Паджев Михаил. Через всю войну

   Все было тихо, спокойно. Мы уже начали подумывать, что бандиты каким-то образом разузнали о наших планах, как наблюдатели доложили:
   - Через лиман от реки Прут по кустарнику к селу пробирается группа вооруженных людей.
   Бандиты шли прямо на засаду работников районной милиции. Когда они приблизились, из засады крикнули:
   - Стой, что за люди?
   В ответ бандиты открыли огонь. Им удалось сбить милицейский заслон. Они ринулись в село. Видимо, бандиты считали, что с небольшой группой милиционеров им удалось легко разделаться. Но тут банду встретили автоматным огнем пограничники взвода лейтенанта Иванищева. Оставляя убитых и раненых, бандиты побежали. Однако не тут-то было. С флангов по ним ударили пограничники под командованием политрука Сергеева. Бандиты заметались в огненном полукольце и стали отходить к плавням.
   Пришлось принимать меры, чтобы никто не ускользнул от нас. Командный пункт батальона прикрывали наши пулеметчики во главе с начальником связи лейтенантом Буриновым. Вот им-то и приказали на мотоцикле преградить путь бандитам. Буринов с пограничниками успел по берегу реки выйти в тыл банде. И когда оставшимся в живых бандитам казалось, что они вот-вот окажутся в безопасности, пулеметчики Дроздов и Калмыков с лейтенантом Буриновым почти в упор ударили по ним.
   Больше десятка бандитов было убито в этом бою. Около семидесяти сдались в плен. Только главарю банды Сикоре удалось скрыться. Но и его в конце концов поймали.
   Это было всего несколько дней назад. Неужели опять банда? Пришлось связаться снова с разведывательной группой лейтенанта Чайки и попросить подробно доложить о случившемся. Чайка подтвердил, что бой разведгруппа вела с передовыми подразделениями регулярных войск.
   Утром 25 апреля начальник другой заставы старший лейтенант Охремчук донес: "Колонна противника 300 - 400 человек с артиллерией и минометами подходит к селу Дебиславец". Снова информировали штаб полка о полученных сведениях. Опять последовал ответ: "Не паникуйте, проверьте данные".
   Пока шел этот радиообмен, противник занял село Дебиславец и под прикрытием артиллерийско-минометного огня форсировал реку Прут. Затем перерезал армейские коммуникации, шоссейную и железную дороги от Снятына до Коломыи, оказался в селах Замулинцы и Борщев. Начальник связи батальона лейтенант Буринов доложил, что лейтенант Иванов по рации открытым текстом сообщил, что его застава и застава Охремчука закрепились у табачной фабрики и ведут бой с превосходящими силами противника. Гитлеровцы из артиллерии обстреливают город. На этом связь оборвалась.
   - Донесите немедленно обо всем в полк, - приказал я лейтенанту Буринову, а сам поспешил в штаб 18-й армии.
   Генерал-лейтенант Озеров и полковник Слонь выслушали мой доклад, при этом член Военного совета заметил:
   - Нам тоже сейчас сообщили из Заболотова, что пограничники ведут бой с регулярными войсками противника.
   Начальник штаба армии развернул карту и задумался. Потом как бы между прочим заметил:
   - Да, обстановка такова, что противник может ударить в тыл нашим частям или двинуться к Снятыну. Полковник Слонь спросил меня:
   - А что у вас есть в городе?
   - Взвод автоматчиков, два станковых пулемета, взвод противотанковых ружей. За рекой - застава.
   - Это все?
   - Да.
   - Жидковато, - резюмировал генерал Озеров, прислушивавшийся к нашему разговору, и добавил: - Заставу из села Ильинцы оттяните вот сюда, к мосту, он указал точку на карте. - Поставьте командиру задачу прикрыть юго-западную окраину Снятына. Остальные подразделения, находящиеся в городе, подготовьте для выброски в район Заболотова. Автомашины сейчас будут.
   Пока отдавались необходимые распоряжения командирам подразделений, из Кицманя вернулся командир батальона капитан Швидь, которому уже передали по радио, что заставы правого фланга вступили в бой с регулярными войсками гитлеровцев. Он уточнил обстановку и, узнав о приказе начальника штаба 18-й армии генерал-лейтенанта Озерова, сказал:
   - Вы останетесь в Снятыне, а я поеду в Заболотов.
   Прибыли автомашины. К одной из них была прицеплена 76-миллиметровая пушка. Подошли еще два броневичка и расчет "катюш". Вместе с капитаном Швидем мы направились к генералу Озерову доложить о выполнении его приказа.
   - Кто из вас поедет в Заболотов? - спросил генерал.
   - Я, товарищ генерал, - ответил Швидь.
   - Хорошо. Старшим группы подразделений охраны штаба армии будет заместитель начальника связи подполковник Фактор. Командиром сводной группы назначаю вас, капитан Швидь. Действуйте, исходя из обстановки.
   Подполковник Фактор со своими бойцами уже ждал нас. Швидь и Фактор сели в броневики, и колонна переулками выехала на дорогу. К десяти часам утра она подошла к восточной окраине города. Бой шел на западной. Пограничники сошли с машин и развернулись в цепь. Неожиданно во фланг им из окна железнодорожной будки ударили вражеские пулеметы. По будке дали несколько очередей бронемашины. Но пулеметный огонь не причинил врагу вреда. От стен лишь летели крошки кирпича. Пулеметы продолжали прижимать пограничников к земле. Видя, что, пока не будет подавлена эта огневая точка, не удастся без потерь продвинуться дальше, капитан Швидь решил обратиться к артиллеристам.
   - Сержант Шкуро, передайте командиру орудия: два снаряда в окно будки.
   - Есть передать командиру орудия дать два снаряда в окно будки.
   Но выполнить приказ командира батальона не так просто. Вражеские пули буквально бороздят землю. Начали бить по пограничникам и минометы гитлеровцев. Однако Шкуро, резко вскакивая и отползая в сторону, меняя направление, добрался до артиллеристов.
   - Кто у вас тут старший?
   - Я, - отозвались из укрытия.
   - Командир батальона приказал выкатить пушку на прямую наводку и дать два снаряда в окно будки.
   - Это можно.
   И бойцы покатили орудие вперед. На гребне небольшой возвышенности они быстро установили его. Тут же последовала команда:
   - Прямой наводкой, в окно будки, двумя снарядами, огонь!
   Один за другим прогремели орудийные выстрелы. Из окна рванулось пламя. Вражеские пулеметы замолчали.
   Резервная застава во главе с политруком Сергеевым стремительно продвинулась к табачной фабрике, где оборонялись заставы лейтенантов Охремчука, Иванова и разведчики лейтенанта Чайки. С возгласами "Ура!" бойцы бросились в контратаку. Противник поспешно отошел в село Борщев. Завязался уличный бой. Подоспели подразделения, которые возглавляя подполковник Фактор. Наступавшие достигли берега реки на юго-западной окраине села Борщев.
   Но тут противник открыл сильный артиллерийско-минометный огонь. Атака захлебнулась. Тогда капитан Швидь приказал выдвинуть вперед бронемашины. Под их прикрытием продвинулись автоматчики лейтенанта Иванищева и пулеметчики лейтенанта Мамукова. Командир расчета гвардейских минометов дал два залпа по Дебиславцу. Застава старшего лейтенанта Охремчука очистила от врага остальную часть села Борщев. Вслед за нею ворвались в село остальные подразделения сводной группы. Противник отошел к селу Замулинцы.
   В 18 часов капитан Швидь и подполковник Фактор перешли в решительную атаку и на село Замулинцы. В жестоком уличном бою пограничники штыками и гранатами били врага. Спустя три часа сопротивление противника было окончательно сломлено. Оставив на улицах села. 85 убитых, гитлеровцы поспешно отошли за Прут. Заставы, отправив в Снятый погибших в бою пограничников, заняли оборону по левому берегу реки.
   Так закончился этот бой, в котором пограничники батальона проявили самоотверженность, храбрость и мужество, разбили численно превосходившего врага, отбросили его, чем дали возможность командованию 18-й армии подтянуть к Заболотову войска и окончательно закрыть брешь, образовавшуюся в результате неожиданного удара немцев в этом районе.
   Рано утром 28 апреля по приказу генерала Озерова оборону у пограничников принял второй батальон 989-го стрелкового полка, о чем и был составлен упомянутый акт, обнаруженный мной в Центральном государственном архиве Советской Армии.
   К вечеру в район Заболотова подошли 9-я Краснознаменная пластунская дивизия, самоходно-артиллерийский полк и танковая бригада, которые завершили разгром врага.
   Капитан Швидь приказал захоронить павших в бою пограничников. Их было пятеро: сержанты Иван Петрович Кирсанов, Анатолий Иванович Боровский, Иван Захарович Мартыненко, рядовые Иван Иванович Петров и Василий Фомич Цацорин.
   Похороны павших в бою под Заболотовом пограничников состоялись на городском кладбище. Пришли многие жители Снятына. Секретарь райкома партии Пятунин и командир батальона капитан Швидь выступили с прощальным словом. Под залпы ружейного салюта мы предали земле боевых товарищей, чей жизненный путь оборвался на государственной границе Родины в схватке с врагом. Мы прощались с боевыми товарищами, которые честно исполнили свой воинский долг и пали в бою как герои.
   Спустя неделю после этих событий из полка пришла телеграмма, в которой говорилось, чтобы я принял батальон, а капитан Швидь убыл в штаб полка. В батальон лрибыл новый заместитель - капитан Илья Васильченко. Помощником начальника штаба батальона назначили лейтенанта Павла Главизнина. Вторым помощником - старшего лейтенанта Василия Ханина.
   Мы получили приказ оставить Снятын и перебраться в Ланченский район, на сотню километров северо-западнее. Границу принимали под охрану формируемые Украинский и Молдавский пограничные округа. Нам же предстояло продолжать охранять тыл 38-й армии, готовившейся к новым боям.
   Наступил июнь - месяц начала летнего наступления советских войск. Накануне его мы узнали, что во Франции высадились американцы и англичане, открыв в Европе второй фронт.
   Известие это бойцы прокомментировали так:
   - Поздно союзники спохватились. Теперь и дураку видно, что мы сами с Гитлером сладим.
   Красная Армия наступала на широком фронте, нанося гитлеровцам удар за ударом. Сначала, 10 июня 1944 года, его нанесли на Карельском участке. Потом, 23 июня, в Белоруссии. 13 июля перешли в наступление войска нашего 1-го Украинского фронта на Рава-Русском направлении. 14 июля двинулась на Львов и 38-я армия.
   Мы пошли за наступавшими войсками. Тут и услышали новость, которая вызвала всеобщее ликование: на Гитлера совершено покушение. Тогда мы не знали подробностей, но, ч;го Гитлера чуть не убили, об этом услышать было приятно. С именем Гитлера связывались все злодеяния, совершенные фашистами, все беды, все горе, все слезы. Ненависть к нему была столь велика, что при одном упоминании его имени невольно сжимались кулаки.
   Взрыв, произведенный 20 июля 1944 года в ставке Гитлера "Волчье логово", расположенной близ восточно-прусского города Растенбурга, был совершен, однако, не во имя свержения фашизма. Заговорщики были далеки от истинных интересов германского народа. Они лишь хотели заменить Гитлера другой фигурой, чтобы потом попытаться сговориться с нашими союзниками и продолжать войну только на одном фронте - восточном.
   "Путч 20 июля служил интересам определенных кругов буржуазии, которая надеялась таким путем предотвратить народное восстание против гитлеровского правительства, как только советские войска и войска союзников перейдут границы Германии, - писал В. Ульбрихт. - Путч вызвал новую волну террора, что повлекло за собой ослабление антифашистско-демократического фронта. Поэтому в решающий момент - ко времени вступления советских войск на территорию Германии у антифашистов не оказалось достаточно сил для свержения гитлеровского правительства".
   И все же покушение на Гитлера отразило глубочайший политический кризис, в который попала фашистская Германия в результате сокрушительных ударов Красной Армии. Очень скоро пограничникам нашего батальона предстояло побывать в родовом замке одного из заговорщиков - бывшего посла Германии в Советском Союзе Вернера фон Шуленбурга. Мы разыскивали его. Но прежде чем оказаться в Германии между городами Кверфуртом и Фрайбергом на крутом берегу реки Унструт, где находился старинный замок Шуленбурга, нам предстояло пройти по дорогам войны еще сотни верст.
   В начале августа войска левого крыла 1-го Украинского фронта, а вместе с ними и наш полк были перебазированы в полосу 4-го Украинского фронта, соединения которого 6 августа овладели городом Дрогобычем и вышли в предгорья Карпат.
   Через Карпаты
   Для понимания обстановки, сложившейся в тылу 1-го и 4-го Украинских фронтов с выходом в Западную Украину и Прикарпатье, необходимо обратиться к документам. Вот что говорится в докладе командования войск по охране тыла 1-го Украинского фронта: "Служебно-оперативная и боевая деятельность войск проходила в новой, более усложненной обстановке. Новое заключалось в том, что в связи с успешным продвижением Красной Армии на запад и освобождением от немецкой оккупации областей Западной Украины наши войска столкнулись с развитой бандитской сетью - украинско-немецкими националистами. Таким образом, наши войска наряду с выполнением основной задачи по охране тыла фронта должны были проводить значительными силами боевые операции по ликвидации крупных и мелких банд, действующих как вблизи, так и на отдаленном расстоянии от фронта".
   В документе отмечалось, что при ликвидации банд пограничники встретились со многими трудностями. Бандиты пользовались гнусными террористическими приемами и ухищренными методами борьбы, разработанными националистическими центрами еще задолго до прихода Красной Армии. Банды имели также оборонительные сооружения - окопы, блиндажи, землянки, ходы сообщения в лесах, оврагах и в некоторых населенных пунктах с запасом продовольствия и боеприпасов, который пополнялся за счет местного населения как "в добровольном порядке, так и в порядке его ограбления, а также при нападении на подразделения и обозы Красной Армии".
   За годы немецко-фашистской оккупации население западных областей Украины подвергалось усиленной обработке как со стороны гитлеровцев, так и со стороны националистов. Часть людей поддалась враждебной пропаганде, была втянута в банды. Нередко родственники и знакомые бандитов оказывали им помощь. Они информировали их о мероприятиях, проводимых партийным и советским активом, сообщали о расположении мелких подразделений и гарнизонов Красной Армии, не поддерживали проводимой с этими бандами борьбы.
   Перед политработниками пограничных войск, партийными и советскими органами стояла задача разъяснить местному населению освобожденных районов всю контрреволюционную сущность программы и действий украинских националистов как самых заядлых врагов украинского народа, как прямой агентуры и ставленников немецко-фашистских захватчиков. Надо было помочь населению разобраться во внутренней и внешней политике Коммунистической партии и Советского правительства в годы войны, рассказать людям о героизме и самоотверженности воинов Красной Армии на фронте и советского народа в тылу, мобилизовать жителей этих районов на активную помощь нашим войскам в проведении служебно-оперативных мероприятий и боевых операций.
   Эту работу мы начали еще в Снятыне и Снятынском районе. Но одними беседами нельзя было ограничиться. Бандиты активизировали свою деятельность, особенно в Вашковском, Путиловском, Кицманском, Хвамском и некоторых других районах. В Вижницком районе они полностью уничтожили телефонную связь, спилили столбы, разрушили стратегически важный мост через реку Черемош. В самой Вижнице сожгли три магазина с товарами и склады с запасами лесоматериалов на лесопильном и фанерном заводах. В селе Берегомет разгромили совхоз, учинили расправу над семьей председателя сельсовета, находившегося в рядах Красной Армии. В другом месте убили председателя колхоза, трех бойцов истребительного батальона, сторожа сельсовета и женщину. Нападали бандиты на отдельных бойцов и малочисленные группы красноармейцев, машины и повозки с боеприпасами и продовольствием, отставшие от колонн. Однажды захватили даже застрявшую 45-миллиметровую пушку одного из артподразделений 9-й Краснознаменной пластунской дивизии и вступили в открытое боевое столкновение с другим подразделением этой дивизии.
   Для меня это было не первое знакомство с организацией украинских националистов, как, впрочем, и для тех, кто служил в этих местах еще до войны. Да и сама эта преступная организация имела давнюю "родословную". Она была создана еще в 1929 году с центром в Берлине. Одним из организаторов ОУН и первым ее руководителем был полковник петлюровской армии, австрийский подданный, служивший в австро-германской армии, Е. Коновалец. Он отличился особой жестокостью в подавлении революционного восстания рабочих в Киеве в 1918 году. Потом Коновалец чем-то не угодил фашистам, начавшим активную подготовку к нападению на Советский Союз, и был ими убит. В 1938 году во главе ОУН стал другой бывший полковник петлюровской армии и агент немецкой разведки - А. Мельник, по кличке "Консул-1". В 1940 году в организации произошел раскол. В результате ОУН разделилась на мельниковцев во главе с Мельником и бандеровцев во главе с Бандерой. Обе эти группы преданно выполняли задания гитлеровской разведки по организации террористических, диверсионных актов и шпионажа против СССР.
   В конце 1939 года я, будучи помощником начальника заставы, в одном из приграничных сел познакомился с девушкой-полькой, работавшей в местной школе уборщицей. Она поведала мне о трудной, безрадостной жизни при польском буржуазном правительстве, призналась, что впервые увидела кино, когда в их село пришла Красная Армия. Я поинтересовался, читает ли она газеты, книги. Девушка сказала, что читает книги учителя, у него много книг. И не только русских, но и украинских. Даже есть такие, за которые польские власти преследовали.
   - Это очень интересно, - заметил я, - нельзя ли хотя бы взглянуть на них? Учитель навряд ли даст их мне.
   - А вы, товарищ лейтенант, заходите к нам в школу.
   Я доложил о моем разговоре начальнику заставы старшему лейтенанту Ковалю и на следующий день отправился в школу. Моя знакомая заканчивала уборку классов. Она повела меня в другую половину здания.
   - Здесь живу я, - сказала она, - а туточки - пан учитель.
   Она открыла дверь:.
   - Заходьте, товарищ лейтенант, пана учителя нема дома, вин поехал до району, а мне наказал убрать его квартиру.
   Девушка открыла книжный шкаф.
   - Вот и побачьте те книжки.
   Среди школьных учебников и томиков русской литературы были и книги на украинском языке - Тарас Шевченко, Леся Украинка, Иван Франко. Между ними стояла толстая в хорошем переплете "История самостийной Украины" и разная другая националистическая литература. Девушка подала мне "Историю самостийной Украины". С первых страниц этого катехизиса на меня смотрели портреты идейных вдохновителей украинского национализма - Коновальца, Мельника, Бандеры, а также защитников его - батьки Махно, Скоропадского и прочих деятелей разного пошиба. В разделе "Вооруженные силы" описывались организационная структура, воинские звания командного состава, были даже красочные иллюстрации формы одежды националистических формирований.
   В первые месяцы нашего пребывания в Прикарпатье мы не придавали особого значения такой литературе, считали, что украинцы, проживавшие длительное время под пятой польской буржуазии и подвергавшиеся жестокой эксплуатации, создавали эти организации как ответную реакцию на произвол. Но жизнь показала, что украинские националисты, деятельность которых финансировалась и направлялась империалистическими силами, прежде всего германским фашизмом, развернули активную подрывную деятельность против Советского государства.
   Как выяснилось, школьный учитель оказался подрайонным "проводником" ОУН, "идейно" обрабатывавшим население. В начале февраля 1940 года пришлось познакомиться и с иной деятельностью этой бандитской организации. Областное управление НКВД совместно с командованием 94-го пограничного отряда проводило ряд чекистских войсковых операций по изъятию подпольных складов оружия и боеприпасов и задержанию оуновских нелегалов. Со взводом пограничников я принимал участие в такой операции в Стрыйском районе. В ходе ее был ранен начальник НКВД Дрогобычской области полковник Д. Медведев, который в годы Великой Отечественной войны стал командиром известного партизанского отряда на Ровенщине. В составе этого отряда действовал и легендарный советский разведчик Н. Кузнецов.
   Хотя ОУН именовала себя политической организацией, на самом деле это была банда шпионов, диверсантов, грабителей и убийц. Еще до нападения Германии на нашу страну ОУН, опираясь на свою агентуру в западных областях Украины, создала широкую сеть подпольных районных и кустовых организаций во главе с так называемыми районными "проводами" - органами, непосредственно руководившими бандитскими формированиями на местах. Эти организации вели подрывную деятельность против Советской власти и государственных интересов СССР.
   Приведу выдержку лишь из одного документа того времени, помещенного в сборнике материалов о деятельности пограничных войск в предвоенные годы:
   "Основной опорой германской разведки в ее деятельности является ОУН, которая под непосредственным влиянием и руководством гестапо активно проводит свою контрреволюционную антисоветскую деятельность и поставляет кадры разведчиков, диверсантов и террористов. В течение всего 1940 года, особенно второго полугодия, гестапо и закордонный провод (центр) ОУНа, находящийся в Кракове, проводили интенсивную деятельность через своих эмиссаров и агентов, забрасываемых на нашу территорию, направленную на активизацию оставшихся в западных областях оуновских организаций, налаживание и создание связей, добывание разведывательных данных (особенно по вопросам военной разведки), проведение контрреволюционной агитации..."
   С первыми выстрелами на советской границе эта так называемая "политическая" организация начала убивать партийных и советских работников, отдельных граждан, громить узлы связи, стрелять с чердаков и из подвалов, из лесов и оврагов в спину бойцам и командирам Красной Армии.
   В годы оккупации бандеровцы вели борьбу с партизанами, ловили и убивали наших разведчиков, выдавали их гестапо, совершали диверсионные акты в тылу Красной Армии, вели шпионаж в пользу фашистов. В 1943 году на территории Советской Украины были созданы дополнительные националистические вооруженные банды, именовавшиеся "Украинской повстанческой армией" (УПА). Эти банды совершали террористические акты против трудящихся Украины в угоду гитлеровским оккупантам. Руководителями УПА были сначала Клячковский по кличке Клим Савур, а затем член центрального "провода" ОУН Шухевич.
   С освобождением западных областей Украины от немецко-фашистских захватчиков многие участники УПА бежали на запад. Оставшаяся часть банд перешла на нелегальное положение и продолжала совершать террористические и диверсионные акты против наших войск и партийно-советского актива, всеми силами стремясь воспрепятствовать восстановлению Советской власти, продвижению Красной Армии. Наибольшую активность ОУН стала проявлять с момента объявления призыва в Красную Армию граждан освобожденных западных областей Украины в начале августа 1944 года. Поэтому начальнику войск охраны тыла 4-го Украинского фронта пришлось оставить по одному батальону для охраны тыла 18-й и 38-й армии, а остальные силы сосредоточить для уничтожения банд УПА.
   92-й пограничный полк был введен в город Надворная. Туда прибыл и наш батальон. Лейтенанты Палагин, Лобанов, Озорное, Чайка, Застрожин, Ткаченко вместе с капитаном Васильченко принялись собирать сведения о бандах. Вскоре удалось задержать двух связных, которые шли с донесением от районного "провода" к станичному.
   В донесении сообщалось: "В Надворную прибыл пограничный полк и расположился по всему городу небольшими подразделениями. Бойцы и командиры ведут себя в высшей степени бдительно. Службу несут так, что из города в город пройти нет никакой возможности. В каждой группе имеется радиостанция. Что намерен делать этот полк, пока неизвестно".
   А намерен был этот полк вместе с привлекавшимися для операции в масштабе всего фронта частями Красной Армии ликвидировать в так называемом Черном лесу в 15 километрах северо-восточнее Станислава центр бандитских формирований ОУН.
   Были также получены данные, что помимо Черного леса банда орудует в районе села Густов, выполняя роль как бы боевого охранения на пути к центру основного формирования.
   По приказу штаба полка наш батальон выступил к Густову с задачей ликвидировать эту банду. Мы совершали марш. На привале к нам подошел молодой человек в потрепанной красноармейской форме с орденом Красного Знамени на груди. На правой руке у него виднелись следы тяжелого ранения. Молодой человек рассказал, что после ранения на фронте его признали негодным к военной службе. Спустя немного времени к нему пришли трое вооруженных людей и отвели в лес. Бандитский главарь сказал ему: "Ты воевал за Советы, так вот теперь будешь обучать наших бойцов тактике боя красных".
   - Я понял, что могу вырваться от бандитов только хитростью. Для вида согласился и отпросился домой повидаться с родными. По пути узнал, что в Надворную пришли пограничники, вот и направлялся туда, чтобы сообщить, где скрывается банда.