Страница:
Как полагает Мирсон, «в свете все большего разочарования в ленинизме значительная часть русского населения оказывается восприимчивой к идеалам русского национально-патриотического движения» (с. 112). Основным идеологическим союзником этого движения становится, конечно, русская православная религия. В этом плане показателен рост интереса к историческому прошлому, который проявляется и в деятельности Всероссийского общества охраны памятников, и в неожиданной популяризации малоизвестных деятелей прошлого, таких, например, как оригинальный мыслитель XIX века Н.Ф. Федоров с его идеями подлинной христианской любви, ведущей к всеобщему братству.
Неославянофильские тенденции заметны в работах многих маститых и молодых советских писателей, которые печатаются в журналах «Молодая гвардия», «Москва», «Новый мир», «Литературная Россия», «Наш современник» и сборнике «Контекст». Автор делает вывод о том, что процесс слияния националистических тенденций с христианскими будет продолжаться и в будущем.
Далее в книге рассматривается вопрос о создании так называемой «единой советской нации». Здесь приводятся различные точки зрения. Так, профессор политологии Нью-Йоркского университета О. Федышин считает, что процесс формирования нового этнического образования будет совпадать в значительной степени с процессом русификации: «Тщательное изучение советских авторитетных источников дает основание утверждать, что у нерусских национальных ценностей и традиций нет будущего» (с. 152). Р. Рязак из Колумбийского университета полагает, что «советское руководство в интересах своего собственного выживания должно обеспечить деятельность русской этнической группы по всему Советскому Союзу, а для этого ему необходимо поддерживать у русских чувство национальной гордости, выраженное в удовлетворении быть «первым среди равных» (с. 167).
По мнению профессора русистики В. Медыша, «по мере того, как набирает темп русификация малых народностей, РСФСР все в большей степени становится синонимом СССР» (с. 196). Преподаватель Колумбийского университета С. Байэлер считает, что «влияние русской этнической группы в политическом процессе страны слишком преувеличивается западными экспертами». «До сих пор большим политическим весом обладают местные нерусские элиты» (с. 198). Кроме Байэлер «двойственность советской политики в национальном вопросе» отмечает и редактор журнала «Сервей» Л. Лабедз (с. 201). Дилемма, стоящая перед советским руководством, продолжает Лабедз, заключается в том, как интегрировать все национальности в СССР, используя приемы русификации, и в то же время не допустить роста русского национализма.
Профессор социологии Нью-Йоркского университета Б. Денич в параграфе, озаглавленном «Дилемма доминирующей этнической группы», указывает на сложность поддержания межнационального баланса в Советском Союзе: «Из-за русского национального преобладания идея подлинной советской федерации оказывается нереальной. С другой стороны, чтобы избежать ухудшения ситуации, проводится курс на подавление движения за возрождение традиционных и религиозных символов русского этноцентризма, потому что последнее может привести к дальнейшему «отчуждению» русской культуры от нерусских национальных групп. По иронии судьбы многонациональный грим Советского Союза оказался барьером на пути либерализации советского общества. Прежняя «тюрьма народов» оказалась тюрьмой также и для самих русских» (с. 320).
Документ № 6
Документ № 7
Неославянофильские тенденции заметны в работах многих маститых и молодых советских писателей, которые печатаются в журналах «Молодая гвардия», «Москва», «Новый мир», «Литературная Россия», «Наш современник» и сборнике «Контекст». Автор делает вывод о том, что процесс слияния националистических тенденций с христианскими будет продолжаться и в будущем.
Далее в книге рассматривается вопрос о создании так называемой «единой советской нации». Здесь приводятся различные точки зрения. Так, профессор политологии Нью-Йоркского университета О. Федышин считает, что процесс формирования нового этнического образования будет совпадать в значительной степени с процессом русификации: «Тщательное изучение советских авторитетных источников дает основание утверждать, что у нерусских национальных ценностей и традиций нет будущего» (с. 152). Р. Рязак из Колумбийского университета полагает, что «советское руководство в интересах своего собственного выживания должно обеспечить деятельность русской этнической группы по всему Советскому Союзу, а для этого ему необходимо поддерживать у русских чувство национальной гордости, выраженное в удовлетворении быть «первым среди равных» (с. 167).
По мнению профессора русистики В. Медыша, «по мере того, как набирает темп русификация малых народностей, РСФСР все в большей степени становится синонимом СССР» (с. 196). Преподаватель Колумбийского университета С. Байэлер считает, что «влияние русской этнической группы в политическом процессе страны слишком преувеличивается западными экспертами». «До сих пор большим политическим весом обладают местные нерусские элиты» (с. 198). Кроме Байэлер «двойственность советской политики в национальном вопросе» отмечает и редактор журнала «Сервей» Л. Лабедз (с. 201). Дилемма, стоящая перед советским руководством, продолжает Лабедз, заключается в том, как интегрировать все национальности в СССР, используя приемы русификации, и в то же время не допустить роста русского национализма.
Профессор социологии Нью-Йоркского университета Б. Денич в параграфе, озаглавленном «Дилемма доминирующей этнической группы», указывает на сложность поддержания межнационального баланса в Советском Союзе: «Из-за русского национального преобладания идея подлинной советской федерации оказывается нереальной. С другой стороны, чтобы избежать ухудшения ситуации, проводится курс на подавление движения за возрождение традиционных и религиозных символов русского этноцентризма, потому что последнее может привести к дальнейшему «отчуждению» русской культуры от нерусских национальных групп. По иронии судьбы многонациональный грим Советского Союза оказался барьером на пути либерализации советского общества. Прежняя «тюрьма народов» оказалась тюрьмой также и для самих русских» (с. 320).
Документ № 6
Сделать все для мира[1]
Дипломатическая война скрыта от глаз наблюдателей. Но это война, и в ней есть свои сражения, свои герои и свои жертвы. И так же, как в сражении на поле боя, все в конечном счете определяют люди, их морально-политические и деловые качества. Боевая техника, оружие, какими бы совершенными они ни были, не могут воевать сами по себе. Все дело в том, в чьих руках они находятся, чьим интересам служат.
О дипломатической предыстории Второй мировой войны написано немало – историками, публицистами, писателями. Все новые и новые публикации документов и свидетельства очевидцев подтверждают верность нашего внешнеполитического курса тех предгрозовых лет. В этом ряду, несомненно, выделяется книга И. Андросова «На перекрестке трех стратегий», повествующая о международном кризисе лета 1939 года, этом прологе Второй мировой войны.
Страшная истребительная война стояла у порога Европы. Конечно же, и в тридцать девятом люди учились и работали, любили и растили детей. Но в тиши дипломатических кабинетов сроки этой войны уже назывались. Наше государственное руководство знало об этом, понимал это советский народ. С тревогой наши люди всматривались в день завтрашний.
Разумеется, на Западе и сейчас хорошо помнят трагический опыт истории Второй мировой войны. Профессиональные защитники капиталистического общества порой неплохо изучают историю, знают факты. Но они сознательно занимаются их подтасовкой, сознательно лицемерят, сознательно закрывают глаза на подробности.
Новая книга содержит популярный и в то же время достаточно полный рассказ о внешней политике Англии и Франции. Мюнхенский сговор создал у руководителей этих стран надежды на возможность дальнейшего мирного сотрудничества с фашистской Германией. Чемберлен и Даладье надеялись, что отныне германская агрессия будет направлена только на Восток, хотя даже самый общий взгляд на внешнеполитический механизм нацизма показывал: гитлеровцы готовы пойти на любой пакт и разорвать любое соглашение в зависимости от своих тактических военных замыслов. В марте 1939 года войска фашистской Германии заняли Чехословакию, не обращая внимания на то, что ее границы после мюнхенской сделки были гарантированы правительствами Англии, Франции, Германии и Италии. Затем гитлеровская Германия вынуждает Литву подписать соглашение о передаче немцам Мемельской области. Заключается германо-румынское соглашение, превращающее Румынию в аграрно-сырьевой придаток Германии. И в том же марте Германия нагло потребовала от Польши передачи ей Данцига и «прав» на «польский коридор». Правительство Чемберлена с большим опозданием признало, что «политика умиротворения провалилась».
Только тогда начинается постепенный и еще нерешительный поиск дипломатами Англии общих с СССР позиций. Воздерживаясь от действительного сотрудничества с Советским Союзом, английское правительство все же боялось оттолкнуть от себя возможного союзника. Кроме того, англо-советские контакты оно стремилось использовать как сродство давления на Германию. «Я должен признаться в своем глубоком недоверии к России, – писал Чемберлен. – Я не верю в ее боеспособность даже сдержать эффективное наступление». Нацистское руководство, в свою очередь, было неплохо информировано о настроениях английского правительства. Военное столкновение СССР с Германией являлось конечной целью английской внешней политики. Советские предложения о пакте трех держав отвергались. Предлагалось, чтобы в случае вовлечения Англии и Франции в войну Советский Союз оказал им немедленную военную помощь. Но при этом совсем не упоминалось, на какую помощь мог бы рассчитывать СССР со стороны Англии, Франции, если бы он оказался вовлеченным в войну, выполняя предложенные ему обязательства в отношении стран Восточной Европы. Не считая себя в достаточной степени готовой к войне с Советским Союзом, Германия начала дипломатическое маневрирование. Она стремилась полностью реализовать возможности, таившиеся в антисоветизме англо-французских правителей. С апреля 1939 года «третий рейх» азартно играет картой советско-германского сближения. Нацистское руководство успешно использовало антикоммунистический козырь в игре против правящих кругов западных стран, в то же время стремясь сорвать советские усилия по созданию системы коллективной безопасности.
Немало интересных страниц книги посвящено рассказу о германской дипломатии, о механизме ее создания и работы; вскрыта ее классовая сущность, тесно связанная с геополитикой, теорией «избранного народа». Но, пожалуй, наибольший интерес для читателя представляет предыстория подписания советско-германского пакта о ненападении.
Искусство советской дипломатии сорвало планы мюнхенцев по развязыванию войны между Германией и СССР. Когда стало ясно, что англо-франко-советские переговоры обречены и создать фронт коллективной безопасности не удастся, Советское правительство вынуждено было принять германское предложение о заключении торгово-кредитного соглашения, а затем и договора о ненападении.
Автор объективен в изложении этой очень сложной темы. В книге показано, с какой осторожностью, с какой оглядкой шло наше правительство на переговоры с Германией. Но пойти на такие переговоры все же пришлось… Этого требовала безопасность нашей державы.
Англия и Франция, сорвав переговоры с СССР, вели секретные переговоры с фашистами. Летом того же года милитаристская Япония напала на Монгольскую Народную Республику. Красная армия вела тяжелые бои с японской армией. Но до последнего часа, используя буквально все возможности, СССР стремился к союзу с Англией и Францией. Германский посол Шуленбург 3 августа 1939 года, то есть незадолго до приезда Риббентропа в Москву, записал в своем отчете: «Мое основное впечатление таково, что Советское правительство в настоящий момент полно решимости заключить соглашение с Великобританией и Францией, если они пойдут ему навстречу». Но этому активно противились Даладье и Чемберлен. Заключение англо-франко-советского соглашения не входило и в планы Белого дома. Соглашение не было достигнуто не потому, что СССР пошел на заключение договора о ненападении, как утверждают фальсификаторы истории, наоборот, договор был заключен именно потому, что были сорваны московские переговоры. СССР подписал с Германией лишь пакт о ненападении, а не о союзе. Он был готов продолжить переговоры с Англией и Францией.
Советско-германский договор был подписан в Москве 23 августа 1939 года. Его содержание, как отмечает автор книги, советская дипломатия разработала с особой тщательностью. Статьи договора с исчерпывающей определенностью и абсолютной ясностью отнимали у агрессора всякую возможность чем-либо оправдать нападение на СССР. Обе договаривающиеся стороны обязались воздерживаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения в отношении друг друга как отдельно, так и совместно с другими державами. В случае, если одна из договаривающихся сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая договаривающаяся сторона не должна поддерживать ни в какой форме эту третью державу. Правительства обеих договаривающихся сторон обязались информировать друг друга по вопросам, затрагивающим их общие интересы.
Договор был подписан сроком на десять лет. Советское правительство не пошло дальше обязательств, налагавшихся такого рода документами. Германская делегация предложила открыть договор пышной преамбулой о «дружбе» двух стран. На это И.В. Сталин ответил: «Советское правительство не может внезапно представить народу заверения о дружбе после того, как нацистское правительство на протяжении шести лет поливало его ведрами грязи». ЦК ВКП(б) и Советское правительство исходили из того, что пакт не избавлял СССР от угрозы фашистской агрессии, но давал возможность выиграть время в интересах укрепления нашей обороны, препятствовал созданию единого антисоветского фронта. Значение договора состояло прежде всего в том, что он серьезно подорвал единство внутри агрессивного фашистского блока, а это не могло не отразиться на ходе готовившейся войны. Например, в Японии 25 августа на заседании кабинета премьер Хиранума заявил, что «заключение пакта о ненападении между СССР и Германией противоречит антикоминтерновскому соглашению. Правительство решило прекратить линию на усиление антикоминтерновской «оси» между Японией и Германией… и ликвидировать прежние планы». Японский кабинет во главе с Хиранумой, выступавший застрельщиком совместной японо-германской войны против СССР, был вынужден 28 августа подать в отставку. Книга «На перекрестке трех стратегий» является убедительным ответом тем западным историкам, которые сейчас задним числом дают советы, как должно было вести себя Советское правительство в те суровые годы.
Пакт о ненападении был договором о поддержании мира между двумя странами. Мудрый шаг Советского правительства явился серьезным ударом по мюнхенской политике правительств Англии, Франции и США. Подписание пакта с Советским Союзом вызвало сильнейшее недовольство сил реакции, делавших ставку на немедленную войну против СССР. Особенно беспокоила самых твердолобых гитлеровцев возможность влияния пакта на настроения в широких массах немцев. Как отмечал в своем дневнике начальник генерального штаба германской армии генерал Гальдер, Гитлер во время совещания признал, что «пакт с Советским Союзом неправильно понят партией. Это пакт с сатаной, – заявил он, – чтобы изгнать дьявола». Он же требовал разъяснения для членов фашистской партии, что пакт является временной мерой и не меняет враждебного отношения к СССР.
Для советской дипломатии был очень актуален вывод В.И. Ленина, сделанный им в 1918 году: «Все, что может наша дипломатия дать, чтобы отдалить момент войны, дабы продлить перерыв, мы обязаны сделать, мы обещаем рабочим и крестьянам сделать все для мира».
Внешнеполитическая победа стратегии Советского Союза была закономерна. СССР с позиций марксистско-ленинской науки подходил к оценке экономических и социально-политических реальностей и потребностей развития международных отношений.
«История, – говорил Л.И. Брежнев, – жестоко наказала «умиротворителей», которые отвергли все предложения Советского правительства о коллективном отпоре фашистским агрессорам. Вопреки прогнозам и надеждам, господствовавшим тогда в Лондоне, Париже и Вашингтоне, фашистская Германия начала Вторую мировую войну нападением не на СССР, а на капиталистические страны Европы». Говоря о книге «На перекрестке трех стратегий», к сожалению, нельзя обойтись без замечаний. Первые две главы, повествующие о предыстории вопроса, несколько затянуты, перегружены второстепенным материалом. Их так и хочется скорее перелистать, чтобы перейти к сути интереснейшего исторического сюжета. Жаль, что нет карт, пояснений справочного характера. Но особенно обидно за ряд фактических погрешностей. Не «Дранх нах Остен», а «дранг», не Габино, а Гобино, не Гамолен, а Гамелен, не фон Ломберг, а фон Бломберг, по-русски принято писать не «форан-офис», а «Форин Оффис» и т.д. Этот упрек нужно адресовать вместе с автором и издательству.
Книга Игоря Андросова представляет несомненный интерес для широкого круга читателей. Воспитание интереса к отечественной и мировой истории, гордости за свою Советскую Родину, за советский народ – это важнейшие средства на пути к формированию патриотического мировоззрения у каждого советского человека. Книга вносит свой вклад в это важнейшее дело.
С. Семанов
«Молодая гвардия», 1981, № 2
О дипломатической предыстории Второй мировой войны написано немало – историками, публицистами, писателями. Все новые и новые публикации документов и свидетельства очевидцев подтверждают верность нашего внешнеполитического курса тех предгрозовых лет. В этом ряду, несомненно, выделяется книга И. Андросова «На перекрестке трех стратегий», повествующая о международном кризисе лета 1939 года, этом прологе Второй мировой войны.
Страшная истребительная война стояла у порога Европы. Конечно же, и в тридцать девятом люди учились и работали, любили и растили детей. Но в тиши дипломатических кабинетов сроки этой войны уже назывались. Наше государственное руководство знало об этом, понимал это советский народ. С тревогой наши люди всматривались в день завтрашний.
Разумеется, на Западе и сейчас хорошо помнят трагический опыт истории Второй мировой войны. Профессиональные защитники капиталистического общества порой неплохо изучают историю, знают факты. Но они сознательно занимаются их подтасовкой, сознательно лицемерят, сознательно закрывают глаза на подробности.
Новая книга содержит популярный и в то же время достаточно полный рассказ о внешней политике Англии и Франции. Мюнхенский сговор создал у руководителей этих стран надежды на возможность дальнейшего мирного сотрудничества с фашистской Германией. Чемберлен и Даладье надеялись, что отныне германская агрессия будет направлена только на Восток, хотя даже самый общий взгляд на внешнеполитический механизм нацизма показывал: гитлеровцы готовы пойти на любой пакт и разорвать любое соглашение в зависимости от своих тактических военных замыслов. В марте 1939 года войска фашистской Германии заняли Чехословакию, не обращая внимания на то, что ее границы после мюнхенской сделки были гарантированы правительствами Англии, Франции, Германии и Италии. Затем гитлеровская Германия вынуждает Литву подписать соглашение о передаче немцам Мемельской области. Заключается германо-румынское соглашение, превращающее Румынию в аграрно-сырьевой придаток Германии. И в том же марте Германия нагло потребовала от Польши передачи ей Данцига и «прав» на «польский коридор». Правительство Чемберлена с большим опозданием признало, что «политика умиротворения провалилась».
Только тогда начинается постепенный и еще нерешительный поиск дипломатами Англии общих с СССР позиций. Воздерживаясь от действительного сотрудничества с Советским Союзом, английское правительство все же боялось оттолкнуть от себя возможного союзника. Кроме того, англо-советские контакты оно стремилось использовать как сродство давления на Германию. «Я должен признаться в своем глубоком недоверии к России, – писал Чемберлен. – Я не верю в ее боеспособность даже сдержать эффективное наступление». Нацистское руководство, в свою очередь, было неплохо информировано о настроениях английского правительства. Военное столкновение СССР с Германией являлось конечной целью английской внешней политики. Советские предложения о пакте трех держав отвергались. Предлагалось, чтобы в случае вовлечения Англии и Франции в войну Советский Союз оказал им немедленную военную помощь. Но при этом совсем не упоминалось, на какую помощь мог бы рассчитывать СССР со стороны Англии, Франции, если бы он оказался вовлеченным в войну, выполняя предложенные ему обязательства в отношении стран Восточной Европы. Не считая себя в достаточной степени готовой к войне с Советским Союзом, Германия начала дипломатическое маневрирование. Она стремилась полностью реализовать возможности, таившиеся в антисоветизме англо-французских правителей. С апреля 1939 года «третий рейх» азартно играет картой советско-германского сближения. Нацистское руководство успешно использовало антикоммунистический козырь в игре против правящих кругов западных стран, в то же время стремясь сорвать советские усилия по созданию системы коллективной безопасности.
Немало интересных страниц книги посвящено рассказу о германской дипломатии, о механизме ее создания и работы; вскрыта ее классовая сущность, тесно связанная с геополитикой, теорией «избранного народа». Но, пожалуй, наибольший интерес для читателя представляет предыстория подписания советско-германского пакта о ненападении.
Искусство советской дипломатии сорвало планы мюнхенцев по развязыванию войны между Германией и СССР. Когда стало ясно, что англо-франко-советские переговоры обречены и создать фронт коллективной безопасности не удастся, Советское правительство вынуждено было принять германское предложение о заключении торгово-кредитного соглашения, а затем и договора о ненападении.
Автор объективен в изложении этой очень сложной темы. В книге показано, с какой осторожностью, с какой оглядкой шло наше правительство на переговоры с Германией. Но пойти на такие переговоры все же пришлось… Этого требовала безопасность нашей державы.
Англия и Франция, сорвав переговоры с СССР, вели секретные переговоры с фашистами. Летом того же года милитаристская Япония напала на Монгольскую Народную Республику. Красная армия вела тяжелые бои с японской армией. Но до последнего часа, используя буквально все возможности, СССР стремился к союзу с Англией и Францией. Германский посол Шуленбург 3 августа 1939 года, то есть незадолго до приезда Риббентропа в Москву, записал в своем отчете: «Мое основное впечатление таково, что Советское правительство в настоящий момент полно решимости заключить соглашение с Великобританией и Францией, если они пойдут ему навстречу». Но этому активно противились Даладье и Чемберлен. Заключение англо-франко-советского соглашения не входило и в планы Белого дома. Соглашение не было достигнуто не потому, что СССР пошел на заключение договора о ненападении, как утверждают фальсификаторы истории, наоборот, договор был заключен именно потому, что были сорваны московские переговоры. СССР подписал с Германией лишь пакт о ненападении, а не о союзе. Он был готов продолжить переговоры с Англией и Францией.
Советско-германский договор был подписан в Москве 23 августа 1939 года. Его содержание, как отмечает автор книги, советская дипломатия разработала с особой тщательностью. Статьи договора с исчерпывающей определенностью и абсолютной ясностью отнимали у агрессора всякую возможность чем-либо оправдать нападение на СССР. Обе договаривающиеся стороны обязались воздерживаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения в отношении друг друга как отдельно, так и совместно с другими державами. В случае, если одна из договаривающихся сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая договаривающаяся сторона не должна поддерживать ни в какой форме эту третью державу. Правительства обеих договаривающихся сторон обязались информировать друг друга по вопросам, затрагивающим их общие интересы.
Договор был подписан сроком на десять лет. Советское правительство не пошло дальше обязательств, налагавшихся такого рода документами. Германская делегация предложила открыть договор пышной преамбулой о «дружбе» двух стран. На это И.В. Сталин ответил: «Советское правительство не может внезапно представить народу заверения о дружбе после того, как нацистское правительство на протяжении шести лет поливало его ведрами грязи». ЦК ВКП(б) и Советское правительство исходили из того, что пакт не избавлял СССР от угрозы фашистской агрессии, но давал возможность выиграть время в интересах укрепления нашей обороны, препятствовал созданию единого антисоветского фронта. Значение договора состояло прежде всего в том, что он серьезно подорвал единство внутри агрессивного фашистского блока, а это не могло не отразиться на ходе готовившейся войны. Например, в Японии 25 августа на заседании кабинета премьер Хиранума заявил, что «заключение пакта о ненападении между СССР и Германией противоречит антикоминтерновскому соглашению. Правительство решило прекратить линию на усиление антикоминтерновской «оси» между Японией и Германией… и ликвидировать прежние планы». Японский кабинет во главе с Хиранумой, выступавший застрельщиком совместной японо-германской войны против СССР, был вынужден 28 августа подать в отставку. Книга «На перекрестке трех стратегий» является убедительным ответом тем западным историкам, которые сейчас задним числом дают советы, как должно было вести себя Советское правительство в те суровые годы.
Пакт о ненападении был договором о поддержании мира между двумя странами. Мудрый шаг Советского правительства явился серьезным ударом по мюнхенской политике правительств Англии, Франции и США. Подписание пакта с Советским Союзом вызвало сильнейшее недовольство сил реакции, делавших ставку на немедленную войну против СССР. Особенно беспокоила самых твердолобых гитлеровцев возможность влияния пакта на настроения в широких массах немцев. Как отмечал в своем дневнике начальник генерального штаба германской армии генерал Гальдер, Гитлер во время совещания признал, что «пакт с Советским Союзом неправильно понят партией. Это пакт с сатаной, – заявил он, – чтобы изгнать дьявола». Он же требовал разъяснения для членов фашистской партии, что пакт является временной мерой и не меняет враждебного отношения к СССР.
Для советской дипломатии был очень актуален вывод В.И. Ленина, сделанный им в 1918 году: «Все, что может наша дипломатия дать, чтобы отдалить момент войны, дабы продлить перерыв, мы обязаны сделать, мы обещаем рабочим и крестьянам сделать все для мира».
Внешнеполитическая победа стратегии Советского Союза была закономерна. СССР с позиций марксистско-ленинской науки подходил к оценке экономических и социально-политических реальностей и потребностей развития международных отношений.
«История, – говорил Л.И. Брежнев, – жестоко наказала «умиротворителей», которые отвергли все предложения Советского правительства о коллективном отпоре фашистским агрессорам. Вопреки прогнозам и надеждам, господствовавшим тогда в Лондоне, Париже и Вашингтоне, фашистская Германия начала Вторую мировую войну нападением не на СССР, а на капиталистические страны Европы». Говоря о книге «На перекрестке трех стратегий», к сожалению, нельзя обойтись без замечаний. Первые две главы, повествующие о предыстории вопроса, несколько затянуты, перегружены второстепенным материалом. Их так и хочется скорее перелистать, чтобы перейти к сути интереснейшего исторического сюжета. Жаль, что нет карт, пояснений справочного характера. Но особенно обидно за ряд фактических погрешностей. Не «Дранх нах Остен», а «дранг», не Габино, а Гобино, не Гамолен, а Гамелен, не фон Ломберг, а фон Бломберг, по-русски принято писать не «форан-офис», а «Форин Оффис» и т.д. Этот упрек нужно адресовать вместе с автором и издательству.
Книга Игоря Андросова представляет несомненный интерес для широкого круга читателей. Воспитание интереса к отечественной и мировой истории, гордости за свою Советскую Родину, за советский народ – это важнейшие средства на пути к формированию патриотического мировоззрения у каждого советского человека. Книга вносит свой вклад в это важнейшее дело.
С. Семанов
«Молодая гвардия», 1981, № 2
Документ № 7
Пресечь враждебные проявления «Русизма»
Одной из форм борьбы за права человека являлось русское национальное движение, возродившееся как нормальный русский патриотизм в годы войны с фашистской Германией. Годы «оттепели» способствовали необратимым изменениям в общественной и духовной жизни. Возникает интерес к трудам дореволюционных историков – Н.М. Карамзина, В.Н. Татищева, Н.И. Костомарова, В.О. Ключевского, а также к произведениям русских философов – дореволюционных и эмигрантов – В. Соловьева, Н. Бердяева, В. Франка, И. Ильина, Г. Федотова и др. Все это способствовало созданию в 1964 г. на национально-православной основе тайной организации – «Всероссийского социал-христианского союза освобождения народа» (ВСХСОН), в которую вошли несколько студентов Ленинградского университета. Во главе ее встал Игорь Огурцов. К моменту ликвидации организации в ней насчитывалось 26 человек. Из материалов следствия члены организации узнали, что их раскрытию способствовал донос одного из ее участников – Александра Педона.
Объединительным центром русского национального направления в начале 1970-х годов был журнал «Вече», редактором которого стал Владимир Осипов, историк по образованию, один из зачинателей поэтических чтений на площади Маяковского в Москве. Осиповым было отредактировано девять выпусков журнала, но разногласия среди сотрудников «Веча» привели Осипова к сложению полномочий редактора. В декабре 1974 г. он был арестован. В качестве свидетелей на суде выступали члены редколлегии журнала. В. Осипов получил 8 лет строгого режима.
Но русское национальное движение привлекало все новых сторонников, о чем свидетельствуют публикуемые документы.
№ 1
Записка КГБ при СМ СССР в ЦК КПСС
о суде над членами «Всероссийского социал-христианскогосоюза освобождения народа»[2]
16 апреля 1968 г.
Секретно
ЦК КПСС
В декабре 1967 года Ленинградским городским судом к различным срокам лишения свободы были осуждены главари антисоветской организации, именовавшей себя «Всероссийским социал-христианским союзом освобождения народа» (сокращенно «ВСХСОН»), ОГУРЦОВ И.В., ВАГИН Е.А., САДО М.Ю. и АВЕРИЧКИН Б.А.
С 14 марта по 5 апреля с. г. в г. Ленинграде проходил судебный процесс над остальными семнадцатью участниками этой организации.
К уголовной ответственности были привлечены: ПЛАТОНОВ В.М., 1941 года рождения, член ВЛКСМ, ассистент кафедры африканистики восточного факультета Ленинградского государственного университета; ИВАНОВ Н.В., 1937 года рождения, беспартийный, ассистент кафедры истории искусства исторического факультета Ленинградского государственного университета; УСТИНОВИЧ С.С., 1938 года рождения, беспартийный, инженер Ленинградского центрального проектно-конструкторского бюро; БОЧЕВАРОВ Г.Н., 1935 года рождения, беспартийный, старший конструктор Центрального конструкторского бюро «Строймаш»; КОНОСОВ М.Б., 1937 года рождения, беспартийный, дежурный слесарь аварийной службы управления «Ленгаза», БУЗИН Ю. С, 1936 года рождения, беспартийный, старший инженер Центрального научно-исследовательского института топливной аппаратуры; МИКЛАШЕВИЧ А.А., 1935 года рождения, беспартийный, старший инженер Центрального научно-исследовательского института топливной аппаратуры; НАГОРНЫЙ В.И., 1943 года рождения, член ВЛКСМ, инженер Ленинградского института точной механики; ЗАБАК О.П., 1941 года рождения, член ВЛКСМ, техник Ленинградского института точной механики и оптики; БАРАНОВ Ю.П., 1938 года рождения, беспартийный, инженер-электрик I Ленинградского медицинского института; ШУВАЛОВ О.Н., 1938 года рождения, беспартийный, механик Ленинградского института точной механики и оптики; СУДАРЕВ А.И., 1939 года рождения, беспартийный, инспектор Ленинградского отделения «Интуриста»; ИВЛЕВ А.Г., 1938 года рождения, беспартийный, старший инженер Всесоюзного научно-исследовательского института нефтехимических процессов; а также выпускники ленинградских вузов БОРОДИН Л.И., 1938 года рождения, беспартийный; ИВОЙЛОВ В.Ф., 1939 года рождения, беспартийный; ВЕРЕТЕНОВ В.Ф., 1936 года рождения, беспартийный, и КОНСТАНТИНОВ С.В., 1943 года рождения, член ВЛКСМ, работавший к моменту ареста в различных городах нашей страны…
Суд приговорил: ПЛАТОНОВА В.М. к 7 годам лишения свободы, ИВАНОВА Н.В., ИВОЙЛОВА В.Ф., БОРОДИНА Л.И. к 6 годам лишения свободы каждого, КОНОСОВА М.Б. к 4 годам лишения свободы, УСТИНОВИЧА С.С. к 3 годам и 6 месяцам лишения свободы, БУЗИНА Ю.С., БАРАНОВА Ю.П., НАГОРНОГО В.И., МИКЛАШЕВИЧА А.А. к 3 годам лишения свободы каждого, БОЧЕВАРОВА Г.Н., ВЕРЕТЕНОВА В.Ф. к 2 годам и 6 месяцам лишения свободы каждого, ИВЛЕВА А.Г., СУДАРЕВА А.И. к 2 годам лишения свободы каждого, ЗАБАКА О.П., ШУВАЛОВА О.Н. к 1 году лишения свободы каждого и КОНСТАНТИНОВА С.В. к 10 месяцам лишения свободы. С зачетом срока предварительного следствия ЗАБАК, ШУВАЛОВ и КОНСТАНТИНОВ из-под стражи освобождены.
Приговор был воспринят присутствовавшими в зале с одобрением.
Данные о практической враждебной деятельности участников «ВСХСОН» в ходе судебного процесса не получили широкой огласки. Отдельные слухи о нем, распространившиеся за рубежом, являлись домыслами буржуазных корреспондентов, которые, вследствие продвинутой заранее через возможности Комитета госбезопасности в западную прессу выгодной для нашей страны информации, не имели сенсационного значения.
В период судебного разбирательства как в зале суда, так и в городе Ленинграде никаких эксцессов не было.
Управлением Комитета госбезопасности по Ленинградской области совместно с общественными организациями города проводится необходимая работа по предупреждению возможных нежелательных проявлений. [3]
Председатель
Комитета Госбезопасности
АНДРОПОВ
ЦХСД. Ф. 5. Оп. 60. Д. 247. Л. 22-25. Подлинник.
№ 2
Записка КГБ СССР в ЦК КПСС
об антисоветской деятельности Иванова А.М. и Семанова С.Н.
28 марта 1981 г.
Совершенно секретно
ЦК КПСС
Краткое содержание. Отдельные представители интеллигенции, прикрываясь заботой о сохранении русских национальных традиций, занимаются активной антисоветской деятельностью. В этой связи Комитетом госбезопасности принято решение о привлечении к уголовной ответственности Иванова А.М. и пресечении враждебной деятельности связанных с ним лиц.
В последнее время в Москве и ряде других городов страны появилась новая тенденция в настроениях некоторой части научной и творческой интеллигенции, именующей себя «русистами». Под лозунгом защиты русских национальных традиций они по существу занимаются активной антисоветской деятельностью. Развитие этой тенденции активно подстрекается и поощряется зарубежными идеологическими центрами, антисоветскими эмигрантскими организациями и буржуазными средствами массовой информации. Спецслужбы противника усматривают в ней дополнительную возможность для подрывного проникновения в советское общество.
Серьезное внимание этой среде уделяют официальные представительства капиталистических государств в СССР. Заметную активность, в частности, проявляют посольства США, Италии, ФРГ, Канады. Их сотрудники стремятся иметь контакты среди так называемых «русистов» с целью получения интересующей информации и выявления лиц, которых можно было бы использовать во враждебной деятельности.
Согласно документальным данным, противник рассматривает этих лиц как силу, способную оживить антиобщественную деятельность в Советском Союзе на новой основе. Подчеркивается при этом, что указанная деятельность имеет место в иной, более важной среде, нежели потерпевшие разгром и дискредитировавшие себя в глазах общественного мнения так называемые «правозащитники».
Изучение обстановки среди «русистов» показывает, что круг их сторонников расширяется и, несмотря на неоднородность, обретает организационную форму.
Опасность прежде всего состоит в том, что «русизмом», т.е. демагогией о необходимости борьбы за сохранение русской культуры, памятников старины, за «спасение русской нации», прикрывают свою подрывную деятельность откровенные враги советского строя.
Еще в 1968 году в Ленинграде были осуждены стоявшие на позициях «русизма» Огурцов, Вагин и другие участники нелегальной антисоветской организации, которые готовили вооруженное свержение Советской власти и установление в стране так называемого «социал-христианского режима».
В 1975 году к уголовной ответственности был привлечен Осипов, который в нелегально издаваемых им журналах протаскивал «русистские» идеи, содержавшие в конечном итоге призыв к изменению существующего в нашей стране государственного строя.
В настоящее время в поле зрения органов госбезопасности находится житель г. Москвы, старший научный сотрудник Всесоюзного научно-исследовательского института оборудования для печатных изданий Иванов А.М. Он неоднократно допускал высказывания террористического характера, активно проводил антисоветскую агитацию, пытался создать враждебную группу для распространения листовок, за что дважды привлекался к уголовной ответственности. В обоих случаях он признавался невменяемым и по определению суда направлялся на принудительное лечение. Являясь единомышленником упомянутого выше Осипова, Иванов активно сотрудничал в нелегально издаваемых им антисоветских журналах. После осуждения Осипова он сам активно занимается нелегальным изготовлением и распространением антисоветских материалов. Он, в частности, является автором пасквилей «Логика кошмара» и «Рыцарь неясного образа», изображающих историю КПСС и Советского государства как «непрерывную цепь заговоров, переворотов, грубого насилия, задуманных и осуществленных людьми, мечтавшими только о сохранении своей личной власти», и возводящих клевету на видных деятелей партии и Советского государства…
Объединительным центром русского национального направления в начале 1970-х годов был журнал «Вече», редактором которого стал Владимир Осипов, историк по образованию, один из зачинателей поэтических чтений на площади Маяковского в Москве. Осиповым было отредактировано девять выпусков журнала, но разногласия среди сотрудников «Веча» привели Осипова к сложению полномочий редактора. В декабре 1974 г. он был арестован. В качестве свидетелей на суде выступали члены редколлегии журнала. В. Осипов получил 8 лет строгого режима.
Но русское национальное движение привлекало все новых сторонников, о чем свидетельствуют публикуемые документы.
№ 1
Записка КГБ при СМ СССР в ЦК КПСС
о суде над членами «Всероссийского социал-христианскогосоюза освобождения народа»[2]
16 апреля 1968 г.
Секретно
ЦК КПСС
В декабре 1967 года Ленинградским городским судом к различным срокам лишения свободы были осуждены главари антисоветской организации, именовавшей себя «Всероссийским социал-христианским союзом освобождения народа» (сокращенно «ВСХСОН»), ОГУРЦОВ И.В., ВАГИН Е.А., САДО М.Ю. и АВЕРИЧКИН Б.А.
С 14 марта по 5 апреля с. г. в г. Ленинграде проходил судебный процесс над остальными семнадцатью участниками этой организации.
К уголовной ответственности были привлечены: ПЛАТОНОВ В.М., 1941 года рождения, член ВЛКСМ, ассистент кафедры африканистики восточного факультета Ленинградского государственного университета; ИВАНОВ Н.В., 1937 года рождения, беспартийный, ассистент кафедры истории искусства исторического факультета Ленинградского государственного университета; УСТИНОВИЧ С.С., 1938 года рождения, беспартийный, инженер Ленинградского центрального проектно-конструкторского бюро; БОЧЕВАРОВ Г.Н., 1935 года рождения, беспартийный, старший конструктор Центрального конструкторского бюро «Строймаш»; КОНОСОВ М.Б., 1937 года рождения, беспартийный, дежурный слесарь аварийной службы управления «Ленгаза», БУЗИН Ю. С, 1936 года рождения, беспартийный, старший инженер Центрального научно-исследовательского института топливной аппаратуры; МИКЛАШЕВИЧ А.А., 1935 года рождения, беспартийный, старший инженер Центрального научно-исследовательского института топливной аппаратуры; НАГОРНЫЙ В.И., 1943 года рождения, член ВЛКСМ, инженер Ленинградского института точной механики; ЗАБАК О.П., 1941 года рождения, член ВЛКСМ, техник Ленинградского института точной механики и оптики; БАРАНОВ Ю.П., 1938 года рождения, беспартийный, инженер-электрик I Ленинградского медицинского института; ШУВАЛОВ О.Н., 1938 года рождения, беспартийный, механик Ленинградского института точной механики и оптики; СУДАРЕВ А.И., 1939 года рождения, беспартийный, инспектор Ленинградского отделения «Интуриста»; ИВЛЕВ А.Г., 1938 года рождения, беспартийный, старший инженер Всесоюзного научно-исследовательского института нефтехимических процессов; а также выпускники ленинградских вузов БОРОДИН Л.И., 1938 года рождения, беспартийный; ИВОЙЛОВ В.Ф., 1939 года рождения, беспартийный; ВЕРЕТЕНОВ В.Ф., 1936 года рождения, беспартийный, и КОНСТАНТИНОВ С.В., 1943 года рождения, член ВЛКСМ, работавший к моменту ареста в различных городах нашей страны…
Суд приговорил: ПЛАТОНОВА В.М. к 7 годам лишения свободы, ИВАНОВА Н.В., ИВОЙЛОВА В.Ф., БОРОДИНА Л.И. к 6 годам лишения свободы каждого, КОНОСОВА М.Б. к 4 годам лишения свободы, УСТИНОВИЧА С.С. к 3 годам и 6 месяцам лишения свободы, БУЗИНА Ю.С., БАРАНОВА Ю.П., НАГОРНОГО В.И., МИКЛАШЕВИЧА А.А. к 3 годам лишения свободы каждого, БОЧЕВАРОВА Г.Н., ВЕРЕТЕНОВА В.Ф. к 2 годам и 6 месяцам лишения свободы каждого, ИВЛЕВА А.Г., СУДАРЕВА А.И. к 2 годам лишения свободы каждого, ЗАБАКА О.П., ШУВАЛОВА О.Н. к 1 году лишения свободы каждого и КОНСТАНТИНОВА С.В. к 10 месяцам лишения свободы. С зачетом срока предварительного следствия ЗАБАК, ШУВАЛОВ и КОНСТАНТИНОВ из-под стражи освобождены.
Приговор был воспринят присутствовавшими в зале с одобрением.
Данные о практической враждебной деятельности участников «ВСХСОН» в ходе судебного процесса не получили широкой огласки. Отдельные слухи о нем, распространившиеся за рубежом, являлись домыслами буржуазных корреспондентов, которые, вследствие продвинутой заранее через возможности Комитета госбезопасности в западную прессу выгодной для нашей страны информации, не имели сенсационного значения.
В период судебного разбирательства как в зале суда, так и в городе Ленинграде никаких эксцессов не было.
Управлением Комитета госбезопасности по Ленинградской области совместно с общественными организациями города проводится необходимая работа по предупреждению возможных нежелательных проявлений. [3]
Председатель
Комитета Госбезопасности
АНДРОПОВ
ЦХСД. Ф. 5. Оп. 60. Д. 247. Л. 22-25. Подлинник.
№ 2
Записка КГБ СССР в ЦК КПСС
об антисоветской деятельности Иванова А.М. и Семанова С.Н.
28 марта 1981 г.
Совершенно секретно
ЦК КПСС
Краткое содержание. Отдельные представители интеллигенции, прикрываясь заботой о сохранении русских национальных традиций, занимаются активной антисоветской деятельностью. В этой связи Комитетом госбезопасности принято решение о привлечении к уголовной ответственности Иванова А.М. и пресечении враждебной деятельности связанных с ним лиц.
В последнее время в Москве и ряде других городов страны появилась новая тенденция в настроениях некоторой части научной и творческой интеллигенции, именующей себя «русистами». Под лозунгом защиты русских национальных традиций они по существу занимаются активной антисоветской деятельностью. Развитие этой тенденции активно подстрекается и поощряется зарубежными идеологическими центрами, антисоветскими эмигрантскими организациями и буржуазными средствами массовой информации. Спецслужбы противника усматривают в ней дополнительную возможность для подрывного проникновения в советское общество.
Серьезное внимание этой среде уделяют официальные представительства капиталистических государств в СССР. Заметную активность, в частности, проявляют посольства США, Италии, ФРГ, Канады. Их сотрудники стремятся иметь контакты среди так называемых «русистов» с целью получения интересующей информации и выявления лиц, которых можно было бы использовать во враждебной деятельности.
Согласно документальным данным, противник рассматривает этих лиц как силу, способную оживить антиобщественную деятельность в Советском Союзе на новой основе. Подчеркивается при этом, что указанная деятельность имеет место в иной, более важной среде, нежели потерпевшие разгром и дискредитировавшие себя в глазах общественного мнения так называемые «правозащитники».
Изучение обстановки среди «русистов» показывает, что круг их сторонников расширяется и, несмотря на неоднородность, обретает организационную форму.
Опасность прежде всего состоит в том, что «русизмом», т.е. демагогией о необходимости борьбы за сохранение русской культуры, памятников старины, за «спасение русской нации», прикрывают свою подрывную деятельность откровенные враги советского строя.
Еще в 1968 году в Ленинграде были осуждены стоявшие на позициях «русизма» Огурцов, Вагин и другие участники нелегальной антисоветской организации, которые готовили вооруженное свержение Советской власти и установление в стране так называемого «социал-христианского режима».
В 1975 году к уголовной ответственности был привлечен Осипов, который в нелегально издаваемых им журналах протаскивал «русистские» идеи, содержавшие в конечном итоге призыв к изменению существующего в нашей стране государственного строя.
В настоящее время в поле зрения органов госбезопасности находится житель г. Москвы, старший научный сотрудник Всесоюзного научно-исследовательского института оборудования для печатных изданий Иванов А.М. Он неоднократно допускал высказывания террористического характера, активно проводил антисоветскую агитацию, пытался создать враждебную группу для распространения листовок, за что дважды привлекался к уголовной ответственности. В обоих случаях он признавался невменяемым и по определению суда направлялся на принудительное лечение. Являясь единомышленником упомянутого выше Осипова, Иванов активно сотрудничал в нелегально издаваемых им антисоветских журналах. После осуждения Осипова он сам активно занимается нелегальным изготовлением и распространением антисоветских материалов. Он, в частности, является автором пасквилей «Логика кошмара» и «Рыцарь неясного образа», изображающих историю КПСС и Советского государства как «непрерывную цепь заговоров, переворотов, грубого насилия, задуманных и осуществленных людьми, мечтавшими только о сохранении своей личной власти», и возводящих клевету на видных деятелей партии и Советского государства…