Страница:
Потыкав мышкой в иконки, лейтенант Дутова запустила программы, которые понадобятся ей в ближайшие два часа. Главной среди них был «Калейдоскоп», занимавший почти семь гигабайт на винте «Октопуса». По экрану запорхали, раскрываясь, таблички сообщений об активизации прикладных пакетов. Рабочая станция была готова к визуальному штурму, но мощности сорока миллионов транзисторов, спрессованных в пластине процессора, не хватило бы, чтобы за разумное время прочесать мелким гребнем накопленные Отделом архивы.
– Осталось две минуты, – предупредил Давыдов.
Рассеянно кивнув, она убрала в футляр очки, выдернула заколку и тряхнула головой, распуская волосы. Затем натянула интерфейс-перчатки и надела шлем виртуальной реальности, окунувшись в киберпространство, формируемое «Калейдоскопом». Объемная картинка медленно колыхалась как бледно-сиреневое озеро, взбудораженное косяками играющих в глубине рыбин. В нижней части активного поля выстроились, подобно атомам в кристаллической решетке, виртуальные кнопки управления.
Две стилизованные пятерни с длинными и острыми, как у незабвенного Фредди Крюгера, пальцами без задержек повторяли малейшее шевеление рук оператора. Галина быстро и точно нажимала виртуальными пальцами на виртуальные кнопки, подключая архивы и настраивая «Калейдоскоп» в режим «Большие Грабли».
Ровно в 13.00 к внутренней сети ОИБ пристыковался суперкомпьютер ГРУ «Казбек-3». Два блока по 144 процессора в каждом обладали производительностью, соизмеримой с возможностями заокеанских машин фирмы Cray Corporation. Поток несчитанных гигагерц раскрутил турбину «Калейдоскопа», а бездонная память серверов ОИБ выплеснула в эту воронку терабайты информации, накопленной за последние три недели. В визуальной транскрипции эта картина была потрясающе прекрасно, хотя и подавляла воображение – исполинский пейзаж с тщательно прописанными мельчайшими деталями. Застонав от восторга, лейтенант Дутова с бешеной скоростью заработала пальцами, превращая безумие хаотичных сигналов в рационально организованное изображение.
В прежние времена шпионов частенько ловили с поличным на передаче донесений. Контрразведчики подолгу наблюдали за выявленными тайниками, куда предательская рука закладывала сообщения для хозяев. Опытные оперативники вели слежку за каждым шагом подозреваемых, а чуткие антенны перехватывали шифрованные сигналы шпионских радиопередатчиков. Интернет и электронная почта сделали эти усилия бесполезными. Любой пользователь без труда получил возможность пересылать файлы с донесениями прямо в штаб-квартиру неприятельской спецслужбы, воспользовавшись Всемирной Паутиной, неподконтрольной ни одному государству.
Выход был найден – перехватывать сообщения электронной почты, и тогда из недр пентагоновского Агентства Национальной Безопасности вылупился спрут по имени «Эшелон». Бесчисленные станции, разбросанные по всему миру, прослушивали каждый сигнал, переносимый радиоволнами или телефонными проводами. Суперкомпы АНБ проверяли все файлы на наличие ключевых слов, и попавшие под подозрение сообщения попадали в оперативные подразделения спецслужб для дальнейшей разработки.
Сегодня лейтенант Дутова должна была за два часа решить задачу, на порядок более сложную – найти сайты, на которые стекалась шпионская информация, не покидающая виртуальных пределов государства.
Визуальный штурм продолжался второй час. «Калейдоскоп» неутомимо превращал вихрь электронных сигналов в подобранную по вкусу оператора систему изображений, имеющих более-менее осмысленные регулярные формы. Мониторы, расположенные внутри очков перед зрачками Галины создавали подлинный стереоэффект. Сейчас, после долгих преобразований виртуальной Панорамы, она видела прозрачную бесконечность, в которой – по всем направлениям одновременно – струились, медленно вращаясь, сплетенные жгутами разноцветные нити – так «Калейдоскоп» интерпретировал пакеты файлов.
Сигналы текли хаотично, потому что миллионы пользователей непрерывно обменивались посланиями, болтали на чат-страничках, импортировали информацию на сайты, либо скачивали с сайтов тексты, картинки, видеоклипы и прочую дребедень. Просмотреть каждый файл на предмет выявления шпионских донесений было невозможно, однако существовали другие способы выловить нужную каплю из электронного океана.
Время от времени Галина шевелила ладонями, и тогда поперек рабочего объема появлялись многослойные решетки, составленные из нанизанных на невидимые стержни голубых кубиков или ярко-красных шариков. Эти фильтры словно отсекали некоторую часть волн киберпространства или направляли какие-то ручейки в новое русло. Всякий раз после подобных манипуляций трехмерная картина избавлялась от мнимой хаотичности, становясь более простой и приглаженной.
Если бы Галину попросили поведать, какие соображения руководят ее действиями, она не сумела бы ответить. Визуальным штурмом управлял не разум, главную роль здесь играла интуиция.
Психологи объясняли этот феномен различием в работе полушарий мозга. Левое полушарие выполняет логические функции, обрабатывая конкретные понятия, которые можно выразить словами, цифрами, либо иными символами, что придуманы людьми. А вот правой половине мозга подвластны зрительные образы, осмыслить которое способно лишь абстрактное мышление.
Сопряженные процессоры тушинского суперкомпьютера трансформировали электронный хаос будней Инета в не менее беспорядочную картину, однако Дутова непостижимым образом продиралась сквозь кружево цветастых паутинок.
Острый кончик указательного пальца завис над кнопкой, однако Галина передумала и прошлась шипами по совсем другим кнопкам. Картина плавно развернулась, представ в совершенно неожиданном ракурсе. Для офицеров, следивших за визуальным штурмом по 3D-мониторам, новый угол обзора был столь же непонятен, как и предыдущий. Однако Галина неожиданно громко сказала: «Вот ты где…» – и засвистела что-то в ритме танго, покачивая при этом головой, словно следуя движениям невидимого партнера. Затем она снова пошевелила пальцами, вызывая на подмогу дополнительные функции. Поле обзора перечеркнула мерцающая поверхность сложной фигуры, напоминающая сильно пересеченный рельеф, который сочетал конические и закругленные холмы, цилиндрические овраги, прямоугольные площадки. Зеленые нити немедленно исчезли, черные сделались пунктирными, коричневые закрутились спиральными петлями. В киберпространстве сразу стало просторнее.
Следующие шесть-семь минут Галина сидела молча. Рабочий объем продолжал неторопливо вращаться. Иногда Дутова увеличивала масштаб отдельных участков, недолго их рассматривала, затем возвращалась к общему обзору. Внезапно она вздохнула, расслабилась и потребовала:
– Полковник, уберите регулярный обмен. И дайте кто-нибудь пить.
Во время операции Отделом командовала она, хоть и была самой младшей по званию. Сразу три офицера бросились выполнять ее указания, а майор Челпанов собственноручно поднес к губам Галины стаканчик «спрайта». Сам начальник ОИБ наравне с подчиненными стремительно двигал мышку и бегал пальцами по клавиатуре, убирая группы сигналов, которые, по мнению Дутовой, не имели отношения к цели поиска.
– Быстрее, черепахи беременные, – зашипела Галя. – Упущу его по вашей милости.
– Готово, – доложил Давыдов. – Давай, девочка, подсекай.
Они видели, как женщина в шлеме прядет пальцами, играя гамму на невидимом рояле. Повинуясь ее командам, с экрана исчезли коричневые петли, желтые и черные пунктиры, голубые и фиолетовые синусоиды. Напротив, сделались ярче красные, бирюзовые и малиновые нити. Теперь, когда панорама избавилась от лишних элементов, стало видно, что оставшиеся пучки сигнальных нитей сходятся в нескольких узловых точках.
Решительно убрав все детали кроме этих узлов, Галя Дутова извлекла из памяти своего компа программы «Перехват 5.25» и «Щелкунчик 8.3». Эмблемы сканера и отмычки заплясали вокруг выбранного ею сгущения виртуальных линий. Потом Галя медленно стянула шлем, помотала головой и с отвращением произнесла:
– До чего мерзкая штука – возвращаться в ваш мир после того, как побывала там.
Часы на стене показывали 14.54.
Все вокруг кружилось. Ощущение после шлема было такое, будто глаза стали чужими и вдобавок переместились на новое, крайне бестолково выбранное место. Краски казались тусклыми, очертания людей и предметов – нечеткими и бесформенными как амебы.
Дутова полулежала на диване, привыкая к жизни в невиртуальной реальности. Коллеги нетерпеливо ерзали, ожидая, когда она начнет рассказывать, однако никто не торопил лейтенанта. Сквозь слабеющее головокружение она услышала голос Саши Челпанова:
– Я проверил адреса, которые она откопала. Два сайта принадлежат компаниям среднего размера, еще три – странички райотделов МВД. Последние три – личные сайты, открыты анонимными авторами. Типичные сведения о владельце: Демократическая Республика Иллинойс, штат Западная Корея, город Мадагаскар, веб-мастер – Фантомас и его любовники.
– Именно, – нетвердым голосом подтвердила Галя. – Сайты, о которых мало кто знает, на которые не станет заглядывать ни один нормальный человек и на которые изредка сливается свежая информация. Кроме того, для доступа на них необходим пароль.
– Виртуозно сработано, – сказал полковник. – Конечно, мы ждали чего-то в таком духе, но в общем собирались искать совсем другое. Вы, Галочка, просто молодчина.
Денис Петелин, капитан-оперативник, спросил восхищенно:
– Как ты их нашла?
– Честно говоря, с самого начала мы с шефом совершенно иначе представляли цель поиска, – призналась Галина. – Но потом вдруг наткнулась на их следы и поняла: это и есть то, что нам нужно.
Она села прямо. Огненные шары, плавающие перед глазами, сделались тусклыми и почти не заслоняли обстановку. Оглядевшись, Дутова обнаружила, что Давыдов просматривает какие-то тексты, Петелин протягивает ей подносик с чашкой и бутербродами, а остальные сидят с таким видом, словно готовы разродиться нескончаемыми фонтанами вопросов. Она откусила кусок хлеба с колбасой, запила горячим глотком и пропыхтела полным ртом:
– Спасибо, Дениска… Товарищ майор, вы хотели что-то спросить?
Похоже, Челпанов был изрядно удивлен. Даже лицо его потеряло вековечную невозмутимость.
– Хотел. Ты, вроде бы, не только вытралила эти сайты, но и взломала два из них.
– Ну…
– Для тебя, что же, нет разницы, для чего «Калейдоскоп» применять?
– Ни малейшей, – подтвердила она и взяла второй бутерброд.
– Значит, и шифры ломать можешь, – вкрадчиво произнес Челпанов.
– Говорю же – без разницы. И то, и другое, и пятое – поиск определенности. Выбор одного стабильного варианта из набора, который стремится к бесконечности сочетаний…– Дутова спохватилась. – Я понятно изъясняюсь?
– Может, быть не совсем, но это не важно. – Майор пожал плечами. – Надо будет самому прокрутить «Калейдоскоп». Иначе не пойму, что там происходит.
Не отставая от старшего по званию, другие офицеры тоже засыпали Галину вопросами. Обсуждение технических деталей оборвал Давыдов, выглядевший непривычно возбужденным.
Продолжая сидеть за компьютером и не отрывая взгляд от экрана, начальник отдела осведомился, знает ли лейтенант Дутова, какую именно информацию содержит вскрытый ею сайт. Галина честно призналась, что не успела прочитать хакнутые материалы, поскольку торопилась поскорее покинуть кибер-спейс.
Медленно кивнув, полковник поблагодарил ее и разрешил идти, пожелав приятно провести отпуск. Затем Давыдов приказал собрать всех сотрудников, а сам заперся в кабинете – докладывать начальству о результатах операции.
Москва. Станция метро «Киевская».
Макс очень удивился и даже растерялся, услышав в телефонной трубке голос Богдана. То ли сестра предупредила парня, чтобы держался подальше от ее бывшего возлюбленного, то ли Максим сам не желал этой встречи. Во всяком случае младший брательник Яны говорил больше междометиями, но бывалый журналист проявил настойчивость и сумел-таки назначить рандеву.
– Здорово, парнище! – завопил Богдан, бросаясь к мальчишке с распростертыми объятиями. – Вот вымахал – скоро меня перерастешь… Ну, как житуха на Земле Обетованной, в институт поступил, небось, в армию тебя пока не забрили?
Ошеломленный его напором, Макс едва успевал отвечать на град вопросов, но Мамлеев не слишком нуждался в его ответах. Семья Словинских эмигрировала в Израиль в конце девяносто восьмого, как только старшая дочь получила диплом журфака МГУ. Богдан болезненно переживал отъезд темноволосой красавицы, тем более, что Яна писала ему крайне редко, а последнее мыло пришло и вовсе больше года назад. По своим каналам Богдан узнал, что в начале 2002 года Яна оставила работу в большой русскоязычной газете и поступила на службу в МВД, а точнее – в контрразведку Шин-Бет.
– Поступил, – наконец-то сумел вставить слово Макс. – Иерусалимский университет, юридический факультет. А в армию, наверное, вообще не возьмут.
– Молодчина, – вполне искренне порадовался за него Богдан. – А сестренка как? Небось уже редактором стала.
– Не…– Макс сделался скучным – наверняка получил строгие инструкции поменьше болтать о новом сестрином поприще. – А ты как? Мы почитываем в Интернете статьи некоего Бэ-Мамлеева.
Он засмеялся. Ухмыльнувшись в ответ, догадливый московский журналист предположил:
– В сетевую версию «Бульвара» заглядываете?.. – Он принялся выпытывать, какая статья понравилась больше. Потом вернулся к главной теме. – Слушай, а чего Янка совсем меня забыла? Все-таки не чужие люди, могла бы хоть для приличия пощупать клавку и кинуть мне емельку.
– Чего? – не понял израильтянин, отвыкший от здешнего жаргона.
Расхохотавшись, журналист Б.Мамлеев пояснил, что «клавой» называется клавиатура компьютера, а «емелькой» или «мылом» – электронная почта, она же E-mail, либо письма, по оной почте перегоняемые. Затем он без паузы предложил гостю столицы прокатиться на поезде мини-метро, тоннель которого соединил станции «Киевская» (точнее, «Дорогомиловскую», расположенную рядом с «Киевской») с новым деловым центром Москва-Сити. Оказалось, что Макс уже побывал в Сити, поэтому их разговор продолжился в «Русском бистро» на Кутузовском проспекте.
Энергично разбираясь с шашлычком, Богдан небрежно расспрашивал иного интуриста, демонстрируя непропавший интерес к сестре последнего. Макс нехотя признался, что Яна в последнее время встречается с видным тамошним журналистом по фамилии Местер. Этот тип эмигрировал с Украины лет пятнадцать назад и люто ненавидел все советское и русское.
– Чего она только нашла в таком придурке? – возмутился Богдан.
– Он влиятельный, к президентам дверь копытом открывает.
– Скотина… Вот что, Макс, я обязательно должен как-то связаться с Янкой. Знаешь ее мыло?
Макс покачал головой, вид у него был совершенно несчастный. Наверняка полученные перед отъездом инструкции строжайшим образом требовали никому и ни под каким предлогом не сообщать адреса компьютеров и даже номера мобильных телефонов.
Оно и понятно – мобильники нынче имеют прямой доступ в Инет, то есть любой нормальный чел время от времени заглядывает на свой комп через сотовую трубку. Дальнейшее было делом техники: просмотрев память мобильника, опытный хакер без особых усилий находит URL служебного компьютера, потом проникает сквозь пароли и замки, после чего остается лишь скачать сверхсекретную информацию шпионского ведомства. Уж кто-кто, а Яна безусловно не забыла, что в Москве остался ее старый приятель Череп, которому доводилось распутывать и более страшные клубки проблем.
– До чего ж обидно, – пробубнил вконец расстроенный журналист Мамлеев. – Ну, придумай что-нибудь. Позарез нужно ее голос услышать.
Видя его страдания, Макс неуверенно сказал:
– Завтра в шесть она будет мне звонить. Я попрошу, чтобы перезвонила тебе.
– Не перезвонит, знаем мы ее повадки, – решительно отрезал Богдан. – Вот что. Встретимся завтра в пять. Поболтаешь с сестренкой, а потом передашь мне трубку.
Сочувственно поглядывая на него, Макс тихонько проговорил:
– Она тоже очень хотела приехать, но вроде бы со службы не отпустили.
Мамлеев едва не съязвил: дескать, ясен пень, журналистика – профессия секретная, не каждого корреспондента из редакции выпускают без охраны. Он ухмылялся этой невысказанной мысли, когда висевший на поясе видеотелефон зазвенел «К Элизе». Майор Челпанов приказал срочно ехать в Отдел, на Лубянку.
Куала-Лумпур.
Президент АОЗТ «Легион» Игорь Шадрин по прозвищу Шаман прилетел в Малайзию после обеда, когда в Москве только-только рассветало. Прямо из аэропорта он позвонил Дику Лао, но давний партнер не слишком обрадовался, услышав знакомый голос, произносивший корявые английские фразы с чудовищным русским акцентом.
Шаману сильно не понравилось, что Дик сразу принялся жаловаться на все напасти – от кредиторов до погоды – одновременно, поэтому главный «легионер» поспешил пресечь это словоблудие, спросив:
– Where shall we meet? And when? – что в переводе с поморского инглиша должно было означать: – Где и когда я увижу твою поганую косоглазую харю?
Мистер Лао, менеджер местного завода компании AMD, поперхнулся, долго мычал на неизвестном языке, но в конце концов заявил, что ровно через час охотно выпьет коктейль с дорогим гостем. Встречу он назначил, как обычно, в баре на 24-м этаже отеля «Европа». Шаман укрепился во мнении, что Дик Лао не горел желанием возобновить взаимно полезное сотрудничество.
«Ох, разберусь я с тобой, – мелькнула свирепая мысль. – Прямым в челюсть и коленкой в пах»
Поднявшись в лифте, Шаман направился было к дверям бара, но за спиной послышался конспиративный шепот: «Мистер Шадрин…» Повернув голову, он увидел двух монголоидов, одетых в гостиничную униформу. То ли официанты, то ли носильщики. В общем, обслуга.
Выглядывая из-за угла коридора, эта парочка выразительно махала руками, подзывая «мистера Шадрина» в боковой проход. Решив, что парнишек прислал Дик – больше никто не мог знать о его приезде – Шаман подошел, пытаясь построить подобающую фразу на английском.
Его спасла только реакция десантника, которую бесконечные рукопашные тренировки превратили в условный рефлекс. Шаман даже не увидел, а почувствовал движение руки, успев в последний миг прикрыться кейсом. Лезвие ножа застряло в пластиковой крышке чемоданчика, и в тот же момент отставной прапорщик выбросил левую ногу, попав точно в солнечное сплетение готового броситься в атаку второго официанта.
Тот, что пытался ударить Шамана ножом, выдернул оружие из портфельчика и вновь метнул удлиненную клинком руку, целясь в горло москвичу. Отклонившись, «легионер» перехватил запястье и локоть противника – кейс, конечно, пришлось отпустить, – и заломил вооруженную конечность, которая громко хрустнула, переломившись. Затем он трижды погладил полубесчувственного киллера локтем в челюсть, отшвырнул надолго обмякшее тело и в прыжке побарабанил подошвами по голове тужившегося встать второго врага.
Убедившись, что оба выключены всерьез и надолго, Шаман подобрал портфель и направился в бар. Он очень сомневался, что киллеров подослал Дик – как бы тот не был недоволен приездом московского партнера. Впрочем, в бизнесе нельзя верить никому.
Ричард Лао, толстый круглолицый гибрид гонконгского китайца и гавайской малайки, встретил его сдержанным кивком и заказал два коктейля «Автомат Калашникова». Пока бармен помахивал шейкером, куда поместилась бутылка русской водки и столько же сока манго, Лао расспрашивал о московских знакомых. Особенно интересовала его мисс Crazy, которая здорово продинамила Дика, когда тот развесил варежку при виде таких нордических прелестей.
Столь сложная лексика была за гранью лингвистических возможностей Шамана, поэтому Игорь прицепил к воротнику тенниски коробочку автоматического переводчика фирмы «Панасоник». Когда он нажал кнопку пуска, из вставленного в ухо крохотного микрофона потекли фразы подстрочного перевода. Подняв палец, Лао кивнул и тоже включил свой переводчик. Беседа сразу оживилась.
Подкативший робот-официант забавно поморгал глазками-телекамерами, протягивая поднос с двумя высокими стаканами. Отпустив робота, Дик Лао всосал через соломинку примерно четверть порции. Затем, нагнувшись к Шаману, проговорил очень тихо, коверкая русские слова:
– Комрад, наша бизнес пока не бывает. Запрет. Твоя напрасно приехала.
– Мне ничего сверхъестественного не нужно, – так же тихо ответил москвич. – Просто партию процессоров. Вот, посмотри.
Он протянул менеджеру готовые к подписанию документы достаточно банального содержания. Разовая поставка двухсот процессоров Tathlon с тактовой частотой 6 ГГц, кэш-памятью в 8 Мб. Второй договор предусматривал ежемесячную поставку фирме «Легион» ста процессоров самой мощной модели, каковая будет производиться заводом-поставщиком на момент отгрузки.
Подобные контракты Лао подписывал дважды в неделю, и никогда не возникало каких-либо проблем. Однако сейчас он почему-то уперся.
– Нельзя, запрет, – шепнул Дик еще тише прежнего. – Раша, Укрэйн, Белараша – нельзя. Эмбарго.
– Эмбарго на экспорт высоких технологий, – догадался Шаман, вспомнив недавние сообщения прессы о решениях руководства НАТО. – Ты ошибаешься. Эмбарго касается только Украины.
Покачав головой, Лао повторил по-английски, так что его толмач-"Панасоник" сумел сделать почти грамотный перевод:
– Официально только Украина. Негласно – Россия, Белоруссия, Казахстан и Китай также. Вы больше не получите новой техники. В лучшем случае, тайваньские «Итаниумы» или «Дуроны» слабее двух гигагерц.
Шаман возмутился, а Дик предложил ему подобру-поздорову мотать восвояси. По его словам, кое-кто решительно настроен отвадить евразийцев от передовых технологий. Сообразив, что недавняя стычка в коридоре вполне могла оказаться именно такой попыткой навечно отвадить его от AMD, президент «Легиона» все-таки поинтересовался:
– Но ты можешь продать эту партию торговцу из какой-нибудь страны, которую любят в Вашингтоне? Например, молдаванину.
– No problems, – расцвел мистер Лао. – Скидка десять процентов.
Повеселевшие компаньоны свистнули робота-официанта и потребовали повторить «калашникова».
Москва. Интернет-клуб «Dark Angel»
Для хакерских развлечений ОИБ располагал высококлассными специалистами вроде Челпанова, Черепахина и Дутовой. При необходимости к этой работе привлекались проверенные люди со стороны: сотрудники академических институтов, мемберы хакерских групп и другие мастера компьютерного взлома, давно и плодотворно сотрудничавшие с органами безопасности. Но для некоторых дел требовались асы в другой области – оперативные работники, умевшие добывать информацию без помощи электроники.
Капитан Денис Петелин был оперативником. В начале двухтысячного он неплохо поработал в Англии, похитив четыре лэптопа у надравшихся в дупель старших офицеров британских разведслужб MI5 и MI6. Доставленные в Москву портативные компьютеры выдали сотрудникам ОИБ все хранившихся на винчестерах сверхсекретные сведения.
Через пару месяцев, когда лесные пожары подступили к Ливерморской лаборатории, легкомысленные американцы, ударившись в панику, призвали на подмогу пожарные команды из разных стран, включая Россию. Петелин был направлен в Ливермор под видом спасателя из МЧС и без особого труда раздобыл пачку компакт-дисков, на которых содержались многие интимные тайны лаборатории, ежегодно тратившей миллиард баксов на разработку атомного и лазерного оружия. Как признался Денис, вернувшись в Москву, похитить сидюки и переправить их содержимое в ОИБ было совсем не трудно. Труднее было незаметно подкинуть диски обратно, когда открылась пропажа. В конце концов ФБР объявило, что в суматохе кто-то из сотрудников лаборатории положил CD не в тот ящик, а старший лейтенант Петелин стал капитаном.
Интернет-клуб «Dark Angel» был модным заведением, где подавали прекрасное пиво, раков, фирменное рагу из утки, а также дешевые бутерброды и пирожки для не слишком состоятельных посетителей. В перерывах между угощением и танцами под свежайшие клипы (равно как во время и вместо оных) публика погружалась в Сеть, опутавшую всю планету и даже протянувшую отростки к соседним мирам – космическим и виртуальным.
Увидев грозное удостоверение капитана, сотрудник клубного sequrity беспрекословно предъявил видеодиски, записанные накануне камерами внутреннего наблюдения. Денис скептически поглядел на внушительную стопку носителей и решительно сказал:
– Все не нужны. Вчера сразу после полуночи с компьютера, установленного в вашем клубе, был послан текст на сайт «Мелиоратор Заполярья». – Капитан показал страничку блокнота. – Вот адреса компьютера и сайта. Мне нужно увидеть человека, который сидел за этим монитором.
– Без проблем…
Сверившись с архивом сервера, охранник сообщил, что импорт на сайт произведен из 229-й кабинки на втором этаже. Видеозапись камеры, нацеленной на тот сектор, показала, что между 0.00 и 0.45 интересующую ОИБ кабинку занимал парень примерно двадцати пяти – двадцати восьми лет. Судя по изображению, подозреваемый был высок и широкоплеч, имел резкие черты лица, одет был в желто-фиолетовое, по моде сезона.
– Осталось две минуты, – предупредил Давыдов.
Рассеянно кивнув, она убрала в футляр очки, выдернула заколку и тряхнула головой, распуская волосы. Затем натянула интерфейс-перчатки и надела шлем виртуальной реальности, окунувшись в киберпространство, формируемое «Калейдоскопом». Объемная картинка медленно колыхалась как бледно-сиреневое озеро, взбудораженное косяками играющих в глубине рыбин. В нижней части активного поля выстроились, подобно атомам в кристаллической решетке, виртуальные кнопки управления.
Две стилизованные пятерни с длинными и острыми, как у незабвенного Фредди Крюгера, пальцами без задержек повторяли малейшее шевеление рук оператора. Галина быстро и точно нажимала виртуальными пальцами на виртуальные кнопки, подключая архивы и настраивая «Калейдоскоп» в режим «Большие Грабли».
Ровно в 13.00 к внутренней сети ОИБ пристыковался суперкомпьютер ГРУ «Казбек-3». Два блока по 144 процессора в каждом обладали производительностью, соизмеримой с возможностями заокеанских машин фирмы Cray Corporation. Поток несчитанных гигагерц раскрутил турбину «Калейдоскопа», а бездонная память серверов ОИБ выплеснула в эту воронку терабайты информации, накопленной за последние три недели. В визуальной транскрипции эта картина была потрясающе прекрасно, хотя и подавляла воображение – исполинский пейзаж с тщательно прописанными мельчайшими деталями. Застонав от восторга, лейтенант Дутова с бешеной скоростью заработала пальцами, превращая безумие хаотичных сигналов в рационально организованное изображение.
***
В прежние времена шпионов частенько ловили с поличным на передаче донесений. Контрразведчики подолгу наблюдали за выявленными тайниками, куда предательская рука закладывала сообщения для хозяев. Опытные оперативники вели слежку за каждым шагом подозреваемых, а чуткие антенны перехватывали шифрованные сигналы шпионских радиопередатчиков. Интернет и электронная почта сделали эти усилия бесполезными. Любой пользователь без труда получил возможность пересылать файлы с донесениями прямо в штаб-квартиру неприятельской спецслужбы, воспользовавшись Всемирной Паутиной, неподконтрольной ни одному государству.
Выход был найден – перехватывать сообщения электронной почты, и тогда из недр пентагоновского Агентства Национальной Безопасности вылупился спрут по имени «Эшелон». Бесчисленные станции, разбросанные по всему миру, прослушивали каждый сигнал, переносимый радиоволнами или телефонными проводами. Суперкомпы АНБ проверяли все файлы на наличие ключевых слов, и попавшие под подозрение сообщения попадали в оперативные подразделения спецслужб для дальнейшей разработки.
Сегодня лейтенант Дутова должна была за два часа решить задачу, на порядок более сложную – найти сайты, на которые стекалась шпионская информация, не покидающая виртуальных пределов государства.
***
Визуальный штурм продолжался второй час. «Калейдоскоп» неутомимо превращал вихрь электронных сигналов в подобранную по вкусу оператора систему изображений, имеющих более-менее осмысленные регулярные формы. Мониторы, расположенные внутри очков перед зрачками Галины создавали подлинный стереоэффект. Сейчас, после долгих преобразований виртуальной Панорамы, она видела прозрачную бесконечность, в которой – по всем направлениям одновременно – струились, медленно вращаясь, сплетенные жгутами разноцветные нити – так «Калейдоскоп» интерпретировал пакеты файлов.
Сигналы текли хаотично, потому что миллионы пользователей непрерывно обменивались посланиями, болтали на чат-страничках, импортировали информацию на сайты, либо скачивали с сайтов тексты, картинки, видеоклипы и прочую дребедень. Просмотреть каждый файл на предмет выявления шпионских донесений было невозможно, однако существовали другие способы выловить нужную каплю из электронного океана.
Время от времени Галина шевелила ладонями, и тогда поперек рабочего объема появлялись многослойные решетки, составленные из нанизанных на невидимые стержни голубых кубиков или ярко-красных шариков. Эти фильтры словно отсекали некоторую часть волн киберпространства или направляли какие-то ручейки в новое русло. Всякий раз после подобных манипуляций трехмерная картина избавлялась от мнимой хаотичности, становясь более простой и приглаженной.
Если бы Галину попросили поведать, какие соображения руководят ее действиями, она не сумела бы ответить. Визуальным штурмом управлял не разум, главную роль здесь играла интуиция.
Психологи объясняли этот феномен различием в работе полушарий мозга. Левое полушарие выполняет логические функции, обрабатывая конкретные понятия, которые можно выразить словами, цифрами, либо иными символами, что придуманы людьми. А вот правой половине мозга подвластны зрительные образы, осмыслить которое способно лишь абстрактное мышление.
Сопряженные процессоры тушинского суперкомпьютера трансформировали электронный хаос будней Инета в не менее беспорядочную картину, однако Дутова непостижимым образом продиралась сквозь кружево цветастых паутинок.
Острый кончик указательного пальца завис над кнопкой, однако Галина передумала и прошлась шипами по совсем другим кнопкам. Картина плавно развернулась, представ в совершенно неожиданном ракурсе. Для офицеров, следивших за визуальным штурмом по 3D-мониторам, новый угол обзора был столь же непонятен, как и предыдущий. Однако Галина неожиданно громко сказала: «Вот ты где…» – и засвистела что-то в ритме танго, покачивая при этом головой, словно следуя движениям невидимого партнера. Затем она снова пошевелила пальцами, вызывая на подмогу дополнительные функции. Поле обзора перечеркнула мерцающая поверхность сложной фигуры, напоминающая сильно пересеченный рельеф, который сочетал конические и закругленные холмы, цилиндрические овраги, прямоугольные площадки. Зеленые нити немедленно исчезли, черные сделались пунктирными, коричневые закрутились спиральными петлями. В киберпространстве сразу стало просторнее.
Следующие шесть-семь минут Галина сидела молча. Рабочий объем продолжал неторопливо вращаться. Иногда Дутова увеличивала масштаб отдельных участков, недолго их рассматривала, затем возвращалась к общему обзору. Внезапно она вздохнула, расслабилась и потребовала:
– Полковник, уберите регулярный обмен. И дайте кто-нибудь пить.
Во время операции Отделом командовала она, хоть и была самой младшей по званию. Сразу три офицера бросились выполнять ее указания, а майор Челпанов собственноручно поднес к губам Галины стаканчик «спрайта». Сам начальник ОИБ наравне с подчиненными стремительно двигал мышку и бегал пальцами по клавиатуре, убирая группы сигналов, которые, по мнению Дутовой, не имели отношения к цели поиска.
– Быстрее, черепахи беременные, – зашипела Галя. – Упущу его по вашей милости.
– Готово, – доложил Давыдов. – Давай, девочка, подсекай.
Они видели, как женщина в шлеме прядет пальцами, играя гамму на невидимом рояле. Повинуясь ее командам, с экрана исчезли коричневые петли, желтые и черные пунктиры, голубые и фиолетовые синусоиды. Напротив, сделались ярче красные, бирюзовые и малиновые нити. Теперь, когда панорама избавилась от лишних элементов, стало видно, что оставшиеся пучки сигнальных нитей сходятся в нескольких узловых точках.
Решительно убрав все детали кроме этих узлов, Галя Дутова извлекла из памяти своего компа программы «Перехват 5.25» и «Щелкунчик 8.3». Эмблемы сканера и отмычки заплясали вокруг выбранного ею сгущения виртуальных линий. Потом Галя медленно стянула шлем, помотала головой и с отвращением произнесла:
– До чего мерзкая штука – возвращаться в ваш мир после того, как побывала там.
Часы на стене показывали 14.54.
***
Все вокруг кружилось. Ощущение после шлема было такое, будто глаза стали чужими и вдобавок переместились на новое, крайне бестолково выбранное место. Краски казались тусклыми, очертания людей и предметов – нечеткими и бесформенными как амебы.
Дутова полулежала на диване, привыкая к жизни в невиртуальной реальности. Коллеги нетерпеливо ерзали, ожидая, когда она начнет рассказывать, однако никто не торопил лейтенанта. Сквозь слабеющее головокружение она услышала голос Саши Челпанова:
– Я проверил адреса, которые она откопала. Два сайта принадлежат компаниям среднего размера, еще три – странички райотделов МВД. Последние три – личные сайты, открыты анонимными авторами. Типичные сведения о владельце: Демократическая Республика Иллинойс, штат Западная Корея, город Мадагаскар, веб-мастер – Фантомас и его любовники.
– Именно, – нетвердым голосом подтвердила Галя. – Сайты, о которых мало кто знает, на которые не станет заглядывать ни один нормальный человек и на которые изредка сливается свежая информация. Кроме того, для доступа на них необходим пароль.
– Виртуозно сработано, – сказал полковник. – Конечно, мы ждали чего-то в таком духе, но в общем собирались искать совсем другое. Вы, Галочка, просто молодчина.
Денис Петелин, капитан-оперативник, спросил восхищенно:
– Как ты их нашла?
– Честно говоря, с самого начала мы с шефом совершенно иначе представляли цель поиска, – призналась Галина. – Но потом вдруг наткнулась на их следы и поняла: это и есть то, что нам нужно.
Она села прямо. Огненные шары, плавающие перед глазами, сделались тусклыми и почти не заслоняли обстановку. Оглядевшись, Дутова обнаружила, что Давыдов просматривает какие-то тексты, Петелин протягивает ей подносик с чашкой и бутербродами, а остальные сидят с таким видом, словно готовы разродиться нескончаемыми фонтанами вопросов. Она откусила кусок хлеба с колбасой, запила горячим глотком и пропыхтела полным ртом:
– Спасибо, Дениска… Товарищ майор, вы хотели что-то спросить?
Похоже, Челпанов был изрядно удивлен. Даже лицо его потеряло вековечную невозмутимость.
– Хотел. Ты, вроде бы, не только вытралила эти сайты, но и взломала два из них.
– Ну…
– Для тебя, что же, нет разницы, для чего «Калейдоскоп» применять?
– Ни малейшей, – подтвердила она и взяла второй бутерброд.
– Значит, и шифры ломать можешь, – вкрадчиво произнес Челпанов.
– Говорю же – без разницы. И то, и другое, и пятое – поиск определенности. Выбор одного стабильного варианта из набора, который стремится к бесконечности сочетаний…– Дутова спохватилась. – Я понятно изъясняюсь?
– Может, быть не совсем, но это не важно. – Майор пожал плечами. – Надо будет самому прокрутить «Калейдоскоп». Иначе не пойму, что там происходит.
Не отставая от старшего по званию, другие офицеры тоже засыпали Галину вопросами. Обсуждение технических деталей оборвал Давыдов, выглядевший непривычно возбужденным.
Продолжая сидеть за компьютером и не отрывая взгляд от экрана, начальник отдела осведомился, знает ли лейтенант Дутова, какую именно информацию содержит вскрытый ею сайт. Галина честно призналась, что не успела прочитать хакнутые материалы, поскольку торопилась поскорее покинуть кибер-спейс.
Медленно кивнув, полковник поблагодарил ее и разрешил идти, пожелав приятно провести отпуск. Затем Давыдов приказал собрать всех сотрудников, а сам заперся в кабинете – докладывать начальству о результатах операции.
***
Москва. Станция метро «Киевская».
Макс очень удивился и даже растерялся, услышав в телефонной трубке голос Богдана. То ли сестра предупредила парня, чтобы держался подальше от ее бывшего возлюбленного, то ли Максим сам не желал этой встречи. Во всяком случае младший брательник Яны говорил больше междометиями, но бывалый журналист проявил настойчивость и сумел-таки назначить рандеву.
– Здорово, парнище! – завопил Богдан, бросаясь к мальчишке с распростертыми объятиями. – Вот вымахал – скоро меня перерастешь… Ну, как житуха на Земле Обетованной, в институт поступил, небось, в армию тебя пока не забрили?
Ошеломленный его напором, Макс едва успевал отвечать на град вопросов, но Мамлеев не слишком нуждался в его ответах. Семья Словинских эмигрировала в Израиль в конце девяносто восьмого, как только старшая дочь получила диплом журфака МГУ. Богдан болезненно переживал отъезд темноволосой красавицы, тем более, что Яна писала ему крайне редко, а последнее мыло пришло и вовсе больше года назад. По своим каналам Богдан узнал, что в начале 2002 года Яна оставила работу в большой русскоязычной газете и поступила на службу в МВД, а точнее – в контрразведку Шин-Бет.
– Поступил, – наконец-то сумел вставить слово Макс. – Иерусалимский университет, юридический факультет. А в армию, наверное, вообще не возьмут.
– Молодчина, – вполне искренне порадовался за него Богдан. – А сестренка как? Небось уже редактором стала.
– Не…– Макс сделался скучным – наверняка получил строгие инструкции поменьше болтать о новом сестрином поприще. – А ты как? Мы почитываем в Интернете статьи некоего Бэ-Мамлеева.
Он засмеялся. Ухмыльнувшись в ответ, догадливый московский журналист предположил:
– В сетевую версию «Бульвара» заглядываете?.. – Он принялся выпытывать, какая статья понравилась больше. Потом вернулся к главной теме. – Слушай, а чего Янка совсем меня забыла? Все-таки не чужие люди, могла бы хоть для приличия пощупать клавку и кинуть мне емельку.
– Чего? – не понял израильтянин, отвыкший от здешнего жаргона.
Расхохотавшись, журналист Б.Мамлеев пояснил, что «клавой» называется клавиатура компьютера, а «емелькой» или «мылом» – электронная почта, она же E-mail, либо письма, по оной почте перегоняемые. Затем он без паузы предложил гостю столицы прокатиться на поезде мини-метро, тоннель которого соединил станции «Киевская» (точнее, «Дорогомиловскую», расположенную рядом с «Киевской») с новым деловым центром Москва-Сити. Оказалось, что Макс уже побывал в Сити, поэтому их разговор продолжился в «Русском бистро» на Кутузовском проспекте.
Энергично разбираясь с шашлычком, Богдан небрежно расспрашивал иного интуриста, демонстрируя непропавший интерес к сестре последнего. Макс нехотя признался, что Яна в последнее время встречается с видным тамошним журналистом по фамилии Местер. Этот тип эмигрировал с Украины лет пятнадцать назад и люто ненавидел все советское и русское.
– Чего она только нашла в таком придурке? – возмутился Богдан.
– Он влиятельный, к президентам дверь копытом открывает.
– Скотина… Вот что, Макс, я обязательно должен как-то связаться с Янкой. Знаешь ее мыло?
Макс покачал головой, вид у него был совершенно несчастный. Наверняка полученные перед отъездом инструкции строжайшим образом требовали никому и ни под каким предлогом не сообщать адреса компьютеров и даже номера мобильных телефонов.
Оно и понятно – мобильники нынче имеют прямой доступ в Инет, то есть любой нормальный чел время от времени заглядывает на свой комп через сотовую трубку. Дальнейшее было делом техники: просмотрев память мобильника, опытный хакер без особых усилий находит URL служебного компьютера, потом проникает сквозь пароли и замки, после чего остается лишь скачать сверхсекретную информацию шпионского ведомства. Уж кто-кто, а Яна безусловно не забыла, что в Москве остался ее старый приятель Череп, которому доводилось распутывать и более страшные клубки проблем.
– До чего ж обидно, – пробубнил вконец расстроенный журналист Мамлеев. – Ну, придумай что-нибудь. Позарез нужно ее голос услышать.
Видя его страдания, Макс неуверенно сказал:
– Завтра в шесть она будет мне звонить. Я попрошу, чтобы перезвонила тебе.
– Не перезвонит, знаем мы ее повадки, – решительно отрезал Богдан. – Вот что. Встретимся завтра в пять. Поболтаешь с сестренкой, а потом передашь мне трубку.
Сочувственно поглядывая на него, Макс тихонько проговорил:
– Она тоже очень хотела приехать, но вроде бы со службы не отпустили.
Мамлеев едва не съязвил: дескать, ясен пень, журналистика – профессия секретная, не каждого корреспондента из редакции выпускают без охраны. Он ухмылялся этой невысказанной мысли, когда висевший на поясе видеотелефон зазвенел «К Элизе». Майор Челпанов приказал срочно ехать в Отдел, на Лубянку.
***
Куала-Лумпур.
Президент АОЗТ «Легион» Игорь Шадрин по прозвищу Шаман прилетел в Малайзию после обеда, когда в Москве только-только рассветало. Прямо из аэропорта он позвонил Дику Лао, но давний партнер не слишком обрадовался, услышав знакомый голос, произносивший корявые английские фразы с чудовищным русским акцентом.
Шаману сильно не понравилось, что Дик сразу принялся жаловаться на все напасти – от кредиторов до погоды – одновременно, поэтому главный «легионер» поспешил пресечь это словоблудие, спросив:
– Where shall we meet? And when? – что в переводе с поморского инглиша должно было означать: – Где и когда я увижу твою поганую косоглазую харю?
Мистер Лао, менеджер местного завода компании AMD, поперхнулся, долго мычал на неизвестном языке, но в конце концов заявил, что ровно через час охотно выпьет коктейль с дорогим гостем. Встречу он назначил, как обычно, в баре на 24-м этаже отеля «Европа». Шаман укрепился во мнении, что Дик Лао не горел желанием возобновить взаимно полезное сотрудничество.
«Ох, разберусь я с тобой, – мелькнула свирепая мысль. – Прямым в челюсть и коленкой в пах»
***
Поднявшись в лифте, Шаман направился было к дверям бара, но за спиной послышался конспиративный шепот: «Мистер Шадрин…» Повернув голову, он увидел двух монголоидов, одетых в гостиничную униформу. То ли официанты, то ли носильщики. В общем, обслуга.
Выглядывая из-за угла коридора, эта парочка выразительно махала руками, подзывая «мистера Шадрина» в боковой проход. Решив, что парнишек прислал Дик – больше никто не мог знать о его приезде – Шаман подошел, пытаясь построить подобающую фразу на английском.
Его спасла только реакция десантника, которую бесконечные рукопашные тренировки превратили в условный рефлекс. Шаман даже не увидел, а почувствовал движение руки, успев в последний миг прикрыться кейсом. Лезвие ножа застряло в пластиковой крышке чемоданчика, и в тот же момент отставной прапорщик выбросил левую ногу, попав точно в солнечное сплетение готового броситься в атаку второго официанта.
Тот, что пытался ударить Шамана ножом, выдернул оружие из портфельчика и вновь метнул удлиненную клинком руку, целясь в горло москвичу. Отклонившись, «легионер» перехватил запястье и локоть противника – кейс, конечно, пришлось отпустить, – и заломил вооруженную конечность, которая громко хрустнула, переломившись. Затем он трижды погладил полубесчувственного киллера локтем в челюсть, отшвырнул надолго обмякшее тело и в прыжке побарабанил подошвами по голове тужившегося встать второго врага.
Убедившись, что оба выключены всерьез и надолго, Шаман подобрал портфель и направился в бар. Он очень сомневался, что киллеров подослал Дик – как бы тот не был недоволен приездом московского партнера. Впрочем, в бизнесе нельзя верить никому.
***
Ричард Лао, толстый круглолицый гибрид гонконгского китайца и гавайской малайки, встретил его сдержанным кивком и заказал два коктейля «Автомат Калашникова». Пока бармен помахивал шейкером, куда поместилась бутылка русской водки и столько же сока манго, Лао расспрашивал о московских знакомых. Особенно интересовала его мисс Crazy, которая здорово продинамила Дика, когда тот развесил варежку при виде таких нордических прелестей.
Столь сложная лексика была за гранью лингвистических возможностей Шамана, поэтому Игорь прицепил к воротнику тенниски коробочку автоматического переводчика фирмы «Панасоник». Когда он нажал кнопку пуска, из вставленного в ухо крохотного микрофона потекли фразы подстрочного перевода. Подняв палец, Лао кивнул и тоже включил свой переводчик. Беседа сразу оживилась.
Подкативший робот-официант забавно поморгал глазками-телекамерами, протягивая поднос с двумя высокими стаканами. Отпустив робота, Дик Лао всосал через соломинку примерно четверть порции. Затем, нагнувшись к Шаману, проговорил очень тихо, коверкая русские слова:
– Комрад, наша бизнес пока не бывает. Запрет. Твоя напрасно приехала.
– Мне ничего сверхъестественного не нужно, – так же тихо ответил москвич. – Просто партию процессоров. Вот, посмотри.
Он протянул менеджеру готовые к подписанию документы достаточно банального содержания. Разовая поставка двухсот процессоров Tathlon с тактовой частотой 6 ГГц, кэш-памятью в 8 Мб. Второй договор предусматривал ежемесячную поставку фирме «Легион» ста процессоров самой мощной модели, каковая будет производиться заводом-поставщиком на момент отгрузки.
Подобные контракты Лао подписывал дважды в неделю, и никогда не возникало каких-либо проблем. Однако сейчас он почему-то уперся.
– Нельзя, запрет, – шепнул Дик еще тише прежнего. – Раша, Укрэйн, Белараша – нельзя. Эмбарго.
– Эмбарго на экспорт высоких технологий, – догадался Шаман, вспомнив недавние сообщения прессы о решениях руководства НАТО. – Ты ошибаешься. Эмбарго касается только Украины.
Покачав головой, Лао повторил по-английски, так что его толмач-"Панасоник" сумел сделать почти грамотный перевод:
– Официально только Украина. Негласно – Россия, Белоруссия, Казахстан и Китай также. Вы больше не получите новой техники. В лучшем случае, тайваньские «Итаниумы» или «Дуроны» слабее двух гигагерц.
Шаман возмутился, а Дик предложил ему подобру-поздорову мотать восвояси. По его словам, кое-кто решительно настроен отвадить евразийцев от передовых технологий. Сообразив, что недавняя стычка в коридоре вполне могла оказаться именно такой попыткой навечно отвадить его от AMD, президент «Легиона» все-таки поинтересовался:
– Но ты можешь продать эту партию торговцу из какой-нибудь страны, которую любят в Вашингтоне? Например, молдаванину.
– No problems, – расцвел мистер Лао. – Скидка десять процентов.
Повеселевшие компаньоны свистнули робота-официанта и потребовали повторить «калашникова».
***
Москва. Интернет-клуб «Dark Angel»
Для хакерских развлечений ОИБ располагал высококлассными специалистами вроде Челпанова, Черепахина и Дутовой. При необходимости к этой работе привлекались проверенные люди со стороны: сотрудники академических институтов, мемберы хакерских групп и другие мастера компьютерного взлома, давно и плодотворно сотрудничавшие с органами безопасности. Но для некоторых дел требовались асы в другой области – оперативные работники, умевшие добывать информацию без помощи электроники.
Капитан Денис Петелин был оперативником. В начале двухтысячного он неплохо поработал в Англии, похитив четыре лэптопа у надравшихся в дупель старших офицеров британских разведслужб MI5 и MI6. Доставленные в Москву портативные компьютеры выдали сотрудникам ОИБ все хранившихся на винчестерах сверхсекретные сведения.
Через пару месяцев, когда лесные пожары подступили к Ливерморской лаборатории, легкомысленные американцы, ударившись в панику, призвали на подмогу пожарные команды из разных стран, включая Россию. Петелин был направлен в Ливермор под видом спасателя из МЧС и без особого труда раздобыл пачку компакт-дисков, на которых содержались многие интимные тайны лаборатории, ежегодно тратившей миллиард баксов на разработку атомного и лазерного оружия. Как признался Денис, вернувшись в Москву, похитить сидюки и переправить их содержимое в ОИБ было совсем не трудно. Труднее было незаметно подкинуть диски обратно, когда открылась пропажа. В конце концов ФБР объявило, что в суматохе кто-то из сотрудников лаборатории положил CD не в тот ящик, а старший лейтенант Петелин стал капитаном.
***
Интернет-клуб «Dark Angel» был модным заведением, где подавали прекрасное пиво, раков, фирменное рагу из утки, а также дешевые бутерброды и пирожки для не слишком состоятельных посетителей. В перерывах между угощением и танцами под свежайшие клипы (равно как во время и вместо оных) публика погружалась в Сеть, опутавшую всю планету и даже протянувшую отростки к соседним мирам – космическим и виртуальным.
Увидев грозное удостоверение капитана, сотрудник клубного sequrity беспрекословно предъявил видеодиски, записанные накануне камерами внутреннего наблюдения. Денис скептически поглядел на внушительную стопку носителей и решительно сказал:
– Все не нужны. Вчера сразу после полуночи с компьютера, установленного в вашем клубе, был послан текст на сайт «Мелиоратор Заполярья». – Капитан показал страничку блокнота. – Вот адреса компьютера и сайта. Мне нужно увидеть человека, который сидел за этим монитором.
– Без проблем…
Сверившись с архивом сервера, охранник сообщил, что импорт на сайт произведен из 229-й кабинки на втором этаже. Видеозапись камеры, нацеленной на тот сектор, показала, что между 0.00 и 0.45 интересующую ОИБ кабинку занимал парень примерно двадцати пяти – двадцати восьми лет. Судя по изображению, подозреваемый был высок и широкоплеч, имел резкие черты лица, одет был в желто-фиолетовое, по моде сезона.