Страница:
Домом мужчине служил шалаш, сложенный из веток и покрытый сверху толстым слоем опавших листьев и мха. Потолок нависал темной громадой, даже в самом высоком месте Оборотень мог стоять лишь на четвереньках, да и по прочим размерам строение, на мой взгляд, едва вместило бы вытянувшегося лежащего мужчину.
Странно, а снаружи шалаш казался гораздо больше.
Поправив толстую подстилку из мха, Оборотень положил меня внутрь. Действительно тесно, если бы он еще и сам попытался забраться, мог бы, наверное, все строение порушить. Благо мужчина, похоже, и сам это прекрасно понимал.
– Развяжи меня, все равно куда я без вещей уйду, – попросила я, с трудом пошевелив онемевшими конечностями.
Он только усмехнулся.
– Нет, так посидишь, ничего с тобой не будет.
– Еще как будет! – обиженно возразила я. – Ты меня так скрутил, что руки отсохнут скоро. Хоть веревку ослабь.
– Нашла дурака, веревки тебе ослаблять, – оставив меня лежать, Оборотень отошел, скрывшись из моего поля зрения за стеной шалаша. Испугавшись, что он уйдет и бросит меня прямо так, я закричала:
– Стой! Я пить, есть, и в туалет хочу! – шебуршание снаружи стихло, мужчина недовольно заворчал, но вернулся, вытащил меня из шалаша, освободил ноги и отвел в кустики, после чего, не взирая на мои возражения, снова связал лодыжки.
– Пришибить бы тебя, проблем бы не создавала, – как-то тоскливо потянул Оборотень, кормя с рук каким-то корнеплодом. Дождавшись, пока я наемся, и напоив, потащил обратно в шалаш.
– Послушай, может, все-таки развяжешь, никуда я без кольца не сбегу, – взмолилась я, жалобно глядя ему в глаза. – У меня руки болят…
– Неа. Посидишь до вечера так, а там вернусь и посмотрим.
Так посидишь! Ага, здорово, учитывая что я уже рук почти совсем не чувствую, что с ними до вечера-то станет?
– Стой!
– Ну что еще? – раздраженно поинтересовался Оборотень, заглянув внутрь шалаша.
– Пока тебя не будет, кто-нибудь придет и меня съест. Ты же меня связанной оставил, беспомощной, – заметив, что последняя попытка разжалобить пленителя действия не возымела, я тяжело вздохнула. – Хоть вход бы закрыл, что-ли.
– Закрою, не бойся, – неожиданно заулыбался он. – Я тебе, конечно, ни вот на столечко не верю, – показал мне мужчина кончик ногтя. – Но чем черт ни шутит, вдруг ты правду сказала… и вдруг тебя не обманули.
Оборотень тщательно заложил вход в шалаш хворостом и, еще немного пошуршав снаружи, удалился. Подождав минут пятнадцать, я попыталась освободить связанные за спиной руки. Куда там! Затянуты веревки добросовестно, даже слишком.
Повертевшись, попыталась перенести руки вперед, чтобы потом перегрызть веревку.
Сначала через ноги, после неудачи попробовала повернуть их через голову: вроде в этом теле я гибче, чем в прошлом. Ну, еще немного… Резко заныло плечо. Не получается. Нет, надо ведь было этому уроду моральному додуматься замотать веревкой руки чуть ли не до локтя! Теперь их легче из суставов вывернуть, чем вперед перенести. Остановившись, чтобы перевести дух, я заметила, что во время активных попыток освободиться полностью сбила моховую подстилку. Да у него тут по бокам целый склад! Отдыхая от попыток освободиться, я принялась разглядывать имущество Оборотня. Топоры, ведра, пилы, мешки какие-то… Понятно, почему он меня отпускать не хотел – боялся, что прибарахлюсь за его счет. А еще становится ясно, из-за чего внутри так мало места, еще бы, тут у него запас вещей на целую деревню.
Топоры! Наверняка они достаточно острые, чтобы веревку перерезать. Единственный минус – все в чехлах. Пододвинувшись спиной, я попыталась взять один, но смогла только беспомощно по-елозить по чему-то непослушными, потерявшими чувствительность руками. Перекатившись на живот, медленно встала на колени и, ухватившись зубами за край чехла, потянула на себя один из топоров. Сначала инструмент не хотел двигаться, застряв между других вещей, я потянула посильнее, и, выскользнув из общей массы, он больно ударил меня по подбородку, отчего челюсти разжались и железяка не преминула упасть на колено, к счастью, обухом.
– Урод моральный! – прошипела я сквозь зубы, сама не понимая, кого имея в виду: то ли топор, то ли Оборотня. Да, я бы может и могла согласиться с последним, что осторожность не повредит и верить кому попало не стоит, но мог бы уж так веревки не затягивать, глядишь и я лежала бы смирно! А он связал так, что я рук могу лишиться. Воистину – моральный урод!
Стоп, а ноги-то у меня пока шевелятся, их он так перетянуть не подумал. Да и ладони, то есть стопы, свободны. Потянувшись, я осторожно попыталась освободить топор от чехла пальцами ног. Получилось! Теперь режем веревки. Сначала на лодыжках. Освободив ноги, я прислонилась к стенке шалаша и закрыла глаза, пытаясь отдышаться и унять дрожь в напряженных конечностях. Теперь предстоит самое сложное – разрезать путы, стягивающие руки, причем, желательно, не повредив последние. Постаравшись достаточно надежно закрепить топор в вертикальном положении, я повернулась к нему спиной и максимально вывернула голову. Все равно не видно. Ладно, пойдем другим путем. Осторожно нащупав топор локтями, я немного подняла руки. Вверх- вниз. Еще раз. Еще. По спине закапало что-то холодное и противное. Пот или порезалась? Отодвинувшись от топора и повернувшись, я задумчиво разглядывала бездушное лезвие с подтеками крови. Нет, такой вариант освобождения никуда не годится. Не чувствуя рук, я могу не просто пораниться, а практически их ампутировать, так ничего и не поняв. Надо действовать осторожнее. Но как?
В очередной раз отдыхая, я заметила, что прошло уже много времени, ночь кончилась и рассвело достаточно, чтобы света, попадающего через многочисленные щели, хватило для отключения моего ночного зрения. Хорошо, что я все-таки не человек, а то бы всю ночь провела в полной темноте. Я – нечеловек! Потянувшись, я тихо выругалась, только теперь поняв, что самый очевидный способ освобождения оказался скрыт от меня всего лишь из-за моего классического, земного, представления о себе. Теперь посмотрим, кто кого. Я улеглась на живот, сложилась в "коробок" и попыталась дотянуться пальцами ног до веревок. Так и есть, могу!
Вот дура-то! Впрочем, к счастью, не одна я "дура", будь Оборотень посообразительнее, он не оставил бы мне ноги почти свободными.
Работать приходилось на ощупь. Веревка была мокрая и скользкая от крови. Высунув от напряжения язык, я старательно заставляла ноги совершать тонкие, непривычные им движения. Захватить петлю, потянуть… Несколько раз останавливалась отдохнуть, очень уж неудобно оказалось лежать, выгнувшись назад.
Наконец последний узелок поддался, и, размотав ногами веревки, я освободила руки, которые ниже локтей казались чужими – холодные, синевато-серые, бесчувственные.
Порезы от топора, к счастью, неглубокие. Надо восстановить кровообращение и чем быстрее, тем лучше. Оборотень вернуться вроде только к вечеру собирался, значит, время еще есть. Я потрясла руками, потом подняла их вверх, чтобы облегчить отток прилившей крови, несколько раз несильно постучала ими об стену шалаша. Простое упражнение: вниз, потрясти, отдохнуть, вверх, постучать, подождать, потереть кисти друг о друга, повторить. Руки быстро потеплели, приобретая нормальную расцветку, ранки закровоточили, но даже минимальная чувствительность не возвращалась достаточно долго, даже через пару часов, когда подвижность вроде бы вернулась, осталось неприятное чувство онемения. Кровь остановилась гораздо раньше, хотя специально я ее не сдерживала, подумав, что она сама промоет неприятные, но не опасные, ранки.
Надо уходить. Конечно, сейчас еще не полдень, хотя до него осталось совсем немного, судя по компьютерным часам, на которых больше четырнадцати (по тридцати двух часовым суткам), но лучше перестраховаться, чем снова попасть в плен. Мало ли что случиться у Сергея и цитадельских, вдруг задержаться решат, а я за них страдай. Стоп, у Оборотня ведь мои вещи. Драгоценные! Может, он не взял их с собой? Включив компьютер, я активировала систему поиска ножа и кольца, порадовавшись, что не забыла в свое время перечислить такой важный пункт в свойствах этих предметов. В принципе, я даже перестраховалось и, имея в наличии любой из трех (кольцо, нож, компьютер), могла воспользоваться поиском для двух остальных. Правда, расстояние программа не указывала, только направление, но и это гораздо лучше, чем ничего. Минут пять сидела и внимательно смотрела на стрелку. Не шевелится. Или Оборотень с моими вещами ушел достаточно далеко, и его движение влияет совсем незначительно, или они где-то спрятаны. Расчистив проход, я вылезла из шалаша и, на всякий случай, оглядевшись, пошла по направлению стрелки. С каждым шагом объемное изображение все сильнее наклонялось вниз, пока наконец не застыло вертикально, прямо над центром небольшого кострища сбоку от шалаша. Покопавшись в мокрой от дождя золе, я чуть не расцеловала две такие небольшие, но необходимые вещицы, испытав даже что-то вроде благодарности – мог бы ведь и не спрятать, а с собой унести. Но тут же одернула себя. Ему просто не хотелось таскать лишнюю тяжесть, так что что-что, а благодарность совершенно не к месту. Несколько минут я колебалась, не взять ли хоть какое-нибудь ведро, а можно еще и ножик с топором, в виде компенсации морального, да и материального ущерба, но быстро передумала. Не хочется усугублять и без того сложную ситуацию. Но вот кое-что сделать стоит. Крепко завязав концы ненавистной веревки и перекрутив, как будто она намотана, разрезала с помощью топора.
Незачем Оборотню знать, как я освободилась, может это кому-нибудь еще жизнь спасет. Потом вытащила из крыши шалаша достаточно большой кусок коры и задумалась, какое же послание оставить. Фантазия ничего хорошего не подсказывала, поэтому я ограничилась сутью, выцарапав на внутреннем слое изъеденной жуками корки: "Ушла, свои вещи забрала, пока на три дня от цитадели не отплывем, никому про тебя не скажу". Но не выдержав, все-таки дописала: "а ты – моральный урод!".
Закопав получившуюся табличку в центре кострища, я полезла на дерево.
Так, а ведь пока меня таскали, я совсем запуталась с направлениями, как теперь к народу выбираться буду? Конечно, через большие реки Оборотень меня не переносил, так что если пойти вниз по течению ближайшего ручья… Я хлопнула себя по лбу: есть способ гораздо проще. Добравшись до верхушки дерева, я активировала флиграв и взлетела на пару десятков метров. Ветер, дождь и ни веточки под ногами. Вроде бы пора уже привыкнуть, но все равно нервничаю, когда не ощущаю под собой опору.
Заставив себя оторвать взгляд от зеленого моря внизу, я огляделась, но дождевая завеса сильно сокращала видимость. А меня еще и ветром сносит. Медленно снизив тягу флиграва, я ухватилась за мелькающие мимо ветви, как только смогла до них дотянуться. Отступившая было от радости освобождения, усталость вернулась, начинали сказываться сутки без сна. Ладно, подожду, глядишь, дождь утихнет и смогу увидеть дым, стоящий над цитаделью. Устало зевнув, я устроила себе в ветвях удобное гнездо и быстро отключилась. 99 – 100 День 1 Года. Джунгли – Река Через несколько часов распогодилось. Недовольно морщась от небольшого онемения в руках, я обработала ранки и предприняла новую попытку осмотреть окрестности с высоты птичьего полета. Грязно-серый продукт цивилизации нашелся в юго-восточном направлении, мерзким туманом рассеиваясь над обширной территорией. Решив не рисковать, то есть не спускаться на землю с угрозой встречи троллей или, тем более, Оборотня, я по кронам направилась к цитадели. Вечереет, наш речной караван наверняка уже готовится к отплытию, поэтому опаздывать не стоит.
Перескакивая с ветки на ветку, я вовсю пользовалась флигравом, чтобы уменьшить нагрузку на еще не отошедшие руки.
До цитадели добралась как раз когда солнце коснулось горизонта, но, к моему удивлению, плотов на реке не обнаружила. Как так? Сергей ведь говорил, что они собирались стоять не меньше двух дней, сегодня как раз вечер второго! Впрочем, если даже они и отчалили, то далеко уплыть вряд ли успели. С этими мыслями я направилась вниз по течению.
К полуночи стало ясно, что или я ошиблась в оптимистичных предположениях, или течение гораздо быстрее, чем хотелось бы, поскольку плоты нагнать так и не удалось. Вскоре я поняла, что продолжая движение, только выбьюсь из сил, потеряю осторожность и понижу свои шансы не только вернуться к людям, но и просто выжить.
Лес не любит спешки. Надо поесть, выспаться как следует, и только потом продолжать погоню. Ну и что, что это займет больше времени, зато не ослабну, и "жор" не проснется. Решив так, заставила себя остановиться, хотя мысленно все еще рвалась за плотами, казалось, вот еще немного, и из-за деревьев покажется конец каравана. На всякий случай я спустилась пониже и, бросив в воду веточку, проследила за скоростью ее путешествия по воде. Нет, течение достаточно медленное, даже с отдыхом у меня есть преимущество. Вернувшись в кроны, поела фруктов и личинок, после чего устроилась на ночлег. Странно, что отдыхать в примитивном гнезде на дереве гораздо удобнее, да и высыпаюсь лучше, чем на моховой подушке плота. Надо бы там что-нибудь поудобнее соорудить.
На следующее утро, дождливое, как обычно, я первым делом проверила руки. Ранки затянулись, и особенно порадовало исчезновение остаточного онемения. Теперь руки снова как новенькие! Позавтракав сладкими фруктами, продолжила двигаться по вершинам деревьев вдоль реки, по пути не брезгуя перекусывать встречающимися насекомыми и ящерицами. Шло время. К вечеру дождь прекратился, тучи разошлись и влажные кроны заблестели под солнечными лучами. А вскоре впереди показался караван. Воодушевившись, уже через час немного обогнала плот ученых, спрыгнула в воду и бодро поплыла в их сторону. Но не успела добраться, как меня заметили.
– Я же говорила, что догонит! – раздался радостный вопль одной из амазонок. – Ты проиграл! – довольным тоном добавила она махаону, чье плавсредство, как обычно, находилось рядом.
– Пантера, наконец-то! – облегченно вздохнул физик, помогая мне выбраться. – А то тут некоторые уже беспокоиться начали, – покосился он на расцветшую в улыбке Юлю.
Отряхнувшись, я обратила внимание, что народу прибыло. Кроме ученых, на плоту присутствовали одиннадцать незнакомых мне девушек, трое из которых смотрели на меня с любопытством, а остальные – с откровенным страхом, стараясь держаться подальше. А из-за стены дома, ловко орудуя деревянными костылями, неспешно вышел Дет. Когда только успел присоединиться?
– Ты в порядке? – поинтересовалась астроном.
– Я-то да, а вот вы чего раньше времени уплыли? – возмущенно спросила я. – Собирались же не раньше вчерашнего вечера! Я знаете сколько за вами бежала?
Хорошо, хоть течение медленное, а то бы вообще вовек догнать не удалось.
– Местные напали, вот и пришлось отчалить раньше времени, – на редкость миролюбиво улыбаясь, пояснил Росс.
– Зато к нам присоединилось почти две сотни! – радостно сообщил математик.
– Не к нам, а к царю, – резко перебил его Сева.
– Не важно, – махнул рукой математик. – Кстати… – подскочив ко мне, он хлопнул меня по плечу. – Поздравляю с первой сотней! Сегодня сотый день нашей жизни здесь!
– Я вас тоже поздравляю, – улыбнулась я.
– Пантера, я понимаю, ты устала и все такое, но позволь все-таки поинтересоваться, о чем ты тогда разговаривала с Сергеем? – спросил инженер, агрессивно сверкнув фиолетовыми глазами. Они с Россом что, ролями поменяться решили?
– Он уже всех своими подозрениями достал, – с усмешкой пихнув Севу в бок, поведала мне Юля. – Лучше расскажи, было ли в лесу что-нибудь интересное?
– Все расскажу в свое время. Только отдохну сначала, – махнула я рукой. – Почти полтора дня за вами гналась.
Зеленокожий смущенно откашлялся.
– У нас для тебя одна плохая новость…
В это время подошел Дет и Росс замолчал.
– Рад, что ты смогла нас догнать, – приветливо кивнул он мне.
– Ну ладно, я спать, – решив перенести серьезные разговоры на потом, я направилась сквозь дом, надеясь спокойно отдохнуть на своем плотике, но последнего там не оказалось. Недоумевая, как могла его просмотреть, пошла вдоль края плота в обратную сторону Хм, и тут не видно. Дважды обойдя по периметру большой плот (поскольку прямой обзор закрывало строение) я окончательно убедилась, что моего плавсредства рядом нет.
– Люди, а где?.. – неопределенно махнула рукой я, но народ понял, о чем идет речь.
– Собственно это и есть плохая новость, – сказал Росс.
– Но посовещавшись, мы решили, что неплохой заменой может послужить часть второго этажа, все равно им, считай, кроме Игоря и Дета с женами никто не пользуется, – предложил Илья.
– А куда мой плот делся? – стало до слез обидно. Да, моя поделка конечно не шедевр, и шалаш на нем все время грозил рухнуть, но я вкладывала в него свои силы, и он мне дорог.
– Ну понимаешь… – виновато начал Сева.
– Из-за нападения отчаливать пришлось в спешке и твой плот случайно зажало между двух больших, вот он и не выдержал давления, – сочувственно пояснил Дет. – Все что удалось выловить, лежит у стены, думаю, этого хватит, чтобы соорудить сверху стенку и получить отдельную закрытую комнату.
– Нам правда жаль, что так случилось, но мы не виноваты, – добавила Юля.
Я кивнула и уселась с краю плота, опустив ноги в воду. Правильно оценив ситуацию, остальные оставили меня в одиночестве. С одной стороны, скорее всего, это действительно случайность, тем более, что, если уж честно, я-то прекрасно знаю, насколько расшатался мой плот за последние дни, естественно, такой нагрузки он не выдержал. С другой – обида все равно есть. Даже не на ученых – хотя, в принципе, могли бы и проследить. На судьбу. Почему, если что-то может развалиться, оно обязательно развалится? Хотя это не худший вариант, вот если бы плот зажало, когда на нем была я… Представив возможное развитие событий, я даже порадовалась, что опоздала. Жизнь, она дороже.
Но теперь, лишившись плота, я вынуждена решить еще одну проблему. Честно говоря, раньше я все время оценивала ситуацию с независимой точки зрения, не ассоциируя себя с посвященными (в чем-то Лиля была права), считала, что могу отсоединиться в любой момент, а теперь… теперь предстоит сделать выбор. Не для ученых, а для себя решить, с ними я или отдельно. Да, я ничего не имею против их общества (за редким исключением), но одно дело общество, другое – своя группа. Конечно, как вариант, можно временно пожить здесь, а как только предоставится возможность, то есть остановимся рядом с зарослями бамбука, связать новый плот, используя как свежие стебли, так и обломки. Но такое решение для меня самой равнозначно уходу, даже если по-прежнему продолжу общаться с посвященными. Хочу ли я стать одной из них? И вообще, какова моя цель? Когда-то Дет задал мне этот вопрос. Теперь настало время дать на него ответ.
Хочу ли я жить в цивилизованном мире? Если его построят по образу и подобию Земного, то однозначно нет. Может, из-за избытка человеческих ресурсов, как говорил Сергей, может из-за чего-то другого, но на Земле разучились ценить каждого отдельного человека. И природу разучились ценить. Люди на Земле, в основном, до сих пор живут как те, из цитадели – действуют, не оглядываясь по сторонам, не задумываясь о будущем, лишь о сиюминутной наживе. А тем, кто так жить не хочет, даже сбежать некуда. Да, я понимаю Дета, мне тоже ближе решение Сергея уйти, хотя бы для того, чтобы выиграть время. Время, чтобы понять и найти другой путь. Ученые… Судя по разговорам, лучше всего мои взгляды соотносятся с Ильей, Игорем и Вероникой. Не так плохо для начала. Если даже нас всего четверо, все равно есть шанс направить цивилизацию по другому пути. Не по пути потребления, а по пути понимания. Эта мысль помогла мне принять решение. Я остаюсь.
– Думаешь агрессия не проявится, если на твой кусочек плота другие заходить не станут? – поинтересовался незаметно подошедший Росс.
– Надеюсь, – подумав, кивнула я. – Ведь последние дни наши плоты были все время сцеплены и ничего.
– Я тоже надеюсь, – тихо потянул он. – Но не пробуй рисковать, как только что-то почувствуешь, предупреждай. Второй инцидент может стать для тебя последним.
– Угрожаешь?
– Предупреждаю, – покачал головой зеленокожий. – В принципе, наблюдать за тобой интересно. И в случае инцидента, если не случится чего-либо действительно серьезного, я просто проголосую за твой уход.
– Что будет, то будет, – пожала плечами я, и, не обращая внимания на задумчивый взгляд Росса, отправилась отдыхать на второй этаж. Переночевать и так можно, а отгораживаться завтра начну.
На закате меня разбудили азартные крики с соседних плотов. По мелководью вдоль берега бежал на четвереньках, как обезьяна, мужчина моего вида, похожий на Оборотня, только с серебристо-бурой шерстью. За плечами он нес большой рюкзак на котором восседала знакомая негритянка, в свою очередь тоже с рюкзаком, правда, поменьше. Я протерла глаза. Картина не изменилась, даже шерсть мужчины так и осталась серебристо-бурой. Обогнав нас он свернул в воду и мощными гребками поплыл к передним плотам.
– Смотри, он тоже пираний не боится, как и ты, – тронула меня за плечо Вероника.
Я пожала плечами. Как раз это-то логично, вряд ли кто-то наделен уникальными свойствами, в том числе выработка "репеллента" скорее свойственна всей моей расе, чем мне одной. Меня волновало другое. С какой целью они плывут к людям? Мирная ли она? В это время необычная пара, заметив призывы с одного из Сергеевских плотов, немного отклонилась от первоначального курса и скрылась из виду за впереди идущими плавсредствами.
– Скажу одно, – серьезным тоном заявил мне инженер. – Если этот хм… мужчина надумает присоединиться к нам, например, в качестве твоего мужа, то о совместном проживании на втором этаже и не думай! Пол, конечно, крепкий, но такую махину, особенно если вам попрыгать вздумается, может и не выдержать. 101 День 1 Года. Река Утром меня разбудил веселый смех. Перевернувшись на другой бок, я попыталась заснуть опять, но снизу говорили настолько громко, что голоса, лишь ненадолго заглушаемые раскатами грома, пробивались даже сквозь шум ливня. Еще немного повалявшись и окончательно проснувшись, я на четвереньках добралась до спуска и, свесившись вниз, спросила:
– Чему так громко радуетесь?
– И тебе привет. Что-то ты сегодня заспалась, обычно раньше встаешь, – засмеялась Юля.
– Вчера-позавчера устала, – спускаясь, я демонстративно зевнула. Присоединившись к остальным, поняла, что приготовление завтрака в самом разгаре. Маркус разбивал топориком толстую пробковую кожуру папортошки, две незнакомые девушки крошили капустные стебли, Вероника помешивала в ведре над костром что-то аппетитно побулькивающее, Сева, Дет и Лиля оживленно спорили в углу, остальные тоже занимались своими делами. Я сладко потянулась. Странно, что, кроме двух поварих и еще одной девушки, я никого из новеньких не вижу. Стоп!
– Так, народ, что я пропустила? – присоединяясь к чистке рыбы, спросила я. – Откуда топор, еще два ножа и ведро? И где остальные новенькие? И еще, вообще-то по-совести, надо было бы хотя бы предупредить, что группа разрастается.
– Мы уже давно решили Дета присоединить, разве нет? Ты ведь в курсе была, – удивилась Юля.
– Дета – да. А кучу девушек?
Света радостно сверкнула ярко-синими глазами.
– Они не присоединялись, а так, хотели временно, пока свои плоты не сделают, попользоваться нашим домом. Но когда ты вернулась, все беженки почему-то сразу же выразили глубокое желание покинуть наш гостеприимный плот, даже не дожидаясь остановки.
– Все? – я вопросительно кивнула в сторону незнакомых девушек.
– Это жены Дета, они из стареньких, – пояснила экономист. – Новенькие – все.
– Решили, что лучше в тесноте, чем рядом с монстром, – ехидно добавил Росс. – Так что спасибо, что расчистила наш плот от лишнего народу.
Мне стало обидно. Прямо вот так сразу и монстр. Что я им сделала? Если уж честно, я даже ростом ниже всех, чего меня бояться. Впрочем, если вспомнить инцендент с зеленокожим, есть чего. И оттого, хоть это и глупо, вдвойне обидней.
– Что приятнее всего в данной ситуации, так это то, что мы не просто избавились от людей, не входящих в группу, но при этом остались чистенькими, – протянула Света. – Их никто не гнал и не создавал нарочито плохих условий. Так что придраться не к чему. А без лишнего народу действительно гораздо удобнее.
– Ну-ну, – пробурчала я.
– Нет, серьезно, одно твое присутствие охраняет плот от непрошенных гостей и при этом повышает нашу репутацию, – заявила Света. – Царские не смогут обвинить нас в эгоизме. Да и никто не сможет.
– Пантера, воспринимай ситуацию легче. С улыбкой можно преодолеть все трудности, – заметив, что я расстроилась, посоветовал Маркус. – Мы-то к тебе хорошо относимся.
– Да и другие неплохо, – присоединился к физику Игорь. – Вспомни хотя бы Сергея.
Странно, а снаружи шалаш казался гораздо больше.
Поправив толстую подстилку из мха, Оборотень положил меня внутрь. Действительно тесно, если бы он еще и сам попытался забраться, мог бы, наверное, все строение порушить. Благо мужчина, похоже, и сам это прекрасно понимал.
– Развяжи меня, все равно куда я без вещей уйду, – попросила я, с трудом пошевелив онемевшими конечностями.
Он только усмехнулся.
– Нет, так посидишь, ничего с тобой не будет.
– Еще как будет! – обиженно возразила я. – Ты меня так скрутил, что руки отсохнут скоро. Хоть веревку ослабь.
– Нашла дурака, веревки тебе ослаблять, – оставив меня лежать, Оборотень отошел, скрывшись из моего поля зрения за стеной шалаша. Испугавшись, что он уйдет и бросит меня прямо так, я закричала:
– Стой! Я пить, есть, и в туалет хочу! – шебуршание снаружи стихло, мужчина недовольно заворчал, но вернулся, вытащил меня из шалаша, освободил ноги и отвел в кустики, после чего, не взирая на мои возражения, снова связал лодыжки.
– Пришибить бы тебя, проблем бы не создавала, – как-то тоскливо потянул Оборотень, кормя с рук каким-то корнеплодом. Дождавшись, пока я наемся, и напоив, потащил обратно в шалаш.
– Послушай, может, все-таки развяжешь, никуда я без кольца не сбегу, – взмолилась я, жалобно глядя ему в глаза. – У меня руки болят…
– Неа. Посидишь до вечера так, а там вернусь и посмотрим.
Так посидишь! Ага, здорово, учитывая что я уже рук почти совсем не чувствую, что с ними до вечера-то станет?
– Стой!
– Ну что еще? – раздраженно поинтересовался Оборотень, заглянув внутрь шалаша.
– Пока тебя не будет, кто-нибудь придет и меня съест. Ты же меня связанной оставил, беспомощной, – заметив, что последняя попытка разжалобить пленителя действия не возымела, я тяжело вздохнула. – Хоть вход бы закрыл, что-ли.
– Закрою, не бойся, – неожиданно заулыбался он. – Я тебе, конечно, ни вот на столечко не верю, – показал мне мужчина кончик ногтя. – Но чем черт ни шутит, вдруг ты правду сказала… и вдруг тебя не обманули.
Оборотень тщательно заложил вход в шалаш хворостом и, еще немного пошуршав снаружи, удалился. Подождав минут пятнадцать, я попыталась освободить связанные за спиной руки. Куда там! Затянуты веревки добросовестно, даже слишком.
Повертевшись, попыталась перенести руки вперед, чтобы потом перегрызть веревку.
Сначала через ноги, после неудачи попробовала повернуть их через голову: вроде в этом теле я гибче, чем в прошлом. Ну, еще немного… Резко заныло плечо. Не получается. Нет, надо ведь было этому уроду моральному додуматься замотать веревкой руки чуть ли не до локтя! Теперь их легче из суставов вывернуть, чем вперед перенести. Остановившись, чтобы перевести дух, я заметила, что во время активных попыток освободиться полностью сбила моховую подстилку. Да у него тут по бокам целый склад! Отдыхая от попыток освободиться, я принялась разглядывать имущество Оборотня. Топоры, ведра, пилы, мешки какие-то… Понятно, почему он меня отпускать не хотел – боялся, что прибарахлюсь за его счет. А еще становится ясно, из-за чего внутри так мало места, еще бы, тут у него запас вещей на целую деревню.
Топоры! Наверняка они достаточно острые, чтобы веревку перерезать. Единственный минус – все в чехлах. Пододвинувшись спиной, я попыталась взять один, но смогла только беспомощно по-елозить по чему-то непослушными, потерявшими чувствительность руками. Перекатившись на живот, медленно встала на колени и, ухватившись зубами за край чехла, потянула на себя один из топоров. Сначала инструмент не хотел двигаться, застряв между других вещей, я потянула посильнее, и, выскользнув из общей массы, он больно ударил меня по подбородку, отчего челюсти разжались и железяка не преминула упасть на колено, к счастью, обухом.
– Урод моральный! – прошипела я сквозь зубы, сама не понимая, кого имея в виду: то ли топор, то ли Оборотня. Да, я бы может и могла согласиться с последним, что осторожность не повредит и верить кому попало не стоит, но мог бы уж так веревки не затягивать, глядишь и я лежала бы смирно! А он связал так, что я рук могу лишиться. Воистину – моральный урод!
Стоп, а ноги-то у меня пока шевелятся, их он так перетянуть не подумал. Да и ладони, то есть стопы, свободны. Потянувшись, я осторожно попыталась освободить топор от чехла пальцами ног. Получилось! Теперь режем веревки. Сначала на лодыжках. Освободив ноги, я прислонилась к стенке шалаша и закрыла глаза, пытаясь отдышаться и унять дрожь в напряженных конечностях. Теперь предстоит самое сложное – разрезать путы, стягивающие руки, причем, желательно, не повредив последние. Постаравшись достаточно надежно закрепить топор в вертикальном положении, я повернулась к нему спиной и максимально вывернула голову. Все равно не видно. Ладно, пойдем другим путем. Осторожно нащупав топор локтями, я немного подняла руки. Вверх- вниз. Еще раз. Еще. По спине закапало что-то холодное и противное. Пот или порезалась? Отодвинувшись от топора и повернувшись, я задумчиво разглядывала бездушное лезвие с подтеками крови. Нет, такой вариант освобождения никуда не годится. Не чувствуя рук, я могу не просто пораниться, а практически их ампутировать, так ничего и не поняв. Надо действовать осторожнее. Но как?
В очередной раз отдыхая, я заметила, что прошло уже много времени, ночь кончилась и рассвело достаточно, чтобы света, попадающего через многочисленные щели, хватило для отключения моего ночного зрения. Хорошо, что я все-таки не человек, а то бы всю ночь провела в полной темноте. Я – нечеловек! Потянувшись, я тихо выругалась, только теперь поняв, что самый очевидный способ освобождения оказался скрыт от меня всего лишь из-за моего классического, земного, представления о себе. Теперь посмотрим, кто кого. Я улеглась на живот, сложилась в "коробок" и попыталась дотянуться пальцами ног до веревок. Так и есть, могу!
Вот дура-то! Впрочем, к счастью, не одна я "дура", будь Оборотень посообразительнее, он не оставил бы мне ноги почти свободными.
Работать приходилось на ощупь. Веревка была мокрая и скользкая от крови. Высунув от напряжения язык, я старательно заставляла ноги совершать тонкие, непривычные им движения. Захватить петлю, потянуть… Несколько раз останавливалась отдохнуть, очень уж неудобно оказалось лежать, выгнувшись назад.
Наконец последний узелок поддался, и, размотав ногами веревки, я освободила руки, которые ниже локтей казались чужими – холодные, синевато-серые, бесчувственные.
Порезы от топора, к счастью, неглубокие. Надо восстановить кровообращение и чем быстрее, тем лучше. Оборотень вернуться вроде только к вечеру собирался, значит, время еще есть. Я потрясла руками, потом подняла их вверх, чтобы облегчить отток прилившей крови, несколько раз несильно постучала ими об стену шалаша. Простое упражнение: вниз, потрясти, отдохнуть, вверх, постучать, подождать, потереть кисти друг о друга, повторить. Руки быстро потеплели, приобретая нормальную расцветку, ранки закровоточили, но даже минимальная чувствительность не возвращалась достаточно долго, даже через пару часов, когда подвижность вроде бы вернулась, осталось неприятное чувство онемения. Кровь остановилась гораздо раньше, хотя специально я ее не сдерживала, подумав, что она сама промоет неприятные, но не опасные, ранки.
Надо уходить. Конечно, сейчас еще не полдень, хотя до него осталось совсем немного, судя по компьютерным часам, на которых больше четырнадцати (по тридцати двух часовым суткам), но лучше перестраховаться, чем снова попасть в плен. Мало ли что случиться у Сергея и цитадельских, вдруг задержаться решат, а я за них страдай. Стоп, у Оборотня ведь мои вещи. Драгоценные! Может, он не взял их с собой? Включив компьютер, я активировала систему поиска ножа и кольца, порадовавшись, что не забыла в свое время перечислить такой важный пункт в свойствах этих предметов. В принципе, я даже перестраховалось и, имея в наличии любой из трех (кольцо, нож, компьютер), могла воспользоваться поиском для двух остальных. Правда, расстояние программа не указывала, только направление, но и это гораздо лучше, чем ничего. Минут пять сидела и внимательно смотрела на стрелку. Не шевелится. Или Оборотень с моими вещами ушел достаточно далеко, и его движение влияет совсем незначительно, или они где-то спрятаны. Расчистив проход, я вылезла из шалаша и, на всякий случай, оглядевшись, пошла по направлению стрелки. С каждым шагом объемное изображение все сильнее наклонялось вниз, пока наконец не застыло вертикально, прямо над центром небольшого кострища сбоку от шалаша. Покопавшись в мокрой от дождя золе, я чуть не расцеловала две такие небольшие, но необходимые вещицы, испытав даже что-то вроде благодарности – мог бы ведь и не спрятать, а с собой унести. Но тут же одернула себя. Ему просто не хотелось таскать лишнюю тяжесть, так что что-что, а благодарность совершенно не к месту. Несколько минут я колебалась, не взять ли хоть какое-нибудь ведро, а можно еще и ножик с топором, в виде компенсации морального, да и материального ущерба, но быстро передумала. Не хочется усугублять и без того сложную ситуацию. Но вот кое-что сделать стоит. Крепко завязав концы ненавистной веревки и перекрутив, как будто она намотана, разрезала с помощью топора.
Незачем Оборотню знать, как я освободилась, может это кому-нибудь еще жизнь спасет. Потом вытащила из крыши шалаша достаточно большой кусок коры и задумалась, какое же послание оставить. Фантазия ничего хорошего не подсказывала, поэтому я ограничилась сутью, выцарапав на внутреннем слое изъеденной жуками корки: "Ушла, свои вещи забрала, пока на три дня от цитадели не отплывем, никому про тебя не скажу". Но не выдержав, все-таки дописала: "а ты – моральный урод!".
Закопав получившуюся табличку в центре кострища, я полезла на дерево.
Так, а ведь пока меня таскали, я совсем запуталась с направлениями, как теперь к народу выбираться буду? Конечно, через большие реки Оборотень меня не переносил, так что если пойти вниз по течению ближайшего ручья… Я хлопнула себя по лбу: есть способ гораздо проще. Добравшись до верхушки дерева, я активировала флиграв и взлетела на пару десятков метров. Ветер, дождь и ни веточки под ногами. Вроде бы пора уже привыкнуть, но все равно нервничаю, когда не ощущаю под собой опору.
Заставив себя оторвать взгляд от зеленого моря внизу, я огляделась, но дождевая завеса сильно сокращала видимость. А меня еще и ветром сносит. Медленно снизив тягу флиграва, я ухватилась за мелькающие мимо ветви, как только смогла до них дотянуться. Отступившая было от радости освобождения, усталость вернулась, начинали сказываться сутки без сна. Ладно, подожду, глядишь, дождь утихнет и смогу увидеть дым, стоящий над цитаделью. Устало зевнув, я устроила себе в ветвях удобное гнездо и быстро отключилась. 99 – 100 День 1 Года. Джунгли – Река Через несколько часов распогодилось. Недовольно морщась от небольшого онемения в руках, я обработала ранки и предприняла новую попытку осмотреть окрестности с высоты птичьего полета. Грязно-серый продукт цивилизации нашелся в юго-восточном направлении, мерзким туманом рассеиваясь над обширной территорией. Решив не рисковать, то есть не спускаться на землю с угрозой встречи троллей или, тем более, Оборотня, я по кронам направилась к цитадели. Вечереет, наш речной караван наверняка уже готовится к отплытию, поэтому опаздывать не стоит.
Перескакивая с ветки на ветку, я вовсю пользовалась флигравом, чтобы уменьшить нагрузку на еще не отошедшие руки.
До цитадели добралась как раз когда солнце коснулось горизонта, но, к моему удивлению, плотов на реке не обнаружила. Как так? Сергей ведь говорил, что они собирались стоять не меньше двух дней, сегодня как раз вечер второго! Впрочем, если даже они и отчалили, то далеко уплыть вряд ли успели. С этими мыслями я направилась вниз по течению.
К полуночи стало ясно, что или я ошиблась в оптимистичных предположениях, или течение гораздо быстрее, чем хотелось бы, поскольку плоты нагнать так и не удалось. Вскоре я поняла, что продолжая движение, только выбьюсь из сил, потеряю осторожность и понижу свои шансы не только вернуться к людям, но и просто выжить.
Лес не любит спешки. Надо поесть, выспаться как следует, и только потом продолжать погоню. Ну и что, что это займет больше времени, зато не ослабну, и "жор" не проснется. Решив так, заставила себя остановиться, хотя мысленно все еще рвалась за плотами, казалось, вот еще немного, и из-за деревьев покажется конец каравана. На всякий случай я спустилась пониже и, бросив в воду веточку, проследила за скоростью ее путешествия по воде. Нет, течение достаточно медленное, даже с отдыхом у меня есть преимущество. Вернувшись в кроны, поела фруктов и личинок, после чего устроилась на ночлег. Странно, что отдыхать в примитивном гнезде на дереве гораздо удобнее, да и высыпаюсь лучше, чем на моховой подушке плота. Надо бы там что-нибудь поудобнее соорудить.
На следующее утро, дождливое, как обычно, я первым делом проверила руки. Ранки затянулись, и особенно порадовало исчезновение остаточного онемения. Теперь руки снова как новенькие! Позавтракав сладкими фруктами, продолжила двигаться по вершинам деревьев вдоль реки, по пути не брезгуя перекусывать встречающимися насекомыми и ящерицами. Шло время. К вечеру дождь прекратился, тучи разошлись и влажные кроны заблестели под солнечными лучами. А вскоре впереди показался караван. Воодушевившись, уже через час немного обогнала плот ученых, спрыгнула в воду и бодро поплыла в их сторону. Но не успела добраться, как меня заметили.
– Я же говорила, что догонит! – раздался радостный вопль одной из амазонок. – Ты проиграл! – довольным тоном добавила она махаону, чье плавсредство, как обычно, находилось рядом.
– Пантера, наконец-то! – облегченно вздохнул физик, помогая мне выбраться. – А то тут некоторые уже беспокоиться начали, – покосился он на расцветшую в улыбке Юлю.
Отряхнувшись, я обратила внимание, что народу прибыло. Кроме ученых, на плоту присутствовали одиннадцать незнакомых мне девушек, трое из которых смотрели на меня с любопытством, а остальные – с откровенным страхом, стараясь держаться подальше. А из-за стены дома, ловко орудуя деревянными костылями, неспешно вышел Дет. Когда только успел присоединиться?
– Ты в порядке? – поинтересовалась астроном.
– Я-то да, а вот вы чего раньше времени уплыли? – возмущенно спросила я. – Собирались же не раньше вчерашнего вечера! Я знаете сколько за вами бежала?
Хорошо, хоть течение медленное, а то бы вообще вовек догнать не удалось.
– Местные напали, вот и пришлось отчалить раньше времени, – на редкость миролюбиво улыбаясь, пояснил Росс.
– Зато к нам присоединилось почти две сотни! – радостно сообщил математик.
– Не к нам, а к царю, – резко перебил его Сева.
– Не важно, – махнул рукой математик. – Кстати… – подскочив ко мне, он хлопнул меня по плечу. – Поздравляю с первой сотней! Сегодня сотый день нашей жизни здесь!
– Я вас тоже поздравляю, – улыбнулась я.
– Пантера, я понимаю, ты устала и все такое, но позволь все-таки поинтересоваться, о чем ты тогда разговаривала с Сергеем? – спросил инженер, агрессивно сверкнув фиолетовыми глазами. Они с Россом что, ролями поменяться решили?
– Он уже всех своими подозрениями достал, – с усмешкой пихнув Севу в бок, поведала мне Юля. – Лучше расскажи, было ли в лесу что-нибудь интересное?
– Все расскажу в свое время. Только отдохну сначала, – махнула я рукой. – Почти полтора дня за вами гналась.
Зеленокожий смущенно откашлялся.
– У нас для тебя одна плохая новость…
В это время подошел Дет и Росс замолчал.
– Рад, что ты смогла нас догнать, – приветливо кивнул он мне.
– Ну ладно, я спать, – решив перенести серьезные разговоры на потом, я направилась сквозь дом, надеясь спокойно отдохнуть на своем плотике, но последнего там не оказалось. Недоумевая, как могла его просмотреть, пошла вдоль края плота в обратную сторону Хм, и тут не видно. Дважды обойдя по периметру большой плот (поскольку прямой обзор закрывало строение) я окончательно убедилась, что моего плавсредства рядом нет.
– Люди, а где?.. – неопределенно махнула рукой я, но народ понял, о чем идет речь.
– Собственно это и есть плохая новость, – сказал Росс.
– Но посовещавшись, мы решили, что неплохой заменой может послужить часть второго этажа, все равно им, считай, кроме Игоря и Дета с женами никто не пользуется, – предложил Илья.
– А куда мой плот делся? – стало до слез обидно. Да, моя поделка конечно не шедевр, и шалаш на нем все время грозил рухнуть, но я вкладывала в него свои силы, и он мне дорог.
– Ну понимаешь… – виновато начал Сева.
– Из-за нападения отчаливать пришлось в спешке и твой плот случайно зажало между двух больших, вот он и не выдержал давления, – сочувственно пояснил Дет. – Все что удалось выловить, лежит у стены, думаю, этого хватит, чтобы соорудить сверху стенку и получить отдельную закрытую комнату.
– Нам правда жаль, что так случилось, но мы не виноваты, – добавила Юля.
Я кивнула и уселась с краю плота, опустив ноги в воду. Правильно оценив ситуацию, остальные оставили меня в одиночестве. С одной стороны, скорее всего, это действительно случайность, тем более, что, если уж честно, я-то прекрасно знаю, насколько расшатался мой плот за последние дни, естественно, такой нагрузки он не выдержал. С другой – обида все равно есть. Даже не на ученых – хотя, в принципе, могли бы и проследить. На судьбу. Почему, если что-то может развалиться, оно обязательно развалится? Хотя это не худший вариант, вот если бы плот зажало, когда на нем была я… Представив возможное развитие событий, я даже порадовалась, что опоздала. Жизнь, она дороже.
Но теперь, лишившись плота, я вынуждена решить еще одну проблему. Честно говоря, раньше я все время оценивала ситуацию с независимой точки зрения, не ассоциируя себя с посвященными (в чем-то Лиля была права), считала, что могу отсоединиться в любой момент, а теперь… теперь предстоит сделать выбор. Не для ученых, а для себя решить, с ними я или отдельно. Да, я ничего не имею против их общества (за редким исключением), но одно дело общество, другое – своя группа. Конечно, как вариант, можно временно пожить здесь, а как только предоставится возможность, то есть остановимся рядом с зарослями бамбука, связать новый плот, используя как свежие стебли, так и обломки. Но такое решение для меня самой равнозначно уходу, даже если по-прежнему продолжу общаться с посвященными. Хочу ли я стать одной из них? И вообще, какова моя цель? Когда-то Дет задал мне этот вопрос. Теперь настало время дать на него ответ.
Хочу ли я жить в цивилизованном мире? Если его построят по образу и подобию Земного, то однозначно нет. Может, из-за избытка человеческих ресурсов, как говорил Сергей, может из-за чего-то другого, но на Земле разучились ценить каждого отдельного человека. И природу разучились ценить. Люди на Земле, в основном, до сих пор живут как те, из цитадели – действуют, не оглядываясь по сторонам, не задумываясь о будущем, лишь о сиюминутной наживе. А тем, кто так жить не хочет, даже сбежать некуда. Да, я понимаю Дета, мне тоже ближе решение Сергея уйти, хотя бы для того, чтобы выиграть время. Время, чтобы понять и найти другой путь. Ученые… Судя по разговорам, лучше всего мои взгляды соотносятся с Ильей, Игорем и Вероникой. Не так плохо для начала. Если даже нас всего четверо, все равно есть шанс направить цивилизацию по другому пути. Не по пути потребления, а по пути понимания. Эта мысль помогла мне принять решение. Я остаюсь.
– Думаешь агрессия не проявится, если на твой кусочек плота другие заходить не станут? – поинтересовался незаметно подошедший Росс.
– Надеюсь, – подумав, кивнула я. – Ведь последние дни наши плоты были все время сцеплены и ничего.
– Я тоже надеюсь, – тихо потянул он. – Но не пробуй рисковать, как только что-то почувствуешь, предупреждай. Второй инцидент может стать для тебя последним.
– Угрожаешь?
– Предупреждаю, – покачал головой зеленокожий. – В принципе, наблюдать за тобой интересно. И в случае инцидента, если не случится чего-либо действительно серьезного, я просто проголосую за твой уход.
– Что будет, то будет, – пожала плечами я, и, не обращая внимания на задумчивый взгляд Росса, отправилась отдыхать на второй этаж. Переночевать и так можно, а отгораживаться завтра начну.
На закате меня разбудили азартные крики с соседних плотов. По мелководью вдоль берега бежал на четвереньках, как обезьяна, мужчина моего вида, похожий на Оборотня, только с серебристо-бурой шерстью. За плечами он нес большой рюкзак на котором восседала знакомая негритянка, в свою очередь тоже с рюкзаком, правда, поменьше. Я протерла глаза. Картина не изменилась, даже шерсть мужчины так и осталась серебристо-бурой. Обогнав нас он свернул в воду и мощными гребками поплыл к передним плотам.
– Смотри, он тоже пираний не боится, как и ты, – тронула меня за плечо Вероника.
Я пожала плечами. Как раз это-то логично, вряд ли кто-то наделен уникальными свойствами, в том числе выработка "репеллента" скорее свойственна всей моей расе, чем мне одной. Меня волновало другое. С какой целью они плывут к людям? Мирная ли она? В это время необычная пара, заметив призывы с одного из Сергеевских плотов, немного отклонилась от первоначального курса и скрылась из виду за впереди идущими плавсредствами.
– Скажу одно, – серьезным тоном заявил мне инженер. – Если этот хм… мужчина надумает присоединиться к нам, например, в качестве твоего мужа, то о совместном проживании на втором этаже и не думай! Пол, конечно, крепкий, но такую махину, особенно если вам попрыгать вздумается, может и не выдержать. 101 День 1 Года. Река Утром меня разбудил веселый смех. Перевернувшись на другой бок, я попыталась заснуть опять, но снизу говорили настолько громко, что голоса, лишь ненадолго заглушаемые раскатами грома, пробивались даже сквозь шум ливня. Еще немного повалявшись и окончательно проснувшись, я на четвереньках добралась до спуска и, свесившись вниз, спросила:
– Чему так громко радуетесь?
– И тебе привет. Что-то ты сегодня заспалась, обычно раньше встаешь, – засмеялась Юля.
– Вчера-позавчера устала, – спускаясь, я демонстративно зевнула. Присоединившись к остальным, поняла, что приготовление завтрака в самом разгаре. Маркус разбивал топориком толстую пробковую кожуру папортошки, две незнакомые девушки крошили капустные стебли, Вероника помешивала в ведре над костром что-то аппетитно побулькивающее, Сева, Дет и Лиля оживленно спорили в углу, остальные тоже занимались своими делами. Я сладко потянулась. Странно, что, кроме двух поварих и еще одной девушки, я никого из новеньких не вижу. Стоп!
– Так, народ, что я пропустила? – присоединяясь к чистке рыбы, спросила я. – Откуда топор, еще два ножа и ведро? И где остальные новенькие? И еще, вообще-то по-совести, надо было бы хотя бы предупредить, что группа разрастается.
– Мы уже давно решили Дета присоединить, разве нет? Ты ведь в курсе была, – удивилась Юля.
– Дета – да. А кучу девушек?
Света радостно сверкнула ярко-синими глазами.
– Они не присоединялись, а так, хотели временно, пока свои плоты не сделают, попользоваться нашим домом. Но когда ты вернулась, все беженки почему-то сразу же выразили глубокое желание покинуть наш гостеприимный плот, даже не дожидаясь остановки.
– Все? – я вопросительно кивнула в сторону незнакомых девушек.
– Это жены Дета, они из стареньких, – пояснила экономист. – Новенькие – все.
– Решили, что лучше в тесноте, чем рядом с монстром, – ехидно добавил Росс. – Так что спасибо, что расчистила наш плот от лишнего народу.
Мне стало обидно. Прямо вот так сразу и монстр. Что я им сделала? Если уж честно, я даже ростом ниже всех, чего меня бояться. Впрочем, если вспомнить инцендент с зеленокожим, есть чего. И оттого, хоть это и глупо, вдвойне обидней.
– Что приятнее всего в данной ситуации, так это то, что мы не просто избавились от людей, не входящих в группу, но при этом остались чистенькими, – протянула Света. – Их никто не гнал и не создавал нарочито плохих условий. Так что придраться не к чему. А без лишнего народу действительно гораздо удобнее.
– Ну-ну, – пробурчала я.
– Нет, серьезно, одно твое присутствие охраняет плот от непрошенных гостей и при этом повышает нашу репутацию, – заявила Света. – Царские не смогут обвинить нас в эгоизме. Да и никто не сможет.
– Пантера, воспринимай ситуацию легче. С улыбкой можно преодолеть все трудности, – заметив, что я расстроилась, посоветовал Маркус. – Мы-то к тебе хорошо относимся.
– Да и другие неплохо, – присоединился к физику Игорь. – Вспомни хотя бы Сергея.