Принцип тайны переписки, телефонных и иных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений находит свое конкретное выражение в процессе осуществления таких уголовно-процессуальных мероприятий, как:
– наложение ареста на почтово-телеграфные отравления, их осмотр и выемка (ст. 185 УПК РФ);
– контроль и запись переговоров (ст. 186 УПК РФ);
Оба указанных мероприятия носят исключительно досудебный характер и присущи стадии предварительного расследования. Поэтому при необходимости их проведения субъект уголовной юрисдикции обязан направить в суд соответствующее ходатайство, которое подлежит рассмотрению в порядке статьи 165 УПК РФ. Исключение составляют только случаи, когда при наличии угрозы совершения насилия, вымогательства и других преступных действий в отношении потерпевшего, свидетеля, а также их родственников и иных близких лиц контроль и запись переговоров допускается по их письменному заявлению без судебного решения (ч. 2 ст. 186 УПК РФ).
Во всех остальных случаях отсутствие судебного решения при осуществлении наложения ареста на почтово-телеграфные отправления, их осмотра и выемки, а также при контроле и записи переговоров обусловливают признание полученных таким образом доказательств недопустимыми, т. е. не имеющими юридической силы.
В свою очередь, исследование материалов переписки, телефонных и иных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений при судебном рассмотрении уголовного дела может быть осуществлено в условиях гласности (при открытом заседании) только с согласия заинтересованных лиц. В противном случае такие материалы рассматриваются в закрытом судебном заседании (ч. 4 ст. 241 УПК РФ).
§ 9
§ 10
§ 11
§ 12
§ 13
Очевидно, что уголовное судопроизводство как один из видов государственной правоохранительной деятельности должно осуществляться на государственном языке России, которым в соответствии с частью 1 ст. 68 Конституции России является русский. Однако часть 2 этой статьи закрепляет право республик – субъектов Федерации устанавливать свои собственные государственные языки, которые могут употребляться в государственных и муниципальных органах и государственных учреждениях таких субъектов Федерации наряду с русским. Это обстоятельство обусловливает возможность осуществления уголовного судопроизводства и на языке республики в составе Российской Федерации.
Вместе с тем государство гарантирует каждому человеку, находящемуся на территории России, право на пользование родным языком, на свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества (ч. 2 ст. 26 Конституции России). В частности, все народы Российской Федерации вправе сохранять родной язык, создавать условия для его изучения и развития (ч. 3 ст. 68 Конституции).
Таким образом, в соответствии со статьей 18 УПК РФ принцип языка уголовного судопроизводства состоит из следующих процессуальных положений:
1) уголовное судопроизводство в Российской Федерации ведется на русском языке;
2) в республиках, входящих в состав Российской Федерации, уголовное судопроизводство может вестись на государственных языках этих республик. Государственным языком республики признается только язык, который предусмотрен в качестве такового ее конституцией;
4) в Верховном Суде Российской Федерации независимо от того, из какого региона поступило на рассмотрение уголовное дело, судопроизводство ведется только на русском языке;
– наложение ареста на почтово-телеграфные отравления, их осмотр и выемка (ст. 185 УПК РФ);
– контроль и запись переговоров (ст. 186 УПК РФ);
Оба указанных мероприятия носят исключительно досудебный характер и присущи стадии предварительного расследования. Поэтому при необходимости их проведения субъект уголовной юрисдикции обязан направить в суд соответствующее ходатайство, которое подлежит рассмотрению в порядке статьи 165 УПК РФ. Исключение составляют только случаи, когда при наличии угрозы совершения насилия, вымогательства и других преступных действий в отношении потерпевшего, свидетеля, а также их родственников и иных близких лиц контроль и запись переговоров допускается по их письменному заявлению без судебного решения (ч. 2 ст. 186 УПК РФ).
Во всех остальных случаях отсутствие судебного решения при осуществлении наложения ареста на почтово-телеграфные отправления, их осмотра и выемки, а также при контроле и записи переговоров обусловливают признание полученных таким образом доказательств недопустимыми, т. е. не имеющими юридической силы.
В свою очередь, исследование материалов переписки, телефонных и иных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений при судебном рассмотрении уголовного дела может быть осуществлено в условиях гласности (при открытом заседании) только с согласия заинтересованных лиц. В противном случае такие материалы рассматриваются в закрытом судебном заседании (ч. 4 ст. 241 УПК РФ).
§ 9
Принцип презумпции невиновности
Презумпция (от лат. praesumptio – предположение) невиновности является одной из общепризнанных гарантий прав и свобод человека и закреплена как в ряде международно-правовых актов (см., например, ст. 11 Конвенции о защите прав человека и основных свобод; ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах), так и в Конституции России (ст. 49). Конституционное значение этого принципа заключается в том, что государство изначально предполагает невиновность лица в совершении преступления, пока обратное не будет установлено вступившим в законную силу судебным приговором. Презумпция невиновности также предполагает освобождение обвиняемого от бремени (обязанности) по доказыванию своей невиновности и устанавливает, что любые неустранимые сомнения в виновности лица толкуются исключительно в его пользу.
На необходимость обязательного применения данного конституционного положения в судопроизводстве неоднократно обращал внимание и Пленум ВС РФ (см., например, постановление от 31 октября 1995 г. № 8).
Уголовно-процессуальное законодательство, в свою очередь, расширяя и конкретизируя содержание принципа презумпции невиновности, включает в него следующие процессуальные положения:
1. Обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном УПК РФ порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда (ч. 1 ст. 14 УПК РФ). Существование такой правовой нормы обусловливает необходимость субъектов уголовной юрисдикции со стороны обвинения осуществлять уголовное преследование лица (собирать, проверять и оценивать доказательства; осуществлять процессуальные мероприятия и принимать процессуальные решения) в точном соответствии с требованиями УПК РФ. В противном случае лицо не может быть изобличено и признано судом виновным в совершении преступления. Помимо этого указанное положение принципа презумпции невиновности устанавливает, что единственным уголовно-процессуальным актом, обусловливающим признание лица виновным в совершении преступления и все связанные с этим правовые последствия, является только приговор суда, который уже вступил в законную силу.
3. Все сомнения в виновности лица, которые не могут быть устранены в порядке уголовного судопроизводства, толкуются в его пользу (ч. 3 ст. 14 УПК РФ). В частности, обвинительный приговор не может быть основан на предположениях (ч. 4 ст. 14 УПК РФ). Эти условия, во-первых, еще раз подчеркивают исключительность процессуальной формы при расследовании и судебном разбирательстве уголовных дел, а во-вторых, указывают на возможность изобличения лица в совершении преступления только при наличии такой достаточной совокупности доказательств, которая не вызывает сомнений в его виновности.
Более того, данное принципиальное положение подлежит расширительному толкованию и касается не собственно виновности или невиновности лица, но и других значимых обстоятельств уголовного дела.
На необходимость обязательного применения данного конституционного положения в судопроизводстве неоднократно обращал внимание и Пленум ВС РФ (см., например, постановление от 31 октября 1995 г. № 8).
Уголовно-процессуальное законодательство, в свою очередь, расширяя и конкретизируя содержание принципа презумпции невиновности, включает в него следующие процессуальные положения:
1. Обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном УПК РФ порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда (ч. 1 ст. 14 УПК РФ). Существование такой правовой нормы обусловливает необходимость субъектов уголовной юрисдикции со стороны обвинения осуществлять уголовное преследование лица (собирать, проверять и оценивать доказательства; осуществлять процессуальные мероприятия и принимать процессуальные решения) в точном соответствии с требованиями УПК РФ. В противном случае лицо не может быть изобличено и признано судом виновным в совершении преступления. Помимо этого указанное положение принципа презумпции невиновности устанавливает, что единственным уголовно-процессуальным актом, обусловливающим признание лица виновным в совершении преступления и все связанные с этим правовые последствия, является только приговор суда, который уже вступил в законную силу.
В соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства приговор суда первой или апелляционной инстанции вступает в законную силу не сразу после его оглашения, а только после предоставления заинтересованным лицам возможности его обжалования в суде второй инстанции (ст. 390 УПК РФ). Более подробно этот вопрос будет рассмотрен в главе 28.2. Подозреваемый или обвиняемый не обязаны доказывать свою невиновность. Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения (ч. 2 ст. 14 УПК РФ). Это положение обусловливает возможность пассивного поведения стороны защиты в уголовном судопроизводстве. Поскольку государство изначально предполагает невиновность подозреваемых и обвиняемых, то ни они сами, ни их защитники или законные представители не обязаны доказывать это еще раз. Вместе с тем возможность пассивного участия указанных лиц в уголовном деле вовсе не означает их лишение права на защиту, что подтверждается целым рядом других процессуальных положений (например, ст. 19, ч. 4 ст. 46, ч. 4 ст. 47, ч. 1, 2 ст. 53, ч. 1, 2 ст. 86 УПК РФ и т. д.). При этом сторона обвинения, на которую законодатель возлагает бремя доказывания, напротив, должна всегда занимать активную процессуальную позицию, выражающуюся в уголовном преследовании подозреваемых и обвиняемых (ст. 20 УПК РФ).
3. Все сомнения в виновности лица, которые не могут быть устранены в порядке уголовного судопроизводства, толкуются в его пользу (ч. 3 ст. 14 УПК РФ). В частности, обвинительный приговор не может быть основан на предположениях (ч. 4 ст. 14 УПК РФ). Эти условия, во-первых, еще раз подчеркивают исключительность процессуальной формы при расследовании и судебном разбирательстве уголовных дел, а во-вторых, указывают на возможность изобличения лица в совершении преступления только при наличии такой достаточной совокупности доказательств, которая не вызывает сомнений в его виновности.
Более того, данное принципиальное положение подлежит расширительному толкованию и касается не собственно виновности или невиновности лица, но и других значимых обстоятельств уголовного дела.
В частности, как разъяснил Пленум ВС РФ, по смыслу закона в пользу подсудимого толкуются не только неустранимые сомнения в его виновности в целом, но и неустранимые сомнения, касающиеся отдельных эпизодов предъявленного обвинения, формы вины, степени и характера участия в совершении преступления, смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств и т. д. (см. постановление от 29 апреля 1996 г. № 1).Таким образом, значение принципа презумпции невиновности заключается в том, что он отвергает обвинительный уклон, не позволяет отождествлять подозреваемого и обвиняемого с виновным и служит гарантией права этих лиц на защиту[17].
§ 10
Принцип состязательности сторон
Состязательность сторон – это еще одна отличительная черта уголовного процесса в современном демократическом правовом государстве. Теоретическую основу существования состязательности сторон в уголовном судопроизводстве составляют научные концепции о современных типах (формах) уголовно-процессуальной деятельности. А правовым фундаментом этого принципа является Конституция России, которая в части 3 ст. 123 закрепляет, что судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.
Вместе с тем данное процессуальное положение не означает, что государственные органы и должностные лица, участвующие в уголовном процессе со стороны обвинения, как бы освобождаются от необходимости установления обстоятельств, исключающих виновность подозреваемых и обвиняемых, или иным способом свидетельствующих в пользу стороны защиты.
При этом равноправие не предполагает, что стороны наделены именно одинаковыми правами. Эти права разные, но равные, равнозначные, способные реализовываться в равной степени.
Однако условие равноправия сторон не распространяется на досудебные стадии уголовного процесса. Деятельность органов дознания, предварительного следствия и прокуратуры по возбуждению и предварительному расследованию уголовных дел не носит равноправного характера. Данные субъекты уголовной юрисдикции при осуществлении своих обвинительных функций по отношению к иным участвующим лицам наделены государственно-властными полномочиями. И именно это принципиальное обстоятельство обусловливает принадлежность российского уголовного процесса к смешанному типу.
Состязательность сторон – это такой порядок судопроизводства, при котором процессуальные функции строго разделены между сторонами и не могут быть возложены на одного и того же участника, а суд при этом лишь разрешает возникающий спор и создает необходимые условия для исполнения сторонами своих процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.Применительно к сфере уголовного судопроизводства принцип состязательности сторон выражается в следующем. Функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо. Это обстоятельство обусловливает разделение участников уголовного судопроизводства (ч. 2 ст. 15 УПК РФ) в зависимости от выполняемых ими функций на различные группы (этот вопрос будет рассмотрен в гл. 6).
Вместе с тем данное процессуальное положение не означает, что государственные органы и должностные лица, участвующие в уголовном процессе со стороны обвинения, как бы освобождаются от необходимости установления обстоятельств, исключающих виновность подозреваемых и обвиняемых, или иным способом свидетельствующих в пользу стороны защиты.
Как отметил Конституционный Суд (постановление от 29 июня 2004 г. № 13-П), осуществляя от имени государства уголовное преследование, прокурор, а также следователь, дознаватель и иные должностные лица, выступающие на стороне обвинения, обязаны всеми имеющимися в их распоряжении средствами обеспечить охрану прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве, исходить в своей профессиональной деятельности из презумпции невиновности, обеспечивать подозреваемому и обвиняемому право на защиту. Они должны принимать решения в соответствии с требованиями законности, обоснованности и мотивированности, в силу которых обвинение может быть признано обоснованным только при условии, что все противостоящие ему обстоятельства дела объективно исследованы и опровергнуты стороной обвинения. Каких-либо положений, допускающих освобождение прокурора, следователя, дознавателя от выполнения этих обязанностей, УПК РФ не содержит. И следовательно, часть 2 ст. 15 УПК РФ не исключает необходимость использования прокурором, следователем, дознавателем в процессе уголовного преследования всего комплекса предусмотренных уголовно-процессуальным законом мер по охране прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве.Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты, а лишь создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав (ч. 3 ст. 15 УПК РФ)[18].
Как указал Конституционный Суд (постановление от 28 ноября 1996 г. № 19-П), принцип состязательности предполагает такое построение судопроизводства, при котором функция правосудия (разрешения дела), осуществляемая только судом, отделена от функций спорящих перед судом сторон. При этом суд обязан обеспечивать справедливое и беспристрастное разрешение спора, предоставляя сторонам равные возможности для отстаивания своих позиций, и потому не может принимать на себя выполнение их процессуальных (целевых) функций.Говоря о состязательности сторон необходимо обратить внимание на тот факт, что в современном уголовном процессе суд, освобождаясь от реализации обвинительной функции, вовсе при этом не является пассивным участником уголовного судопроизводства. Такова была процессуальная роль судебных органов при обвинительном (частноисковом) типе уголовно-процессуальной деятельности. В настоящее время состязательный тип судопроизводства предполагает возможность активного поведения суда в вопросах осуществления правосудия. В частности, суд наделен правами по собственной инициативе и независимо от волеизъявления сторон собирать и исследовать определенные доказательства, проводить определенные процессуальные действия, принимать решения и т. д.
Как указано в одном из определений Конституционного Суда (от 31 января 2001 г. № 12-О), состязательность не исключает права суда истребовать и исследовать по собственной инициативе доказательства для проверки доводов, приведенных сторонами.Еще одним важнейшим проявлением принципа состязательности является равноправие сторон.
Равноправие сторон предполагает такой порядок судебного разбирательства, при котором для осуществления своих функций законодатель предоставляет сторонам равные права, которые стороны могут реализовывать в равной мере.Так, согласно части 4 ст. 15 УПК РФ стороны обвинения и защиты равноправны перед судом. Иными словами, конституционное положение о равноправии сторон распространяется не на все уголовное судопроизводство, а только на ту его часть, которая находится в юрисдикции суда. Например, стороны пользуются равными правами в судебном заседании (ст. 244 УПК РФ), при решении вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (ч. 4 ст. 108 УПК РФ) и т. д.
При этом равноправие не предполагает, что стороны наделены именно одинаковыми правами. Эти права разные, но равные, равнозначные, способные реализовываться в равной степени.
Однако условие равноправия сторон не распространяется на досудебные стадии уголовного процесса. Деятельность органов дознания, предварительного следствия и прокуратуры по возбуждению и предварительному расследованию уголовных дел не носит равноправного характера. Данные субъекты уголовной юрисдикции при осуществлении своих обвинительных функций по отношению к иным участвующим лицам наделены государственно-властными полномочиями. И именно это принципиальное обстоятельство обусловливает принадлежность российского уголовного процесса к смешанному типу.
§ 11
Принцип обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту
В соответствии с частью 1 ст. 45 Конституции Российская Федерация гарантирует защиту прав и свобод человека и гражданина. При этом каждый имеет возможность защищать свои права и свободы всеми не запрещенными законом способами (ч. 2 ст. 45). Более того, любое лицо вправе для этого получить квалифицированную юридическую помощь, в том числе бесплатно (ч. 1 ст. 48 Конституции).
Эти конституционные положения раскрываются и конкретизируются большим количеством уголовно-процессуальных принципов (охрана прав и свобод человека и гражданина, презумпция невиновности и т. д.). Однако особое внимание законодатель все же уделяет правам подозреваемого и обвиняемого, в частности их праву на защиту от уголовного преследования. Так, в соответствии с частями 1 и 2 ст. 16 УПК РФ суд, прокурор, следователь и дознаватель обязаны разъяснить и обеспечить подозреваемому и обвиняемому право на защиту. Реализация этого процессуального права включает в себя:
1) возможность самостоятельно защищаться любыми способами и средствами, которые прямо не запрещены УПК РФ (ч. 1 ст. 16), а именно возражать против обвинения, давать показания, представлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы, приносить жалобы, участвовать в прениях сторон и т. д. Одной из наиболее действенных возможностей подозреваемого или обвиняемого по осуществлению защиты является право хранить молчание относительно любых сведений по уголовному делу.
2) возможность пользоваться квалифицированной юридической помощью защитника, в том числе бесплатно (ч. 1, 4 ст. 16 УПК РФ). Защитник может быть приглашен самим подозреваемым или обвиняемым, его законными представителями или иными заинтересованными лицами, а также назначен дознавателем, следователем или судом (ч. 1, 2 ст. 50 УПК РФ). В предусмотренных законом случаях (ст. 51 УПК РФ) участие защитника является обязательным и обеспечивается субъектами уголовной юрисдикции независимо от волеизъявления подозреваемого, обвиняемого или иных лиц (ч. 3 ст. 16 УПК);
3) право лиц, не способных самостоятельно защищать свои права и законные интересы, иметь законных представителей (ч. 1 ст. 16 УПК РФ). Таким правом пользуются несовершеннолетние подозреваемые и обвиняемые (ст. 48, 426, 428 УПК РФ), а также лица, в отношении которых осуществляется особый порядок уголовного судопроизводства, связанный с применением к ним принудительных мер медицинского характера (ст. 437 УПК РФ). В соответствии с частью 3 ст. 16 УПК РФ дознаватель, следователь или суд обязаны обеспечить участие законного представителя по всем уголовным делам в отношении указанных категорий лиц.
Итак, принцип обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту служит еще одной процессуальной гарантией обеспечения прав и законных интересов человека и гражданина в уголовном судопроизводстве. Невыполнение или игнорирование субъектами уголовной юрисдикции его предписаний является грубым нарушением уголовно-процессуального закона и влечет за собой отмену или изменение вынесенных процессуальных решений, в частности приговора (ст. 381 УПК РФ).
Эти конституционные положения раскрываются и конкретизируются большим количеством уголовно-процессуальных принципов (охрана прав и свобод человека и гражданина, презумпция невиновности и т. д.). Однако особое внимание законодатель все же уделяет правам подозреваемого и обвиняемого, в частности их праву на защиту от уголовного преследования. Так, в соответствии с частями 1 и 2 ст. 16 УПК РФ суд, прокурор, следователь и дознаватель обязаны разъяснить и обеспечить подозреваемому и обвиняемому право на защиту. Реализация этого процессуального права включает в себя:
1) возможность самостоятельно защищаться любыми способами и средствами, которые прямо не запрещены УПК РФ (ч. 1 ст. 16), а именно возражать против обвинения, давать показания, представлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы, приносить жалобы, участвовать в прениях сторон и т. д. Одной из наиболее действенных возможностей подозреваемого или обвиняемого по осуществлению защиты является право хранить молчание относительно любых сведений по уголовному делу.
Как отметил в одном из своих решений Европейский Суд по правам человека (см. постановление по делу «Саундерс (Saunders) против Соединенного Королевства» от 17 декабря 1996 г.), право на молчание и его составная часть – право не давать показаний против самого себя являются общепризнанными международными нормами, которые лежат в основе понятия справедливой процедуры. Их смысл inter alia – в защите обвиняемого от злонамеренного принуждения со стороны властей, что помогает избежать судебных ошибок и добиться целей, поставленных ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В частности, это право способствует тому, чтобы обвинение не прибегало к доказательствам, добытым вопреки воле обвиняемого с помощью принуждения или давления. В указанном смысле это право тесно связано с презумпцией невиновности.К числу запрещенных законом способов законодатель относит уклонение или отказ от явки к субъекту уголовной юрисдикции; угрозы свидетелям или иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожение доказательств, нарушение порядка в судебном заседании и пр.;
2) возможность пользоваться квалифицированной юридической помощью защитника, в том числе бесплатно (ч. 1, 4 ст. 16 УПК РФ). Защитник может быть приглашен самим подозреваемым или обвиняемым, его законными представителями или иными заинтересованными лицами, а также назначен дознавателем, следователем или судом (ч. 1, 2 ст. 50 УПК РФ). В предусмотренных законом случаях (ст. 51 УПК РФ) участие защитника является обязательным и обеспечивается субъектами уголовной юрисдикции независимо от волеизъявления подозреваемого, обвиняемого или иных лиц (ч. 3 ст. 16 УПК);
3) право лиц, не способных самостоятельно защищать свои права и законные интересы, иметь законных представителей (ч. 1 ст. 16 УПК РФ). Таким правом пользуются несовершеннолетние подозреваемые и обвиняемые (ст. 48, 426, 428 УПК РФ), а также лица, в отношении которых осуществляется особый порядок уголовного судопроизводства, связанный с применением к ним принудительных мер медицинского характера (ст. 437 УПК РФ). В соответствии с частью 3 ст. 16 УПК РФ дознаватель, следователь или суд обязаны обеспечить участие законного представителя по всем уголовным делам в отношении указанных категорий лиц.
Итак, принцип обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту служит еще одной процессуальной гарантией обеспечения прав и законных интересов человека и гражданина в уголовном судопроизводстве. Невыполнение или игнорирование субъектами уголовной юрисдикции его предписаний является грубым нарушением уголовно-процессуального закона и влечет за собой отмену или изменение вынесенных процессуальных решений, в частности приговора (ст. 381 УПК РФ).
§ 12
Принцип свободы оценки доказательств
Принцип свободы оценки доказательств полностью отражает господствующие в современном обществе теоретические концепции о средствах и методах установления истины в уголовном судопроизводстве. Без установления истины невозможно достичь основной цели уголовного судопроизводства и разрешить его задачи; невозможно ответить на другие процессуальные вопросы, возникающие при постановлении приговора или вынесении иного решения.
В соответствии с требованиями законодательства истина по уголовному делу может быть установлена только посредством доказательств. Каждое из них оценивается с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а все доказательства в совокупности – с точки зрения достаточности для разрешения уголовного дела (подробно эти вопросы будут рассматриваться в главе 7).
Поэтому никакие доказательства не имеют заранее установленной юридической силы (ч. 2 ст. 17 УПК РФ).
Рассматриваемый принцип, с одной стороны, предоставляет субъектам уголовной юрисдикции «внутреннюю свободу», т. е. не связывает их заранее установленной силой доказательств. С другой стороны, он обеспечивает и «внешнюю свободу», оценки доказательств, поскольку запрещает любое вмешательство извне в оценочную деятельность указанных лиц[19].
Принцип свободы оценки доказательств – это продукт нового времени, результат перехода общества и государства к развитым формам демократии и разделению властей. Он диаметрально противоположен господствовавшей ранее теории формальных доказательств, которая заранее определяла силу каждого доказательства и их количество, необходимое для разрешения дела. Теория формальных доказательств характерна для инквизиционного типа уголовного процесса и поэтому широко использовалась в средневековых и раннебуржуазных государствах. Так, показания священнослужителя или дворянина заранее имели больший вес, нежели показания простолюдина; показания иноверца всегда уступали показаниям христианина и т. д. Отдельные элементы этой теории применялись и на последующих этапах развития общества и государства. Например, образованные после 1917 г. первые советские судебные органы изначально придавали показаниям представителей пролетариата большую значимость, чем иным слоям населения. Другим примером может служить так называемая теория эксперта – научного судьи, которая появилась во второй половине XIX в. в связи с развитием научно-технической мысли. Эта теория, которая была выдвинута немецким ученым Миттермайером и активно поддержана в России процессуалистом Л.Е. Владимировым, провозглашала приоритет вещественных доказательств над остальными.
Отказ от теории формальных доказательств во всех ее проявлениях и переход к концепции свободы оценки доказательств обусловил подлинную независимость субъектов уголовной юрисдикции при осуществлении уголовного судопроизводства, обеспечил процессуальную свободу и самостоятельность судебной власти, а также прокурора, следователя и дознавателя.
В соответствии с требованиями законодательства истина по уголовному делу может быть установлена только посредством доказательств. Каждое из них оценивается с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а все доказательства в совокупности – с точки зрения достаточности для разрешения уголовного дела (подробно эти вопросы будут рассматриваться в главе 7).
Под оценкой доказательств следует понимать аналитическую (мыслительно-логическую) деятельность субъектов уголовной юрисдикции, направленную на решение вопроса о возможности использования доказательств в уголовном деле или об их достаточности для установления истины. В основу такой аналитической деятельности положен уголовно-процессуальный принцип свободы оценки доказательств.Свобода оценки доказательств – это такой концептуальный подход к установлению истины по уголовному делу, при котором судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь и дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на их совокупности, и руководствуются при этом законом и совестью (ч. 1 ст. 17 УПК РФ).
Поэтому никакие доказательства не имеют заранее установленной юридической силы (ч. 2 ст. 17 УПК РФ).
Рассматриваемый принцип, с одной стороны, предоставляет субъектам уголовной юрисдикции «внутреннюю свободу», т. е. не связывает их заранее установленной силой доказательств. С другой стороны, он обеспечивает и «внешнюю свободу», оценки доказательств, поскольку запрещает любое вмешательство извне в оценочную деятельность указанных лиц[19].
Принцип свободы оценки доказательств – это продукт нового времени, результат перехода общества и государства к развитым формам демократии и разделению властей. Он диаметрально противоположен господствовавшей ранее теории формальных доказательств, которая заранее определяла силу каждого доказательства и их количество, необходимое для разрешения дела. Теория формальных доказательств характерна для инквизиционного типа уголовного процесса и поэтому широко использовалась в средневековых и раннебуржуазных государствах. Так, показания священнослужителя или дворянина заранее имели больший вес, нежели показания простолюдина; показания иноверца всегда уступали показаниям христианина и т. д. Отдельные элементы этой теории применялись и на последующих этапах развития общества и государства. Например, образованные после 1917 г. первые советские судебные органы изначально придавали показаниям представителей пролетариата большую значимость, чем иным слоям населения. Другим примером может служить так называемая теория эксперта – научного судьи, которая появилась во второй половине XIX в. в связи с развитием научно-технической мысли. Эта теория, которая была выдвинута немецким ученым Миттермайером и активно поддержана в России процессуалистом Л.Е. Владимировым, провозглашала приоритет вещественных доказательств над остальными.
Отказ от теории формальных доказательств во всех ее проявлениях и переход к концепции свободы оценки доказательств обусловил подлинную независимость субъектов уголовной юрисдикции при осуществлении уголовного судопроизводства, обеспечил процессуальную свободу и самостоятельность судебной власти, а также прокурора, следователя и дознавателя.
§ 13
Принцип языка уголовного судопроизводства
Язык уголовного судопроизводства – это официальное средство устного или письменного выражения волеизъявления участников уголовно-процессуальных отношений и исполнения ими своих обязанностей.На языке уголовного судопроизводства происходит вербальное общение при производстве процессуальных действий, а также составляются все процессуальные документы.
Очевидно, что уголовное судопроизводство как один из видов государственной правоохранительной деятельности должно осуществляться на государственном языке России, которым в соответствии с частью 1 ст. 68 Конституции России является русский. Однако часть 2 этой статьи закрепляет право республик – субъектов Федерации устанавливать свои собственные государственные языки, которые могут употребляться в государственных и муниципальных органах и государственных учреждениях таких субъектов Федерации наряду с русским. Это обстоятельство обусловливает возможность осуществления уголовного судопроизводства и на языке республики в составе Российской Федерации.
Вместе с тем государство гарантирует каждому человеку, находящемуся на территории России, право на пользование родным языком, на свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества (ч. 2 ст. 26 Конституции России). В частности, все народы Российской Федерации вправе сохранять родной язык, создавать условия для его изучения и развития (ч. 3 ст. 68 Конституции).
Таким образом, в соответствии со статьей 18 УПК РФ принцип языка уголовного судопроизводства состоит из следующих процессуальных положений:
1) уголовное судопроизводство в Российской Федерации ведется на русском языке;
2) в республиках, входящих в состав Российской Федерации, уголовное судопроизводство может вестись на государственных языках этих республик. Государственным языком республики признается только язык, который предусмотрен в качестве такового ее конституцией;
Так, некоторые республики наряду с русским имеют еще один государственный язык. Например, в Татарстане – это татарский (ч. 1 ст. 8 Конституции Республики Татарстан); в Башкортостане – башкирский (ч. 4 ст. 1 Конституции Республики Башкортостан); в Бурятии – бурятский (ч. 1 ст. 67 Конституции Республики Бурятия). Существуют и такие субъекты Российской Федерации, которые имеют множество государственных языков. Например, в Дагестане государственными языками согласно части 1 ст. 11 Конституции этой республики являются русский и языки проживающих на его территории народов (аварцев, лезгинов, чеченцев и др.).3) в военных судах независимо от места дислокации уголовное судопроизводство ведется только на русском языке;
4) в Верховном Суде Российской Федерации независимо от того, из какого региона поступило на рассмотрение уголовное дело, судопроизводство ведется только на русском языке;