Неизвестен Автор. Бои у Хасана - Партийно-политическая работа в боевой обстановке (Сборник)

   * * *
   В районе озера Хасан была не война, как исключительно метко охарактеризовал события маршал Советского Союза товарищ Ворошилов, а только провокация войны со стороны неспокойного и далеко не умного соседа. Однако опыт работы газет во время боевых операций дает некоторое представление о том, как будет работать красноармейская печать в предстоящей войне.
   Политотделы соединений должны иметь запас печатных агитационных материалов и не забывать, что у них есть средства и возможности в любое время отпечатать их.
   Исключительную роль играет в бою наша низовая печать - боевые листки. Комиссары и политработники должны иметь все необходимое для их издания в каждом подразделении. Заранее надо подбирать и готовить редакторов и актив этих газет.
   Роль дивизионной. и красноармейской газеты во время войны неоценима. Дивизионная газета располагает техникой, дающей возможность выпускать хорошую печатную газету вблизи передовых позиций. Необходимо, чтобы комиссары и политорганы уделяли дивизионным и окружным красноармейским газетам больше внимания, взяли их под свое руководство, полнее использовали этот мощный рычаг большевистской пропаганды и агитации.
   Батальонный комиссар П. Будыкин
   На защиту Родины (Заметки о газете)
   Из Владивостока мы отплыли в 4 часа ночи. Сопки закрывал густой туман. У нас, впервые прибывших в этот самый отдаленный район Советского Союза, был жадный интерес ко всему окружающему, и мы с нетерпением ждали утра. С восходом солнца каждый из нас был на ногах.
   Пароход "Франц Меринг", на борту, которого мы находились, чуть вздрагивая, рассекал залитые утренним солнцем воды залива Петра Великого. По обеим сторонам возвышались зеленые сопки, навстречу вставали многочисленные острова. Было совсем тихо. Плавали дикие утки, нырявшие при приближении парохода.
   Каждый из нас был полон гордого сознания того, что хозяином всех этих безбрежных водных пространств, всех несметных богатств Дальнего Востока является наш советский народ.
   Пароход идет уже недалеко от бухты Посьет. Мы вспоминаем сообщение одной из американских газет о том, что японцы стремятся захватить Посьетскую бухту, имеющую важное военно-стратегическое значение. Мы волнуемся: хасанские события, приковавшие внимание всего мира, происходят где-то тут, неподалеку от этих мирных, тихих мест.
   Да! Вот там, за грядой зеленых сопок, затянутых дымкой тумана, лежит мало известное до последних дней озеро Хасан. Там наши товарищи сражаются с подлыми японскими провокаторами войны, грудью защищают родную советскую землю.
   Вот мы уже отчетливо слышим звуки орудийных выстрелов и залпов. Они отличны от других - глухие из-за отдаленности, короткие, как взрывы, хватают за самое сердце. И когда кто-то сказал: "А не гром ли это?" - над ним посмеялись...
   Бухта Посьет глубоко врезается в материк и защищена окружающими ее сопками. С их вершины на далекое расстояние обозревается прилегающая местность. Посреди узкого прохода в бухту возвышается сжала. На ней маяк..
   Обогнув скалу с маяком, "Франц Меринг" замедлил ход и вскоре бросил якорь. Катер доставил нас на берег. Там кипела напряженная работа. Спешим сойти на твердую землю. На берегу встречаем знакомых. Взаимные приветствия, радостные возгласы.
   - Так вот где довелось встретиться!
   - Помните, учились вместе?! Воевать вместе будем...
   - А я уже понюхал пороху!
   - Ну, рассказывай, как бьем японцев.
   И товарищи рассказывали.
   Вот группа окружила бойца. Он с фронта, с передовых позиций. Прибыл сюда с поручением, снова будет на фронте. Об этом он говорит с гордостью. С увлечением рассказывает о смелости и мужестве наших бойцов и командиров, любовно и тепло отзывается о политруках и комиссарах. Мы рады за товарищей. Наша труппа - политработники.
   Достали карту. Ориентировались. Обстановка и замыслы японских хищников стали яснее и понятней. Сволочи! Далеко хватают, но руки коротки - не пройдет их номер, фокус не удастся!
   Газета с фронта
   Еще в долгой дороге, полной переживаний, мы здорово соскучились по газете, свежей, рассказывающей о событиях дня. На станциях за газетами выстраивались очереди. Счастливцы, успевшие достать газету, осаждались толпами, читали ее вслух. В поезде газета ходила из рук в руки. Короткие сообщения ТАСС "К столкновению в районе озера Хасан", отклики на эти волнующие события зачитывались до дыр.
   Последние два дня мы вовсе не видели свежих газет. В Посьете нашли уже прочитанные нами. Остро, как чувство голода, ощущалась необходимость в источнике, который обобщил бы события, запечатлел дела, помыслы и чувства участников этих событий, сделал их достоянием широких масс.
   Можно представить, как обрадовались мы, когда услышали чей-то возбужденный голос:
   - Товарищи! Есть газета!. Да еще какая, кажется, прямо с фронта.
   Обступаем товарища. В руках у него небольшая двухполоска. Огромным, афишным шрифтом на всю полосу название газеты:
   "На защиту Родины".
   Ниже, в рамочке: "Красноармейская газета частей Энского корпуса, No 1". На всю страницу лозунг: "Проучить наглых японских самураев)!" Под передовой "Бить врага беспощадно!" сводка с передовых позиций, озаглавленная "Высота Заозерная очищена от врагов". Читаем: "В ночь на 7 августа частями Красной Армии советская земля очищена от японских захватчиков.
   После активного бомбометания нашей авиации и успешной артиллерийской подготовки высота Заозерная снова в наших руках.
   Бой продолжается. Японцы из-за линии границы обстреливают советскую территорию".
   Да, бой продолжается. Глухие отдаленные выстрелы неопровержимо подтверждают это сообщение газеты. Продолжаются ожесточенные схватки с врагом, множатся ряды героев. О них просто и увлекательно рассказывает газета.
   "Мужество, храбрость, геройство" - эти три слова дают исчерпывающую оценку многочисленным, незабываемым боевым эпизодам.
   Газета рассказывает о боевом лейтенанте Терепжине. С именем товарища Сталина на устах он поднял своих бойцов на ожесточенную штыковую схватку с фашистскими гадинами. "Командир отделения Никон Шишлав столкнулся в рукопашном бою с японским офицером. Японский офицер направил револьвер на советского патриота. Товарищ Шишлав не растерялся, левой рукой схватил вражескую кисть, кулаком сшиб офицера, вырвал у него револьвер и пристрелил врага".
   Об этом пишет красноармеец-гранатометчик Василий Шадрин. Ниже заместитель политрука Ф. Анисимов с любовью рассказывает о мужестве и героизме командира-коммуниста тов. Левченко. ". Мы видели, как наш командир, трижды раненый, обливаясь кровью, идет вперед. Его мужество, и выдержка сильнее слов говорили нам о воинском долге перед родиной и ненависти к врагу.
   Три раза шли в атаку за своим героем-командиром, три раза яростным ударом советские патриоты разбивали вдребезги все новые группы японских солдат. Третью атаку тов. Левченко не командовал, а молча поднялся и бросился на врага. Мы все, как один, пошли за ним".
   Доблестные красноармейцы, сыны великого советского народа, творили поистине чудеса храбрости, на деле доказывая свою беззаветную преданность родине. В заметке "Бесстрашный секрет" отделенный командир Александр Савченко рассказывает: "Красноармеец Шайдов в одну из ночей лежал вместе с двумя другими бойцами б секрете. После полуночи враг пытался зайти с фланга в тыл. Но путь ему преградила горсточка советских храбрецов во главе с красноармейцем тов. Шайдовым.
   Красноармейский секрет в эту ночь отбил несколько атак врага. Советские пулеметы били безотказно, без промаха.
   Шайдов был ранен в плечо, но поля боя не оставил..."
   И тут же, рядом с рассказами о героических делах наших; славных воинов, мы слышим со страниц газеты могучий, гневный голос великого советского народа. Рабочие, инженеры, техники и служащие Московского автозавода имени Сталина и Ленинградского завода "Красный треугольник", приветствуя славных защитников, советской родины, выражают огненное чувство возмущения подлостями японских бандитов. Во весь-голос пламенные патриоты заявляют, что все они, "как один, готовы встать на защиту нашей родины".
   От слова до слова прочли мы газету, рожденную на боевых: позициях. С ее страниц набатом звучал голос народа и его армии. Здесь, в далеком уголке нашей необъятной страны, он был. так же могуч и грозен, как, могуч и грозен он был в сердце страны - в Москве, в колыбели пролетарской революции - в Ленинграде, в Киеве, в солнечном Тбилиси, во всех городах и селах одиннадцати советских социалистических республик.
   На защиту родины! Этот клич, вдохновенный, идущий из глубины души, овладевал каждым без остатка, звал, воодушевлял на подвиги.
   Там, где делалась газета
   Сейчас же по приезде в Краскино я встретился с ответственным редактором газеты "На защиту Родины" полковым комиссаром тов. Баевым. Тов. Баев был мне знаком еще по Москве, где я, будучи слушателем Военно-политической академии РККА, имел с ним две-три встречи. Я доложил тов. Баеву, что прибыл в распоряжение начальника Политуправления РККА, тов. Мехлиса.
   - Вот и хорошо! - сказал, улыбаясь, тов. Баев. - Очевидно, будем работать вместе. Видели нашу газету? Ну, как она?
   Я рассказал о своих впечатлениях, о коллективной читке первого номера в Посьете. Он был очень рад за успех газеты в массах. Коротко рассказал, как и в каких условиях делался первый номер, и тут же предложил:
   - Идемте, посмотрим, в каком состоянии третий номер нашей газеты. Газета создана по указанию тов. Мехлиса. Ему же принадлежит ее название: "На защиту Родины!". Лучше не придумаешь, это голос самой жизни, голос народа!
   Мы пришли с тов. Баевым в маленький кирпичный домик, где ранее помещалась небольшая типография, приспособленная для случайного рода работ. Теперь здесь делалась красноармейская газета "На защиту Родины". В одной комнате помещалась небольшая плоскопечатная машина, в другой - наборная. И тут же, кое-как примостившись, ютились работники редакции. Было два корреспондента-красноармейца и тов. Офицеров - корректор. С красноармейцами-газетчиками тов. Баев встретился, будучи на позициях. Они работали в многотиражных газетах. Тов. Офицеров сам пришел в редакцию из лазарета. Он был ранен в ногу. Рана заживала, но на фронт его еще не отпускали. И он, пока окончательно не заживет нога, решил работать в газете. Раньше работал в полку учителем.
   Вечером я был у тов. Мехлиса. Он был очень доволен газетой, говорил о том, как вести ее дальше. Тут же я получил назначение на работу в редакцию.
   В выпуске первых двух номеров активное участие принимали корреспондент "Правды" тов. Вигдорович и корреспондент "Красной Звезды" тов. Хирен.
   В типографии работали комсомолка-наборщица, жена командира, два наборщика и один печатник-красноармеец. Шрифтов и многого другого не хватало. Пришлось собирать и использовать все, что было ранее заброшено, запущено. Привлекли к работе задержавшуюся в пути на фронт передвижную типографию.
   Люди работали буквально день и ночь. Особенно тяжело приходилось ночью: тесно, полутьма, - помещение слабо освещалось керосиновыми лампами:. Печатную машину крутили вручную.
   Вскоре стало ясно, что нужна помощь людьми. Райком комсомола выделил нам для работы трех товарищей. Придя в типографию и узнав о характере предстоящей работы, они очень обиделись.
   - Неужели мы только на то и способны, чтобы крутить вот эту ерунду, с горечью говорили они, указывая на печатный станок. - Мы думали, нам важное дело поручают, на фронт пойдем, японцев, бить будем. А тут вот проливай пот у колесика...
   Чуть было не ушли обратно. Пришлось разъяснить товарищам важность порученного им дела, убедить. Согласились. Работали добросовестно. Но не переставали лелеять затаенную мечту о том, чтобы попасть на передовые позиции и с оружием в руках бить ненавистных налетчиков.
   О том, в каких условиях делалась газета, ярко свидетельствует такой факт. Познакомив с обстановкой и работой в газете, тов. Баев задал мне вопрос:
   - Вы внимательно просмотрели первый номер?
   - Внимательно и с увлечением, - ответил я.
   - И ничего не заметили?
   Я замялся. Достал первый номер, стал пристально всматриваться в знакомое уже содержание.
   - Нет, вы посмотрите первую и вторую полосы и сравните их, - заметил тов. Баев.
   Только после этого я обратил внимание на внешний вид газеты. Оказалось, что первая ее полоса имела пять печатных колонок, а вторая четыре.
   - Дело в том, - объяснил мню тов. Баев, - что этот номер делался в двух местах, и колонки оказались разной ширины, и пришлось сверстать по-равному.
   - Задерживать газету мы не имели права, - говорил он. - Ее ждали бойцы в окопах. Нам был дан срок выпустить первый номер за сутки. Вы, очевидно, знаете, что в обычных условиях первый номер вновь выходящей газеты готовится пятидневками и даже декадами. А здесь боевые условия. Втроем с товарищами Вигдоровичем и Хиреном мы сделали его за сутки. В этот же срок разыскали и создали из имеющегося оборудования типографию. Постепенно подбираем людей. Ваш приезд очень кстати.
   Наши военкоры
   В эту ночь мы делали третий номер нашей газеты. Казалось, что газету еще слабо знают, и мало будет материала. Но эти опасения быстро рассеялись. О рождении новой газеты успели узнать даже там, где ее еще и не видели. С попутчиками - связными, с направляемыми в лазарет ранеными, по телефону, через телеграф - отовсюду и всеми доступными путями направлялся в наш адрес богатый военкоровский материал.
   Писали бойцы, командиры, комиссары и политработники. Писали, лежа в густых зарослях камыша, сидя в окопе, наспех, на клочках неровно оторванной бумаги, корявым, нервным, торопливым почерком. Писали перед очередной атакой на врата, выражая свою готовность умереть за родину, но победить; писали после атаки, рассказывая о том, как били подлых самураев, о мужестве и храбрости, о беззаветной любви и преданности наших бойцов матери-родине, отцу и учителю - великому Сталину.
   Если в первом номере были помещены корреспонденции шести военкоров, главным образом непосредственных участников боевых действий, то в следующем номере приняли участие восемь новых товарищей, в третьем - четырнадцать. Кроме того, были помещены пять писем родственников героев, письмо колхозников, которые привезли на фронт два грузовика овощей и двести килограммов меда, письмо патриоток - жен героев-пограничников. Для многих корреспонденции не оставалось места в газете, количество же их росло изо дня в день, из номера в номер.
   Стоило только товарищам из редакции, попадавшим на передовые позиции, сообщить о своей причастности к газете, как. они тут же находили десятки желающих написать, передать уже написанное. Так, спецкоры "Тревоги" Дворецкий и Мусинов, наши корреспонденты и многие другие доставляли в редакцию целые пачки писем и заметок, собранных ими непосредственно "а передовых линиях, под огнем японской артиллерии.
   Корреспонденции и заметки носили самый разнообразный характер, но в подавляющем большинстве - это рассказы о героике наших бесстрашных красноармейцев. Политрук Эйфер писал об отважном экипаже танкистов: "Смело вел танк на врага механик-водитель тов. Гусев. Четко и быстро работал заряжающий тов. Найденов...
   Не одна вражеская огневая точка была подавлена боевым экипажем. Политрук Рябов, действовавший с этим экипажем, был ранен.
   "Берегите мой партийный билет" - было его первыми словами, когда к нему пришли на помощь.
   Товарищ Аникин, участник штурма высоты Заозерной, раненный в этом бою, рассказывал о сокрушающей силе нашей боевой техники. Вооруженные этой боевой техникой, части Красной Армии наголову разбили врага, очистили советскую высоту Заозерную от японцев и победно водрузили - на ней гордый советский флаг.
   "В решительный час заработала наша боевая техника. Наша артиллерия одну за другой уничтожала вражеские огневые точки. Наша авиация своими действиями заставляла японцев покидать огневые позиции и бросаться в бегство. Во время бомбардировки нашей авиации вся высота Заозерная была покрыта дымом и пылью.
   Отличные действия нашей авиации поднимали дух и смелость бойцов. Наши бесстрашные танкисты давили одну за другой точки противника. Застрочили пулеметы, и пехота пошла на врага. Эта сила была несокрушима..."
   Да! Эта сила была несокрушима. Она вдребезги разнесла; полчища японцев, смела захватчиков с лица советской земли, заставила подлых провокаторов войны встать на колени и просить о перемирии.
   В сотнях писем и телеграмм, через делегации с многочисленными подарками на фронт великий советский народ протягивал свою могучую руку героическим защитникам родины, воодушевлял на бой, поддерживал в бою, поздравлял с победой.
   Трудящиеся колхозов "Красный Неженец", "Эльдугинец" к "Восход", приветствуя героических воинов Красной Армии, писали в, своем письме: "Мы, колхозники и колхозницы, заслушав информацию о вооруженном налете японской военщины на советскую территорию, в ответ на эту наглую провокацию обязуемся с удвоенной энергией бороться за выполнение и перевыполнение задач, поставленных перед нашими колхозами.
   Мы удесятерим большевистскую бдительность, чтобы ни один агент японо-германского фашизма не мог орудовать в тылу Красной Армии. Мы заверяем вас, бойцы, командиры и политработники, в том, что в любую минуту готовы все, как один, влиться в ваши ряды.
   Мы просим принять от колхозников наших колхозов скромные, небольшие подарки.
   Колхозники: Рожкова, Голищапов, Киселев и другие".
   В первых боях за родину пал смертью храбрых Александр Кириллович Савиных. В письме на имя командования братья героя заявили: "Мы, братья Савиных Егор Кириллович и Кирилл Кириллович, по первому зову нашего правительства готовы так же, как брат Александр, защищать нашу родину".
   Исключительное мужество и выдержку проявляли в дни боев славные подруги героев, сражавшихся на фронте. Они своей личной помощью, ухаживая за ранеными, добивались скорой" победы над врагом, хотели одного - быть достойными подругами своих мужей-героев. "Мы полны сил и энергии, - писали патриотки Махалина Мария, Христолюбова Александра я Терешкина Евдокия. Нас вдохновляют забота и внимание нашего командования, советской власти, великой коммунистической партии и лично товарища Сталина. Мы готовы в любую минуту следовать примеру наших мужей, взять винтовки и защищать нашу родину до последней капли крови".
   Особенно велик был приток корреспонденции и писем от раненых и раненым героям от родных и трудящихся.
   Получив ранение, верные сыны родины выражали свое стремление как можно скорее выздороветь и вернуться на передовые позиции. Поправившись, они благодарили врачей, сестер и трудящихся за заботу, радовались тому, что вновь идут в ряды своих боевых товарищей. "Нас в лазарете посещают женщины советских учреждений и предприятий. Нам, раненым, дороги внимание и забота нашего народа.
   Единственное наше желание - как можно скорее выздороветь, вернуться на передовые позиции и снова бить врата. Будем бить так, чтобы горячо любимый Сталин и весь народ сказали: "Отлично!"
   Липавский И. Я., Егоров А. Ф., Чекин К. А., Павлов И. А., Кухарчук П. С., Попов И. С., Ярославцев Д. А.".
   Подобных писем поступало в редакцию очень много. Товарищи вели записи о боевых действиях своих подразделений, писали дневники, с подкупающей простотой рассказывая в них о любви к родине и великому Сталину, о жгучей ненависти к японским захватчикам, о героизме и мужестве наших бойцов, командиров и политработников, о грозной силе советского народа, перед которой кичливые самураи оказались всего лишь бандой, обреченной на разгром и уничтожение.
   Замечательный дневник вел заместитель политрука Георгий Сазыкин. Впервые напечатанный в нашей газете, он вскоре стал достоянием читателей всего советского народа. Волнующий и захватывающий своим содержанием, этот дневник был помещен в центральном органе нашей партии - в газете "Правда".
   Особенно много поступило в газету стихов. Писали главным образом красноармейцы. Многие писали впервые. Ценно и замечательно во всех этих стихах было то, что в них бойцы нашей Красной Армии, сыны великого советского народа, вдохновенно рассказывали о своих помыслах и чаяниях, о непреклонной воле к победе, о готовности отдать жизнь за любимую родину.
   Так, с большой теплотой и любовью запечатлели светлый образ товарища в своем коллективном стихотворении "Мы отомстили врагу" красноармейцы Я. А. Одегов и В. С. Морохин. Они писали:
   "Выполняя долг перед страною,
   Миша Тихонов, товарищ наш, мечтал:
   Проучить отличною стрельбою
   Самураев, но, сраженный, пал...
   Умирая, он просил не плакать.
   "Отомстите!" - говорил он нам".
   Отомстить! Этот завет товарища-героя бойцы с честью выполнили. Как выполнили, рассказывается в следующих строках стихотворения:
   "И катились грозные раскаты
   Батареи нашей по врагам.
   За удар, за Мишу самураи
   Поплатились жизнью, головой.
   Мы по ним без промаху стреляли
   И победой завершили бой".
   И вот заключительная строфа этого стихотворения, характерного для красноармейского творчества в. дни боев:
   "Мы врагу жестоко отомстили.
   Если ж враг осмелится опять
   Нападать, то будем бить, как били,
   И, как Миша Тихонов, мечтать".
   Масса материала поступала с многочисленных митингов и собраний, проходивших непосредственно на передовых позициях, часто под артиллерийским обстрелом противника, в окопах, на исходном положении для наступления, перед атакой.
   Партийно-политическая работа в боевых условиях не только не суживалась, а, наоборот, приобретала больший размах, обогащалась новыми формами и методами, не имевшими места в мирных условиях.
   В партийные и комсомольские организации хлынул поток заявлений о приеме в партию и комсомол. И в первые же дни руководящие партийные и комсомольские органы встали перед фактом неподготовленности и часто просто неумения справиться с большой работой по приему и оформлению дел вновь вступающих в ряды партии и комсомола. Пришлось перестраиваться на ходу, приспосабливаясь к боевой обстановке.
   Необычайно выросла политическая активность всего личного состава действующих частей. Одни просили разрешить им первым атаковать вражеские позиции, другие заявляли, что они хотят пожизненно остаться в РККА, и тут же требовали положительного ответа; третьи хотели бы "окончательно покончить с японцами" и т. п. Раненые отказывались уходить с боевых позиций; часовые, дежурные, связные и наблюдатели, гае же сменяться, несли свою службу по-двое и по-трое суток; товарищи, занятые в тылу, считали себя обиженными, рвались на передовые позиции; саперы, связисты - все добивались того, чтобы пойти в бой, участвовать в атаках и показать свою отвагу. Надо было подхватить и возглавить небывалую боевую, политическую активность бойцов и командиров, направить ее к единой цели - сокрушительному разгрому японских захватчиков.
   Все это диктовало и рождало новые формы и методы партийно-политической и массово-воспитательной работы, отвечающие требованиям и обстановке боевых действий против подлого и коварного противника.
   Ясно, что в этих условиях исключительно высокой политической активности масс жаловаться на недостаток материала с мест нам, работникам газеты, не приходилось. Трудность вставала другого порядка. Надо было обобщать опыт, выбирать главное, не отставать с постановкой тех или иных вопросов, своевременно доносить до читателя большевистское печатное слово. Здесь мы не всегда справлялись со своими задачами, особенно в первые дни. Нам также недоставало опыта работы в боевых условиях, надо было учиться и приобретать этот опыт на месте.
   Сила большевистской печати
   Довольно сложную задачу в условиях хасанских событий представляло экспедирование газеты на передовые позиции. Подступы к этим позициям были очень затруднительны. Местность изобиловала болотами и озерами, тропы и проселочные дороги (единственные пути сообщения) превращались в сплошное месиво при первом, даже незначительном, дожде.
   В условиях бездорожья наиболее надежным средством доставки газет могли служить либо лошади, либо мощные грузовые машины. И в тех и в других недостатка не было. В течение круглых суток тянулись они бесконечной лентой на фронт и обратно.
   Мы этот случайный для вас вид транспорта называли "оказиями", но не отказывались от него, чтобы направить газету на передовые позиции, когда другими средствами сообщения воспользоваться не было возможности.
   Но как хорошо, что всеми этими "оказиями" приходилось пользоваться не как единственно возможным средством! Как хорошо, что наша страна - крылатая страна! Основная масса газет, и прежде всего на главные участки, с первых же дней доставлялась самолетами.
   Надо было видеть, с какой радостью героические защитники., родины встречали каждый очередной номер газеты на передовых позициях, в окопах! Газета ковала и оттачивала волю бойцов к победе. Через газету весь советский народ говорил со своими героическими сынами, приветствовал их и поздравлял с победами. В газете наши славные бойцы и командиры узнавали себя, находили подвиги, ими совершенные, и, полные гордости, загорались желанием еще лучше, еще беззаветнее постоять за мать-родину, за любимого друга и учителя, за великого Сталина.
   Мы, газетчики, не раз убеждались, насколько велик был интерес к газете. И сердца наши переполнялись радостью от сознания того, что нам поручили такую благодарную работу, как печатная пропаганда большевистского слова.