Страница:
Движение на автомобильной магистрали, спрятанной в бетонном желобе под пешеходными тротуарами, полностью управлялось компьютером — плотность населения на Побережье Эс-икс была слишком велика, чтобы позволить роскошь независимо управляемых транспортных средств. Вскоре они уже легли на маршрут к Взморью Любви, где размещалось посольство — до него была примерно миля.
Армада с унынием и страхом наблюдала за бетоном, проносящимся над их головами и с обеих сторон. Чувство клаустрофобии было почти таким же сильным, как и в вентиляционной трубе резиденции Ганвика.
— Терпеть не могу быть зажатой бетоном, как тисками. Надеюсь, ехать недолго?
— Теперь уже меньше мили. Стисни зубы, закрой глаза и молись.
— Молись? А я думала что земляне все атеисты, враги духа и даже антихристы.
Флер снова поразилась; девушка явно была очень религиозной — странная характеристика для столь аморального ребенка.
— Да-да, конечно, это просто риторическая фигура.
В туннеле зажегся красный свет, и поток машин стал тормозиться.
— Ого, что там еще?
Машины остановились. Красный свет появился ближе.
Тан выпрыгнул из передней машины. Флер и Армада распахнули двери.
— Ремонтная машина, должно быть, прямо перед нами.
Тан уже бежал назад, вниз по туннелю. Женщины последовали за ним к служебной лестнице, которая вела наверх, к пешеходному тротуару, и вскарабкались по ней.
— Главное — чтобы люк не был заперт снаружи, — сказала Флер, перескакивая через металлические ступеньки и вспоминая занятия гимнастикой.
Люк был заперт. Убу стал бороться с дверью, но ее механизм был запечатан снаружи.
— Ну какого черта с той стороны замки поставили? — в отчаянии прорычала Флер.
— Перестань, нет проблем. Пусти-ка. — За ее спиной уже стояла Армада.
Она выхватила лазерный резак и приставила его к засову. Тьму прорезал нестерпимо яркий бело-голубой луч, и металл стал исчезать.
Внизу под ними ремонтная машина подняла их автомобили и загремела дальше, к началу трапа.
— Они очень скоро будут здесь, — нервно сказала Флер.
Тан держал свой станнер наготове, но и он чувствовал себя беспомощным и уязвимым.
Ремонтная машина подъехала к служебному колодцу и остановилась, зашипев мощной гидравликой. На дороге послышались шаги, и внизу появились двое из службы безопасности с огнеметами в руках.
— Не хочу огорчать тебя, дорогая, — тихо сказала Флер Армаде, — но у нас появились компаньоны.
Армада сплюнула и приставила резак к замку.
— Это ненадолго, — сказала она, сделала еще одно отверстие, и наконец дверь люка тяжело поддалась. Все трое пролезли сквозь дыру и внезапно оказались на залитом ярким светом внутреннем тротуаре здания Вавилонского Синдиката.
— Вот как раз сюда мы меньше всего стремились, — мрачно отметила Флер.
— Назад, идем до поворота и обходим затем по садам Навуходоносора. Срезаем путь прямо к остановке транзитки за куполом Феба.
Тан уже бросился вперед, и они побежали за ним, оглядываясь на бегу и не обращая внимания на удивленные взоры прогуливающихся. Когда дверца люка открылась вновь, они как раз достигли выхода и тут же нырнули в ряды декоративных глоб-глобов, цветы которых светились необычайно ярким желтым светом.
В садах Навуходоносора полно было, как обычно, сибаритов, шлюх и уголовников. Тяжеловесные рабы-контрактники несли на своих плечах над толпой нескольких особо богатых плутократов. Перед небольшой толпой женщина в блестящем костюме из рыбьей чешуи произносила речь в защиту похорон в море. Уличный торговец необычным нервным тоном во весь голос рекламировал свой товар, и вторило ему эхо детского хора, громко разучивавшего музыкальные гаммы.
Они быстро миновали толчею, стараясь не привлекать внимания, и застряли в карнавальной процессии: несколько доминанток вели на длинных поводках половых рабов. За этим великолепием шел оркестр, наяривавший самбу для поддержания ритма.
В конце концов процессия добралась до фонтана де Сада — сложного произведения в стиле рококо из железобетона, установленного посреди металлических розовых кустов, и возник просвет, в который и нырнули трое беглецов. Флер, однако, рванулась вперед слишком рано, и к ней тут же подскочили двое абсолютно голых мужиков, но их гневное рычание превратилось в хрип, как только натянулись поводки.
Возмущенная доминантка — могучая женщина в облегающем костюме из черного шелка, с превосходящим всякое разумение бюстом и гордо выставленными напоказ ягодицами, при помощи кнута водворила на место своих мужчин и гневно глянула на Флер.
— Хочешь процессию разрушить, да? — проорала она. — Ты кто? Саботажница из Демонов Кнута? — Выведенная из себя мадам рванула поводки, зажатые в кулаке, и двинулась вперед, окруженная неистово лающими рабами.
В конце концов троице удалось благополучно миновать сады и спуститься к маленькому куполу транзитки.
Кабинки поездов были полупусты, но людей все-таки было слишком много, чтобы преследователи рискнули напасть на них прямо здесь. Через две остановки они достигли Взморья Любви и вышли на тротуар напротив купола Западного Ветра, в котором и размещалось посольство Земли.
Тротуар был заполнен прогуливающимися парами, и людей синдиката нигде не было видно. Все трое в волнении направились к зданию. На полпути Армада чуть не вскрикнула, когда маленький дротик застрял в ее вуали. Флер быстро оглянулась: одни быстро приближались к ним, другие метали дротики.
— Бежим! — закричала она. Армада выхватила лазер и открыла огонь.
Дротик вонзился возле уха Флер, когда до дверей посольства оставалось всего несколько шагов. Бежавшая позади Армада увидела, как Флер споткнулась, ускорила бег, схватила раненую Флер под мышки и втащила на себе за спасительную дверь вслед за изумленным Тан Убу. Он задвинул дверь и запер ее, когда погоня была уже менее чем в двадцати футах. Дождь дротиков забарабанил по стеклу.
— Наверх, быстро, нужно выяснить, что было на дротике! — Тан подхватил Флер за ноги, и вдвоем они потащили ее к лифту.
Прикосновением большого пальца к замку Тан открыл дверь посольства. Тут же появилась пошатывающаяся и сонно протирающая глаза Эпсила — она работала в последнюю смену и дремала у коммутатора в приемной. Увидев раненую Флер и странную девушку в черном костюме и под вуалью, она проснулась окончательно.
Посольство занимало четверть двадцатого этажа старинного, но достойного купола Западного Ветра. В нем имелось много жилых помещений, большей частью пустующих, небольшая закусочная, коридор с рядами офисов, а в конце коридора — маленькая лаборатория. Как только Флер положили на лабораторный стол, Тан занялся соскабливанием вещества с острия дротика и его анализом. Эпсила быстро оглядела Флер и взяла пробу крови на анализ; перебросившись парой слов с Таном, она поспешила к Армаде, которая проверяла двери, окна и стены.
— Где они могут прорваться? — спросила Армада первым делом у невысокой хрупкой женщины в белой униформе дипкорпуса Земли.
— О, это исключено, — засмеялась Эпсила. — Как бы они ни бесились, полностью игнорировать межпланетное законодательство они не станут. Такое нападение станет фактическим объявлением войны, понимаете?
— Полагаю, да. — Армада с сомнением посмотрела на экраны мониторов наружного обзора.
С минуту Армада в волнении расхаживала по приемной, а затем объявила, что желает немного подремать, и тут же растянулась прямо в приемной, накрыв голову подушкой. Приглядывать за обстановкой осталась Эпсила. Она еще раз проверила силы безопасности здания, а затем отправилась посмотреть, чем занимается Тан.
— Думаешь, тебе удастся выяснить, что это? — спросила она, ввалившись в маленькую лабораторию.
— Это куда проще, когда тебе не мешают! — раздраженно ответил Тан. — Извини, но сейчас самая кропотливая часть работы. Как только я засуну образец в анализатор, у нас появятся идеи. Надеюсь, это не что-либо слишком уж сложное.
— А не слишком ли это самоуверенно — и удивительно — со стороны синдикатов устроить все это? Может быть, следует немедленно сообщить Космическим Силам?
— Я думаю, что лучше не надо, Эпсила. Если нам повезет, она сама сможет рассказать обо всем.
Затем Тан рассказал Эпсиле про десять тысяч кредитов, доставшихся Барти. Тан начинал подозревать, что случившееся может подорвать карьеру его начальницы. Блейк боялся ее, так что с этой стороны не следовало ждать ничего, кроме враждебности. Если она невольно окажется замешанной в кровавую разборку между синдикатами и горским кланом, это может стать источником политических осложнений, что приведет к ее переводу на другое место или к отставке. Янкс Вермил не проложил бы себе путь наверх, оказавшись в результате рядом с Блейком, не приобретя вполне заслуженной репутации безжалостного врага. Совершенно неожиданно у Флер оказалось слишком много врагов.
Убу по-прежнему не понимал причин, по которым Флер так заинтересовалась рыжеволосой девчонкой. За нее была назначена неслыханная награда, но в прошлом немало беглецов удостаивалось наград синдикатов, назначенных за их поимку, и Флер никогда не проявляла охоты заслужить их. Как только весть о появлении девчонки достигла ее ушей, она действовала так быстро, будто ее розыск был делом межпланетной важности. И это несмотря на то что соевые бифштексы в «Голден Краубол» были лучшими на Побережье.
Он понимал, что какие-то основания действовать именно так у Флер были. За годы работы с ней он сумел оценить ее страсть к информации и к проведению политики только на основе самого надежного, самого достоверного ее анализа. Он понимал и разделял ее одержимость карьерой, потому что разделял ее чувство личной ответственности за успех дипломатических усилий, в которые они оказались вовлечены. Искренний энтузиазм Флер Кевилла, с которым она пыталась разрешить общечеловеческие вопросы, поражал его. Его собственное глубокое разочарование в жизни и презрение к самому себе после долгих лет, проведенных в разведслужбе Флота, не выдержали столкновения с представлением Флер Кевилла о мире. Она обратила его — как будто речь шла о вере — в свою религию, научила патрицианским представлениям о своем долге и своей ответственности. Конечно, Кевилла была дочерью первого межпланетного посла-женщины и не по капризу судьбы оказалась именно на такой работе, на одном из самых опасных и уязвимых постов в дипломатической службе. Однако Убу все равно вдохновлялся ее примером и принимал искреннее участие в ее делах. Враждебность Вавилонского Синдиката, в котором никогда не забывали своих врагов, не так-то легко пережить.
Через пятнадцать минут он прочитал результаты анализа и вздохнул с облегчением. Вещество оказалось простым — скорее всего широко распространенным «стангардом», применявшимся в сотнях автоматических охранных систем богачами и людьми, помешанными на собственной безопасности. Доза была небольшой, и эффект должен был пройти в течение часа. Правда, противоядия у них не было.
Флер удобно уложили на диван, подложив под голову подушку. Тан оставил ее и направился в приемную. Вошел он в нее как раз в тот момент, когда послышался телефонный звонок и перед носом дремлющей Эпсилы замигала лампочка.
— Да?
— Простите, могу я побеседовать с заместителем посла?
— Боюсь, она не может сейчас подойти к телефону.
— Именно этого ответа я и ждал. Тогда придется поговорить с вами.
Тан быстро включил запись и направил звук на компьютерный анализ; изображение собеседника на экране не появилось.
— Кстати, отследить этот звонок вам не удастся, а голос мой искажен, так что и не беспокойтесь на этот счет.
— Кто говорит? — полунасмешливо поинтересовался Тан.
— Это не имеет никакого отношения к делу, важно лишь одно — девчонка. Отдайте ее нам, и немедленно. Ждать слишком долго мы не будем.
— Это звучит как угроза. Вы угрожаете посольству Правительства Земли?
— Вот это мне нравится! Именно это мы и делаем, черт побери! Отдайте девчонку — или пеняйте на себя.
— А вы понимаете, что посольство экстерриториально и любые действия против него или угроза таких действий могут быть восприняты как объявление войны?
— Ну, тогда звони в полицию, посмотрим, приедет ли она. Потом открой дверь, посади девчонку в лифт вместе с вещами, и после этого мы все забудем, как кошмарный сон.
— Вы, очевидно, забыли, что один человек убит, а заместитель посла подверглась нападению и ранена.
— Вы мне собираетесь нотации читать? Так держите их при себе. А мне скажите, получим ли мы и когда именно эту девчонку. Даже нет — только когда, потому что, упрямый вы дурак, мы получим ее все равно, любой ценой. Но поспешите — мы особым терпением никогда не отличались, а сейчас и так уже ждем слишком долго.
— Это сенатор Ганвик?
Тана начинал охватывать гнев. Молчание в трубке… Тан подождал.
— Вы хотите умереть, молодой человек? — сказал голос.
Это было недвусмысленной угрозой. Тан почувствовал это и заколебался, слова застыли у него на губах. Он был практически один. Они вполне могут атаковать посольство — поступок Армады Бутте, безусловно, сделал ее кровным врагом Вавилонского Синдиката, а Братья Мардука врагами были безжалостными.
Голос замолчал. Тан явственно ощутил, как растет напряжение — тисками сжимает его, готовится отделить его голову от плеч. Для помощника заместителя посла спасения не было — особенно если шеф подвергнется немилости.
А если его выгонят с позором — что тогда? Синдикаты контролировали всю экономическую жизнь — за исключением разве что плантаций водорослей и хитиновых долин. Как много потребуется ему времени, чтобы окончательно опуститься и осесть на Взморье Любви или в Жажде Смерти? Все, что от него требуется, — выдать им девчонку. Тан дико оглянулся вокруг. Голос в трубке по-прежнему молчал, он мог бы убить Эпсилу, рассказать потом Флер, что они подверглись нападению, — и никто уже не узнает, как все обстояло на самом деле.
Он заколебался, начиная думать, что фактически больше ничего-то и сделать нельзя — слишком уж безнадежным было положение. Не мог же он остановить полчища бойцов синдиката?
— Ну, — произнес голос, — больше мы ждать не можем.
— Что вы от меня хотите?
— Посадите девчонку в лифт. Это все, потом возвращайтесь и ждите, когда ваш босс очухается — примерно через пятнадцать минут она придет в себя. Затем объясните ей, что местная политика — грубая игра и в ней иногда приходится пренебрегать правилами. Она очень разумный человек, понятливый, она поймет неизбежность того, что случилось. После этого вы сможете делать все, что хотите. Вы допустили ошибку, вот и все — вляпались в ситуацию, в которой дипломатия бессильна.
Внутри у Тана все опустилось, но он попытался не подавать виду.
— То, о чем вы просите, дипломатически невозможно. Ставится под угрозу вся структура дипломатических отношений, растаптывается право убежища — неужели вы этого не понимаете?
Тану нужно было выиграть время — но его собеседник прекрасно понимал это.
— Так это и есть ваш ответ? — произнес мерзкий голос. — Ну что же, я вас предупредил, юный герой. Плохо не иметь мозгов, да?
В трубке послышались гудки. Тан положил ее, чувствуя внезапную слабость. Затем он разбудил Армаду и Эпсилу.
Девушка из семейства Бутте принялась действовать столь проворно и энергично, что немало удивила его. Представляя себе горских аристократов, Тан не брал в расчет непрерывную воинскую подготовку, начинавшуюся уже с пятилетнего возраста.
Первым делом они опустили металлические шторы на окнах. Затем забаррикадировали дверь, хотя Армада возражала против этого, предпочитая сохранить контроль над этажом и кабинами лифтов. Однако Тан решил, что на это сил у них троих точно не хватит, и они с Эпсилой не склонны были полагаться на крепость стен посольства. Никто из них в глубине души не верил в серьезность угрозы.
Телемониторы, показывавшие коридор, внезапно отключились, и послышался шум движущихся лифтов. Защитники проверили боеприпасы, Тан открыл арсенал посольства и вооружил всех револьверами тридцать восьмого калибра и пластиковыми пулями; еще имелись газовые гранаты и противогазы. Эпсила вышла, чтобы взглянуть на Флер и надеть противогаз и на нее.
Они приготовились к обороне и замерли, выжидая и прислушиваясь к звукам. Армада становилась все неугомоннее — она терпеть не могла торчать в обороне, предоставляя всю инициативу противнику. Через минуту она не выдержала, поднялась и двинулась вдоль стен офиса, внимательно прислушиваясь к звукам, — но ничего не было слышно.
Она вернулась обратно, но какая-то мысль продолжала крутиться у нее в голове.
— Ну как, слышно что-нибудь? — спросил Тан.
— Нет.., но что-то происходит, и я никак не могу сообразить что именно.
В противогазах все они выглядели ужасно — как роботы или отвратительные циклопические насекомые. Армада бросила взгляд на гранаты; когда они метнут их, весь воздух в доме…
— Ну конечно! — вдруг вскричала она. — Я же сама так поступила! Они решили пробраться внутрь через вентиляционную систему!
Тан подскочил как ужаленный. Собрав гранаты, он выбежал в коридор.
— Основная шахта проходит прямо над нами, выше кабинетов!
Они побежали и оказались на месте, когда эхо донесло звуки тихих ругательств, доносящихся откуда-то из глубин воздухопровода.
Армада ловкими движениями открутила болты решетки, Тан снял гранаты с предохранителей и вкатил их в воздуховод, а Эпсила поставила переключатель кондиционера в положение «ВЕНТИЛЯЦИЯ»; воздух потянуло из коридора в трубу.
Металлические стены заглушили хлопки негромких взрывов, отдаленные крики и быстро смолкнувшие ругательства.
Теперь некоторое время атаки через вентиляционную систему можно было не опасаться, и удовлетворенные защитники посольства вернулись к двери. Тан обратил внимание, что саму дверь можно разрушить огнем из бластера, и они стащили все столы из кабинетов и устроили импровизированную баррикаду поперек входа в коридор. Если бы теперь дверь была разрушена, им пришлось бы отказаться от половины территории посольства, но поскольку сам коридор шел под прямым углом к входной двери, выстрелов из огнемета можно было не опасаться. По крайней мере — некоторое время.
Эпсила еще раз вышла к Флер и обнаружила, что та уже пришла в себя и с трудом пытается сесть. Противогаз она стащила с лица. Через несколько минут Флер с чашкой кофе в руке присоединилась к ним.
Тан вкратце обрисовал ей положение дел, и Флер попыталась слабо кашлянуть, когда он рассказал о неудавшемся плане проникновения в посольство через систему вентиляции.
— Значит, они думают, что межпланетная политика — грязная игра? А мы, слабаки с Земли, и понятия не имеем о подобных играх, да?
Она с отвращением огляделась вокруг. Дипломатия — основной род занятий семейства Кевилла на протяжении вот уже нескольких поколений — основывалась на принципе неприкосновенности дипломатических представительств.
— Все дикие режимы в истории, нарушавшие неприкосновенность посольств, оставались на обочине прогресса. Это признак распада общества и нестабильности.
Огнеметный выстрел опалил дверь; в комнату влетели деревянные щепки экрана безопасности.
— Похоже, у местных синдикатов книги по истории особой популярностью не пользуются, — прокомментировал Тан, слабо улыбнувшись.
Флер заметила, что Армаду сотрясает лихорадка боя. Ни к чему горцы так не стремились, как к сражениям.
— Не беспокойтесь, заместитель посла, им потребуется время, чтобы пробиться сюда.
— Понимаю, дорогая моя, но и нам оно потребуется, чтобы отсюда выбраться. — Она посмотрела на Убу. — Позвони Блейку, он должен вмешаться и остановить все это.
— Конечно, — нерешительно произнес он. — А если он откажется?
— Да нет, — отвергла такую мысль Флер. — Он ведь в конце концов посол.
Тан позвонил, на другом конце линии включился автоответчик. Он позвонил в клуб Блейка и узнал, что посол «не сможет выйти на контакт», пока находится с визитом на яхте знаменитой Лалы Пмур, которая назначила на эту ночь интимную вечеринку для близких друзей.
У Вермила тоже отозвался лишь автоответчик. Вопрос о дальнейших звонках отпал сам собой, когда мощный взрыв сотряс здание, сбив всех с ног. Коридор заполнился пылью и дымом.
— Что еще за чертовщина? — стремглав выскочила в коридор Армада.
В конце его она открыла дверь одного из офисов; во внешней его стене зияла огромная дыра со струйками пара по краям, все в комнате тлело. Через отверстие был виден вертолет, готовый к высадке десантной группы.
Армада выпрямилась, прицелилась, как учили ее в Бутте Маноре, и положила одну за другой шесть пуль в кабину вертолета, стараясь попасть в пилота. Вертолет сильно накренился, стал терять высоту и исчез из виду.
— Готов! — восхищенно закричала Армада. Внизу раздался еще один взрыв, тяжелее предыдущего.
— Да, в самом деле, — произнес Тан с оттенком удивления в голосе.
— Да что они, с ума посходили? — закричала Флер. — Дырявить стены посольства — это уже слишком!
— Не для них, судя по тому, что я о них слышал, — заметил Тан.
С места падения вертолета поднимались клубы густого черного дыма. Сквозь щебенку, которой оказалась заполнена комната, Тан и Армада осторожно пробрались к краю образовавшегося отверстия, и перед ними предстала изуродованная ткань купола с волокнистыми трубками и хрупкими стальными каналами посреди обожженных поверхностей. Армада пробралась дальше других и обожгла руку о подпорку, к которой прилип дымящийся кусок жидкостно-пластмассовой изоляции.
Они подобрались к краю и выглянули вниз. Вертолет упал на фундамент купола, и от первого этажа поднималось пламя.
Вдалеке послышалось завывание сирен.
— Если уж здание загорелось, надо уходить, — бодрым голосом сообщила Армада. — Не хотелось бы это вам говорить, но другого выхода нет.
Флер обратила внимание, как лицо Армады исказила гримаса боли, когда она коснулась раскаленной изоляции, и решила воздержаться от путешествия к самому краю отверстия. Клубы дыма становились все гуще, было ясно, что горел не только вертолет.
— Пожарники подъезжают.
— Тогда у нас есть шанс выбраться отсюда, — сказала Армада. — Отлично. Я готова идти, ненавижу торчать в западне. — Заметив, что лицо Флер омрачилось, она настойчиво произнесла:
— Нет никаких причин здесь торчать, неужели непонятно? Для нас вообще нет убежища на этом берегу — разве вы не видите? Нужно выбираться из города.
Флер осознала невероятную действительность. Дипломатам миссии Земли угрожала опасность погибнуть в кровной мести, причиной которой была кастрация главаря мафии.
— Даже поверить в это не могу. Вся вселенная Флер, базировавшаяся на жестком фундаменте законности и порядка и управлявшаяся исключительно посредством переговоров, словно выскользнула из рук, — Ну хорошо, выгляни тогда и скажи сама, насколько мы здесь в безопасности.
Замешательство Флер никак не проходило, и только крик Эпсилы вывел ее из оцепенения. Они бросились обратно по коридору, входные двери еле сдерживали удары.
— Последняя атака! Они хотят любой ценой добраться до нас, пока не приехали пожарные. Будьте готовы и, если двери не выдержат, стреляйте сразу.
В жилах Армады текла огненная кровь Бутте. Она перезарядила оружие и приготовила газовые гранаты.
Флер недовольно скривилась. Противогаз она сдвинула на лоб, и теперь он напоминал странную шляпку.
— Мы что, в самом деле собираемся применить вот это?
— Если они есть, то почему бы и нет? Они не смертельны и очень могут пригодиться снаружи, чтобы задержать синдикатчиков, — одной такой штукой можно запросто очистить комнату.
Двери стали поддаваться. Флер взяла в руки револьвер и содрогнулась.
— Нет, не могу, — решительно сказала она.
— Что ты не можешь? — сердито спросила Армада.
— Я не могу убить человека, я пацифистка.
— Осмелюсь заявить, сейчас не время пацифизм проповедовать, — пробормотал Тан.
— Ничего не могу с собой поделать. Я воспитана в определенном духе, и этот дух не подразумевает стрельбы по людям на поражение.
— Ты что, серьезно? — Голос Армады стал почти истерическим.
Она-то готова была начать стрельбу, и в таком настроении Флер вполне могла стать ее первой целью.
Флер молча кивнула. Когда речь заходила об оружии, она была очень серьезна.
— Они же хотят убить нас, кстати, и тебя в том числе. Да и вообще, знаешь что? Если бы вы оставили меня на Взморье Любви со Сквибби, я бы намного лучше позаботилась о себе, чем тут с вами. Черт возьми, во имя всех святых безбожного коммунизма — какого дьявола вы затеяли все это?
Флер попыталась что-то ответить.
— Они же убьют нас всех, а значит, и меня, и все это из-за тебя. А теперь ты не хочешь даже помочь нам спасти собственные жизни. Ну о какой чести тут можно говорить?
Армада с унынием и страхом наблюдала за бетоном, проносящимся над их головами и с обеих сторон. Чувство клаустрофобии было почти таким же сильным, как и в вентиляционной трубе резиденции Ганвика.
— Терпеть не могу быть зажатой бетоном, как тисками. Надеюсь, ехать недолго?
— Теперь уже меньше мили. Стисни зубы, закрой глаза и молись.
— Молись? А я думала что земляне все атеисты, враги духа и даже антихристы.
Флер снова поразилась; девушка явно была очень религиозной — странная характеристика для столь аморального ребенка.
— Да-да, конечно, это просто риторическая фигура.
В туннеле зажегся красный свет, и поток машин стал тормозиться.
— Ого, что там еще?
Машины остановились. Красный свет появился ближе.
Тан выпрыгнул из передней машины. Флер и Армада распахнули двери.
— Ремонтная машина, должно быть, прямо перед нами.
Тан уже бежал назад, вниз по туннелю. Женщины последовали за ним к служебной лестнице, которая вела наверх, к пешеходному тротуару, и вскарабкались по ней.
— Главное — чтобы люк не был заперт снаружи, — сказала Флер, перескакивая через металлические ступеньки и вспоминая занятия гимнастикой.
Люк был заперт. Убу стал бороться с дверью, но ее механизм был запечатан снаружи.
— Ну какого черта с той стороны замки поставили? — в отчаянии прорычала Флер.
— Перестань, нет проблем. Пусти-ка. — За ее спиной уже стояла Армада.
Она выхватила лазерный резак и приставила его к засову. Тьму прорезал нестерпимо яркий бело-голубой луч, и металл стал исчезать.
Внизу под ними ремонтная машина подняла их автомобили и загремела дальше, к началу трапа.
— Они очень скоро будут здесь, — нервно сказала Флер.
Тан держал свой станнер наготове, но и он чувствовал себя беспомощным и уязвимым.
Ремонтная машина подъехала к служебному колодцу и остановилась, зашипев мощной гидравликой. На дороге послышались шаги, и внизу появились двое из службы безопасности с огнеметами в руках.
— Не хочу огорчать тебя, дорогая, — тихо сказала Флер Армаде, — но у нас появились компаньоны.
Армада сплюнула и приставила резак к замку.
— Это ненадолго, — сказала она, сделала еще одно отверстие, и наконец дверь люка тяжело поддалась. Все трое пролезли сквозь дыру и внезапно оказались на залитом ярким светом внутреннем тротуаре здания Вавилонского Синдиката.
— Вот как раз сюда мы меньше всего стремились, — мрачно отметила Флер.
— Назад, идем до поворота и обходим затем по садам Навуходоносора. Срезаем путь прямо к остановке транзитки за куполом Феба.
Тан уже бросился вперед, и они побежали за ним, оглядываясь на бегу и не обращая внимания на удивленные взоры прогуливающихся. Когда дверца люка открылась вновь, они как раз достигли выхода и тут же нырнули в ряды декоративных глоб-глобов, цветы которых светились необычайно ярким желтым светом.
В садах Навуходоносора полно было, как обычно, сибаритов, шлюх и уголовников. Тяжеловесные рабы-контрактники несли на своих плечах над толпой нескольких особо богатых плутократов. Перед небольшой толпой женщина в блестящем костюме из рыбьей чешуи произносила речь в защиту похорон в море. Уличный торговец необычным нервным тоном во весь голос рекламировал свой товар, и вторило ему эхо детского хора, громко разучивавшего музыкальные гаммы.
Они быстро миновали толчею, стараясь не привлекать внимания, и застряли в карнавальной процессии: несколько доминанток вели на длинных поводках половых рабов. За этим великолепием шел оркестр, наяривавший самбу для поддержания ритма.
В конце концов процессия добралась до фонтана де Сада — сложного произведения в стиле рококо из железобетона, установленного посреди металлических розовых кустов, и возник просвет, в который и нырнули трое беглецов. Флер, однако, рванулась вперед слишком рано, и к ней тут же подскочили двое абсолютно голых мужиков, но их гневное рычание превратилось в хрип, как только натянулись поводки.
Возмущенная доминантка — могучая женщина в облегающем костюме из черного шелка, с превосходящим всякое разумение бюстом и гордо выставленными напоказ ягодицами, при помощи кнута водворила на место своих мужчин и гневно глянула на Флер.
— Хочешь процессию разрушить, да? — проорала она. — Ты кто? Саботажница из Демонов Кнута? — Выведенная из себя мадам рванула поводки, зажатые в кулаке, и двинулась вперед, окруженная неистово лающими рабами.
В конце концов троице удалось благополучно миновать сады и спуститься к маленькому куполу транзитки.
Кабинки поездов были полупусты, но людей все-таки было слишком много, чтобы преследователи рискнули напасть на них прямо здесь. Через две остановки они достигли Взморья Любви и вышли на тротуар напротив купола Западного Ветра, в котором и размещалось посольство Земли.
Тротуар был заполнен прогуливающимися парами, и людей синдиката нигде не было видно. Все трое в волнении направились к зданию. На полпути Армада чуть не вскрикнула, когда маленький дротик застрял в ее вуали. Флер быстро оглянулась: одни быстро приближались к ним, другие метали дротики.
— Бежим! — закричала она. Армада выхватила лазер и открыла огонь.
Дротик вонзился возле уха Флер, когда до дверей посольства оставалось всего несколько шагов. Бежавшая позади Армада увидела, как Флер споткнулась, ускорила бег, схватила раненую Флер под мышки и втащила на себе за спасительную дверь вслед за изумленным Тан Убу. Он задвинул дверь и запер ее, когда погоня была уже менее чем в двадцати футах. Дождь дротиков забарабанил по стеклу.
— Наверх, быстро, нужно выяснить, что было на дротике! — Тан подхватил Флер за ноги, и вдвоем они потащили ее к лифту.
Прикосновением большого пальца к замку Тан открыл дверь посольства. Тут же появилась пошатывающаяся и сонно протирающая глаза Эпсила — она работала в последнюю смену и дремала у коммутатора в приемной. Увидев раненую Флер и странную девушку в черном костюме и под вуалью, она проснулась окончательно.
Посольство занимало четверть двадцатого этажа старинного, но достойного купола Западного Ветра. В нем имелось много жилых помещений, большей частью пустующих, небольшая закусочная, коридор с рядами офисов, а в конце коридора — маленькая лаборатория. Как только Флер положили на лабораторный стол, Тан занялся соскабливанием вещества с острия дротика и его анализом. Эпсила быстро оглядела Флер и взяла пробу крови на анализ; перебросившись парой слов с Таном, она поспешила к Армаде, которая проверяла двери, окна и стены.
— Где они могут прорваться? — спросила Армада первым делом у невысокой хрупкой женщины в белой униформе дипкорпуса Земли.
— О, это исключено, — засмеялась Эпсила. — Как бы они ни бесились, полностью игнорировать межпланетное законодательство они не станут. Такое нападение станет фактическим объявлением войны, понимаете?
— Полагаю, да. — Армада с сомнением посмотрела на экраны мониторов наружного обзора.
С минуту Армада в волнении расхаживала по приемной, а затем объявила, что желает немного подремать, и тут же растянулась прямо в приемной, накрыв голову подушкой. Приглядывать за обстановкой осталась Эпсила. Она еще раз проверила силы безопасности здания, а затем отправилась посмотреть, чем занимается Тан.
— Думаешь, тебе удастся выяснить, что это? — спросила она, ввалившись в маленькую лабораторию.
— Это куда проще, когда тебе не мешают! — раздраженно ответил Тан. — Извини, но сейчас самая кропотливая часть работы. Как только я засуну образец в анализатор, у нас появятся идеи. Надеюсь, это не что-либо слишком уж сложное.
— А не слишком ли это самоуверенно — и удивительно — со стороны синдикатов устроить все это? Может быть, следует немедленно сообщить Космическим Силам?
— Я думаю, что лучше не надо, Эпсила. Если нам повезет, она сама сможет рассказать обо всем.
Затем Тан рассказал Эпсиле про десять тысяч кредитов, доставшихся Барти. Тан начинал подозревать, что случившееся может подорвать карьеру его начальницы. Блейк боялся ее, так что с этой стороны не следовало ждать ничего, кроме враждебности. Если она невольно окажется замешанной в кровавую разборку между синдикатами и горским кланом, это может стать источником политических осложнений, что приведет к ее переводу на другое место или к отставке. Янкс Вермил не проложил бы себе путь наверх, оказавшись в результате рядом с Блейком, не приобретя вполне заслуженной репутации безжалостного врага. Совершенно неожиданно у Флер оказалось слишком много врагов.
Убу по-прежнему не понимал причин, по которым Флер так заинтересовалась рыжеволосой девчонкой. За нее была назначена неслыханная награда, но в прошлом немало беглецов удостаивалось наград синдикатов, назначенных за их поимку, и Флер никогда не проявляла охоты заслужить их. Как только весть о появлении девчонки достигла ее ушей, она действовала так быстро, будто ее розыск был делом межпланетной важности. И это несмотря на то что соевые бифштексы в «Голден Краубол» были лучшими на Побережье.
Он понимал, что какие-то основания действовать именно так у Флер были. За годы работы с ней он сумел оценить ее страсть к информации и к проведению политики только на основе самого надежного, самого достоверного ее анализа. Он понимал и разделял ее одержимость карьерой, потому что разделял ее чувство личной ответственности за успех дипломатических усилий, в которые они оказались вовлечены. Искренний энтузиазм Флер Кевилла, с которым она пыталась разрешить общечеловеческие вопросы, поражал его. Его собственное глубокое разочарование в жизни и презрение к самому себе после долгих лет, проведенных в разведслужбе Флота, не выдержали столкновения с представлением Флер Кевилла о мире. Она обратила его — как будто речь шла о вере — в свою религию, научила патрицианским представлениям о своем долге и своей ответственности. Конечно, Кевилла была дочерью первого межпланетного посла-женщины и не по капризу судьбы оказалась именно на такой работе, на одном из самых опасных и уязвимых постов в дипломатической службе. Однако Убу все равно вдохновлялся ее примером и принимал искреннее участие в ее делах. Враждебность Вавилонского Синдиката, в котором никогда не забывали своих врагов, не так-то легко пережить.
Через пятнадцать минут он прочитал результаты анализа и вздохнул с облегчением. Вещество оказалось простым — скорее всего широко распространенным «стангардом», применявшимся в сотнях автоматических охранных систем богачами и людьми, помешанными на собственной безопасности. Доза была небольшой, и эффект должен был пройти в течение часа. Правда, противоядия у них не было.
Флер удобно уложили на диван, подложив под голову подушку. Тан оставил ее и направился в приемную. Вошел он в нее как раз в тот момент, когда послышался телефонный звонок и перед носом дремлющей Эпсилы замигала лампочка.
— Да?
— Простите, могу я побеседовать с заместителем посла?
— Боюсь, она не может сейчас подойти к телефону.
— Именно этого ответа я и ждал. Тогда придется поговорить с вами.
Тан быстро включил запись и направил звук на компьютерный анализ; изображение собеседника на экране не появилось.
— Кстати, отследить этот звонок вам не удастся, а голос мой искажен, так что и не беспокойтесь на этот счет.
— Кто говорит? — полунасмешливо поинтересовался Тан.
— Это не имеет никакого отношения к делу, важно лишь одно — девчонка. Отдайте ее нам, и немедленно. Ждать слишком долго мы не будем.
— Это звучит как угроза. Вы угрожаете посольству Правительства Земли?
— Вот это мне нравится! Именно это мы и делаем, черт побери! Отдайте девчонку — или пеняйте на себя.
— А вы понимаете, что посольство экстерриториально и любые действия против него или угроза таких действий могут быть восприняты как объявление войны?
— Ну, тогда звони в полицию, посмотрим, приедет ли она. Потом открой дверь, посади девчонку в лифт вместе с вещами, и после этого мы все забудем, как кошмарный сон.
— Вы, очевидно, забыли, что один человек убит, а заместитель посла подверглась нападению и ранена.
— Вы мне собираетесь нотации читать? Так держите их при себе. А мне скажите, получим ли мы и когда именно эту девчонку. Даже нет — только когда, потому что, упрямый вы дурак, мы получим ее все равно, любой ценой. Но поспешите — мы особым терпением никогда не отличались, а сейчас и так уже ждем слишком долго.
— Это сенатор Ганвик?
Тана начинал охватывать гнев. Молчание в трубке… Тан подождал.
— Вы хотите умереть, молодой человек? — сказал голос.
Это было недвусмысленной угрозой. Тан почувствовал это и заколебался, слова застыли у него на губах. Он был практически один. Они вполне могут атаковать посольство — поступок Армады Бутте, безусловно, сделал ее кровным врагом Вавилонского Синдиката, а Братья Мардука врагами были безжалостными.
Голос замолчал. Тан явственно ощутил, как растет напряжение — тисками сжимает его, готовится отделить его голову от плеч. Для помощника заместителя посла спасения не было — особенно если шеф подвергнется немилости.
А если его выгонят с позором — что тогда? Синдикаты контролировали всю экономическую жизнь — за исключением разве что плантаций водорослей и хитиновых долин. Как много потребуется ему времени, чтобы окончательно опуститься и осесть на Взморье Любви или в Жажде Смерти? Все, что от него требуется, — выдать им девчонку. Тан дико оглянулся вокруг. Голос в трубке по-прежнему молчал, он мог бы убить Эпсилу, рассказать потом Флер, что они подверглись нападению, — и никто уже не узнает, как все обстояло на самом деле.
Он заколебался, начиная думать, что фактически больше ничего-то и сделать нельзя — слишком уж безнадежным было положение. Не мог же он остановить полчища бойцов синдиката?
— Ну, — произнес голос, — больше мы ждать не можем.
— Что вы от меня хотите?
— Посадите девчонку в лифт. Это все, потом возвращайтесь и ждите, когда ваш босс очухается — примерно через пятнадцать минут она придет в себя. Затем объясните ей, что местная политика — грубая игра и в ней иногда приходится пренебрегать правилами. Она очень разумный человек, понятливый, она поймет неизбежность того, что случилось. После этого вы сможете делать все, что хотите. Вы допустили ошибку, вот и все — вляпались в ситуацию, в которой дипломатия бессильна.
Внутри у Тана все опустилось, но он попытался не подавать виду.
— То, о чем вы просите, дипломатически невозможно. Ставится под угрозу вся структура дипломатических отношений, растаптывается право убежища — неужели вы этого не понимаете?
Тану нужно было выиграть время — но его собеседник прекрасно понимал это.
— Так это и есть ваш ответ? — произнес мерзкий голос. — Ну что же, я вас предупредил, юный герой. Плохо не иметь мозгов, да?
В трубке послышались гудки. Тан положил ее, чувствуя внезапную слабость. Затем он разбудил Армаду и Эпсилу.
Девушка из семейства Бутте принялась действовать столь проворно и энергично, что немало удивила его. Представляя себе горских аристократов, Тан не брал в расчет непрерывную воинскую подготовку, начинавшуюся уже с пятилетнего возраста.
Первым делом они опустили металлические шторы на окнах. Затем забаррикадировали дверь, хотя Армада возражала против этого, предпочитая сохранить контроль над этажом и кабинами лифтов. Однако Тан решил, что на это сил у них троих точно не хватит, и они с Эпсилой не склонны были полагаться на крепость стен посольства. Никто из них в глубине души не верил в серьезность угрозы.
Телемониторы, показывавшие коридор, внезапно отключились, и послышался шум движущихся лифтов. Защитники проверили боеприпасы, Тан открыл арсенал посольства и вооружил всех револьверами тридцать восьмого калибра и пластиковыми пулями; еще имелись газовые гранаты и противогазы. Эпсила вышла, чтобы взглянуть на Флер и надеть противогаз и на нее.
Они приготовились к обороне и замерли, выжидая и прислушиваясь к звукам. Армада становилась все неугомоннее — она терпеть не могла торчать в обороне, предоставляя всю инициативу противнику. Через минуту она не выдержала, поднялась и двинулась вдоль стен офиса, внимательно прислушиваясь к звукам, — но ничего не было слышно.
Она вернулась обратно, но какая-то мысль продолжала крутиться у нее в голове.
— Ну как, слышно что-нибудь? — спросил Тан.
— Нет.., но что-то происходит, и я никак не могу сообразить что именно.
В противогазах все они выглядели ужасно — как роботы или отвратительные циклопические насекомые. Армада бросила взгляд на гранаты; когда они метнут их, весь воздух в доме…
— Ну конечно! — вдруг вскричала она. — Я же сама так поступила! Они решили пробраться внутрь через вентиляционную систему!
Тан подскочил как ужаленный. Собрав гранаты, он выбежал в коридор.
— Основная шахта проходит прямо над нами, выше кабинетов!
Они побежали и оказались на месте, когда эхо донесло звуки тихих ругательств, доносящихся откуда-то из глубин воздухопровода.
Армада ловкими движениями открутила болты решетки, Тан снял гранаты с предохранителей и вкатил их в воздуховод, а Эпсила поставила переключатель кондиционера в положение «ВЕНТИЛЯЦИЯ»; воздух потянуло из коридора в трубу.
Металлические стены заглушили хлопки негромких взрывов, отдаленные крики и быстро смолкнувшие ругательства.
Теперь некоторое время атаки через вентиляционную систему можно было не опасаться, и удовлетворенные защитники посольства вернулись к двери. Тан обратил внимание, что саму дверь можно разрушить огнем из бластера, и они стащили все столы из кабинетов и устроили импровизированную баррикаду поперек входа в коридор. Если бы теперь дверь была разрушена, им пришлось бы отказаться от половины территории посольства, но поскольку сам коридор шел под прямым углом к входной двери, выстрелов из огнемета можно было не опасаться. По крайней мере — некоторое время.
Эпсила еще раз вышла к Флер и обнаружила, что та уже пришла в себя и с трудом пытается сесть. Противогаз она стащила с лица. Через несколько минут Флер с чашкой кофе в руке присоединилась к ним.
Тан вкратце обрисовал ей положение дел, и Флер попыталась слабо кашлянуть, когда он рассказал о неудавшемся плане проникновения в посольство через систему вентиляции.
— Значит, они думают, что межпланетная политика — грязная игра? А мы, слабаки с Земли, и понятия не имеем о подобных играх, да?
Она с отвращением огляделась вокруг. Дипломатия — основной род занятий семейства Кевилла на протяжении вот уже нескольких поколений — основывалась на принципе неприкосновенности дипломатических представительств.
— Все дикие режимы в истории, нарушавшие неприкосновенность посольств, оставались на обочине прогресса. Это признак распада общества и нестабильности.
Огнеметный выстрел опалил дверь; в комнату влетели деревянные щепки экрана безопасности.
— Похоже, у местных синдикатов книги по истории особой популярностью не пользуются, — прокомментировал Тан, слабо улыбнувшись.
Флер заметила, что Армаду сотрясает лихорадка боя. Ни к чему горцы так не стремились, как к сражениям.
— Не беспокойтесь, заместитель посла, им потребуется время, чтобы пробиться сюда.
— Понимаю, дорогая моя, но и нам оно потребуется, чтобы отсюда выбраться. — Она посмотрела на Убу. — Позвони Блейку, он должен вмешаться и остановить все это.
— Конечно, — нерешительно произнес он. — А если он откажется?
— Да нет, — отвергла такую мысль Флер. — Он ведь в конце концов посол.
Тан позвонил, на другом конце линии включился автоответчик. Он позвонил в клуб Блейка и узнал, что посол «не сможет выйти на контакт», пока находится с визитом на яхте знаменитой Лалы Пмур, которая назначила на эту ночь интимную вечеринку для близких друзей.
У Вермила тоже отозвался лишь автоответчик. Вопрос о дальнейших звонках отпал сам собой, когда мощный взрыв сотряс здание, сбив всех с ног. Коридор заполнился пылью и дымом.
— Что еще за чертовщина? — стремглав выскочила в коридор Армада.
В конце его она открыла дверь одного из офисов; во внешней его стене зияла огромная дыра со струйками пара по краям, все в комнате тлело. Через отверстие был виден вертолет, готовый к высадке десантной группы.
Армада выпрямилась, прицелилась, как учили ее в Бутте Маноре, и положила одну за другой шесть пуль в кабину вертолета, стараясь попасть в пилота. Вертолет сильно накренился, стал терять высоту и исчез из виду.
— Готов! — восхищенно закричала Армада. Внизу раздался еще один взрыв, тяжелее предыдущего.
— Да, в самом деле, — произнес Тан с оттенком удивления в голосе.
— Да что они, с ума посходили? — закричала Флер. — Дырявить стены посольства — это уже слишком!
— Не для них, судя по тому, что я о них слышал, — заметил Тан.
С места падения вертолета поднимались клубы густого черного дыма. Сквозь щебенку, которой оказалась заполнена комната, Тан и Армада осторожно пробрались к краю образовавшегося отверстия, и перед ними предстала изуродованная ткань купола с волокнистыми трубками и хрупкими стальными каналами посреди обожженных поверхностей. Армада пробралась дальше других и обожгла руку о подпорку, к которой прилип дымящийся кусок жидкостно-пластмассовой изоляции.
Они подобрались к краю и выглянули вниз. Вертолет упал на фундамент купола, и от первого этажа поднималось пламя.
Вдалеке послышалось завывание сирен.
— Если уж здание загорелось, надо уходить, — бодрым голосом сообщила Армада. — Не хотелось бы это вам говорить, но другого выхода нет.
Флер обратила внимание, как лицо Армады исказила гримаса боли, когда она коснулась раскаленной изоляции, и решила воздержаться от путешествия к самому краю отверстия. Клубы дыма становились все гуще, было ясно, что горел не только вертолет.
— Пожарники подъезжают.
— Тогда у нас есть шанс выбраться отсюда, — сказала Армада. — Отлично. Я готова идти, ненавижу торчать в западне. — Заметив, что лицо Флер омрачилось, она настойчиво произнесла:
— Нет никаких причин здесь торчать, неужели непонятно? Для нас вообще нет убежища на этом берегу — разве вы не видите? Нужно выбираться из города.
Флер осознала невероятную действительность. Дипломатам миссии Земли угрожала опасность погибнуть в кровной мести, причиной которой была кастрация главаря мафии.
— Даже поверить в это не могу. Вся вселенная Флер, базировавшаяся на жестком фундаменте законности и порядка и управлявшаяся исключительно посредством переговоров, словно выскользнула из рук, — Ну хорошо, выгляни тогда и скажи сама, насколько мы здесь в безопасности.
Замешательство Флер никак не проходило, и только крик Эпсилы вывел ее из оцепенения. Они бросились обратно по коридору, входные двери еле сдерживали удары.
— Последняя атака! Они хотят любой ценой добраться до нас, пока не приехали пожарные. Будьте готовы и, если двери не выдержат, стреляйте сразу.
В жилах Армады текла огненная кровь Бутте. Она перезарядила оружие и приготовила газовые гранаты.
Флер недовольно скривилась. Противогаз она сдвинула на лоб, и теперь он напоминал странную шляпку.
— Мы что, в самом деле собираемся применить вот это?
— Если они есть, то почему бы и нет? Они не смертельны и очень могут пригодиться снаружи, чтобы задержать синдикатчиков, — одной такой штукой можно запросто очистить комнату.
Двери стали поддаваться. Флер взяла в руки револьвер и содрогнулась.
— Нет, не могу, — решительно сказала она.
— Что ты не можешь? — сердито спросила Армада.
— Я не могу убить человека, я пацифистка.
— Осмелюсь заявить, сейчас не время пацифизм проповедовать, — пробормотал Тан.
— Ничего не могу с собой поделать. Я воспитана в определенном духе, и этот дух не подразумевает стрельбы по людям на поражение.
— Ты что, серьезно? — Голос Армады стал почти истерическим.
Она-то готова была начать стрельбу, и в таком настроении Флер вполне могла стать ее первой целью.
Флер молча кивнула. Когда речь заходила об оружии, она была очень серьезна.
— Они же хотят убить нас, кстати, и тебя в том числе. Да и вообще, знаешь что? Если бы вы оставили меня на Взморье Любви со Сквибби, я бы намного лучше позаботилась о себе, чем тут с вами. Черт возьми, во имя всех святых безбожного коммунизма — какого дьявола вы затеяли все это?
Флер попыталась что-то ответить.
— Они же убьют нас всех, а значит, и меня, и все это из-за тебя. А теперь ты не хочешь даже помочь нам спасти собственные жизни. Ну о какой чести тут можно говорить?