван собор, на котором московское патриаршество было утверждено. Правда, при этом решением собора московское патриаршество расположили где-то в конце иерархической лестницы. Таким образом, при Борисе Годунове Русская православная церковь стала независимой. Для достижения этой цели Борису Годунову надо было проявить незаурядные дипломатические способности.
Все дела Бориса Годунова свидетельствуют о том, что он обладал редким умом, умением сдерживать себя в любой ситуации и управлять собой. Для него всегда было характерно светлое, приветливое и мягкое обращение. Он был мудрым человеком – на вершине власти он никогда не выдавал внешним видом своего реального могущества.
Мы уже говорили, что Борис был очень гуманной личностью. Даже в борьбе со злейшими врагами страны – боярами он «лишней крови» никогда не проливал, лишних жестокостей не делал, а сосланных врагов приказывал держать в достатке, «не обижая».
В частной жизни Борис Годунов был высоконравственным человеком. Он был хорошим семьянином и нежным отцом. О многом говорит такой поступок Бориса Годунова. Он присутствовал при ссоре Ивана Грозного с сыном Иваном. Борис Годунов не побоялся закрыть собой царевича от ударов отца.
Борис Годунов, как и Иван Грозный, был высокообразованным человеком. Он стремился распространять образование в стране, приглашал иностранцев, а русскую молодежь посылал на учебу заграницу. Сыну Федору Борис Годунов дал прекрасное по тому времени образование.
Борис Годунов был не только искусным дипломатом, но и умным администратором. Карамзин о Борисе Годунове писал так: «Пепел мертвых не имеет заступника, кроме нашей совести: все безмолвствуют вокруг древняго гроба… Что, если мы клевещем на сей пепел, если несправедливо терзаем память человека, веря ложным мнениям, принятым в летопись бессмыслием или враждой?» Почему же умный Карамзин через несколько лет изобразил Бориса Годунова преступником? А где же совесть? Кому дано, с того и спросится. Авторитет Карамзина заставил очень многих людей в течение столетий верить в эту ложь.
Бориса Годунова и его семьи не стало. Страна провалилась по воле продажных бояр в пропасть Смуты. Василий Шуйский потом признавался, что признал самозванца за царевича только с одной целью – свергнуть Бориса Годунова, а затем его сына Федора. Страну кинули под ноги иностранцам ради того, чтобы захватить власть. Как это знакомо!
Бояре ликовали – 20 июня 1605 года Лжедмитрий торжественно въехал в Москву. Москвичи проявили при этом общий восторг. Новым патриархом в Москве был поставлен грек Игнатий. Естественно, что он тут же признал самозванца. Нагие и Романовы были возвращены из ссылки. Старший из Романовых был в ссылке в монастыре под именем Филарета. После возвращения из ссылки он был поставлен митрополитом Ростовским.
Вскоре была разыграна редкая по своему цинизму сцена – жена Ивана Грозного Мария Нагая «узнала» своего сына Дмитрия. Не так давно она оплакивала своего сына Дмитрия, а сейчас признала публично самозванца за своего сына Дмитрия. Сейчас она думала только о себе, забыв о совести. Ведь она становилась царской матерью, о чем она так долго мечтала раньше. Человек поистине способен на все!
Это замечание относится и к Василию Шуйскому. Бориса Годунова не было. Его сына, царя Федора, убили. В такой ситуации нужды в самозванце уже не было. Он стал помехой на пути В. Шуйского к власти. Поэтому В. Шуйский стал действовать против самозванца. Методы были прежние. Напомним, что в 1591 году Василий Шуйский достоверно установил факт самоубийства царевича Дмитрия. Это однозначно свидетельствовало о невиновности Бориса Годунова. Затем после смерти Бориса Годунова Шуйский принародно обвинил его в убийстве царевича, но не подлинного. Шуйский признал самозванца подлинным Дмитрием. Только поэтому убили всю семью Годуновых. На этот раз Шуйский стал распространять слух о том, что новый царь является всё же самозванцем. Это стало известно новому царю, и Шуйские были отправлены в ссылку. Вскоре Лжедмитрий их простил.
Новый царь любил «молодечествовать», запросто бродил по Москве, не посещал храмов, одевался по-польски, так же одевал свою стражу, очень жаловал поляков. Он весь был в «латинстве» и демонстрировал свою приверженность Польше.
Самозванец был некрасив: разной длины руки, большая бородавка на лице, некрасивый большой нос, волосы торчком, несимпатичное выражение лица, лишенная талии неизящная фигура и т. д.
В ноябре 1605 года Лжедмитрий обручился со своей невестой Мариной Мнишек. Обряд обручения был совершен в Кремле. Сам Лжедмитрий на церемонии не присутствовал. Его место занимал царский посол Васильев. Свадьба происходила в Москве 8 мая 1606 года. На свадьбе присутствовало много поляков, и они отнюдь не стремились соблюдать русские обычаи. Свита Мнишков вела себя по-польски – нагло и высокомерно. Все это поубавило пыла у москвичей. Что же касается бояр, то им вообще он уже не был нужен. Раньше бояре изо всех сил воевали с Борисом Годуновым. Сейчас же с таким же усердием они стали воевать с Лжедмитрием. В. Шуйский, помилованный Лжедмитрием, на этот раз стал действовать осторожнее в паре с князем Голициным. Они привлекли на свою сторону стоявшие под Москвой войска. Воинский отряд был введен в Москву в ночь с 16 на 17 мая. Организаторы путча обставили дело так, что отряд должен был защитить царя от поляков, которые стали ненавистны всем. 17 мая 1606 года самозванца убили. Патриарха Игнатия также свергли. Московская чернь приняла активное участие в «кровопускании».
Костомаров о сложившихся обстоятельствах писал так: «Дмитрий уничтожил Годуновых и сам исчез, как призрак, оставив за собой страшную пропасть, чуть было не поглотившую Московское государство».
Бояре добились своего, но они не представляли себе тех последствий, которые их и всю страну ждали. Зато было главное – свободный царский престол. Собирать Земский собор для избрания нового царя бояре не стали. Наиболее заслуженным (по своей беспринципности, лжи и стремлению к власти) претендентом на царский престол был боярин Василий Шуйский. Он и стал царем. Избрали его келейно. Об этом избрании не знали не только за пределами Москвы, но и в самой Москве. В летописи сказано, что об избрании нового царя «да и в Москве не ведали многие люди».
В. Шуйского короновали в Успенском соборе. При этом Шуйский сказал буквально следующее: «Позволил есми яз… целовати крест на том, что мне, великому государю, всякого человека, не осудя истинным судом с бояры своими, смерти не предати, и вотчин и дворов и животов у братии их и у жен и у детей не отымати, будет, которые с ними в мысли не были, также у гостей и у торговых и у черных людей, хотя который по суду и по сыску дойдет и до смертной вины, и после их у жен и детей дворов и лавок и животов не отымати, будет с ними он в той вине невинны. Да и доводов ложных мне, великому государю, не слушати, а сыскивати всякими сыски накрепко и ставяти с очей на очи; чтобы в том православное христианство безвинно не гибло; а кто на него солжет, и сысков того казнити, смотря по вине его».
В этой речи изложены те ограничения на царскую власть, которые были выставлены кандидату в цари В. Шуйскому. Став царем, Шуйский спешил оповестить об этом всю страну. И дело было не в желании славы, а в том, чтобы придать своему избранию хотя бы видимость законности. Рассылались грамоты от имени нового царя, бояр и царицы Марии Нагой. В грамотах доказывалось, что Дмитрий был самозванцем, что Шуйский имеет законное право на престол, а также то, что он избран царем на законных основаниях.
Народ достаточно хорошо оценивал все происходящее. Ложь Шуйского, царицы Марии Нагой была публичной. А сейчас они оправдывались.
На деле бояре имели власть большую, чем царь В. Шуйский. Но не все. Те бояре, что оказались не у дел, а точнее не у власти, оказались в оппозиции. Но бояре не понимали, что инициатива перешла от них к народной массе. Они уже не могли управлять этой массой. Смута приобретала новые качества. С.Ф. Платонов пишет об этом так: «Воцарение Шуйского может считаться поворотным пунктом в истории нашей смуты: с этого момента из смуты в высшем классе она окончательно принимает характер смуты народной, которая побеждает и Шуйского и олигархию».
Народ пришел в неустойчивое состояние и не хотел мириться с тем, что его так обманули. Ему практически было всё равно, за кого выступать, – главное было выступить против боярской власти в лице Шуйского, которая так бессовестно была ими присвоена.
Дальнейшие события хронологически развивались следующим образом.
НАРОДНАЯ СМУТА
Лжедмитрия убили, но тут же возродился новый Лжедмитрий. По Москве поползли слухи, что убили не Лжедмитрия, а кого-то другого. Приспешник убитого Лжедмитрия некий Михаил Молчанов помчался в Сембор к полякам сообщить, что убит не Лжедмитрий. Следовало подобрать подходящую кандидатуру для замены Лжедмитрия. Слухи поползли по городам и весям. Везде будто только и ждали, чтобы выступить против Шуйского, – слишком неприглядную, вероломную роль он играл во всей этой истории. Никто не сомневался, что престол он занял незаконно.
Первым выступил против Шуйского Путивль. Город поднял на борьбу с Шуйским князь Григорий Шаховской, которого как верного соратника Лжедмитрия сослал на свою голову в Путивль Шуйский. За Путивлем последовали другие города, в том числе Елец и Чернигов. В Чернигове выступление против Шуйского возглавил князь Андрей Телятевский, который был в оппозиции к Лжедмитрию. Сейчас у него появился формальный повод для того, чтобы выступить против Шуйского. Затем против Шуйского выступили Тула и Рязань, за ними последовали поволжские города. Посланные для усмирения царские войска везде терпели поражение. В Перми войска, набранные для царя, разбежались. К общему выступлению против Шуйского поднялась и Вятка.
На этот раз выступали не только горожане, но и крестьяне и холопы. Инородцы воспользовались ситуацией и попытались добиться самостийности. Мордва осадила Нижний Новгород. В Астрахани против царя выступили казаки. Народ пришел в брожение. Неспокойной была Москва. Шуйский почувствовал, насколько тяжела для него шапка Мономаха. Взбунтовались разные силы. Все вместе они представляли собой огромную силу, вышедшую из-под контроля.
Выступлениями на юге первоначально руководил Шаховский. Он выступил в защиту Дмитрия, но нового кандидата на эту вакансию у Шаховского не было. Вначале он пригласил занять эту вакансию Молчанова, но тот струсил. Он послал вместо себя Ивана Болотникова. Это была весьма колоритная фигура, не лишенная оригинальности и самобытности.
Болотников был холопом у князя Телятевского. При невыясненных обстоятельствах он попал в плен к татарам, которые продали его туркам. Там Болотников провел несколько лет на галерах. Оттуда он попал в Венецию, а потом через Польшу решил пробираться на Русь. В Польше его задержали, и там судьба свела его с Молчановым. Он и послал Болотникова к Шаховскому.
Шаховский дал под командование Болотникова вооруженный отряд. Он быстро увеличил численность отряда за счет скопившихся на Украине разбойников, гулящих людей, беглых крестьян, холопов. Воинство Болотникова быстро умножалось. Болотников нацеливал всех на борьбу с власть имущими.
У Ельца Болотникова встретили царские войска, которые он разбил. Это очень вдохновило восставших. Пришли в движение города Тула, Венев, Кашира, Орел, Калуга, Вязьма, а также некоторые тверские города. В Рязани восставших возглавили Григорий Сунбулов и братья Ляпуновы (Прокопий и Захар), которые были дворянами. Ополчение в Рязан и было очень сильным, тем более что рязанцы славились своей дерзостью, энергий, способностью действовать решительно и смело.
В Туле также сформировалось сильное ополчение, во главе которого стал боярский сын Истома Пашков. Ополчения в Рязани и Туле были направлены против бояр и конкретно против Шуйского.
Как воинство Болотникова, так и ополчение Рязани и Тулы направлялись к Москве. Но они были абсолютно разные. Ополчения были дворянскими, а шайка Болотникова несла с собой разорение и вражду. С Болотниковым шли холопы и гулящий люд.
Ополчение и банды Болотникова соединились под Москвой в селе Коломенском. Положение Шуйского становилось критическим. У него не было сил отразить наступление восставших. К роме того, он не мог обеспечить нормальную жизнь москвичей. В Москве начался голод. Рознь между дворянскими ополчениями и бандами Болотникова была на руку Шуйскому. Болотников посылал к москвичам гонцов с призывами восстать против высших классов. Об этом патриарх Гермоген писал: «воры из Коломенского пишут к Москве проклятые свои листы, велят боярским холопам побивати своих бояр и жен их и вотчины и поместья им сулят и шпыням и безыменником вором (то есть черни) велят гостей и всех торговых людей побивати и животы их грабити, и призывают их воров к себе и хотят им давати боярство и воеводство и окольничество и дьячество».
Тульские и рязанские дворяне-ополченцы в испуге отшатнулись от отряда Болотникова и перешли на сторону Шуйского. Лидеры ополчения Сунбулов и Ляпунов сами явились к Шуйскому. Следом за ними на сторону Шуйского перешли ополченцы из Твери и Смоленска.
Болотников отступил от Москвы и окопался в Калуге, а затем перешел в Тулу. Здесь он соединил свои силы с казаками под водительством казачьего самозванца Петра. Петр выдавал себя за сына царя Федора, которого на самом деле никогда не было. Так Тула стала центром движения против Шуйского.
Первым выступил против Шуйского Путивль. Город поднял на борьбу с Шуйским князь Григорий Шаховской, которого как верного соратника Лжедмитрия сослал на свою голову в Путивль Шуйский. За Путивлем последовали другие города, в том числе Елец и Чернигов. В Чернигове выступление против Шуйского возглавил князь Андрей Телятевский, который был в оппозиции к Лжедмитрию. Сейчас у него появился формальный повод для того, чтобы выступить против Шуйского. Затем против Шуйского выступили Тула и Рязань, за ними последовали поволжские города. Посланные для усмирения царские войска везде терпели поражение. В Перми войска, набранные для царя, разбежались. К общему выступлению против Шуйского поднялась и Вятка.
На этот раз выступали не только горожане, но и крестьяне и холопы. Инородцы воспользовались ситуацией и попытались добиться самостийности. Мордва осадила Нижний Новгород. В Астрахани против царя выступили казаки. Народ пришел в брожение. Неспокойной была Москва. Шуйский почувствовал, насколько тяжела для него шапка Мономаха. Взбунтовались разные силы. Все вместе они представляли собой огромную силу, вышедшую из-под контроля.
Выступлениями на юге первоначально руководил Шаховский. Он выступил в защиту Дмитрия, но нового кандидата на эту вакансию у Шаховского не было. Вначале он пригласил занять эту вакансию Молчанова, но тот струсил. Он послал вместо себя Ивана Болотникова. Это была весьма колоритная фигура, не лишенная оригинальности и самобытности.
Болотников был холопом у князя Телятевского. При невыясненных обстоятельствах он попал в плен к татарам, которые продали его туркам. Там Болотников провел несколько лет на галерах. Оттуда он попал в Венецию, а потом через Польшу решил пробираться на Русь. В Польше его задержали, и там судьба свела его с Молчановым. Он и послал Болотникова к Шаховскому.
Шаховский дал под командование Болотникова вооруженный отряд. Он быстро увеличил численность отряда за счет скопившихся на Украине разбойников, гулящих людей, беглых крестьян, холопов. Воинство Болотникова быстро умножалось. Болотников нацеливал всех на борьбу с власть имущими.
У Ельца Болотникова встретили царские войска, которые он разбил. Это очень вдохновило восставших. Пришли в движение города Тула, Венев, Кашира, Орел, Калуга, Вязьма, а также некоторые тверские города. В Рязани восставших возглавили Григорий Сунбулов и братья Ляпуновы (Прокопий и Захар), которые были дворянами. Ополчение в Рязан и было очень сильным, тем более что рязанцы славились своей дерзостью, энергий, способностью действовать решительно и смело.
В Туле также сформировалось сильное ополчение, во главе которого стал боярский сын Истома Пашков. Ополчения в Рязани и Туле были направлены против бояр и конкретно против Шуйского.
Как воинство Болотникова, так и ополчение Рязани и Тулы направлялись к Москве. Но они были абсолютно разные. Ополчения были дворянскими, а шайка Болотникова несла с собой разорение и вражду. С Болотниковым шли холопы и гулящий люд.
Ополчение и банды Болотникова соединились под Москвой в селе Коломенском. Положение Шуйского становилось критическим. У него не было сил отразить наступление восставших. К роме того, он не мог обеспечить нормальную жизнь москвичей. В Москве начался голод. Рознь между дворянскими ополчениями и бандами Болотникова была на руку Шуйскому. Болотников посылал к москвичам гонцов с призывами восстать против высших классов. Об этом патриарх Гермоген писал: «воры из Коломенского пишут к Москве проклятые свои листы, велят боярским холопам побивати своих бояр и жен их и вотчины и поместья им сулят и шпыням и безыменником вором (то есть черни) велят гостей и всех торговых людей побивати и животы их грабити, и призывают их воров к себе и хотят им давати боярство и воеводство и окольничество и дьячество».
Тульские и рязанские дворяне-ополченцы в испуге отшатнулись от отряда Болотникова и перешли на сторону Шуйского. Лидеры ополчения Сунбулов и Ляпунов сами явились к Шуйскому. Следом за ними на сторону Шуйского перешли ополченцы из Твери и Смоленска.
Болотников отступил от Москвы и окопался в Калуге, а затем перешел в Тулу. Здесь он соединил свои силы с казаками под водительством казачьего самозванца Петра. Петр выдавал себя за сына царя Федора, которого на самом деле никогда не было. Так Тула стала центром движения против Шуйского.