Страница:
Несколько более оптимистична французская “Котидьен де Пари”:
“В течение последних месяцев консерваторы в Верховном Совете России, избранные депутатами еще при советском режиме, добились определенных успехов, в частности настояв на уходе Егора Гайдара с поста исполняющего обязанности главы правительства. После этой уступки со стороны президента коммунисты и другие консерваторы продолжали наращивать давление на него, чему, в частности, способствовали переход вице-президента Александра Руцкого и секретаря Совета безопасности Юрия Скокова в оппозицию главе государства. Но все эти события лишь усилили впечатление в народе, что только Ельцин способен вести борьбу против реакционных сил и вывести страну на путь радикальных преобразований. Позиции президента усиливает не только победа на апрельском референдуме, но и сам тот факт, что российский парламент отвергает любую возможность достижения компромисса с исполнительной властью”.
Ельцину грозят танками
Загнанный в тупик, теряющий надежду быстро решить конституционную проблему, Ельцин раздумывает, что делать дальше. Распространяются слухи: президент что-то замышляет. Оппозиция, прежде всего самая необузданная, бросается в упреждающую атаку.
19 августа, в годовщину путча, “Трудовая Москва” проводит пятитысячный митинг на Лубянке. В принятой резолюции утверждается, что президент “потерял опору в народе и в оправдание может ввести чрезвычайное положение в Москве и в России”. В случае, если он совершит “антиконституционные действия, направленные на изменение советского государственного строя”, говорится в документе, “Трудовая Москва” примет все возможные меры для пресечения их с целью сохранения стабильности конституционного процесса”.
Неистовые анпиловские бабушки с крашеными фиолетовыми волосами (так, помню, выглядели по крайней мере некоторые из активисток этого движения, часто мелькавшие на телеэкране) все еще живут при милом их сердцу советском строе.
В резолюции выражается поддержка действиям спикера парламента Руслана Хасбулатова и содержится требование, чтобы на очередном съезде народных депутатов был рассмотрен вопрос о ликвидации института президентства в России как источника двоевластия, а также вопрос о восстановлении Конституции РСФСР и признании незаконными Беловежских соглашений. Наконец еще одно требование – решить на съезде вопрос о возвращении всех прав местным Советам “с целью дальнейшей демократизации общества” и восстановления СССР.
В общем – полным ходом назад, в светлое прошлое.
26 августа Общественный комитет защиты Конституции и конституционного строя (как мы знаем, Конституция была в ту пору излюбленным прикрытием для противников Ельцина) провел пресс-конференцию. Среди ораторов – знакомые все лица. Подполковник запаса Станислав Терехов пригрозил президенту, что, если он вздумает посягнуть на “нынешний состав” Верховного Совета, его правительство после этого не просуществует больше одного-двух дней.
По словам бывшего военного политработника, оппозиция готова к “силовым методам”, к “военным действиям” и после победы начнет восстанавливать Советский Союз.
О том же вела речь и пламенная Сажи Умалатова.
– СССР не распадался и не исчезал, – заявила она. – Де-юре он существует и сейчас, и в него войдут со временем опять все пятнадцать бывших республик, хотя на первых порах их будет в Союзе только три-четыре.
По мнению Умалатовой, Сурет Гусейнов, поднявший вооруженный мятеж в Азербайджане, смог изгнать из Баку президента республики Эльчибея “только потому, что его танки шли под красным флагом СССР”.
Комитет призвал Бориса Ельцина уйти в отставку и предупредил, что в случае посягательств на нынешний парламент все виновные будут судимы “по законам военного времени”, в том числе и журналисты, поддерживающие президента – их будут рассматривать в качестве “изменников народа и Родины”.
Фронтальная атака на СМИ
Журналисты, пресса постоянно были под прицелом оппозиции. Она была уверена, что именно благодаря прессе, в первую очередь телевидению, Ельцин получил на референдуме те голоса, которые он получил. Подмять под себя СМИ, сделать их подконтрольными было одной из главных стратегических задач противников президента.
15 июля Верховный Совет принял поправки к Закону “О средствах массовой информации”. Этими поправками учреждались советы по обеспечению свободы слова на государственном телерадиовещании, или, как их стали коротко называть, – наблюдательные советы. Цель, разумеется, провозглашалась благая, как и следовало из самого названия этих новоиспеченных органов, – “обеспечение объективного освещения общественно-политических проблем и событий”. Однако тот факт, что учреждать эти советы – как говорится, в центре и на местах, – поручалось органам представительной власти, заранее сводил на нет возможность для электронных СМИ быть независимыми.
В ведение такого совета, среди прочего, входило назначение и освобождение руководителей телерадиовещания – и общероссийского, и регионального уровня. Фактически на российском телевидении и радио вводилась неприкрытая политическая цензура, хотя, например, в принятом ВС положении о Федеральном наблюдательном совете (официально – Федеральном совете по обеспечению свободы слова…) опять-таки декларировалось, что он создается “в целях недопущения цензуры, политического монополизма на общероссийском государственном телерадиовещании”.
Согласно этому положению, совет должен был формироваться по такому принципу: общее число его членов – 20; двое назначаются президентом, двое – президиумом ВС, двое представляют Союз журналистов, остальные четырнадцать – парламентские фракции. То есть президентская сторона заведомо остается здесь в меньшинстве.
Первое заседание Федерального совета было назначено на 12 августа.
В этот же день – по-видимому, не случайно – в Москве открылось двухдневное совещание руководителей СМИ. Общий тон выступлений на нем был резко критический по отношению к “радиотелевизионным” поправкам, которые принял Верховный Совет. Участники сошлись во мнении, что эти поправки, – возрождение цензуры, посягательство на свободу слова и права граждан. Председатель ТРК “Останкино” Вячеслав Брагин заявил, что оценивает ситуацию вокруг СМИ, прежде всего вокруг телевидения, как исключительно тревожную, почти драматическую. По словам Брагина, оппозиция считает, что она проиграла референдум только из-за того, что не владела телевидением, а потому действует против него все более бесцеремонно, старается захватить телеэкран, приспособить его для собственных нужд.
Коллега Брагина председатель ВГТРК Олег Попцов сказал, что, если реформаторская власть не поддерживает журналистов, плохо их поддерживает, журналисты должны сами о себе позаботиться. Попцов призвал создать всероссийский стачечный комитет с целью защиты “своего собственного закона” – Закона о СМИ, который, по его словам, “пока является единственным завоеванием перестроечного периода”. По-видимому, тут подразумевался весь период реформ, начиная от Горбачева.
Известная в ту пору тележурналистка председатель телерадиокомпании “Петербург” Бэлла Куркова с весьма резкими упреками обратилась прямо к Ельцину, присутствовавшему на совещании. При этом повела речь не только о положении, сложившемся вокруг телевидения, но и о ситуации в стране в целом.
– Что мы видим после референдума? – сказала она. – Мы видим с вами вялую политику, мы видим упущенные возможности, мы видим – то, что наработано на Конституционном совещании, снова уходит в песок, а партноменклатура на местах поднимает и поднимает голову. Я не знаю, читаете ли вы, Борис Николаевич, аналитические материалы, которые мы читаем. Вот хотя бы пример по Орловской губернии, что там происходит. В открытую снимают людей под предлогом того, что это люди, которые поддерживают президента. То же самое происходит с нами. Мы ваш последний рубеж – электронные средства массовой информации. Последний!
– Мне кажется, – продолжала Куркова, – что вы неверно информированы. У вас есть своего рода “негативное богатство”. Первое – это заведующий дверями, который не пускает тех, кто хочет принести к вам правдивую информацию, и, второе, “негативное богатство” – рулоны зеленого сукна, где пропадают любые бумаги, любые наработки, которые делают для вас, стараясь донести до вас правду, все теряется во тьме. Аппарат – это пятая колонна, препятствующая вашей работе как президента России.
– И последнее, Борис Николаевич, – сказала в заключение журналистка, – если вы не поймете серьезность того, что происходит сегодня (два года спустя после Августа), если вы сегодня не используете тот шанс, который дан вам как первому президенту России, то мы все вместе сыграем роль попа Гапона. Мы повели народ за собой, но вот куда мы его приведем, это неизвестно.
Упреки в адрес Ельцина были не вполне справедливы. Как выяснилось позже, еще 6 августа он, с подачи министра печати Михаила Федотова, наложил вето на Закон о внесении дополнений и изменений в Закон о СМИ (такая вот сложная словесная конструкция), принятый Верховным Советом 15 июля, и вернул его на повторное рассмотрение в парламент со своими поправками. Этот ельцинский демарш до поры не предавался огласке, видимо по той причине, что Ельцин не хотел очередного обострения отношений с депутатами.
Сам Михаил Федотов, тоже прижатый к стенке участниками совещания, сказал, что, если поправки ВС к Закону о СМИ будут окончательно приняты, он уйдет в отставку. “Я не смогу быть могильщиком свободы слова”, – заявил он.
Как и следовало ожидать, все эти протестующие голоса не были услышаны воинственно настроенными депутатами. 20 августа ВС рассмотрел поправки Ельцина и отклонил главные из них – исключающие упоминание о наблюдательных советах и о новом – через посредство этих советов – порядке назначения и освобождения руководителей государственных телерадиокомпаний.
После этого министр печати Михаил Федотов, как и обещал, подал в отставку.
Впрочем, преодолеть президентское вето ВС не сумел – он сделал это лишь на следующем заседании, 3 сентября. Накануне президентская сторона предприняла последнюю, отчаянную попытку воспрепятствовать депутатскому самоуправству. С резким заявлением в адрес оппозиционного большинства в Верховном Совете выступил пресс-секретарь президента Вячеслав Костиков. Среди прочего, он сообщил, что президент не намерен направлять своих представителей в создающийся Федеральный наблюдательный совет, “возрождающий цензуру на телевидении”. Депутаты, разумеется, проигнорировали и это заявление.
Подводя итоги обсуждения и голосования, Хасбулатов, удовлетворенный очередной одержанной победой, благодушно обратился к журналистам с призывом “не раздувать проблему там, где ее нет”. По его словам, “главное условие свободы информации – нормальная работа российского парламента”. Соответственно, главная угроза свободе слова, по утверждению спикера, – попытки помешать этой нормальной работе.
Хасбулатов – “отец нации”
Кстати, в июле – августе спикер в очередной раз продемонстрировал свое искрометное остроумие – то самое, что так проникновенно воспел редактор “Независимой” г-н Третьяков. На этот раз в своем остроумии председатель ВС, пожалуй, превзошел себя и едва не вызвал крупный международный скандал.
В интервью Российскому телевидению 30 июля Хасбулатов неожиданно обрушился на бывшего премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер, назвав ее “заезжей бабешкой” (она только что побывала с визитом в России). Спикеру, видите ли, не понравилось, что английская баронесса призвала “разогнать” российский парламент. На самом деле никакого такого призыва из уст “железной леди” – человека интеллигентного, – разумеется, не исходило. Она просто высказала свое мнение, что России нужен новый парламент. Но этого, как видим, оказалось достаточно, чтобы вызвать высочайший гнев российского начальника.
Не знаю, последовали ли за этим какие-либо официальные извинения со стороны российского МИДа. Неофициальные – последовали. Так, санкт-петербургское отделение “ДемРоссии” обратилось к генеральному консулу Великобритании в Петербурге с заявлением, в котором выражалось возмущение в связи с “безответственным высказыванием председателя ВС РФ Руслана Хасбулатова в адрес бывшего премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер”. “Демороссы” выражали надежду, что высказывание “дурно воспитанного лидера реакционного ВС” не ухудшит отношения между Россией и Великобританией.
Непосредственно перед Маргарет Тэтчер, во время встречи с ней, извинился вице-премьер и министр финансов Борис Федоров. Россияне, привыкшие к хамству – причем на всех уровнях, – как-то сразу даже и не поверили, что такое могло случиться. Ведущая телепрограммы ОРТ “Человек недели” даже переспросила Бориса Федорова, действительно ли такое извинение имело место.
– Ну, естественно, – пожал плечами вице-премьер. – Не должны же все в Великобритании думать, что у нас все такие хамы, как наш спикер. По-моему, это нормально… Я полагаю, что Хасбулатов оскорбил не только Маргарет Тэтчер, но и всю нашу страну.
Сам спикер и не подумал извиняться. Соответствующее предложение, последовавшее из зала на сессии Верховного Совета, он парировал тем самым недоуменным (встреченным, кстати, аплодисментами народных избранников) “А чего это я буду извиняться?”.
Спустя некоторое время и вовсе стало ясно, что очередное проявление хасбулатовского хамства вовсе не было какой-то импровизацией, каким-то мгновенным всплеском эмоций. 20 августа, отвечая на вопросы участников Всероссийского совещания представителей общественных сил и движений, выступающих в защиту конституционного строя, парламентаризма и демократии, председатель ВС доверительно разъяснил присутствующим, что эта самая его “заезжая бабешка” “была глубоко продуманной характеристикой” члена английской палаты лордов.
– Я с утра думал, что бы сказать об этом крайне негативно относящемся к России человеке, чтобы это словцо навсегда прилепилось к нему, – признался Хасбулатов.
“С утра думал…”. А Третьяков уверяет – мастер экспромта.
“Навсегда прилепилось” не к Маргарет Тэтчер, а к самому Хасбулатову: в памяти многих – из числа тех, кто вообще помнит об этом деятеле, – он остался как грубиян, как человек, не знающий и не признающий элементарных норм поведения.
Сам о себе он, разумеется, был совсем другого, необычайно высокого мнения. Так, выступая 18 августа на встрече с представителями российских партий, движений и союзов – оно проходило в Белом доме, – и вволю “отоспавшись” на президенте, Хасбулатов, среди прочего, обронил такую фразу:
– Я всегда считал, что президент должен быть отцом всей нации. У Ельцина это пока не получается, вот и приходится брать эти функции на себя.
Этак со вздохом – приходится, куда деваться.
Так что любопытный ряд выстраивается: Ильич – вождь мирового пролетариата, Виссарионыч – отец всех народов, а Имранович – отец нации…
Как говорится, избавь нас Бог от таких вождей и от таких родителей!
Назад к Главлиту
(Из записной книжки)
Начало сентября… Учреждены наблюдательные советы на телевидении и радио… Попытки Ельцина предотвратить это нововведение отвергнуты депутатами… Такого не было даже при коммунистах – чтобы Верховный Совет или какой-либо другой орган в открытую и даже с помпой принимал законы, направленные на удушение свободы слова. Такие вещи делались втихую, скрытно, секретно. Даже коммунисты понимали: дело это сугубо неправое, напоказ его выставлять не стоит. Даже в те поры никто не додумался уверять, что Главлит – вершинное достижение человечества в области свободы слова.
Это только “самый большой демократ” Хасбулатов до этого додумался в отношении учрежденных им и его командой уже упомянутых наблюдательных советов. При этом, что называется, на голубом глазу всем объясняет, что, пока существуют нынешний Верховный Совет и он, Хасбулатов, в качестве его председателя, журналистам некого опасаться – свобода слова под надежной защитой.
Поразительно все-таки: как твердо, как непоколебимо дорвавшиеся до власти бывают убеждены, что их окружают одни сплошные идиоты. Стоит приехать к тем из них, кто работает, например, на телевидении, ласково поговорить с ними: я, мол, в сущности, такой же, как вы, журналист, тоже статьи пишу, знаю, какой у вас нелегкий хлеб, вижу вот – оборудование у вас устаревшее, от этого вы так не любите депутатов; мы вот тут посоветовались с товарищами и решили вам помочь – наблюдательные советы учредить… Стоит так вот душевно потолковать – и все, и дело сделано, и вот уже верят все окружающие, что Хасбулатов – лучший друг российских журналистов и в советах этих самых – одни сплошные лучшие друзья (даже те, кто обещает их расстрелять, когда придут к власти).
И вроде как бы не существует уже наглядных примеров подчиненного и подцензурного Верховному Совету журналистского творчества – убого-непрофессионального (какой же профессионал туда пойдет!), примитивно-тенденциозного, наивно-лживого “парламентского часа” на Российском телевидении, такого же “часа” на Радио России. Вроде бы не существует верховносоветовской “Российской газеты”…
А тут еще одну разновидность советов обещают – советы управляющих на телестудиях. Вся власть – советам! И собственное мнение журналистам по закону высказывать запрещено. Одно только мнение Хасбулатова и его заместителей (за исключением переметнувшегося к президенту Рябова). А также стопроцентно лояльных спикеру председателей парламентских комитетов и комиссий (недаром же предполагается переподчинить Верховному Совету все средства массовой информации). И снова с ласковой улыбкой будут уверять: вот, дескать, как мы заботимся, чтобы ни один волосок у свободы слова с головы не упал!
И так велика, так непоколебима их убежденность, что этому беспардонному вранью все поверят, что поневоле начинаешь испуганно озираться: чур! чур меня! Уж на Земле ли я на матушке? Может, в каких-нибудь антимирах, каком-нибудь зазеркалье, где в самом деле все наоборот?
ПОСЛЕДНИЕ МОСТЫ СОЖЖЕНЫ
Ельцин отстраняет от должности Руцкого
и Шумейко
1 сентября Ельцин своим указом временно отстранил от исполнения обязанностей вице-президента Руцкого и первого вице-премьера Шумейко. Это решение, как говорилось в указе, президент принял в связи с тем, что “взаимные обвинения в коррупции и судебные претензии должностных лиц” друг к другу “серьезно подрывают авторитет государственной власти РФ”, “в связи с проводимым расследованием, а также в связи с отсутствием поручений вице-президенту РФ по выполнению отдельных полномочий президента РФ”.
Всем было ясно, что указ этот направлен исключительно против Руцкого: отстранение Шумейко – это так, для равновесия (на самом деле в период своего недолгого “отстранения” первый вице-премьер продолжал нормально работать).
В чем обвиняли Шумейко, мы знаем. Что касается Руцкого, компромат на него в администрацию президента представил все тот же “генерал Дима”. Он переслал в Москву, на этот раз из Канады, материалы, из которых следовало, что вице-президент причастен к незаконной – и ясно, что небезвозмездной, – передаче госсредств на сумму то ли три, то ли три с половиной миллиона долларов трастовой компании во главе с гражданином Швейцарии Бенджаменом Керетом. По этим материалам Московская прокуратура возбудила уголовное дело…
Позднее вроде бы выяснилось, что материалы – фальшивые. В январе 1994 года дело было закрыто. В марте 1994-го и. о. генпрокурора России Алексей Ильюшенко распорядился возобновить расследование. В марте 1995 года дело закрыли окончательно… Как предполагает Сергей Филатов, за этой “липой”, помимо Якубовского, маячили такие фигуры, как Коржаков, Барсуков, Ильюшенко… Но то, что это дело сфабрикованное, выяснилось, повторяю, позднее, а в тот момент присланный Якубовским трастовый договор, возбужденное дело были восприняты достаточно серьезно…
Почему именно 1 сентября появился ельцинский указ? Возможно, в какой-то мере это был импульсивный, эмоциональный шаг президента. Как раз накануне, 31 августа, в “Сельской жизни” было опубликовано большое интервью Руцкого, в котором он обрушился на Ельцина, уже не соблюдая никаких, даже минимальных приличий. Вице-президент назвал президента “главным виновником разрушения державы – Советского Союза, – виновником гибели сотен и тысяч ни в чем не повинных людей – граждан СССР, виновником разрушения Советской Армии, виновником разрушения экономики страны, советской науки, здравоохранения и т.п.”, пригрозил ему судом. Это было явно провокационное выступление (а перед этим на протяжении нескольких дней были и другие подобные), и если именно оно вызвало ответный удар, вряд ли этому стоит удивляться.
Впрочем, возможно, имелись и другие причины появления указа. В те дни Ельцин, по-видимому, уже принял решение дать сокрушительный бой своим противникам. Ясно было, что в предстоящей схватке оппозиция отведет Руцкому одну из главных, если не самую главную, роль, так что, не исключено, своим указом президент заранее пытался максимально ослабить эту фигуру. При этом, правда, неизвестно, насколько точен был этот расчет: довольно часто разного рода репрессии, которым подвергают политика, не ослабляют, а, напротив, усиливают его позиции.
Одним из первых на указ, естественно, отреагировал Хасбулатов. В его заявлении, которое распространила в этот же день пресс-служба парламента, говорилось: “устранить президента и вице-президента, согласно Конституции РФ, может только Верховный Совет и Съезд народных депутатов РФ при наличии в их действиях соответствующих нарушений, предусмотренных статьями Конституции РФ”. Хасбулатов пообещал, что в ближайшее время ВС рассмотрит этот президентский указ, но и до этого он, спикер, заявляет, что “данный указ незаконен и не подлежит исполнению”.
Вот так: Хасбулатов уже считает, что законность или незаконность того или иного президентского правового акта он может определять единолично, до рассмотрения его в соответствующих инстанциях.
Неугасающий костер противостояния разгорелся с новой силой.
Зарубежная пресса о ельцинском указе
В те дни западные газеты оживленно комментировали новый драматичный поворот в борьбе президента и непримиримой оппозиции. В основном комментарии касались двух моментов – тактического значения шага, предпринятого президентом, и того, насколько законен этот шаг.
Французская “Либерасьон”:
“Этим характерным для него категоричным указом российский президент стремится положить конец перепалке, которая уже долгие месяцы отравляет политическую жизнь России. Это решение носит скорее символический, нежели практический характер, поскольку у Руцкого давно нет четких функций. Совершенно ясно, что оно принято в тот момент, когда борьба между сторонниками президента и Верховного Совета достигла наивысшей точки”.
Если бы действительно наивысшей. Наивысшая точка была еще впереди.
Германская “Франкфуртер Альгемайне”:
“В России в самом разгаре борьба за власть. Президент отстранил от должности вице-президента, выступающего против реформ, и одновременно – поддерживающего эти реформы первого вице-премьера правительства. В обоих случаях в качестве причины называется необходимость расследования обвинений в коррупции, выдвинутых против двух политиков. Это звучит разумно, однако не согласуется с нормами Конституции. “Война законов”, которая идет между президентом и парламентом в ущерб российской экономике и правопорядку, довела страну до такого состояния, что из якобы существующего двоевластия возник реальный вакуум власти”.
Другая германская газета “Хандельсблат”:
“Указ, который временно освобождает Руцкого от должности, однозначно противоречит законам”.
Еще одно немецкое издание “Гессише Альгемайне”:
“В течение последних месяцев консерваторы в Верховном Совете России, избранные депутатами еще при советском режиме, добились определенных успехов, в частности настояв на уходе Егора Гайдара с поста исполняющего обязанности главы правительства. После этой уступки со стороны президента коммунисты и другие консерваторы продолжали наращивать давление на него, чему, в частности, способствовали переход вице-президента Александра Руцкого и секретаря Совета безопасности Юрия Скокова в оппозицию главе государства. Но все эти события лишь усилили впечатление в народе, что только Ельцин способен вести борьбу против реакционных сил и вывести страну на путь радикальных преобразований. Позиции президента усиливает не только победа на апрельском референдуме, но и сам тот факт, что российский парламент отвергает любую возможность достижения компромисса с исполнительной властью”.
Ельцину грозят танками
Загнанный в тупик, теряющий надежду быстро решить конституционную проблему, Ельцин раздумывает, что делать дальше. Распространяются слухи: президент что-то замышляет. Оппозиция, прежде всего самая необузданная, бросается в упреждающую атаку.
19 августа, в годовщину путча, “Трудовая Москва” проводит пятитысячный митинг на Лубянке. В принятой резолюции утверждается, что президент “потерял опору в народе и в оправдание может ввести чрезвычайное положение в Москве и в России”. В случае, если он совершит “антиконституционные действия, направленные на изменение советского государственного строя”, говорится в документе, “Трудовая Москва” примет все возможные меры для пресечения их с целью сохранения стабильности конституционного процесса”.
Неистовые анпиловские бабушки с крашеными фиолетовыми волосами (так, помню, выглядели по крайней мере некоторые из активисток этого движения, часто мелькавшие на телеэкране) все еще живут при милом их сердцу советском строе.
В резолюции выражается поддержка действиям спикера парламента Руслана Хасбулатова и содержится требование, чтобы на очередном съезде народных депутатов был рассмотрен вопрос о ликвидации института президентства в России как источника двоевластия, а также вопрос о восстановлении Конституции РСФСР и признании незаконными Беловежских соглашений. Наконец еще одно требование – решить на съезде вопрос о возвращении всех прав местным Советам “с целью дальнейшей демократизации общества” и восстановления СССР.
В общем – полным ходом назад, в светлое прошлое.
26 августа Общественный комитет защиты Конституции и конституционного строя (как мы знаем, Конституция была в ту пору излюбленным прикрытием для противников Ельцина) провел пресс-конференцию. Среди ораторов – знакомые все лица. Подполковник запаса Станислав Терехов пригрозил президенту, что, если он вздумает посягнуть на “нынешний состав” Верховного Совета, его правительство после этого не просуществует больше одного-двух дней.
По словам бывшего военного политработника, оппозиция готова к “силовым методам”, к “военным действиям” и после победы начнет восстанавливать Советский Союз.
О том же вела речь и пламенная Сажи Умалатова.
– СССР не распадался и не исчезал, – заявила она. – Де-юре он существует и сейчас, и в него войдут со временем опять все пятнадцать бывших республик, хотя на первых порах их будет в Союзе только три-четыре.
По мнению Умалатовой, Сурет Гусейнов, поднявший вооруженный мятеж в Азербайджане, смог изгнать из Баку президента республики Эльчибея “только потому, что его танки шли под красным флагом СССР”.
Комитет призвал Бориса Ельцина уйти в отставку и предупредил, что в случае посягательств на нынешний парламент все виновные будут судимы “по законам военного времени”, в том числе и журналисты, поддерживающие президента – их будут рассматривать в качестве “изменников народа и Родины”.
Фронтальная атака на СМИ
Журналисты, пресса постоянно были под прицелом оппозиции. Она была уверена, что именно благодаря прессе, в первую очередь телевидению, Ельцин получил на референдуме те голоса, которые он получил. Подмять под себя СМИ, сделать их подконтрольными было одной из главных стратегических задач противников президента.
15 июля Верховный Совет принял поправки к Закону “О средствах массовой информации”. Этими поправками учреждались советы по обеспечению свободы слова на государственном телерадиовещании, или, как их стали коротко называть, – наблюдательные советы. Цель, разумеется, провозглашалась благая, как и следовало из самого названия этих новоиспеченных органов, – “обеспечение объективного освещения общественно-политических проблем и событий”. Однако тот факт, что учреждать эти советы – как говорится, в центре и на местах, – поручалось органам представительной власти, заранее сводил на нет возможность для электронных СМИ быть независимыми.
В ведение такого совета, среди прочего, входило назначение и освобождение руководителей телерадиовещания – и общероссийского, и регионального уровня. Фактически на российском телевидении и радио вводилась неприкрытая политическая цензура, хотя, например, в принятом ВС положении о Федеральном наблюдательном совете (официально – Федеральном совете по обеспечению свободы слова…) опять-таки декларировалось, что он создается “в целях недопущения цензуры, политического монополизма на общероссийском государственном телерадиовещании”.
Согласно этому положению, совет должен был формироваться по такому принципу: общее число его членов – 20; двое назначаются президентом, двое – президиумом ВС, двое представляют Союз журналистов, остальные четырнадцать – парламентские фракции. То есть президентская сторона заведомо остается здесь в меньшинстве.
Первое заседание Федерального совета было назначено на 12 августа.
В этот же день – по-видимому, не случайно – в Москве открылось двухдневное совещание руководителей СМИ. Общий тон выступлений на нем был резко критический по отношению к “радиотелевизионным” поправкам, которые принял Верховный Совет. Участники сошлись во мнении, что эти поправки, – возрождение цензуры, посягательство на свободу слова и права граждан. Председатель ТРК “Останкино” Вячеслав Брагин заявил, что оценивает ситуацию вокруг СМИ, прежде всего вокруг телевидения, как исключительно тревожную, почти драматическую. По словам Брагина, оппозиция считает, что она проиграла референдум только из-за того, что не владела телевидением, а потому действует против него все более бесцеремонно, старается захватить телеэкран, приспособить его для собственных нужд.
Коллега Брагина председатель ВГТРК Олег Попцов сказал, что, если реформаторская власть не поддерживает журналистов, плохо их поддерживает, журналисты должны сами о себе позаботиться. Попцов призвал создать всероссийский стачечный комитет с целью защиты “своего собственного закона” – Закона о СМИ, который, по его словам, “пока является единственным завоеванием перестроечного периода”. По-видимому, тут подразумевался весь период реформ, начиная от Горбачева.
Известная в ту пору тележурналистка председатель телерадиокомпании “Петербург” Бэлла Куркова с весьма резкими упреками обратилась прямо к Ельцину, присутствовавшему на совещании. При этом повела речь не только о положении, сложившемся вокруг телевидения, но и о ситуации в стране в целом.
– Что мы видим после референдума? – сказала она. – Мы видим с вами вялую политику, мы видим упущенные возможности, мы видим – то, что наработано на Конституционном совещании, снова уходит в песок, а партноменклатура на местах поднимает и поднимает голову. Я не знаю, читаете ли вы, Борис Николаевич, аналитические материалы, которые мы читаем. Вот хотя бы пример по Орловской губернии, что там происходит. В открытую снимают людей под предлогом того, что это люди, которые поддерживают президента. То же самое происходит с нами. Мы ваш последний рубеж – электронные средства массовой информации. Последний!
– Мне кажется, – продолжала Куркова, – что вы неверно информированы. У вас есть своего рода “негативное богатство”. Первое – это заведующий дверями, который не пускает тех, кто хочет принести к вам правдивую информацию, и, второе, “негативное богатство” – рулоны зеленого сукна, где пропадают любые бумаги, любые наработки, которые делают для вас, стараясь донести до вас правду, все теряется во тьме. Аппарат – это пятая колонна, препятствующая вашей работе как президента России.
– И последнее, Борис Николаевич, – сказала в заключение журналистка, – если вы не поймете серьезность того, что происходит сегодня (два года спустя после Августа), если вы сегодня не используете тот шанс, который дан вам как первому президенту России, то мы все вместе сыграем роль попа Гапона. Мы повели народ за собой, но вот куда мы его приведем, это неизвестно.
Упреки в адрес Ельцина были не вполне справедливы. Как выяснилось позже, еще 6 августа он, с подачи министра печати Михаила Федотова, наложил вето на Закон о внесении дополнений и изменений в Закон о СМИ (такая вот сложная словесная конструкция), принятый Верховным Советом 15 июля, и вернул его на повторное рассмотрение в парламент со своими поправками. Этот ельцинский демарш до поры не предавался огласке, видимо по той причине, что Ельцин не хотел очередного обострения отношений с депутатами.
Сам Михаил Федотов, тоже прижатый к стенке участниками совещания, сказал, что, если поправки ВС к Закону о СМИ будут окончательно приняты, он уйдет в отставку. “Я не смогу быть могильщиком свободы слова”, – заявил он.
Как и следовало ожидать, все эти протестующие голоса не были услышаны воинственно настроенными депутатами. 20 августа ВС рассмотрел поправки Ельцина и отклонил главные из них – исключающие упоминание о наблюдательных советах и о новом – через посредство этих советов – порядке назначения и освобождения руководителей государственных телерадиокомпаний.
После этого министр печати Михаил Федотов, как и обещал, подал в отставку.
Впрочем, преодолеть президентское вето ВС не сумел – он сделал это лишь на следующем заседании, 3 сентября. Накануне президентская сторона предприняла последнюю, отчаянную попытку воспрепятствовать депутатскому самоуправству. С резким заявлением в адрес оппозиционного большинства в Верховном Совете выступил пресс-секретарь президента Вячеслав Костиков. Среди прочего, он сообщил, что президент не намерен направлять своих представителей в создающийся Федеральный наблюдательный совет, “возрождающий цензуру на телевидении”. Депутаты, разумеется, проигнорировали и это заявление.
Подводя итоги обсуждения и голосования, Хасбулатов, удовлетворенный очередной одержанной победой, благодушно обратился к журналистам с призывом “не раздувать проблему там, где ее нет”. По его словам, “главное условие свободы информации – нормальная работа российского парламента”. Соответственно, главная угроза свободе слова, по утверждению спикера, – попытки помешать этой нормальной работе.
Хасбулатов – “отец нации”
Кстати, в июле – августе спикер в очередной раз продемонстрировал свое искрометное остроумие – то самое, что так проникновенно воспел редактор “Независимой” г-н Третьяков. На этот раз в своем остроумии председатель ВС, пожалуй, превзошел себя и едва не вызвал крупный международный скандал.
В интервью Российскому телевидению 30 июля Хасбулатов неожиданно обрушился на бывшего премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер, назвав ее “заезжей бабешкой” (она только что побывала с визитом в России). Спикеру, видите ли, не понравилось, что английская баронесса призвала “разогнать” российский парламент. На самом деле никакого такого призыва из уст “железной леди” – человека интеллигентного, – разумеется, не исходило. Она просто высказала свое мнение, что России нужен новый парламент. Но этого, как видим, оказалось достаточно, чтобы вызвать высочайший гнев российского начальника.
Не знаю, последовали ли за этим какие-либо официальные извинения со стороны российского МИДа. Неофициальные – последовали. Так, санкт-петербургское отделение “ДемРоссии” обратилось к генеральному консулу Великобритании в Петербурге с заявлением, в котором выражалось возмущение в связи с “безответственным высказыванием председателя ВС РФ Руслана Хасбулатова в адрес бывшего премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер”. “Демороссы” выражали надежду, что высказывание “дурно воспитанного лидера реакционного ВС” не ухудшит отношения между Россией и Великобританией.
Непосредственно перед Маргарет Тэтчер, во время встречи с ней, извинился вице-премьер и министр финансов Борис Федоров. Россияне, привыкшие к хамству – причем на всех уровнях, – как-то сразу даже и не поверили, что такое могло случиться. Ведущая телепрограммы ОРТ “Человек недели” даже переспросила Бориса Федорова, действительно ли такое извинение имело место.
– Ну, естественно, – пожал плечами вице-премьер. – Не должны же все в Великобритании думать, что у нас все такие хамы, как наш спикер. По-моему, это нормально… Я полагаю, что Хасбулатов оскорбил не только Маргарет Тэтчер, но и всю нашу страну.
Сам спикер и не подумал извиняться. Соответствующее предложение, последовавшее из зала на сессии Верховного Совета, он парировал тем самым недоуменным (встреченным, кстати, аплодисментами народных избранников) “А чего это я буду извиняться?”.
Спустя некоторое время и вовсе стало ясно, что очередное проявление хасбулатовского хамства вовсе не было какой-то импровизацией, каким-то мгновенным всплеском эмоций. 20 августа, отвечая на вопросы участников Всероссийского совещания представителей общественных сил и движений, выступающих в защиту конституционного строя, парламентаризма и демократии, председатель ВС доверительно разъяснил присутствующим, что эта самая его “заезжая бабешка” “была глубоко продуманной характеристикой” члена английской палаты лордов.
– Я с утра думал, что бы сказать об этом крайне негативно относящемся к России человеке, чтобы это словцо навсегда прилепилось к нему, – признался Хасбулатов.
“С утра думал…”. А Третьяков уверяет – мастер экспромта.
“Навсегда прилепилось” не к Маргарет Тэтчер, а к самому Хасбулатову: в памяти многих – из числа тех, кто вообще помнит об этом деятеле, – он остался как грубиян, как человек, не знающий и не признающий элементарных норм поведения.
Сам о себе он, разумеется, был совсем другого, необычайно высокого мнения. Так, выступая 18 августа на встрече с представителями российских партий, движений и союзов – оно проходило в Белом доме, – и вволю “отоспавшись” на президенте, Хасбулатов, среди прочего, обронил такую фразу:
– Я всегда считал, что президент должен быть отцом всей нации. У Ельцина это пока не получается, вот и приходится брать эти функции на себя.
Этак со вздохом – приходится, куда деваться.
Так что любопытный ряд выстраивается: Ильич – вождь мирового пролетариата, Виссарионыч – отец всех народов, а Имранович – отец нации…
Как говорится, избавь нас Бог от таких вождей и от таких родителей!
Назад к Главлиту
(Из записной книжки)
Начало сентября… Учреждены наблюдательные советы на телевидении и радио… Попытки Ельцина предотвратить это нововведение отвергнуты депутатами… Такого не было даже при коммунистах – чтобы Верховный Совет или какой-либо другой орган в открытую и даже с помпой принимал законы, направленные на удушение свободы слова. Такие вещи делались втихую, скрытно, секретно. Даже коммунисты понимали: дело это сугубо неправое, напоказ его выставлять не стоит. Даже в те поры никто не додумался уверять, что Главлит – вершинное достижение человечества в области свободы слова.
Это только “самый большой демократ” Хасбулатов до этого додумался в отношении учрежденных им и его командой уже упомянутых наблюдательных советов. При этом, что называется, на голубом глазу всем объясняет, что, пока существуют нынешний Верховный Совет и он, Хасбулатов, в качестве его председателя, журналистам некого опасаться – свобода слова под надежной защитой.
Поразительно все-таки: как твердо, как непоколебимо дорвавшиеся до власти бывают убеждены, что их окружают одни сплошные идиоты. Стоит приехать к тем из них, кто работает, например, на телевидении, ласково поговорить с ними: я, мол, в сущности, такой же, как вы, журналист, тоже статьи пишу, знаю, какой у вас нелегкий хлеб, вижу вот – оборудование у вас устаревшее, от этого вы так не любите депутатов; мы вот тут посоветовались с товарищами и решили вам помочь – наблюдательные советы учредить… Стоит так вот душевно потолковать – и все, и дело сделано, и вот уже верят все окружающие, что Хасбулатов – лучший друг российских журналистов и в советах этих самых – одни сплошные лучшие друзья (даже те, кто обещает их расстрелять, когда придут к власти).
И вроде как бы не существует уже наглядных примеров подчиненного и подцензурного Верховному Совету журналистского творчества – убого-непрофессионального (какой же профессионал туда пойдет!), примитивно-тенденциозного, наивно-лживого “парламентского часа” на Российском телевидении, такого же “часа” на Радио России. Вроде бы не существует верховносоветовской “Российской газеты”…
А тут еще одну разновидность советов обещают – советы управляющих на телестудиях. Вся власть – советам! И собственное мнение журналистам по закону высказывать запрещено. Одно только мнение Хасбулатова и его заместителей (за исключением переметнувшегося к президенту Рябова). А также стопроцентно лояльных спикеру председателей парламентских комитетов и комиссий (недаром же предполагается переподчинить Верховному Совету все средства массовой информации). И снова с ласковой улыбкой будут уверять: вот, дескать, как мы заботимся, чтобы ни один волосок у свободы слова с головы не упал!
И так велика, так непоколебима их убежденность, что этому беспардонному вранью все поверят, что поневоле начинаешь испуганно озираться: чур! чур меня! Уж на Земле ли я на матушке? Может, в каких-нибудь антимирах, каком-нибудь зазеркалье, где в самом деле все наоборот?
ПОСЛЕДНИЕ МОСТЫ СОЖЖЕНЫ
Ельцин отстраняет от должности Руцкого
и Шумейко
1 сентября Ельцин своим указом временно отстранил от исполнения обязанностей вице-президента Руцкого и первого вице-премьера Шумейко. Это решение, как говорилось в указе, президент принял в связи с тем, что “взаимные обвинения в коррупции и судебные претензии должностных лиц” друг к другу “серьезно подрывают авторитет государственной власти РФ”, “в связи с проводимым расследованием, а также в связи с отсутствием поручений вице-президенту РФ по выполнению отдельных полномочий президента РФ”.
Всем было ясно, что указ этот направлен исключительно против Руцкого: отстранение Шумейко – это так, для равновесия (на самом деле в период своего недолгого “отстранения” первый вице-премьер продолжал нормально работать).
В чем обвиняли Шумейко, мы знаем. Что касается Руцкого, компромат на него в администрацию президента представил все тот же “генерал Дима”. Он переслал в Москву, на этот раз из Канады, материалы, из которых следовало, что вице-президент причастен к незаконной – и ясно, что небезвозмездной, – передаче госсредств на сумму то ли три, то ли три с половиной миллиона долларов трастовой компании во главе с гражданином Швейцарии Бенджаменом Керетом. По этим материалам Московская прокуратура возбудила уголовное дело…
Позднее вроде бы выяснилось, что материалы – фальшивые. В январе 1994 года дело было закрыто. В марте 1994-го и. о. генпрокурора России Алексей Ильюшенко распорядился возобновить расследование. В марте 1995 года дело закрыли окончательно… Как предполагает Сергей Филатов, за этой “липой”, помимо Якубовского, маячили такие фигуры, как Коржаков, Барсуков, Ильюшенко… Но то, что это дело сфабрикованное, выяснилось, повторяю, позднее, а в тот момент присланный Якубовским трастовый договор, возбужденное дело были восприняты достаточно серьезно…
Почему именно 1 сентября появился ельцинский указ? Возможно, в какой-то мере это был импульсивный, эмоциональный шаг президента. Как раз накануне, 31 августа, в “Сельской жизни” было опубликовано большое интервью Руцкого, в котором он обрушился на Ельцина, уже не соблюдая никаких, даже минимальных приличий. Вице-президент назвал президента “главным виновником разрушения державы – Советского Союза, – виновником гибели сотен и тысяч ни в чем не повинных людей – граждан СССР, виновником разрушения Советской Армии, виновником разрушения экономики страны, советской науки, здравоохранения и т.п.”, пригрозил ему судом. Это было явно провокационное выступление (а перед этим на протяжении нескольких дней были и другие подобные), и если именно оно вызвало ответный удар, вряд ли этому стоит удивляться.
Впрочем, возможно, имелись и другие причины появления указа. В те дни Ельцин, по-видимому, уже принял решение дать сокрушительный бой своим противникам. Ясно было, что в предстоящей схватке оппозиция отведет Руцкому одну из главных, если не самую главную, роль, так что, не исключено, своим указом президент заранее пытался максимально ослабить эту фигуру. При этом, правда, неизвестно, насколько точен был этот расчет: довольно часто разного рода репрессии, которым подвергают политика, не ослабляют, а, напротив, усиливают его позиции.
Одним из первых на указ, естественно, отреагировал Хасбулатов. В его заявлении, которое распространила в этот же день пресс-служба парламента, говорилось: “устранить президента и вице-президента, согласно Конституции РФ, может только Верховный Совет и Съезд народных депутатов РФ при наличии в их действиях соответствующих нарушений, предусмотренных статьями Конституции РФ”. Хасбулатов пообещал, что в ближайшее время ВС рассмотрит этот президентский указ, но и до этого он, спикер, заявляет, что “данный указ незаконен и не подлежит исполнению”.
Вот так: Хасбулатов уже считает, что законность или незаконность того или иного президентского правового акта он может определять единолично, до рассмотрения его в соответствующих инстанциях.
Неугасающий костер противостояния разгорелся с новой силой.
Зарубежная пресса о ельцинском указе
В те дни западные газеты оживленно комментировали новый драматичный поворот в борьбе президента и непримиримой оппозиции. В основном комментарии касались двух моментов – тактического значения шага, предпринятого президентом, и того, насколько законен этот шаг.
Французская “Либерасьон”:
“Этим характерным для него категоричным указом российский президент стремится положить конец перепалке, которая уже долгие месяцы отравляет политическую жизнь России. Это решение носит скорее символический, нежели практический характер, поскольку у Руцкого давно нет четких функций. Совершенно ясно, что оно принято в тот момент, когда борьба между сторонниками президента и Верховного Совета достигла наивысшей точки”.
Если бы действительно наивысшей. Наивысшая точка была еще впереди.
Германская “Франкфуртер Альгемайне”:
“В России в самом разгаре борьба за власть. Президент отстранил от должности вице-президента, выступающего против реформ, и одновременно – поддерживающего эти реформы первого вице-премьера правительства. В обоих случаях в качестве причины называется необходимость расследования обвинений в коррупции, выдвинутых против двух политиков. Это звучит разумно, однако не согласуется с нормами Конституции. “Война законов”, которая идет между президентом и парламентом в ущерб российской экономике и правопорядку, довела страну до такого состояния, что из якобы существующего двоевластия возник реальный вакуум власти”.
Другая германская газета “Хандельсблат”:
“Указ, который временно освобождает Руцкого от должности, однозначно противоречит законам”.
Еще одно немецкое издание “Гессише Альгемайне”: