Розенберг Джоэл. Серебряная корона

   Карл улыбнулся.
   – Это твои первый правильный вопрос, капитан. Устраивайся поудобней – рассказ будет длинным. Значит, так… мы были на вылазке в лесах близ Венеста, когда я получил донесение что внизу на лужайке встали лагерем работорговцы – и у них ружья…
   – …и могу сказать тебе, капитан, что – обыщи ты по возки Керанахана – ты нашел бы в них около сотни ружей и восемь больших бочонков с вот этим, – закончил Карл.
   – И все это продали ему твои люди, Карл Куллинан. А не Работорговая гильдия…
   – Капитан. Ты просто боишься взглянуть в лицо тому простому факту, что холты использовали Энкиар как… неумышленного партнера в своем договоре с Гильдией. Ты что – всерьез думаешь, что этой ночью совершился первый и последний обмен рабов на порох? – Карл усмехнулся. – Скажи, капитан, как, по-твоему, это отразится на предполагаемом нейтралитете Энкиара?
   – Плохо – и весьма. – Валеран медленно покачал головой. – Но чего ты от меня ждешь?
   – Все зависит от того, простая ли ты марионетка правителя Гирена, или можешь думать самостоятельно. Ты и твои люди клялись поддерживать нейтралитет Энкиара?
   – Я присягал Энкиару. Мои люди приносили присягу мне. – Валеран ударил кулаком по открытой ладони. – Но я не могу сохранять верность клятве – и бросить вызов барону Керанахану. Это разрушит нейтралитет – так же верно, как если Энкиар будет уличен в поддержке холтов. Это дело принципа, Карл Куллинан: единожды нарушенный, нейтралитет не может быть восстановлен. Если только… – Он поиграл губами. – Если только никто никогда не узнает, что этот нейтралитет нарушался. Холтов можно втихую принудить перенести торговлю этим своим порохом куда-то еще…
   – Слишком поздно, – проговорил Карл. – Мой друг Уолтер Словотский был здесь этим вечером – и уже уехал.
   – Так говоришь ты. – Ударение на третьем слове было слышно отчетливо. Валеран смотрел ровно, словно говоря: «Может, я и не ровня тебе, Карл Куллинан, но это не помешает мне исполнить свой долг».
   Карл понимающе кивнул:
   – Если только я не велю ему говорить другого, история о том, как Энкиар стал местом, где холтам продавался порох и ружья, скоро разойдется весьма широко. А чтобы велеть ему изменить рассказ, я должен уехать.
   – Твои слова требуют доказательств.
   – Проверь крышу. У конька найдется нож. Словотский оставил его в знак того, что побывал здесь. Или ты предпочтешь поверить, что это я вышел на балкон и взобрался по отвесной стене на крышу – так, что меня не заметили? – Карл выпрямился в полный рост и потянулся. – Не думаю, что смог бы двигаться настолько тихо. А ты?
   – Я тоже. Сейчас же пошлю проверить. – Валеран подозвал одного из стражей у дверей и что-то прошептал ему на ухо. Воин выбежал.
   – Но я повторяю вопрос, – продолжал Валеран. – Если то, что ты рассказал, – правда, каких действий ты ждешь от меня?
   – Это целиком зависит от тебя, капитан Валеран, – тебя и твоих двадцати воинов. И теперь повторю вопрос я: насколько верен ты правителю Гирену?
   – Что ты имеешь в виду? – Валеран напрягся. – Ты сомневаешься…
   – Нет, капитан, я не сомневаюсь в твоей чести. Вопрос в том, настолько ли ты верен Гирену, чтобы – если до того дойдет – сложить за него голову? Так как?
   Какое-то время Валеран сидел молча.
   – Я понял тебя. И ответ – да, Карл Куллинан. Но если ты солгал мне…
   – Знаю. Но я не лгал.
   Валеран вздохнул.
   – Тогда я должен повидать правителя Гирена и… уволиться со службы. Он поймет, Карл Куллинан. Полагаю, ты хочешь нанять меня и моих людей для охоты за холтами?
   – Разумеется. У тебя и твоих людей есть семьи?
   – У меня – нет, но у большинства других есть.
   – Чак, как там у нас с деньгами?
   Маленький воин кивнул.
   – Прилично. У меня с собой шесть пандатавейских золотых, пять сер…
   – Отлично. Давай. – Карл поймал брошенный Чаком кошель и протянул его Валерану.
   – Это вашим детям и женщинам – хватит продержаться, пока за ними не придут из Приюта. Оставь с ними одного воина: до тех пор они будут под его опекой.
   Валеран покачал на ладони кожаный мешочек.
   – Может, я и пожалею об этом, но… – Он кивнул, слабая улыбка пробежала по губам. – Черт, но как же здорово – оживать! Халвин!
   Страж у дверей обернулся.
   – Да, капитан?
   – Думал, я никогда уже не скажу этого, но… мы выезжаем – сегодня.
   Халвин расплылся в улыбке:
   – Есть, капитан! Давно пора, командир.
   – Спрячь улыбку, дурень. Память подводит тебя, – Валеран повернулся к Карлу. – Повторяю. Если узнаю, что ты солгал мне, Карл Куллинан, – один из нас умрет.
   – Ясно. А до тех пор?
   – До тех пор… – Валеран поднялся и вытянулся по стойке «смирно». – Какие будут приказания, командир?

Глава 15
ЖАР БИТВЫ

   Не бойтесь идти на рассчитанный риск – это совершенно иное,
   чем поступать опрометчиво…
   Чаще всего солдата губит самоуверенность – полная,
   абсолютная и неколебимая ничем.

Джордж Паттон

 
   Впереди в предрассветной дымке извивался и изгибался хорошо утоптанный тракт. По нему рысью шел Стэк. Карл нагнулся, похлопал жеребца по шее.
   – Быстрей, Стэк, быстрей. – Он вдавил каблуки в конские бока и выпрямился, привычно проверив, по-прежнему ли надежно закреплено у седла ружье.
   Валеран пришпорил крупного вороного мерина – тому было явственно тяжко держаться вровень со Стэком.
   – Я хотел бы узнать, каков план действий, – громко проговорил он, стараясь перекричать дробь копыт. – У тебя ведь есть план?
   – Приблизительный. Потерпи пока – и возвращайся, если не хочешь рисковать попасть под выстрел.
   Пейлл ждал их за следующим поворотом. Карл натянул повод и, не успел жеребец остановиться, спрыгнул. Назвать эльфа довольным было трудно.
   – Ч'акресаркандин сообщил мне, что ты намерен сделать – что ты намерен попытаться сделать. Мне это не нравится.
   – Я не спрашивал твоего мнения.
   Тот фыркнул:
   – Тебе все равно придется услышать его.
   – Заткнись! – Карл схватил эльфа за грудки. – Хочешь выйти из дела – давай. Оставь пистолеты и лук – и катись к чертям с моего пути.
   – Та хават. – Пейлл поднял руки. – Та хават, Карл.
   Из-за поворота показались остальные. Карл выпустил эльфа.
   – Сколько у тебя ружей?
   – Пять. И два пистолета – все, что осталось: один я дал Чаку. Ну и еще у меня лук и более двух дюжин стрел.
   – Сможешь сделать несколько стрел зажигательными? – Карл знаком велел Валерану и его людям спешиться.
   – Смогу. Ты собираешься поджечь фургоны?
   Карл кивнул:
   – Подумай, что выйдет, попробуй они потушить тот, где гильдейский порох.
   – Понял, – улыбнулся эльф. – Думаешь, у нас получится вытащить от них Тэннети?
   – У нас? Так ты в деле?
   – Был и буду.
   Карл снял с седла потайной фонарь, поднял шторки и повесил фонарь на сук. Потом повернулся к Валерану.
   – Обычно обучение ружейному бою занимает от двух до десяти дней. У нас нет времени обучать перезарядке и технике безопасности, но стрелять тебя и четверых твоих людей я хочу научить прямо сейчас. – Он протянул руку. – Разряжено? – Он насыпал порох на полку.
   – Да.
   – Хорошо. Валеран, выбери четверых.
   Валеран поманил к себе четверых солдат.
   – Подойдите ко мне.
   Карл обратился к остальным пятнадцати:
   – Вы тоже можете слушать, но те, у кого есть арбалеты, – натяните и зарядите их.
   Итак… пользоваться ружьем достаточно просто. Делается на пять счетов. На счет «раз»: оттягиваете затвор – вот эту штуку – назад до щелчка. – Карл потянул затвор, он щелкнул. – Слышали звук? На счет «два»: поднимаете ружье к плечу, выбираете мишень.
   Он нацелился пустым ружьем в ближнее дерево.
   – На счет «три»: выравниваете прорезь и мушку по точке, куда собрались выстрелить. Четыре: затаите дыхание и спускайте курок.
   Из замка посыпались искры.
   – Ты сказал – на «пять»?
   – Да. Пять: бросаете это чертово ружье и хватаетесь за меч – и чем быстрей, тем лучше: даже подстрели вы свою цель, вокруг будет полным-полно других – и очень злых – холтов.
   Он протянул ружье Халвину:
   – Упражняйтесь.
   По дороге застучали копыта. Карл знаком убрал Валерана и его солдат на обочину, вытащил пистолет и взвел курок.
   Это оказался Чак. С губ коня падала пена, тряпки, которыми были обмотаны его копыта, изодрались в клочья. Маленький воин спешился. Он едва дышал.
   – Они не спешат. Если пойдем по северному тракту – вполне сумеем обогнать их и зайти вперед.
   – Они тебя не заметили?
   – Обижаешь, кемо сабе, – по-английски отозвался Чак. – Тревога тебе не на пользу: начинаешь говорить глупости.
   – Верно. Прости. – Карл кивком указал на дорогу. – Возьми еще пистолет и арбалет. Я хочу, чтобы вы с Пейллом отправились вперед и устроили на дороге завал. Мы будем держаться сзади, пока не услышим выстрелы. Пейлл: когда враг приблизится к завалу, подстрели первую лошадь переднего фургона и подожги фургон. Ясно?
   Пейлл кивнул.
   – Действуйте.
   Валеран открыл было рот, словно собираясь что-то сказать – но передумал.
   Боги, ну почему здесь нет Эллегона? Так ли Валеран достоин доверия, как кажется? Дракон без труда разобрался бы в этом.
   Карл пожал плечами. Что толку тревожиться об этом? Он доверился Валерану. Карл опустил курок, подбросил пистолет и поймал за ствол. Протянул пистолет Валерану.
   Это то же, что ружье. Вытягиваешь руку, взводишь и смотришь вдоль руки. На крючок нажимай мягко; не дергай. Если что – сможешь приставить мне его к спине.
   – К спине?..
   – Ты интересовался, не заведу ли я вас под пули. Если заведу – ты сквитаешься со мной, и весьма быстро. А теперь – по коням.
 
   Вдали прогремел одинокий выстрел. Карл бросил Стэка в галоп; позади него Валеран скомандовал атаку своим людям.
   Впереди холты соскакивали с коней и выпрыгивали из трех повозок. Передняя повозка стояла боком, поперек тракта, хрипящая от боли лошадь билась на обочине: шею ее пронзила стрела.
   Черт.
   –  В укрытие, все! Валеран, распорядись: пусть кто-то из твоих подержит лошадей – и убедись, что держит он их крепко.
   М-да… Пейлл мог бы, конечно, выбрать для нападения место и хуже – хотя вряд ли намного. Холты уже приготовились к обороне – засели за повозками и в канаве по эту сторону дороги. Атаковать их сейчас – самоубийство. Хуже всего то, что солнце уже почти взошло. При свете дня люди Карла – учитывая, что враг превосходит их и в количестве, и в огневой мощи – станут еще более уязвимы.
   Прозвучал еще один выстрел. Над головой, сбив несколько листьев, свистнула пуля.
   – Не стреляйте пока! – крикнул Карл. Отвязав собственное ружье, он перекинул переметные сумы через плечо.
   – Беги! – Он хлопнул Стэка по крупу, прогоняя жеребца за линию огня, а сам спрыгнул в канаву справа от дороги и сбросил на склон сумы.
   – Пейлл, ты меня слышишь? – прокричал он по-английски, рассчитывая, что Тэннети тоже услышит и узнает его голос. – Поджигай повозки. Потом смени место: я не хочу, чтоб холты тебя обнаружили. – Он зарядил ружье, потом взглянул на дорогу. Мишеней было полно: холты не привыкли противостоять ружьям. Карл прицелился в одну из голов, быстро вдохнул, задержал дыхание и плавно спустил курок.
   Приклад ударил его в плечо, а голова холта разлетелась кровавым душем. Карл съехал назад в канаву и полез в поясную сумку за тряпицей и пороховым рогом. Коробочку с жиром он вынимать не стал: в бою сойдет и добрый плевок.
   Задыхаясь и кашляя в едком дыму, он дунул в ствол, чтобы прочистить его, отсыпал в ружье пороху из рожка, плюнул на пыж, сунул его в отверстие, потом уложил на место пулю. Вытащив шомпол, он вдвинул пулю и пыж в ствол, плотно прижав их там.
   – Карл Куллинан! – крикнул ему Валеран. – К нам движется неприятель.
   – Ждать моей команды, – откликнулся он. – Те, кто с ружьями, встают, подносят ружье к плечу, выбирают цель и стреляют – и тут же падают. – Карл до половины взвел курок, быстро прочистил запальное отверстие, потом вынул сосуд с запальным порохом.
   – Они снова двинулись.
   – Пли!
   Ударили выстрелы. Карл насыпал порох на полку и аккуратно возвратил на место затвор.
   Карл поднял голову над краем канавы. Все холты попрятались в укрытия – кроме одного, раненного, – он, держась за живот, лежал на дороге. По крайней мере один из четырех выстрелов оказался не плох – а учитывая обстоятельства, так и просто хорош.
   Один из холтов приподнялся было – но выронил ружье и упал: длинная стрела вонзилась ему в бок.
   Спасибо, Пейлл.
   Но так дело не пойдет. Стоит им понять – а поймут они это скоро, – что людей Карла меньше и вооружены они хуже – и холты начнут атаку.
   – Лучники: прикрывающий огонь. Валеран, подай мне фонарь.
   Карл развязал седельную суму, вынул коробку с гранатами, открыл и достал одну.
   Подошел Валеран с фонарем.
   – Не нравится мне это. Враги прежде уже пользовались ружьями, а мы нет. И мои люди не привыкли сражаться с… этим.
   – Знаю. – Карл приоткрыл шторку лампы, сунул в щель кончик фитиля.
   Он занялся мгновенно. Карл привстал из-за валуна, раз махнулся и швырнул гранату вдаль и вверх – прямехонько туда, где, по его расчетам, прятались в канаве девять оставшихся холтов.
   – Ложись! – рявкнул он, первым последовав собственному приказу.
   Граната упала на край дороги, скатилась в канаву и там рванула – громкий ее хлопок сопровождался не менее громкими воплями.
   Карл выглянул. Передняя повозка пылала: стрела Пейлла, должно быть, влетела внутрь и там подожгла что-то легко воспламеняющееся. На фоне огня мелькнула гибкая фигурка Тэннети: она прокралась за спиной одного из холтских солдат, потом накинула ему на горло какую-то удавку и рывком повалила. Солдат скрылся из глаз.
   Отлично. Она сама знает, что делать. Холты, конечно, этого не знают, но лучше бы им позаботиться о своих тылах, чем о защите от нападающих извне. Среди них тигрица.
   Снова прозвучали выстрелы. Один из людей Валерана, схватившись за горло, повалился вперед; другой нагнулся, открыл было сосуд с бальзамом, потом покачал головой и заткнул его.
   Нет, так дела не сделаешь. Холтов слишком много, а люди Валерана непривычны к такому бою.
   Карлу это было не по душе, но приходилось ограничиться вытаскиванием Тэннети – и махнуть рукой на порох работорговцев.
   – Отступаем! – крикнул он. – Все! Я сказал – все! – Он надеялся, Тэннети расслышит его за ревом огня. Он бросил туда быстрый взгляд. Один из холтов заметил ее и вытаскивал пистолет.
   Карл поднял ружье к плечу и прицелился, не обращая внимания на свист пуль вокруг. Потом нажал спусковой крючок. Пуля ударила холта в кирасу. Он повалился, его собственное оружие выпалило в небо. Тэннети метнулась в укрытие.
   – Отступаем! – повторил Карл. – Пейлл и Чак, отзовитесь, черт!
   Дальний крик показал место Пейлла, но где Чак? Впрочем, возможно, все к лучшему. Если его не обнаружил Карл – холтам это и подавно не удастся.
   Чак выпрыгнул из-за третьей повозки, разрядил пистолет в кинувшегося к нему солдата и с мехом воды в руках нырнул внутрь повозки.
   Какого черта он там делает? Карл отдал приказ отступать. Главная цель достигнута; на порох можно и забить.
   Трое холтских солдат рванулись в повозку за Чаком. Молодцы: большую ошибку совершить трудно. В тесноте фургона они будут больше мешать друг другу, чем Чаку. Но что он там будет с мехом…
   – Нет!
   Повозка обратилась облаком пара и пыли, куски лошадей и солдат взлетели в недвижный воздух.
   С оставшихся в живых холтов этого хватило. Кое-кто вскочил на коней и галопом умчался прочь; остальные просто удрали.
   Валеран тронул Карла за руку.
   – Что случилось?
   – Чак. Он… уничтожил их порох. Лорд Гирен будет доволен. – Карл будто слышал себя со стороны – и подивился, как ровно, без малейшей тени чувств, звучит его голос. – Энкиар остался нейтральным.
   – Кое-кто из них еще жив.
   Карл отложил ружье, взял меч в правую руку, а левой вытащил пистолет.
   – Это ненадолго, за мной.
 
   Нет ничего более неприглядного, чем встающий над полем боя рассвет. Во тьме разбросанные мешки человеческой плоти, оторванные руки, ноги, куски кожи и кровь – все, что некогда было людьми – можно не замечать.
   Во время битвы необходимо не думать о том, что будет после резни – чтобы не оказаться ее жертвой.
   Но при свете дня дело обстоит совершенно иначе. Это поле битвы некогда было пшеничной нивой. И станет ею – когда-нибудь.
   Но не сегодня. Сейчас это была пропитавшаяся кровью земля, к трупам уже слетались стервятники.
   Пользуясь мечом, как дубинкой, Карл согнал двух ворон с тела холтского солдата и заставил себя заглянуть воину в лицо.
   Какой там воин – перед Карлом лежал мальчишка. Лет семнадцати – восемнадцати, безбородый, с шапкой каштановых волос и мертвенно-бледным спокойным лицом. Не знай Карл, что это не так, он бы решил, что тот спит.
   Валеран кашлянул. Карл обернулся – рядом с капитаном стояла Тэннети.
   – Карл… – начала она – и осеклась. – Мы не нашли ни следа Чака. Мог он…
   – Нет. – Карл покачал головой. – В повозке только одна дверь. Он должен был положить мех на один из бочонков, потом приставить к меху пистолет.
   Карл видел это внутренним взором, как если бы был там. Трое холтов, довольные, что загнали Чака в угол; Чак смотрит на них, быстро улыбается – и стреляет; пуля разрывает мех, проламывает бочонок, вода хлещет внутрь…
   Он прямо смотрел в лицо Тэннети, не решаясь заговорить. Если бы она следовала приказам – ничего не случилось бы. Карл скорей позволил бы этому каравану уйти, чем напал на него в столь невыгодной позиции.
   И Тэннети это знает. Так пусть же живет со своей виной.
   Почему, Чак, черт побери, – почему?
   Что случилось, с чего ты решил, что какая-то там цель стоит твоей жизни?
   Никакая цель не стоила ее – тем более эта. Холты получали порох прежде, будут получать и потом. Не в Энкиаре, конечно. Энкиар отныне закрыт для них – там им теперь пороха не покупать, но Энкиар закрылся бы для них в любом случае.
   Это не стоило жизни Чака. Но для Ч'акресаркандина – стоило.
   Этого было недостаточно.
   – Тэннети.
   – Да, Карл. – Она стояла перед ним, рука далеко от меча – она не собиралась защищаться.
   – Мы выступаем. – Он говорил чуть слышно, почти шептал. Заговори он громче, позволь себе повысить голос – и он утратит контроль над собой. – Ты сегодня же – как станем лагерем – начнешь обучать Валерана и его людей стрельбе. Когда мы придем в Бим, они должны уметь это делать так хорошо, как только возможно. В Биме будет нелегко; мне нужно, чтобы у нас не было слабых мест.
   – Да, Карл. Хоть мне и непонятно, что наши пара-тройка десятков смогут сделать в подобной…
   Рука Карла, взлетев, вцепилась ей в горло. Кончики пальцев сошлись у трахеи. Сведи он сейчас пальцы…
   … Чака этим он не вернет.
   – Закрой рот, – процедил он, роняя руку. – Если мне понадобится твое мнение – я о нем спрошу.
   Она собралась отойти.
   – Еще кое-что, Тэннети. – Он схватил ее за руку, резко развернул к себе. – Я не позволяю тебе искать смерти. Ты проживешь долгую, долгую жизнь – слышишь? И каждый день будешь вспоминать, что это ты убила Чака – так же верно, как если бы всадила ему под ребра кинжал. Не поступи ты по своей воле, сделай все так, как говорил я, – этого не произошло бы.
   – Позволь ты мне поохотиться за Армином…
   Он толкнул ее наземь, пнул каблуком в плечо, не давая подняться из грязи.
   – Никогда больше не говори со мной – если только я не заговорю с тобой первым. Поняла?
   Ее рука потянулась к рукояти меча.
   – Ну давай, Тэннети. Прошу.
   Она медленно покачала головой, ладонь соскользнула с меча. В этот миг жизнь ее спас не страх – вина.
   А что мне делать с моей виной? – подумал он.
   Ответа на этот вопрос не было.
   – Убирайся. Видеть тебя не могу. – Карл Куллинан повернулся к Валерану. – Вы похоронили своего товарища?
   Валеран покачал головой:
   – Нет еще.
   Спешить необходимости не было. Никакой. Мне стоило бы дождаться Уолтера, Бералин и прочих здесь, а не заставлять их потом перехватывать нас по дороге.
   Самое логичное решение.
   – Похороните его, Валеран. Пора убираться отсюда.
   Тем вечером они разбили лагерь подле ключа – дожидаться Уолтера Словотского и всех остальных. Утром Тэннети и две лошади исчезли.

ЧАСТЬ IV
БИМ

Глава 16
КНЯЗЬ ПИРОНДЭЛЬ

   Мы сами и праотцы наши посеяли зубы дракона. Нашим детям и внукам ныне страдать от войны.

Стивен Винсент Бенет

 
   Бимстрен, столица Бима, был окутан духом долгого мира, ныне разрушенного.
   Замок окружали две идущие зигзагом стены, каждая не больше десяти метров высотой; на внутренней по углам изгибов возведены были сторожевые башни. Донжон, стоявший на плоской вершине высокого округлого холма, возвышался над внутренней стеной еще метров на двадцать. Но сам по себе замок был лишь скопищем зданий, где жили князь, его семья, двор и дворцовая стража. Большая часть горожан обитала в новых добротных домах снаружи от внешней стены; дома эти льнули к ней, как лесной вьюнок к старому дубу. За ними разбросаны были предместья – грубые хижины, где ютились тысячи беженцев с запада.
   Ноздрей Карла коснулась вонь. Если местные целители не примут мер – моровые поветрия принесут не меньше потерь, чем война. Паразиты им в этом помогут.
   – Идеальное место для замка, – заметил Уолтер Словотский. – Этот холм – самая высокая точка на двадцать миль вокруг.
   – Он слишком круглый, чтобы быть настоящим холмом, – отозвался Карл. – Это курган. Возможно, на нем и было городище. Изначально.
   – Что такое курган – я знаю. – Словотский вопросительно изогнул бровь. – А вот городище?..
   Карл порылся в памяти в поисках подходящего эрендрийского слова. Его не было.
   – Место, где сейчас замок. Если б мы порылись – наверняка нашли бы там бревна и угли древней стоянки. И остатки первой замковой стены.
   Это очень давний фокус. Уходит в прошлое к временам до Карла Великого. Так обустраивали свои маноры владетели и во Франции, и в Англии. Осадные орудия могут разрушить стены – но курган неразрушим в принципе. И даже разбив первую стену, захватчикам приходилось карабкаться по почти отвесному склону – а потом брать штурмом еще одни укрепления.
   – Защитники которых, ясное дело, не сидели сложа руки. Умно. – Уолтер кивнул. – А почему, когда мы строили первый палисад в Приюте, ты не предложил насыпать курган?
   – Если вспомнишь, там всем заправлял Рикетти. Кроме того, у нас не хватило бы рук перетаскать такую кучу земли, даже помогай нам Эллегон. У него силы тоже не беспредельны.
   – А кроме того, тебе это просто не пришло в голову.
   – Точно.
   – Выглядит почти неприступным, – сказал Уолтер. – Даже если холты доберутся сюда – нет такого закона, по которому бимцы должны поджать лапки и не отстреливаться, пока враг будет крушить стену. Один маг может сотворить в день пару-тройку огненных заклятий…
   – Не сработает. Даже и со мной бы не сработало, веди я осаду – а холты наверняка знают об осадах поболе моего. – Карл пожал плечами. – Подтащить под стены десять – двенадцать онагров одновременно – и не успеешь оглянуться, как твои башни рухнут, будь у тебя хоть целый заказник магов, а у них – ни одного.
   – Но ты же говоришь – они не смогут прорваться.
   – Не сразу, нет. Ты когда-нибудь слышал об осадах? Пробиваешь стены в нескольких местах, заставляешь жителей постоянно латать дыры – и моришь их голодом, если по-другому замок взять не выходит. Если защита на самом деле хороша – осада может длиться годами, но кто придет Биму на помощь? Нипхи? Они уж скорей попытаются откусить кусок княжества, если, конечно, будут уверены, что какой-нибудь Кхар или катардские бандиты не тронут за это время их самих.
   – Курган, да? – проговорил Словотский, переходя на более легкую тему. – По-моему, тут это зовется просто холмом.
   – Ну, так мы научим их верному слову.
   Словотский засмеялся.
   – Ты просто кладезь премудрости, Карл. Не могу не признать, что ты знаток мировой истории…
   – Уволь. Никогда не специализировался в истории. Слишком много труда. Меня тянуло к наукам неточным: если в голове хоть что-нибудь есть, в них всегда можно преуспеть.
   – А как же с инженерией? Когда мы познакомились, ты ведь собирался быть инженером-электронщиком.
   – Только один семестр. Я был молод и честолюбив. Слишком много труда. Я поспешил перейти на общественные науки. Изучать электорат куда проще, чем электронику.
   Решетки ворот внешней стены, скрипя и скрежеща металлом о металл, поползли вверх.
   Оттуда выехал отряд из пятидесяти вооруженных воинов. Они рысью направились к Карлу и его людям.
   – Внимание, ребята, к нам гости. – Карл сказал это по-английски и повторил на эрендра для Бералин и Валерана с его отрядом. – Будем надеяться, скороходы барона Тирнаэля успели доставить известие. Не хотелось бы, чтобы нас приняли за врагов.
   Он снова поймал себя на том, что ждет цинично-хвастливого замечания Чака. Чак сказал бы что-нибудь вроде: «Им же хуже будет, кемо сабе».
   Черт тебя побери, Чак, подумал он, ктосказал, что ты должен встать и умереть во имя мое?