Страница:
Когда лошади были выбраны, Эви вернулась в элегантном костюме для верховой езды, причем юбка с разрезом была пошита по ее собственным оригинальным выкройкам. Конюх стал было прилаживать дамское седло, но Эви его остановила и попросила положить обычное.
Я отправляюсь с мужчинами, и они не станут из-за меня задерживаться.
Дэниел только покачал головой, но промолчал. До тех пор пока в ее жизни не появился Тайлер, Эви ни разу не ездила верхом. Дэниел сомневался, что из Тайлера мог выйти хороший педагог, но если им не придется задерживаться в пути, поджидая отставшую Эви, он потом скажет ее мужу спасибо.
Глядя на сестру, Дэниел подумал: «В конце концов, она взрослый человек и должна отдавать себе отчет, во что ввязывается».
Тайлер приторочил к своему седлу сумку, помог жене взобраться на лошадь. Когда все трое сели верхом, он обернулся к Дэниелу:
— Показывай дорогу, Пекос. Куда поедем?
— На запад, куда воронье полетело. Задача — догнать поезд.
Пока они петляли по улочкам, стремясь побыстрее выехать из города, Дэниел вкратце посвятил друзей в суть происшедших событий. Эви не на шутку возмутилась, а Тайлер призадумался.
К тридцати пяти годам он превратился во властного уравновешенного человека, обладающего к тому же недюжинной физической силой. Глядя на Дэниела, которого он знал еще мечтательным подростком, Тайлер и в нем подмечал разительные перемены. Мальчик стал серьезным журналистом и просто решительным мужчиной. В то время когда они только познакомились, Дэниел Маллони мало обращал внимания на представительниц прекрасного пола, если не считать закончившегося неудачей первого юношеского романа. А теперь он женился, и, что удивительно, женился на маленькой блондинке, хотя всегда предпочитал высоких брюнеток. Мало того, родители жены настолько не одобрили выбор дочери, что даже похитили ее. Тайлер чувствовал, что за этим кроется что-то еще, но не стал лезть к Дэниелу в душу.
Если на том паровозе такой же слабенький послевоенный движок, какой был на нашем, мы как пить дать его догоним. Сейчас он пошел на юг, а мы держим курс на запад, значит, когда он вновь повернет на север, мы будем уже висеть у него на хвосте.
Поскольку Тайлер полжизни провел в дороге, колеся по стране на речных пароходах и поездах, его мнение было для Дэниела авторитетным и вселяло надежду. Наконец они выехали из города на открытую местность, и он, пришпорив своего коня, погнал его гало-пом. Эви не отставала, и все трое стали быстро удаляться от городских окраин навстречу опускавшимся с неба сумеркам.
Дэниел задал бешеный темп. Он понимал, что время от времени лошадям нужно давать отдых, но ему трудно было заставить себя задержаться даже на пару минут, чтобы по крайней мере напоить их. Погоня за поездом — сумасшедшее занятие, но ему становилось очень больно, стоило только представить себе Джорджи, заточенную в личном вагоне Маллони, испуганную и беспомощную. Он не понимал, каким образом ее отцу удалось заманить дочь на этот чертов поезд, как они ее удерживают там и попытается ли она бежать. Знал только, что должен добраться до нее прежде, чем случится что-нибудь нехорошее. Прежде чем они посадят ее под замок в закрытой лечебнице и начнут методично вытравливать из нее все то, что ему в ней было дорого.
Он не готов был, положа руку на сердце, сказать, что не может без нее жить и отчаянно в ней нуждается. С тех пор как ему исполнилось восемнадцать, Дэниел ни в ком по большому счету не нуждался. Не мог он и сказать, что любит ее. О любви вообще он знал очень немного. Пожалуй лишь то, что на белом свете она в большом дефиците.
Но Джорджина была его женой, принадлежала ему по закону и, несмотря на данные им же глупые обещания, обязана была делить с ним его ложе. Джорджина Мередит Маллони стала частью его жизни, и, даже если ее отцу такая ситуация не по душе, он все равно не в силах ничего изменить.
Поэтому Дэниел ожесточенно нахлестывал коня, увлекая за собой двух друзей. Они оставляли у себя за спиной маленькие, уже заснувшие городки, поля кукурузы и пшеницы, где мертвая тишина время от времени нарушалась уханьем совы, одинокие фермы с темными окнами. Но поезда все не было слышно, как не было видно ни железнодорожного полотна, ни дыма на горизонте.
Дэниел уже стал опасаться, что избрал неверную дорогу и теперь они не сближаются с поездом, а, напротив, еще дальше удаляются от него. Он начал считать в уме оставшиеся за спиной мили, прикинул скорость, с которой они скакали, приблизительное расстояние до цели, но все эти цифры ничего не стоили, ибо это были совершенно незнакомые ему места, где он не умел ориентироваться. Они ехали наугад, не произведя «разведки», как учил его Бен. Дэниел даже не знал, где сейчас находится враг. Впереди, за кукурузными и хлебными полями? Позади?
Ему оставалось лишь продолжать эту бешеную скачку и уповать на Бога.
Вдруг тишину ночи прорвал низкий стон паровозного гудка. Дэниел был так потрясен этим, что едва не свалился с коня. Он стал озираться по сторонам, пытаясь заметить переезд или станцию. Ведь гудок просто так без всякой причины не подается. Но не увидел ничего. Во все стороны до самого горизонта тянулись возделанные поля.
Только тогда Дэниел понял, что поезд еще далеко. Просто звук гудка в ночном воздухе разносится на очень большие расстояния. Но все-таки удача близка! Они почти догнали поезд. Теперь осталось отыскать его, вскочить на подножку и спасти Джорджи. Только не все сразу. Не оглядываясь на Тайлера и Эви, Дэниел еще пришпорил свою лошадь и помчался вперед, по ночной дороге.
Ему было жаль коня, и он мысленно дал клятву навалить ему целую гору сена, только бы тот еще чуть-чуть прибавил! Как бы сейчас выручил тот чистокровный жеребец, которого он оставил у Тайлера на плантации. В свои лучшие дни он мог развивать такую скорость, что казалось, у него вырастали крылья, как у Пегаса. Достоинством же этой коняги, одолженной на конюшне Катлервилла, считались отнюдь не быстрые ноги, а выносливость.
Через минуту в ночном небе вновь разнеслось эхо паровозного гудка. Значит, поезд подходит к станции.
Дэниел чертыхнулся.
Наконец ему показалось, что он различает впереди очертания зданий. Он не имел представления о том, куда они заехали, но, похоже, это была станция. Поезд явно замедлял ход. Теперь до Дэниела отчетливо доносился перестук колес.
— «Черт возьми, не успеваем!»
Оставьте с Эви лошадей на перроне и садитесь на поезд. Я за вами, — крикнул Тайлер, догнав Дэниела.
Дэниел не спрашивал, что у него на уме. Тайлер был способен буквально на все, хотя и предпочитал из всех сложных ситуаций выходить главным образом при помощи своего хорошо подвешенного языка. Тайлер исчез. Дэниел не стал его окликать — не было времени.
Они остановились у самого перрона. Из-под колес стоявшего поезда с шипением вырывался пар. Кое-где сквозь занавески в окнах пробивался свет, но большинство пассажиров, должно быть, спали. Тайлера нигде не было видно. Дэниел соскочил на землю и помог слезть Эви. Она стала оглядываться по сторонам в поисках мужа, но Дэниел потащил ее к поезду, и она не стала артачиться, лишь подобрала полы своей юбки. По деревянной платформе застучали ее маленькие каблучки. Дэниел добежал до ближайшего вагона, молча вскочил в двери и помог сестре. Он чувствовал, что поезд долго стоять не будет. Лишь запасется водой, углем и поедет дальше. В такой поздний час даже касса была закрыта. Ничего, расплатятся с кондуктором.
Итак, бешеная гонка позади, и Дэниел впервые облегченно вздохнул. В вагоне несколько человек играли в карты. Они с любопытством покосились на Эви, появившуюся в дверях, но тут же вернулись к игре, ибо за красавицей вырос хмурый Дэниел. Остальные пассажиры спали. Эви бросила на брата вопросительный взгляд.
Она в личном вагоне. Спереди его я не заметил, значит, он прицеплен в хвосте. Подождем Тайлера, потом вы где-нибудь пристроитесь, а я отправлюсь на поиски.
Эви кивнула. Из-под колес вновь с шипением вырвался пар, и поезд дрогнул, тронувшись с места. Эви схватилась за спинку ближайшего сиденья и обратила тревожный взгляд на дверь.
Тайлер, однако, показался с другой стороны. Он запрыгнул на ходу в соседний вагон. Взяв Эви под руку, он повел ее по проходу, не обращая внимания на игроков, которые бросали на него завистливые взгляды и украдкой смотрели на его жену. Даже после их сумасшедшей скачки она выглядела выше всяких похвал.
Личный вагон в конце состава. Я его видел, это пульман[1], а значит, там имеется аварийный люк, выводящий на крышу. До Индианаполиса остановок больше не будет. Когда начнем действовать? — шепотом говорил Тайлер.
Все трое, перебираясь из вагона в вагон, продвигались в конец поезда.
Чем раньше, тем лучше. Надо узнать, сколько человек с ней едет. Хотя все они, наверно, сейчас спят.
Тайлер понимающе кивнул, усадил Эви на свободное место, скинул с себя покрытый пылью плащ, аккуратно сложил его и, оставив рядом с женой, двинулся в противоположный конец вагона, где тоже кипели карточные страсти.
Пойдем со мной, Дании. Сейчас все узнаем, — бросил он на ходу.
Эви сначала устремила им в спину обиженный взгляд, но тут заметила брошенную на полу дорожную сумку и занялась вещами.
За игорным столом пустовало лишь одно место, поэтому Дэниел решил побыть зрителем, а за карты сел Тайлер. В свое время он выиграл целое состояние в покер, да и теперь еще время от времени поигрывал, чтобы не растерять былую форму. Впрочем, сейчас он намеревался воспользоваться отнюдь не своим талантом игрока-профессионала. Дэниел залюбовался Тайлером, когда тот объявил за столом, что, мол, жалеет о том, что тоже не захватил с собой в дорогу собственный вагон. Но что поделать, он не предполагал, что путешествие окажется таким утомительным. Тайлер Монтейн был одет элегантно и говорил так уверенно, что ни у кого из присутствующих не закралось и тени подозрения, и его басню приняли за чистую монету.
Разговорить игроков оказалось совсем нетрудно. Уже через несколько минут они выложили все, что нужно было Дэниелу, и тот уже повернулся, чтобы идти, не дожидаясь, пока Тайлер под удобным предлогом выйдет из игры.
Уж не думаешь ли ты, что сможешь постучаться в вагон и попросить Джорджину? В одиночку ты ничего не сделаешь, — проговорил он, догнав Дэниела.
За столом сказали, что владельцем личного вагона, прицепленного в хвост состава, является некий мистер Маллони. Тайлер знал, что у Дэниела с этой семьей старые счеты, но не стал его расспрашивать: скажет, когда сам захочет.
Уж не думаешь ли ты, что вдвоем у вас все получится? — раздался вдруг голос Эви. Она присоединилась к ним, держа в одной руке сумку, а через другую перекинув плащ мужа. — Расскажите все по порядку, и, может быть, я смогу помочь.
Дэниел улыбнулся. Эви была старше его на два года и в детстве в драку всегда ввязывалась первая. Теперь у нее были уже свои дети, но она не изменилась.
«Интересно, Джорджи такая же станет спустя лет десять нашей совместной жизни?» — подумал он и тут же испугался этой мысли.
Когда они вошли в вагон-ресторан, он привлек к себе сестру и обнял ее. Дэниел всегда был выше ее, но теперь она показалась ему какой-то особенно маленькой. Хотя Джорджи была еще меньше.
Не знаю, как ты сможешь нам помочь, Эви. Но лично я жалею о том, что не захватил пистолетов.
Эви тут же бросила встревоженный взгляд на мужа. Тайлер никогда не расставался с оружием, но она не хотела, чтобы он применял его сегодня. Каждое происшествие, связанное со стрельбой, очень тяжело им потом переживалось. Зачем убивать новых родственников Дэниела, кто бы они ни были?
— Рассказывайте, а уж я решу, как нам быть, — объявила она.
Глава 22
Я отправляюсь с мужчинами, и они не станут из-за меня задерживаться.
Дэниел только покачал головой, но промолчал. До тех пор пока в ее жизни не появился Тайлер, Эви ни разу не ездила верхом. Дэниел сомневался, что из Тайлера мог выйти хороший педагог, но если им не придется задерживаться в пути, поджидая отставшую Эви, он потом скажет ее мужу спасибо.
Глядя на сестру, Дэниел подумал: «В конце концов, она взрослый человек и должна отдавать себе отчет, во что ввязывается».
Тайлер приторочил к своему седлу сумку, помог жене взобраться на лошадь. Когда все трое сели верхом, он обернулся к Дэниелу:
— Показывай дорогу, Пекос. Куда поедем?
— На запад, куда воронье полетело. Задача — догнать поезд.
Пока они петляли по улочкам, стремясь побыстрее выехать из города, Дэниел вкратце посвятил друзей в суть происшедших событий. Эви не на шутку возмутилась, а Тайлер призадумался.
К тридцати пяти годам он превратился во властного уравновешенного человека, обладающего к тому же недюжинной физической силой. Глядя на Дэниела, которого он знал еще мечтательным подростком, Тайлер и в нем подмечал разительные перемены. Мальчик стал серьезным журналистом и просто решительным мужчиной. В то время когда они только познакомились, Дэниел Маллони мало обращал внимания на представительниц прекрасного пола, если не считать закончившегося неудачей первого юношеского романа. А теперь он женился, и, что удивительно, женился на маленькой блондинке, хотя всегда предпочитал высоких брюнеток. Мало того, родители жены настолько не одобрили выбор дочери, что даже похитили ее. Тайлер чувствовал, что за этим кроется что-то еще, но не стал лезть к Дэниелу в душу.
Если на том паровозе такой же слабенький послевоенный движок, какой был на нашем, мы как пить дать его догоним. Сейчас он пошел на юг, а мы держим курс на запад, значит, когда он вновь повернет на север, мы будем уже висеть у него на хвосте.
Поскольку Тайлер полжизни провел в дороге, колеся по стране на речных пароходах и поездах, его мнение было для Дэниела авторитетным и вселяло надежду. Наконец они выехали из города на открытую местность, и он, пришпорив своего коня, погнал его гало-пом. Эви не отставала, и все трое стали быстро удаляться от городских окраин навстречу опускавшимся с неба сумеркам.
Дэниел задал бешеный темп. Он понимал, что время от времени лошадям нужно давать отдых, но ему трудно было заставить себя задержаться даже на пару минут, чтобы по крайней мере напоить их. Погоня за поездом — сумасшедшее занятие, но ему становилось очень больно, стоило только представить себе Джорджи, заточенную в личном вагоне Маллони, испуганную и беспомощную. Он не понимал, каким образом ее отцу удалось заманить дочь на этот чертов поезд, как они ее удерживают там и попытается ли она бежать. Знал только, что должен добраться до нее прежде, чем случится что-нибудь нехорошее. Прежде чем они посадят ее под замок в закрытой лечебнице и начнут методично вытравливать из нее все то, что ему в ней было дорого.
Он не готов был, положа руку на сердце, сказать, что не может без нее жить и отчаянно в ней нуждается. С тех пор как ему исполнилось восемнадцать, Дэниел ни в ком по большому счету не нуждался. Не мог он и сказать, что любит ее. О любви вообще он знал очень немного. Пожалуй лишь то, что на белом свете она в большом дефиците.
Но Джорджина была его женой, принадлежала ему по закону и, несмотря на данные им же глупые обещания, обязана была делить с ним его ложе. Джорджина Мередит Маллони стала частью его жизни, и, даже если ее отцу такая ситуация не по душе, он все равно не в силах ничего изменить.
Поэтому Дэниел ожесточенно нахлестывал коня, увлекая за собой двух друзей. Они оставляли у себя за спиной маленькие, уже заснувшие городки, поля кукурузы и пшеницы, где мертвая тишина время от времени нарушалась уханьем совы, одинокие фермы с темными окнами. Но поезда все не было слышно, как не было видно ни железнодорожного полотна, ни дыма на горизонте.
Дэниел уже стал опасаться, что избрал неверную дорогу и теперь они не сближаются с поездом, а, напротив, еще дальше удаляются от него. Он начал считать в уме оставшиеся за спиной мили, прикинул скорость, с которой они скакали, приблизительное расстояние до цели, но все эти цифры ничего не стоили, ибо это были совершенно незнакомые ему места, где он не умел ориентироваться. Они ехали наугад, не произведя «разведки», как учил его Бен. Дэниел даже не знал, где сейчас находится враг. Впереди, за кукурузными и хлебными полями? Позади?
Ему оставалось лишь продолжать эту бешеную скачку и уповать на Бога.
Вдруг тишину ночи прорвал низкий стон паровозного гудка. Дэниел был так потрясен этим, что едва не свалился с коня. Он стал озираться по сторонам, пытаясь заметить переезд или станцию. Ведь гудок просто так без всякой причины не подается. Но не увидел ничего. Во все стороны до самого горизонта тянулись возделанные поля.
Только тогда Дэниел понял, что поезд еще далеко. Просто звук гудка в ночном воздухе разносится на очень большие расстояния. Но все-таки удача близка! Они почти догнали поезд. Теперь осталось отыскать его, вскочить на подножку и спасти Джорджи. Только не все сразу. Не оглядываясь на Тайлера и Эви, Дэниел еще пришпорил свою лошадь и помчался вперед, по ночной дороге.
Ему было жаль коня, и он мысленно дал клятву навалить ему целую гору сена, только бы тот еще чуть-чуть прибавил! Как бы сейчас выручил тот чистокровный жеребец, которого он оставил у Тайлера на плантации. В свои лучшие дни он мог развивать такую скорость, что казалось, у него вырастали крылья, как у Пегаса. Достоинством же этой коняги, одолженной на конюшне Катлервилла, считались отнюдь не быстрые ноги, а выносливость.
Через минуту в ночном небе вновь разнеслось эхо паровозного гудка. Значит, поезд подходит к станции.
Дэниел чертыхнулся.
Наконец ему показалось, что он различает впереди очертания зданий. Он не имел представления о том, куда они заехали, но, похоже, это была станция. Поезд явно замедлял ход. Теперь до Дэниела отчетливо доносился перестук колес.
— «Черт возьми, не успеваем!»
Оставьте с Эви лошадей на перроне и садитесь на поезд. Я за вами, — крикнул Тайлер, догнав Дэниела.
Дэниел не спрашивал, что у него на уме. Тайлер был способен буквально на все, хотя и предпочитал из всех сложных ситуаций выходить главным образом при помощи своего хорошо подвешенного языка. Тайлер исчез. Дэниел не стал его окликать — не было времени.
Они остановились у самого перрона. Из-под колес стоявшего поезда с шипением вырывался пар. Кое-где сквозь занавески в окнах пробивался свет, но большинство пассажиров, должно быть, спали. Тайлера нигде не было видно. Дэниел соскочил на землю и помог слезть Эви. Она стала оглядываться по сторонам в поисках мужа, но Дэниел потащил ее к поезду, и она не стала артачиться, лишь подобрала полы своей юбки. По деревянной платформе застучали ее маленькие каблучки. Дэниел добежал до ближайшего вагона, молча вскочил в двери и помог сестре. Он чувствовал, что поезд долго стоять не будет. Лишь запасется водой, углем и поедет дальше. В такой поздний час даже касса была закрыта. Ничего, расплатятся с кондуктором.
Итак, бешеная гонка позади, и Дэниел впервые облегченно вздохнул. В вагоне несколько человек играли в карты. Они с любопытством покосились на Эви, появившуюся в дверях, но тут же вернулись к игре, ибо за красавицей вырос хмурый Дэниел. Остальные пассажиры спали. Эви бросила на брата вопросительный взгляд.
Она в личном вагоне. Спереди его я не заметил, значит, он прицеплен в хвосте. Подождем Тайлера, потом вы где-нибудь пристроитесь, а я отправлюсь на поиски.
Эви кивнула. Из-под колес вновь с шипением вырвался пар, и поезд дрогнул, тронувшись с места. Эви схватилась за спинку ближайшего сиденья и обратила тревожный взгляд на дверь.
Тайлер, однако, показался с другой стороны. Он запрыгнул на ходу в соседний вагон. Взяв Эви под руку, он повел ее по проходу, не обращая внимания на игроков, которые бросали на него завистливые взгляды и украдкой смотрели на его жену. Даже после их сумасшедшей скачки она выглядела выше всяких похвал.
Личный вагон в конце состава. Я его видел, это пульман[1], а значит, там имеется аварийный люк, выводящий на крышу. До Индианаполиса остановок больше не будет. Когда начнем действовать? — шепотом говорил Тайлер.
Все трое, перебираясь из вагона в вагон, продвигались в конец поезда.
Чем раньше, тем лучше. Надо узнать, сколько человек с ней едет. Хотя все они, наверно, сейчас спят.
Тайлер понимающе кивнул, усадил Эви на свободное место, скинул с себя покрытый пылью плащ, аккуратно сложил его и, оставив рядом с женой, двинулся в противоположный конец вагона, где тоже кипели карточные страсти.
Пойдем со мной, Дании. Сейчас все узнаем, — бросил он на ходу.
Эви сначала устремила им в спину обиженный взгляд, но тут заметила брошенную на полу дорожную сумку и занялась вещами.
За игорным столом пустовало лишь одно место, поэтому Дэниел решил побыть зрителем, а за карты сел Тайлер. В свое время он выиграл целое состояние в покер, да и теперь еще время от времени поигрывал, чтобы не растерять былую форму. Впрочем, сейчас он намеревался воспользоваться отнюдь не своим талантом игрока-профессионала. Дэниел залюбовался Тайлером, когда тот объявил за столом, что, мол, жалеет о том, что тоже не захватил с собой в дорогу собственный вагон. Но что поделать, он не предполагал, что путешествие окажется таким утомительным. Тайлер Монтейн был одет элегантно и говорил так уверенно, что ни у кого из присутствующих не закралось и тени подозрения, и его басню приняли за чистую монету.
Разговорить игроков оказалось совсем нетрудно. Уже через несколько минут они выложили все, что нужно было Дэниелу, и тот уже повернулся, чтобы идти, не дожидаясь, пока Тайлер под удобным предлогом выйдет из игры.
Уж не думаешь ли ты, что сможешь постучаться в вагон и попросить Джорджину? В одиночку ты ничего не сделаешь, — проговорил он, догнав Дэниела.
За столом сказали, что владельцем личного вагона, прицепленного в хвост состава, является некий мистер Маллони. Тайлер знал, что у Дэниела с этой семьей старые счеты, но не стал его расспрашивать: скажет, когда сам захочет.
Уж не думаешь ли ты, что вдвоем у вас все получится? — раздался вдруг голос Эви. Она присоединилась к ним, держа в одной руке сумку, а через другую перекинув плащ мужа. — Расскажите все по порядку, и, может быть, я смогу помочь.
Дэниел улыбнулся. Эви была старше его на два года и в детстве в драку всегда ввязывалась первая. Теперь у нее были уже свои дети, но она не изменилась.
«Интересно, Джорджи такая же станет спустя лет десять нашей совместной жизни?» — подумал он и тут же испугался этой мысли.
Когда они вошли в вагон-ресторан, он привлек к себе сестру и обнял ее. Дэниел всегда был выше ее, но теперь она показалась ему какой-то особенно маленькой. Хотя Джорджи была еще меньше.
Не знаю, как ты сможешь нам помочь, Эви. Но лично я жалею о том, что не захватил пистолетов.
Эви тут же бросила встревоженный взгляд на мужа. Тайлер никогда не расставался с оружием, но она не хотела, чтобы он применял его сегодня. Каждое происшествие, связанное со стрельбой, очень тяжело им потом переживалось. Зачем убивать новых родственников Дэниела, кто бы они ни были?
— Рассказывайте, а уж я решу, как нам быть, — объявила она.
Глава 22
— Ну что ж, если в вагоне, кроме ее родителей и двух охранников, никого больше нет, я не думаю, что у нас возникнут проблемы, — решила Эви после того, как Дэниел и Тайлер рассказали ей, что знали. — Бьюсь об заклад, что сейчас все спят, кроме кого-нибудь одного.
— Но этот бодрствующий добровольно Джорджи не отдаст, — заметил Дэниел. — Что это вы переглядываетесь между собой? Учти, умник, я хочу заполучить жену прежде, чем ты выкинешь какой-нибудь номер!
Тайлер усмехнулся и прислонился к двери. Это была старая семейная шутка насчет того, что такому красавчику, как он, мозги не нужны. Но Дэниел отлично знал, что его родственник соображает быстро, а действует еще быстрее. Как раз такой помощник ему и был сейчас нужен.
Я поднимусь на крышу. Если они все спят, меня никто не услышит. Охрана, наверно, стоит у дверей, а люк скорее всего никто не сторожит. Я проникну внутрь вагона и отыщу Джорджи. А вы потом как-нибудь отвлечете охранника, чтобы мы могли тихо выйти.
Эви с сомнением покосилась на брата. Не опасно ли лезть на крышу с его-то больной ногой? Дэниел молча смотрел на них, ожидая утверждения своего плана. Он был сопряжен с немалым риском, но иного пути спасения Джорджи Дэниел не видел.
Тайлер глянул на свою красивую жену, которая стойла в элегантном костюме для верховой езды и с дорожной сумкой в руке, потом вновь обернулся к Дэниелу: — Надеюсь, ты полностью отдаешь себе отчет в том, на что решился.
— Вам с Эви они все равно ничего не сделают, а я ради Джорджи готов рискнуть.
Оба подумали сейчас о том, как придется действовать, если им удастся выкрасть Джорджину из вагона, но промолчали. Тайлер лишь согласно кивнул и глянул через проход в сторону двери последнего вагона. — Мы дадим тебе время, чтобы проникнуть туда и всмотреться.
Не оглядываясь назад, Дэниел вышел на площадку и, ухватившись за скобы, полез наверх. Когда он скрылся из виду, Эви обернулась к мужу и негромко договорила:
— Ты думаешь, нам удастся все провернуть тихо, потом сойти на ближайшей станции и спокойно вернуться?
Поскольку именно об этом минуту назад подумали они с Дэниелом, Тайлер усмехнулся, нахлобучил себе на голову широкополую шляпу и ласково взглянул на свою красивую умную жену: — Там поглядим.
Дэниел поверил Тайлеру, когда тот сказал, что поезд не способен развивать большую скорость, но когда он вылез на крышу и в лицо задул сильный ветер, ему стало не по себе. Может, железнодорожник и привык бегать по крышам вагонов на полном ходу, но Дэниел, увы, нет. Главное для него — остаться в живых, чтобы вновь увидеть Джорджи в своей постели.
Именно эта мысль подстегивала его, когда он вылезал на крышу вагона, где почти не за что было зацепиться. Стараясь не думать о том, что может случиться, если поезд вдруг резко затормозит, он медленно пополз вперед.
Ночи, проведенные с Джорджи, сильно смахивали на адскую пытку, но у Дэниела хватало воображения представить себе, в какой рай они могли бы превратиться. В постели одиночество чувствуется с особенной остротой. А как он будет просыпаться по утрам и приниматься за работу, зная, что не увидит за письменным столом Джорджи? Он хотел видеть только ее, и никого больше!
Крышку люка он отыскал без труда. Изнутри не доносилось никаких звуков, только колеса поезда гремели на рельсах. Ночь стояла ясная, безлунное небо искрилось звездами. Дэниел осторожно поднял крышку, и перед ним открылась черная дыра. Он не знал, что его ждет внутри. Но там была его жена, и потому он полез вниз.
Дэниел сознавал всю авантюрность своего плана спасения, но иного выхода не видел. Теперь он тихо проклинал себя за юношеское увлечение романами о разбойнике Пекосе Мартине. Он забил себе голову его приключениями и стал верить в их осуществимость в реальной жизни. Напиши он о том, что делает сейчас, ему не поверит ни один издатель. Даже Пекос Мартин не полез бы на крышу вагона без страховки. И наконец, он был бы вооружен.
Проникнув в вагон, Дэниел первым делом заметил слабый свет в его дальнем конце. Он понял, что находится в узком коридоре, по обе стороны которого были двери, очевидно, гостиной и спален.
Ему пришлось выбирать между двумя дверьми. Куда попадешь? К тигру в клетку или в постель к прекрасной даме?» Наконец решив, что в любом случае у тигра не очень-то острые зубы, он решительно открыл дверь справа.
Она спала. Серебристые волосы, разбросанные по подушке, слабо мерцали. Она всегда заплетала их в косу, когда ложилась спать. Дэниел замер на мгновение, любуясь ею. Но когда она вдруг с легким стоном повернулась на постели, он вышел из оцепенения.
Опустившись перед ней на колени, Дэниел легонько тряхнул ее за плечо.
— Мисс Ягодка, пора вставать. Вы оденетесь, и мы выберемся отсюда, — тихо проговорил он и стал осмат-риваться вокруг в поисках ее одежды — на ней была только одна рубашка, да и то расстегнутая. Ему, конечно, приятно было видеть ее в таком виде, но Дэниел не хотел, чтобы его жену увидел кто-нибудь еще. На крайний случай ее можно завернуть в простыню.
Вдруг Джорджина замерла и даже как будто перестала дышать. Приглядевшись, он понял, что глаза ее открыты, но девушка смотрела мимо него. Он протянул ей халат, висевший на спинке стула у постели.
Сядь, Джорджи, и одевайся. Я понимаю, что это не одежда, но у нас нет времени искать другую.
Она продолжала смотреть на него пустыми глазами. Тогда Дэниел сам приподнял ее и стал всовывать ее руки в рукава халата. Джорджина не сопротивлялась. Она позволила ему надеть на себя халат и подвязать его пояском. Ее состояние не на шутку встревожило Дэниела. Раньше она никогда не вела себя столь странно.
Он потянул ее за руку, и она послушно поднялась с постели, но в последний момент вздрогнула и вновь замерла. Дэниел обнял ее рукой за талию и подтолкнул к двери — она чуть подалась от него в сторону, и в глазах у нее что-то блеснуло. Дэниел пожалел о том, что в комнате так мало света: горел лишь слабый ночник у дальней стены.
Нам надо выбираться отсюда, Джорджина, — напомнил он мягко — Я не допущу, чтобы тебя увезли бог знает куда.
Она коснулась его лица левой рукой, словно не веря своим глазам. В лучик света попало ее обручальное кольцо, губы дрогнули в улыбке, она быстро огляделась вокруг. Дэниел облегченно вздохнул, когда она молча надела туфли и взяла его за руку. Кажется, Джорджина наконец его узнала. Но он понимал, что лезть с ней на крышу, когда она в таком состоянии, нельзя. Он решил вывести ее из вагона через дверь, и пусть только попытаются их остановить!
В конце вагона сидел задремавший охранник. Стул его касался пола только двумя ножками. Спиной он уперся в стену, а сапогами в противоположную, его ноги загораживали проход. Дэниел, не долго думая, выбил из-под него стул.
Охнув, охранник попытался подняться на ноги и полез за револьвером. Но в следующее мгновение дверь вагона распахнулась, ударив его под локоть, и револьвер отлетел к Дэниелу.
Схватив его и коротко кивнув появившемуся в вагоне Тайлеру, Дэниел обернулся на шум сзади. Дверь второй спальни распахнулась, и в коридор выскочил грузный старик с седыми висками, в пижаме. Лицо его было искажено яростью. Дэниел загородил собой Джорджину и не двигался с места, спокойно поигрывая отнятым у охранника оружием.
— Ты! Какого дьявола ты здесь делаешь?! Руки прочь от моей дочери, животное, иначе я прикажу застрелить тебя!
В противоположном конце вагона ожил второй охранник, он сделал было несколько шагов вперед, но замялся — Хановер стоял как раз между ним и Дэниелом, а развернуться в столь узком коридоре было негде. Охранник тупо наблюдал за происходящим, переводя глаза с Хановера на Дэниела, с Дэниела на Тайлера, с Тайлера на своего обезоруженного товарища и не знал, что делать.
Дэниел понял, что второй охранник занял выжидательную позицию и пока вмешиваться не собирается. Все еще держа в руке револьвер, он обратился к Хановеру:
Видимо, вам никто не сообщил… Дело в том, что ваша дочь стала моей женой. Если меня застрелят, это, пожалуй, может временно решить финансовые проблемы Джорджины, но не ваши. Я советую вам съездить куда-нибудь в хорошее место и полноценно отдохнуть, а я пока вернусь с женой домой и попытаюсь исправить то, что вы наговорили Маллони. Я заготовил для них немало неприятных сюрпризов, и в ваших же интересах находиться как можно дальше от Катлервилла в тот момент, когда я преподнесу их этой семье.
Из спальни показалась Долли Хановер. Заметив в руке Дэниела револьвер, она испуганно схватилась за рукав пижамы мужа, ничего не понимающими глазами взглянула на Тайлера, который на время разговора прижал разоруженного охранника к полу и не отпускал его, и наконец увидела свою дочь, прятавшуюся за спиной у Дэниела.
— Джорджина! — тихо охнула она.
— Возвращайся в купе, Долли, я тут сам разберусь. — Хановер попытался затолкнуть жену обратно, но та не двинулась с места.
— Все нормально, мама. — Джорджина коснулась плеча Дэниела. — Это мой муж. Ты ведь помнишь мистера Мартина?
Долли нерешительно улыбнулась и кивнула:
Рада снова увидеться с вами, мистер Мартин.
Дэниел услышал, как за спиной негромко фыркнул Тайлер, и понял, о чем тот подумал: «У парня всегда были ненормальные родственнички вроде нас с Эви, немудрено, что он выбрал себе жену из такой же сумасшедшей семейки».
Дэниел вежливо кивнул:
Мне тоже очень приятно, мэм. Если не возражаете, я сейчас отвезу вашу дочь домой. Я позабочусь о ней, так что ни о чем не волнуйтесь и… спокойной ночи.
Хановер молчал, но в молчании его было нечто зловещее. Он постоянно оглядывался на двух охранников, один из которых был беспомощен, а второй стоял в противоположном конце вагона и переминался с ноги на ногу, ожидая приказаний. Хановер понимал, что дай он ему команду стрелять — и пуля, выпущенная в таком узком коридоре, может попасть в кого угодно. Шумно и зло выдохнув, он устремил на Дэниела испепеляющий взгляд:
— Клянусь, я не дам за ней и пенни приданого. Так ято если твой расчет строился на этом, лучше откажись от нее в пользу Маллони. Он сможет обеспечить ей такую жизнь, к какой она привыкла.
Дэниел обнял Джорджину за талию:
Жаль огорчать вас, но деньги меня не интересуют. Мисс Ягодка и без них прелестна. Эх, хорошо с вами, но нам пора. Всем доброй ночи.
Он повернулся и стал подталкивать Джорджину к выходу из вагона, не спуская глаз с разоруженного ох-ранника и опасаясь, как бы тот чего не выкинул. Хановер приказал второму своему человеку следовать за ними.
Передав Джорджину Тайлеру, Дэниел развернулся и, выставив руку с револьвером, стал пятиться к выходу.
Тайлер тут же вытолкнул девушку из вагона, и та попала в руки ожидавшей Эви. Когда Дэниел поравнялся с зятем, тот поднял разоруженного охранника за шиворот и толкнул его на подбегавшего второго. Оба покатились по полу.
Весело рассмеявшись, Тайлер и Дэниел выскочили из вагона, перебежали в ресторан и заперли дверь на засов.
— Они будут стрелять! — крикнула Эви и не ошиблась: с той стороны двери второй охранник открыл огонь.
— Не потеряй свою сумку, дорогая, сейчас у тебя ветер засвистит в ушах.
Тайлер схватил жену и бросился с ней вперед по вагону. Дэниел точно так же поступил с Джорджиной, не дав ей задать ни одного вопроса. Когда они выскочили на площадку между вагонами, то как раз увидели, как Тайлер и Эви скрылись в ночном мраке. Не долго думая, Дэниел прижал к себе Джорджину покрепче и прыгнул вместе с ней с медленно идущего поезда.
Девушка пронзительно закричала. Они клубком скатились с насыпи в вихре пыли и мелких камешков. И хотя Дэниел закрывал ее как мог, стараясь принять на себя основной удар, упав на землю, она оказалась под ним. Джорджина чувствовала, как сильно трепещет ее сердце. Дэниел навалился на нее всей тяжестью, и ей было трудно перевести дыхание. Но вот он приподнялся на локтях, обхватив руками ее голову, я это ее несколько успокоило. Действие опия быстро слабело, хотя голова все еще кружилась и перед глазами плыли круги.
На фоне ночного неба глаза Дэниела сверкали, как две звездочки. И когда они встретились с глазами Джорджины, появилось такое ощущение, будто они слились в одно целое. Потрясенная всем происшедшим, Джорджина неподвижно лежала и не мигая смотрела на него.
— Ты пришел за мной, — наконец прошептала она.
— Конечно, — ответил Дэниел и без дальнейших колебаний поцеловал ее.
Джорджину никто и никогда еще так не целовал. Может, ей так казалось из-за опия? Она остро чувствовала чуть шершавые губы Дэниела, прижимавшиеся к ее рту, его крепкое мускулистое тело, навалившееся ей на грудь. По всему телу девушки прокатилась дрожь в предвосхищении сильных, новых ощущений. Губы разомкну-лись, и в нее проникло его теплое дыхание. Смущение окончательно оставило Джорджину. Все происходящее казалось естественным и правильным. Она не чувство-вовала, как колет спину гравий, как щекочет шею трава, как обдувает ее горячий ночной ветер. Весь мир сосредото-чился в одном поцелуе. Она обняла мужа за шею и привлекла к себе. В ее рот проник его горячий язык, он положил ладонь ей на грудь, и на нее нахлынула такая жажда страсти, что она невольно выгнулась навстречу ему и застонала. Безумие, безумие… Должно быть, прыжок с идущего поезда так повлиял на нее — она не могла остановиться и готова была отдать всю себя этому человеку.
Неподалеку от них раздался шорох, кто-то отряхивался, но Джорджина и Дэниел не обращали внимания.
— Но этот бодрствующий добровольно Джорджи не отдаст, — заметил Дэниел. — Что это вы переглядываетесь между собой? Учти, умник, я хочу заполучить жену прежде, чем ты выкинешь какой-нибудь номер!
Тайлер усмехнулся и прислонился к двери. Это была старая семейная шутка насчет того, что такому красавчику, как он, мозги не нужны. Но Дэниел отлично знал, что его родственник соображает быстро, а действует еще быстрее. Как раз такой помощник ему и был сейчас нужен.
Я поднимусь на крышу. Если они все спят, меня никто не услышит. Охрана, наверно, стоит у дверей, а люк скорее всего никто не сторожит. Я проникну внутрь вагона и отыщу Джорджи. А вы потом как-нибудь отвлечете охранника, чтобы мы могли тихо выйти.
Эви с сомнением покосилась на брата. Не опасно ли лезть на крышу с его-то больной ногой? Дэниел молча смотрел на них, ожидая утверждения своего плана. Он был сопряжен с немалым риском, но иного пути спасения Джорджи Дэниел не видел.
Тайлер глянул на свою красивую жену, которая стойла в элегантном костюме для верховой езды и с дорожной сумкой в руке, потом вновь обернулся к Дэниелу: — Надеюсь, ты полностью отдаешь себе отчет в том, на что решился.
— Вам с Эви они все равно ничего не сделают, а я ради Джорджи готов рискнуть.
Оба подумали сейчас о том, как придется действовать, если им удастся выкрасть Джорджину из вагона, но промолчали. Тайлер лишь согласно кивнул и глянул через проход в сторону двери последнего вагона. — Мы дадим тебе время, чтобы проникнуть туда и всмотреться.
Не оглядываясь назад, Дэниел вышел на площадку и, ухватившись за скобы, полез наверх. Когда он скрылся из виду, Эви обернулась к мужу и негромко договорила:
— Ты думаешь, нам удастся все провернуть тихо, потом сойти на ближайшей станции и спокойно вернуться?
Поскольку именно об этом минуту назад подумали они с Дэниелом, Тайлер усмехнулся, нахлобучил себе на голову широкополую шляпу и ласково взглянул на свою красивую умную жену: — Там поглядим.
Дэниел поверил Тайлеру, когда тот сказал, что поезд не способен развивать большую скорость, но когда он вылез на крышу и в лицо задул сильный ветер, ему стало не по себе. Может, железнодорожник и привык бегать по крышам вагонов на полном ходу, но Дэниел, увы, нет. Главное для него — остаться в живых, чтобы вновь увидеть Джорджи в своей постели.
Именно эта мысль подстегивала его, когда он вылезал на крышу вагона, где почти не за что было зацепиться. Стараясь не думать о том, что может случиться, если поезд вдруг резко затормозит, он медленно пополз вперед.
Ночи, проведенные с Джорджи, сильно смахивали на адскую пытку, но у Дэниела хватало воображения представить себе, в какой рай они могли бы превратиться. В постели одиночество чувствуется с особенной остротой. А как он будет просыпаться по утрам и приниматься за работу, зная, что не увидит за письменным столом Джорджи? Он хотел видеть только ее, и никого больше!
Крышку люка он отыскал без труда. Изнутри не доносилось никаких звуков, только колеса поезда гремели на рельсах. Ночь стояла ясная, безлунное небо искрилось звездами. Дэниел осторожно поднял крышку, и перед ним открылась черная дыра. Он не знал, что его ждет внутри. Но там была его жена, и потому он полез вниз.
Дэниел сознавал всю авантюрность своего плана спасения, но иного выхода не видел. Теперь он тихо проклинал себя за юношеское увлечение романами о разбойнике Пекосе Мартине. Он забил себе голову его приключениями и стал верить в их осуществимость в реальной жизни. Напиши он о том, что делает сейчас, ему не поверит ни один издатель. Даже Пекос Мартин не полез бы на крышу вагона без страховки. И наконец, он был бы вооружен.
Проникнув в вагон, Дэниел первым делом заметил слабый свет в его дальнем конце. Он понял, что находится в узком коридоре, по обе стороны которого были двери, очевидно, гостиной и спален.
Ему пришлось выбирать между двумя дверьми. Куда попадешь? К тигру в клетку или в постель к прекрасной даме?» Наконец решив, что в любом случае у тигра не очень-то острые зубы, он решительно открыл дверь справа.
Она спала. Серебристые волосы, разбросанные по подушке, слабо мерцали. Она всегда заплетала их в косу, когда ложилась спать. Дэниел замер на мгновение, любуясь ею. Но когда она вдруг с легким стоном повернулась на постели, он вышел из оцепенения.
Опустившись перед ней на колени, Дэниел легонько тряхнул ее за плечо.
— Мисс Ягодка, пора вставать. Вы оденетесь, и мы выберемся отсюда, — тихо проговорил он и стал осмат-риваться вокруг в поисках ее одежды — на ней была только одна рубашка, да и то расстегнутая. Ему, конечно, приятно было видеть ее в таком виде, но Дэниел не хотел, чтобы его жену увидел кто-нибудь еще. На крайний случай ее можно завернуть в простыню.
Вдруг Джорджина замерла и даже как будто перестала дышать. Приглядевшись, он понял, что глаза ее открыты, но девушка смотрела мимо него. Он протянул ей халат, висевший на спинке стула у постели.
Сядь, Джорджи, и одевайся. Я понимаю, что это не одежда, но у нас нет времени искать другую.
Она продолжала смотреть на него пустыми глазами. Тогда Дэниел сам приподнял ее и стал всовывать ее руки в рукава халата. Джорджина не сопротивлялась. Она позволила ему надеть на себя халат и подвязать его пояском. Ее состояние не на шутку встревожило Дэниела. Раньше она никогда не вела себя столь странно.
Он потянул ее за руку, и она послушно поднялась с постели, но в последний момент вздрогнула и вновь замерла. Дэниел обнял ее рукой за талию и подтолкнул к двери — она чуть подалась от него в сторону, и в глазах у нее что-то блеснуло. Дэниел пожалел о том, что в комнате так мало света: горел лишь слабый ночник у дальней стены.
Нам надо выбираться отсюда, Джорджина, — напомнил он мягко — Я не допущу, чтобы тебя увезли бог знает куда.
Она коснулась его лица левой рукой, словно не веря своим глазам. В лучик света попало ее обручальное кольцо, губы дрогнули в улыбке, она быстро огляделась вокруг. Дэниел облегченно вздохнул, когда она молча надела туфли и взяла его за руку. Кажется, Джорджина наконец его узнала. Но он понимал, что лезть с ней на крышу, когда она в таком состоянии, нельзя. Он решил вывести ее из вагона через дверь, и пусть только попытаются их остановить!
В конце вагона сидел задремавший охранник. Стул его касался пола только двумя ножками. Спиной он уперся в стену, а сапогами в противоположную, его ноги загораживали проход. Дэниел, не долго думая, выбил из-под него стул.
Охнув, охранник попытался подняться на ноги и полез за револьвером. Но в следующее мгновение дверь вагона распахнулась, ударив его под локоть, и револьвер отлетел к Дэниелу.
Схватив его и коротко кивнув появившемуся в вагоне Тайлеру, Дэниел обернулся на шум сзади. Дверь второй спальни распахнулась, и в коридор выскочил грузный старик с седыми висками, в пижаме. Лицо его было искажено яростью. Дэниел загородил собой Джорджину и не двигался с места, спокойно поигрывая отнятым у охранника оружием.
— Ты! Какого дьявола ты здесь делаешь?! Руки прочь от моей дочери, животное, иначе я прикажу застрелить тебя!
В противоположном конце вагона ожил второй охранник, он сделал было несколько шагов вперед, но замялся — Хановер стоял как раз между ним и Дэниелом, а развернуться в столь узком коридоре было негде. Охранник тупо наблюдал за происходящим, переводя глаза с Хановера на Дэниела, с Дэниела на Тайлера, с Тайлера на своего обезоруженного товарища и не знал, что делать.
Дэниел понял, что второй охранник занял выжидательную позицию и пока вмешиваться не собирается. Все еще держа в руке револьвер, он обратился к Хановеру:
Видимо, вам никто не сообщил… Дело в том, что ваша дочь стала моей женой. Если меня застрелят, это, пожалуй, может временно решить финансовые проблемы Джорджины, но не ваши. Я советую вам съездить куда-нибудь в хорошее место и полноценно отдохнуть, а я пока вернусь с женой домой и попытаюсь исправить то, что вы наговорили Маллони. Я заготовил для них немало неприятных сюрпризов, и в ваших же интересах находиться как можно дальше от Катлервилла в тот момент, когда я преподнесу их этой семье.
Из спальни показалась Долли Хановер. Заметив в руке Дэниела револьвер, она испуганно схватилась за рукав пижамы мужа, ничего не понимающими глазами взглянула на Тайлера, который на время разговора прижал разоруженного охранника к полу и не отпускал его, и наконец увидела свою дочь, прятавшуюся за спиной у Дэниела.
— Джорджина! — тихо охнула она.
— Возвращайся в купе, Долли, я тут сам разберусь. — Хановер попытался затолкнуть жену обратно, но та не двинулась с места.
— Все нормально, мама. — Джорджина коснулась плеча Дэниела. — Это мой муж. Ты ведь помнишь мистера Мартина?
Долли нерешительно улыбнулась и кивнула:
Рада снова увидеться с вами, мистер Мартин.
Дэниел услышал, как за спиной негромко фыркнул Тайлер, и понял, о чем тот подумал: «У парня всегда были ненормальные родственнички вроде нас с Эви, немудрено, что он выбрал себе жену из такой же сумасшедшей семейки».
Дэниел вежливо кивнул:
Мне тоже очень приятно, мэм. Если не возражаете, я сейчас отвезу вашу дочь домой. Я позабочусь о ней, так что ни о чем не волнуйтесь и… спокойной ночи.
Хановер молчал, но в молчании его было нечто зловещее. Он постоянно оглядывался на двух охранников, один из которых был беспомощен, а второй стоял в противоположном конце вагона и переминался с ноги на ногу, ожидая приказаний. Хановер понимал, что дай он ему команду стрелять — и пуля, выпущенная в таком узком коридоре, может попасть в кого угодно. Шумно и зло выдохнув, он устремил на Дэниела испепеляющий взгляд:
— Клянусь, я не дам за ней и пенни приданого. Так ято если твой расчет строился на этом, лучше откажись от нее в пользу Маллони. Он сможет обеспечить ей такую жизнь, к какой она привыкла.
Дэниел обнял Джорджину за талию:
Жаль огорчать вас, но деньги меня не интересуют. Мисс Ягодка и без них прелестна. Эх, хорошо с вами, но нам пора. Всем доброй ночи.
Он повернулся и стал подталкивать Джорджину к выходу из вагона, не спуская глаз с разоруженного ох-ранника и опасаясь, как бы тот чего не выкинул. Хановер приказал второму своему человеку следовать за ними.
Передав Джорджину Тайлеру, Дэниел развернулся и, выставив руку с револьвером, стал пятиться к выходу.
Тайлер тут же вытолкнул девушку из вагона, и та попала в руки ожидавшей Эви. Когда Дэниел поравнялся с зятем, тот поднял разоруженного охранника за шиворот и толкнул его на подбегавшего второго. Оба покатились по полу.
Весело рассмеявшись, Тайлер и Дэниел выскочили из вагона, перебежали в ресторан и заперли дверь на засов.
— Они будут стрелять! — крикнула Эви и не ошиблась: с той стороны двери второй охранник открыл огонь.
— Не потеряй свою сумку, дорогая, сейчас у тебя ветер засвистит в ушах.
Тайлер схватил жену и бросился с ней вперед по вагону. Дэниел точно так же поступил с Джорджиной, не дав ей задать ни одного вопроса. Когда они выскочили на площадку между вагонами, то как раз увидели, как Тайлер и Эви скрылись в ночном мраке. Не долго думая, Дэниел прижал к себе Джорджину покрепче и прыгнул вместе с ней с медленно идущего поезда.
Девушка пронзительно закричала. Они клубком скатились с насыпи в вихре пыли и мелких камешков. И хотя Дэниел закрывал ее как мог, стараясь принять на себя основной удар, упав на землю, она оказалась под ним. Джорджина чувствовала, как сильно трепещет ее сердце. Дэниел навалился на нее всей тяжестью, и ей было трудно перевести дыхание. Но вот он приподнялся на локтях, обхватив руками ее голову, я это ее несколько успокоило. Действие опия быстро слабело, хотя голова все еще кружилась и перед глазами плыли круги.
На фоне ночного неба глаза Дэниела сверкали, как две звездочки. И когда они встретились с глазами Джорджины, появилось такое ощущение, будто они слились в одно целое. Потрясенная всем происшедшим, Джорджина неподвижно лежала и не мигая смотрела на него.
— Ты пришел за мной, — наконец прошептала она.
— Конечно, — ответил Дэниел и без дальнейших колебаний поцеловал ее.
Джорджину никто и никогда еще так не целовал. Может, ей так казалось из-за опия? Она остро чувствовала чуть шершавые губы Дэниела, прижимавшиеся к ее рту, его крепкое мускулистое тело, навалившееся ей на грудь. По всему телу девушки прокатилась дрожь в предвосхищении сильных, новых ощущений. Губы разомкну-лись, и в нее проникло его теплое дыхание. Смущение окончательно оставило Джорджину. Все происходящее казалось естественным и правильным. Она не чувство-вовала, как колет спину гравий, как щекочет шею трава, как обдувает ее горячий ночной ветер. Весь мир сосредото-чился в одном поцелуе. Она обняла мужа за шею и привлекла к себе. В ее рот проник его горячий язык, он положил ладонь ей на грудь, и на нее нахлынула такая жажда страсти, что она невольно выгнулась навстречу ему и застонала. Безумие, безумие… Должно быть, прыжок с идущего поезда так повлиял на нее — она не могла остановиться и готова была отдать всю себя этому человеку.
Неподалеку от них раздался шорох, кто-то отряхивался, но Джорджина и Дэниел не обращали внимания.