Страница:
Он нарушил свою клятву.
Когда еще юный Дриззт До'Урден, после убийства Мазоя Ган'етта, покидал Мензоберранзан, он поклялся самому себе, что больше никогда не убьет ни одного дроу. Все это время он свято чтил этот обет, даже тогда, когда его собственная семья открыла на него охоту в туннелях Подземья, даже тогда, когда ему пришлось сражаться со своей собственной старшей сестрой. Смерть Закнафейна была свежа в его памяти и желание убить мерзкую Бризу, было велико как никогда. Наполовину обезумевший от горя из-за потери близкого человека, ожесточившийся за десять лет жизни в беспощадных туннелях Подземья, Дриззт все же смог сдержать свою клятву.
Но теперь он ее нарушил. Не было сомнений, что стражник у вершины спуска был мертв; его скимитары оставили на глотке темного эльфа идеальный X-образный разрез.
Это была всего лишь ответная реакция, он должен был так поступить, если хотел вырваться из лап банды Виерны. Его нельзя осудить за то, что он предпринял действия необходимые, чтобы избежать несправедливого суда Виерны. К тому же, он был обязан помочь своим друзьям, оказавшимся лицом к лицу с могущественным противником.
Разумеется, Дриззта осудить за это было нельзя, но пока он лежал там, чувствуя, как возвращаются силы в его ушибленные ноги, он понимал, что его совесть не позволит ему так просто пройти мимо того, что случилось.
Ведь он нарушил свою клятву.
* * * * *
Бруенор вслепую вел их сквозь запутанный лабиринт туннелей. Следом за ним, держа на плече вовсю храпящего Пвента (при этом, получив не один порез от острых шипов на доспехах бересерка!), мчался Вулфгар. Кэтти-бри скользила рядом с ним, останавливаясь время от времени, когда казалось, что погоня недалеко, чтобы выпустить стрелу или две.
Вскоре в туннелях вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом, производимым самим отрядом. И это немало страшило и без того перепуганных спутников. Они знали, как бесшумно мог передвигаться Дриззт, знали сколь коварны могут быть темные эльфы.
Но куда им было бежать? Они с трудом представляли себе, где находятся и, прежде чем они смогут выяснить направление своего дальнейшего маршрута, им как минимум была необходима небольшая передышка.
Наконец Бруенор приметил небольшой боковой туннель, который разветвлялся на три, и каждый новый коридор в свою очередь через некоторое время вновь разделялся. Идя наобум, рыжебородый дварф свернул сперва влево, затем вправо, и вскоре они наткнулись на небольшую пещерку, вероятно некогда обжитую гоблинами, с большой каменной плитой у самого входа. Едва они зашли внутрь, Вулфгар заслонил плитой проход и прислонился к ней спиной.
"Дроу!" - прошептала Кэтти-бри, не в силах поверить в собственные слова. "Как они оказались в Митриловом Зале?"
"Ну, не как", - тихо поправил ее Бруенор. "Скорее, почему эти эльфийские выродки оказались в моих туннелях?"
"Что им здесь нужно?" - мрачно продолжил Бруенор. Он посмотрел на свою дочь, драгоценную Кэтти-бри, и на Вулфгара, гордого парня, которому он помог стать прекрасным человеком, и на бородатом лице дварфа застыло выражение мрачной скорби. "Во что мы ввязались на этот раз?"
Кэтти-бри не знала, чем ответить ему. Вместе друзья сражались плечом к плечу против множества монстров, преодолевали, казало бы, непреодолимые трудности, но сейчас они столкнулись с самими темными эльфами, знаменитыми смертоносными дроу, которые к тому же держали у себя в руках Дриззта, если, конечно, он вообще еще был жив. Мужественные друзья быстро отреагировали на похищение Дриззта, застали темных эльфов врасплох. И все равно они были вынуждены отступить перед лицом превосходящего противника, даже не узнав, был ли еще жив их пропавший друг или нет.
Кэтти-бри перевела взгляд на Вулфгара, ища у него поддержки, и увидела, что он смотрит на нее со столь же беспомощным выражением в глазах, что и Бруенор.
Девушка отвела глаза, не имея ни времени, ни желания спорить с варваром. Она знала, что Вулфгар продолжает беспокоиться скорее за нее, чем за себя самого - и она не могла винить его за это - но Кэтти-бри была воином, и прекрасно понимала, что пока его взгляд направлен в ее сторону, он будет слеп к возможной опасности.
В подобной ситуации она должна была нести за варвара личную ответственность - не из-за отсутствия у него воинского умения, вовсе нет но потому что у Вулфгара была своя слабость, проявлявшаяся в том, что он не видел в Кэтти-бри равного ему по силам друга и союзника.
А теперь, когда вокруг было столько темных эльфов, союзники им были нужны как никогда прежде!
* * * * *
Используя свою врожденную способность к левитации, идущий по следу воин дроу выскользнул из ската и его взгляд тотчас остановился на обмякшей фигуре под темным плащом, лежавшей на полу коридора. Он быстро извлек тяжелую дубинку и бросился вперед, мысленно уже радуясь той награде, которая ожидает его за поимку Дриззта. Дубинка опустилась вниз, но вместо глухого удара, раздался резкий стук, словно под плащом Дриззта находился камень (что было недалеко от истины). Бесшумно, словно сама смерть, Дриззт скользнул из своего укрытия над выходом из ската, оказавшись прямо за спиной у своего противника. Глаза злого дроу расширились от ужаса, когда он распознал обман. Первым желанием Дриззта, было нанести удар рукоятью скимитара; его сердце взывало к исполнению его клятвы, требовало сохранить жизнь этому дроу. Точно направленный удар мог вырубить врага, лишить его сознания. Затем Дриззт мог бы обезоружить и связать его.
Если бы Дриззт был один в этих туннелях, если единственным его стремлением было спастись от Виерны и Энтрери, то он, несомненно, последовал бы зову своего великодушного сердца. Однако, он не мог забывать о своих друзьях, без сомнения вступивших в схватку с теми, кого он оставил у себя за спиной. Он не мог допустить, чтобы этот воин, освободившись от пут, причинил вред Бруенору, Вулфгару или Кэтти-бри.
Твинкл вступил в дело первым, прошив позвоночник и сердце обреченного дроу и выйдя через грудь. Его клинок светился голубоватым сиянием с кровавым оттенком.
Когда Дриззт До'Урден вытащил клинок, его руки вновь обагрились кровью.
Он вновь подумал о своих друзьях, которых он мог подвергнуть опасности, и, стиснув зубы, решил, что кровь всегда можно смыть.
Часть 4
Кошка и Мышка
Как ужасно я себя чувствовал, впервые нарушив свою самую священную клятву: что я никогда не отниму жизнь у одного из своих сородичей. Боль, чувство пустоты и потери, буквально поглотили меня, когда я полностью осознал, что за страшную работу проделали мои скимитары.
Однако чувство вины прошло быстро - нет, не потому что я оправдываю себя за свои ошибки. Просто я пришел к мысли, что моей настоящей ошибкой была сама клятва, а не то, что я нарушил ее. Когда я покидал свою родину, слова, произнесенные мною тогда, шли от моей невинности, наивной возвышенной юности, и тогда я искренне верил в них. Однако я пришел к заключению, что моя клятва была неосуществимой, что если я иду по жизни, защищая столь ценимые мною идеалы, я не должен винить себя в поступках, направленных против моих врагов, пусть этими врагами будут и сами дроу. Проще говоря, я не могу соблюдать клятву в ситуациях, которые находятся не под моим контролем. Если бы, после того как я покинул Мензоберранзан, я никогда бы не повстречал темного эльфа в схватке, то мне никогда бы не пришлось нарушить свою клятву. Но я не пытаюсь найти оправдание своим поступкам.
Однако когда темные эльфы стали угрозой моим самым близким друзьям, как я мог, несмотря на все свои клятвы, держать свои скимитары в ножнах? Что стоит мой обет, если на кон поставлены жизни Бруенора, Вулфгара и Кэтти-бри, или, если уж быть точным, жизнь любого невинного создания? Если во время своих путешествий я наткнусь на отряд дроу, напавший на поверхностных эльфов, или на маленькую деревушку, я более чем уверен, что присоединюсь к схватке и буду из последних сил сражаться против агрессоров.
Не сомневаюсь, что на какой-то миг я почувствую острый укол совести, но вскоре забуду о нем, как я сделал это сейчас.
Следовательно я не жалею о том, что нарушил свою клятву - хотя это и причиняет мне боль, но боль я испытываю всякий раз, когда приходится убивать. Как не жалею я и о том, что дал эту клятву. Однако, если бы я попытался оставаться верным своим словам произнесенным в годы юности, если бы сдерживал свои клинки из-за фальшивого чувства гордости, и если бы из-за этого пострадало невинное существо, то боль причиненная Дриззту До'Урдену была бы несравнимо сильнее.
Есть еще кое-что, что касается моего заявления, еще одна истина, которая, как я верю, поведет меня дальше по избранному мною жизненному пути. Я говорил, что никогда больше не убью эльфа дроу. Я сделал это заявление почти ничего не зная о других расах обитающих в огромном мире, на поверхности и в Подземье. Я сказал, что никогда не убью дроу, но что же тогда насчет свирфнеблинов, глубинных гномов? Или халфлингов, эльфов и дварфов? А людей?
Мне приходилось убивать людей, когда соплеменники Вулфгара вторглись в Десять Городов. Чтобы защитить невиновных, необходимо было сражаться, возможно, даже убивать врагов. И все же это никак не повлияло на мою самую священную клятву, несмотря на тот факт, что репутация человечества гораздо безупречнее, чем у темных эльфов.
По правде говоря, мысль о том, что я никогда не убью дроу лишь потому, что они и я принадлежим к одному биологическому виду, кажется мне сейчас противоестественной, по сути, делая из меня простого расиста. Ценить одно живое существо превыше другого лишь из-за того, что у этого живого существа кожа такого же цвета, как и у меня, идет вразрез с моими принципами. Фальшивым ценностям, воплощенным в той дальней клятве, нет места в моем мире, в обширном мире бесчисленных телесных и культурных различий. Именно эти различия делают мои путешествия столь захватывающими, именно они закладывают новые цвета и формы в универсальную идею красоты.
Теперь я готов дать новую клятву, основанную на опыте, которую я произношу с широко раскрытыми глазами: Я не подниму свои скимитары, кроме как во имя защиты - защиты своих принципов и жизни, своей и тех, кто сам не может постоять за себя. Я не буду сражаться во имя лживых обещаний, ради сокровищ королей, или чтобы отомстить за свою уязвленную гордость.
И в ответ всем тем отягощенным золотом, алчным наемникам, священникам и мирянам, которые считают подобную клятву нереалистичной, несбыточной, и даже нелепой, я скрещиваю руки у себя на груди и с уверенностью заявляю: Я гораздо богаче всех вас вместе взятых!
- Дриззт До'Урден
Глава 15
Игра
Тихо! Изящные пальцы Виерны безостановочно вычерчивали один и тот же знак на замысловатом языке жестов дроу.
Раздались щелчки заряжаемых арбалетов, чья тетива замерла в натянутом положении. Владельцы этих арбалетов, дроу, пригнулись, вглядываясь в то, что осталось от двери.
За их спиной, на другом конце пещеры, раздалось легкое шипение - это исчезла магическая стрела, освободив тем самым свою жертву, которая сползла на пол бесформенной грудой мяса. Драйдер Динин отодвинулся от упавшего дроу, клацая своими жесткими лапами по каменному полу.
Тихо!
Джарлаксль осторожно подобрался к краю разломанной двери и прислушался к звукам, доносившимся сквозь непроницаемую черноту созданных сфер. До него донеслось легкое шарканье, и он занес кинжал, подавая арбалетчикам сигнал быть наготове.
Через мгновение из тьмы появился разведчик Джарлаксльа.
"Они ушли", - доложил разведчик, дождавшись пока к лидеру наемников присоединится Виерна. "Небольшой отряд, и теперь, благодаря тому, что один из них раздавлен твоей самой лучшей стеной, он стал еще меньше". Джарлаксль и воин поклонились, отдавая дань уважения Виерне, которая, несмотря на столь внезапно повернувшиеся против нее обстоятельства, продолжала зловеще ухмыляться.
"Что с Ифтуу?" - спросил Джарлаксль, имея в виду того стражника, которого они оставили сторожить коридор.
"Мертв", - ответил разведчик. "Распотрошен так, что на нем не осталось ни единого живого места".
Виерна резко обернулась к Энтрери. "Что тебе известно о наших врагах?" - спросила она.
Убийца угрожающе посмотрел на нее, вспомнив о предупреждениях Дриззта насчет союза с его сородичами. "Дверь, своим молотом, разбил громадный варвар по имени Вулфгар", - уверенно произнес он. Взгляд Энтрери скользнул по двум быстро остывающим телам, распластанным на каменном полу. "В смерти этих двоих можешь винить Кэтти-бри, женщину. Она тоже человек".
Виерна обернулась к разведчику Джарлаксльа и перевела то, что ей поведал Энтрери на язык дроу. "Был еще кто-нибудь, кроме этого, что под стеной?" - спросила жрица у разведчика.
"Только еще один дварф", - ответил дроу.
Энтрери узнал слово, которым дроу пользовались для обозначения бородатого народца. "Бруенор?" - риторически спросил он, размышляя над тем, могли ли они по чистой случайности прикончить короля Митрилового Зала.
"Бруенор?" - эхом отозвалась Виерна, не понимая о ком идет речь.
"Глава Клана Баттлхаммера", - пояснил Энтрери. "Спроси у него", предложил он Виерне, указывая на разведчика и затем на свой гладко выбритый подбородок, подразумевая тем самым бороду. "Рыжие волосы?"
Виерна перевела, затем покачала головой. "Там было темно. Разведчик не может знать этого".
Энтрери мысленно выругался на себя за свою глупость. Было очевидно, что в мире теней, цвета базировались на количестве тепла, выделяемого предметом, а не отражении света.
"Они ушли и нас это больше не касается", - сказала Виерна Энтрери.
"Ты позволишь им так просто уйти, после того, как они прикончили троих твоих воинов?" - попытался возразить Энтрери, видя, к чему может привести подобный ход мыслей - и он не был уверен, что ему нравится этот путь.
"Четверых", - поправила Виерна, ее взгляд остановился на жертве Дриззта, лежавшей подле раскрытого ската.
"Ак'хафта отправился за твоим братом", - быстро вставил Джарлаксль.
"Значит уже пятерых", - мрачно отозвалась Виерна, - "но мой брат находится ниже и чтобы соединиться со своими друзьями, ему придется миновать нас".
Она начала переговариваться с другим дроу на их родном наречии и, хотя Энтрери не был особо сведущ в этом языке, его познаний хватило на то, чтобы понять, что Виерна собирается спуститься вниз по скату, чтобы отправиться за Дриззтом в погоню.
"Что насчет нашего договора?" - прервал он.
Ответ Виерны был краток. "Ты получил свой поединок. Мы отпускаем тебя на свободу, как и договаривались".
Энтрери был рад такому ответу, поскольку он был достаточно мудр, чтобы понять, что любое чрезмерное проявление эмоций могло быстро присоединить его труп к быстро остывающим телам на полу. Но убийца не был готов так легко расстаться со своей добычей. Он отчаянно стал обшаривать местность взглядом, пытаясь найти какой-нибудь способ пересмотреть условия уже совершенной сделки.
До этого момента Энтрери продумал все до мелочи, за тем исключением, что в общей суете он не сможет скользнуть вниз за Дриззтом. Оказавшись внизу один на один, он и его заклятый враг могли бы раз и навсегда выяснить свои отношения. Теперь же возможность поединка с Дриззтом казалась весьма отдаленной перспективой, которая с каждой секундой становилась все отдаленней и отдаленней.
Коварный убийца выходил с честью и из более затруднительных ситуаций, чем эта - за тем исключением, - осторожно напомнил он себе, - что на это раз он имел дело с темными эльфами, настоящими профессионалами в искусстве интриги.
* * * * *
"Ш-ш-ш!" Шикнул Бруенор на Вулфгара и Кэтти-бри, хотя весь шум исходил от Тиббледорфа Пвента, который спал глубоким сном и при этом храпел так, как это умеют делать лишь дварфы. "Мне кажется, я что-то слышал!"
Вулфгар прислонил острие шлема берсерка к стене, обвил рукой подбородок Пвента, закрыв тем самым ему рот, и сжал пальцами его крупный нос. Щеки Пвента несколько раз угрожающе надулись, и откуда-то, совсем из другого места, раздался странный скрипуче-чмокающий звук. Вулфгар и Кэтти-бри обменялись взглядами; Вулфгар даже наклонился в сторону, подозревая, что дварф издает храп из ушей!
Бруенор поежился от столь неожиданного звука, но был слишком занят, чтобы оборачиваться и распекать своих спутников. Из глубины коридора вновь донесся едва различимый шаркающий звук, затем еще один, уже гораздо ближе, и Бруенор понял, что вскоре их обнаружат; как они смогут бежать, если и Вулфгару, и Кэтти-бри для нормального ориентирования на местности необходим был свет факела?
Раздалось еще одно шарканье, совсем рядом с их небольшим укрытием.
"Ну, выходи, ты, остроухий гоблин!" - взревел король дварфов, выпрыгивая через небольшую щель, которая осталась после того, как Вулфгар частично завалил проход плитой. Топор был высоко занесен над его головой.
Как и ожидал, он увидел черный силуэт, который тут же попытался раскромсать на две половинки, но фигура оказалась гораздо проворнее и бесшумно скользнула внутрь небольшой пещерки.
"Что?" - вздрогнул дварф, резко поворачиваясь вокруг своей оси и едва не падая при этом на пол.
"Гвенвивар!" - раздался крик Кэтти-бри из-за плиты.
Бруенор протиснулся назад в пещерку как раз в тот момент, когда могучая пантера разинула пасть и опустила на землю драгоценную фигурку вместе с рукой невезучего темного эльфа, который попытался завладеть ею, когда Гвенвивар появилась в пещере.
Кэтти-бри брезгливо поморщилась и откинула ногой руку подальше от фигурки.
"Как же я рад тебе, чертовка", - признал Бруенор, и грубоватый дварф действительно был рад тому, что они обрели нового могучего союзника.
Гвенвивар взревела в ответ, и от ее могучего рыка завибрировали стены туннеля на многие ярды во всех направлениях. При этом звуке Пвент лениво раскрыл свои усталые глаза. Каково же было его удивление, когда он увидел, что буквально в трех футах от него сидит шестисотфутовая пантера!
В вены вновь хлынул адреналин и дикий берсерк, изрыгая непрекращающийся поток проклятий, начал брыкаться, пытаясь встать на ноги (причем по неаккуратности ранив себя в голень). Он уже почти поднялся, когда Гвенвивар, очевидно разгадав его намерения, словно невзначай шлепнула его лапой с убранными когтями по лицу.
Шлем Пвента взял высокую ноту, вписавшись в стену, и дварф подумал, что было бы неплохо ему снова вздремнуть. Но он был берсерком в конце концов, - напомнил он себе, - и по его оценке, сейчас он должен был принять участие в самой дикой битве, в которой он когда-либо участвовал. Он извлек из-под своего плаща огромную флягу и сделал нехилый глоток, после чего потряс головой, чтобы прогнать шум из головы, при этом громко шлепая губами. Придя в себя, берсерк встал на изготовку, приготовившись к новому броску.
В этот момент Вулфгар схватил его за рог на шлеме и поднял отчаянно перебирающего своими коренастыми ножками Пвента над полом.
"Эй, ты чего это творишь?" - протестующе рявкнул берсерк.
Но даже Тиббледорф Пвент утратил свой запал горячности, когда Гвенвивар обратила на него свой взгляд и рявкнула, обнажив жемчужно-белые клыки.
"Пантера наш друг", - пояснил Вулфгар.
"К-кто...эта чертова кошка?" - едва не потеряв дар речи, промямлил Пвент.
"Именно так", - отрезал всякие возражения Бруенор. Затем король дварфов вернулся на свой пост, радуясь тому, что теперь рядом с ними была Гвенвивар. Ведь теперь им пригодилась бы любая помощь.
* * * * *
На глаза Энтрери попался раненый дроу у стены, над которым склонилось еще двое. Повязки, которые они ему наложили, быстро краснели от вытекающей крови. Это был тот темный эльф, который пытался поднять статуэтку, когда Дриззт призвал пантеру. Воспоминание о Гвенвивар навело убийцу на новую мысль.
"Друзья Дриззта будут преследовать вас, даже после того, как вы спуститесь по скату", - мрачно заметил Энтрери, вновь прервав Вирну.
Жрица обернулась к нему, явно заинтересовавшись его предположением.
"Не стоит недооценивать их", - продолжил Энтрери. "Я знаю их и подобной преданности нельзя повстречать во всем Подземье - не считая конечно преданности жриц к своей Паучьей Королеве", - уважительно добавил он, поскольку ему совсем не хотелось, чтобы следующим трофеем дроу стала кожа, содранная с его тела. "Сейчас ты собираешься отправиться за своим братом, но если ты поймаешь его и затем направишься в Мензоберранзан, его верные друзья не отстанут от тебя".
"Их всего несколько", - возразила Виерна.
"Но они вернутся с подкреплением, особенно если дварф, погребенный под твоей стеной, был Бруенором Баттлхаммером", - продолжил Энтрери.
Виерна посмотрел на Джарлаксльа, ища у него подтверждения словам убийцы, но мудрый темный эльф лишь пожал плечами и покачал головой, не зная, что ответить.
"И когда они вернутся, то будут готовы к встрече гораздо лучше", продолжил Энтрери, на ходу разрабатывая новый план действий. "Возможно, с ними будут и маги. Несомненно множество жрецов. И у них будет этот смертоносный лук...", - он кивнул головой на тело, распростершееся у стены, - "...и молот варвара".
"Туннели слишком извилисты", - здраво предположила Виерна, видимо не обращая внимания на подобные доводы. "Они не смогут отыскать наш след". Она отвернулась, явно удовлетворенная своим ответом, и продолжила прерванную ранее беседу.
"У них есть пантера!" - повысил голос Энтрери. "Пантера самый близкий друг твоего братца. Гвенвивар станет преследовать тебя, даже если ты упрячешь тело Дриззта в Абиссе".
Виерна перевела взгляд на Джарлаксльа. "Что ты скажешь?" - потребовала она.
Джарлаксль потер рукой свой острый подбородок. "Пантера была широко известна среди разведывательных отрядов, когда твой брат жил в городе", признал он. "Наш отряд не столь уж велик - а теперь в нем стало еще на пятерых воинов меньше".
Виерна резко развернулась к Энтрери. "Похоже, ты хорошо знаешь образ мышления этих людей", - произнесла она с изрядной долей сарказма, - "как ты считаешь, мы должны поступить?"
"Направиться по следам сбежавшего отряда", - ответил Энтрери, указывая на темноту коридора за пределами разрушенной двери. "Поймать их и прикончить прежде, чем они успеют добраться до комплекса дварфов и созвать подмогу. А я отыщу для тебя твоего братца".
Виерна бросила на него подозрительный взгляд, который определенно не понравился Энтрери.
"Но ведь я получу еще одну возможность сразиться с Дриззтом", настоял он, добавляя в свой план небольшую долю правдоподобности.
"Затем мы вновь соединимся", - холодно добавила Виерна.
"Разумеется". Убийца отвесил глубокий поклон и направился к скату.
"И ты пойдешь не один", - решила Виерна. Она бросила взгляд на Джарлаксльа и он подал знак двум воинам присоединиться к убийце.
"Я работаю в одиночку", - настоял Энтрери.
"Это умрешь ты в одиночку", - поправила его Виерна, - "оказавшись лицом к лицу с моим братом, я имела в виду", - добавила он мягким, дразнящим тоном.
Он не видел особого смысла продолжать заведомо бесполезный спор, поэтому лишь пожал плечами и жестом показал одному из темных эльфов идти вперед.
Вообще-то, благодаря дроу с их врожденными способностями к левитации, спуск вниз по скату для убийцы вышел гораздо более комфортным, нежели у Дриззта.
Первым в нижнем коридоре появился возглавляющий отряд темный эльф, почти сразу же позади него проворно приземлился Энтрери, за которым опустился второй дроу. Первый дроу смущенно покачал головой и слегка пнул ногой распростертое рядом тело. Однако Энтрери, привыкший к многочисленным уловкам Дриззта, оттолкнул темного эльфа в сторону и шлепнул мечом по трупу. Затем убийца осторожно перевернул мертвого дроу, убедившись, что это был не Дриззт, притворившийся мертвецом. Удовлетворившись, он убрал меч.
"Наш враг слишком хитер", - пояснил он, и один из его спутников, понимавший язык поверхности, кивнул и перевел его слова другому дроу.
"Это Ак'хафта", - пояснил темный эльф Энтрери. "Мертв, как Виерна и предполагала". Он подошел со своим товарищем дроу к убийце.
Энтрери совсем не удивился, обнаружив мертвого воина прямо у выхода из ската. Он как никто другой в отряде Виерны понимал, насколько опасно и эффективно мог действовать их противник. Энтрери не сомневался, что сопровождавшие его дроу были опытными воинами, но они не знали своего врага, и поэтому имели слабые шансы отыскать, и уж тем более поймать Дриззта. На взгляд Энтрери, если бы эти эльфы спустились в одиночку по скату, Дриззт вполне мог уже разобраться с ними.
Энтрери улыбнулся подобной мысли, затем улыбнулся еще шире, когда понял, что эти двое не только не понимают своего врага, но и не понимают своего союзника.
Его меч скользнул в сторону, пробив оба легких невезучего дроу, оказавшегося ближе к нему. Другой эльф, проявив неожиданную проворность, отскочил в сторону, держа арбалет наготове.
Однако инкрустированный драгоценными камнями кинжал нашел свою цель быстрее, царапнув по руке дроу, чего хватило, чтобы стрела ушла в сторону, не причинив убийце вреда. Бесстрашный темный эльф лишь зарычал и тотчас обнажил пару острейших мечей.
Энтрери не переставал удивляться тому, как легко темные эльфы управлялись с двумя клинками одинаковой длины. Он выдернул толстый кожаный пояс из штанов и, сложив его вдвое в левой руке, начал размахивать им и мечом, чтобы удержать противника на расстоянии.
Когда еще юный Дриззт До'Урден, после убийства Мазоя Ган'етта, покидал Мензоберранзан, он поклялся самому себе, что больше никогда не убьет ни одного дроу. Все это время он свято чтил этот обет, даже тогда, когда его собственная семья открыла на него охоту в туннелях Подземья, даже тогда, когда ему пришлось сражаться со своей собственной старшей сестрой. Смерть Закнафейна была свежа в его памяти и желание убить мерзкую Бризу, было велико как никогда. Наполовину обезумевший от горя из-за потери близкого человека, ожесточившийся за десять лет жизни в беспощадных туннелях Подземья, Дриззт все же смог сдержать свою клятву.
Но теперь он ее нарушил. Не было сомнений, что стражник у вершины спуска был мертв; его скимитары оставили на глотке темного эльфа идеальный X-образный разрез.
Это была всего лишь ответная реакция, он должен был так поступить, если хотел вырваться из лап банды Виерны. Его нельзя осудить за то, что он предпринял действия необходимые, чтобы избежать несправедливого суда Виерны. К тому же, он был обязан помочь своим друзьям, оказавшимся лицом к лицу с могущественным противником.
Разумеется, Дриззта осудить за это было нельзя, но пока он лежал там, чувствуя, как возвращаются силы в его ушибленные ноги, он понимал, что его совесть не позволит ему так просто пройти мимо того, что случилось.
Ведь он нарушил свою клятву.
* * * * *
Бруенор вслепую вел их сквозь запутанный лабиринт туннелей. Следом за ним, держа на плече вовсю храпящего Пвента (при этом, получив не один порез от острых шипов на доспехах бересерка!), мчался Вулфгар. Кэтти-бри скользила рядом с ним, останавливаясь время от времени, когда казалось, что погоня недалеко, чтобы выпустить стрелу или две.
Вскоре в туннелях вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом, производимым самим отрядом. И это немало страшило и без того перепуганных спутников. Они знали, как бесшумно мог передвигаться Дриззт, знали сколь коварны могут быть темные эльфы.
Но куда им было бежать? Они с трудом представляли себе, где находятся и, прежде чем они смогут выяснить направление своего дальнейшего маршрута, им как минимум была необходима небольшая передышка.
Наконец Бруенор приметил небольшой боковой туннель, который разветвлялся на три, и каждый новый коридор в свою очередь через некоторое время вновь разделялся. Идя наобум, рыжебородый дварф свернул сперва влево, затем вправо, и вскоре они наткнулись на небольшую пещерку, вероятно некогда обжитую гоблинами, с большой каменной плитой у самого входа. Едва они зашли внутрь, Вулфгар заслонил плитой проход и прислонился к ней спиной.
"Дроу!" - прошептала Кэтти-бри, не в силах поверить в собственные слова. "Как они оказались в Митриловом Зале?"
"Ну, не как", - тихо поправил ее Бруенор. "Скорее, почему эти эльфийские выродки оказались в моих туннелях?"
"Что им здесь нужно?" - мрачно продолжил Бруенор. Он посмотрел на свою дочь, драгоценную Кэтти-бри, и на Вулфгара, гордого парня, которому он помог стать прекрасным человеком, и на бородатом лице дварфа застыло выражение мрачной скорби. "Во что мы ввязались на этот раз?"
Кэтти-бри не знала, чем ответить ему. Вместе друзья сражались плечом к плечу против множества монстров, преодолевали, казало бы, непреодолимые трудности, но сейчас они столкнулись с самими темными эльфами, знаменитыми смертоносными дроу, которые к тому же держали у себя в руках Дриззта, если, конечно, он вообще еще был жив. Мужественные друзья быстро отреагировали на похищение Дриззта, застали темных эльфов врасплох. И все равно они были вынуждены отступить перед лицом превосходящего противника, даже не узнав, был ли еще жив их пропавший друг или нет.
Кэтти-бри перевела взгляд на Вулфгара, ища у него поддержки, и увидела, что он смотрит на нее со столь же беспомощным выражением в глазах, что и Бруенор.
Девушка отвела глаза, не имея ни времени, ни желания спорить с варваром. Она знала, что Вулфгар продолжает беспокоиться скорее за нее, чем за себя самого - и она не могла винить его за это - но Кэтти-бри была воином, и прекрасно понимала, что пока его взгляд направлен в ее сторону, он будет слеп к возможной опасности.
В подобной ситуации она должна была нести за варвара личную ответственность - не из-за отсутствия у него воинского умения, вовсе нет но потому что у Вулфгара была своя слабость, проявлявшаяся в том, что он не видел в Кэтти-бри равного ему по силам друга и союзника.
А теперь, когда вокруг было столько темных эльфов, союзники им были нужны как никогда прежде!
* * * * *
Используя свою врожденную способность к левитации, идущий по следу воин дроу выскользнул из ската и его взгляд тотчас остановился на обмякшей фигуре под темным плащом, лежавшей на полу коридора. Он быстро извлек тяжелую дубинку и бросился вперед, мысленно уже радуясь той награде, которая ожидает его за поимку Дриззта. Дубинка опустилась вниз, но вместо глухого удара, раздался резкий стук, словно под плащом Дриззта находился камень (что было недалеко от истины). Бесшумно, словно сама смерть, Дриззт скользнул из своего укрытия над выходом из ската, оказавшись прямо за спиной у своего противника. Глаза злого дроу расширились от ужаса, когда он распознал обман. Первым желанием Дриззта, было нанести удар рукоятью скимитара; его сердце взывало к исполнению его клятвы, требовало сохранить жизнь этому дроу. Точно направленный удар мог вырубить врага, лишить его сознания. Затем Дриззт мог бы обезоружить и связать его.
Если бы Дриззт был один в этих туннелях, если единственным его стремлением было спастись от Виерны и Энтрери, то он, несомненно, последовал бы зову своего великодушного сердца. Однако, он не мог забывать о своих друзьях, без сомнения вступивших в схватку с теми, кого он оставил у себя за спиной. Он не мог допустить, чтобы этот воин, освободившись от пут, причинил вред Бруенору, Вулфгару или Кэтти-бри.
Твинкл вступил в дело первым, прошив позвоночник и сердце обреченного дроу и выйдя через грудь. Его клинок светился голубоватым сиянием с кровавым оттенком.
Когда Дриззт До'Урден вытащил клинок, его руки вновь обагрились кровью.
Он вновь подумал о своих друзьях, которых он мог подвергнуть опасности, и, стиснув зубы, решил, что кровь всегда можно смыть.
Часть 4
Кошка и Мышка
Как ужасно я себя чувствовал, впервые нарушив свою самую священную клятву: что я никогда не отниму жизнь у одного из своих сородичей. Боль, чувство пустоты и потери, буквально поглотили меня, когда я полностью осознал, что за страшную работу проделали мои скимитары.
Однако чувство вины прошло быстро - нет, не потому что я оправдываю себя за свои ошибки. Просто я пришел к мысли, что моей настоящей ошибкой была сама клятва, а не то, что я нарушил ее. Когда я покидал свою родину, слова, произнесенные мною тогда, шли от моей невинности, наивной возвышенной юности, и тогда я искренне верил в них. Однако я пришел к заключению, что моя клятва была неосуществимой, что если я иду по жизни, защищая столь ценимые мною идеалы, я не должен винить себя в поступках, направленных против моих врагов, пусть этими врагами будут и сами дроу. Проще говоря, я не могу соблюдать клятву в ситуациях, которые находятся не под моим контролем. Если бы, после того как я покинул Мензоберранзан, я никогда бы не повстречал темного эльфа в схватке, то мне никогда бы не пришлось нарушить свою клятву. Но я не пытаюсь найти оправдание своим поступкам.
Однако когда темные эльфы стали угрозой моим самым близким друзьям, как я мог, несмотря на все свои клятвы, держать свои скимитары в ножнах? Что стоит мой обет, если на кон поставлены жизни Бруенора, Вулфгара и Кэтти-бри, или, если уж быть точным, жизнь любого невинного создания? Если во время своих путешествий я наткнусь на отряд дроу, напавший на поверхностных эльфов, или на маленькую деревушку, я более чем уверен, что присоединюсь к схватке и буду из последних сил сражаться против агрессоров.
Не сомневаюсь, что на какой-то миг я почувствую острый укол совести, но вскоре забуду о нем, как я сделал это сейчас.
Следовательно я не жалею о том, что нарушил свою клятву - хотя это и причиняет мне боль, но боль я испытываю всякий раз, когда приходится убивать. Как не жалею я и о том, что дал эту клятву. Однако, если бы я попытался оставаться верным своим словам произнесенным в годы юности, если бы сдерживал свои клинки из-за фальшивого чувства гордости, и если бы из-за этого пострадало невинное существо, то боль причиненная Дриззту До'Урдену была бы несравнимо сильнее.
Есть еще кое-что, что касается моего заявления, еще одна истина, которая, как я верю, поведет меня дальше по избранному мною жизненному пути. Я говорил, что никогда больше не убью эльфа дроу. Я сделал это заявление почти ничего не зная о других расах обитающих в огромном мире, на поверхности и в Подземье. Я сказал, что никогда не убью дроу, но что же тогда насчет свирфнеблинов, глубинных гномов? Или халфлингов, эльфов и дварфов? А людей?
Мне приходилось убивать людей, когда соплеменники Вулфгара вторглись в Десять Городов. Чтобы защитить невиновных, необходимо было сражаться, возможно, даже убивать врагов. И все же это никак не повлияло на мою самую священную клятву, несмотря на тот факт, что репутация человечества гораздо безупречнее, чем у темных эльфов.
По правде говоря, мысль о том, что я никогда не убью дроу лишь потому, что они и я принадлежим к одному биологическому виду, кажется мне сейчас противоестественной, по сути, делая из меня простого расиста. Ценить одно живое существо превыше другого лишь из-за того, что у этого живого существа кожа такого же цвета, как и у меня, идет вразрез с моими принципами. Фальшивым ценностям, воплощенным в той дальней клятве, нет места в моем мире, в обширном мире бесчисленных телесных и культурных различий. Именно эти различия делают мои путешествия столь захватывающими, именно они закладывают новые цвета и формы в универсальную идею красоты.
Теперь я готов дать новую клятву, основанную на опыте, которую я произношу с широко раскрытыми глазами: Я не подниму свои скимитары, кроме как во имя защиты - защиты своих принципов и жизни, своей и тех, кто сам не может постоять за себя. Я не буду сражаться во имя лживых обещаний, ради сокровищ королей, или чтобы отомстить за свою уязвленную гордость.
И в ответ всем тем отягощенным золотом, алчным наемникам, священникам и мирянам, которые считают подобную клятву нереалистичной, несбыточной, и даже нелепой, я скрещиваю руки у себя на груди и с уверенностью заявляю: Я гораздо богаче всех вас вместе взятых!
- Дриззт До'Урден
Глава 15
Игра
Тихо! Изящные пальцы Виерны безостановочно вычерчивали один и тот же знак на замысловатом языке жестов дроу.
Раздались щелчки заряжаемых арбалетов, чья тетива замерла в натянутом положении. Владельцы этих арбалетов, дроу, пригнулись, вглядываясь в то, что осталось от двери.
За их спиной, на другом конце пещеры, раздалось легкое шипение - это исчезла магическая стрела, освободив тем самым свою жертву, которая сползла на пол бесформенной грудой мяса. Драйдер Динин отодвинулся от упавшего дроу, клацая своими жесткими лапами по каменному полу.
Тихо!
Джарлаксль осторожно подобрался к краю разломанной двери и прислушался к звукам, доносившимся сквозь непроницаемую черноту созданных сфер. До него донеслось легкое шарканье, и он занес кинжал, подавая арбалетчикам сигнал быть наготове.
Через мгновение из тьмы появился разведчик Джарлаксльа.
"Они ушли", - доложил разведчик, дождавшись пока к лидеру наемников присоединится Виерна. "Небольшой отряд, и теперь, благодаря тому, что один из них раздавлен твоей самой лучшей стеной, он стал еще меньше". Джарлаксль и воин поклонились, отдавая дань уважения Виерне, которая, несмотря на столь внезапно повернувшиеся против нее обстоятельства, продолжала зловеще ухмыляться.
"Что с Ифтуу?" - спросил Джарлаксль, имея в виду того стражника, которого они оставили сторожить коридор.
"Мертв", - ответил разведчик. "Распотрошен так, что на нем не осталось ни единого живого места".
Виерна резко обернулась к Энтрери. "Что тебе известно о наших врагах?" - спросила она.
Убийца угрожающе посмотрел на нее, вспомнив о предупреждениях Дриззта насчет союза с его сородичами. "Дверь, своим молотом, разбил громадный варвар по имени Вулфгар", - уверенно произнес он. Взгляд Энтрери скользнул по двум быстро остывающим телам, распластанным на каменном полу. "В смерти этих двоих можешь винить Кэтти-бри, женщину. Она тоже человек".
Виерна обернулась к разведчику Джарлаксльа и перевела то, что ей поведал Энтрери на язык дроу. "Был еще кто-нибудь, кроме этого, что под стеной?" - спросила жрица у разведчика.
"Только еще один дварф", - ответил дроу.
Энтрери узнал слово, которым дроу пользовались для обозначения бородатого народца. "Бруенор?" - риторически спросил он, размышляя над тем, могли ли они по чистой случайности прикончить короля Митрилового Зала.
"Бруенор?" - эхом отозвалась Виерна, не понимая о ком идет речь.
"Глава Клана Баттлхаммера", - пояснил Энтрери. "Спроси у него", предложил он Виерне, указывая на разведчика и затем на свой гладко выбритый подбородок, подразумевая тем самым бороду. "Рыжие волосы?"
Виерна перевела, затем покачала головой. "Там было темно. Разведчик не может знать этого".
Энтрери мысленно выругался на себя за свою глупость. Было очевидно, что в мире теней, цвета базировались на количестве тепла, выделяемого предметом, а не отражении света.
"Они ушли и нас это больше не касается", - сказала Виерна Энтрери.
"Ты позволишь им так просто уйти, после того, как они прикончили троих твоих воинов?" - попытался возразить Энтрери, видя, к чему может привести подобный ход мыслей - и он не был уверен, что ему нравится этот путь.
"Четверых", - поправила Виерна, ее взгляд остановился на жертве Дриззта, лежавшей подле раскрытого ската.
"Ак'хафта отправился за твоим братом", - быстро вставил Джарлаксль.
"Значит уже пятерых", - мрачно отозвалась Виерна, - "но мой брат находится ниже и чтобы соединиться со своими друзьями, ему придется миновать нас".
Она начала переговариваться с другим дроу на их родном наречии и, хотя Энтрери не был особо сведущ в этом языке, его познаний хватило на то, чтобы понять, что Виерна собирается спуститься вниз по скату, чтобы отправиться за Дриззтом в погоню.
"Что насчет нашего договора?" - прервал он.
Ответ Виерны был краток. "Ты получил свой поединок. Мы отпускаем тебя на свободу, как и договаривались".
Энтрери был рад такому ответу, поскольку он был достаточно мудр, чтобы понять, что любое чрезмерное проявление эмоций могло быстро присоединить его труп к быстро остывающим телам на полу. Но убийца не был готов так легко расстаться со своей добычей. Он отчаянно стал обшаривать местность взглядом, пытаясь найти какой-нибудь способ пересмотреть условия уже совершенной сделки.
До этого момента Энтрери продумал все до мелочи, за тем исключением, что в общей суете он не сможет скользнуть вниз за Дриззтом. Оказавшись внизу один на один, он и его заклятый враг могли бы раз и навсегда выяснить свои отношения. Теперь же возможность поединка с Дриззтом казалась весьма отдаленной перспективой, которая с каждой секундой становилась все отдаленней и отдаленней.
Коварный убийца выходил с честью и из более затруднительных ситуаций, чем эта - за тем исключением, - осторожно напомнил он себе, - что на это раз он имел дело с темными эльфами, настоящими профессионалами в искусстве интриги.
* * * * *
"Ш-ш-ш!" Шикнул Бруенор на Вулфгара и Кэтти-бри, хотя весь шум исходил от Тиббледорфа Пвента, который спал глубоким сном и при этом храпел так, как это умеют делать лишь дварфы. "Мне кажется, я что-то слышал!"
Вулфгар прислонил острие шлема берсерка к стене, обвил рукой подбородок Пвента, закрыв тем самым ему рот, и сжал пальцами его крупный нос. Щеки Пвента несколько раз угрожающе надулись, и откуда-то, совсем из другого места, раздался странный скрипуче-чмокающий звук. Вулфгар и Кэтти-бри обменялись взглядами; Вулфгар даже наклонился в сторону, подозревая, что дварф издает храп из ушей!
Бруенор поежился от столь неожиданного звука, но был слишком занят, чтобы оборачиваться и распекать своих спутников. Из глубины коридора вновь донесся едва различимый шаркающий звук, затем еще один, уже гораздо ближе, и Бруенор понял, что вскоре их обнаружат; как они смогут бежать, если и Вулфгару, и Кэтти-бри для нормального ориентирования на местности необходим был свет факела?
Раздалось еще одно шарканье, совсем рядом с их небольшим укрытием.
"Ну, выходи, ты, остроухий гоблин!" - взревел король дварфов, выпрыгивая через небольшую щель, которая осталась после того, как Вулфгар частично завалил проход плитой. Топор был высоко занесен над его головой.
Как и ожидал, он увидел черный силуэт, который тут же попытался раскромсать на две половинки, но фигура оказалась гораздо проворнее и бесшумно скользнула внутрь небольшой пещерки.
"Что?" - вздрогнул дварф, резко поворачиваясь вокруг своей оси и едва не падая при этом на пол.
"Гвенвивар!" - раздался крик Кэтти-бри из-за плиты.
Бруенор протиснулся назад в пещерку как раз в тот момент, когда могучая пантера разинула пасть и опустила на землю драгоценную фигурку вместе с рукой невезучего темного эльфа, который попытался завладеть ею, когда Гвенвивар появилась в пещере.
Кэтти-бри брезгливо поморщилась и откинула ногой руку подальше от фигурки.
"Как же я рад тебе, чертовка", - признал Бруенор, и грубоватый дварф действительно был рад тому, что они обрели нового могучего союзника.
Гвенвивар взревела в ответ, и от ее могучего рыка завибрировали стены туннеля на многие ярды во всех направлениях. При этом звуке Пвент лениво раскрыл свои усталые глаза. Каково же было его удивление, когда он увидел, что буквально в трех футах от него сидит шестисотфутовая пантера!
В вены вновь хлынул адреналин и дикий берсерк, изрыгая непрекращающийся поток проклятий, начал брыкаться, пытаясь встать на ноги (причем по неаккуратности ранив себя в голень). Он уже почти поднялся, когда Гвенвивар, очевидно разгадав его намерения, словно невзначай шлепнула его лапой с убранными когтями по лицу.
Шлем Пвента взял высокую ноту, вписавшись в стену, и дварф подумал, что было бы неплохо ему снова вздремнуть. Но он был берсерком в конце концов, - напомнил он себе, - и по его оценке, сейчас он должен был принять участие в самой дикой битве, в которой он когда-либо участвовал. Он извлек из-под своего плаща огромную флягу и сделал нехилый глоток, после чего потряс головой, чтобы прогнать шум из головы, при этом громко шлепая губами. Придя в себя, берсерк встал на изготовку, приготовившись к новому броску.
В этот момент Вулфгар схватил его за рог на шлеме и поднял отчаянно перебирающего своими коренастыми ножками Пвента над полом.
"Эй, ты чего это творишь?" - протестующе рявкнул берсерк.
Но даже Тиббледорф Пвент утратил свой запал горячности, когда Гвенвивар обратила на него свой взгляд и рявкнула, обнажив жемчужно-белые клыки.
"Пантера наш друг", - пояснил Вулфгар.
"К-кто...эта чертова кошка?" - едва не потеряв дар речи, промямлил Пвент.
"Именно так", - отрезал всякие возражения Бруенор. Затем король дварфов вернулся на свой пост, радуясь тому, что теперь рядом с ними была Гвенвивар. Ведь теперь им пригодилась бы любая помощь.
* * * * *
На глаза Энтрери попался раненый дроу у стены, над которым склонилось еще двое. Повязки, которые они ему наложили, быстро краснели от вытекающей крови. Это был тот темный эльф, который пытался поднять статуэтку, когда Дриззт призвал пантеру. Воспоминание о Гвенвивар навело убийцу на новую мысль.
"Друзья Дриззта будут преследовать вас, даже после того, как вы спуститесь по скату", - мрачно заметил Энтрери, вновь прервав Вирну.
Жрица обернулась к нему, явно заинтересовавшись его предположением.
"Не стоит недооценивать их", - продолжил Энтрери. "Я знаю их и подобной преданности нельзя повстречать во всем Подземье - не считая конечно преданности жриц к своей Паучьей Королеве", - уважительно добавил он, поскольку ему совсем не хотелось, чтобы следующим трофеем дроу стала кожа, содранная с его тела. "Сейчас ты собираешься отправиться за своим братом, но если ты поймаешь его и затем направишься в Мензоберранзан, его верные друзья не отстанут от тебя".
"Их всего несколько", - возразила Виерна.
"Но они вернутся с подкреплением, особенно если дварф, погребенный под твоей стеной, был Бруенором Баттлхаммером", - продолжил Энтрери.
Виерна посмотрел на Джарлаксльа, ища у него подтверждения словам убийцы, но мудрый темный эльф лишь пожал плечами и покачал головой, не зная, что ответить.
"И когда они вернутся, то будут готовы к встрече гораздо лучше", продолжил Энтрери, на ходу разрабатывая новый план действий. "Возможно, с ними будут и маги. Несомненно множество жрецов. И у них будет этот смертоносный лук...", - он кивнул головой на тело, распростершееся у стены, - "...и молот варвара".
"Туннели слишком извилисты", - здраво предположила Виерна, видимо не обращая внимания на подобные доводы. "Они не смогут отыскать наш след". Она отвернулась, явно удовлетворенная своим ответом, и продолжила прерванную ранее беседу.
"У них есть пантера!" - повысил голос Энтрери. "Пантера самый близкий друг твоего братца. Гвенвивар станет преследовать тебя, даже если ты упрячешь тело Дриззта в Абиссе".
Виерна перевела взгляд на Джарлаксльа. "Что ты скажешь?" - потребовала она.
Джарлаксль потер рукой свой острый подбородок. "Пантера была широко известна среди разведывательных отрядов, когда твой брат жил в городе", признал он. "Наш отряд не столь уж велик - а теперь в нем стало еще на пятерых воинов меньше".
Виерна резко развернулась к Энтрери. "Похоже, ты хорошо знаешь образ мышления этих людей", - произнесла она с изрядной долей сарказма, - "как ты считаешь, мы должны поступить?"
"Направиться по следам сбежавшего отряда", - ответил Энтрери, указывая на темноту коридора за пределами разрушенной двери. "Поймать их и прикончить прежде, чем они успеют добраться до комплекса дварфов и созвать подмогу. А я отыщу для тебя твоего братца".
Виерна бросила на него подозрительный взгляд, который определенно не понравился Энтрери.
"Но ведь я получу еще одну возможность сразиться с Дриззтом", настоял он, добавляя в свой план небольшую долю правдоподобности.
"Затем мы вновь соединимся", - холодно добавила Виерна.
"Разумеется". Убийца отвесил глубокий поклон и направился к скату.
"И ты пойдешь не один", - решила Виерна. Она бросила взгляд на Джарлаксльа и он подал знак двум воинам присоединиться к убийце.
"Я работаю в одиночку", - настоял Энтрери.
"Это умрешь ты в одиночку", - поправила его Виерна, - "оказавшись лицом к лицу с моим братом, я имела в виду", - добавила он мягким, дразнящим тоном.
Он не видел особого смысла продолжать заведомо бесполезный спор, поэтому лишь пожал плечами и жестом показал одному из темных эльфов идти вперед.
Вообще-то, благодаря дроу с их врожденными способностями к левитации, спуск вниз по скату для убийцы вышел гораздо более комфортным, нежели у Дриззта.
Первым в нижнем коридоре появился возглавляющий отряд темный эльф, почти сразу же позади него проворно приземлился Энтрери, за которым опустился второй дроу. Первый дроу смущенно покачал головой и слегка пнул ногой распростертое рядом тело. Однако Энтрери, привыкший к многочисленным уловкам Дриззта, оттолкнул темного эльфа в сторону и шлепнул мечом по трупу. Затем убийца осторожно перевернул мертвого дроу, убедившись, что это был не Дриззт, притворившийся мертвецом. Удовлетворившись, он убрал меч.
"Наш враг слишком хитер", - пояснил он, и один из его спутников, понимавший язык поверхности, кивнул и перевел его слова другому дроу.
"Это Ак'хафта", - пояснил темный эльф Энтрери. "Мертв, как Виерна и предполагала". Он подошел со своим товарищем дроу к убийце.
Энтрери совсем не удивился, обнаружив мертвого воина прямо у выхода из ската. Он как никто другой в отряде Виерны понимал, насколько опасно и эффективно мог действовать их противник. Энтрери не сомневался, что сопровождавшие его дроу были опытными воинами, но они не знали своего врага, и поэтому имели слабые шансы отыскать, и уж тем более поймать Дриззта. На взгляд Энтрери, если бы эти эльфы спустились в одиночку по скату, Дриззт вполне мог уже разобраться с ними.
Энтрери улыбнулся подобной мысли, затем улыбнулся еще шире, когда понял, что эти двое не только не понимают своего врага, но и не понимают своего союзника.
Его меч скользнул в сторону, пробив оба легких невезучего дроу, оказавшегося ближе к нему. Другой эльф, проявив неожиданную проворность, отскочил в сторону, держа арбалет наготове.
Однако инкрустированный драгоценными камнями кинжал нашел свою цель быстрее, царапнув по руке дроу, чего хватило, чтобы стрела ушла в сторону, не причинив убийце вреда. Бесстрашный темный эльф лишь зарычал и тотчас обнажил пару острейших мечей.
Энтрери не переставал удивляться тому, как легко темные эльфы управлялись с двумя клинками одинаковой длины. Он выдернул толстый кожаный пояс из штанов и, сложив его вдвое в левой руке, начал размахивать им и мечом, чтобы удержать противника на расстоянии.