Страница:
— Это военный корабль?
— Да. И быстрый притом.
— Сколько пушек!
— Десять.
— Я догоню его, — сказал Морган, повернувшись к де Граммону.
— Сначала проверим это известие, Морган, — решил француз. — У нас несколько сотен пленных, расспросим некоторых. Возможно, узнаем кое-что еще.
Он позвал своих людей и, доверив раненого их попечению, вышел вместе с Морганом и Ван Штиллером.
Известие, что Черного Корсара в замке нет, тут же распространилось среди пиратов. Оно так разъярило их, что они едва не перебили испанских пленников. Потребовался весь авторитет Граммона и Лорана, чтобы умерить их гнев.
Сведения, данные молодым испанцем, оказались верными. Расспросили по отдельности нескольких офицеров, и все они единодушно подтвердили, что Черный Корсар после отчаянной схватки был захвачен в плен вместе с двумя товарищами, посажен в шлюпку и перевезен на борт «Аламбры».
— Вам остается только одно, мой дорогой Морган, — сказал де Граммон, обращаясь к лейтенанту «Молниеносного», — не теряя времени, выйти в море и пуститься в погоню за испанским парусником.
— Что я и сделаю, — ответил тот. — Даже если придется схватиться со всей мексиканской эскадрой, я спасу капитана.
— Могу предоставить в ваше распоряжение людей и пушки.
— Нет нужды, господин де Граммон. На «Молниеносном» сто двадцать человек, которые не боятся смерти, и он вооружен превосходно.
— Когда выйдете в море?
— Немедленно. Я не хочу, чтобы это судно опередило нас. Если оно достигнет Карденаса раньше, для Черного Корсара все будет кончено: герцог не пощадит его.
— Я бы никогда не простил себе, если бы этот храбрец кончил свою жизнь на виселице, как его несчастные братья.
— «Молниеносный» хороший парусник, господин де Граммон, и раньше испанцев доберется до Карденаса.
— Остерегайтесь недобрых встреч.
— Я никого не боюсь. А когда отправитесь вы, сударь?
— Не позднее завтрашнего утра мы все отправимся на Тортугу. Испанский корпус идет маршем на Веракрус, и мы не такие глупцы, чтобы дожидаться его.
— Прощайте. Я ухожу, сударь.
— Еще одно слово. Скажите Черному Корсару, что захват города принес нам шесть миллионов пиастров, и еще два мы получим в качестве выкупа с пленников. Я сберегу его долю.
— Вы знаете, что сеньор ди Вентимилья не нуждается в деньгах. Свою долю он отдает экипажу.
— Я знаю, ему хватает мести. Прощайте, Морган, надеюсь скоро увидеть вас. Ведь Куба не очень далеко от Тортуги.
Они пожали друг другу руки, и Морган покинул форт, который еще продолжали грабить пираты.
Через час он вернулся в город вместе с Ван Штиллером и пятьюдесятью матросами с «Молниеносного». Четыре шлюпки ожидали их у причала. Не теряя времени, флибустьеры уселись и направились на «Молниеносный», который лег в дрейф у дальнего конца мола, вблизи маяка.
Едва вступив на борт, Морган приказал построить экипаж
— Наш капитан в руках испанцев, и его везут сейчас в Мексиканский залив, — сказал он. — Там он попадет в руки фламандскому герцогу, убийце его братьев, Красного Корсара и Зеленого. Я хочу, чтобы вы помогли мне в этом трудном предприятии, которое я затеваю. Мы должны вырвать его у верной смерти. Пусть каждый исполнит свой долг храбреца.
Крик ярости и решимости раздался на борту.
— Спасем его! — кричали корсары. — Умрем, но спасем!..
— Этого я и хочу, — сказал Морган. — Все по местам! Поднять паруса!..
Несколько минут спустя, поставив все паруса, «Молниеносный» тронулся в путь под громкое «ура» флибустьеров, столпившихся на башнях и бастионах форта, и пушечный салют с берега.
Выйдя из порта, Морган взял курс прямиком на восток, чтобы достичь мыса Катоке, который отделяет Юкатан от крайней оконечности Кубы. В тех широтах была опасность встретить мексиканский флот или столкнуться с крейсерами, охраняющими Гавану, но Морган рассчитывал на скорость «Молниеносного» и не слишком опасался их.
Ветер был попутный, и море спокойно, так что была надежда быстро добраться до берегов этого большого острова, который называли жемчужиной Антильских островов. Прибыв в Карденас прежде «Аламбры», он намеревался устроить засаду перед портом.
— А если мы все-таки придем слишком поздно? — спросил Ван Штиллер, стоявший с ним на мостике.
— Мы нападем на Карденас и обратим его в пепел. Если они убьют Черного Корсара, ни один житель не избежит нашей мести. Но я надеюсь все же прийти в порт раньше «Аламбры» или захватить ее в море.
— А этот проклятый герцог?
— На этот раз он не уйдет, Ван Штиллер. Я предам огню и мечу все северные берега Кубы, но навсегда освобожу капитана от его смертельного врага.
— Он очень везуч, этот человек. Уже три раза капитан держал его жизнь на кончике своей шпаги, и он ускользал от него. Как будто ему покровительствует сам сатана.
— Но и сам сатана не убережет его, — сказал непреклонно Морган. — На этот раз мы захватим его и повесим на самой высокой рее грот-мачты.
Тем временем, пересекши течение Гольфстрим, которое поднималось к северу вдоль берегов Центральной Америки, «Молниеносный» бросился, легкий, как чайка, в воды залива Кампече.
Хотя матросы и не надеялись так быстро догнать парусник, увозивший их капитана, они поставили дозорных на реях, вантах и салингах, горя нетерпением заметить его. Множество глаз и подзорных труб жадно вопрошало горизонт, ища на нем точку, говорящую о присутствии «Аламбры». Но тщетно. Спустилась ночь, а ни один парусник не появился на горизонте.
Из осторожности Морган не зажег фонари, предписанные правилами, и «Молниеносный» мчался в ночи, как темный призрак.
На другой день горизонт был все так же пуст. И на третий день тоже. Возможно, вражеский корабль поднялся дальше на север, чтобы обмануть преследователей, или, наоборот, спустился к югу, держась вблизи берегов, — но как бы то ни было, «Молниеносный» достиг мыса Катоке, так никого и не встретив. А двадцать часов спустя, несомый свежим ветром, не утихавшим ни на миг, корсарский корабль достиг мыса Сан-Антонио, самой западной оконечности Кубы.
В этих водах постоянно крейсировали испанские линейные корабли, и Морган, который не желал ввязываться в бесполезную схватку, приказал удвоить бдительность на борту «Молниеносного». Он установил постоянный дозор на марсах, велел поднять все паруса, зарядить пушки и решительно бросился на северо-восток.
А еще через два дня, резко свернув к югу, корсарский бриг лег в дрейф менее чем в трех милях от Карденаса, почти у самого входа в обширный залив.
Из осторожности Морган решил не приближаться к берегу, чтобы не быть застигнутым врасплох и блокированным с моря. Возможно, присутствие подозрительного корабля было уже замечено, и тревога поднялась как в Гаване, так и в Матансасе.
— Главное сейчас — узнать, в порту «Аламбра» или еще в море, — сказал Морган Ван Штиллеру.
— Я смотрел, как следует, лейтенант, но не заметил в заливе никакого судна.
— Мы слишком далеко, а берег так изрезан, что трудно определить наверняка.
— Так как же нам узнать это?
— Придется нанести визит в крепость, — ответил Морган спокойным голосом.
— Вы шутите, лейтенант?
— Почему же, мой бравый гамбуржец?
— А испанцы? Говорят, что даже небольшие крепости здесь хорошо вооружены.
— Мы избегнем их.
— Каким же образом?
— Сейчас семь, — сказал Морган, взглянув на солнце, заходившее за огромную скалистую вершину Пан де Матансас, которая одиноко возвышалась на западе. — Через час станет темно, и море будет черным, как чернила. Кто сможет увидеть шлюпку?
— Мы отправимся посетить Карденас на лодке?
— Да, ты отправишься на сушу, мой бравый гамбуржец.
— А что я должен сделать?
— Расспросить кого-нибудь, здесь ли Ван Гульд, и посмотреть, находится ли в порту «Аламбра».
— Ну что ж, дело нетрудное.
— И оно может стоить тебе твоей шкуры.
— Подумаешь!.. Она у меня дубленая. И потом, в случае чего, есть пушки «Молниеносного».
— Да, они помогут тебе в случае опасности. Выбери себе людей и готовься к отплытию.
— А если «Аламбра» еще не прибыла?
— Мы пойдем ей навстречу.
— Я пойду готовиться, лейтенант.
— Поторопись: корабль, которого мы ждем, может прибыть с минуты на минуту.
— Часа через два-три я вернусь.
Пока гамбуржец выбирал людей, которые должны были сопровождать его в этой опасной поездке, солнце быстро зашло за вершину Пан де Матансас, и наступила ночь.
В тропиках и на экваторе сумерки длятся всего несколько минут. За ярким днем почти без промежутка следует густая темнота. Последний луч солнца еще не погас на вершине горы, а с востока уже надвигалась тьма.
Едва спустилась ночь, как гамбуржец покинул палубу корабля с восемью матросами — самыми храбрыми и самыми ловкими гребцами из всей команды. Быстрая шлюпка, узкая и легкая, была спущена на воду по правому борту «Молниеносного».
— Ты встретишь меня у мыса Хиканос, — сказал Морган, наклонившись над бортом. — Будь осторожен и берегись, чтобы тебя не схватили.
— Я не потревожу испанцев, — отвечал Ван Штиллер. Он уселся на корме за руль и дал гребцам знак отчаливать. «Молниеносный» тем временем снова развернулся и поплыл к мысу Хиканос, поскольку именно с этой стороны должна была появиться «Аламбра», если она еще не в порту.
А шлюпка под покровом темноты быстро пересекла залив и причалила к молу, никем не замеченная.
Первое, что увидели флибустьеры, был тяжелый трехмачтовый корабль, фрегат, если судить по форме, стоявший на якоре под стенами крепости. Паруса его были взяты на гитовы, словно он дожидался прилива или попутного ветра, чтобы выйти в море.
— Гром и молния! — воскликнул Ван Штиллер, заметив его. — Если бы «Молниеносный» вошел в порт, им было бы тесновато вдвоем. Что тут делает этот корабль?
— Слушай, гамбуржец, — обратился к нему матрос, сидевший рядом. — У меня есть подозрение.
— Какое, Мартин?
— Испанцы ожидают нас здесь!
— Присутствие корабля заставило тебя предположить это?
— Да, Ван Штиллер.
— Гм! Знаешь, что я тебе скажу, Мартин? Я думаю то же самое.
— В таком случае, кто-то должен был предупредить губернатора Гаваны, что Черный Корсар арестован, — сказал другой матрос.
— Конечно, — ответил Ван Штиллер.
— Но каким образом?
— Тут может быть только одно предположение.
— Какое?
— Что «Аламбра» причалила в Гаване.
— И что вместо нее губернатор послал сюда этот корабль?
— Да, — ответил гамбуржец.
— Тогда плохи наши дела, — сказал Мартин.
— Выясним сначала, верны ли наши подозрения. Вон какая-то рыбачья лодка приближается к берегу.
— Пойдем перехватим ее.
— Давай, — ответил Ван Штиллер решительно. — Но разговаривать только по-испански. Мы должны убедить их, что мы испанцы, приехавшие из Гаваны или Матансаса.
— Предоставим это тебе, — решил Мартин. — Ты говоришь по-испански, как настоящий кастилец.
Рыбачья лодка, которая должна была войти в порт после заката, маневрировала примерно в четырехстах метрах от них, чтобы пройти между кораблем и шлюпкой.
Это было маленькое суденышко, с косым латинским парусом; там могло поместиться не более полудюжины рыбаков.
Ван Штиллер двинулся наперез им и, подойдя поближе, потребовал остановиться. Видя, что в шлюпке полно вооруженных людей, рыбаки, не колеблясь, повиновались. Скорее всего, они приняли флибустьеров за матросов с того военного корабля.
— Что вы желаете, сеньор командир? — спросил рулевой маленького парусника, бросив конец, чтобы шлюпка могла пришвартоваться.
— Вы идете с моря? — Гамбуржец приглушил свой немецкий акцент.
— Да, командир.
— Вы встретили какое-нибудь судно?
— Нам показалось, что мы заметили парусник возле мыса Хиканос.
— Военный?
— По крайней мере нам он показался таким, — ответил рыбак.
— Сколько мачт?
— Две.
«Они видели „Молниеносный“, — отметил гамбуржец про себя. Потом громко добавил:
— Это, должно быть, не тот, какой мы ожидаем. Вы знаете «Аламбру»?
— Корвет?
— Да, — сказал Ван Штиллер.
— Она бывала здесь несколько раз.
— Она еще не прибыла?
— Никто ее не видел!
— А герцог Ван Гульд еще здесь?
— Он все еще на борту того фрегата, но… разве вы сами не с этого корабля?
— Нет, мы только что прибыли из Матансаса с приказаниями губернатора к герцогу.
— Вы найдете его на борту.
— Я думал, что фрегат уже отплывает.
— Он пополняет запасы провизии, чтобы направиться во Флориду, а потом, говорят, он ждет корабль, посланный губернатором Гаваны.
— «Аламбру»?
— Точно не знаю, сеньор, но похоже, что именно ее. Говорят, она везет какого-то знаменитого флибустьера.
— Гром и молния! — пробормотал Ван Штиллер. — Спасибо, ребята. Доброй ночи! Отправимся теперь на фрегат.
Он отдал швартовы и, в то время как маленький парусник снова пустился к берегу, шлюпка развернулась в сторону фрегата.
Но это был просто маневр, предназначенный, чтобы обмануть рыбаков. Понятно, что гамбуржец не имел никакого желания появляться вблизи этого испанского колосса.
Увидев, что рыбаки уже пришвартовались к молу, он снова развернулся и направился к мысу Хиканос, где его дожидался «Молниеносный».
— Гребите что есть мочи, — велел он своим матросам. — Дело вот-вот обернется для нас очень плохо.
— Ты был прав, гамбуржец, — сказал Мартин. — «Аламбра» заходила в Гавану.
— Да, и этот негодяй Ван Гульд уже знает, что Корсар захвачен в плен и его везут сюда. Если мы немедленно не нападем на «Аламбру», нашего капитана ждет печальная участь.
— «Молниеносный» проглотит этот корабль одним глотком.
— А если за нами кинется этот фрегат? Нужно взять на абордаж «Аламбру» в открытом море и как можно дальше отсюда, чтобы здесь не услышали канонаду.
— Морган такой человек, что не позволит завлечь себя в западню. Он стоит не меньше, чем наш капитан.
— Ну, хватит болтать! Налегайте на весла!.. Каждая минута сейчас дорога.
И шлюпка понеслась, как птица, слегка подпрыгивая на волнах, которые входили в залив, минуя рассеянные у входа в него островки. Узнав, что их капитану грозит серьезная опасность, матросы прилагали неимоверные усилия. Удары весел следовали один за другим, а мускулы у них на руках вздувались так, что, казалось, вот-вот лопнет кожа.
Не прошло и получаса, как шлюпка достигла оконечности полуострова, который образует мыс Хиканос.
«Молниеносный» был там, лежа в дрейфе у входа в залив, но повернув нос на запад, словно уже готовился лететь навстречу своему хозяину.
— Эгей! Бросай швартовы! — крикнул гамбуржец.
— Хорошие новости? — спросил Морган, перегнувшись через борт.
— Ставьте все паруса, лейтенант, — ответил Ван Штиллер. — Вот-вот мы окажемся между двух огней.
Глава 25. «МОЛНИЕНОСНЫЙ» МЕЖДУ ДВУХ ОГНЕЙ
— Да. И быстрый притом.
— Сколько пушек!
— Десять.
— Я догоню его, — сказал Морган, повернувшись к де Граммону.
— Сначала проверим это известие, Морган, — решил француз. — У нас несколько сотен пленных, расспросим некоторых. Возможно, узнаем кое-что еще.
Он позвал своих людей и, доверив раненого их попечению, вышел вместе с Морганом и Ван Штиллером.
Известие, что Черного Корсара в замке нет, тут же распространилось среди пиратов. Оно так разъярило их, что они едва не перебили испанских пленников. Потребовался весь авторитет Граммона и Лорана, чтобы умерить их гнев.
Сведения, данные молодым испанцем, оказались верными. Расспросили по отдельности нескольких офицеров, и все они единодушно подтвердили, что Черный Корсар после отчаянной схватки был захвачен в плен вместе с двумя товарищами, посажен в шлюпку и перевезен на борт «Аламбры».
— Вам остается только одно, мой дорогой Морган, — сказал де Граммон, обращаясь к лейтенанту «Молниеносного», — не теряя времени, выйти в море и пуститься в погоню за испанским парусником.
— Что я и сделаю, — ответил тот. — Даже если придется схватиться со всей мексиканской эскадрой, я спасу капитана.
— Могу предоставить в ваше распоряжение людей и пушки.
— Нет нужды, господин де Граммон. На «Молниеносном» сто двадцать человек, которые не боятся смерти, и он вооружен превосходно.
— Когда выйдете в море?
— Немедленно. Я не хочу, чтобы это судно опередило нас. Если оно достигнет Карденаса раньше, для Черного Корсара все будет кончено: герцог не пощадит его.
— Я бы никогда не простил себе, если бы этот храбрец кончил свою жизнь на виселице, как его несчастные братья.
— «Молниеносный» хороший парусник, господин де Граммон, и раньше испанцев доберется до Карденаса.
— Остерегайтесь недобрых встреч.
— Я никого не боюсь. А когда отправитесь вы, сударь?
— Не позднее завтрашнего утра мы все отправимся на Тортугу. Испанский корпус идет маршем на Веракрус, и мы не такие глупцы, чтобы дожидаться его.
— Прощайте. Я ухожу, сударь.
— Еще одно слово. Скажите Черному Корсару, что захват города принес нам шесть миллионов пиастров, и еще два мы получим в качестве выкупа с пленников. Я сберегу его долю.
— Вы знаете, что сеньор ди Вентимилья не нуждается в деньгах. Свою долю он отдает экипажу.
— Я знаю, ему хватает мести. Прощайте, Морган, надеюсь скоро увидеть вас. Ведь Куба не очень далеко от Тортуги.
Они пожали друг другу руки, и Морган покинул форт, который еще продолжали грабить пираты.
Через час он вернулся в город вместе с Ван Штиллером и пятьюдесятью матросами с «Молниеносного». Четыре шлюпки ожидали их у причала. Не теряя времени, флибустьеры уселись и направились на «Молниеносный», который лег в дрейф у дальнего конца мола, вблизи маяка.
Едва вступив на борт, Морган приказал построить экипаж
— Наш капитан в руках испанцев, и его везут сейчас в Мексиканский залив, — сказал он. — Там он попадет в руки фламандскому герцогу, убийце его братьев, Красного Корсара и Зеленого. Я хочу, чтобы вы помогли мне в этом трудном предприятии, которое я затеваю. Мы должны вырвать его у верной смерти. Пусть каждый исполнит свой долг храбреца.
Крик ярости и решимости раздался на борту.
— Спасем его! — кричали корсары. — Умрем, но спасем!..
— Этого я и хочу, — сказал Морган. — Все по местам! Поднять паруса!..
Несколько минут спустя, поставив все паруса, «Молниеносный» тронулся в путь под громкое «ура» флибустьеров, столпившихся на башнях и бастионах форта, и пушечный салют с берега.
Выйдя из порта, Морган взял курс прямиком на восток, чтобы достичь мыса Катоке, который отделяет Юкатан от крайней оконечности Кубы. В тех широтах была опасность встретить мексиканский флот или столкнуться с крейсерами, охраняющими Гавану, но Морган рассчитывал на скорость «Молниеносного» и не слишком опасался их.
Ветер был попутный, и море спокойно, так что была надежда быстро добраться до берегов этого большого острова, который называли жемчужиной Антильских островов. Прибыв в Карденас прежде «Аламбры», он намеревался устроить засаду перед портом.
— А если мы все-таки придем слишком поздно? — спросил Ван Штиллер, стоявший с ним на мостике.
— Мы нападем на Карденас и обратим его в пепел. Если они убьют Черного Корсара, ни один житель не избежит нашей мести. Но я надеюсь все же прийти в порт раньше «Аламбры» или захватить ее в море.
— А этот проклятый герцог?
— На этот раз он не уйдет, Ван Штиллер. Я предам огню и мечу все северные берега Кубы, но навсегда освобожу капитана от его смертельного врага.
— Он очень везуч, этот человек. Уже три раза капитан держал его жизнь на кончике своей шпаги, и он ускользал от него. Как будто ему покровительствует сам сатана.
— Но и сам сатана не убережет его, — сказал непреклонно Морган. — На этот раз мы захватим его и повесим на самой высокой рее грот-мачты.
Тем временем, пересекши течение Гольфстрим, которое поднималось к северу вдоль берегов Центральной Америки, «Молниеносный» бросился, легкий, как чайка, в воды залива Кампече.
Хотя матросы и не надеялись так быстро догнать парусник, увозивший их капитана, они поставили дозорных на реях, вантах и салингах, горя нетерпением заметить его. Множество глаз и подзорных труб жадно вопрошало горизонт, ища на нем точку, говорящую о присутствии «Аламбры». Но тщетно. Спустилась ночь, а ни один парусник не появился на горизонте.
Из осторожности Морган не зажег фонари, предписанные правилами, и «Молниеносный» мчался в ночи, как темный призрак.
На другой день горизонт был все так же пуст. И на третий день тоже. Возможно, вражеский корабль поднялся дальше на север, чтобы обмануть преследователей, или, наоборот, спустился к югу, держась вблизи берегов, — но как бы то ни было, «Молниеносный» достиг мыса Катоке, так никого и не встретив. А двадцать часов спустя, несомый свежим ветром, не утихавшим ни на миг, корсарский корабль достиг мыса Сан-Антонио, самой западной оконечности Кубы.
В этих водах постоянно крейсировали испанские линейные корабли, и Морган, который не желал ввязываться в бесполезную схватку, приказал удвоить бдительность на борту «Молниеносного». Он установил постоянный дозор на марсах, велел поднять все паруса, зарядить пушки и решительно бросился на северо-восток.
А еще через два дня, резко свернув к югу, корсарский бриг лег в дрейф менее чем в трех милях от Карденаса, почти у самого входа в обширный залив.
Из осторожности Морган решил не приближаться к берегу, чтобы не быть застигнутым врасплох и блокированным с моря. Возможно, присутствие подозрительного корабля было уже замечено, и тревога поднялась как в Гаване, так и в Матансасе.
— Главное сейчас — узнать, в порту «Аламбра» или еще в море, — сказал Морган Ван Штиллеру.
— Я смотрел, как следует, лейтенант, но не заметил в заливе никакого судна.
— Мы слишком далеко, а берег так изрезан, что трудно определить наверняка.
— Так как же нам узнать это?
— Придется нанести визит в крепость, — ответил Морган спокойным голосом.
— Вы шутите, лейтенант?
— Почему же, мой бравый гамбуржец?
— А испанцы? Говорят, что даже небольшие крепости здесь хорошо вооружены.
— Мы избегнем их.
— Каким же образом?
— Сейчас семь, — сказал Морган, взглянув на солнце, заходившее за огромную скалистую вершину Пан де Матансас, которая одиноко возвышалась на западе. — Через час станет темно, и море будет черным, как чернила. Кто сможет увидеть шлюпку?
— Мы отправимся посетить Карденас на лодке?
— Да, ты отправишься на сушу, мой бравый гамбуржец.
— А что я должен сделать?
— Расспросить кого-нибудь, здесь ли Ван Гульд, и посмотреть, находится ли в порту «Аламбра».
— Ну что ж, дело нетрудное.
— И оно может стоить тебе твоей шкуры.
— Подумаешь!.. Она у меня дубленая. И потом, в случае чего, есть пушки «Молниеносного».
— Да, они помогут тебе в случае опасности. Выбери себе людей и готовься к отплытию.
— А если «Аламбра» еще не прибыла?
— Мы пойдем ей навстречу.
— Я пойду готовиться, лейтенант.
— Поторопись: корабль, которого мы ждем, может прибыть с минуты на минуту.
— Часа через два-три я вернусь.
Пока гамбуржец выбирал людей, которые должны были сопровождать его в этой опасной поездке, солнце быстро зашло за вершину Пан де Матансас, и наступила ночь.
В тропиках и на экваторе сумерки длятся всего несколько минут. За ярким днем почти без промежутка следует густая темнота. Последний луч солнца еще не погас на вершине горы, а с востока уже надвигалась тьма.
Едва спустилась ночь, как гамбуржец покинул палубу корабля с восемью матросами — самыми храбрыми и самыми ловкими гребцами из всей команды. Быстрая шлюпка, узкая и легкая, была спущена на воду по правому борту «Молниеносного».
— Ты встретишь меня у мыса Хиканос, — сказал Морган, наклонившись над бортом. — Будь осторожен и берегись, чтобы тебя не схватили.
— Я не потревожу испанцев, — отвечал Ван Штиллер. Он уселся на корме за руль и дал гребцам знак отчаливать. «Молниеносный» тем временем снова развернулся и поплыл к мысу Хиканос, поскольку именно с этой стороны должна была появиться «Аламбра», если она еще не в порту.
А шлюпка под покровом темноты быстро пересекла залив и причалила к молу, никем не замеченная.
Первое, что увидели флибустьеры, был тяжелый трехмачтовый корабль, фрегат, если судить по форме, стоявший на якоре под стенами крепости. Паруса его были взяты на гитовы, словно он дожидался прилива или попутного ветра, чтобы выйти в море.
— Гром и молния! — воскликнул Ван Штиллер, заметив его. — Если бы «Молниеносный» вошел в порт, им было бы тесновато вдвоем. Что тут делает этот корабль?
— Слушай, гамбуржец, — обратился к нему матрос, сидевший рядом. — У меня есть подозрение.
— Какое, Мартин?
— Испанцы ожидают нас здесь!
— Присутствие корабля заставило тебя предположить это?
— Да, Ван Штиллер.
— Гм! Знаешь, что я тебе скажу, Мартин? Я думаю то же самое.
— В таком случае, кто-то должен был предупредить губернатора Гаваны, что Черный Корсар арестован, — сказал другой матрос.
— Конечно, — ответил Ван Штиллер.
— Но каким образом?
— Тут может быть только одно предположение.
— Какое?
— Что «Аламбра» причалила в Гаване.
— И что вместо нее губернатор послал сюда этот корабль?
— Да, — ответил гамбуржец.
— Тогда плохи наши дела, — сказал Мартин.
— Выясним сначала, верны ли наши подозрения. Вон какая-то рыбачья лодка приближается к берегу.
— Пойдем перехватим ее.
— Давай, — ответил Ван Штиллер решительно. — Но разговаривать только по-испански. Мы должны убедить их, что мы испанцы, приехавшие из Гаваны или Матансаса.
— Предоставим это тебе, — решил Мартин. — Ты говоришь по-испански, как настоящий кастилец.
Рыбачья лодка, которая должна была войти в порт после заката, маневрировала примерно в четырехстах метрах от них, чтобы пройти между кораблем и шлюпкой.
Это было маленькое суденышко, с косым латинским парусом; там могло поместиться не более полудюжины рыбаков.
Ван Штиллер двинулся наперез им и, подойдя поближе, потребовал остановиться. Видя, что в шлюпке полно вооруженных людей, рыбаки, не колеблясь, повиновались. Скорее всего, они приняли флибустьеров за матросов с того военного корабля.
— Что вы желаете, сеньор командир? — спросил рулевой маленького парусника, бросив конец, чтобы шлюпка могла пришвартоваться.
— Вы идете с моря? — Гамбуржец приглушил свой немецкий акцент.
— Да, командир.
— Вы встретили какое-нибудь судно?
— Нам показалось, что мы заметили парусник возле мыса Хиканос.
— Военный?
— По крайней мере нам он показался таким, — ответил рыбак.
— Сколько мачт?
— Две.
«Они видели „Молниеносный“, — отметил гамбуржец про себя. Потом громко добавил:
— Это, должно быть, не тот, какой мы ожидаем. Вы знаете «Аламбру»?
— Корвет?
— Да, — сказал Ван Штиллер.
— Она бывала здесь несколько раз.
— Она еще не прибыла?
— Никто ее не видел!
— А герцог Ван Гульд еще здесь?
— Он все еще на борту того фрегата, но… разве вы сами не с этого корабля?
— Нет, мы только что прибыли из Матансаса с приказаниями губернатора к герцогу.
— Вы найдете его на борту.
— Я думал, что фрегат уже отплывает.
— Он пополняет запасы провизии, чтобы направиться во Флориду, а потом, говорят, он ждет корабль, посланный губернатором Гаваны.
— «Аламбру»?
— Точно не знаю, сеньор, но похоже, что именно ее. Говорят, она везет какого-то знаменитого флибустьера.
— Гром и молния! — пробормотал Ван Штиллер. — Спасибо, ребята. Доброй ночи! Отправимся теперь на фрегат.
Он отдал швартовы и, в то время как маленький парусник снова пустился к берегу, шлюпка развернулась в сторону фрегата.
Но это был просто маневр, предназначенный, чтобы обмануть рыбаков. Понятно, что гамбуржец не имел никакого желания появляться вблизи этого испанского колосса.
Увидев, что рыбаки уже пришвартовались к молу, он снова развернулся и направился к мысу Хиканос, где его дожидался «Молниеносный».
— Гребите что есть мочи, — велел он своим матросам. — Дело вот-вот обернется для нас очень плохо.
— Ты был прав, гамбуржец, — сказал Мартин. — «Аламбра» заходила в Гавану.
— Да, и этот негодяй Ван Гульд уже знает, что Корсар захвачен в плен и его везут сюда. Если мы немедленно не нападем на «Аламбру», нашего капитана ждет печальная участь.
— «Молниеносный» проглотит этот корабль одним глотком.
— А если за нами кинется этот фрегат? Нужно взять на абордаж «Аламбру» в открытом море и как можно дальше отсюда, чтобы здесь не услышали канонаду.
— Морган такой человек, что не позволит завлечь себя в западню. Он стоит не меньше, чем наш капитан.
— Ну, хватит болтать! Налегайте на весла!.. Каждая минута сейчас дорога.
И шлюпка понеслась, как птица, слегка подпрыгивая на волнах, которые входили в залив, минуя рассеянные у входа в него островки. Узнав, что их капитану грозит серьезная опасность, матросы прилагали неимоверные усилия. Удары весел следовали один за другим, а мускулы у них на руках вздувались так, что, казалось, вот-вот лопнет кожа.
Не прошло и получаса, как шлюпка достигла оконечности полуострова, который образует мыс Хиканос.
«Молниеносный» был там, лежа в дрейфе у входа в залив, но повернув нос на запад, словно уже готовился лететь навстречу своему хозяину.
— Эгей! Бросай швартовы! — крикнул гамбуржец.
— Хорошие новости? — спросил Морган, перегнувшись через борт.
— Ставьте все паруса, лейтенант, — ответил Ван Штиллер. — Вот-вот мы окажемся между двух огней.
Глава 25. «МОЛНИЕНОСНЫЙ» МЕЖДУ ДВУХ ОГНЕЙ
Пока Морган, не дожидаясь дальнейших разъяснении, отдавал приказ поставить паруса, гамбуржец и его люди быстро поднялись на борт. Шлюпка была тут же поднята талями и укреплена на катбалках.
— Значит, новости плохие? — спросил Морган, пройдя с гамбуржцем на капитанский мостик.
— Герцог уже знает, что Корсар на борту «Аламбры», — сказал Ван Штиллер.
— Значит, я не ошибся. А где находится этот корабль?
— Он зашел в Гавану, но не замедлит прибыть сюда.
— Мы тут же нападем на него.
— Но не в этих водах, лейтенант. Герцог на борту фрегата.
— Да, непростое дело нам предстоит. Два корабля и капитан, которого нужно спасти. Есть над чем поломать голову.
— Направимся к Гаване, лейтенант, и прежде чем фрегат двинется с места, мы уже освободим капитана.
— Ты думаешь, в Гаване нет кораблей? Их там не меньше, чем в Матансасе.
— Что же делать тогда?
— Нам остается только одно: заставить «Аламбру» повернуть к Флориде. О!.. Если бы я был уверен, что встречу ее этой ночью! Ты не смог узнать, покинула она уже Гавану?
— Рыбаки, которых я расспрашивал, сами этого не знали.
— Неважно, — после краткого размышления сказал Морган. — Я пойду искать ее даже под самой Гаваной и, если понадобится, заставлю выйти в море.
Он взял рупор и приказал:
— Зажгите два фонаря, и двое марсовых на салинги!
Потом спустился с мостика и встал рядом с рулевым, чтобы лично вести корабль. Эти воды изобиловали островками и очень опасными песчаными отмелями.
Ветер был благоприятен «Молниеносному», но не судам, отплывающим из Гаваны, поскольку дул на юг.
Обогнув мыс Хиканос, Морган направил свой бриг к западу, однако таким образом, чтобы пройти перед Матансасом, на случай, если «Аламбра», боясь, что ее преследует какой-нибудь корабль флибустьеров, укрылась в этом порту в ожидании зари.
— Надеюсь, тут ее нет, — сказал Морган Ван Штиллеру, который подошел к нему. — Мне бы не хотелось вступать в сражение возле берега и так близко от Гаваны и Карденаса. Пушечные выстрелы поднимут все гарнизоны, на нас бросится целая эскадра.
— Сомневаюсь, чтобы корвет принял столько предосторожностей. Эти корабли обычно хорошо вооружены, у них многочисленная команда.
— Испанцы очень боятся потерять капитана и наверняка приняли все меры предосторожности.
— Вы думаете, они подозревают о нашем присутствии в этих водах?
— Еще нет, — ответил Морган. — Мы добрались сюда очень быстро. Они думают, что мы еще в заливе Кампече и что…
Его фраза была прервана голосом, раздавшимся с салинга грот-мачты:
— Смотрите! — кричал марсовый. — Впереди нас огни!
— Черт побери! — Морган бросился к борту. — Наверняка фонари «Аламбры»!
— А мы всего в трех милях от Карденаса, — воскликнул гамбуржец, побледнев.
— Мне кажется, я уже вижу фрегат у нас за спиной.
— Ты заметил судно? — крикнул Морган в рупор.
— Да, смутно, — ответил марсовый.
— Идет от Матансаса?
— Нет, мне кажется, с запада.
— И направляется сюда?
— Курсом на Хиканос.
— Это может быть только «Аламбра», — пробормотал Морган, стиснув зубы.
— Мы не позволим ей войти в Карденас. Иначе против нас будет два корабля вместо одного, — покачал головой Ван Штиллер.
— Я заставлю ее повернуть в море, — сказал Морган решительно. — Схватиться еще и с фрегатом нам ни к чему. Он снова поднял рупор и закричал:
— Канониры к орудиям, остальные по боевым местам.
Оттолкнув рулевого, он сам схватил штурвал, в то время как артиллеристы готовили снаряды и зажигали фитили, а аркебузиры располагались за фальшбортом и на марсах.
Два фонаря, замеченных марсовым грот-мачты, различались уже и с палубы. Они четко выделялись на темном фоне горизонта, отражаясь в воде дрожащими отблесками, которые то вытягивались, словно хотели коснуться морского дна, то укорачивались до светящейся точки.
Судя по их направлению, было ясно, что корабль движется к мысу Хиканос, чтобы, обогнув его, сразу войти в Карденас.
— Видишь его? — спросил Морган у Ван Штиллера.
— Да, — ответил тот.
— Ну и как он, по-твоему?
— Отличный трехмачтовик, с очень высоким носом.
— Неужели корвет!
— Слишком темно, чтобы разглядеть все, как следует. Но мне кажется, что это скорее военный корабль, чем торговое судно.
— Если бы я был уверен, что это «Аламбра», я бы сейчас же напал на нее.
— А фрегат? Мы еще слишком близко к Карденасу, лейтенант.
— Он бы подоспел, когда все было кончено.
— У него паруса взяты на гитовы, словно он готовился выйти в море.
— Тогда пойдем за этим кораблем. А утром поглядим, что делать дальше.
Морган двинул «Молниеносный» к берегу, наперерез вражескому кораблю, чтобы помешать ему войти в гавань. Такому опытному капитану, как он, это не представляло особого труда. Пройдя несколько кабельтовых, он резко развернулся и, с ветром в корму, двинулся прямо на замеченный корабль, угрожая ему столкновением:
Этот странный маневр наверняка должен был вызвать переполох среди испанцев. Едва завидев, как «Молниеносный» приближается, они сразу же повернули на север — единственный путь, который еще им оставался.
Морган действовал таким образом, чтобы помешать им отступить к Матансасу или укрыться в Карденасе. Поскольку ветер был для него попутный, он мог отрезать им путь и на восток, и на запад.
Но уже убегая, испанский корабль дал холостой выстрел, требуя от идущего вслед за ним парусника остановиться и дать распознать себя.
— Не отвечать! — приказал Морган. — Поставить лиселя, и в погоню.
Видя, что «Молниеносный» не отвечает на его сигналы и при этом угрожающе надвигается на него, «испанец» выбросил в воздух две ракеты и тут же открыл огонь из артиллерийских орудий.
Поскольку «Молниеносный» находился еще слишком далеко для артиллерийских снарядов, этот залп имел явной целью предупредить гарнизон Карденаса и фрегат о грозящей опасности и просить у них помощи.
Гром орудий должен быть слышен не только по ту сторону мыса Хиканос, но и в Матансасе.
— Корсар на его борту! — воскликнул Морган, который при свете выстрелов смог наконец отчетливо разглядеть этот корабль.
— Да, — подтвердил гамбуржец, — это корвет.
— Теперь он не ускользнет от нас!
— Но он предупредил своих. Скоро у себя за спиной мы увидим фрегат Ван Гульда.
— Дадим бой обоим, если на то пойдет. Но прежде чем он подоспеет, корвет уже скроется под водой. Тысяча дьяволов!.. Корсар там!.. Идем на абордаж!
Страшный вопль поднялся на борту флибустьерского корабля:
— Да здравствует Корсар!.. Спасем его!..
«Аламбра» — а не было уже никаких сомнений, что это именно она — бросилась к северу на всех парусах, словно пытаясь укрыться среди бесчисленных островов и островков возле Флориды. Она обладала прекрасными мореходными качествами и такой парусностью, что могла поспорить в скорости с самыми быстрыми судами Мексиканского залива. «Молниеносный», хоть и поднял все паруса, не мог пока ни на йоту приблизиться к ней.
— Черт возьми! — воскликнул Морган. — Этот корабль не дастся нам в руки легко! Но ничего! От «Молниеносного» не уйдешь! Ястреб всегда догонит морскую ласточку!
— Да, нам придется попотеть, — заметил стоявший рядом Ван Штиллер.
— Да, пока что. Надо найти способ загнать его в лабиринт островов Флориды и вынудить вступить в бой. Но это непросто будет сделать. Ты ничего не видишь за кормой? Этот фрегат меня беспокоит.
— Я видел несколько ракет, поднявшихся возле Карденаса.
— Значит, фрегат вот-вот отправится, — сказал Морган, и глубокая морщина обозначилась на его широком лбу. — Дело грозит стать серьезнее, чем я думал. А фонарей не видно?
— Пока ни одного огня, — ответил гамбуржец.
— У фрегата наверняка неплохая скорость. Вот что меня беспокоит.
— У нас будет несколько часов преимущества, лейтенант, чтобы нанести удар «Аламбре».
— Если мы сумеем сначала разделаться с корветом, я не побоюсь вступить в бой с фрегатом. Но если придется иметь дело одновременно с ними обоими, то ситуация меняется. Ты еще ничего не видишь?..
— Гром и молния!..
— Огни?
— Да, лейтенант.
— Где?
— В направлении Карденаса.
— Дьявол! Это фрегат бросился за нами в погоню!
— Слышите?
Вдалеке послышался глухой раскат орудийного выстрела.
— Нужно прибавить скорость, или утром мы окажемся между двух огней, — сказал Морган.
— Мы подняли все паруса, лейтенант.
— Прикажи поставить еще один кливер и стаксель. Место есть.
— Попробуем, — сказал гамбуржец, спускаясь на палубу.
В то время как флибустьеры добавляли новые паруса, «Аламбра» продолжала свой бег, сохраняя ту же дистанцию. Она имела не более двух миль преимущества, но этого расстояния ей хватало, чтобы быть вне досягаемости пушек «Молниеносного».
Ее капитан не делал даже попытки свернуть к берегам Кубы и искать там укрытия в каком-нибудь порту. Понимая, что, изменив курс, корвет потеряет преимущество в ветре, капитан упорно направлял его к северу. Зная к тому же, что герцог собирается в эти широты, чтобы искать свою дочь, он надеялся, что рано или поздно его нагонит герцогский фрегат, и пираты окажутся между двух огней.
Морган был в ярости. Вместо того чтобы сразу же взять корвет на абордаж и освободить Корсара, его «Молниеносный» сам находился под угрозой, и это выводило флибустьера из себя.
Он приказал два раза подряд выстрелить холостыми, чтобы остановить беглеца, но тот не удостоил его даже ответом. Тогда Морган приказал выстрелить из двух тяжелых орудий, но без всякого результата, кроме напрасного шума и густых клубов дыма.
Его матросы тоже пришли в неистовство. Проклиная испанца, они поднимали все новые паруса, которые достигали самых краев рей, и время от времени, не в силах сдержать себя, палили в его сторону из мушкетов. Беда, если бы в этот момент им довелось броситься на абордаж!
— Тысяча чертей! — воскликнул Морган, повернувшись к гамбуржцу, который ни на минуту не покидал его. — Это невероятно! «Молниеносному» не удается догнать его!
— Кое-что, мне кажется, мы все-таки у него отыграли, -сказал Ван Штиллер.
— А ну-ка, бросьте лаг!
Боцман с помощью двух матросов бросил за корму бечеву, считая узлы, в то время как один из его помощников опрокинул песочные часы.
— Стоп! — крикнул матрос, когда весь песок сверху пересыпался вниз.
— Значит, новости плохие? — спросил Морган, пройдя с гамбуржцем на капитанский мостик.
— Герцог уже знает, что Корсар на борту «Аламбры», — сказал Ван Штиллер.
— Значит, я не ошибся. А где находится этот корабль?
— Он зашел в Гавану, но не замедлит прибыть сюда.
— Мы тут же нападем на него.
— Но не в этих водах, лейтенант. Герцог на борту фрегата.
— Да, непростое дело нам предстоит. Два корабля и капитан, которого нужно спасти. Есть над чем поломать голову.
— Направимся к Гаване, лейтенант, и прежде чем фрегат двинется с места, мы уже освободим капитана.
— Ты думаешь, в Гаване нет кораблей? Их там не меньше, чем в Матансасе.
— Что же делать тогда?
— Нам остается только одно: заставить «Аламбру» повернуть к Флориде. О!.. Если бы я был уверен, что встречу ее этой ночью! Ты не смог узнать, покинула она уже Гавану?
— Рыбаки, которых я расспрашивал, сами этого не знали.
— Неважно, — после краткого размышления сказал Морган. — Я пойду искать ее даже под самой Гаваной и, если понадобится, заставлю выйти в море.
Он взял рупор и приказал:
— Зажгите два фонаря, и двое марсовых на салинги!
Потом спустился с мостика и встал рядом с рулевым, чтобы лично вести корабль. Эти воды изобиловали островками и очень опасными песчаными отмелями.
Ветер был благоприятен «Молниеносному», но не судам, отплывающим из Гаваны, поскольку дул на юг.
Обогнув мыс Хиканос, Морган направил свой бриг к западу, однако таким образом, чтобы пройти перед Матансасом, на случай, если «Аламбра», боясь, что ее преследует какой-нибудь корабль флибустьеров, укрылась в этом порту в ожидании зари.
— Надеюсь, тут ее нет, — сказал Морган Ван Штиллеру, который подошел к нему. — Мне бы не хотелось вступать в сражение возле берега и так близко от Гаваны и Карденаса. Пушечные выстрелы поднимут все гарнизоны, на нас бросится целая эскадра.
— Сомневаюсь, чтобы корвет принял столько предосторожностей. Эти корабли обычно хорошо вооружены, у них многочисленная команда.
— Испанцы очень боятся потерять капитана и наверняка приняли все меры предосторожности.
— Вы думаете, они подозревают о нашем присутствии в этих водах?
— Еще нет, — ответил Морган. — Мы добрались сюда очень быстро. Они думают, что мы еще в заливе Кампече и что…
Его фраза была прервана голосом, раздавшимся с салинга грот-мачты:
— Смотрите! — кричал марсовый. — Впереди нас огни!
— Черт побери! — Морган бросился к борту. — Наверняка фонари «Аламбры»!
— А мы всего в трех милях от Карденаса, — воскликнул гамбуржец, побледнев.
— Мне кажется, я уже вижу фрегат у нас за спиной.
— Ты заметил судно? — крикнул Морган в рупор.
— Да, смутно, — ответил марсовый.
— Идет от Матансаса?
— Нет, мне кажется, с запада.
— И направляется сюда?
— Курсом на Хиканос.
— Это может быть только «Аламбра», — пробормотал Морган, стиснув зубы.
— Мы не позволим ей войти в Карденас. Иначе против нас будет два корабля вместо одного, — покачал головой Ван Штиллер.
— Я заставлю ее повернуть в море, — сказал Морган решительно. — Схватиться еще и с фрегатом нам ни к чему. Он снова поднял рупор и закричал:
— Канониры к орудиям, остальные по боевым местам.
Оттолкнув рулевого, он сам схватил штурвал, в то время как артиллеристы готовили снаряды и зажигали фитили, а аркебузиры располагались за фальшбортом и на марсах.
Два фонаря, замеченных марсовым грот-мачты, различались уже и с палубы. Они четко выделялись на темном фоне горизонта, отражаясь в воде дрожащими отблесками, которые то вытягивались, словно хотели коснуться морского дна, то укорачивались до светящейся точки.
Судя по их направлению, было ясно, что корабль движется к мысу Хиканос, чтобы, обогнув его, сразу войти в Карденас.
— Видишь его? — спросил Морган у Ван Штиллера.
— Да, — ответил тот.
— Ну и как он, по-твоему?
— Отличный трехмачтовик, с очень высоким носом.
— Неужели корвет!
— Слишком темно, чтобы разглядеть все, как следует. Но мне кажется, что это скорее военный корабль, чем торговое судно.
— Если бы я был уверен, что это «Аламбра», я бы сейчас же напал на нее.
— А фрегат? Мы еще слишком близко к Карденасу, лейтенант.
— Он бы подоспел, когда все было кончено.
— У него паруса взяты на гитовы, словно он готовился выйти в море.
— Тогда пойдем за этим кораблем. А утром поглядим, что делать дальше.
Морган двинул «Молниеносный» к берегу, наперерез вражескому кораблю, чтобы помешать ему войти в гавань. Такому опытному капитану, как он, это не представляло особого труда. Пройдя несколько кабельтовых, он резко развернулся и, с ветром в корму, двинулся прямо на замеченный корабль, угрожая ему столкновением:
Этот странный маневр наверняка должен был вызвать переполох среди испанцев. Едва завидев, как «Молниеносный» приближается, они сразу же повернули на север — единственный путь, который еще им оставался.
Морган действовал таким образом, чтобы помешать им отступить к Матансасу или укрыться в Карденасе. Поскольку ветер был для него попутный, он мог отрезать им путь и на восток, и на запад.
Но уже убегая, испанский корабль дал холостой выстрел, требуя от идущего вслед за ним парусника остановиться и дать распознать себя.
— Не отвечать! — приказал Морган. — Поставить лиселя, и в погоню.
Видя, что «Молниеносный» не отвечает на его сигналы и при этом угрожающе надвигается на него, «испанец» выбросил в воздух две ракеты и тут же открыл огонь из артиллерийских орудий.
Поскольку «Молниеносный» находился еще слишком далеко для артиллерийских снарядов, этот залп имел явной целью предупредить гарнизон Карденаса и фрегат о грозящей опасности и просить у них помощи.
Гром орудий должен быть слышен не только по ту сторону мыса Хиканос, но и в Матансасе.
— Корсар на его борту! — воскликнул Морган, который при свете выстрелов смог наконец отчетливо разглядеть этот корабль.
— Да, — подтвердил гамбуржец, — это корвет.
— Теперь он не ускользнет от нас!
— Но он предупредил своих. Скоро у себя за спиной мы увидим фрегат Ван Гульда.
— Дадим бой обоим, если на то пойдет. Но прежде чем он подоспеет, корвет уже скроется под водой. Тысяча дьяволов!.. Корсар там!.. Идем на абордаж!
Страшный вопль поднялся на борту флибустьерского корабля:
— Да здравствует Корсар!.. Спасем его!..
«Аламбра» — а не было уже никаких сомнений, что это именно она — бросилась к северу на всех парусах, словно пытаясь укрыться среди бесчисленных островов и островков возле Флориды. Она обладала прекрасными мореходными качествами и такой парусностью, что могла поспорить в скорости с самыми быстрыми судами Мексиканского залива. «Молниеносный», хоть и поднял все паруса, не мог пока ни на йоту приблизиться к ней.
— Черт возьми! — воскликнул Морган. — Этот корабль не дастся нам в руки легко! Но ничего! От «Молниеносного» не уйдешь! Ястреб всегда догонит морскую ласточку!
— Да, нам придется попотеть, — заметил стоявший рядом Ван Штиллер.
— Да, пока что. Надо найти способ загнать его в лабиринт островов Флориды и вынудить вступить в бой. Но это непросто будет сделать. Ты ничего не видишь за кормой? Этот фрегат меня беспокоит.
— Я видел несколько ракет, поднявшихся возле Карденаса.
— Значит, фрегат вот-вот отправится, — сказал Морган, и глубокая морщина обозначилась на его широком лбу. — Дело грозит стать серьезнее, чем я думал. А фонарей не видно?
— Пока ни одного огня, — ответил гамбуржец.
— У фрегата наверняка неплохая скорость. Вот что меня беспокоит.
— У нас будет несколько часов преимущества, лейтенант, чтобы нанести удар «Аламбре».
— Если мы сумеем сначала разделаться с корветом, я не побоюсь вступить в бой с фрегатом. Но если придется иметь дело одновременно с ними обоими, то ситуация меняется. Ты еще ничего не видишь?..
— Гром и молния!..
— Огни?
— Да, лейтенант.
— Где?
— В направлении Карденаса.
— Дьявол! Это фрегат бросился за нами в погоню!
— Слышите?
Вдалеке послышался глухой раскат орудийного выстрела.
— Нужно прибавить скорость, или утром мы окажемся между двух огней, — сказал Морган.
— Мы подняли все паруса, лейтенант.
— Прикажи поставить еще один кливер и стаксель. Место есть.
— Попробуем, — сказал гамбуржец, спускаясь на палубу.
В то время как флибустьеры добавляли новые паруса, «Аламбра» продолжала свой бег, сохраняя ту же дистанцию. Она имела не более двух миль преимущества, но этого расстояния ей хватало, чтобы быть вне досягаемости пушек «Молниеносного».
Ее капитан не делал даже попытки свернуть к берегам Кубы и искать там укрытия в каком-нибудь порту. Понимая, что, изменив курс, корвет потеряет преимущество в ветре, капитан упорно направлял его к северу. Зная к тому же, что герцог собирается в эти широты, чтобы искать свою дочь, он надеялся, что рано или поздно его нагонит герцогский фрегат, и пираты окажутся между двух огней.
Морган был в ярости. Вместо того чтобы сразу же взять корвет на абордаж и освободить Корсара, его «Молниеносный» сам находился под угрозой, и это выводило флибустьера из себя.
Он приказал два раза подряд выстрелить холостыми, чтобы остановить беглеца, но тот не удостоил его даже ответом. Тогда Морган приказал выстрелить из двух тяжелых орудий, но без всякого результата, кроме напрасного шума и густых клубов дыма.
Его матросы тоже пришли в неистовство. Проклиная испанца, они поднимали все новые паруса, которые достигали самых краев рей, и время от времени, не в силах сдержать себя, палили в его сторону из мушкетов. Беда, если бы в этот момент им довелось броситься на абордаж!
— Тысяча чертей! — воскликнул Морган, повернувшись к гамбуржцу, который ни на минуту не покидал его. — Это невероятно! «Молниеносному» не удается догнать его!
— Кое-что, мне кажется, мы все-таки у него отыграли, -сказал Ван Штиллер.
— А ну-ка, бросьте лаг!
Боцман с помощью двух матросов бросил за корму бечеву, считая узлы, в то время как один из его помощников опрокинул песочные часы.
— Стоп! — крикнул матрос, когда весь песок сверху пересыпался вниз.