Товарницки: Какова позиция Шри Ауробиндо и, возможно, Матери, по
отношению к Дзену?
Этого я не знаю. Они не говорили что-нибудь конкретного об этом.
Но, понимаете ли, ВСЕ хорошо. ВСЕ является "гуру" -- винная лавка
ниже по улице, и Мастер Дзена и птица или... абсолютно все -- и автобус,
который Вы пропустили. Все является гуру. Все ПОМОГАЕТ. Все же, вместо
того, чтобы осознать, что каждая вещь является указанием и помощью, мы
обычно проходим мимо, смотрим на нее обычными глазами. Иными словами, мы
не видим ничего.
Так что Дзен очень хорош, Христианство очень хорошо, винная лавка
очень хороша -- при условии, что мы знаем, как открыть наши глаза и ис-
пользовать то, что лежит перед нами, чтобы выучить тот урок, который на
следовало бы выучить.
Так что не о чем судить; ни на что не следует смотреть как на высо-
кое или низкое. Все является материалом, помогающим нам гулять по дороге.
Будет ошибкой сказать: "Дзен -- то, что надо" или Христианство. (В
действительности, я даже не думаю, что Дзен говорит подобную вещь). Ска-
зать "вот то, что надо" о чем-либо -- это один смертный грех. Мы уже
мертвы.
Товарницки: Вы не опасаетесь, что люди обвинят Вас в создании неко-
его ухода в себя? В отходе от мира, так или иначе?
Небеса! Моя борьба далека от того, чтобы быть уходом!
Я не знаю... всю свою жизнь я был вовлечен то в ту, то в другую
борьбу. Дорога, которой я следовал, мало чего общего имела с уходом,
уверяю Вас! Я сталкивался со всевозможными способами бытия, бывал во
всевозможных странах и во всевозможных обстоятельствах. Я тащил мешки со
слюдой, искал золото в болотах, рыл котлованы... сталкивался со всевоз-
можными вещами. Где же здесь уход?
И теперь, потому что я нахожусь в горах... моя жизнь -- это НЕИСТО-
ВАЯ битва.
Писать "чисто", пытаться правдиво говорить о вещах, с силой и иск-
ренностью -- это битва. Это битва -- позволить им пройти через себя
"чисто" -- выражать "чисто" то, что должно быть выражено.
Товарницки: Тогда как остальной мир бьется с трудностями, Неспра-
ведливостью...
Но как раз за это мы и сражаемся!
Мы точно сражаемся ради этого бедного мира. Пытаемся просочить в
него НАДЕЖДУ и ИНУЮ ВОЗМОЖНОСТЬ.
Товарницки: А как насчет борьбы на человеческом, социальном плане?
Да, да, да.
Товарницки: Вы понимаете это?
Но борьба совершенно неизбежна, конечно же!
Однако решение не там, где его ищут.
Одна совершенно необходимая вещь -- это бороться. Будь то справа
или слева, но важно вложить все свое сердце в это, все, что Вы имеете и
всю свою искренность -- на какой бы стороне Вы ни были. Вот что важно.
Потому что она заставляет нечто ИНОЕ расти и развиваться в существе.
Вот существенная часть.
Но полагать, что решение заложено в капитализме или в марксизме,
маоизме или что оно религиозное или духовное -- верное доказательство
тому, что наша старая человеческая глупость все еще пытается упаковать
все в ящик. Это не решение.
Решение заключается в том, чтобы идти до дна аквариума, двигаться к
настоящему человеческому дыханию -- к тому, чем мы на самом деле являем-
ся.
В действительности, мы ВЕДОМЫ туда, через те непреклонные бомбарди-
ровки всех наций, всего человеческого сознания, всех церквей, всех
групп... чувствуется, как если бы все было смешано в общую массу, гуща с
пылью, чтобы достичь дна всего этого.
Нам было показано, сколь противоречивы и неэффективны все наши че-
ловеческие решения -- что они не ведут никуда.
К примеру, можно взять человека из Индии, который мне очень нравит-
ся, его зовут господин Тата, и он сделал очень много, чтобы помочь Ауро-
вилю вырваться из лап тех духовных торговцев. Этот человек возглавлял
баснословные индустриальные предприятия Индии, он был первым человеком,
который совершал перелеты на длительное расстояние -- он был отважным
человеком. И вот в конце всех эти лет борьбы и видимого успеха он вдруг
осознал грандиозный провал. Он надеялся, что его индустрия, его открытия
и грандиозная организация помогут смягчить бедность Индии -- он сокрушен
ее нищетой. И он осознал, что несмотря на всю свою индустрию и вклады он
неспособен помочь своим индийским братьям. Он истощен... Он потерпел
крах.
И я полагаю, что ВСЕ кончается крахом, чтобы открыть или показать
нам единственно возможную дверь.
Можно взять к примеру и Андре Малраукса как западного представителя
определенного блестящего успеха. Но Малраукс также потерпел крах -- он
закончил падением. Каковы же практические результаты всего его чудесного
ментального ловкачества?
Товарницки: Вы встречались с ним?
Я не встречался с ним, но Малраукс -- это тот человек, которого я
по-настоящему понимал своим сердцем. Его отвага, его решительности ввес-
ти в действие то, что он чувствует -- все это имело значение для меня.
Но он никогда не был способен (хотя, по-видимому, он боролся и сражался
предостаточно), он никогда не был способен выйти за границы своего мен-
тального жонглирования -- возможно, чудесного, но... Он был чудесен
внутри аквариума, но он никогда не мог выйти на другую сторону.
И мне кажется, что это применимо к каждой кажущейся успешной жизни.
Взять хотя бы великого предпринимателя Тату или великого интеллектуала
Андре Малраукса, или любого "великого" человека -- я думаю, что даже
Эйнштейн в конце своей жизни уперся в стену.
Мы все уперлись в стену. Будь то марксисты, христиане, индусы или
китайцы, все мы уперлись в стену. Если Вы родились в Москве, что же, бо-
ритесь как москвич. Это совершенно прекрасно.
Но решение не лежит ни в одном из этих мест.
Вот что должны понять человеческие существа. Потому что понять...
это звать.
Если бы рыба (возьмем ту же метафору) не начала задыхаться, она ни-
когда не сделала бы необходимого "шага" к мутации -- стать амфибией.
Мир должен задыхаться до определенной степени, и тогда вдруг вне-
запно раздастся крик -- КРИК.
Тогда все становится возможным.
Тогда этот аквариум, кажущийся столь грандиозным, становится бумаж-
ным пакетиком, не имеющим никакой реальности. Он может внезапно взор-
ваться или расплавиться.
Но должен быть КРИК. Должен быть ЗОВ.
Товарницки: И, в заключение, если бы Вы говорили с детьми...
Но это волшебная история! -- говорила Мать.
По другую сторону от этого грандиозного, ужасного, электронного,
неумолимого и биологического аквариума нас ожидает волшебная история!
И можно понять, что это волшебная история, потому что больше нет
"законов". Все законы были в нашем РАЗУМЕ.
На другой стороне начинает существовать другой вид просветленности.
Это... человечество, непостижимое, действительно, для всех, кроме детей.
Товарницки: Что Вы им скажете?
Детям?
Я не уверен, что следует много говорить ребенку, потому что он бу-
дет спонтанно это переживать. Он сольется с волной, потеряет себя с чай-
кой... Ребенок -- не испорченный -- ЖИВЕТ этим естественно.
(короткое молчание)
Возможно, ребенок -- это тот случай, когда чем меньше говоришь, тем
лучше, за исключением сказок и волшебных историй.
А мы все свое время тратим на то, чтобы покрыть эту мощную простоту
ребенка всевозможными "Этого нельзя делать", "Это невозможно", "Это уст-
роено иначе". Слой за слоем мы накладываем запреты и невозможности. Тог-
да это безнадежно. Вот что должно разрушиться -- все наши слои невозмож-
ности.
Товарницки: Сатпрем, сегодня мир науки и технологии прочно обосно-
вался, укрепился в мире, с востока на запад, и с севера на юг. Это
грандиозная сила. Как может...
Сатпрем: О, достаточно песчинки -- попала всего лишь песчинка, и
машина заглохла. Абсолютно. Извини, я перебил тебя.
Товарницки: ... Как же духовный опыт может ощутимо потрясти, демон-
тировать, трансформировать этот гигантский аппарат?
(короткое молчание)
Это чудовищный монстр, но он... хрупкий.
Еще в 1910 или 1912 году Шри Ауробиндо посмотрел на эту западную
цивилизацию и произнес довольно устрашающие слова. Припоминаю, он сказал
так (в одном из своих афоризмов):
"Европа гордится своей практической и научной организацией и произ-
водительностью. Я подожду, пока ее организация не станет совершенной;
тогда ребенок разрушит ее."
Он видел это.
Все, что требуется -- это попасть маленькой песчинке в эту чудовищ-
ную машину.
Мы внезапно увидели это в 1973: просто перекройте нефтяной кран, и
все начнет разваливаться.
Эта чудовищная машина напоминает космический корабль. Мы действи-
тельно находимся в нечто подобном чудовищной научной "капсулы", и доста-
точно отлететь одной маленькой гайке, чтобы вся капсула стала смертель-
ной.
Достаточно отвернуться одной маленькой гаечке, и все остановится.
Как знать, не произойдут ли снова события 1973 года -- первое неф-
тяное эмбарго -- но уже в более радикальном масштабе? Или случится нечто
неожиданное, о чем никто даже и не думает -- и внезапно эта чудовищная
машина застопорится.
Посмотри, в тот момент, когда эту машину будет нечем подкармливать,
замрет все -- от Луббока и Техаса до Гонконга и Вашингтона.
И человек внезапно обнаружит себя безо всей этой машинерии... точно
как пять тысяч лет назад!
И поистине именно тогда, если такое случится, человек откроет свои
глаза... на довольно болезненное представление о себе и о своих услови-
ях. Он внезапно обнаружит себя как бы в начале цивилизации, но со внут-
ренним осознанием полного цикла, который он претерпел. И он скажет себе:
"Что... что это?"
Что он почувствует, что он совершил?
Возможно, именно тогда он подойдет к тому "моменту истины" глубоко
внутри, когда человек должен БЫТЬ нечто. Не просто суммой машины+семья+
философия+религия, а поистине собственной НАСТОЯЩЕЙ человеческой пульса-
цией сердца.
Если одна такая секунда прочно укоренится в человечестве из-за то-
го, что развалится вся машинерия, тогда, поистине, некое другое измере-
ние сможет захватить человеческое сердце.
Товарницки: Можно встретить многих выдающихся людей и мудрецов, как
в Индии, так и на Западе, кто обеспокоен условиями Индии, проблемой
перенаселения. Как ты считаешь, это серьезная проблема?
О, конечно!
Товарницки: Говоря о перенаселении, Дж.Р.Д. Тата заметил, что с
1946 по 1967 год население Индии возросло на триста миллионов чело-
век.
Да.
Товарницки: И если так пойдет дело, то с 1980 по 2000 или 2025 на-
селение Индии увеличится еще на триста миллионов.
Да. Это неразрешимая проблема. Неразрешимая, потому что НИКТО в Ин-
дии не имеет отваги делать то, что необходимо. Два-три года назад Индира
Ганди пыталась контролировать уровень населения. Но ее усилия были бесс-
тыдно извращены, ее обвинили в стерилизации женщин, в стерилизации муж-
чин -- целая политическая пропагандистская кампания была развернута про-
тив ее усилия побороть НАСТОЯЩУЮ опасность, угрожающую Индии. И она так
сильно обожглась, что сомневаюсь, отважится ли она попытаться снова.
И все же это центральная проблема Индии. Нет других. Только эта
проблема. Но НИКТО не хочет видеть это. НИКТО.
Так что это неразрешимо.
Это означает, что однажды, как обычно, Природа скажет: "Хватит -
так хватит". Она устроит маленькое землетрясение или нечто подобное и
сметет эту кишащую массу раз и навсегда. Но, несомненно, нечто ДОЛЖНО
произойти, чтобы остановить эту волну.
И, конечно, не только в Индии. Возьмем Китай: один миллиард чело-
век.
Товарницки: В чем же препятствие? С одной стороны, согласно Дж.Р.Д.
Тате, пионеру индийской индустрии, экономическая политика социалис-
тического (или псевдо-социалистического) толка со времен Неру ведет
к чудовищной бюрократии, громадной администрации...
Да, это спрут!
Товарницки: И теперь у нас есть двоякое опасение или мрачное пред-
чувствие: во-первых, вздымающаяся волна перенаселенности. Он гово-
рит, что любая попытка выправить ситуацию тут же поглощается --
Да, он прав.
Товарницки: -- этим спрутом.
Он совершенно прав.
Товарницки: И этому нет конца.
Да.
Товарницки: И, во-вторых, он, по-видимому, опасается, что мировая
ситуация -- как и ожидающие нас в будущем кризисы -- вынудит Со-
ветский Союз сделать стратегический ход и захватить индустриальные
богатства Европы, среди прочих вещей. Не из-за того, что Советский
Союз -- империя зла, а из-за того, что, как я упоминал раньше, для
хорошего шахматиста Европа представляет лакомый кусочек, и это по-
может нейтрализовать Соединенные Штаты.
Я не верю в это.
Если они развяжут войну в Европе, то что же станет с "индустриаль-
ным богатством"? Все будет разрушено.
В этом я с ним не согласен.
Товарницки: Хорошо. Возможно, что Вы далеки от --
Это не так.
Это то, что говорила Мать. Это то, что видел Шри Ауробиндо. И то,
что они видели, лежало за непосредственной видимостью -- силы, которые
управляют нациями. Это не вопрос миллионов долларов или танков или...
Все устроено не так. Существуют скрытые силы за внешней видимостью. И
именно это видели Мать и Шри Ауробиндо.
Товарницки: Да.
И они видели опасность, связанную с Китаем.
Я тоже чувствую эту опасность.
Товарницки: Вы тоже чувствуете ее.
О, да!
Советский Союз подошел к КОНЦУ своего коммунистического эксперимен-
та. И Мать говорила: "Они подошли к концу своего эксперимента и не зна-
ют, как из него выбраться." Они готовы к нечто иному (*).
Поэтому вместо того, чтобы прижимать их к стенке, вынуждать их на
отчаяные действия; вместо того, чтобы окружать их как стаю волков -- все
постоянно говорят "Советский Союз, Советский Союз", воющий волк, ты по-
нимаешь, тогда как китайцы делают все возможное на своем уровне, что-
бы... (как бы выразиться?) расшевелить это анти-советское настроение --
потому что, если Советы будут чувствовать себя окруженными, обложенными
со всех сторон, тогда они могут предпринять отчаянные действия. Тогда
_________________________________________________________________________
(*) Разговор происходил в 1980 г.
как, на самом деле, все, чего они хотят -- это найти выход из своего
коммунистического тупика.
Они подошли к концу своей дороги.
Товарницки: Да, конечно, это весьма спорный вопрос.
Но, по сути, то, что я сказал -- это что они подошли к концу своей
дороги.
Настоящий вопрос заключается в том, что же придет на смену Марксу и
Мао? У Шри Ауробиндо был определенный ответ на это. И ответ заключается
в материи. Истинный материализм. Возможно, "божественный материализм"?
Товарницки: А чем объяснить помощь Дж.Р.Д. Таты Ауровилю?
А, здесь нечто другое.
Товарницки: Можно об этом поговорить?
Конечно, можно.
Товарницки: Знаете ли Вы точно, что он сделал?
Он очень помог Ауровилю.
Ауровиль был блокирован продажной полицией, которую подкупили
"собственники Ауровиля" (в кавычках).
Товарницки: Собственники земли?
Да...
Они не были "собственниками". Мать поставила во главе нескольких
людей (нужно иметь средства, чтобы начать строить город); она попросила
одного или двух учеников сконцентрироваться в особенности на привлечении
капитала, чтобы помочь рождению или созданию Ауровиля.
И те люди, которым она поручила это дело, чтобы помочь развитию Ау-
ровиля -- это те самые люди, которые объявили себя "собственниками Ауро-
виля"! Очень просто и без обиняков: "Мать ушла, поэтому мы собственники".
И так эти "собственники" (они были беспринципными людьми -- настоя-
щие жулики) использовали все писанные и неписанные средства, чтобы попы-
таться удержать власть над Ауровилем. И, к сожалению, в условиях, когда
коррупция заполонила все в Индии, они КУПИЛИ всех -- полицию, деревенс-
ких жителей, разных официальных представителей -- чтобы от имени прави-
тельства выгнать или задушить жизнь тех жителей Ауровиля, которые отка-
зались участвовать в мошенничестве и большом духовном бизнесе. Они ис-
пользовали абсолютно все. Некоторых из них они засадили за решетку,
они... о, какие мерзости они только не вытворяли!
Товарницки: Включая агрессию?
Да, точно, включая агрессию!
И тут мистер Тата очень помог... вы видите, в самом деле нужно,
чтобы Ауровиль был защищен ото всех этих торговцев. И он согласился --
Товарницки: Да, это нечто...
Он согласился, чтобы использовалось его имя, и он заявил: "Я гаран-
тирую, что в Ауровиле будет порядок." Да, когда кто-то набодобие м-ра
Тата гарантирует нечто, то это кладет конец множеству интриг; это удер-
живает многих гиен от того, чтобы они натворили бед.
Он очень помог таким образом.
И он не только дал свою личную гарантию, но и несколько человек
объединились, чтобы основать... не институт, а некое общество, названное
Ауромитри, что означает "Друзья Ауровиля", чтобы защитить Ауровиль от
этих мошенников.
Товарницки: И почему он это сделал?
Конечно же, из любви! Просто потому что он верил; он верил в этих
молодых людей... в группу из нескольких сотен молодых людей, живущих
здесь: немцев, итальянцев, канадцев, американцев, французов. Он видел
их. Он видел их энтузиазм и искренность. И даже если они выглядели экс-
центрично или необычно, в них было нечто здоровое, нечто подлинное, нас-
тоящее.
Он увидел это.
Поэтому он сказал себе: "Я буду гарантировать неприкосновенность
этих людей."
И, с другой стороны, он видел людей, называвших себя "собственника-
ми" -- он ясно видел, что это мошенники.
Так что, поскольку Тата великодушный и очень простой человек (он в
самом деле очень простой и прямой человек; Тата -- человек с сердцем,
большим сердцем), то он сказал себе: "Я буду защищать этих молодых людей
от интриг и коррупции тех людей" -- которые принесли в полицию ложные
обвинения, которые хотят их арестовать...
Он дал свою личную гарантию. Он имел мужество сказать: "Нет, нет,
нет, так не пойдет."
Товарницки: Вы видели Дж.Р.Д. Тату несколько раз, не так ли?
Да.
Товарницки: Он знает, что вы пытались делать, что делала Мать. Он
даже ходил туда...
Да.
Да, но он на самом деле не понимает, как то, что предприняли Мать и
Шри Ауробиндо, может помочь теперешнему человечеству практическим и
конкретным образом. Он этого не понимает.
Потому что, по его мнению, проблема, главным образом, экономическая.
Все же, как он сам допускает, то, что требуется, это изменение в
человеческой природе.
Поистине, требуется не столько изменение в бумажнике Индии, сколько
изменение в человеческой природе. Если вы не измените человеческую при-
роду, то всегда будете терпеть крах.
Иными словами, это не экономическая проблема.
Товарницки: Или, возможно, здесь и то и другое. Он думает, не найдя
экономического решения, что все попытки улучшить человеческую при-
роду -- "качество человечества", как сформулировал это основатель
Римского Клуба -- обречены на провал, потому что они будут пресе-
каться другими силами, которые мы не сможем учесть. Если мы оставим
без присмотра огонь в соседнем лесу, не борясь с ним, то в чем тог-
да смысл опыта, нацеленного на открытии пути будущим видам? Сможет
ли сила такого опыта контролировать огонь? Или же огонь будет бесп-
репятственно и неукротимо распространяться и положит конец всему...
Все, что Вы говорите, совершенно верно, но мы продолжаем говорить о
будущем вида как... если бы это было целиком делом будущего! Но мы УЖЕ В
НЕМ -- это происходит уже сейчас.
Мы облекаем явление в неправильные объяснения. Но настоящее явление
имеет эволюционный порядок.
Товарницки: Точно.
Истина состоит в том, что старый вид ломается, так что новая воз-
можность смогла бы появиться из него.
И это настоящий ключ ко всему.
Товарницки: Так что...
Новый вид не в следующей декаде; он как раз здесь и сейчас. Мы жи-
вем этим. Мы в ходе переживания этого.
Товарницки: Затрагивает ли это погружение или спуск в клеточное
сознание то, что мы называем инстинктом?
Инстинкт?
Что мы подразумеваем под инстинктом?
Это ментальное деление на категории. Мы наклеиваем на что-то ярлык,
вместо того, чтобы смотреть в суть вопроса.
Что такое инстинкт?
Инстинкт человеческого существа? Инстинкт птицы?
Инстинкт чего? Инстинкт скалы?
Хорошо, инстинкт мира -- это... это БЫТЬ МИРОМ!
Инстинкт ядра захватывать электроны!
Инстинкт птицы -- это сообщаться со всем, с чем нужно, без како-
го-либо деления!
Мы не видим того, что мир есть единое целое, без какого-либо разде-
ления. Мы думаем, что можем воспринимать мир лишь через определенный
инстинкт или врожденное представление о мире. Но все устроено не так!
Имеет ли м-р Товарницки "инстинкт" большого пальца ноги или же это боль-
шой палец является частью его?
Товарницки: Может ли человек вывести нечто, научиться чему-то, наб-
людая за животными, насекомыми?
Да, человек определенно учит то, что он позабыл.
Ты видишь, все сообщается друг с другом в этом мире; нет разделе-
ний. И только мы полностью отделены от мира.
Для птицы, лангуста, бобра мир непосредственен! Они сообщаются с
тем, что им нужно.
Почему они сообщаются?
Конечно же, НЕ из-за того, что "смотрят" на нечто отдаленное и пы-
таются увидеть его лучше и... Они мгновенно ЯВЛЯЮТСЯ тем миром, какой им
требуется. Мир не есть нечто вне мангуста! Мангуст ЧУВСТВУЕТ, ПЕРЕЖИВАЕТ
мир. Он переживает кобру, переживает запах; это части его самого. Так
что ему не нужно "предполагать"... Птице, летящей из Сибири, не нужно
догадываться, где находится Цейлон! Цейлон не где-то там! В каждое мгно-
вение мир разворачивается внутри животного. В тот момент, когда требует-
ся чему-то быть, оно здесь. Оно не "где-то там". Оно не "завтра".
Товарницки: Да, но человек не животное!
Да, он отрезал себя от всего на свете; он закрыл себя в аквариуме.
Он больше ни с чем непосредственно не сообщается. Он должен изобретать
телефоны, телексы, телевизоры или телескопы, чтобы сообщаться с чем-то
"отдаленным".
Но в животном мире нет "чего-то отдаленного".
Вот что мы не понимаем.
Инстинкт птицы есть... ЕСТЬ мир. Он ЯВЛЯЕТСЯ географически. Он ЯВ-
ЛЯЕТСЯ Цейлоном. Он ЯВЛЯЕТСЯ каждую минуту, когда летит птица; и каждую
минуту целый мир представлен внутри -- мир разворачивается внутри; это
не так, что птица летит над миром.
Товарницки: Но, ясно, что животное не может служить моделью для че-
ловека?
А почему бы и нет?
Как раз из-за этого мы страдаем больше всего: из-за нашей неспособ-
ности сообщаться с чем-либо, видеть что-нибудь ясно, знать что-то... Мы
больше не знаем ничего! Кроме как через книги, комитеты, докторов, ниже-
неров и т.д. Используя весь этот чудовищный аппарат, мы умудряемся знать
очень немного. Но давайте попытаемся убрать... попытаемся избавиться от
нашей машинерии, и тогда мы больше ничего не знаем о мире! У нас нет
власти над миром, нет видения мира, кроме того6 что у нас под самым но-
сом.
Товарницки: Ну, хорошо, но масштаб птицы или животного довольно ог-
раничен. Человек занимает другое положение во вселенной. У него
нет...
В тот день, когда человек вновь обретет дыхание животного, то то-
тальное сообщение животного, связанное с сознанием, которое он приобрел,
тогда масштаб действия человека не будет столь ограничен как масштаб
птицы или мангуста или собаки. Масштаб его действий будет значительно
шире.
Товарницки: Какое место вера в перевоплощение занимает в опыте Шри
Ауробиндо или Матери или в Вашем опыте?
Прежде всего, это не вера. Это факт.
Но в это намешано столько фантазий, что трудно об этом говорить.
Наша техническая и научная цивилизация толкует об атавизме, хромо-
сомах, дедах и прадедах -- это другой способ говорить о "реинкарнации".
Но, как всегда, мы схватываем лишь очень поверхностный аспект.
Несомненно, каждое рождение человеческого существа не является са-
мым первым. Потому что, поистине, если бы человеческий опыт был ограни-
чен тем, что человек являет собой в 40, 60 или 37 лет своей жизни, то
это была бы ужасная абсурдность: открыть глаза на столь малое пережива-
ние и на столь короткое время. Если, в самом деле, жизнь кончается по
истечении этого срока, и на этом все, то это было бы чудовищно.
Но у нас такое ограниченное и такое короткое видение вещей.
Хотя мы в самом деле чувствуем, в нашей собственной плоти, что оп-
ределенные вещи в нашей жизни, столь жгучие, столь болезненные или про-
тиворечивые, должны приходить откуда-то.
Почему одни существа острее переживают их, чем другие? Почему неко-
торые существа переносят более тяжелую тьму? Почему некоторые существа
остро нуждаются в Свете?
Из-за хромосом деда, матери или прабабушки? Или же это, скорее,
продолжение вопроса, поставленного давным-давно? Или же это трудность, с
которой они давно столкнулись, но не могут ее разрешить? Или же это зов,
испущенный ими давным-давно, на который начинает приходить ответ?
Об этом очень трудно говорить, потому что люди немедленно обращают