Страница:
Обилие влаги и света благоприятствует развитию эпифитных растений, то есть проводящих всю свою жизнь на других растениях. В отличие от паразитов, эпифиты питаются не за счет соков других растений, а получают пищу из окружающей среды. Некоторые виды эпифитных водорослей, папоротников и мхов растут прямо на земле, другие устраиваются на толстых, горизонтальных ветвях деревьев, в трещинах коры и в изгибах лиан. Кроме споровых растений, на деревьях селились также сосудистые — папоротники и цветоносные. Благодаря этому джунгли походили на огромную оранжерею, наполненную тяжелым ароматом цветов, свисающих с деревьев ярко-желтыми и ярко-красными фестонами. Молодые путешественники восхищались видом разнообразных по цвету орхидей, головки которых выглядывали из зеленой чащи.
— Какие красивые орхидеи! — воскликнула Салли, останавливаясь у свисающей ветви дерева. — Томек, достань мне хотя бы один цветок!
Но юноша, вместо того, чтобы исполнить просьбу Салли, резко оттолкнул ее и прежде чем она сумела сообразить в чем дело, одним ударом приклада штуцера размозжил голову зелено-желтой древесной змее.
Салли побледнела, но быстро совладала с собой и сказала:
— Ах, Томми! Ты напрасно ее убил, ведь она, кажется, не ядовитая.
— Ты права, но я это сделал инстинктивно, — ответил Томек. — С тех пор, как я тебя нашел, заблудившейся в австралийском буше, ненавижу змей. Все мы тогда очень боялись, что тебя укусила ядовитая гадина.
— Ты все еще помнишь это? — обрадовалась Салли и обняла Томека.
— Динго тоже пострадал от укуса ядовитой змеи в Африке. Ведь он тогда, вероятно, спас мне жизнь, — добавил Томек.
Слушая эту беседу, старшие члены экспедиции улыбались, а толпа папуасов окружила Томека и Салли, приветствуя их криками радости. Предприимчивый Айн'у'Ку успокоил носильщиков и, радуясь не меньше их, спрятал еще судорожно дергающееся тело змеи в свою корзину с продуктами.
— Молодой мастер хороший глаз, быстрый рука, ол райт, — удовлетворенно сказал он. — Вечером моя изжарит змея. Моя будет хороший ужин, ол райт.
— Томек, неужели он и в самом деле собирается есть эту гадость?! — недоверчиво спросил Збышек.
Прежде чем Томек успел дать ответ, послышался зычный голос капитана Новицкого, который как раз подошел во главе арьергарда.
— Что ж тут удивительного? Африканские негры тоже пожирают змей. У них это большое лакомство! В свое время я тоже пробовал съесть кусочек. Мясо — белое и вкусом напоминает угря.
— В самом деле? Вы не шутите?! — возмутился Джемс Бальмор. — Думаю, что цивилизованный человек не притронулся бы к такой гадости!
— Видимо, наш капитан «дикарь», — шутливо заметил Томек. — Во время многочисленных экспедиций он приобрел странные вкусы. Например, в Хотане, в Китайском Туркестане, он с удовольствием лакомился пиявками в сахаре, которых я ему подбрасывал со своей тарелки в качестве закуски.
— Ты, браток, прекрасно это придумал, — признался капитан. — Благодаря этому я выиграл дуэль на рюмки со знакомым Пандита Давасармана, потому что пиявки, будучи обитателями вод, непрерывно возбуждали у меня жажду.
— Что ж, обладая столь неприхотливыми вкусами можно не умереть с голоду даже в джунглях, где обычно мало съедобной дичи. Зато здесь множество насекомых, пауков, членистоногих, огромных дождевых червей, ужей и ящериц, — с притворной серьезностью вмешался Бентли.
— Эти яства я еще не пробовал, но кто знает, как это будет, когда кишки начнут играть марш? — ответил Новицкий.
— В путь, господа, в путь! — скомандовал Смуга. — Скоро вечер, и нам надо выбрать место для ночлега.
Густой и высокий подлесок сильно затруднял движение по джунглям. Здесь, как и всюду в светлых лесах, преобладали папоротники с вертикально расположенными листьями. Среди них часто встречались древовидные папоротники, увенчанные большими кронами листьев, достигавшие большой высоты и часто поддерживаемые придаточными корнями. Встречался также и бамбук, разные виды бегонии с яркими листьями странной формы и другие, неизвестные нашим путешественникам, растения с пестрыми хвостатыми листьями, обсыпанные цветами и разноцветными плодами.
Теперь впереди каравана шли два туземца, вооруженные длинными ножами. Им приходилось прорезать ими дорогу среди колючего кустарника, состоявшего преимущественно из панданусовых растений. От колючек, которыми усеяны стволы панданусов очень страдали нагие туземцы. Кроме того, различные насекомые впивались в кожу между пальцами босых ног папуасов, причиняя им немалые страдания.
Несколько часов ходьбы по тропическим зарослям сильно измучили путешественников. Поэтому они все чаще стали спотыкаться о корни и камни, с трудом перебирались через поваленные бурей стволы деревьев, которые были так изъедены разными насекомыми и грибами, что рассыпались в прах, даже под легким давлением ноги. Они уже не могли любоваться белыми чашечками цветущих розелл с красными лепестками цветов. Громкие крики попугаев казались им издевательским смехом птиц, удивленных бессилием людей перед лицом грозной мощи беспредельной тропической пущи.
Однако Смуга не обращал внимания на усталость девушек и непрерывно требовал ускорить шаг. На этой географической широте, как правило, погода к вечеру ухудшалась. Вечерние дожди выпадали здесь ежедневно, притом с удивительной регулярностью, независимо от поры года, причем в период дождей шли дольше и были интенсивнее. На небосклоне, который просвечивал между кронами деревьев уже виднелись темные тучи.
Смуга хотел разбить лагерь еще до начала дождя; всем путешественникам необходимо было хорошенько отдохнуть. Поэтому, как только он заметил холм с росшим на нем мощным деревом с раскидистой кроной, он дал сигнал остановиться на ночлег.
Белые путешественники немедленно взялись за разбивку палаток, для которых выбрали место в тени дерева; туземцы принялись рубить ветви кустарников, из которых строили себе шалаши для укрытия от дождя. Развели костер. Прежде чем девушки выбрали продукты к ужину, первые, крупные капли дождя с шумом упали на твердые листья дерева-великана. Молния прорезала черные тучи, по окрестным горам прокатилось эхо грома. На землю ручьем полился дождь. Костер погас. Мужчины стали крепить расчалки палаток, спасать от дождя багаж экспедиции. Острые слова команды Смуги кое-как удерживали порядок среди работающих, но порывистый ветер срывал брезент, причинял новые беды. Вскоре все промокли до нитки. У подножия холма образовался шумный ручей. Под ударами бури деревья в джунглях клонились долу и зловеще трещали. Вой ветра в лесу наполнил его таинственными звуками и голосами.
— Все — в палатки! — скомандовал Смуга, убедившись, что старания путешественников напрасны, потому что тропический ливень усилился, и им не избегнуть урона в багаже от бури и дождя.
Как вдруг над самым холмом небо разверзлось ослепительной молнией. Раздался оглушительный гром. Огненный шар ударил в огромное дерево, стоявшее на вершине холма. Столетний великан в одно мгновение превратился в пылающий факел. В лагере послышались крики испуга; с вершины расколотого ствола на головы путешественников полетели горящие ветки и... человеческие черепа и кости.
Жуткие подарки, посыпавшиеся с дерева во время сильной бури, произвели потрясающее впечатление. При свете молний лагерь казался разрытым кладбищем. Испуганные девушки спрятали лица на груди Вильмовского, случайно оказавшегося вблизи; Джемс Бальмор побледнел, казалось он сейчас упадет в обморок; Збышек Карский и остальные стояли ошеломленные близким ударом молнии и падающими вокруг человеческими останками.
Один лишь Смуга не потерял присутствия духа. Он сразу же сообразил, какое впечатление произведет на суеверных туземцев этот странный случай. Поэтому, как только понял, что все его товарищи целы и невредимы, Смуга, стараясь перекричать шум бури громко скомандовал:
— Новицкий и Томек ко мне, остальные в палатки.
— Сто дохлых китов в зубы! — выругался Новицкий. — Что за дьявольская идея, бросать в человека мертвыми башками, как мячами?!
— Я в первый момент испугался, — добавил тяжело дыша Томек, так как ветер мешал ему говорить. — Что это вы держите в руке?!
Новицкий подсунул приятелю под нос человеческий череп и сказал:
— Мне это ударило в спину!
— Ужасный подарок... — буркнул Томек, недоверчиво поглядывая на треснувший, горящий ствол дерева.
— Надо успокоить туземцев, — крикнул им Смуга. — Они наверное перепугались... Утром не оберемся хлопот с ними.
Прежде чем три друга очутились в большой палатке, где их товарищи готовили ужин, прошло немало времени.
— Носильщики очень перепуганы? — обратился к друзьям вошедший в палатку Вильмовский.
— А как же, удар молнии как раз в то дерево, на котором жители джунглей хоронили своих мертвецов они приняли как предупреждение со стороны духов умерших предков, — ответил Смуга.
— Мы все не на шутку испугались, — заметил Бальмор.
— Я впервые в жизни по-настоящему боялась, — призналась Салли.
— Придется нам всю ночь сторожить лагерь, — сказал Бентли. — Если носильщики нас оставят, мы окажемся в очень тяжелом положении.
— С нами такой случай уже был в Африке, — заметил Томек, снимая мокрую рубашку. — К счастью, здешние туземцы боятся ходить ночью по джунглям.
— Верно, — согласился Новицкий. — Они сидят в шалашах, как суслики в норах. Ночью они нам не подстроят каверзы.
— Я с вами согласен, ночью они не уйдут, а к утру придется их как-нибудь воодушевить, — сказал Смуга. — Они очень суеверны.
XI
Но юноша, вместо того, чтобы исполнить просьбу Салли, резко оттолкнул ее и прежде чем она сумела сообразить в чем дело, одним ударом приклада штуцера размозжил голову зелено-желтой древесной змее.
Салли побледнела, но быстро совладала с собой и сказала:
— Ах, Томми! Ты напрасно ее убил, ведь она, кажется, не ядовитая.
— Ты права, но я это сделал инстинктивно, — ответил Томек. — С тех пор, как я тебя нашел, заблудившейся в австралийском буше, ненавижу змей. Все мы тогда очень боялись, что тебя укусила ядовитая гадина.
— Ты все еще помнишь это? — обрадовалась Салли и обняла Томека.
— Динго тоже пострадал от укуса ядовитой змеи в Африке. Ведь он тогда, вероятно, спас мне жизнь, — добавил Томек.
Слушая эту беседу, старшие члены экспедиции улыбались, а толпа папуасов окружила Томека и Салли, приветствуя их криками радости. Предприимчивый Айн'у'Ку успокоил носильщиков и, радуясь не меньше их, спрятал еще судорожно дергающееся тело змеи в свою корзину с продуктами.
— Молодой мастер хороший глаз, быстрый рука, ол райт, — удовлетворенно сказал он. — Вечером моя изжарит змея. Моя будет хороший ужин, ол райт.
— Томек, неужели он и в самом деле собирается есть эту гадость?! — недоверчиво спросил Збышек.
Прежде чем Томек успел дать ответ, послышался зычный голос капитана Новицкого, который как раз подошел во главе арьергарда.
— Что ж тут удивительного? Африканские негры тоже пожирают змей. У них это большое лакомство! В свое время я тоже пробовал съесть кусочек. Мясо — белое и вкусом напоминает угря.
— В самом деле? Вы не шутите?! — возмутился Джемс Бальмор. — Думаю, что цивилизованный человек не притронулся бы к такой гадости!
— Видимо, наш капитан «дикарь», — шутливо заметил Томек. — Во время многочисленных экспедиций он приобрел странные вкусы. Например, в Хотане, в Китайском Туркестане, он с удовольствием лакомился пиявками в сахаре, которых я ему подбрасывал со своей тарелки в качестве закуски.
— Ты, браток, прекрасно это придумал, — признался капитан. — Благодаря этому я выиграл дуэль на рюмки со знакомым Пандита Давасармана, потому что пиявки, будучи обитателями вод, непрерывно возбуждали у меня жажду.
— Что ж, обладая столь неприхотливыми вкусами можно не умереть с голоду даже в джунглях, где обычно мало съедобной дичи. Зато здесь множество насекомых, пауков, членистоногих, огромных дождевых червей, ужей и ящериц, — с притворной серьезностью вмешался Бентли.
— Эти яства я еще не пробовал, но кто знает, как это будет, когда кишки начнут играть марш? — ответил Новицкий.
— В путь, господа, в путь! — скомандовал Смуга. — Скоро вечер, и нам надо выбрать место для ночлега.
Густой и высокий подлесок сильно затруднял движение по джунглям. Здесь, как и всюду в светлых лесах, преобладали папоротники с вертикально расположенными листьями. Среди них часто встречались древовидные папоротники, увенчанные большими кронами листьев, достигавшие большой высоты и часто поддерживаемые придаточными корнями. Встречался также и бамбук, разные виды бегонии с яркими листьями странной формы и другие, неизвестные нашим путешественникам, растения с пестрыми хвостатыми листьями, обсыпанные цветами и разноцветными плодами.
Теперь впереди каравана шли два туземца, вооруженные длинными ножами. Им приходилось прорезать ими дорогу среди колючего кустарника, состоявшего преимущественно из панданусовых растений. От колючек, которыми усеяны стволы панданусов очень страдали нагие туземцы. Кроме того, различные насекомые впивались в кожу между пальцами босых ног папуасов, причиняя им немалые страдания.
Несколько часов ходьбы по тропическим зарослям сильно измучили путешественников. Поэтому они все чаще стали спотыкаться о корни и камни, с трудом перебирались через поваленные бурей стволы деревьев, которые были так изъедены разными насекомыми и грибами, что рассыпались в прах, даже под легким давлением ноги. Они уже не могли любоваться белыми чашечками цветущих розелл с красными лепестками цветов. Громкие крики попугаев казались им издевательским смехом птиц, удивленных бессилием людей перед лицом грозной мощи беспредельной тропической пущи.
Однако Смуга не обращал внимания на усталость девушек и непрерывно требовал ускорить шаг. На этой географической широте, как правило, погода к вечеру ухудшалась. Вечерние дожди выпадали здесь ежедневно, притом с удивительной регулярностью, независимо от поры года, причем в период дождей шли дольше и были интенсивнее. На небосклоне, который просвечивал между кронами деревьев уже виднелись темные тучи.
Смуга хотел разбить лагерь еще до начала дождя; всем путешественникам необходимо было хорошенько отдохнуть. Поэтому, как только он заметил холм с росшим на нем мощным деревом с раскидистой кроной, он дал сигнал остановиться на ночлег.
Белые путешественники немедленно взялись за разбивку палаток, для которых выбрали место в тени дерева; туземцы принялись рубить ветви кустарников, из которых строили себе шалаши для укрытия от дождя. Развели костер. Прежде чем девушки выбрали продукты к ужину, первые, крупные капли дождя с шумом упали на твердые листья дерева-великана. Молния прорезала черные тучи, по окрестным горам прокатилось эхо грома. На землю ручьем полился дождь. Костер погас. Мужчины стали крепить расчалки палаток, спасать от дождя багаж экспедиции. Острые слова команды Смуги кое-как удерживали порядок среди работающих, но порывистый ветер срывал брезент, причинял новые беды. Вскоре все промокли до нитки. У подножия холма образовался шумный ручей. Под ударами бури деревья в джунглях клонились долу и зловеще трещали. Вой ветра в лесу наполнил его таинственными звуками и голосами.
— Все — в палатки! — скомандовал Смуга, убедившись, что старания путешественников напрасны, потому что тропический ливень усилился, и им не избегнуть урона в багаже от бури и дождя.
Как вдруг над самым холмом небо разверзлось ослепительной молнией. Раздался оглушительный гром. Огненный шар ударил в огромное дерево, стоявшее на вершине холма. Столетний великан в одно мгновение превратился в пылающий факел. В лагере послышались крики испуга; с вершины расколотого ствола на головы путешественников полетели горящие ветки и... человеческие черепа и кости.
Жуткие подарки, посыпавшиеся с дерева во время сильной бури, произвели потрясающее впечатление. При свете молний лагерь казался разрытым кладбищем. Испуганные девушки спрятали лица на груди Вильмовского, случайно оказавшегося вблизи; Джемс Бальмор побледнел, казалось он сейчас упадет в обморок; Збышек Карский и остальные стояли ошеломленные близким ударом молнии и падающими вокруг человеческими останками.
Один лишь Смуга не потерял присутствия духа. Он сразу же сообразил, какое впечатление произведет на суеверных туземцев этот странный случай. Поэтому, как только понял, что все его товарищи целы и невредимы, Смуга, стараясь перекричать шум бури громко скомандовал:
— Новицкий и Томек ко мне, остальные в палатки.
— Я в первый момент испугался, — добавил тяжело дыша Томек, так как ветер мешал ему говорить. — Что это вы держите в руке?!
Новицкий подсунул приятелю под нос человеческий череп и сказал:
— Мне это ударило в спину!
— Ужасный подарок... — буркнул Томек, недоверчиво поглядывая на треснувший, горящий ствол дерева.
— Надо успокоить туземцев, — крикнул им Смуга. — Они наверное перепугались... Утром не оберемся хлопот с ними.
Прежде чем три друга очутились в большой палатке, где их товарищи готовили ужин, прошло немало времени.
— Носильщики очень перепуганы? — обратился к друзьям вошедший в палатку Вильмовский.
— А как же, удар молнии как раз в то дерево, на котором жители джунглей хоронили своих мертвецов они приняли как предупреждение со стороны духов умерших предков, — ответил Смуга.
— Мы все не на шутку испугались, — заметил Бальмор.
— Я впервые в жизни по-настоящему боялась, — призналась Салли.
— Придется нам всю ночь сторожить лагерь, — сказал Бентли. — Если носильщики нас оставят, мы окажемся в очень тяжелом положении.
— С нами такой случай уже был в Африке, — заметил Томек, снимая мокрую рубашку. — К счастью, здешние туземцы боятся ходить ночью по джунглям.
— Верно, — согласился Новицкий. — Они сидят в шалашах, как суслики в норах. Ночью они нам не подстроят каверзы.
— Я с вами согласен, ночью они не уйдут, а к утру придется их как-нибудь воодушевить, — сказал Смуга. — Они очень суеверны.
XI
«Таинственные силы»
Буря прекратилась только к вечеру, когда уже совсем стемнело. На безоблачном небосклоне засияла луна. Цикады начали свою монотонную песню.
Путешественникам пришлось взяться за уборку лагеря. Они собрали упавшие с дерева человеческие останки и закопали их в яму. Потом привели в порядок багаж, уложив его так, чтобы не подмок. Развесили одежду на веревках для просушки. Спать легли только поздней ночью, выставив часовых.
Смуга опасался, что случайный удар молнии в дерево с останками покойников испугает суеверных папуасов и те откажутся идти дальше. Поэтому он решил вместе с Новицким и Томеком не ложиться спать этой ночью, чтобы при случае помешать носильщикам бежать ранним утром. Сопровождаемый Динго, он обошел лагерь, и сел у костра рядом с друзьями. Задумавшись, стал набивать трубку табаком.
— Разнюхали что-нибудь новое? — шепотом спросил Новицкий.
— Во всяком случае, для нас ничего хорошего, — ответил Смуга. — Носильщики собираются по несколько человек у костров, будто бы для того, чтобы выкурить трубку и, если никого из нас нет вблизи, о чем-то советуются вполголоса.
— Вы правы, после такого совещания они могут заартачиться. Не надо было устраивать стоянку под деревом-кладбищем.
— Откуда мы могли знать, что на дереве лежат останки покойников? — возразил Томек. — Наши носильщики тоже ничего не знали. Трудно перед выбором места на ночлег осматривать в джунглях все соседние деревья...
— Ты помнишь, браток, похороны Черной Молнии в Мексике? Индейцы тоже положили его тело на ветви дерева, — сказал Новицкий.
— Правильно, капитан! Обычай хоронить покойников на деревьях довольно распространен среди первобытных племен.
— Черти меня берут, как подумаю, что эти кости лежали здесь на дереве спокойно многие годы, и как раз сегодня вздумали посыпаться на наши головы, — возмутился Новицкий. — Видно какой-то дьявол наслал на нас эту бурю!
— Дорогой капитан, наши носильщики думают так же, как вы, — заметил Томек и тихонько засмеялся.
Смуга тоже улыбнулся, потому что знал суеверие добродушного моряка. Выпустил из трубки синее облачко табачного дыма и спросил:
— Время уходит, Томек. Не придумал ли ты какой-нибудь волшебный трюк для наших носильщиков?
— Есть у меня одна идейка, — ответил Томек, хитро улыбаясь.
— Фокус? Какой? — заинтересовался моряк.
— Не сразу, капитан, не сразу! — возразил Томек. — Волшебники неохотно делятся своими секретами с другими!
— Руки у меня чешутся, как услышу твои шутки, — с нетерпением сказал Новицкий.
Хорошо зная слабости капитана, Смуга улыбнулся. Томек подмигнул Смуге, но удовлетворить любопытство Новицкого не спешил.
— Говори, браток, что ты выдумал!
Томек помолчал еще немного, поддразнивая капитана, но потом сжалился над ним и сказал:
— Что ж, по старому знакомству скажу только, что я намерен пригрозить туземцам большим несчастьем. Я подожгу воду в ручьях и реках.
— Ой, браток, не говори чепухи! Хотя я и знаю, что ты хитрющая лисица, но боюсь, что близкий удар молнии развалил клепки в твоей башке! Ведь тебе придется доказать им, что можешь поджечь воду, но это же ерунда!
— Сразу видно, что вы не очень прилежно учили физику в школе, — отрезал Томек, — Весь фокус — проще простого и даже, можно сказать, наивен. Достаточно использовать различие в удельном весе двух жидкостей.
— Скажите, Смуга, что за околесицу несет этот парень? — спросил сбитый с толку моряк.
— Он совершенно прав, — ответил Смуга, который сразу догадался что решил предпринять Томек. — Хорошо, согласен, горящая вода может поразить воображение туземцев.
— Послушай-ка, браток, возьми меня в помощники. Ты знаешь, что меня хлебом не корми, только дай позабавиться фокусами, — обратился Новицкий к Томеку.
— Что вы думаете об этом? — притворяясь серьезным, спросил Томек у Смуги.
— Если не согласишься на просьбу капитана, я сам готов сгореть от любопытства, — ответил Смуга.
— Что ж, нельзя рисковать жизнью столь важной личности. Хорошо, согласен, будете мне помогать,
Обрадованный капитан хлопнул Томека по спине, нагнулся к нему и воскликнул:
— Ну, теперь говори!
Смуга снова набил табаком трубку. Искоса взглянул на Динго. Пес спокойно лежал у костра. Он только время от времени поднимал голову, прядал ушами и вслушивался в тишину ночи.
Новицкий вел с Томеком тихую беседу. Он удовлетворенно похлопывал его по спине и торжественно обещал образцово сыграть свою роль.
Завтракали путешественники на рассвете. У костров, где собрались туземцы царила тревожная тишина. Сегодня они не очень спешили к завтраку. Они передавали из рук в руки длинные, толстые бамбуковые трубки. Не выполняли приказаний Айн'у'Ку. Наконец один из носильщиков встал. Его примеру последовали еще несколько человек. Они подозвали Айн'у'Ку и стали что-то объяснять ему. Встревоженный бой бросал смущенные взгляды в сторону белых путешественников; в конце концов, он подошел к ним в сопровождении толпы носильщиков.
— Они не идти дальше, мастер, ол райт! — кратко заявил Айн'у'Ку. — Они требовать деньги сейчас, ол райт.
— Договор был, что они дойдут с нами до Пополо, — ответил Смуга. — Скажи им, что плату они получат только в Пополо.
Айн'у'Ку перевел носильщикам слова Смуги. Они долго советовались друг с другом, после чего один из них обратился к бою.
— И что же они решили? — кратко спросил Смуга.
— Они дальше не идти, они вернуться без плата, ол райт, — ответил Айн'у'Ку.
— Почему они срывают договор? — продолжал спрашивать Смуга.
— Духи говорят: не идти дальше. Идти дальше, кости твои лежать на земле. Духи послать гром и предупредить, ол райт, — пояснил бой.
— Мы не позволим никому обидеть наших носильщиков. В Пополо они получат плату и вернутся в свои деревни. Скажи им это, — приказал Смута.
Несмотря на длительные убеждения боя, который, видимо, пользовался и своими собственными аргументами, ему не удалось переубедить носильщиков. С их стороны последовал лаконичный ответ:
— Духи говорят не идти дальше. Канак не идти, — перевел Айн'у'Ку. — Злые духи делать так, что канак погибнуть! Дальше джунгли жить очень много злой людей.
— Злые люди ничего вам не сделают. У нас есть карабины, а духов мы успокоим своими заклинаниями. Скажи им, что с нами они будут в полной безопасности и могут не бояться, — ответил Смуга.
Айн'у'Ку перевел туземцам слова Смуги. С сомнением кивая головами, они снова стали долго совещаться. В конце Айн'у'Ку объявил решение:
— Они говорить мастер не есть шаман, мастер не может заклинать злые духи. Плохие люди боятся только колдовство, ол райт!
— Мы сильнее ваших злых людей и духов, — резко заявил Смуга. — Если носильщики не пойдут с нами в Пополо, мы сожжем воду в реках. Вы все умрете от жажды...
Айн'у'Ку недоверчиво повторил туземцам слова Смуги. На этот раз он вызвал только кратковременный спор и смех. Полностью сбитый с толку, бой сказал:
— Мастер не может гореть вода, вода гасить огонь, ол райт!
— Ах, вы так считаете? Прекрасно, мы вам покажем нашу силу. Дай одному из них ведро, пусть принесет воды из ручья!
Приказ был исполнен незамедлительно, потому что капитан Новицкий вручил ведерко самому старшему носильщику. Прежде чем тот вернулся с ведром воды, весть о колдовстве разнеслась по всему лагерю.
Любопытные туземцы мигом окружили Смугу, который с совершенно равнодушным видом курил трубку.
Обыкновенно папуасы носили воду в толстых бамбуковых стволах, закупоренных с обеих сторон деревянными пробками, поэтому туземец, неся воду в открытом ведре растерял по дороге чуть не половину ведра.
— Айн'у'Ку, скажи им пусть попробуют, вода ли это, — приказал Смуга, когда ведро очутилось перед ним.
Несколько носильщиков, зачерпнув пригоршнями воду, отпили немного и утвердительно кивнули головами в знак того, что у них нет сомнений. Впрочем, они видели, что воду принес из ручья один из их товарищей.
Не спеша, Смуга выбил пепел из трубки и подозвал Томека.
— Теперь очередь за тобой, дружище, — по-польски сказал он. — Сыграй свою роль так, как когда-то в Африке!
Томек кивнул головой и нагнулся над ведром.
— Почему так мало вода? — спросил он на ломанном английском языке, чтобы как можно больше носильщиков поняли его слова. — Моя зажигать целые реки! Айн'у'Ку, долей еще много-много вода! Дай мне ту, которую ты принес нам сегодня утром!
Капитан Новицкий только этого и ждал. Он немедленно подал бою ведерко. Туземцы, сгорая от любопытства теснее сплотились вокруг Томека, а их товарищ собственноручно долил доверху ведро, стоявшее перед Томеком.
— Теперь ваша хорошо смотреть! — громко сказал Томек. Он выпрямился перед ведром и, протянув вперед обе руки, стал делать ими кабалистические знаки. Остановился в неподвижности и стал медленно произносить «заклятие» на польском языке:
— Ах, чтоб тебя кит проглотил!
А Томек, не сводя глаз с толпы туземцев мрачным голосом закончил «заклинание» и воскликнул на ломанном английском языке:
— Вода гореть!
Медленно достал из кармана коробок со спичками, вынул одну из них. зажег и поднес к поверхности «воды» в ведре
Из уст папуасов вырвался стон ужаса и величайшего изумления. Вода в ведре горела ярким пламенем. Сгорбившись они с опаской, шаг за шагом стали отходить от ведра в котором пылала вода.
Из-под полуприкрытых век Томек следил за их поведением. Радуясь впечатлению, которое он вызвал у туземцев колдовством, Томек снял куртку и быстрым движением накрыл ведро. Через минуту открыл. Вздох облегчения вырвался у туземцев. Огонь погас.
— Спроси у них, Айн'у'Ку, пойдут ли они с нами теперь. Если не пойдут, я прикажу поджечь воду в ручье, — заявил Смуга.
Пораженный и испуганный невиданным колдовством бой, спешно обратился с вопросом к товарищам. На этот раз ответ был получен немедля.
— Теперь они все идут до Пополо, ол райт! — сказал бой. — Мастер много великий шаман!
— Уже поздно, быстрее распределяй багаж и в путь! — приказал Смуга. На этот раз носильщики без споров и пререканий брали на плечи багаж, по указаниям Айн'у'Ку; они все еще находились под впечатлением «колдовства» и обсуждали необыкновенное событие. Тем временем друзья окружили Томека.
— Томми, как ты это сделал? Я впервые видела такой фокус! — голосом полным восторга кричала Салли.
— Ты был великолепен! — восхищалась Наташа.
— Вода ли была во втором ведерке, поданном тебе капитаном? — с сомнением спросил Джемс Бальмор. — Видимо, в этом кроется весь секрет твоего фокуса?!
— Сегодня утром, как только я проснулся капитан затребовал у меня литр керосина... — сказал Збышек Карский.
— Я сразу догадался, — добавил Бальмор. — Должен сказать, что даже в цирке мне не приходилось видеть столь мастерски разыгранного фокуса!
— Если не захочешь писать книг, как тебе советовал Новицкий, то на старость у тебя будет еще одна специальность в руках! Можешь стать неплохим престидижитатором, — пошутил Збышек.
— Перестаньте насмехаться надо мной, — возмутился Томек. — Это же очень плохо, что на свете есть люди, которых можно одурманить подобными глупостями!
— Правильно, мы согласны с тобой, но ведь не мы виноваты в том, что колониальные правительства не заботятся о просвещении папуасов, которые отличаются суеверием и предрассудками, — ответил Збышек.
— Чем более отстали в своем развитии завоеванные народы, тем легче ими управлять, — серьезно сказала Наташа. — Подобную политику по отношению к туземным народам ведет и царизм в Российской империи. Но я верю, что скоро пробьет час их освобождения.
— Мы очутились в трудном положении, и у нас не было выбора, — вмешался Бальмор. — Никакие разумные аргументы не убедили бы так наших носильщиков, как непонятный им, но чудесный опыт с горящей водой.
— Только поэтому я и согласился проделать этот фокус, — сказал Томек. — Папа возражает против таких методов. Посмотрите, как он нахмурился.
— О, господин Вильмовский это весьма благородный человек, — сказал Бальмор. — Он наверное хорошо понимает наше положение и не винит тебя.
— Я это знаю, но мне все равно неприятно, — ответил Томек. — Напомните мне сегодня вечером, чтобы я рассказал вам, как в Африке мне пришлось применить подобный фокус для того, чтобы сломить сопротивление злого шамана, которому я потом объяснил в чем заключается мой опыт и рассказал об этом всем нашим носильщикам.
— Ты действительно здорово поддел этого шамана, — смеясь, признала Наташа.
— Я лишил его возможности обманывать наивных людей его племени, — закончил беседу Томек.
Смуга и Томек значительно выдвинулись вперед. Время от времени они, дойдя до сравнительно чистого места, останавливались, и в бинокль смотрели не сбился ли караван с пути.
Салли, шедшая с группой молодежи, высмотрела Томека в авангарде, когда тот остановился на вершине скалы, чтобы через бинокль наблюдать за растянувшимся караваном, и воскликнула:
— Ого, они опять остановились и смотрят на нас в бинокль! Поэтому мы тоже можем минуту отдохнуть!
— Хорошо, носильщики отстали от нас, подождем пока подойдут — согласился Вильмовский.
Бентли присел на поваленный ствол дерева. Остальные последовали его примеру. Вильмовский раскурил трубку, молодежь стала с любопытством осматриваться вокруг. Среди многочисленных отрогов горной цепи, дремали туманные долины, по которым вились быстрые горные речушки. Глубокие долины и ущелья в горах манили взор своей кажущейся близостью, но в действительности, чтобы добраться до них, надо было совершить многодневный переход, то спускаясь, то взбираясь на крутые горные склоны. С вершины горного хребта, по которому пробирался вперед караван, казалось, что местность покрыта толстым, пушистым, зеленым ковром.
— Как же живописны эти вечнозеленые леса! — восхищенно сказал Збышек. — Я прямо-таки не могу оторвать взгляд от этого великолепного и сурового ландшафта!
— Ты думаешь, что в тропическом лесу все деревья покрыты листьями, цветами и плодами непрерывно и всегда? — спросил Вильмовский.
— Конечно, ведь мне не раз приходилось читать книги путешественников, где они пишут о вечнозеленых лесах в жарких странах, — ответил Збышек. — То, что я теперь вижу, полностью подтверждает их сообщения.
Путешественникам пришлось взяться за уборку лагеря. Они собрали упавшие с дерева человеческие останки и закопали их в яму. Потом привели в порядок багаж, уложив его так, чтобы не подмок. Развесили одежду на веревках для просушки. Спать легли только поздней ночью, выставив часовых.
Смуга опасался, что случайный удар молнии в дерево с останками покойников испугает суеверных папуасов и те откажутся идти дальше. Поэтому он решил вместе с Новицким и Томеком не ложиться спать этой ночью, чтобы при случае помешать носильщикам бежать ранним утром. Сопровождаемый Динго, он обошел лагерь, и сел у костра рядом с друзьями. Задумавшись, стал набивать трубку табаком.
— Разнюхали что-нибудь новое? — шепотом спросил Новицкий.
— Во всяком случае, для нас ничего хорошего, — ответил Смуга. — Носильщики собираются по несколько человек у костров, будто бы для того, чтобы выкурить трубку и, если никого из нас нет вблизи, о чем-то советуются вполголоса.
— Вы правы, после такого совещания они могут заартачиться. Не надо было устраивать стоянку под деревом-кладбищем.
— Откуда мы могли знать, что на дереве лежат останки покойников? — возразил Томек. — Наши носильщики тоже ничего не знали. Трудно перед выбором места на ночлег осматривать в джунглях все соседние деревья...
— Ты помнишь, браток, похороны Черной Молнии в Мексике? Индейцы тоже положили его тело на ветви дерева, — сказал Новицкий.
— Правильно, капитан! Обычай хоронить покойников на деревьях довольно распространен среди первобытных племен.
— Черти меня берут, как подумаю, что эти кости лежали здесь на дереве спокойно многие годы, и как раз сегодня вздумали посыпаться на наши головы, — возмутился Новицкий. — Видно какой-то дьявол наслал на нас эту бурю!
— Дорогой капитан, наши носильщики думают так же, как вы, — заметил Томек и тихонько засмеялся.
Смуга тоже улыбнулся, потому что знал суеверие добродушного моряка. Выпустил из трубки синее облачко табачного дыма и спросил:
— Время уходит, Томек. Не придумал ли ты какой-нибудь волшебный трюк для наших носильщиков?
— Есть у меня одна идейка, — ответил Томек, хитро улыбаясь.
— Фокус? Какой? — заинтересовался моряк.
— Не сразу, капитан, не сразу! — возразил Томек. — Волшебники неохотно делятся своими секретами с другими!
— Руки у меня чешутся, как услышу твои шутки, — с нетерпением сказал Новицкий.
Хорошо зная слабости капитана, Смуга улыбнулся. Томек подмигнул Смуге, но удовлетворить любопытство Новицкого не спешил.
— Говори, браток, что ты выдумал!
Томек помолчал еще немного, поддразнивая капитана, но потом сжалился над ним и сказал:
— Что ж, по старому знакомству скажу только, что я намерен пригрозить туземцам большим несчастьем. Я подожгу воду в ручьях и реках.
— Ой, браток, не говори чепухи! Хотя я и знаю, что ты хитрющая лисица, но боюсь, что близкий удар молнии развалил клепки в твоей башке! Ведь тебе придется доказать им, что можешь поджечь воду, но это же ерунда!
— Сразу видно, что вы не очень прилежно учили физику в школе, — отрезал Томек, — Весь фокус — проще простого и даже, можно сказать, наивен. Достаточно использовать различие в удельном весе двух жидкостей.
— Скажите, Смуга, что за околесицу несет этот парень? — спросил сбитый с толку моряк.
— Он совершенно прав, — ответил Смуга, который сразу догадался что решил предпринять Томек. — Хорошо, согласен, горящая вода может поразить воображение туземцев.
— Послушай-ка, браток, возьми меня в помощники. Ты знаешь, что меня хлебом не корми, только дай позабавиться фокусами, — обратился Новицкий к Томеку.
— Что вы думаете об этом? — притворяясь серьезным, спросил Томек у Смуги.
— Если не согласишься на просьбу капитана, я сам готов сгореть от любопытства, — ответил Смуга.
— Что ж, нельзя рисковать жизнью столь важной личности. Хорошо, согласен, будете мне помогать,
Обрадованный капитан хлопнул Томека по спине, нагнулся к нему и воскликнул:
— Ну, теперь говори!
Смуга снова набил табаком трубку. Искоса взглянул на Динго. Пес спокойно лежал у костра. Он только время от времени поднимал голову, прядал ушами и вслушивался в тишину ночи.
Новицкий вел с Томеком тихую беседу. Он удовлетворенно похлопывал его по спине и торжественно обещал образцово сыграть свою роль.
Завтракали путешественники на рассвете. У костров, где собрались туземцы царила тревожная тишина. Сегодня они не очень спешили к завтраку. Они передавали из рук в руки длинные, толстые бамбуковые трубки. Не выполняли приказаний Айн'у'Ку. Наконец один из носильщиков встал. Его примеру последовали еще несколько человек. Они подозвали Айн'у'Ку и стали что-то объяснять ему. Встревоженный бой бросал смущенные взгляды в сторону белых путешественников; в конце концов, он подошел к ним в сопровождении толпы носильщиков.
— Они не идти дальше, мастер, ол райт! — кратко заявил Айн'у'Ку. — Они требовать деньги сейчас, ол райт.
— Договор был, что они дойдут с нами до Пополо, — ответил Смуга. — Скажи им, что плату они получат только в Пополо.
Айн'у'Ку перевел носильщикам слова Смуги. Они долго советовались друг с другом, после чего один из них обратился к бою.
— И что же они решили? — кратко спросил Смуга.
— Они дальше не идти, они вернуться без плата, ол райт, — ответил Айн'у'Ку.
— Почему они срывают договор? — продолжал спрашивать Смуга.
— Духи говорят: не идти дальше. Идти дальше, кости твои лежать на земле. Духи послать гром и предупредить, ол райт, — пояснил бой.
— Мы не позволим никому обидеть наших носильщиков. В Пополо они получат плату и вернутся в свои деревни. Скажи им это, — приказал Смута.
Несмотря на длительные убеждения боя, который, видимо, пользовался и своими собственными аргументами, ему не удалось переубедить носильщиков. С их стороны последовал лаконичный ответ:
— Духи говорят не идти дальше. Канак не идти, — перевел Айн'у'Ку. — Злые духи делать так, что канак погибнуть! Дальше джунгли жить очень много злой людей.
— Злые люди ничего вам не сделают. У нас есть карабины, а духов мы успокоим своими заклинаниями. Скажи им, что с нами они будут в полной безопасности и могут не бояться, — ответил Смуга.
Айн'у'Ку перевел туземцам слова Смуги. С сомнением кивая головами, они снова стали долго совещаться. В конце Айн'у'Ку объявил решение:
— Они говорить мастер не есть шаман, мастер не может заклинать злые духи. Плохие люди боятся только колдовство, ол райт!
— Мы сильнее ваших злых людей и духов, — резко заявил Смуга. — Если носильщики не пойдут с нами в Пополо, мы сожжем воду в реках. Вы все умрете от жажды...
Айн'у'Ку недоверчиво повторил туземцам слова Смуги. На этот раз он вызвал только кратковременный спор и смех. Полностью сбитый с толку, бой сказал:
— Мастер не может гореть вода, вода гасить огонь, ол райт!
— Ах, вы так считаете? Прекрасно, мы вам покажем нашу силу. Дай одному из них ведро, пусть принесет воды из ручья!
Приказ был исполнен незамедлительно, потому что капитан Новицкий вручил ведерко самому старшему носильщику. Прежде чем тот вернулся с ведром воды, весть о колдовстве разнеслась по всему лагерю.
Любопытные туземцы мигом окружили Смугу, который с совершенно равнодушным видом курил трубку.
Обыкновенно папуасы носили воду в толстых бамбуковых стволах, закупоренных с обеих сторон деревянными пробками, поэтому туземец, неся воду в открытом ведре растерял по дороге чуть не половину ведра.
— Айн'у'Ку, скажи им пусть попробуют, вода ли это, — приказал Смуга, когда ведро очутилось перед ним.
Несколько носильщиков, зачерпнув пригоршнями воду, отпили немного и утвердительно кивнули головами в знак того, что у них нет сомнений. Впрочем, они видели, что воду принес из ручья один из их товарищей.
Не спеша, Смуга выбил пепел из трубки и подозвал Томека.
— Теперь очередь за тобой, дружище, — по-польски сказал он. — Сыграй свою роль так, как когда-то в Африке!
Томек кивнул головой и нагнулся над ведром.
— Почему так мало вода? — спросил он на ломанном английском языке, чтобы как можно больше носильщиков поняли его слова. — Моя зажигать целые реки! Айн'у'Ку, долей еще много-много вода! Дай мне ту, которую ты принес нам сегодня утром!
Капитан Новицкий только этого и ждал. Он немедленно подал бою ведерко. Туземцы, сгорая от любопытства теснее сплотились вокруг Томека, а их товарищ собственноручно долил доверху ведро, стоявшее перед Томеком.
— Теперь ваша хорошо смотреть! — громко сказал Томек. Он выпрямился перед ведром и, протянув вперед обе руки, стал делать ими кабалистические знаки. Остановился в неподвижности и стал медленно произносить «заклятие» на польском языке:
Услышав такой «призыв к сверхъестественным силам», Смуга чуть-чуть не разразился смехом. Чтобы не выдать себя. он быстро спустил голову на грудь. Вильмовский покраснел и закрыл лицо ладонями. Збышек Карский от удивления широко открыл рот. Капитан Новицкий не хуже других своих соотечественников знал знаменитое произведение «Пан Тадеуш» Мицкевича и с превеликим трудом пытался сохранить подобающую серьезность. В конце концов, он овладел собой и воскликнул:
"Отчизна милая, Литва! Ты как здоровье,
Тот дорожит тобой, как собственною кровью.
Кто потерял тебя. Истерзанный чужбиной
Пою и плачу я лишь о тебе единой."[83]
— Ах, чтоб тебя кит проглотил!
А Томек, не сводя глаз с толпы туземцев мрачным голосом закончил «заклинание» и воскликнул на ломанном английском языке:
— Вода гореть!
Медленно достал из кармана коробок со спичками, вынул одну из них. зажег и поднес к поверхности «воды» в ведре
Из уст папуасов вырвался стон ужаса и величайшего изумления. Вода в ведре горела ярким пламенем. Сгорбившись они с опаской, шаг за шагом стали отходить от ведра в котором пылала вода.
Из-под полуприкрытых век Томек следил за их поведением. Радуясь впечатлению, которое он вызвал у туземцев колдовством, Томек снял куртку и быстрым движением накрыл ведро. Через минуту открыл. Вздох облегчения вырвался у туземцев. Огонь погас.
— Спроси у них, Айн'у'Ку, пойдут ли они с нами теперь. Если не пойдут, я прикажу поджечь воду в ручье, — заявил Смуга.
Пораженный и испуганный невиданным колдовством бой, спешно обратился с вопросом к товарищам. На этот раз ответ был получен немедля.
— Теперь они все идут до Пополо, ол райт! — сказал бой. — Мастер много великий шаман!
— Уже поздно, быстрее распределяй багаж и в путь! — приказал Смуга. На этот раз носильщики без споров и пререканий брали на плечи багаж, по указаниям Айн'у'Ку; они все еще находились под впечатлением «колдовства» и обсуждали необыкновенное событие. Тем временем друзья окружили Томека.
— Томми, как ты это сделал? Я впервые видела такой фокус! — голосом полным восторга кричала Салли.
— Ты был великолепен! — восхищалась Наташа.
— Вода ли была во втором ведерке, поданном тебе капитаном? — с сомнением спросил Джемс Бальмор. — Видимо, в этом кроется весь секрет твоего фокуса?!
— Сегодня утром, как только я проснулся капитан затребовал у меня литр керосина... — сказал Збышек Карский.
— Я сразу догадался, — добавил Бальмор. — Должен сказать, что даже в цирке мне не приходилось видеть столь мастерски разыгранного фокуса!
— Если не захочешь писать книг, как тебе советовал Новицкий, то на старость у тебя будет еще одна специальность в руках! Можешь стать неплохим престидижитатором, — пошутил Збышек.
— Перестаньте насмехаться надо мной, — возмутился Томек. — Это же очень плохо, что на свете есть люди, которых можно одурманить подобными глупостями!
— Правильно, мы согласны с тобой, но ведь не мы виноваты в том, что колониальные правительства не заботятся о просвещении папуасов, которые отличаются суеверием и предрассудками, — ответил Збышек.
— Чем более отстали в своем развитии завоеванные народы, тем легче ими управлять, — серьезно сказала Наташа. — Подобную политику по отношению к туземным народам ведет и царизм в Российской империи. Но я верю, что скоро пробьет час их освобождения.
— Мы очутились в трудном положении, и у нас не было выбора, — вмешался Бальмор. — Никакие разумные аргументы не убедили бы так наших носильщиков, как непонятный им, но чудесный опыт с горящей водой.
— Только поэтому я и согласился проделать этот фокус, — сказал Томек. — Папа возражает против таких методов. Посмотрите, как он нахмурился.
— О, господин Вильмовский это весьма благородный человек, — сказал Бальмор. — Он наверное хорошо понимает наше положение и не винит тебя.
— Я это знаю, но мне все равно неприятно, — ответил Томек. — Напомните мне сегодня вечером, чтобы я рассказал вам, как в Африке мне пришлось применить подобный фокус для того, чтобы сломить сопротивление злого шамана, которому я потом объяснил в чем заключается мой опыт и рассказал об этом всем нашим носильщикам.
— Ты действительно здорово поддел этого шамана, — смеясь, признала Наташа.
— Я лишил его возможности обманывать наивных людей его племени, — закончил беседу Томек.
* * *
Караван опять шел полувоенным строем. Люди медленно взбирались на пологий горный склон по едва заметной, дикой тропе. По сторонам росли группы панданусов, похожих на огромные свечи с зелеными языками пламени.Смуга и Томек значительно выдвинулись вперед. Время от времени они, дойдя до сравнительно чистого места, останавливались, и в бинокль смотрели не сбился ли караван с пути.
Салли, шедшая с группой молодежи, высмотрела Томека в авангарде, когда тот остановился на вершине скалы, чтобы через бинокль наблюдать за растянувшимся караваном, и воскликнула:
— Ого, они опять остановились и смотрят на нас в бинокль! Поэтому мы тоже можем минуту отдохнуть!
— Хорошо, носильщики отстали от нас, подождем пока подойдут — согласился Вильмовский.
Бентли присел на поваленный ствол дерева. Остальные последовали его примеру. Вильмовский раскурил трубку, молодежь стала с любопытством осматриваться вокруг. Среди многочисленных отрогов горной цепи, дремали туманные долины, по которым вились быстрые горные речушки. Глубокие долины и ущелья в горах манили взор своей кажущейся близостью, но в действительности, чтобы добраться до них, надо было совершить многодневный переход, то спускаясь, то взбираясь на крутые горные склоны. С вершины горного хребта, по которому пробирался вперед караван, казалось, что местность покрыта толстым, пушистым, зеленым ковром.
— Как же живописны эти вечнозеленые леса! — восхищенно сказал Збышек. — Я прямо-таки не могу оторвать взгляд от этого великолепного и сурового ландшафта!
— Ты думаешь, что в тропическом лесу все деревья покрыты листьями, цветами и плодами непрерывно и всегда? — спросил Вильмовский.
— Конечно, ведь мне не раз приходилось читать книги путешественников, где они пишут о вечнозеленых лесах в жарких странах, — ответил Збышек. — То, что я теперь вижу, полностью подтверждает их сообщения.