Страница:
— При чем тут его должностные обязанности? — не поняла Джина.
— Он заявил, что многие инвесторы приезжают со Среднего Запада и придерживаются традиционных взглядов на определенные вещи, поэтому ему пришлось притвориться натура-лом. На деловые обеды он таскает с собой какую-то жалкую девицу, навешал ей лапши на уши, что интересуется ею, а на самом деле ему нужна лишь компаньонка для деловых встреч.
— И глупая телка не догадывается, почему кавалер не пытается залезть к ней в трусы? — осведомилась Ширли.
— Это и есть самое странное. По его словам, она ни разу не пыталась добиться физической близости, лишь несколько мимолетных поцелуев и все. Ему даже не пришлось ничего придумывать, чтобы уклониться от ее приставаний.
— Но однажды ему придется столкнуться с этим, — заметила Джина.
— Он все предусмотрел, — отозвался Дэнис. — Он запудрил мозги своей девке, заявив, будто он истинно верующий христианин, поэтому теперь может сослаться на то, что не желает совершать грех до свадьбы. Он даже сказал ей, что республиканец. Представляете? Черный гей-республиканец? Вся ситуация настолько нелепа, что я не захотел иметь к этому ни малейшего отношения и указал ему на дверь.
— Похоже, ты пожалел несчастную девку, попавшую в такой переплет, — заметила Шерил, не проронившая до сих пор ни слова.
— Да, печальная история, — согласилась Джина. — С моим везением остается удивиться, что это не я. Кстати, как зовут этого парня?
— Купер. Вообще-то Эверетт Купер, но все зовут его по фамилии.
— Что?! — вскрикнула Шерил.
Дэнис удивленно взглянул на нее, не понимая, о чем она спрашивает и почему так кричит.
— Как его зовут? — повторила она.
— Ну, Купер…
«Господи, нет! Это наверняка какой-нибудь другой Купер!»
— Неужели? — спросила Шерил со всей возможной непринужденностью. — А как он выглядит?
— Очень красивый темнокожий парень. Высокий, с бритой головой, отлично сложен… Жаль, что он оказался таким дерьмом.
— А-а, — равнодушно отозвалась Шерил, сделав вид, что это ее не касается. — Ой, мне надо в туалет. Я плохо ориентируюсь в ресторанах. Дэнис, ты не покажешь мне, где здесь…
— Туалеты внизу под лестницей, ведущей в бар.
— О, проводи меня, пожалуйста. Ненавижу, знаешь ли, искать.
— Ладно. — Дэнис поднялся из-за стола, несколько смущенный настойчивостью Шерил.
Когда они спускались по лестнице на нижний этаж ресторана, Дэнис слышал, как Шерил довольно громко сказала: «Твою мать!»
— Что?
— Вот поганый ублюдок!
— Ты о ком? — спросил Дэнис. Шерил взглянула на Дэниса.
— Я и есть та жалкая девка.
— Жалкая девка? — переспросил тот, начиная понимать, куда клонит Шерил. — Уж не Купера ли, случаем?
— Точно. Девка из девок, вот я кто.
— Боже мой, так это тебя он таскает на деловые обеды?
— Мне следовало догадаться. Мы ходили в ресторан несколько раз, но он всегда представлял меня деловым партнерам как свою девушку.
— Он все-таки очень красив. Понимаю, почему ты запала на него, — попытался утешить ее Дэнис.
— Ну, когда я порву с ним, он уже не будет таким красивым. Как только вернусь домой, сразу позвоню ему… Нет! Я поеду к нему и выскажу все, что думаю. Ты знаешь, где он живет?
— А ты разве нет?
— Откуда? Он всегда приходил ко мне.
— Шерил, вряд ли это хорошая идея — ехать туда сейчас. Лучше остынь немного.
— Дэнис, скажи мне, где он живет.
— Шерил, но что ты надумала еде…
— Дэнис, — перебила его Шерил, — скажи мне, где он живет. Если не скажешь, я выясню адрес сама.
— Не помню точно, придется ехать показывать. Я был у него только однажды.
— Господи, ты спал с ним? Я даже не знаю, где он живет, а ты с ним спал?! Отвези меня к нему, Дэнис. Немедленно.
— А что я скажу остальным? — отбивался Дэнис.
— Скажи им, что я плохо себя чувствую и ты подвезешь меня домой.
— Шерил, давай останемся хотя бы на…
— Сейчас же скажи им, что мы уезжаем! — повысила голос Шерил.
— Ладно, ладно, — уступил Дэнис и пошел прощаться с приятелями.
«Горячая девчонка»
Ток-шоу
Чувствуя себя последним негодяем
Шесть сотен в месяц
— Он заявил, что многие инвесторы приезжают со Среднего Запада и придерживаются традиционных взглядов на определенные вещи, поэтому ему пришлось притвориться натура-лом. На деловые обеды он таскает с собой какую-то жалкую девицу, навешал ей лапши на уши, что интересуется ею, а на самом деле ему нужна лишь компаньонка для деловых встреч.
— И глупая телка не догадывается, почему кавалер не пытается залезть к ней в трусы? — осведомилась Ширли.
— Это и есть самое странное. По его словам, она ни разу не пыталась добиться физической близости, лишь несколько мимолетных поцелуев и все. Ему даже не пришлось ничего придумывать, чтобы уклониться от ее приставаний.
— Но однажды ему придется столкнуться с этим, — заметила Джина.
— Он все предусмотрел, — отозвался Дэнис. — Он запудрил мозги своей девке, заявив, будто он истинно верующий христианин, поэтому теперь может сослаться на то, что не желает совершать грех до свадьбы. Он даже сказал ей, что республиканец. Представляете? Черный гей-республиканец? Вся ситуация настолько нелепа, что я не захотел иметь к этому ни малейшего отношения и указал ему на дверь.
— Похоже, ты пожалел несчастную девку, попавшую в такой переплет, — заметила Шерил, не проронившая до сих пор ни слова.
— Да, печальная история, — согласилась Джина. — С моим везением остается удивиться, что это не я. Кстати, как зовут этого парня?
— Купер. Вообще-то Эверетт Купер, но все зовут его по фамилии.
— Что?! — вскрикнула Шерил.
Дэнис удивленно взглянул на нее, не понимая, о чем она спрашивает и почему так кричит.
— Как его зовут? — повторила она.
— Ну, Купер…
«Господи, нет! Это наверняка какой-нибудь другой Купер!»
— Неужели? — спросила Шерил со всей возможной непринужденностью. — А как он выглядит?
— Очень красивый темнокожий парень. Высокий, с бритой головой, отлично сложен… Жаль, что он оказался таким дерьмом.
— А-а, — равнодушно отозвалась Шерил, сделав вид, что это ее не касается. — Ой, мне надо в туалет. Я плохо ориентируюсь в ресторанах. Дэнис, ты не покажешь мне, где здесь…
— Туалеты внизу под лестницей, ведущей в бар.
— О, проводи меня, пожалуйста. Ненавижу, знаешь ли, искать.
— Ладно. — Дэнис поднялся из-за стола, несколько смущенный настойчивостью Шерил.
Когда они спускались по лестнице на нижний этаж ресторана, Дэнис слышал, как Шерил довольно громко сказала: «Твою мать!»
— Что?
— Вот поганый ублюдок!
— Ты о ком? — спросил Дэнис. Шерил взглянула на Дэниса.
— Я и есть та жалкая девка.
— Жалкая девка? — переспросил тот, начиная понимать, куда клонит Шерил. — Уж не Купера ли, случаем?
— Точно. Девка из девок, вот я кто.
— Боже мой, так это тебя он таскает на деловые обеды?
— Мне следовало догадаться. Мы ходили в ресторан несколько раз, но он всегда представлял меня деловым партнерам как свою девушку.
— Он все-таки очень красив. Понимаю, почему ты запала на него, — попытался утешить ее Дэнис.
— Ну, когда я порву с ним, он уже не будет таким красивым. Как только вернусь домой, сразу позвоню ему… Нет! Я поеду к нему и выскажу все, что думаю. Ты знаешь, где он живет?
— А ты разве нет?
— Откуда? Он всегда приходил ко мне.
— Шерил, вряд ли это хорошая идея — ехать туда сейчас. Лучше остынь немного.
— Дэнис, скажи мне, где он живет.
— Шерил, но что ты надумала еде…
— Дэнис, — перебила его Шерил, — скажи мне, где он живет. Если не скажешь, я выясню адрес сама.
— Не помню точно, придется ехать показывать. Я был у него только однажды.
— Господи, ты спал с ним? Я даже не знаю, где он живет, а ты с ним спал?! Отвези меня к нему, Дэнис. Немедленно.
— А что я скажу остальным? — отбивался Дэнис.
— Скажи им, что я плохо себя чувствую и ты подвезешь меня домой.
— Шерил, давай останемся хотя бы на…
— Сейчас же скажи им, что мы уезжаем! — повысила голос Шерил.
— Ладно, ладно, — уступил Дэнис и пошел прощаться с приятелями.
«Горячая девчонка»
— Как это нелепо. Я должна была догадаться, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Он красивый, интересный, увлечен работой. Ну конечно, слишком уж все идеально. Где были мои глаза? — говорила Шерил Дэнису, когда они ехали к дому Купера. — Боже, а как он расписывал свои христианские принципы! Даже притворялся, что ему неловко находиться среди гомосексуалистов. — Шерил на мгновение задумалась. — А может быть, он не гей. Дэнис? Вдруг он лгал тебе? — Шерил не верила своим словам, но все еще не желала сдаваться.
— Лгал мне? Насчет чего?
— Что он — гей и использует меня как вывеску для деловых партнеров.
— Не знаю, не знаю. В роли гомосексуалиста он выглядел вполне убедительно, особенно когда его губы ласкали мой…
— Дэнис!!!
— Но он так делал!
— Значит, он бисексуал, — упрямо заявила Шерил, как за соломинку хватаясь за любое объяснение тому, что Купер рассказал Дэнису. — Все равно не верю, — продолжала она, когда они вышли из машины и стали подниматься в квартиру Купера.
— Не знаю. Сейчас, когда я размышляю об этом случае, он кажется мне на редкость смешным… — Дэнис запнулся, поймав на себе разъяренный взгляд Шерил. — Ладно, умеренно смешным.
Поднимаясь по лестнице, они услышали громкую музыку, доносившуюся из квартиры Купера. На весь дом гремела стереозапись «Горячей девчонки» в исполнении Донны Саммер[34].
— Он слушает Донну Саммер, а ты не догадалась, что он гей? — Дэнис постучал в дверь.
— Я никогда не слышала, чтобы он ставил Донну Саммер. Никакой он не гей, а бисексуал!
— Говорю тебе, этот парень голубой, как ликер «Кюрасао»!
— Вовсе нет, — уверенно повторила Шерил. Рассудком она понимала, что Дэнис прав, но отчаянно цеплялась за последнюю надежду.
— Ты видела его диски?
— При чем здесь это?
— А я видел. Сплошные Шер, Мадонна, Барбра, Патти[35]… Продолжать?
— Вот если бы он слушал Рики Мартина, тогда бы я тебе еще поверила. Купер, — позвала Шерил и постучала сама. — Господи, как у него уши не отвалятся от такой громкой музыки!
— А геи не крутят Донну Саммер еле слышно. Нам нужно, чтобы стены дрожали.
— Говорю тебе, Дэнис, он бисексуал.
— Гей.
— Бисексуал!
— Гей!
— Бисексуал! — рявкнула Шерил, устав ждать, когда Купер откроет дверь, и повернула ручку.
— Боже мой! — одновременно вырвалось у Шерил и Дэниса, когда дверь распахнулась, открыв их взорам Купера в блондинистом парике, любимом темно-синем платье Шерил, ее пропавших черных лодочках и ее же золотых серьгах кольцами. Чувственно изгибаясь, он кружился по комнате в некоем подобии эротического танца, двигаясь в такт песне Донны Саммер.
— Боже мой! — повторила Шерил. — Мое платье! Ты носишь мои вещи! Ты украл мои вещи!
— Шерил? Дэнис? Что вы здесь делаете? Вы никогда не слышали, что надо стучать? — Купер явно растерялся.
— Мы постучали, Донна. Мы сто раз стучали. Запираться надо, когда расхаживаешь в женской одежде… Моей одежде! — Шерил закрыла лицо рукой и судорожно вздохнула.
Купер старался найти слова, чтобы объяснить свой вид, однако ничего не приходило ему в голову, и он лишь стоял и смотрел на Дэниса и Шерил.
Минуту все трое неловко молчали, что с лихвой компенсировалось гремевшей из динамиков Донной Саммер. Первым не выдержал Дэнис: схватившись за живот и показывая на Купера, он разразился хохотом.
— По-твоему, это смешно? — налетела на него Шерил.
— Извини. — Дэнис тщетно пытался подавить смех. — Но ты только взгляни на него.
Шерил посмотрела на Купера: плотный темнокожий мужчина в светлом парике, при полном макияже и в ее одежде.
— Не вижу ничего смешного, — сказала она, невольно хихикнув. — Но у него такой нелепый вид… — Шерил пыталась держаться серьезно, но не могла не рассмеяться.
— О чем ты только думал, — обратился Дэнис к Куперу. — Это платье тебе не совершенно не подходит. А кто причесывал этот парик? Какой отстой!
— Знаешь, ты прав, — подхватила Шерил, давясь от смеха и оглядывая Купера с головы до ног. — Какой-то он крупный, — продолжала она. Платье, в которое Купер как-то ухитрился влезть, едва не лопалось по швам. На бедра он его как-то натянул и даже застегнул молнию на спине, но слишком узкое для него платье поднялось до затылка. — Ему надо одеваться в черное. Черное стройнит, — добавила Шерил. Оки с Дзнисом обменивались мнениями так непринужденно, словно Купера не было в комнате.
— Черное никого не стройнит. Это миф, — заявил Дэнис.
— О, вовсе нет, — возразила Шерил.
— Не спорь. Все толстяки размером с бегемотов полагают, что, одевшись в черное, станут как Дженнифер Энистон. Только одно стройнит, Шерил, и это похудание.
— Ну, может быть. Но ты согласен, что Куперу нужно носить что-нибудь приталенное? И с чего он взял, что ему вдет светлый парик? — невинно осведомилась Шерил. Дэнис кружил вокруг Купера, желая оглядеть его со всех сторон.
— Посмотри, как он туфли растянул. Как только умудрился натянуть твои маленькие черные лодочки на свои ножищи, — удивился он.
— А не пора ли вам обоим очистить помещение? — хмуро предложил Купер веселящейся парочке.
— Нет, ему точно нужен размер побольше. И то классное черное платье, что ты однажды надевала — ну, то, из стрейча, — ему должно пойти, — резвился Дэнис, игнорируя реплику Купера.
— Знаешь, ты прав. И даже больше, чем мне, — веселилась Шерил.
— Слушай, Купер, ты обязан дать нам возможность приодеть тебя, — обратился Дэнис к мрачному как туча хозяину квартиры. — Мы превратим дешевку из треилерного городка в девушку с Парк-авеню!
— Спасибо, обойдусь, — отрезал Купер. Он старался придать себе грозный вид, но блондинистый парик, туфли на высоких каблуках и платье, сидевшее на нем как на огородном пугале, портили впечатление. Неловко проковыляв к двери в туфлях-лодочках, он распахнул ее и жестом предложил незваным гостям убраться.
— Видимо, он не хочет нашей помощи, Дэнис, — сказала Шерил.
— Ну и пожалуйста, — согласился тот, и они, смеясь, вышли на лестницу. Купер с размаху захлопнул за ними дверь.
Отсмеявшись, Дэнис и Шерил направились к машине, они пританцовывали и напевали «Горячую девчонку», копируя манеру исполнения Донны Саммер.
Когда они забрались в машину, Дэнис взглянул на Шерил, сидевшую рядом.
— Мне очень жаль, что все так вышло.
— О, меня обманывали парни и получше этого. Ничего, переживу. И потом, не могу же я встречаться с мужчиной, которому мое платье идет больше, чем мне.
Шерил не шутила. Ее действительно обманывали парни и получше Купера, и она знала, что переживет это. История с сайтом Гриффина и прохождение теста на БИЧ были кромешным ужасом, но испытания показали Шерил, что она умеет держаться стойко в случае необходимости. Пережитые трудности заставили ее реально взглянуть на жизнь. Будут у нее и другие Куперы (которые, она надеялась, не станут красть ее вещи), а до тех пор… что ж, у нее есть друзья. У нее снова есть Джина, а значит, и Линда, — так что с того, что Купер оказался лжецом и вором? У нее есть подруги, которые помогут ей преодолеть любые трудности.
— Лгал мне? Насчет чего?
— Что он — гей и использует меня как вывеску для деловых партнеров.
— Не знаю, не знаю. В роли гомосексуалиста он выглядел вполне убедительно, особенно когда его губы ласкали мой…
— Дэнис!!!
— Но он так делал!
— Значит, он бисексуал, — упрямо заявила Шерил, как за соломинку хватаясь за любое объяснение тому, что Купер рассказал Дэнису. — Все равно не верю, — продолжала она, когда они вышли из машины и стали подниматься в квартиру Купера.
— Не знаю. Сейчас, когда я размышляю об этом случае, он кажется мне на редкость смешным… — Дэнис запнулся, поймав на себе разъяренный взгляд Шерил. — Ладно, умеренно смешным.
Поднимаясь по лестнице, они услышали громкую музыку, доносившуюся из квартиры Купера. На весь дом гремела стереозапись «Горячей девчонки» в исполнении Донны Саммер[34].
— Он слушает Донну Саммер, а ты не догадалась, что он гей? — Дэнис постучал в дверь.
— Я никогда не слышала, чтобы он ставил Донну Саммер. Никакой он не гей, а бисексуал!
— Говорю тебе, этот парень голубой, как ликер «Кюрасао»!
— Вовсе нет, — уверенно повторила Шерил. Рассудком она понимала, что Дэнис прав, но отчаянно цеплялась за последнюю надежду.
— Ты видела его диски?
— При чем здесь это?
— А я видел. Сплошные Шер, Мадонна, Барбра, Патти[35]… Продолжать?
— Вот если бы он слушал Рики Мартина, тогда бы я тебе еще поверила. Купер, — позвала Шерил и постучала сама. — Господи, как у него уши не отвалятся от такой громкой музыки!
— А геи не крутят Донну Саммер еле слышно. Нам нужно, чтобы стены дрожали.
— Говорю тебе, Дэнис, он бисексуал.
— Гей.
— Бисексуал!
— Гей!
— Бисексуал! — рявкнула Шерил, устав ждать, когда Купер откроет дверь, и повернула ручку.
— Боже мой! — одновременно вырвалось у Шерил и Дэниса, когда дверь распахнулась, открыв их взорам Купера в блондинистом парике, любимом темно-синем платье Шерил, ее пропавших черных лодочках и ее же золотых серьгах кольцами. Чувственно изгибаясь, он кружился по комнате в некоем подобии эротического танца, двигаясь в такт песне Донны Саммер.
— Боже мой! — повторила Шерил. — Мое платье! Ты носишь мои вещи! Ты украл мои вещи!
— Шерил? Дэнис? Что вы здесь делаете? Вы никогда не слышали, что надо стучать? — Купер явно растерялся.
— Мы постучали, Донна. Мы сто раз стучали. Запираться надо, когда расхаживаешь в женской одежде… Моей одежде! — Шерил закрыла лицо рукой и судорожно вздохнула.
Купер старался найти слова, чтобы объяснить свой вид, однако ничего не приходило ему в голову, и он лишь стоял и смотрел на Дэниса и Шерил.
Минуту все трое неловко молчали, что с лихвой компенсировалось гремевшей из динамиков Донной Саммер. Первым не выдержал Дэнис: схватившись за живот и показывая на Купера, он разразился хохотом.
— По-твоему, это смешно? — налетела на него Шерил.
— Извини. — Дэнис тщетно пытался подавить смех. — Но ты только взгляни на него.
Шерил посмотрела на Купера: плотный темнокожий мужчина в светлом парике, при полном макияже и в ее одежде.
— Не вижу ничего смешного, — сказала она, невольно хихикнув. — Но у него такой нелепый вид… — Шерил пыталась держаться серьезно, но не могла не рассмеяться.
— О чем ты только думал, — обратился Дэнис к Куперу. — Это платье тебе не совершенно не подходит. А кто причесывал этот парик? Какой отстой!
— Знаешь, ты прав, — подхватила Шерил, давясь от смеха и оглядывая Купера с головы до ног. — Какой-то он крупный, — продолжала она. Платье, в которое Купер как-то ухитрился влезть, едва не лопалось по швам. На бедра он его как-то натянул и даже застегнул молнию на спине, но слишком узкое для него платье поднялось до затылка. — Ему надо одеваться в черное. Черное стройнит, — добавила Шерил. Оки с Дзнисом обменивались мнениями так непринужденно, словно Купера не было в комнате.
— Черное никого не стройнит. Это миф, — заявил Дэнис.
— О, вовсе нет, — возразила Шерил.
— Не спорь. Все толстяки размером с бегемотов полагают, что, одевшись в черное, станут как Дженнифер Энистон. Только одно стройнит, Шерил, и это похудание.
— Ну, может быть. Но ты согласен, что Куперу нужно носить что-нибудь приталенное? И с чего он взял, что ему вдет светлый парик? — невинно осведомилась Шерил. Дэнис кружил вокруг Купера, желая оглядеть его со всех сторон.
— Посмотри, как он туфли растянул. Как только умудрился натянуть твои маленькие черные лодочки на свои ножищи, — удивился он.
— А не пора ли вам обоим очистить помещение? — хмуро предложил Купер веселящейся парочке.
— Нет, ему точно нужен размер побольше. И то классное черное платье, что ты однажды надевала — ну, то, из стрейча, — ему должно пойти, — резвился Дэнис, игнорируя реплику Купера.
— Знаешь, ты прав. И даже больше, чем мне, — веселилась Шерил.
— Слушай, Купер, ты обязан дать нам возможность приодеть тебя, — обратился Дэнис к мрачному как туча хозяину квартиры. — Мы превратим дешевку из треилерного городка в девушку с Парк-авеню!
— Спасибо, обойдусь, — отрезал Купер. Он старался придать себе грозный вид, но блондинистый парик, туфли на высоких каблуках и платье, сидевшее на нем как на огородном пугале, портили впечатление. Неловко проковыляв к двери в туфлях-лодочках, он распахнул ее и жестом предложил незваным гостям убраться.
— Видимо, он не хочет нашей помощи, Дэнис, — сказала Шерил.
— Ну и пожалуйста, — согласился тот, и они, смеясь, вышли на лестницу. Купер с размаху захлопнул за ними дверь.
Отсмеявшись, Дэнис и Шерил направились к машине, они пританцовывали и напевали «Горячую девчонку», копируя манеру исполнения Донны Саммер.
Когда они забрались в машину, Дэнис взглянул на Шерил, сидевшую рядом.
— Мне очень жаль, что все так вышло.
— О, меня обманывали парни и получше этого. Ничего, переживу. И потом, не могу же я встречаться с мужчиной, которому мое платье идет больше, чем мне.
Шерил не шутила. Ее действительно обманывали парни и получше Купера, и она знала, что переживет это. История с сайтом Гриффина и прохождение теста на БИЧ были кромешным ужасом, но испытания показали Шерил, что она умеет держаться стойко в случае необходимости. Пережитые трудности заставили ее реально взглянуть на жизнь. Будут у нее и другие Куперы (которые, она надеялась, не станут красть ее вещи), а до тех пор… что ж, у нее есть друзья. У нее снова есть Джина, а значит, и Линда, — так что с того, что Купер оказался лжецом и вором? У нее есть подруги, которые помогут ей преодолеть любые трудности.
Ток-шоу
Стоя за кулисами в ожидании, когда Стар Джонс[36] объявит ее выход, Джина слушала гул толпы. Увидев студию изнутри, Джина удивилась: зал оказался гораздо больше, чем казался по телевизору. Услышав, что Стар начала говорить о ней, Джина стиснула руки.
— Леди и джентльмены, сегодня в наше ток-шоу «Взгляд» мы специально пригласили гостью. Все вы, несомненно, слышали в последних новостях историю о том, как толстый лысый мужчина соблазнил несколько молодых красивых женщин, сняв откровенные сцены скрытой камерой и выпустив фильмы, которые многие из вас, шалунишки, уже видели в Интернете. Одна из этих молодых женщин согласилась поделиться с нами своим мнением об этой истории. Леди и джентльмены, встречайте Джину Перри!
Под аплодисменты собравшихся Джина вышла на сцену, стараясь держаться уверенно. Стар сердечно обняла ее, как лучшую подругу, хотя они встретились впервые. Джина пожала руки Лизе, Джой и Мередит (у Барбары был выходной) и села среди четырех соведущих шоу.
— Здравствуйте, Джина. Как настроение?
— Немного волнуюсь. Я очень рада возможности прийти сюда, — нашлась Джина, решив, что небольшое заискивание поможет завоевать сочувствие аудитории.
— Так, значит, вы провели незабываемое лето?
— О, Стар, вы себе даже не представляете.
— Начнем с самого начала. Как вы познакомились с Большим Г?
— Я пошла с подругой в бар, и, когда я заказала себе коктейль, он подошел и заплатил за него.
— Вы полагаете, что именно в тот момент он что-то подсыпал вам в бокал? — вступила в разговор Джой.
— Не сомневаюсь. Я не вожу домой мужчин из баров, — солгала Джина. — И никогда не сделала бы этого, если бы не находилась под влиянием наркотика, изменяющего сознание.
— Мы знаем еще по крайней мере одну жертву, которая тоже подозревает, что ее чем-то опоили. Но, Джина, что вы скажете тем женщинам, снятым на видео, которые заявили, будто не были одурманены наркотиком и что вы, возможно, лжете? — не отставала Джой.
— Я скажу, что все они шлюхи, — ответила Джина. Ее замечание было встречено смехом аудитории, отдельными аплодисментами и одним-двумя свистками с мест. — Нет, правда, Джой, неужели я похожа на девицу, путающуюся с такими типами?
Джой задумчиво приподняла брови, словно говоря: «Да кто тебя знает», и спросила:
— А как вы узнали, что этот Гриффин… Ведь его так зовут, верно? Большой Г?
— Да, Гриффин Сирелли.
— Как вы узнали о его веб-сайте? И каким образом вы, так сказать, вошли в этот сайт?
— Одна моя подруга случайно упомянула название сайта в разговоре, и я решила посетить его.
— Как вы поступили, обнаружив там… — начала Мередит, сидевшая через два кресла от Джины.
— Как я поступила? Я сходила с ума. Я плакала. Я была чудовищно подавлена, чувствовала себя совершенно беспомощной. — Джина снова попыталась вызвать сочувствие аудитории.
— Если бы сейчас Гриффин слышал вас, что бы вы сказали ему? — вступила в разговор молчавшая до сих пор Лиза.
«Гореть тебе в аду синем пламенем, ублюдок с крошечным пестиком!»
— Сказала бы, что мне жаль его, и я желаю ему не быть таким жестоким и не наживаться на несчастье ближнего своего…
Не успела Джина закончить фразу, как в зале поднялась с места высокая, очень полная женщина и крикнула во весь голос:
— Шлюха! Шлюха! Шлюха!
Онемев, Джина вгляделась в кричавшую. Это оказалась та самая толстуха на роликах, которую пару месяцев насад покусал Гомес.
— Ты лживая шлюха! — вопила женщина. — Ты спала с ним по доброй воле и сама захотела записать все на видео, чтобы разыгрывать здесь несчастную жертву и привлечь к себе внимание людей и прессы. — Толстуха обернулась к аудитории: — Я знаю всю правду, слушайте: она и Большой Г сговорились сделать из Джины Перри популярную звезду фильмов для взрослых и выбрали самый лучший способ — привлечь внимание газет и телевидения к этой шлюхе, притворившейся, что ее опоили и соблазнили! Она — зло, говорю вам. Джина Перри — воплощенное зло. Посмотрите, что со мной сделала ее собака. — Женщина поднялась со своего кресла, опираясь на клюку, и предъявила аудитории огромную зияющую рану на икре. — У нее душа блудницы, говорю вам. Смерть тебе, шлюха! Смерть тебе! Шлюха! Сука! Потаскуха! — кричала толстуха, пытаясь завести аудиторию. — Смерть тебе, шлюха! Сука! Потаскуха! — повторяла она.
Некоторые из сидящих в зале принялись скандировать:
— Смерть тебе, шлюха! Сука! Потаскуха! К ним присоединились другие:
— Смерть тебе, шлюха! Сука! Потаскуха!
И вот уже все собравшиеся затопали ногами и закричали:
— Смерть тебе, шлюха! Сука! Потаскуха! Смерть тебе, шлюха! Сука! Потаскуха!
Совсем растерявшись, Джина завопила в ответ:
— Я не шлюха! Я не сука! И не потаскуха! — Смертельно испуганная, она молила: — Стар, помогите мне! Вызовите охрану, сделайте что-нибудь!
Стар молча смотрела на нее, а три соведущие, наклонившись к самому лицу Джины, начали выкрикивать вместе со скандирующей толпой:
— Смерть тебе, шлюха! Сука! Потаскуха!
Резкое «бип-бип-бип-бип-бип» раздалось над ухом. Джина с силой ударила ладонью по кнопке будильника. Проснувшись в холодном поту, она некоторое время продолжала слышать эхо возгласов: «Смерть тебе, шлюха! Сука! Потаскуха!»
Что же происходит? Неужели поганый коротышка вторгся в ее сны? Джина чувствовала, что ей необходимо разобраться с ним раз и навсегда.
Пошарив на тумбочке в поисках телефонной книжки, Джина нашла телефон Анни Харрисон. Уже несколько дней она обдумывала одну идею, но не решалась вторично обращаться к Анни за помощью.
— Алло, Анни?
— Джина? Сейчас семь утра! — в сонном голосе Анни послышалось удивление.
— Прости, я разбудила тебя?
— Вообще-то да… Чего звонишь в такую рань?
— Анни, мне очень неловко, но я хочу еще раз попросить твоей помощи.
— Посмотрим. Что от меня требуется?
— Ты вроде бы знаешь, как отыскать человека через Интернет, установить его адрес, номер телефона и прочие сведения. Я подумала, не поможешь ли ты мне найти одну особу?
— Это несложно. Кого ты хочешь найти?
— Это длинная история. Давай встретимся сегодня днем и все обсудим, — схитрила Джина, пытаясь выгадать немного времени. Ей следовало сочинить правдоподобную историю и скормить ее Анни. Открывать ей правду Джина не собиралась.
— Леди и джентльмены, сегодня в наше ток-шоу «Взгляд» мы специально пригласили гостью. Все вы, несомненно, слышали в последних новостях историю о том, как толстый лысый мужчина соблазнил несколько молодых красивых женщин, сняв откровенные сцены скрытой камерой и выпустив фильмы, которые многие из вас, шалунишки, уже видели в Интернете. Одна из этих молодых женщин согласилась поделиться с нами своим мнением об этой истории. Леди и джентльмены, встречайте Джину Перри!
Под аплодисменты собравшихся Джина вышла на сцену, стараясь держаться уверенно. Стар сердечно обняла ее, как лучшую подругу, хотя они встретились впервые. Джина пожала руки Лизе, Джой и Мередит (у Барбары был выходной) и села среди четырех соведущих шоу.
— Здравствуйте, Джина. Как настроение?
— Немного волнуюсь. Я очень рада возможности прийти сюда, — нашлась Джина, решив, что небольшое заискивание поможет завоевать сочувствие аудитории.
— Так, значит, вы провели незабываемое лето?
— О, Стар, вы себе даже не представляете.
— Начнем с самого начала. Как вы познакомились с Большим Г?
— Я пошла с подругой в бар, и, когда я заказала себе коктейль, он подошел и заплатил за него.
— Вы полагаете, что именно в тот момент он что-то подсыпал вам в бокал? — вступила в разговор Джой.
— Не сомневаюсь. Я не вожу домой мужчин из баров, — солгала Джина. — И никогда не сделала бы этого, если бы не находилась под влиянием наркотика, изменяющего сознание.
— Мы знаем еще по крайней мере одну жертву, которая тоже подозревает, что ее чем-то опоили. Но, Джина, что вы скажете тем женщинам, снятым на видео, которые заявили, будто не были одурманены наркотиком и что вы, возможно, лжете? — не отставала Джой.
— Я скажу, что все они шлюхи, — ответила Джина. Ее замечание было встречено смехом аудитории, отдельными аплодисментами и одним-двумя свистками с мест. — Нет, правда, Джой, неужели я похожа на девицу, путающуюся с такими типами?
Джой задумчиво приподняла брови, словно говоря: «Да кто тебя знает», и спросила:
— А как вы узнали, что этот Гриффин… Ведь его так зовут, верно? Большой Г?
— Да, Гриффин Сирелли.
— Как вы узнали о его веб-сайте? И каким образом вы, так сказать, вошли в этот сайт?
— Одна моя подруга случайно упомянула название сайта в разговоре, и я решила посетить его.
— Как вы поступили, обнаружив там… — начала Мередит, сидевшая через два кресла от Джины.
— Как я поступила? Я сходила с ума. Я плакала. Я была чудовищно подавлена, чувствовала себя совершенно беспомощной. — Джина снова попыталась вызвать сочувствие аудитории.
— Если бы сейчас Гриффин слышал вас, что бы вы сказали ему? — вступила в разговор молчавшая до сих пор Лиза.
«Гореть тебе в аду синем пламенем, ублюдок с крошечным пестиком!»
— Сказала бы, что мне жаль его, и я желаю ему не быть таким жестоким и не наживаться на несчастье ближнего своего…
Не успела Джина закончить фразу, как в зале поднялась с места высокая, очень полная женщина и крикнула во весь голос:
— Шлюха! Шлюха! Шлюха!
Онемев, Джина вгляделась в кричавшую. Это оказалась та самая толстуха на роликах, которую пару месяцев насад покусал Гомес.
— Ты лживая шлюха! — вопила женщина. — Ты спала с ним по доброй воле и сама захотела записать все на видео, чтобы разыгрывать здесь несчастную жертву и привлечь к себе внимание людей и прессы. — Толстуха обернулась к аудитории: — Я знаю всю правду, слушайте: она и Большой Г сговорились сделать из Джины Перри популярную звезду фильмов для взрослых и выбрали самый лучший способ — привлечь внимание газет и телевидения к этой шлюхе, притворившейся, что ее опоили и соблазнили! Она — зло, говорю вам. Джина Перри — воплощенное зло. Посмотрите, что со мной сделала ее собака. — Женщина поднялась со своего кресла, опираясь на клюку, и предъявила аудитории огромную зияющую рану на икре. — У нее душа блудницы, говорю вам. Смерть тебе, шлюха! Смерть тебе! Шлюха! Сука! Потаскуха! — кричала толстуха, пытаясь завести аудиторию. — Смерть тебе, шлюха! Сука! Потаскуха! — повторяла она.
Некоторые из сидящих в зале принялись скандировать:
— Смерть тебе, шлюха! Сука! Потаскуха! К ним присоединились другие:
— Смерть тебе, шлюха! Сука! Потаскуха!
И вот уже все собравшиеся затопали ногами и закричали:
— Смерть тебе, шлюха! Сука! Потаскуха! Смерть тебе, шлюха! Сука! Потаскуха!
Совсем растерявшись, Джина завопила в ответ:
— Я не шлюха! Я не сука! И не потаскуха! — Смертельно испуганная, она молила: — Стар, помогите мне! Вызовите охрану, сделайте что-нибудь!
Стар молча смотрела на нее, а три соведущие, наклонившись к самому лицу Джины, начали выкрикивать вместе со скандирующей толпой:
— Смерть тебе, шлюха! Сука! Потаскуха!
Резкое «бип-бип-бип-бип-бип» раздалось над ухом. Джина с силой ударила ладонью по кнопке будильника. Проснувшись в холодном поту, она некоторое время продолжала слышать эхо возгласов: «Смерть тебе, шлюха! Сука! Потаскуха!»
Что же происходит? Неужели поганый коротышка вторгся в ее сны? Джина чувствовала, что ей необходимо разобраться с ним раз и навсегда.
Пошарив на тумбочке в поисках телефонной книжки, Джина нашла телефон Анни Харрисон. Уже несколько дней она обдумывала одну идею, но не решалась вторично обращаться к Анни за помощью.
— Алло, Анни?
— Джина? Сейчас семь утра! — в сонном голосе Анни послышалось удивление.
— Прости, я разбудила тебя?
— Вообще-то да… Чего звонишь в такую рань?
— Анни, мне очень неловко, но я хочу еще раз попросить твоей помощи.
— Посмотрим. Что от меня требуется?
— Ты вроде бы знаешь, как отыскать человека через Интернет, установить его адрес, номер телефона и прочие сведения. Я подумала, не поможешь ли ты мне найти одну особу?
— Это несложно. Кого ты хочешь найти?
— Это длинная история. Давай встретимся сегодня днем и все обсудим, — схитрила Джина, пытаясь выгадать немного времени. Ей следовало сочинить правдоподобную историю и скормить ее Анни. Открывать ей правду Джина не собиралась.
Чувствуя себя последним негодяем
— Присаживайтесь, доктор сейчас придет. — Медсестра-регистратор, вручила Питеру необходимые для заполнения бумаги. Он не то чтобы всерьез подозревал у себя рассеянный склероз или опухоль мозга, но несколько дней назад, проснувшись, почувствовал, что у него онемела рука, и решил на всякий случай сходить к врачу (хотя онемевшая рука всю ночь лежала у него под головой). Заодно Питер хотел поговорить с доктором о состоянии своих волос. С недавних пор молодому человеку стало казаться, что его волосы выглядят хуже, чем раньше, и он боялся, как бы не началось облысение. У его отца до сих пор была прекрасная шевелюра, и оба деда сохранили густые волосы до самой смерти, но Питер решил не рисковать и получить рецепт на «пропецию» или «рогейн», чтобы остановить облысение, если оно действительно начиналось. Ему вовсе не хотелось сверкать лысиной.
В холле Питер поискал глазами свободное место и неожиданно заметил знакомое лицо. Он поспешно отвел глаза, не желая встречаться с сослуживицей взглядом и здороваться, но было уже поздно: она тоже увидела его.
— Привет, — сказала Камерон, неловко улыбнувшись. Видимо, она тоже предпочла бы избежать встречи.
Питер поздоровался и пристально посмотрел на нее. Он не встречал Камерон уже несколько недель. Краем уха Питер слышал, что после инцидента с рассылкой скринсеивера всем сотрудникам компании Камерон взяла отпуск, и сейчас видел, что она изменилась. Питер не мог бы сказать точно, что в ней стало другим, но изменения были очевидны. Держалась Камерон уже не так прямо и не вскидывала голову. Даже улыбка Камерон утратила былую жесткость, так раздражавшую его раньше.
Почувствовав, что не может равнодушно пройти мимо, Питер опустился в свободное кресло рядом.
— Как поживаете?
— Держусь кое-как, — ответила Камерон, словно извиняясь. — Последние две недели выдались тяжелые.
— Представляю. Мне очень жаль. Я слышал, что произошло. Это неслыханно.
Камерон попыталась улыбнуться Питеру в благодарность за сочувствие, но ее глаза наполнились слезами.
— Не понимаю, за что кто-то сделал мне такую гадость, — проговорила она, стараясь не заплакать. — Как я теперь покажусь на работе? — Взглянув на Камерон, Питер ощутил тяжесть на сердце и вдруг очень пожалел о содеянном. Чувствуя себя последним негодяем, он легонько погладил Камерон по плечу. Она опустила голову, и слезы закапали на пол. — Иногда мне казалось, что я сошла с ума. Какие-то странные звонки раздавались посреди ночи. Я боялась заснуть, потому что не знала, какие ужасы ожидают меня завтра. Мне звонили странные люди — доктора, к которым я в жизни не записывалась, психотерапевты, рабочие, занимающиеся перевозкой мебели. Кто-то изводил меня. Я не выдержала. Вот почему я здесь, Питер. Мне необходима помощь — успокоительные или что-нибудь еще.
— Все обойдется. На работе все уже забыли о случившемся.
— Ну да, конечно, — саркастически усмехнулась Камерон, вытирая глаза. В этот момент медсестра вызвала ее к доктору.
— Камерон, подождите, — сказал Питер, когда она поднялась с кресла.
Он хотел признаться в том, что это его рук дело, что он виновник неприятностей, свалившихся на нее. А главное, Питеру было необходимо убедить Камерон в том, что все уже кончилось. Странных событий больше не будет, она сможет жить по-прежнему.
— Камерон, я не знаю, кто стоял за этими проделками, — солгал Питер, — но одно мне известно точно.
— Что? — Камерон посмотрела на сидящего Питера сверху вниз.
— Вы сильнее этого. Я не так уж хорошо знаю вас, но видел, как вы работаете. Видел вас в деле. Где жизнелюбивая молодая женщина, задавшая мне перцу за посещения Интернета? Вы сильнее какого-то негодяя, Камерон. Если вы покажете ему… или ей, что сломались, это лишь подстрекнет их на новые проделки.
— Наверное, вы правы.
— Ну же, Камерон, улыбнитесь мне своей фирменной улыбкой.
Девушка улыбнулась скромно, почти застенчиво. Питер никогда бы не подумал, что Камерон умеет так улыбаться.
— Ничего, пока сойдет и такая. Камерон улыбнулась чуть веселее.
— Спасибо вам, Питер. Вы очень добры ко мне.
— Камерон, не хотите ли пойти на ленч, когда освободитесь?
— Конечно. С удовольствием.
— Отлично, тогда дождитесь меня, ладно?
— Договорились. Сегодня я злоупотребляю вашей дружбой.
— Тогда назовем это свиданием, — широко улыбнулся Питер, глядя, как Камерон идет к двери кабинета врача.
В холле Питер поискал глазами свободное место и неожиданно заметил знакомое лицо. Он поспешно отвел глаза, не желая встречаться с сослуживицей взглядом и здороваться, но было уже поздно: она тоже увидела его.
— Привет, — сказала Камерон, неловко улыбнувшись. Видимо, она тоже предпочла бы избежать встречи.
Питер поздоровался и пристально посмотрел на нее. Он не встречал Камерон уже несколько недель. Краем уха Питер слышал, что после инцидента с рассылкой скринсеивера всем сотрудникам компании Камерон взяла отпуск, и сейчас видел, что она изменилась. Питер не мог бы сказать точно, что в ней стало другим, но изменения были очевидны. Держалась Камерон уже не так прямо и не вскидывала голову. Даже улыбка Камерон утратила былую жесткость, так раздражавшую его раньше.
Почувствовав, что не может равнодушно пройти мимо, Питер опустился в свободное кресло рядом.
— Как поживаете?
— Держусь кое-как, — ответила Камерон, словно извиняясь. — Последние две недели выдались тяжелые.
— Представляю. Мне очень жаль. Я слышал, что произошло. Это неслыханно.
Камерон попыталась улыбнуться Питеру в благодарность за сочувствие, но ее глаза наполнились слезами.
— Не понимаю, за что кто-то сделал мне такую гадость, — проговорила она, стараясь не заплакать. — Как я теперь покажусь на работе? — Взглянув на Камерон, Питер ощутил тяжесть на сердце и вдруг очень пожалел о содеянном. Чувствуя себя последним негодяем, он легонько погладил Камерон по плечу. Она опустила голову, и слезы закапали на пол. — Иногда мне казалось, что я сошла с ума. Какие-то странные звонки раздавались посреди ночи. Я боялась заснуть, потому что не знала, какие ужасы ожидают меня завтра. Мне звонили странные люди — доктора, к которым я в жизни не записывалась, психотерапевты, рабочие, занимающиеся перевозкой мебели. Кто-то изводил меня. Я не выдержала. Вот почему я здесь, Питер. Мне необходима помощь — успокоительные или что-нибудь еще.
— Все обойдется. На работе все уже забыли о случившемся.
— Ну да, конечно, — саркастически усмехнулась Камерон, вытирая глаза. В этот момент медсестра вызвала ее к доктору.
— Камерон, подождите, — сказал Питер, когда она поднялась с кресла.
Он хотел признаться в том, что это его рук дело, что он виновник неприятностей, свалившихся на нее. А главное, Питеру было необходимо убедить Камерон в том, что все уже кончилось. Странных событий больше не будет, она сможет жить по-прежнему.
— Камерон, я не знаю, кто стоял за этими проделками, — солгал Питер, — но одно мне известно точно.
— Что? — Камерон посмотрела на сидящего Питера сверху вниз.
— Вы сильнее этого. Я не так уж хорошо знаю вас, но видел, как вы работаете. Видел вас в деле. Где жизнелюбивая молодая женщина, задавшая мне перцу за посещения Интернета? Вы сильнее какого-то негодяя, Камерон. Если вы покажете ему… или ей, что сломались, это лишь подстрекнет их на новые проделки.
— Наверное, вы правы.
— Ну же, Камерон, улыбнитесь мне своей фирменной улыбкой.
Девушка улыбнулась скромно, почти застенчиво. Питер никогда бы не подумал, что Камерон умеет так улыбаться.
— Ничего, пока сойдет и такая. Камерон улыбнулась чуть веселее.
— Спасибо вам, Питер. Вы очень добры ко мне.
— Камерон, не хотите ли пойти на ленч, когда освободитесь?
— Конечно. С удовольствием.
— Отлично, тогда дождитесь меня, ладно?
— Договорились. Сегодня я злоупотребляю вашей дружбой.
— Тогда назовем это свиданием, — широко улыбнулся Питер, глядя, как Камерон идет к двери кабинета врача.
Шесть сотен в месяц
Ширли только что закончила наводить порядок. Квартира блестела чистотой после генеральной уборки, которой здесь не было уже несколько лет. Мебель Ширли протерла полиролью «Пледж», а не влажной тряпкой, как обычно, и даже заняла у соседа пылесос, чтобы вычистить ковер. Впервые за много месяцев она постелила кровать, вытряхнула и вымыла до блеска все пепельницы. Ширли взбивала подушку на диване, когда в дверь постучали.
— Здравствуйте, — сказала Ширли стоявшей на пороге женщине средних лет с серебристыми волосами.
— Добрый день, меня зовут Дороти, я из агентства.
— Очень приятно. Я — Ширли Перри, — представилась хозяйка и пригласила социального работника войти. — Присаживайтесь, пожалуйста.
— С удовольствием присяду, но сначала, если не возражаете, я хотела бы взглянуть на квартиру. Мне очень важно увидеть, как вы живете, если решили взять приемного ребенка.
— Конечно, пожалуйста. Это гостиная, здесь я читаю классиков при вот этом свете, — солгала Ширли, ведя Дороти к свободной спальне и открывая перед ней дверь. — Вот комната, где будет жить приемный ребенок. Прекрасная комната… Очень светлая.
— Да, но здесь нет мебели.
— Я куплю новую, — нашлась Ширли.
— Вот как? И когда же?
— Э-э… Я подумала, что мы с малым вместе выберем все, что нужно.
— А где же малой будет спать, пока вы не купите самое необходимое?
«А чем плох пол?»
— Он может спать на моей кровати, а я временно переселюсь на диван.
— Это исключено. Вам придется купить мебель. «Что ж, дай мне денег, сука, я и куплю».
— Конечно-конечно, я немедленно приобрету все необходимое. Нет проблем.
— Вы курите? — спросила Дороти. — Здесь немного пахнет табаком.
— Нет-нет, это мой прежний жилец, э-э… э-э… Честер. Он был заядлым курильщиком. Прекрасный, знаете ли, старик, курение было его единственным пороком. Он поселился у меня, когда умерла его жена, и прожил здесь несколько лет, до самой смерти. — Ширли неожиданно открыла в себе способность сочинять на ходу.
— Вот как… А что же случилось с его мебелью?
— Э-э… ну… понимаете… Его жадные дети… да, его жадные отпрыски знать его не желали, пока он был жив, но как только он умер, слетелись сюда как вороны, словно на деревенскую распродажу, и вывезли буквально все.
— Какой позор, — заметила Дороти. — А как выглядит ваша комната?
— Моя комната?
— Да, я хотела бы взглянуть на нее.
— О'кей. — Ширли направилась к своей спальне и вошла первой, Дороти за ней. Женщина внимательно оглядела комнату, задержав взгляд на потолке.
— Зеркальный потолок? — уточнила она.
— Ах, это… Очень забавно, вы не находите? Я… Я… Я занимаюсь йогой по ночам. Упражняюсь на кровати и смотрю в зеркала, чтобы убедиться, правильно ли все делаю.
— Здравствуйте, — сказала Ширли стоявшей на пороге женщине средних лет с серебристыми волосами.
— Добрый день, меня зовут Дороти, я из агентства.
— Очень приятно. Я — Ширли Перри, — представилась хозяйка и пригласила социального работника войти. — Присаживайтесь, пожалуйста.
— С удовольствием присяду, но сначала, если не возражаете, я хотела бы взглянуть на квартиру. Мне очень важно увидеть, как вы живете, если решили взять приемного ребенка.
— Конечно, пожалуйста. Это гостиная, здесь я читаю классиков при вот этом свете, — солгала Ширли, ведя Дороти к свободной спальне и открывая перед ней дверь. — Вот комната, где будет жить приемный ребенок. Прекрасная комната… Очень светлая.
— Да, но здесь нет мебели.
— Я куплю новую, — нашлась Ширли.
— Вот как? И когда же?
— Э-э… Я подумала, что мы с малым вместе выберем все, что нужно.
— А где же малой будет спать, пока вы не купите самое необходимое?
«А чем плох пол?»
— Он может спать на моей кровати, а я временно переселюсь на диван.
— Это исключено. Вам придется купить мебель. «Что ж, дай мне денег, сука, я и куплю».
— Конечно-конечно, я немедленно приобрету все необходимое. Нет проблем.
— Вы курите? — спросила Дороти. — Здесь немного пахнет табаком.
— Нет-нет, это мой прежний жилец, э-э… э-э… Честер. Он был заядлым курильщиком. Прекрасный, знаете ли, старик, курение было его единственным пороком. Он поселился у меня, когда умерла его жена, и прожил здесь несколько лет, до самой смерти. — Ширли неожиданно открыла в себе способность сочинять на ходу.
— Вот как… А что же случилось с его мебелью?
— Э-э… ну… понимаете… Его жадные дети… да, его жадные отпрыски знать его не желали, пока он был жив, но как только он умер, слетелись сюда как вороны, словно на деревенскую распродажу, и вывезли буквально все.
— Какой позор, — заметила Дороти. — А как выглядит ваша комната?
— Моя комната?
— Да, я хотела бы взглянуть на нее.
— О'кей. — Ширли направилась к своей спальне и вошла первой, Дороти за ней. Женщина внимательно оглядела комнату, задержав взгляд на потолке.
— Зеркальный потолок? — уточнила она.
— Ах, это… Очень забавно, вы не находите? Я… Я… Я занимаюсь йогой по ночам. Упражняюсь на кровати и смотрю в зеркала, чтобы убедиться, правильно ли все делаю.