Страница:
Итак, я с большой пользой провела это утро и поэтому шла на встречу с Сержем, лениво позевывая. Па, помнивший мою давешнюю взбудораженность, был прилично удивлен. Сам же он заметно нервничал, и тут мне впервые стало ясно, сколь большие надежды были у него связаны со всей этой затеей. Он даже не подумал приодеться и находился в самом что ни на есть затрапезном виде: в тренировочных брюках, цветной тенниске и тапочках на босу ногу. Примерно так же был одет и Роман, догадавшийся, правда, натянуть рубашку с погонами. Что касается меня, то длинное до пят синие шелковое платье и серебряные браслеты на полностью оголенных руках удачно развивали утреннюю тему, а изящные туфельки на каблучках были хороши при любой погоде. Возможно, не стоило надевать жемчужное ожерелье, однако я не удержалась.
Долгожданное свидание состоялось все в той же столовой, которой в этот момент предстояло стать конференц-залом. Нас давно ждали. За столиком перед стеклянным флаконом с не известным мне вином жуткого зеленого цвета сидели рядышком начальник Станции и рыцарь Серж де Пери, собственной персоной. Он, похоже, прочитал папины мысли, ибо оделся столь же незатейливо - кроме свободной белой рубашки, заправленной в темные брюки, пожалуй, нечего было и упомянуть. Его взгляд сразу же остановился на мне и задержался так надолго, что полностью удовлетворил все мое не слишком мелкое тщеславие. Хотя, возможно, рыцаря заинтересовала пропажа лучистости из моих глаз, которую я намеренно убрала, опасаясь ехидных подколов со стороны дорогих родственников. Теперь я об этом пожалела и поспешила скромно "потупить очи долу".
Наши переговоры начались довольно своеобразно. Па (то есть, уже Командор) выступил с импровизированной многоминутной речью, в которой сумел ловко соединить обычное любование собою с эффектными пассажами в сторону своего визави и с уверениями в совершеннейшем почтении и уважении. Серж воспринимал все это как нечто само собой разумеющееся, сопровождая жеманное многословие столь частыми одобрительными кивками, что у меня зародилась мысль, а не смеется ли он втайне над нами? Крайне осторожно настроившись на "волну" его мозга, я напружинилась и начала впитывать эмоциональное состояние рыцаря, стараясь избежать даже малейших толчков. Я отчего-то была уверена в его очень высоком сенсорном коэффициенте и страшно поразилась, когда он и не попытался "закрыться". Я рискнула чуть-чуть нажать (так, самую малость), желая лишь выявить первичную реакцию, и убедилась в своей ошибке. Передо мною сидел обычный человек, и он не умел защититься от моей психоатаки, а мог только заметить ее да и то, если затрагивались болевые точки. Хорошо помню, какой неприятный шок вызвали в свое время эти факты при моем медицинском обследовании и тестировании в разведцентре! Не будь я дочерью высокопоставленного чиновника секретной службы и не собирайся я на эту службу работать, - могли возникнуть разные нехорошие последствия... Тем более, уже было известно о существовании Медеи Темир, и делом современной "Горгоны" занимались сотни сотрудников всевозможных спецслужб. Меня помучили и оставили в покое, сойдясь не на способностях, а на безобидной патологии. Я и вправду не могла внушать, двигать предметы на расстоянии или читать мысли, а умение чего-то там чувствовать сочли делом неконкретным, типа гадания на картах. А кое-какие другие возможности я постаралась от проверяющих скрыть. Сейчас я применила одну из них и неожиданно легко Сержа "прочитала". Обычно при возникновении пси-контакта сразу ощущаешь сплошной хаос чувств высокой плотности, словно на одной волне работает бесчисленное число радиостанций. Продираться сквозь эти дебри мучительно трудно; приходится частенько отключаться, чтобы не повредить собственную психику, а потом по памяти восстанавливать картину. А вот у рыцаря внутреннее состояние было на удивление стабильным! Я сразу уловила его спокойствие, полную уверенность в своих силах и такую нервную прочность, что еле преодолела соблазн влиться в эту мощную структуру. Жаль, но подобное соединение не осталось бы незамеченным - ведь я появилась бы с диаметрально противоположным миром смятенных чувств, борьбой страстей и страстишек, внося полный дискомфорт. Да плюс еще с мигающей индексацией типа: "Я девочка, я - девушка, я - женщина..."
Раньше мне казалось, что такое соблазнительное растворение в мужском начале при любовной физической близости должно было принести необыкновенно красивое... впрочем, дальше не буду. Букет полевых цветов, поднесенных к лошадиной морде - что она сможет с ним сделать? Я не обольщалась на свой счет, и он, действительно, был очень скромным, этот букетик, но почему же с ним всегда поступали так безобразно одинаково? Нечленораздельные ритмические междометия да заливистое жеребячье ржание - вот и все, что я получала за свои эксперименты по соединению душ. Всегда в такие минуты меня особенно мучила беспощадная, как приговор, мысль о нашем чисто животном происхождении, а бесконечные уверения проповедников "Элиты" в обратном вызывали лишь горький смех...
В этот момент увлекшуюся сестрицу тихонько толкнул локотком братик и быстрым шепотом поинтересовался, что именно ее не устраивает в прекрасном папином спиче и почему она то и дело отрицательно покачивает головой с весьма скептическим видом? Тут я, наконец, спохватилась и отвлеклась от собственных дум, и от Сержа. Признавая справедливость упрека, я, тем не менее, не удержалась и подпустила шпильку в том смысле, что настоящий спич должен быть кратким и содержать поменьше восхвалений в собственный адрес. Боюсь, это прошипелось слишком громко, так как все головы повернулись в мою сторону, а сам оратор замолк на секунду, выразительно шевеля губами. Правда, после легкого замешательства он быстро закруглился. В самом конце небрежным тоном и была высказана просьба, на которую, если верить Станиславу, мы уже имели положительный ответ.
Серж это подтвердил. Мне очень понравился его мягкий, немного ироничный тембр голоса, неторопливая звучная речь, использовавшая все богатства языка. Безусловно, перед нами находился культурный человек именно нашего уровня - без предрассудков, но и без дикости. Рассеялись мои опасения по поводу того, что в разговоре начнут сквозить бесчисленные недомолвки, а из карманов будут попеременно высовываться хитрые несъедобные фиги. Безо всяких предварительных условий рыцарь пообещал вывести нашу экспедицию обходным путем к берегу океана, согласившись, что на данный момент другой возможности проникнуть в желаемый нами район нет.
Я сразу обратила внимание на это мимолетное уточнение. Немного подождав и убедившись, что мои размякшие коллеги вновь прозевали такую немаловажную деталь, я первый раз вступила в разговор с коротким проверяющим вопросом: "Скажите, Серж, а раньше?"
К моему стыду выяснилось, что горе-разведчики и тут не поняли, что имеется ввиду. Роман с забавно приоткрытым ртом уставился на меня, а великолепный Командор укоризненным тоном сделал тихое замечание: "Уважаемый Серж, дорогая Эльза!" Я коротко качнула волосами и растянула губы в насмешливую улыбочку, которую "уважаемый Серж" заметил и, к моей радости, ответил точно такой же своей. Мне очень хотелось, чтобы он сразу понял, кто здесь является настоящим профессионалом, а кто сбоку припека. Я надеялась, что в своем прекрасном платье и со вкусом подобранными украшениями буду выгодно отличаться от неряшливо одетых мужчин нашего клана, а продуманными репликами окончательно завоюю столь нужное мне внимание...
Пока все шло просто замечательно. Во взгляде Сержа, устремленном на меня, уже сквозило нечто гораздо более значительное, чем яркое любопытство при первом знакомстве. А его ответ... Глубоким бархатным голосом, без тени насмешки: "Совершенно верно, леди. Несколько лет назад в строго определенные дни и часы Сафат-реку можно было пересечь вплавь. Сейчас же увы..."
Ах, леди...
Я так разволновалась, что с трудом заставила себя воспринять суть сказанного. Никто еще не величал меня этим красивым старинным титулом, и я даже не предполагала, сколь приятно слышать подобное обращение! Серж, конечно, заметил произведенное им впечатление, однако не подал вида. Обратившись к Командору, он добавил, что никаких гарантий на успешный переход с востока через воды залива он опять же дать не может. "Но попробовать, конечно, стоит, - добавил он. - Я точно знаю, что этот участок берега океана полностью чист. Там нет вредных "зон", и вполне реально добраться на вездеходах - разумеется, не по прямой".
Тотчас перед ним была разложена походная автоматическая карта, и рыцарь уверенно нанес основные вехи предполагаемого маршрута. Вслед за первой светящейся стрелкой, направленной точно на запад, появилась метка с названием "заброшенный город", и от нее, но уже южнее, пошла вторая стрелка - через смешанный лес, холмы и овраги к извилистой береговой линии океана. Последовало пояснение, что перед нами только ориентиры, добираться до которых придется через узкие проходы между хаотично разбросанных островков "технических мертвых зон". "Некоторые коридоры знал и я, - сказал Серж, другие обнаружил Станислав, а остальные придется отыскивать по ходу дела!" - "А если не найдем и наглухо застрянем буквально у самой цели?" недоверчиво спросил Роман. - "Ну, это не страшно, - последовал небрежный ответ. - Десяток-другой миль по не слишком гористой местности я смогу протащить ваш вездеход своими силами. Нужно только снабдить его колесами". - "Чем-чем?" - заинтересовался мой невежественный па и, получив объяснение от своего более образованного сына, громогласно объявил, что это, мол, дело несложное, и что он вот прямо сейчас отдаст все необходимые распоряжения...
Я шумно вздохнула и, обратив на себя внимание, поинтересовалась, куда, собственно, думают устанавливать эти самые колеса, если нижняя часть любого из катеров представляет собою гравитационный двигатель? Однако от меня отмахнулись, как от назойливой осенней мухи, снизойдя, правда, до ответа, что специалисты, мол, свое дело знают да и вообще - это ерундовая инженерная задача! Я не успокоилась и поспешила напомнить, что у нас на корабле нет ни специалистов, ни инженеров, а имеются лишь бестолковые десантники, причем явно в избытке. На меня поглядели так, словно я выдала важную тайну, и демонстративно отвернулись. Нет нужды уточнять, кто именно.
Далее Сержу был устроен настоящий перекрестный допрос, и в течение часа он терпеливо отвечал на теребящие приставания папы и брата, с неизменной вежливостью поворачиваясь то к тому, то к другому. Старший и младший Ладвины, посидев немного, деликатно удалились, сославшись на неотложные дела (интересно, какие?), а я не принимала участия в беседе да и следила за ней не очень внимательно. Тот факт, что от сверхпримитивного приспособления мог зависеть успех сложнейшей операции, навел меня на грустные размышления о ненадежности нашей Цивилизации. Ее гигантская энергетическая конструкция, начиная от грандиозных фабрик в открытом Космосе, возле одиноких звезд, созданных для переработки "сырой" энергии и концентрации в сверхмалых объемах, и кончая сетью энергетических банков и личными энергометрами - все это, как мне стало казаться, таило в себе какой-то органический порок, который мог развиться в неизлечимую болезнь. Может быть, ее симптомы мы и видим сейчас на этой планете, и нет гарантии, что неведомая зараза не пристанет к нам и не начнет пожирать всю технологию Галактики. Человечество ведь никогда не подстраховывалось, а бездумно шло от одного научно-технического витка прогресса к другому, считая, что новая ступенька обязательно будет надежнее старой. А теперь вот извольте ставьте самую современную машину на дурацкие крутящиеся вертушки и тащите волоком...
...Весь остаток этого дня и долгий вечер я основательно проскучала в окружении вычислительных аппаратов Станции, сравнивая некоторые важные для нас данные. Сотрудники были весьма доброжелательны и охотно помогали мне, не догадываясь, что я занимаюсь их проверкой. Ввиду малочисленности персонала легко удалось составить предварительный список подозреваемых. Я не включила в него Уэнди Шедуэлл, постоянно работавшую по ночам в лаборатории слежения за околопланетным пространством, и Злату Йоркову, которая слишком часто в одиночестве несла дежурства на четвертом "цветке" и в свои, в чужие смены. Кроме этого на них больше ничего не было - довольно скучные досье с цветными плоскими фотографиями, послужные списки и никаких криминальных зацепок. Мне объяснили, что Йоркова - единственная незамужняя женщина на Станции, и сразу все вопросы были сняты. Не мешало бы при случае узнать, фригидна она или имеет с кем-нибудь связь, но вряд ли это было для нас столь существенно. Злата увлекалась звездной астрономией, составила несколько отличных небесных карт и сделала множество фотографий созвездий и галактик в них, видимых отсюда совершенно иначе, чем из нашего Сектора. Впоследствии она могла бы неплохо заработать на собранном за годы материале и даже приготовить солидную научную монографию. Кстати, именно этим и занималась Уэнди Шедуэлл, но ввиду закрытости темы, касавшейся некоторых особенностей действия дестабилизирующих волновых полей, ей могло заинтересоваться лишь военное ведомство, которое хоть и хорошо платит, но слишком стремится усложнить частную жизнь человека. Уэнди страдала хронической бессонницей, что подтверждалось и наблюдениями коллег, и личной медицинской картой.
Значительно больший интерес представлял ее муж Эрик Шедуэлл вместе со своим помощником по космической суперсвязи Феликсом Бартальски. Эта парочка была знакома очень давно, чуть ли не с детских лет. Потом их жизненные пути несколько раз пересекались да так уродливо, что приходилось вмешиваться полиции и вносить соответствующие исправления и коррективы. Имелись данные и на еще двоих в моем перечне - работников обслуги волнового генератора Дэвида Сача и Кирилла Инфантьева. Первый из них когда-то был замечен в мимолетных контактах с разведкой "Элиты", а второй владел приемами самообороны в таком совершенстве, что спецслужбы не раз предлагали использовать их для нападения или хотя бы для инструктажа. Всякий раз следовал равнодушный отказ, малообъяснимость которого невероятно злила доблестных мастеров "плаща и кинжала". В конце концов, придравшись к чему-то, они вынудили Инфантьева подписать контракт на эту многолетнюю работенку, что он и сделал с полнейшей невозмутимостью. Его жена Инга настолько соответствовала ему характером, что жизнь этой пары в других условиях казалась бы подозрительной, но здесь скрывать было нечего. Они добросовестно выполняли ежедневную работу, а в свои души старались никого не пускать.
Кирилл Инфантьев стоял в моем списочке под номером пятым, а на самом деле был первым, кем я собиралась заняться всерьез. Три года назад, во время страшной трагедии, разыгравшейся на третьем "цветке", из всей уничтоженной группы, в которой находились и жена Иоганна Ладвина, и два витязя, уцелел лишь он один..."
2. Интригующее знакомство
"Фрагмент No 4"
"...Вот интересно, что делает парень, когда его ужасно испугают? Не знаю, никогда не видела. Возможно, побледнеет, коленки задрожат или за сердце схватится. Но вот девчоночья реакция мне известна и вполне предсказуема: выпученные, как у лягушки, глаза и дикий ультразвуковой визг с последующим судорожным зажиманием рта рукою. Или все то же самое, но проделанное мысленно (если, конечно, выдержки хватит) и готовое в любой момент реализоваться на деле. Именно в таком состоянии я и находилась несколько часов назад. Первопричиной нервного срыва оказалось это отвратительное мероприятие, в которое меня впутали. Да, начав плутать "по следам Святогора", я, кажется, прилично рискую собственным здоровьем...
Нет, я не была слабонервной боякой типа моей младшей сестренки Роксаны, которая начинала пронзительно верещать при виде любого несчастного паука, собирая вокруг себя все мужское население с площади, размером в квадратную милю; не особенно цепенела я и при виде крови - безразлично, своей или чужой - но ничего не могла поделать, когда сталкивалась с невоспитанной особой по прозвищу "Госпожа Неожиданность". Даже от приятного сюрприза я на некоторое время терялась, а перед прочими ее фокусами была попросту беззащитна! Старик Бенедикт, мой личный психоаналитик, чьими услугами я пользовалась втайне от папы, много раз обещал полностью меня вылечить от приступов внезапного страха, однако его излюбленная терапия то есть, длительное поглаживание моего плеча - почему-то не давала положительных результатов... Может, я и сама виновата, так как наотрез отказалась от любых химических препаратов, а пихтовые ванны и прочие укрепляющие средства помогали ничуть не лучше нудных сеансов самовнушения, которые тоже были мне прописаны. Что поделать, я никогда не умела обманывать свой собственный организм - вот поэтому и пришлось восстанавливаться после знакомства с витязями аж до глубокой ночи. Заявились же они на Базу ранним солнечным утром - Мстислав, Младшая Королевна и ее мини-свита, состоявшая из девушки-секретарши и трех мрачных телохранителей-головорезов. Что и говорить, компания оказалась более чем интересной...
...Около одиннадцати вечера я стояла возле комнаты Сержа и, навострив ушки, тщетно старалась хоть что-нибудь услышать. Я знала, что он находится там, но чем занимается - понятия не имела. Возможно, лежит без движения и тупо смотрит в потолок. Или уснул, если созерцание потолка ему надоело... Гордый рыцарь не пожелал и взглянуть на прибывших гостей - то ли от непомерно раздутого самомнения, то ли оттого, что он и глава делегации витязей уже до чертиков надоели друг другу. Подумаешь! Я тоже от этого парня не в восторге, однако же не окопалась спозаранку в своих покоях, как медведица в берлоге! Дело есть дело. Пришлось быть представленной, сделать книксен и даже реверанс, расточать улыбки и любезности, присутствовать на званном завтраке, потом на обеде и не отказаться от ужина. Именно во время завтрака и случилось кое-что, испугавшее меня чуть ли не до обморока. Поэтому все свободное время я уединялась в каком-нибудь укромном уголке и старательно медитировала, стремясь поскорее прийти в норму. Подобные отлучки портили весь разработанный план к явному неудовольствию моего Командора, который не понимал, что со мною происходит, и желал, чтобы я больше внимания уделяла восхитительному Мстиславу. Улучив момент, па поймал меня за юбку в коридоре и без обиняков поинтересовался, не началось ли у его доченьки расстройство желудка вкупе с кишечником от недостаточной акклиматизации. "Ты же видишь, как я лопаю - за ушами трещит!" - возразила я. - "Тогда что?"
Правду сказать я ему не могла, потому как сама еще толком не разобралась в случившемся, а врать напропалую тоже не очень хотелось. Пришлось поднять бунт на корабле и, сделав страшные глаза, заявить, что я передумала и увиваться за этим рыжим витязем не намерена.
Что тут началось! Меня обвинили во всех смертных грехах, начиная от манкирования семейно-служебными обязанностями и до чрезмерной избалованности мужским вниманием. Типичная логика самоуверенным самцов: им и представить трудно, как это стройный улыбчивый симпатяга Мстислав может кому-либо из женщин не нравиться! "Похоже, милочка, - озабоченно сказал мой отец, - месячное пребывание в космосе в обществе бравых десантников и полное отсутствие всякой конкуренции слишком вскружило тебе голову! Раньше, помнится, ты охотно играла с любым новым мужчиной. По крайней мере, в воображении..."
Ну, это был выпад под вздох, который я стоически выдержала. Бесполезно вдаваться в объяснения, как именно себя чувствуешь среди трех десятков здоровенных мужиков уже после недели перелета, и каким образом они на тебя смотрят. В столовой, в переходах, у бассейна и ванных комнат... везде и всюду. А если все же рискнешь рассказать - наверняка получишь ярлык лицемерной жеманницы! Па и сейчас уверен, что на самом деле образ красавца витязя все время стоит перед моими затуманенными от страсти очами, но поскольку, будучи невообразимо вредной, я сразу в этом не призналась, то ни за что не признаюсь и впредь.
Да, любопытно вырисовывается: гораздо более таинственный Серж всего лишь в меру заинтересовал нашу братию, а душка Мстислав сумел буквально очаровать! То ли он слишком уж коммуникабельный, то ли одного поля ягода с моим папашей. Посмотреть только, как они вышагивают, прогуливаясь в обнимку, будто закадычные друзья! Говорят, говорят, говорят - торопясь, чуть ли не скороговоркой, потом остановятся, посмотрят друг на друга, перемигнутся со значением и сочно расхохочутся, как сообщники на сговоре. Вообще порой мне кажется, что я никуда не улетала, а нахожусь на экзотических островах Центрального Архипелага вместе с компанией молодых состоятельных людей моего круга.
В самом деле, почти никакой разницы! Закроешь глаза, оживишь воспоминания и увидишь ту же Роксану, рассуждающую за бокалом шампанского о новых веяниях в современной традиционалистской живописи, или своего бывшего жениха, выбирающего дрессированного хищника для охоты в камышах... А откроешь - перед тобой наяву Малинка с фужером игристого в руке; блестя глазами, она с воодушевлением сообщает, как ей понравилось последнее выступление оркестра под управлением великого Кристофера Эйми, причем электронная обработка его знаменитых медленных вальсов ей кажется представьте себе! - значительно удачнее синтезаторной... Услышав это заявление, я чуть было не свалилась со стула да и Роман, кажется, тоже. И хотя объяснение имелось очень простое, переваривалось оно с большим трудом. Уже вошло в привычку видеть обитателей давно потерянных и вновь обнаруженных планет не слишком толковыми, не говоря уже о культуре и образованности. "Вы, так сказать, прилетели... эта... к нам, н-да? На этой самой штуковине, стало быть? И что... гм... править нами собираетесь? Н-да... Да нет, мы понимаем, что должен быть этот... как там его... ага, порядок! Но у нас и так все хорошо, и этак спокойно, н-да! Вот только саблезубый змей, живущий в озере через дорогу, замучил - не берет его нашенское оружие! Да здешние вши уж больно кусачие, хотя мы кажнюю неделю моем и рожи, и ухи, и руки, а у месяц раз непременно и волосья! Но пуще этого змея и вшей мешают нам соседи из лесного поселка. Может, накостыляем им вместе? Н-да?"
Я не очень-то сгущаю краски. Так получилось, что человечество тысячелетиями развивалось неуклюже и уродливо, тратя почти все силы на Великую Грызню, истоки которой выявить теперь не представлялось возможным. Кроме этого, существовало еще и многое-множество средних и мелких свар, а также мельчайших и микроскопических. Они исправно пожирали свои тысячи и тысячи жизней, но с Главной сравниться не могли - тут число жертв измерялось астрономическими числами...
Смешно и грустно признаваться, но мы до сих пор не знаем, откуда родом! В какой части Галактики зародилась наша многострадальная Цивилизация, на какой именно планете впервые появился этот странный вид "хомо эректус", возвысивший себя впоследствии до "хомо сапиенс" - эта загадка не решена, и в наши дни ей почти уже не занимаются, как перестали когда-то заниматься проектами вечного двигателя, абсолютного отражателя и полетов со сверхсветовыми скоростями в обычном пространстве. Слишком много осталось позади планет и целых звездных систем, дотла выжженных непрекращающимися жуткими войнами, и еще больше имелось миров изувеченных, с жалкими остатками насмерть перепуганного, а порой и полусумасшедшего населения. В истории нашей расы образовались огромные провалы, которые никому и никогда уже заполнить не удастся. Невозможно и представить, сколько было потеряно сокровищ реальных и духовных, сколько народов, как прах, кануло в бездну времени, ничего не оставив о себе и после себя. Планетке, где мы сейчас находились, еще очень и очень повезло - сильно подпорченная, она уцелела, как и ее жалкое солнышко. Конечно, и здесь кипели многочисленные сражения, но, к счастью, не космического масштаба. Тут всласть побаловались с оружием ядерного распада, здорово поработали над этой землей первые модификации лучеметов, не обошлось и без нумерованных "Лаур". Но сей мирок миновала самая зловещая чаша полной безысходности тех эпох, когда был изобретен принцип искусственной вибрации пространства и на его основе создан предельно изуверский способ истребления противника. Если управляемую гравитацию сначала приспособили для движения и лишь потом для войны, то с "вибраторами" вопрос был ясным с самого начала - только для мировой бойни! Она и состоялась, но далеко отсюда, захватив центральные области Галактики, главным образом, созвездие Стрелка. Счет шел не на планеты - уничтожались целые звездные системы, размешивались с космической пылью...
Долгожданное свидание состоялось все в той же столовой, которой в этот момент предстояло стать конференц-залом. Нас давно ждали. За столиком перед стеклянным флаконом с не известным мне вином жуткого зеленого цвета сидели рядышком начальник Станции и рыцарь Серж де Пери, собственной персоной. Он, похоже, прочитал папины мысли, ибо оделся столь же незатейливо - кроме свободной белой рубашки, заправленной в темные брюки, пожалуй, нечего было и упомянуть. Его взгляд сразу же остановился на мне и задержался так надолго, что полностью удовлетворил все мое не слишком мелкое тщеславие. Хотя, возможно, рыцаря заинтересовала пропажа лучистости из моих глаз, которую я намеренно убрала, опасаясь ехидных подколов со стороны дорогих родственников. Теперь я об этом пожалела и поспешила скромно "потупить очи долу".
Наши переговоры начались довольно своеобразно. Па (то есть, уже Командор) выступил с импровизированной многоминутной речью, в которой сумел ловко соединить обычное любование собою с эффектными пассажами в сторону своего визави и с уверениями в совершеннейшем почтении и уважении. Серж воспринимал все это как нечто само собой разумеющееся, сопровождая жеманное многословие столь частыми одобрительными кивками, что у меня зародилась мысль, а не смеется ли он втайне над нами? Крайне осторожно настроившись на "волну" его мозга, я напружинилась и начала впитывать эмоциональное состояние рыцаря, стараясь избежать даже малейших толчков. Я отчего-то была уверена в его очень высоком сенсорном коэффициенте и страшно поразилась, когда он и не попытался "закрыться". Я рискнула чуть-чуть нажать (так, самую малость), желая лишь выявить первичную реакцию, и убедилась в своей ошибке. Передо мною сидел обычный человек, и он не умел защититься от моей психоатаки, а мог только заметить ее да и то, если затрагивались болевые точки. Хорошо помню, какой неприятный шок вызвали в свое время эти факты при моем медицинском обследовании и тестировании в разведцентре! Не будь я дочерью высокопоставленного чиновника секретной службы и не собирайся я на эту службу работать, - могли возникнуть разные нехорошие последствия... Тем более, уже было известно о существовании Медеи Темир, и делом современной "Горгоны" занимались сотни сотрудников всевозможных спецслужб. Меня помучили и оставили в покое, сойдясь не на способностях, а на безобидной патологии. Я и вправду не могла внушать, двигать предметы на расстоянии или читать мысли, а умение чего-то там чувствовать сочли делом неконкретным, типа гадания на картах. А кое-какие другие возможности я постаралась от проверяющих скрыть. Сейчас я применила одну из них и неожиданно легко Сержа "прочитала". Обычно при возникновении пси-контакта сразу ощущаешь сплошной хаос чувств высокой плотности, словно на одной волне работает бесчисленное число радиостанций. Продираться сквозь эти дебри мучительно трудно; приходится частенько отключаться, чтобы не повредить собственную психику, а потом по памяти восстанавливать картину. А вот у рыцаря внутреннее состояние было на удивление стабильным! Я сразу уловила его спокойствие, полную уверенность в своих силах и такую нервную прочность, что еле преодолела соблазн влиться в эту мощную структуру. Жаль, но подобное соединение не осталось бы незамеченным - ведь я появилась бы с диаметрально противоположным миром смятенных чувств, борьбой страстей и страстишек, внося полный дискомфорт. Да плюс еще с мигающей индексацией типа: "Я девочка, я - девушка, я - женщина..."
Раньше мне казалось, что такое соблазнительное растворение в мужском начале при любовной физической близости должно было принести необыкновенно красивое... впрочем, дальше не буду. Букет полевых цветов, поднесенных к лошадиной морде - что она сможет с ним сделать? Я не обольщалась на свой счет, и он, действительно, был очень скромным, этот букетик, но почему же с ним всегда поступали так безобразно одинаково? Нечленораздельные ритмические междометия да заливистое жеребячье ржание - вот и все, что я получала за свои эксперименты по соединению душ. Всегда в такие минуты меня особенно мучила беспощадная, как приговор, мысль о нашем чисто животном происхождении, а бесконечные уверения проповедников "Элиты" в обратном вызывали лишь горький смех...
В этот момент увлекшуюся сестрицу тихонько толкнул локотком братик и быстрым шепотом поинтересовался, что именно ее не устраивает в прекрасном папином спиче и почему она то и дело отрицательно покачивает головой с весьма скептическим видом? Тут я, наконец, спохватилась и отвлеклась от собственных дум, и от Сержа. Признавая справедливость упрека, я, тем не менее, не удержалась и подпустила шпильку в том смысле, что настоящий спич должен быть кратким и содержать поменьше восхвалений в собственный адрес. Боюсь, это прошипелось слишком громко, так как все головы повернулись в мою сторону, а сам оратор замолк на секунду, выразительно шевеля губами. Правда, после легкого замешательства он быстро закруглился. В самом конце небрежным тоном и была высказана просьба, на которую, если верить Станиславу, мы уже имели положительный ответ.
Серж это подтвердил. Мне очень понравился его мягкий, немного ироничный тембр голоса, неторопливая звучная речь, использовавшая все богатства языка. Безусловно, перед нами находился культурный человек именно нашего уровня - без предрассудков, но и без дикости. Рассеялись мои опасения по поводу того, что в разговоре начнут сквозить бесчисленные недомолвки, а из карманов будут попеременно высовываться хитрые несъедобные фиги. Безо всяких предварительных условий рыцарь пообещал вывести нашу экспедицию обходным путем к берегу океана, согласившись, что на данный момент другой возможности проникнуть в желаемый нами район нет.
Я сразу обратила внимание на это мимолетное уточнение. Немного подождав и убедившись, что мои размякшие коллеги вновь прозевали такую немаловажную деталь, я первый раз вступила в разговор с коротким проверяющим вопросом: "Скажите, Серж, а раньше?"
К моему стыду выяснилось, что горе-разведчики и тут не поняли, что имеется ввиду. Роман с забавно приоткрытым ртом уставился на меня, а великолепный Командор укоризненным тоном сделал тихое замечание: "Уважаемый Серж, дорогая Эльза!" Я коротко качнула волосами и растянула губы в насмешливую улыбочку, которую "уважаемый Серж" заметил и, к моей радости, ответил точно такой же своей. Мне очень хотелось, чтобы он сразу понял, кто здесь является настоящим профессионалом, а кто сбоку припека. Я надеялась, что в своем прекрасном платье и со вкусом подобранными украшениями буду выгодно отличаться от неряшливо одетых мужчин нашего клана, а продуманными репликами окончательно завоюю столь нужное мне внимание...
Пока все шло просто замечательно. Во взгляде Сержа, устремленном на меня, уже сквозило нечто гораздо более значительное, чем яркое любопытство при первом знакомстве. А его ответ... Глубоким бархатным голосом, без тени насмешки: "Совершенно верно, леди. Несколько лет назад в строго определенные дни и часы Сафат-реку можно было пересечь вплавь. Сейчас же увы..."
Ах, леди...
Я так разволновалась, что с трудом заставила себя воспринять суть сказанного. Никто еще не величал меня этим красивым старинным титулом, и я даже не предполагала, сколь приятно слышать подобное обращение! Серж, конечно, заметил произведенное им впечатление, однако не подал вида. Обратившись к Командору, он добавил, что никаких гарантий на успешный переход с востока через воды залива он опять же дать не может. "Но попробовать, конечно, стоит, - добавил он. - Я точно знаю, что этот участок берега океана полностью чист. Там нет вредных "зон", и вполне реально добраться на вездеходах - разумеется, не по прямой".
Тотчас перед ним была разложена походная автоматическая карта, и рыцарь уверенно нанес основные вехи предполагаемого маршрута. Вслед за первой светящейся стрелкой, направленной точно на запад, появилась метка с названием "заброшенный город", и от нее, но уже южнее, пошла вторая стрелка - через смешанный лес, холмы и овраги к извилистой береговой линии океана. Последовало пояснение, что перед нами только ориентиры, добираться до которых придется через узкие проходы между хаотично разбросанных островков "технических мертвых зон". "Некоторые коридоры знал и я, - сказал Серж, другие обнаружил Станислав, а остальные придется отыскивать по ходу дела!" - "А если не найдем и наглухо застрянем буквально у самой цели?" недоверчиво спросил Роман. - "Ну, это не страшно, - последовал небрежный ответ. - Десяток-другой миль по не слишком гористой местности я смогу протащить ваш вездеход своими силами. Нужно только снабдить его колесами". - "Чем-чем?" - заинтересовался мой невежественный па и, получив объяснение от своего более образованного сына, громогласно объявил, что это, мол, дело несложное, и что он вот прямо сейчас отдаст все необходимые распоряжения...
Я шумно вздохнула и, обратив на себя внимание, поинтересовалась, куда, собственно, думают устанавливать эти самые колеса, если нижняя часть любого из катеров представляет собою гравитационный двигатель? Однако от меня отмахнулись, как от назойливой осенней мухи, снизойдя, правда, до ответа, что специалисты, мол, свое дело знают да и вообще - это ерундовая инженерная задача! Я не успокоилась и поспешила напомнить, что у нас на корабле нет ни специалистов, ни инженеров, а имеются лишь бестолковые десантники, причем явно в избытке. На меня поглядели так, словно я выдала важную тайну, и демонстративно отвернулись. Нет нужды уточнять, кто именно.
Далее Сержу был устроен настоящий перекрестный допрос, и в течение часа он терпеливо отвечал на теребящие приставания папы и брата, с неизменной вежливостью поворачиваясь то к тому, то к другому. Старший и младший Ладвины, посидев немного, деликатно удалились, сославшись на неотложные дела (интересно, какие?), а я не принимала участия в беседе да и следила за ней не очень внимательно. Тот факт, что от сверхпримитивного приспособления мог зависеть успех сложнейшей операции, навел меня на грустные размышления о ненадежности нашей Цивилизации. Ее гигантская энергетическая конструкция, начиная от грандиозных фабрик в открытом Космосе, возле одиноких звезд, созданных для переработки "сырой" энергии и концентрации в сверхмалых объемах, и кончая сетью энергетических банков и личными энергометрами - все это, как мне стало казаться, таило в себе какой-то органический порок, который мог развиться в неизлечимую болезнь. Может быть, ее симптомы мы и видим сейчас на этой планете, и нет гарантии, что неведомая зараза не пристанет к нам и не начнет пожирать всю технологию Галактики. Человечество ведь никогда не подстраховывалось, а бездумно шло от одного научно-технического витка прогресса к другому, считая, что новая ступенька обязательно будет надежнее старой. А теперь вот извольте ставьте самую современную машину на дурацкие крутящиеся вертушки и тащите волоком...
...Весь остаток этого дня и долгий вечер я основательно проскучала в окружении вычислительных аппаратов Станции, сравнивая некоторые важные для нас данные. Сотрудники были весьма доброжелательны и охотно помогали мне, не догадываясь, что я занимаюсь их проверкой. Ввиду малочисленности персонала легко удалось составить предварительный список подозреваемых. Я не включила в него Уэнди Шедуэлл, постоянно работавшую по ночам в лаборатории слежения за околопланетным пространством, и Злату Йоркову, которая слишком часто в одиночестве несла дежурства на четвертом "цветке" и в свои, в чужие смены. Кроме этого на них больше ничего не было - довольно скучные досье с цветными плоскими фотографиями, послужные списки и никаких криминальных зацепок. Мне объяснили, что Йоркова - единственная незамужняя женщина на Станции, и сразу все вопросы были сняты. Не мешало бы при случае узнать, фригидна она или имеет с кем-нибудь связь, но вряд ли это было для нас столь существенно. Злата увлекалась звездной астрономией, составила несколько отличных небесных карт и сделала множество фотографий созвездий и галактик в них, видимых отсюда совершенно иначе, чем из нашего Сектора. Впоследствии она могла бы неплохо заработать на собранном за годы материале и даже приготовить солидную научную монографию. Кстати, именно этим и занималась Уэнди Шедуэлл, но ввиду закрытости темы, касавшейся некоторых особенностей действия дестабилизирующих волновых полей, ей могло заинтересоваться лишь военное ведомство, которое хоть и хорошо платит, но слишком стремится усложнить частную жизнь человека. Уэнди страдала хронической бессонницей, что подтверждалось и наблюдениями коллег, и личной медицинской картой.
Значительно больший интерес представлял ее муж Эрик Шедуэлл вместе со своим помощником по космической суперсвязи Феликсом Бартальски. Эта парочка была знакома очень давно, чуть ли не с детских лет. Потом их жизненные пути несколько раз пересекались да так уродливо, что приходилось вмешиваться полиции и вносить соответствующие исправления и коррективы. Имелись данные и на еще двоих в моем перечне - работников обслуги волнового генератора Дэвида Сача и Кирилла Инфантьева. Первый из них когда-то был замечен в мимолетных контактах с разведкой "Элиты", а второй владел приемами самообороны в таком совершенстве, что спецслужбы не раз предлагали использовать их для нападения или хотя бы для инструктажа. Всякий раз следовал равнодушный отказ, малообъяснимость которого невероятно злила доблестных мастеров "плаща и кинжала". В конце концов, придравшись к чему-то, они вынудили Инфантьева подписать контракт на эту многолетнюю работенку, что он и сделал с полнейшей невозмутимостью. Его жена Инга настолько соответствовала ему характером, что жизнь этой пары в других условиях казалась бы подозрительной, но здесь скрывать было нечего. Они добросовестно выполняли ежедневную работу, а в свои души старались никого не пускать.
Кирилл Инфантьев стоял в моем списочке под номером пятым, а на самом деле был первым, кем я собиралась заняться всерьез. Три года назад, во время страшной трагедии, разыгравшейся на третьем "цветке", из всей уничтоженной группы, в которой находились и жена Иоганна Ладвина, и два витязя, уцелел лишь он один..."
2. Интригующее знакомство
"Фрагмент No 4"
"...Вот интересно, что делает парень, когда его ужасно испугают? Не знаю, никогда не видела. Возможно, побледнеет, коленки задрожат или за сердце схватится. Но вот девчоночья реакция мне известна и вполне предсказуема: выпученные, как у лягушки, глаза и дикий ультразвуковой визг с последующим судорожным зажиманием рта рукою. Или все то же самое, но проделанное мысленно (если, конечно, выдержки хватит) и готовое в любой момент реализоваться на деле. Именно в таком состоянии я и находилась несколько часов назад. Первопричиной нервного срыва оказалось это отвратительное мероприятие, в которое меня впутали. Да, начав плутать "по следам Святогора", я, кажется, прилично рискую собственным здоровьем...
Нет, я не была слабонервной боякой типа моей младшей сестренки Роксаны, которая начинала пронзительно верещать при виде любого несчастного паука, собирая вокруг себя все мужское население с площади, размером в квадратную милю; не особенно цепенела я и при виде крови - безразлично, своей или чужой - но ничего не могла поделать, когда сталкивалась с невоспитанной особой по прозвищу "Госпожа Неожиданность". Даже от приятного сюрприза я на некоторое время терялась, а перед прочими ее фокусами была попросту беззащитна! Старик Бенедикт, мой личный психоаналитик, чьими услугами я пользовалась втайне от папы, много раз обещал полностью меня вылечить от приступов внезапного страха, однако его излюбленная терапия то есть, длительное поглаживание моего плеча - почему-то не давала положительных результатов... Может, я и сама виновата, так как наотрез отказалась от любых химических препаратов, а пихтовые ванны и прочие укрепляющие средства помогали ничуть не лучше нудных сеансов самовнушения, которые тоже были мне прописаны. Что поделать, я никогда не умела обманывать свой собственный организм - вот поэтому и пришлось восстанавливаться после знакомства с витязями аж до глубокой ночи. Заявились же они на Базу ранним солнечным утром - Мстислав, Младшая Королевна и ее мини-свита, состоявшая из девушки-секретарши и трех мрачных телохранителей-головорезов. Что и говорить, компания оказалась более чем интересной...
...Около одиннадцати вечера я стояла возле комнаты Сержа и, навострив ушки, тщетно старалась хоть что-нибудь услышать. Я знала, что он находится там, но чем занимается - понятия не имела. Возможно, лежит без движения и тупо смотрит в потолок. Или уснул, если созерцание потолка ему надоело... Гордый рыцарь не пожелал и взглянуть на прибывших гостей - то ли от непомерно раздутого самомнения, то ли оттого, что он и глава делегации витязей уже до чертиков надоели друг другу. Подумаешь! Я тоже от этого парня не в восторге, однако же не окопалась спозаранку в своих покоях, как медведица в берлоге! Дело есть дело. Пришлось быть представленной, сделать книксен и даже реверанс, расточать улыбки и любезности, присутствовать на званном завтраке, потом на обеде и не отказаться от ужина. Именно во время завтрака и случилось кое-что, испугавшее меня чуть ли не до обморока. Поэтому все свободное время я уединялась в каком-нибудь укромном уголке и старательно медитировала, стремясь поскорее прийти в норму. Подобные отлучки портили весь разработанный план к явному неудовольствию моего Командора, который не понимал, что со мною происходит, и желал, чтобы я больше внимания уделяла восхитительному Мстиславу. Улучив момент, па поймал меня за юбку в коридоре и без обиняков поинтересовался, не началось ли у его доченьки расстройство желудка вкупе с кишечником от недостаточной акклиматизации. "Ты же видишь, как я лопаю - за ушами трещит!" - возразила я. - "Тогда что?"
Правду сказать я ему не могла, потому как сама еще толком не разобралась в случившемся, а врать напропалую тоже не очень хотелось. Пришлось поднять бунт на корабле и, сделав страшные глаза, заявить, что я передумала и увиваться за этим рыжим витязем не намерена.
Что тут началось! Меня обвинили во всех смертных грехах, начиная от манкирования семейно-служебными обязанностями и до чрезмерной избалованности мужским вниманием. Типичная логика самоуверенным самцов: им и представить трудно, как это стройный улыбчивый симпатяга Мстислав может кому-либо из женщин не нравиться! "Похоже, милочка, - озабоченно сказал мой отец, - месячное пребывание в космосе в обществе бравых десантников и полное отсутствие всякой конкуренции слишком вскружило тебе голову! Раньше, помнится, ты охотно играла с любым новым мужчиной. По крайней мере, в воображении..."
Ну, это был выпад под вздох, который я стоически выдержала. Бесполезно вдаваться в объяснения, как именно себя чувствуешь среди трех десятков здоровенных мужиков уже после недели перелета, и каким образом они на тебя смотрят. В столовой, в переходах, у бассейна и ванных комнат... везде и всюду. А если все же рискнешь рассказать - наверняка получишь ярлык лицемерной жеманницы! Па и сейчас уверен, что на самом деле образ красавца витязя все время стоит перед моими затуманенными от страсти очами, но поскольку, будучи невообразимо вредной, я сразу в этом не призналась, то ни за что не признаюсь и впредь.
Да, любопытно вырисовывается: гораздо более таинственный Серж всего лишь в меру заинтересовал нашу братию, а душка Мстислав сумел буквально очаровать! То ли он слишком уж коммуникабельный, то ли одного поля ягода с моим папашей. Посмотреть только, как они вышагивают, прогуливаясь в обнимку, будто закадычные друзья! Говорят, говорят, говорят - торопясь, чуть ли не скороговоркой, потом остановятся, посмотрят друг на друга, перемигнутся со значением и сочно расхохочутся, как сообщники на сговоре. Вообще порой мне кажется, что я никуда не улетала, а нахожусь на экзотических островах Центрального Архипелага вместе с компанией молодых состоятельных людей моего круга.
В самом деле, почти никакой разницы! Закроешь глаза, оживишь воспоминания и увидишь ту же Роксану, рассуждающую за бокалом шампанского о новых веяниях в современной традиционалистской живописи, или своего бывшего жениха, выбирающего дрессированного хищника для охоты в камышах... А откроешь - перед тобой наяву Малинка с фужером игристого в руке; блестя глазами, она с воодушевлением сообщает, как ей понравилось последнее выступление оркестра под управлением великого Кристофера Эйми, причем электронная обработка его знаменитых медленных вальсов ей кажется представьте себе! - значительно удачнее синтезаторной... Услышав это заявление, я чуть было не свалилась со стула да и Роман, кажется, тоже. И хотя объяснение имелось очень простое, переваривалось оно с большим трудом. Уже вошло в привычку видеть обитателей давно потерянных и вновь обнаруженных планет не слишком толковыми, не говоря уже о культуре и образованности. "Вы, так сказать, прилетели... эта... к нам, н-да? На этой самой штуковине, стало быть? И что... гм... править нами собираетесь? Н-да... Да нет, мы понимаем, что должен быть этот... как там его... ага, порядок! Но у нас и так все хорошо, и этак спокойно, н-да! Вот только саблезубый змей, живущий в озере через дорогу, замучил - не берет его нашенское оружие! Да здешние вши уж больно кусачие, хотя мы кажнюю неделю моем и рожи, и ухи, и руки, а у месяц раз непременно и волосья! Но пуще этого змея и вшей мешают нам соседи из лесного поселка. Может, накостыляем им вместе? Н-да?"
Я не очень-то сгущаю краски. Так получилось, что человечество тысячелетиями развивалось неуклюже и уродливо, тратя почти все силы на Великую Грызню, истоки которой выявить теперь не представлялось возможным. Кроме этого, существовало еще и многое-множество средних и мелких свар, а также мельчайших и микроскопических. Они исправно пожирали свои тысячи и тысячи жизней, но с Главной сравниться не могли - тут число жертв измерялось астрономическими числами...
Смешно и грустно признаваться, но мы до сих пор не знаем, откуда родом! В какой части Галактики зародилась наша многострадальная Цивилизация, на какой именно планете впервые появился этот странный вид "хомо эректус", возвысивший себя впоследствии до "хомо сапиенс" - эта загадка не решена, и в наши дни ей почти уже не занимаются, как перестали когда-то заниматься проектами вечного двигателя, абсолютного отражателя и полетов со сверхсветовыми скоростями в обычном пространстве. Слишком много осталось позади планет и целых звездных систем, дотла выжженных непрекращающимися жуткими войнами, и еще больше имелось миров изувеченных, с жалкими остатками насмерть перепуганного, а порой и полусумасшедшего населения. В истории нашей расы образовались огромные провалы, которые никому и никогда уже заполнить не удастся. Невозможно и представить, сколько было потеряно сокровищ реальных и духовных, сколько народов, как прах, кануло в бездну времени, ничего не оставив о себе и после себя. Планетке, где мы сейчас находились, еще очень и очень повезло - сильно подпорченная, она уцелела, как и ее жалкое солнышко. Конечно, и здесь кипели многочисленные сражения, но, к счастью, не космического масштаба. Тут всласть побаловались с оружием ядерного распада, здорово поработали над этой землей первые модификации лучеметов, не обошлось и без нумерованных "Лаур". Но сей мирок миновала самая зловещая чаша полной безысходности тех эпох, когда был изобретен принцип искусственной вибрации пространства и на его основе создан предельно изуверский способ истребления противника. Если управляемую гравитацию сначала приспособили для движения и лишь потом для войны, то с "вибраторами" вопрос был ясным с самого начала - только для мировой бойни! Она и состоялась, но далеко отсюда, захватив центральные области Галактики, главным образом, созвездие Стрелка. Счет шел не на планеты - уничтожались целые звездные системы, размешивались с космической пылью...