Это был прямой вопрос. И Брейчис до сих пор получал не что иное, как прямые ответы. Он был удивлён, увидев:
«Ответ: Я могу произвести такую оценку.» Слова на дисплее не заставляли себя долго ждать.
Теперь нельзя было останавливаться. Брейчис набрал: «Вопрос: Какова же эта вероятность?»
«Ответ: Вероятность составляет 0,00873, то есть менее чем одна тысячная.»
Ответ был беспристрастным, хотя и совсем не таким, как ожидал Брейчис. "Вопрос: Каковы основные причины такой малой вероятности? Расположи эти причины в порядке убывания важности.
«Ответ: 1) При конструировании Созданий Ливия Морган использовала наилучшие компоненты всех видов, населяющих Звёздную Группу. 2) Включением неорганических добавок Ливии Морган удалось придать каждому Созданию Морган форму, которая по своим способностям превосходит любого из членов Звёздной Группы. 3) Ливия Морган считала бежавшее Создание Морган, М-29, наиболее развитым среди семнадцати.»
Не слишком воодушевляюще, но и не очень удивительно. Сам Брейчис был пессимистом, вот почему он полагался на данные с М-26А, изменявшие шансы.
За исключением… Разве не могло показаться странным что-то, по меньшей мере в одном из пунктов предыдущего ответа?
«Ты утверждаешь, что „Ливия Морган считала бежавшее Создание Морган, М-29, наиболее развитым среди семнадцати.“ Вопрос: почему ты воспользовался словом „считала“?.»
«Ответ: Ливия Морган считала, что это так.»
«Вопрос: Ты не согласен с этим утверждением?»
«Ответ: Не согласен.»
«Вопрос: На каком основании ты подвергаешь сомнению это утверждение?»
«Ответ: На основании событий на станции „Лабиринт“.»
«Вопрос: Ты можешь описать те события, о которых говоришь?»
«Ответ: Эти события были спровоцированы и начаты М-29, неустойчивость и нездоровое сознание которого передались остальным.»
«Вопрос: Почему М-29 так себя повёл?»
«Ответ: М-29 был доведён до безумия.»
«Вопрос: Что послужило тому причиной?»
«Ответ: Было расстроено явное назначение М-29.»
«Вопрос: Что являлось явным назначением М-29?»
«На этот вопрос ответить нельзя.»
Брейчис выругался. Он подумал, что подобного рода бессмыслица содержалась во всём. После того, как три похожих вопроса привели к тому же результату, он ввёл следующее: «Было создано две группы преследования. Вопрос: Была ли введена в твои банки данных информация о личных качествах их членов?»
«Ответ: Информация была введена.»
«Вопрос: В случае, если эти две команды попытаются уничтожить бежавшее Создание Морган, ты предскажешь такую же малую вероятность их успеха?»
«Ответ: Нет.»
Ну уж это полнейшая чушь. Это противоречит ответу, полученному ранее. Но лучше было продолжать. «Вопрос: Как ты оцениваешь их шансы на успех?»
Экран дисплея замигал вращающимися пятнами света, и наконец на нём появились слова: «Ответ: При соблюдении определённых условий вероятность успеха превышает 0.95.»
«Вопрос: Можешь ли ты описать эти условия?»
«Ответ: Нет.»
Ещё одно тёмное место. Брейчис задавал этот вопрос ещё несколько раз, пользуясь другими словами, но так ничего и не добился. На некоторое время он прервал диалог и стал размышлять над полученными ответами. Группы преследования, «существующие на сегодняшний день», не смогли бы справиться с беглым созданием. Но шансы на успех тех же самых групп преследования составлял более чем девятнадцать из двадцати. Это же невозможно.
«Вопрос: Стоит ли произвести изменения в составе той или иной группы преследования, чтобы вероятность того, что Создание Морган будет уничтожено, возросла?»
«Ответ: Нет.»
Для Лютера Брейчиса это было уже слишком. Попытка воссоздать мозг разумного Создания из повреждённых останков, должно быть, потерпела крах. Сейчас он имел дело с нечто таким, что напоминоло ему лишившихся рассудка гвардейцев Саргассовой свалки.
Одно лишь упрямство заставило его продолжить работу. Если систематический, последовательный допрос не дал результатов, как можно было надеяться получить сколь-нибудь удовлетворительные ответы на самые общие, произвольные вопросы? Он решил попробовать выудить хоть что-нибудь.
«В настоящее время две группы преследования предпринимают попытку разрушить бежавшее со станции „Лабиринт“ Создание Морган. Первый вопрос: Выполнят ли группы преследования возложенную на них задачу? Второй вопрос: Будет ли Создание Морган полностью уничтожено?»
Он ожидал прочесть неопределённые ответы или давно знакомое сообщение: «Чтобы ответить на этот вопрос, требуется ввести больше исходной информации.» Но вместо этого экран заполнился такими словами: «Ответ на первый вопрос: Да, группы преследования задачу выполнят. Ответ на второй вопрос: Нет, Создание Морган не будет полностью уничтожено.»
Прежде чем продолжить, Брейчис сделал паузу. Похоже, пришло время проверить общее состояние этого изолированного мозга. Следующие вопросы надо бы построить руководствуясь именно этими соображениями, и, конечно, чтобы удовлетворить собственное любопытство.
«Четыре вопроса: В опасности ли будущее Звёздной Группы? Получу ли я, Лютер Брейчис, по завершении этого проекта повышение в звании? Где будет находиться моё будущее по окончании этого проекта? Где будет находиться будущее Эсро Мондрайна?»
«Четыре ответа: Будущее Звёздной Группы в опасности. По завершении этого проекта вы получите повышение в звании. Ваше будущее находится здесь. Будущее Эсро Мондрайна находится здесь.»
Это было хуже, чем ничего. Лютер Брейчис провёл у машины три часа дрегоценного времени. Теперь у него появилось подозрение, что все полученные им ответы лишены смысла. Когда вернулась Фоб Уиллард, он передавал сигнал окончания связи.
– Как успехи?
Он отрицательно покачал головой.
– Если хочешь услышать моё мнение непрофессионала, вот оно: мы имеем дело с лишённым рассудка Созданием.
Она набросилась на него как тигрица.
– Лютер, ты несёшь чушь! Вот уже на протяжении недели мы получаем прекрасные результаты. Если и надо кого-то винить, то только тебя. Должно быть, ты не правильно ставил вопросы. М-26А в полном порядке.
Он предвидел, что с ним не согласятся. Как же, теперь это было детищем Фоб, и, как всякое порядочное задействованное в проекте лицо, она была готова защищать своего отпрыска. Но чему он сильно удивился, это её рвению. Блейн Ридли был не единственным, в ком произошли столь значительные перемены.
– Итак, ты думаешь, что М-26А в порядке. Но как бы ты объяснила в таком случае эти ответы? Это похоже на юродивого прорицателя – ответ может означать всё, что тебе хочется или вообще ничего. И Брейчис стал прокручивать заново свою беседу, начиная с утверждения, что группа преследования не может захватить или уничтожить бежавшее Создание Морган.
Взгляд Фоб остановился на этом лишь на какие-то несколько секунд.
– Лютер, я не такая уже молодая, чтобы меня можно было поймать на удочку ответами, полученными в две секунды, на вопросы, на решение которых требуется не менее двух часов. Сбрось копию этого на накопитель, а я всё внимательно изучу, когда ты вернёшься на Цереру.
Она нахмурилась, прочитав попавшийся ей на глаза ответ.
– «Ваше будущее находится здесь.»?
– А, понимаю, смешной ответ.
– На смешной вопрос. Коммандор, я не знаю, что подразумевает под этим М-26А, но я уже нахожусь на этой свалке так долго, что начинаю подумывать, что моё будущее лежит здесь. Мне нужно захватить с собой домой кое-какие вещи, личный хлам, который нельзя здель дольше оставлять. На следующей хотелось бы ненадолго смотаться на Марс.
– Ты выбрала не совсем подходящее время. Нельзя приостанавливать работу.
– Вот всегда ты так говоришь, когда я хочу взять отпуск. Но работа не остановится. С твоего разрешения она будет продолжена под руководством Блейна Ридли.
Ах, каким искушение было тут же сказать «да». Брейчису хотелось думать, что Ридли сможет справиться с работой, хотелось верить, что здесь, на Саргассовой Свалке, среди обломков человечества, могло уцелеть нечто драгоценное.
– Нет.
– Ридли может этим заняться. Ты ведь знаешь, что он может.
– Два месяца назад он не мог произнести даже собственного имени. Ты же не знаешь, может быть, через неделю он снова окажется в пелёнках?
– Ну, предположим, так оно и будет. Чего плохого можно от него ожидать? – Фоб указала на экран. – Это самые удачные ответы, которые ты смог получить от М-26А. Или ты думаешь, что Ридли мог бы сделать это хуже? Даже если, начиная с того момента, когда я уеду, и пока я не вернусь, он будет просто сидеть, ничего не делая – какая разница?
Возможно, она была права. Брейчис уставился на экран монитора. «Ваше будущее находится здесь.» Может быть. Но его настоящее было на Церере. Ему нужно было туда вернуться, и как можно скорее.
– Фоб, я сдаюсь, ты взяла верх. Но не потому, что я нахожу твоё решение единственно верным. Просто у меня нет времени сидеть и спорить с тобой. Кто будет помогать Ридли? Раз тебе была нужна помощь, она может понадобиться и ему.
– Коммандор, ты даже не представляешь, что здесь происходит, когда ты пускаешься в свои полёты. В нашем распоряжении есть больше дюжины гвардейцев, может быть даже больше двух десятков, которые могли бы помогать капитану Ридли. Он неделями обучает людей, показывая им то одни приёмы, то другие. Мне всегда кажется, что именно это послужило причиной такого заметного улучшения их состояния. Но возможно, чего нам действительно не хватает, это настоящей работы. Людям необходимо ощущать себя полезными.
Она встала и зашагала туда, где её уже ждала запись диалога.
– Когда я впервые здесь оказалась, ты заставлял меня часами просиживать на встречах с гвардейцами.
– И это пошло тебе на пользу, Фоб.
– Да. Теперь, коммандор, твоя очередь. Прежде чем ты снова улетишь отсюда, мне хотелось бы, чтобы ты пожал руки некоторым нашим старожилам. – Фоб кивнула в сторону закрытых шлюзов. – Ну, не робей. Думаю, ты очень удивишься переменам.
Глава 28
Из первых экспериментов с передающей системой звена Маттин очень быстро последовало три урока:
«Надо знать свою точку выхода». Легкомысленные путешественники высаживались в глубокий вакуум солнечного зонда или на открытую поверхность Меркурия и Ганимеда без скафандров.
«Близко к истине не значит хорошо». Путешественники, которые пропустили хотя бы один бит в длинной закодированной последовательности настройки звена, прибывали в конечный путкт в виде розовых блинчиков или длинных переплетённых лент цитоплазмы.
«За всё надо платить». Мгновенная передача сообщений или материи посредством звена Маттин открыла дорогу к звёздам, но дорога эта оказывалась отнюдь не дешёвой. Энергия, требуемая для одиночного межзвёздного перелёта между точками с различным потенциалом поля пожирала сбережения всей жизни. Передача материи из Туманности Урт во Внутреннюю Систему полностью забирала энергию трёх стержней на борту Урта-Жнеца.
К этим трём правилам Эсро Мондрайн прибавил своё четвёртое. Очень старое правило, знакомое ещё правителям древнего Египта: «Доступ к информации – ключ к власти». Определённые координаты звена и последовательности передачи держались в сторгом секрете. Они сообщались только после долгой предварительной проверки верительных грамот и лишь тем, кто в этом действительно нуждался. Система координат корабля, вращающегося вокруг Траванкора, не хранилась нигде, даже в банке данных «Доминуса». Её знали только три человека системы: Мондрайн, Кубо Фламмарион и Лютер Брейчис. Последний воспользовался бы этими сведениями лишь в том случае, если бы Мондрайн умер или сошёл с ума.
Пункт получения информации с Траванкора оберегался так же тщательно. Точка выхода звена находилась в штабе Анабасиса, и больше нигде. Посол Солнца согласился на это очень неохотно, и то лишь после того, как остальные члены Звёздной Группы оказали прямое давление на Дугала МакДугала.
Но было нечто такое, чего не одобрили послы Звёздной Группы, и о чём не сказали никому за пределами Анабасиса. Это – ещё одно решение Мондрайна, касающееся группы Альфа. Человек, входящий в группу, был оснащён личным устройством связи звена, чтобы посредством интеллектуального монитора на протяжении всего периода пребывания Лии Рэйнбоу на Траванкоре передавать звук и изображение. Она знала, что эти данные направлялись на находящийся на орбите корабль группы Альфа. Однако ей не было известно, что оттуда они шли дальше, и принимались в штабе Анабасиса в режиме реального времени.
Мондрайн сам контролировал эти сигналы, ему помогали только Кубо Фламмарион и Лютер Брейчис.
На Траванкоре светало, на Церере стояла глубокая ночь. Эсро Мондрайн похлопал Фламмариона по плечу, давая ему понять о своём приходе, и сел по другую сторону стола. Фламмарион кивнул ему и выключил связь. Он снял головной телефон, положил его на колени, почесал виски и зевнул.
– Ночь была спокойной. Они слышали несколько смешных звуков снаружи палатки, затем полтора часа шёл проливной дождь. Дождь, как говорит Лия, какого она не слышала ни разу в жизни, даже на Земле. Сейчас вся команда уже проснулась.
Мондрайн кивнул.
– Вероятно, я буду находиться с ними большую часть дня. Не отвлекай меня; разве что в случае аварии.
Он поудобнее надел на голову наушники и включился. Пережив неприятный момент ввода двойной чувствительности, он сразу же оказался связанным с объектом, находящимся на расстоянии в пятьдесят шесть световых лет. Связь через звено была превосходной. Сейчас он смотрел глазами Лии и слышал её ушами. Что бы она ни видела и ни слышала, испытывал на себе и он, по крайней мере пока находился в наушниках.
В это время Лия стояла армированном боковом выступе надувной палатки, разглядывая яркий изумруд бесконечных джунглей Траванкора. Внизу растительность образовывала туго переплетённые заросли стеблей и лиан. Утреннее сияние Талиса рассыпалось и рассеивалось между стволов и вьющихся растений, и поэтому Лия могла смотреть вниз и видела под собой быть может на две сотни футов. На этой глубине всё скрывал под собой непрерывный слой широких листьев. И даже для сверкания Талиса барьер из листьев представлял собой непреодолимую преграду. Вряд ли на глубине ниже нескольких сотен метров был возможен фотосинтез. Оставалось лишь удивляться тому: откуда нижние листья черпают энергию?
Из палатки появились Ишмаэл и С'глая и заняли место рядом с Лией.
– Холодно, – сказала в качестве приветствия С'глая. Её рудиментарные крыльчатые чешуйки слегка дрожали.
Лия повернулась и направилась к краю, а Ишмаэл, переливаясь и дрожа, образовал вокруг её ног живое одеяло.
– Неужели это сплошной слой листьев? Я под ним ничего не вижу.
– Ты и не увидишь, – ответила С'глая. – Растительный мир этой планеты представляет собой плотные, непрерывные напластования. Сейчас перед нами одно из них.
– Пространства внизу, должно быть, пребывают в кромешной тьме.
– Конечно. Даже микроволновые сигналы несколько уменьшались по амплитуде на километровой глубине. Мы должны разработать методы совместной работы в условиях полной темноты.
– Откуда растительность нижних уровней получает энергию?
С'глая подняла вверх когтистую лапу и обвела ей вокруг.
– Отсюда. Откуда же ещё? – Она сильно наклонилась над краем, будто забыв о бездонной пропасти, и потрогала жёлтый стебель полуметровой толщины. – Мне кажется, мы могли бы проследить, как он уходит вниз – километров пять, может быть – и нашли бы его корни, уходящие в почву Траванкора. А вот насчёт их толщины у основания… – Пайп-Рилла сделала на самом краю пируэт. – Кто знает? Много-много метров.
Вслед за ними из палатки выполз Энджел. Когда полностью рассвело, Чессел-Роуз распрямлял все свои листья и поворачивал их навстречу утренним лучам Талиса.
– Мы занимались проведением… уточнением результатов анализа, – произнесло устройство перевода, помолчав минуту-другую в нежных лучах. – По данным наблюдений с орбиты, мы знаем приблизительное местоположение Создания Морган.
Субстанция, составляющая Ишмаэла, затрепетала, но Лудильщик удержался в собранном состоянии.
– Где же оно? – спросила Лия.
– Около трёх тысяч километров отсюда на северо-восток. Он сидит, глубоко зарывшись в растительность, возможно непосредственно на поверхности планеты.
– Значит здесь мы в достаточной безопасности.
– Если со времени проведения наблюдения Созданию не захотелось оттуда уйти. Мы не отрицаем такую возможность. Высока вероятность того, что Создание имело возможность контролировать нашу высадку. Мы допускаем мысль, что оно знает о нашем местонахождении.
– Но мы-то должны подойти ближе, – возразила С'глая. – Предполагается, что мы встретимся с Созданием, и затем предполагается, что мы…
Лия увидела, что трое остальных находятся в напряжённом ожидании. По любому вопросу преследования они без колебаний полагались на неё. И когда речь заходила об уничтожении Создания, они готовы были сделать всё что угодно, лишь бы только обойти эту тему молчанием.
– Нам нужно убить его. – Лия произнесла запрещённые слова, и посмотрела на них без тени смущения. – Нам нужно будет подойти как можно ближе. Но только не сейчас. Мы должны узнать побольше об этой планете. Создание находится здесь не один месяц и не занимается ничем, кроме исследования Траванкора.
– И оно, надо полагать, чрезвычайно смышлёное. Нам не следует подходить очень близко. – Как только Лия заставила её задуматься о неправдоподобном, С'глая быстро изменила своё мнение.
– А мы не находимся здесь ещё и четырёх дней, – добавил Ишмаэл. – Нам не стоит торопиться. И нам нежелательно выискивать Создание до тех пор, пока мы не будем к этому готовы.
– Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, – сказал Энджел. – Не зная броду, не суйся в воду.
Трое чужеземцев замолчали. Лия понимала всю трудность задачи. Они согласились войти в группу преследования. Но в сердце своём (если, конечно, у Энджела было сердце) они даже не предполагали, что им придётся убивать. Эта работа возлагалась исключительно на человека.
Талиса поднималась всё выше над горизонтом. Наконец С'глая, потирая средние конечности о бок, заговорила, но так тихо, что её едва можно было расслышать:
– Но что же нам сейчас делать, если мы пока не будем приближаться к Созданию?
Разве это так сложно понять? Лия обратилась к Энджелу:
– Нам нужно узнать об этом месте как можно больше; особенно, что находится под слоем растительности. Ты можешь по данным наблюдений с орбиты определить, где расположена ближайшая шахта, ведущая к поверхности?
– Это нам уже известно. Мы сейчас менее чем в двух километрах от винтового тоннеля.
– Вот туда-то мы в первую очередь и направляемся. Мы должны сделать вылазку вниз и узнать, какая среда обитания царит в нижних слоях Траванкора. Нам она представляется, как вертикальный лес, но это не более чем предположения.
– И нам всем нужно туда спускаться?
Лия колебалась в нерешительности. Ей показалось, что в голосе Пайп-Риллы звучали нотки неопределённости, и вполне обоснованно. Возможно, было бы разумным оставить одного члена команды наверху, на случай, если понадобится помощь. Но если так, то кого? С'глая могла бы нести Энджела, в то время как Ишмаэл сам был наиболее мобильным из них. Лия всё болше и больше приходила к убеждению, что сила их команды в их единстве. Здесь был важен каждый элемент.
– Наша безопасность в нашей численности, – медленно сказал Энджел, словно читая мысли Лия. – Когда много рук, работа спорится.
– Хорошо. – Но Лия всё ещё не чувствовала уверенности. – Если Энджел был прав, и Создание засекло его прибытие…
– Похоже, мы пойдём туда в полном составе, – сказала она наконец.
– Когда? – задал вопрос Ишмаэл.
– Не думаю, что ожидание нам чем-нибудь поможет. – Лия удивилась тому, как быстро все согласились с её решением. Все члены команды были равноправными, и всё же главной считалась она. – Отправляемся в шахту, как только все будут готовы. Не берите с собой много снаряжения. Для начала спустимся туда налегке.
– Хорошо, – ответила С'глая.
– Хорошо, – отозвался эхом Ишмаэл.
– Никогда не откладывай на завтра, – произнёс Энджел, – то, что можно сделать сегодня.
Глубокие шахты, обнаруженные во время первой разведки с орбиты, оказались не просто брешами в растительном покрове Траванкора. При изучении непосредственно на месте дыра предстала взору как самый настоящий тоннель с определённо очерченными сплошными стенами, свитыми из туго переплетённых ребристых листьев.
– Искусственно созданный, – произнесла С'глая, пробежав чувствительной антенной по поверхности. – В природе не бывает таких переплетений. Что это? Признак существования разума?
– Не обязательно. У нас на Земле живут насекомые, которые вощзводят гораздо более сложные сооружения, но при этом они не наделены разумом.
– Это по вашим понятиям, – возразил Ишмаэл, – которые подвергаются сомнению всеми остальными.
Таким образом Лудильщик просто пытался пошутить, и Лия было приятно это слышать. К ней возвращался моральный дух.
В стены тоннеля через каждые двадцать метров были вделаны сливные трубы, которых бы вполне хватило, чтобы отвести воды проливного дождя. Их острая необходимость была очевидна. Лия ожидала увидеть почти вертикальные тоннели, похожие на шахты, ведущие прямо к твёрдой поверхности Траванкора. Но вместо этого бреши больше напоминали серпантин извивающихся горных дорог, уходящих вниз под постоянным небольшим углом. По ним можно было шагать просто как по пологому склону, даже не держась за страховочную верёвку. Под таким углом сильный ураганный дождь прокатил бы тяжёлым грузом свои воды по извилистому полу тоннеля.
Прежде чем спуститься вглубь, Лия в последний раз окинула взглядом окружавшую их местность. Благодаря тридцатисемичасовым суткам Траванкора в их распоряжении было десять дополнительных часов светлого времени. Но насколько полезными окажутся они, когда команда спустится на несколько сотен метров?
Ишмаэл двигался следом за ней. Лудильщик очень сильно нервничал, и облако его компонентов то и дело покидало и потом возвращалось к основному телу. Лия давно потеряла надежду найти ответ на вопрос: как это Ишмаэлу удавалось сохранять порядок мыслей? Но раз это не волновало самого Лудильщика, почему это должно было беспокоить её?
Позади шла Пайп-Рилла. С'глая без особого труда несла в своих средних конечностях Энджела. Она что-то тихо напевала сама себе, пока, в конце концов, Лия не попросила её замолчать. Она напомнила им, что не стоило лишний раз привлекать внимание, вне зависимости от того, слышал ли их кто-нибудь на Траванкоре или нет. Может быть, Создание было здесь не единственным источником опасности.
Постепенно свет становился всё более тусклым, на глубине двухсот метров они двигались уже в зеленоватых сумерках; из-за слабого гравитационного поля создавалось впечатление, что они плывут под водой. Иногда тоннель уходил вверх, но за этими подъёмами следовали более крутые участки вниз, по которым приходилось идти, пробираясь сквозь занавес мясистых листьев. Внезапно они достигли уровня, куда вообще не доходил солнечный свет. Температура заметно поднялась. А когда они опустились ниже отметки триста метров, их окутал густой изумрудный мрак. Лия остановилась и повернулась к своим спутникам.
– Я ничего не вижу, но, в то же время мне не хочется включать свой фонарь. С'глая, поручаю тебе идти во главе. Энджела неси с собой. Ты, Энджел, используя тепловой диапазон излучения, попытайся рассмотреть, что у нас впереди.
Не успели они поменяться местами, как вдруг Ишмаэл издал резкие свист.
– Впереди что-то есть! Там что-то движется!
Лия обернулась, но увидела лишь жемчужное свечение в конце тоннеля. Она успела только заметить, как что-то ускользнуло за поворот и исчезло из виду. От Лудильщика отделилась дюжина компонентов и полетела вглубь коридора. Через минуту они стали возвращаться по одному и присоединяться к основному телу.
– Местная форма жизни, – произнёс через несколько секунд Ишмаэл. – Довольно большая. Змеевидная, более десяти метров в длину, без рук, без ног. Биолюминисцирующая. Свет исходит из двух рядов пятен, расположенных по обоим бокам. И, похоже, она нас испугалась, потому что бросилась улепётывать с приличной скоростью. Мы следовали за ней до разветвления, около трёхсот метров отсюда.
– Как ты думаешь, безопасно ли нам опускаться глубже? – спросила С'глая. И снова все устремили взгляды на Лию.
– Не знаю. – Она посмотрела в застелавший всё впереди мрак, но ничего не увидела. – Если, обнаружив что-нибудь, свидетельствующее о местных формах жизни, мы всякий раз будем поворачивать назад, мы никогда и никуда не доберёмся. Поэтому, я думаю, надо продолжать путь. С'глая, иди впереди, если ты не возражаешь.
И они продолжали осторожно опускаться. Вскоре группа уже двигалась в полной темноте. Наверху, должно быть, стоял ясный день, но многочисленные преграды из листьев и стволов не давали пробиться вниз ни одному лучику света. По просьбе Лии С'глая время от времени включала слабый сфокусированный луч, который давал им возможность видеть хотя бы на несколько шагов впереди себя. Тепловой датчик Энджела был способен видеть намного дальше. Он сообщал, что впереди в пределах прямой видимости тоннель свободен.
Температура установилась на уровне, который Лия с трудом могла вынести; но С'грила от такой температуры получала настоящее наслаждение. Команда, сохраняя молчание, опускалась всё глубже и глубже. Воздух делался более плотным и влажным, и Лия вдыхала лёгкий, приятный аромат, словно исходящий от только что распустившихся цветов на Земле. Это вызвало в ней ностальгию по Трущёбам и пристрастию к цветам Боззи. На этой глубине тоннель выглядел менее ухоженным, в стенах и на потолке зияли рваные дыры. Приблизившись к одному из самых больших отверстий, они услышали тихий, шуршащий звук, похожий на тот, с каким ветер гонит сухие листья.