Страница:
2003-2007. Декаданс. Во всех долгоиграющих сериалах появляется усталость материала и проникновение новых эстетических веяний - прежде всего, гламура.
Эстетика криминального сериала сдает позиции гламуру. В суровый мир «преступления и наказания» проникает пропаганда общества потребления в виде главных агентов - блондинок. Сведенные к минимуму в эпоху начала и расцвета кримсериала «личные отношения» пожирают большую часть экранного времени. Отечественный кримсериал теряет энергию и своеобразие.
Уникальность ситуации состоит в том, что весь массив кримсериала существует в живом обиходе телезрителя - и фильмы девяностых годов, и нынешние вариации существуют одновременно. По всем каналам крутятся ленты, снятые на разных стадиях развития жанра, и опознать время производства не составляет ни малейшего труда. Время запечатлелось-запечаталось в кримеериале с четкостью литографии первого оттиска.
НАЧАЛО
РАСЦВЕТ
ДЕКАДАНС
ДОСУГИНЕВЕЛИКИХЛЮДЕЙ
Эстетика криминального сериала сдает позиции гламуру. В суровый мир «преступления и наказания» проникает пропаганда общества потребления в виде главных агентов - блондинок. Сведенные к минимуму в эпоху начала и расцвета кримсериала «личные отношения» пожирают большую часть экранного времени. Отечественный кримсериал теряет энергию и своеобразие.
Уникальность ситуации состоит в том, что весь массив кримсериала существует в живом обиходе телезрителя - и фильмы девяностых годов, и нынешние вариации существуют одновременно. По всем каналам крутятся ленты, снятые на разных стадиях развития жанра, и опознать время производства не составляет ни малейшего труда. Время запечатлелось-запечаталось в кримеериале с четкостью литографии первого оттиска.
НАЧАЛО
У отечественного кримсериала нового времени есть свой «крестный отец». Это ныне покойный продюсер Александр Капица. С его легкой руки стартовали в Петербурге «Улицы разбитых фонарей» («Менты»), «Черный ворон» и «Агентнациональной безопасности».
Первые серии «Улиц» снимал режиссер Александр Рогожкин, «Агента» -Дмитрий Светозаров, «Бандитский Петербург» начинал Владимир Бор тко, и он же немало поучаствовал в «Ментах» как режиссер и как сценарист под псевдонимом «Ян Худокормов». Кримсериал начинали высококлассные режиссеры, питомцы «ленинградской школы» - соответственно, начальный кримсериал был плотью от плоти «Ленфильма» семидесятых-восьмидесятых годов.
Сугубая, строжайшая верность натуре, «фактуре», всякого рода мусору и корявости дней, исключительная плотность заполнения персонажами второго и третьего ряда, отсутствие идеологического пафоса, ансамблевость актерской игры - все эти приметы «германовского» «Ленфильма» мы найдем и в первых кримсериалах.
Первых «Ментов» невозможно не опознать по первым же кадрам.
В основе сериала лежало два импульса: всеобщая удрученность бедностью, уродством и криминализацией нашей жизни - и мечта о порядке и справедливости. И в «Улицах разбитых фонарей» крепко соединились житейская правда и сказка. Житейская правда была и в сюжетах, и в обстановке, и в персонажах - бедный, замызганный город, где, кажется, никогда не бывает солнца, простецкие кафе с кошмарной пищей, коммуналки, бомжи всех сортов, ужасно и красочно пьющие жители - бесконечные «бывшие люди» с обидой на судьбу, злобные корыстолюбцы… А сказкой были - герои.
Собственно говоря, команда телевизионных «Ментов» была командой ангелов. Пять ангелов справедливости: Ларин (А. Нилов), Дукалис (С. Селин), Волков (М. Трухин), Казанова (А. Лы ков), Соловец (А. Половцев) - под водительством архангела Мухомора (Ю. Кузнецов). У героев не наблюдалось никаких человеческих недостатков, а единственная их слабость - к спиртному - была совершенно извинительна: столько работать! Чистые, самоотверженные, нежно любящие друг друга, ангелы были абсолютно чужды этой земле. Деньги - вздор, над их отсутствием они только посмеивались. Любовь? Хорошо бы, но никак - и все разнообразные земные партнеры, которых подсовывали ангелам сценаристы, таяли на глазах бесследно. Ангелы были усталые, но спокойные и всегда готовые к труду.
Эти ангелы справедливости, слегка замаскированные под людей, упали на грешную землю в роковой час и утолили русскую жажду порядка и правды идеальным способом - в эфире. Психологическая польза населению от них была, думаю, огромная. Но с реальными работниками правоохранительных органов у них было столько же общего, сколько у балетной туфельки с гусеницей танка…
«Сказочность» наших ментов с их нежными, добрыми лицами (напускная дубоватость Дукали-са тут же рассеивается от его застенчивой, широкой улыбки), с которыми хорошо бы играть в сказках Кошеверовой, соединяется с «житейской правдой» жизни трудового коллектива. «Улицы разбитых фонарей» - это еще и телероман о коллективе, где сложились давние и прочные отношения. Это редкость для кримсериала (будет еще только в «Тайнах следствия»), где, в основном, действует боевая пара героев.
Такую пару мы застанем в кримсериале «Агент национальной безопасности» - Леху Николаева (М. Пореченков) и его друга Краснова (А. Краско). Здесь правда жизни сильно потеснилась, уступая место другой ленфильмовской «линейке» - фильмов-утопий, фильмов с фантомной реальностью. Что это за агентство «национальной безопасности», откуда выпрыгивает к нам ласковый зверь Леха, чем оно занимается и где находится, неизвестно. Там обитают всего два начальника, точно висящие в воздухе. И всего два агента, занимающиеся не просто криминалом, но криминалом с «оттенком фантастического душегубства», как выразился Ф. М. Достоевский.
Тут уже действуют не реальные суки-бизнесмены (основные гады в «Ментах»), а всякие-разные диковинные монстры - врачи-убийцы, маньяки из спецназа, девахи-экстрасенсы, похожие на Медуз Горгон, и уроды в стиле «Капричос» Гойи. Соответственно, Леха Николаев - это уже чистая сказка, и Пореченков так и играет: мужчину, которого в жизни встретить невозможно, который может только свалиться с неба, впрыгнуть в окно, спасти девицу от сказочного чудовища и затем исчезнуть, раствориться в сумрачном воздухе фантастического Петербурга, столицы монстров.
Первые серии «Улиц» снимал режиссер Александр Рогожкин, «Агента» -Дмитрий Светозаров, «Бандитский Петербург» начинал Владимир Бор тко, и он же немало поучаствовал в «Ментах» как режиссер и как сценарист под псевдонимом «Ян Худокормов». Кримсериал начинали высококлассные режиссеры, питомцы «ленинградской школы» - соответственно, начальный кримсериал был плотью от плоти «Ленфильма» семидесятых-восьмидесятых годов.
Сугубая, строжайшая верность натуре, «фактуре», всякого рода мусору и корявости дней, исключительная плотность заполнения персонажами второго и третьего ряда, отсутствие идеологического пафоса, ансамблевость актерской игры - все эти приметы «германовского» «Ленфильма» мы найдем и в первых кримсериалах.
Первых «Ментов» невозможно не опознать по первым же кадрам.
В основе сериала лежало два импульса: всеобщая удрученность бедностью, уродством и криминализацией нашей жизни - и мечта о порядке и справедливости. И в «Улицах разбитых фонарей» крепко соединились житейская правда и сказка. Житейская правда была и в сюжетах, и в обстановке, и в персонажах - бедный, замызганный город, где, кажется, никогда не бывает солнца, простецкие кафе с кошмарной пищей, коммуналки, бомжи всех сортов, ужасно и красочно пьющие жители - бесконечные «бывшие люди» с обидой на судьбу, злобные корыстолюбцы… А сказкой были - герои.
Собственно говоря, команда телевизионных «Ментов» была командой ангелов. Пять ангелов справедливости: Ларин (А. Нилов), Дукалис (С. Селин), Волков (М. Трухин), Казанова (А. Лы ков), Соловец (А. Половцев) - под водительством архангела Мухомора (Ю. Кузнецов). У героев не наблюдалось никаких человеческих недостатков, а единственная их слабость - к спиртному - была совершенно извинительна: столько работать! Чистые, самоотверженные, нежно любящие друг друга, ангелы были абсолютно чужды этой земле. Деньги - вздор, над их отсутствием они только посмеивались. Любовь? Хорошо бы, но никак - и все разнообразные земные партнеры, которых подсовывали ангелам сценаристы, таяли на глазах бесследно. Ангелы были усталые, но спокойные и всегда готовые к труду.
Эти ангелы справедливости, слегка замаскированные под людей, упали на грешную землю в роковой час и утолили русскую жажду порядка и правды идеальным способом - в эфире. Психологическая польза населению от них была, думаю, огромная. Но с реальными работниками правоохранительных органов у них было столько же общего, сколько у балетной туфельки с гусеницей танка…
«Сказочность» наших ментов с их нежными, добрыми лицами (напускная дубоватость Дукали-са тут же рассеивается от его застенчивой, широкой улыбки), с которыми хорошо бы играть в сказках Кошеверовой, соединяется с «житейской правдой» жизни трудового коллектива. «Улицы разбитых фонарей» - это еще и телероман о коллективе, где сложились давние и прочные отношения. Это редкость для кримсериала (будет еще только в «Тайнах следствия»), где, в основном, действует боевая пара героев.
Такую пару мы застанем в кримсериале «Агент национальной безопасности» - Леху Николаева (М. Пореченков) и его друга Краснова (А. Краско). Здесь правда жизни сильно потеснилась, уступая место другой ленфильмовской «линейке» - фильмов-утопий, фильмов с фантомной реальностью. Что это за агентство «национальной безопасности», откуда выпрыгивает к нам ласковый зверь Леха, чем оно занимается и где находится, неизвестно. Там обитают всего два начальника, точно висящие в воздухе. И всего два агента, занимающиеся не просто криминалом, но криминалом с «оттенком фантастического душегубства», как выразился Ф. М. Достоевский.
Тут уже действуют не реальные суки-бизнесмены (основные гады в «Ментах»), а всякие-разные диковинные монстры - врачи-убийцы, маньяки из спецназа, девахи-экстрасенсы, похожие на Медуз Горгон, и уроды в стиле «Капричос» Гойи. Соответственно, Леха Николаев - это уже чистая сказка, и Пореченков так и играет: мужчину, которого в жизни встретить невозможно, который может только свалиться с неба, впрыгнуть в окно, спасти девицу от сказочного чудовища и затем исчезнуть, раствориться в сумрачном воздухе фантастического Петербурга, столицы монстров.
РАСЦВЕТ
Расцвет кримсериала длился около трех лет. В это время развились и созрели все основные персонажи и все типы действия. Эфир собрал десятки героев, борющихся за справедливость, среди кото рых были такие явные актерские победы, как Юрий Степанов - кристально честный и притом хитрованский «гражданин начальник» - и трудовой коллектив прокуратуры в «Тайнах следствия».
Строгий и точный мир кримсериала, где богатство впрямую означало преступление, а злодеи, пометавшись, обязательно сигали за каким-то хреном на крышу, откуда тушками валились вниз, почти не давал сбоев.
Это был суровый мужской мир борьбы и труда. Глотнув после работы фронтовые сто грамм, герои шли домой, где всегда были готовы к ночному звонку. Личная жизнь их была трагична. Потребление товаров и услуг - минимально. Помимо удовлетворения нравственного чувства, зритель знакомился с основными положениями Конституции и Уголовного кодекса (особенно из сериалов «Закон» и «Тайны следствия»). Некоторый сбой внесла изначально отгламуренная «Каменская», где суровый мир размягчался манерной и дешевой эстетизацией и слишком большим элементом «личной жизни» героини. Но тут же дело уравновешивалось «Гражданином начальником», где герой - вдовец, с малым ребенком на руках… «Менты» разделились на «Убойную силу» и «Оперов. Хроники убойного отдела», но оба русла все еще несли родовой отпечаток: реалистичность, слаженный трудовой коллектив с обязательной взаимопомощью, неумолимую мораль «все зло от денег». В команду оперов затесалась Абдулова (А. Мельникова), но до поры до времени, пока не появился несносный И. Кал-ныньш в роли влюбленного в нее бизнесмена, она еще была терпима.
Однако даже в пору расцвета стали слышны ноты декаданса.
Продемонстрировал этот процесс потрясающий и боюсь что невольный художественный эксперимент Российского телевидения. Летом 2006 года канал РТР показал все серии «Тайн следствия» сначала в порядке появления, а потом в обратном.
«Тайны следствия» (режиссер И. Макаров, затем А. Бурцев) тоже на первых порах склонялись к верности реалиям. «Питерский реализм» давал могучие плоды, весело используя ту самую, замызганную, неказистую жизнь, что была всегда под рукой. С ее мокрым снегом, нищими больницами, идиотским криминалом, с ее вечным безденежьем честных людей и единственным спасением - дружбой между ними.
Автор цикла романов про следователя Машу Швецову писательница Елена Топильская живо и сильно рассказала о буднях работы районной прокуратуры. Следовательская работа груба, монотонна, связана с невеселыми местами вроде морга или кладбища. Здесь своя специфика, свой жаргон, своя «профессиональная деформация». Масса конкретных подробностей (вроде такой: для прокуратуры «злодей» не ругательство, а профессиональный термин, здесь так просто и говорят - «злодей был доставлен тогда-то», «на допросе злодей сказал») придает книгам Топильской несомненную ценность. Кстати, Топильская сама и стала сценаристом сериала, что избавило его от холодных корыстных рук всяких окопавшихся на этом хлебе халтурщиков.
«Тайны следствия» выдали россыпь актерских удач.
И даже не красавица Маша, Анна Ковальчук, стала главной удачей, хотя она мила и хороша, не надоедает и кое-какие «оценки» играет точно. Отменно выразительны все лица второго ряда - прежде всего, чудесный Вячеслав Захаров (прокурор Виктор Иванович), один из лучших питерских актеров, совершенно недооцененный. Смешной, обаятельный, «патологически натуральный» в духе Евгения Леонова доктор Панов - Андрей Шарков. Уморительная секретарша Зоечка, типаж из типажей -Юлия Яковлева. Прелестный идиот Филонов -Игорь Григорьев. Добротный опер Винокуров -Сергей Барышев. Домашний, аппетитный, аж с ямочками на щеках опер Курочкин - Александр Новиков, и многие другие.
И вот, завелась такая маленькая экранная жизнь, где добро побеждало зло - спокойно, обстоятельно, не чураясь грязи и крови, ковыряясь в дурном тяжелом быту. Красавица Маша в сереньком пальтишке устало и привычно вытаскивала лист бумаги - опять писанина около трупа, а дома муж злится и ребенок тоскует. А что делать! Никак не обойтись без Маши, потому что она умница, талант. И вот, в то время как ее ровесницы обольщают миллионеров и трясут грудками на подиумах, Маша бегает по подворотням да «злодеев» опрашивает… Однако хищные птицы «большого рейтинга», окрыленные успехом фильма, вцепились в новорожденный сериал мертвой хваткой. Дальше! Больше! И жизнь стала утекать из этих когтей, и картинка стала все более красивой, искусственной, «гламурной», а лица актеров все более кукольными, а новые введенные персонажи все более неин тересными, ненужными, а сюжет все более выморочным. И вот уже и Маша меняет наряды и моргает вечно накрашенными ресницами, и улыбается накрашенным ртом, с которого никогда не сойдет помада.
Но когда канал РТР сделал нечто небывалое, показав «Тайны следствия» в обратном порядке, то случилось вот что: неделю за неделей мы шли назад по реке времени и, так сказать, «разгламуривались». Исчезали дорогие машины и мобильные телефоны. Погода портилась и приближалась к реальной. Ухудшалось качество алкоголя. Дорогие модельные наряды превращались в скромные костюмчики. Испарился, слава богу, второй Машин муж - бесцветный вальяжный бизнесмен - и проявился настоящий, первый, бедный ревнивый придурок, пьющий с горя. Маша плакала, сердилась, у нее болели зубы, распухла щека. Все оживало как по мановению волшебной палочки! Бедная, грубая, тяжелая, но живая и бесконечно обаятельная в своем несовершенстве жизнь проступала в застывшей гламурной маске популярного сериала…
Обнаружились и главные агенты пожирания внутреннего мира «кримсериала»: блондинки. Именно появление в «Тайнах следствия» стажерки Ольги (в нее моментально влюбляются двое героев) сигнализировало о смертельной опасности.
Строгий и точный мир кримсериала, где богатство впрямую означало преступление, а злодеи, пометавшись, обязательно сигали за каким-то хреном на крышу, откуда тушками валились вниз, почти не давал сбоев.
Это был суровый мужской мир борьбы и труда. Глотнув после работы фронтовые сто грамм, герои шли домой, где всегда были готовы к ночному звонку. Личная жизнь их была трагична. Потребление товаров и услуг - минимально. Помимо удовлетворения нравственного чувства, зритель знакомился с основными положениями Конституции и Уголовного кодекса (особенно из сериалов «Закон» и «Тайны следствия»). Некоторый сбой внесла изначально отгламуренная «Каменская», где суровый мир размягчался манерной и дешевой эстетизацией и слишком большим элементом «личной жизни» героини. Но тут же дело уравновешивалось «Гражданином начальником», где герой - вдовец, с малым ребенком на руках… «Менты» разделились на «Убойную силу» и «Оперов. Хроники убойного отдела», но оба русла все еще несли родовой отпечаток: реалистичность, слаженный трудовой коллектив с обязательной взаимопомощью, неумолимую мораль «все зло от денег». В команду оперов затесалась Абдулова (А. Мельникова), но до поры до времени, пока не появился несносный И. Кал-ныньш в роли влюбленного в нее бизнесмена, она еще была терпима.
Однако даже в пору расцвета стали слышны ноты декаданса.
Продемонстрировал этот процесс потрясающий и боюсь что невольный художественный эксперимент Российского телевидения. Летом 2006 года канал РТР показал все серии «Тайн следствия» сначала в порядке появления, а потом в обратном.
«Тайны следствия» (режиссер И. Макаров, затем А. Бурцев) тоже на первых порах склонялись к верности реалиям. «Питерский реализм» давал могучие плоды, весело используя ту самую, замызганную, неказистую жизнь, что была всегда под рукой. С ее мокрым снегом, нищими больницами, идиотским криминалом, с ее вечным безденежьем честных людей и единственным спасением - дружбой между ними.
Автор цикла романов про следователя Машу Швецову писательница Елена Топильская живо и сильно рассказала о буднях работы районной прокуратуры. Следовательская работа груба, монотонна, связана с невеселыми местами вроде морга или кладбища. Здесь своя специфика, свой жаргон, своя «профессиональная деформация». Масса конкретных подробностей (вроде такой: для прокуратуры «злодей» не ругательство, а профессиональный термин, здесь так просто и говорят - «злодей был доставлен тогда-то», «на допросе злодей сказал») придает книгам Топильской несомненную ценность. Кстати, Топильская сама и стала сценаристом сериала, что избавило его от холодных корыстных рук всяких окопавшихся на этом хлебе халтурщиков.
«Тайны следствия» выдали россыпь актерских удач.
И даже не красавица Маша, Анна Ковальчук, стала главной удачей, хотя она мила и хороша, не надоедает и кое-какие «оценки» играет точно. Отменно выразительны все лица второго ряда - прежде всего, чудесный Вячеслав Захаров (прокурор Виктор Иванович), один из лучших питерских актеров, совершенно недооцененный. Смешной, обаятельный, «патологически натуральный» в духе Евгения Леонова доктор Панов - Андрей Шарков. Уморительная секретарша Зоечка, типаж из типажей -Юлия Яковлева. Прелестный идиот Филонов -Игорь Григорьев. Добротный опер Винокуров -Сергей Барышев. Домашний, аппетитный, аж с ямочками на щеках опер Курочкин - Александр Новиков, и многие другие.
И вот, завелась такая маленькая экранная жизнь, где добро побеждало зло - спокойно, обстоятельно, не чураясь грязи и крови, ковыряясь в дурном тяжелом быту. Красавица Маша в сереньком пальтишке устало и привычно вытаскивала лист бумаги - опять писанина около трупа, а дома муж злится и ребенок тоскует. А что делать! Никак не обойтись без Маши, потому что она умница, талант. И вот, в то время как ее ровесницы обольщают миллионеров и трясут грудками на подиумах, Маша бегает по подворотням да «злодеев» опрашивает… Однако хищные птицы «большого рейтинга», окрыленные успехом фильма, вцепились в новорожденный сериал мертвой хваткой. Дальше! Больше! И жизнь стала утекать из этих когтей, и картинка стала все более красивой, искусственной, «гламурной», а лица актеров все более кукольными, а новые введенные персонажи все более неин тересными, ненужными, а сюжет все более выморочным. И вот уже и Маша меняет наряды и моргает вечно накрашенными ресницами, и улыбается накрашенным ртом, с которого никогда не сойдет помада.
Но когда канал РТР сделал нечто небывалое, показав «Тайны следствия» в обратном порядке, то случилось вот что: неделю за неделей мы шли назад по реке времени и, так сказать, «разгламуривались». Исчезали дорогие машины и мобильные телефоны. Погода портилась и приближалась к реальной. Ухудшалось качество алкоголя. Дорогие модельные наряды превращались в скромные костюмчики. Испарился, слава богу, второй Машин муж - бесцветный вальяжный бизнесмен - и проявился настоящий, первый, бедный ревнивый придурок, пьющий с горя. Маша плакала, сердилась, у нее болели зубы, распухла щека. Все оживало как по мановению волшебной палочки! Бедная, грубая, тяжелая, но живая и бесконечно обаятельная в своем несовершенстве жизнь проступала в застывшей гламурной маске популярного сериала…
Обнаружились и главные агенты пожирания внутреннего мира «кримсериала»: блондинки. Именно появление в «Тайнах следствия» стажерки Ольги (в нее моментально влюбляются двое героев) сигнализировало о смертельной опасности.
ДЕКАДАНС
Итак, господствующая эстетика «нулевых» годов, а это эстетика гламура, начинает пожирать эстетику девяностых - эстетику «криминальной Рос сии» в духе натуральной школы. Женский мир искусственной красоты, дорогих тряпок и «давай поговорим о наших отношениях» атакует суровый мужской мир перестрелок, выпивки после работы, моргов и злодеев, падающих с крыш.
Агенты гламура - в основном, блондинки - подселяются в кримсериал под каким-нибудь невинным предлогом. То стажерка, то девушка опера, то сестра, то жена, то милая владелица кафе. И все - погиб сериал! Начинается дикая утечка энергии. Блондинки тормозят развитие действия, рвутся в мир дорогих ресторанов и подиумов, требуют шуб, машин, дач, садятся на диваны и собираются «говорить об отношениях», что и проделывают, к несчастью!
Заглянув в «Бандитский Петербург-6», обнаружила сразу двух блондинок, из которых одна сразу пошла в ванну, напустив туда пены, - я выбросила диск. Конец игры. Включила «Ментов-7» - и там появилась, сияя волосами и зубами, Лера Кудрявцева в роли хозяйки кафе. Выключила. Конец игры.
Блондинка в классическом кримсериале может максимум лежать возле двери своей квартиры в виде окровавленного трупа! Или проходить как второстепенный свидетель. Она даже преступницей быть не может - преступления организуют, как правило, женщины средних лет с волосами цвета красного дерева или баклажан. Но агрессия гламура неумолима.
Ярким примером декаданса стал сериал «Ваша честь», о работе суда (РТР, 2007), где судьей была разведенная блондинка (Наталья Вдовина). Хотя дела разбирались в этом суде довольно интерес ные, живые - блондинка ничего лучшего не придумала, как завести роман с прокурором, заодно флиртуя с адвокатом! Гламур соединился с кримсе-риалом, и получился отвратительный монстр - с гламурным телом, но с лапами кримсериала…
Однако время декаданса принесло и своеобразную победу: сериалы по Дарье Донцовой. Телесаги про Подушкина, Васильеву, Романову и Тараканову сняты вне эстетики «натурализма», но в достаточно новой для ТВ манере. Это комиксы, изначально минующие всякое правдоподобие, с легким отношением ко всему на свете и юмористическим стилем игры. Комиксовый стиль абсолютно подходил книгам Донцовой и высвободил некую новую энергию кримсериала.
Сказочный элемент очищен тут от правды жизни и суровый стиль девяностых выброшен за ненадобностью. Фильмы по Донцовой - это милый вздор, разыгранный в хорошем темпе хорошими актерами полностью «в легком жанре». Нет и обязательного для кримсериалов прошлого осуждения богатства. В этом легком идиотском мире все являются легкими идиотами, абсолютно все.
Возможно, какая-то часть кримсериалов и пойдет по пути комикса. Однако это путь обочинный, маргинальный, а основной путь сейчас забит разлагающимися трупами кримсериала образца девяностых годов. Призраками прошлого, которых живо теснит новая, гламурная кримсериальная реальность.
Сценаристы впихивают в сюжеты как можно больше блондинок и вещей. Маниакально увозят персонажей на курорты к морю и за границу. Вме сто честного бильярда - непременного атрибута кримсериала девяностых - появляются экзотические виды спорта и все более дорогие машины. Противостояние «ангелов справедливости» и «злодеев» размывается, и, например, в «Ментовских войнах» бандиты практически уже неотличимы от ментов…
Что ж, прощай, великий русский криминальный сериал! Ты уходишь в прошлое и сам становишься историей. Как и все на этом свете.
Агенты гламура - в основном, блондинки - подселяются в кримсериал под каким-нибудь невинным предлогом. То стажерка, то девушка опера, то сестра, то жена, то милая владелица кафе. И все - погиб сериал! Начинается дикая утечка энергии. Блондинки тормозят развитие действия, рвутся в мир дорогих ресторанов и подиумов, требуют шуб, машин, дач, садятся на диваны и собираются «говорить об отношениях», что и проделывают, к несчастью!
Заглянув в «Бандитский Петербург-6», обнаружила сразу двух блондинок, из которых одна сразу пошла в ванну, напустив туда пены, - я выбросила диск. Конец игры. Включила «Ментов-7» - и там появилась, сияя волосами и зубами, Лера Кудрявцева в роли хозяйки кафе. Выключила. Конец игры.
Блондинка в классическом кримсериале может максимум лежать возле двери своей квартиры в виде окровавленного трупа! Или проходить как второстепенный свидетель. Она даже преступницей быть не может - преступления организуют, как правило, женщины средних лет с волосами цвета красного дерева или баклажан. Но агрессия гламура неумолима.
Ярким примером декаданса стал сериал «Ваша честь», о работе суда (РТР, 2007), где судьей была разведенная блондинка (Наталья Вдовина). Хотя дела разбирались в этом суде довольно интерес ные, живые - блондинка ничего лучшего не придумала, как завести роман с прокурором, заодно флиртуя с адвокатом! Гламур соединился с кримсе-риалом, и получился отвратительный монстр - с гламурным телом, но с лапами кримсериала…
Однако время декаданса принесло и своеобразную победу: сериалы по Дарье Донцовой. Телесаги про Подушкина, Васильеву, Романову и Тараканову сняты вне эстетики «натурализма», но в достаточно новой для ТВ манере. Это комиксы, изначально минующие всякое правдоподобие, с легким отношением ко всему на свете и юмористическим стилем игры. Комиксовый стиль абсолютно подходил книгам Донцовой и высвободил некую новую энергию кримсериала.
Сказочный элемент очищен тут от правды жизни и суровый стиль девяностых выброшен за ненадобностью. Фильмы по Донцовой - это милый вздор, разыгранный в хорошем темпе хорошими актерами полностью «в легком жанре». Нет и обязательного для кримсериалов прошлого осуждения богатства. В этом легком идиотском мире все являются легкими идиотами, абсолютно все.
Возможно, какая-то часть кримсериалов и пойдет по пути комикса. Однако это путь обочинный, маргинальный, а основной путь сейчас забит разлагающимися трупами кримсериала образца девяностых годов. Призраками прошлого, которых живо теснит новая, гламурная кримсериальная реальность.
Сценаристы впихивают в сюжеты как можно больше блондинок и вещей. Маниакально увозят персонажей на курорты к морю и за границу. Вме сто честного бильярда - непременного атрибута кримсериала девяностых - появляются экзотические виды спорта и все более дорогие машины. Противостояние «ангелов справедливости» и «злодеев» размывается, и, например, в «Ментовских войнах» бандиты практически уже неотличимы от ментов…
Что ж, прощай, великий русский криминальный сериал! Ты уходишь в прошлое и сам становишься историей. Как и все на этом свете.
ДОСУГИНЕВЕЛИКИХЛЮДЕЙ
Сама не знаю, почему и отчего, но вот уже восемь лет снимаю дачу в Комарове, знаменитом поселке под Петербургом, где раньше жили сплошь великие люди. Был ли у меня некогда тайный прицел -расположиться поближе к компактному мемориалу великих, чтоб со временем, так сказать… ну, тоже выбиться в люди? Вот писатель Валерий Попов, проживающий в «ахматовской будке» (легендарной крошечной госдаче Анны Ахматовой), периодически высовывается из нее и кричит туристам: «Я не Анна Ахматова. Я - писатель Валерий Попов!», и в этом смиренно-горделивом возгласе есть же нечто вроде скрытой надежды. Звонкое имя «Валерий Попов» - не просто современный бонус к исторической будке, но и само по себе звучит.
Попов хороший. Личная жизнь его ужасна. Он сам описал ее в нескольких художественных произведениях - поскольку что же еще ему, бедолаге, описывать? Когда он находится в некотором отдалении от своей личной жизни, ему в этой жизни нравится решительно все. Простое и красивое, словно рубленное грамотным топором, длинное лицо писателя сияет от радости и восторга. Не знаю, насколько в таком состоянии можно руководить Союзом писателей Санкт-Петербурга, что делает Попов много лет, но, с другой стороны, а в каком состоянии надо быть, чтоб им руководить? Я там была один раз на выборах, прости Господи.
Ахматовскую же дачку-развалюху недавно отремонтировал некий отец родной, искрение тянущийся к культуре. Вложившись в будку, отец родной не стал скрываться от культуры, и в день рождения А. А. А. прилюдно спел несколько собственных песен под гитару на стихи великих поэтов. Скептическое шипение насчет того, что «они за просто так будок не ремонтируют», мы решительно отметаем. Пел отец родной с душой. Имел право!
Праздник проходил в конце июня на свежем воздухе и собрал изрядное количество интеллигентного народу. И вот опять-таки вопрос, являлся ли весь этот народ «бонусом» к прошедшей истории или среди него тоже было немало будущих великих людей? Выступал матерый писателище Андрей Битов с живописно помятым ликом. Шутил изящно. Битов великий или пет? У собравшихся в лицах было незлое напряжение, точно они именно этот вопросик и решали. В конце вечера нам дали послушать запись Ахматовой, читающей стихотворение «Мне голос был…», соответственно в записи двадцатых годов и - шестидесятых. Голос двадцатых был, конечно, молодым, но интонационно столь же недосягаемо-царственным. Нет! все-таки пропасть лежит между «теми» и «этими». Такое царственное титаническое самоуважение, каким обладала А. А. А., нынче никому не по карману. Нам уже надо искать какого-то «своего места» - Ахматова же, подобно многим великим ее современникам, свое место создавала сама.
А мы тихо живем, шелестим бумажками, ходим по дорожкам. Ну, невеликие мы люди, так и что. В мире всегда есть все, что нужно миру, - и если бы мир нуждался в великих людях, так они бы в нем мигом завелись. Видно, не нужны.
На кладбище прибавляется знакомых имен каждый год. Это, собственно, главные «комаровские новости» - вести с кладбища. То у Курехина крест вдруг повалится, то вот памятник Андрею Краско поставили. «Ничего памятник-то?» - «Ничего, ничего». А у моего учителя, чудесного литератора Евгения Соломоновича Калмановского, какая-то сволочь сбила и унесла чугунный крестик. Дескать, нечего «Соломоновичам» кресты на могилах держать. Хоть бы руки отсохли!
Налево от кладбища, в лесу, кто-то неизвестный и, видимо, фантастически ушлый, воздвиг одинокий домище. Окрест на много километров жилья нет. Но прямо возле кладбища, может, даже в санитарной зоне - есть. Кто этот загадочный незнакомец? Почему его потянуло поселиться подле могил? Что он поделывает полнолунными ночами? Никто не знает, жителей дома никто не видел, звуков жилище не издает, а между тем автокатастро-фоемкость дороги, идущей от кладбища к Щучьему озеру, тихой сапой возрастает.
Огромный одинокий домина возвышается и слева от станции, безумное фэнтези девяностых из красного кирпича. Прямо напротив государственной резиденции, где некогда проживал властитель Ленинграда Г. В. Романов. Теперь сюда - весьма редко - приезжает В. И. Матвиенко. Но ее хотя бы на съемках передачи «Растительная жизнь» кто-то видел. Мифического же бандита по прозвищу «Комар», которому, как говорят, и принадлежит фэнтези у станции, не видели никогда. В ворота никто не заходит, из дома никто не выезжает. Даже в самую прекрасную погоду над мрачными башнями таинственного строения висит маленькое темное облачко… Да, непросто здесь и нечисто.
Это прекрасно знает Ирина Снеговая, филолог, мать родная здешних мест - основательница ко-маровского музея. Музей занимает помещение бывшего магазинчика на Цветочной улице (вспоминается «Незнайка в Солнечном городе»!). По субботам и воскресеньям Ирина лично ведет экскурсии, знает о Комарове почти все и мечтает о восстановлении здесь разрушенной церкви Святого Духа. Однако все попытки собрать средства хотя бы на часовню кем-то или чем-то блокируются.
Ирина, библиотекарь Елена и глава местной администрации (мужеска пола) представляют в Комарове цивилизующее - просветительское - начало. Периодически Ирина и Елена спокойно, гордо и просто убирают чудовищную помойку на Озерной улице, куда автомобилисты скидывают на полном скаку мусор, по счастью не оставленный ими на озере. Для того чтобы напрочь излечиться от любви к отечественному человечеству, если та кой редкий вид галлюцинаций у кого-то остался в заводе, надо съездить на Щучье озеро, в хорошую погоду, в субботу днем.
Здесь в голову приходят тревожные вопросы - а что, эти люди, гадящие под себя, наделены избирательным правом? Да кто разрешил?? Своими мерзкими шашлыками они превратили золотой песочек берега в серую дрянь. Чудовищные горы мусора громоздятся в окрестном лесу на каждом шагу. За состояние кабинок для переодевания хочется кого-нибудь найти и четвертовать. Катера, которые носятся, в обход всех запретов, прямо над головами у купальщиков, тянет взорвать.
Здесь НИЧЕГО НЕТ. Ни туалетов, ни шлагбаумов, ни вместительных урн, ни воды попить, ни милицию позвать. Биомасса вытаптывает траву -в озере мало кто купается, поскольку они не утрудились даже научиться плавать и не переносят прохладной воды. Мне это на руку- середка озера всегда свободна и чиста, к тому же я люблю холодную воду. А какая еще вода может быть на Севере? Нет, эти убогие переминаются, точно цапли на берегу, как будто их вчера эвакуировали из тропиков, и орут на своих бедных детей, которые пока нормальны и лезут изо всех сил в спасительную воду. «Максим! Максим! Я сказала - выйди из воды!» - и тащит ребятенка с ругательствами за тощую лапку… А ведь купаться в холодной воде - один из немногих простых и верных путей к здоровью в больном городе. Впрочем, шут с ними. Буду я еще тут днем с фонарем у них разума искать. Мимо, мимо.
Я хожу до озера пешком. Иногда ругаюсь с адреналиновыми агрессорами из катеров или с люби телями включить музон в машине на полную. Всегда находится поддержка из публики. Меня трудно классифицировать по внешнему виду, и почему-то многие думают, что я из правоохранительных органов. Типа следователь прокуратуры. Не опровергаю - почему бы нет…
У главы здешней администрации (мужеска пола) бюджет скудный. Однако он с упорством дятла кладет асфальт и устанавливает указатели - со скоростью примерно три-четыре указателя в год.
Недавно автомобиль на 1-й Дачной сбил небольшую серую кошку. Кошка печально стыла у обочины и на горе попалась на глаза композитору Олегу Каравайчуку, который живет в Комарове круглый год и большую часть суток носится по дорожкам, развивая нечеловеческую скорость. Знаменитый композитор, малолетним вундеркиндом сидевший на коленях у Сталина, теперь бесплотен, носит длинные волосы и беретку, питается воздухом и чувствует под ногами все искривления и дрожания земной оси. Он пришел в администрацию, потрясенный гибелью кошки, с требованием установить на 1-й Дачной «лежачего полицейского». Решение было принято, но на его выполнение уйдет два года. Смерть кошки целиком на совести водителя, потому что кома-ровские кошки исключительно законопослушны и ходят только по обочинам дорожек.
Иногда Каравайчук покупает себе горсть черешни или головку чеснока. За этими дарами природы приходится ехать в соседнее Репино. В Комарове чудовищные, плохие и дорогие продовольственные магазины (всего два). Еще в начале девяностых Комарово попало в некую кошмарную разборку банд, в память о которой осталось прямо возле станции несколько сожженных магазинов и лавок. Ржавые остовы их так и стоят памятником переходного времени, а на само Комарово словно легла непонятная тень - здесь в плане бытовых услуг опять-таки НИЧЕГО НЕТ.
В самом дорогом дачном месте пригорода - ни ресторана (только на побережье, с астрономическим ценами), ни кафе пристойного, ни бани, ни кино, ни эстрады, ни одного промтоварного магазина. Почему я тут живу - объяснению не поддается. Заманило!
У меня своего-то тоже ничего нет, и чем дольше живу, тем больше сомневаюсь я насчет собственности - а стоит ли ее обретать? Говорят, нас таких, лишенных чувства собственности, где-то 15-20% от числа всех жителей Земли. В общем, немало. Целый континент можно было бы заселить. Представляю, как бы мы славно там набезобразничали. А пока у нас один выход - пользоваться услугами 80-85% жителей Земли, имеющих чувство собственности. Такова моя нынешняя хозяйка, Галина Михайловна К. Это без всяких скидок человек героический.
Ей около семидесяти, она вдова и бывший палеоботаник. Изучала следы реликтовых растений. Обычно по этим следам можно многое узнать в геологии, и палеоботаника когда-то была делом важным. Теперь ничего этого больше нет. Галина Михайловна - дочь Михаила К., работавшего в Отечественную войну врачом на Дороге жизни, человека, пользовавшегося огромным авторите том у комаровчан. Галина Михайловна чтит память отца и несколько иронически относится к «Блокадной книге», которую писали в свое время А. Адамович и Д. Гранин (Гранин - комаровча-нин). Считает, все там сокращено и приукрашено. Галина Михайловна тоже в авторитете и пользуется заслуженной славой женщины исключительно разумной и способной постоять за права невеликого человека великой страны. Несколько лет назад она добилась переноса платформы ближе к рельсам - ибо за рельсы и платформы отвечают разные ведомства, и однажды случилось так, что между делами этих ведомств образовался изрядный зазор, так что отдельные некрупные люди в него падали. Добившись того, чтобы одна некрупная, упавшая из поезда под платформу женщина пошла к врачу и закрепила повреждения справками, Галина Михайловна вступила в переписку с ведомствами и победила.
Попов хороший. Личная жизнь его ужасна. Он сам описал ее в нескольких художественных произведениях - поскольку что же еще ему, бедолаге, описывать? Когда он находится в некотором отдалении от своей личной жизни, ему в этой жизни нравится решительно все. Простое и красивое, словно рубленное грамотным топором, длинное лицо писателя сияет от радости и восторга. Не знаю, насколько в таком состоянии можно руководить Союзом писателей Санкт-Петербурга, что делает Попов много лет, но, с другой стороны, а в каком состоянии надо быть, чтоб им руководить? Я там была один раз на выборах, прости Господи.
Ахматовскую же дачку-развалюху недавно отремонтировал некий отец родной, искрение тянущийся к культуре. Вложившись в будку, отец родной не стал скрываться от культуры, и в день рождения А. А. А. прилюдно спел несколько собственных песен под гитару на стихи великих поэтов. Скептическое шипение насчет того, что «они за просто так будок не ремонтируют», мы решительно отметаем. Пел отец родной с душой. Имел право!
Праздник проходил в конце июня на свежем воздухе и собрал изрядное количество интеллигентного народу. И вот опять-таки вопрос, являлся ли весь этот народ «бонусом» к прошедшей истории или среди него тоже было немало будущих великих людей? Выступал матерый писателище Андрей Битов с живописно помятым ликом. Шутил изящно. Битов великий или пет? У собравшихся в лицах было незлое напряжение, точно они именно этот вопросик и решали. В конце вечера нам дали послушать запись Ахматовой, читающей стихотворение «Мне голос был…», соответственно в записи двадцатых годов и - шестидесятых. Голос двадцатых был, конечно, молодым, но интонационно столь же недосягаемо-царственным. Нет! все-таки пропасть лежит между «теми» и «этими». Такое царственное титаническое самоуважение, каким обладала А. А. А., нынче никому не по карману. Нам уже надо искать какого-то «своего места» - Ахматова же, подобно многим великим ее современникам, свое место создавала сама.
А мы тихо живем, шелестим бумажками, ходим по дорожкам. Ну, невеликие мы люди, так и что. В мире всегда есть все, что нужно миру, - и если бы мир нуждался в великих людях, так они бы в нем мигом завелись. Видно, не нужны.
На кладбище прибавляется знакомых имен каждый год. Это, собственно, главные «комаровские новости» - вести с кладбища. То у Курехина крест вдруг повалится, то вот памятник Андрею Краско поставили. «Ничего памятник-то?» - «Ничего, ничего». А у моего учителя, чудесного литератора Евгения Соломоновича Калмановского, какая-то сволочь сбила и унесла чугунный крестик. Дескать, нечего «Соломоновичам» кресты на могилах держать. Хоть бы руки отсохли!
Налево от кладбища, в лесу, кто-то неизвестный и, видимо, фантастически ушлый, воздвиг одинокий домище. Окрест на много километров жилья нет. Но прямо возле кладбища, может, даже в санитарной зоне - есть. Кто этот загадочный незнакомец? Почему его потянуло поселиться подле могил? Что он поделывает полнолунными ночами? Никто не знает, жителей дома никто не видел, звуков жилище не издает, а между тем автокатастро-фоемкость дороги, идущей от кладбища к Щучьему озеру, тихой сапой возрастает.
Огромный одинокий домина возвышается и слева от станции, безумное фэнтези девяностых из красного кирпича. Прямо напротив государственной резиденции, где некогда проживал властитель Ленинграда Г. В. Романов. Теперь сюда - весьма редко - приезжает В. И. Матвиенко. Но ее хотя бы на съемках передачи «Растительная жизнь» кто-то видел. Мифического же бандита по прозвищу «Комар», которому, как говорят, и принадлежит фэнтези у станции, не видели никогда. В ворота никто не заходит, из дома никто не выезжает. Даже в самую прекрасную погоду над мрачными башнями таинственного строения висит маленькое темное облачко… Да, непросто здесь и нечисто.
Это прекрасно знает Ирина Снеговая, филолог, мать родная здешних мест - основательница ко-маровского музея. Музей занимает помещение бывшего магазинчика на Цветочной улице (вспоминается «Незнайка в Солнечном городе»!). По субботам и воскресеньям Ирина лично ведет экскурсии, знает о Комарове почти все и мечтает о восстановлении здесь разрушенной церкви Святого Духа. Однако все попытки собрать средства хотя бы на часовню кем-то или чем-то блокируются.
Ирина, библиотекарь Елена и глава местной администрации (мужеска пола) представляют в Комарове цивилизующее - просветительское - начало. Периодически Ирина и Елена спокойно, гордо и просто убирают чудовищную помойку на Озерной улице, куда автомобилисты скидывают на полном скаку мусор, по счастью не оставленный ими на озере. Для того чтобы напрочь излечиться от любви к отечественному человечеству, если та кой редкий вид галлюцинаций у кого-то остался в заводе, надо съездить на Щучье озеро, в хорошую погоду, в субботу днем.
Здесь в голову приходят тревожные вопросы - а что, эти люди, гадящие под себя, наделены избирательным правом? Да кто разрешил?? Своими мерзкими шашлыками они превратили золотой песочек берега в серую дрянь. Чудовищные горы мусора громоздятся в окрестном лесу на каждом шагу. За состояние кабинок для переодевания хочется кого-нибудь найти и четвертовать. Катера, которые носятся, в обход всех запретов, прямо над головами у купальщиков, тянет взорвать.
Здесь НИЧЕГО НЕТ. Ни туалетов, ни шлагбаумов, ни вместительных урн, ни воды попить, ни милицию позвать. Биомасса вытаптывает траву -в озере мало кто купается, поскольку они не утрудились даже научиться плавать и не переносят прохладной воды. Мне это на руку- середка озера всегда свободна и чиста, к тому же я люблю холодную воду. А какая еще вода может быть на Севере? Нет, эти убогие переминаются, точно цапли на берегу, как будто их вчера эвакуировали из тропиков, и орут на своих бедных детей, которые пока нормальны и лезут изо всех сил в спасительную воду. «Максим! Максим! Я сказала - выйди из воды!» - и тащит ребятенка с ругательствами за тощую лапку… А ведь купаться в холодной воде - один из немногих простых и верных путей к здоровью в больном городе. Впрочем, шут с ними. Буду я еще тут днем с фонарем у них разума искать. Мимо, мимо.
Я хожу до озера пешком. Иногда ругаюсь с адреналиновыми агрессорами из катеров или с люби телями включить музон в машине на полную. Всегда находится поддержка из публики. Меня трудно классифицировать по внешнему виду, и почему-то многие думают, что я из правоохранительных органов. Типа следователь прокуратуры. Не опровергаю - почему бы нет…
У главы здешней администрации (мужеска пола) бюджет скудный. Однако он с упорством дятла кладет асфальт и устанавливает указатели - со скоростью примерно три-четыре указателя в год.
Недавно автомобиль на 1-й Дачной сбил небольшую серую кошку. Кошка печально стыла у обочины и на горе попалась на глаза композитору Олегу Каравайчуку, который живет в Комарове круглый год и большую часть суток носится по дорожкам, развивая нечеловеческую скорость. Знаменитый композитор, малолетним вундеркиндом сидевший на коленях у Сталина, теперь бесплотен, носит длинные волосы и беретку, питается воздухом и чувствует под ногами все искривления и дрожания земной оси. Он пришел в администрацию, потрясенный гибелью кошки, с требованием установить на 1-й Дачной «лежачего полицейского». Решение было принято, но на его выполнение уйдет два года. Смерть кошки целиком на совести водителя, потому что кома-ровские кошки исключительно законопослушны и ходят только по обочинам дорожек.
Иногда Каравайчук покупает себе горсть черешни или головку чеснока. За этими дарами природы приходится ехать в соседнее Репино. В Комарове чудовищные, плохие и дорогие продовольственные магазины (всего два). Еще в начале девяностых Комарово попало в некую кошмарную разборку банд, в память о которой осталось прямо возле станции несколько сожженных магазинов и лавок. Ржавые остовы их так и стоят памятником переходного времени, а на само Комарово словно легла непонятная тень - здесь в плане бытовых услуг опять-таки НИЧЕГО НЕТ.
В самом дорогом дачном месте пригорода - ни ресторана (только на побережье, с астрономическим ценами), ни кафе пристойного, ни бани, ни кино, ни эстрады, ни одного промтоварного магазина. Почему я тут живу - объяснению не поддается. Заманило!
У меня своего-то тоже ничего нет, и чем дольше живу, тем больше сомневаюсь я насчет собственности - а стоит ли ее обретать? Говорят, нас таких, лишенных чувства собственности, где-то 15-20% от числа всех жителей Земли. В общем, немало. Целый континент можно было бы заселить. Представляю, как бы мы славно там набезобразничали. А пока у нас один выход - пользоваться услугами 80-85% жителей Земли, имеющих чувство собственности. Такова моя нынешняя хозяйка, Галина Михайловна К. Это без всяких скидок человек героический.
Ей около семидесяти, она вдова и бывший палеоботаник. Изучала следы реликтовых растений. Обычно по этим следам можно многое узнать в геологии, и палеоботаника когда-то была делом важным. Теперь ничего этого больше нет. Галина Михайловна - дочь Михаила К., работавшего в Отечественную войну врачом на Дороге жизни, человека, пользовавшегося огромным авторите том у комаровчан. Галина Михайловна чтит память отца и несколько иронически относится к «Блокадной книге», которую писали в свое время А. Адамович и Д. Гранин (Гранин - комаровча-нин). Считает, все там сокращено и приукрашено. Галина Михайловна тоже в авторитете и пользуется заслуженной славой женщины исключительно разумной и способной постоять за права невеликого человека великой страны. Несколько лет назад она добилась переноса платформы ближе к рельсам - ибо за рельсы и платформы отвечают разные ведомства, и однажды случилось так, что между делами этих ведомств образовался изрядный зазор, так что отдельные некрупные люди в него падали. Добившись того, чтобы одна некрупная, упавшая из поезда под платформу женщина пошла к врачу и закрепила повреждения справками, Галина Михайловна вступила в переписку с ведомствами и победила.