Страница:
— Их в доме, по-моему, штук двадцать.
— И вы занимаетесь любовью перед камином? Как в старых фильмах?
— У тебя безудержная фантазия.
— А что, здорово! Слушай, Даллас, какую ты за мной машину прислала! Настоящий лимузин! — Мевис закружилась на одном месте, позвякивая всеми своими серьгами. — Но, как назло, пошел дождь. Так что видели меня не все соседи, а только половина. Ну, чем мы будем заниматься?
— Можем начать с ужина.
— Умираю с голоду, но сначала я должна осмотреть дворец. Покажи самое интересное.
Ева задумалась. Верхняя терраса изумительна, но на улице льет как из ведра. Оружейная отпадает, зал для стрельбы — тоже: Ева не решалась показывать их в отсутствие Рорка. Впрочем, и без них есть что показать. Вот только туфли Мевис внушали Еве сомнения.
— Ты действительно способна в них передвигаться?
— Я их вообще не чувствую!
— Хорошо, тогда пойдем по лестнице. Так ты больше увидишь.
Сначала она отвела Мевис в солярий, где бедняга, увидев экзотические растения, маленькие водопады и порхающих под потолком птиц, чуть не лишилась чувств. Потоки дождя заливали стеклянные стены, но огни Нью-Йорка все-таки были смутно видны.
В музыкальном зале Мевис с удовольствием поплясала под свои любимые мелодии. Почти час они провели в игровой: Мевис очень понравились «Апокалипсис» и «Свободная зона». В спальнях она охала и ахала от восторга и, после долгих и мучительных сомнений, выбрала наконец, в какой из них ночевать.
— А можно мне будет зажечь огонь в камине? — Мевис нежно погладила темно-синие изразцы.
— Конечно. Только не забывай, что скоро лето.
— Ничего, ради такого удовольствия можно и попариться! — Раскинув руки, она плюхнулась на необъятную кровать, забросанную мягкими серебристыми подушками, и уставилась в высоченный стеклянный потолок. — Чувствую себя настоящей принцессой. Нет, королевой! — Она начала кататься по кровати, и матрац мерно покачивался в такт ее движениям. — Слушай, как ты можешь здесь жить и не сходить с ума от восторга?!
— Не знаю. Да и живу я здесь недавно…
— Мне хватит одной ночи. Я никогда уже не стану прежней! — торжественно произнесла Мевис и расхохоталась.
Она подползла к пульту у изголовья и стала нажимать на все кнопки подряд. Свет загорался, мерцал, гас, музыка то ревела, то становилась едва слышной. Внезапно раздался шум падающей воды.
— Это что такое?!
— Ты включила воду в ванной, — объяснила Ева.
— Ого! Нет, еще не время. — Мевис снова нажала на ту же кнопку, и шум воды затих. Нажала на другую — и одна из стенных панелей отъехала в сторону. За ней оказался огромный экран. — Да, действительно, все как в лучших домах… Слушай, что-то есть захотелось!
— Дайте Даллас крупным планом, — велела она. — Да-да, вот так. Она неплохо держится перед камерой.
Надин смотрела одновременно на пять экранов. В первой монтажной было тихо, только за экранами негромко переговаривались техники. Надин всегда получала от монтажа удовольствие почти сексуальное. Большинство репортеров доверяли эту работу техникам, но Надин любила делать все сама.
Внизу, в зале «Новостей», стоит шум и гвалт, там — бесконечное соревнование, борьба за самую свежую новость, за самый острый репортаж, за лучший кадр. Журналисты выжимают из компьютеров всю информацию до последней капли, терзают телефоны, передают еще одну — самую важную! — строчку статьи. Зал «Новостей» «Канала 75» был стадионом, где соревновались сильнейшие, быстрейшие, умнейшие.
Все хотели лучшего — героя, репортажа, рейтинга. Сейчас все это было у Надин! И сдавать позиций она не собиралась.
— Дайте кадр, где я стою во дворике у дома Меткальф. А теперь на другую половину экрана — кадр на дорожке, где погибла Тауэрс. Ага!
Надин, прищурившись, смотрела на экран. Что ж, она отлично выглядит — серьезно, собранно. Независимый репортер на месте преступления.
— Хорошо. Накладывайте звук.
«Две ни в чем не повинные талантливые и знаменитые женщины. Две жизни, закончившиеся так трагически. Весь город переживает, все задаются одним и тем же вопросом: „Почему?“ Любящие родственники хоронят своих близких и взывают к справедливости. И только один человек может им помочь».
— Стоп! — велела Надин. — Теперь Даллас, подходящая к зданию суда. И дайте звук.
На экране появилась Ева, рядом с ней — Надин. Хорошо получилось: они выглядят как одна команда, как пара, работающая вместе. Легкий ветерок колышет их волосы, за ними — огромное здание суда, символ справедливости. За стеклянной стеной вверх-вниз снуют лифты, огромный холл заполнен толпами народа.
«Мое дело — найти убийцу. И к делу своему я отношусь серьезно. Когда я выполню свою работу, суд сможет приступить к своей».
— Великолепно! — Надин сжала руку в кулак. — Просто великолепно. Оставляем так. Я включу эти кадры в следующий репортаж. Который час?
— Три сорок пять.
— Луиза, я — гений! Да и ты умница. Сделай копию.
— Уже готово. — Луиза отодвинулась от стола и с удовольствием потянулась. Они работали вместе три года и за это время успели подружиться. — Отличный кусок, Надин.
— Еще бы! — Надин задумчиво склонила голову. — Есть только одно «но»…
Луиза распустила волосы, завязанные в хвост, и тряхнула каштановыми кудрями.
— Я понимаю, тебе бы хотелось новой информации. Но ее уже два дня нет ни у кого. Зато у тебя есть Даллас. И это немало.
Луиза была хорошенькой женщиной с мягкими чертами лица и огромными глазами. На «Канал 75» она пришла сразу после колледжа. Через месяц Надин выбрала ее своей главной помощницей, и такая ситуация устроила их обеих.
— У нее значительное лицо и великолепная фигура, — задумчиво продолжила Луиза. — И еще роман с Рорком — это тоже немаловажная деталь. Не говоря уж о том, что она прекрасный полицейский.
— Этого недостаточно, чтобы надолго задержать внимание зрителей.
— Знаешь, о чем я думаю? Пока нет никаких новостей, ты можешь напомнить публике о деле Дебласс. О том, как наш лейтенант не побоялась раскрыть преступление, в котором были замешаны сильные мира сего, о том, как рисковала жизнью. Подчеркнуть, что это человек, заслуживающий доверия.
— Стоит ли отвлекаться от нынешнего расследования?
— А почему нет? Это же временно, — возразила Луиза. — Пока не появилось новых сведений. Или новой жертвы…
— Немного крови подогреет интерес публики, — усмехнулась Надин. — А то через пару дней майские ливни кончатся и настигнет нас июньская хандра. Хорошо, буду иметь это в виду, если хочешь, подбери что-нибудь сама.
— Можно? — обрадовалась Луиза.
— Конечно. И, если я использую материал, оплатим это как твою авторскую работу, жадина ты наша.
— Договорились! — Луиза полезла в карман рабочего жилета и разочарованно вздохнула. — Сигареты кончились…
— Пора тебе с этим завязывать. Сама знаешь, как относится администрация к сотрудникам, ставящим под угрозу свое здоровье.
— Я и так курю какое-то сено.
— Сено — это еще туда-сюда. Ладно, купи и мне, раз пойдешь.
— Ханжа несчастная! Кстати, у тебя еще есть время до ночного эфира. Могли бы сходить вместе, развеяться…
— Нет, мне надо сделать пару звонков. К тому же льет как из ведра. — Надин поправила свою безукоризненную прическу. — А ты иди. — Она потянулась за сумкой. — Плачу я.
— Что ж, это справедливо. Тем более что мне придется тащиться до Второй авеню — ближе магазина, торгующего сигаретами, нет. — Она встала из-за стола. — Я надену твой плащ?
— Валяй. — Надин протянула ей несколько купюр. — Мою долю оставь в кармане, ладно? Я спущусь в зал «Новостей».
Они вышли вместе.
— Отличный материал, — сказала Луиза, застегивая элегантный синий плащ.
— Не промокает ни под каким дождем.
В коридоре было шумно так, что Надин приходилось почти кричать.
— Вы с Бонго все еще обдумываете решительный шаг?
— Даже начали подыскивать квартирку на двоих. Договорились пожить сначала год просто так. Если все будет нормально, распишемся.
— Мне, увы, этого не понять, — призналась Надин. — Не могу придумать ни одной причины, по которой разумное существо может добровольно согласиться сидеть в одной клетке с другим разумным существом.
— Это — любовь! — Луиза драматическим жестом прижала руку к сердцу. — Здесь уже не до причин и не до разума.
— Ты же молодая свободная женщина, Луиза!
— А если мне повезет, я стану старой и привязанной к Бонго клушей.
— И кому может прийти в голову связать жизнь с человеком по имени Бонго? — пробурчала Надин.
— Мне! Увидимся.
Луиза, помахав на прощание рукой, направилась к лифту, а Надин пешком спустилась в зал «Новостей».
В холле на одном из мониторов показывали комедийный сериал, в котором последние пару лет играла Ивонна Меткальф. Дали крупный план, и Ивонна рассмеялась, глядя на актера, угрожавшего ей гротескно огромным ножом. Луиза вздрогнула, подумав, что несколько дней назад это выглядело бы комично…
Надин всегда предпочитала «Новости», а Луиза любила всякую «развлекуху». И с удовольствием проводила вечера с Бонго, сидя у телевизора.
В холле было еще несколько мониторов, удобные кресла для отдыха и фотографии известных актеров. А еще — ларек, где продавались всякие сувениры: футболки, шляпы, кружки с именами и изображениями звезд.
Дважды в день устраивались экскурсии по студии. Еще ребенком Луиза побывала на одной из них, пришла в восторг и твердо решила, что работать будет именно здесь.
Она помахала рукой охраннику у главного входа и пошла направо — к выходу, который был ближе ко Второй авеню.
Лило как из ведра, и Луиза в нерешительности остановилась на пороге. Стоит ли из-за каких-то сигарет тащиться два квартала под проливным дождем? Ну ладно! Плащ Надин — отличная защита. Да и как сидеть еще полтора часа в монтажной без курева?
Она накинула капюшон и ринулась под дождь.
Ветер был таким сильным, что ей пришлось остановиться и завязать пояс. Туфли намокли, как только она спустилась с крыльца, и, взглянув на них, Луиза тихо выругалась.
— Ох ты, черт!
Это были ее последние слова.
Краем глаза она заметила приближающуюся фигуру и повернула голову в ту сторону. Ножа она даже не успела разглядеть. Он тускло блеснул под потоками воды и коснулся ее горла.
Убийца взглянул на брызнувший фонтан крови, на тело, повалившееся наземь. Потом он нагнулся, чтобы рассмотреть лицо, и отшатнулся в изумлении. Внезапно его охватил страх. Он сунул нож в карман и растворился в темноте.
— Не совсем у меня… — Ева, не столь раскрепощенная, как Мевис, была в купальнике. Она сидела на каменной глыбе у края бассейна и допивала шампанское. — Признаться, я давно не позволяла себе так расслабляться. У меня обычно нет на это времени.
— Знаешь, детка, если постараться, на такое время всегда можно найти. — Мевис поставила бокал на бортик, ушла под воду, вынырнула. Обнаженная грудь светилась в лучах мягкого синего света. Она лениво подплыла к покачивавшейся на волнах лилии, понюхала ее. — Боже, да она же настоящая! Знаешь, что это такое, Даллас?
— Как что? Бассейн в доме.
— Не только. Это — самая настоящая мечта, ставшая реальностью! Такого даже в виртуальных ощущалках не получишь. — Она снова взяла бокал и сделала глоток ледяного шампанского. — Надеюсь, ты не станешь все это рушить?
— Что ты имеешь в виду?
— Я ведь тебя отлично знаю. Начнешь все рассматривать под микроскопом, анализировать, разбирать на части… Вот что я тебе скажу, подруга. Не делай этого!
— Ничего я на части не разбираю.
— Ты?! Да ты просто чемпион по всяческим разборкам! — Мевис вылезла из бассейна и уселась рядом с Евой. — Господи, ну что тебе еще нужно? Он ведь без ума от тебя, так? — Ева пожала плечами и отпила шампанского. — Кроме того, он богат — и не просто богат, а богат, как Крез. А тело? Божественное!
— Про тело-то тебе откуда известно?
— Слава Богу, глаза у меня есть. И я отлично могу представить, каков он обнаженный. — Заметив взгляд Евы, Мевис усмехнулась. — Естественно, за исключением некоторых деталей… Но я подожду, когда ты мне их опишешь.
— Настоящая подруга! — хмыкнула Ева.
— Какая есть. Короче, мужик — мечта! И еще — в нем чувствуется сила. Сила и власть. — Она заколотила ногой по воде, как бы подчеркивая свои слова. — А как он на тебя смотрит! Так и ест глазами. Я даже возбуждаюсь…
— Только попробуй!
— А может, пойти соблазнить Соммерсета? — захихикала Мевис.
— Не уверена, что это возможно технически.
— Поспорим, я это выясню? — Но Мевис на самом деле чувствовала себя такой расслабленной, что ей было не до подвигов. — Скажи честно, ты его любишь?
— Соммерсета? С трудом сдерживаю обуревающие меня чувства!
— Прекрати! — Мевис схватила Еву за подбородок и развернула лицом к себе. — Смотри мне в глаза. Ты влюбилась в Рорка?
— Кажется, да… Но мне не хочется об этом думать.
— Вот и не думай. Я всегда говорила, что ты слишком много думаешь. — Подняв бокал над головой, Мевис снова нырнула в воду. — Слушай, а можно включить массажер?
— Конечно.
Ева нажала на кнопку, вода в бассейне забурлила, и Мевис радостно завизжала.
— Господи, ну разве нужны мужики, когда есть такое? Ева, врубай музыку на полную! Будем веселиться!
Ева послушно прибавила громкость, и бассейн заполнила музыка обожаемых Мевис бессмертных «Роллинг-стоунз». Ева с хохотом наблюдала, как ее подруга, похожая на обезумевшую русалку, извивается в воде.
— Прошу прощения…
— А? — Ева с удивлением уставилась на начищенные черные ботинки, появившиеся у края бассейна.
Она медленно перевела взгляд сначала на дымчато-серые брюки со стрелками, потом на пиджак и наконец добралась до непроницаемого лица Соммерсета.
— Привет! Хотите искупаться? — Мевис по пояс высунулась из воды и помахала дворецкому рукой. — Ныряйте, Соммерсет! Чем больше народу, тем веселее!
Дворецкий сурово поджал губы.
— Поступило сообщение для вас, лейтенант, — произнес он деревянным голосом, не сводя при этом глаз с обнаженной груди Мевис. — Я пытался с вами связаться, но вы не слышали.
— Что? А, хорошо, хорошо. — Она неторопливо пошла к сотовому телефону, лежавшему в сторонке. — Это Рорк?
— Нет! — Кричать было унизительно, но гордость не позволяла Соммерсету попросить сделать музыку потише. — Это сообщение из Центрального участка!
Ева бросилась к телефону, выругавшись себе под нос.
— Мевис, убери музыку! — сказала она резко, и Мик Джаггер с приятелями покорно замолчали. Ева глубоко вздохнула и нажала на кнопку. — Даллас.
— Лейтенант Даллас, говорит дежурный. Немедленно свяжитесь с Бродкаст-авеню, «Канал 75». Произошло убийство.
У Евы кровь застыла в жилах. Она вцепилась в бортик бассейна.
— Имя жертвы?
— В настоящее время этой информацией не располагаем. Подтвердите, пожалуйста, получение сообщения.
— Подтверждаю. Прибуду через двадцать минут. Вызовите на место преступления капитана Фини.
— Принято.
Ева положила трубку телефона.
— Господи, Господи! — бормотала она, уронив голову на руки. — Я ее убила!
— Прекрати! — Мевис подплыла к Еве и потрясла ее за плечо. — Возьми себя в руки, — велела она строго.
— Он клюнул не на ту наживку, Мевис! Понимаешь, не на ту! И она умерла… На ее месте должна была быть я!
— Я сказала, прекрати! — Мевис принялась изо всех сил трясти Еву. — Даллас, хватит!
Ева приложила ладонь к виску. Кружилась голова.
— Боже мой, я, кажется, напилась…
— Ничего, это мы исправим. У меня в сумочке есть таблетки. — Ева застонала от ужаса, но Мевис была неумолима. — Да знаю я, что ты терпеть не можешь лекарств. Но они выводят алкоголь из крови за десять минут. Пойдем полечимся.
— Мне кажется, я протрезвею, как только ее увижу…
Когда через пять минут Ева сбегала по лестнице, она поскользнулась на нижней ступеньке, чуть не упала и с удивлением почувствовала, что кто-то успел ее подхватить.
— Лейтенант, — строго сказал Соммерсет, — я велю подать машину.
— Да. Спасибо.
Глава 12
— И вы занимаетесь любовью перед камином? Как в старых фильмах?
— У тебя безудержная фантазия.
— А что, здорово! Слушай, Даллас, какую ты за мной машину прислала! Настоящий лимузин! — Мевис закружилась на одном месте, позвякивая всеми своими серьгами. — Но, как назло, пошел дождь. Так что видели меня не все соседи, а только половина. Ну, чем мы будем заниматься?
— Можем начать с ужина.
— Умираю с голоду, но сначала я должна осмотреть дворец. Покажи самое интересное.
Ева задумалась. Верхняя терраса изумительна, но на улице льет как из ведра. Оружейная отпадает, зал для стрельбы — тоже: Ева не решалась показывать их в отсутствие Рорка. Впрочем, и без них есть что показать. Вот только туфли Мевис внушали Еве сомнения.
— Ты действительно способна в них передвигаться?
— Я их вообще не чувствую!
— Хорошо, тогда пойдем по лестнице. Так ты больше увидишь.
Сначала она отвела Мевис в солярий, где бедняга, увидев экзотические растения, маленькие водопады и порхающих под потолком птиц, чуть не лишилась чувств. Потоки дождя заливали стеклянные стены, но огни Нью-Йорка все-таки были смутно видны.
В музыкальном зале Мевис с удовольствием поплясала под свои любимые мелодии. Почти час они провели в игровой: Мевис очень понравились «Апокалипсис» и «Свободная зона». В спальнях она охала и ахала от восторга и, после долгих и мучительных сомнений, выбрала наконец, в какой из них ночевать.
— А можно мне будет зажечь огонь в камине? — Мевис нежно погладила темно-синие изразцы.
— Конечно. Только не забывай, что скоро лето.
— Ничего, ради такого удовольствия можно и попариться! — Раскинув руки, она плюхнулась на необъятную кровать, забросанную мягкими серебристыми подушками, и уставилась в высоченный стеклянный потолок. — Чувствую себя настоящей принцессой. Нет, королевой! — Она начала кататься по кровати, и матрац мерно покачивался в такт ее движениям. — Слушай, как ты можешь здесь жить и не сходить с ума от восторга?!
— Не знаю. Да и живу я здесь недавно…
— Мне хватит одной ночи. Я никогда уже не стану прежней! — торжественно произнесла Мевис и расхохоталась.
Она подползла к пульту у изголовья и стала нажимать на все кнопки подряд. Свет загорался, мерцал, гас, музыка то ревела, то становилась едва слышной. Внезапно раздался шум падающей воды.
— Это что такое?!
— Ты включила воду в ванной, — объяснила Ева.
— Ого! Нет, еще не время. — Мевис снова нажала на ту же кнопку, и шум воды затих. Нажала на другую — и одна из стенных панелей отъехала в сторону. За ней оказался огромный экран. — Да, действительно, все как в лучших домах… Слушай, что-то есть захотелось!
* * *
В тот момент, когда Ева перешла с Мевис в столовую, Надин Ферст сидела в монтажной и готовила новую передачу.— Дайте Даллас крупным планом, — велела она. — Да-да, вот так. Она неплохо держится перед камерой.
Надин смотрела одновременно на пять экранов. В первой монтажной было тихо, только за экранами негромко переговаривались техники. Надин всегда получала от монтажа удовольствие почти сексуальное. Большинство репортеров доверяли эту работу техникам, но Надин любила делать все сама.
Внизу, в зале «Новостей», стоит шум и гвалт, там — бесконечное соревнование, борьба за самую свежую новость, за самый острый репортаж, за лучший кадр. Журналисты выжимают из компьютеров всю информацию до последней капли, терзают телефоны, передают еще одну — самую важную! — строчку статьи. Зал «Новостей» «Канала 75» был стадионом, где соревновались сильнейшие, быстрейшие, умнейшие.
Все хотели лучшего — героя, репортажа, рейтинга. Сейчас все это было у Надин! И сдавать позиций она не собиралась.
— Дайте кадр, где я стою во дворике у дома Меткальф. А теперь на другую половину экрана — кадр на дорожке, где погибла Тауэрс. Ага!
Надин, прищурившись, смотрела на экран. Что ж, она отлично выглядит — серьезно, собранно. Независимый репортер на месте преступления.
— Хорошо. Накладывайте звук.
«Две ни в чем не повинные талантливые и знаменитые женщины. Две жизни, закончившиеся так трагически. Весь город переживает, все задаются одним и тем же вопросом: „Почему?“ Любящие родственники хоронят своих близких и взывают к справедливости. И только один человек может им помочь».
— Стоп! — велела Надин. — Теперь Даллас, подходящая к зданию суда. И дайте звук.
На экране появилась Ева, рядом с ней — Надин. Хорошо получилось: они выглядят как одна команда, как пара, работающая вместе. Легкий ветерок колышет их волосы, за ними — огромное здание суда, символ справедливости. За стеклянной стеной вверх-вниз снуют лифты, огромный холл заполнен толпами народа.
«Мое дело — найти убийцу. И к делу своему я отношусь серьезно. Когда я выполню свою работу, суд сможет приступить к своей».
— Великолепно! — Надин сжала руку в кулак. — Просто великолепно. Оставляем так. Я включу эти кадры в следующий репортаж. Который час?
— Три сорок пять.
— Луиза, я — гений! Да и ты умница. Сделай копию.
— Уже готово. — Луиза отодвинулась от стола и с удовольствием потянулась. Они работали вместе три года и за это время успели подружиться. — Отличный кусок, Надин.
— Еще бы! — Надин задумчиво склонила голову. — Есть только одно «но»…
Луиза распустила волосы, завязанные в хвост, и тряхнула каштановыми кудрями.
— Я понимаю, тебе бы хотелось новой информации. Но ее уже два дня нет ни у кого. Зато у тебя есть Даллас. И это немало.
Луиза была хорошенькой женщиной с мягкими чертами лица и огромными глазами. На «Канал 75» она пришла сразу после колледжа. Через месяц Надин выбрала ее своей главной помощницей, и такая ситуация устроила их обеих.
— У нее значительное лицо и великолепная фигура, — задумчиво продолжила Луиза. — И еще роман с Рорком — это тоже немаловажная деталь. Не говоря уж о том, что она прекрасный полицейский.
— Этого недостаточно, чтобы надолго задержать внимание зрителей.
— Знаешь, о чем я думаю? Пока нет никаких новостей, ты можешь напомнить публике о деле Дебласс. О том, как наш лейтенант не побоялась раскрыть преступление, в котором были замешаны сильные мира сего, о том, как рисковала жизнью. Подчеркнуть, что это человек, заслуживающий доверия.
— Стоит ли отвлекаться от нынешнего расследования?
— А почему нет? Это же временно, — возразила Луиза. — Пока не появилось новых сведений. Или новой жертвы…
— Немного крови подогреет интерес публики, — усмехнулась Надин. — А то через пару дней майские ливни кончатся и настигнет нас июньская хандра. Хорошо, буду иметь это в виду, если хочешь, подбери что-нибудь сама.
— Можно? — обрадовалась Луиза.
— Конечно. И, если я использую материал, оплатим это как твою авторскую работу, жадина ты наша.
— Договорились! — Луиза полезла в карман рабочего жилета и разочарованно вздохнула. — Сигареты кончились…
— Пора тебе с этим завязывать. Сама знаешь, как относится администрация к сотрудникам, ставящим под угрозу свое здоровье.
— Я и так курю какое-то сено.
— Сено — это еще туда-сюда. Ладно, купи и мне, раз пойдешь.
— Ханжа несчастная! Кстати, у тебя еще есть время до ночного эфира. Могли бы сходить вместе, развеяться…
— Нет, мне надо сделать пару звонков. К тому же льет как из ведра. — Надин поправила свою безукоризненную прическу. — А ты иди. — Она потянулась за сумкой. — Плачу я.
— Что ж, это справедливо. Тем более что мне придется тащиться до Второй авеню — ближе магазина, торгующего сигаретами, нет. — Она встала из-за стола. — Я надену твой плащ?
— Валяй. — Надин протянула ей несколько купюр. — Мою долю оставь в кармане, ладно? Я спущусь в зал «Новостей».
Они вышли вместе.
— Отличный материал, — сказала Луиза, застегивая элегантный синий плащ.
— Не промокает ни под каким дождем.
В коридоре было шумно так, что Надин приходилось почти кричать.
— Вы с Бонго все еще обдумываете решительный шаг?
— Даже начали подыскивать квартирку на двоих. Договорились пожить сначала год просто так. Если все будет нормально, распишемся.
— Мне, увы, этого не понять, — призналась Надин. — Не могу придумать ни одной причины, по которой разумное существо может добровольно согласиться сидеть в одной клетке с другим разумным существом.
— Это — любовь! — Луиза драматическим жестом прижала руку к сердцу. — Здесь уже не до причин и не до разума.
— Ты же молодая свободная женщина, Луиза!
— А если мне повезет, я стану старой и привязанной к Бонго клушей.
— И кому может прийти в голову связать жизнь с человеком по имени Бонго? — пробурчала Надин.
— Мне! Увидимся.
Луиза, помахав на прощание рукой, направилась к лифту, а Надин пешком спустилась в зал «Новостей».
* * *
Думая о Бонго, Луиза высчитывала, удастся ли ей вернуться домой до часу. Они договорились эту ночь провести у нее. Немного неудобно, но придется потерпеть, пока они не снимут квартиру и перестанут мотаться из ее комнаты в его…В холле на одном из мониторов показывали комедийный сериал, в котором последние пару лет играла Ивонна Меткальф. Дали крупный план, и Ивонна рассмеялась, глядя на актера, угрожавшего ей гротескно огромным ножом. Луиза вздрогнула, подумав, что несколько дней назад это выглядело бы комично…
Надин всегда предпочитала «Новости», а Луиза любила всякую «развлекуху». И с удовольствием проводила вечера с Бонго, сидя у телевизора.
В холле было еще несколько мониторов, удобные кресла для отдыха и фотографии известных актеров. А еще — ларек, где продавались всякие сувениры: футболки, шляпы, кружки с именами и изображениями звезд.
Дважды в день устраивались экскурсии по студии. Еще ребенком Луиза побывала на одной из них, пришла в восторг и твердо решила, что работать будет именно здесь.
Она помахала рукой охраннику у главного входа и пошла направо — к выходу, который был ближе ко Второй авеню.
Лило как из ведра, и Луиза в нерешительности остановилась на пороге. Стоит ли из-за каких-то сигарет тащиться два квартала под проливным дождем? Ну ладно! Плащ Надин — отличная защита. Да и как сидеть еще полтора часа в монтажной без курева?
Она накинула капюшон и ринулась под дождь.
Ветер был таким сильным, что ей пришлось остановиться и завязать пояс. Туфли намокли, как только она спустилась с крыльца, и, взглянув на них, Луиза тихо выругалась.
— Ох ты, черт!
Это были ее последние слова.
Краем глаза она заметила приближающуюся фигуру и повернула голову в ту сторону. Ножа она даже не успела разглядеть. Он тускло блеснул под потоками воды и коснулся ее горла.
Убийца взглянул на брызнувший фонтан крови, на тело, повалившееся наземь. Потом он нагнулся, чтобы рассмотреть лицо, и отшатнулся в изумлении. Внезапно его охватил страх. Он сунул нож в карман и растворился в темноте.
* * *
— Пожалуй, я бы не отказалась от такой жизни. — После ужина, состоящего из роскошных бифштексов и исландских омаров, обнаженная Мевис лежала в бассейне с бокалом шампанского в руке и наслаждалась. — Подумать только, все это у тебя уже есть!— Не совсем у меня… — Ева, не столь раскрепощенная, как Мевис, была в купальнике. Она сидела на каменной глыбе у края бассейна и допивала шампанское. — Признаться, я давно не позволяла себе так расслабляться. У меня обычно нет на это времени.
— Знаешь, детка, если постараться, на такое время всегда можно найти. — Мевис поставила бокал на бортик, ушла под воду, вынырнула. Обнаженная грудь светилась в лучах мягкого синего света. Она лениво подплыла к покачивавшейся на волнах лилии, понюхала ее. — Боже, да она же настоящая! Знаешь, что это такое, Даллас?
— Как что? Бассейн в доме.
— Не только. Это — самая настоящая мечта, ставшая реальностью! Такого даже в виртуальных ощущалках не получишь. — Она снова взяла бокал и сделала глоток ледяного шампанского. — Надеюсь, ты не станешь все это рушить?
— Что ты имеешь в виду?
— Я ведь тебя отлично знаю. Начнешь все рассматривать под микроскопом, анализировать, разбирать на части… Вот что я тебе скажу, подруга. Не делай этого!
— Ничего я на части не разбираю.
— Ты?! Да ты просто чемпион по всяческим разборкам! — Мевис вылезла из бассейна и уселась рядом с Евой. — Господи, ну что тебе еще нужно? Он ведь без ума от тебя, так? — Ева пожала плечами и отпила шампанского. — Кроме того, он богат — и не просто богат, а богат, как Крез. А тело? Божественное!
— Про тело-то тебе откуда известно?
— Слава Богу, глаза у меня есть. И я отлично могу представить, каков он обнаженный. — Заметив взгляд Евы, Мевис усмехнулась. — Естественно, за исключением некоторых деталей… Но я подожду, когда ты мне их опишешь.
— Настоящая подруга! — хмыкнула Ева.
— Какая есть. Короче, мужик — мечта! И еще — в нем чувствуется сила. Сила и власть. — Она заколотила ногой по воде, как бы подчеркивая свои слова. — А как он на тебя смотрит! Так и ест глазами. Я даже возбуждаюсь…
— Только попробуй!
— А может, пойти соблазнить Соммерсета? — захихикала Мевис.
— Не уверена, что это возможно технически.
— Поспорим, я это выясню? — Но Мевис на самом деле чувствовала себя такой расслабленной, что ей было не до подвигов. — Скажи честно, ты его любишь?
— Соммерсета? С трудом сдерживаю обуревающие меня чувства!
— Прекрати! — Мевис схватила Еву за подбородок и развернула лицом к себе. — Смотри мне в глаза. Ты влюбилась в Рорка?
— Кажется, да… Но мне не хочется об этом думать.
— Вот и не думай. Я всегда говорила, что ты слишком много думаешь. — Подняв бокал над головой, Мевис снова нырнула в воду. — Слушай, а можно включить массажер?
— Конечно.
Ева нажала на кнопку, вода в бассейне забурлила, и Мевис радостно завизжала.
— Господи, ну разве нужны мужики, когда есть такое? Ева, врубай музыку на полную! Будем веселиться!
Ева послушно прибавила громкость, и бассейн заполнила музыка обожаемых Мевис бессмертных «Роллинг-стоунз». Ева с хохотом наблюдала, как ее подруга, похожая на обезумевшую русалку, извивается в воде.
— Прошу прощения…
— А? — Ева с удивлением уставилась на начищенные черные ботинки, появившиеся у края бассейна.
Она медленно перевела взгляд сначала на дымчато-серые брюки со стрелками, потом на пиджак и наконец добралась до непроницаемого лица Соммерсета.
— Привет! Хотите искупаться? — Мевис по пояс высунулась из воды и помахала дворецкому рукой. — Ныряйте, Соммерсет! Чем больше народу, тем веселее!
Дворецкий сурово поджал губы.
— Поступило сообщение для вас, лейтенант, — произнес он деревянным голосом, не сводя при этом глаз с обнаженной груди Мевис. — Я пытался с вами связаться, но вы не слышали.
— Что? А, хорошо, хорошо. — Она неторопливо пошла к сотовому телефону, лежавшему в сторонке. — Это Рорк?
— Нет! — Кричать было унизительно, но гордость не позволяла Соммерсету попросить сделать музыку потише. — Это сообщение из Центрального участка!
Ева бросилась к телефону, выругавшись себе под нос.
— Мевис, убери музыку! — сказала она резко, и Мик Джаггер с приятелями покорно замолчали. Ева глубоко вздохнула и нажала на кнопку. — Даллас.
— Лейтенант Даллас, говорит дежурный. Немедленно свяжитесь с Бродкаст-авеню, «Канал 75». Произошло убийство.
У Евы кровь застыла в жилах. Она вцепилась в бортик бассейна.
— Имя жертвы?
— В настоящее время этой информацией не располагаем. Подтвердите, пожалуйста, получение сообщения.
— Подтверждаю. Прибуду через двадцать минут. Вызовите на место преступления капитана Фини.
— Принято.
Ева положила трубку телефона.
— Господи, Господи! — бормотала она, уронив голову на руки. — Я ее убила!
— Прекрати! — Мевис подплыла к Еве и потрясла ее за плечо. — Возьми себя в руки, — велела она строго.
— Он клюнул не на ту наживку, Мевис! Понимаешь, не на ту! И она умерла… На ее месте должна была быть я!
— Я сказала, прекрати! — Мевис принялась изо всех сил трясти Еву. — Даллас, хватит!
Ева приложила ладонь к виску. Кружилась голова.
— Боже мой, я, кажется, напилась…
— Ничего, это мы исправим. У меня в сумочке есть таблетки. — Ева застонала от ужаса, но Мевис была неумолима. — Да знаю я, что ты терпеть не можешь лекарств. Но они выводят алкоголь из крови за десять минут. Пойдем полечимся.
— Мне кажется, я протрезвею, как только ее увижу…
Когда через пять минут Ева сбегала по лестнице, она поскользнулась на нижней ступеньке, чуть не упала и с удивлением почувствовала, что кто-то успел ее подхватить.
— Лейтенант, — строго сказал Соммерсет, — я велю подать машину.
— Да. Спасибо.
Глава 12
Лекарство Мевис оказалось чудодейственным. В горле после него немного першило, но зато, подъезжая к зданию «Канала 75», Ева была трезва как стеклышко.
Здание было построено в середине восьмидесятых годов, в разгар бума масс-медиа, охватившего Европу и Америку. Эта отрасль экономики начала тогда приносить такие доходы, что стала одной из важнейших. Здание было одним из самых высоких на Бродкаст-авеню, здесь находилось пять студий, где работали несколько тысяч человек и были установлены мощнейшие ретрансляторы, передававшие сигналы в любую точку планеты.
Восточное крыло, куда направили Еву, выходило на Третью авеню, где стояли жилые дома, в которых в основном селились телевизионщики.
Увидев у входа толпу людей, Ева поняла, что о преступлении уже известно многим. Значит, надо выставлять охрану. Ева на ходу связалась по рации с диспетчерской и попросила обеспечить патруль. Убийство прямо у телестудии, шуму и так не избежать, пусть хоть зевак будет поменьше.
Выйдя из машины, Ева сквозь пелену дождя увидела отряд полицейских и вздохнула с облегчением: они отогнали толпу и запечатали служебный вход. Журналисты и операторы, естественно, толпились неподалеку, но это было неизбежное зло.
Загнав чувство вины в самый дальний угол души, Ева прицепила значок на лацкан пиджака и пошла к тенту, который сообразили установить над местом убийства. Капли дождя звонко барабанили по туго натянутому пластику.
Плащ она узнала сразу, и сердце ее болезненно сжалось. Ева спросила, сделали ли видеозапись, и, получив утвердительный ответ, склонилась над телом.
Твердой рукой она приподняла капюшон, скрывавший лицо жертвы. И, вздрогнув от неожиданности, уставилась на незнакомое лицо.
— Кто это?!
— По предварительным данным — некая Луиза Кирски, редактор-монтажер «Канала 75». — Женщина-полицейский вытащила блокнот из кармана своего черного плаща. — Тело обнаружил около одиннадцати пятнадцати Си Джей Морс. После чего его вывернуло наизнанку, вон там, — добавила она с изрядной долей презрения. — Затем он с воплями вбежал в эту дверь. Охранники выслушали его и вызвали полицию. Диспетчер получил сообщение в одиннадцать двадцать две. Я прибыла на место преступления в одиннадцать двадцать семь.
— Оперативно. Где вы находились, когда поступил вызов?
— Я дежурила на Первой авеню. Установила факт убийства, заперла служебный вход, вызвала наряд полицейских и медэкспертов.
— Они успели что-нибудь снять? — спросила Ева, кивнув в сторону журналистов.
— Прибыв на место, я запретила съемку. Но, боюсь, они времени даром не теряли.
— Ладно.
Ева начала обыскивать тело. Несколько купюр, какая-то мелочь. На теле — никаких следов борьбы. Она записала отчет на диктофон, размышляя, каким образом на этой женщине мог оказаться плащ Надин Ферст.
— Я пойду в здание, — наконец решила Ева. — Должен прибыть капитан Фини. Пошлите его ко мне. Тело пусть заберут медэксперты. А вы следите за журналистами. Никаких комментариев, никаких сообщений не делайте.
— А мне и нечего им сказать.
— Вот и отлично.
Ева прошла через служебный вход и снова заперла его. В вестибюле почти никого не было: полицейские успели распорядиться, чтобы убрали всех посторонних.
— Где мне найти Си Джея Морса? — спросила Ева у охранника.
— Его студия на шестом этаже, в восьмом секторе. Его проводил туда кто-то из полицейских.
— Я поднимусь к нему. Должен прибыть мой коллега. Скажите ему, где меня найти. — И Ева встала на эскалатор, идущий вверх.
В коридорах толпились люди, что-то обсуждали. Ева услышала запах чуть пережаренного кофе, напомнивший ей о буфете родного участка. Окажись она здесь при других обстоятельствах, это сходство обязательно вызвало бы у нее улыбку.
На шестом этаже было особенно шумно — там находился зал «Новостей». Столы стояли почти впритык друг к другу, если в проходах сталкивались двое, то разойтись было довольно трудно. Телестудия, как и полицейский участок, работала двадцать четыре часа в сутки.
Разница только в том, подумала Ева, что у полицейских обычно вид усталый и потрепанный. А здесь все выглядели так, словно в любой момент были готовы встать перед камерой. Модная одежда, тщательно подобранные украшения, макияж.
Все были чем-то заняты: кто-то говорил по телефону, кто-то считывал с компьютера информацию или передавал свою.
С виду все выглядело вполне обычно, только атмосфера была какой-то напряженной. Если бы у страха был запах, можно было бы сказать, что пахло тут именно страхом.
Заметившие Еву приподнялись со своих мест, в глазах их читался немой вопрос. Она окинула присутствующих ледяным взглядом, отгородившись им, как щитом.
На стене были установлены огромные экраны. Каждый из них мог показывать разные программы, но сейчас они были настроены на одну. Со всех экранов на Еву глядело лицо Надин.
Она, как всегда, выглядела безупречно, и Ева подошла ближе, чтобы лучше слышать, что говорит Надин.
— Сегодня произошло еще одно убийство. Погибла служащая нашего канала Луиза Кирски. Произошло это у входа в здание, из которого я веду сейчас репортаж.
Ева даже не выругалась, когда Надин, сказав еще несколько слов, уступила место Морсу: она была к этому готова.
— Обычный вечер, — сказал Морс тоном профессионального журналиста. — Обычный дождливый вечер. Но снова, несмотря на старания нашей полиции, произошло жестокое убийство. И об этом ужасном событии вы узнаете из первых рук. — Он сделал эффектную паузу и продолжил: — Истекающее кровью тело Луизы Кирски я обнаружил на ступенях у входа в здание, где мы оба столько лет проработали. Горло было перерезано, и кровь хлестала прямо на тротуар. Признаюсь, я замер в ужасе, у меня перехватило дыхание. Я стоял, смотрел на нее и не верил своим глазам. Как это могло случиться?! Эту женщину я хорошо знал, часто болтал с ней по-дружески, иногда имел удовольствие с ней работать. И вот она лежит передо мной — бездыханная…
Камера отъехала от лица Морса, на экране появилась фотография тела.
Да, они времени не теряли, подумала Ева с отвращением, и спросила у ближайшего к ней человека:
— Где студия?
— Простите?
— Я хочу знать, где эта чертова студия! — Она ткнула пальцем на экран.
— Э-э, я…
Вне себя от ярости, Ева угрожающе придвинулась к нему.
— Хотите проверить, как быстро я смогу всех вас тут разогнать?
— Двенадцатый этаж, студия «А».
Она метнулась к эскалатору и столкнулась с только что появившимся Фини.
— Однако ты не торопился.
— Приехал как только смог, навещал стариков.
Он не стал задавать лишних вопросов, а просто двинулся следом за ней.
— Мне надо заткнуть телевизионщикам рот!
— Так… — задумчиво почесал в затылке Фини. — Можем потребовать конфискации материалов, снятых на месте преступления. Я видел кусок репортажа, когда ехал сюда, — пояснил он. — Потом они все получат обратно, но несколько часов мы выиграем.
— Начинай действовать. Мне нужна вся информация об убитой.
— Это-то нетрудно…
— Перешли все на мой рабочий компьютер, ладно, Фини? Я скоро поеду в участок.
— Будет сделано. Что-нибудь еще?
Они стояли перед белыми дверями студии «А».
— Возможно, здесь мне тоже будет нужна твоя поддержка.
— Рад стараться.
Двери были заперты, горела табличка «Идет передача». Еве безумно хотелось достать револьвер и прострелить двери насквозь, но она сдержалась и ограничилась тем, что нажала на кнопку экстренного вызова.
— На «Канале 75» идут «Новости», прямой эфир, — отозвался невозмутимый голос. — Какова причина вызова?
— Полиция! — Ева подставила свое удостоверение под сканер.
— Минуту, лейтенант Даллас. Я доложу о вашей просьбе.
— Это не просьба; — спокойно ответила Ева. — Немедленно откройте дверь, или я взломаю ее, на что имею право согласно статье 83Б, раздел Е.
Электронное устройство тихо загудело, потом прозвучал ответ:
— Двери открываются. Просим соблюдать тишину и не переступать белую линию. Спасибо.
В студии было прохладно. Ева направилась к стеклянной перегородке перед съемочной площадкой с таким решительным видом, что режиссер, увидевший ее, побледнел от ужаса и умоляюще прижал палец к губам. Ева молча показала ему значок.
— Это прямой эфир! — сказал он резко, но все-таки отпер дверь и снова повернулся к мониторам. — Третья камера на Надин. На задний план — фото Луизы. Прием.
Техники послушно выполнили его указания. Ева увидела на одном из мониторов улыбающееся лицо Луизы Кирски.
Здание было построено в середине восьмидесятых годов, в разгар бума масс-медиа, охватившего Европу и Америку. Эта отрасль экономики начала тогда приносить такие доходы, что стала одной из важнейших. Здание было одним из самых высоких на Бродкаст-авеню, здесь находилось пять студий, где работали несколько тысяч человек и были установлены мощнейшие ретрансляторы, передававшие сигналы в любую точку планеты.
Восточное крыло, куда направили Еву, выходило на Третью авеню, где стояли жилые дома, в которых в основном селились телевизионщики.
Увидев у входа толпу людей, Ева поняла, что о преступлении уже известно многим. Значит, надо выставлять охрану. Ева на ходу связалась по рации с диспетчерской и попросила обеспечить патруль. Убийство прямо у телестудии, шуму и так не избежать, пусть хоть зевак будет поменьше.
Выйдя из машины, Ева сквозь пелену дождя увидела отряд полицейских и вздохнула с облегчением: они отогнали толпу и запечатали служебный вход. Журналисты и операторы, естественно, толпились неподалеку, но это было неизбежное зло.
Загнав чувство вины в самый дальний угол души, Ева прицепила значок на лацкан пиджака и пошла к тенту, который сообразили установить над местом убийства. Капли дождя звонко барабанили по туго натянутому пластику.
Плащ она узнала сразу, и сердце ее болезненно сжалось. Ева спросила, сделали ли видеозапись, и, получив утвердительный ответ, склонилась над телом.
Твердой рукой она приподняла капюшон, скрывавший лицо жертвы. И, вздрогнув от неожиданности, уставилась на незнакомое лицо.
— Кто это?!
— По предварительным данным — некая Луиза Кирски, редактор-монтажер «Канала 75». — Женщина-полицейский вытащила блокнот из кармана своего черного плаща. — Тело обнаружил около одиннадцати пятнадцати Си Джей Морс. После чего его вывернуло наизнанку, вон там, — добавила она с изрядной долей презрения. — Затем он с воплями вбежал в эту дверь. Охранники выслушали его и вызвали полицию. Диспетчер получил сообщение в одиннадцать двадцать две. Я прибыла на место преступления в одиннадцать двадцать семь.
— Оперативно. Где вы находились, когда поступил вызов?
— Я дежурила на Первой авеню. Установила факт убийства, заперла служебный вход, вызвала наряд полицейских и медэкспертов.
— Они успели что-нибудь снять? — спросила Ева, кивнув в сторону журналистов.
— Прибыв на место, я запретила съемку. Но, боюсь, они времени даром не теряли.
— Ладно.
Ева начала обыскивать тело. Несколько купюр, какая-то мелочь. На теле — никаких следов борьбы. Она записала отчет на диктофон, размышляя, каким образом на этой женщине мог оказаться плащ Надин Ферст.
— Я пойду в здание, — наконец решила Ева. — Должен прибыть капитан Фини. Пошлите его ко мне. Тело пусть заберут медэксперты. А вы следите за журналистами. Никаких комментариев, никаких сообщений не делайте.
— А мне и нечего им сказать.
— Вот и отлично.
Ева прошла через служебный вход и снова заперла его. В вестибюле почти никого не было: полицейские успели распорядиться, чтобы убрали всех посторонних.
— Где мне найти Си Джея Морса? — спросила Ева у охранника.
— Его студия на шестом этаже, в восьмом секторе. Его проводил туда кто-то из полицейских.
— Я поднимусь к нему. Должен прибыть мой коллега. Скажите ему, где меня найти. — И Ева встала на эскалатор, идущий вверх.
В коридорах толпились люди, что-то обсуждали. Ева услышала запах чуть пережаренного кофе, напомнивший ей о буфете родного участка. Окажись она здесь при других обстоятельствах, это сходство обязательно вызвало бы у нее улыбку.
На шестом этаже было особенно шумно — там находился зал «Новостей». Столы стояли почти впритык друг к другу, если в проходах сталкивались двое, то разойтись было довольно трудно. Телестудия, как и полицейский участок, работала двадцать четыре часа в сутки.
Разница только в том, подумала Ева, что у полицейских обычно вид усталый и потрепанный. А здесь все выглядели так, словно в любой момент были готовы встать перед камерой. Модная одежда, тщательно подобранные украшения, макияж.
Все были чем-то заняты: кто-то говорил по телефону, кто-то считывал с компьютера информацию или передавал свою.
С виду все выглядело вполне обычно, только атмосфера была какой-то напряженной. Если бы у страха был запах, можно было бы сказать, что пахло тут именно страхом.
Заметившие Еву приподнялись со своих мест, в глазах их читался немой вопрос. Она окинула присутствующих ледяным взглядом, отгородившись им, как щитом.
На стене были установлены огромные экраны. Каждый из них мог показывать разные программы, но сейчас они были настроены на одну. Со всех экранов на Еву глядело лицо Надин.
Она, как всегда, выглядела безупречно, и Ева подошла ближе, чтобы лучше слышать, что говорит Надин.
— Сегодня произошло еще одно убийство. Погибла служащая нашего канала Луиза Кирски. Произошло это у входа в здание, из которого я веду сейчас репортаж.
Ева даже не выругалась, когда Надин, сказав еще несколько слов, уступила место Морсу: она была к этому готова.
— Обычный вечер, — сказал Морс тоном профессионального журналиста. — Обычный дождливый вечер. Но снова, несмотря на старания нашей полиции, произошло жестокое убийство. И об этом ужасном событии вы узнаете из первых рук. — Он сделал эффектную паузу и продолжил: — Истекающее кровью тело Луизы Кирски я обнаружил на ступенях у входа в здание, где мы оба столько лет проработали. Горло было перерезано, и кровь хлестала прямо на тротуар. Признаюсь, я замер в ужасе, у меня перехватило дыхание. Я стоял, смотрел на нее и не верил своим глазам. Как это могло случиться?! Эту женщину я хорошо знал, часто болтал с ней по-дружески, иногда имел удовольствие с ней работать. И вот она лежит передо мной — бездыханная…
Камера отъехала от лица Морса, на экране появилась фотография тела.
Да, они времени не теряли, подумала Ева с отвращением, и спросила у ближайшего к ней человека:
— Где студия?
— Простите?
— Я хочу знать, где эта чертова студия! — Она ткнула пальцем на экран.
— Э-э, я…
Вне себя от ярости, Ева угрожающе придвинулась к нему.
— Хотите проверить, как быстро я смогу всех вас тут разогнать?
— Двенадцатый этаж, студия «А».
Она метнулась к эскалатору и столкнулась с только что появившимся Фини.
— Однако ты не торопился.
— Приехал как только смог, навещал стариков.
Он не стал задавать лишних вопросов, а просто двинулся следом за ней.
— Мне надо заткнуть телевизионщикам рот!
— Так… — задумчиво почесал в затылке Фини. — Можем потребовать конфискации материалов, снятых на месте преступления. Я видел кусок репортажа, когда ехал сюда, — пояснил он. — Потом они все получат обратно, но несколько часов мы выиграем.
— Начинай действовать. Мне нужна вся информация об убитой.
— Это-то нетрудно…
— Перешли все на мой рабочий компьютер, ладно, Фини? Я скоро поеду в участок.
— Будет сделано. Что-нибудь еще?
Они стояли перед белыми дверями студии «А».
— Возможно, здесь мне тоже будет нужна твоя поддержка.
— Рад стараться.
Двери были заперты, горела табличка «Идет передача». Еве безумно хотелось достать револьвер и прострелить двери насквозь, но она сдержалась и ограничилась тем, что нажала на кнопку экстренного вызова.
— На «Канале 75» идут «Новости», прямой эфир, — отозвался невозмутимый голос. — Какова причина вызова?
— Полиция! — Ева подставила свое удостоверение под сканер.
— Минуту, лейтенант Даллас. Я доложу о вашей просьбе.
— Это не просьба; — спокойно ответила Ева. — Немедленно откройте дверь, или я взломаю ее, на что имею право согласно статье 83Б, раздел Е.
Электронное устройство тихо загудело, потом прозвучал ответ:
— Двери открываются. Просим соблюдать тишину и не переступать белую линию. Спасибо.
В студии было прохладно. Ева направилась к стеклянной перегородке перед съемочной площадкой с таким решительным видом, что режиссер, увидевший ее, побледнел от ужаса и умоляюще прижал палец к губам. Ева молча показала ему значок.
— Это прямой эфир! — сказал он резко, но все-таки отпер дверь и снова повернулся к мониторам. — Третья камера на Надин. На задний план — фото Луизы. Прием.
Техники послушно выполнили его указания. Ева увидела на одном из мониторов улыбающееся лицо Луизы Кирски.