Экспериментируя с ферзями, слонами и пешками власти, переставляя политические фигуры, Борис Николаевич Ельцин заигрался до такой степени, что министр, задержавшийся в кресле на пару-тройку месяцев, считался долгожителем. Губернаторы и мэры порой менялись по понедельникам, средам и пятницам. От результатов президентской партии (в большой теннис!) иногда зависело, кого назначить министром культуры, а кому поручить заботу об оборонном ведомстве. А сон, приснившийся ночью любимой дочери президента, мог повлиять на внешнеполитические ориентиры государства или, скажем, откорректировать приоритетные направления экономического развития страны.
Погодин ждал временщика. Потому и спросил без обиняков, как только Таганцев сошел с трапа самолета:
- В гости к нам, или как?
- Это - по погоде, - сделав акцент на последнем слове, ответил новый мэр, явно уловив в вопросе губернатора Погодина нескрываемую издевку.
- По фамилии ругаетесь! - невольно хохотнул Погодин.
- Я и по-другому могу, - не стал Таганцев фальшиво деликатничать.
- Думаю, сработаемся, - одобрительно проговорил Виктор Ефремович. - Прошу в машину.
Андрей Таганцев уселся в губернаторскую "Волгу", подогнанную прямо к трапу.
Сюда он прилетел один. Настя ехала в поезде, сопровождая небольшой багаж, и должна была появиться в Иртинске только через четыре дня. Это время Андрей решил использовать для ознакомления с новыми условиями работы и спецификой должности главы городского хозяйства.
"Скукотища!" - думалось Андрею, когда они с Погодиным выехали за пределы крохотного аэропорта. - "Сонное царство!".
То, что называлось аэропортом, было на самом деле небольшой плешью посреди лесного массива. По краю этой плеши располагались дощатые ангары, обшитые жестью. Грунтовая взлетно-посадочная полоса большую часть суток пустовала. Если и появляется здесь самолетик, то, главным образом, почтовый.
Пейзаж вне аэропорта навязчивой живостью так же не отличался.
По краям дороги ютились бревенчатые, покосившиеся от времени избушки. Почти во всех окнах было темно. А на улице - ни людей, ни даже собак. Будто вымерли все.
- Тут вообще люди живут? - спросил Андрей у Погодина.
- Рядом с аэропортом - только обслуживающий персонал. Шесть семей, - пояснил губернатор. - Горожане сюда практически не наведываются. А зачем? Удобней поездом. Вокзал в самом Иртинске, а до аэропорта из города двадцать пять верст пилить. К тому же, самолеты всего раз в неделю бывают, и еще не факт, что на борт возьмут.
- Понятно, - вздохнул Таганцев, приготовившись сдохнуть в таежном Иртинске от скуки.
"Волга" резво шла по лесной дороге. Ветхий поселок миновали, и теперь по обе стороны от машины простирались непролазные хвойные леса. Ни одной встречной колымаги не прошло, не обогнал никто. Хорошо живут! Главное, спокойно. Рай для ленивых!
Грунтовая трасса время от времени петляла, то поднималась в гору, то стремительно опускалась вниз. Водитель "Волги", молодой пацанчик лет двадцати пяти, лихо гнал машину, мастерски объезжая ямы и колдобины.
Погодин непрестанно курил. Сидел рядом с шофером молча. Разговора не навязывал, не расспрашивал ни о чем. В общем, не лез без мыла туда, на чем нормальному человеку сидеть положено. И это понравилось Таганцеву. А чего болтать, слова тратить! По делу сказать ни одному ни другому было пока нечего, а бесцельно болтать, сотрясая воздух, - не мужское это занятие.
Но воздух все равно сотрясло. Взрывом.
Из лесной чащи кто-то бросил в машину ручную гранату. Она взорвалась чуть впереди. Бросавший явно не рассчитал поправку на скорость движения автомобиля. Или шофер, увидев на дороге выбоину, неожиданно для нападавших тормознул.
Так или иначе, машину развернуло поперек проезжей части.
Со всех сторон зазвучали автоматные очереди. Похоже, губернаторскую "Волгу" ждали здесь с нетерпением.
Водила так и остался в салоне машины. Первые же пули пробили ему голову и в решето превратили грудную клетку.
Андрею и Погодину удалось выбраться наружу. Не сговариваясь, они ползком рванули к обочине, если, конечно, к подобному способу передвижения применимо слово "рванули". Скатившись в сточную канаву, тянущуюся вдоль всей проезжей части, смогли немного перевести дух.
По разбитой вдребезги машине еще какое-то время продолжали стрелять. Никто не пытался их окружить, уничтожить или захватить живыми.
Стрелков, судя по всему, было четверо. В этом Погодин и Таганцев смогли убедиться, когда выстрелы стихли. На дорогу из густых зарослей с ревом выкатил дизельный джип "Нисан Патруль", к которому тут же побежали скрывавшиеся до сих пор автоматчики - широкоплечие коротко остриженные парни в кожанках, спортивных бриджах и кроссовках. Каждый держал в руках по складному укороченному автомату Калашникова.
Один из четверых показался Андрею знакомым. Высокого роста. На первый взгляд, неуклюжие медвежьи движения. Непропорционально огромная голова. Здоровенные ручищи. Не Чугун ли?
Таганке вспомнился давний "зоновский" кореш, помогший ему бежать из-за колючей проволоки. Вряд ли. Чугун в авторитете. Не станет он с "калашом" наперевес по тайге бегать, статус не тот. Да и возраст - тоже. Сколько сейчас Чугуну? Лет сорок. А в "торпедах" у братвы молодые летают, резвые.
Как только стрелки запрыгнули в машину, "нисан", пыхнув черным столбом отгоревшего топлива, исчез из виду.
- Весело у вас тут, - сказал Андрей, поднимаясь на ноги и отряхивая костюм. - А я поначалу думал, что со скуки помру.
- Со скуки - точно нет, - оптимистично пообещал Погодин. - Пойдем, Сашку посмотрим.
Смотреть было не на что. Водитель Сашка погиб. Тело его Виктор и Андрей бережно вынули из расстрелянной "Волги" и положили на траву.
- Тебя что, убить хотели? - спросил Таганцев, утирая холодный пот со лба.
- Если б хотели, убили бы, - ответил Погодин. - Пугали. Предупреждали так, наверное. Мрази.
- Убедительное предупреждение. Боишься? - Андрей испытующе посмотрел на губернатора.
- Трясусь весь! Сейчас описаюсь! - и посуровел. - Сашку жалко. На прошлой неделе только свадьбу сыграли.
- А в чем проблема-то? Кому дорогу перешел?
- Прижимаю потихоньку лесозаготовки, угледобычу в крае. Металлургический твой, опять же.
- Какой такой мой металлургический? - не сообразил Таганцев.
- Иртинский металлургический комбинат, гори он синим пламенем. Заводишко вроде бы небольшой, а весь город кормит. Металлопрокат и по стране идет, и за границу кое-что продаем. Все бы хорошо, да бандюки на него глаз положили. Ко мне приезжали. Сначала просили. Потом грозили.
- А ты?
- А что я?! Они на комбинат глаз положили, а я на них тоже кое-что положил.
- Делать чего будем? - Андрей осмотрелся вокруг. По дороге так и не проехала ни одна машина. Одно слово - глухомань.
- Милицию надо, - произнес Погодин. - Хотя, милиция тут… - собирался еще что-то сказать, но лишь молча махнул рукой.
- Переходим к сообщениям на криминальную тему - вещал диктор телевизионного канала. - Печальные новости из Сибирского региона. Сегодня, примерно в шесть часов вечера, было совершено покушение на губернатора Виктора Погодина и мэра города Иртинска Андрея Таганцева. Автомобиль Виктора Ефремовича Погодина был расстрелян неизвестными на лесной дороге, ведущей из местного аэропорта в районный центр. Убит водитель губернатора. Погодин и Таганцев не пострадали. В комментариях журналистам отказано. Но нам удалось взять интервью у начальника местной милиции майора Годовского. Федор Федорович, что вы можете сказать о данном происшествии?
- Здравствуйте, товарищи, - в кадре появилось круглое красное лицо майора милиции Годовского, с трудом помещающееся в телевизионный экран. - Преступники непременно будут установлены и понесут заслуженное наказание. К расследованию факта покушения на губернатора края и мэра Иртинска подключены лучшие оперативно-следственные силы. Как сказано у Достоевского, было преступление, будет наказание. Третьего не дано. До свидания, уважаемые телезрители, - все это краснощекий майор выпалил на одном дыхании и поспешил вывалиться из кадра.
- Ах, Таганцев, Таганцев! - приговаривал полковник Харитонов, расхаживая в своем служебном кабинете перед включенным телевизором, - не успел прилететь, сразу же и угораздило. Что ж, может, так оно и лучше. С первого дня не расслабишься.
Всеволод Михайлович уселся за письменный стол, сделал карандашом какие-то записи в ежедневнике. Затем нажал кнопку селектора.
- Захар Матвеевич? Зайди ко мне.
Рыбин появился через минуту.
- Ну, что там у Погодина и Таганцева?
- Видали, в новостях сюжет был? - Рыбин кивнул в сторону телевизора.
- Да не интересно мне все это дерьмо! - воскликнул Харитонов. - Ты мне реально доложи, что там! Еще не хватало, чтобы и мы, тут сидя, журналистскими байками кормились.
- А реально - так, Всеволод Михайлович. Таганцев благополучно прилетел к месту назначения. Встретил его сам Погодин. Покушение - дело рук местной преступной группы. Вот полный список бригады и отдельно - список непосредственных участников нападения на автомобиль Погодина.
- Отчего там грызня вообще?
- За металлургический дерутся. Все никак этот кусок не поделят.
- Металлургический, говоришь? - переспросил Харитонов и о чем-то на минуту задумался. - Это хорошо. Это очень хорошо!
- Чего ж хорошего? - пожал Рыбин плечами. - Люди гибнут!
- Брось! - оборвал его Харитонов. - Какие там люди?! Запоминай лучше. Таганцеву - обратить внимание на обеспечение бесперебойной работы Иртинского металлургического комбината. При необходимости произвести кадровые перестановки, пересмотреть действующие контракты и договоры с партнерами, поставщиками сырья, заказчиками в стране и за рубежом. Так, Захар Матвеевич, - Харитонов будто бы переключился на другую волну. - Нашему экономическому отделу. Проанализировать потенциальные возможности металлургического комбината, разработать новую концепцию развития, подготовить новых партнеров-заказчиков. Нашим представителям за границей. Рассмотреть возможность привлечения иностранного капитала и реализации инвестиционных программ в рамках расширения деятельности Иртинского комбината. Все. Действуй.
Рыбин покинул кабинет начальника.
Раскурив сигарету, Харитонов вновь склонился над селектором.
- Евгений Викторович? Степанов? Женя, подготовь мне все, что можно собрать по губернатору Погодину. Негатив, позитив, психологический портрет, сомнительные связи, слабости, пороки - все без исключений.
Полковник посмотрел на часы. За окном густела черная полночь.
Он подошел к бару, налил себе рюмку коньяку.
- Ну, что, Андрей Аркадьевич, - произнес он вслух, как будто Таганцев находился сейчас в его кабинете и мог все слышать. - Готов играть в серьезную игру? Ха-ха-ха!
Харитонов смеялся долго. Нездорово как-то. И в эту ночь крепко напился. Можно было подумать, что назначение Андрея Таганцева на пост мэра Иртинска представлялось полковнику особо значимым, весомым и, как говорят в тех же новостях, судьбоносным.
…Водителя губернатора края хоронили скромно. На кладбище были только родственники, а также Погодин и Таганцев.
Когда Виктор Ефремович подошел к матери погибшего, чтобы выразить соболезнование, она молча отвернулась. Только хрупкие плечи нервно вздрагивали. А юная вдова, прожившая с мужем меньше недели, посмотрела на Погодина пустыми выплаканными глазами и бесцветными губами произнесла: "Сгинь".
А Таганцев заметил на кладбище знакомую фигуру: высокий рост, крупная голова, длинные плети рук…
Человек ухаживал за могилкой чуть в стороне. Вырывал из земли сорняки, чистил металлическую оградку и… бросал короткие взгляды на Погодина и Таганцева.
Встретившись глазами с Андреем, поспешил уйти с кладбища.
Нет, наверное, это был не Чугун. Уж Чугуна-то Таганка узнал бы на расстоянии каких-нибудь пятнадцати-двадцати метров!
Часть пятая
Глава 13
Погодин ждал временщика. Потому и спросил без обиняков, как только Таганцев сошел с трапа самолета:
- В гости к нам, или как?
- Это - по погоде, - сделав акцент на последнем слове, ответил новый мэр, явно уловив в вопросе губернатора Погодина нескрываемую издевку.
- По фамилии ругаетесь! - невольно хохотнул Погодин.
- Я и по-другому могу, - не стал Таганцев фальшиво деликатничать.
- Думаю, сработаемся, - одобрительно проговорил Виктор Ефремович. - Прошу в машину.
Андрей Таганцев уселся в губернаторскую "Волгу", подогнанную прямо к трапу.
Сюда он прилетел один. Настя ехала в поезде, сопровождая небольшой багаж, и должна была появиться в Иртинске только через четыре дня. Это время Андрей решил использовать для ознакомления с новыми условиями работы и спецификой должности главы городского хозяйства.
"Скукотища!" - думалось Андрею, когда они с Погодиным выехали за пределы крохотного аэропорта. - "Сонное царство!".
То, что называлось аэропортом, было на самом деле небольшой плешью посреди лесного массива. По краю этой плеши располагались дощатые ангары, обшитые жестью. Грунтовая взлетно-посадочная полоса большую часть суток пустовала. Если и появляется здесь самолетик, то, главным образом, почтовый.
Пейзаж вне аэропорта навязчивой живостью так же не отличался.
По краям дороги ютились бревенчатые, покосившиеся от времени избушки. Почти во всех окнах было темно. А на улице - ни людей, ни даже собак. Будто вымерли все.
- Тут вообще люди живут? - спросил Андрей у Погодина.
- Рядом с аэропортом - только обслуживающий персонал. Шесть семей, - пояснил губернатор. - Горожане сюда практически не наведываются. А зачем? Удобней поездом. Вокзал в самом Иртинске, а до аэропорта из города двадцать пять верст пилить. К тому же, самолеты всего раз в неделю бывают, и еще не факт, что на борт возьмут.
- Понятно, - вздохнул Таганцев, приготовившись сдохнуть в таежном Иртинске от скуки.
"Волга" резво шла по лесной дороге. Ветхий поселок миновали, и теперь по обе стороны от машины простирались непролазные хвойные леса. Ни одной встречной колымаги не прошло, не обогнал никто. Хорошо живут! Главное, спокойно. Рай для ленивых!
Грунтовая трасса время от времени петляла, то поднималась в гору, то стремительно опускалась вниз. Водитель "Волги", молодой пацанчик лет двадцати пяти, лихо гнал машину, мастерски объезжая ямы и колдобины.
Погодин непрестанно курил. Сидел рядом с шофером молча. Разговора не навязывал, не расспрашивал ни о чем. В общем, не лез без мыла туда, на чем нормальному человеку сидеть положено. И это понравилось Таганцеву. А чего болтать, слова тратить! По делу сказать ни одному ни другому было пока нечего, а бесцельно болтать, сотрясая воздух, - не мужское это занятие.
Но воздух все равно сотрясло. Взрывом.
Из лесной чащи кто-то бросил в машину ручную гранату. Она взорвалась чуть впереди. Бросавший явно не рассчитал поправку на скорость движения автомобиля. Или шофер, увидев на дороге выбоину, неожиданно для нападавших тормознул.
Так или иначе, машину развернуло поперек проезжей части.
Со всех сторон зазвучали автоматные очереди. Похоже, губернаторскую "Волгу" ждали здесь с нетерпением.
Водила так и остался в салоне машины. Первые же пули пробили ему голову и в решето превратили грудную клетку.
Андрею и Погодину удалось выбраться наружу. Не сговариваясь, они ползком рванули к обочине, если, конечно, к подобному способу передвижения применимо слово "рванули". Скатившись в сточную канаву, тянущуюся вдоль всей проезжей части, смогли немного перевести дух.
По разбитой вдребезги машине еще какое-то время продолжали стрелять. Никто не пытался их окружить, уничтожить или захватить живыми.
Стрелков, судя по всему, было четверо. В этом Погодин и Таганцев смогли убедиться, когда выстрелы стихли. На дорогу из густых зарослей с ревом выкатил дизельный джип "Нисан Патруль", к которому тут же побежали скрывавшиеся до сих пор автоматчики - широкоплечие коротко остриженные парни в кожанках, спортивных бриджах и кроссовках. Каждый держал в руках по складному укороченному автомату Калашникова.
Один из четверых показался Андрею знакомым. Высокого роста. На первый взгляд, неуклюжие медвежьи движения. Непропорционально огромная голова. Здоровенные ручищи. Не Чугун ли?
Таганке вспомнился давний "зоновский" кореш, помогший ему бежать из-за колючей проволоки. Вряд ли. Чугун в авторитете. Не станет он с "калашом" наперевес по тайге бегать, статус не тот. Да и возраст - тоже. Сколько сейчас Чугуну? Лет сорок. А в "торпедах" у братвы молодые летают, резвые.
Как только стрелки запрыгнули в машину, "нисан", пыхнув черным столбом отгоревшего топлива, исчез из виду.
- Весело у вас тут, - сказал Андрей, поднимаясь на ноги и отряхивая костюм. - А я поначалу думал, что со скуки помру.
- Со скуки - точно нет, - оптимистично пообещал Погодин. - Пойдем, Сашку посмотрим.
Смотреть было не на что. Водитель Сашка погиб. Тело его Виктор и Андрей бережно вынули из расстрелянной "Волги" и положили на траву.
- Тебя что, убить хотели? - спросил Таганцев, утирая холодный пот со лба.
- Если б хотели, убили бы, - ответил Погодин. - Пугали. Предупреждали так, наверное. Мрази.
- Убедительное предупреждение. Боишься? - Андрей испытующе посмотрел на губернатора.
- Трясусь весь! Сейчас описаюсь! - и посуровел. - Сашку жалко. На прошлой неделе только свадьбу сыграли.
- А в чем проблема-то? Кому дорогу перешел?
- Прижимаю потихоньку лесозаготовки, угледобычу в крае. Металлургический твой, опять же.
- Какой такой мой металлургический? - не сообразил Таганцев.
- Иртинский металлургический комбинат, гори он синим пламенем. Заводишко вроде бы небольшой, а весь город кормит. Металлопрокат и по стране идет, и за границу кое-что продаем. Все бы хорошо, да бандюки на него глаз положили. Ко мне приезжали. Сначала просили. Потом грозили.
- А ты?
- А что я?! Они на комбинат глаз положили, а я на них тоже кое-что положил.
- Делать чего будем? - Андрей осмотрелся вокруг. По дороге так и не проехала ни одна машина. Одно слово - глухомань.
- Милицию надо, - произнес Погодин. - Хотя, милиция тут… - собирался еще что-то сказать, но лишь молча махнул рукой.
- Переходим к сообщениям на криминальную тему - вещал диктор телевизионного канала. - Печальные новости из Сибирского региона. Сегодня, примерно в шесть часов вечера, было совершено покушение на губернатора Виктора Погодина и мэра города Иртинска Андрея Таганцева. Автомобиль Виктора Ефремовича Погодина был расстрелян неизвестными на лесной дороге, ведущей из местного аэропорта в районный центр. Убит водитель губернатора. Погодин и Таганцев не пострадали. В комментариях журналистам отказано. Но нам удалось взять интервью у начальника местной милиции майора Годовского. Федор Федорович, что вы можете сказать о данном происшествии?
- Здравствуйте, товарищи, - в кадре появилось круглое красное лицо майора милиции Годовского, с трудом помещающееся в телевизионный экран. - Преступники непременно будут установлены и понесут заслуженное наказание. К расследованию факта покушения на губернатора края и мэра Иртинска подключены лучшие оперативно-следственные силы. Как сказано у Достоевского, было преступление, будет наказание. Третьего не дано. До свидания, уважаемые телезрители, - все это краснощекий майор выпалил на одном дыхании и поспешил вывалиться из кадра.
- Ах, Таганцев, Таганцев! - приговаривал полковник Харитонов, расхаживая в своем служебном кабинете перед включенным телевизором, - не успел прилететь, сразу же и угораздило. Что ж, может, так оно и лучше. С первого дня не расслабишься.
Всеволод Михайлович уселся за письменный стол, сделал карандашом какие-то записи в ежедневнике. Затем нажал кнопку селектора.
- Захар Матвеевич? Зайди ко мне.
Рыбин появился через минуту.
- Ну, что там у Погодина и Таганцева?
- Видали, в новостях сюжет был? - Рыбин кивнул в сторону телевизора.
- Да не интересно мне все это дерьмо! - воскликнул Харитонов. - Ты мне реально доложи, что там! Еще не хватало, чтобы и мы, тут сидя, журналистскими байками кормились.
- А реально - так, Всеволод Михайлович. Таганцев благополучно прилетел к месту назначения. Встретил его сам Погодин. Покушение - дело рук местной преступной группы. Вот полный список бригады и отдельно - список непосредственных участников нападения на автомобиль Погодина.
- Отчего там грызня вообще?
- За металлургический дерутся. Все никак этот кусок не поделят.
- Металлургический, говоришь? - переспросил Харитонов и о чем-то на минуту задумался. - Это хорошо. Это очень хорошо!
- Чего ж хорошего? - пожал Рыбин плечами. - Люди гибнут!
- Брось! - оборвал его Харитонов. - Какие там люди?! Запоминай лучше. Таганцеву - обратить внимание на обеспечение бесперебойной работы Иртинского металлургического комбината. При необходимости произвести кадровые перестановки, пересмотреть действующие контракты и договоры с партнерами, поставщиками сырья, заказчиками в стране и за рубежом. Так, Захар Матвеевич, - Харитонов будто бы переключился на другую волну. - Нашему экономическому отделу. Проанализировать потенциальные возможности металлургического комбината, разработать новую концепцию развития, подготовить новых партнеров-заказчиков. Нашим представителям за границей. Рассмотреть возможность привлечения иностранного капитала и реализации инвестиционных программ в рамках расширения деятельности Иртинского комбината. Все. Действуй.
Рыбин покинул кабинет начальника.
Раскурив сигарету, Харитонов вновь склонился над селектором.
- Евгений Викторович? Степанов? Женя, подготовь мне все, что можно собрать по губернатору Погодину. Негатив, позитив, психологический портрет, сомнительные связи, слабости, пороки - все без исключений.
Полковник посмотрел на часы. За окном густела черная полночь.
Он подошел к бару, налил себе рюмку коньяку.
- Ну, что, Андрей Аркадьевич, - произнес он вслух, как будто Таганцев находился сейчас в его кабинете и мог все слышать. - Готов играть в серьезную игру? Ха-ха-ха!
Харитонов смеялся долго. Нездорово как-то. И в эту ночь крепко напился. Можно было подумать, что назначение Андрея Таганцева на пост мэра Иртинска представлялось полковнику особо значимым, весомым и, как говорят в тех же новостях, судьбоносным.
…Водителя губернатора края хоронили скромно. На кладбище были только родственники, а также Погодин и Таганцев.
Когда Виктор Ефремович подошел к матери погибшего, чтобы выразить соболезнование, она молча отвернулась. Только хрупкие плечи нервно вздрагивали. А юная вдова, прожившая с мужем меньше недели, посмотрела на Погодина пустыми выплаканными глазами и бесцветными губами произнесла: "Сгинь".
А Таганцев заметил на кладбище знакомую фигуру: высокий рост, крупная голова, длинные плети рук…
Человек ухаживал за могилкой чуть в стороне. Вырывал из земли сорняки, чистил металлическую оградку и… бросал короткие взгляды на Погодина и Таганцева.
Встретившись глазами с Андреем, поспешил уйти с кладбища.
Нет, наверное, это был не Чугун. Уж Чугуна-то Таганка узнал бы на расстоянии каких-нибудь пятнадцати-двадцати метров!
Часть пятая
"Удавки" от Версаче пацанам!
Глава 13
В рай не пускают за грехи
Всякий хочет из грязи да в князи,
Не успев отряхнуть шелухи.
Только как тут не вспомнить о фразе:
"Рад бы в рай, да мешают грехи".
Чугун появился внезапно? Чушь!
Таганцев был уверен в том, что старый лагерный кореш непременно даст о себе знать. И не ошибся. Гадал, правда, какой способ для встречи тот изберет.
Может, оставит все как случайность, может, напомнит о себе и станет ждать, пока Андрей сам на него выйдет после столкновений на лесной дороге и кладбище. Нет. Не произошло ни первого, ни второго.
Вишневую "девятку" с тонированными стеклами и хромированными литыми дисками на колесах Андрей заметил, когда выезжал из своего дома на службу в мэрию. Причем, боковое стекло водителя нарочито было опущено - так, чтобы "засветить" человека, сидящего за рулем. А за рулем сидел Чугун. Курил, ритмично подергивал головой в такт оглушительно гремящей в салоне автомобиля музыке. И даже не повернулся в сторону Таганцева, когда тот, вырулив из ворот служебного особняка, медленно проехал мимо. Но тут же тронулся следом, стоило черной "Волге" мэра проехать вперед метров на двадцать.
Так и шел позади до самого здания администрации Иртинска.
И припарковался рядом, наплевав на дорожный знак "Стоянка только для а/м мэрии". И из машины вышел одновременно с Таганцевым. И к центральному входу пошел вместе с ним, как будто предварительно договорившись. Молча, не поздоровавшись.
Андрей принял условия игры. Не выразил на лице никаких эмоций - не удивился, увидав Чугуна так неожиданно и близко, и, тем более, не обрадовался встрече со старым "зоновским" корешком.
Чему радоваться? Слишком уж впечатляющим было их, с позволения сказать, свидание на дороге из аэропорта.
Постовой милиционер на входе козырнул Таганцеву.
- Доброе утро, Андрей Аркадьевич!
Мэр в ответ сдержанно кивнул.
- А вы, гражданин, куда? - сержант милиции попытался преградить Чугуну дорогу.
- Он со мной, - сказал Андрей, шагнув вперед по красно-зеленой ковровой дорожке.
Этажи и коридоры мэрии миновали молча, даже не глядя друг на друга.
Молча же прошли через приемную, где навстречу с улыбкой и стопкой документов поднялась секретарша.
- Здравствуйте, Инесса Ильинична, - натянуто улыбнулся в ответ Таганцев. - С бумагами чуть позже. Я… - он посмотрел на часы, - минут тридцать буду занят, - кивнул в сторону вошедшего следом Чугуна. - Ни с кем не соединяйте.
Двойную обитую дерматином дверь кабинета плотно прикрыли.
- Ну, здорово, Чугун, - хмуро поприветствовал Таганцев.
- Ну, здорово, Таганка, - в тон ему ответил Чугун. - Или кто ты у нас теперь? Андрей Аркадьевич? Господин мэр? - губы Чугуна скривились в усмешке.
- Присаживайся, - предложил Андрей, указывая на стул.
- Узнал меня на кладбище? - прищурившись, спросил Чугун.
- Я тебя еще возле аэропорта узнал.
- Хм, глазастый! - Чугун рассмеялся. - А вот мы не знали, что ты вместе с Погодиным в той машине будешь ехать.
- Так уж и не знали! - не поверил Таганцев. - Пургу не гони!
- Да нет, про то, что губернатор в тот день поедет к самолету нового мэра Иртинска встречать, ведали. И фамилию Таганцев знали. Но я и представить себе не мог, что тот Таганцев - это ты! И потом, по идее, не должен был Погодин мэра встречать, не царево это дело, как говорится. На то заместители есть. Мы прикинули, если губернатор кого-то там встречает-привечает, значит, знакомый его. А сам Погодин в лагерях не сидел, где вам с ним познакомиться? Мы тут вообще охренели, когда выяснили, что новый мэр Иртинска - бывший московский браток, который со мной, уркаганом "синим" на колымских нарах чалился!
- Постой, Чугун… - Таганцев запнулся. - Или как там тебя?
- Заварзин. Станислав Петрович, - с вызовом представился Чугун.
- Вот ты мне, Станислав Петрович Заварзин, через слово говоришь: "мы", "мы", "мы". Вы - это кто?
- Мы - это те, кто в городе власть держит, господин Таганцев.
- Власть? - переспросил Андрей, недоуменно поведя бровью, - что, вот так, прямо, и держите?
- Держим, - подтвердил Заварзин. - И не только в городе, но и в крае.
- А Погодин, получается, помехой вам стал. И вы решили с ним разделаться. Так?
- Что там у тебя, Таганка, получается, нас не интересует. Нам важно, чтобы во всем порядок был, и чтоб Москва нам тут свою волю имперскую не диктовала. Мы на своей земле сами как-нибудь разберемся.
- Значит, воровской общак превыше всего. Не ново. И в какой-то степени понятно. А ко мне-то зачем пришел?
- Дело хочу предложить тебе.
- Послушай, Чугун, - тихо заговорил Таганцев. - Я, конечно, благодарен тебе за побег из лагеря. Видит бог, век не забуду. Для себя проси, чего хочешь. Но с местной братвой дела иметь не хочу, уволь.
- Значит, "перекрасился" ты, кореш. Братву забыл, в государевы холуи подался. Подумай еще, может, поумнеешь.
- Не о чем мне думать, Чугун. От тебя как от человека не отвернусь. А на общак пахать не буду, так и передай братве.
- Ну, как знаешь, - вздохнул Чугун. - Сам не ведаешь, что творишь, Андрей Аркадьевич.
Медленно поднявшись со стула, Заварзин вышел из кабинета.
И тут же по селектору вышла на связь секретарша.
- Андрей Аркадьевич, к вам Богдан Силаевич.
- Да, пожалуйста, - ответил Таганцев. - Пусть заходит.
Богдан Силаевич Аниканов еще до прихода Таганцева занимал должность вице-мэра. В Москве его характеризовали положительно, да и Погодин, с которым у Андрея сложились теплые приятельские отношения, отзывался о нем как о профессионале высокого уровня, человеке искреннем, душой болеющем за дело.
В пользу вице-мэра срабатывал и тот факт, что женился он в своей жизни лишь единожды - большая редкость в наше время, - а детишек настрогал аж семерых! Так что, семеро по лавкам - это как раз про него. К тому же, все семеро давно подросли, сами обзавелись женами да мужьями и щедро вознаградили плодовитого и заботливого Богдана Силаевича прелестными внуками. О многочисленном семействе Аникановых в Иртинске знали все и говорили о них с неизменным восхищением и добрыми улыбками.
Изменив негласному правилу менять на новом месте все ближайшее окружение, Таганцев оставил Аниканова при делах и, кажется, не ошибся в нем. Богдан Силаевич с первого дня стал подробнейшим образом вводить Таганцева в курс текущих проблем, знакомить с тонкостями управления городским хозяйством, не скупился на дельные советы. Все, что касалось работы аппарата городской администрации, промышленных предприятий Иртинска, коммунальных служб и инфраструктуры, Аниканов знал как свои пять пальцев. Как ни крути, а предстал вице-мэр в глазах городского головы блестящим и незаменимым помощником.
- Проходи, проходи, Богдан Силаевич! - Таганцев вышел из-за стола навстречу, крепко пожал руку вошедшему. - Присаживайся. С чем пожаловал?
- С вами все в порядке, Андрей Аркадьевич? - спросил тот в ответ. - Бледный вы какой-то. Лица на вас нет. Не заболели?
Штирлиц позавидовал бы проницательности этого человека. Как ни старался Таганцев скрыть свое волнение после встречи с Заварзиным, ничего у него не получилось.
- Да все в порядке, - ответил Андрей. - Давление чего-то расшалилось.
- Со здоровьем шутки плохи. Может, врача позвать?
- Не стоит, - отмахнулся Таганцев. - Давай-ка лучше чайку попьем. Инесса Ильинична! - проговорил в микрофон селектора. - Напоите нас чайком?
- С удовольствием, Андрей Аркадьевич.
- Неужели и лимончик найдется?
- Обижаете, Андрей Аркадьевич! И лимончик, и полторы чайные ложки сахара на стакан, как вы любите! А печенье - "Юбилейное"?
- Откуда она знает? - поразился Таганцев. - Я же ей не говорил!
- Выучка! - многозначительно произнес Аниканов.
Инесса Ильинична Синицына недавно отметила свое пятидесятилетие. А в мэрии Иртинска работала секретаршей с семнадцати лет, как только встала из-за школьной парты. Правда, тогда нынешняя мэрия называлась поселковым Советом, а теперешний город Иртинск - поселком городского типа Ворошиловском - в честь легендарного маршала Клима Ворошилова, прославленного героя Гражданской войны и выдающегося прихлебая Сталинской эпохи. Ворошиловску вернули дореволюционное название и присвоили статус города лишь в 1993 году. Тогда же возобновили добычу каменного угля карьерным способом, которую по неизвестным причинам "заморозили" в двадцатые годы и вновь запустили металлургический завод, остановленный в середине шестидесятых Постановлением Президиума Верховного Совета СССР. В Постановлении том говорилось, что мелкие предприятия металлургической отрасли нерентабельны и лишь засоряют советскую экономику. Упор делался на энергичное развитие гигантов металлургии, возведенных в Магнитогорске, Нижнем Тагиле, Златоусте. И вот теперь, с начала девяностых годов, Иртинск стал возрождаться.
Все это сказано к тому, что за тридцать три года работы, Инесса Ильинична пережила семерых (!) начальников. С каждым находила общий язык, любому могла угодить, всякого навидалась. А уж угадывать мысли и пожелания дражайшего руководителя удавалось ей легко, непринужденно и с вдохновением.
- Богдан Силаевич, - обратился Таганцев к вице-мэру после того, как Синицына принесла чай и удалилась. - Ты знаешь человека, который вышел из моего кабинета пять минут назад?
- А кто вышел? - не понял Аниканов.
- Ну, ты же видел! Здоровый такой мужик с башкой, как глобус Украины!
- Ах, да-да-да! - спохватился Богдан Силаевич. - Он меня чуть с ног не сбил. Так быстро вышел, так быстро выбежал. Я и не разглядел его, Андрей Аркадьевич.
- Не разглядел? - недоверчиво переспросил Таганцев. - Да ладно. Проехали. Давай о делах. С чем пришел?
- Перво-наперво, подготовка к зиме. Мы городские теплотрассы когда начнем в порядок приводить? В ноябре-декабре, когда они вымерзать станут? У нас и люди тогда перемерзнут. Я вчера до ночи объезжал районные хозяйства - и вот, что доложу вам, Андрей Аркадьевич: в Кировском, Объездном, Ширяевском районах…
- Стоп, Богдан Силаевич! - мэр прервал докладчика. - Сначала давай, по списку. Я фиксирую. Потом - дашь расклад каждого из проблемных вопросов, а то мы с тобой запутаемся и в болтологии целый день проведем.
- Понял, - с готовностью ответил вице-мэр. - Первое - городские теплотрассы.
- Записываю. Дальше.
- Второе - срочная реконструкция подстанции "ПС-220". Не приведем в порядок, останемся через месяц без света. Третье - краевые власти задержали перечисление денег на оплату труда рабочих металлургического комбината…
- Что?! - возмутился Таганцев. - Кто задержал? Погодин?! Не может быть!
- Не знаю, Андрей Аркадьевич. Не знаю. Может, Виктор Ефремович вовсе и ни при чем, но деньги из края не пришли. Две недели задерживают.
- Ладно, с этим вопросом я сам разберусь. Что дальше?
- Министерство путей сообщений начало судебную тяжбу по принадлежности подвижного состава, который используется нами для отгрузки угля из карьеров.
- А этим-то чего надо?
- Требуют, чтобы город платил аренду за использование полувагонов.
- Отказать! - жестко произнес Таганцев. - Тут и думать нечего. Подвижной состав у нас на балансе, и отдавать мы его не собираемся. Это называется - отдай жену дяде, а сам иди к тете. Нет, платить никому ничего не станем. В арбитражном суде будешь представлять нашу сторону. Готов? Молодец. Докладывай дальше.
- Заказчики из Нижнего Новгорода, Ульяновска и Казани предлагают пересмотреть систему образования цен на металлопрокат. В принципе, это возможно. Но при условии…
На ужин Таганцев почти ничего не ел. Угрюмо сидел за столом, ковырял вилкой давно остывший бифштекс, не мигая смотрел в одну точку.
Настя была умницей. Не задавала лишних вопросов, не пыталась выяснить причины плохого настроения мужа. Просто решила ему не мешать сейчас. Тихо вышла в гостиную и принялась за вязание, уютно устроившись в большом мягком кресле под абажуром торшера. Она вязала ему зимний свитер. Спицы быстро мелькали в ее руках, петли ложились ровно и плотно, клубок шерсти мерно разматывался, лениво перекатываясь по толстому ворсистому ковру.
Вот так же точно разматывается вся наша жизнь - длинной нитью, которая в самом начале кажется бесконечной. А размотается полностью, и станет ясно - вышло из этой нити что-нибудь путное или прожили мы, бесцельно истратив силы и время. Да, все верно. Но в чьих руках спицы? Большинству людей на земле так и не удается узнать об этом до самой гробовой доски. Что нам вяжет судьба, как длинна нить в этом клубке, всегда известно одному Богу.
А ночью Андрею приснилась "зона". Привиделась во сне или вспомнилась в короткое мгновение случайного пробуждения?
Чижик "жарил" "петуха". Ничего смешного.
С Хабаровской пересылки привезли пацанчика лет восемнадцати. Леша или Коля его звали, Таганка уже не припоминал. Но навсегда запомнил распахнутые синие, как небо, глаза, наивные, беззащитные и испуганные.
Сел малец сам не понял как. Пьяный отчим бил мать - такую же алкоголичку. А он взял, да и саданул его кухонным ножом между ребер. Никаких там множественных колото-резанных ран, одним ударом в сердце управился. Мамаша же, вместо благодарности за избавление от дебошира, кинулась на него с табуреткой. В горячке он и ее порешил, защищаясь.
Решением Благовещенского областного суда пришлось сменить прописку и переехать чуть севернее, на Колыму, с последующим поселением за колючей проволокой.
Всякий хочет из грязи да в князи,
Не успев отряхнуть шелухи.
Только как тут не вспомнить о фразе:
"Рад бы в рай, да мешают грехи".
Чугун появился внезапно? Чушь!
Таганцев был уверен в том, что старый лагерный кореш непременно даст о себе знать. И не ошибся. Гадал, правда, какой способ для встречи тот изберет.
Может, оставит все как случайность, может, напомнит о себе и станет ждать, пока Андрей сам на него выйдет после столкновений на лесной дороге и кладбище. Нет. Не произошло ни первого, ни второго.
Вишневую "девятку" с тонированными стеклами и хромированными литыми дисками на колесах Андрей заметил, когда выезжал из своего дома на службу в мэрию. Причем, боковое стекло водителя нарочито было опущено - так, чтобы "засветить" человека, сидящего за рулем. А за рулем сидел Чугун. Курил, ритмично подергивал головой в такт оглушительно гремящей в салоне автомобиля музыке. И даже не повернулся в сторону Таганцева, когда тот, вырулив из ворот служебного особняка, медленно проехал мимо. Но тут же тронулся следом, стоило черной "Волге" мэра проехать вперед метров на двадцать.
Так и шел позади до самого здания администрации Иртинска.
И припарковался рядом, наплевав на дорожный знак "Стоянка только для а/м мэрии". И из машины вышел одновременно с Таганцевым. И к центральному входу пошел вместе с ним, как будто предварительно договорившись. Молча, не поздоровавшись.
Андрей принял условия игры. Не выразил на лице никаких эмоций - не удивился, увидав Чугуна так неожиданно и близко, и, тем более, не обрадовался встрече со старым "зоновским" корешком.
Чему радоваться? Слишком уж впечатляющим было их, с позволения сказать, свидание на дороге из аэропорта.
Постовой милиционер на входе козырнул Таганцеву.
- Доброе утро, Андрей Аркадьевич!
Мэр в ответ сдержанно кивнул.
- А вы, гражданин, куда? - сержант милиции попытался преградить Чугуну дорогу.
- Он со мной, - сказал Андрей, шагнув вперед по красно-зеленой ковровой дорожке.
Этажи и коридоры мэрии миновали молча, даже не глядя друг на друга.
Молча же прошли через приемную, где навстречу с улыбкой и стопкой документов поднялась секретарша.
- Здравствуйте, Инесса Ильинична, - натянуто улыбнулся в ответ Таганцев. - С бумагами чуть позже. Я… - он посмотрел на часы, - минут тридцать буду занят, - кивнул в сторону вошедшего следом Чугуна. - Ни с кем не соединяйте.
Двойную обитую дерматином дверь кабинета плотно прикрыли.
- Ну, здорово, Чугун, - хмуро поприветствовал Таганцев.
- Ну, здорово, Таганка, - в тон ему ответил Чугун. - Или кто ты у нас теперь? Андрей Аркадьевич? Господин мэр? - губы Чугуна скривились в усмешке.
- Присаживайся, - предложил Андрей, указывая на стул.
- Узнал меня на кладбище? - прищурившись, спросил Чугун.
- Я тебя еще возле аэропорта узнал.
- Хм, глазастый! - Чугун рассмеялся. - А вот мы не знали, что ты вместе с Погодиным в той машине будешь ехать.
- Так уж и не знали! - не поверил Таганцев. - Пургу не гони!
- Да нет, про то, что губернатор в тот день поедет к самолету нового мэра Иртинска встречать, ведали. И фамилию Таганцев знали. Но я и представить себе не мог, что тот Таганцев - это ты! И потом, по идее, не должен был Погодин мэра встречать, не царево это дело, как говорится. На то заместители есть. Мы прикинули, если губернатор кого-то там встречает-привечает, значит, знакомый его. А сам Погодин в лагерях не сидел, где вам с ним познакомиться? Мы тут вообще охренели, когда выяснили, что новый мэр Иртинска - бывший московский браток, который со мной, уркаганом "синим" на колымских нарах чалился!
- Постой, Чугун… - Таганцев запнулся. - Или как там тебя?
- Заварзин. Станислав Петрович, - с вызовом представился Чугун.
- Вот ты мне, Станислав Петрович Заварзин, через слово говоришь: "мы", "мы", "мы". Вы - это кто?
- Мы - это те, кто в городе власть держит, господин Таганцев.
- Власть? - переспросил Андрей, недоуменно поведя бровью, - что, вот так, прямо, и держите?
- Держим, - подтвердил Заварзин. - И не только в городе, но и в крае.
- А Погодин, получается, помехой вам стал. И вы решили с ним разделаться. Так?
- Что там у тебя, Таганка, получается, нас не интересует. Нам важно, чтобы во всем порядок был, и чтоб Москва нам тут свою волю имперскую не диктовала. Мы на своей земле сами как-нибудь разберемся.
- Значит, воровской общак превыше всего. Не ново. И в какой-то степени понятно. А ко мне-то зачем пришел?
- Дело хочу предложить тебе.
- Послушай, Чугун, - тихо заговорил Таганцев. - Я, конечно, благодарен тебе за побег из лагеря. Видит бог, век не забуду. Для себя проси, чего хочешь. Но с местной братвой дела иметь не хочу, уволь.
- Значит, "перекрасился" ты, кореш. Братву забыл, в государевы холуи подался. Подумай еще, может, поумнеешь.
- Не о чем мне думать, Чугун. От тебя как от человека не отвернусь. А на общак пахать не буду, так и передай братве.
- Ну, как знаешь, - вздохнул Чугун. - Сам не ведаешь, что творишь, Андрей Аркадьевич.
Медленно поднявшись со стула, Заварзин вышел из кабинета.
И тут же по селектору вышла на связь секретарша.
- Андрей Аркадьевич, к вам Богдан Силаевич.
- Да, пожалуйста, - ответил Таганцев. - Пусть заходит.
Богдан Силаевич Аниканов еще до прихода Таганцева занимал должность вице-мэра. В Москве его характеризовали положительно, да и Погодин, с которым у Андрея сложились теплые приятельские отношения, отзывался о нем как о профессионале высокого уровня, человеке искреннем, душой болеющем за дело.
В пользу вице-мэра срабатывал и тот факт, что женился он в своей жизни лишь единожды - большая редкость в наше время, - а детишек настрогал аж семерых! Так что, семеро по лавкам - это как раз про него. К тому же, все семеро давно подросли, сами обзавелись женами да мужьями и щедро вознаградили плодовитого и заботливого Богдана Силаевича прелестными внуками. О многочисленном семействе Аникановых в Иртинске знали все и говорили о них с неизменным восхищением и добрыми улыбками.
Изменив негласному правилу менять на новом месте все ближайшее окружение, Таганцев оставил Аниканова при делах и, кажется, не ошибся в нем. Богдан Силаевич с первого дня стал подробнейшим образом вводить Таганцева в курс текущих проблем, знакомить с тонкостями управления городским хозяйством, не скупился на дельные советы. Все, что касалось работы аппарата городской администрации, промышленных предприятий Иртинска, коммунальных служб и инфраструктуры, Аниканов знал как свои пять пальцев. Как ни крути, а предстал вице-мэр в глазах городского головы блестящим и незаменимым помощником.
- Проходи, проходи, Богдан Силаевич! - Таганцев вышел из-за стола навстречу, крепко пожал руку вошедшему. - Присаживайся. С чем пожаловал?
- С вами все в порядке, Андрей Аркадьевич? - спросил тот в ответ. - Бледный вы какой-то. Лица на вас нет. Не заболели?
Штирлиц позавидовал бы проницательности этого человека. Как ни старался Таганцев скрыть свое волнение после встречи с Заварзиным, ничего у него не получилось.
- Да все в порядке, - ответил Андрей. - Давление чего-то расшалилось.
- Со здоровьем шутки плохи. Может, врача позвать?
- Не стоит, - отмахнулся Таганцев. - Давай-ка лучше чайку попьем. Инесса Ильинична! - проговорил в микрофон селектора. - Напоите нас чайком?
- С удовольствием, Андрей Аркадьевич.
- Неужели и лимончик найдется?
- Обижаете, Андрей Аркадьевич! И лимончик, и полторы чайные ложки сахара на стакан, как вы любите! А печенье - "Юбилейное"?
- Откуда она знает? - поразился Таганцев. - Я же ей не говорил!
- Выучка! - многозначительно произнес Аниканов.
Инесса Ильинична Синицына недавно отметила свое пятидесятилетие. А в мэрии Иртинска работала секретаршей с семнадцати лет, как только встала из-за школьной парты. Правда, тогда нынешняя мэрия называлась поселковым Советом, а теперешний город Иртинск - поселком городского типа Ворошиловском - в честь легендарного маршала Клима Ворошилова, прославленного героя Гражданской войны и выдающегося прихлебая Сталинской эпохи. Ворошиловску вернули дореволюционное название и присвоили статус города лишь в 1993 году. Тогда же возобновили добычу каменного угля карьерным способом, которую по неизвестным причинам "заморозили" в двадцатые годы и вновь запустили металлургический завод, остановленный в середине шестидесятых Постановлением Президиума Верховного Совета СССР. В Постановлении том говорилось, что мелкие предприятия металлургической отрасли нерентабельны и лишь засоряют советскую экономику. Упор делался на энергичное развитие гигантов металлургии, возведенных в Магнитогорске, Нижнем Тагиле, Златоусте. И вот теперь, с начала девяностых годов, Иртинск стал возрождаться.
Все это сказано к тому, что за тридцать три года работы, Инесса Ильинична пережила семерых (!) начальников. С каждым находила общий язык, любому могла угодить, всякого навидалась. А уж угадывать мысли и пожелания дражайшего руководителя удавалось ей легко, непринужденно и с вдохновением.
- Богдан Силаевич, - обратился Таганцев к вице-мэру после того, как Синицына принесла чай и удалилась. - Ты знаешь человека, который вышел из моего кабинета пять минут назад?
- А кто вышел? - не понял Аниканов.
- Ну, ты же видел! Здоровый такой мужик с башкой, как глобус Украины!
- Ах, да-да-да! - спохватился Богдан Силаевич. - Он меня чуть с ног не сбил. Так быстро вышел, так быстро выбежал. Я и не разглядел его, Андрей Аркадьевич.
- Не разглядел? - недоверчиво переспросил Таганцев. - Да ладно. Проехали. Давай о делах. С чем пришел?
- Перво-наперво, подготовка к зиме. Мы городские теплотрассы когда начнем в порядок приводить? В ноябре-декабре, когда они вымерзать станут? У нас и люди тогда перемерзнут. Я вчера до ночи объезжал районные хозяйства - и вот, что доложу вам, Андрей Аркадьевич: в Кировском, Объездном, Ширяевском районах…
- Стоп, Богдан Силаевич! - мэр прервал докладчика. - Сначала давай, по списку. Я фиксирую. Потом - дашь расклад каждого из проблемных вопросов, а то мы с тобой запутаемся и в болтологии целый день проведем.
- Понял, - с готовностью ответил вице-мэр. - Первое - городские теплотрассы.
- Записываю. Дальше.
- Второе - срочная реконструкция подстанции "ПС-220". Не приведем в порядок, останемся через месяц без света. Третье - краевые власти задержали перечисление денег на оплату труда рабочих металлургического комбината…
- Что?! - возмутился Таганцев. - Кто задержал? Погодин?! Не может быть!
- Не знаю, Андрей Аркадьевич. Не знаю. Может, Виктор Ефремович вовсе и ни при чем, но деньги из края не пришли. Две недели задерживают.
- Ладно, с этим вопросом я сам разберусь. Что дальше?
- Министерство путей сообщений начало судебную тяжбу по принадлежности подвижного состава, который используется нами для отгрузки угля из карьеров.
- А этим-то чего надо?
- Требуют, чтобы город платил аренду за использование полувагонов.
- Отказать! - жестко произнес Таганцев. - Тут и думать нечего. Подвижной состав у нас на балансе, и отдавать мы его не собираемся. Это называется - отдай жену дяде, а сам иди к тете. Нет, платить никому ничего не станем. В арбитражном суде будешь представлять нашу сторону. Готов? Молодец. Докладывай дальше.
- Заказчики из Нижнего Новгорода, Ульяновска и Казани предлагают пересмотреть систему образования цен на металлопрокат. В принципе, это возможно. Но при условии…
На ужин Таганцев почти ничего не ел. Угрюмо сидел за столом, ковырял вилкой давно остывший бифштекс, не мигая смотрел в одну точку.
Настя была умницей. Не задавала лишних вопросов, не пыталась выяснить причины плохого настроения мужа. Просто решила ему не мешать сейчас. Тихо вышла в гостиную и принялась за вязание, уютно устроившись в большом мягком кресле под абажуром торшера. Она вязала ему зимний свитер. Спицы быстро мелькали в ее руках, петли ложились ровно и плотно, клубок шерсти мерно разматывался, лениво перекатываясь по толстому ворсистому ковру.
Вот так же точно разматывается вся наша жизнь - длинной нитью, которая в самом начале кажется бесконечной. А размотается полностью, и станет ясно - вышло из этой нити что-нибудь путное или прожили мы, бесцельно истратив силы и время. Да, все верно. Но в чьих руках спицы? Большинству людей на земле так и не удается узнать об этом до самой гробовой доски. Что нам вяжет судьба, как длинна нить в этом клубке, всегда известно одному Богу.
А ночью Андрею приснилась "зона". Привиделась во сне или вспомнилась в короткое мгновение случайного пробуждения?
Чижик "жарил" "петуха". Ничего смешного.
С Хабаровской пересылки привезли пацанчика лет восемнадцати. Леша или Коля его звали, Таганка уже не припоминал. Но навсегда запомнил распахнутые синие, как небо, глаза, наивные, беззащитные и испуганные.
Сел малец сам не понял как. Пьяный отчим бил мать - такую же алкоголичку. А он взял, да и саданул его кухонным ножом между ребер. Никаких там множественных колото-резанных ран, одним ударом в сердце управился. Мамаша же, вместо благодарности за избавление от дебошира, кинулась на него с табуреткой. В горячке он и ее порешил, защищаясь.
Решением Благовещенского областного суда пришлось сменить прописку и переехать чуть севернее, на Колыму, с последующим поселением за колючей проволокой.