Самош Рудольф. Кантор идет по следу

   – До того времени мы все закончим, а на работу вас на моей машине отвезут.
   Аланд не противился. Предложение Шатори он встретил с безразличием и даже не удивился тому, что капитан не разрешил запереть дверь башни на замок.
   – Сегодня ночью это здание будут охранять мои люди, – сказал капитан.
   – Здесь брать-то нечего, господин инспектор, разве что мою подзорную трубу. Вот ее мне жалко, – проговорил Аланд.
   Для охраны башни капитан оставил двух полицейских.
   Когда капитан Шатори вернулся в управление, его поджидали Калди и Кути. Молодые офицеры начали наперебой рассказывать о своих новостях.
   – Докладываю, товарищ капитан, – начал первым Калди, – я выследил Ласло Карпати, а Марика Лоптаи хотела что-то сообщить какому-то Патеру, который живет в башне на горе.
   – С девушкой вы не разговаривали? – поинтересовался капитан.
   – Девушка исчезла.
   – Как исчезла?!
   – По крайней мере, домой она не вернулась.
   Капитан Шатори повернулся к Кути.
   – Интересно, – задумчиво произнес молодой лейтенант. – Но она не пришла и на свидание, которое сама же назначила…
   – Это действительно интересно, – проговорил Шатори. – Тогда с кем же встречается шофер?
   – Не знаю, мы ждали девушку… Хотя… – Кути неожиданно замолчал, будто сделал для себя какое-то вжнное открытие, и через несколько секунд продолжал: – Хотя, когда мы вошли в эспрессо, с Гажо за столиком сидел какой-то парень, который тут же встал и ушел.
   – И вы мне только сейчас об этом говорите? – рассерженно произнес Шатори.
   – Мы же ждали девушку… Гажо тоже прождал ее целый час.
   – Может, это просто трюк?
   – Но после этого он пошел к себе домой… За его квартирой мы наблюдали.
   – Опередили они нас, – недовольно пробормотал капитан. – Обыщите еще раз квартиру Ицы Сони и наблюдайте, кто ее будет навещать.
   Часы показывали одиннадцать вечера. Шатори решил немного отдохнуть и прилег на диван, однако подремать ему удалось минут десять, не больше. Позвонил лейтенант Кути и сообщил, что Гажо вышел из дому, за ним следят двое.
   – Вышел? – переспросил Шатори. Сон как рукой сняло. – А где он находится в данный момент?
   – Ждет на автобусной остановке.
   – Смотрите не теряйте его из виду.
   Последнее сообщение о Гажо капитан получил три четверти двенадцатого. Шофер сошел с автобуса у церкви и пошел в сторону горы Хармашхаторхедь, видимо на конечную остановку автобуса.
   В кабинете дежурного по управлению была горячая пора. У радиотелефона работали радисты в расстегнутых рубашках с засученными рукавами. Каждую минуту из эфира поступали какие-то сведения, а в эфир уходили указания и приказы.
   Капитан Шатори подошел к ультракоротковолновому радиопередатчику и попросил вызвать «Дунай-2».
   Радист подал ему микрофон, и капитан сказал:
   – Говорит первый, сообщите, где находитесь в данный момент.
   – В конце улицы Семлери… Преследуемый нами субъект пять минут назад исчез в лесу…
   – Не нашли его?! – взорвался Шатори.
   – Просим ваших указаний…
   – Ждите меня на месте. Выезжаю к вам, – сказал капитан, подумав о том, что, видимо, шоферу Гажо удалось оторваться от нежелательных наблюдателей.
   Капитан нервными шагами заходил по аппаратной, наполненной шумом работающих раций. У двери он встретился с дежурным.
   – Ну, как дела? – спросил дежурный.
   Шатори ничего не ответил, лишь махнул рукой, заметив, что радист с третьей от края рации жестами подзывает его.
   – Товарищ начальник! Убийство… Только что доложили из третьего района.
   Шатори быстро отошел от двери.
   – Где именно?
   – В больнице Фельхевизи… в павильоне «С», улица Алакшор, дом 17… Убита Марика Лонтаи. При ней найдена крупная сумма денег.
   – Как вы сказали? – подскочил капитан к радисту. – Марика Лонтаи? Крупная сумма денег? Какими купюрами?
   – По сто форинтов.
   – Черт возьми! Хуже и не придумаешь, – невольно пробормотал дежурный. – Что же теперь делать? У меня ни одного свободного человека нет.
   – Этим делом займусь я, – хрипло произнес Шатори.
   Через несколько минут он по радио связался со своей группой и передал, чтобы Чупати вместе с овчаркой немедленно прибыл в больницу, где совершено убийство. Спустя двадцать минут две полицейские машины с рацией, врачом и техником выехали на место происшествия. Перед павильоном «С» стоял полицейский, а в палате нижнего этажа уже работали два криминалиста.
   Шатори такая спешка не понравилась, так как он считал, что излишнее скопление людей на месте происшествия ничего, кроме вреда, принести не может. Однако он и виду не подал, что чем-то недоволен.
   Увиденное потрясло его. В небольшой комнате весь пол, покрытый линолеумом, был густо забрызган кровью. В комнате стояла обычная больничная койка и стол, выкрашенный белой краской. Несколько опрокинутых табуреток свидетельствовали о том, что дело здесь не обошлось без борьбы.
   «Зачем и кому понадобилось убивать эту молодую симпатичную женщину?» Эта мысль не давала покоя Шатори. Капитан подошел поближе к кровати и увидел разбросанные по полу деньги. Недалеко от кровати валялась пестро раскрашенная женская пляжная сумка.
   Медицинский эксперт внимательно осмотрел труп.
   Казалось, сомнений нет: девушку убили из-за денег. Но тут возникал вопрос: если это действительно так, то почему убийца не забрал деньги? Может, девушка была участницей ограбления машины? Возможно, она запросила большую часть добычи и от нее решили избавиться.
   По мнению врача, смерть наступила часа полтора назад. Девушке были нанесены три ножевых удара в грудь, каждый из которых сам по себе смертелен. После того как наступила смерть, девушке еще перерезали вену на шее. Все раны нанесены острым режущим предметом, похоже скальпелем.
   – У вас все, доктор? – спросил Шатори.
   – Да, труп можно увезти, – ответил врач.
   – Пусть он пока останется здесь.
   – Пожалуйста, – произнес врач и вышел из комнаты.
   Шатори внимательно осмотрел место преступления сантиметр за сантиметром. В углу за чуть сдвинутой занавеской – раковина для умывания. Сухая. На маленькой полочке – предметы женской косметики. Мыло тоже сухое… Значит, убийца даже не пытался смыть с себя следы крови. Кровать, на которой лежала убитая, покрыта голубым байковым одеялом. Прикроватная тумбочка закрыта. Платяной шкаф тоже закрыт. Стол немного сдвинут со своего обычного места, о чем свидетельствуют царапины от ножек на линолеуме. Табуретки, по-видимому, были сбиты вместе со столом. На блестящей поверхности пола следы от обуви и пятна крови. Под окном чугунный радиатор. Занавеска на окне разорвана. Одна створка окна приоткрыта. На подоконнике едва заметные следы чьих-то ног.
   – Видимо, ему кто-то помешал, – пробормотал себе под нос Шатори, – вот он и бросил деньги.
   В этот момент на пороге появился старшина Чупати.
   – Прибыли, товарищ начальник! – Старшина остановился и, увидев убитую, воскликнул: – Эге, а крови-то, все равно что на бойне!..
   – Прекратите разговоры.
   – Слушаюсь. Ввести Кантора?
   – Можете ввести. Пришлите сюда фотографа и криминалиста.
   Старшина вышел из комнаты.
   – Только аккуратнее работайте, – проговорил Шатори.
   – Первым пусть войдет Кантор, – посоветовал Чупати, снова показавшийся в дверях.
   – Пусть войдет, – согласился криминалист. – Следы бы только не затоптал.
   Чупати бросил на криминалиста презрительный взгляд и спросил:
   – Откуда начинать?
   – От следов на подоконнике…
   Кантор подошел к подоконнику и, обнюхав его, поднялся на задние лапы, опершись передними на подоконник. Понюхав следы, пес выпрыгнул из окошка на землю. Старшина выскочил вслед за овчаркой.
   Пока криминалисты изучали следы, капитан Шатори в коридоре допрашивал свидетеля, который первым обнаружил убитую.
   Это был мужчина с рыжей шапкой всклокоченных волос и такой же рыжей бородой.
   – Кто вы такой? – спросил капитан.
   – Я здешний кочегар.
   Капитан попросил у кочегара удостоверение личности и начал листать его. Листал, а сам думал, откуда он может знать эту фамилию. «Паку, Паку… Ух, черт возьми, вспомнил!.. Да ведь этот Паку один из завсегдатаев салона Илоны».
   – Где вы были сегодня? – Капитан смерил кочегара внимательным взглядом.
   – Видите ли, я с полудня работаю в котельной.
   Шатори кивнул, не спуская глаз с дрожащих рук кочегара.
   – Ваша фамилия?
   – К вашим услугам, Пал Паку, – ответил кочегар, взгляд которого был направлен мимо капитана, в темноту коридора.
   Этот взгляд почему-то раздражал капитана. Шатори подошел ближе к Паку, чтобы взглянуть ему в глаза. Изо рта кочегара исходил неприятный запах.
   «Морфинист!» – догадался капитан.
   – Вы не левша? – как бы между прочим, спросил капитан.
   – Нет, что вы…
   – Тогда попрошу вас закатать левый рукав.
   – Зачем? На это у вас нет никакого права. Я ведь свидетель! – запротестовал Паку.
   «Да ты, дружок, отъявленный морфинист!» – подумал Шатори и произнес:
   – С какого времени работаете в больнице?
   – С первого января. Всю зиму я работал по двенадцать часов в сутки. Хотел в труде найти душевный покой…
   – Глядя на ваши руки, этого не скажешь – уж больно они у вас холеные.
   – Наша котельная работает на жидком топливе, а руки мне беречь надо.
   – Вот как! Почему же, разрешите спросить?
   – Я, видите ли, художник. Но в этом варварском мире, управляемом антихристами…
   – Ближе к делу, – перебил кочегара Шатори. – Скажите, зачем вам понадобилось в десять часов вечера появляться в комнате одинокой девушки? Вы что, ее любовник?
   – Нет, что вы, как вы могли такое подумать?! Разве могла такая красавица, как она, поцеловать такое чудовище?
   «В этом ты, пожалуй, прав», – согласился с ним Шатори.
   – Для меня Марика была как бальзам для души. Я хотел вырвать ее из лап старика. Когда у меня находилась свободная минутка, я рисовал девушку в саду. Иногда она заходила ко мне. Один портрет я подарил ей. Да вон он, лежит на шкафу. Я и в комнату-то к ней войти не решался. Господин главный врач был такой ревнивый, что пообещал мне четыреста форинтов, если я покажу ему Патера, который хотел жениться на Марике. Марика сама жаловалась мне, что она ненавидят этого негодяя… доктора…
   «Ну что за болтун», – подумал Шатори о кочегаре.
   – Так зачем же вы пришли к девушке? – повторил свой вопрос капитан и быстрым движением закатал кочегару левый рукав. Левая рука была испещрена маленькими черненькими точечками.
   Но кочегар, казалось, даже не расслышал вопроса капитана и продолжал:
   – Видите ли, товарищ следователь, если бы я не был так беден, то бросил бы главному врачу прямо в глаза его грязные четыреста форинтов.
   – Это почему же грязные? Вы что, не слышали моего вопроса?
   – Слышал… Девушка сама пригласила меня зайти к ней вечером, сказала, что у нее для меня есть какая-то работа и что мне больше не нужно будет работать в котельной. Вот я и пришел, да, как видно, напрасно. Подойдя к двери, я, как всегда, постучал, но ответа не услышал. Дверь была не заперта, в комнате горел свет, на кровати лежала красавица, а кругом кровь, кровь, кровь…
   Паку закрыл лицо руками и громко зарыдал.
   – Отведите его к машине, – сказал Шатори одному из криминалистов, – и дайте успокоительного.
   В конце коридора в этот момент появился Чупати с собакой. Паку и сопровождающий его полицейский прижались к стене, чтобы пропустить старшину с овчаркой. Кантор так неожиданно остановился перед Паку, что старшина чуть не наступил на пса. Овчарка начала тщательно обнюхивать неопрятно одетого, грязного кочегара. Оиа вдруг угрожающе зарычала.
   При виде огромной рычащей овчарки Паку прижался к стене и воскликнул:
   – Помогите!
   – Ну, что скажете, молодой человек? – спросил старшина у Паку.
   – Оставьте его в покое, – заметил Шатори, – он первым вошел в комнату убитой.
   – Кантор, оставь! – приказал Чупати собаке.
   Повинуясь приказу хозяина, Кантор отвернул голову от неприятно пахнущего человека и неохотно пошел к выходу. Весь вид овчарки свидетельствовал о том, что пес подчинился приказу хозяина, однако об этом плохо пахнущем человеке он составил свое, особое мнение.
   Паку, казалось, тоже не почувствовал к овчарке никакой симпатии. Быстрыми шагами он направился к выходу.
   – Товарищ начальник, у забора, выходящего к Дунаю, Кантор обнаружил след автомобильной шины. Преступник, видимо, очень спешил.
   – Санто, вы закончили? – спросил Шатори у криминалиста.
   – Так точно.
   – Тогда идите изучите следы шин.
   Другой криминалист, уложив в сумку инструменты, тоже направился к забору, сказав на ходу:
   – Здесь мы все сделали. Отпечатки следов сняли. К рассвету получим заключение экспертизы.
   – Теперь я могу забрать труп убитой? – спросил доктор.
 
   Шатори бросил взгляд на часы.
   «Всего лишь половина двенадцатого, – подумал он, – а мне казалось, что уже рассветает».
   В голове его мелькала пестрая мозаика лиц и событий: неопрятный бородатый мужчина, кровь на полу, эта убитая девушка, деньги, около миллиона форинтов, которые никто почему-то не забрал… Интересно, кто эта девушка и какую роль она играла в этом деле?
   С нетерпением капитан ждал возвращения Калди. А Калди в это время пытался получить ответ на тот же самый вопрос, беседуя с сотрудниками больницы.
   Старший лейтенант Калди за какой-то час проделал большую работу и установил следующее.
   Марика Лонтаи поступила на работу в больницу сестрой-ассистенткой, когда ей был двадцать один год. На красивую девушку сразу же обратил внимание Вархеи – главный врач гинекологического отделения больницы.
   Марика окончила с отличием курсы сестер и могла бы остаться ассистенткой в университетской клинике, однако не сделала этого из-за старшей сестры Терезы, которая обращалась с подчиненными с пуританской строгостью и следила за каждым шагом молодых сестер.
   До поступления в клинику Тереза была настоятельницей женского монастыря, и оттуда она перенесла монастырские порядки в клинику, что вполне устраивало профессора, руководившего клиникой.
   В первый же день прохождения практики молодыми курсистками старшая сестра увидела Марику в обществе молодого врача. С этого дня красивая девушка с монгольским разрезом глаз стала для Терезы аморальной. А Марика действительно была красива: высокая, стройная, спортивная фигура, гордая посадка царственной головки. Чувственная красота Марики привлекала к ней мужчин. Глядя на эту девушку с восточными чертами лица, нельзя было не заметить, что ее предки смешали свою кровь с кровью турецких завоевателей XIII века. Лицо у нее было чуть смуглое, а миндалевидные глаза опушены длинными ресницами. Марика родилась в бедной семье, и редкая красота девушки была ее единственным приданым.
   В деревне, где она родилась, Марика на собственном горьком опыте убедилась, как тяжело жить бедным. Ее дальние родственники здоровались с ней только до тех пор, пока сами были бедны. Обзаведясь хозяйством, купив домик и небольшой участок виноградника, они сразу же переставали с ней знаться. Как известно, за девушкой в селе плохая слава ходит до тех пор, пока она бедна.
   Марике очень хотелось стать учительницей и выйти замуж за врача. Достигнув четырнадцатилетнего возраста, она поняла, что претворить свою мечту в жизнь сможет только тогда, когда попадет в среду врачей. Но в деревне, где она жила, многие девушки мечтали выйти замуж за сельского врача. Марика понимала, что в городе, тем более в столице, положение иное. Вот почему девушка, переехав в Будапешт, поступила на курсы медсестер, училась, не жалея ни сил, ни стараний.
   – В этой больнице Марика сразу попала ассистенткой к главному врачу гинекологического отделения, а спустя несколько недель стала его любовницей, – продолжал свой рассказ старший лейтенант Калди.
   – А это вам откуда известно? – поинтересовался Шатори.
   Калди обиженно повел плечами:
   – В отделении, где работала Марика, у нее была знакомая по курсу, которая…
   – А как зовут главного врача?
   – Доктор Йожеф Вархеи. Со вчерашнего дня он в отпуске. По сообщению старшей сестры, он еще сегодня утром заходил в клинику… А Марика числится в отпуске с сегодняшнего дня. По сплетням сослуживцев, они должны были уехать на болгарское побережье.
   Калди замолчал.
   – Ну что, пойдем, начальник? – спросил Чупати, когда Калди закончил свой рассказ.
   – Куда торопиться? Жди своей очереди.
   – Я-то могу подождать, а вот ребята нервничают только что запрашивали по радио, когда мы вернемся.
   – Еще ничего не сделали, а уже волнуются. – Шатори нервно махнул рукой.
   Капитан вошел в комнату Марики и еще раз заглянул в платяной шкаф. Документы девушки он еще раньше нашел в прикроватной тумбочке, а сейчас, перебирая белье в шкафу, обнаружил под одной стопкой женскую сумочку.
   Удостоверение об окончании курсов, медицинская справка, письмо из деревни, потрепанный молитвенник аттестат зрелости…
   – Не так уж много, – пробормотал капитан, и тут ему попалась бумага, при виде которой глаза его оживленно заблестели. Она лежала на самом дне сумочки. Бумага, эта оказалась свидетельством на покупку виллы, выданным на имя Марики Лонтаи несколько дней назад. В свидетельстве говорилось, что доктор Вархеи передает в полное и безвозмездное пользование купленную им виллу на Холме Роз Марике Лонтаи. Выходит, что сплетни сотрудников о связи доктора с Марикой имели под собой реальную почву.
   – Калди! – закричал капитан, высунувшись в коридор. – Немедленно радируй во все полиции и пограничные пункты об аресте доктора Йожефа Вархеи и его доставке под охраной в Будапешт.
   В этот момент капитан почувствовал, что кто-то толкает его в ногу. Это был Кантор, который вопросительно смотрел на капитана.
   – Ладно, пошли, – сказал капитан, передавая сумку, набитую деньгами, старшине.
   – Черт возьми, – невольно вырвалось у старшины, – какая уйма денег! Нам бы один процентик отчислили.
   – Сворачивай в конец улицы Семлери, – сказал Шатори шоферу и, сняв трубку радиотелефона, проговорил: – Алло, «Дунай-2», вы меня слышите? Что-нибудь известно о месте нахождения доктора Йожефа Вархеи?
   Дежурный по управлению доложил, что человек с такой фамилией в течение последних суток территории Венгрии не покидал.
   После этого капитан приказал своим сотрудникам тщательно обыскать квартиру Вархеи и его рабочий кабинет.
   На улицу Цесилори прибыли после полуночи. Эта узенькая улочка проходила по самому дну долины, на склонах которой расположились уютные домики с садами. Самый крайний дом, в окнах которого было темно, до недавнего времени считался прибежищем охотников. В нем-то сейчас и находились полицейские, следившие за Гажо.
   – Товарищ капитан, – начал доклад один из полицейских, – мы ничего не могли поделать, тем более что нам приказали следовать за ним на расстоянии, чтобы он, чего доброго, не заметил нас. Когда Гажо дошел до этого места, нам пришлось несколько отойти в сторону, поэтому мы не сразу заметили, что он сошел с тропинки и скрылся в лесу.
   – Хватит оправдываться, – недовольно пробормотал Шатори. – Надеюсь, хоть следы Гажо вы здесь не затоптали?
   – Мы шли за ним, но все так неожиданно…
   – Товарищ начальник! – крикнул, высунув из машины голову, Чупати. – Вас к телефону.
   Докладывал Кути. Десять минут назад на одной из пограничных станций арестован доктор Вархеи. Однако Сегедское управление полиции может доставить арестованного в Будапешт только утром.
   – Пошлите за ним машину и распорядитесь, чтобы машину доктора прислали в Будапешт.
   Шатори был доволен. До пограничной станции, где задержали доктора, километров двести. Следовательно, на хорошей машине туда можно добраться за два с половиной часа, – значит, часов в десять вечера Вархеи будет уже в Будапеште.
   – Задержали? – спросил Чупати у капитана, когда тот закончил разговор.
   – Задержали, – кивнул Шатори, передавая трубку старшине.
   – Ас твоей собачкой что будем делать?
   – С какой моей собачкой?
   – С Тончи.
   – А как она сюда попала? – удивился Шатори.
   – А разве ты не сказал сегодня утром, что хотел бы увидеть ее? Плохой же ты хозяин…
   – Да ты, никак, с ума спятил!
   – Сам просил…
   – Ну что ты за человек! – рассердился Шатори. – Мы на место преступления едем, а ты со своими собачками лезешь.
   – Напрасно сердишься. Щенок здесь, и все.
   – Пусть здесь и остается, не задерживай нас, – оборвал капитан старшину.
   – Тогда смотри, – проговорил Чупати и положил щенка на колени шоферу командирской машины. – Надеюсь, блох вы здесь не разведете. Тютю, пошли, – сказал старшина Кантору и ласково щелкнул его по голове. – Пошли. След!
   Распоряжение было отдано вовремя, так как Кантор готовился прыгнуть в машину, чтобы вытащить оттуда щенка, который свернулся калачиком и закрыл глаза.
   – Если хочешь, чтобы щепок был спокоен, почеши ему брюшко, – сказал Чупати шоферу.
   – Почеши себе зад, – огрызнулся шофер.
   – Ну, посмотрим, на что вы способны, – тихо сказал Шатори, идя за Чупати. – Если Кантор не возьмет след Гажо, тогда для прочесывания леса придется вызывать не один десяток полицейских.
   – Посмотрим, – заметил Чупати, забрасывая за спину походную сумку. – Важно найти исходную точку.
   Чупати несколько раз обошел вокруг столба, на котором горела лампочка, и наконец обнаружил нечеткий след ботинок.
   – След! – бросил он Кантору, спуская его на длинный поводок.
   Вокруг стояла мертвая тишина. Жители домиков мирно спали, не подозревая о том, что где-то по соседству ходит преступник. И если бы кто-нибудь из них выглянул сейчас в окно, то увидел бы возле столба полицейских с собакой.
   Кантор сначала подошел к двум полицейским, которые стояли возле машины, понюхал их, а потом снова вернулся к столбу.
   – Ищи! След! – приказал старшина овчарке.
   Принюхавшись, Кантор выбрал самые неприятные запахи. Их было два. Следовательно, из двух нужно выбрать один, но какой именно? Один из запахов, наиболее сильный, вел от самого столба. К нему присоединился другой запах. Он вел к середине улицы и был еще неприятнее, чем первый. Кантор пошел по второму запаху, который вел не к лесу, а обратно, на улицу.
   – Преступник не в эту сторону бежал, а в противоположную, к лесу, – заметил один из полицейских.
   – Если я хорошо помню, дорогой коллега, вы недавно говорили, что одного из преступников вы видели именно на этом месте, – насмешливо заметил Шатори.
   – Да, это был здоровый такой мужчина, и прошел он именно там, где идет сейчас овчарка.
   – Тогда возьмите в машине карманные фонарики и идите следом за собакой.
   Шоферам обеих машин капитан приказал остаться на месте и поддерживать с ним связь по радио.
   Стоило Кантору повернуть на улицу, как капитана Шатори охватило чувство неуверенности. Такое чувство охватывало его всегда, когда ему, человеку, приходилось подчиняться овчарке, поведение которой он не мог ни проверить, ни логически осмыслить. Всего несколько часов назад он считал, что роль служебно-розыскной собаки в условиях большого города очень невелика, так как город уничтожает запахи, по которым идет овчарка, а транспорт стирает следы, а теперь вот он сам идет следом за Кантором.
   Вскоре и без того неширокая улочка сузилась до тропки и свернула вправо. Обогнув заросший кустарником участок, дорожка снова подошла к улице, только с другой стороны.
   – Подожди-ка минутку, – попросил капитана Чупати.
   По знаку хозяина Кантор остановился и удивленно оглянулся.
   Шатори по радио дал указание шоферам, чтобы они доехали до конца улицы, примыкающей к опушке леса.
   В призрачном свете луны вдалеке мерцали городские огоньки.
   Вскоре подъехали машины.
   – Выключите фары и медленно поезжайте за нами, – приказал капитан водителям. Повернувшись к старшине, сказал: – Можно идти дальше.
   – «Можно идти», «можно идти», – тихо пробормотал старшина. – Сказать легко, а вот выполнить… Кантор, след!
   Кантор, взяв след, бодро двинулся по тропинке, которая вела через лесную опушку. Машины медленно ехали за ними. Через несколько сот метров тропка пошла между двумя скалами, поросшими лесом.
   «Как быстро меняется местность!» – удивился Шатори.
   Подождав, пока к этому месту подъехали машины, капитан приказал водителям остановиться и посветить фарами.
   Мощный свет фар выхватил из темноты кроны деревьев, бросавших таинственные тени на узкую тропку.
   В этот момент капитан услышал тихий свист Чупати.
   Кантор, спущенный с поводка, ожидал их у края серой бетонной плиты.
   Чупати карманным фонариком осветил плиту.
   – Ну, что ты скажешь на это, начальник? – тихо проговорил старшина, направляя свет фонарика на неширокую щель, образовавшуюся между скалой и краем бетонной плиты.
   – Что скажу? Доставай пистолет. Попробуем.
   – Как это?
   – Возможно, ты пролезешь в щель.
   Кантор беспокойно заворчал. След с неприятным запахом, по которому он шел до сих пор, в этом месте превратился в запах добычи.
   – Валяй, только осторожно, – тихо проговорил старшина Кантору на ухо и слегка подтолкнул овчарку сзади. Ищи, милый, ищи!
   Кантор двинулся вперед, вслед за ним боком протиснулся старшина. К счастью, через несколько шагов щель значительно расширилась, идти стало легче.