Страница:
Йуужань-вонги не спешили отвечать, ожидая, когда они сблизятся на оптимальное расстояние, чтобы обрушить на красный корабль потоки плазменного огня. Но за несколько секунд до того, как они приблизились на такое расстояние, батареи «Искателя Приключений» открыли огонь с неожиданной силой. Тридцать турболазерных батарей с каждого борта своими залпами превращали корпуса живых крейсеров в раскаленные обломки.
Через несколько секунд оба «маталока» были уничтожены, от них остались только облака газа и осколки. Йуужань-вонги попались на простой обман – когда «Лусанкия» в боях за Борлейас получала все новые повреждения, многие ее уцелевшие турболазеры и ионные пушки демонтировались и передавались на другие большие корабли флота для замены их вышедших из строя орудий. «Искатель Приключений» также был полностью вооружен за ее счет. На «Лусанкии» остался минимум вооружения.
Красный звездный разрушитель вышел из околопланетного пространства Борлейас и ушел в гиперпространство.
Харат Крааль, командовавший одной из эскадрилий, направлявшихся к «труболетам» неверных и их еретическому кристаллу, удовлетворенно вздохнул. Все, что необходимо было сделать – связать боем истребители неверных, и задержать их в этом секторе достаточно долго, чтобы мобильные довины успели «дотянуться» до них и захватить истребитель Джейны Соло.
Скиппер Харата Крааля был оборудован специальным вспомогательным довином, способным среди тучи истребителей неверных найти «крестокрыл» Джейны Соло, и передать эту информацию пилоту через шлем восприятия.
Приближавшаяся формация истребителей противника разделилась на эскадрильи, и через несколько секунд они уже должны были оказаться в пределах досягаемости плазменных орудий. Харат Крааль выбрал цель в строю эскадрильи Джейны, истребитель с плоскостями, напоминавшими когти. Вдруг приближавшиеся истребители неверных исчезли. Харат Крааль удивленно моргнул и послал мысленный вопрос вспомогательному довину: «где противник?» Но довин не знал.
Однако четыре неуклюжих корабля, которые неверные называли «труболетами», все еще были видны впереди, хотя и не слишком близко. За неимением лучшей цели Харат Крааль развернул скиппер намереваясь атаковать их, и другие пилоты последовали его примеру.
Приблизившись к этой летающей мерзости на дистанцию выстрела, скипперы открыли огонь. Харат Крааль заметил, что «труболеты» даже не пытаются маневрировать. «Может быть, их пилоты слишком неопытны или слишком испуганы?»
Харат Крааль прогнал эту мысль как явную глупость. Даже самые неопытные пилоты должны хоть как-то маневрировать, пытаться уйти от огня противника. А эти словно не заметили, что их атакуют. Один за другим четыре «труболета» взорвались под огнем плазменных пушек. Последним погиб корабль с кристаллом.
Харат Крааль даже усомнился, были ли в этих кораблях живые пилоты. Или одни механические извращения управляли другими?
Касдах Бхал выглядел обеспокоенным, когда докладывал Цзулькангу Ла о происходящих странных вещах:
– Пилоты эскадрилий, направленных атаковать «труболеты», докладывают, что все истребители неверных, эскортировавшие «труболеты», исчезли.
– Исчезли? Сбежали?
– Нет, коммандер, кажется, что они как будто все одновременно ушли в гиперпространство. И еще…
– Продолжай.
– «Маталоки», которым вы приказали атаковать красный разрушитель неверных, пропали, и красный корабль вместе с ними.
– Они все уничтожены? Для слабо вооруженного корабля это впечатляющее достижение.
– Неизвестно, коммандер. Они исчезли очень быстро, командиры «маталоков» не успели ничего сообщить.
Цзульканг Ла нахмурился, но его гнев был обращен не на адъютанта. Воину не нужно быть очень умным, но у него должно быть достаточно храбрости, чтобы сообщить своему начальнику неприятные новости.
А это действительно были неприятные новости. Слишком много странных вещей для одного боя…
Цзулькангу Ла очень не нравились такие таинственные происшествия. Они могли означать, что он не все продумал, не учел все возможности. А значит, существовала вероятность проиграть бой.
Вырвавшись из зоны действия гравитации Борлейас, «Лусанкия» включила гиперпривод, совершив микропрыжок. Ей удалось пролететь половину системы, пока минное поле довинов не вырвало ее обратно в реальное пространство.
Это не застало экипаж врасплох. Ожидалось, что по пути это случится, хотя и не здесь. По космическим меркам «Лусанкия» была недалеко от корабля-мира «Домен Хал», но второй микропрыжок она сделать не могла: пространство между Борлейас и флотом йуужань-вонгов было наполнено минными полями довинов.
Ее экипаж немедленно сообщил на частоте флота: «Я здесь»
«Лусанкию» должен был обслуживать экипаж из четверти миллиона человек, не считая десантных частей, но сейчас условия изменились. Сейчас не нужны были расчеты для множества орудийных батарей. Системы жизнеобеспечения в большинстве отсеков корабля были отключены. Системы связи были ограничены несколькими каналами. Генераторы дефлекторных полей и некоторые другие критически важные системы сейчас обслуживались дроидами.
Через минуту эскадрильи истребителей, оставившие труболеты, вышли из гиперпространства и построились вокруг «Лусанкии» в защитную формацию. К ним уже направлялись скипперы.
«Сокол Тысячелетия» не находился в числе кораблей, защищавших «Лусанкию». Вместо этого он вышел из гиперпространства на краю крупнейшего минного поля довинов.
– Гравитационные сенсоры не замечают здесь скипперов, – сказала Лейя.
– Отлично. Как насчет партии в сабакк?
Лейя покосилась на него.
– Шутка. Готовь гравитационные приманки.
Лейя нажала несколько кнопок на консоли перед ней. Раньше там была единственная кнопка для запуска самонаводящихся ракет, но несколько дней назад конструкция была изменена.
– Пять приманок готовы к пуску.
– Первая ракета – огонь.
Лейя снова нажала первую кнопку. «Сокол» слегка вздрогнул, когда ракета с источником гравитации была запущена.
Хэн и Лейя следили за ее полетом на экране сенсорной станции. Ракета влетела в центр минного поля, а потом изменила курс, направившись к зоне боя. Она летела гораздо медленнее, чем обычно летают такие ракеты.
На экране было видно, что гравитация в минном поле исказилась. Гравитационное поле двинулось с места, когда часть довинов, сначала медленно, потом со все более увеличивающейся скоростью, устремилась за ракетой.
Лейя улыбнулась.
– Они взяли приманку.
Эта приманка была разработана Джейной Соло. Ракета с источником гравитации несла точные гравитационные данные «Сокола Тысячелетия».
– Вторая ракета – огонь.
– Ты говоришь как военный.
Хэн усмехнулся.
– Только когда отдаю приказы.
– Вторая ракета пошла, сэр.
ЧАСТЬ СЕМНАДЦАТАЯ
«ИНКОМ» Т-65-J ИДЕНТИФИКАЦИОННЫЙ НОМЕР 103430
АВТОРИЗАЦИЯ ЗАВЕРШЕНА.
Через несколько секунд оба «маталока» были уничтожены, от них остались только облака газа и осколки. Йуужань-вонги попались на простой обман – когда «Лусанкия» в боях за Борлейас получала все новые повреждения, многие ее уцелевшие турболазеры и ионные пушки демонтировались и передавались на другие большие корабли флота для замены их вышедших из строя орудий. «Искатель Приключений» также был полностью вооружен за ее счет. На «Лусанкии» остался минимум вооружения.
Красный звездный разрушитель вышел из околопланетного пространства Борлейас и ушел в гиперпространство.
Харат Крааль, командовавший одной из эскадрилий, направлявшихся к «труболетам» неверных и их еретическому кристаллу, удовлетворенно вздохнул. Все, что необходимо было сделать – связать боем истребители неверных, и задержать их в этом секторе достаточно долго, чтобы мобильные довины успели «дотянуться» до них и захватить истребитель Джейны Соло.
Скиппер Харата Крааля был оборудован специальным вспомогательным довином, способным среди тучи истребителей неверных найти «крестокрыл» Джейны Соло, и передать эту информацию пилоту через шлем восприятия.
Приближавшаяся формация истребителей противника разделилась на эскадрильи, и через несколько секунд они уже должны были оказаться в пределах досягаемости плазменных орудий. Харат Крааль выбрал цель в строю эскадрильи Джейны, истребитель с плоскостями, напоминавшими когти. Вдруг приближавшиеся истребители неверных исчезли. Харат Крааль удивленно моргнул и послал мысленный вопрос вспомогательному довину: «где противник?» Но довин не знал.
Однако четыре неуклюжих корабля, которые неверные называли «труболетами», все еще были видны впереди, хотя и не слишком близко. За неимением лучшей цели Харат Крааль развернул скиппер намереваясь атаковать их, и другие пилоты последовали его примеру.
Приблизившись к этой летающей мерзости на дистанцию выстрела, скипперы открыли огонь. Харат Крааль заметил, что «труболеты» даже не пытаются маневрировать. «Может быть, их пилоты слишком неопытны или слишком испуганы?»
Харат Крааль прогнал эту мысль как явную глупость. Даже самые неопытные пилоты должны хоть как-то маневрировать, пытаться уйти от огня противника. А эти словно не заметили, что их атакуют. Один за другим четыре «труболета» взорвались под огнем плазменных пушек. Последним погиб корабль с кристаллом.
Харат Крааль даже усомнился, были ли в этих кораблях живые пилоты. Или одни механические извращения управляли другими?
Касдах Бхал выглядел обеспокоенным, когда докладывал Цзулькангу Ла о происходящих странных вещах:
– Пилоты эскадрилий, направленных атаковать «труболеты», докладывают, что все истребители неверных, эскортировавшие «труболеты», исчезли.
– Исчезли? Сбежали?
– Нет, коммандер, кажется, что они как будто все одновременно ушли в гиперпространство. И еще…
– Продолжай.
– «Маталоки», которым вы приказали атаковать красный разрушитель неверных, пропали, и красный корабль вместе с ними.
– Они все уничтожены? Для слабо вооруженного корабля это впечатляющее достижение.
– Неизвестно, коммандер. Они исчезли очень быстро, командиры «маталоков» не успели ничего сообщить.
Цзульканг Ла нахмурился, но его гнев был обращен не на адъютанта. Воину не нужно быть очень умным, но у него должно быть достаточно храбрости, чтобы сообщить своему начальнику неприятные новости.
А это действительно были неприятные новости. Слишком много странных вещей для одного боя…
Цзулькангу Ла очень не нравились такие таинственные происшествия. Они могли означать, что он не все продумал, не учел все возможности. А значит, существовала вероятность проиграть бой.
Вырвавшись из зоны действия гравитации Борлейас, «Лусанкия» включила гиперпривод, совершив микропрыжок. Ей удалось пролететь половину системы, пока минное поле довинов не вырвало ее обратно в реальное пространство.
Это не застало экипаж врасплох. Ожидалось, что по пути это случится, хотя и не здесь. По космическим меркам «Лусанкия» была недалеко от корабля-мира «Домен Хал», но второй микропрыжок она сделать не могла: пространство между Борлейас и флотом йуужань-вонгов было наполнено минными полями довинов.
Ее экипаж немедленно сообщил на частоте флота: «Я здесь»
«Лусанкию» должен был обслуживать экипаж из четверти миллиона человек, не считая десантных частей, но сейчас условия изменились. Сейчас не нужны были расчеты для множества орудийных батарей. Системы жизнеобеспечения в большинстве отсеков корабля были отключены. Системы связи были ограничены несколькими каналами. Генераторы дефлекторных полей и некоторые другие критически важные системы сейчас обслуживались дроидами.
Через минуту эскадрильи истребителей, оставившие труболеты, вышли из гиперпространства и построились вокруг «Лусанкии» в защитную формацию. К ним уже направлялись скипперы.
«Сокол Тысячелетия» не находился в числе кораблей, защищавших «Лусанкию». Вместо этого он вышел из гиперпространства на краю крупнейшего минного поля довинов.
– Гравитационные сенсоры не замечают здесь скипперов, – сказала Лейя.
– Отлично. Как насчет партии в сабакк?
Лейя покосилась на него.
– Шутка. Готовь гравитационные приманки.
Лейя нажала несколько кнопок на консоли перед ней. Раньше там была единственная кнопка для запуска самонаводящихся ракет, но несколько дней назад конструкция была изменена.
– Пять приманок готовы к пуску.
– Первая ракета – огонь.
Лейя снова нажала первую кнопку. «Сокол» слегка вздрогнул, когда ракета с источником гравитации была запущена.
Хэн и Лейя следили за ее полетом на экране сенсорной станции. Ракета влетела в центр минного поля, а потом изменила курс, направившись к зоне боя. Она летела гораздо медленнее, чем обычно летают такие ракеты.
На экране было видно, что гравитация в минном поле исказилась. Гравитационное поле двинулось с места, когда часть довинов, сначала медленно, потом со все более увеличивающейся скоростью, устремилась за ракетой.
Лейя улыбнулась.
– Они взяли приманку.
Эта приманка была разработана Джейной Соло. Ракета с источником гравитации несла точные гравитационные данные «Сокола Тысячелетия».
– Вторая ракета – огонь.
– Ты говоришь как военный.
Хэн усмехнулся.
– Только когда отдаю приказы.
– Вторая ракета пошла, сэр.
ЧАСТЬ СЕМНАДЦАТАЯ
Уэдж наблюдал на мониторе, как истребители с «Лусанкии» вернулись в атмосферу планеты для эскорта последних транспортов, эвакуировавших личный состав базы. Вместе с транспортами взлетела и маленькая частная яхта, переделанная канонерка, на борту которой были Волам Тсер, Тэм Элгрин и мальчик по имени Тарк. Уэдж мысленно пожелал им удачи.
Йелла стояла у двери, ожидая его. Она и Уэдж остались последними, кто еще не эвакуировался.
– Уэдж, мы не можем больше здесь оставаться. Пора уходить.
– Не сейчас. Есть вероятность, что их шестерки из Бригады Мира пытаются прослушивать наши переговоры, и узнают, что я все еще здесь. Это заставит вонгов задуматься: зачем я остался здесь?
– Да брось, пойдем.
– Ты иди. Сейчас же. Не заставляй меня официально приказывать.
Они были в браке достаточно долго, и Йелла знала, что поступки Уэджа определяются исключительно воинским долгом. Она только встряхнула головой и поцеловала его на прощание.
– Береги себя.
– Ты тоже.
– Я хочу, чтобы ты дожил до отставки.
– Я тоже этого хочу.
– Я люблю тебя.
Он поцеловал ее.
– И я люблю тебя. И планирую доказать это снова.
Он улыбнулся, преодолевая неожиданный страх, что возможности «доказать это снова» не будет, что он видит ее в последний раз.
– Иди.
Она ушла.
Уэдж вернулся к посту оператора, заставив себя выбросить из головы пугающую мысль. Действительно ли это предчувствие, или обычный страх, он должен исполнять свой долг.
Он видел, что истребителей, защищавших базу, становится все меньше, а флот и десантные части йуужань-вонгов продолжают свое наступление.
Харат Крааль повел свою эскадрилью к кораблю-миру «Домен Хал». По виллипу он получил сообщение, что к кораблю-миру приближается «Лусанкия»… И в числе прочих ее эскортирует эскадрилья Джейны Соло.
Он был растерян. И ему не нравилось чувствовать растерянность. Воин йуужань-вонг не должен испытывать такого чувства.
Единственным способом исправить ситуацию было убить кого-нибудь.
Элитные эскадрильи неверных, защищавшие «Лусанкию», сражались с исключительным мастерством. Цзульканг Ла приказал, чтобы запись этого боя, сделанная жуками-индикаторами, была занесена в память мозга корабля-мира. Ему доставит удовольствие посмотреть на этот бой снова и снова…
Эскадрильи скипперов, направленные в атаку на «Лусанкию» и ее эскорт, возвращались обескровленными, понесшими огромные потери… если возвращались вообще.
Но судя по донесениям с сенсорных постов, постоянные атаки скипперов не были безуспешными. Истребителей неверных становилось все меньше. «Лусанкия» также получила тяжелые повреждения. Несмотря на то, что на щиты флагмана неверных подавалось необычно большое количество энергии, ее батареи не стреляли, а в надстройках были заметны значительные разрушения.
Уэдж вышел из командного центра. Главное здание базы вздрагивало от попаданий плазменных выстрелов, грохот был таким, что Уэдж не слышал даже собственных шагов. С потолка сыпались обломки, и Уэджу пришлось закрыть голову руками для защиты.
Спустившись по ступенькам на первый этаж, он не встретил никого из персонала базы. Это вызвало у него чувство мрачного удовлетворения. Никто не посмел проигнорировать его приказ об эвакуации, никто не остался, чтобы составить ему компанию. Это было слабое утешение. Мысль о том, что он является последним солдатом Новой Республики, покидающим Борлейас, вызывала странное беспокойство.
Сквозь транспаристиловые двери Уэдж видел красные и оранжевые вспышки в небе – доказательство того, что последние его истребители все еще сражаются, сдерживая атаки врага.
Выйдя за двери, Уэдж увидел, что йуужань-вонги наступают со всех сторон. Пространство вокруг зданий базы было покрыто кратерами и обломками уничтоженных кораблей. Все, что могло летать, было сейчас в космосе. Неисправные корабли перед эвакуацией были уничтожены по приказу Уэджа, обычная процедура при отступлении, хотя, вероятно, здесь она была излишней. Йуужань-вонги никогда бы не воспользовались вражескими технологиями. Даже эти останки кораблей периодически привлекали на себя огонь плазменных орудий йуужань-вонгских канонерок и скипперов. Ни одного целого корабля на территории базы не осталось.
Ни одного целого корабля. Где челнок, который должны были для него оставить? Вскоре Уэдж увидел его: бесформенная груда раскаленного металла, еще недавно бывшая челноком класса «Ламбда».
Уэдж сморщился. Пилот челнока погиб, ожидая его. Еще одна строчка в списке потерь…
Он заставил себя не думать об этом. Если он не будет действовать быстро, он сам окажется в этом списке. Словно подтверждая его мысль, плазменный разряд ударил в стену здания высоко над его головой, раскалывая феррокрит и транспаристил, разбрызгивая вокруг смертоносные осколки.
Уэдж отпрыгнул в сторону. В главный ангар было незачем идти; его двери были открыты, и Уэдж видел, что там нет ничего, кроме маленького грузового лифтера.
Однако специальный секретный ангар, расположенный на некотором расстоянии, был почти не поврежден, и он был все еще закрыт. Уэдж надеялся, что его не заминировали. Добежав до входа, он быстро ввел код авторизации… и тут в главное здание ударил особенно мощный залп.
Взрывной волной его швырнуло в дверь. Когда Уэдж пришел в себя и обернулся, он увидел, что здание разломилось пополам, как истребитель, получивший сразу несколько попаданий в фюзеляж.
Дверь в специальный ангар открылась. Уэдж вошел, пытаясь разглядеть что-то в темноте, пока не включилось резервное освещение.
В ангаре остался ландспидер, выглядевший так, как будто он был зажарен на обед для какого-нибудь великана. Рядом стоял наполовину построенный «труболет», предназначавшийся для замены одной из четырех «основных» машин в случае потерь.
И тут настроение Уэджа резко улучшилось: справа у стены, там где освещение еще не полностью включилось, стоял «крестокрыл». В нем не было астромеха, но истребитель выглядел как будто не поврежденным, и фонарь его кабины был открыт, словно приглашая занять место пилота.
Поверхность корпуса истребителя была вся исцарапана и обожжена, но фонарь кабины сверкал как новенький.
Уэдж сразу запрыгнул в кабину, адреналин позволил ему двигаться со скоростью человека вдвое моложе. Немедленно он запустил процедуру подготовки к взлету и диагностику систем.
На мониторе на панели приборов появилось сообщение:
Йелла стояла у двери, ожидая его. Она и Уэдж остались последними, кто еще не эвакуировался.
– Уэдж, мы не можем больше здесь оставаться. Пора уходить.
– Не сейчас. Есть вероятность, что их шестерки из Бригады Мира пытаются прослушивать наши переговоры, и узнают, что я все еще здесь. Это заставит вонгов задуматься: зачем я остался здесь?
– Да брось, пойдем.
– Ты иди. Сейчас же. Не заставляй меня официально приказывать.
Они были в браке достаточно долго, и Йелла знала, что поступки Уэджа определяются исключительно воинским долгом. Она только встряхнула головой и поцеловала его на прощание.
– Береги себя.
– Ты тоже.
– Я хочу, чтобы ты дожил до отставки.
– Я тоже этого хочу.
– Я люблю тебя.
Он поцеловал ее.
– И я люблю тебя. И планирую доказать это снова.
Он улыбнулся, преодолевая неожиданный страх, что возможности «доказать это снова» не будет, что он видит ее в последний раз.
– Иди.
Она ушла.
Уэдж вернулся к посту оператора, заставив себя выбросить из головы пугающую мысль. Действительно ли это предчувствие, или обычный страх, он должен исполнять свой долг.
Он видел, что истребителей, защищавших базу, становится все меньше, а флот и десантные части йуужань-вонгов продолжают свое наступление.
Харат Крааль повел свою эскадрилью к кораблю-миру «Домен Хал». По виллипу он получил сообщение, что к кораблю-миру приближается «Лусанкия»… И в числе прочих ее эскортирует эскадрилья Джейны Соло.
Он был растерян. И ему не нравилось чувствовать растерянность. Воин йуужань-вонг не должен испытывать такого чувства.
Единственным способом исправить ситуацию было убить кого-нибудь.
Элитные эскадрильи неверных, защищавшие «Лусанкию», сражались с исключительным мастерством. Цзульканг Ла приказал, чтобы запись этого боя, сделанная жуками-индикаторами, была занесена в память мозга корабля-мира. Ему доставит удовольствие посмотреть на этот бой снова и снова…
Эскадрильи скипперов, направленные в атаку на «Лусанкию» и ее эскорт, возвращались обескровленными, понесшими огромные потери… если возвращались вообще.
Но судя по донесениям с сенсорных постов, постоянные атаки скипперов не были безуспешными. Истребителей неверных становилось все меньше. «Лусанкия» также получила тяжелые повреждения. Несмотря на то, что на щиты флагмана неверных подавалось необычно большое количество энергии, ее батареи не стреляли, а в надстройках были заметны значительные разрушения.
Уэдж вышел из командного центра. Главное здание базы вздрагивало от попаданий плазменных выстрелов, грохот был таким, что Уэдж не слышал даже собственных шагов. С потолка сыпались обломки, и Уэджу пришлось закрыть голову руками для защиты.
Спустившись по ступенькам на первый этаж, он не встретил никого из персонала базы. Это вызвало у него чувство мрачного удовлетворения. Никто не посмел проигнорировать его приказ об эвакуации, никто не остался, чтобы составить ему компанию. Это было слабое утешение. Мысль о том, что он является последним солдатом Новой Республики, покидающим Борлейас, вызывала странное беспокойство.
Сквозь транспаристиловые двери Уэдж видел красные и оранжевые вспышки в небе – доказательство того, что последние его истребители все еще сражаются, сдерживая атаки врага.
Выйдя за двери, Уэдж увидел, что йуужань-вонги наступают со всех сторон. Пространство вокруг зданий базы было покрыто кратерами и обломками уничтоженных кораблей. Все, что могло летать, было сейчас в космосе. Неисправные корабли перед эвакуацией были уничтожены по приказу Уэджа, обычная процедура при отступлении, хотя, вероятно, здесь она была излишней. Йуужань-вонги никогда бы не воспользовались вражескими технологиями. Даже эти останки кораблей периодически привлекали на себя огонь плазменных орудий йуужань-вонгских канонерок и скипперов. Ни одного целого корабля на территории базы не осталось.
Ни одного целого корабля. Где челнок, который должны были для него оставить? Вскоре Уэдж увидел его: бесформенная груда раскаленного металла, еще недавно бывшая челноком класса «Ламбда».
Уэдж сморщился. Пилот челнока погиб, ожидая его. Еще одна строчка в списке потерь…
Он заставил себя не думать об этом. Если он не будет действовать быстро, он сам окажется в этом списке. Словно подтверждая его мысль, плазменный разряд ударил в стену здания высоко над его головой, раскалывая феррокрит и транспаристил, разбрызгивая вокруг смертоносные осколки.
Уэдж отпрыгнул в сторону. В главный ангар было незачем идти; его двери были открыты, и Уэдж видел, что там нет ничего, кроме маленького грузового лифтера.
Однако специальный секретный ангар, расположенный на некотором расстоянии, был почти не поврежден, и он был все еще закрыт. Уэдж надеялся, что его не заминировали. Добежав до входа, он быстро ввел код авторизации… и тут в главное здание ударил особенно мощный залп.
Взрывной волной его швырнуло в дверь. Когда Уэдж пришел в себя и обернулся, он увидел, что здание разломилось пополам, как истребитель, получивший сразу несколько попаданий в фюзеляж.
Дверь в специальный ангар открылась. Уэдж вошел, пытаясь разглядеть что-то в темноте, пока не включилось резервное освещение.
В ангаре остался ландспидер, выглядевший так, как будто он был зажарен на обед для какого-нибудь великана. Рядом стоял наполовину построенный «труболет», предназначавшийся для замены одной из четырех «основных» машин в случае потерь.
И тут настроение Уэджа резко улучшилось: справа у стены, там где освещение еще не полностью включилось, стоял «крестокрыл». В нем не было астромеха, но истребитель выглядел как будто не поврежденным, и фонарь его кабины был открыт, словно приглашая занять место пилота.
Поверхность корпуса истребителя была вся исцарапана и обожжена, но фонарь кабины сверкал как новенький.
Уэдж сразу запрыгнул в кабину, адреналин позволил ему двигаться со скоростью человека вдвое моложе. Немедленно он запустил процедуру подготовки к взлету и диагностику систем.
На мониторе на панели приборов появилось сообщение:
«ИНКОМ» Т-65-J ИДЕНТИФИКАЦИОННЫЙ НОМЕР 103430
ПИЛОТ: ФЛАЙТ-ОФИЦЕР КОРИЛ БИКЭМ; ПОЗЫВНОЙ: ЧЕРНАЯ ЛУНА-11;
– Жаль, что тебя здесь нет, Пробка…
Без астромеха Уэдж мог выполнять только внутрисистемные полеты. Выйти в гиперпространство было нельзя. Но если удастся долететь до одного из республиканских больших кораблей и связаться с ним, все будет в порядке.
Он ввел код авторизации в компьютер истребителя.
Диагностика систем к тому времени закончилась. Силовая установка, щиты, оружие и маневровые двигатели были в порядке, но сообщалось о выходе из строя навигационного компьютера и систем связи. Уэдж выругался. Техники не успели починить электронику истребителя, и это обстоятельство могло оказаться фатальным. Словно подтверждая эту мысль, раздался новый шум – как будто большой корабль садился рядом с ангаром. Стены ангара, сделанные из металлических листов, задрожали.
Уэдж быстро просмотрел в своем ноутбуке файлы личного состава, нашел данные Корила Бикэма и ввел его код.
АСТРОМЕХ: R2-Z13 «ПРОБКА»
– Жаль, что тебя здесь нет, Пробка…
Без астромеха Уэдж мог выполнять только внутрисистемные полеты. Выйти в гиперпространство было нельзя. Но если удастся долететь до одного из республиканских больших кораблей и связаться с ним, все будет в порядке.
Он ввел код авторизации в компьютер истребителя.
НЕВЕРНЫЙ КОД. В АВТОРИЗАЦИИ ОТКАЗАНО.
Диагностика систем к тому времени закончилась. Силовая установка, щиты, оружие и маневровые двигатели были в порядке, но сообщалось о выходе из строя навигационного компьютера и систем связи. Уэдж выругался. Техники не успели починить электронику истребителя, и это обстоятельство могло оказаться фатальным. Словно подтверждая эту мысль, раздался новый шум – как будто большой корабль садился рядом с ангаром. Стены ангара, сделанные из металлических листов, задрожали.
Уэдж быстро просмотрел в своем ноутбуке файлы личного состава, нашел данные Корила Бикэма и ввел его код.
АВТОРИЗАЦИЯ ЗАВЕРШЕНА.
Двигатели истребителя включились.
Через открытую дверь ангара Уэдж увидел отряд йуужань-вонгов, около двадцати воинов, пробегавших мимо ангара, направляясь к главному зданию.
Маршевые двигатели, маневровые, репульсоры были готовы. Лазерные пушки были заряжены, и индикатор защитного поля был полностью зеленым.
Из-за угла выскользнул йуужань-вонг, и застыл от удивления, увидев перед собой готовый к взлету вражеский истребитель. Через секунду оттуда же появились еще девять или десять йуужань-вонгов и повернулись к Уэджу.
Уэдж улыбнулся, оскалившись по-звериному, и нажал на гашетку, выпустив очередь из лазерных пушек в толпу врагов.
Оружие «крестокрыла» было предназначено для поражения кораблей, а не пехоты. Попадая в йуужань-вонгов лазерные разряды раскаляли плоть до температуры, далеко превосходящей температуру кипения, превращая ее в газ или даже в плазму. Воины, попавшие под очередь, просто взорвались, их туловища превратились в ничто, конечности разлетелись в стороны.
Уэдж сморщился и включил репульсоры и маневровые двигатели. Поднявшись над землей, «крестокрыл» плавно выскользнул за двери ангара, и развернулся в направлении, противоположном тому, откуда пришли йуужань-вонги. Уэдж включил маршевые двигатели, на полной скорости уходя от ангара и разрушающегося главного здания. Бросив взгляд через плечо, он увидел десантный транспорт йуужань-вонгов, яйцеобразную тварь, зависшую над ангаром, из его трюма взвод за взводом выходили йуужань-вонги. Орудия транспорта выплюнули в сторону «крестокрыла» потоки плазмы, но Уэдж резко дернул штурвал влево, и плазменные разряды полетели в джунгли.
Надо было срочно вылетать из атмосферы и присоединяться к своим.
Уэдж попытался выйти на связь, включив систему на командной частоте:
– «Мон Мотма», это Черная Луна-11, «Мон Мотма», это Черная Луна-11, прием.
В наушниках Уэдж услышал голос Тайко, координировавшего действия истребителей, голос Джейны, отдающей приказы «Солнцам-Близнецам», голоса многих других своих офицеров. Но никто не отвечал ему.
– Это Черная Луна-11, все, кто меня слышит, пожалуйста, ответьте.
Ничего.
Уэдж зарычал от злости. Теперь ему приходилось полагаться на сенсоры и свои инстинкты пилота, чтобы вывести истребитель из атмосферы планеты. При этом легко было промахнуться и вылететь навстречу наступающим силам йуужань-вонгов. Ладно, у него есть выбор – продолжать жаловаться на судьбу или улетать отсюда.
Уэдж потянул штурвал на себя, и тут он увидел внизу на земле небольшой кореллианский фрейтер модели YT-2400 небесно-голубого цвета. Хотя этот корабль был гораздо более новым, чем «Сокол Тысячелетия», но он выглядел серьезно поврежденным.
Из двигателей фрейтера шел дым, и Уэджу показалось, что снаружи его корпуса двигаются люди, производившие какие-то работы. Уэдж сбросил высоту и сделал вираж вокруг фрейтера.
– Черная Луна-11, это «Аммуудский Гонщик». Пожалуйста, ответьте.
Уэдж нахмурился. Откуда они узнали его позывной? Хотя… транспондер его истребителя работал, и мог идентифицировать истребитель для систем «свой-чужой».
– «Аммуудский Гонщик», это Черная Луна-11, прием.
– Черная Луна-11, это «Аммуудский Гонщик», прием.
Уэдж сделал еще один вираж вокруг неподвижного фрейтера. Теперь он точно разглядел людей на корпусе фрейтера, освещенных искрами и вспышками сварочных аппаратов.
Подлетев на достаточно близкое расстояние, Уэдж достал из кармана комлинк и переключил его на частоту фрейтера.
– «Аммуудский Гонщик», это Черная Луна-11. Вы слышите меня?
– Слышим плохо, но слышим. При взлете мы попали под обстрел пехоты йуужань-вонгов, они повредили наш двигатель. Мы уже почти закончили ремонт, нам нужно еще пару минут… Йуужань-вонги, атаковавшие нас, находятся близко, к северо-северо-востоку, и двигаются сюда. Вы можете их отогнать?
– Постараюсь дать вам эти две минуты. Может быть больше… Моя аппаратура связи повреждена, я говорю с вами по комлинку. Так что если во время боя не смогу поддерживать с вами связь, не пугайтесь. Все, связь кончаю.
– Спасибо, Черная Луна-11.
Уэдж уменьшил скорость и развернул истребитель на северо-северо-восток. Через несколько секунд он заметил противника, о котором ему сообщили с фрейтера: дюжину йуужань-вонгских пехотинцев, две дюжины рабов-рептоидов, некую тварь – более высокую и тощую разновидность ракамата с половиной вооружения более массивной версии, и с воздуха все эти силы прикрывал один скиппер. Всего этого было явно слишком много для маленького фрейтера и одного истребителя.
Тем не менее, определив численность противника, Уэдж открыл огонь, выпустив очередь по вражеской пехоте. Йуужань-вонги и рептоиды залегли, а ракамат ответил плазменным залпом, от которого загорелась трава перед монстром. Пролетев над противником, Уэдж заметил на экране сенсора, что скиппер заходит в атаку. Уэдж срочно перенаправил энергию в задние щиты, и услышал в наушниках сигнал тревоги, когда плазменные разряды ударили в щиты, но не смогли их пробить.
Когда они в последний раз убили ракамата, им пришлось задействовать для этого шесть истребителей и мощный заряд взрывного устройства. Возможно этот ракамат был наполовину слабее того, но насколько меньше было теперь средств в распоряжении Уэджа? Неравенство в силах было слишком велико.
С другой стороны, кореллианцы игнорируют неравенство в силах, как бы оно ни было велико. А Уэдж был кореллианцем.
Потом ему в голову пришла идея, и Уэдж еще раз мрачно усмехнулся.
Преследуемый скиппером, Уэдж довернул истребитель и направил его прямо на ракамат, не прекращая вести огонь. Скоро он мог разглядеть ноги ракамата в их непрерывном движении, несущие боевого монстра к беспомощному фрейтеру…
Спереди в него стрелял ракамат, сзади – скиппер. Уэдж еще уменьшил высоту, продолжая стрелять. Сейчас зрение было уже почти бесполезно, но сенсоры показывали огромную массу ракамата впереди, искаженную жаром от плазменного огня.
«Крестокрыл» летел над самой поверхностью, задевая траву. Уэдж смог разглядеть, что плазменные пушки ракамата поднялись, приготовившись открыть огонь, когда истребителю придется взлететь над ним.
Уэдж перевел крылья из боевого Х-образного положения в маршевое. Войдя в пространство, где вокруг ракамата горела трава, он сначала направил истребитель немного вниз, потом рванул штурвал на себя.
Слева и справа мелькнули ноги ракамата, тень туловища сверху…
Пролетев под брюхом ракамата, Уэдж заставил тварь на мгновение растеряться. Набрав высоту, он снова перевел крылья в боевое положение.
Пилот преследующего скиппера, увидев перед собой гигантскую тушу ракамата, тоже, вероятно, растерялся, не зная последовать ли ему за «крестокрылом» или пролететь над ракаматом. Это промедление, не более доли секунды, стало для йуужань-вонга фатальным. Вероятно, он все же решил набрать высоту, но было уже поздно – на огромной скорости скиппер врезался в бок ракамата.
Бросив взгляд через плечо, Уэдж видел, что взрыва не произошло. Скиппер пробил ракамата насквозь, разорвав его почти надвое, и врезался в землю.
Уэдж развернул истребитель, чтобы добить уцелевших йуужань-вонгов и хазрахов.
В его правой руке возникла странная боль, и он заметил, что слишком сильно сжимает штурвал.
– Я не скажу этого, – прошептал он себе.
«Зато подумаю. Я становлюсь слишком старым для этого»
«Лусанкия» была сейчас видна невооруженным глазом, крошечная игла, направленная прямо в «Домен Хал».
Цзульканг Ла, посмотрев на нее, раздраженно моргнул, его зрение уже не позволяло ему разглядеть детали. Он махнул рукой своему адъютанту, который правильно понял этот жест и начал настраивать огромную круглую линзу в потолке командного центра. Линза увеличила изображение вражеского корабля, пока оно не заняло всю ее поверхность.
Корабль уже явно получил значительные повреждения. Обшивка была пробита и разорвана почти на всей поверхности корпуса, и напоминала сейчас дорогу, по которой прошли стада ракаматов с боевыми шипами на ногах. Из пробоин вырывалось пламя. Большая часть батарей не действовала. Цзульканг Ла увидел, что только две батареи еще ведут огонь, и то медленный и неточный, не представляя значительной угрозы для скипперов.
Но его все еще продолжали защищать эскадрильи истребителей, в основном сконцентрировавшихся у кормы «Лусанкии».
Касдах Бхал подошел к своему командиру.
– Наши пилоты докладывают, что «Лусанкия» почти уничтожена. Она уже почти не отстреливается, что позволяет предположить, что большая часть ее орудий выведена из строя. Она не сможет причинить вред «Домену Хал».
Цзульканг Ла незаметно переставил ногу, чтобы выполняя удар, не потерять равновесия: это было бы просто позорно. Потом он выбросил руку вперед. Вондуун-крабовая броня усилила удар. Рука в бронированной перчатке врезалась в затылок шлема Касдаха Бхала, заставив его зашататься.
Однако он не упал, быстро восстановил равновесие и обернулся. Цзульканг Ла видел, как выражение лица адъютанта меняется от злости к удивлению.
– Ты видишь, но ты не понимаешь, – сказал Цзульканг Ла, – Они не намеревались использовать орудия «Лусанкии» против «Домена Хал».
– Ах, вот что… – голос офицера звучал как-то даже неестественно умно для него, и следующее его рассуждение окончательно убеждало в этой неестественности, – Значит, неверные хотят принести этот корабль нам в жертву? Они хотят извиниться перед нами? Хотят исправиться, отдав нам свое лучшее оружие?
Цзульканг Ла улыбнулся.
– Ты успешно продолжаешь укреплять свою репутацию идиота. Я рад, что у меня не было таких учеников. Ты не заметил? Они даже не пытались защищать боевые системы корабля, они защищали только двигатели. Это тебе о чем-нибудь говорит?
Адъютант нахмурился.
– Они не хотят, чтобы корабль потерял ход?
– Двигатели «Лусанкии» – ее оружие. Ты уверен, что ты не углит-маскун, внутри которого ничего нет?
Касдах Бхал проигнорировал оскорбление.
– Так они намереваются… таранить нас?
– Что я слышу? Мудрость. Наконец-то догадался… Да, даже углит-маскун может чему-то научиться, если правильно подойти к его обучению.
– Значит, мы должны будем не позволить ей долететь до нас. Или не позволить ей маневрировать, чтобы таранить «Домен Хал».
– Ты делаешь успехи прямо на глазах. Сообщи пилотам мои приказы, углит-маскун…
Три скиппера, все, что уцелело от последней волны, развернулись и бросились прочь.
Несомненно, они соединятся с подкреплениями и через несколько минут вернутся.
Люк проверил показания сенсоров. Двое пилотов его эскадрильи были сбиты, а все оставшиеся истребители получили повреждения. У него самого на правом верхнем крыле и двигателе были видны следы попадания плазменного разряда.
Через открытую дверь ангара Уэдж увидел отряд йуужань-вонгов, около двадцати воинов, пробегавших мимо ангара, направляясь к главному зданию.
Маршевые двигатели, маневровые, репульсоры были готовы. Лазерные пушки были заряжены, и индикатор защитного поля был полностью зеленым.
Из-за угла выскользнул йуужань-вонг, и застыл от удивления, увидев перед собой готовый к взлету вражеский истребитель. Через секунду оттуда же появились еще девять или десять йуужань-вонгов и повернулись к Уэджу.
Уэдж улыбнулся, оскалившись по-звериному, и нажал на гашетку, выпустив очередь из лазерных пушек в толпу врагов.
Оружие «крестокрыла» было предназначено для поражения кораблей, а не пехоты. Попадая в йуужань-вонгов лазерные разряды раскаляли плоть до температуры, далеко превосходящей температуру кипения, превращая ее в газ или даже в плазму. Воины, попавшие под очередь, просто взорвались, их туловища превратились в ничто, конечности разлетелись в стороны.
Уэдж сморщился и включил репульсоры и маневровые двигатели. Поднявшись над землей, «крестокрыл» плавно выскользнул за двери ангара, и развернулся в направлении, противоположном тому, откуда пришли йуужань-вонги. Уэдж включил маршевые двигатели, на полной скорости уходя от ангара и разрушающегося главного здания. Бросив взгляд через плечо, он увидел десантный транспорт йуужань-вонгов, яйцеобразную тварь, зависшую над ангаром, из его трюма взвод за взводом выходили йуужань-вонги. Орудия транспорта выплюнули в сторону «крестокрыла» потоки плазмы, но Уэдж резко дернул штурвал влево, и плазменные разряды полетели в джунгли.
Надо было срочно вылетать из атмосферы и присоединяться к своим.
Уэдж попытался выйти на связь, включив систему на командной частоте:
– «Мон Мотма», это Черная Луна-11, «Мон Мотма», это Черная Луна-11, прием.
В наушниках Уэдж услышал голос Тайко, координировавшего действия истребителей, голос Джейны, отдающей приказы «Солнцам-Близнецам», голоса многих других своих офицеров. Но никто не отвечал ему.
– Это Черная Луна-11, все, кто меня слышит, пожалуйста, ответьте.
Ничего.
Уэдж зарычал от злости. Теперь ему приходилось полагаться на сенсоры и свои инстинкты пилота, чтобы вывести истребитель из атмосферы планеты. При этом легко было промахнуться и вылететь навстречу наступающим силам йуужань-вонгов. Ладно, у него есть выбор – продолжать жаловаться на судьбу или улетать отсюда.
Уэдж потянул штурвал на себя, и тут он увидел внизу на земле небольшой кореллианский фрейтер модели YT-2400 небесно-голубого цвета. Хотя этот корабль был гораздо более новым, чем «Сокол Тысячелетия», но он выглядел серьезно поврежденным.
Из двигателей фрейтера шел дым, и Уэджу показалось, что снаружи его корпуса двигаются люди, производившие какие-то работы. Уэдж сбросил высоту и сделал вираж вокруг фрейтера.
– Черная Луна-11, это «Аммуудский Гонщик». Пожалуйста, ответьте.
Уэдж нахмурился. Откуда они узнали его позывной? Хотя… транспондер его истребителя работал, и мог идентифицировать истребитель для систем «свой-чужой».
– «Аммуудский Гонщик», это Черная Луна-11, прием.
– Черная Луна-11, это «Аммуудский Гонщик», прием.
Уэдж сделал еще один вираж вокруг неподвижного фрейтера. Теперь он точно разглядел людей на корпусе фрейтера, освещенных искрами и вспышками сварочных аппаратов.
Подлетев на достаточно близкое расстояние, Уэдж достал из кармана комлинк и переключил его на частоту фрейтера.
– «Аммуудский Гонщик», это Черная Луна-11. Вы слышите меня?
– Слышим плохо, но слышим. При взлете мы попали под обстрел пехоты йуужань-вонгов, они повредили наш двигатель. Мы уже почти закончили ремонт, нам нужно еще пару минут… Йуужань-вонги, атаковавшие нас, находятся близко, к северо-северо-востоку, и двигаются сюда. Вы можете их отогнать?
– Постараюсь дать вам эти две минуты. Может быть больше… Моя аппаратура связи повреждена, я говорю с вами по комлинку. Так что если во время боя не смогу поддерживать с вами связь, не пугайтесь. Все, связь кончаю.
– Спасибо, Черная Луна-11.
Уэдж уменьшил скорость и развернул истребитель на северо-северо-восток. Через несколько секунд он заметил противника, о котором ему сообщили с фрейтера: дюжину йуужань-вонгских пехотинцев, две дюжины рабов-рептоидов, некую тварь – более высокую и тощую разновидность ракамата с половиной вооружения более массивной версии, и с воздуха все эти силы прикрывал один скиппер. Всего этого было явно слишком много для маленького фрейтера и одного истребителя.
Тем не менее, определив численность противника, Уэдж открыл огонь, выпустив очередь по вражеской пехоте. Йуужань-вонги и рептоиды залегли, а ракамат ответил плазменным залпом, от которого загорелась трава перед монстром. Пролетев над противником, Уэдж заметил на экране сенсора, что скиппер заходит в атаку. Уэдж срочно перенаправил энергию в задние щиты, и услышал в наушниках сигнал тревоги, когда плазменные разряды ударили в щиты, но не смогли их пробить.
Когда они в последний раз убили ракамата, им пришлось задействовать для этого шесть истребителей и мощный заряд взрывного устройства. Возможно этот ракамат был наполовину слабее того, но насколько меньше было теперь средств в распоряжении Уэджа? Неравенство в силах было слишком велико.
С другой стороны, кореллианцы игнорируют неравенство в силах, как бы оно ни было велико. А Уэдж был кореллианцем.
Потом ему в голову пришла идея, и Уэдж еще раз мрачно усмехнулся.
Преследуемый скиппером, Уэдж довернул истребитель и направил его прямо на ракамат, не прекращая вести огонь. Скоро он мог разглядеть ноги ракамата в их непрерывном движении, несущие боевого монстра к беспомощному фрейтеру…
Спереди в него стрелял ракамат, сзади – скиппер. Уэдж еще уменьшил высоту, продолжая стрелять. Сейчас зрение было уже почти бесполезно, но сенсоры показывали огромную массу ракамата впереди, искаженную жаром от плазменного огня.
«Крестокрыл» летел над самой поверхностью, задевая траву. Уэдж смог разглядеть, что плазменные пушки ракамата поднялись, приготовившись открыть огонь, когда истребителю придется взлететь над ним.
Уэдж перевел крылья из боевого Х-образного положения в маршевое. Войдя в пространство, где вокруг ракамата горела трава, он сначала направил истребитель немного вниз, потом рванул штурвал на себя.
Слева и справа мелькнули ноги ракамата, тень туловища сверху…
Пролетев под брюхом ракамата, Уэдж заставил тварь на мгновение растеряться. Набрав высоту, он снова перевел крылья в боевое положение.
Пилот преследующего скиппера, увидев перед собой гигантскую тушу ракамата, тоже, вероятно, растерялся, не зная последовать ли ему за «крестокрылом» или пролететь над ракаматом. Это промедление, не более доли секунды, стало для йуужань-вонга фатальным. Вероятно, он все же решил набрать высоту, но было уже поздно – на огромной скорости скиппер врезался в бок ракамата.
Бросив взгляд через плечо, Уэдж видел, что взрыва не произошло. Скиппер пробил ракамата насквозь, разорвав его почти надвое, и врезался в землю.
Уэдж развернул истребитель, чтобы добить уцелевших йуужань-вонгов и хазрахов.
В его правой руке возникла странная боль, и он заметил, что слишком сильно сжимает штурвал.
– Я не скажу этого, – прошептал он себе.
«Зато подумаю. Я становлюсь слишком старым для этого»
«Лусанкия» была сейчас видна невооруженным глазом, крошечная игла, направленная прямо в «Домен Хал».
Цзульканг Ла, посмотрев на нее, раздраженно моргнул, его зрение уже не позволяло ему разглядеть детали. Он махнул рукой своему адъютанту, который правильно понял этот жест и начал настраивать огромную круглую линзу в потолке командного центра. Линза увеличила изображение вражеского корабля, пока оно не заняло всю ее поверхность.
Корабль уже явно получил значительные повреждения. Обшивка была пробита и разорвана почти на всей поверхности корпуса, и напоминала сейчас дорогу, по которой прошли стада ракаматов с боевыми шипами на ногах. Из пробоин вырывалось пламя. Большая часть батарей не действовала. Цзульканг Ла увидел, что только две батареи еще ведут огонь, и то медленный и неточный, не представляя значительной угрозы для скипперов.
Но его все еще продолжали защищать эскадрильи истребителей, в основном сконцентрировавшихся у кормы «Лусанкии».
Касдах Бхал подошел к своему командиру.
– Наши пилоты докладывают, что «Лусанкия» почти уничтожена. Она уже почти не отстреливается, что позволяет предположить, что большая часть ее орудий выведена из строя. Она не сможет причинить вред «Домену Хал».
Цзульканг Ла незаметно переставил ногу, чтобы выполняя удар, не потерять равновесия: это было бы просто позорно. Потом он выбросил руку вперед. Вондуун-крабовая броня усилила удар. Рука в бронированной перчатке врезалась в затылок шлема Касдаха Бхала, заставив его зашататься.
Однако он не упал, быстро восстановил равновесие и обернулся. Цзульканг Ла видел, как выражение лица адъютанта меняется от злости к удивлению.
– Ты видишь, но ты не понимаешь, – сказал Цзульканг Ла, – Они не намеревались использовать орудия «Лусанкии» против «Домена Хал».
– Ах, вот что… – голос офицера звучал как-то даже неестественно умно для него, и следующее его рассуждение окончательно убеждало в этой неестественности, – Значит, неверные хотят принести этот корабль нам в жертву? Они хотят извиниться перед нами? Хотят исправиться, отдав нам свое лучшее оружие?
Цзульканг Ла улыбнулся.
– Ты успешно продолжаешь укреплять свою репутацию идиота. Я рад, что у меня не было таких учеников. Ты не заметил? Они даже не пытались защищать боевые системы корабля, они защищали только двигатели. Это тебе о чем-нибудь говорит?
Адъютант нахмурился.
– Они не хотят, чтобы корабль потерял ход?
– Двигатели «Лусанкии» – ее оружие. Ты уверен, что ты не углит-маскун, внутри которого ничего нет?
Касдах Бхал проигнорировал оскорбление.
– Так они намереваются… таранить нас?
– Что я слышу? Мудрость. Наконец-то догадался… Да, даже углит-маскун может чему-то научиться, если правильно подойти к его обучению.
– Значит, мы должны будем не позволить ей долететь до нас. Или не позволить ей маневрировать, чтобы таранить «Домен Хал».
– Ты делаешь успехи прямо на глазах. Сообщи пилотам мои приказы, углит-маскун…
Три скиппера, все, что уцелело от последней волны, развернулись и бросились прочь.
Несомненно, они соединятся с подкреплениями и через несколько минут вернутся.
Люк проверил показания сенсоров. Двое пилотов его эскадрильи были сбиты, а все оставшиеся истребители получили повреждения. У него самого на правом верхнем крыле и двигателе были видны следы попадания плазменного разряда.