Осеева Валентина. Васек Трубачев и его товарищи (книга 2)

   Когда потом, бледный и возбужденный, он вышел из класса, две пары нетерпеливых рук перехватили его на пороге.
   - Я, кажется, выдержал! - бегло сказал Васек и оглянулся на закрывшуюся за ним дверь: там, в классе, остались его товарищи.
   - Выдержал? Выдержал? - радостно переспрашивал его Кудрявцев.
   - Выдержал? - упавшим голосом повторил Витя Матрос и, круто повернувшись, побежал по коридору.
   - Что тебя спрашивали? Какие задачи? Почему молчал? - волновался Алеша.
   Васек качал головой и крепко сжимал его руку.
   - Сейчас отвечает Мазин... - шептал он вместо ответа.
   Кудрявцев замолк. Прислонившись к стене, оба мальчика стояли перед закрытой дверью класса.
   Чуткое ухо Трубачева улавливало все звуки. Один раз ему послышался смех, и он тоже улыбнулся растерянной, непонимающей улыбкой. Другой раз до него долетел слишком громкий от волнения голос Лиды Зориной...
   Ваську казалось, что там, за дверью, решается его собственная судьба. Минуты шли медленно. Наконец из класса, через долгие промежутки времени, один за другим стали выходить его товарищи. Каждый, шепнув ему несколько радостных и возбужденных слов. становился рядом, так же молча и напряженно вслушиваясь в неясные голоса, долетавшие из-за двери. Последним оставался Саша Булгаков.
   Изнемогая от волнения, товарищи, сбившись в кучку, безмолвно ждали. Алеша глядел на их лица и в первый раз в жизни понимал, что такое настоящая дружба. Душа его ширилась и раскрывалась, ему хотелось быть таким же, как эти его новые товарищи.
   Дверь снова отворилась.
   - Саша!
   Булгакова окружили, стиснули в объятиях.
   - Чуть-чуть не сбился... а потом ответил все-таки... - заикаясь от счастья, бормотал Саша.
   А в классе Леонид Тимофеевич, радостно потирая руки, поздравлял Елену Александровну:
   - Ну, я даже не ожидал, что вы их так приготовите! Просто не ожидал! Я думаю, теперь надо будет проверить их только по русскому. По ботанике они прошли курс с Анатолием Александровичем, а по истории и географии можем перевести условно, если вы ручаетесь.
   - Я ручаюсь! Они будут отличниками, вот увидите! - с детской радостью уверяла Елена Александровна. Сергей Николаевич крепко пожал ей руку:
   - Спасибо вам за моих ребят!
   - Не мне, не мне - Екатерине Алексеевне спасибо! Она так старалась, столько сил положила!
   - Ее мы тоже поблагодарим, отдельно, - сказал директор. - А пока позовите-ка сюда этих ребят, надо им сказать о результатах экзамена.
   Елена Александровна широко распахнула дверь. Ребят не пришлось звать. Теснясь и толкаясь, они сами вбежали в класс.
   - Поздравляю вас, вы уже почти шестиклассники! - сказал директор.
   Буря восторга заглушила его слова. Со двора вдруг распахнулись настежь окна, и в них показались вихрастые головы школьников:
   - Ура! Ура! Выдержали! Ура! Класс живо наполнился ребятами.
   Под общий шум Алеша Кудрявцев незаметно протиснулся к Елене Александровне.
   - Простите меня, я ничего не понимал... Спасибо вам... - сбивчиво проговорил он, краснея до слез.
   Елена Александровна удивленно подняла брови, светло улыбнулась:
   - Все теперь будет хорошо, Алеша!
   x x x
   В буйной радости, перескочив через окно, Мазин бросился к Тишину и Петрусину. Положив им на плечи свои тяжелые ладони, он весело сказал:
   - Мы теперь наверняка будем в шестом классе! Я долго заниматься вашим воспитанием не могу, у меня на это терпения нет. Скажу напрямки: хотите дружить - так будьте порядочными людьми! - Он сгреб в широкую ладонь руки растерявшихся мальчиков и крепко тряхнул их. - Вот вам залог моей дружбы. Но помните... - Он сделал страшные глаза и понизил голос: - В порошок сотру в случае чего!
   Тишин и Петрусин испуганно покосились на будущего одноклассника.
   - Это же не так трудно - быть хорошим человеком! - ласково и ободряюще сказал им Мазин.
   Глава 79. ОТЕЦ И СЫН
   Тетя Дуня уже несколько раз выходила на крыльцо, нетерпеливо поджидая племянника.
   - Бежит! - крикнула она вдруг, завидев в калитке Васька. По лестнице за ее спиной послышались быстрые тяжелые шаги, и человек с опущенными рыжими усами протиснулся в дверь, бережно отстраняя с порога тетю Дуню.
   - Да уймись ты, Паша! Дай я хоть предупрежу его... ступай пока в комнату... - волновалась она. - Ведь разрыв сердца у него может быть от такой радости!
   - Не мешай нам, Дунюшка! Трубачевы - народ закаленный! - протягивая навстречу сыну руки, дрогнувшим голосом сказал Трубачев.
   Павел Васильевич приехал в обеденное время. Узнав, что Васек держит экзамен, он не пошел в школу, чтобы не взволновать своего Рыжика неожиданным свиданием. Но час шел за часом, а Васек не возвращался. Павел Васильевич не отходил от окон.
   - Вот и день кончается, а сына нет как нет! - жалобно говорил он сестре. - Сбегай хоть ты, Дунюшка, в школу!
   - Да нельзя, Пашенька, голубчик! Ведь сроду я туда не ходила. Перепугается он, как меня увидит, а ему нынче арифметику отвечать. Судьба его на экзамене решается.
   - Какая арифметика сейчас - пять часов времени! И куда он запропастился, вихрастая голова! - горевал Павел Васильевич.
   - Батюшки мои, да, может, он еще какую географию сдаст! Ты бы прилег пока с дороги, Паша. Ведь давно ли из госпиталя выписался, все раны свои растревожишь! Приляг, голубчик! - уговаривала тетя Дуня.
   Павел Васильевич махнул рукой.
   - Какой мне сон сейчас нужен? - укоризненно спрашивал он, собирая на лбу лесенку морщин. - Я сына обнять хочу!
   Он спускался по ступенькам, открывал дверь, стоял на крыльце... Тетя Дуня торопилась за ним. Она боялась внезапной встречи отца с сыном. "Один слабый, только что из госпиталя, другой непредупрежденный..." - в тревоге думала она. И теперь, увидев с крыльца возвращающегося племянника. она растерянно бросилась вперед, пытаясь загородить собой Павла Васильевича.
   - Пусти, пусти, Дунюшка! - сопротивлялся Павел Васильевич.
   Васек сразу увидел на крыльце рядом с тетей Дуней какого-то большого сутулого человека с рыжеватой головой. Лица его не было видно, но сердце Васька вдруг забилось крепко и часто, ноги ослабели.
   - Васек!.. - жалобно вскрикнула тетя Дуня. Но Васек уже ничего не слышал, он рванулся вперед и повис на шее отца. Жесткие знакомые усы щекотали ему щеки, сильные руки крепко прижимали к себе.
   - Трубачевы - народ закаленный... - бормотал потрясенный Павел Васильевич, обнимая сына.
   - Папа... мы выдержали... экзамен... - плача, сказал ему Васек.
   x x x
   В доме Трубачевых запахло пирогами. Тетя Дуня, отпросившись с работы, весь день угощала гостей. Приходили старики - сослуживцы Павла Васильевича, приходили соседи.
   На другой день Васек держал экзамен по русскому языку. Павел Васильевич сам проводил сына до школы и долго в волнении прохаживался по улице.
   Васек выбежал к нему счастливый и возбужденный.
   - Папа, идем! Идем! Мы все выдержали на "отлично"! - Он потянул отца за руку.
   Павла Васильевича со всех сторон окружили ребята, наперебой рассказывая ему об экзаменах, тормоша его и обнимая.
   Директор и Сергей Николаевич радостно приветствовали отца Трубачева. Елена Александровна с чувством сказала Ваську:
   - Я так и представляла себе твоего папу, - он очень хороший человек!
   Павел Васильевич был в восторге от новой школы.
   - Главное, своими руками восстановили... Ну герои! Иначе не скажешь! - ощупывая толстые стены, окна и двери, умиленно говорил он.
   Васек сбегал в депо к Андрейке.
   - Что ты не приходишь? - обнимая друга, сказал он. - К нам отец приехал! Приходи обязательно вечерком.
   Андрейка был очень занят, но обещал отложить все свои дела.
   - Приду. Причина немаловажная. - Он смотрел на Васька удивленно и радостно, как будто приезд Павла Трубачева должен был даже внешне совершенно изменить сына. - Павел Трубачев приехал! Скажи пожалуйста!
   - Приходи! Я все отцу про тебя рассказал. Обязательно приходи! нетерпеливо дергая Андрейку за руку, говорил Васек.
   Андрейка смущенно улыбался при одной мысли о встрече с машинистом. Героем Советского Союза, знатным человеком Павлом Трубачевым.
   Вечером в доме Трубачевых собрались все товарищи Васька. Павел Васильевич внимательно приглядывался к каждому в отдельности, радовался, что ребята выросли, и шутя говорил:
   - Вот я все никак не могу отвязаться от мысли, что вы миленькие ребятишки, а ведь передо мной уже взрослые люди, строители!
   Усадив вокруг себя всех ребят и обхватив их плечи своими большими руками, Павел Васильевич рассказывал о боевых делах на фронте, о подвигах железнодорожников и о большой дружбе между фронтовиками.
   - Вот уничтожим фашистских гадов, выкорчуем уродов по веси земле - и встанем стеной за прочный мир. Скоро и вы подрастете в помощь отцам и братьям. Много вам дано, и многое от вас потребуется! К коммунизму шагать будем!
   Яркие голубые глаза Павла Васильевича светились отцовской лаской. Ребята со всех сторон теснились к нему, прижимались головами друг к другу, чтобы чувствовать теплое кольцо его рук.
   Андрейка пришел последним. Павел Васильевич шумно поднялся ему навстречу:
   - Здравствуй, Андрейка! Я слыхал, ты сослуживец мой? В депо работаешь?
   Андрейка вытянулся и начал длинную фразу:
   - Андрей Скорняков. Состою при паровозном депо помощником. В данный момент на нашей дороге все обстоит благополучно...
   Но Павел Васильевич не дал ему договорить:
   - О делах мы еще потолкуем. А сейчас садись-ка вот тут с нами, сынок! - Он крепко обнял Андрейку за плечи и, усадив рядом с собой, прижал его светлую голову к своей груди. - И рабочему человеку иногда требуется отдых от всех его дел!
   Андрейка размяк и вдруг сделался маленьким белоголовым мальчонкой. Глаза его, как веселые серые мышки, бегали по лицам ребят, а щека, тесно прижатая к гимнастерке Павла Васильевича, зарумянилась. Давно забытая отцовская ласка вконец размягчила закаленное в тяжких испытаниях Андрейкино сердце. Сам Павел Трубачев - высокий пример для всех железнодорожников - сошел вдруг с фотографии и запросто, душевно беседовал с ним, с Андрейкой.
   Ребята, отодвинувшись в сторону, с охотой уступали первое место рабочему человеку.
   Андрейка осмелел, начал рассказывать о своих товарищах ремесленниках, о своем знакомстве с Васьком. Павел Васильевич шутливо ерошил его светлые, старательно приглаженные волосы, щекотал рыжими усами веснушчатый лоб и обращался к нему с теплым словом: "Сынок..."
   На круглом столе тетя Дуня вместе с девочками накрыла ужин.
   Увидев на блюде пироги, Павел Васильевич вдруг соскочил с места и подмигнул ребятам:
   Съела баба пироги - заплясала в три ноги,
   Съела баба киселя - стала баба весела.
   А ну-ка, работнички, не обижайте хозяйку, придвигайтесь поближе!
   Ребята с шумом заняли места за столом, весело принялись за еду.
   Кто-то вспомнил голодные скитания в лесах Украины. Ребята стали рассказывать Павлу Васильевичу всякие подробности из их жизни в оккупации; пошутили над Мазиным, который никак не мог насытиться после долгой голодовки вкусным борщом; с грустью вспомнили Миронихиных ребят маленького, спасенного девочками Павлика, сероглазую Маруську.
   - У нас с Нюрой, - сказала Лида, - есть такой заветный ящичек, в который мы подарки для них складываем. Вдруг приедет кто-нибудь - тогда сразу все и отошлем.
   Одинцов, волнуясь, рассказал, как они заподозрили дядю Степана в измене.
   - На всю жизнь мне это в памяти останется. Вот как нужно в людях разбираться! - по-взрослому, с горечью добавил он.
   Вспомнили за столом и Генку и переписанный Севой документ. Павел Васильевич привлек к себе Малютина.
   - Орленок! - растроганно сказал он.
   Во время ужина Васек вдруг посмотрел на часы и. крикнув:
   "Папа, я сейчас!", стремглав бросился из комнаты. Через полчаса он вернулся с Витей Матросом.
   - Папа, - крикнул он с порога, - вот он, будущий моряк Черноморского флота!
   Ребята радостно приветствовали Витю, освободили ему место за столом.
   - Ну, садись с нами, моряк! - весело сказал Павел Васильевич, заглядывая в черные живые глаза мальчика. - Рассказывай, за что море любишь? О чем вы там вместе с Васьком мечтаете? На каком корабле плавать собираетесь?
   - Ваську не впервой! Он еще в четвертом классе учил меня плавать по Северной Двине, - сострил Мазин.
   Витя все еще хмурился, но, сидя рядом с Трубачевым, снова чувствовал себя счастливым.
   - Ты правда пойдешь со мной в море? Не откажешься? - улучив минуту, еще раз спросил он своего друга.
   - Правда, - твердо сказал Васек. - Вот только школу кончим.
   Ребята сидели в гостях долго. В конце вечера Павел Васильевич поздравил ребят с наступающим учебным годом и тут же. указывая на свой круглый обеденный стол, пошутил:
   - Когда я приеду в следующий раз, за этим круглым столом будут сидеть круглые отличники!
   Глава 80. ШКОЛЬНЫЙ ЗВОНОК
   Звенит, звенит школьный звонок!
   Перекликаясь с заводскими гудками, сквозь многоголосый шум строек, сквозь гул машин он веселой песенкой врывается в распахнутые окна каждого дома, призывая ребят в родные школы. Заслышав его звонкую, переливчатую трель, из всех дворов выбегают школьники. Как живые ручейки, растекаются они по улицам и, постепенно соединяясь вместе, шумным потоком вливаются о раскрытые двери школы.
   Кто не улыбнется им вслед, кто не пожелает им счастья на светлой дорожке от детства к юности! Кто не полюбуется на первые тугие косички, любовно заплетенные старой бабушкой, на аккуратно подстриженного мальчонку в свежей рубашке, заправленной в длинные наутюженные брючки!
   Звенит, звенит школьный звонок!
   Он говорит о счастливой жизни на советской Родине, о мирном труде и теплой, отеческой заботе о детях. Этот маленький школьный звонок настойчиво зовет учиться и учиться, чтобы построить на земле мирную, прекрасную жизнь, он требует от всех честных и справедливых людей: "Боритесь за мир во всем мире ради светлого будущего наших ребят!"
   Звенит, звенит школьный звонок - заливчатый соловей осени! Он возвещает всем, что настало первое сентября - торжественный день для школьников.
   И нет такого уголка на нашей Родине, где бы не откликнулись на его голос всем сердцем дети и взрослые:
   "Миру - мир! Детям - знания!"
   x x x
   Яркое осеннее утро. Васек, закинув голову и прижимая к себе книжки, бежит по улице. Весело перекликаясь с товарищами и обгоняя их, он первый подбегает к широко раскрытым воротам школы. На туго натянутом кумачовом полотнище - простые гостеприимные слова: "Добро пожаловать!" А на крыльце стоит Грозный, и знакомой трелью рассыпается в воздухе голосистый школьный звонок...
   Глава 81. НОВОГОДНИЙ ПРАЗДНИК
   Прошли годы. Снова, как много лет назад, сверкает огнями новогодняя елка. Широко раскрыты школьные ворота, н по заснеженной аллее бегут на праздник школьники.
   В пионерской комнате, разложив на полу лист бумаги, мальчик в синей куртке с красным шелковым галстуком, лежа на животе, выводит тушью громадные цифры: "1952 год".
   Прошли годы. Васек Трубачев и его товарищи переходили из класса в класс, учились, дружили, приобретали новые знания и новых друзей.
   В одну из зеленых весен, в торжественный, солнечный день, Васька Трубачева и его товарищей приняли в комсомол. Никогда не забудет Васек этот светлый день в своей жизни!
   Совет дружины собрался в пионерской комнате.
   - Васек Трубачев просит нас дать ему рекомендацию для вступления в комсомол. Кто хочет сказать о нем свое слово? - спросил председатель совета дружины.
   Долгие радостные аплодисменты были ответом на этот вопрос.
   ...Наступил долгожданный День Победы.
   Дружная семья советских народов торжественно отпраздновала этот счастливый день. Высоко взлетали и таяли в небе разноцветные звезды салюта. Матери встречали своих сыновей.
   Измученная, истосковавшаяся земля ждала заботливых, хозяйских рук.
   Загудели в полях машины, очищая землю от железного лома обгоревших фашистских орудий, от ржавых касок, от заложенных вражьей рукой мин. По полям прошли тракторы, засевая необозримые пространства сбереженным отборным зерном. Срывая построенные наспех в селах землянки, советские люди ставили новые, светлые дома. Выезжали в экспедиции ученые, с песнями шли оживлять пустыни смелые комсомольцы, осушались болота, из зеленых саженцев поднимались молодые леса, защищая землю от суховеев. На строительстве великих водных путей Волги и Дона зашагали экскаваторы, заработали подъемные краны.
   Засверкала огнями гордая красавица Москва. Выросли на ее улицах новые многоэтажные дома: закинешь голову - и конца не видать этажам. Зацвели вдоль тротуаров душистые липы, разноцветными струями забили фонтаны...
   Зажил мирной жизнью и маленький подмосковный городок.
   На бывшем зеленом пустыре густо разросся молодой сад; урожайной осенью тяжело клонятся к земле ветки с яблоками, заказанными когда-то Васей.
   По-прежнему сзывает ребят в классы школьный звонок. Незаметно подрастают школьники, и в четвертом классе "Б" зорко следит за порядком и дисциплиной староста класса Витюшка Булгаков. По-прежнему с горячей преданностью и любовью смотрят на своего учителя - Сергея Николаевича его ученики.
   К общей радости ребят, Сергей Николаевич нашел себе надежную подругу в лице их любимой учительницы Елены Александровны. Маленький домик учителя ожил, повеселел. Каждый день после школьных занятий они возвращаются вместе домой, вместе поднимаются на знакомое крыльцо. На пороге приветливо встречает их сестра Сергея Николаевича - Оксана. Она приехала к брату сразу после войны и осталась у него навсегда.
   Дом учителя широко открыт для ребят. Сюда прибегают они за советом и помощью, за понадобившейся книгой, а иногда просто затем, чтобы передать любимым учителям скромный букетик полевых цветов.
   Прошли годы. По-прежнему, как заботливая мать, школа бережно растит своих детей.
   Давно уже оперились и вылетели из родного гнезда прежние птенцы. Улетели туда, куда тянулось сердце и призывал комсомольский долг.
   По морям суровой Балтики плавают на кораблях Васек Трубачев и его неизменные товарищи: черноглазый Витя Бобров и полный юного задора Алеша Кудрявцев.
   Ушли с научной экспедицией в Каракумы будущие геологоразведчики Мазин и Русаков.
   Ушел вместе с ними и Тишин, покоренный суровой дружбой Мазина.
   Учатся в медицинском институте Лида Зорина и Надя Глушкова, и вспоминаются им слова, которые часто говорил в госпитале выздоравливающий Егор Иванович: "Хороший врач, дочки, - великое дело!"
   Теплым, любящим сердцем потянулась к осиротевшим после войны детям Нюра Синицына. Она работает воспитательницей в детском доме, где когда-то жила Валя Степанова.
   Приезжает домой на каникулы из далекого села любимый учитель колхозных ребят Саша Булгаков. Его теперь уже не тревожит вопрос, будут или не будут любить его маленькие ученики, - Сашу любят все.
   В одном из больших городов нашей Родины на выставке появилась картина молодого художника Севы Малютина. На эту выставку приезжала экскурсия школьников вместе с Сергеем Николаевичем. Долго смотрели они на полотно художника: в одном из американских дворов, сплющенном огромными домами, маленький негритенок прижимал к груди белого как снег голубя.
   - Сердце Севы Малютина было всегда открыто большим и благородным чувствам, - сказал Сергей Николаевич ребятам.
   На строительстве одной из волжских гидростанций работает секретарем комсомольской организации Коля Одинцов. В свободный час в общежитии молодых строителей горячо обсуждаются передовые методы труда лучших люден стройки, и среди них нередко упоминается имя бывшего ученика школы N2 Коли Одинцова.
   Разлетелись, разъехались в разные стороны бывшие питомцы этой школы Васек Трубачев и его товарищи. Но еще нежнее и крепче стала их дружба, в каждом письме сообщают они друг другу все свои новости, делятся радостью, успехами, мечтами - всем, чем полна молодая комсомольская жизнь.
   Школа тоже не забывает своих бывших воспитанников.
   Сегодня, в новогодний праздник, после долгой разлуки она ждет дорогих гостей. Над крыльцом школы, под электрическими лампочками, светятся теплые слова: "С Новым годом, друзья!"
   И неизменно на своем посту, засыпанный снегом, как Дед Мороз, радушно встречает приглашенных школьный сторож Грозный. Из двери то и дело выскакивает на крыльцо старший пионервожатый Леня Белкин. Глядя веселыми, нетерпеливыми глазами на аллею и стряхивая с белокурых волос падающие снежинки, он - в который уже раз! - спрашивает:
   - Никто еще не приехал?
   Леня Белкин ждет своего бывшего одноклассника и друга Васька Трубачева.
   - Пора бы им уже! - также с нетерпеливым ожиданием отвечает Грозный.
   Двери все время хлопают. Бегут дети. Весело переговариваясь между собой, спешат за ними родители. Колючие морозные иголочки пощипывают щеки. В белом, снежном цвету стоят деревья, освещенные отблеском электрических ламп; световые дорожки разбегаются от крыльца. Дети весело топают ногами, стряхивают с шапок снег. Родители приветливо здороваются с Грозным и входят в нарядный вестибюль.
   На стенах развешаны яркие плакаты: "Миру - мир!", "Да здравствуют счастливые советские матери!", "Под знаменем Ленина - вперед, к победе коммунизма!"
   Радостным шумом голосов наполняется раздевалка.
   В пионерскую комнату заглядывает белобрысый мальчик:
   - Булгаков! Витюшка! Уже зал открыли. Скоро ты? Давай я тебе помогу!
   Товарищи, стукаясь головами, поспешно обводят красной тушью печатные цифры и, держа за концы белый лист, бегут в зал. В зале на расставленных рядами стульях сидят родители. Мария Ивановна Синицына заботливо усаживает каждого. С легкой руки Леонида Тимофеевича, мать Нюры Синицыной давно уже стала в школе лучшей общественницей в родительском активе.
   - Сюда, сюда пожалуйте, Павел Васильевич! - приглашает она пожилого рыжеватого человека с Золотой Звездой Героя на гимнастерке. - И вы, Евдокия Васильевна, вот здесь, рядышком, садитесь!
   Тетя Дуня приветливо улыбается.
   - И Андрею Ивановичу тут местечко найдется. Светловолосый веснушчатый юноша в железнодорожной форме - правая рука Павла Васильевича - садится рядом с Трубачевым.
   - Паша, Паша, гляди, кланяются нам! - шепчет Евдокия Васильевна брату.
   Павел Васильевич приподнимается.
   Из всех рядов смотрят на него знакомые улыбающиеся лица. Вот Екатерина Алексеевна - ясноглазая, приветливая женщина с толстым малышом на руках, младшим братом Пети Русакова. Вот родители Лиды Зориной высокий военный человек и все еще молодая, черноглазая, улыбающаяся женщина. Рядом с ними - спокойная, уютная, с добрыми ямочками на щеках мать Саши Булгакова. Поодаль, привстав со своих кресел, кланяются Трубачевым родители Коли Одинцова. Много радости когда-то доставило ребятам их возвращение из полярной экспедиции. Школьники всех классов приглашали к себе полярника с мужественным, закрасневшим от морозных ветров лицом, в меховых унтах. А вот и мать Севы Малютина; она стоит рядом с любимой учительницей ребят - Еленой Александровной. Обе синеглазые, живые, они, как сестры, крепко держат друг друга за руки и горячо беседуют о чем-то близком и дорогом обеим. Взволнованные лица собравшихся светятся глубокой радостью; они вместе со школой ждут дорогих гостей.
   В зале матовыми огоньками горит люстра, алеют протянутые под потолком красные шелковые флажки, по обеим сторонам сцены спускаются донизу темно-зеленые гирлянды.
   В проходе появляется скромная женщина с гладко зачесанными назад волосами и серым платочком на плечах.
   - Здравствуйте, Оксана Николаевна!
   - Здравствуйте!
   - Здравствуйте! - приветливо здороваются с ней дети и взрослые.
   Давно живет у брата Оксана Николаевна, но и посейчас с далекой Украины летят к ней письма от друзей.
   Пишут ей, что зацвели на Украине молодые сады, что снова вьется дымок над бывшей пасекой, только вместо белой хатки Матвеича в саду, где в темных ветвях деревьев, как горячие искры, краснеют вишни, стоит теперь просторный каменный дом сельскохозяйственной станции. За садом раскинулся большой опытный участок.
   Каждое утро молодой селекционер Гена Наливайко обходит поле, низко склоняется над одуванчиками кок-сагыза.
   Лежит перед ним залитая солнцем послушная земля.
   У реки пасется его боевой конь - верный Гнедко. Ласковым ржанием призывает он хозяина. Подойдет к нему Гена, протянет на ладони кусочек сахару, обнимет морду коня, прижмется щекой к мягкой шерсти...
   Часто заглядывает на опытное поле Степан Ильич, председатель колхоза "Червоны зирки", а бывает, заедет и Мирон Дмитриевич с тоненькой сероглазой дочкой Марусей - лучшей звеньевой в колхозе.
   А то зашумят веселые голоса ребят. Это учитель Коноплянко из далекой Макаровки приведет в гости своих пионеров. Уходя, обязательно спросят ребята, нет ли письма от Оксаны Николаевны, от Васька Трубачева и его товарищей. Вынет Генка дорогие письма, отдаст их Коноплянко.
   В тихий вечер за селом Макаровка, на лесной поляне, соберутся пионеры. Свет от пионерского костра падает на белую березку. Полевые цветы густым ковром покрывают дорогой холмик.
   В последний год войны приходила в Макаровку пожилая женщина в темпом платье. С трудом пробиралась по дорог;1М - ехала на грузовиках, шла пешком. Долго сидела на лесной поляне. Расспрашивала людей о Вале. Миронихе сказала: "Воспитательница из детского лома тетя Аня".
   А люди, глядя си вслед, говорили: мать.
   Без конца могут слушать колхозные ребята про учительницу Марину Ивановну, про школьницу Валю и про московских пионеров.