Страница:
Падение Остермана произвело удивительную перемену в Черкасском. На девятом десятке лет он стал стремиться к реальному участию в государственных делах, проявлял твердость, спорил с влиятельным и опытным А. П. Бестужевым. По словам С. М. Соловьева, князь «под конец жизни заглаживал старые грехи, стоя твердо за русские интересы».
Князь Алексей Михайлович Черкасский умер в ноябре 1742 г. Его дочь, княжна Варвара Алексеевна (1711– 1767) – единственная наследница огромного состояния, – испытала немало горестей из-за своего исключительного положения. Немало женихов зарились на богатейшую невесту России. Брак княжны стал чуть ли не государственной задачей в правление императрицы Анны, большой любительницы разбираться в матримониальных делах своих подданных. В результате брак княжны с милым сердцу графом Петром Борисовичем Шереметевым (сын фельдмаршала) откладывался целых десять лет до тех пор, пока не умерла Анна Иоанновна.
Со смертью князя Алексея Михайловича потомство Камбулата Идарова в России прекратилось. Следующая линия рода происходит от младшего брата Темрюка и Камбулата – Желегота. Внук Желегота, Сунчалей Янглычев (Канклычев), служил русскому царю. В 1614 г. он получил жалованную грамоту царя Михаила Федоровича на суд над жившими в Терском городе аккинцами (окочанами) – выходцами из ингушского общества Акко. Из шести сыновей Сунчалея наиболее известны Муцал и Сунчалей.
Муцал Сунчалеев во главе кабардинских и ингушских отрядов воевал против турок и крымцев, которым был нанесен большой урон. В 1648 г. Муцала и его сына Каспулата принимал и награждал в Москве царь Алексей Михайлович. Позднее Муцал получил от царя жалованную грамоту, в которой он назначался князем над «окочаны и над черкесы, которые служат на Тереке», в его ведение передавались суд и взимание судебных пошлин.
Сын Муцала – Каспулат – унаследовал положение отца после его смерти в 1661 г. Он являлся деятельным участником войн России с турками и крымскими татарами. В 1675 г., соединившись с запорожским атаманом Иваном Серко, князь Каспулат напал на крымцев, проник за Перекоп, нанес татарам поражение и освободил русских пленных. Во время Чигиринских походов князь Каспулат во главе кабардинской кавалерии был послан в армию князя Г. Г. Ромодановского. Наградой ему стало пожизненное право на таможенную пошлину на Тереке. Активная роль Каспулата Муцаловича в русско-крымско-турецких столкновениях не ограничивалась военными походами. В 1680 г. по поручению российского правительства он вел переговоры с представителями крымского хана о заключении сепаратного мира между Россией и Крымским ханством. В том же году князь Каспулат Муцалович скончался.
Братья Муцала – Желегот и Сунчалей – выехали в Россию. Желегот принял в крещении имя Федора, а Сунчалей – Григория (1642). Князь Григорий Сунчалеевич Черкасский дослужился до боярского чина, в 1660–1663 гг. был воеводой в Астрахани, владел поместьями и вотчинами, однако видного положения при дворе так и не занял. В 1672 г. князь Григорий Сунчалеевич был убит в своей вотчине Саврасове дворовыми людьми, задумавшими ограбить боярина. Он был женат дважды. Первый раз на княжне Прасковье Никитичне Одоевской, дочери видного государственного деятели и дипломата боярина князя Н. И. Одоевского; второй раз – на княжне Евдокии Ивановне Пронской, род которой восходил к рязанским удельным князьям.
Единственный сын Григория Сунчалеевича – князь Даниил Григорьевич – был воеводой в Казани. Он так и не достиг боярства и служил в стольниках. Выше стольничьего чина не поднялся и брат князя Григория Сунчалеевича, князь Федор Сунчалеевич (ум. 1633), женатый на княжне Екатерине Ивановне Воротынской, родственнице царя Алексея Михайловича. Однако племянник Григория и Федора Сунчалеевичей, князь Михаил Алегукович (до крещения Алегук-мурза), известен как видный государственный деятель Петровской эпохи.
Князь Михаил Алегукович упоминается как стольник в 1668 г. В 1674 г. он был послан воеводой в Новгород и получил ответственное поручение – вести дипломатические переговоры с литовцами. Для представительности князю был дан титул «наместника Ярославского», что свидетельствует о важности вопросов, решение которых было доверено Черкасскому.
В 1677 г. князь Михаил Алегукович был пожалован в бояре, а в 1679 г. поставлен во главе большого полка в войске, направленном в Киев. Черкасский нанес поражение татарам под Киевом, был воеводой в этом городе и руководил строительством новых укреплений. В 1680 г. он отправлен на воеводство в Казань, а в 1681 г. руководил переговорами с крымцами, закончившимися заключением Бахчисарайского мирного договора, согласно которому Левобережная Украина с Киевом и Запорожье признавались владением России. Наградой за успешную дипломатическую службу князю стали новые вотчины в Московском и Суздальском уездах в 500 четвертей земли.
После смерти царя Федора Алексеевича князь Михаил Алегукович примкнул к партии Нарышкиных. Во время стрелецкого восстания в мае 1682 г. Черкасский был послан к мятежным стрельцам уговаривать их успокоиться. Стрельцы шумели, не слушали боярина и изодрали на нем кафтан. Когда началась расправа над боярами, князь попытался спасти боярина Артамона Матвеева, воспитателя царицы Натальи Кирилловны.
Сын Матвеева, Андрей Артамонович, в своих записках пишет: «И в тот час из бояр князь Михаил Алегукович Черкасский зело великодушное и высокой памяти достойное дело учинил, оставя смертный час, из рук (стрельцов. – С. Ш.) отнял его (Матвеева. – С. Ш.), упав на него. И тою верноискреннею христианства целостию сам избавитель наш Господь Иисус Христос своим божественным похвали словом тако: «Несть паче той любви, иже положит душу свою за други своя». И те неукротимые и человеческой крови исполненные руки, радостно и сладостно желательные, его боярина Матвеева, ни в чем не повинного, из-под него, боярина князя Черкасского, вырвав, разодрали на нем, упомянутом князе, платье и потом бросили с Красного крыльца на площадь против Благовещенского собора, и с таким своим тиранством варварскими бердышами все его тело рассекли и разрубили так, что ни один член целым не нашелся».
В октябре 1682 г. боярин был назначен судьей в Палате расправных дел. В правление царевны Софьи Черкасский поддерживал царицу Наталью Кирилловну и враждовал с фаворитом царицы – князем В. В. Голицыным. Последний считал князя наиболее опасным из своих врагов и из Крымского похода 1687 г. призывал своего клеврета дьяка Ф. Л. Шакловитого смотреть «недреманным оком на Черкасского».
При Петре I значение и влияние Черкасского возросло. Царь так уважал заслуженного и престарелого князя, что избавил его от унизительного брадобрития. Помимо Черкасского такой чести был удостоен только один боярин – царский «дядька» (воспитатель) Т. Н. Стрешнев. В 1696 г. при подготовке к первому Азовскому походу Петр возвел Черкасского в звание генералиссимуса и поручил главное командование войсками. Болезнь князя воспрепятствовала исполнению этого поручения, и главнокомандующим был назначен А. С. Шеин.
В 1697–1698 гг. Черкасский активно участвовал в строительстве кораблей. Обладая значительным богатством, он вкладывал большие суммы в создание русского флота.
Во время частых отлучек царя Черкасский оставался «управлять Москвою». В 1707 г. Петр, опасавшийся, что шведы могут дойти до Москвы, поручил князю руководить строительством городских укреплений, копить припасы и вообще готовиться к осаде.
Князь Михаил Алегукович был привлечен к расследованию стрелецкого мятежа 1698 г. На картине «Утро стрелецкой казни» В. И. Суриков изобразил Черкасского рядом с Петром I, восседающим на коне. Художник представил князя величавым боярином в старинном русском платье и с длинной бородой.
Несмотря на то что князь был верным сторонником Петра и дела преобразований, его личные пристрастия к старине, а также традиционное уважение к роду Черкасских привлекали к Михаилу Алегуковичу симпатии народа. Во время майской бойни 1682 г. он отделался лишь разорванным платьем, хотя рисковал жизнью. В 1700 г. еретик Григорий Талицкий, пытавшийся поднять новое стрелецкое восстание, призывал избрать в цари князя Черкасского, потому что тот «человек добрый».
Князь Михаил Алегукович не мог равняться по своему состоянию с первым богачом того времени – князем Михаилом Яковлевичем Черкасским, но также владел большим состоянием. В 1696 г. за ним числилось 1814 дворов. Крупное имение Черкасского располагалось в Московском уезде (село Рождественно Горетова стана). Ранее оно принадлежало вышеупомянутому А. С. Матвееву, затем было у него конфисковано и в 1678 г. передано Черкасскому. Усадьба вотчинника была любовно обустроена Матвеевым.
В селе стояла каменная церковь с колокольней (на ней большой колокол в 29 пудов и 9 маленьких), хозяйские хоромы, крытые тесом, комнаты в которых были украшены «стенным письмом», отдельно находились – изба поваренная, ледник и амбар, конюшня, баня, «клети людские» и другие постройки. К двору примыкал яблоневый сад, окруженный деревянными воротами. Хорошо развито было и вотчинное хозяйство – быки, коровы и свиньи на скотном дворе, мельница, запасы ржи, овса, ячменя, сена.
После возвращения из ссылки Матвеев получил Рождественно обратно, но к 1715 г. оно вновь вернулось к наследникам умершего к тому времени Черкасского. При дворе боярина княгине Евдокии Ивановне имение было вновь описано. Мы видим уже не одну, а две церкви (одна из них деревянная) и по-прежнему богатый двор вотчинника. Скотный двор расширился. Выделились особые конюшенный и птичий дворы, а для сельскохозяйственных припасов был создан житный двор.
После смерти княгини в 1739 г. Рождественно перешло к ее дочери Евдокии Щепотьевой. При новой владелице устройство усадьбы упростилось. Документы отмечают только одну деревянную церковь (вероятно, каменная стала ветхой), скотный и конюший двор вновь слились в один, зато на житном дворе количество житниц с 5 увеличилось до 9.
От двух браков (первый – с княжной Евдокией Данииловной Велико-Гагиной, второй – с Евдокией Ивановной Бобарыкиной, урожденной княжной Пожарской, внучкой прославленного полководца) у князя Михаила Алегуковича было трое сыновей: Андрей, Василий и Борис.
Сын князя Андрея Михайловича (комнатный стольник Петра I, участник Великого посольства, сержант Преображенского полка) от брака с княжной Анной Федоровной Куракиной – князь Александр Андреевич (ум. 1749) выдвинулся в правление Анны Иоанновны. В звании камергера и чине действительного статского советника он был назначен губернатором Смоленска. По интригам Бирона князь Черкасский был сослан в Сибирь, однако вскоре возвратился. Елизавета Петровна пожаловала князя Александра Андреевича в генерал-лейтенанты и назначила гофмаршалом.
Из его потомков наиболее знаменит праправнук князь Владимир Александрович Черкасский (1824–1878) – видный деятель эпохи «великих реформ» Александра II. Деятельность князя необычайно многообразна. Он внес огромный вклад в разработку и проведение крестьянской реформы, играл значительную роль в управлении Польшей, активно работал на посту московского городского головы, создавал гражданское управление в Болгарии, освобожденной от османского владычества в ходе Русско-турецкой войны.
Черкасский учился Московском университете почти в одно время с С. М. Соловьевым, М. Н. Катковым, Ф. И. Буслаевым, К. С. Аксаковым, Ю. Ф. Самариным и другими выдающимися общественными деятелями, учеными и литераторами, выдвинувшимися в конце 1850-х годов. По свидетельству Б. Н. Чичерина, князь «блестяще» окончил юридический факультет Университета и собирался писать магистерскую диссертацию о целовальниках – лицах общественного управления средневековой Руси. Однако диссертация так и не была написана. «Она была задумана в либеральном духе, – пишет Б. Н. Чичерин, – а с 48-го года нельзя было писать уже решительно ничего, носящего на себе хотя тень либерализма». После статьи о закрепощении крестьян и Юрьевом дне, написанной в 1852 г., но не пропущенной цензурой, Черкасскому было и вовсе запрещено выступать в печати.
Литературное поприще, а также широкое поле для государственной и общественной деятельности открылось для князя В. А. Черкасского с воцарением Александра II. В общественной и литературной жизни Москвы еще в конце правления Николая I сложились две знаменитые «партии» – славянофилов и западников. Черкасский примыкал к славянофилам, печатался в их журнале «Русская беседа», но, как замечает славянофил А. И. Кошелев, «расходился с нами в самых существенных убеждениях». По отзыву Кошелева, Черкасский «вовсе не считал православного Христова учения основой нашего мировоззрения, высказывался беспрестанно против сельской общины и любил насмехаться над народом-кумиром, коему, по его мнению, будто поклонялись Хомяков и К. Аксаков». Вторит Кошелеву и западник Чичерин: «Он не поклонялся древней России, весьма неблагосклонно смотрел на русского мужика, не возводил русского мужика в идеал, был поклонником свободных учреждений Запада, а в религиозных вопросах в эту пору был скептик». И все же патриотический настрой славянофилов был Черкасскому ближе, нежели скептическая позиция западников.
От нового государя ждали обновления государственного устройства империи, и Александр II оправдал эти ожидания. Выступая перед московским дворянством 30 марта 1856 г., государь заявил о необходимости произвести преобразования в положении крепостных людей и о том, что желательно произвести их «сверху», прежде чем они потребуются «снизу». Эта речь вызвала бурную реакцию в московском обществе. В либеральных кругах один за другим стали рождаться проекты преобразований в сфере крепостного права. Автором одного из таких проектов был и князь В. А. Черкасский. Губительность крепостного права осознавалась им давно. Еще с 1846 г. он освобождал крестьян в своем имении. В январе 1858 г. Черкасский, Ю. Ф. Самарин и А. И. Кошелев отправили свои проекты в Санкт-Петербург. Правительство привлекло авторов к работе над законом об отмене крепостного права, и Черкасский и Самарин вошли в состав Редакционных комиссий для составления положения о крестьянах (1859).
В работе над проектом крестьянской реформы проявилась огромная работоспособность и кипучая энергия Черкасского. «Работник он был неутомимый, – пишет Чичерин, – он сам вникал во все подробности и направлял всякое дело». Князь Владимир Александрович стал главным работником комиссии. В выработке законодательства о крестьянах Черкасскому пришлось столкнуться с противоположными идеями и воззрениями, приспосабливаться к колебаниям правительственного курса, согласовывать массу общих и частных факторов и обстоятельств. По свидетельству современников, первоначальный проект «Положения о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости» 19 февраля 1861 г. был написан рукой Черкасского.
«Во всякой другой стране человек, выдвинувшийся таким образом, ставший, единственно в силу своих способностей, одним из главных деятелей в величайшем из всех преобразований, получил бы влиятельное значение в государственной жизни… – пишет Б. Н. Чичерин. – Но русское самодержавие привыкло смотреть на людей как на орудия, которые можно брать и бросать. Выходящие из ряду вон способности внушали ему даже опасения, особенно когда они соединялись с независимостью характера». Главные деятели крестьянской реформы получили награды и были удалены от решения текущих вопросов государственной жизни.
Князь В. А. Черкасский удалился из Петербурга и взял на себя обязанности по воплощению в жизнь созданных при его активном участии законов. Он принял скромную должность мирового посредника Веневского уезда Тульской губернии. Согласно «Положению» 19 февраля, институт мировых посредников был введен для решения спорных вопросов между помещиками и крестьянами и проведения реформы в жизнь. Черкасский деятельно принялся за новое направление работы, но в 1863 г. был вновь призван в столицу для разработки крестьянской реформы в Царстве Польском.
Перед Черкасским и его товарищами встала задача особой сложности. Находясь в составе Российской империи с конца XVIII в., Польша так и не смогла смириться с потерей независимости. Ее неоднократно сотрясали масштабные восстания, последнее из которых охватило этот край в 1863–1864 гг. Лидером национального сопротивления было дворянство, но польское и литовское крестьянство тоже волновалось, поднимаясь как против царской власти, так и против своих помещиков.
Князь В. А. Черкасский был назначен на ответственную должность главного директора правительственной комиссии внутренних и духовных дел Царства Польского. Вместе с ним поехал в Польшу и Ю. Ф. Самарин, который не принял никакого официального звания. В Петербурге Черкасского поддерживал Николай Алексеевич Милютин (1818– 1876) – сенатор и статс-секретарь по делам Царства Польского, еще один выдающийся либеральный деятель той эпохи. Работа Черкасского усложнялась не только запутанной ситуацией в самой Польше, но и противоречиями в польской политике верховного правительства. Как пишет Чичерин, князь «был непосредственно подчинен наместнику (Царства Польского. – С. Ш.) и должен был вести против него постоянную подземную войну, противодействовать всем его тайным и явным стараниям парализовать предпринимаемые правительством меры и подставлять ногу назначенным от государя исполнителям».
По свидетельству А. И. Кошелева, Черкасский был сторонником ущемления прав польского дворянства. Согласно с планами правительства, он стремился предоставить льготы и экономические выгоды крестьянству в ущерб землевладельцам. Князь полагал, что, поощряя вражду между крестьянами и помещиками, можно добиться «невозобновления волнений в крае и попыток отложения его от империи». В целом же указ «Об устройстве крестьян в Царстве Польском», разработанный Милютиным, Самариным и Черкасским и вступивший в силу 19 февраля 1864 г., был гораздо проще в воплощении и выгоднее и для крестьян и для помещиков, нежели реформа в Европейской России.
Проводя важные преобразования в Польше, князь нажил себе множество врагов, как в российской администрации, так и среди поляков. Он неоднократно пытался выйти в отставку, но всякий раз был удерживаем Милютиным. Когда в 1866 г. Милютина сразила тяжелая болезнь и он удалился от государственных дел, Черкасский подал в отставку и переехал в Москву. Этот шаг вызвал крайнее недовольство императора, и пути к дальнейшей государственной карьере для князя были закрыты.
Частная жизнь продолжалась для князя В. А. Черкасского недолго. В 1869 г. по предложению московского городского главы князя А. А. Щербатова, уходившего в отставку, его преемником был назначен Черкасский. Современники отмечают, что новое поле деятельности было тесным для князя. Резкость во взаимоотношениях с подчиненными, выработавшаяся в Польше, была неуместной в работе на выборной должности. Но для города Черкасский смог сделать немало. Благодаря настойчивости князя в собственность города был передан водопровод, стала городской собственностью знаменитая Чертковская библиотека, были основаны пять городских училищ. Черкасский участвовал в выработке Городового положения 1870 г. и условий его применения к Москве.
Однако наиболее значительным деянием Черкасского на посту городского главы стали не достижения в области городского хозяйства, а смелая общественная акция – подача «Адреса» Московской городской думы, вызвавшего большой резонанс как в России, так и за рубежом. Поводом для подачи адреса стал отказ Александра II от выполнения унизительных условий Парижского мирного договора 1856 г. о запрете России держать флот в Черном море. Правительство ожидало и поощряло подачу от дворянских обществ и сословных учреждений верноподданнических адресов в поддержку этого шага.
Составленный князем В. А. Черкасским и дополненный И. С. Аксаковым адрес касался не только одобрения внешней политики правительства, но и пожеланий к дальнейшим реформам во внутренней. В частности, в нем говорилось о необходимости преобразований в сфере печати, предоставления «простора мнению и печатному слову, без которых никнет дух народный». Адрес был одобрен большинством голосов депутатами Московской думы, в восторге от него был и генерал-губернатор Москвы князь В. А. Долгоруков. Однако в Петербурге реакция была противоположной. Адрес возвратили, сочтя его «неуместным». 19 марта 1871 г. князь сложил с себя полномочия городского головы и вновь возвратился к частной жизни.
«Как он ни любил отдых, – пишет Б. Н. Чичерин, – однако бездействие стало наконец тяготить его. Он чувствовал себя полным сил, а приложить их было некуда. Государственное поприще было для него закрыто; мелкая общественная деятельность его не удовлетворяла; журнальная болтовня ему претила…» С началом Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. перед Черкасским открылось новое дело. Через военного министра Д. А. Милютина он предложил себя в качестве уполномоченного Красным Крестом в действующей армии. Эта инициатива была принята. Впоследствии Черкасскому пришлось решать вопросы, гораздо более широкого плана, нежели его обязанности на посту руководителя миссии Красного Креста. Он был назначен главой Временного гражданского управления Болгарии, освобожденной русскими войсками от власти турок, и начал разработку проекта государственного управления Болгарии. Этот проект лег в основу Тырновской конституции, принятой Учредительным собранием Болгарии в 1879 г., уже после смерти князя. В 1881 г. Тырновская конституция была отменена болгарским правителем Александром Баттенбергским, но в 1884 г. вновь восстановлена и действовала вплоть до фашистского переворота в Болгарии в 1934 г.
В своем последнем служении России князь Владимир Александрович вновь подвергся мелочным нападкам и унижениям. Он сделался раздражителен, томился невыносимым положением, но не хотел оставить незавершенного дела. Тяжкие условия, в которые он был поставлен, и работа на износ подломили здоровье Черкасского. Он умер 19 февраля 1878 г. в очередную годовщину обнародования «Положения о крестьянах» и в самый день подписания Сан-Стефанского мирного договора между Россией и Турцией.
Тело князя В. А. Черкасского перевезли из Сан-Стефано в Москву и похоронили на кладбище Данилова монастыря. В 1930-е гг. этот некрополь был разрушен, утрачена и могила князя Владимира Александровича.
По словам Ивана Сергеевича Аксакова, князь В. А. Черкасский «был человек государственный, но не принадлежал к сонму царедворцев и сановников, не проходил иерархической лестницы. Он всегда вольно и невольно сохранял за собой характер как бы представителя или делегата от общества на государственном деле, хотя бы он и был главным его руководителем». Высокую оценку Черкасскому дает и Б. Н. Чичерин, писавший, что уже одной деятельности князя по разработке крестьянской реформы «достаточно, чтобы вписать его имя в историю». «С ним умер человек, одаренный высшими государственными способностями, который сам собою выдвинулся в критические минуты, показал все свои силы, оказал отечеству незабвенные услуги и затем был кинут в сторону, как негодная тряпка», – пишет Чичерин.
Память о князе В. А. Черкасском хранят и до нашего времени Мыс Черкасского и Гора Черкасского на берегу Берингова моря, названные в честь него в 1881 г. экипажем клипера «Стрелок».
Линия потомков Александра Андреевича Черкасского, из которой происходил и князь В. А. Черкасский, пресеклась в конце XIX в. Другая ветвь рода происходит от младшего сына боярина и князя Михаила Алегуковича – Бориса Михайловича.
Стольник и поручик лейб-гвардии Семеновского полка князь Борис Михайлович Черкасский (ум. 1721) был женат на княжне Марфе Степановне Ромодановской (правнучка князя Г. П. Ромодановского – см. очерк о Ромодановских). Линия его потомков продолжается вплоть до начала XXI в.
Сын князя Бориса Петровича – князь Петр Борисович (ум. 1768) – начал службу при Петре I. Во время Русско-турецкой войны при Анне Иоанновне он воевал в чине полковника. В составе армии фельдмаршала Б. Х. Миниха Черкасский участвовал в броске за Перекоп и взятии столицы Крымского ханства Бахчисарая. В 1743 г., уже при Елизавете Петровне, Черкасский был назначен членом комиссии по расследованию «государственных преступлений» Ивана Степановича Лопухина и его родни. Преступления Лопухиных заключались в излишне вольных разговорах, осуждавших новую императрицу, однако повлекли за собой тяжелое наказание «виновных». В 1743–1760 гг. в чине генерал-майора Черкасский был губернатором в Новгороде, а в 1760 г. переведен на ту же должность в Москву с производством в генерал-поручики. На посту московского градоначальника Черкасский пробыл два года, и после воцарения Петра III вышел в отставку в чине генерал-аншефа. Благоволение государя выразилось в пожаловании князю Петру Борисовичу одного из высших орденов империи – ордена Александра Невского.
Князь П. Б. Черкасский был владельцем большой усадьбы в Китай-городе, в самом конце Никольской улицы, пожалованной еще в 1673 г. князю М. А. Черкасскому. Память об этом сохранилась в названии тамошних переулков – Большого и Малого Черкасских.
Князь Алексей Михайлович Черкасский умер в ноябре 1742 г. Его дочь, княжна Варвара Алексеевна (1711– 1767) – единственная наследница огромного состояния, – испытала немало горестей из-за своего исключительного положения. Немало женихов зарились на богатейшую невесту России. Брак княжны стал чуть ли не государственной задачей в правление императрицы Анны, большой любительницы разбираться в матримониальных делах своих подданных. В результате брак княжны с милым сердцу графом Петром Борисовичем Шереметевым (сын фельдмаршала) откладывался целых десять лет до тех пор, пока не умерла Анна Иоанновна.
Со смертью князя Алексея Михайловича потомство Камбулата Идарова в России прекратилось. Следующая линия рода происходит от младшего брата Темрюка и Камбулата – Желегота. Внук Желегота, Сунчалей Янглычев (Канклычев), служил русскому царю. В 1614 г. он получил жалованную грамоту царя Михаила Федоровича на суд над жившими в Терском городе аккинцами (окочанами) – выходцами из ингушского общества Акко. Из шести сыновей Сунчалея наиболее известны Муцал и Сунчалей.
Муцал Сунчалеев во главе кабардинских и ингушских отрядов воевал против турок и крымцев, которым был нанесен большой урон. В 1648 г. Муцала и его сына Каспулата принимал и награждал в Москве царь Алексей Михайлович. Позднее Муцал получил от царя жалованную грамоту, в которой он назначался князем над «окочаны и над черкесы, которые служат на Тереке», в его ведение передавались суд и взимание судебных пошлин.
Сын Муцала – Каспулат – унаследовал положение отца после его смерти в 1661 г. Он являлся деятельным участником войн России с турками и крымскими татарами. В 1675 г., соединившись с запорожским атаманом Иваном Серко, князь Каспулат напал на крымцев, проник за Перекоп, нанес татарам поражение и освободил русских пленных. Во время Чигиринских походов князь Каспулат во главе кабардинской кавалерии был послан в армию князя Г. Г. Ромодановского. Наградой ему стало пожизненное право на таможенную пошлину на Тереке. Активная роль Каспулата Муцаловича в русско-крымско-турецких столкновениях не ограничивалась военными походами. В 1680 г. по поручению российского правительства он вел переговоры с представителями крымского хана о заключении сепаратного мира между Россией и Крымским ханством. В том же году князь Каспулат Муцалович скончался.
Братья Муцала – Желегот и Сунчалей – выехали в Россию. Желегот принял в крещении имя Федора, а Сунчалей – Григория (1642). Князь Григорий Сунчалеевич Черкасский дослужился до боярского чина, в 1660–1663 гг. был воеводой в Астрахани, владел поместьями и вотчинами, однако видного положения при дворе так и не занял. В 1672 г. князь Григорий Сунчалеевич был убит в своей вотчине Саврасове дворовыми людьми, задумавшими ограбить боярина. Он был женат дважды. Первый раз на княжне Прасковье Никитичне Одоевской, дочери видного государственного деятели и дипломата боярина князя Н. И. Одоевского; второй раз – на княжне Евдокии Ивановне Пронской, род которой восходил к рязанским удельным князьям.
Единственный сын Григория Сунчалеевича – князь Даниил Григорьевич – был воеводой в Казани. Он так и не достиг боярства и служил в стольниках. Выше стольничьего чина не поднялся и брат князя Григория Сунчалеевича, князь Федор Сунчалеевич (ум. 1633), женатый на княжне Екатерине Ивановне Воротынской, родственнице царя Алексея Михайловича. Однако племянник Григория и Федора Сунчалеевичей, князь Михаил Алегукович (до крещения Алегук-мурза), известен как видный государственный деятель Петровской эпохи.
Князь Михаил Алегукович упоминается как стольник в 1668 г. В 1674 г. он был послан воеводой в Новгород и получил ответственное поручение – вести дипломатические переговоры с литовцами. Для представительности князю был дан титул «наместника Ярославского», что свидетельствует о важности вопросов, решение которых было доверено Черкасскому.
В 1677 г. князь Михаил Алегукович был пожалован в бояре, а в 1679 г. поставлен во главе большого полка в войске, направленном в Киев. Черкасский нанес поражение татарам под Киевом, был воеводой в этом городе и руководил строительством новых укреплений. В 1680 г. он отправлен на воеводство в Казань, а в 1681 г. руководил переговорами с крымцами, закончившимися заключением Бахчисарайского мирного договора, согласно которому Левобережная Украина с Киевом и Запорожье признавались владением России. Наградой за успешную дипломатическую службу князю стали новые вотчины в Московском и Суздальском уездах в 500 четвертей земли.
После смерти царя Федора Алексеевича князь Михаил Алегукович примкнул к партии Нарышкиных. Во время стрелецкого восстания в мае 1682 г. Черкасский был послан к мятежным стрельцам уговаривать их успокоиться. Стрельцы шумели, не слушали боярина и изодрали на нем кафтан. Когда началась расправа над боярами, князь попытался спасти боярина Артамона Матвеева, воспитателя царицы Натальи Кирилловны.
Сын Матвеева, Андрей Артамонович, в своих записках пишет: «И в тот час из бояр князь Михаил Алегукович Черкасский зело великодушное и высокой памяти достойное дело учинил, оставя смертный час, из рук (стрельцов. – С. Ш.) отнял его (Матвеева. – С. Ш.), упав на него. И тою верноискреннею христианства целостию сам избавитель наш Господь Иисус Христос своим божественным похвали словом тако: «Несть паче той любви, иже положит душу свою за други своя». И те неукротимые и человеческой крови исполненные руки, радостно и сладостно желательные, его боярина Матвеева, ни в чем не повинного, из-под него, боярина князя Черкасского, вырвав, разодрали на нем, упомянутом князе, платье и потом бросили с Красного крыльца на площадь против Благовещенского собора, и с таким своим тиранством варварскими бердышами все его тело рассекли и разрубили так, что ни один член целым не нашелся».
В октябре 1682 г. боярин был назначен судьей в Палате расправных дел. В правление царевны Софьи Черкасский поддерживал царицу Наталью Кирилловну и враждовал с фаворитом царицы – князем В. В. Голицыным. Последний считал князя наиболее опасным из своих врагов и из Крымского похода 1687 г. призывал своего клеврета дьяка Ф. Л. Шакловитого смотреть «недреманным оком на Черкасского».
При Петре I значение и влияние Черкасского возросло. Царь так уважал заслуженного и престарелого князя, что избавил его от унизительного брадобрития. Помимо Черкасского такой чести был удостоен только один боярин – царский «дядька» (воспитатель) Т. Н. Стрешнев. В 1696 г. при подготовке к первому Азовскому походу Петр возвел Черкасского в звание генералиссимуса и поручил главное командование войсками. Болезнь князя воспрепятствовала исполнению этого поручения, и главнокомандующим был назначен А. С. Шеин.
В 1697–1698 гг. Черкасский активно участвовал в строительстве кораблей. Обладая значительным богатством, он вкладывал большие суммы в создание русского флота.
Во время частых отлучек царя Черкасский оставался «управлять Москвою». В 1707 г. Петр, опасавшийся, что шведы могут дойти до Москвы, поручил князю руководить строительством городских укреплений, копить припасы и вообще готовиться к осаде.
Князь Михаил Алегукович был привлечен к расследованию стрелецкого мятежа 1698 г. На картине «Утро стрелецкой казни» В. И. Суриков изобразил Черкасского рядом с Петром I, восседающим на коне. Художник представил князя величавым боярином в старинном русском платье и с длинной бородой.
Несмотря на то что князь был верным сторонником Петра и дела преобразований, его личные пристрастия к старине, а также традиционное уважение к роду Черкасских привлекали к Михаилу Алегуковичу симпатии народа. Во время майской бойни 1682 г. он отделался лишь разорванным платьем, хотя рисковал жизнью. В 1700 г. еретик Григорий Талицкий, пытавшийся поднять новое стрелецкое восстание, призывал избрать в цари князя Черкасского, потому что тот «человек добрый».
Князь Михаил Алегукович не мог равняться по своему состоянию с первым богачом того времени – князем Михаилом Яковлевичем Черкасским, но также владел большим состоянием. В 1696 г. за ним числилось 1814 дворов. Крупное имение Черкасского располагалось в Московском уезде (село Рождественно Горетова стана). Ранее оно принадлежало вышеупомянутому А. С. Матвееву, затем было у него конфисковано и в 1678 г. передано Черкасскому. Усадьба вотчинника была любовно обустроена Матвеевым.
В селе стояла каменная церковь с колокольней (на ней большой колокол в 29 пудов и 9 маленьких), хозяйские хоромы, крытые тесом, комнаты в которых были украшены «стенным письмом», отдельно находились – изба поваренная, ледник и амбар, конюшня, баня, «клети людские» и другие постройки. К двору примыкал яблоневый сад, окруженный деревянными воротами. Хорошо развито было и вотчинное хозяйство – быки, коровы и свиньи на скотном дворе, мельница, запасы ржи, овса, ячменя, сена.
После возвращения из ссылки Матвеев получил Рождественно обратно, но к 1715 г. оно вновь вернулось к наследникам умершего к тому времени Черкасского. При дворе боярина княгине Евдокии Ивановне имение было вновь описано. Мы видим уже не одну, а две церкви (одна из них деревянная) и по-прежнему богатый двор вотчинника. Скотный двор расширился. Выделились особые конюшенный и птичий дворы, а для сельскохозяйственных припасов был создан житный двор.
После смерти княгини в 1739 г. Рождественно перешло к ее дочери Евдокии Щепотьевой. При новой владелице устройство усадьбы упростилось. Документы отмечают только одну деревянную церковь (вероятно, каменная стала ветхой), скотный и конюший двор вновь слились в один, зато на житном дворе количество житниц с 5 увеличилось до 9.
От двух браков (первый – с княжной Евдокией Данииловной Велико-Гагиной, второй – с Евдокией Ивановной Бобарыкиной, урожденной княжной Пожарской, внучкой прославленного полководца) у князя Михаила Алегуковича было трое сыновей: Андрей, Василий и Борис.
Сын князя Андрея Михайловича (комнатный стольник Петра I, участник Великого посольства, сержант Преображенского полка) от брака с княжной Анной Федоровной Куракиной – князь Александр Андреевич (ум. 1749) выдвинулся в правление Анны Иоанновны. В звании камергера и чине действительного статского советника он был назначен губернатором Смоленска. По интригам Бирона князь Черкасский был сослан в Сибирь, однако вскоре возвратился. Елизавета Петровна пожаловала князя Александра Андреевича в генерал-лейтенанты и назначила гофмаршалом.
Из его потомков наиболее знаменит праправнук князь Владимир Александрович Черкасский (1824–1878) – видный деятель эпохи «великих реформ» Александра II. Деятельность князя необычайно многообразна. Он внес огромный вклад в разработку и проведение крестьянской реформы, играл значительную роль в управлении Польшей, активно работал на посту московского городского головы, создавал гражданское управление в Болгарии, освобожденной от османского владычества в ходе Русско-турецкой войны.
Черкасский учился Московском университете почти в одно время с С. М. Соловьевым, М. Н. Катковым, Ф. И. Буслаевым, К. С. Аксаковым, Ю. Ф. Самариным и другими выдающимися общественными деятелями, учеными и литераторами, выдвинувшимися в конце 1850-х годов. По свидетельству Б. Н. Чичерина, князь «блестяще» окончил юридический факультет Университета и собирался писать магистерскую диссертацию о целовальниках – лицах общественного управления средневековой Руси. Однако диссертация так и не была написана. «Она была задумана в либеральном духе, – пишет Б. Н. Чичерин, – а с 48-го года нельзя было писать уже решительно ничего, носящего на себе хотя тень либерализма». После статьи о закрепощении крестьян и Юрьевом дне, написанной в 1852 г., но не пропущенной цензурой, Черкасскому было и вовсе запрещено выступать в печати.
Литературное поприще, а также широкое поле для государственной и общественной деятельности открылось для князя В. А. Черкасского с воцарением Александра II. В общественной и литературной жизни Москвы еще в конце правления Николая I сложились две знаменитые «партии» – славянофилов и западников. Черкасский примыкал к славянофилам, печатался в их журнале «Русская беседа», но, как замечает славянофил А. И. Кошелев, «расходился с нами в самых существенных убеждениях». По отзыву Кошелева, Черкасский «вовсе не считал православного Христова учения основой нашего мировоззрения, высказывался беспрестанно против сельской общины и любил насмехаться над народом-кумиром, коему, по его мнению, будто поклонялись Хомяков и К. Аксаков». Вторит Кошелеву и западник Чичерин: «Он не поклонялся древней России, весьма неблагосклонно смотрел на русского мужика, не возводил русского мужика в идеал, был поклонником свободных учреждений Запада, а в религиозных вопросах в эту пору был скептик». И все же патриотический настрой славянофилов был Черкасскому ближе, нежели скептическая позиция западников.
От нового государя ждали обновления государственного устройства империи, и Александр II оправдал эти ожидания. Выступая перед московским дворянством 30 марта 1856 г., государь заявил о необходимости произвести преобразования в положении крепостных людей и о том, что желательно произвести их «сверху», прежде чем они потребуются «снизу». Эта речь вызвала бурную реакцию в московском обществе. В либеральных кругах один за другим стали рождаться проекты преобразований в сфере крепостного права. Автором одного из таких проектов был и князь В. А. Черкасский. Губительность крепостного права осознавалась им давно. Еще с 1846 г. он освобождал крестьян в своем имении. В январе 1858 г. Черкасский, Ю. Ф. Самарин и А. И. Кошелев отправили свои проекты в Санкт-Петербург. Правительство привлекло авторов к работе над законом об отмене крепостного права, и Черкасский и Самарин вошли в состав Редакционных комиссий для составления положения о крестьянах (1859).
В работе над проектом крестьянской реформы проявилась огромная работоспособность и кипучая энергия Черкасского. «Работник он был неутомимый, – пишет Чичерин, – он сам вникал во все подробности и направлял всякое дело». Князь Владимир Александрович стал главным работником комиссии. В выработке законодательства о крестьянах Черкасскому пришлось столкнуться с противоположными идеями и воззрениями, приспосабливаться к колебаниям правительственного курса, согласовывать массу общих и частных факторов и обстоятельств. По свидетельству современников, первоначальный проект «Положения о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости» 19 февраля 1861 г. был написан рукой Черкасского.
«Во всякой другой стране человек, выдвинувшийся таким образом, ставший, единственно в силу своих способностей, одним из главных деятелей в величайшем из всех преобразований, получил бы влиятельное значение в государственной жизни… – пишет Б. Н. Чичерин. – Но русское самодержавие привыкло смотреть на людей как на орудия, которые можно брать и бросать. Выходящие из ряду вон способности внушали ему даже опасения, особенно когда они соединялись с независимостью характера». Главные деятели крестьянской реформы получили награды и были удалены от решения текущих вопросов государственной жизни.
Князь В. А. Черкасский удалился из Петербурга и взял на себя обязанности по воплощению в жизнь созданных при его активном участии законов. Он принял скромную должность мирового посредника Веневского уезда Тульской губернии. Согласно «Положению» 19 февраля, институт мировых посредников был введен для решения спорных вопросов между помещиками и крестьянами и проведения реформы в жизнь. Черкасский деятельно принялся за новое направление работы, но в 1863 г. был вновь призван в столицу для разработки крестьянской реформы в Царстве Польском.
Перед Черкасским и его товарищами встала задача особой сложности. Находясь в составе Российской империи с конца XVIII в., Польша так и не смогла смириться с потерей независимости. Ее неоднократно сотрясали масштабные восстания, последнее из которых охватило этот край в 1863–1864 гг. Лидером национального сопротивления было дворянство, но польское и литовское крестьянство тоже волновалось, поднимаясь как против царской власти, так и против своих помещиков.
Князь В. А. Черкасский был назначен на ответственную должность главного директора правительственной комиссии внутренних и духовных дел Царства Польского. Вместе с ним поехал в Польшу и Ю. Ф. Самарин, который не принял никакого официального звания. В Петербурге Черкасского поддерживал Николай Алексеевич Милютин (1818– 1876) – сенатор и статс-секретарь по делам Царства Польского, еще один выдающийся либеральный деятель той эпохи. Работа Черкасского усложнялась не только запутанной ситуацией в самой Польше, но и противоречиями в польской политике верховного правительства. Как пишет Чичерин, князь «был непосредственно подчинен наместнику (Царства Польского. – С. Ш.) и должен был вести против него постоянную подземную войну, противодействовать всем его тайным и явным стараниям парализовать предпринимаемые правительством меры и подставлять ногу назначенным от государя исполнителям».
По свидетельству А. И. Кошелева, Черкасский был сторонником ущемления прав польского дворянства. Согласно с планами правительства, он стремился предоставить льготы и экономические выгоды крестьянству в ущерб землевладельцам. Князь полагал, что, поощряя вражду между крестьянами и помещиками, можно добиться «невозобновления волнений в крае и попыток отложения его от империи». В целом же указ «Об устройстве крестьян в Царстве Польском», разработанный Милютиным, Самариным и Черкасским и вступивший в силу 19 февраля 1864 г., был гораздо проще в воплощении и выгоднее и для крестьян и для помещиков, нежели реформа в Европейской России.
Проводя важные преобразования в Польше, князь нажил себе множество врагов, как в российской администрации, так и среди поляков. Он неоднократно пытался выйти в отставку, но всякий раз был удерживаем Милютиным. Когда в 1866 г. Милютина сразила тяжелая болезнь и он удалился от государственных дел, Черкасский подал в отставку и переехал в Москву. Этот шаг вызвал крайнее недовольство императора, и пути к дальнейшей государственной карьере для князя были закрыты.
Частная жизнь продолжалась для князя В. А. Черкасского недолго. В 1869 г. по предложению московского городского главы князя А. А. Щербатова, уходившего в отставку, его преемником был назначен Черкасский. Современники отмечают, что новое поле деятельности было тесным для князя. Резкость во взаимоотношениях с подчиненными, выработавшаяся в Польше, была неуместной в работе на выборной должности. Но для города Черкасский смог сделать немало. Благодаря настойчивости князя в собственность города был передан водопровод, стала городской собственностью знаменитая Чертковская библиотека, были основаны пять городских училищ. Черкасский участвовал в выработке Городового положения 1870 г. и условий его применения к Москве.
Однако наиболее значительным деянием Черкасского на посту городского главы стали не достижения в области городского хозяйства, а смелая общественная акция – подача «Адреса» Московской городской думы, вызвавшего большой резонанс как в России, так и за рубежом. Поводом для подачи адреса стал отказ Александра II от выполнения унизительных условий Парижского мирного договора 1856 г. о запрете России держать флот в Черном море. Правительство ожидало и поощряло подачу от дворянских обществ и сословных учреждений верноподданнических адресов в поддержку этого шага.
Составленный князем В. А. Черкасским и дополненный И. С. Аксаковым адрес касался не только одобрения внешней политики правительства, но и пожеланий к дальнейшим реформам во внутренней. В частности, в нем говорилось о необходимости преобразований в сфере печати, предоставления «простора мнению и печатному слову, без которых никнет дух народный». Адрес был одобрен большинством голосов депутатами Московской думы, в восторге от него был и генерал-губернатор Москвы князь В. А. Долгоруков. Однако в Петербурге реакция была противоположной. Адрес возвратили, сочтя его «неуместным». 19 марта 1871 г. князь сложил с себя полномочия городского головы и вновь возвратился к частной жизни.
«Как он ни любил отдых, – пишет Б. Н. Чичерин, – однако бездействие стало наконец тяготить его. Он чувствовал себя полным сил, а приложить их было некуда. Государственное поприще было для него закрыто; мелкая общественная деятельность его не удовлетворяла; журнальная болтовня ему претила…» С началом Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. перед Черкасским открылось новое дело. Через военного министра Д. А. Милютина он предложил себя в качестве уполномоченного Красным Крестом в действующей армии. Эта инициатива была принята. Впоследствии Черкасскому пришлось решать вопросы, гораздо более широкого плана, нежели его обязанности на посту руководителя миссии Красного Креста. Он был назначен главой Временного гражданского управления Болгарии, освобожденной русскими войсками от власти турок, и начал разработку проекта государственного управления Болгарии. Этот проект лег в основу Тырновской конституции, принятой Учредительным собранием Болгарии в 1879 г., уже после смерти князя. В 1881 г. Тырновская конституция была отменена болгарским правителем Александром Баттенбергским, но в 1884 г. вновь восстановлена и действовала вплоть до фашистского переворота в Болгарии в 1934 г.
В своем последнем служении России князь Владимир Александрович вновь подвергся мелочным нападкам и унижениям. Он сделался раздражителен, томился невыносимым положением, но не хотел оставить незавершенного дела. Тяжкие условия, в которые он был поставлен, и работа на износ подломили здоровье Черкасского. Он умер 19 февраля 1878 г. в очередную годовщину обнародования «Положения о крестьянах» и в самый день подписания Сан-Стефанского мирного договора между Россией и Турцией.
Тело князя В. А. Черкасского перевезли из Сан-Стефано в Москву и похоронили на кладбище Данилова монастыря. В 1930-е гг. этот некрополь был разрушен, утрачена и могила князя Владимира Александровича.
По словам Ивана Сергеевича Аксакова, князь В. А. Черкасский «был человек государственный, но не принадлежал к сонму царедворцев и сановников, не проходил иерархической лестницы. Он всегда вольно и невольно сохранял за собой характер как бы представителя или делегата от общества на государственном деле, хотя бы он и был главным его руководителем». Высокую оценку Черкасскому дает и Б. Н. Чичерин, писавший, что уже одной деятельности князя по разработке крестьянской реформы «достаточно, чтобы вписать его имя в историю». «С ним умер человек, одаренный высшими государственными способностями, который сам собою выдвинулся в критические минуты, показал все свои силы, оказал отечеству незабвенные услуги и затем был кинут в сторону, как негодная тряпка», – пишет Чичерин.
Память о князе В. А. Черкасском хранят и до нашего времени Мыс Черкасского и Гора Черкасского на берегу Берингова моря, названные в честь него в 1881 г. экипажем клипера «Стрелок».
Линия потомков Александра Андреевича Черкасского, из которой происходил и князь В. А. Черкасский, пресеклась в конце XIX в. Другая ветвь рода происходит от младшего сына боярина и князя Михаила Алегуковича – Бориса Михайловича.
Стольник и поручик лейб-гвардии Семеновского полка князь Борис Михайлович Черкасский (ум. 1721) был женат на княжне Марфе Степановне Ромодановской (правнучка князя Г. П. Ромодановского – см. очерк о Ромодановских). Линия его потомков продолжается вплоть до начала XXI в.
Сын князя Бориса Петровича – князь Петр Борисович (ум. 1768) – начал службу при Петре I. Во время Русско-турецкой войны при Анне Иоанновне он воевал в чине полковника. В составе армии фельдмаршала Б. Х. Миниха Черкасский участвовал в броске за Перекоп и взятии столицы Крымского ханства Бахчисарая. В 1743 г., уже при Елизавете Петровне, Черкасский был назначен членом комиссии по расследованию «государственных преступлений» Ивана Степановича Лопухина и его родни. Преступления Лопухиных заключались в излишне вольных разговорах, осуждавших новую императрицу, однако повлекли за собой тяжелое наказание «виновных». В 1743–1760 гг. в чине генерал-майора Черкасский был губернатором в Новгороде, а в 1760 г. переведен на ту же должность в Москву с производством в генерал-поручики. На посту московского градоначальника Черкасский пробыл два года, и после воцарения Петра III вышел в отставку в чине генерал-аншефа. Благоволение государя выразилось в пожаловании князю Петру Борисовичу одного из высших орденов империи – ордена Александра Невского.
Князь П. Б. Черкасский был владельцем большой усадьбы в Китай-городе, в самом конце Никольской улицы, пожалованной еще в 1673 г. князю М. А. Черкасскому. Память об этом сохранилась в названии тамошних переулков – Большого и Малого Черкасских.