Страница:
— Подпорченный товар! Подпорченный товар! — вскричала она. — Как вы смеете называть меня подпорченным товаром, вы, незаконный сын сатаны! Возьмите назад ваше чертово великодушие и подавитесь им! А сами можете проваливать в…
— Мисси, что здесь происходит? — В комнату ворвался отец, следом за ним спешила мать.
Джон с Лавинией в ужасе смотрели на любящую чету, которая ссорилась так громко, что было слышно всей прислуге.
Раскрасневшаяся Мисси повернулась к родителям. В гневе она стала еще прекраснее.
— Вы тоже вправе услышать, тоже вправе! Моя помолвка с этим ископаемым разрывается, финита! — Она резко повернулась к Фабиану. — Что же до вас, мистер Фонтено, можете поцеловать черта в задницу, самодовольный вы тупица! Шовинист! Свинья!
Мисси слышала, как что-то пробормотал в изумлении отец, слышала, как пораженно ахнула мать. Но она тут же забыла о родителях, потому что Фабиан двинулся на нее, словно разъяренный бык. Лицо его было мертвенно-бледным. Он протянул к ней руки; она попыталась увернуться, но увы…
Не успела еще Мисси понять, что происходит, как Фабиан схватил ее за руку, потянул к диванчику, положил к себе на колени и принялся энергично шлепать по заду, прямо в присутствии онемевших родителей.
Мисси вопила что было сил и сопротивлялась, как дикая кошка, но все было бесполезно. Она молотила руками и ногами, но Фабиан не обращал на это никакого внимания: крепко удерживая ее одной рукой, другом он методично наносил удары. Благодаря множеству юбок от шлепков страдала скорее гордость девушки, чем се тело. За свои двадцать пять лет Мисси ни разу не испытала такого унижения.
Когда он в конце концов поставил ее на ноги, она, дрожа от ярости, уставилась в его побелевшее от злости лицо. Ничего не видя от слез, она все же смогла залепить ему пощечину.
— Ненавижу вас до смерти! — выкрикнула она и бросилась вон из комнаты.
Фабиан застыл как вкопанный. Неужели он, не совладав со своей яростью, действительно ее отшлепал. Но погрузиться в горестные размышления ему не позволили рассерженные супруги Монтгомери.
— Я больше не позволю вам, молодой человек, бить мою дочь! — в гневе произнес Джон. — Не важно, как она вас обзывала! Троньте хотя бы волос на ее голове, и, клянусь, я вызову вас на дуэль, несмотря на дружбу с вашим дедом и бабкой!
Фабиан в смятении пригладил волосы.
— Вы правы, сэр, и я смиренно прошу у вас прощения. Не знаю, что на меня нашло. Наверное, я потерял голову, когда она назвала меня свиньей. Но обещаю вам, сэр, это никогда больше не повторится.
Джон с сомнением посмотрел на Фабиана, и тогда в разговор вмешалась Лавиния:
— Джон, милый, не сердись на Фабиана. Я, как и ты, не одобряю то, что он сделал, но ведь Мисси сама толкнула его на это. Мы с тобой тому свидетели.
Фабиан протянул руку Джону.
— Сэр, вы принимаете мои извинения?
— Джон, вздохнув, пожал ее.
— Ладно, сынок.
— Главное, простит ли вас Мисси, — рассудительно сказала Лавиния.
— Я понимаю, — с мрачным видом согласился Фабиан и тут же обратился к Джону: — Сэр, прошу вас, разрешите мне подняться наверх и поговорить с ней.
— Молодой человек, это не принято! — рассердился Джон.
В разговор снова вступила Лавиния:
— Ах, Джон, позволь мальчику подняться. Они ведь все равно поженятся. Они так любят друг друга, это же очевидно…
— Очевидно? — не без иронии переспросил Джон.
— Ну как же, они грызутся как кошка с собакой. Что это, если не любовь? — уверенно возразила Лавиния и кивнула Фабиану: — Ступайте наверх и поговорите с ней.
Фабиан стремглав бросился из комнаты и быстро взбежал по лестнице. Сердце его гулко билось от ужасного волнения. Он, не постучав, вошел в комнату Мисси. Она лежала поперек кровати и рыдала навзрыд. Едва он увидел это, как сердце его сжалось от нежности и он почувствовал себя безмерно виноватым.
— Мисси! — ласково позвал он.
Она повернулась к нему, в глазах ее полыхал гнев.
— Идите к черту!
— Дорогая, нам нужно поговорить, — с мольбой проговорил он.
— Ха! Мне не о чем говорить с человеком, который объясняется при помощи физического насилия!
— Физического насилия? — ошеломленно повторил он.
Она соскочила с кровати.
— Да. Вы всего-навсего большой и злобный забияка, вам нравится обижать тех, кто слабее вас!
Он судорожно сглотнул.
— Мисси… Дорогая, мне так жаль…
Но она бросилась на него, как разъяренная львица.
— А знаете ли вы, что если бы мы оказались в нашем двадцатом веке, вас посадили бы за то, что вы сделали?
Он был озадачен.
— В двадцатом веке? Посадили бы? Что за глупости вы говорите?
Но Мисси была так разгневана, что махнула рукой на всякую осторожность. Она принялась вышагивать по комнате, изливая на него свое раздражение и бурно жестикулируя.
— Да вас вообще бы здесь не было, если бы я не поменялась местами с вашей настоящей невестой, вашей дорогой крошкой Мелиссой-размазней, которая, вероятно, весьма вас устраивала!
Фабиан уставился на нее в полном изумлении.
— Ну так вот, если хотите ее вернуть, отправляйтесь в 1992 год и попробуйте отыскать ее там! — злобно выпалила Мисси — Уверена, она-то уж по-прежнему целомудренна и девственна — если только Джефф не соблазнил ее.
— Джефф? Кто такой Джефф? — испуганно прошептал Фабиан.
— Это тот, за кого я должна была выйти замуж — в этом самом доме, — пока этот проклятый чертов овал все не изменил. Ах, мне надо выбраться отсюда! Господи, помоги мне!
— Боже мой! — Фабиан схватился за голову. — Я довел вас до сумасшествия!
— Не валяйте дурака! — бросила Мисси.
Но Фабиан упал перед ней на колени.
— Дорогая, простите меня! Я вел себя как настоящий осел. Я прошу прощения от всего сердца. Я… я люблю вас, Мисси!
Издав мучительный стон, она потрясла перед ним кулаками.
— Черт вас побери, зачем вы пришли? Зачем вы мне это говорите?!
Теперь и на его глазах тоже выступили слезы.
— Потому что это правда Я действительно люблю вас, Мисси. Люблю всем сердцем!
— Вы что, ничего не поняли? — взревела она. — Мне не нужны ваши извинения! Мне не нужна ваша любовь! Я хочу вернуться к себе, в двадцатый век! — И она упала на колени рядом с ним, жалобно всхлипывая. — Только я не знаю, как это сделать!
— Ангел мой! Простите меня! — С этими словами Фабиан обнял ее и пылко поцеловал Мисси всхлипнула ему в губы и ответила на поцелуй. — Все хорошо, милая, — приговаривал он, гладя ее по голове; она же только всхлипывала и вздрагивала, припав к нему. — Обещаю вам, мы все устроим. Мы вылечим вас от безумия, и клянусь, я больше никогда вас не трону даже в гневе!
— Ах, Фабиан!
И тут в душе Мисси что-то оборвалось. Одновременно с ненавистью к этому человеку она ощутила любовь к нему и яростное желание принадлежать ему — немедленно! Всю свою боль, страдание и желание она вложила в свой поцелуй, отчаянно стремясь преодолеть разделяющую их пропасть. Его ответный поцелуй был таким жадным, точно он хотел ее съесть.
В следующее же мгновение она увлекла его на пол.
— Возьмите меня, — простонала она, — о Боже, возьмите меня сейчас же!
И он овладел ею с мучительным стоном, страстно прошептав при этом.
— Мисси, я люблю вас.
Издав восторженный крик, Мисси принялась шептать ему на ухо жаркие ободряющие слова
Но он все же медлил, глядя в ее дикие глаза.
— Сначала скажите, что вы меня прощаете, — прошу вас, Мисси!
Его слова вызвали новый приступ рыданий. Никогда еще он не говорил ей «прошу вас».
— Да, — прошептала она, — я вас прощаю.
— Скажите, что любите меня, — продолжал он.
— — Да.
— Скажите это!
— Я люблю вас, Фабиан.
Ее слова были вознаграждены глухим стоном и сильным толчком. Выгнувшись, Мисси вцепилась ногтями ему в плечи. Их близость была такой бурной, потрясающей, яростной, что Мисси кричала от восторга, губы ее лихорадочно искали его губ.
Фабиан хищно впился в ее губы; он просто растворялся в ней, в ее жаркой тесноте, терял голову от ее коротких всхлипываний. С торжеством вслушиваясь в Прерывистые мольбы, он быстро вознес ее на вершину блаженства. Гортанно вскрикнув, она обмякла в его объятиях.
Он стянул с нее лиф платья и поцеловал по очереди каждый сосок. Потом посмотрел в ее глаза, полные истомы, и обвел пальцем вокруг ее распухших от поцелуев губ.
— Я, пожалуй, пойду, дорогая, иначе ваши родители снова явятся к нам узнать, что происходит. — Осторожно высвободившись из ее объятий, он привел в порядок свою и ее одежду, а потом отнес Мисси на кровать. Некоторое Время он смотрел на нее обожающими глазами, гладя по щеке. В его взгляде пылали такая страсть и такая любовь, что сила их устрашала.
— Обещаю вам, Мисси, с сегодняшнего дня делать все, что в моих силах, чтобы искупить свои проступки и доказать, что я достоин вашей любви, — пылко проговорил он. Наклонившись к ней, он поцеловал ее напоследок, вложив в поцелуй всю душу. — Ангел мой, когда же смогу снова обладать вами…
Он ушел, а Мисси все еще всхлипывала. Положив руку на ноющий живот, она почувствовала, как сердце ее словно разрывается надвое. Ей хотелось оставаться при своих убеждениях, ей не хотелось любить Фабиана. Но она только что ощутила такое блаженство в его объятиях! Высказанное им смиренное унижение было так приятно!
Ей все труднее и труднее становилось противостоять его чарам, и это смертельно пугало Мисси.
Глава 30
Глава 31
— Мисси, что здесь происходит? — В комнату ворвался отец, следом за ним спешила мать.
Джон с Лавинией в ужасе смотрели на любящую чету, которая ссорилась так громко, что было слышно всей прислуге.
Раскрасневшаяся Мисси повернулась к родителям. В гневе она стала еще прекраснее.
— Вы тоже вправе услышать, тоже вправе! Моя помолвка с этим ископаемым разрывается, финита! — Она резко повернулась к Фабиану. — Что же до вас, мистер Фонтено, можете поцеловать черта в задницу, самодовольный вы тупица! Шовинист! Свинья!
Мисси слышала, как что-то пробормотал в изумлении отец, слышала, как пораженно ахнула мать. Но она тут же забыла о родителях, потому что Фабиан двинулся на нее, словно разъяренный бык. Лицо его было мертвенно-бледным. Он протянул к ней руки; она попыталась увернуться, но увы…
Не успела еще Мисси понять, что происходит, как Фабиан схватил ее за руку, потянул к диванчику, положил к себе на колени и принялся энергично шлепать по заду, прямо в присутствии онемевших родителей.
Мисси вопила что было сил и сопротивлялась, как дикая кошка, но все было бесполезно. Она молотила руками и ногами, но Фабиан не обращал на это никакого внимания: крепко удерживая ее одной рукой, другом он методично наносил удары. Благодаря множеству юбок от шлепков страдала скорее гордость девушки, чем се тело. За свои двадцать пять лет Мисси ни разу не испытала такого унижения.
Когда он в конце концов поставил ее на ноги, она, дрожа от ярости, уставилась в его побелевшее от злости лицо. Ничего не видя от слез, она все же смогла залепить ему пощечину.
— Ненавижу вас до смерти! — выкрикнула она и бросилась вон из комнаты.
Фабиан застыл как вкопанный. Неужели он, не совладав со своей яростью, действительно ее отшлепал. Но погрузиться в горестные размышления ему не позволили рассерженные супруги Монтгомери.
— Я больше не позволю вам, молодой человек, бить мою дочь! — в гневе произнес Джон. — Не важно, как она вас обзывала! Троньте хотя бы волос на ее голове, и, клянусь, я вызову вас на дуэль, несмотря на дружбу с вашим дедом и бабкой!
Фабиан в смятении пригладил волосы.
— Вы правы, сэр, и я смиренно прошу у вас прощения. Не знаю, что на меня нашло. Наверное, я потерял голову, когда она назвала меня свиньей. Но обещаю вам, сэр, это никогда больше не повторится.
Джон с сомнением посмотрел на Фабиана, и тогда в разговор вмешалась Лавиния:
— Джон, милый, не сердись на Фабиана. Я, как и ты, не одобряю то, что он сделал, но ведь Мисси сама толкнула его на это. Мы с тобой тому свидетели.
Фабиан протянул руку Джону.
— Сэр, вы принимаете мои извинения?
— Джон, вздохнув, пожал ее.
— Ладно, сынок.
— Главное, простит ли вас Мисси, — рассудительно сказала Лавиния.
— Я понимаю, — с мрачным видом согласился Фабиан и тут же обратился к Джону: — Сэр, прошу вас, разрешите мне подняться наверх и поговорить с ней.
— Молодой человек, это не принято! — рассердился Джон.
В разговор снова вступила Лавиния:
— Ах, Джон, позволь мальчику подняться. Они ведь все равно поженятся. Они так любят друг друга, это же очевидно…
— Очевидно? — не без иронии переспросил Джон.
— Ну как же, они грызутся как кошка с собакой. Что это, если не любовь? — уверенно возразила Лавиния и кивнула Фабиану: — Ступайте наверх и поговорите с ней.
Фабиан стремглав бросился из комнаты и быстро взбежал по лестнице. Сердце его гулко билось от ужасного волнения. Он, не постучав, вошел в комнату Мисси. Она лежала поперек кровати и рыдала навзрыд. Едва он увидел это, как сердце его сжалось от нежности и он почувствовал себя безмерно виноватым.
— Мисси! — ласково позвал он.
Она повернулась к нему, в глазах ее полыхал гнев.
— Идите к черту!
— Дорогая, нам нужно поговорить, — с мольбой проговорил он.
— Ха! Мне не о чем говорить с человеком, который объясняется при помощи физического насилия!
— Физического насилия? — ошеломленно повторил он.
Она соскочила с кровати.
— Да. Вы всего-навсего большой и злобный забияка, вам нравится обижать тех, кто слабее вас!
Он судорожно сглотнул.
— Мисси… Дорогая, мне так жаль…
Но она бросилась на него, как разъяренная львица.
— А знаете ли вы, что если бы мы оказались в нашем двадцатом веке, вас посадили бы за то, что вы сделали?
Он был озадачен.
— В двадцатом веке? Посадили бы? Что за глупости вы говорите?
Но Мисси была так разгневана, что махнула рукой на всякую осторожность. Она принялась вышагивать по комнате, изливая на него свое раздражение и бурно жестикулируя.
— Да вас вообще бы здесь не было, если бы я не поменялась местами с вашей настоящей невестой, вашей дорогой крошкой Мелиссой-размазней, которая, вероятно, весьма вас устраивала!
Фабиан уставился на нее в полном изумлении.
— Ну так вот, если хотите ее вернуть, отправляйтесь в 1992 год и попробуйте отыскать ее там! — злобно выпалила Мисси — Уверена, она-то уж по-прежнему целомудренна и девственна — если только Джефф не соблазнил ее.
— Джефф? Кто такой Джефф? — испуганно прошептал Фабиан.
— Это тот, за кого я должна была выйти замуж — в этом самом доме, — пока этот проклятый чертов овал все не изменил. Ах, мне надо выбраться отсюда! Господи, помоги мне!
— Боже мой! — Фабиан схватился за голову. — Я довел вас до сумасшествия!
— Не валяйте дурака! — бросила Мисси.
Но Фабиан упал перед ней на колени.
— Дорогая, простите меня! Я вел себя как настоящий осел. Я прошу прощения от всего сердца. Я… я люблю вас, Мисси!
Издав мучительный стон, она потрясла перед ним кулаками.
— Черт вас побери, зачем вы пришли? Зачем вы мне это говорите?!
Теперь и на его глазах тоже выступили слезы.
— Потому что это правда Я действительно люблю вас, Мисси. Люблю всем сердцем!
— Вы что, ничего не поняли? — взревела она. — Мне не нужны ваши извинения! Мне не нужна ваша любовь! Я хочу вернуться к себе, в двадцатый век! — И она упала на колени рядом с ним, жалобно всхлипывая. — Только я не знаю, как это сделать!
— Ангел мой! Простите меня! — С этими словами Фабиан обнял ее и пылко поцеловал Мисси всхлипнула ему в губы и ответила на поцелуй. — Все хорошо, милая, — приговаривал он, гладя ее по голове; она же только всхлипывала и вздрагивала, припав к нему. — Обещаю вам, мы все устроим. Мы вылечим вас от безумия, и клянусь, я больше никогда вас не трону даже в гневе!
— Ах, Фабиан!
И тут в душе Мисси что-то оборвалось. Одновременно с ненавистью к этому человеку она ощутила любовь к нему и яростное желание принадлежать ему — немедленно! Всю свою боль, страдание и желание она вложила в свой поцелуй, отчаянно стремясь преодолеть разделяющую их пропасть. Его ответный поцелуй был таким жадным, точно он хотел ее съесть.
В следующее же мгновение она увлекла его на пол.
— Возьмите меня, — простонала она, — о Боже, возьмите меня сейчас же!
И он овладел ею с мучительным стоном, страстно прошептав при этом.
— Мисси, я люблю вас.
Издав восторженный крик, Мисси принялась шептать ему на ухо жаркие ободряющие слова
Но он все же медлил, глядя в ее дикие глаза.
— Сначала скажите, что вы меня прощаете, — прошу вас, Мисси!
Его слова вызвали новый приступ рыданий. Никогда еще он не говорил ей «прошу вас».
— Да, — прошептала она, — я вас прощаю.
— Скажите, что любите меня, — продолжал он.
— — Да.
— Скажите это!
— Я люблю вас, Фабиан.
Ее слова были вознаграждены глухим стоном и сильным толчком. Выгнувшись, Мисси вцепилась ногтями ему в плечи. Их близость была такой бурной, потрясающей, яростной, что Мисси кричала от восторга, губы ее лихорадочно искали его губ.
Фабиан хищно впился в ее губы; он просто растворялся в ней, в ее жаркой тесноте, терял голову от ее коротких всхлипываний. С торжеством вслушиваясь в Прерывистые мольбы, он быстро вознес ее на вершину блаженства. Гортанно вскрикнув, она обмякла в его объятиях.
Он стянул с нее лиф платья и поцеловал по очереди каждый сосок. Потом посмотрел в ее глаза, полные истомы, и обвел пальцем вокруг ее распухших от поцелуев губ.
— Я, пожалуй, пойду, дорогая, иначе ваши родители снова явятся к нам узнать, что происходит. — Осторожно высвободившись из ее объятий, он привел в порядок свою и ее одежду, а потом отнес Мисси на кровать. Некоторое Время он смотрел на нее обожающими глазами, гладя по щеке. В его взгляде пылали такая страсть и такая любовь, что сила их устрашала.
— Обещаю вам, Мисси, с сегодняшнего дня делать все, что в моих силах, чтобы искупить свои проступки и доказать, что я достоин вашей любви, — пылко проговорил он. Наклонившись к ней, он поцеловал ее напоследок, вложив в поцелуй всю душу. — Ангел мой, когда же смогу снова обладать вами…
Он ушел, а Мисси все еще всхлипывала. Положив руку на ноющий живот, она почувствовала, как сердце ее словно разрывается надвое. Ей хотелось оставаться при своих убеждениях, ей не хотелось любить Фабиана. Но она только что ощутила такое блаженство в его объятиях! Высказанное им смиренное унижение было так приятно!
Ей все труднее и труднее становилось противостоять его чарам, и это смертельно пугало Мисси.
Глава 30
На следующее утро Джефф прервал работу и приехал к Мелиссе. Он чувствовал себя страшно виноватым за вчерашнее. Напрасно он уклонился от ответа на ее вопрос о предохранении. Отчаяние и гнетущий страх, которые овладевают им при мысли о том, что он может потерять ее пятнадцатого мая, отнюдь не оправдывают его.
Он вошел в дом Монроу и узнал от горничной, что Мелисса только что уехала со своей подругой Лайзой и что они намеревались встретиться с Мишель и Дженнифер в местном доме для престарелых. Джефф отправился туда. Радость переполнила его сердце, едва он увидел свою любимую в окружении подруг. Она распоряжалась, точно опытный мажордом.
— Дженнифер, — говорила Мелисса, протягивая той книгу в кожаном переплете, — почитай миссис Диксон «Войну и мир». — Дженнифер покорно удалилась с книгой в руках, а Мелисса повернулась к Мишель: — Теперь ты, Шелли, Мистер Тейлор хочет продиктовать письмо к своей дочери. А ты, Лайза…
— Доброе утро, леди, — приблизившись, проговорил Джефф.
Мелисса с Лайзой радостно улыбнулись.
— Ах, Джеффри! Доброе утро, — сказала Мелисса. — Что привело тебя сюда? У тебя здесь друг или родственник?
Он наклонился к ней, поцеловал в щеку, вдохнув в себя ее запах, и обнял за талию.
— Нет. Разумеется, меня привела сюда ты, милая.
Мелисса разом вспыхнула, а Лайза лукаво подмигнула влюбленному:
— Ой ли, Джефф? Ты просто рук не отрываешь от моей лучшей подруги!
— Лайза! — Мелисса огорчилась и рассердилась. — Ты ведь обещала сделать маникюр миссис Росс.
— Верно! Намек понят! — Подруга погрозила пальцем Джеффу — Ведите себя прилично, Ромео! — И, засмеявшись, ушла О чем речь? — спросил Джефф, нахмурившись.
— Мелисса вздохнула.
— Давай выйдем на минутку, поговорим?
— Конечно, милая. — Они направились к входной двери. Джефф засмеялся и добавил: — Просто не верится, что тебе удалось заставить этих трех эгоцентристок добровольно дебютировать в доме для престарелых.
— Но, Джеффри, мои подруги вовсе не эгоцентристки, — рассердилась Мелисса. — Они весьма рады помочь..
— У них такой же радостный вид, как у сироток, стоящих в очереди, чтобы принять касторку. Просто им не хочется тебя огорчать. Так что же, Мелисса? — после затянувшегося молчания спросил Джефф. — Что там имела в виду Лайза?
Девушка виновато посмотрела на него.
— Сегодня утром Лайза выказала большое любопытство по поводу наших… э-э-э… отношений. Ей хотелось знать, состоим ли мы… — И она выпалила, вспыхнув и ломая руки: — Конечно, я бы никогда ничего не сказала!
— Но, кажется, я покраснела от ее вопросов, и тогда она поняла все-все!
— Я ее удавлю! — сердито воскликнул Джефф.
— Нет, прошу тебя, не нужно, — умоляюще попросила Мелисса. — Она высказала весьма разумные вещи по поводу нашей… э-э-э.. ситуации. Ее интересовало, занимаемся ли мы…
— Да? — спросил он, повысив голос.
— Безопасным ли сексом мы занимаемся.
— Я ее убью! — Джефф вскочил с места. — Надо же, как она назойлива!
— Но я знаю это! Я просто передала тебе ее слова…
Он вздохнул:
— Дело в том, что я за всю свою жизнь занимался любовью всего лишь с одной-единственной женщиной, и поскольку мы оба были девственниками, я ни о чем не беспокоился. — Он грустно рассмеялся. — На самом деле единственная опасность, которая тебе угрожает, — это подхватить болезнь, которая длится девять месяцев.
— О Боже! Целых девять месяцев?
— Я имею в виду беременность, милая, — фыркнул он.
Она опять вспыхнула, а потом просияла:
— В таком случае, надеюсь, в один прекрасный день ты заразишь меня этой болезнью.
— Господи, да ты просто ангел! — И, не в силах удержаться, он жадно ее поцеловал.
— А как ты себя чувствуешь после вчерашнего?
— Все хорошо, — кивнула она.
— Он откашлялся
— Я должен тебе кое в чем признаться.
— Она посмотрела на него вопросительно.
— Видишь ли, Лайза на самом деле затронула очень важный вопрос. Вчера ночью, когда я намекнул, что способов избежать… ну, беременности… не существует, я солгал.
— Солгал? Но почему? — удивилась она.
— Потому что я так тебя люблю, что воспользовался бы любой уловкой, лишь бы заставить тебя стать моей женой и удержать здесь — в том числе и сделать тебя беременной.
В глазах ее была грусть, но она сочувственно улыбнулась:
— Ох, Джеффри!
Он сжал ее руку.
— Ты очень сердишься на меня? Разочарована?
Она покачала головой.
— Нет. В действительности я прекрасно понимаю тебя. И потом — дело уже сделано. Ты не должен терзаться, милый
— Ты выйдешь за меня замуж?
Она с сожалением покачала головой и встала.
— Я не могу. — Ее глаза потемнели, в них появилась какая-то обреченность — Вернувшись вчера ночью домой, я увидела яйцо Мисси в малахитовом овале. Вид у нее был ужасающе несчастный, она явно пыталась мне что-то сообщить.
— Что? — подался к ней Джефф.
— И так ясно. — Она коснулась его рукава. — Она хочет вернуть свою жизнь.
— Нет, Мелисса! — крикнул он. — Не говори мне, что ты все еще в любой момент готова поменяться с ней местами!
Она вздохнула.
— Это единственный выход, Джефф, и я чувствую, что Мисси отыщет способ сделать это.
— Черт ее побери! — выругался Джефф, притянув Мелиссу к себе. — Почему бы ей не оставить нас в покое?
— Это ее жизнь, — напомнила Мелисса с несчастным видом.
— Но тогда она разрушит наши жизни, — пылко возразил Джефф. — Неужели ты не понимаешь, что нужна людям здесь? Нужна мне, нужна своим подругам, нужна Шарлотте и Ховарду! Ты оказала потрясающее воздействие на наши жизни, все вокруг изменилось!
— Все вы сохраните память обо мне, так же как я буду всегда хранить память о вас.
— А что станется со всеми добрыми делами, которые ТЫ начала? — настойчиво продолжал он. — Кто уговорит Дженнифер, Лайзу и Шелли работать в доме престарелых, если тебя здесь больше не будет? Кто проследит, чтобы миссис Диксон почитали книгу, а миссис Росс сделали Маникюр?
— Мои подруги будут приходить сюда, обязательно будут, — произнесла она сквозь слезы, — мое дело будет жить.
— Твое дело? — Он обхватил ее лицо руками и с чувством выдохнул: — А что, если у тебя будет ребенок? Что, если ты уже беременна?
Она закусила губу, чтобы не расплакаться.
— Придется пережить и это. Пока же… думаю, нам не стоит рисковать и заниматься любовью. Я не буду чувствовать себя свободно, если снова отдамся тебе, пока мне не позволят остаться здесь навсегда.
Он тяжело вздохнул.
— Не волнуйся, ты больше не будешь рисковать. Полагаю, тебе пора побывать у врача.
Она побледнела.
— У врача? Но я ничем не больна!
— Конечно, нет, милая, — сказал он, улыбаясь. — Тебе просто нужно пройти несколько обычных тестов и сделать кое-какие прививки.
— Прививки?
Он решительно кивнул, хотя в глазах его застыла ужасающая покорность судьбе.
— Я, видишь ли, был очень непредусмотрителен. Что, если ты каким-то образом вернешься в свое время? Десяток болезней, которые здесь встречаются редко, там могут обернуться смертью. Надо защитить тебя от кори, свинки, оспы, столбняка и тому подобное.
— А, понимаю. Ты говоришь о чудесах современной медицины?
— Да. Я никогда не прощу себе, если ты вернешься в пятидесятые годы прошлого века, не воспользовавшись всеми преимуществами нашего времени. Пусть нам не хватит времени для полной иммунизации, но нужно по крайней мере хотя бы начать!
— Понятно. — И внезапно она разволновалась. — Джефф, ты говоришь так, словно уже смирился с тем, что потеряешь меня..
— Не дури, — грубовато оборвал он ее. — Я просто забочусь о твоем здоровье. Так ты согласна сходить к врачу, Мелисса?
— Если ты считаешь, что это нужно, тогда я, конечно, пойду. Ты пошлешь меня к доктору Кэрнесу?
— Нет, наверное, лучше тебе посетить врача, который никогда не лечил Мисси. Моя мама знает одного хорошего доктора. — Он привлек ее к себе. — Можешь также расспросить его о том, как предохраняться.
Она робко улыбнулась
— Хорошо, Джефф.
Он принялся осыпать ее поцелуями.
— Потому что, видишь ли, милая, мы будем заниматься любовью каждый день, пока мы вместе. В противном случае я просто умру. И вообще — я не позволю тебе оставить меня! Слышишь? Не позволю!
Мелисса кивнула; в глазах ее стояли слезы. Теперь она знала в глубине души, что ей придется покинуть Джеффа, хотя мысль об этом разрывала ее сердце. Но когда настанет время, она, конечно, ничего ему не скажет, потому что он непременно постарается удержать ее.
Джефф поцеловал ее, вложив в поцелуй всю свою душу. Он пожертвовал бы всей своей жизнью, лишь бы удержать ее, и вот пожалуйста — надо готовиться к тому, что он может навсегда ее потерять.
Он вошел в дом Монроу и узнал от горничной, что Мелисса только что уехала со своей подругой Лайзой и что они намеревались встретиться с Мишель и Дженнифер в местном доме для престарелых. Джефф отправился туда. Радость переполнила его сердце, едва он увидел свою любимую в окружении подруг. Она распоряжалась, точно опытный мажордом.
— Дженнифер, — говорила Мелисса, протягивая той книгу в кожаном переплете, — почитай миссис Диксон «Войну и мир». — Дженнифер покорно удалилась с книгой в руках, а Мелисса повернулась к Мишель: — Теперь ты, Шелли, Мистер Тейлор хочет продиктовать письмо к своей дочери. А ты, Лайза…
— Доброе утро, леди, — приблизившись, проговорил Джефф.
Мелисса с Лайзой радостно улыбнулись.
— Ах, Джеффри! Доброе утро, — сказала Мелисса. — Что привело тебя сюда? У тебя здесь друг или родственник?
Он наклонился к ней, поцеловал в щеку, вдохнув в себя ее запах, и обнял за талию.
— Нет. Разумеется, меня привела сюда ты, милая.
Мелисса разом вспыхнула, а Лайза лукаво подмигнула влюбленному:
— Ой ли, Джефф? Ты просто рук не отрываешь от моей лучшей подруги!
— Лайза! — Мелисса огорчилась и рассердилась. — Ты ведь обещала сделать маникюр миссис Росс.
— Верно! Намек понят! — Подруга погрозила пальцем Джеффу — Ведите себя прилично, Ромео! — И, засмеявшись, ушла О чем речь? — спросил Джефф, нахмурившись.
— Мелисса вздохнула.
— Давай выйдем на минутку, поговорим?
— Конечно, милая. — Они направились к входной двери. Джефф засмеялся и добавил: — Просто не верится, что тебе удалось заставить этих трех эгоцентристок добровольно дебютировать в доме для престарелых.
— Но, Джеффри, мои подруги вовсе не эгоцентристки, — рассердилась Мелисса. — Они весьма рады помочь..
— У них такой же радостный вид, как у сироток, стоящих в очереди, чтобы принять касторку. Просто им не хочется тебя огорчать. Так что же, Мелисса? — после затянувшегося молчания спросил Джефф. — Что там имела в виду Лайза?
Девушка виновато посмотрела на него.
— Сегодня утром Лайза выказала большое любопытство по поводу наших… э-э-э… отношений. Ей хотелось знать, состоим ли мы… — И она выпалила, вспыхнув и ломая руки: — Конечно, я бы никогда ничего не сказала!
— Но, кажется, я покраснела от ее вопросов, и тогда она поняла все-все!
— Я ее удавлю! — сердито воскликнул Джефф.
— Нет, прошу тебя, не нужно, — умоляюще попросила Мелисса. — Она высказала весьма разумные вещи по поводу нашей… э-э-э.. ситуации. Ее интересовало, занимаемся ли мы…
— Да? — спросил он, повысив голос.
— Безопасным ли сексом мы занимаемся.
— Я ее убью! — Джефф вскочил с места. — Надо же, как она назойлива!
— Но я знаю это! Я просто передала тебе ее слова…
Он вздохнул:
— Дело в том, что я за всю свою жизнь занимался любовью всего лишь с одной-единственной женщиной, и поскольку мы оба были девственниками, я ни о чем не беспокоился. — Он грустно рассмеялся. — На самом деле единственная опасность, которая тебе угрожает, — это подхватить болезнь, которая длится девять месяцев.
— О Боже! Целых девять месяцев?
— Я имею в виду беременность, милая, — фыркнул он.
Она опять вспыхнула, а потом просияла:
— В таком случае, надеюсь, в один прекрасный день ты заразишь меня этой болезнью.
— Господи, да ты просто ангел! — И, не в силах удержаться, он жадно ее поцеловал.
— А как ты себя чувствуешь после вчерашнего?
— Все хорошо, — кивнула она.
— Он откашлялся
— Я должен тебе кое в чем признаться.
— Она посмотрела на него вопросительно.
— Видишь ли, Лайза на самом деле затронула очень важный вопрос. Вчера ночью, когда я намекнул, что способов избежать… ну, беременности… не существует, я солгал.
— Солгал? Но почему? — удивилась она.
— Потому что я так тебя люблю, что воспользовался бы любой уловкой, лишь бы заставить тебя стать моей женой и удержать здесь — в том числе и сделать тебя беременной.
В глазах ее была грусть, но она сочувственно улыбнулась:
— Ох, Джеффри!
Он сжал ее руку.
— Ты очень сердишься на меня? Разочарована?
Она покачала головой.
— Нет. В действительности я прекрасно понимаю тебя. И потом — дело уже сделано. Ты не должен терзаться, милый
— Ты выйдешь за меня замуж?
Она с сожалением покачала головой и встала.
— Я не могу. — Ее глаза потемнели, в них появилась какая-то обреченность — Вернувшись вчера ночью домой, я увидела яйцо Мисси в малахитовом овале. Вид у нее был ужасающе несчастный, она явно пыталась мне что-то сообщить.
— Что? — подался к ней Джефф.
— И так ясно. — Она коснулась его рукава. — Она хочет вернуть свою жизнь.
— Нет, Мелисса! — крикнул он. — Не говори мне, что ты все еще в любой момент готова поменяться с ней местами!
Она вздохнула.
— Это единственный выход, Джефф, и я чувствую, что Мисси отыщет способ сделать это.
— Черт ее побери! — выругался Джефф, притянув Мелиссу к себе. — Почему бы ей не оставить нас в покое?
— Это ее жизнь, — напомнила Мелисса с несчастным видом.
— Но тогда она разрушит наши жизни, — пылко возразил Джефф. — Неужели ты не понимаешь, что нужна людям здесь? Нужна мне, нужна своим подругам, нужна Шарлотте и Ховарду! Ты оказала потрясающее воздействие на наши жизни, все вокруг изменилось!
— Все вы сохраните память обо мне, так же как я буду всегда хранить память о вас.
— А что станется со всеми добрыми делами, которые ТЫ начала? — настойчиво продолжал он. — Кто уговорит Дженнифер, Лайзу и Шелли работать в доме престарелых, если тебя здесь больше не будет? Кто проследит, чтобы миссис Диксон почитали книгу, а миссис Росс сделали Маникюр?
— Мои подруги будут приходить сюда, обязательно будут, — произнесла она сквозь слезы, — мое дело будет жить.
— Твое дело? — Он обхватил ее лицо руками и с чувством выдохнул: — А что, если у тебя будет ребенок? Что, если ты уже беременна?
Она закусила губу, чтобы не расплакаться.
— Придется пережить и это. Пока же… думаю, нам не стоит рисковать и заниматься любовью. Я не буду чувствовать себя свободно, если снова отдамся тебе, пока мне не позволят остаться здесь навсегда.
Он тяжело вздохнул.
— Не волнуйся, ты больше не будешь рисковать. Полагаю, тебе пора побывать у врача.
Она побледнела.
— У врача? Но я ничем не больна!
— Конечно, нет, милая, — сказал он, улыбаясь. — Тебе просто нужно пройти несколько обычных тестов и сделать кое-какие прививки.
— Прививки?
Он решительно кивнул, хотя в глазах его застыла ужасающая покорность судьбе.
— Я, видишь ли, был очень непредусмотрителен. Что, если ты каким-то образом вернешься в свое время? Десяток болезней, которые здесь встречаются редко, там могут обернуться смертью. Надо защитить тебя от кори, свинки, оспы, столбняка и тому подобное.
— А, понимаю. Ты говоришь о чудесах современной медицины?
— Да. Я никогда не прощу себе, если ты вернешься в пятидесятые годы прошлого века, не воспользовавшись всеми преимуществами нашего времени. Пусть нам не хватит времени для полной иммунизации, но нужно по крайней мере хотя бы начать!
— Понятно. — И внезапно она разволновалась. — Джефф, ты говоришь так, словно уже смирился с тем, что потеряешь меня..
— Не дури, — грубовато оборвал он ее. — Я просто забочусь о твоем здоровье. Так ты согласна сходить к врачу, Мелисса?
— Если ты считаешь, что это нужно, тогда я, конечно, пойду. Ты пошлешь меня к доктору Кэрнесу?
— Нет, наверное, лучше тебе посетить врача, который никогда не лечил Мисси. Моя мама знает одного хорошего доктора. — Он привлек ее к себе. — Можешь также расспросить его о том, как предохраняться.
Она робко улыбнулась
— Хорошо, Джефф.
Он принялся осыпать ее поцелуями.
— Потому что, видишь ли, милая, мы будем заниматься любовью каждый день, пока мы вместе. В противном случае я просто умру. И вообще — я не позволю тебе оставить меня! Слышишь? Не позволю!
Мелисса кивнула; в глазах ее стояли слезы. Теперь она знала в глубине души, что ей придется покинуть Джеффа, хотя мысль об этом разрывала ее сердце. Но когда настанет время, она, конечно, ничего ему не скажет, потому что он непременно постарается удержать ее.
Джефф поцеловал ее, вложив в поцелуй всю свою душу. Он пожертвовал бы всей своей жизнью, лишь бы удержать ее, и вот пожалуйста — надо готовиться к тому, что он может навсегда ее потерять.
Глава 31
На следующее утро Дульси внесла в комнату огромный букет роз. Она с сияющим видом поставила цветы на туалетный столик.
— Посмотрите, что вам прислал мистер Фонтено!
Пытаясь проглотить подступивший к горлу комок, Мисси с несчастным видом взглянула на пышные цветы. Темно-красные, нежно-розовые и бледно-желтые розы.. Их смешанный аромат терзал ее душу: слишком явно напоминали цветы о том, как безоглядно отдалась она вчера Фабиану всего лишь несколько минут спустя после безобразной сцены в гостиной. Она совершенно покорилась человеку, которого считала своим злейшим врагом, и каждая частичка ее независимой натуры протестовала против его власти — и против любви к нему, от которой она сгорает и которая ее страшит.
Решив бороться со своей предательской слабостью, Мисси вскочила с места.
— Мне они не нужны, — сказала она Дульси, — пойди и брось их в помойную кучу или куда-нибудь еще.
Лицо у Дульси вытянулось.
— Но, мисс, ведь это просто грешно — выбрасывать такие красивые цветы!
— Тогда возьми их себе! — Но, заметив смущенный вид Дульси и почувствовав угрызения совести, Мисси быстро перерешила: — Ах, ну ладно.
— Да, мэм, — отозвалась Дульси и пошла застилать постель.
— Кстати, на днях я поговорила с отцом о том, чтобы он освободил тебя и остальных рабов, — сказала Мисси, — но, боюсь, мне не удалось убедить его.
— Мисс, пожалуйста, — засмеялась Дульси, — не говорите больше об этой свободе.
— Но я не успокоюсь до тех пор, пока вас будут держать в кабале.
— В кабале? — повторила Дульси в замешательстве.
— Мисси нахмурилась.
— Ты умеешь писать плакаты?
Негритянка была так озадачена, что ничего не ответила.
— Это проще простого, — решительно продолжала Мисси. — Я тебя научу. Мы слишком долго мирились с этой ерундой. Давно пора сбить с па его самодовольство.
— Да, мэм, — кивнула Дульси.
Мисси направилась к туалетному столику, принялась вдыхать аромат принесенных роз и даже трогать их бархатистые лепестки.
— Черт возьми, — тихонько ругнулась она, — не смейте подлизываться ко мне, Фабиан Фонтено!
Часом позже в комнату Мисси с улыбкой на лице и расписной жестяной коробкой в руках вошла Лавиния.
— Посмотри, что прислал тебе Фабиан!
— Неужели еще подарок? — угрюмо бросила Мисси.
— Ах, Мисси, ты меня поражаешь, — рассердилась Лавиния. — Стоит ли возражать против таких славных подарков? — Она сунула коробку дочери в руки — Клянусь, мальчик просто очарован тобой.
— Ну и что? — с кислой миной проговорила Мисси, но, не удержавшись, открыла коробку.
— Конфеты! — воскликнула Лавиния, хлопая в ладоши.
— Шоколадные, — мрачно добавила Мисси. Увы, она обожала шоколад! И пытаясь не поддаться искушению, протянула коробку матери. — Вот, ма, возьми. У меня от них лицо расплывется.
Лавиния взяла конфетку, сунула в рот и восторженно воскликнула:
— Манна небесная!
Мисси вздохнула и тоже потянулась за шоколадом.
— Здорово! Совсем неплохие.
— Я очень надеюсь, что ты простила Фабиана за его вчерашний порыв, — коснулась ее руки Лавиния — Мы с
— Джоном так хотим, чтобы вы поженились! И как можно быстрее подарили нам внуков Много лет мы с отцом надеялись, что наш брак будет благословен еще раз, но увы… Теперь мы можем рассчитывать только на вас с Фабианом. Нам так хочется, чтобы в нашей жизни снова появилось дитя!
— Ждите больше, — буркнула Мисси, хотя внутри у нее все сжалось от волнения: она поняла, что, возможно, уже сейчас беременна. Одно дело — оставить Фабиана, но может ли она отобрать у него его ребенка?
Лавиния же с глубокомысленным видом улыбнулась и выскользнула из комнаты.
Час спустя прибыла коробка с роскошными шелковыми шарфами.
Еще час спустя принесли флакон дорогих французских духов и жемчужное ожерелье.
А к ленчу пожаловал сам влюбленный.
Мисси ворвалась в гостиную, чтобы поговорить с ним. Борясь изо всех сил с сокрушительными чувствами, нахлынувшими на нее при виде неотразимого сердцееда, она выпалила:
— Фабиан, я требую, чтобы вы перестали осыпать меня дарами!
Он только ухмыльнулся.
— Перестал, дорогая?! Но, моя любимая, я ведь решил снискать вашу благосклонность.
— Ну так вы зря теряете время и деньги. Это вам не поможет!
Он усмехнулся, подошел к ней и поцеловал в щеку. Обхватив ладонями ее лицо, он встретился с ней взглядом.
— Ах, мы сегодня обидчивы? Наверное, слишком засиделись дома. Давайте отправимся на пикник.
— На пикник? — Вот уж чего она меньше всего ожидала!
— Ну да. За прекрасными девицами лучше всего ухаживать на свежем воздухе!
Она погрозила ему пальцем. Просто невыносимый тип!
— Фабиан, не смейте…
Послав ей ослепительную улыбку, он мягко оборвал ее:
— Кухарка упаковала в корзину воистину вкуснейший завтрак — ветчина, картофельный салат, бисквиты, вишневый пирог…
У Мисси прямо-таки слюнки потекли, но она все же слабо возразила:
— Нет, Фабиан, я не могу…
Ее протесты оказались бесполезными: ласково, но решительно Фабиан увлек ее за собой из дому.
— Черт возьми, Фабиан, у вас, наверное, и справка есть, что вы псих?
— Прекрасный день, не так ли, дорогая? — галантно спросил он, таща ее к экипажу и полностью игнорируя ее недовольство и попытки высвободиться. — Ах, бодрящая свежесть весны, аромат нектара в воздухе… как романтично!
— Зря теряете время, мальчик, — скрипнула зубами Мисси.
— Какие странные, очаровательные вещи вы говори те! — фыркнул он.
— Фабиан, будьте добры, ступайте домой и оставьте меня в покое.
— Но как же мне завоевать вас, дорогая, если я вас оставлю? — терпеливо возразил он.
Подойдя к экипажу, он с легкостью подхватил свою даму и усадил ее на сиденье. Потом прикоснулся к ее шее.
— Вы не надели мой жемчуг, — укоризненно произнес он с обиженным видом.
Мисси издала какой-то сдавленный звук, безуспешно пытаясь побороть чувственную дрожь, охватившую ее при этом волнующем прикосновении.
— Да, и еще все эти подарки!
— Они вам не понравились, любовь моя? Я пришлю другие.
— Не смейте! — рассердилась она. — Хватит с меня и того, что вы усыпали меня цветами и шелковыми шарфами…
— Ну да. — Он подмигнул с бесовским видом. — При помощи этих шарфов я всегда смогу привязывать вас к своей постели, верно?
Он уселся рядом с ней. Мисси протестующе хмыкнула. «Черт бы его побрал, — подумала она, — как ему удается быть таким очаровательным?»
Тем не менее, когда он потянулся за поводьями, она решительно произнесла:
— Я понимаю, чего вы пытаетесь добиться, Фабиан Фонтено, но это ни к чему не приведет, слышите? От цветов у меня разболелась голова, к шелковым шарфам я особого пристрастия не питаю, что же до шоколада, от него у меня не только расплывется лицо, от него я дико растолстею…
Он не дал Мисси договорить, раскрыв свои жаркие объятия.
— Посмотрите, что вам прислал мистер Фонтено!
Пытаясь проглотить подступивший к горлу комок, Мисси с несчастным видом взглянула на пышные цветы. Темно-красные, нежно-розовые и бледно-желтые розы.. Их смешанный аромат терзал ее душу: слишком явно напоминали цветы о том, как безоглядно отдалась она вчера Фабиану всего лишь несколько минут спустя после безобразной сцены в гостиной. Она совершенно покорилась человеку, которого считала своим злейшим врагом, и каждая частичка ее независимой натуры протестовала против его власти — и против любви к нему, от которой она сгорает и которая ее страшит.
Решив бороться со своей предательской слабостью, Мисси вскочила с места.
— Мне они не нужны, — сказала она Дульси, — пойди и брось их в помойную кучу или куда-нибудь еще.
Лицо у Дульси вытянулось.
— Но, мисс, ведь это просто грешно — выбрасывать такие красивые цветы!
— Тогда возьми их себе! — Но, заметив смущенный вид Дульси и почувствовав угрызения совести, Мисси быстро перерешила: — Ах, ну ладно.
— Да, мэм, — отозвалась Дульси и пошла застилать постель.
— Кстати, на днях я поговорила с отцом о том, чтобы он освободил тебя и остальных рабов, — сказала Мисси, — но, боюсь, мне не удалось убедить его.
— Мисс, пожалуйста, — засмеялась Дульси, — не говорите больше об этой свободе.
— Но я не успокоюсь до тех пор, пока вас будут держать в кабале.
— В кабале? — повторила Дульси в замешательстве.
— Мисси нахмурилась.
— Ты умеешь писать плакаты?
Негритянка была так озадачена, что ничего не ответила.
— Это проще простого, — решительно продолжала Мисси. — Я тебя научу. Мы слишком долго мирились с этой ерундой. Давно пора сбить с па его самодовольство.
— Да, мэм, — кивнула Дульси.
Мисси направилась к туалетному столику, принялась вдыхать аромат принесенных роз и даже трогать их бархатистые лепестки.
— Черт возьми, — тихонько ругнулась она, — не смейте подлизываться ко мне, Фабиан Фонтено!
Часом позже в комнату Мисси с улыбкой на лице и расписной жестяной коробкой в руках вошла Лавиния.
— Посмотри, что прислал тебе Фабиан!
— Неужели еще подарок? — угрюмо бросила Мисси.
— Ах, Мисси, ты меня поражаешь, — рассердилась Лавиния. — Стоит ли возражать против таких славных подарков? — Она сунула коробку дочери в руки — Клянусь, мальчик просто очарован тобой.
— Ну и что? — с кислой миной проговорила Мисси, но, не удержавшись, открыла коробку.
— Конфеты! — воскликнула Лавиния, хлопая в ладоши.
— Шоколадные, — мрачно добавила Мисси. Увы, она обожала шоколад! И пытаясь не поддаться искушению, протянула коробку матери. — Вот, ма, возьми. У меня от них лицо расплывется.
Лавиния взяла конфетку, сунула в рот и восторженно воскликнула:
— Манна небесная!
Мисси вздохнула и тоже потянулась за шоколадом.
— Здорово! Совсем неплохие.
— Я очень надеюсь, что ты простила Фабиана за его вчерашний порыв, — коснулась ее руки Лавиния — Мы с
— Джоном так хотим, чтобы вы поженились! И как можно быстрее подарили нам внуков Много лет мы с отцом надеялись, что наш брак будет благословен еще раз, но увы… Теперь мы можем рассчитывать только на вас с Фабианом. Нам так хочется, чтобы в нашей жизни снова появилось дитя!
— Ждите больше, — буркнула Мисси, хотя внутри у нее все сжалось от волнения: она поняла, что, возможно, уже сейчас беременна. Одно дело — оставить Фабиана, но может ли она отобрать у него его ребенка?
* * *
Ах, Господи, что же ей делать? Ясно одно — отныне лучше не позволять Фабиану соблазнять себя! Такое решение она приняла, вкушая четвертую шоколадку.Лавиния же с глубокомысленным видом улыбнулась и выскользнула из комнаты.
Час спустя прибыла коробка с роскошными шелковыми шарфами.
Еще час спустя принесли флакон дорогих французских духов и жемчужное ожерелье.
А к ленчу пожаловал сам влюбленный.
Мисси ворвалась в гостиную, чтобы поговорить с ним. Борясь изо всех сил с сокрушительными чувствами, нахлынувшими на нее при виде неотразимого сердцееда, она выпалила:
— Фабиан, я требую, чтобы вы перестали осыпать меня дарами!
Он только ухмыльнулся.
— Перестал, дорогая?! Но, моя любимая, я ведь решил снискать вашу благосклонность.
— Ну так вы зря теряете время и деньги. Это вам не поможет!
Он усмехнулся, подошел к ней и поцеловал в щеку. Обхватив ладонями ее лицо, он встретился с ней взглядом.
— Ах, мы сегодня обидчивы? Наверное, слишком засиделись дома. Давайте отправимся на пикник.
— На пикник? — Вот уж чего она меньше всего ожидала!
— Ну да. За прекрасными девицами лучше всего ухаживать на свежем воздухе!
Она погрозила ему пальцем. Просто невыносимый тип!
— Фабиан, не смейте…
Послав ей ослепительную улыбку, он мягко оборвал ее:
— Кухарка упаковала в корзину воистину вкуснейший завтрак — ветчина, картофельный салат, бисквиты, вишневый пирог…
У Мисси прямо-таки слюнки потекли, но она все же слабо возразила:
— Нет, Фабиан, я не могу…
Ее протесты оказались бесполезными: ласково, но решительно Фабиан увлек ее за собой из дому.
— Черт возьми, Фабиан, у вас, наверное, и справка есть, что вы псих?
— Прекрасный день, не так ли, дорогая? — галантно спросил он, таща ее к экипажу и полностью игнорируя ее недовольство и попытки высвободиться. — Ах, бодрящая свежесть весны, аромат нектара в воздухе… как романтично!
— Зря теряете время, мальчик, — скрипнула зубами Мисси.
— Какие странные, очаровательные вещи вы говори те! — фыркнул он.
— Фабиан, будьте добры, ступайте домой и оставьте меня в покое.
— Но как же мне завоевать вас, дорогая, если я вас оставлю? — терпеливо возразил он.
Подойдя к экипажу, он с легкостью подхватил свою даму и усадил ее на сиденье. Потом прикоснулся к ее шее.
— Вы не надели мой жемчуг, — укоризненно произнес он с обиженным видом.
Мисси издала какой-то сдавленный звук, безуспешно пытаясь побороть чувственную дрожь, охватившую ее при этом волнующем прикосновении.
— Да, и еще все эти подарки!
— Они вам не понравились, любовь моя? Я пришлю другие.
— Не смейте! — рассердилась она. — Хватит с меня и того, что вы усыпали меня цветами и шелковыми шарфами…
— Ну да. — Он подмигнул с бесовским видом. — При помощи этих шарфов я всегда смогу привязывать вас к своей постели, верно?
Он уселся рядом с ней. Мисси протестующе хмыкнула. «Черт бы его побрал, — подумала она, — как ему удается быть таким очаровательным?»
Тем не менее, когда он потянулся за поводьями, она решительно произнесла:
— Я понимаю, чего вы пытаетесь добиться, Фабиан Фонтено, но это ни к чему не приведет, слышите? От цветов у меня разболелась голова, к шелковым шарфам я особого пристрастия не питаю, что же до шоколада, от него у меня не только расплывется лицо, от него я дико растолстею…
Он не дал Мисси договорить, раскрыв свои жаркие объятия.