Страница:
– Три «Базальта» из четырех поразили цель, – доложил Вивдыченко командиру. – Пан капитан первого ранга, у меня осталось две ракеты, а тут в сотне миль авиаматка маячит.
– Стреляй, – разрешил командир.
Последние ракеты отправились к «Рейгану», добавив авианосцу новых повреждений. Потонуть он, само собой, не потонул, но взрывы смахнули с палубы дюжину самолетов и заклинили крышки лифтов. Между тем пролетавшая поблизости стайка «Суперхорнетов» обнаружила вражеский корабль, так что грех было не атаковать. Тем более, когда под брюхом висят «Гарпуны».
Москва. Отдел информационной борьбы.
– Довольно заниматься ерундой, – ворчал полковник. – Три дня нерационально работаем: каждый чел по часу возится с одним объектом. Пора брать их пачками, черт побери!
Он наскоро набросал программу для автоматического перебора родственных адресов и автоматической же замены координат. Когда полетели «Томагавки», программа непринужденно увела их в неизвестном направлении.
– Тоже неплохо вышло, – резюмировал Давыдов. – А теперь зайдем с бубей.
Поймав звено палубных самолетов, Zlobny Devil последовательно отключил навигационные компьютеры, системы управления оружием и подачу топлива. «Ай-яй-яй, убили негра, – завопили восхищенные зрители, когда очередной „Суперхорнет“ завихлял, не слушаясь штурвала. – Ни за что ни про что падлу замочили». Они ошиблись – в кабине обреченного F-18 сидел вовсе не негр, а вполне белый пилот, который совершенно не собирался гибнуть вместе с машиной.
Европа. Зона боевых действий.
Пять самолетов вышли в атаку на крейсер «Вильна Украина» со стороны солнца. Глаза пилотов видели громадный корпус, но локаторы почему-то сообщали, что впереди – чистое море, на поверхности которого нет никаких кораблей.
– Наводите ракеты визуально, – приказал капитан Эндрюс. – Опять началась чертовщина с электроникой.
С дистанции около двадцати миль он выпустил «Гарпун», ударивший в борт крейсера, но Билл не успел порадоваться успешному поражению цели. Самолет его нового ведомого начал падать еще до того, как «Вильна Украина» запустила зенитные ракеты. Пилот катапультировался, успев прокричать, что у него отказал двигатель.
Поставив помехи, Эндрюс бросил самолет свечой вверх, торопясь набрать высоту. На высоте трех тысяч футов заглох двигатель еще одной машины, и Билл понял, что подвергся очередной кибер-атаке. На всякий случай он отцепил оставшиеся под крыльями ракеты, пока неведомый враг не подорвал их, как это случилось с Мэттом Клоузом. От одной опасности он избавился, но тут перестала шуметь турбина – точь в точь, как у Тома Монтинелли. Подавив первый приступ паники, Эндрюс заработал рулями.
В минуту опасности мозг работал на удивление четко, и капитан сразу сообразил, что ни катапультироваться, ни в Крым лететь не стоит – не хватало еще приземлиться среди обозленных украинцев. В его распоряжении оставалось последнее средство спасения: спланировать на нейтральной территории.
Некоторое время «Суперхорнет», летевший носом на север, продолжал по инерции набирать высоту, потом началось плавное падение, а почти звуковая скорость уносила F-18 все дальше. Управляемый рулями истребитель-бомбардировщик промчался над Азовским морем, перемахнул украинскую территорию, по рации уговорил русских зенитчиков не сбивать его и сел на военном аэродроме возле Воронежа. Выбравшись из кабины, капитан с облегчением стянул шлем и дрожащим голосом потребовал интернирования, как это принято в цивилизованных странах.
После ракетного нападения на Вашингтон известие о гибели «Мерримака» не слишком прибавило трагичности. Тем не менее в штабах резко упал боевой дух, и только генерал Дитрих с воодушевлением провозгласил:
– Случилось то, о чем я предупреждал. Авиация и флот не способны сломить оборону без вовлечения наземных сил в активные операции. Тем более в условиях современной войны. Ракету можно обмануть или сбить с курса, бомбу можно сбросить на собственную базу или взорвать прямо в бомбоотсеке «летающей крепости». Но никакой компьютер не способен заставить солдата повернуть винтовку и стрелять мимо цели.
И генерал передал войскам приказ, уточняющий утреннюю директиву из Пентагона: к 14.00 (то есть, 16.00 по московскому времени) сосредоточиться на польской границе и после получасовой артподготовки вступить на территорию Украины, действуя согласно оперативному плану.
В это время тактическая бригадная группа "А", сформированная из подразделений 5-й панцердивизии бундесвера, выполняла марш-бросок через Польшу, имея приказ пересечь украинскую границу в районе Яворова. Два танковых и два мотопехотных батальона, усиленные дивизионом самоходных гаубиц и другими частями корпусного подчинения, резво ползли по прекрасному шоссе, ожидая приказа развернуться из походных колонн в предбоевые.
Около полудня, когда войска приближались к польскому городу Пшемысль, на штабной компьютер поступило указание, что тактическая группа уже пересекла границу и находится на подступах к вражескому гарнизону, из которого навстречу частям бундесвера выдвигается с целью нанесения контрудара вражеская колонна, насчитывающая до сотни танков и другой бронетехники советского образца. Командиру соединения были даны координаты польского военного городка и предписывалось атаковать противника с фронта и фланга, а затем захватить гарнизон и ворваться в расположенный поблизости город.
В то же самое время расквартированная в этом гарнизоне польская мотопехотная бригада получила приказ контратаковать прорвавшиеся на польскую территорию украинские части, коварно намалевавшие на своих танках эмблемы бундесвера.
Повернув на север, передовое охранение панцердивизии вскоре увидело колонну боевых машин советской постройки – Т-72 и БМП. Радисты слышали в эфире славянскую речь, и офицер разведки подтвердил, что вражеский штаб передает приказ о развертывании для атаки. Роты бундесвера решительно атаковали поляков. Те сделали то же самое. Встречный бой продолжался около часа, и за это время было уничтожено 17 «Леопардов» и 26 Т-72.
Одновременно с известием о сражении у Пшемысля штаб в Монсе получил сообщение о разгроме 2-го бронекавалерийского полка, который с первого дня «Бури в степях» был выдвинут вплотную к украинской границе. Выслушав доклад разведки, генерал Дитрих пришел в ярость, а тут ужасно несвоевременно позвонил из Вашингтона придурок Хэдден.
– Кто разгромил нашу часть – украинцы или вы? – истерично спросил госсекретарь.
– Сейчас трудно определить, – не менее нервозно ответил Дитрих. – Их встретила вражеская мотопехота с большим количеством танков и реактивных залповых систем. Но по тому же району стреляла наша артиллерия.
– Я в курсе, – злобно прошипел госсекретарь. – Московское телевидение уже передало, что украинские хакеры подсунули нашим артиллеристам неверные координаты, и полк погиб под градом наших собственных снарядов.
– Герр министр, я уверен, что это сделали русские…
– Прекратите наконец путать русских с украинцами! – вспылив, завизжал Хэдден.
– В конце концов это всего лишь вопрос времени, – огрызнулся генерал.
Через пять минут после его разговора с госсекретарем из Вашингтона поступила новая директива генерала Сильвероу. Пентагон требовал остановить войска не ближе 30– 40 километров от границы.
Форт-Мид. Агентство национальной безопасности.
Личный состав Group V не пострадал от ракетного удара. После короткой паузы заработали резервные суперкомпьютеры, и полковник Доусон метал икру в комплекте с громами и молниями. Сейчас его сжигало единственное желание – взять реванш за неудачи предыдущих дней и раздавить всех хакеров противника.
На беду, взрывы боеголовок, сокрушившие операционный корпус, повредили некоторые каналы связи, из-за чего Интернет в Евразии вновь заработал, но это обстоятельство совершенно не смущало Джека-Потрошителя. При полноценно действующей Паутине проще было добраться до вражеских хостов.
Для начала полковник наорал на Тима Бартона, который исповедовался по телефону своему психоаналитику. Отведя душу, он распределил задания между подразделениями. Его страшно раздражали непрерывные звонки от руководства: два замдиректора Агентства, помощник секретаря по обороне и даже шеф ОКНШ то и дело напоминали о катастрофической панике, охватившей страну, и требовали немедленно покончить с информационными диверсантами.
– Генерал Сильвероу! – забыв добавить волшебное слово «сэр», рявкнул наконец Доусон. – Я понимаю, что вражеские хакеры путают ваши карты. Но я не виноват, что вам подобные много лет не желали слушать моих предостережений. Прекратите отвлекать меня от работы!
Он бросил трубку рядом с телефонным аппаратом и для верности выдернул шнур из розетки. Потом отключил пейджер, сотовый и спутниковый телефоны. Это гарантировало, что большие чины Пентагона не достанут его хотя бы час, хотя попозже наверняка додумаются прислать курьеров с письменными указаниями…
– Начали, – сказал Доусон в микрофон селектора. – Вы знаете, что надо делать.
За прошедшие дни Group V неплохо изучила противника, установив, что главные удары исходят из казарм тыловой части в Киеве, а также с редакционных компьютеров московского журнала. Остальные точки не представляли серьезной угрозы.
Первую атаку Джек-Потрошитель направил против киевских хакеров. Это была классическая акция в стиле DOS – «denial of service» – лучший способ заблокировать доступ к виртуальному адресу с помощью большого потока фальшивых электронных запросов.
Для этого хакер с помощью специальных программ отыскивает в сети не занятые в данный момент компьютеры (например, оставленные включенными на ночь) и получает к ним доступ через известные «дыры» в системах безопасности. Далее схема работает еще проще. «Захваченные» компьютеры участвуют в попытках взлома Интернет-серверов, причем одновременно. Подобная тактика дезориентирует систему защиты сервера и не позволяет определить адрес злоумышленника, так как основная часть таких систем построена на принципе обслуживания подозрительного IP-адреса.
Мощные процессоры Агентства наугад выбирали разбросанные по сети файлы и отправляли их по линиям E-mail на сервер бригады Артефакта. Почтовые службы перекачивали терабайты бесполезной информации, полностью забив все каналы связи, которыми пользовались ОБКВ и фирма «Октава». Уже через несколько минут после начала атаки Артефакт и его команда захлебнулись в селевом потоке открыток, идиотских текстов, аудиофайлов, видеоклипов, фотографий и вирусов.
Согласованный штурм завершился банальной манипуляцией – перехватом URL'а и отключением доступа к Паутине. По самым скромным подсчетам киевлянам было нужно потратить несколько часов, чтобы ликвидировать последствия такого нападения. За это время Доусон намеревался расправиться с москвичами.
На приступ «Московского Бульвара» он бросил лучшие разработки последних месяцев. В поток информационного мусора были вкраплены Image-программы Гризли, еще более свирепые, чем Койот. Подступив к хакерской позиции, сканеры запнулись, с дьявольской скоростью перебирая варианты паролей. Затем в окошках стали появляться номера и характеристики портов. Дорога была найдена, и Гризли просочился в сервер редакции. Записавшись в свободных ячейках, Образ размножился, перебросив свои клоны в остальные компьютеры учреждения. Началась рутина разрушительной работы: Image-программы перекрывали входные каналы, заменяли IP и URL.
Когда выводок Гризли отрапортовал о завершении разгрома, полковник Доусон позволил себе расслабиться. Закурив сигару, он откупорил бутылку пива, с наслаждением отхлебнул, но тут же поперхнулся. На мониторе перед ним появилась мерзкая рожа Злобного Дьявола и надпись:
Ты снова проиграл, парень!
Zlobny Devil оказался прав: все компьютеры Группы «Ви» капитально зависли. Сотрудники лихорадочно совершали положенные в таких случаях глупости: выдергивали модемы, запускали команды перезагрузки, а тем временем противник прорывался все глубже – к суперкомпам Агентства. Еще немного – и стало до боли понятно, что сражение проиграно.
Москва. Редакция журнала «Московский Бульвар».
В 16.27 Челпанов предупредил по трансляции:
– Внимание, гуманоиды, гангстеры из шайки Джек-Пота раздавили Артефакта. Следующие на очереди – мы. Работаем, как условились: «Тафлоны» держат удар, «Багеты» действуют по третьей фазе «Вурдалака».
Пощелкав крысой, Марцелл закрыл лишние проги и запустил «Капкан». Через несколько минут сторожевая программа оповестила, что в его комп ломится чужой Образ. Затем, почти без паузы – что чужак проломился и уже сидит в ловушке.
Ухмыляясь во всю пасть, Марцелл включил антитрассер. Умный инструмент показывал маршрут передачи пакета, пролегший от Вашингтона до Москвы, а хакер просто балдел, представляя глубину лужи, в которой – со всеми удобствами! – расположился именитый противник. Сейчас «Капкан» отсылал за океан утешающие донесения: дескать, вражеский комп оккупирован и покорился, а в действительности грозный Образ 3-го класса сидел в глухом секторе, откуда был лишь один выход – на препарационный стол патологоанатома.
– Это ж такая развлекуха – хоть в женскую баню не ходи! – хихикнул Эрнест.
Поскольку заносчивые хлопцы из Форт-Мида ринулись в бой с открытым забралом, не слишком заботясь о самозащите, дальнейшее было просто. Марцелл вставил в DVD-рекордер цифровой диск, хранивший самые гадкие разработки фирмы «Легион» и отправил «коня» по выявленной трассе.
Сделал он это вовремя: буквально через секунду-другую в бой вступили «Багеты», стоявшие в «Бульваре» и на Лубянке. Оибисты хозяйничали в компах противника, словно на бабушкином огороде, стирая целые директории, подменяя адреса, записывая фальшивые файлы. Разумеется, все понимали: противник справится с такой атакой. В другом полушарии работали крутые спецы-профи, которым понадобится не больше суток, чтобы зализать полученные сейчас раны. Но в течении этого времени Инетом будут управлять не суперкомпы Cray, а суперкомпы «Казбек».
– Ловко мы их уделали, – с чувством проговорила Лея. – Как там Ментол писал? «Семнадцать лет анальный тракт от спермы не могли отдраить…»
Раздался дружный хохот, но Челпанов страшным голосом потребовал прекратить веселье и заниматься делом. «Легионеры» послушно бросились добивать десантную флотилию, но развеселые гримасы на портретах сохранялись до самого ужина.
Москва. Отдел информационной борьбы.
За вчерашний день Лангольер успел стать анахронизмом, поэтому для прорыва в компьютеры «Де Голля» Давыдов использовал Корвет. Первым делом он перехватил управление реактором и, подняв замедлители нейтронов, на короткое время перевел атомный котел в запредельный режим. Французы, проявив отменную реакцию, немедленно заглушили свою энергоустановку. Предоставив группе «Гепатит» продолжать подобные издевательства над малыми кораблями, полковник переключился на американские авианосцы и повторил фокус с реактором.
Затем на мониторах перед командирами атомных кораблей появился простой и доступный приказ: «Немедленно отменить все вылеты и полным ходом уходить к Босфору. Любой поворот на север – и реакторы будут взорваны».
Реакторные отсеки авианосцев превратились в неторопливо и неумолимо тикающие атомные бомбы. Дисплей главного командного пункта «Эйзенхауэра» отсчитывал время, оставшееся до окончательного подъема стержней-замедлителей, после чего цепная реакция стала бы неуправляемой.
Процессом управляли клоны Корвета, засевшие в сети авианосцев. Чтобы избавиться от этой заразы, на «Рейгане» попытались выключить все компьютеры, но результат оказался не тот, на который рассчитывали: таймер заработал быстрее.
Одновременно, несколько В-52 с ядерными крылатыми ракетами в бомбовых отсеках взяли курс на восточное побережье США. Пилоты не могли восстановить управление своими машинами, а бортовые компьютеры, словно издеваясь, сообщали о введенных кем-то новых целях: Вашингтон, Нью-Йорк, Чикаго, военно-морские базы, арсеналы, Лэнгли, Форт-Мид и Форт-Нокс.
Через полчаса авианосцы и прочие корабли черноморской группировки полным ходом спешили в сторону Босфора, и начальник ОИБ снял контроль над бомбардировщиками. В углу монитора давыдовского «Багета» замигал ярлычок, означающий, что Челпанов вызывает шефа на видеосвязь.
Появившись на экране, майор удивленно спросил:
– Почему они ушли?
– Я послал их на юг, – флегматично проинформировал его полковник.
Вашингтон. Пентагон.
В частично порушенном пятиугольном строении назревала паника, соизмеримая с психозом, охватившим все большие города. Ценой нечеловеческх усилий военное ведомство сумело отвернуть свои бомбардировщики, направлявшиеся к Северо-американскому континенту. Однако информационные порталы были переполнены сообщениями о подготовке Украиной повторного ракетного удара. На сайтах ведущих американских газет неизвестным образом появлялись фотоснимки межконтинентальных сигар, якобы нацеленных на главные небоскребы Нью-Йорка, Балтимора и Чикаго.
Перепуганные налогоплательщики в массовом порядке бежали из мегаполисов, и даже в Пентагоне к вечеру исчезли с рабочих мест до трети личного состава. По слухам, что-то невообразимое творилось сейчас на канадской и мексиканской границах: американцы стремились укрыться в соседних странах от новой бомбардировки.
Сильвероу и остальные военачальники пытались связаться с подразделениями, успевшими высадиться в Крыму. Радиограммы проходили нерегулярно – над театром военных действий свирепствовали генераторы помех. Лишь спутники передавали штабам подробности тяжелых боев, в ходе которых украинская армия – пусть сильно поредевшая от трехдневных бомбежек, но все еще многочисленная – окружала разрозненные плацдармы десантников.
В конце бессонной ночи, когда на Украине время шло к вечеру, шефу Объединенного комитета начальников штабов позвонил Уайлер, заявивший чересчур патетично:
– Бомбардировка нашей территории поставила украинских варваров вне цивилизованного мира. Я приказываю нанести ракетно-ядерный удар по Киеву.
Выполнять столь идиотский приказ Сильвероу, разумеется, не собирался – иди знай, куда упадут ракеты после вмешательства вражеских хакеров. Поэтому он флегматично сказала:
– Это невозможно. В ближайшие два-три часа АНБ не сможет обеспечить нас координатами целей. Компьютеры заблокируют ваш приказ.
– Если мы не накажем Россию, то есть Украину, через час Сенат объявит мне импичмент, – плаксиво пожаловался педик.
– Может, оно и к лучшему, – философски заметил генерал.
– Что вы предлагаете? – взвизгнул президент.
– Один из нас уйдет в отставку, не дожидаясь сенатского импичмента.
Всхлипнув, Дик Уайлер бросил трубку.
По всем телеканалам показывали гигантский митинг перед Белым Домом. Тысячи горожан улюлюкали, поднимая над головами плакаты: «No war!», «Yankey, go home!» и «Dick mustdie!». Люди истошно кричали в микрофоны корреспондентов: «Не хотим новых гробов из Европы! Пусть Дик уходит в отставку!»
Губернаторы соседних штатов поспешили объявить, что они, в случае массовых беспорядков на улицах столицы, не позволят использовать для разгона манифестаций подчиненные им части национальной гвардии. А тут еще в Интернете появилась очередная убийственная новость – не разобрать, то ли правда, то ли свежая выдумка информационных провокаторов. Якобы стратегические ядерные силы США полностью контролируются хакерами украинского генштаба, и, если Белый Дом не прекратит военную авантюру и не согласится выплатить компенсацию за причиненные разрушения, на Америку обрушатся американские же «Томагавки», а оставшиеся стратегические ракеты будут подорваны в своих пусковых шахтах. Вся ответственность за дальнейший этап американской трагедии ляжет на президента Уайлера, который сделал весь мир заложником своей сексуальной ориентации.
Ужас проник под стены Капитолия. Узнав от Сильвероу, что ночью стратегические бомбардировщики чуть не дали залп по Вашингтону, спикеры обеих палат Конгресса отправились в Белый Дом и предложили президенту уйти по-хорошему, обещая амнистию.
Надо было что-то делать, и шеф ОКНШ собрал начальников штабов родов войск. Без долгой болтовни они единодушно приняли согласованное решение, после чего к генералам присоединились директора ФБР и ЦРУ. Когда они утрясли формальности, Джеймс Глиш одобрительно сказал:
– Чарли, ты поступаешь мудро. Через год у тебя будет отличный шанс стать новым президентом.
Выйдя к журналистам, Сильвероу объявил по-солдатски прямо: военные требуют, чтобы политики взялись за ум. Если не уйдет президент, то подадут в отставку главные руководители вооруженных сил.
– В любом случае мы не станем более выполнять преступные приказы некомпетентных лидеров, – зачитывал он подготовленный Глишем текст. – Безумие политических дилетантов слишком дорого обошлось Америке.
Пресс-конференцию пришлось прервать: по телевидению выступал спикер Сената, который объявил, что его миссия увенчалась успехом и что Дик Уайлер плакал, как ребенок, но все-таки подписал прошение об отставке. Спикер добавил, что вице-президент Таунс считает необходимым немедленно прекратить операцию «Буря в степях» и вернуть солдат и моряков в США.
Попросив приглушить звук телевизора, Сильвероу заявил, показывая текст своего последнего приказа:
– Я уже отдал нашим силам в Европе прекратить боевые действия против Украины. Новых гробов в Америке не будет.
После короткого, но энергичного взрыва эмоций из зала посыпались вопросы.
Дебора Мэрвин («Вашингтон Пост»): Генерал, Вы уже решили, от какой партии будете баллотироваться в президенты?
Сильвероу: Я считаю неэтичным говорить об этом сейчас, когда еще не начата избирательная кампания. К тому же партия, так бездарно проигравшая войну против Украины, вряд ли сможет рассчитывать на победу, даже выдвинув меня своим кандидатом.
Арон Местер («Голос Израиля»): Как вы оцениваете угрозу ряда рабских стран сократить добычу нефти и, тем самым, резко поднять цену жидкого топлива?
Сильвероу: С одной стороны, это – возмутительное следствие той безответственной политики, которую проводили наши президенты со времен Джимми Картера. С другой стороны, мы получили лишнее подтверждение тому, кто наш настоящий враг.
Трэйси Дайпенброк (CNN): Что необходимо экстренно сделать, чтобы восстановить боеспособность американской армии?
Сильвероу: Я бы разместил заказы на поставку систем оружия новейших типов, которые хорошо зарекомендовали себя в украинской кампании. В первую очередь речь идет о восстановлении боевого состава авиации за счет массовой закупки самолетов типа «Рэптор» и ракет «Бумеранг». Нам также придется серьезно подумать об укреплении компьютерных сетей. Это потребует немалых расходов, однако интересы национальной безопасности должны быть превыше меркантильных расчетов.
Закрывая пресс-конференцию, генерал подумал, что года через три президенту Сильвероу понадобится повод для миротворческой операции против стран Аравийского полуострова и Персидского залива. Он уже не сомневался, что станет президентом – после сегодняшних авансов о необходимости закупить новейшую дорогостоящую технику оружейные концерны будут драться за право оплатить его предвыборную кампанию…
Москва. Редакция журнала «Московский Бульвар».
– Разве это не называется «активное вмешательство»? – сардонически осведомилась Лея, успевшая освоить местный сленг.
Покачав головой, старший лейтенант Черепахин объяснил ей принципиальную разницу:
– Оказание информационной помощи одной из сторон конфликта не считается проявлением враждебности по отношению к другой стороне. Например, во время Фолклендской войны Дядя Сэм бесперебойно снабжал Джонни Буля свежайшими сведениями об аргентинцах, но Буэнос-Айрес даже не обиделся на северных соседей.
– Сделаем вид, что я поняла, – хмыкнула Crazy.
Война явно выдыхалась. Отступавшие авианосцы уже приближались к Босфору. Карабас-Барабас и Гоблин с сотрудниками подлетали к киевскому аэропорту «Борисполь», где их ждали премьер-министр Мурашко и только что назначенный министр информационных технологий полковник в отставке Литвин. Команда Челпанова должны были помочь украинцам восстановить работу компьютерных систем, пораженных аэнбэшными Image-прогами.
Полковник Давыдов исчез в лубянских верховьях и уже несколько часов не выходил на связь. По слухам, он участвовал в переговорах между руководством министерства и ведомством Джеймса Глиша. Как предполагали Череп и Кобра, сейчас вырабатывался новый джентльменский кодекс, на котором будут основаны отношения ведущих спецслужб мира в XXI веке.
– Заодно наши им многое припомнят, – уверенно сказал Богдан. – И подготовку террористов, которые потом собирались закладывать фугасы в многолюдных местах Иерусалима, Москвы и Сан-Франциско. И лазерные ружья, которые каким-то образом оказались у крымских повстанцев.
– Стреляй, – разрешил командир.
Последние ракеты отправились к «Рейгану», добавив авианосцу новых повреждений. Потонуть он, само собой, не потонул, но взрывы смахнули с палубы дюжину самолетов и заклинили крышки лифтов. Между тем пролетавшая поблизости стайка «Суперхорнетов» обнаружила вражеский корабль, так что грех было не атаковать. Тем более, когда под брюхом висят «Гарпуны».
***
Москва. Отдел информационной борьбы.
– Довольно заниматься ерундой, – ворчал полковник. – Три дня нерационально работаем: каждый чел по часу возится с одним объектом. Пора брать их пачками, черт побери!
Он наскоро набросал программу для автоматического перебора родственных адресов и автоматической же замены координат. Когда полетели «Томагавки», программа непринужденно увела их в неизвестном направлении.
– Тоже неплохо вышло, – резюмировал Давыдов. – А теперь зайдем с бубей.
Поймав звено палубных самолетов, Zlobny Devil последовательно отключил навигационные компьютеры, системы управления оружием и подачу топлива. «Ай-яй-яй, убили негра, – завопили восхищенные зрители, когда очередной „Суперхорнет“ завихлял, не слушаясь штурвала. – Ни за что ни про что падлу замочили». Они ошиблись – в кабине обреченного F-18 сидел вовсе не негр, а вполне белый пилот, который совершенно не собирался гибнуть вместе с машиной.
***
Европа. Зона боевых действий.
Пять самолетов вышли в атаку на крейсер «Вильна Украина» со стороны солнца. Глаза пилотов видели громадный корпус, но локаторы почему-то сообщали, что впереди – чистое море, на поверхности которого нет никаких кораблей.
– Наводите ракеты визуально, – приказал капитан Эндрюс. – Опять началась чертовщина с электроникой.
С дистанции около двадцати миль он выпустил «Гарпун», ударивший в борт крейсера, но Билл не успел порадоваться успешному поражению цели. Самолет его нового ведомого начал падать еще до того, как «Вильна Украина» запустила зенитные ракеты. Пилот катапультировался, успев прокричать, что у него отказал двигатель.
Поставив помехи, Эндрюс бросил самолет свечой вверх, торопясь набрать высоту. На высоте трех тысяч футов заглох двигатель еще одной машины, и Билл понял, что подвергся очередной кибер-атаке. На всякий случай он отцепил оставшиеся под крыльями ракеты, пока неведомый враг не подорвал их, как это случилось с Мэттом Клоузом. От одной опасности он избавился, но тут перестала шуметь турбина – точь в точь, как у Тома Монтинелли. Подавив первый приступ паники, Эндрюс заработал рулями.
В минуту опасности мозг работал на удивление четко, и капитан сразу сообразил, что ни катапультироваться, ни в Крым лететь не стоит – не хватало еще приземлиться среди обозленных украинцев. В его распоряжении оставалось последнее средство спасения: спланировать на нейтральной территории.
Некоторое время «Суперхорнет», летевший носом на север, продолжал по инерции набирать высоту, потом началось плавное падение, а почти звуковая скорость уносила F-18 все дальше. Управляемый рулями истребитель-бомбардировщик промчался над Азовским морем, перемахнул украинскую территорию, по рации уговорил русских зенитчиков не сбивать его и сел на военном аэродроме возле Воронежа. Выбравшись из кабины, капитан с облегчением стянул шлем и дрожащим голосом потребовал интернирования, как это принято в цивилизованных странах.
***
После ракетного нападения на Вашингтон известие о гибели «Мерримака» не слишком прибавило трагичности. Тем не менее в штабах резко упал боевой дух, и только генерал Дитрих с воодушевлением провозгласил:
– Случилось то, о чем я предупреждал. Авиация и флот не способны сломить оборону без вовлечения наземных сил в активные операции. Тем более в условиях современной войны. Ракету можно обмануть или сбить с курса, бомбу можно сбросить на собственную базу или взорвать прямо в бомбоотсеке «летающей крепости». Но никакой компьютер не способен заставить солдата повернуть винтовку и стрелять мимо цели.
И генерал передал войскам приказ, уточняющий утреннюю директиву из Пентагона: к 14.00 (то есть, 16.00 по московскому времени) сосредоточиться на польской границе и после получасовой артподготовки вступить на территорию Украины, действуя согласно оперативному плану.
В это время тактическая бригадная группа "А", сформированная из подразделений 5-й панцердивизии бундесвера, выполняла марш-бросок через Польшу, имея приказ пересечь украинскую границу в районе Яворова. Два танковых и два мотопехотных батальона, усиленные дивизионом самоходных гаубиц и другими частями корпусного подчинения, резво ползли по прекрасному шоссе, ожидая приказа развернуться из походных колонн в предбоевые.
Около полудня, когда войска приближались к польскому городу Пшемысль, на штабной компьютер поступило указание, что тактическая группа уже пересекла границу и находится на подступах к вражескому гарнизону, из которого навстречу частям бундесвера выдвигается с целью нанесения контрудара вражеская колонна, насчитывающая до сотни танков и другой бронетехники советского образца. Командиру соединения были даны координаты польского военного городка и предписывалось атаковать противника с фронта и фланга, а затем захватить гарнизон и ворваться в расположенный поблизости город.
В то же самое время расквартированная в этом гарнизоне польская мотопехотная бригада получила приказ контратаковать прорвавшиеся на польскую территорию украинские части, коварно намалевавшие на своих танках эмблемы бундесвера.
Повернув на север, передовое охранение панцердивизии вскоре увидело колонну боевых машин советской постройки – Т-72 и БМП. Радисты слышали в эфире славянскую речь, и офицер разведки подтвердил, что вражеский штаб передает приказ о развертывании для атаки. Роты бундесвера решительно атаковали поляков. Те сделали то же самое. Встречный бой продолжался около часа, и за это время было уничтожено 17 «Леопардов» и 26 Т-72.
Одновременно с известием о сражении у Пшемысля штаб в Монсе получил сообщение о разгроме 2-го бронекавалерийского полка, который с первого дня «Бури в степях» был выдвинут вплотную к украинской границе. Выслушав доклад разведки, генерал Дитрих пришел в ярость, а тут ужасно несвоевременно позвонил из Вашингтона придурок Хэдден.
– Кто разгромил нашу часть – украинцы или вы? – истерично спросил госсекретарь.
– Сейчас трудно определить, – не менее нервозно ответил Дитрих. – Их встретила вражеская мотопехота с большим количеством танков и реактивных залповых систем. Но по тому же району стреляла наша артиллерия.
– Я в курсе, – злобно прошипел госсекретарь. – Московское телевидение уже передало, что украинские хакеры подсунули нашим артиллеристам неверные координаты, и полк погиб под градом наших собственных снарядов.
– Герр министр, я уверен, что это сделали русские…
– Прекратите наконец путать русских с украинцами! – вспылив, завизжал Хэдден.
– В конце концов это всего лишь вопрос времени, – огрызнулся генерал.
Через пять минут после его разговора с госсекретарем из Вашингтона поступила новая директива генерала Сильвероу. Пентагон требовал остановить войска не ближе 30– 40 километров от границы.
***
Форт-Мид. Агентство национальной безопасности.
Личный состав Group V не пострадал от ракетного удара. После короткой паузы заработали резервные суперкомпьютеры, и полковник Доусон метал икру в комплекте с громами и молниями. Сейчас его сжигало единственное желание – взять реванш за неудачи предыдущих дней и раздавить всех хакеров противника.
На беду, взрывы боеголовок, сокрушившие операционный корпус, повредили некоторые каналы связи, из-за чего Интернет в Евразии вновь заработал, но это обстоятельство совершенно не смущало Джека-Потрошителя. При полноценно действующей Паутине проще было добраться до вражеских хостов.
Для начала полковник наорал на Тима Бартона, который исповедовался по телефону своему психоаналитику. Отведя душу, он распределил задания между подразделениями. Его страшно раздражали непрерывные звонки от руководства: два замдиректора Агентства, помощник секретаря по обороне и даже шеф ОКНШ то и дело напоминали о катастрофической панике, охватившей страну, и требовали немедленно покончить с информационными диверсантами.
– Генерал Сильвероу! – забыв добавить волшебное слово «сэр», рявкнул наконец Доусон. – Я понимаю, что вражеские хакеры путают ваши карты. Но я не виноват, что вам подобные много лет не желали слушать моих предостережений. Прекратите отвлекать меня от работы!
Он бросил трубку рядом с телефонным аппаратом и для верности выдернул шнур из розетки. Потом отключил пейджер, сотовый и спутниковый телефоны. Это гарантировало, что большие чины Пентагона не достанут его хотя бы час, хотя попозже наверняка додумаются прислать курьеров с письменными указаниями…
– Начали, – сказал Доусон в микрофон селектора. – Вы знаете, что надо делать.
За прошедшие дни Group V неплохо изучила противника, установив, что главные удары исходят из казарм тыловой части в Киеве, а также с редакционных компьютеров московского журнала. Остальные точки не представляли серьезной угрозы.
Первую атаку Джек-Потрошитель направил против киевских хакеров. Это была классическая акция в стиле DOS – «denial of service» – лучший способ заблокировать доступ к виртуальному адресу с помощью большого потока фальшивых электронных запросов.
Для этого хакер с помощью специальных программ отыскивает в сети не занятые в данный момент компьютеры (например, оставленные включенными на ночь) и получает к ним доступ через известные «дыры» в системах безопасности. Далее схема работает еще проще. «Захваченные» компьютеры участвуют в попытках взлома Интернет-серверов, причем одновременно. Подобная тактика дезориентирует систему защиты сервера и не позволяет определить адрес злоумышленника, так как основная часть таких систем построена на принципе обслуживания подозрительного IP-адреса.
Мощные процессоры Агентства наугад выбирали разбросанные по сети файлы и отправляли их по линиям E-mail на сервер бригады Артефакта. Почтовые службы перекачивали терабайты бесполезной информации, полностью забив все каналы связи, которыми пользовались ОБКВ и фирма «Октава». Уже через несколько минут после начала атаки Артефакт и его команда захлебнулись в селевом потоке открыток, идиотских текстов, аудиофайлов, видеоклипов, фотографий и вирусов.
Согласованный штурм завершился банальной манипуляцией – перехватом URL'а и отключением доступа к Паутине. По самым скромным подсчетам киевлянам было нужно потратить несколько часов, чтобы ликвидировать последствия такого нападения. За это время Доусон намеревался расправиться с москвичами.
На приступ «Московского Бульвара» он бросил лучшие разработки последних месяцев. В поток информационного мусора были вкраплены Image-программы Гризли, еще более свирепые, чем Койот. Подступив к хакерской позиции, сканеры запнулись, с дьявольской скоростью перебирая варианты паролей. Затем в окошках стали появляться номера и характеристики портов. Дорога была найдена, и Гризли просочился в сервер редакции. Записавшись в свободных ячейках, Образ размножился, перебросив свои клоны в остальные компьютеры учреждения. Началась рутина разрушительной работы: Image-программы перекрывали входные каналы, заменяли IP и URL.
Когда выводок Гризли отрапортовал о завершении разгрома, полковник Доусон позволил себе расслабиться. Закурив сигару, он откупорил бутылку пива, с наслаждением отхлебнул, но тут же поперхнулся. На мониторе перед ним появилась мерзкая рожа Злобного Дьявола и надпись:
Ты снова проиграл, парень!
Zlobny Devil оказался прав: все компьютеры Группы «Ви» капитально зависли. Сотрудники лихорадочно совершали положенные в таких случаях глупости: выдергивали модемы, запускали команды перезагрузки, а тем временем противник прорывался все глубже – к суперкомпам Агентства. Еще немного – и стало до боли понятно, что сражение проиграно.
***
Москва. Редакция журнала «Московский Бульвар».
В 16.27 Челпанов предупредил по трансляции:
– Внимание, гуманоиды, гангстеры из шайки Джек-Пота раздавили Артефакта. Следующие на очереди – мы. Работаем, как условились: «Тафлоны» держат удар, «Багеты» действуют по третьей фазе «Вурдалака».
Пощелкав крысой, Марцелл закрыл лишние проги и запустил «Капкан». Через несколько минут сторожевая программа оповестила, что в его комп ломится чужой Образ. Затем, почти без паузы – что чужак проломился и уже сидит в ловушке.
Ухмыляясь во всю пасть, Марцелл включил антитрассер. Умный инструмент показывал маршрут передачи пакета, пролегший от Вашингтона до Москвы, а хакер просто балдел, представляя глубину лужи, в которой – со всеми удобствами! – расположился именитый противник. Сейчас «Капкан» отсылал за океан утешающие донесения: дескать, вражеский комп оккупирован и покорился, а в действительности грозный Образ 3-го класса сидел в глухом секторе, откуда был лишь один выход – на препарационный стол патологоанатома.
– Это ж такая развлекуха – хоть в женскую баню не ходи! – хихикнул Эрнест.
Поскольку заносчивые хлопцы из Форт-Мида ринулись в бой с открытым забралом, не слишком заботясь о самозащите, дальнейшее было просто. Марцелл вставил в DVD-рекордер цифровой диск, хранивший самые гадкие разработки фирмы «Легион» и отправил «коня» по выявленной трассе.
Сделал он это вовремя: буквально через секунду-другую в бой вступили «Багеты», стоявшие в «Бульваре» и на Лубянке. Оибисты хозяйничали в компах противника, словно на бабушкином огороде, стирая целые директории, подменяя адреса, записывая фальшивые файлы. Разумеется, все понимали: противник справится с такой атакой. В другом полушарии работали крутые спецы-профи, которым понадобится не больше суток, чтобы зализать полученные сейчас раны. Но в течении этого времени Инетом будут управлять не суперкомпы Cray, а суперкомпы «Казбек».
– Ловко мы их уделали, – с чувством проговорила Лея. – Как там Ментол писал? «Семнадцать лет анальный тракт от спермы не могли отдраить…»
Раздался дружный хохот, но Челпанов страшным голосом потребовал прекратить веселье и заниматься делом. «Легионеры» послушно бросились добивать десантную флотилию, но развеселые гримасы на портретах сохранялись до самого ужина.
***
Москва. Отдел информационной борьбы.
За вчерашний день Лангольер успел стать анахронизмом, поэтому для прорыва в компьютеры «Де Голля» Давыдов использовал Корвет. Первым делом он перехватил управление реактором и, подняв замедлители нейтронов, на короткое время перевел атомный котел в запредельный режим. Французы, проявив отменную реакцию, немедленно заглушили свою энергоустановку. Предоставив группе «Гепатит» продолжать подобные издевательства над малыми кораблями, полковник переключился на американские авианосцы и повторил фокус с реактором.
Затем на мониторах перед командирами атомных кораблей появился простой и доступный приказ: «Немедленно отменить все вылеты и полным ходом уходить к Босфору. Любой поворот на север – и реакторы будут взорваны».
Реакторные отсеки авианосцев превратились в неторопливо и неумолимо тикающие атомные бомбы. Дисплей главного командного пункта «Эйзенхауэра» отсчитывал время, оставшееся до окончательного подъема стержней-замедлителей, после чего цепная реакция стала бы неуправляемой.
Процессом управляли клоны Корвета, засевшие в сети авианосцев. Чтобы избавиться от этой заразы, на «Рейгане» попытались выключить все компьютеры, но результат оказался не тот, на который рассчитывали: таймер заработал быстрее.
Одновременно, несколько В-52 с ядерными крылатыми ракетами в бомбовых отсеках взяли курс на восточное побережье США. Пилоты не могли восстановить управление своими машинами, а бортовые компьютеры, словно издеваясь, сообщали о введенных кем-то новых целях: Вашингтон, Нью-Йорк, Чикаго, военно-морские базы, арсеналы, Лэнгли, Форт-Мид и Форт-Нокс.
Через полчаса авианосцы и прочие корабли черноморской группировки полным ходом спешили в сторону Босфора, и начальник ОИБ снял контроль над бомбардировщиками. В углу монитора давыдовского «Багета» замигал ярлычок, означающий, что Челпанов вызывает шефа на видеосвязь.
Появившись на экране, майор удивленно спросил:
– Почему они ушли?
– Я послал их на юг, – флегматично проинформировал его полковник.
***
Вашингтон. Пентагон.
В частично порушенном пятиугольном строении назревала паника, соизмеримая с психозом, охватившим все большие города. Ценой нечеловеческх усилий военное ведомство сумело отвернуть свои бомбардировщики, направлявшиеся к Северо-американскому континенту. Однако информационные порталы были переполнены сообщениями о подготовке Украиной повторного ракетного удара. На сайтах ведущих американских газет неизвестным образом появлялись фотоснимки межконтинентальных сигар, якобы нацеленных на главные небоскребы Нью-Йорка, Балтимора и Чикаго.
Перепуганные налогоплательщики в массовом порядке бежали из мегаполисов, и даже в Пентагоне к вечеру исчезли с рабочих мест до трети личного состава. По слухам, что-то невообразимое творилось сейчас на канадской и мексиканской границах: американцы стремились укрыться в соседних странах от новой бомбардировки.
Сильвероу и остальные военачальники пытались связаться с подразделениями, успевшими высадиться в Крыму. Радиограммы проходили нерегулярно – над театром военных действий свирепствовали генераторы помех. Лишь спутники передавали штабам подробности тяжелых боев, в ходе которых украинская армия – пусть сильно поредевшая от трехдневных бомбежек, но все еще многочисленная – окружала разрозненные плацдармы десантников.
В конце бессонной ночи, когда на Украине время шло к вечеру, шефу Объединенного комитета начальников штабов позвонил Уайлер, заявивший чересчур патетично:
– Бомбардировка нашей территории поставила украинских варваров вне цивилизованного мира. Я приказываю нанести ракетно-ядерный удар по Киеву.
Выполнять столь идиотский приказ Сильвероу, разумеется, не собирался – иди знай, куда упадут ракеты после вмешательства вражеских хакеров. Поэтому он флегматично сказала:
– Это невозможно. В ближайшие два-три часа АНБ не сможет обеспечить нас координатами целей. Компьютеры заблокируют ваш приказ.
– Если мы не накажем Россию, то есть Украину, через час Сенат объявит мне импичмент, – плаксиво пожаловался педик.
– Может, оно и к лучшему, – философски заметил генерал.
– Что вы предлагаете? – взвизгнул президент.
– Один из нас уйдет в отставку, не дожидаясь сенатского импичмента.
Всхлипнув, Дик Уайлер бросил трубку.
По всем телеканалам показывали гигантский митинг перед Белым Домом. Тысячи горожан улюлюкали, поднимая над головами плакаты: «No war!», «Yankey, go home!» и «Dick mustdie!». Люди истошно кричали в микрофоны корреспондентов: «Не хотим новых гробов из Европы! Пусть Дик уходит в отставку!»
Губернаторы соседних штатов поспешили объявить, что они, в случае массовых беспорядков на улицах столицы, не позволят использовать для разгона манифестаций подчиненные им части национальной гвардии. А тут еще в Интернете появилась очередная убийственная новость – не разобрать, то ли правда, то ли свежая выдумка информационных провокаторов. Якобы стратегические ядерные силы США полностью контролируются хакерами украинского генштаба, и, если Белый Дом не прекратит военную авантюру и не согласится выплатить компенсацию за причиненные разрушения, на Америку обрушатся американские же «Томагавки», а оставшиеся стратегические ракеты будут подорваны в своих пусковых шахтах. Вся ответственность за дальнейший этап американской трагедии ляжет на президента Уайлера, который сделал весь мир заложником своей сексуальной ориентации.
Ужас проник под стены Капитолия. Узнав от Сильвероу, что ночью стратегические бомбардировщики чуть не дали залп по Вашингтону, спикеры обеих палат Конгресса отправились в Белый Дом и предложили президенту уйти по-хорошему, обещая амнистию.
Надо было что-то делать, и шеф ОКНШ собрал начальников штабов родов войск. Без долгой болтовни они единодушно приняли согласованное решение, после чего к генералам присоединились директора ФБР и ЦРУ. Когда они утрясли формальности, Джеймс Глиш одобрительно сказал:
– Чарли, ты поступаешь мудро. Через год у тебя будет отличный шанс стать новым президентом.
***
Выйдя к журналистам, Сильвероу объявил по-солдатски прямо: военные требуют, чтобы политики взялись за ум. Если не уйдет президент, то подадут в отставку главные руководители вооруженных сил.
– В любом случае мы не станем более выполнять преступные приказы некомпетентных лидеров, – зачитывал он подготовленный Глишем текст. – Безумие политических дилетантов слишком дорого обошлось Америке.
Пресс-конференцию пришлось прервать: по телевидению выступал спикер Сената, который объявил, что его миссия увенчалась успехом и что Дик Уайлер плакал, как ребенок, но все-таки подписал прошение об отставке. Спикер добавил, что вице-президент Таунс считает необходимым немедленно прекратить операцию «Буря в степях» и вернуть солдат и моряков в США.
Попросив приглушить звук телевизора, Сильвероу заявил, показывая текст своего последнего приказа:
– Я уже отдал нашим силам в Европе прекратить боевые действия против Украины. Новых гробов в Америке не будет.
После короткого, но энергичного взрыва эмоций из зала посыпались вопросы.
Дебора Мэрвин («Вашингтон Пост»): Генерал, Вы уже решили, от какой партии будете баллотироваться в президенты?
Сильвероу: Я считаю неэтичным говорить об этом сейчас, когда еще не начата избирательная кампания. К тому же партия, так бездарно проигравшая войну против Украины, вряд ли сможет рассчитывать на победу, даже выдвинув меня своим кандидатом.
Арон Местер («Голос Израиля»): Как вы оцениваете угрозу ряда рабских стран сократить добычу нефти и, тем самым, резко поднять цену жидкого топлива?
Сильвероу: С одной стороны, это – возмутительное следствие той безответственной политики, которую проводили наши президенты со времен Джимми Картера. С другой стороны, мы получили лишнее подтверждение тому, кто наш настоящий враг.
Трэйси Дайпенброк (CNN): Что необходимо экстренно сделать, чтобы восстановить боеспособность американской армии?
Сильвероу: Я бы разместил заказы на поставку систем оружия новейших типов, которые хорошо зарекомендовали себя в украинской кампании. В первую очередь речь идет о восстановлении боевого состава авиации за счет массовой закупки самолетов типа «Рэптор» и ракет «Бумеранг». Нам также придется серьезно подумать об укреплении компьютерных сетей. Это потребует немалых расходов, однако интересы национальной безопасности должны быть превыше меркантильных расчетов.
Закрывая пресс-конференцию, генерал подумал, что года через три президенту Сильвероу понадобится повод для миротворческой операции против стран Аравийского полуострова и Персидского залива. Он уже не сомневался, что станет президентом – после сегодняшних авансов о необходимости закупить новейшую дорогостоящую технику оружейные концерны будут драться за право оплатить его предвыборную кампанию…
***
Москва. Редакция журнала «Московский Бульвар».
– Разве это не называется «активное вмешательство»? – сардонически осведомилась Лея, успевшая освоить местный сленг.
Покачав головой, старший лейтенант Черепахин объяснил ей принципиальную разницу:
– Оказание информационной помощи одной из сторон конфликта не считается проявлением враждебности по отношению к другой стороне. Например, во время Фолклендской войны Дядя Сэм бесперебойно снабжал Джонни Буля свежайшими сведениями об аргентинцах, но Буэнос-Айрес даже не обиделся на северных соседей.
– Сделаем вид, что я поняла, – хмыкнула Crazy.
Война явно выдыхалась. Отступавшие авианосцы уже приближались к Босфору. Карабас-Барабас и Гоблин с сотрудниками подлетали к киевскому аэропорту «Борисполь», где их ждали премьер-министр Мурашко и только что назначенный министр информационных технологий полковник в отставке Литвин. Команда Челпанова должны были помочь украинцам восстановить работу компьютерных систем, пораженных аэнбэшными Image-прогами.
Полковник Давыдов исчез в лубянских верховьях и уже несколько часов не выходил на связь. По слухам, он участвовал в переговорах между руководством министерства и ведомством Джеймса Глиша. Как предполагали Череп и Кобра, сейчас вырабатывался новый джентльменский кодекс, на котором будут основаны отношения ведущих спецслужб мира в XXI веке.
– Заодно наши им многое припомнят, – уверенно сказал Богдан. – И подготовку террористов, которые потом собирались закладывать фугасы в многолюдных местах Иерусалима, Москвы и Сан-Франциско. И лазерные ружья, которые каким-то образом оказались у крымских повстанцев.