Страница:
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- Следующая »
- Последняя >>
Николай Николаевич Косаренко
Страховое право. Курс лекций
Лекция 1
Публичные интересы в процессе осуществления страховой деятельности
1.1. Понятие публичных интересов и специфика их проявления в процессе осуществления страховой деятельности
Происходящие в современной России социально-экономические преобразования, а это в первую очередь изменения в соотношении личных, коллективных и общественных интересов, признании равным образом частной, государственной, муниципальной и иных форм собственности[1], формирование рыночной инфраструктуры, договорных отношений[2] и одновременно сужение сферы государственного воздействия на развитие процессов производства и форм распределения материальных благ требуют новых подходов к использованию правового механизма в управлении экономикой.
Особое место в этой связи приобретают вопросы организационно-правового обеспечения публичных интересов в сфере страхования как одного из важных и самостоятельных элементов финансовой системы Российской Федерации.
В юридической науке существуют понятия, употребляемые юристами как нечто само собой разумеющееся, значение которых ни у кого не вызывает сомнений. Однако если попытаться вникнуть в их смысл или дать им определение, выяснится, что единого представления об этих элементах права не существует и что каждый юрист придает им собственное значение.
Значение понятийного аппарата в праве нельзя недооценивать. Неправильное или неточное определение терминологии при разработке нормативного акта может повлечь за собой возникновение существенных различий в понимании содержания правового регулирования между законодателем и правоприменителем.
Помимо терминологии, используемой в позитивном праве, существуют правовые понятия, имеющие значение не только в узкопрактическом, но и в научном смысле. Некоторые из них лежат в основе всей системы права современного государства. К их числу, безусловно, относятся юридические понятия частного права и публичного права. Иными словами, отношения в сферах частного и публичного права различны по своей природе и сущности, и это не может не оказывать влияние на их правовое опосредование.
В общетеоретическом аспекте вопрос разграничения публичного и частного права – это вопрос отграничения вмешательства государства в сферу частных интересов его граждан. Такое вмешательство не может становиться всеобъемлющим, безграничным и произвольным, а публичная власть не вправе считать себя единственным и подлинным выразителем и защитником любых интересов своих граждан. К.Д. Кавелин говорил, что основное право внутренней законодательной политики и администрации – это не стеснять законом и административным распоряжением частную деятельность и частные отношения без самой крайней необходимости, без особенно важных общественных и государственных потребностей, удовлетворить которые иначе нет никакой возможности[3].
Одновременно отмечается, что принцип публичного права сильнее сплачивает общество, вносит легкообозримую определенность и планомерность во всю ту область жизни, к которой он применяется.
Итак, можно сделать вывод, что право, охраняющее интересы государства, – публичное, право, охраняющее интересы частного лица, – частное. Основу данной теории составляет характер интересов, на удовлетворение которых направлено право.
Из русских юристов классической теории разделения права придерживался Г.Ф. Шершеневич, который отмечал, что противоположность личности и общества, частной жизни и общественной деятельности сознается более или менее всеми. В сфере своих частных интересов каждое лицо пользуется большою свободой, от его воли зависит, жениться или остаться холостым, он по своему произволу копит богатство или проживает все добытое трудом. Круг этих отношений составляет ближайшую обстановку лица, которая ему особенно дорога, которая ему несравненно ближе интересов общественных, за которую он готов бороться всеми силами, даже при полном индифферентизме с его стороны к общественной жизни и деятельности, стоящих за стенами его домашнего очага. Затем он задавал риторический вопрос: «Можно ли законодателю не принять во внимание такого характера этих отношений, не предоставить самому заинтересованному призывать защиту в случае правонарушения, не остановить общественную власть перед границами этого интимного круга?»[4]
Необходимо признать, что характер интересов, безусловно, должен учитываться и учитывается законодателем при установлении правового регулирования общественных отношений, но его взгляд на теорию права не дает нам ответа на вопрос: где находится та грань, которая очерчивает круг частных интересов, за которой теряются интересы общественные? Именно с этой позиции классическая теория представляется наиболее уязвимой. Ведь нормы частного права также могут служить целям защиты публичных интересов. Как справедливо отмечал И.А. Покровский, разве то или иное строение семьи, собственности или наследования безразлично для государства как целого, и тем не менее все это бесспорные институты гражданского права. Разве не интересы государства как целого преследует государственное управление, заключая контракт о поставке провианта или обмундирования для армии, защищающей отечество? И тем не менее такой контракт, бесспорно, принадлежит к области права частного, а не публичного[5].
Частный и общий интересы настолько переплетены и слиты в праве, что невозможно их в нем отделить друг от друга, и еще менее возможно по их противоположению отличать частное право от права публичного. Юридические нормы, регулирующие собственность и имущественные договоры, относятся к частному праву; никто не скажет, что целью их являются не общие, а только частные интересы. С другой стороны, публично-правовая норма, обеспечивающая неприкосновенность частного жилища, имеет отношение не только и не столько к состоянию государства, как и сколько к выгоде частного лица[6].
Если взять любую область права, мы неизменно найдем в ней как государственный, так и частный интерес, поскольку эти две категории объективно неразделимы. Речь можно вести лишь о том, чей интерес выражен прямо, а чей опосредованно. Но область подобных умозаключений не даст нам ясного ответа на исследуемый вопрос.
Русский юрист В.Н. Дурденевский писал, что публичные права могут осуществляться только на благо подвластных или социальной группы, частные права могут осуществляться в интересах их обладателя. Первые являются социоцентрическими, вторые эгоцентрическими. Первые имеют общим центром интерес общества, вторые не имеют единого центра, так как направлены они на интерес отдельного субъекта, частного лица[7].
К.Д. Кавелин считал, что с точки зрения права понятия «публичное» и «частное» должны быть определены следующим образом: публичное – то, что относится к государству в целом, частное – то, что относится к любым его составным элементам. Публичный характер в юридическом смысле присваивается всему тому, что представляет общество как единое целое, частный, напротив, всем составным его единицам. К.Д. Кавелин полагал, что и в этой сфере интересы государства переплетаются с частными интересами отдельных лиц таким образом, что отделить их не представляется возможным. Например, налоговое право с точки зрения охраняемых интересов должно быть отнесено одновременно к публичному и частному праву: государство должно устанавливать налоги для финансирования деятельности, направленной на благо всего общества в целом, а частное лицо должно уплачивать налоги в конкретном размере, устанавливаемом применительно только к нему. По его мнению, государственное и частное право вообще не подлежат сопоставлению, первое имеет дело с началами и условиями, в которых выражается и поддерживается весь государственный организм как единое целое, и его предмет – общие начала, принципы, которые не осуществляются в действительности; гражданское же право занимается действительными, видимыми отношениями людей, внешними явлениями, на которые государственные начала действуют в форме условий, видоизменяющих, определяющих, производящих новые сочетания гражданских отношений, а не в форме общих начал, принципов или идей[8].
Таким образом, К.Д. Кавелин приходит к вполне правомерному выводу, что критерий охраняемых интересов не может служить отправной точкой для определения отличия между частным и публичным правом.
Анализируя деятельность публичных институтов, не связанную с осуществлением ими своих общественных функций (закупка дров для отопления присутственного места, заготовление канцелярских принадлежностей), он приходит к выводу о том, что отличием между публичным и частным правом является не что иное, как вещественный, материальный характер регулируемых частным правом отношений. В результате он излагает свою теорию следующим образом: с точки зрения содержания частное право представляет собой отрасль, предметом которой являются материальные, вещественные ценности, независимо от того, имеют ли они публичный или частный характер. Из этого правила, по его мнению, нет исключений. Вещественная ценность служит самым верным, безошибочным и наглядным показателем гражданских прав и юридических отношений, причем одни из них могут иметь более или менее частный характер, одни могут возникать так, другие иначе. С точки зрения свойства гражданские права имеют личный, индивидуальный, единичный характер и этим отличаются от публичных прав и отношений, которые носят общий характер, поскольку имеют дело с общими юридическими началами, основаниями, идеями[9].
Аналогичные соображения были высказаны И.Д. Мейером, который пришел к выводу, что науку гражданского права должно определить наукой об имущественном праве[10].
Предложенная теория дает достаточно четкий критерий отграничения публичного и частного права по предмету регулирования.
В целях обеспечения единой терминологии в теории и на практике необходимо обратиться к законодательному определению понятий «интерес», «частный интерес» и «публичный интерес», «страхование» и «страховой интерес». Только после уяснения смысла и значения этих категорий возможно определить особенности публичных интересов в сфере страховой деятельности.
Е.Н. Трубецкой считал, что единственным основанием для деления прав на частные и публичные является характер самого правоотношения между отдельным лицом и тем или другим социальным целым. Те права, где частное лицо является самостоятельным субъектом права, – права частные, а те права, где отдельное лицо фигурирует как подчиненная часть социального целого, – права публичные. Суть позиции заключается в наличии или отсутствии характера подчинения между субъектами отношений[11].
Ф.В. Тарановский различает публичное и частное право следующим образом: публичными признаются те юридические отношения, одним из субъектов которых является государство через свои органы со специфическим характером носителя принудительной власти; частными признаются те отношения, в которых государство отсутствует в качестве субъекта или же выступает на одной стороне отношений, но лишь как носитель имущественных отношений (казна)[12].
Ф.Ф. Кокошкин дал такое определение публичному и частному праву:
– частное право есть совокупность правоотношений подданных между собой, то есть правоотношений между лицами, подчиненными стоящей над ними властью и в этом смысле равными друг другу;
– публичное право есть совокупность правоотношений, в которых непосредственным или посредственным субъектом права или обязанности является государство как организация, обладающая принудительной властью[13].
Ю.А. Тихомиров, поддерживая теорию различия положения субъектов в правоотношении, пишет: «Одной из отличительных черт публично-правовой деятельности является участие в ней субъектов с властными полномочиями. Любой вид организованного воздействия, будь то функционирование государственной власти, управления или самоуправления, связан с отношениями «команда-подчинение». Конечно, это упрощенная схема публично-правовых отношений, но она точно выражает их смысл и природу. Властвование, повеление всегда означают, что одна сторона отношений вправе и реально в состоянии обеспечить поведение другой стороны в нужных рамках»[14].
Данная теория находит свое подтверждение и в позиции Конституционного Суда Российской Федерации, который в своем постановлении от 20 февраля 2001 г. № 3-П по делу о проверке конституционности ряда положений Федерального закона «О налоге на добавленную стоимость» указывает: «Истолкование положения о фактически уплаченных поставщикам суммах налога как подразумевающего уплату только денежными средствами… привело бы к неправомерному перенесению публично-правового метода регулирования, применяемого в налоговых отношениях, основанных на властном подчинении одной стороны другой, на гражданско-правовые отношения, основанные на равенстве участников…»[15]
Рассматривая теорию различия положения субъектов в правоотношении, нужно иметь в виду, что не все субъекты, участвующие в публично-правовых отношениях, неравноправны. В качестве примера можно привести правоотношения, возникающие в рамках процессуального права.
В этой связи вывод Ф.Ф. Кокошкина нуждается в некотором уточнении: публично-правовые отношения могут быть определены как правоотношения, в которых участвует субъект, наделенный властными полномочиями по отношению к иным субъектам данного правоотношения. В отличие от них частно-правовые отношения представляют собой отношения между лицами, одинаково подчиненными власти государства и в этом смысле равными друг другу.
Особое место в этой связи приобретают вопросы организационно-правового обеспечения публичных интересов в сфере страхования как одного из важных и самостоятельных элементов финансовой системы Российской Федерации.
В юридической науке существуют понятия, употребляемые юристами как нечто само собой разумеющееся, значение которых ни у кого не вызывает сомнений. Однако если попытаться вникнуть в их смысл или дать им определение, выяснится, что единого представления об этих элементах права не существует и что каждый юрист придает им собственное значение.
Значение понятийного аппарата в праве нельзя недооценивать. Неправильное или неточное определение терминологии при разработке нормативного акта может повлечь за собой возникновение существенных различий в понимании содержания правового регулирования между законодателем и правоприменителем.
Помимо терминологии, используемой в позитивном праве, существуют правовые понятия, имеющие значение не только в узкопрактическом, но и в научном смысле. Некоторые из них лежат в основе всей системы права современного государства. К их числу, безусловно, относятся юридические понятия частного права и публичного права. Иными словами, отношения в сферах частного и публичного права различны по своей природе и сущности, и это не может не оказывать влияние на их правовое опосредование.
В общетеоретическом аспекте вопрос разграничения публичного и частного права – это вопрос отграничения вмешательства государства в сферу частных интересов его граждан. Такое вмешательство не может становиться всеобъемлющим, безграничным и произвольным, а публичная власть не вправе считать себя единственным и подлинным выразителем и защитником любых интересов своих граждан. К.Д. Кавелин говорил, что основное право внутренней законодательной политики и администрации – это не стеснять законом и административным распоряжением частную деятельность и частные отношения без самой крайней необходимости, без особенно важных общественных и государственных потребностей, удовлетворить которые иначе нет никакой возможности[3].
Одновременно отмечается, что принцип публичного права сильнее сплачивает общество, вносит легкообозримую определенность и планомерность во всю ту область жизни, к которой он применяется.
Итак, можно сделать вывод, что право, охраняющее интересы государства, – публичное, право, охраняющее интересы частного лица, – частное. Основу данной теории составляет характер интересов, на удовлетворение которых направлено право.
Из русских юристов классической теории разделения права придерживался Г.Ф. Шершеневич, который отмечал, что противоположность личности и общества, частной жизни и общественной деятельности сознается более или менее всеми. В сфере своих частных интересов каждое лицо пользуется большою свободой, от его воли зависит, жениться или остаться холостым, он по своему произволу копит богатство или проживает все добытое трудом. Круг этих отношений составляет ближайшую обстановку лица, которая ему особенно дорога, которая ему несравненно ближе интересов общественных, за которую он готов бороться всеми силами, даже при полном индифферентизме с его стороны к общественной жизни и деятельности, стоящих за стенами его домашнего очага. Затем он задавал риторический вопрос: «Можно ли законодателю не принять во внимание такого характера этих отношений, не предоставить самому заинтересованному призывать защиту в случае правонарушения, не остановить общественную власть перед границами этого интимного круга?»[4]
Необходимо признать, что характер интересов, безусловно, должен учитываться и учитывается законодателем при установлении правового регулирования общественных отношений, но его взгляд на теорию права не дает нам ответа на вопрос: где находится та грань, которая очерчивает круг частных интересов, за которой теряются интересы общественные? Именно с этой позиции классическая теория представляется наиболее уязвимой. Ведь нормы частного права также могут служить целям защиты публичных интересов. Как справедливо отмечал И.А. Покровский, разве то или иное строение семьи, собственности или наследования безразлично для государства как целого, и тем не менее все это бесспорные институты гражданского права. Разве не интересы государства как целого преследует государственное управление, заключая контракт о поставке провианта или обмундирования для армии, защищающей отечество? И тем не менее такой контракт, бесспорно, принадлежит к области права частного, а не публичного[5].
Частный и общий интересы настолько переплетены и слиты в праве, что невозможно их в нем отделить друг от друга, и еще менее возможно по их противоположению отличать частное право от права публичного. Юридические нормы, регулирующие собственность и имущественные договоры, относятся к частному праву; никто не скажет, что целью их являются не общие, а только частные интересы. С другой стороны, публично-правовая норма, обеспечивающая неприкосновенность частного жилища, имеет отношение не только и не столько к состоянию государства, как и сколько к выгоде частного лица[6].
Если взять любую область права, мы неизменно найдем в ней как государственный, так и частный интерес, поскольку эти две категории объективно неразделимы. Речь можно вести лишь о том, чей интерес выражен прямо, а чей опосредованно. Но область подобных умозаключений не даст нам ясного ответа на исследуемый вопрос.
Русский юрист В.Н. Дурденевский писал, что публичные права могут осуществляться только на благо подвластных или социальной группы, частные права могут осуществляться в интересах их обладателя. Первые являются социоцентрическими, вторые эгоцентрическими. Первые имеют общим центром интерес общества, вторые не имеют единого центра, так как направлены они на интерес отдельного субъекта, частного лица[7].
К.Д. Кавелин считал, что с точки зрения права понятия «публичное» и «частное» должны быть определены следующим образом: публичное – то, что относится к государству в целом, частное – то, что относится к любым его составным элементам. Публичный характер в юридическом смысле присваивается всему тому, что представляет общество как единое целое, частный, напротив, всем составным его единицам. К.Д. Кавелин полагал, что и в этой сфере интересы государства переплетаются с частными интересами отдельных лиц таким образом, что отделить их не представляется возможным. Например, налоговое право с точки зрения охраняемых интересов должно быть отнесено одновременно к публичному и частному праву: государство должно устанавливать налоги для финансирования деятельности, направленной на благо всего общества в целом, а частное лицо должно уплачивать налоги в конкретном размере, устанавливаемом применительно только к нему. По его мнению, государственное и частное право вообще не подлежат сопоставлению, первое имеет дело с началами и условиями, в которых выражается и поддерживается весь государственный организм как единое целое, и его предмет – общие начала, принципы, которые не осуществляются в действительности; гражданское же право занимается действительными, видимыми отношениями людей, внешними явлениями, на которые государственные начала действуют в форме условий, видоизменяющих, определяющих, производящих новые сочетания гражданских отношений, а не в форме общих начал, принципов или идей[8].
Таким образом, К.Д. Кавелин приходит к вполне правомерному выводу, что критерий охраняемых интересов не может служить отправной точкой для определения отличия между частным и публичным правом.
Анализируя деятельность публичных институтов, не связанную с осуществлением ими своих общественных функций (закупка дров для отопления присутственного места, заготовление канцелярских принадлежностей), он приходит к выводу о том, что отличием между публичным и частным правом является не что иное, как вещественный, материальный характер регулируемых частным правом отношений. В результате он излагает свою теорию следующим образом: с точки зрения содержания частное право представляет собой отрасль, предметом которой являются материальные, вещественные ценности, независимо от того, имеют ли они публичный или частный характер. Из этого правила, по его мнению, нет исключений. Вещественная ценность служит самым верным, безошибочным и наглядным показателем гражданских прав и юридических отношений, причем одни из них могут иметь более или менее частный характер, одни могут возникать так, другие иначе. С точки зрения свойства гражданские права имеют личный, индивидуальный, единичный характер и этим отличаются от публичных прав и отношений, которые носят общий характер, поскольку имеют дело с общими юридическими началами, основаниями, идеями[9].
Аналогичные соображения были высказаны И.Д. Мейером, который пришел к выводу, что науку гражданского права должно определить наукой об имущественном праве[10].
Предложенная теория дает достаточно четкий критерий отграничения публичного и частного права по предмету регулирования.
В целях обеспечения единой терминологии в теории и на практике необходимо обратиться к законодательному определению понятий «интерес», «частный интерес» и «публичный интерес», «страхование» и «страховой интерес». Только после уяснения смысла и значения этих категорий возможно определить особенности публичных интересов в сфере страховой деятельности.
Е.Н. Трубецкой считал, что единственным основанием для деления прав на частные и публичные является характер самого правоотношения между отдельным лицом и тем или другим социальным целым. Те права, где частное лицо является самостоятельным субъектом права, – права частные, а те права, где отдельное лицо фигурирует как подчиненная часть социального целого, – права публичные. Суть позиции заключается в наличии или отсутствии характера подчинения между субъектами отношений[11].
Ф.В. Тарановский различает публичное и частное право следующим образом: публичными признаются те юридические отношения, одним из субъектов которых является государство через свои органы со специфическим характером носителя принудительной власти; частными признаются те отношения, в которых государство отсутствует в качестве субъекта или же выступает на одной стороне отношений, но лишь как носитель имущественных отношений (казна)[12].
Ф.Ф. Кокошкин дал такое определение публичному и частному праву:
– частное право есть совокупность правоотношений подданных между собой, то есть правоотношений между лицами, подчиненными стоящей над ними властью и в этом смысле равными друг другу;
– публичное право есть совокупность правоотношений, в которых непосредственным или посредственным субъектом права или обязанности является государство как организация, обладающая принудительной властью[13].
Ю.А. Тихомиров, поддерживая теорию различия положения субъектов в правоотношении, пишет: «Одной из отличительных черт публично-правовой деятельности является участие в ней субъектов с властными полномочиями. Любой вид организованного воздействия, будь то функционирование государственной власти, управления или самоуправления, связан с отношениями «команда-подчинение». Конечно, это упрощенная схема публично-правовых отношений, но она точно выражает их смысл и природу. Властвование, повеление всегда означают, что одна сторона отношений вправе и реально в состоянии обеспечить поведение другой стороны в нужных рамках»[14].
Данная теория находит свое подтверждение и в позиции Конституционного Суда Российской Федерации, который в своем постановлении от 20 февраля 2001 г. № 3-П по делу о проверке конституционности ряда положений Федерального закона «О налоге на добавленную стоимость» указывает: «Истолкование положения о фактически уплаченных поставщикам суммах налога как подразумевающего уплату только денежными средствами… привело бы к неправомерному перенесению публично-правового метода регулирования, применяемого в налоговых отношениях, основанных на властном подчинении одной стороны другой, на гражданско-правовые отношения, основанные на равенстве участников…»[15]
Рассматривая теорию различия положения субъектов в правоотношении, нужно иметь в виду, что не все субъекты, участвующие в публично-правовых отношениях, неравноправны. В качестве примера можно привести правоотношения, возникающие в рамках процессуального права.
В этой связи вывод Ф.Ф. Кокошкина нуждается в некотором уточнении: публично-правовые отношения могут быть определены как правоотношения, в которых участвует субъект, наделенный властными полномочиями по отношению к иным субъектам данного правоотношения. В отличие от них частно-правовые отношения представляют собой отношения между лицами, одинаково подчиненными власти государства и в этом смысле равными друг другу.
1.2. Категория «интерес» в праве и его виды
Для правильного понимания сущности права в первую очередь нужно выяснить такое понятие, как «интерес». Ведь объективизированная в праве воля есть не что иное, как выражение интересов. И только в праве воля является реальным способом проявления сознания вовне и в последовательно совершаемых действиях. Интересы же, выявляемые в познавательном процессе как осознанные общественные потребности, позволяют не только формировать правовые цели и правовые средства их достижения, благодаря интересам в реализацию права реально включаются люди, группы, коллективы, социальные общности, организации. Удельный вес и соотношение объема правомерного и неправомерного поведения в решающей степени определяются социальными интересами их субъектов[16].
Категория интереса – одна из основных социологических категорий, с помощью которой раскрывается связь между объективными закономерностями и действиями людей. Именно интересы определяют направление деятельности субъекта, формируют мотивы его поступков и социального поведения. В сложной системе факторов, детерминирующих выбор субъектом того или иного варианта поведения, наиболее глубинными являются потребности и интересы. Поэтому, на наш взгляд, правы те социологи, которые отмечают, что «категория интереса выработана в истории социальной мысли для обозначения реальных причин общественных и индивидуальных действий»[17].
Но что же такое интерес? На подобный вопрос представители различных наук давали различные ответы. Мы не будем рассматривать мнение каждого автора, так как практически все существующие взгляды сводимы к трем основным типам.
Первый из них (и, пожалуй, наиболее ранний) отстаивают психологи, рассматривая интерес как субъективное явление, как особую направленность сознания, имеющую объективную обусловленность. Эта точка зрения в свое время прочно вошла в словари и энциклопедии[18]. Согласно второму интерес рассматривается прежде всего как объективное явление. Наиболее последовательно он обоснован Г.Е. Глезерманом, который указывает, что в понимании интереса надо различать прежде всего три основных момента:
а) формирование интереса как объективного явления;
б) отражение интересов в сознании людей;
в) реализация интересов в практической деятельности людей[19].
Сторонники данной точки зрения рассматривают прежде всего материальные интересы и указывают, что они есть не что иное, как проявление общественных связей и экономических отношений между людьми. При этом материальный интерес объективен не только по своей форме, но и по содержанию[20]. Здесь последовательно подчеркивают связь интересов и потребностей, указывая, что объективные потребности развития общества являются содержанием интереса[21].
Эти авторы часто отождествляют категорию «потребность» и категорию «интерес», считая, что социологическая категория интересов служит для обозначения потребностей, которые обусловлены экономическими отношениями.
Согласно третьему типу суждений интерес представляет собой единство объективного и субъективного, поскольку, с одной стороны, он имеет материальные основы (объективно существующие потребности личности, группы, класса, общества в целом), а с другой – всегда так или иначе, более или менее глубоко, правильно или неправильно отражается в сознании и оформляется в нем в виде определенных целей. Сторонники такого подхода считают главным его достоинством то, что здесь «интерес не сводится ни к потребности, ни к цели, а рассматривается как их диалектическое единство, как единство объективного и субъективного»[22].
Наконец, существует множество бытовых оттенков понимания категории «интерес», которые, на наш взгляд, полностью представлены в словаре русского языка, где интерес определяется как:
1) внимание, проявляемое к кому-, чему-либо; преимущественная направленность мысли на какой-либо объект;
2) то, что составляет благо кого-, чего-либо, служит на пользу благо кого-, чего-либо; нужды, выгоды;
3) прибыль, выгода;
4) то, что составляет преимущественное содержание мыслей, речи, забот кого-либо[23].
Изложенное понимание категории «интерес» в современной науке и бытовом употреблении дает основание полагать, что, во-первых, представители различных наук (психологи, социологи, экономисты) стремятся толковать данную категорию исключительно с позиций своей науки, выдавая, однако, такое понимание сущности интереса за всеобщее. Во-вторых, в каждом приведенном суждении, несомненно, отражено существенное в интересе, но отражено в определенной мере односторонне, с преувеличением и возведением некоторых аспектов этого существенного в абсолют. Здесь сказывается то, что сущность интереса лежит в области и психологии, и политэкономии, и социологии. Психологи, раскрывая главным образом психический механизм мотивационной сферы субъекта, мало связывают данный механизм с общественно-экономическими условиями, а экономисты и социологи, исследуя эти условия, не уделяют должного внимания глубинам человеческой психики, так как последнее вне предмета их наук[24].
Таким образом, можно сделать некоторые выводы. Интересы в обществе весьма разнообразны. Их можно различать: по степени общности – индивидуальные, групповые, общественные; по своей направленности – политические, экономические и др.; по характеру субъекта – классовые, национальные и др.; по степени осознанности – действующие стихийно и на основе разработанной программы; по возможности их осуществления – реальные и мнимые; по отношению к объективным процессам – прогрессивные, консервативные.
Слово «интерес» – французское слово (польза, выгода, прибыль) проценты, рост на деньги, значение, важность дела[25]. В современных условиях в понятие «интерес» вкладываются следующие значения: внимание, проявленное к чему-либо, преимущественная направленность мысли на какой-либо объект. Интерес – то, что составляет преимущественное содержание мыслей, речи, забот кого-либо, то, что составляет благо кого-то[26].
Категория «интерес» является предметом исследования многих наук: философии, экономической теории, психологии, социологии. Это понятие относится к числу фундаментальных, его трудно охватить одной общей дефиницией. Очевидно, названные науки изучают феномен интереса, его отдельные аспекты со своих позиций, отражающих предметы и методы этих наук. В отечественной философии, например, под интересом понимается то, что характеризуется как нечто объективно значимое, нужное для индивида, коллектива, общества и т.д.[27] Психология, в свою очередь, изучает интерес как явление человеческого сознания, т.е. явление субъективного характера, связанное, естественно, с общественным бытием человека. В экономических науках, как правило, интересы рассматриваются в качестве категории общественного бытия.
С точки зрения отечественной социологической науки интерес – это объективное отношение социальных субъектов (индивида, групп индивидов, общества) к явлениям и предметам окружающей действительности, обусловленное положением этих субъектов и включающее в себя их объективно существующие социальные потребности, пути и средства их удовлетворения[28].
В философской литературе интерес характеризуется как имеющая значение причина действий людей и их групп, общественного поведения. Зарождающийся, формирующийся интерес предопределяется прежде всего объективными условиями – видами собственности, характером распределения, природой и устройством власти, типом культуры, укладом жизни. Вместе с тем интерес есть продукт сознательной деятельности людей, когда определяются их потребности, сопоставляются ценности, выясняются взаимоотношения. И тогда интерес становится стимулом действий.
Категория интереса – одна из основных социологических категорий, с помощью которой раскрывается связь между объективными закономерностями и действиями людей. Именно интересы определяют направление деятельности субъекта, формируют мотивы его поступков и социального поведения. В сложной системе факторов, детерминирующих выбор субъектом того или иного варианта поведения, наиболее глубинными являются потребности и интересы. Поэтому, на наш взгляд, правы те социологи, которые отмечают, что «категория интереса выработана в истории социальной мысли для обозначения реальных причин общественных и индивидуальных действий»[17].
Но что же такое интерес? На подобный вопрос представители различных наук давали различные ответы. Мы не будем рассматривать мнение каждого автора, так как практически все существующие взгляды сводимы к трем основным типам.
Первый из них (и, пожалуй, наиболее ранний) отстаивают психологи, рассматривая интерес как субъективное явление, как особую направленность сознания, имеющую объективную обусловленность. Эта точка зрения в свое время прочно вошла в словари и энциклопедии[18]. Согласно второму интерес рассматривается прежде всего как объективное явление. Наиболее последовательно он обоснован Г.Е. Глезерманом, который указывает, что в понимании интереса надо различать прежде всего три основных момента:
а) формирование интереса как объективного явления;
б) отражение интересов в сознании людей;
в) реализация интересов в практической деятельности людей[19].
Сторонники данной точки зрения рассматривают прежде всего материальные интересы и указывают, что они есть не что иное, как проявление общественных связей и экономических отношений между людьми. При этом материальный интерес объективен не только по своей форме, но и по содержанию[20]. Здесь последовательно подчеркивают связь интересов и потребностей, указывая, что объективные потребности развития общества являются содержанием интереса[21].
Эти авторы часто отождествляют категорию «потребность» и категорию «интерес», считая, что социологическая категория интересов служит для обозначения потребностей, которые обусловлены экономическими отношениями.
Согласно третьему типу суждений интерес представляет собой единство объективного и субъективного, поскольку, с одной стороны, он имеет материальные основы (объективно существующие потребности личности, группы, класса, общества в целом), а с другой – всегда так или иначе, более или менее глубоко, правильно или неправильно отражается в сознании и оформляется в нем в виде определенных целей. Сторонники такого подхода считают главным его достоинством то, что здесь «интерес не сводится ни к потребности, ни к цели, а рассматривается как их диалектическое единство, как единство объективного и субъективного»[22].
Наконец, существует множество бытовых оттенков понимания категории «интерес», которые, на наш взгляд, полностью представлены в словаре русского языка, где интерес определяется как:
1) внимание, проявляемое к кому-, чему-либо; преимущественная направленность мысли на какой-либо объект;
2) то, что составляет благо кого-, чего-либо, служит на пользу благо кого-, чего-либо; нужды, выгоды;
3) прибыль, выгода;
4) то, что составляет преимущественное содержание мыслей, речи, забот кого-либо[23].
Изложенное понимание категории «интерес» в современной науке и бытовом употреблении дает основание полагать, что, во-первых, представители различных наук (психологи, социологи, экономисты) стремятся толковать данную категорию исключительно с позиций своей науки, выдавая, однако, такое понимание сущности интереса за всеобщее. Во-вторых, в каждом приведенном суждении, несомненно, отражено существенное в интересе, но отражено в определенной мере односторонне, с преувеличением и возведением некоторых аспектов этого существенного в абсолют. Здесь сказывается то, что сущность интереса лежит в области и психологии, и политэкономии, и социологии. Психологи, раскрывая главным образом психический механизм мотивационной сферы субъекта, мало связывают данный механизм с общественно-экономическими условиями, а экономисты и социологи, исследуя эти условия, не уделяют должного внимания глубинам человеческой психики, так как последнее вне предмета их наук[24].
Таким образом, можно сделать некоторые выводы. Интересы в обществе весьма разнообразны. Их можно различать: по степени общности – индивидуальные, групповые, общественные; по своей направленности – политические, экономические и др.; по характеру субъекта – классовые, национальные и др.; по степени осознанности – действующие стихийно и на основе разработанной программы; по возможности их осуществления – реальные и мнимые; по отношению к объективным процессам – прогрессивные, консервативные.
Слово «интерес» – французское слово (польза, выгода, прибыль) проценты, рост на деньги, значение, важность дела[25]. В современных условиях в понятие «интерес» вкладываются следующие значения: внимание, проявленное к чему-либо, преимущественная направленность мысли на какой-либо объект. Интерес – то, что составляет преимущественное содержание мыслей, речи, забот кого-либо, то, что составляет благо кого-то[26].
Категория «интерес» является предметом исследования многих наук: философии, экономической теории, психологии, социологии. Это понятие относится к числу фундаментальных, его трудно охватить одной общей дефиницией. Очевидно, названные науки изучают феномен интереса, его отдельные аспекты со своих позиций, отражающих предметы и методы этих наук. В отечественной философии, например, под интересом понимается то, что характеризуется как нечто объективно значимое, нужное для индивида, коллектива, общества и т.д.[27] Психология, в свою очередь, изучает интерес как явление человеческого сознания, т.е. явление субъективного характера, связанное, естественно, с общественным бытием человека. В экономических науках, как правило, интересы рассматриваются в качестве категории общественного бытия.
С точки зрения отечественной социологической науки интерес – это объективное отношение социальных субъектов (индивида, групп индивидов, общества) к явлениям и предметам окружающей действительности, обусловленное положением этих субъектов и включающее в себя их объективно существующие социальные потребности, пути и средства их удовлетворения[28].
В философской литературе интерес характеризуется как имеющая значение причина действий людей и их групп, общественного поведения. Зарождающийся, формирующийся интерес предопределяется прежде всего объективными условиями – видами собственности, характером распределения, природой и устройством власти, типом культуры, укладом жизни. Вместе с тем интерес есть продукт сознательной деятельности людей, когда определяются их потребности, сопоставляются ценности, выясняются взаимоотношения. И тогда интерес становится стимулом действий.