Селмер Мишель. К чему лишние слова?

   – Понимаю, что вам неприятно это слышать, но неправильным образом жизни вы подрываете свое здоровье. Вам следует начать нормально питаться, иначе у вас неизбежно возникнут серьезные проблемы. Может отказать сердце.
   – Никаких больше диет! – воскликнул Пит. Ярость, прозвучавшая в его голосе, изумила Мэгги. Он... волновался. Действительно волновался. – Ты с сегодняшнего дня переходишь на сбалансированное питание, пока снова не поправишься. – Он обернулся к доктору Картрайту. – Не найдется у вас лишнего прибора для измерения давления?
   – Может, и найдется. Вы умеете им пользоваться?
   – Я бывший врач «скорой помощи», – пояснил Пит и взялся за трость. – Выздоравливаю... после несчастного случая.
   – Где вы работали?
   – Больница Генри Форда в Детройте. – Пит покосился на Мэгги.
   – Знаю такую. В этом году там была жуткая перестрелка. Один врач погиб, другой... – Увидев выражение лица Пита, он запнулся. – Вы случайно не...
   Пит неловко встал, оперся на трость.
   – Да, это я.
   Воцарилось молчание. Что тут говорить? «Мне очень жаль» будет не совсем в месту. Именно таких сцен Пит и боялся больше всего.
   – Джереми Картрайт, – наконец произнес доктор, крепко пожимая руку Пита.
   – Пит Морган.
   – Как долго вы оба собираетесь пробыть в нашем городе?
   – Все лето, – ответил Пит.
   – Если физически вы в состоянии и можете посвятить работе несколько часов в неделю, то у нас тут, милях в тридцати отсюда, есть клиника. Нам катастрофически не хватает сотрудников. По большей части инфекции, отравления, аллергии и все такое.
   На секунду Мэгги показалось, что Пит заинтересовался этим предложением, потом огонь в его глазах погас.
   – Не знаю, что и ответить, ведь я прохожу реабилитационный период
   Ему очень хочется согласиться, поняла Мэгги. Он навсегда останется в душе врачом, независимо от того, будет практиковать или нет. Желание помогать людям никуда не уйдет.
   – Мы можем согласовать наше расписание, – сказала она. Настаивать ей не хотелось, но случай слишком хорош, чтобы его упустить. Ему необходимо согласиться – пусть он сам того и не понимает.
   – У нас есть вакансии практически в каждой смене, так что вы сможете выбрать подходящие часы. А пациентов у нас предостаточно. – Джереми написал на листке бумаги два ряда цифр. – Тут мой сотовый и домашний номер. Если надумаете, звоните.
   – Ты не выйдешь на минутку? – неожиданно произнесла Мэгги. – Мне надо пару минут поговорить с доктором.
   Пит подозрительно взглянул на нее.
   – Женские проблемы, – пояснила она. Он кивнул, но видно было, что не поверил.
   – Хорошо, я подожду снаружи.
   После того как он вышел, Мэгги отдернула занавеску над входной дверью, чтобы удостовериться, что Пит не спрятался за ней, подслушивая. Когда она вернулась, Джереми хмыкнул.
   – Думаю, разговор пойдет вовсе не о женских делах.
   Она согласно кивнула.
   – Говорят, другой врач погиб в той перестрелке?
   – На месте. Свидетели рассказывают, что Пит бросился к ней, не заметив подростка с ружьем в конце коридора. Думал лишь о том, как бы спасти ее.
   – Это был очень тяжелый удар по его психике.
   – Иметь дело с ранами – привычное дело для врача. Но перестрелка в больнице... Впрочем, судя по его внешнему виду, он, похоже, идет на поправку.
   – Главная его проблема – свыкнуться со своими ограниченными физическими возможностями. Он считает, что не может оставаться врачом, потому что не выдержит ритма работы. Мне кажется, практика в вашей клинике поможет ему изменить мнение.
   – Я был бы рад помочь, но насильно заставить его работать не могу.
   – Вам и не придется, – хитро улыбнулась Мэгги. – В моей профессии уметь настаивать на своем очень важно.

Глава девятая

   Выйдя на парковку рядом с больницей, Мэгги обнаружила Пита, угрюмо подпирающего дверцу ее автомобиля.
   Несмотря на хмурый вид, он выглядел неплохо. Лучше, чем когда жил у родителей. Он казался... здоровым. Волосы так и остались нестриженными, но кожа утратила прежнюю бледность. Конечно, он еще явно не приобрел ту мускулатуру, которой отличался раньше, но, на ее взгляд, главное значение имел именно его здоровый и счастливый вид.
   Пит снял с пальца ее ключи от автомобиля.
   – Сможешь вести?
   – Честно говоря, голова еще немного кружится, – соврала она. – Лучше ты садись за руль.
   Он распахнул перед ней дверцу, обошел машину и уселся на водительское место. Положил трость на пол.
   – Теперь в твоей жизни все должно измениться. Она пристегнула ремень.
   – Что именно?
   Пит завел мотор и выехал на дорогу.
   – Пока твое давление не нормализуется, а уровень железа в крови не станет выше, можешь забыть о зарядке и пробежке.
   Доктор Картрайт говорил то же самое, но слышать подобное от Пита – совсем другое дело. Он хоть и врач, но не ее. В ней взыграл дух противоречия.
   – И кто это сказал?
   – Я.
   – А больше ты ничего мне не хочешь приказать?
   – Я серьезно, Мэгги. Тебе следует заняться своим здоровьем. С ним шутки плохи. Можно доиграться до больницы.
   Он влился в общее движение, мо поехал в сторону противоположную озеру.
   – Поменьше надо разглагольствовать, мудрец! Ты поехал не туда, наш дом в другой стороне.
   – А мы едем не домой. Сама ведь сказала, что надо заглянуть в магазин.
   – Мы? А кто твердил, что «еще не готов»?
   – Что делать! Ситуация резко изменилась. Теперь я не могу отпустить тебя одну.
   – Спасибо, напомнил. – Мэгги достала из сумки прибор для измерения давления. – Джереми просил тебе передать.
   Пит положил прибор на сиденье между ними.
   – Нам нужно купить напольные весы. И еды побольше.
   Отлично, пусть таким необычным способом, но она все-таки победила. Ведь раньше ей никак не удавалось выманить его из дома на люди. И вот – пожалуйста! Кроме того, она знала, что он ни разу не садился за руль после той перестрелки в больнице, так что это тоже шаг вперед.
   Отчего же у нее остался неприятный осадок?
   –А что ты хочешь купить из еды?
   – Курицу, рыбу, мясо. Пишу, богатую железом. Мы будем тебя откармливать, пока ты не наберешь нормальный вес.
   Мысль постоянно есть мясо показалась ей еще более или менее терпимой, но перспектива каждый день взвешиваться ее совершенно не прельщала.
   – А если я откажусь?
   – Не выйдет! Если понадобится, я буду силком тебя кормить. – Пит свернул к магазину. – И не думай, что меня что-нибудь остановит.
   Сомневаться не приходится. Ее пациент – человек слова.
   Взяв трость, Пит открыл дверцу и вылез наружу. Мэгги выпрыгнула за ним. Беспокойство его понятно, но он уж слишком раскомандовался.
   – Какая тебе разница? Я не твоя пациентка. Ты занимайся собой!
   – Не серди меня, Мэгги, – откликнулся Пит. – Я не в настроении.
   Кажется, она была о нем чересчур хорошего мнения. Он вовсе не беспокоится о ней и о ее здоровье, а просто на что-то злится.
   Мгновенно Мэгги сама вспыхнула гневом.
   – Ты правда считаешь, что грубость тут поможет?
   Он перехватил ее руку и притиснул к багажнику машины.
   – Что меня больше всего злит, – сказал он сквозь стиснутые зубы, – так это те негодяи в школе, которые воспользовались твоей невинностью. А потом еще твоя мать, которая вместо того, чтобы успокоить тебя и научить уму-разуму, только вбивала в тебя различные комплексы. То чувство неполноценности, что она культивировала в тебе, явно проистекало из ее собственных скрытых неврозов.
   Глаза. его опасно блеснули. Взгляд опустился ниже, к губам Мэгги.
   Он явно собирался снова ее поцеловать. И, вот беда, она хочет того же.
   Секунду-другую он медлил, словно все еще колеблясь. Потом чуть слышно чертыхнулся и приник к ее губам. Ноги девушки тотчас стали ватными, и огонь разбежался по жилам.
   Он оборвал поцелуй также неожиданно, как и начал, после чего отступил назад и вгляделся в ее лицо.
   – А теперь мы идем в магазин и покупаем еду, а потом найдем, где торгуют медицинским оборудованием, и купим весы. И ты будешь есть все, что я тебе скажу, и взвешиваться каждое утро до тех пор, пока я не разрешу прекратить. Понятно?
   Шестое чувство подсказало ей, что спорить не стоит, и она лишь потерянно кивнула.
   Он выпустил ее руку.
   – Так-то лучше. И давай покончим с этим поскорей.
   Пит отошел, а ее колени оказались настолько слабы, а голова так кружилась, что ей пришлось облокотиться об машину, чтобы не грохнуться на тротуар.
   Что же это?
   Конечно, он находит се привлекательной, возможно, она даже немного ему нравится. Но он так заботится о ее здоровье, что можно подумать, будто...
   Нет, об этом думать нельзя. Ни в коем случае! Этого никогда не произойдет. Да она сама не позволит. В их тяге друг к другу нет ничего удивительного: два здоровых – ну пусть относительно здоровых – человека живут вместе в одном доме. Разумеется, рождаются всякие фантазии, желания... Вот и лезет потом в голову невесть что.
   Видели мы такое и раньше, и выводы напрашиваются вполне определенные.
   Не стоит наступать на одни и те же грабли.
 
   Мэгги сидела за столом, теребя лежавшую на коленях салфетку и разглядывая свою тарелку. Пит приготовил рыбное филе с укропным соусом и подал его с брокколи и рисовым гарниром. Мысленно она уже успела подсчитать, какое великое множество килокалорий сейчас лежит на ее тарелке, и готова была взбунтоваться.
   – Приступай, – приказал он. – Ты не встанешь из-за стола, пока тарелка не опустеет.
   – Как прикажете!
   Он сердито выпрямился.
   – И не надейся словчить. Я настроен весьма и весьма решительно. Пощады не будет.
   Вполне годится для реализации ее плана. Самое время заключить сделку. Мэгги глубоко вздохнула и произнесла:
   – Я съем это при одном условии. Его вилка застыла на полпути ко рту.
   – Что за условия?
   – Ты согласишься работать в клинике. Он нахмурился и положил вилку.
   – Ты прекрасно знаешь, что я думаю по этому поводу.
   – А ты прекрасно знаешь, что я думаю относительно еды. Тем не менее заставляешь меня есть.
   – Потому что не есть вредно.
   – Прятаться ото всего мира еще вреднее. Ты ведь выехал сегодня в город, и что случилось? Разве ты упал или хотя бы споткнулся? Почему бы тебе не начать вести полноценную жизнь?
   Он продолжал внимательно смотреть на нее.
   – Я прошу тебя работать всего лишь по паре часов дважды в неделю. В качестве компонента реабилитационного периода. Согласись на две недели испытательного срока, а потом, если тебе будет так уж тяжело, бросишь.
   – А если я скажу «нет»?
   Она отодвинула от себя тарелку.
   – Тогда ешь один.
   – Прошло всего одиннадцать дней.
   – И ты совершил за них чудеса'. Ты вполне готов немного потрудиться на благо других людей. – Она вынула из заднего кармана листок с номером телефона Джереми и подала ему вместе с сотовым. – Звони.
   Целую минуту он смотрел на ее протянутую руку. Потом взял трубку и набрал нужный номер.
   – Джереми, это Пит Морган. Я решил принять ваше предложение относительно работы. – Пит кивнул на ее тарелку.
   Мэгги придвинула ее к себе и нацепила на вилку кусочек филе.
   – Думаю, остановимся для начала на двух днях в неделю.
   Она поднесла вилку ко рту. Поглядела на Пита, тот кивнул.
   – Вторник и четверг вполне подойдут.
   Не позволяя себе задуматься о поглощаемых калориях и жировых складках, над ликвидацией которых ей пришлось так много потрудиться, Мэгги закрыла глаза и сунула вилку в рот. Она заставила себя жевать медленно-медленно, а потом проглотить.
   – Очень хорошо, с одиннадцати до четырех, – говорил в трубку Пит, не отрывая глаз от ее лица. Кивнул еще раз, словно подхлестывая ее, требуя проглотить еще кусочек.
   У риса оказался острый вкус – очень прилично приготовлено. Она так давно не позволяла себе настоящей еды, что даже забыла, как раньше любила есть. Так легко, оказывается, вернуться к старым привычкам. Опять превратиться в жирную Мэгги.
   – Не знаю, сейчас спрошу, – произнес Пит, а потом обратился к Мэгги: – Мне надо записать, как добраться до клиники?
   – Я знаю, где она находится.
   – Не надо, – через секунду ответил Пит Джереми. – Мы знаем дорогу.
   Мэгги теперь попробовала брокколи. С лимонным соусом, как вкусно! И много калорий быть не должно.
   – С ней все нормально! – Пит со значением посмотрел на Мэгги. – Обедает сейчас. – Рассмеялся, затем кивнул: – Вот именно.
   Мэгги настороженно прищурилась.
   – Заманчиво звучит, – снова заговорил Пит. – Договорились. Увидимся во вторник. – Он закрыл телефон и положил его на стол.
   – Что вы там говорили насчет меня? – спросила она.
   – Он поинтересовался, трудно ли тебя кормить.
   – Легче легкого, даже уговаривать меня не надо. Сама все беру, – сказала она, подцепив еще один кусочек рыбы. – Где ты учился так вкусно готовить?
   Он пожал плечами.
   – Везде понемножку. Если ты холостяк, да еще с сумасшедшим расписанием работы, то приходится либо учиться готовить, либо перебиваться на бутербродах.
   – Я никогда не училась готовить и долгое время питалась именно бутербродами. Вполне вероятно, они и стали причиной моего отвратного внешнего вида.
   – Думаю, тут немалую роль играет генетика. Но если в перспективе у тебя тяжелый день, всегда лучше поесть нормально. – Он взглянул на нее и ухмыльнулся. – Рекомендую как врач.
   – Может, теперь тебе следует взять готовку на себя? Раз уж ты настолько хорошо в ней разбираешься.
   – Согласен, если ты будешь мыть посуду. Я имею в виду после обеда, а не на следующее утро.
   – Грязная посуда выводит тебя из себя, да?
   – Точно так же, как и грязная одежда или мокрые полотенца, валяющиеся тут и там. И туфли, оставленные посреди комнаты, где я о них спотыкаюсь.
   – Врешь, не оставляю я туфли посреди комнаты! Они всегда у меня лежат возле двери.
   Пит кивнул в направлении кушетки. Обернувшись, Мэгги увидела свои шлепки, валяющиеся прямо посередине комнаты, там, где их скинула.
   – Ой-ей-ей! Мне очень стыдно!
   – Это я ставлю их к двери, – покачал головой он. – А ты бросаешь их где попало.
   – Постараюсь исправиться.
   – Буду очень тебе признателен.
   – И одежду грязную буду класть в корзину. – Мэгги заставила себя поесть еще немного риса. – Несмотря на все вышесказанное, мне кажется, мы неплохо поладили.
   – Неплохо, – согласился он.
   – Особенно, когда ты не расходишься и не начинаешь командовать, – добавила она. Пит хмыкнул.
   – Ну, положим, ты и сама любишь покомандовать.
   По правде говоря, ей нравились моменты, когда он брал власть в свои руки. Это придавало жизни остроты. Такого компаньона, как он, у нее никогда не было. Хотя друзей-мужчин – хоть отбавляй, но в нем есть нечто... особенное.
   Пит тоже положил себе в тарелку рыбы и начал есть.
   – Кстати, я хотел поговорить с тобой о прошлой ночи.
   – А что такое? – удивленно протянула Мэгги.
   – Хотел извиниться.
   – За что?
   – За то, что разбудил тебя. Что практически вынудил остаться со мной в спальне.
   Она предвидела, что он будет смущен своими ночными кошмарами. Должно быть, они создают у него ощущение слабости, а Пит ненавидит быть слабым.
   Мэгги проглотила очередной кусок рыбы с рисом.
   – И часто тебе снятся кошмары?
   – Вначале очень часто. Почти каждую ночь. Через пару месяцев прекратились. А теперь опять вернулись.
   – А мое присутствие помогает?
   – Помогает, но...
   – Тогда ни о чем не волнуйся. Я не возражаю. – Мэгги старалась не думать о том, что ела. – Можно полюбопытствовать, ты говорил кому-нибудь об этом?
   – О снах?
   – Нет, о перестрелке в больнице. Пит пожал плечами.
   – О чем там говорить? Что случилось, то случилось. Ничего ведь не изменишь. Я уже пережил случившееся.
   – Правда?
   – Правда. Послушай, Мэгги, ты зря беспокоишься. Мне психоаналитик не требуется.
   – Я просто предлагаю. Чтобы ты знал, если тебе надо, я всегда готова поговорить.
   Несколько минут они ели молча, пока тарелка Мэгги наконец не опустела. Она уже забыла, когда в последний раз ела досыта. Но вместо удовлетворения ощутила досаду и страх, как будто сделала что-то предосудительное. Ведь сейчас еда начнет перевариваться в желудке, превращаясь в жир. Мэгги чуть ли не чувствовала, как на талии формируются жировые клетки. Пояс шорт показался ей слишком тесным, а топ мерзко оттопырился на животе.
   Пит проглотил в два раза больше еды, чем она, съел все до последнего рисового зернышка, а вес не набирает.
   Это несправедливо!
   И чем плохо быть немного худее, чем положено? Ну что тут дурного? На свете живут миллионы худых, и им намного лучше, чем толстым.
   На лбу Мэгги проступил пот, ее уже начало слегка подташнивать. Она взглянула в направлении ванной. А что, если... всего разок?
   – Даже не думай, – резко произнес Пит. При звуке его голоса Мэгги подскочила.
   – Не думай о чем?
   – О том, чтобы вызвать рвоту. Такого не случится, так что немедленно забудь об этом.
   Она фыркнула.
   – Ты что, думаешь, у меня булимия?
   – Я знаю только, что вид у тебя, как будто ты хочешь избавиться от всей съеденной еды. Ты постоянно косишься в сторону ванной. Я не позволю тебе этого сделать. Если придется заклеить тебе рот пластырем, то я так и поступлю.
   Его предположение возмутило ее, но одновременно появился страх, что он, возможно, прав. Она действительно обдумывала возможность искусственным путем вызвать рвоту. Предположим, она сделает это сегодня. Но что остановит ее тогда от второго и третьего раза?
   – Я навидался женщин, подсевших на лекарства для рвоты и слабительное. Уж поверь, зрелище не из приятных. Тут вопрос самоконтроля. Стоит только подсесть на подобные штуки, как потом почти невозможно остановиться без интенсивного лечения. Ты этого хочешь?
   Мэгги жалобно выдохнула и стиснула руки, чтобы те не тряслись. Пит прав, надо привыкать быть сильной, быть хозяйкой собственной жизни. А свою порцию ошибок она уже совершила.
   – Ты справишься, – сказал Пит.
   От искреннего участия в его голосе Мэгги растрогалась. Он перегнулся через стол и накрыл своей ладонью обе ее руки.
   – Мы оба справимся.
   Тот факт, что она не одинока, что он понимает, через что ей приходится проходить, утешал. Интересно, что бы случилось, если бы Пит вовремя за нее не взялся. Неужели она и в самом деле утратила способность здраво оценивать свои силы?

Глава десятая

   Мэгги перевернулась на живот, нервно взбила подушку. Пошла четвертая ночь с тех пор, как Пит возил ее в больницу и как она не может уснуть. Четвертую ночь крутится и вертится – уже впору завыть и полезть на стену. То ли виной тому внезапное отсутствие физических нагрузок при обжорстве, то ли ее так испугало ощущение утраты контроля над собственной жизнью. Что бы там ни было, бессонница сводила ее с ума.
   Из другой комнаты раздался какой-то странный звук. Мэгги приподнялась на локтях, чтобы лучше слышать. В последнее время ночных кошмаров у Пита не было. Как и обещал, он во вторник начал работать в клинике. После смены, по его возвращении, она спросила, как дела, но получила в ответ лишь недовольный кивок. Она не настаивала. Расскажет, если захочет.
   И точно, за обедом, пока она заталкивала в себя курицу с картошкой, он сообщил, что находится в шоке.
   – Ты не поверишь, сколько людей не могут себе позволить приличное медицинское обслуживание.
   Без нашей клиники этим людям некуда было бы пойти. Сегодня у меня был мальчик, страдающий постоянными воспалениями ушей. У него уже значительная потеря слуха.
   – И ты смог ему помочь?
   – Ему нужно проводить элементарные процедуры, но у его родителей нет медицинской страховки. А без страховки лечение стоит тысячи долларов. Они не могут себе этого позволить. Когда я работал на «скорой помощи», мы обслуживали всех подряд, со страховкой или без нее.
   – Значит, твоя нынешняя работа нужна людям?
   Он кивнул.
   – Полагаю, да.
   – Я очень рада за тебя... и за тех пациентов, которым ты помог.
   Ближе к вечеру он рассказал ей о других работающих в клинике врачах и о нескольких интересных случаях, с которыми ему пришлось столкнуться за день.
   – Тут нужна особая сноровка, – пояснил он. – Необходимо отыскать лучший и самый дешевый способ помочь человеку. И так приятно в ответ услышать их благодарность... Мне кажется, я им впрямь нужен.
   – Так и есть, доктор.
   Он улыбнулся. Впервые с их приезда в коттедж на озере она увидела свет в конце туннеля.
 
   – Рашель, нет! – услышала Мэгги крик, донесшийся из спальни Пита.
   О черт, у него опять тот же кошмар!
   Она спрыгнула с постели и помчалась по коридору. Обнаженный Пит распростерся на кровати, одеяло сползло на пол. Голова его металась по подушке, он стонал во сне. Она легла с ним рядом, схватила его за плечо, встряхнула.
   – Пит, вставай! Тебе приснился дурной сон.
   Он снова застонал.
   – Пит, проснись!
   Как и в первый раз, Пит внезапно резко сел в кровати, часто и тяжело дыша.
   – Все хорошо, – мягко сказала она, поглаживая его по спине. – Это только сон.
   Он изумленно огляделся, словно не понимая, где находится. Затем хрипло спросил;
   – Который час?
   Она пригладила его спутанные волосы.
   – Два часа ночи.
   – Я снова тебя разбудил. – Он ласково провел ладонью по ее лицу.
   – Ничего. Я не спала. – Мэгги уложила его на подушку. – Ложись, успокойся.
   – Ты уходишь? – Страх в его голосе заставил ее улыбнуться. Он не станет просить ее побыть с ним, гордыня не позволит. Но он хочет, чтоб она осталась.
   – Я никуда не иду.
   Мэгги прилегла рядом, и Пит тотчас придвинулся ближе, обхватив ее за талию и положив голову ей на плечо. Одеяло валялось возле его ног, и девушка старалась избегать смотреть в том направлении. Если такое совместное лежание войдет в обычай, то ему придется подумать о пижаме.
   – Тебе необязательно оставаться со мной, – произнес он, крепко прижимая ее к себе.
   Последнее время у нее все пошло кувырком, но сейчас, лежа рядом с Питом, она ощущала себя... в безопасности. Возможно, ей это нужно не меньше, чем ему.
   – Не волнуйся. Я остаюсь, – тихо прошептала она.
   – Извини, но я совсем голый.
   – Знаю.
   – Тебя это не беспокоит?
   – А у меня закрыты глаза.
   Он помолчал, потом осторожно спросил:
   – Правда?
   – Нет, не совсем.
   Он тихо хмыкнул. Ясно, что ему полегчало.
   – Как ты, помнится, сказала: «Если видела один, то, значит, видела их все», да?
   – Не забывай, твою штучку я уже видела. Несколько секунд он лежал тихо, а потом глухим голосом произнес:
   – А тебе не кажется, что это немного нечестно?
   – Что именно?
   – Ты видела мою «штучку». Теперь ты должна показать мне то, что есть у тебя. Так будет по-честному.
   – А кто тебе сказал, что в жизни все должно быть по-честному?
   Пит ухватился за ее ночную рубашку, сжал ткань в руке и подтянул вверх.
   – Не бойся, я только посмотрю...
   Мэгги не стала останавливать его, почему-то уверенная в том, что он просто дурачится или же старается ее немного позлить. И вполне вероятно, в глубине души идея организовать небольшое шоу привлекала и ее, но лишь до тех пор, пока ночная рубашка не поднялась до талии и он не зацепил пальцем резинку трусов, после чего приподнялся, словно готовясь взглянуть на обнажившееся тело. Тут уж она не выдержала и треснула его по руке. Изо всех сил.
   – Ой! – Пит откинулся назад на подушку, но по его голосу чувствовалось, что он улыбался. – Ничего себе ты дерешься!
   Она одернула ночную рубашку.
   – Еще одна такая попытка, и ты можешь попрощаться с рукой.
   – Дело того стоит, – ответил Пит. Минуту он помолчал, а потом спросил: – А тебе само это не кажется странным? Ну то, что мы спим вместе. Не думаю, что ты ложишься в постель со всеми своими пациентами.
   Мэгги тихо рассмеялась.
   – Нет, в лечебный курс совместимый сон действительно не входит. Кроме того, не в моих привычках даже селиться в одном доме вместе с пациентами. Так что создавшееся у нас положение действительно нестандартное.
   – Определенно, мы с тобой вышли за обычные рамки отношений пациента и физиотерапевта.
   – Точно.
   – Думаю, что тут речь идет о чем-то большем, чем просто дружеские отношения.
   – Наверное.
   – Ты хоть представляешь, как дорога мне? Уж не так, как ты мне, хотелось ответить ей.
   – Ты тоже мне дорог, – отозвалась она. Пит положил голову к ней на плечо.
   – Мэгги, а почему у тебя нет парня?
   – Зачем тебе знать?
   – Просто любопытно.
   – У меня был... неудачный опыт. Парень уже считал себя моим женихом.
   Пит приподнялся на локте и посмотрел на нее.
   – Это не одна из тех историй, после которых сразу хочется кого-нибудь убить, а?
   – Он был моим пациентом.
   – Я думал, ты никогда не связываешься с пациентами. Не считая меня, конечно.
   – Обычно нет, но в тот раз мне показалось, что с ним все будет иначе. Казалось, я действительно ему небезразлична.
   –И...
   – И я снова ошиблась.
   Еще одна неудача, ставшая для ее матери очередным доводом в качестве подтверждения ее никчемности.
   Когда Мэгги начала встречаться с этим парнем, мать пришла в восторг. Привлекательный, успешный – воплощенное совершенство. А вскоре он сделал Мэгги предложение, чему родители несказанно обрадовались. Мэгги чувствовала, что наконец поступила правильно, ублажив их. Но и тут мать ухитрилась сразу добавить каплю дегтя.