Страница:
Бруенор съежился на троне, стреляя глазами то на одного, то на другую. "Потерялись дварфы", - произнес он.
"Даже если это и так, чем может Регис помочь дроу, кроме как стать ему обузой?" - здраво рассудила Кэтти-бри.
"Он сказал, что сумеет приспособиться!" - запротестовал Бруенор.
"Кто сказал?" - удивленно вскинула брови Кэтти-бри.
"Грохочущий Живот!" - взволнованно крикнул ее расстроенный отец.
"Да он даже не хотел идти!" - возразил Вулфгар.
"Хотел!" - взревел Бруенор, вскакивая со своего трона и отталкивая наклонившегося к нему Вулфгара на два шага назад. "Говорю вам, Грохочущий Живот сам попросил меня послать его вместе с дроу!"
"Регис был здесь с тобой, когда ты получил новости о пропавших дварфах", - напомнила ему Кэтти-бри. "Ты ничего не говорил о том, что Регис просил послать его в туннели".
"Он попросил меня об этом заранее", - ответил Бруенор. "Он попросил..." Внезапно дварф остановился, поняв насколько абсурдно все это выглядело со стороны. Каким-то образом, в уголке своего разума, он вспомнил, как Регис объяснял ему, что он и Дриззт должны отправиться на поиски пропавших дварфов. Но как это могло быть, ведь Бруенор мог принять такое решение лишь после того, как узнал, что дварфы пропали?
"Ты опять перебрал святой воды, мой король?" - уважительно, но сурово поинтересовался Коббл.
Бруенор помахал рукой, давая понять, чтобы они помолчали, пока он соберется со своими мыслями. Он отчетливо помнил каждое слово, произнесенное Регисом, и знал, что это ему не привиделось, но что было странно, так это то, что воспоминаниям не сопутствовали образы - он не мог вспомнить места, где разговаривал с халфлингом и таким образом определить причину несовпадения по времени.
Затем перед Бруенором всплыл образ, множество кружащихся, искрящихся граней, увлекающих его в глубины чудесного рубина.
"Грохочущий Живот сказал мне, что дварфы пропадут", - медленно и отчетливо произнес Бруенор с закрытыми глазами. "Он сказал, что на их поиски я должен послать его и Дриззта, что они вдвоем вернут дварфов назад в залы".
"Но Регис не мог знать об этом", - произнес Коббл, явно сомневающийся в словах Бруенора.
"И даже если бы он и знал, то вряд ли бы захотел отправиться на их поиски", - добавил не менее сомневающийся, Вулфгар. "Может это был сон?"
"Не сон!" - рявкнул Бруенор. "Он сказал мне... с помощью этого рубина". Бруенор сморщил лицо, пытаясь вспомнить, пытаясь воззвать к своей врожденной способности сопротивляться магии, чтобы снять мысленный замок со своих воспоминаний.
"Регис не стал бы..." - начал было вновь Вулфгар, но на это раз его перебила Кэтти-бри.
"Если, конечно, это действительно был Регис", - предположила она и тут же опешила от жуткого подтекста, который крылся за этими словами. Все они втроем провели рядом с Дриззтом много времени, и каждый из них знал, что у него было много могущественных врагов, один из которых вполне был способен создавать подобные иллюзии.
Вулфгар, казалось, был поражен не меньше, но быстрее всех среагировал Бруенор. Он спрыгнул со своего трона и промчался между Вулфгаром и Пвентом, едва не сбив их обоих с ног. Кэтти-бри тотчас последовала за ним, Вулфгар повернулся следом.
"О чем, во имя головы гоблина, эти трое толкуют?" - потребовал Пвент у пробегающего мимо него Коббла.
"Битва", - коротко ответил Коббл, зная как избежать длительных объяснений с Пвентом.
Тиббледорф Пвент припал на одно колено и победно взмахнул кулаком перед собой. "Да-а-а-а!" - задорно выкрикнул он. "Как же хорошо вернуться на службу к Баттлхаммеру!"
* * * * *
"Ты заодно с ними, или это всего лишь совпадение?" - сухо спросил Дриззт, все еще отказываясь поворачиваться и тем самым позволить Артемису Энтрери насладиться видом своих мучений.
"Я не верю в совпадения", - последовал предсказуемый ответ.
Наконец Дриззт обернулся, чтобы оказаться лицом к лицу со своим заклятым врагом, убийцей Артемисом Энтрери. Тот стоял в полном всеоружии, держа в одной руке отличный меч, а в другой инкрустированный драгоценными камнями кинжал. Все еще горевший факел лежал у его ног. Магическое преображение из халфлинга в человека, включая всю одежду, поистине впечатляло и сперва даже смутило Дриззта. Когда маской пользовался Дриззт, она лишь меняла цвет его кожи и волос.
"Ты должен внимательнее изучать ценность магических предметов, прежде чем столь небрежно отбрасывать их в сторону", - произнес убийца, заметив смущение во взгляде дроу.
Несомненно в словах Энтрери была своя доля истины, но Дриззт никогда не жалел о том, что оставил маску в Калимпорте. Под ее защитной маскировкой темный эльф свободно ходил среди других рас, без всякой травли. Но под маской Дриззт До'Урден был всего лишь ложью.
"Ты мог убить меня во время схватки с гоблинами, у тебя были тысячи возможностей с момента твоего возвращения в Митриловый Зал", - произнес Дриззт. "К чему эти игры с переодеванием?"
"Тем слаще будет моя победа".
"Ты хочешь, чтобы я обнажил клинки, и мы продолжили нашу схватку, начавшуюся в канализации Калимпорта".
"Наша схватка началась задолго до этого, Дриззт До'Урден", - повысил голос убийца. Словно ненароком он ткнул своим клинком в Дриззта, который даже не моргнул, когда острие чиркнуло по его щеке.
"Ты и я", - продолжил Энтрери, обходя Дриззта сбоку, - "стали смертельными врагами с того самого дня, как узнали друг о друге, каждый из нас является оскорблением кодексам боя другого. Я смеюсь над твоими принципами, а ты оскорбляешь мою дисциплину".
"Дисциплина и пустота это не одно и тоже", - ответил Дриззт. "Ты лишь оболочка, которая знает, как использовать оружие. В этом нет никакого смысла".
"Хорошо", - промурлыкал Энтрери, хлопнув Дриззта по бедру плоской стороной меча. "Я чувствую твою злость, дроу, хотя ты и пытаешься скрыть ее. Обнажи оружие, выпусти ее наружу. Научи меня своими клинками тому, чему не могут научить слова".
"Ты так и не понял", - спокойно ответил Дриззт, на его лице засияла искренняя усмешка. "Я не собираюсь тебя ничему учить. Артемис Энтрери не стоит того, чтобы я тратил на него свое время".
Внезапно в глазах Энтрери блеснула ярость и он, занеся меч над головой, словно собирался ударить Дриззта, прыгнул вперед.
Дриззт даже не моргнул.
"Обнажи свое оружие, и мы продолжим то, что предначертано самой судьбой", - рявкнул Энтрери, отступая назад и поднимая меч на уровень глаз дроу.
"Воткни клинок себе в живот и умри так, как ты того заслуживаешь", ответил Дриззт.
"У меня твоя кошка!" - зло бросил Энтрери. "Ты должен сразиться со мной или Гвенвивар будет навеки принадлежать мне".
"Ты забыл, что скоро нас возьмут в плен - или убьют", - невозмутимо напомнил ему Дриззт. "Не стоит недооценивать охотничьи навыки моего народа".
"Тогда сражайся ради халфлинга", - рявкнул Энтрери. Выражение на лице Дриззта дало убийце понять, что он нащупал его уязвимое место. "Ты забыл про Региса?" - поддразнил Энтрери. "Я не убил его, но там, где он находится, он вскоре умрет, а место знаю только я. Я скажу его тебе лишь в том случае, если ты победишь меня. Сражайся Дриззт До'Урден, хотя бы во имя спасения жизни этого жалкого халфлинга!"
Меч Энтрери вновь очертил ленивую петлю у лица Дриззта, но на этот раз он откинулся в сторону, отбитый скимитаром.
Энтрери вновь сделал выпад, сопровождая его кинжальным ударом, который едва не нашел брешь в обороне Дриззта.
"Я думал, что у тебя отнялась рука и ты лишился глаза", - произнес дроу.
"Я солгал", - ответил Энтрери, отступая на шаг назад. "Ты накажешь меня за это?"
Дриззт позволил своим скимитарам ответить за него, проведя целую серию ударов - слева и справа, слева и справа, затем третий раз справа, в то время как левый клинок взмыл высоко над его головой и пошел прямо в молниеносном выпаде.
Чередуя меч и кинжал, убийца отражал каждую атаку.
Схватка превратилась в танец, каждое движение которого было отточено и зазубрено до ломоты в зубах, танец, в котором ни один из противников не мог получить преимущества. Дриззт знал, что время работает против него, и особенно против Региса, поэтому он постепенно приблизился к факелу и одним ударом ноги, погасил его.
Он считал, что его врожденное ночное зрение даст ему преимущество, но когда он посмотрел на Энтрери, то увидел, что глаза убийцы мерцают знакомым красноватым оттенком теплового зрения.
"Ты думал, что эту способность мне давала маска?" - ухмыльнулся Энтрери. "Как видишь, это не так. Это был подарок от темного эльфа, моего союзника и наемника, который не так уж и отличается от меня". Его слова прервались его наступлением, мечи взмыли вверх, заставляя Дриззта нырнуть вбок. Дриззт довольно ухмыльнулся, услышав, как его скимитар отбивает кинжал Энтрери в сторону. Искусный маневр, и вот уже Дриззт снова оказывается в роли нападающего. Твинкл обогнул руку Энтрери, в которой тот сжимал кинжал и направился к открытой груди убийцы.
Но Энтрери уже начал вращательное движение назад, так что клинок так и не достиг своей цели.
В бледном свете, отбрасываемом Твинклом, их кожа приобрела одинаковый серый оттенок, словно они были братья. Энтрери, в отличии от Дриззта, принимал подобное сравнение. Для изгнанника дроу же, Артемис Энтрери казался темным зеркалом его души, воплощением того, в кого он мог бы превратиться, если бы остался в Мензоберранзане, среди своих сородичей.
Ярость Дриззта выплеснулась в еще одну серию ослепительных выпадов и коварных, стремительных ударов. Его кривые клинки отплясывали смертоносный танец, настигая Энтрери со всех сторон под немыслимыми углами.
Меч и кинжал не отставали, с легкостью блокируя и возвращая многочисленные выпады.
Дриззт мог сражаться так вечно, как и Энтрери. Но в этот момент он почувствовал легкое жжение в икре, и вдоль ноги разлилось обжигающее чувство онемелости.
Через несколько мгновений он начал ощущать, как замедляются его рефлексы. Он хотел крикнуть, сообщить о том, что произошло, украсть радость победы у Энтрери, поскольку убийца, который стремился одолеть Дриззта в честном бою, не обрадуется победе завоеванной с помощью отравленных стрел своих невидимых союзников.
Кончик Твинкла чиркнул по полу и Дриззт понял, что в этот миг он был уязвим для любых атак.
Но первым упал Энтрери, отравленный такой же стрелой. Дриззт почувствовал, как сквозь вход просачиваются темные силуэты, и подумал, хватит ли ему сил, чтобы врезать упавшему убийце в челюсть, прежде чем он сам рухнет на пол.
Он услышал как один из его клинков, а затем и второй, по очереди звякнули об пол, но этого он уже не заметил. Затем он рухнул сам, его разум тщетно пытался понять масштабы той трагедии, последствия которой отразятся на нем и на его друзьях.
И от последних услышанных им слов, произнесенных чьим-то голосом на языке дроу, голосом из далекого прошлого, ему стало лишь еще больнее.
"Сладких снов, мой потерянный брат".
Часть 3
Наследие
Сколько опасных троп миновал я за свою жизнь; сколько извилистых путей прошли эти ноги на моей родине, в туннелях Подземья, на равнинах Севера, и даже по следам моих друзей.
Порой я удивляюсь - неужели в каждом уголке мира существуют люди, которые столь эгоцентричны, что не могут позволить другим пересечь их жизненные пути? Люди, столь наполненные ненавистью, что они должны пускаться в погоню и доказывать самим себе, что они не ошиблись в своем выборе, даже если эти ошибки не более чем защита против того зла, что они несут с собой?
Я покинул Артемиса Энтрери в Калимпорте, оставил его в живых и с собственным удовлетворенным чувством справедливой ненависти. Наши пути пересеклись и разошлись, к лучшему для нас обоих. У Энтрери не было причин преследовать меня, поскольку он ничего не обретал, отыскав меня, лишь мог удовлетворить свою собственную оскорбленную гордость.
Каким же глупцом он был.
Он натренировал свое тело, довел свое воинское искусство до идеала. Но необходимость преследовать меня, обнажила его слабости. Как мы познаем загадки своего тела, также мы должны разгадывать гармонию наших душ. Но Артемис Энтрери, несмотря на все его физическое совершенство, никогда не видел тех струн, которыми мог зазвучать его дух. Он всегда прислушивался к гармонии в других, задавшись целью уничтожить любое проявление, способное поставить под угрозу его бездушное превосходство.
Он так похож на мой народ, да и на многих представителей иных рас, что попадались мне на пути: варварских вождей, чья позиция силы зиждется на их способности развязать войну с врагами, которые совсем таковыми не являются; королей дварфов, которые обладают несметными сокровищами, но жалеют даже малой части их, чтобы улучшить жизнь тех, кто живет рядом с ними; высокомерных эльфов, которые отводят свой взгляд от нуждающегося, если он не принадлежит к эльфийской расе, и которые считают, что "низшие расы" сами виноваты в своих проблемах.
Я бежал от них, обходил их стороной, и слышал многочисленные истории от путешественников о таких как они в каждой стране. И сейчас я знаю, что должен противостоять им, не с помощью клинка или армии, но с помощью веры, веры в то, что я следую правильным путем гармонии.
И милостью богов, я не одинок в этом. С тех пор, как Бруенор обрел свой трон, люди из ближайших окрестностей обрели надежду. Он пообещал, что сокровища Митрилового Зала будут служить на благо всему региону. Кэтти-бри предана своим принципам не меньше чем я, и Вулфгар показал народу варваров лучший путь дружбы и гармонии.
Они моя защита, моя надежда на светлое будущее всего мира. И когда пути сбившихся с пути хищников, таких как Энтрери, вновь пересекутся с моим, я вспомню Закнафейна, дроу, родного мне по душе и крови. Я вспомню Монтолио, зная, что есть и другие, которые ведают истину, и если я погибну, то мои идеалы не пропадут вместе со мной. Благодаря своим друзьям, благородным людям, встретившимся на моем жизненном пути, я знаю, что я не герой-одиночка. Я знаю, что когда я умру, мое дело будет продолжать жить.
Это мое наследие; и милостью богов, в этом я не одинок.
- Дриззт До'Урден
Глава 11
Семейное Дело
В воздухе мелькали одеяния, старинные вещи разбивались о стену, на другом конце комнаты, всевозможное оружие взмывало вверх и падало грудой металла - частью на спину Бруенора. Но ничего этого дварф, наполовину погребенный в своем личном сундуке, не замечал. Он даже не рыкнул, когда, приподнявшись на какой-то миг, ощутил болезненный удар по голове плоской стороной метательного топора, отчего его однорогий шлем съехал набок. "Он здесь!" - упрямо рычал дварф, и через его плечо просвистел наполовину завершенный кусок кольчуги, едва не сбивший остальных, находящихся в этой комнате.
"Что во имя Девяти..." - начал было Тиббледорф Пвент, но восторженный крик Бруенора оборвал его на середине фразы.
"Я так и знал!" - обнародовал рыжебородый дварф, отворачиваясь от разоренного сундука. В руке он держал сделанный в форме сердца небольшой медальон на золотой цепочке.
Кэтти-бри тотчас узнала магический подарок, который Леди Алустриэль из Силверимуна сделала Бруенору, чтобы он мог отыскать своих друзей, отправившихся в южные земли. Внутри медальона находился крошечный портрет Дриззта, и благодаря этому его владелец мог узнать примерное месторасположение Дриззта До'Урдена.
"Это приведет нас к эльфу", - провозгласил Бруенор, держа медальон на вытянутой руке над своей головой.
"Тогда отдай его мне, мой король", - произнес Пвент, - "и позволь мне отыскать этого твоего необычного... друга".
"Я и сам могу прекрасно справиться с этим", - рявкнул в ответ Бруенор, после чего поправил свой однорогий шлем и взял в руки зазубренный топор и золотой щит.
"Но ты же король Митрилового Зала!" - запротестовал Пвент. "Ты не можешь подвергать себя опасности, отправляясь в неразведанные туннели".
Кэтти-бри ответила прежде, чем Бруенор успел открыть рот.
"Закрой свою пасть, берсерк", - потребовала девушка. "Мой отец скорее отдаст залы гоблинам, нежели оставит Дриззта в беде!"
Коббл взял Пвента за плечо (при этом больно уколовшись об один из шипов на его доспехе) дабы подтвердить слова девушки и молча предупредить дикого берсерка, чтобы он не настаивал.
В любом случае Бруенор не стал бы слушать никаких доводов. Рыжебородый король дварфов, яростно скрипя зубами, вновь пронесся мимо Пвента и Вулфгара и бросился прочь из комнаты.
* * * * *
Образы постепенно приобретали более четкие, сюрреалистические очертания, и к тому времени, как Дриззт До'Урден окончательно пришел в себя, он отчетливо увидел, что над ним склонилась его сестра Виерна.
"Лиловые глаза", - произнесла жрица на языке дроу.
Чувство, что он проигрывал подобную сцену сотни раз во времена своей юности, едва не сокрушило темного эльфа.
Виерна! Единственный член его семьи, к которому Дриззт испытывал хоть какие-то чувства, не считая Закнафейна, сейчас стоял перед ним.
Она была наставницей Дриззта, призванной провести его, благородного члена Дома До'Урден, по темным тропам общества дроу. Но, возвращаясь к тем воспоминаниям, Дриззт понимал, что Виерна изменилась, что та неосязаемая отзывчивость, некогда существовавшая в ней, навсегда была погребена под омерзительными одеяниями жрицы Паучьей Королевы.
"Сколько времени прошло, мой потерянный брат?" - спросила Виерна все еще на языке темных эльфов. "Почти тридцать? Как далеко ты ушел, и вот ты снова там, откуда начинал, там, где ты и должен находиться".
Дриззт ожесточил свой взгляд, но возразить он не мог - по крайней мере, со связанными руками и дюжиной воинов, слоняющихся по небольшой пещерке. Энтрери тоже был здесь. Он разговаривал со странным дроу, который носил причудливую широкополую шляпу с пером и короткий, открытый жилет, под которым играли мускулы подтянутого живота. К поясу убийцы была надежно привязана маска, и на какой-то миг Дриззт живо представил себе, какая катастрофа может произойти, если Энтрери решится вернуться в Митриловый Зал.
"О чем ты будешь думать, когда вновь вернешься в Мензоберранзан?" спросила Виерна у Дриззта, и хотя вопрос вновь был риторическим, он привлек его внимание к ней.
"Я буду думать о том, о чем думают все пленники", - ответил Дриззт. "И когда я предстану перед матер... перед мерзкой Мэлис..."
"Матерью Мэлис!" - прошипела Виерна.
"Мэлис", - демонстративно повторил Дриззт, и Виерна наградила его пощечиной. Несколько темных эльфов обернулись на звук, затем тихонько ухмыльнулись и вернулись к своей беседе.
Виерна также взорвалась смехом - долгим, безумным смехом. Она закинула голову назад, потрясая своими белыми локонами.
Дриззт молча смотрел на нее, не вполне понимая, что послужило причиной столь бурного выражения эмоций.
"Ты глупец! Мать Мэлис мертва!" - внезапно произнесла Виерна, наклонившись так, что ее голова остановилась всего в дюйме от лица Дриззта.
Дриззт не знал, как ему следует отнестись к подобной новости. Ему только что сказали, что его мать мертва, а он не знал, как это должно повлиять на него. Где-то в глубине души он почувствовал грусть, но прогнал ее, понимая, что она зародилась не от чувства потери Мэлис До'Урден, а оттого, что он никогда по настоящему не знал своей матери. Откинувшись назад, чтобы поразмыслить над этими словами, Дриззт понял, что испытывает лишь покой, он принял это, не испытывая ни капельки сожаления. Мэлис была всего лишь его природным родителем, но никогда не была она ему матерью, и, по мнению Дриззта До'Урдена, ее смерть была не таким уж и прискорбным обстоятельством.
"Ты ведь даже не знал об этом?" - рассмеялась Виерна. "Как же долго ты отсутствовал, мой потерянный брат!"
Дриззт прищурил глаза, подозревая, что самые главные откровения ждали его впереди.
"Из-за тебя был уничтожен весь Дом До'Урден, а ты даже не знал об этом!" - истерично рассмеялась Виерна.
"Уничтожен?" - спросил Дриззт, удивившись, но вновь не особенно обеспокоившись. По правде говоря, изгнанник дроу испытывал к своему дому чувств не больше чем к какому-либо другому дому Мензоберранзана. В сущности он не испытывал к нему вообще ничего.
"Мать Мэлис поклялась, что отыщет тебя", - пояснила Виерна. "Когда она не сдержала свое обещание, и ты ускользнул из ее рук, она лишилась благосклонности Ллот".
"Какая жалость", - произнес Дриззт, его голос просто сочился сарказмом. Виерна вновь ударила его, на сей раз сильнее, но он даже моргнул.
Виерна отвернулась, яростно сжимая свои нежные, но сильные руки, и с трудом ловя воздух ртом.
"Уничтожен", - вновь произнесла она, очевидно вновь переживая те неприятные воспоминания. "Разрушен по приказу Паучьей Королевы. Все они погибли из-за тебя", - вскрикнула она, оборачиваясь к Дриззту и обвинительно тыча пальцем ему в грудь. "Твои сестры, Бриза и Майя, и твоя мать. Весь дом, Дриззт До'Урден, погиб из-за тебя одного!"
Ни один мускул ни дрогнул на лице Дриззта, отражая полнейшее отсутствие эмоций на эти слова. "А что с нашим братом?" - спросил он, скорее чтобы выведать побольше информации, нежели действительно проявляя заботу о Динине.
"Ну ты даешь, Дриззт", - произнесла Виерна с явно наигранным смущением, - "ведь ты же уже встретился с ним. Ты едва не отрубил ему одну из его ног".
Удивление Дриззта было неподдельным - пока Виерна не закончила свою мысль.
"Одну из его восьми ног".
Вновь Дриззт попытался остаться бесстрастным, но ошеломляющая новость о том, что Динин стал драйдером, все же застала его врасплох.
"И вновь в этом виноват только ты!" - резко произнесла Виерна. Она некоторое время созерцала его, ожидая проявления эмоций, но когда этого не произошло, улыбка постепенно сошла с ее лица.
"Из-за тебя погиб Закнафейн!" - внезапно крикнула Виерна и, хотя Дриззт и знал, что она произнесла это лишь, чтобы посмотреть на его реакцию, на этот раз сохранить спокойствие ему не удалось.
"Нет!" - с яростью крикнул он, вскакивая с пола, куда его тут же усадили назад.
Виерна зло улыбнулась, видя, что нашла уязвимое место Дриззта.
"Если бы не грехи Дриззта До'Урдена, то Закнафейн был бы до сих пор жив", - произнесла она. "Дом До'Урден познал бы величайшую славу, и Мать Мэлис заседала бы в правящем совете".
"Грехи?" - презрительно бросил Дриззт, пытаясь бороться с болезненными воспоминаниями о своем потерянном отце. "Слава?" - спросил он. "Ты спутала эти два понятия".
Виерна вновь замахнулась рукой, но когда Дриззт даже не моргнул, она опустила ее.
"Ты творишь зло, прикрываясь именем своей презренной богини", продолжил несгибаемый Дриззт. "Закнафейн погиб... нет, был убит, в вашей погоне за лживыми идеалами. Ты не сможешь убедить меня взять вину за это на себя. Виерна была той, кто держала в своей руке жертвенный кинжал?"
Жрица казалось, была готова взорваться, ее очи мерцали безумным блеском, и для теплочувствительных глаз Дриззта ее лицо выглядело, словно залитым красной краской.
"Он ведь был и твоим отцом", - сказал ей Дриззт. И это была сущая правда. У Закнафейна и Мэлис было всего два ребенка, Дриззт и Виерна.
"Но ведь тебе на это наплевать", - тотчас продолжил Дриззт. "Ведь Закнафейн был всего лишь мужчиной, а мужчины в мире дроу в расчет не берутся".
"Но все же он был твоим отцом", - добавил Дриззт. "И он дал тебе больше, чем ты хочешь признать".
"Молчать!" - прошипела Виерна сквозь сжатые зубы. Она вновь отвесила ему несколько пощечин по обеим щекам. Дриззт почувствовал, как по лицу разливается тепло его собственной крови.
Дриззт на какое-то мгновение замолчал, размышляя над тем, каким монстром стала Виерна. Сейчас она казалась больше похожей на Бризу, старшую и самую жестокую сестру Дриззта, пойманную в сети безумия, которые ей всегда готова была расставить Паучья Королева. Где была та Виерна, которая тайком проявляла сострадание к юному Дриззту? Где была та Виерна, которая шла по темным тропам, как и Закнафейн, но никогда полностью не принимала то, что предлагала Ллот?
Где была дочь Закнафейна?
Она была мертва и погребена, - решил Дриззт, созерцая это красное от гнева лицо, - погребена под той ложью и пустыми обещаниями извращенной славы, которые совращали всех и вся в этом темном мире дроу.
"Я освобожу тебя", - вновь успокоившись, произнесла Виерна, краска постепенно отливала от ее утонченного, прекрасного лица.
"Это будет самый большой грех из всех, когда-либо сделанных тобою", ответил Дриззт, неправильно истолковав ее намерения. Последовавший за этим смех Виерны показал, что она поняла ошибочность его выводов.
"Я отдам тебя Ллот", - пояснила жрица. "И в обмен я получу такую власть, о которой не могла мечтать даже честолюбивая Мать Мэлис. Радуйся, мой потерянный брат, и знай, что ты поможешь восстановить славу и величие Дома До'Урден".
"Власть, которая вскоре исчезнет", - спокойно ответил Дриззт, и тон, с которым он произнес это, разгневал Вирну больше, чем сами слова. "Власть подвигнет дом к другому обрыву, чтобы другой дом, обретший благосклонность Ллот, мог сбросить До'Урденов в новую пропасть".
Виерна лишь улыбнулась.
"Ты не можешь отвергать этого", - резко произнес Дриззт. "Пока существуют капризы Паучьей Королевы, ни о каком постоянстве не может быть и речи".
"Неплохо, мой потерянный брат", - промурлыкала Виерна.
"Будь проклята твоя Ллот!"
Виерна кивнула. "Твои богохульства больше не причиняют мне боль", убийственно спокойным тоном пояснила жрица, - "поскольку для меня ты больше не существуешь. Ты всего лишь бездомный бродяга, которого Ллот посчитала достойным принесения в жертву".
"Даже если это и так, чем может Регис помочь дроу, кроме как стать ему обузой?" - здраво рассудила Кэтти-бри.
"Он сказал, что сумеет приспособиться!" - запротестовал Бруенор.
"Кто сказал?" - удивленно вскинула брови Кэтти-бри.
"Грохочущий Живот!" - взволнованно крикнул ее расстроенный отец.
"Да он даже не хотел идти!" - возразил Вулфгар.
"Хотел!" - взревел Бруенор, вскакивая со своего трона и отталкивая наклонившегося к нему Вулфгара на два шага назад. "Говорю вам, Грохочущий Живот сам попросил меня послать его вместе с дроу!"
"Регис был здесь с тобой, когда ты получил новости о пропавших дварфах", - напомнила ему Кэтти-бри. "Ты ничего не говорил о том, что Регис просил послать его в туннели".
"Он попросил меня об этом заранее", - ответил Бруенор. "Он попросил..." Внезапно дварф остановился, поняв насколько абсурдно все это выглядело со стороны. Каким-то образом, в уголке своего разума, он вспомнил, как Регис объяснял ему, что он и Дриззт должны отправиться на поиски пропавших дварфов. Но как это могло быть, ведь Бруенор мог принять такое решение лишь после того, как узнал, что дварфы пропали?
"Ты опять перебрал святой воды, мой король?" - уважительно, но сурово поинтересовался Коббл.
Бруенор помахал рукой, давая понять, чтобы они помолчали, пока он соберется со своими мыслями. Он отчетливо помнил каждое слово, произнесенное Регисом, и знал, что это ему не привиделось, но что было странно, так это то, что воспоминаниям не сопутствовали образы - он не мог вспомнить места, где разговаривал с халфлингом и таким образом определить причину несовпадения по времени.
Затем перед Бруенором всплыл образ, множество кружащихся, искрящихся граней, увлекающих его в глубины чудесного рубина.
"Грохочущий Живот сказал мне, что дварфы пропадут", - медленно и отчетливо произнес Бруенор с закрытыми глазами. "Он сказал, что на их поиски я должен послать его и Дриззта, что они вдвоем вернут дварфов назад в залы".
"Но Регис не мог знать об этом", - произнес Коббл, явно сомневающийся в словах Бруенора.
"И даже если бы он и знал, то вряд ли бы захотел отправиться на их поиски", - добавил не менее сомневающийся, Вулфгар. "Может это был сон?"
"Не сон!" - рявкнул Бруенор. "Он сказал мне... с помощью этого рубина". Бруенор сморщил лицо, пытаясь вспомнить, пытаясь воззвать к своей врожденной способности сопротивляться магии, чтобы снять мысленный замок со своих воспоминаний.
"Регис не стал бы..." - начал было вновь Вулфгар, но на это раз его перебила Кэтти-бри.
"Если, конечно, это действительно был Регис", - предположила она и тут же опешила от жуткого подтекста, который крылся за этими словами. Все они втроем провели рядом с Дриззтом много времени, и каждый из них знал, что у него было много могущественных врагов, один из которых вполне был способен создавать подобные иллюзии.
Вулфгар, казалось, был поражен не меньше, но быстрее всех среагировал Бруенор. Он спрыгнул со своего трона и промчался между Вулфгаром и Пвентом, едва не сбив их обоих с ног. Кэтти-бри тотчас последовала за ним, Вулфгар повернулся следом.
"О чем, во имя головы гоблина, эти трое толкуют?" - потребовал Пвент у пробегающего мимо него Коббла.
"Битва", - коротко ответил Коббл, зная как избежать длительных объяснений с Пвентом.
Тиббледорф Пвент припал на одно колено и победно взмахнул кулаком перед собой. "Да-а-а-а!" - задорно выкрикнул он. "Как же хорошо вернуться на службу к Баттлхаммеру!"
* * * * *
"Ты заодно с ними, или это всего лишь совпадение?" - сухо спросил Дриззт, все еще отказываясь поворачиваться и тем самым позволить Артемису Энтрери насладиться видом своих мучений.
"Я не верю в совпадения", - последовал предсказуемый ответ.
Наконец Дриззт обернулся, чтобы оказаться лицом к лицу со своим заклятым врагом, убийцей Артемисом Энтрери. Тот стоял в полном всеоружии, держа в одной руке отличный меч, а в другой инкрустированный драгоценными камнями кинжал. Все еще горевший факел лежал у его ног. Магическое преображение из халфлинга в человека, включая всю одежду, поистине впечатляло и сперва даже смутило Дриззта. Когда маской пользовался Дриззт, она лишь меняла цвет его кожи и волос.
"Ты должен внимательнее изучать ценность магических предметов, прежде чем столь небрежно отбрасывать их в сторону", - произнес убийца, заметив смущение во взгляде дроу.
Несомненно в словах Энтрери была своя доля истины, но Дриззт никогда не жалел о том, что оставил маску в Калимпорте. Под ее защитной маскировкой темный эльф свободно ходил среди других рас, без всякой травли. Но под маской Дриззт До'Урден был всего лишь ложью.
"Ты мог убить меня во время схватки с гоблинами, у тебя были тысячи возможностей с момента твоего возвращения в Митриловый Зал", - произнес Дриззт. "К чему эти игры с переодеванием?"
"Тем слаще будет моя победа".
"Ты хочешь, чтобы я обнажил клинки, и мы продолжили нашу схватку, начавшуюся в канализации Калимпорта".
"Наша схватка началась задолго до этого, Дриззт До'Урден", - повысил голос убийца. Словно ненароком он ткнул своим клинком в Дриззта, который даже не моргнул, когда острие чиркнуло по его щеке.
"Ты и я", - продолжил Энтрери, обходя Дриззта сбоку, - "стали смертельными врагами с того самого дня, как узнали друг о друге, каждый из нас является оскорблением кодексам боя другого. Я смеюсь над твоими принципами, а ты оскорбляешь мою дисциплину".
"Дисциплина и пустота это не одно и тоже", - ответил Дриззт. "Ты лишь оболочка, которая знает, как использовать оружие. В этом нет никакого смысла".
"Хорошо", - промурлыкал Энтрери, хлопнув Дриззта по бедру плоской стороной меча. "Я чувствую твою злость, дроу, хотя ты и пытаешься скрыть ее. Обнажи оружие, выпусти ее наружу. Научи меня своими клинками тому, чему не могут научить слова".
"Ты так и не понял", - спокойно ответил Дриззт, на его лице засияла искренняя усмешка. "Я не собираюсь тебя ничему учить. Артемис Энтрери не стоит того, чтобы я тратил на него свое время".
Внезапно в глазах Энтрери блеснула ярость и он, занеся меч над головой, словно собирался ударить Дриззта, прыгнул вперед.
Дриззт даже не моргнул.
"Обнажи свое оружие, и мы продолжим то, что предначертано самой судьбой", - рявкнул Энтрери, отступая назад и поднимая меч на уровень глаз дроу.
"Воткни клинок себе в живот и умри так, как ты того заслуживаешь", ответил Дриззт.
"У меня твоя кошка!" - зло бросил Энтрери. "Ты должен сразиться со мной или Гвенвивар будет навеки принадлежать мне".
"Ты забыл, что скоро нас возьмут в плен - или убьют", - невозмутимо напомнил ему Дриззт. "Не стоит недооценивать охотничьи навыки моего народа".
"Тогда сражайся ради халфлинга", - рявкнул Энтрери. Выражение на лице Дриззта дало убийце понять, что он нащупал его уязвимое место. "Ты забыл про Региса?" - поддразнил Энтрери. "Я не убил его, но там, где он находится, он вскоре умрет, а место знаю только я. Я скажу его тебе лишь в том случае, если ты победишь меня. Сражайся Дриззт До'Урден, хотя бы во имя спасения жизни этого жалкого халфлинга!"
Меч Энтрери вновь очертил ленивую петлю у лица Дриззта, но на этот раз он откинулся в сторону, отбитый скимитаром.
Энтрери вновь сделал выпад, сопровождая его кинжальным ударом, который едва не нашел брешь в обороне Дриззта.
"Я думал, что у тебя отнялась рука и ты лишился глаза", - произнес дроу.
"Я солгал", - ответил Энтрери, отступая на шаг назад. "Ты накажешь меня за это?"
Дриззт позволил своим скимитарам ответить за него, проведя целую серию ударов - слева и справа, слева и справа, затем третий раз справа, в то время как левый клинок взмыл высоко над его головой и пошел прямо в молниеносном выпаде.
Чередуя меч и кинжал, убийца отражал каждую атаку.
Схватка превратилась в танец, каждое движение которого было отточено и зазубрено до ломоты в зубах, танец, в котором ни один из противников не мог получить преимущества. Дриззт знал, что время работает против него, и особенно против Региса, поэтому он постепенно приблизился к факелу и одним ударом ноги, погасил его.
Он считал, что его врожденное ночное зрение даст ему преимущество, но когда он посмотрел на Энтрери, то увидел, что глаза убийцы мерцают знакомым красноватым оттенком теплового зрения.
"Ты думал, что эту способность мне давала маска?" - ухмыльнулся Энтрери. "Как видишь, это не так. Это был подарок от темного эльфа, моего союзника и наемника, который не так уж и отличается от меня". Его слова прервались его наступлением, мечи взмыли вверх, заставляя Дриззта нырнуть вбок. Дриззт довольно ухмыльнулся, услышав, как его скимитар отбивает кинжал Энтрери в сторону. Искусный маневр, и вот уже Дриззт снова оказывается в роли нападающего. Твинкл обогнул руку Энтрери, в которой тот сжимал кинжал и направился к открытой груди убийцы.
Но Энтрери уже начал вращательное движение назад, так что клинок так и не достиг своей цели.
В бледном свете, отбрасываемом Твинклом, их кожа приобрела одинаковый серый оттенок, словно они были братья. Энтрери, в отличии от Дриззта, принимал подобное сравнение. Для изгнанника дроу же, Артемис Энтрери казался темным зеркалом его души, воплощением того, в кого он мог бы превратиться, если бы остался в Мензоберранзане, среди своих сородичей.
Ярость Дриззта выплеснулась в еще одну серию ослепительных выпадов и коварных, стремительных ударов. Его кривые клинки отплясывали смертоносный танец, настигая Энтрери со всех сторон под немыслимыми углами.
Меч и кинжал не отставали, с легкостью блокируя и возвращая многочисленные выпады.
Дриззт мог сражаться так вечно, как и Энтрери. Но в этот момент он почувствовал легкое жжение в икре, и вдоль ноги разлилось обжигающее чувство онемелости.
Через несколько мгновений он начал ощущать, как замедляются его рефлексы. Он хотел крикнуть, сообщить о том, что произошло, украсть радость победы у Энтрери, поскольку убийца, который стремился одолеть Дриззта в честном бою, не обрадуется победе завоеванной с помощью отравленных стрел своих невидимых союзников.
Кончик Твинкла чиркнул по полу и Дриззт понял, что в этот миг он был уязвим для любых атак.
Но первым упал Энтрери, отравленный такой же стрелой. Дриззт почувствовал, как сквозь вход просачиваются темные силуэты, и подумал, хватит ли ему сил, чтобы врезать упавшему убийце в челюсть, прежде чем он сам рухнет на пол.
Он услышал как один из его клинков, а затем и второй, по очереди звякнули об пол, но этого он уже не заметил. Затем он рухнул сам, его разум тщетно пытался понять масштабы той трагедии, последствия которой отразятся на нем и на его друзьях.
И от последних услышанных им слов, произнесенных чьим-то голосом на языке дроу, голосом из далекого прошлого, ему стало лишь еще больнее.
"Сладких снов, мой потерянный брат".
Часть 3
Наследие
Сколько опасных троп миновал я за свою жизнь; сколько извилистых путей прошли эти ноги на моей родине, в туннелях Подземья, на равнинах Севера, и даже по следам моих друзей.
Порой я удивляюсь - неужели в каждом уголке мира существуют люди, которые столь эгоцентричны, что не могут позволить другим пересечь их жизненные пути? Люди, столь наполненные ненавистью, что они должны пускаться в погоню и доказывать самим себе, что они не ошиблись в своем выборе, даже если эти ошибки не более чем защита против того зла, что они несут с собой?
Я покинул Артемиса Энтрери в Калимпорте, оставил его в живых и с собственным удовлетворенным чувством справедливой ненависти. Наши пути пересеклись и разошлись, к лучшему для нас обоих. У Энтрери не было причин преследовать меня, поскольку он ничего не обретал, отыскав меня, лишь мог удовлетворить свою собственную оскорбленную гордость.
Каким же глупцом он был.
Он натренировал свое тело, довел свое воинское искусство до идеала. Но необходимость преследовать меня, обнажила его слабости. Как мы познаем загадки своего тела, также мы должны разгадывать гармонию наших душ. Но Артемис Энтрери, несмотря на все его физическое совершенство, никогда не видел тех струн, которыми мог зазвучать его дух. Он всегда прислушивался к гармонии в других, задавшись целью уничтожить любое проявление, способное поставить под угрозу его бездушное превосходство.
Он так похож на мой народ, да и на многих представителей иных рас, что попадались мне на пути: варварских вождей, чья позиция силы зиждется на их способности развязать войну с врагами, которые совсем таковыми не являются; королей дварфов, которые обладают несметными сокровищами, но жалеют даже малой части их, чтобы улучшить жизнь тех, кто живет рядом с ними; высокомерных эльфов, которые отводят свой взгляд от нуждающегося, если он не принадлежит к эльфийской расе, и которые считают, что "низшие расы" сами виноваты в своих проблемах.
Я бежал от них, обходил их стороной, и слышал многочисленные истории от путешественников о таких как они в каждой стране. И сейчас я знаю, что должен противостоять им, не с помощью клинка или армии, но с помощью веры, веры в то, что я следую правильным путем гармонии.
И милостью богов, я не одинок в этом. С тех пор, как Бруенор обрел свой трон, люди из ближайших окрестностей обрели надежду. Он пообещал, что сокровища Митрилового Зала будут служить на благо всему региону. Кэтти-бри предана своим принципам не меньше чем я, и Вулфгар показал народу варваров лучший путь дружбы и гармонии.
Они моя защита, моя надежда на светлое будущее всего мира. И когда пути сбившихся с пути хищников, таких как Энтрери, вновь пересекутся с моим, я вспомню Закнафейна, дроу, родного мне по душе и крови. Я вспомню Монтолио, зная, что есть и другие, которые ведают истину, и если я погибну, то мои идеалы не пропадут вместе со мной. Благодаря своим друзьям, благородным людям, встретившимся на моем жизненном пути, я знаю, что я не герой-одиночка. Я знаю, что когда я умру, мое дело будет продолжать жить.
Это мое наследие; и милостью богов, в этом я не одинок.
- Дриззт До'Урден
Глава 11
Семейное Дело
В воздухе мелькали одеяния, старинные вещи разбивались о стену, на другом конце комнаты, всевозможное оружие взмывало вверх и падало грудой металла - частью на спину Бруенора. Но ничего этого дварф, наполовину погребенный в своем личном сундуке, не замечал. Он даже не рыкнул, когда, приподнявшись на какой-то миг, ощутил болезненный удар по голове плоской стороной метательного топора, отчего его однорогий шлем съехал набок. "Он здесь!" - упрямо рычал дварф, и через его плечо просвистел наполовину завершенный кусок кольчуги, едва не сбивший остальных, находящихся в этой комнате.
"Что во имя Девяти..." - начал было Тиббледорф Пвент, но восторженный крик Бруенора оборвал его на середине фразы.
"Я так и знал!" - обнародовал рыжебородый дварф, отворачиваясь от разоренного сундука. В руке он держал сделанный в форме сердца небольшой медальон на золотой цепочке.
Кэтти-бри тотчас узнала магический подарок, который Леди Алустриэль из Силверимуна сделала Бруенору, чтобы он мог отыскать своих друзей, отправившихся в южные земли. Внутри медальона находился крошечный портрет Дриззта, и благодаря этому его владелец мог узнать примерное месторасположение Дриззта До'Урдена.
"Это приведет нас к эльфу", - провозгласил Бруенор, держа медальон на вытянутой руке над своей головой.
"Тогда отдай его мне, мой король", - произнес Пвент, - "и позволь мне отыскать этого твоего необычного... друга".
"Я и сам могу прекрасно справиться с этим", - рявкнул в ответ Бруенор, после чего поправил свой однорогий шлем и взял в руки зазубренный топор и золотой щит.
"Но ты же король Митрилового Зала!" - запротестовал Пвент. "Ты не можешь подвергать себя опасности, отправляясь в неразведанные туннели".
Кэтти-бри ответила прежде, чем Бруенор успел открыть рот.
"Закрой свою пасть, берсерк", - потребовала девушка. "Мой отец скорее отдаст залы гоблинам, нежели оставит Дриззта в беде!"
Коббл взял Пвента за плечо (при этом больно уколовшись об один из шипов на его доспехе) дабы подтвердить слова девушки и молча предупредить дикого берсерка, чтобы он не настаивал.
В любом случае Бруенор не стал бы слушать никаких доводов. Рыжебородый король дварфов, яростно скрипя зубами, вновь пронесся мимо Пвента и Вулфгара и бросился прочь из комнаты.
* * * * *
Образы постепенно приобретали более четкие, сюрреалистические очертания, и к тому времени, как Дриззт До'Урден окончательно пришел в себя, он отчетливо увидел, что над ним склонилась его сестра Виерна.
"Лиловые глаза", - произнесла жрица на языке дроу.
Чувство, что он проигрывал подобную сцену сотни раз во времена своей юности, едва не сокрушило темного эльфа.
Виерна! Единственный член его семьи, к которому Дриззт испытывал хоть какие-то чувства, не считая Закнафейна, сейчас стоял перед ним.
Она была наставницей Дриззта, призванной провести его, благородного члена Дома До'Урден, по темным тропам общества дроу. Но, возвращаясь к тем воспоминаниям, Дриззт понимал, что Виерна изменилась, что та неосязаемая отзывчивость, некогда существовавшая в ней, навсегда была погребена под омерзительными одеяниями жрицы Паучьей Королевы.
"Сколько времени прошло, мой потерянный брат?" - спросила Виерна все еще на языке темных эльфов. "Почти тридцать? Как далеко ты ушел, и вот ты снова там, откуда начинал, там, где ты и должен находиться".
Дриззт ожесточил свой взгляд, но возразить он не мог - по крайней мере, со связанными руками и дюжиной воинов, слоняющихся по небольшой пещерке. Энтрери тоже был здесь. Он разговаривал со странным дроу, который носил причудливую широкополую шляпу с пером и короткий, открытый жилет, под которым играли мускулы подтянутого живота. К поясу убийцы была надежно привязана маска, и на какой-то миг Дриззт живо представил себе, какая катастрофа может произойти, если Энтрери решится вернуться в Митриловый Зал.
"О чем ты будешь думать, когда вновь вернешься в Мензоберранзан?" спросила Виерна у Дриззта, и хотя вопрос вновь был риторическим, он привлек его внимание к ней.
"Я буду думать о том, о чем думают все пленники", - ответил Дриззт. "И когда я предстану перед матер... перед мерзкой Мэлис..."
"Матерью Мэлис!" - прошипела Виерна.
"Мэлис", - демонстративно повторил Дриззт, и Виерна наградила его пощечиной. Несколько темных эльфов обернулись на звук, затем тихонько ухмыльнулись и вернулись к своей беседе.
Виерна также взорвалась смехом - долгим, безумным смехом. Она закинула голову назад, потрясая своими белыми локонами.
Дриззт молча смотрел на нее, не вполне понимая, что послужило причиной столь бурного выражения эмоций.
"Ты глупец! Мать Мэлис мертва!" - внезапно произнесла Виерна, наклонившись так, что ее голова остановилась всего в дюйме от лица Дриззта.
Дриззт не знал, как ему следует отнестись к подобной новости. Ему только что сказали, что его мать мертва, а он не знал, как это должно повлиять на него. Где-то в глубине души он почувствовал грусть, но прогнал ее, понимая, что она зародилась не от чувства потери Мэлис До'Урден, а оттого, что он никогда по настоящему не знал своей матери. Откинувшись назад, чтобы поразмыслить над этими словами, Дриззт понял, что испытывает лишь покой, он принял это, не испытывая ни капельки сожаления. Мэлис была всего лишь его природным родителем, но никогда не была она ему матерью, и, по мнению Дриззта До'Урдена, ее смерть была не таким уж и прискорбным обстоятельством.
"Ты ведь даже не знал об этом?" - рассмеялась Виерна. "Как же долго ты отсутствовал, мой потерянный брат!"
Дриззт прищурил глаза, подозревая, что самые главные откровения ждали его впереди.
"Из-за тебя был уничтожен весь Дом До'Урден, а ты даже не знал об этом!" - истерично рассмеялась Виерна.
"Уничтожен?" - спросил Дриззт, удивившись, но вновь не особенно обеспокоившись. По правде говоря, изгнанник дроу испытывал к своему дому чувств не больше чем к какому-либо другому дому Мензоберранзана. В сущности он не испытывал к нему вообще ничего.
"Мать Мэлис поклялась, что отыщет тебя", - пояснила Виерна. "Когда она не сдержала свое обещание, и ты ускользнул из ее рук, она лишилась благосклонности Ллот".
"Какая жалость", - произнес Дриззт, его голос просто сочился сарказмом. Виерна вновь ударила его, на сей раз сильнее, но он даже моргнул.
Виерна отвернулась, яростно сжимая свои нежные, но сильные руки, и с трудом ловя воздух ртом.
"Уничтожен", - вновь произнесла она, очевидно вновь переживая те неприятные воспоминания. "Разрушен по приказу Паучьей Королевы. Все они погибли из-за тебя", - вскрикнула она, оборачиваясь к Дриззту и обвинительно тыча пальцем ему в грудь. "Твои сестры, Бриза и Майя, и твоя мать. Весь дом, Дриззт До'Урден, погиб из-за тебя одного!"
Ни один мускул ни дрогнул на лице Дриззта, отражая полнейшее отсутствие эмоций на эти слова. "А что с нашим братом?" - спросил он, скорее чтобы выведать побольше информации, нежели действительно проявляя заботу о Динине.
"Ну ты даешь, Дриззт", - произнесла Виерна с явно наигранным смущением, - "ведь ты же уже встретился с ним. Ты едва не отрубил ему одну из его ног".
Удивление Дриззта было неподдельным - пока Виерна не закончила свою мысль.
"Одну из его восьми ног".
Вновь Дриззт попытался остаться бесстрастным, но ошеломляющая новость о том, что Динин стал драйдером, все же застала его врасплох.
"И вновь в этом виноват только ты!" - резко произнесла Виерна. Она некоторое время созерцала его, ожидая проявления эмоций, но когда этого не произошло, улыбка постепенно сошла с ее лица.
"Из-за тебя погиб Закнафейн!" - внезапно крикнула Виерна и, хотя Дриззт и знал, что она произнесла это лишь, чтобы посмотреть на его реакцию, на этот раз сохранить спокойствие ему не удалось.
"Нет!" - с яростью крикнул он, вскакивая с пола, куда его тут же усадили назад.
Виерна зло улыбнулась, видя, что нашла уязвимое место Дриззта.
"Если бы не грехи Дриззта До'Урдена, то Закнафейн был бы до сих пор жив", - произнесла она. "Дом До'Урден познал бы величайшую славу, и Мать Мэлис заседала бы в правящем совете".
"Грехи?" - презрительно бросил Дриззт, пытаясь бороться с болезненными воспоминаниями о своем потерянном отце. "Слава?" - спросил он. "Ты спутала эти два понятия".
Виерна вновь замахнулась рукой, но когда Дриззт даже не моргнул, она опустила ее.
"Ты творишь зло, прикрываясь именем своей презренной богини", продолжил несгибаемый Дриззт. "Закнафейн погиб... нет, был убит, в вашей погоне за лживыми идеалами. Ты не сможешь убедить меня взять вину за это на себя. Виерна была той, кто держала в своей руке жертвенный кинжал?"
Жрица казалось, была готова взорваться, ее очи мерцали безумным блеском, и для теплочувствительных глаз Дриззта ее лицо выглядело, словно залитым красной краской.
"Он ведь был и твоим отцом", - сказал ей Дриззт. И это была сущая правда. У Закнафейна и Мэлис было всего два ребенка, Дриззт и Виерна.
"Но ведь тебе на это наплевать", - тотчас продолжил Дриззт. "Ведь Закнафейн был всего лишь мужчиной, а мужчины в мире дроу в расчет не берутся".
"Но все же он был твоим отцом", - добавил Дриззт. "И он дал тебе больше, чем ты хочешь признать".
"Молчать!" - прошипела Виерна сквозь сжатые зубы. Она вновь отвесила ему несколько пощечин по обеим щекам. Дриззт почувствовал, как по лицу разливается тепло его собственной крови.
Дриззт на какое-то мгновение замолчал, размышляя над тем, каким монстром стала Виерна. Сейчас она казалась больше похожей на Бризу, старшую и самую жестокую сестру Дриззта, пойманную в сети безумия, которые ей всегда готова была расставить Паучья Королева. Где была та Виерна, которая тайком проявляла сострадание к юному Дриззту? Где была та Виерна, которая шла по темным тропам, как и Закнафейн, но никогда полностью не принимала то, что предлагала Ллот?
Где была дочь Закнафейна?
Она была мертва и погребена, - решил Дриззт, созерцая это красное от гнева лицо, - погребена под той ложью и пустыми обещаниями извращенной славы, которые совращали всех и вся в этом темном мире дроу.
"Я освобожу тебя", - вновь успокоившись, произнесла Виерна, краска постепенно отливала от ее утонченного, прекрасного лица.
"Это будет самый большой грех из всех, когда-либо сделанных тобою", ответил Дриззт, неправильно истолковав ее намерения. Последовавший за этим смех Виерны показал, что она поняла ошибочность его выводов.
"Я отдам тебя Ллот", - пояснила жрица. "И в обмен я получу такую власть, о которой не могла мечтать даже честолюбивая Мать Мэлис. Радуйся, мой потерянный брат, и знай, что ты поможешь восстановить славу и величие Дома До'Урден".
"Власть, которая вскоре исчезнет", - спокойно ответил Дриззт, и тон, с которым он произнес это, разгневал Вирну больше, чем сами слова. "Власть подвигнет дом к другому обрыву, чтобы другой дом, обретший благосклонность Ллот, мог сбросить До'Урденов в новую пропасть".
Виерна лишь улыбнулась.
"Ты не можешь отвергать этого", - резко произнес Дриззт. "Пока существуют капризы Паучьей Королевы, ни о каком постоянстве не может быть и речи".
"Неплохо, мой потерянный брат", - промурлыкала Виерна.
"Будь проклята твоя Ллот!"
Виерна кивнула. "Твои богохульства больше не причиняют мне боль", убийственно спокойным тоном пояснила жрица, - "поскольку для меня ты больше не существуешь. Ты всего лишь бездомный бродяга, которого Ллот посчитала достойным принесения в жертву".