Страница:
Не успел блондин и слова произнести, как шкатулка полетела под откос.
– Это может навести на след полицию.
– Пока они найдут шкатулку, мы уже будем по ту сторону границы, – заметил Келеи.
Спустя четверть часа они остановились у пограничного шлагбаума. Австрийский пограничник проверил их паспорта, поставил выездной штамп. Возвратив паспорта, пограничник махнул рукой другому пограничнику, и тот сразу же открыл полосатый шлагбаум.
Через секунду машина с венграми оказалась на ничейной земле.
– Ну, что ты скажешь на это, дружище? Ловко мы оттуда уплыли! – первым заговорил Келеи.
– Подожди, еще рано радоваться.
– Всегда тебе что-нибудь мерещится. Ты же видел, как на австрийцев подействовало, когда я заявил, что мы американцы. В прошлом году у нас все хорошо сошло, надеюсь, сойдет и в этом.
Через несколько секунд машина, даже не затормозив, выехала за венгерский шлагбаум. Короткая проверка документов, и машина помчалась в направлении Шопрона.
– До Дьера я хорошо знаю дорогу, – заметил Келеи.
– А дальше ее знаю я.
– Ты известил брата о том, что мы едем?
– Старик нас очень ждет.
– Я, правда, не люблю навещать родственников. В прошлом году я и без них прекрасно чувствовал себя в Будапеште.
– Ну а теперь можешь поспать немного, – посоветовал ему светловолосый. – Вылезай из-за баранки, до Сент-эндре поведу я.
Не доезжая Дорога, машина свернула налево и направилась по маршруту № 11 в сторону Эстергома. Келеи проснулся только тогда, когда машина ехала по улицам Эстергома.
– Это что за город? – спросил Келеи, протирая глаза кулаком.
– Резиденция венгерских епископов. Ты разве никогда здесь не бывал?
– Был, в сорок четвертом году, когда наша хортист-ская армия отступала под натиском советских войск, но дело происходило ночью, и мне было не до прогулки по городу.
– А я в этом городе два года в гимназию ходил, к духовным отцам.
– Хорошо бы где-нибудь выпить по чашечке кофе, – предложил Келеи.
– Потерпи еще с полчасика. Приедем в Сентэндре – и выпьем.
Ровно в шесть утра машина въехала в небольшой уютный городок, расположенный на берегу Дуная, и остановилась на центральной площади. Мужчины вышли из машины, чтобы поразмяться.
Келеи с любопытством окинул взглядом старинные дома, окружавшие площадь. На противоположной стороне площади он заметил буфет.
– А ведь, кажется, он уже работает! – обрадованно произнес Келеи. – Пошли выпьем по чашечке кофе.
Шли не торопясь, разминая затекшие от долгого сидения в машине ноги.
Первым, к двери буфета подошел Келеи.
– Теодор, подожди-ка, – остановил его спутник.
– Ну чего тебе еще? – Не забудь, что ты иностранец и должен вести себя соответствующим образом.
– Эх, дружище, летом прошлого года я уже бывал в этих краях дважды, по делам кинофирмы. В нашей профессии совсем неплохо знать кое-что с Сиднее, Гонконге, Лондоне, Париже, даже Сентэндре.
– Ио Вене тоже, – хихикнул Джон.
– Ну, ну… ладно. – Келеи открыл дверь и вошел в помещение.
Неподалеку от буфетной стойки они отыскали свободный столик. Сели. Келеи сразу же развернул карту автомобильных дорог Венгрии. Посмотрев ее, Келеи подозвал официантку:
– Хелло, барышня!
Тем временем карту принялся изучать Джон.
– Ну что, нашел? – поинтересовался Келеи.
– Сейчас найду, – пробормотал блондин. – Где-то тут, но не найду.
К ним подошла офицантка и спросила:
– Господа, что вам подать?
– Два коньяка, два кофе и что-нибудь из холодных закусок… если есть.
Келеи пододвинул карту к себе:
– Да, это где-то здесь…
– Толош… Толош… – бормотал он, все еще не находя населенного пункта.
– А ведь в детстве я там каждое лето по две недели работал на лесопилке. Вот только на машине я туда не ездил.
Пока они переговаривались, в буфет вошли двое мужчин в комбинезонах. Оба подошли к стойке и облокотились на нее. Один из них был высокий, широкоплечий, другой – пониже ростом.
– Малышка, дай-ка нам как обычно, а то мы очень спешим, – попросил тот, что был пониже ростом.
– С тех пор как вы стали работать на стройке, вам всегда некогда…
– Мы уже давно не работаем на стройке.
– А где же?
– На, лесопилке в Толоше.
Услышав знакомое название, которое он никак не мог найти на карте, Келеи поднял голову и спросил:
– Как вы сказали? Толош?!
– Да, а что такое? – удивился тот, что был пониже ростом. – Вы что, ревизоры?
– Нет, не ревизоры, – улыбнулся Келеи. – Мы американцы.
– Ты слышал? – высокий толкнул своего товарища в бок. – Подумать только, господа – американцы!
– Значит, вы знаете, где находится этот Толош?
– Как же нам не знать! Мы там работаем, да вот только опоздали на автобус.
– А вы, случайно, не знаете Кароя Балинта? – поинтересовался блондин.
– Как не знать, знаем! Он наш начальник. – Рабочий подошел к столику, за которым сидели «американцы».
– Если господа позволят, я представлюсь: Ласло Дора, цирковой акробат, в настоящее время нахожусь на пенсии… работаю на лесопилке…
– Акробат? – Келеи чуть ехидно улыбнулся. – Великолепно! А нам для съемки нового фильма как раз нужен акробат!
– Хелло, Тапло! Ты слышишь? – обратился акробат к своему товарищу. И, спросив разрешения у иностранцев, присел за их столик.
– Девушка, два коньяка господам! – крикнул Келеи официантке.
– А это мой друг, Лапинч, но его лучше звать просто Тапло. Он великолепный боксер, только его ва пьянство дисквалифицировали, выгнали с ринга.
Лапинч галантно раскланялся и протянул гостям свою громадную ладонь.
Блондин кивнул и растерянно пробормотал:
– Бана… Джон Бана…
– А как фамилия господина режиссера? Я что-то сразу не разобрал?
– Келли, – резко проговорил Келеи, изменив свою фамилию на американский манер.
– Господа знакомы с нашим начальником? – спросил Дора.
– Да, он мой старший брат, – ответил Бана.
– Вот это да! Великолепно! – Дора толкнул локтем Лапинча. – Ты слышал, дружище, нам с тобой прямо-таки везет! Скажите, пожалуйста, что вам нужно? Мы вам поможем.
– Мы не знаем, как попасть на лесопилку, – спокойно начал объяснять Келеи, но Дора перебил:
– Ерунда все это!.. Меня интересует, сколько вы нам можете заплатить.
– А-а! Это будет зависеть от вас… Долларов десять – двадцать в день. – Келеи показал на рюмки и предложил: – Давайте выпьем!
– Нам повезло, мой друг – хороший парень и готов вам помочь…
– О'кей! Словом, вы покажете нам дорогу, хорошо?
– Разумеется, что за разговоры!
– Если ты согласен… – Лапинч глупо улыбнулся.
– Пардон. Он хороший парень, но немного трусоват.
Все четверо вышли из буфета и пошли к машине. По дороге Дора тихо шептал бывшему боксеру на ухо, чтобы тот не говорил лишнего, а лучше помалкивал, пусть, мол, господа, раскошелятся: денег у них, видать, много.
За час доехали до лесопилки. В нескольких сотнях метров от нее находилось административное здание, которое старый владелец лесопилки использовал как охотничий домик. Дом был обнесен изгородью. От ворот к веранде вела прямая дорожка, по обе стороны которой росли густые кусты.
Машина свернула к зданию. Дора показывал дорогу. Когда машина остановилась перед зданием, он вылез из машины, широким жестом пригласив и других сделать то же самое.
Бана предложил рабочим выпить с ними, но Дора наотрез отказался:
– Нет, нет, нам уже давно пора работать, мы и так опоздали.
В этот момент на веранде появилась пухленькая женщина лет тридцати пяти. Она с удивлением смотрела на приехавших.
– Вот гостей вам привез, Ица, – проговорил Дора. – Из-за этого мы и опоздали. Скажи шефу, пусть встречает.
– Добрый день, – ласково поздоровался с женщиной Бана. – Брательник мой дома?
– На рассвете уехал на озеро форель ловить, к восьми обещал вернуться. С кем имею честь?
– Я его младший брат, – ответил Бана.
– Так вы Яношка, который живет в Канаде?! – женщина удивленно всплеснула руками.
– Да, а это мой друг.
– Дядюшка Кари говорил, что вы должпы приехать в начале недели, он ждал вас.
Бана и Келеи, забрав из машины вещи, направились в дом.
– Сейчас я накормлю вас, – засуетилась женщина, – а вы пока умойтесь с дороги.
Вскоре вернулся с рыбной ловли и сам хозяин. Он радостно поздоровался с братом и гостем и сказал:
– Надеюсь, вы здесь поживете: жизнь у нас сейчас не та стала, что раньше. Всего полно, так что пожалуйста.
– К сожалению, нам нужно ехать дальше.
– Это еще куда?! – удивился хозяин, уставившись на брата.
– У моего друга в Будапеште есть дело. Он подыскивает венгерских артистов для своего нового фильма. У нас миллионер и тот себе не позволит жить только на капитал, чтобы он не рос каждый день.
– Жаль, жаль, – печально заметил Балинт.
– Но мы еще заедем сюда. Места у вас великолепные, – перебил его Келеи. – Хотелось бы побродить здесь. Здешние пейзажи вполне могли бы служить фоном для моего фильма. Романтикой так и веет.
– Мы к тебе обязательно еще заедем, – подтвердил брат. – Хочу попросить тебя об одной любезности…
– Проси о чем хочешь.
– Мистер Келли один плохо ориентируется в большом городе.
– Да, да, – торопливо подтвердил Келеи, – и потому вот эту коробку я хотел бы оставить здесь. – Он вытащил из чемоданчика плоский ящичек. Открыв крышку, он повернул его в сторону Балинта.
– Это все наше сбережение, – начал объяснять Бана. – Две тысячи долларов и драгоценные камешки… Знаешь, братишка, жить мы будем в гостинице, а там оставлять такие вещи опасно… Пусть лучше у тебя полежат.
– Великолепные вещички! Конечно, пусть полежат. Можете не волноваться: все будет в порядке. – Балинт подошел к шкафу. – Вот сюда я их и спрячу, ключ всегда будет со мной.
– Спасибо, – поблагодарил Бана и встал. – Покажи пока моему другу свои владения, а я немного отдохну.
В самый последний момент женщина, которая подсматривала в замочную скважину, отскочила от двери, и, когда Бана вышел в коридор, Ица как ни в чем не бывало уже орудовала в кухне.
«А у старика неплохой вкус», – решил Бана, заглянув через стеклянную дверь в кухню. Войдя в гостиную, он громко зевнул, снял ботинки и, подойдя к окошку, ждал, пока хозяин с Келли выйдут из дома. Потом быстро надел ботинки.
– Вы здесь остались, Яношка?! – удивилась Ица, когда, войдя в комнату, увидела его. – Я хотела тут порядок навести. Чемоданчик ваш я поставлю на шкаф, чтобы не мешал.
– Нет, нет… Мне нужно позвонить по телефону. – Лайош оценивающим взглядом смерил женщину.
– Тогда я ухожу, не буду вам мешать, – скороговоркой выпалила Ица и вышла из комнаты.
Бана открыл чемодан, чтобы убедиться, что в нем никто не копался. Сунул в карман маленькую коробочку, о существовании которой Келеи не имел ни малейшего представления.
– Пойду немного прогуляюсь, – сказал Бана, заглянув в кухню. – Если они скоро вернутся, скажи, что я пошел к большому озеру.
Бана вышел из дому и направился по тропинке в сторону леса.
Спустя несколько дней Бана и Келеи сидели в одном из роскошных будапештских ресторанов. Недостатка в фантазии у Келеи не было. И во время прошлогодних своих вояжей в Будапешт он не раз встречался со многими артистами, рассказывал им о широких возможностях Голливуда. Очередной жертвой такого вояжа в свое время явился и Бана, польстившийся на богатые посулы. В 1956 году, во время контрреволюционного мятежа, Бана с друзьями сбежал за границу и осел в Канаде. Проучившись два года в университете, но так и не окончив его, он был вынужден поехать работать в лесничестве, но вскоре перебрался в город и там окунулся во все «прелести» ночной жизни. Однако средств на такую жизнь не хватало. Он перепробовал множество сомнительных профессий, пока наконец не натолкнулся на Келеи, который взял его к себе в качестве личного секретаря. До этого Келеи побывал в Австралии, где занимался спекуляцией драгоценными камнями. Дела шли у него совсем неплохо, но, когда, им заинтересовалась международная полиция, ему ничего не оставалось, как перебраться в Европу, куда он, разумеется, забрал с собой и Бану.
Сначала они обосновались в Париже, но вскоре там стало трудно работать, и тогда они решили перебраться в Венгрию, в которой с распростертыми объятиями встречали всех соотечественников, которые возвращались на родину из-за границы.
Мысль об ограблении венского ювелирного магазина родилась в голове Баны. Он настолько «полюбил» драгоценные камни, что не мог спокойно видеть их даже в витрине ювелира.
Чтобы как-то замаскироваться, Келеи выдавал себя за кинорежиссера, учитывая, что люди, особенно богатые, очень падки на сенсацию и мечтают, чтобы их показывали на экране.
Сейчас оба сидели в шикарном ресторане, в котором Келеи знали как мистера Келли, богатого американца.
В данный момент Келеи волновала одна мысль – как сбыть драгоценности, если не полностью, то хотя бы часть их. Реализацией драгоценных камней должен был непосредственно заняться Бана.
– Монетный двор мог бы купить у нас кое-что, но там потребуют таможенное разрешение на ввоз в страну драгоценностей.
– Еще чего захотели! – возмутился Келеи.
– Ты же знаешь, что здесь нет частных ювелиров. Правда, я натолкнулся на одного типа, который согласен купить у нас несколько камешков, но он предложил за них столь мизерную плату, что о продаже ему не может быть и речи.
– Ну а ювелирные магазины? Я читал в газете, что они скупают различные драгоценности.
– Но и они требуют таможенное разрешение.
– А почему бы тебе не пообещать директору магазина несколько тысчонок, а?
– Ты и сам прекрасно знаешь, что с этими камешками далеко не пойдешь.
– Их стоимость – тридцать тысяч долларов.
– Да, но международная полиция разыскивает их от Гонконга до Вены.
– Социалистические страны не являются членами международной полиции.
– А черт их знает!
– Но нас здесь искать не станут!
– Так что будем делать с драгоценностями? – спросил Бана коллегу, когда официант ушел.
– Я уже сказал, что ты их получишь только тогда, когда мы покинем Будапешт.
– Жаль, а то я уже организовал одну сделку.
– Пока я не закончу дела с договорами, об этом не может быть и речи. Понял?
Бана недовольно кивнул, хотя его так и подмывало рассмеяться: последнее время шеф казался ему чересчур трусливым. Бана не знал, что его шеф вот уже несколько месяцев действует на свой страх и риск, и только потому решил навестить своего брата. С другой стороны, Келеи ничего не знал о том, что его коллега прикарманил коробочку с драгоценностями и несколько тысяч долларов, спрятав их на лесопилке.
В ту ночь младший лейтенант Чупати находился в комнате дежурного. Он дежурил по управлению и с некоторой завистью поглядывал на мирно спящего на ковре Кантора. Он тоже с удовольствием подремал бы, но нельзя.
– Хорошо тебе, Тютю, – добродушно пробормотал офицер и снова начал просматривать «Пешти уйшаг».
Время, как назло, шло медленно. В семь утра, за час до смены, Чупати неожиданно почувствовал такой приступ голода, что с трудом пересилил себя, чтобы не выйти в продмаг напротив, который открывался ровно в семь.
В половине восьмого появился майор Шатори. Чупати очень обрадовался его приходу.
– Ты чего такой грустный? – спросил майор.
– Будешь… – уныло ответил Чупати.
Шатори не стал спрашивать о причине, зная, что она кроется в скуке и отсутствии происшествий, точнее говоря – в бездействии.
И вдруг во дворе показалась дежурная машина. Она бесшумно подкатила к подъезду.
– Куда-нибудь едем? – просиял Чупати, сразу же забыв о голоде.
– Бери Кантора, поедем.
– Почему же вы мне по телефону об этом не сказали?
– Лично за тобой заехал.
– Это, конечно, хорошо… Итак, подъем!
Ехать пришлось недалеко. Машина остановилась на улице Ваци у ювелирного магазина. Двери магазина были открыты, хотя обычно он открывался только в десять. В помещении уже хозяйничали криминалисты, возглавляемые лейтенантом Кути.
– Что здесь произошло? – на ходу спросил Чупати у майора.
– Это и мне небезынтересно знать. Надеюсь, наши товарищи уже кое-что обнаружили и мы сможем начать работу.
Майор попросил позвать директора магазина, но того на месте не оказалось. Майор нервничал, но ничего поделать не мог.
Кути показал Чупати на разбитую витрину.
Подведя Кантора к витрине, младший лейтенант приказал овчарке взять след.
Кантор без труда взял след и повел хозяина в подвальное помещение. Они шли по длинному коридору. В углу пес нашел какую-то картонку и начал обнюхивать ее.
– Интересно, почему не сработала сигнализация? – медленно произнес майор, думая о чем-то своем.
– Я полагаю, начальник, что тут наука бессильна, – произнес Чупати, имея в виду Кантора.
– Как это так?
– А вот так!
– Попытайся еще раз.
– Тютю, след! Ищи! – проговорил с мольбой Чупати.
После нескольких секунд раздумья Кантор взял новый след и повел хозяина во двор. Подойдя к запертой двери, пес остановился.
Когда дверь открыли, Кантор вывел хозяина на боковую улочку и вдруг остановился. Перед отелем «Дунай» он потерял след.
– Ну, начальник, теперь на самом деле конец. След потерян.
– Не беда, – заметил майор, глядя на дверь отеля.
Чупати было до слез обидно, что майор так быстро смирился с беспомощностью Кантора.
– Профессор Кантор ничего не может сделать.
– А кто винит овчарку? Никто.
– Утром здесь прошло столько людей, что все следы затоптаны.
– Это я предвидел, – согласился Шатори.
Чупати скорчил кислую мину: ему было стыдно, что Кантор на сей раз не оправдал их надежд.
– Милая моя собачка, ищи, ищи человека, который с полуночи до утра сел в такси и уехал, – растерянно бормотал Чупати.
– Почему именно с полуночи? – спросил Кути.
– А потому, что, по мнению экспертов, сигнализация в магазине была перерезана только после полуночи.
– Понятно, – согласился Кути и направился к стоянке автомобилей.
– А мне теперь что делать? – спросил старший лейтенант Калди.
– Сообщите об ограблении в комиссионные магазины, в ломбарды и тому подобное… Младший лейтенант Сабо даст вам опись похищенных драгоценностей. Сообщите об этом и на пограничные КПП.
– А нам что делать? – поинтересовался Чупати, когда Калди ушел.
– Вы пока походите вокруг гостиницы, а я поеду в управление.
Чупати растерянно козырнул.
– Но никуда не уходить и самовольства не проявлять, – бросил уже на ходу майор, направляясь в отель.
Туристский сезон уже кончился, и выяснить, кто сейчас проживает в гостинице, не представляло особой трудности.
По книге приезжающих, которую потребовал майор, он без труда определил, что отель заселен всего на две трети. Номера-люкс на первом и втором этажах оставались незанятыми. В гостинице жили в основном чехословацкие и польские туристы. Из капиталистических стран в гостинице проживало всего-навсего пять человек. Накануне в провинцию по делам, связанным с закупкой крупного рогатого скота на экспорт, уехал один итальянский коммерсант. По словам администратора, коммерсант в этом году уже трижды приезжал в Венгрию. Шатори записал все данные итальянца. Два западногерманских представителя, приехавшие по делам своей фирмы, тоже никаких подозрений не вызывали.
Следующим в книге шел американский кинорежиссер.
– А этот что из себя представляет? – спросил майор у администратора, имея в виду американца.
– Мистер Келли принадлежит к числу тех немногих, для кого деньги не имеют никакого значения. К нам он прибыл со своим секретарем… неделю назад.
– Джон Бана – это его секретарь?
– Да.
– Они что, намерены снимать здесь фильм, или как?
– Может быть. Только вчера они встречались с директором и режиссером одного театра.
– Ночью оба находились в гостинице?
– К сожалению, этого я не знаю. Я заступил на дежурство в семь утра. Пардон… – Администратор взял в руки какую-то записку. – Если вы желаете с ними встретиться, то сегодня в десять они должны принимать группу артистов. Мой коллега, которого я сменил, пишет, что на десять мистер Келли заказал завтрак на шесть персон. С напитками, разумеется…
– Вы его давно знаете?
– Как же, как же, знаю… В прошлом году мистер Келли дважды останавливался у нас в отеле. Он хороший гость…
– А чешские туристы?
– Они совсем недавно приехали на автобусе: были в Сексарде на празднике урожая. Группа польских туристов сегодня уезжает в Бадачонь. Чем могу еще служить, товарищ инспектор?
– Принесите чашечку черного кофе. И не называйте меня, пожалуйста, инспектором.
– А как же?
– Ну, например, редактором…
– Слушаюсь, господин редактор. Прошу вас присесть в холле, сейчас я распоряжусь, чтобы вам принесли кофе. Всего одну минутку…
– Благодарю, – кивнул Шатори, направляясь к стоявшей у стены телефонной будке. Позвонил в управление.
– Розыск объявлен? – спросил он. – Хорошо. Соедините меня с главным дежурным. – Помолчав, он спросил, обращаясь, видимо, уже к дежурному: – Для меня есть что-нибудь утешительное?
– Только сейчас позвонили из полиции города Вены и сообщили, что неделю назад у них ограблен ювелирный магазин, украдено драгоценностей на очень крупную сумму… – сообщил дежурный.
– А они только сейчас хватились, – недовольно пробормотал майор.
– Видимо, до сих пор они не думали, что грабители могут податься в Венгрию.
– Хорошее утешение, но меня в первую очередь интересует ограбление магазина на улице Ваци. А что еще у вас?
– Может, вас это заинтересует: международная полиция разыскивает одного афериста, который еще в апреле сбежал из Сиднея, прихватив с собой кое-какие бриллианты. Сведения об этом я передал в наш иностранный отдел.
– А как фамилия этого афериста?
– Сейчас скажу… Ага, нашел… Теодор Келеи. Нам прислали даже его фото. Он якобы венгр по национальности.
– Как его фамилия? Келли?!
– Нет! Келеи. Передаю по буквам…
– Ясно, понял. Если будет что интересное, я нахожусь в отеле «Дунай».
– Хорошо. Желаю удачи!
Шатори повесил трубку и вернулся к столу, на котором уже стоял кофе. Помешивая кофе ложечкой, майор обратил внимание на мужчину, который сидел у окна, закрывшись от кого-то газетой. Лицо его показалось Шатори знакомым, но мысли майора были заняты другим, и он перестал о нем думать.
Заплатив, майор вышел из отеля.
– Товарищ майор, на одну минутку! – услышал он и оглянулся. Перед ним стоял незнакомец, которого он только что видел с газетой.
– Слушаю вас.
– Старший лейтенант Ласло Деме из финансового управления, – представился незнакомец. – Мы с вами встречались в Доме офицеров.
– Да, да, вспомнил. Привет! Может, и вы занимаетесь делом хищения драгоценностей?
– Не совсем так. Я просто слышал, как вы интересовались Келли.
– Да, должен признаться, задание не из легких.
– Личность Келли интересует нас с прошлого года. Уж больно странно он перемещается по стране: на спортивной машине… совершает вроде бы увеселительное путешествие… встречается с женщинами…
– С женщинами? А что в этом удивительного? – улыбнулся Шатори. – Общеизвестно, что заработанные на Западе доллары выгоднее тратить у нас, чем в самой Америке.
– Это верно, но любопытно то, что в прошлом году, за три недели пребывания в стране, Келли не обменял на форинты ни одного доллара, а потратил по крайней мере тридцать тысяч форинтов. В этом году точно такая же картина: живет уже целую неделю, а еще не обменял ни одного доллара.
– Это действительно любопытно, – согласился Шатори. – Не аферист ли он, а?
– В этом и мы его подозреваем. Встречается он с артистами, директорами театров, предлагает им турне по США.
– И вы предполагаете, что они дают ему форинты взамен обещанных в США долларов?
– Возможно…
– Могу я вам чем-нибудь помочь?
– Если личность Келли интересует вас по другим причинам, то нам не мешает действовать согласованно.
– Меня в данный момент интересует лишь ограбление ювелирного магазина.
– В прошлом году, когда Келли уже выехал из Венгрии, нам стало известно, что он предлагал ювелирным магазинам купить у него драгоценности. В двух местах у него требовали таможенное разрешение, он обещал, но более там не появлялся. Позавчера, как нам сообщили, канадский гражданин Джон Вана также хотел сбыть в одном ювелирном магазине драгоценности, и больше…
– Подождите! – перебил старшего лейтенанта Шатори. – Джон Бана? Так ведь это же секретарь Келли!
– Да, это и нам известно. Подозрительно уже одно то, что, как говорит Бана, эти драгоценности принадлежат его шефу. Он обещал завтра принести таможенное разрешение.
– Ну и?…
– Ну и ничего. Он пошел в другой магазин, где у него тоже спросили таможенное разрешение.
– Запрос из международной полиции получен? – поинтересовался Шатори.
– Да, еще вчера.
– Предлагаю составить совместный план действий, – предложил майор.
– Мы кое-что намерены предпринять, но нам нужно получить некоторые данные – Интурист требует деликатности….
– Да, да, конечно, с интуристами без деликатности нельзя… В половине десятого я зайду к вам. Спасибо за информацию.
– Это может навести на след полицию.
– Пока они найдут шкатулку, мы уже будем по ту сторону границы, – заметил Келеи.
Спустя четверть часа они остановились у пограничного шлагбаума. Австрийский пограничник проверил их паспорта, поставил выездной штамп. Возвратив паспорта, пограничник махнул рукой другому пограничнику, и тот сразу же открыл полосатый шлагбаум.
Через секунду машина с венграми оказалась на ничейной земле.
– Ну, что ты скажешь на это, дружище? Ловко мы оттуда уплыли! – первым заговорил Келеи.
– Подожди, еще рано радоваться.
– Всегда тебе что-нибудь мерещится. Ты же видел, как на австрийцев подействовало, когда я заявил, что мы американцы. В прошлом году у нас все хорошо сошло, надеюсь, сойдет и в этом.
Через несколько секунд машина, даже не затормозив, выехала за венгерский шлагбаум. Короткая проверка документов, и машина помчалась в направлении Шопрона.
– До Дьера я хорошо знаю дорогу, – заметил Келеи.
– А дальше ее знаю я.
– Ты известил брата о том, что мы едем?
– Старик нас очень ждет.
– Я, правда, не люблю навещать родственников. В прошлом году я и без них прекрасно чувствовал себя в Будапеште.
– Ну а теперь можешь поспать немного, – посоветовал ему светловолосый. – Вылезай из-за баранки, до Сент-эндре поведу я.
Не доезжая Дорога, машина свернула налево и направилась по маршруту № 11 в сторону Эстергома. Келеи проснулся только тогда, когда машина ехала по улицам Эстергома.
– Это что за город? – спросил Келеи, протирая глаза кулаком.
– Резиденция венгерских епископов. Ты разве никогда здесь не бывал?
– Был, в сорок четвертом году, когда наша хортист-ская армия отступала под натиском советских войск, но дело происходило ночью, и мне было не до прогулки по городу.
– А я в этом городе два года в гимназию ходил, к духовным отцам.
– Хорошо бы где-нибудь выпить по чашечке кофе, – предложил Келеи.
– Потерпи еще с полчасика. Приедем в Сентэндре – и выпьем.
Ровно в шесть утра машина въехала в небольшой уютный городок, расположенный на берегу Дуная, и остановилась на центральной площади. Мужчины вышли из машины, чтобы поразмяться.
Келеи с любопытством окинул взглядом старинные дома, окружавшие площадь. На противоположной стороне площади он заметил буфет.
– А ведь, кажется, он уже работает! – обрадованно произнес Келеи. – Пошли выпьем по чашечке кофе.
Шли не торопясь, разминая затекшие от долгого сидения в машине ноги.
Первым, к двери буфета подошел Келеи.
– Теодор, подожди-ка, – остановил его спутник.
– Ну чего тебе еще? – Не забудь, что ты иностранец и должен вести себя соответствующим образом.
– Эх, дружище, летом прошлого года я уже бывал в этих краях дважды, по делам кинофирмы. В нашей профессии совсем неплохо знать кое-что с Сиднее, Гонконге, Лондоне, Париже, даже Сентэндре.
– Ио Вене тоже, – хихикнул Джон.
– Ну, ну… ладно. – Келеи открыл дверь и вошел в помещение.
Неподалеку от буфетной стойки они отыскали свободный столик. Сели. Келеи сразу же развернул карту автомобильных дорог Венгрии. Посмотрев ее, Келеи подозвал официантку:
– Хелло, барышня!
Тем временем карту принялся изучать Джон.
– Ну что, нашел? – поинтересовался Келеи.
– Сейчас найду, – пробормотал блондин. – Где-то тут, но не найду.
К ним подошла офицантка и спросила:
– Господа, что вам подать?
– Два коньяка, два кофе и что-нибудь из холодных закусок… если есть.
Келеи пододвинул карту к себе:
– Да, это где-то здесь…
– Толош… Толош… – бормотал он, все еще не находя населенного пункта.
– А ведь в детстве я там каждое лето по две недели работал на лесопилке. Вот только на машине я туда не ездил.
Пока они переговаривались, в буфет вошли двое мужчин в комбинезонах. Оба подошли к стойке и облокотились на нее. Один из них был высокий, широкоплечий, другой – пониже ростом.
– Малышка, дай-ка нам как обычно, а то мы очень спешим, – попросил тот, что был пониже ростом.
– С тех пор как вы стали работать на стройке, вам всегда некогда…
– Мы уже давно не работаем на стройке.
– А где же?
– На, лесопилке в Толоше.
Услышав знакомое название, которое он никак не мог найти на карте, Келеи поднял голову и спросил:
– Как вы сказали? Толош?!
– Да, а что такое? – удивился тот, что был пониже ростом. – Вы что, ревизоры?
– Нет, не ревизоры, – улыбнулся Келеи. – Мы американцы.
– Ты слышал? – высокий толкнул своего товарища в бок. – Подумать только, господа – американцы!
– Значит, вы знаете, где находится этот Толош?
– Как же нам не знать! Мы там работаем, да вот только опоздали на автобус.
– А вы, случайно, не знаете Кароя Балинта? – поинтересовался блондин.
– Как не знать, знаем! Он наш начальник. – Рабочий подошел к столику, за которым сидели «американцы».
– Если господа позволят, я представлюсь: Ласло Дора, цирковой акробат, в настоящее время нахожусь на пенсии… работаю на лесопилке…
– Акробат? – Келеи чуть ехидно улыбнулся. – Великолепно! А нам для съемки нового фильма как раз нужен акробат!
– Хелло, Тапло! Ты слышишь? – обратился акробат к своему товарищу. И, спросив разрешения у иностранцев, присел за их столик.
– Девушка, два коньяка господам! – крикнул Келеи официантке.
– А это мой друг, Лапинч, но его лучше звать просто Тапло. Он великолепный боксер, только его ва пьянство дисквалифицировали, выгнали с ринга.
Лапинч галантно раскланялся и протянул гостям свою громадную ладонь.
Блондин кивнул и растерянно пробормотал:
– Бана… Джон Бана…
– А как фамилия господина режиссера? Я что-то сразу не разобрал?
– Келли, – резко проговорил Келеи, изменив свою фамилию на американский манер.
– Господа знакомы с нашим начальником? – спросил Дора.
– Да, он мой старший брат, – ответил Бана.
– Вот это да! Великолепно! – Дора толкнул локтем Лапинча. – Ты слышал, дружище, нам с тобой прямо-таки везет! Скажите, пожалуйста, что вам нужно? Мы вам поможем.
– Мы не знаем, как попасть на лесопилку, – спокойно начал объяснять Келеи, но Дора перебил:
– Ерунда все это!.. Меня интересует, сколько вы нам можете заплатить.
– А-а! Это будет зависеть от вас… Долларов десять – двадцать в день. – Келеи показал на рюмки и предложил: – Давайте выпьем!
– Нам повезло, мой друг – хороший парень и готов вам помочь…
– О'кей! Словом, вы покажете нам дорогу, хорошо?
– Разумеется, что за разговоры!
– Если ты согласен… – Лапинч глупо улыбнулся.
– Пардон. Он хороший парень, но немного трусоват.
Все четверо вышли из буфета и пошли к машине. По дороге Дора тихо шептал бывшему боксеру на ухо, чтобы тот не говорил лишнего, а лучше помалкивал, пусть, мол, господа, раскошелятся: денег у них, видать, много.
За час доехали до лесопилки. В нескольких сотнях метров от нее находилось административное здание, которое старый владелец лесопилки использовал как охотничий домик. Дом был обнесен изгородью. От ворот к веранде вела прямая дорожка, по обе стороны которой росли густые кусты.
Машина свернула к зданию. Дора показывал дорогу. Когда машина остановилась перед зданием, он вылез из машины, широким жестом пригласив и других сделать то же самое.
Бана предложил рабочим выпить с ними, но Дора наотрез отказался:
– Нет, нет, нам уже давно пора работать, мы и так опоздали.
В этот момент на веранде появилась пухленькая женщина лет тридцати пяти. Она с удивлением смотрела на приехавших.
– Вот гостей вам привез, Ица, – проговорил Дора. – Из-за этого мы и опоздали. Скажи шефу, пусть встречает.
– Добрый день, – ласково поздоровался с женщиной Бана. – Брательник мой дома?
– На рассвете уехал на озеро форель ловить, к восьми обещал вернуться. С кем имею честь?
– Я его младший брат, – ответил Бана.
– Так вы Яношка, который живет в Канаде?! – женщина удивленно всплеснула руками.
– Да, а это мой друг.
– Дядюшка Кари говорил, что вы должпы приехать в начале недели, он ждал вас.
Бана и Келеи, забрав из машины вещи, направились в дом.
– Сейчас я накормлю вас, – засуетилась женщина, – а вы пока умойтесь с дороги.
Вскоре вернулся с рыбной ловли и сам хозяин. Он радостно поздоровался с братом и гостем и сказал:
– Надеюсь, вы здесь поживете: жизнь у нас сейчас не та стала, что раньше. Всего полно, так что пожалуйста.
– К сожалению, нам нужно ехать дальше.
– Это еще куда?! – удивился хозяин, уставившись на брата.
– У моего друга в Будапеште есть дело. Он подыскивает венгерских артистов для своего нового фильма. У нас миллионер и тот себе не позволит жить только на капитал, чтобы он не рос каждый день.
– Жаль, жаль, – печально заметил Балинт.
– Но мы еще заедем сюда. Места у вас великолепные, – перебил его Келеи. – Хотелось бы побродить здесь. Здешние пейзажи вполне могли бы служить фоном для моего фильма. Романтикой так и веет.
– Мы к тебе обязательно еще заедем, – подтвердил брат. – Хочу попросить тебя об одной любезности…
– Проси о чем хочешь.
– Мистер Келли один плохо ориентируется в большом городе.
– Да, да, – торопливо подтвердил Келеи, – и потому вот эту коробку я хотел бы оставить здесь. – Он вытащил из чемоданчика плоский ящичек. Открыв крышку, он повернул его в сторону Балинта.
– Это все наше сбережение, – начал объяснять Бана. – Две тысячи долларов и драгоценные камешки… Знаешь, братишка, жить мы будем в гостинице, а там оставлять такие вещи опасно… Пусть лучше у тебя полежат.
– Великолепные вещички! Конечно, пусть полежат. Можете не волноваться: все будет в порядке. – Балинт подошел к шкафу. – Вот сюда я их и спрячу, ключ всегда будет со мной.
– Спасибо, – поблагодарил Бана и встал. – Покажи пока моему другу свои владения, а я немного отдохну.
В самый последний момент женщина, которая подсматривала в замочную скважину, отскочила от двери, и, когда Бана вышел в коридор, Ица как ни в чем не бывало уже орудовала в кухне.
«А у старика неплохой вкус», – решил Бана, заглянув через стеклянную дверь в кухню. Войдя в гостиную, он громко зевнул, снял ботинки и, подойдя к окошку, ждал, пока хозяин с Келли выйдут из дома. Потом быстро надел ботинки.
– Вы здесь остались, Яношка?! – удивилась Ица, когда, войдя в комнату, увидела его. – Я хотела тут порядок навести. Чемоданчик ваш я поставлю на шкаф, чтобы не мешал.
– Нет, нет… Мне нужно позвонить по телефону. – Лайош оценивающим взглядом смерил женщину.
– Тогда я ухожу, не буду вам мешать, – скороговоркой выпалила Ица и вышла из комнаты.
Бана открыл чемодан, чтобы убедиться, что в нем никто не копался. Сунул в карман маленькую коробочку, о существовании которой Келеи не имел ни малейшего представления.
– Пойду немного прогуляюсь, – сказал Бана, заглянув в кухню. – Если они скоро вернутся, скажи, что я пошел к большому озеру.
Бана вышел из дому и направился по тропинке в сторону леса.
Спустя несколько дней Бана и Келеи сидели в одном из роскошных будапештских ресторанов. Недостатка в фантазии у Келеи не было. И во время прошлогодних своих вояжей в Будапешт он не раз встречался со многими артистами, рассказывал им о широких возможностях Голливуда. Очередной жертвой такого вояжа в свое время явился и Бана, польстившийся на богатые посулы. В 1956 году, во время контрреволюционного мятежа, Бана с друзьями сбежал за границу и осел в Канаде. Проучившись два года в университете, но так и не окончив его, он был вынужден поехать работать в лесничестве, но вскоре перебрался в город и там окунулся во все «прелести» ночной жизни. Однако средств на такую жизнь не хватало. Он перепробовал множество сомнительных профессий, пока наконец не натолкнулся на Келеи, который взял его к себе в качестве личного секретаря. До этого Келеи побывал в Австралии, где занимался спекуляцией драгоценными камнями. Дела шли у него совсем неплохо, но, когда, им заинтересовалась международная полиция, ему ничего не оставалось, как перебраться в Европу, куда он, разумеется, забрал с собой и Бану.
Сначала они обосновались в Париже, но вскоре там стало трудно работать, и тогда они решили перебраться в Венгрию, в которой с распростертыми объятиями встречали всех соотечественников, которые возвращались на родину из-за границы.
Мысль об ограблении венского ювелирного магазина родилась в голове Баны. Он настолько «полюбил» драгоценные камни, что не мог спокойно видеть их даже в витрине ювелира.
Чтобы как-то замаскироваться, Келеи выдавал себя за кинорежиссера, учитывая, что люди, особенно богатые, очень падки на сенсацию и мечтают, чтобы их показывали на экране.
Сейчас оба сидели в шикарном ресторане, в котором Келеи знали как мистера Келли, богатого американца.
В данный момент Келеи волновала одна мысль – как сбыть драгоценности, если не полностью, то хотя бы часть их. Реализацией драгоценных камней должен был непосредственно заняться Бана.
– Монетный двор мог бы купить у нас кое-что, но там потребуют таможенное разрешение на ввоз в страну драгоценностей.
– Еще чего захотели! – возмутился Келеи.
– Ты же знаешь, что здесь нет частных ювелиров. Правда, я натолкнулся на одного типа, который согласен купить у нас несколько камешков, но он предложил за них столь мизерную плату, что о продаже ему не может быть и речи.
– Ну а ювелирные магазины? Я читал в газете, что они скупают различные драгоценности.
– Но и они требуют таможенное разрешение.
– А почему бы тебе не пообещать директору магазина несколько тысчонок, а?
– Ты и сам прекрасно знаешь, что с этими камешками далеко не пойдешь.
– Их стоимость – тридцать тысяч долларов.
– Да, но международная полиция разыскивает их от Гонконга до Вены.
– Социалистические страны не являются членами международной полиции.
– А черт их знает!
– Но нас здесь искать не станут!
– Так что будем делать с драгоценностями? – спросил Бана коллегу, когда официант ушел.
– Я уже сказал, что ты их получишь только тогда, когда мы покинем Будапешт.
– Жаль, а то я уже организовал одну сделку.
– Пока я не закончу дела с договорами, об этом не может быть и речи. Понял?
Бана недовольно кивнул, хотя его так и подмывало рассмеяться: последнее время шеф казался ему чересчур трусливым. Бана не знал, что его шеф вот уже несколько месяцев действует на свой страх и риск, и только потому решил навестить своего брата. С другой стороны, Келеи ничего не знал о том, что его коллега прикарманил коробочку с драгоценностями и несколько тысяч долларов, спрятав их на лесопилке.
В ту ночь младший лейтенант Чупати находился в комнате дежурного. Он дежурил по управлению и с некоторой завистью поглядывал на мирно спящего на ковре Кантора. Он тоже с удовольствием подремал бы, но нельзя.
– Хорошо тебе, Тютю, – добродушно пробормотал офицер и снова начал просматривать «Пешти уйшаг».
Время, как назло, шло медленно. В семь утра, за час до смены, Чупати неожиданно почувствовал такой приступ голода, что с трудом пересилил себя, чтобы не выйти в продмаг напротив, который открывался ровно в семь.
В половине восьмого появился майор Шатори. Чупати очень обрадовался его приходу.
– Ты чего такой грустный? – спросил майор.
– Будешь… – уныло ответил Чупати.
Шатори не стал спрашивать о причине, зная, что она кроется в скуке и отсутствии происшествий, точнее говоря – в бездействии.
И вдруг во дворе показалась дежурная машина. Она бесшумно подкатила к подъезду.
– Куда-нибудь едем? – просиял Чупати, сразу же забыв о голоде.
– Бери Кантора, поедем.
– Почему же вы мне по телефону об этом не сказали?
– Лично за тобой заехал.
– Это, конечно, хорошо… Итак, подъем!
Ехать пришлось недалеко. Машина остановилась на улице Ваци у ювелирного магазина. Двери магазина были открыты, хотя обычно он открывался только в десять. В помещении уже хозяйничали криминалисты, возглавляемые лейтенантом Кути.
– Что здесь произошло? – на ходу спросил Чупати у майора.
– Это и мне небезынтересно знать. Надеюсь, наши товарищи уже кое-что обнаружили и мы сможем начать работу.
Майор попросил позвать директора магазина, но того на месте не оказалось. Майор нервничал, но ничего поделать не мог.
Кути показал Чупати на разбитую витрину.
Подведя Кантора к витрине, младший лейтенант приказал овчарке взять след.
Кантор без труда взял след и повел хозяина в подвальное помещение. Они шли по длинному коридору. В углу пес нашел какую-то картонку и начал обнюхивать ее.
– Интересно, почему не сработала сигнализация? – медленно произнес майор, думая о чем-то своем.
– Я полагаю, начальник, что тут наука бессильна, – произнес Чупати, имея в виду Кантора.
– Как это так?
– А вот так!
– Попытайся еще раз.
– Тютю, след! Ищи! – проговорил с мольбой Чупати.
После нескольких секунд раздумья Кантор взял новый след и повел хозяина во двор. Подойдя к запертой двери, пес остановился.
Когда дверь открыли, Кантор вывел хозяина на боковую улочку и вдруг остановился. Перед отелем «Дунай» он потерял след.
– Ну, начальник, теперь на самом деле конец. След потерян.
– Не беда, – заметил майор, глядя на дверь отеля.
Чупати было до слез обидно, что майор так быстро смирился с беспомощностью Кантора.
– Профессор Кантор ничего не может сделать.
– А кто винит овчарку? Никто.
– Утром здесь прошло столько людей, что все следы затоптаны.
– Это я предвидел, – согласился Шатори.
Чупати скорчил кислую мину: ему было стыдно, что Кантор на сей раз не оправдал их надежд.
– Милая моя собачка, ищи, ищи человека, который с полуночи до утра сел в такси и уехал, – растерянно бормотал Чупати.
– Почему именно с полуночи? – спросил Кути.
– А потому, что, по мнению экспертов, сигнализация в магазине была перерезана только после полуночи.
– Понятно, – согласился Кути и направился к стоянке автомобилей.
– А мне теперь что делать? – спросил старший лейтенант Калди.
– Сообщите об ограблении в комиссионные магазины, в ломбарды и тому подобное… Младший лейтенант Сабо даст вам опись похищенных драгоценностей. Сообщите об этом и на пограничные КПП.
– А нам что делать? – поинтересовался Чупати, когда Калди ушел.
– Вы пока походите вокруг гостиницы, а я поеду в управление.
Чупати растерянно козырнул.
– Но никуда не уходить и самовольства не проявлять, – бросил уже на ходу майор, направляясь в отель.
Туристский сезон уже кончился, и выяснить, кто сейчас проживает в гостинице, не представляло особой трудности.
По книге приезжающих, которую потребовал майор, он без труда определил, что отель заселен всего на две трети. Номера-люкс на первом и втором этажах оставались незанятыми. В гостинице жили в основном чехословацкие и польские туристы. Из капиталистических стран в гостинице проживало всего-навсего пять человек. Накануне в провинцию по делам, связанным с закупкой крупного рогатого скота на экспорт, уехал один итальянский коммерсант. По словам администратора, коммерсант в этом году уже трижды приезжал в Венгрию. Шатори записал все данные итальянца. Два западногерманских представителя, приехавшие по делам своей фирмы, тоже никаких подозрений не вызывали.
Следующим в книге шел американский кинорежиссер.
– А этот что из себя представляет? – спросил майор у администратора, имея в виду американца.
– Мистер Келли принадлежит к числу тех немногих, для кого деньги не имеют никакого значения. К нам он прибыл со своим секретарем… неделю назад.
– Джон Бана – это его секретарь?
– Да.
– Они что, намерены снимать здесь фильм, или как?
– Может быть. Только вчера они встречались с директором и режиссером одного театра.
– Ночью оба находились в гостинице?
– К сожалению, этого я не знаю. Я заступил на дежурство в семь утра. Пардон… – Администратор взял в руки какую-то записку. – Если вы желаете с ними встретиться, то сегодня в десять они должны принимать группу артистов. Мой коллега, которого я сменил, пишет, что на десять мистер Келли заказал завтрак на шесть персон. С напитками, разумеется…
– Вы его давно знаете?
– Как же, как же, знаю… В прошлом году мистер Келли дважды останавливался у нас в отеле. Он хороший гость…
– А чешские туристы?
– Они совсем недавно приехали на автобусе: были в Сексарде на празднике урожая. Группа польских туристов сегодня уезжает в Бадачонь. Чем могу еще служить, товарищ инспектор?
– Принесите чашечку черного кофе. И не называйте меня, пожалуйста, инспектором.
– А как же?
– Ну, например, редактором…
– Слушаюсь, господин редактор. Прошу вас присесть в холле, сейчас я распоряжусь, чтобы вам принесли кофе. Всего одну минутку…
– Благодарю, – кивнул Шатори, направляясь к стоявшей у стены телефонной будке. Позвонил в управление.
– Розыск объявлен? – спросил он. – Хорошо. Соедините меня с главным дежурным. – Помолчав, он спросил, обращаясь, видимо, уже к дежурному: – Для меня есть что-нибудь утешительное?
– Только сейчас позвонили из полиции города Вены и сообщили, что неделю назад у них ограблен ювелирный магазин, украдено драгоценностей на очень крупную сумму… – сообщил дежурный.
– А они только сейчас хватились, – недовольно пробормотал майор.
– Видимо, до сих пор они не думали, что грабители могут податься в Венгрию.
– Хорошее утешение, но меня в первую очередь интересует ограбление магазина на улице Ваци. А что еще у вас?
– Может, вас это заинтересует: международная полиция разыскивает одного афериста, который еще в апреле сбежал из Сиднея, прихватив с собой кое-какие бриллианты. Сведения об этом я передал в наш иностранный отдел.
– А как фамилия этого афериста?
– Сейчас скажу… Ага, нашел… Теодор Келеи. Нам прислали даже его фото. Он якобы венгр по национальности.
– Как его фамилия? Келли?!
– Нет! Келеи. Передаю по буквам…
– Ясно, понял. Если будет что интересное, я нахожусь в отеле «Дунай».
– Хорошо. Желаю удачи!
Шатори повесил трубку и вернулся к столу, на котором уже стоял кофе. Помешивая кофе ложечкой, майор обратил внимание на мужчину, который сидел у окна, закрывшись от кого-то газетой. Лицо его показалось Шатори знакомым, но мысли майора были заняты другим, и он перестал о нем думать.
Заплатив, майор вышел из отеля.
– Товарищ майор, на одну минутку! – услышал он и оглянулся. Перед ним стоял незнакомец, которого он только что видел с газетой.
– Слушаю вас.
– Старший лейтенант Ласло Деме из финансового управления, – представился незнакомец. – Мы с вами встречались в Доме офицеров.
– Да, да, вспомнил. Привет! Может, и вы занимаетесь делом хищения драгоценностей?
– Не совсем так. Я просто слышал, как вы интересовались Келли.
– Да, должен признаться, задание не из легких.
– Личность Келли интересует нас с прошлого года. Уж больно странно он перемещается по стране: на спортивной машине… совершает вроде бы увеселительное путешествие… встречается с женщинами…
– С женщинами? А что в этом удивительного? – улыбнулся Шатори. – Общеизвестно, что заработанные на Западе доллары выгоднее тратить у нас, чем в самой Америке.
– Это верно, но любопытно то, что в прошлом году, за три недели пребывания в стране, Келли не обменял на форинты ни одного доллара, а потратил по крайней мере тридцать тысяч форинтов. В этом году точно такая же картина: живет уже целую неделю, а еще не обменял ни одного доллара.
– Это действительно любопытно, – согласился Шатори. – Не аферист ли он, а?
– В этом и мы его подозреваем. Встречается он с артистами, директорами театров, предлагает им турне по США.
– И вы предполагаете, что они дают ему форинты взамен обещанных в США долларов?
– Возможно…
– Могу я вам чем-нибудь помочь?
– Если личность Келли интересует вас по другим причинам, то нам не мешает действовать согласованно.
– Меня в данный момент интересует лишь ограбление ювелирного магазина.
– В прошлом году, когда Келли уже выехал из Венгрии, нам стало известно, что он предлагал ювелирным магазинам купить у него драгоценности. В двух местах у него требовали таможенное разрешение, он обещал, но более там не появлялся. Позавчера, как нам сообщили, канадский гражданин Джон Вана также хотел сбыть в одном ювелирном магазине драгоценности, и больше…
– Подождите! – перебил старшего лейтенанта Шатори. – Джон Бана? Так ведь это же секретарь Келли!
– Да, это и нам известно. Подозрительно уже одно то, что, как говорит Бана, эти драгоценности принадлежат его шефу. Он обещал завтра принести таможенное разрешение.
– Ну и?…
– Ну и ничего. Он пошел в другой магазин, где у него тоже спросили таможенное разрешение.
– Запрос из международной полиции получен? – поинтересовался Шатори.
– Да, еще вчера.
– Предлагаю составить совместный план действий, – предложил майор.
– Мы кое-что намерены предпринять, но нам нужно получить некоторые данные – Интурист требует деликатности….
– Да, да, конечно, с интуристами без деликатности нельзя… В половине десятого я зайду к вам. Спасибо за информацию.