Нортон Андрэ. Корона или тьма

   Тогда как Горин, покидая поле боя, передал командование Латрому, у их противников после отбытия Фарода и Великого Зла командиров почти не осталось. В хаосе, который наступил после того, как эти двое покинули поле битвы, барон Дамакро, возглавлявший армию людей, был убит, и в результате всякое подобие порядка и дисциплины исчезло. А когда сдался в плен Чагти, предводитель фридийцев, то и этот бой закончился.
   Среди мертвых были обнаружены тела Пиоля и других предателей. Их поставили — возможно, преднамеренно — в том месте, куда была направлена первая атака. По-видимому, Пиоля убил Горин, не узнавший его в пылу сражения. Дуйг тоже погиб в этом бою, хотя кто убил его, осталось неизвестным — и никогда уже не выяснится.
   Однако не все новости были хорошими. Погиб первый адмирал Снолли. Раненый ледяной дракон напал на корабли Морских Бродяг, и отважный Снолли единолично прикончил мерзкую тварь, которая увлекла его за собой на дно океана.
   Хотя ренделцы одержали в сражении победу, она не могла считаться окончательной, пока оставался жив тот, кто являлся источником всех зол. И в этот момент произошло то, на что никто не надеялся. Великое Зло сам необъяснимо сгинул в катаклизме, который буквально изменил лицо земли.
   Горин обнаружил Ясенку без чувств на скалистом выступе, где только что стояли три женщины, которые, не дрогнув, встретили немыслимое. Она была так бледна и неподвижна, что он счел ее погибшей и понес на руках обратно в Снежную крепость, как несут погибшего героя. Несмотря на вес заверения Зазар, он был уверен, что жена его уже никогда не очнется.
   Когда последних противников нашли и взяли в плен, армия Рендела тоже вернулась в лагерь. Многие изумленно поглядывали на трясинных жителей и фридийцев, дивясь происшедшим в них переменам.
   — Это все просто удивительно, — сказала Ясенка. — Мне очень жаль Снолли, хотя мы с ним почти никогда не ладили. Он так никогда и не простил мне гибели Оберна. — Она протянула руку своему пасынку: — Рохан, прими мои соболезнования!
   — Он погиб так, как подобает Морскому Бродяге, — сказал Рохан.
   — И теперь, посреди военной разрухи, мы видим, что вы здоровы, леди Ясенка, и вам не повредили эти невероятные события! — заключил Ройанс, и глаза его лучились теплом. — Это такая радость для нас!
   Он взял ее руку и поцеловал.
   — Она — вместилище силы, — проговорила Иса, и все присутствующие повернулись к ней. Вдовствующая королева встала со своего места. — Леди Ясенка… принцесса! Ваша стойкость и сила, которой вы владеете, очевидны. Теперь я вижу, что много лет назад совершила ошибку. И здесь, перед всеми собравшимися, я в этом признаюсь. Я вижу, что Ренделу в качестве правителя нужен не мой внук, а вы, его полновластная королева.
   — Нет! — запротестовала Ясенка, но Иса продолжила, словно не слыша ее слов.
   — Да, я когда-то заявила, что вы не можете править, как и мать короля, Раннора. Но это — всего лишь обычай. Перес — славный паренек, но, скорее всего, у нас появятся сомнения в его законнорожденности…
   — Нет! — повторила Ясенка столь решительно, что даже Иса вынуждена была ее услышать. — Не говорите так. Я не желаю короны ни при каких обстоятельствах — и уж конечно не так, как вы предлагаете. Я никогда ее не желала.
   Иса молча воззрилась на нее, словно ошеломленная тем, что кто-то может отказаться от дара, который она предлагает. Латром, который неприязненно хмурился, постепенно успокоился и снял руку с рукояти меча. Гаттор из Билфа сонно посмотрел на вдовствующую королеву и поднял брови.
   — Поверьте мне, ваше величество, — уже мягче сказала Ясенка, — я не претендую на место вашего внука. Сейчас я хочу одного: вернуться домой и жить в радости вместе с Горином и моей дочерью.
   — Ну, — отозвалась Иса, не намеренная уступать ей последнее слово, — это мы еще посмотрим.
   Удивительно быстро Снежную крепость разобрали, а пленных заставили везти раненых обеих сражавшихся сторон в Ренделшам, где врачи смогут начать лечение. Однако перевозку Гиннела, Норраса и еще четверых нордорнцев, так и не оправившихся от драконьего дыхания, ренделцы взяли на себя, не доверив этот драгоценный груз своим недавним врагам.
   Как ни странно, Зазар поехала в Ренделшам с Ясенкой и Горином.
   — Я пробуду там всего несколько дней, — сказала она. — А потом вернусь в Трясину, вернее, в то, что от нее осталось. Пора учить новую знахарку.
   Ясенка и Горин ошеломленно воззрились на нее.
   — Ну что вы вылупились на меня как идиоты! Никто не вечен, даже я. Я чувствую груз лет, особенно после всей этой истории с огненным столбом.
   Тут Зазар неожиданно ухмыльнулась.
   — М… мы будем рады видеть тебя у себя после того, как ты… закончишь свои дела, — с трудом выдавила из себя Ясенка.
   — О, это я знаю. И может быть, я приму ваше предложение. — Зазар пристально посмотрела на Ясенку. — Хотя бы для того, чтобы помочь вновь появившемуся.
   — Кому?
   Зазар только рассмеялась;
   — Узнаете.
   Тут она вернулась к прежней теме разговора.
   — Хорошо, что я когда-то потренировалась с этим столбом огня, да? Должна сказать, что на этот раз все вышло гораздо лучше. Меня не пришлось никому оттуда вытаскивать.
   После окончания военных действий и возвращения воинов в Ренделшам, лорд Ройанс сложил с себя обязанности лорда-маршала Рендела в пользу Горина. Это было встречено с одобрением, и королевский Совет немедленно утвердил его решение. После такой перемены в статусе Горина прежние апартаменты в королевском дворце были сочтены недостаточно пышными для человека его знатного происхождения и высокого положения.
   — Наверное, нам придется переехать в Крагден, — сказал Горин Ясенке. — В конце концов, традиционно это резиденция того, кто занимает пост лорда-маршала. Ремесленники уже работают над новым флагом: на нем должен быть мой знак — снежный барс — над гербом Рендела.
   Горин совершенно не ожидал резкой реакции жены: Ясенка высказалась так же решительно, как в тот момент, когда безоговорочно отвергла предложенную Исой корону.
   — Никогда! — Она говорила очень тихо, лицо ее мертвенно побледнело. — Уж лучше бы ты отказался от этого звания!
   — Этого я сделать не смогу, моя Ясенка, — ответил он. — Я связан долгом. И, полагаю, об использовании городского дома Харуза тоже не может быть речи?
   — Да, — отрезала она. — Не может. Горин вздохнул.
   — Хорошо, Я передам Крагден Латрому. Это — мое право. И начну строить здесь, в Ренделшаме, дом, в котором мы могли бы жить. Но если я начну воздвигать вблизи от стен Ренделшама новую крепость, это будет крайне неуместно. Я должен придерживаться обычаев. Маршал охраняет столицу и страну.
   С этим Ясенке пришлось смириться, хоть она и мечтала о том дне, когда сможет вернуться в Крепость Дуба. Ее утешало лишь присутствие дочери, Хегрин: она переехала к ним из комнат, которые занимали Раннора и Анамара. Теперь у Хегрин была отдельная комната в апартаментах родителей, что крайне обрадовало Эйфер и Беату, нянюшку Хегрин, которую вызвали в столицу. Теперь, когда Беата снова вошла в их круг, она получила повышение и стала ухаживать за девушкой как за королевской особой.
   Рохан и Анамара пришли навестить Ясенку перед своим отъездом в Новый Волд, где Рохану предстояло по наследству занять место предводителя Морских Бродяг. Ясенка обратила внимание на то, что на поясе у него снова висит меч Ринбелла.
   — Я уже представляю себе, как буду решать всякие сложные вопросы, — сказал он и сжал в кулак руку, с которой совсем недавно сняли шину. — Видишь ли, я ведь наполовину ренделец, а наполовину — Морской Бродяга. Я подам остальным Морским Бродягам пример того, как следует поступать, если они хотят быть частью страны, которую избрали своим местом жительства. Думаю, у меня получится.
   — Я желаю тебе всего наилучшего, — ответила Ясенка. Она внимательно посмотрела на Анамару, чья беременность уже была заметна. — Надеюсь, Рохан будет хорошо о тебе заботиться. Пусть он не отдает тебя на милость женщин Морских Бродяг. Они нетерпимы к тем, кого не считают одной из своих, и тебе придется немало от них натерпеться, когда придет время рожать. Ты ведь возьмешь с собой свою горничную, Насинту?
   — Конечно, — ответила Анамара. — Она заверила меня, что немного знает акушерство. Если рядом будут она и госпожа Зазар, все пройдет как нельзя лучше.
   — Тогда доброго вам пути. И почаще присылайте мне весточки о том, как у вас дела.
   Латром и Раннора едва успели устроиться в Крагдене, как Раннора родила чудесную девочку. Как только роженица оправилась, родители привезли новую сестренку короля во дворец, чтобы дать ей имя, а также для того, чтобы все могли ею восхищаться и осыпать ее подарками.
   — День рождения младенца — это добрый день, — сказал Горин. — Особенно после пережитого нами. Ты заметила, что холод и сырость, которые так долго окутывали землю, начали рассеиваться?
   — Да, — ответила Ясенка. — Наверное, мой сад уже весь в цвету.
   — Наша жизнь изменилась, — напомнил он ей, — и ты должна измениться.
   — Возможно, — признала Ясенка. — Но неужели обязательно, чтобы это происходило настолько быстро?
   Горин рассмеялся.
   — Тебе грозит опасность превратиться в провинциалку, моя Ясенка! — воскликнул он. — Право же, ты заслуживаешь всего, чего ни пожелаешь: ведь ты, госпожа Зазар и… ну, даже ее величество так потрудились, чтобы одолеть того смертельно опасного врага, который победил бы даже меня. Но ты должна понимать, что твое желание противоречит тому, что в настоящий момент от тебя требуется. Ведь ты же у нас национальная героиня!
   — Я себя героиней не чувствую, — проворчала Ясенка.
   — Пойдем со мной. Мы приглашены в Большой Зал на собрание в честь дочери Латрома и Ранноры. Там будет и король.
   Ясенка с помощью Эйфер облачилась в свое самое нарядное платье, с удивлением заметив, что платье чересчур обтягивает ее фигуру. Похоже, она слишком привыкла к многослойным туникам из тонкой шерсти, которые приходилось носить в Снежной крепости. В назначенное время она сама, Горин, Хегрин — все в роскошных нарядах, подобающих их положению, — вошли в зал, где уже собралось множество народа.
   Зазар осталась в комнате, которую ей отвели в апартаментах, предназначенных лекарям: она заявила, что не испытывает ни малейшего интереса к тому, что будет происходить в зале. Можно было подумать, будто она знает все заранее. И вообще, по ее словам, она была слишком занята, чтобы тратить время на подобные глупости.

23

   — ПРИВЕТСТВУЮ ВАС, мои подданные, — сказал король Перес.
   Ясенка невольно отметила, что со времени их последней встречи король очень возмужал. В прошлый раз она видела его перед тем, как столь неожиданно уехала в военный лагерь Рендела на санях с собачьей упряжкой, которыми правил лорд Ройанс. Перес опять надел укороченную тунику, но на сей раз трико хотя бы не пузырилось на коленях.
   — Мы собрались здесь, чтобы воздать честь отважному мужчине, заместителю нашего досточтимого лорда-маршала. — Перес кивнул в сторону Горина, а тот ответил ему поясным поклоном. Король поманил к себе свою мать и ее нового мужа. — Пройдите вперед, пожалуйста.
   Леди Раннора, держащая на руках новорожденного младенца, и сэр Латром подошли к возвышению в зале. Перес улыбнулся всем троим. На том же возвышении, но чуть позади стояла Иса. Она тоже улыбалась, но Ясенке показалось, что вдовствующей королеве с большим трудом удается сохранять приветливое выражение лица.
   — Мне хочется многим поделиться с вами, мои добрые друзья, — продолжил Перес. — Во-первых, мы даем имя моей новой сестре. Моя мать сообщила мне, что хотела бы почтить память своей покойной сестры, моей тетки. Так что прощу всех приветствовать новую леди Лаэрн!
   По толпе собравшихся пронеслась волна одобрительного перешептывания. Кто-то захлопал в ладоши, и все немедленно присоединились к аплодисментам. Только немногие из собравшихся с тоской поглядывали в сторону пиршественных столов, которые были накрыты здесь же.
   Перес поднял обе руки, призывая к молчанию.
   — Сегодня поистине день начинаний! — сказал он, — У меня есть еще одно сообщение.
   Он протянул руку к Хегрин, которая стояла рядом со своими родителями, и она, просияв, кивнула.
   — Что это значит? — вопросила Ясенка.
   — Увидишь, — ответила Хегрин, и на ее щеках заиграли озорные ямочки.
   Ясенка хотела было ее остановить, но Горин положил руку ей на локоть. Она могла только смотреть, как Хегрин пробирается сквозь толпу и поднимается на возвышение, становясь рядом с королем.
   — А теперь я представляю вам леди, которая любезно согласилась стать моей женой, — провозгласил Перес. — Приветствуйте леди Хегрин, которая скоро станет королевой Хегрин!
   — К… королевой? — ахнула Ясенка, пока окружавшие ее придворные, быстро пришедшие в себя, снова разразились аплодисментами. — Когда это произошло?
   — Полагаю, пока мы оба были на войне, — с грустной улыбкой ответил Горин. — Улыбайся, Ясенка. Через секунду все переведут взгляды с нашей дочери на тебя.
   Ясенка с усилием послушалась, чувствуя, что на ее лице появилась гримаса еще более неестественная, чем улыбка Исы. Ее начало подташнивать.
   — Свадьба состоится через две недели, считая с сегодняшнего дня! — добавил Перес. — А теперь давайте пировать и воздавать почести моей новой сестре и также моей будущей жене!
   С радостными возгласами собравшиеся ринулись к приготовленным столам. Там все наполнили свои тарелки и кубки и провозгласили множество тостов в честь счастливых событий.
   Ясенка задержалась в зале ровно на столько, сколько необходимо было для соблюдения приличий. Обменявшись с вдовствующей королевой формальными поздравлениями, она старалась держаться от Исы как можно дальше, едва не скатываясь до откровенной невежливости. К счастью, королеве, похоже, тоже не хотелось вовлекать Ясенку в долгие разговоры, несмотря на все извинения, которые она принесла за прежнее обращение с бывшей трясинной принцессой.
   Вернувшись к себе, Ясенка сразу же легла, положив на лоб холодную тряпицу. Этим вечером она отказалась от ужина, сославшись на плохое самочувствие, а на следующее утро ее уже тошнило по-настоящему.
   Хегрин такая юная, такая невозможно юная…
   В ходе спешных приготовлений к королевской свадьбе Зазар сообщила Ясенке, что Гиннел желает увидеться с ней и с Горином. Она немедленно отложила в сторону юбку, которую вышивала, и отправилась искать мужа. Он оказался уже у постели своего родича, в комнате, отведенной тому в покоях врачей, где мастер Лорган мог уделять ему все свое внимание.
   Ясенка с ужасом увидела, как истаял Гиннел за те несколько дней, в которые она с ним не встречалась. И к ее изумлению, за Гиннелом вместо Лоргана ухаживала Зазар. Чуть в стороне от кровати стоял один из младших докторов.
   — Он простудился, — объяснил Горин Ясенке.
   — Вам не следовало выходить из госпитальной палатки в Снежной крепости и ехать на поле боя! — тут же отозвалась Ясенка. — Я очень опасалась…
   — Это могло произойти тогда, а могло произойти и по дороге сюда, — сказала Зазар. — Определить невозможно. Это могло быть предсказано в день, когда он родился. Я знаю только, что, несмотря на все мои усилия, он умирает. Норраса уже не стало, — добавила она.
   — Нет! — Ясенка повернулась к ней. Ее снова затошнило. — Не говори так, а то сбудется! Пошли за другим врачом. Мастер Лорган…
   — Госпожа Зазар права, — слабым голосом проговорил Гиннел. — И мастер Лорган с ней согласен. По правде говоря, это я сказал им об этом, когда попросил, чтобы за вами послали. Есть одна вещь, которую я должен уладить прежде, чем испущу дух. — Он посмотрел на врача. — Вы послали за писцом?
   — Он уже ждет.
   — Тогда приведите его сюда.
   Гиннел попытался приподняться повыше на подушках, и Горин помог ему принять более удобную позу, бережно поддерживая его, пока он кашлял.
   Писец вошел в комнату, широко раскрытыми глазами глядя на оказавшихся там великих людей, о которых уже начали слагать легенды. Он достал бумагу и чернила и начал записывать слова Гиннела.
   — Записывай как положено, — попросил его Гиннел, — ведь я нужных формул не знаю. Пиши, пока я буду говорить. Я не желал называться титулом Нордорн-Короля, когда мы отправлялись сражаться против нашего общего врага. Я жил просто как Гиннел, один из нордорнцев, считая, что потом, если мы победим, у меня будет время принять правление и все, что с этим связано. Но время уходит, и я умру просто как Гиннел. Этого довольно. Я оставляю королевство разоренным, но передаю его в руки, которым хватит сил, чтобы его восстановить.
   С этими словами он взял Горина за руку. Несколько секунд Ясенка молча смотрела на них, постепенно понимая, что происходит.
   — Нет! — прошептала она, не зная, к чему относится этот протест: к тому, что хочет сделать Гиннел, или к самой его смерти.
   Гиннелу удалось улыбнуться.
   — Пока писец будет записывать это с подобающими формулировками и подробностями, расскажи своей высокорожденной супруге о нашей стране, — попросил он Горина.
   Продолжая держать кузена за руку, Горин повернулся к Ясенке.
   — О, Нордорн! Это места яростной красоты, — сказал он ей. — К северу от глубокого фьорда, в котором прежде обитали Морские Бродяги, тянется горная гряда. Когда-то над ней возвышался Дворец Огня и Льда, который теперь лежит в руинах, но я помню, каким он был. Снег идет там почти круглый год, это правда, но это мягкий и ласковый снег, не похожий на тот, который нам так долго пришлось выносить. Он белый-белый, как руно овец и ягнят, чью шерсть женщины прядут, превращая в ткань, такую тонкую, что полоса шириной в размах твоих рук легко проденется в колечко, которое ты носишь на пальце. Я помню, как снег покрывал крыши и блестел, словно сахарная глазурь на торте. Тогда мы часто выходили на улицу и катались по льду или устраивали гонки на санях. Запряженные лошадьми сани были украшены бубенцами, ясный звон которых далеко разносился в чистом воздухе, заставляя людей смеяться от радости. Ты полюбишь эти места, моя Ясенка, как только их увидишь.
   — И там, — добавил Гиннел с едва заметной улыбкой, — вы окажетесь очень далеко от вдовствующей королевы.
   — И слишком далеко от Хегрин, — напомнила им Ясенка, с трудом двигая онемевшими губами.
   — Хегрин вот-вот выйдет замуж. У нее будет собственная жизнь. Мы ей больше не нужны, — сказал Горин. — Моя Ясенка, я говорил тебе, что связан долгом. Это относилось к моей роли лорда-маршала Рендела. Теперь меня призывает высший долг. Ройанс найдет нового лорда-маршала, который прекрасно справится со своими обязанностями. — Он отпустил руку своего родственника, встал с края кровати и обнял Ясенку. — Ты поедешь со мной? Ты будешь моей королевой и станешь сидеть рядом со мной на троне Нордорна? Ты позволишь мне показать тебе всю красоту моей родины?
   — И, что важнее, исполните ли вы волю умирающего? — спросил Гиннел.
   В эту секунду Ясенка не в силах была смотреть в глаза мужа, который просил у нее столь многого. Она высвободилась из его объятий и, отойдя к окну комнаты, устремила невидящий взгляд на распускающиеся деревья. При этом она крутила радужный браслет на запястье. Наконец она заговорила:
   — Я отвергла корону Рендела. Я не могу отказаться от короны Нордорна, хотя не искала ни той, ни другой. — Она повернулась к Гиннелу. — Да, я приму то, что высшие силы, похоже, предназначили мне. Я исполню ваше пожелание и буду помогать Горину как его королева. Вместе мы будем восстанавливать страну, которая станет мне родной.
   Гиннел улыбнулся, и лицо его просветлело.
   — Спасибо. Теперь я могу умереть спокойно.
   — Он умрет от усталости, если вы все немедленно отсюда не уберетесь! — рявкнула Зазар. — Ну что, писец, ты уже закончил?
   — Да, госпожа Зазар, — отозвался тот. Дрожащими руками он присыпал бумагу чистым песком, а потом подал ее Гиннелу.
   Зазар недовольно покачала головой.
   — Да не стой ты как дурень! — сказала она писцу. — Он же не может подписаться без пера и чернил, и без чего-то, на что можно положить бумагу! Дай мне свою папку! Я разогрею сургуч для печати.
   В качестве свидетелей в комнату пригласили мастера Лоргана и других врачей, и Гиннел сумел нацарапать в нижней части документа свое имя. После этого Лорган и Зазар поставили свои имена под ним, и остальные тоже добавили свои подписи. Запись заняла только половину листа, и Зазар провела по остальной части диагональные линии, которые должны были не только заполнить оставшуюся часть, но и помешать кому-то добавить условие, которое могло бы совершенно исказить смысл документа. Подобные вещи порой случались. После этого она налила сургуч на имена, и Гиннел прижал к большой капле напротив своего имени печатку с изображением королевского герба Нордорна. Когда все было сделано, Зазар подняла документ и тщательно его рассмотрела.
   — Его должен будет признать любой, кто увидит, — объявила она. — А теперь все должны отсюда убраться. И на этот раз я говорю серьезно!
   Гиннел вложил свое кольцо в руку Горина.
   — Держи. Хотел бы я иметь и корону, но все погибло вместе со Сйорно. Придется тебе обходиться этим, пока не изготовят новую корону. Я приветствую тебя, мой кузен — и отныне Горин Нордорн-Король. Правь долго и достойно.
   — Прощай, — сказал Горин и, как в день приезда Гиннела в Крепость Дуба, поцеловал своего родича в губы. — Я не забуду тебя.
   Ясенка тоже поцеловала Гиннела в губы. А потом они с достоинством удалились из комнаты умирающего, и только когда за ними закрылась дверь, Ясенка разрешила себе расплакаться.
   Гиннел ушел из жизни той же ночью, спокойно, без страданий. Следующим утром Зазар принесла им это известие.
   — Я тоже ухожу, — сообщила она Ясенке и Горину. — Я задержалась здесь только ради Гиннела. А теперь мне незачем здесь оставаться.
   — Разве ты не будешь присутствовать на свадьбе Хегрин и смотреть, как она становится королевой? — спросила Ясенка.
   — Я видела, как королевой стала ты, и этого достаточно, — ответила Зазар. Она пристально посмотрела на Ясенку. — Однако я дам тебе новое имя. Ты уже больше не Ясенка Смертедочерь, а Ясенка Жизнедарительница.
   — Пожалуйста, — попросила Ясенка, — задержись еще ненадолго. У меня такое чувство, что я только теперь начинаю тебя узнавать.
   — Нет, нам нужно проститься — по крайней мере на время. Уверена, что мы с тобой еще увидимся.
   Ясенка знала, насколько бесполезно спорить с Зазар, когда та принимает какое-то решение. Спустя день знахарка, отвергнув предложенного ей прекрасного верхового коня, пешком отправилась в те места, которые когда-то считались источником смертоносных испарений. Теперь благодаря заботам трясинного народа они начали превращаться в прекраснейший уголок Рендела. Ясенка и Горин сообщили лорду Ройансу об уходе Зазар, ведь как глава королевского Совета Ройанс должен был знать такие вещи.
   — Нам будет очень не хватать вашего отважного родича, как и госпожи Зазар, — сказал Ройанс. — Поверите ли, но ее острый язычок служил для меня постоянным источником радости. Человек слишком склонен к самоуспокоению, а она смахнула паутину, которой я позволил себе обрасти.
   У лорда Ройанса тоже нашлись для них новости. Когда Горин попросил об отставке, то предложил в качестве своего преемника Латрома. Собравшийся Совет назначил его новым лордом-маршалом Рендела, а заместителем был выбран Стюарт.
   — И решение снова было единогласным. Очень полезным оказалось и то, что Латром уже обосновался в Крагдене, но, думаю, это было всего лишь совпадением, — добавил Ройанс, озорно блеснув глазами. — А еще идут разговоры о том, чтобы каменщики Рендела отправились в бывшую Трясину, чтобы восстановить Галинф, который стал бы центром научных изысканий и философских поисков, каковым, согласно легендам, он был до разрушения. Возможно, там обнаружатся записи, которые докажут, что та катастрофа совпала с первым появлением Великого Зла, до того, как в давние годы какой-то из Нордорн-Королей заточил его во Дворце Огня и Льда. Легенды рассказывают нам об этом, но хорошо было бы найти подтверждения, которые превратили бы легенду в факт.
   — Зазар, наверное, захочет помочь в таком деле, — сказала ему Ясенка. — Она знала о Галинфе гораздо больше того, что рассказывала мне.
   — Она обо всем знает гораздо больше, чем рассказывает другим, — заметил Ройанс.
   Ясенка не стала говорить ему о том, что Зазар таинственно намекнула на свое намерение подготовить новую знахарку. Возможно, это еще ничем не кончится… Правда, сама Ясенка не слишком на это надеялась.
   Когда она уходила из покоев Ройанса, тот низко поклонился и поцеловал кончики ее пальцев.
   — Не забывайте Ренделшама, Ясенка, — попросил он. — Хоть вы и королева, но для меня вы всегда останетесь отважной девчушкой, которую привезли из Трясины и втолкнули в незнакомый ей мир, и она все равно его покорила.
   Ясенка понимала, что по Ройансу она будет скучать сильнее, чем по другим обитателям Ренделшама — за исключением собственной дочери.
   Она отправила Рохану известие о великих переменах, которые происходили в их жизни, и он прислал ей ответ с быстрым курьером. Читая его непринужденное послание, она невольно улыбнулась: ее пасынок явно писал все, что ему в этот момент приходило в голову.