М-26А сошёл с помоста, всё ещё держа Гудрин Месснер.
«Звено Маттин совершенствовалось очень долгое время, и оно не сразу было доведено до теперешнего совершенства. Посмотрите на одну из первых моделей. Она плавает над Свалкой уже пять сотен лет. Она примитивная, она бездействует, считается, что она устарела. Всё же, как и всякая вещь, которая перестала считаться вещью, она может снова работать, снова использоваться по назначению».
«Надеть скафандры!»
Эта выработанная привычка сохранилась даже у самых изувеченных гвардейцев. Шлемы были переведены в боевое положение и плотно закрылись.
«Следуйте за мной. И мы покажем вселенной, как можно сделать многое из малого».
Самому М-26А скафандр был не нужен. Создание, бережно прижимая Гудрин Месснер к своему серебристо-голубому телу, возглавило процессию. Сотня гвардейцев гордым маршем проследовала за М-26А к главному шлюзу и вышла через него наружу.
Всю дорогу они сохраняли строй; всю дорогу сквозь открытый космос. Они шли туда, где над ними висела вышедшая из употребления, брошенная и забытая всеми «прабабушка» Звена Маттин.
Глава 33
Было уже поздно, когда Лютер и Годива вернулись домой, в свою квартиру на девяносто четвёртом уровне Цереры. Оба очень устали. Он наконец-то взял её в поездку по осмотру достопримечательностей, которая прежде долго откладывалась. Они делали остановки в тех пунктах наружной оболочки, откуда он мог показать ей разнообразные миры солнечной системы и расположенные ещё дальше россыпи светил Звёздной Группы.
Для Лютера всё это было старо, как мир. Он даже не мог припомнить то время, когда всё то, на что они сейчас смотрели, было ему незнакомо. Его просто шокировало то, что Годива, воспитывавшаяся в тёмных подземных тоннелях Трущёб, имела лишь самое смутное представление о планетах, лунах и звёздах. Она не видела между ними никакой разницы. Она никогда не слышала ни о станции «Оберон», ни о станции «Лабиринт», ни даже о вулкане Нексус. Казалось, она думала, что все астероиды были освоены и развиты в такой же степени, как и Церера. Но самым страшным оказалось то, что у неё не было представления о расстоянии; для Годивы Урт Жнец находился так же близко (или так же далеко), как самый удалённый мир Энджелов на Селлоре.
Она только смеялась, когда Брейчис этому удивлялся и начинал ей возражать.
– Но какое это имеет значение, Лютер? Кому интересно знать, как далеко они находятся, когда ты можешь добраться до любого из них за долю секунды, воспользовавшись Звеном Маттин.
– Да, конечно. Ты права. Но расстояние… – Брейчис остановился. Годива всё равно оставалась Годивой. Время и пространство для неё ничего не значили. И когда Брейчис об этом думал, он начинал сомневаться в том, что она ошибается. Слово «близко» означало такое место, куда можно было быстро добраться, воспользовавшись последовательностью Звеньев Маттин. Всё остальное было «далеко». Годива взяла Лютера за руку, и они пошли дальше, скользя по бесконечным наружным коридорам астероида.
Планировавшееся сначала на час путешествие продолжалось весь день и весь вечер, и они получили громадное удовольствие. Когда Годива и Лютер остановились у двери своей квартиры, в коридоре уже никого не было. Как обычно, Брейчис тщательно осмотрел дверь снаружи. Печати были целыми, и за весь день к ним никто не приходил. Он осторожно открыл тяжёлую раздвижную дверь, и они вошли в холл.
Появление Годивы полностью переменило жизненный уклад Лютера. Прежде чем она прибыла с Земли, он жил в однокомнатной не загромождённой мебелью квартире. Впоследствие он оставил её, переселившись в роскошные апартаменты. Слева по коридору находилась большая жилая комната, столовая и кухня, а справа располагалась спальня, ванная и кабинет.
– Есть хочешь?
Годива отрицательно покачала головой. Она зевнула, потянулась и сбросила свою лёгкую одежду. Она одарила Лютера улыбкой, располагавшей ко сну, бросила на маленький столик в прихожей свою сумочку и через спальню зашагала в ванную.
Он тоже снял униформу, сел на широкую кровать и стащил с себя ботинки. В костюме Адама, он прошёл в кабинет и сел за пульт устройства связи. Хотя Брейчис чувствовал себя уставшим, он, как всегда, должен был сделать вечерний просмотр сообщений.
Он включил пульт. Поворачивая переключатель, он услышал внезапное режущее слух шипение. Его щеку пронзила резкая боль, похожая на укус шершня. Брейчис увидел поднимавшееся из-под левого глаза облачко испарившейся крови. Он вскрикнул от боли и резко повернулся вправо. В это время он почувствовал второй укус у правой ноздри и увидел ещё одно ярко красное облачко.
Брейчис вскочил на ноги. Его первой мыслью было, что в цепях устройства связи произошло короткое замыкание и обдало его капельками расплавленного металла. Шипение, сопровождавшее каждый укус, похоже исходило с верхней части дисплея. Когда Брейчис посмотрел в ту сторону, он получил ещё три удара, один в подбородок и два над правой бровью. Он прикрыл лицо рукой и увидел своих обидчиков: четыре миниатюрные фигурки, прильнувшие к верхнему краю дисплея. Каждый карлик был не более полутора дюймов ростом, и у каждого было оружие, направленное Лютеру в лицо.
Они метили прямо ему в глаза! Он закрыл лицо левой рукой и, тем самым, уберёгся ещё от трёх выстрелов.
Подобия Адестис максимально возможного размера, они охотились на него.
Взмахом руки Лютер смахнул малюток с верха дисплея на пол. Когда он это сделал, сзади на него обрушился град выстрелов, от которого он взвыл от боли и завертелся на месте. На столе, в дальнем конце комнаты, укрывшись за кипой коробок, где хранилась записанная информация, стояла ещё одна группа крошечных фигурок. В тот же самый миг с другого направления, откуда-то слева, раздалась оглушительная канонада. Разрывние пули превратили в решето его левую руку и бедро, усыпав кожу язвами размером с ноготь большого пальца.
Брейчис заревел от боли и бросился бежать через всю комнату. Обоими руками он прикрывал лицо; если они лишат его зрения, он пропал. На полпути к двери он снова почувствовал град выстрелов, осыпавших живот и пах. Засевшие в засаде подобия избрали себе другую мишень.
Он остановился и снова завертелся вокруг. По-видимому, нападение было тщательно спланировано. Они подготовились к его естественной реакции – броситься к двери. Они ожидали, что он будет прикрявать глаза, а теперь ещё и генитали. И если они знали его привычки вообще, они могли догадаться, что он подойдёт к устройству связи обнажённым.
Пока он колебался в нерешительности посреди комнаты, его лицо и шею обожгло ещё с полдюжины разрывных пуль. Они буквально сдирали с него кожу, методично отрывая от тела куски плоти своими крошечными снарядами.
Ему нужно было время, чтобы подумать. Лютер рванулся влево, упал, прокатился по полу и оказался возле стены. Он разбил рукой осветительную панель, вмонтированную в стену. Так как дверь в спальню была закрыта, кабинет в считанные мгновения погрузился в темноту. Шипение выстрелов не смолкало, но теперь подобия потеряли свою цель.
Брейчис снова припал к полу и на четвереньках пересёк комнату. Сейчас у него появилось временное преимущество. Он видел крошечные создания по прорезавшему тьму тусклому свечению их зелёных глаз. Они двигались в беспорядочном хороводе. Но Брейчис знал, что это лишь временная передышка. Должно быть, атакующие были приспособлены и к темноте.
Он наощупь добрался до дисплея и нажал на аварийную кнопку на пульте управления. Теперь можно было надеяться на помощь. Но будет ли она своевременной? Ещё полминуты таких взрывов на поверхности кожи, и он предстанет перед спасателями слепым, ободранным евнухом. Тут ему в голову пришла ещё одна ужасная мысль. Что если Годива, выдя из ванной, захочет пройти к нему в кабинет? Если он закричит, чтобы она не входила, эффект будет совершенно противоположным.
Он всё ещё стоял во весь рост у аварийной кнопки, когда в другом конце комнаты появилось оранжевое свечение. Это была яркая вспышка в воздухе у двери. Если бы он попытался покинуть комнату, в том месте его встретил бы шквал перекрёстного огня. Но оранжевой вспышки оказалось достаточно, чтобы осветить всю комнату. Его снова увидели.
Снова треск и шипение выстрелов из миниатюрного оружия, снова град ударов и боль, пронзающая всё тело. Он не мог дольше тянуть. Лютер нырнул в темноту, снова прокатился по полу и оказался возле стола. Нападавшие били прямой наводкой ему в грудь и бока, а он тем временем надавил ладонью на утопленный в стене пульт.
Противопожарная система сработала через какую-то долю секунды. Струи воды и пенообразователя под высоким давлением пересекли комнату от пола до потолка, а по всей квартире и по квартирам ближайших соседей предупреждающе зазвучал громкий колокол. Аварийные низковольтные осветительные панели наполнили комнату тошнотворным зелёным светом.
Помещение заполнилось водяной пылью и пеной. Миниатюрное оружие сразу же замолчало.
Ещё одна передышка, но надолго ли?
Лютер не мог дожидаться помощи. Ему нужно было сделать это самому. Истекая кровью, он пробежал по комнате. В первую очередь он бросился туда, где находилось больше всего нападавших. Водяные струи окатывали его со всех сторон, причиняя невыносимую боль его ранам и стекая по разорванной коже вниз. Но он рад был ощущать на себе их спасительный напор.
Малютки попытались перестроить ряды, стараясь устоять под бомбардировкой водяных капель и пены. Не обращая внимания на боль, Брейчис размазывал их в лепёшку, давил по одному между большим и остальными пальцами.
Дверь кабинета отворилась, и на пороге показалась Годива. На ней не было ничего из одежды, кроме прозрачных шорт.
– Лютер!
Он не обратил на неё внимания и продолжал носиться по комнате подобно алой карающей Немезиде, оставляющей после себя на ковре грязные, кровавые отпечатки ног. Первая группа нападавших находилась на полу возле устройства связи, стараясь нацелить свои ружья на Брейчиса, в то время как ручеёк воды шириной в четверть дюйма захлёстывал и тащил их за собой. Он растоптал их по одному, кривясь от боли, причиняемой ему костлявыми фигурками, вдавливающимися в его мягкую плоть.
Последняя очередь выстрелов прозвучала справа. Он направился туда, давя и уничтожая голыми руками и ногами всё, что шевелилось.
Внезапно шум утих.
К тому времени, когда прибыла помощь, противопожарная система уже отработала, и кабинет напоминал пункт сбора утильсырья, где лежали растоптанные подобия. Годива отвела Лютера в спальню и начала прикладывать к его ранам антисептические средства и заменитель кожи. Он лежал на кровати и смотрел в потолок, его лицо, грудь и живот представляли собой ужасное зрелище свежих ран и болтающихся кусков рваной кожи. Он бормотал проклятия, когда Годива разглаживала на нём жёлтые заплатки синтетической кожи. Он жестом выпроводил из комнаты сотрудников аварийной службы. Они прошли в кабинет и стали наводить порядок, разгребая хлам, оставшийся после погрома, и осушая комнату. Когда прибыл Эсро Мондрайн, они находились ещё там.
Годива как раз закончила лечить ему левый бок и просила его перевернуться и подставить ей правый. Он не обращал на неё внимания и продолжал проклинать всё на свете.
– Бесполезно! – проворчао он, обращаясь к Мондрайну. – Они вообще ничего не знают. В штабе Адестис не будет никого из постоянных сотрудников до завтрашнего дня, а обслуживающий персонал не может даже ответить мне, не исчезли ли у них подобия, всё равно какого типа. О-ой! – Его лицо перекосилось от боли, когда Годива начала ставить заплату на большой палец.
– Разве так важно, сколько их было? – Мондрайн взял из кучи у кровати одно из раздавленных подобий и стал его внимательно изучать. – Не знал, что они сделают их такими большими. Для какой цели они используются?
– Чтобы охотиться за дичью покрупнее. Главным образом за скорпионами и ракообразными. Они могут действовать и под водой. Но мне повезло в том, что они не приспособлены для работы в сильный дождь.
– Но основной вопрос состоит не в этих малютках. Вопрос в том, кто же ими управлял. Ты этим интересовался?
– В штабе Адестис мне не смогли ответить на этот вопрос. – Брейчис осторожно потрогал пальцем самую большую из ран, язву диаметром в сантиметр посередине левой щеки. – Но мне даже не нужно об этом спрашивать. Я сам знаю, как ответить на этот вопрос. Это снова проделки Артефактов этого ублюдка, как пить дать – это они.
Мондрайн рассматривал изрытую, изборождённую кожу Брейчиса.
– Настанет день, Брейчис, когда ты мне должен будешь рассказать, чем же ты заслужил такую непримиримую вражду Фуджитсу, что его наследники не успокоятся, пока на твоём теле не будет больше кратеров, чем на поверхности Каллисто 1 . ?????????????? 1 К а л л и с т о – спутник Юпитера.
– Не всё ли равно, чем я ему не угодил. Самое худшее, что я ему сделал – я его недооценил. Именно этим я заслужил то, плоды чего сейчас пожинаю.
– Ты же говорил, что заткнул в этой квартире каждую щелочку, так что никто и ничто не могло пробраться внутрь. Как же, в таком случае, это произошло, Лютер?
– Та же старая ошибка. Это лишний раз подтверждает правильность моих слов, которые я говорю каждому начинающему исследователю, проходящему обучение: Есть вещи, о которых ты даже не подозреваешь, что они могут коснуться тебя. Я установил охранную сигнализацию так, что никто не мог бы попасть внутрь без моего ведома. Ничто не могло просочиться сквозь стены, пол или потолок. Я поставил систему газового анализа, которая подняла бы шум, если через вентиляционные трубы сюда попало бы что-нибудь ядовитое или радиоактивное в виде газа или пыли. Но я не учёл того, что через те же вентиляционные трубы сюда может войти что-то смышлёное и опасное. Вентиляционные отверстия имеют размер всего в пару сантиметров.
– Этого достаточно. – Мондрайн посмотрел на подобие, затем перевёл взгляд на изрядно потрёпанное тело Брейчиса. – Просто поражаюсь при виде того, какую огневую мощь может нести с собой это создание. Уверен, такая сила им не нужна, даже чтобы сражаться со скорпионами.
– Да, они показали себя молодцами в стрельбе. Некоторые из орудий малюткам приходилось нести вдвоём. Таким вооружением Адестис обычно оснащает те группы, которые считаются малоподготовленными или неопытными. Одним снарядом, выпущенным из этой большой пушки, можно было бы уложить не только скорпиона. Они чуть не уложили им меня.
– Когда мы виделись в последний раз, ты говорил, что выследил и уничтожил все артефакты, оставшиеся после маркграфа. Очевидно, ты ошибся. – Мондрайн кивнул головой в сторону массивной двери апартаментов, оборудованной защитными приспособлениями. – Но коль ты думал, что расправился со всеми из них, зачем же навесил на дверь всю эту мудрёную систему сигнализации?
– На этом настоял мой ангел хранитель. – Брейчис показал указательным пальцем с наполовину снесённым ногтем в сторону полуобнажённой Годивы. – Ты прав, я думал, что уничтожил их достаточно много. Теперь мне придётся всё начинать снова.
В первые ужасные минуты Годива была полностью поглощена работой над телом Лютера. На ней до сих пор были лишь тонкие трусики, и она даже не подумала накинуть что-нибудь ещё. Она была озабочена лишь тем, чтобы нежно и аккуратно наложить заплаты новой кожи на раны Лютера. Казалось, она даже не заметила прибытие Мондрайна. Но сейчас, непосредственно вступив в их беседу, она, похоже, стала осознавать свой полуобнажённый вид. Прилепив последнюю заплату к плечу Лютера, она наклонилась, быстро поцеловала его в губы и зашагала в ванную.
– Я покину вас на десять минут, – сказала она. – Мне нужо одеться и привести в порядок волосы. Эсро, проследи пожалуйста, чтобы, пока я буду там, его не постигло новое несчастье.
С её уходом между двумя мужчинами воцарилось молчание. Брейчис, несговорчивый, каким он был по своей натуре, держался холодно, чувствуя одолевающую его усталость. Так как Мондрайн тоже хранил молчание, Брейчис снова задумался об Артефактах. Сколько их ещё? Как скрыться от них и как их уничтожить?
Воспоминания унесли его на безмолвную поверхность Гипериона 1 . Там он сделал заказ на доставку крылатых созданий, и сразу же из хранилища ему принесли их семь штук. Доставившая их команда сразу же вернулась в Глубокий Склеп. Они даже не оглянулись. Они не проявили ни малейшего интереса к тому, что собирался сделать Брейчис со своей покупкой. Или, быть может, они об этом догадывались. ????????? 1 Г и п е р и о н – один из спутников Сатурна.
Логичнее всего было бы предать огню сразу все семь контейнеров и, не теряя зря времени, покинуть лишённую атмосферы поверхность спутника Сатурна. Лишь какое-то узасное любопытство заставило Брейчиса вскрыть контейнеры и разморозить их содержимое.
Четыре первых внешне несколько отличались друг от друга, но во всех отчётливо просматривался образ маркграфа. Брейчис, не долго думая, сжёг их. Двое других были моложе, чисто выбритыми и выглядели упитаннее. Понадобилось провести сопоставление структуры ДНК, которое показало, что они также происходят непосредственно от Фуждитсу. Когда их коснулось пламя, температура которого достигала восьми миллионов градусов, они ушли в небытьё в мгновение ока, оставив о себе воспоминание в виде лиловой вспышки пламени.
Оставалась седьмая, последняя коробка, на которой идентификатор Глубокого Склепа стоял особенно нечётко, это навсегда врезалось в память Лютера. В контейнере лежала молоденькая девочка лет тринадцати – пятнадцати. Обнажённая с чистой кожей и прелестным лицом она, очевидно, ещё не прошла стадию полового созревания. Её личико всё ещё хранило детскую чистоту и невинность, но когда эта молодая грудь и стройные бёдра приобрели бы женскую округлость, она стала бы похожа на юную Годиву Ломбер.
В контейнере содержались все сведения о ней, включая структуру ДНК. Последняя отличалась от свойственной гениалогии Фуджитсу буквально во всех деталях. Она была старшей дочерью одного из членов свергнутой королевской фамилии, боковой ветвью давно угасшей династии. Тот, благодаря кому она оказалась в Глубоком Склепе на Гипероне, какую бы цель он не преследовал, невечно превратил свои денежки в капитал высшего качества. Четыреста сорок лет она лежала в ледяном безмолвии, видя во сне те призраки, которые может порождать мозг, охлаждённый до температуры жидкого гелия. Оставшись теперь на поверхности, она бы погибла или, что ещё хуже, проснулась и погибла в бесплодной, безвоздушной пустыни Гиперона.
У Брейчиса не было плана на случай такой непредвиденной покупки в Глубоком Склепе. Даже если он предпримет самые отчаянные попытки, спасти её уже не возможно. Он простонал, проклиная всё на свете, и бросил взгляд на покрытую чёрными тенями равнину. Пустынная и бесполезная она словно насмехалась над ним.
Наконец он встрепенулся под скафандром, поглубже вздохнул и поднёс пылающий факел. Пламя стало лизать бледное юное тело. Когда оно пожрало обнажённую грудь, Брейчису показалось, что она вздохнула, открыла тёмно-синие глаза и посмотрела прямо ему в лицо…
– Лютер! – над ним склонившись стоял Мондрайн и щёлкал у него перед носом пальцами. – Дружище, да очнись же ты. Я думаю, мы должны дать осмотреть тебя врачам, даже если ты этого очень не хочешь. Сколько крови ты потерял, ты знаешь? Литра два могло уйти с водой в канализацию, а сколько всего – неизвестно.
– Со мной всё будет хорошо. – Брейчис с трудом занял сидячее положение. – Но я думаю, куда же нам теперь отсюда идти. Ты только представь себе, что было бы, если Годива, вместо того, чтобы направиться в ванную, зашла бы со мной в кабинет. Она же не проходила наших тренировок по борьбе за выживаемость. Не думаю, что я смог бы тогда её спасти. Но я знаю, что попытался бы это сделать, и тогда это был бы конец для нас обоих.
– А ты не хочешь отослать её на некоторое время на Землю, покуда мы не будем уверены, что с Артефактами Фуджитсу покончено раз и навсегда?
– Она не согласится. Мы с ней это уже раз шесть обсуждали. Но даже если так, я не уверен, что на Земле для неё будет безопаснее. Если там знают о нашем контракте, через неё они смогут добраться до меня. – Брейчис почесал грубую искусственную кожу на тыльной стороне правой руки. Эта кожа ещё приростала, и более тонкая настоящая кожа начинала ужасно зудеть, входя в более полный контакт с синтетическим материалом. – Это невозможно. Она меня не оставит, и я не смогу её там защитить. Следующий удар может настигнуть нас где угодно. Отравленная пища, наёмные убийцы, неполадка в транспортном оборудовании, неисправный воздушный шлюз, да что угодно.
– Как ты, Лютер, некогда говорил, ты находишь себя гениальной личностью. Фуджтису всегда шёл на два шага впереди тебя. Но у меня есть для тебя предложение.
– Не говори загадками, Эсро. – Брейчис произнёс эти слова как раз в тот момент, когда из ванной появилась Годива. – Сейчас я не настроен их разгадывать. Скажи только, что нам предстоит сделать для её безопасности.
Годива высушила свои белые волосы и уложила их так, как носили древние: они свисали со лба и почти скрывали за собой один глаз. Она подошла к Брейчису, осмотрела его раны и удовлетворённо кивнула. Не говоря ни слова, она уселась возле него. Её короткий пенюар оставлял руки и ноги неприкрытыми, кожа горела от энергичного растирания полотенцем.
Мондрайн внимательно посмотрел на них обоих. Он был уверен, что недопонимал чего-то в их отношениях, но, несмотря на все усилия, так и не мог угадать чего именно.
– Лютер, все мы что-то друг от друга скрываем. Но на сей раз, мне кажется, у нас должны найтись общие интересы.
– Убеди меня.
Мондрайн кивнул в знак одобрения. Это было одним из его самых любимых занятий.
– Попытаюсь. Начнём с вопроса: Где во всей вселенной находится самое безопасное для вас с Годивой место? Нет, не самое безопасное в солнечной системе, а самое безопасное в пределах всего Периметра.
– Не знаю. Но не здесь, в этом я уверен на сто процентов, каких бы устройств защиты мы не нагромоздили.
– И, конечно же, не на Земле, если иметь в виду вас обоих. Я с тобой согласен, если Артефакты Фуджитсу ещё существуют, в следующий раз их жертвой может стать Годива. Но есть такое место, куда не смог бы добраться даже маркграф: корабль, который висит на орбите над Траванкором. Соответствующие ему координаты Звена известны лишь трём людям во вселенной: тебе, мне и Кубо Фламмариону.
– Может быть, там достаточно безопасно. Я принимаю предложение. – По Брейчису было заметно, что он слабеет, а Годива тем временем нахмурилась в сторону Мондрайна. – Но ведь он в состоянии блокады, а это означает, что однажды попав туда, ты не можешь вернуться назад. Это ведь путешествие только в одну сторону, пока команда преследования не разделается с Созданием. А что если на это уйдут годы? Отправляйся на Траванкор, там ты будешь привязан к кораблю, пока не помрёшь со скуки.
– Есть кое-что похуже. – Мондрайн окинул взглядом с головы до ног потрёпанное тело Брейчиса. – Оставайся здесь, и, держу пари, ты умрёшь не от скуки. Так или иначе, не думаю, что работа на Траванкоре займёт много времени, в противном случае я не собирался бы туда сам. Первоначально я планировал взять с собой Кубо Фламмариона, в то время как ты остался бы на хозяйстве в штабе Анабасиса. Но после того, что здесь только что произошло, было бы разумным всё переиграть и оставить Кубо на Церере. Думаю, ты ему доверяешь?
– Это твой человек, он не подведёт. Кроме всего прочего, это человек-скала. Но там, где что-нибудь не слава богу, я, похоже, могу оказаться полезнее.
– Именно это и происходит на Траванкоре. А Кубо останется здесь, будет молчать, как рыба и отправлять нам по Звену то, что может нам понадобиться.
– А Годива?
– Это как ты хочешь. Если тебя не будет рядом с ней, не думаю, что ей будет угрожать какая-нибудь опасность.
– Это ничего не меняет, – впервые после возвращения из ванной заговорила Годива. – Куда Лютер, туда и я.
– И я без тебя никуда не пойду. – Брейчис попытался улыбнуться, но лицо изобразило лишь искажённую болью гримасу, покрывавшая его искусственная кожа растягивалась в непонятных направлениях. – Прекрасно, мы отправляемся вдвоём. И чем скорее, тем лучше. Я устал от того, что меня мало-помалу отстраняют от работы.
– Очень хорошо. – Мондрайн поднялся. – Я дам об этом знать Кубо Фламмариону. Мы тронем в путь как только ты физически будешь в состоянии туда отправиться.
– Я в состоянии хоть сейчас. Я планировал ещё раз посетить Саргассову Свалку, но это может немного подождать. Завтра утром мы будем готовы.
– Я такое не одобряю. К тому времени ты ещё не достаточно поправишься.
– Эсро, ты можешь это не одобрять. Похоже, ты забываешь, что в штабе Анабасиса ты не являешься для меня старшим по званию.
– Не думай, что я забываю об этом. Когда-нибудь ты должен будешь мне сказать, что ты пообещал Лотосу за эту сделку. А пока что, – Мондрайн посмотрел на Брейчиса и увидел, как у того вокруг глаз образовались бледные круги, – Годива, ему нужен доктор, даже если он сам этого не хочет. Лютер, если ты попытаешься встать, ты непременно упадёшь.
– Я упаду? Что ж, смотри. – Брейчис вскочил на ноги и отрицательно замахал головой, когда Годива попробовала ему помочь. – Никаких докторов. – Он заковылял в ванную. – Эсро, завтра утром мы будем готовы.