Страница:
– Я надеюсь почтенный Аскер, что вы выполните и другое решение Совета Вождей, а именно: поможете Темным кланам Аталании удержать горные перевалы и не пропустите в Гиперборею и Атлантиду варваров из Багровой долины.
– В этом можете не сомневаться, почтенный Вадимир, – твердо произнес царь Киликии. – Я пошлю им на подмогу все имеющиеся у меня под рукой силы, а также силы союзных нам Темных и Светлых кланов. К сожалению, больше я ничем не могу вам помочь. Вам придется практически в одиночку противостоять Аполлону и Артемиде. Вы уверены, что справитесь, бог Велес?
– Гарантий я вам дать не могу, Совершенный, но сделаю все, что в моих силах.
На этом мы расстались с расстроенным Носителем Света, потерявшим в этот тихий теплый день значительную часть авторитета и власти. Для Атлантиды наступали нелегкие времена междоусобных войн, закончившиеся катастрофой, у нас же еще пока сохранялся шанс на более благоприятный исход затянувшейся на тысячелетие драмы. Впрочем, царь Цемир, во дворец которого мы вернулись, моего оптимизма не разделял. По мнению Петра Сергеевича, Апокалипсис уже начался и сейчас мы слышим его финальные аккорды. Несмотря на свое упадническое настроение Смирнов аппетита не потерял, и велел своим слугам накормить нас ужином. Проведенный в трудах и огорчениях день мы залили прекрасным саматрийским вином, закусив его бесчисленными яствами.
– Кстати, Петр Сергеевич, вы знаете, где находится дворец Калакая царя Абецании?
– Разумеется, знаю, – пожал плечами царь Цемир. – До него не более ста шагов.
– Тем лучше, – кивнул я головой. – Сегодня ночью мы его навестим.
– Вы собираетесь его похитить? – прищурился в мою сторону Крафт.
– Скажем так, я собираюсь склонить его к сотрудничеству. Он наверняка знает, где находятся Вивьер и Артемида, и покажет нам дорогу.
– Вы в своем уме, Чарнота, – возмутился Петр Сергеевич. – Украсть царя! Это неизбежно приведет к войне. Заполыхает вся Атлантида.
– Атлантида свое уже отполыхала, – усмехнулся Марк. – Мы спасаем не Атлантиду и даже не Гиперборею, господин Смирнов, мы спасаем самих себя и свою цивилизацию.
– А если он все-таки откажется сотрудничать? – спросил Закревский.
– У Велеса найдутся способы, чтобы заставить его сделать это.
– Я все время забываю, что вы у нас бог, Вадим Всеволодович, уж извините старика.
Наша мирная беседа была прервана появлением Ворона. Мой эмиссар успел уже побывать в Архарии и даже сумел там перекинуться парой слов с самим Аполлоном Гиперборейским. Славный своими демократическими привычками царь Цемир пригласил посланца за стол. Ворон хоть и привык общаться с царственными особами, но гостеприимство владыки Саматрии был польщен и с охотою выпил кубок вина за здоровье славного царя Цемира и процветание Саматрии.
– Жутко наглый мальчишка, – охарактеризовал он бога Аполлона. – Тебя, Бер, он обещал сбросить в Тартар, ни больше, ни меньше. Что же касается твоих друзей, то он не возражает против их отъезда, тем более в обмен на Мару. Однако, здесь есть одна заковыка, эти люди тебя предали, Бер, став жрецами Баала.
Меня это сообщение скорее позабавило, чем огорчило. В принципе Поклюйский и Ираклий Морава и в Российской Федерации были жрецами покровителя муз, а что касается Сенечки, то ему следовало бы стать жрецом Гермеса, который, если мне не изменяет память, был богом воров и торговцев.
– Что еще?
– Мне показалось, Бер, что Вивьер отказался от похода на Гиперборею в ближайшее время. Во всяком случае, никаких приготовлений в его стане я пока не обнаружил. Все получилось так, как мы и предполагали: Скунсы и Еноты обвиняют Архаров в предательстве, да и среди варваров началось брожение. К тому же, царь Абецании Калакай вызвался помочь Аполлону Гиперборейскому и уже, кажется, договорился с жрецом храма Йопитера Ширгайо. Так что моя миссия, Бер, с треском провалилась. Мне не поверили ни Вивьер, ни Аполлон. Они считают, что ты просто блефуешь. Царь Калакай уверил их, что Мара находится у Ширгайо, и он якобы видел ее собственными глазами.
Честно говоря меня эта информация насторожила. Все дело в том, что наша Мара никак не могла находится у жреца храма Световида Ширгайо, ибо ее прятал в Араконе его тезка. И, тем не менее, Калакай уверенно заявляет, что видел Марью Моревну в Атлантиде. Одно из двух, либо царь Абецании нагло лжет, пытаясь надуть бога Аполлона, либо между храмом Световида в Атлантиде и храмом Световида в Араконе есть какая-то мистическая связь. Но в любом случае, нам следовало взять за жабры хитроумного Калакая и слегка его потрясти. Глядишь, что-нибудь и вытрясем.
Операцию по захвату дворца царя Абецании я возглавил лично. Хотя главная роль в ней отводилась царю Цемиру и посланцу богини Артемиды, в роли которого должен был выступить Закревский.
– Но позвольте, Вадим Всеволодович, – попробовал увильнуть от неожиданного назначения Аркадий Петрович. – какой из меня посланец, тем более Артемиды. Меня же разоблачат еще на пороге.
– Не увиливай, Аркадий, – осудил коллегу Ключевский. – Настю Зимину ты знаешь, так что сможешь описать ее внешность Калакаю, если возникнет такая потребность. А потом ты, в некотором роде, действительно ее посланец, поскольку именно она перебросила вас сюда.
– Да, но ведь дворец царя Абецании под завязку набит челядью, – засомневался Смирнов. – Убьют чего доброго и нас, и вас.
– Вы меня удивляете, Петр Сергеевич, – возмутился Крафт. – Конца Света вы не боитесь, а смерти вдруг испугались.
– Конец Света для всех один, – вздохнул Закревский. – А смерть явление сугубо индивидуальное.
К Калакаю мы отправились впятером, я, Марк Ключевский, Крафт, Закревский и Смирнов. На наше счастье царь Абецании уже вернулся с банкета и готовился отойти ко сну. Надо сказать, что его дворец не уступал роскошью дворцу царя Саматрии, а возможно даже превосходил его. Челяди, как и предупреждал нас Петр Сергеевич, здесь было с избытком, так же как и вооруженных до зубов представителей доблестного клана Лис. Так что в случае кровавой заварушки у нас действительно могли возникнуть большие затруднения. Впрочем, пока что все обошлось как нельзя более пристойно. Стоило царю Цемиру назвать себя, как стоящая у дверей стража взяла на караул. Собственно, ничего удивительного не было в том, что сосед решил навестить соседа пусть даже и в неурочный час. Да и свита царя Саматрии была не настолько многочисленной, чтобы вызвать подозрения у охранников. Нас пропустили во дворец практически беспрепятственно. Нельзя сказать, что здесь царил полумрак, но значительная часть светильников была погашена, так что мы с Марком могли не опасаться, что Калакай опознает нас с порога. Тем не менее, мы поплотнее закутались в плащи и на всякий случай спрятались за спины Крафта и Закревского.
– Надеюсь, вы не очень удивлены моим поздним визитом, почтенный Калакай? – вежливо полюбопытствовал Петр Сергеевич у стоящего посреди довольно обширного зала хозяина.
– Во всяком случае, я рад вашему приходу, почтенный Цемир. Хотя, не скрою, многие цари и вожди выражали удивление по поводу вашего отсутствия на пиру у Аркиная.
– Надеюсь, они не заподозрили меня в том, что я переметнулся в стан сыновей царя Аталава?
– Да как вам сказать, почтенный Цемир, – криво усмехнулся Калакай. – Некоторые, представьте себе, высказывали и такое предположение. Во всяком случае, вы же не станете отрицать, что на Совете Вождей сидели рядом с этими подонками.
– Я занял свое обычное место, Совершенный, в отличие от тех, кто по неизвестным мне причинам предпочел уступить позиции самозваному богу.
Калакай смутился и вильнул глазами в сторону:
– Преждевременная ссора была не в моих интересах.
– Я понимаю, почтенный Калакай, что у вас были свои резоны. Что же касается меня, то я действую по поручению божественной Артемиды.
– Вот как, – царь Абецании понизил голос почти до шепота, – а разве вы с ней знакомы?
– А по-вашему, я должен был встать на сторону сыновей царя Аталава?
– Извините, почтенный, я совсем забыл о ваших разногласиях.
– Не о разногласиях, царь Калакай, а о вражде! – В отличие от хозяина гость голос повысил почти до крика. – Прошу прощения, Совершенный, сорвался, но вы же знаете, кому я обязан разорением своего царства. Мой дворец в Саматрии до сих пор лежит в руинах.
– Я вам сочувствую, царь Цемир, – вздохнул Калакай.
– Мне все сочувствуют, – усмехнулся Петр Сергеевич, – но помощь предложила только она. Вы понимаете, о ком я говорю.
– Разумеется.
– Я привел к вам ее посланца. Позвольте вам его представить. Это некий Закр из Багровой долины. Он слишком ничтожен сам по себе, чтобы просить вас о доверительной беседе, и мне пришлось по просьбе божественной Артемиды выступить посредником.
– Но ведь все решено, – удивленно воскликнул Калакай. – Ширгайо дал свое согласие. Я ведь назвал Артемиде место, где прячут Мару.
– Похоже, вышла какая-то накладка, – вздохнул Петр Сергеевич. – Вы не могли бы нас избавить, почтенный, от лишних глаз и ушей.
– Да, конечно, – сделал приглашающий жест Каликай, – здесь нам будет удобнее.
Оба царя и Закр из Багровой долины скрылись за украшенной золотыми узорами дубовой дверью. А мы трое остались в парадном зале в компании четырех вооруженных мечами охранников и трех лакеев, которые принялись с усердием наводить глянец на и без того сверкающий в тусклом свете светильников пол. Наше нападение было стремительным, а потому успешным. Я опрокинул ближайшего ко мне добра молодца ударом кулака в челюсть, а второму врезал ногой по печени. Первый упал, не издав не звука, второй что-то захрипел неразборчиво, но сбитый повторным ударом умолк, если не навечно, то, во всяком случае, надолго. Мои спутники действовали не менее успешно. Объятые ужасом лакеи не оказали нам ни малейшего сопротивления и не издали ни звука. Вероятно, просто не успели. Не прошло и десяти секунд, как в зале уже не осталось никого, кто мог бы помешать нам в благородном начинании по спасению человечества.
Наше появление в комнате для переговоров возмутило царя Абецании, он даже поднялся с кресла, дабы выразить нам свое неодобрение, но, уткнувшись горлом в острие моего меча Экскалибура, проглотил приготовленные для нас ругательства и лишь произнес севшим от испуга голосом:
– Кто вы такой?
– Бог Велес с вашего позволения, почтенный, – вежливо отозвался я. – У нас мало времени, царь Калакай. Где сейчас находится Мара?
– В храме Световида на острове Русен.
– Быть может на острове Рюген?
– Первый раз слышу о таком острове, – удивился царя Калакай и осторожно вытер со лба заливающий глаза пот.
– Ладно, не важно. Вы должны доставить нас туда.
– Но мне придется вызвать летающую платформу.
– Это лишнее, – сказал я, приставляя к его голове волшебный жезл и жестом приглашая своих спутников подойти поближе. – Как выглядит этот храм?
Царь Калакай открыл было рот, чтобы описать нам внутреннее убранство культового сооружения, но чудесной палочке оказалось достаточно его мыслей по этому поводу.
Я опознал храм с первого взгляда. Вне всякого сомнения, это капище четырехглавого бога Световида в Араконе. Сам идол был однако сброшен со своего пьедестала, и лежал посреди трупов своих поверженных печальников. Судя по всему, драма здесь разыгралась нешуточная. Царя Калакая при виде столь удручающего зрелища едва не хватил удар. Он тут же заявил, что это совершенно другой храм, и что к разыгравшейся здесь трагедии он не имеет ни малейшего отношения. Я же был уверен в обратном. Для этого мне достаточно было взглянуть на пронзенное золотой стрелой тело Великого Ширгайо. Верховный жрец храма Световида решил, видимо, расставить ловушку на неуловимого Светозара, но пойманный бог оказался слишком силен, и за самонадеянность Ширгайо расплатились жизнями несколько десятков его дружинников Ясных Соколов. Особенно мне жаль было Войнега, с которым мы проделали удачный поход.
– Это тот самый жрец Ширгайо, с которым вы вели переговоры? – спросил я у потрясенного Калакая.
– Тот самый, – кивнул он головой.
– Вы в этом уверены?
– Вне всякого сомнения. Мне пришлось его очень долго уговаривать. Но происходило это совсем в другой месте. Это был совсем другой храм.
У меня не было никаких оснований сомневаться в словах Калакая. Великий Ширгайо имел доступ в Атлантиду, в чем я его, кстати подозревал и раньше. К сожалению, самоуверенный жрец, разочаровавшись в своем союзнике князе Вадимире, решил действовать самостоятельно. Возможно, он рассчитывал на поддержку бога Световида. Но скорее всего, он держал Светозара за самозванца, которого следует изловить и предать смерти. Приманкой для юнца была Марья Моревна.
– Я вам не завидую, Калакай, – прокаркал царь Цемир, мрачно оглядывая заваленное трупами помещение. – Здесь не менее двух десятков Архаров, а эти козлобородые твари умеют мстить.
Видимо, Аполлон пришел в храм с довольно большой свитой. Не думаю, что он опасался засады, просто столь высоко поставленное лицо не могло явиться к невесте сирым и босым. Наверняка он рассчитывал с первой же встрече пустить пыль в глаза Марье Моревне, во всяком случае, на убитых Архарах было столько золота, что вздумавшему ограбить мертвых мародеру хватило бы его на тысячи лет безбедной жизни. К сожалению, а может быть и к счастью, нормальные люди столько не живут. Огорченный происшествием, я как-то упустил из виду, что победа Аполлона Гиперборейского над неразумным Ширгайо сулит нам в будущем большие неприятности. Особенно если наживка, на которую его столь неосмотрительно ловили, оказалась у него в руках. Я имею в виду Марью Моревну.
– А вот интересно, – задумчиво произнес Марк, – тех первых Аполлона и Марью совесть не мучила? Все-таки они угробили два густо населенных континента. Жить с такой ношей наверняка было тяжело.
– Так ведь они породили новый мир, – не согласился Крафт, – а в гибели Атлантиды повинны не они. Спрос надо чинить с самих атлантов, заключивших договор с драконом Крадом.
– Но мы-то никакого договора не заключали, – справедливо возмутился Петр Сергеевич Смирнов, – этот Крад, кем бы он там ни был, должен же войти в наше положение. Почему мы должны расплачиваться за ошибку, совершенную давно покойными людьми.
– А кто покойный? – не понял коллегу царя Калакай.
– Вы, атланты, кто ж еще, – рубанул по простому царь Цемир. – Наплодили тут богов, понимаешь, а мы теперь расхлебываем.
Не уверен, что царь Абецании понял суть претензий, предъявленных ему царем Саматрии, но в данном случае, меня это не слишком волновало. Нам нужен был свидетель происшествия, способный ответить на один единственный вопрос – обрел ли Аполлон Гиперборейский свою нареченную невесту Марью Моревну или нет? К моему удивлению и немалой радости такой свидетель нашелся. Он буквально восстал пред нами из небытия, но вместо приветствия пробурчал неприветливо:
– Ну, что уставились?
– Явление Ивана Сидорова народу, – прокомментировал Марк Ключевский. – Ираклий, ты ли это?
Драматург был перепачкан кровью, но, как вскоре выяснилось, чужой. Пережитое потрясение, видимо, отразилось на его психике, поскольку опознал он нас не сразу. Впрочем, не исключено, что причиной его неадекватного поведения была не душевная травма, полученная в битве богов и титанов, а алкоголь, принятый на грудь в дозе слегка превышающей возможности истрепанного жизнью организма.
– На свои пью, – попробовал было оправдаться Ираклий, но понимания не встретил.
– Молчи уж, ренегат, – махнул рукой в его сторону Ключевский, – прислужник сына Люцифера.
– Попрошу не оскорблять, – гордо вскинул голову Морава. – Я служу светозарнейшему из богов. Да здравствует Аполлон Гиперборейский! Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем, мы наш мы новый мир построим…
– Кто был ничем, тот станет всем, – дополнил споткнувшегося на самом интересном месте драматурга Ключевский. – Ты мне лучше скажи, юнец тоже был пьян, когда вы отправились за невестой?
– Конечно, – икнул Ираклий. – Мы еще заспорили, куда сначала отправляться, в магазин за килькой или в храм Йопитера за невестой. Он же без нее не может.
– Без невесты?
– При чем тут невеста? – удивился драматург. – Я о кильке в томате говорю. Но потом Сеня сказал, давайте сначала сходим за невестой, а потом пошлем ее за килькой в томате. Аполлоша послушал Сеню. Дурак. В результате – ни кильки, ни невесты. За водкой в таких случаях умные люди идут, поняли? За водкой.
– Значит, в храме Марьи Моревны не было?
– Я же тебе уже сказал, чекист – ни Марьи, ни кильки. Кругом сплошные хулиганы. Ох, докатились мы, мужики! На улицу нельзя выйти, в помещение нельзя зайти. Сразу раз по морде и все. Хорошо у Аполлоши был автомат Калашникова. Еле отбились.
– А куда ушел Светозарный?
– Пошел искать невесту, потому как должен же кто-то сходить за килькой.
Ираклий собирался уже было вновь прилечь на пол, но Вацлав Карлович обнаружил поблизости приличный сосуд с водой, которая и была вылита по моему указанию на голову захмелевшему драматургу. Ираклий завизжал как поросенок и потом еще долго перечислял как наши достоинства, так и достоинства наших ближайших родственников.
– Пить надо меньше, – укорил его Ключевский. – Смотри сколько народу по вашей милости полегло.
– Так это Настька виновата, – обиделся Морава. – Привязалась к парню как репей – женись да женись. А я ему говорю – Аполлоша, а тебе это надо? Девок кругом – палкой не провернешь. И Сеня ему о том же талдычил, и Серапион. Мы же его почти распропагандировали. Но тут у нас килька кончилась. Вот ведь невезуха. И некого было за ней послать.
– Значит, Аполлон отправился в Российскую Федерацию за невестой? – уточнил я существенное.
– Это как пить дать, – кивнул головой Морава. – Такую кильку как у нас нигде больше не делают. Я Аполлоше так и сказал – зачем тебе этот атлантический блок из Скунсов, Енотов и Архаров? В том смысле, что козлы, они и в Африке козлы. Так Бегунков на меня обиделся. Видите ли, я его оскорбил. Так не будь козлом, и никто о тебе худого слова не скажет.
Из не шибко связных речей драматурга Моравы я все-таки уяснил, что Марьи Моревны в храме Световида не было. Видимо, Ширгайо сомневался в том, что сумеет обуздать или устранить Светозара, поэтому и спрятал девушку. Знать бы вот только куда. Все-таки эта Марья ведьма не из последних. Абы кому ее не доверишь. А вот, скажем, богине Макоши можно. Эта Медуза Горгона вкупе с милыми сестрицами-лебедушками вполне способна обуздать своенравную девицу и придержать ее в темнице до той поры, пока ситуация не проясниться.
– Надо возвращаться в Москву и потрясти Наташкиного хорошего знакомого, – предложил Ключевский. – Будем надеяться, что компетентные товарищи уже успели установить его фамилию.
– Боюсь, что этого человека Бегунков с Гаркушиным установили еще раньше, – расстроенно вздохнул Вацлав Карлович. – И отправились они с Аполлоном сейчас к нему.
В предположении Крафта был свой резон. В конце концов, Вивьер с Крафтом, не говоря уже об Анастасии Зиминой, не дурнее нас, и наверняка уже сообразили, кому мог доверить бесценное сокровище Великий Ширгайо, мир его праху. До сих пор наше с Аполлоном противоборство происходило в веках ушедших, но, похоже, молодого человека куда больше влечет наш мир. И в этом не подготовленном к магическим битвам мире он способен натворить столько бед, что мало никому не покажется.
– Ты бывал в доме Поклюйского? – спросил я у Моравы.
– Бывал, конечно, – кивнул мокрой головой Ираклий. – Только у него не дом, а целый дворец.
Прежде чем коснуться головы драматурга волшебной палочкой, я отправил обратно в Атлантиду расстроенного и вконец сбитого с толку Калакая. Этому хитрецу еще предстояло объясниться с разъяренной богиней Артемидой по поводу провала сватовства Аполлона Гиперборейского, и я царю Абецании не завидовал.
По поводу жилища, принадлежащего Серапиону Павлиновичу Поклюйскому драматург не солгал. Сразу скажу, что хоромы продюсера не уступали ни размерами, ни роскошью дворцам царей Атлантиды Цемира и Калакая, в которых мне посчастливилось побывать. Правда, по части обслуживающего персонала здесь были большие проблемы. То ли Серапион Павлинович отпустил людей в отпуск перед тем, как отправиться на гастроли, то ли они сами разбежались, воспользовавшись отсутствием хозяина, но в доме мы не обнаружили даже сторожа. Зато в холодильнике была килька в томате, которой Ираклий Морава обрадовался как родной. Он тут же открыл одну из банок, но уснул над ней раньше, чем успел вкусить столь любезного желудку Аполлона Гиперборейского деликатеса.
– Раз килька цела, значит Аполлон с Поклюйским здесь еще не появлялись, – сделал логический вывод Ключевский, и мне ничего другого не оставалось, как согласиться с новоявленным Шерлоком Холмсом.
Мораву мы перетащили на диван, а сами с интересом и некоторым беспокойством уставились в телевизор. К счастью, ничего экстраординарного ни в нашем Отечестве, ни в сопредельных странах не происходило. Разговоры шли в основном о террористах, наводнениях и лесных пожарах, но имя Аполлона Гиперборейского в связи с этими событиями не упоминалось.
– Позвоните Сокольскому, Чарнота, – предложил Крафт.
– Нет уж, – запротестовал Ключевский, – хватит с нас генералов. Я лучше Боре Мащенко позвоню, где-то у меня был записан номер его мобильника.
– Так он, может, сейчас в Бутырке, – предостерег нас Петр Сергеевич Смирнов, с удобствами расположившийся в шикарном кресле.
– А вот мы сейчас проверим, – потянулся к телефону Ключевский.
– А я бы не стал этого делать, – притормозил его Смирнов. – Наверняка все телефоны Поклюйского прослушиваются. Звоните с моего мобильника. Это, конечно, тоже риск, но вы не очень-то распространяйтесь. Скажите Борису, что мы ждем его у Павлина, и этим ограничьтесь.
– Не у Павлина, а у Скорпиона, – сонным голосом пробурчал с дивана Ираклий, перевернулся на другой бок и вновь захрапел.
К счастью бизнесмен был на свободе, хотя откликнулся не сразу. Ну это скорее по причине раннего утра. Произнеся в мобильник закодированную фразу, Ключевский мгновенно отключился. Теперь нам оставалось только ждать и надеяться, что Боря опознал Марка по голосу и сумеет правильно расшифровать наше конспиративное послание. Дабы не терять даром времени, я задремал в удобном кресле. В конце концов, богам тоже нужен отдых, особенно перед грядущими испытаниями. А то, что испытания будут, я нисколько не сомневался. Впрочем, выспаться мне не дали. Проявив редкую даже в бизнесменах догадливость и расторопность, Боря явился во дворец Поклюйского через три часа, и не один, а в сопровождении компетентных товарищей Михаила и Василия, которые буквально светились от служебного рвения. Из чего я заключил, что в органы не стали вот так с бухты – барахты отказываться от услуг вернувшихся с того света людей.
Взаимные приветствия и похлопывания по плечу разбудили даже Ираклия Мораву, который тут же с ходу захворал с похмелья и не успокоился, пока ему не поднесли полстакана довольно кисленького вина.
– Какая гадость, – скривился от отвращения драматург. – Брошу пить, ну их всех к черту.
– Килечки не желаешь, – ехидно предложил ему Ключевский.
– Уйди, феодал, – попросил Морава. – Не береди душу работнику искусства.
Мой подробный рассказ о кровопролитии в храме Световида, поверг компетентных товарищей в шок. Мир был, можно сказать, в шаге от окончательного краха, и только чудо сумело его предотвратить.
– Я бы посадил этого сукина сына, – почти простонал Василий. – Лет двадцать пять я бы ему точно впаял.
– А вот это еще бабушка на двое сказала, – покачал головой Ключевский. – Каждый человек имеет право на самооборону. Хороший адвокат в два счета бы доказал, что, во-первых, его подзащитный всего лишь жертва, а во-вторых, действовал из самых чистых побуждений, пытаясь вырвать из рук преступников свою невесту.
– А автомат Калашникова у него откуда? – возмутился Василий.
– Автомат Калашникова стреляет пулями, а не золотыми стрелами.
– Не понимаю, к чему вы затеяли этот дурацкий спор?! – рассердился Крафт.
– Мы это к тому, Вацлав Карлович, что этот юный негодяй может навалить здесь в Москве кучу трупов, а наши правоохранители будут только руками разводить. И первой его жертвой может стать тот самый тип, по милости которого мы едва не потерпели авиакатастрофу. Вам удалось установить его фамилию?
– Кабанов Лев Михайлович, – поделился с нами добытыми сведениями Михаил. – Сокольский утверждает, что о нашем устранении не было и речи, но, видимо, в последний момент у кого-то из руководителей операции сдали нервы.
– А кто поручится, что они не сдадут еще раз? – спросил с усмешкой Ключевский, на что компетентный товарищ только руками развел.
– Доверять этим людям нельзя, – вынес вердикт Вацлав Карлович, и с этим выводом согласились все.
– Какую должность занимает этот Кабанов?
– А никакую. Просто выполняет деликатные поручения наделенных властью товарищей. У него частное охранное агентство. А вот прежде он занимал довольно ответственный пост в МВД. Дослужился до полковника.
– В этом можете не сомневаться, почтенный Вадимир, – твердо произнес царь Киликии. – Я пошлю им на подмогу все имеющиеся у меня под рукой силы, а также силы союзных нам Темных и Светлых кланов. К сожалению, больше я ничем не могу вам помочь. Вам придется практически в одиночку противостоять Аполлону и Артемиде. Вы уверены, что справитесь, бог Велес?
– Гарантий я вам дать не могу, Совершенный, но сделаю все, что в моих силах.
На этом мы расстались с расстроенным Носителем Света, потерявшим в этот тихий теплый день значительную часть авторитета и власти. Для Атлантиды наступали нелегкие времена междоусобных войн, закончившиеся катастрофой, у нас же еще пока сохранялся шанс на более благоприятный исход затянувшейся на тысячелетие драмы. Впрочем, царь Цемир, во дворец которого мы вернулись, моего оптимизма не разделял. По мнению Петра Сергеевича, Апокалипсис уже начался и сейчас мы слышим его финальные аккорды. Несмотря на свое упадническое настроение Смирнов аппетита не потерял, и велел своим слугам накормить нас ужином. Проведенный в трудах и огорчениях день мы залили прекрасным саматрийским вином, закусив его бесчисленными яствами.
– Кстати, Петр Сергеевич, вы знаете, где находится дворец Калакая царя Абецании?
– Разумеется, знаю, – пожал плечами царь Цемир. – До него не более ста шагов.
– Тем лучше, – кивнул я головой. – Сегодня ночью мы его навестим.
– Вы собираетесь его похитить? – прищурился в мою сторону Крафт.
– Скажем так, я собираюсь склонить его к сотрудничеству. Он наверняка знает, где находятся Вивьер и Артемида, и покажет нам дорогу.
– Вы в своем уме, Чарнота, – возмутился Петр Сергеевич. – Украсть царя! Это неизбежно приведет к войне. Заполыхает вся Атлантида.
– Атлантида свое уже отполыхала, – усмехнулся Марк. – Мы спасаем не Атлантиду и даже не Гиперборею, господин Смирнов, мы спасаем самих себя и свою цивилизацию.
– А если он все-таки откажется сотрудничать? – спросил Закревский.
– У Велеса найдутся способы, чтобы заставить его сделать это.
– Я все время забываю, что вы у нас бог, Вадим Всеволодович, уж извините старика.
Наша мирная беседа была прервана появлением Ворона. Мой эмиссар успел уже побывать в Архарии и даже сумел там перекинуться парой слов с самим Аполлоном Гиперборейским. Славный своими демократическими привычками царь Цемир пригласил посланца за стол. Ворон хоть и привык общаться с царственными особами, но гостеприимство владыки Саматрии был польщен и с охотою выпил кубок вина за здоровье славного царя Цемира и процветание Саматрии.
– Жутко наглый мальчишка, – охарактеризовал он бога Аполлона. – Тебя, Бер, он обещал сбросить в Тартар, ни больше, ни меньше. Что же касается твоих друзей, то он не возражает против их отъезда, тем более в обмен на Мару. Однако, здесь есть одна заковыка, эти люди тебя предали, Бер, став жрецами Баала.
Меня это сообщение скорее позабавило, чем огорчило. В принципе Поклюйский и Ираклий Морава и в Российской Федерации были жрецами покровителя муз, а что касается Сенечки, то ему следовало бы стать жрецом Гермеса, который, если мне не изменяет память, был богом воров и торговцев.
– Что еще?
– Мне показалось, Бер, что Вивьер отказался от похода на Гиперборею в ближайшее время. Во всяком случае, никаких приготовлений в его стане я пока не обнаружил. Все получилось так, как мы и предполагали: Скунсы и Еноты обвиняют Архаров в предательстве, да и среди варваров началось брожение. К тому же, царь Абецании Калакай вызвался помочь Аполлону Гиперборейскому и уже, кажется, договорился с жрецом храма Йопитера Ширгайо. Так что моя миссия, Бер, с треском провалилась. Мне не поверили ни Вивьер, ни Аполлон. Они считают, что ты просто блефуешь. Царь Калакай уверил их, что Мара находится у Ширгайо, и он якобы видел ее собственными глазами.
Честно говоря меня эта информация насторожила. Все дело в том, что наша Мара никак не могла находится у жреца храма Световида Ширгайо, ибо ее прятал в Араконе его тезка. И, тем не менее, Калакай уверенно заявляет, что видел Марью Моревну в Атлантиде. Одно из двух, либо царь Абецании нагло лжет, пытаясь надуть бога Аполлона, либо между храмом Световида в Атлантиде и храмом Световида в Араконе есть какая-то мистическая связь. Но в любом случае, нам следовало взять за жабры хитроумного Калакая и слегка его потрясти. Глядишь, что-нибудь и вытрясем.
Операцию по захвату дворца царя Абецании я возглавил лично. Хотя главная роль в ней отводилась царю Цемиру и посланцу богини Артемиды, в роли которого должен был выступить Закревский.
– Но позвольте, Вадим Всеволодович, – попробовал увильнуть от неожиданного назначения Аркадий Петрович. – какой из меня посланец, тем более Артемиды. Меня же разоблачат еще на пороге.
– Не увиливай, Аркадий, – осудил коллегу Ключевский. – Настю Зимину ты знаешь, так что сможешь описать ее внешность Калакаю, если возникнет такая потребность. А потом ты, в некотором роде, действительно ее посланец, поскольку именно она перебросила вас сюда.
– Да, но ведь дворец царя Абецании под завязку набит челядью, – засомневался Смирнов. – Убьют чего доброго и нас, и вас.
– Вы меня удивляете, Петр Сергеевич, – возмутился Крафт. – Конца Света вы не боитесь, а смерти вдруг испугались.
– Конец Света для всех один, – вздохнул Закревский. – А смерть явление сугубо индивидуальное.
К Калакаю мы отправились впятером, я, Марк Ключевский, Крафт, Закревский и Смирнов. На наше счастье царь Абецании уже вернулся с банкета и готовился отойти ко сну. Надо сказать, что его дворец не уступал роскошью дворцу царя Саматрии, а возможно даже превосходил его. Челяди, как и предупреждал нас Петр Сергеевич, здесь было с избытком, так же как и вооруженных до зубов представителей доблестного клана Лис. Так что в случае кровавой заварушки у нас действительно могли возникнуть большие затруднения. Впрочем, пока что все обошлось как нельзя более пристойно. Стоило царю Цемиру назвать себя, как стоящая у дверей стража взяла на караул. Собственно, ничего удивительного не было в том, что сосед решил навестить соседа пусть даже и в неурочный час. Да и свита царя Саматрии была не настолько многочисленной, чтобы вызвать подозрения у охранников. Нас пропустили во дворец практически беспрепятственно. Нельзя сказать, что здесь царил полумрак, но значительная часть светильников была погашена, так что мы с Марком могли не опасаться, что Калакай опознает нас с порога. Тем не менее, мы поплотнее закутались в плащи и на всякий случай спрятались за спины Крафта и Закревского.
– Надеюсь, вы не очень удивлены моим поздним визитом, почтенный Калакай? – вежливо полюбопытствовал Петр Сергеевич у стоящего посреди довольно обширного зала хозяина.
– Во всяком случае, я рад вашему приходу, почтенный Цемир. Хотя, не скрою, многие цари и вожди выражали удивление по поводу вашего отсутствия на пиру у Аркиная.
– Надеюсь, они не заподозрили меня в том, что я переметнулся в стан сыновей царя Аталава?
– Да как вам сказать, почтенный Цемир, – криво усмехнулся Калакай. – Некоторые, представьте себе, высказывали и такое предположение. Во всяком случае, вы же не станете отрицать, что на Совете Вождей сидели рядом с этими подонками.
– Я занял свое обычное место, Совершенный, в отличие от тех, кто по неизвестным мне причинам предпочел уступить позиции самозваному богу.
Калакай смутился и вильнул глазами в сторону:
– Преждевременная ссора была не в моих интересах.
– Я понимаю, почтенный Калакай, что у вас были свои резоны. Что же касается меня, то я действую по поручению божественной Артемиды.
– Вот как, – царь Абецании понизил голос почти до шепота, – а разве вы с ней знакомы?
– А по-вашему, я должен был встать на сторону сыновей царя Аталава?
– Извините, почтенный, я совсем забыл о ваших разногласиях.
– Не о разногласиях, царь Калакай, а о вражде! – В отличие от хозяина гость голос повысил почти до крика. – Прошу прощения, Совершенный, сорвался, но вы же знаете, кому я обязан разорением своего царства. Мой дворец в Саматрии до сих пор лежит в руинах.
– Я вам сочувствую, царь Цемир, – вздохнул Калакай.
– Мне все сочувствуют, – усмехнулся Петр Сергеевич, – но помощь предложила только она. Вы понимаете, о ком я говорю.
– Разумеется.
– Я привел к вам ее посланца. Позвольте вам его представить. Это некий Закр из Багровой долины. Он слишком ничтожен сам по себе, чтобы просить вас о доверительной беседе, и мне пришлось по просьбе божественной Артемиды выступить посредником.
– Но ведь все решено, – удивленно воскликнул Калакай. – Ширгайо дал свое согласие. Я ведь назвал Артемиде место, где прячут Мару.
– Похоже, вышла какая-то накладка, – вздохнул Петр Сергеевич. – Вы не могли бы нас избавить, почтенный, от лишних глаз и ушей.
– Да, конечно, – сделал приглашающий жест Каликай, – здесь нам будет удобнее.
Оба царя и Закр из Багровой долины скрылись за украшенной золотыми узорами дубовой дверью. А мы трое остались в парадном зале в компании четырех вооруженных мечами охранников и трех лакеев, которые принялись с усердием наводить глянец на и без того сверкающий в тусклом свете светильников пол. Наше нападение было стремительным, а потому успешным. Я опрокинул ближайшего ко мне добра молодца ударом кулака в челюсть, а второму врезал ногой по печени. Первый упал, не издав не звука, второй что-то захрипел неразборчиво, но сбитый повторным ударом умолк, если не навечно, то, во всяком случае, надолго. Мои спутники действовали не менее успешно. Объятые ужасом лакеи не оказали нам ни малейшего сопротивления и не издали ни звука. Вероятно, просто не успели. Не прошло и десяти секунд, как в зале уже не осталось никого, кто мог бы помешать нам в благородном начинании по спасению человечества.
Наше появление в комнате для переговоров возмутило царя Абецании, он даже поднялся с кресла, дабы выразить нам свое неодобрение, но, уткнувшись горлом в острие моего меча Экскалибура, проглотил приготовленные для нас ругательства и лишь произнес севшим от испуга голосом:
– Кто вы такой?
– Бог Велес с вашего позволения, почтенный, – вежливо отозвался я. – У нас мало времени, царь Калакай. Где сейчас находится Мара?
– В храме Световида на острове Русен.
– Быть может на острове Рюген?
– Первый раз слышу о таком острове, – удивился царя Калакай и осторожно вытер со лба заливающий глаза пот.
– Ладно, не важно. Вы должны доставить нас туда.
– Но мне придется вызвать летающую платформу.
– Это лишнее, – сказал я, приставляя к его голове волшебный жезл и жестом приглашая своих спутников подойти поближе. – Как выглядит этот храм?
Царь Калакай открыл было рот, чтобы описать нам внутреннее убранство культового сооружения, но чудесной палочке оказалось достаточно его мыслей по этому поводу.
Я опознал храм с первого взгляда. Вне всякого сомнения, это капище четырехглавого бога Световида в Араконе. Сам идол был однако сброшен со своего пьедестала, и лежал посреди трупов своих поверженных печальников. Судя по всему, драма здесь разыгралась нешуточная. Царя Калакая при виде столь удручающего зрелища едва не хватил удар. Он тут же заявил, что это совершенно другой храм, и что к разыгравшейся здесь трагедии он не имеет ни малейшего отношения. Я же был уверен в обратном. Для этого мне достаточно было взглянуть на пронзенное золотой стрелой тело Великого Ширгайо. Верховный жрец храма Световида решил, видимо, расставить ловушку на неуловимого Светозара, но пойманный бог оказался слишком силен, и за самонадеянность Ширгайо расплатились жизнями несколько десятков его дружинников Ясных Соколов. Особенно мне жаль было Войнега, с которым мы проделали удачный поход.
– Это тот самый жрец Ширгайо, с которым вы вели переговоры? – спросил я у потрясенного Калакая.
– Тот самый, – кивнул он головой.
– Вы в этом уверены?
– Вне всякого сомнения. Мне пришлось его очень долго уговаривать. Но происходило это совсем в другой месте. Это был совсем другой храм.
У меня не было никаких оснований сомневаться в словах Калакая. Великий Ширгайо имел доступ в Атлантиду, в чем я его, кстати подозревал и раньше. К сожалению, самоуверенный жрец, разочаровавшись в своем союзнике князе Вадимире, решил действовать самостоятельно. Возможно, он рассчитывал на поддержку бога Световида. Но скорее всего, он держал Светозара за самозванца, которого следует изловить и предать смерти. Приманкой для юнца была Марья Моревна.
– Я вам не завидую, Калакай, – прокаркал царь Цемир, мрачно оглядывая заваленное трупами помещение. – Здесь не менее двух десятков Архаров, а эти козлобородые твари умеют мстить.
Видимо, Аполлон пришел в храм с довольно большой свитой. Не думаю, что он опасался засады, просто столь высоко поставленное лицо не могло явиться к невесте сирым и босым. Наверняка он рассчитывал с первой же встрече пустить пыль в глаза Марье Моревне, во всяком случае, на убитых Архарах было столько золота, что вздумавшему ограбить мертвых мародеру хватило бы его на тысячи лет безбедной жизни. К сожалению, а может быть и к счастью, нормальные люди столько не живут. Огорченный происшествием, я как-то упустил из виду, что победа Аполлона Гиперборейского над неразумным Ширгайо сулит нам в будущем большие неприятности. Особенно если наживка, на которую его столь неосмотрительно ловили, оказалась у него в руках. Я имею в виду Марью Моревну.
– А вот интересно, – задумчиво произнес Марк, – тех первых Аполлона и Марью совесть не мучила? Все-таки они угробили два густо населенных континента. Жить с такой ношей наверняка было тяжело.
– Так ведь они породили новый мир, – не согласился Крафт, – а в гибели Атлантиды повинны не они. Спрос надо чинить с самих атлантов, заключивших договор с драконом Крадом.
– Но мы-то никакого договора не заключали, – справедливо возмутился Петр Сергеевич Смирнов, – этот Крад, кем бы он там ни был, должен же войти в наше положение. Почему мы должны расплачиваться за ошибку, совершенную давно покойными людьми.
– А кто покойный? – не понял коллегу царя Калакай.
– Вы, атланты, кто ж еще, – рубанул по простому царь Цемир. – Наплодили тут богов, понимаешь, а мы теперь расхлебываем.
Не уверен, что царь Абецании понял суть претензий, предъявленных ему царем Саматрии, но в данном случае, меня это не слишком волновало. Нам нужен был свидетель происшествия, способный ответить на один единственный вопрос – обрел ли Аполлон Гиперборейский свою нареченную невесту Марью Моревну или нет? К моему удивлению и немалой радости такой свидетель нашелся. Он буквально восстал пред нами из небытия, но вместо приветствия пробурчал неприветливо:
– Ну, что уставились?
– Явление Ивана Сидорова народу, – прокомментировал Марк Ключевский. – Ираклий, ты ли это?
Драматург был перепачкан кровью, но, как вскоре выяснилось, чужой. Пережитое потрясение, видимо, отразилось на его психике, поскольку опознал он нас не сразу. Впрочем, не исключено, что причиной его неадекватного поведения была не душевная травма, полученная в битве богов и титанов, а алкоголь, принятый на грудь в дозе слегка превышающей возможности истрепанного жизнью организма.
– На свои пью, – попробовал было оправдаться Ираклий, но понимания не встретил.
– Молчи уж, ренегат, – махнул рукой в его сторону Ключевский, – прислужник сына Люцифера.
– Попрошу не оскорблять, – гордо вскинул голову Морава. – Я служу светозарнейшему из богов. Да здравствует Аполлон Гиперборейский! Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем, мы наш мы новый мир построим…
– Кто был ничем, тот станет всем, – дополнил споткнувшегося на самом интересном месте драматурга Ключевский. – Ты мне лучше скажи, юнец тоже был пьян, когда вы отправились за невестой?
– Конечно, – икнул Ираклий. – Мы еще заспорили, куда сначала отправляться, в магазин за килькой или в храм Йопитера за невестой. Он же без нее не может.
– Без невесты?
– При чем тут невеста? – удивился драматург. – Я о кильке в томате говорю. Но потом Сеня сказал, давайте сначала сходим за невестой, а потом пошлем ее за килькой в томате. Аполлоша послушал Сеню. Дурак. В результате – ни кильки, ни невесты. За водкой в таких случаях умные люди идут, поняли? За водкой.
– Значит, в храме Марьи Моревны не было?
– Я же тебе уже сказал, чекист – ни Марьи, ни кильки. Кругом сплошные хулиганы. Ох, докатились мы, мужики! На улицу нельзя выйти, в помещение нельзя зайти. Сразу раз по морде и все. Хорошо у Аполлоши был автомат Калашникова. Еле отбились.
– А куда ушел Светозарный?
– Пошел искать невесту, потому как должен же кто-то сходить за килькой.
Ираклий собирался уже было вновь прилечь на пол, но Вацлав Карлович обнаружил поблизости приличный сосуд с водой, которая и была вылита по моему указанию на голову захмелевшему драматургу. Ираклий завизжал как поросенок и потом еще долго перечислял как наши достоинства, так и достоинства наших ближайших родственников.
– Пить надо меньше, – укорил его Ключевский. – Смотри сколько народу по вашей милости полегло.
– Так это Настька виновата, – обиделся Морава. – Привязалась к парню как репей – женись да женись. А я ему говорю – Аполлоша, а тебе это надо? Девок кругом – палкой не провернешь. И Сеня ему о том же талдычил, и Серапион. Мы же его почти распропагандировали. Но тут у нас килька кончилась. Вот ведь невезуха. И некого было за ней послать.
– Значит, Аполлон отправился в Российскую Федерацию за невестой? – уточнил я существенное.
– Это как пить дать, – кивнул головой Морава. – Такую кильку как у нас нигде больше не делают. Я Аполлоше так и сказал – зачем тебе этот атлантический блок из Скунсов, Енотов и Архаров? В том смысле, что козлы, они и в Африке козлы. Так Бегунков на меня обиделся. Видите ли, я его оскорбил. Так не будь козлом, и никто о тебе худого слова не скажет.
Из не шибко связных речей драматурга Моравы я все-таки уяснил, что Марьи Моревны в храме Световида не было. Видимо, Ширгайо сомневался в том, что сумеет обуздать или устранить Светозара, поэтому и спрятал девушку. Знать бы вот только куда. Все-таки эта Марья ведьма не из последних. Абы кому ее не доверишь. А вот, скажем, богине Макоши можно. Эта Медуза Горгона вкупе с милыми сестрицами-лебедушками вполне способна обуздать своенравную девицу и придержать ее в темнице до той поры, пока ситуация не проясниться.
– Надо возвращаться в Москву и потрясти Наташкиного хорошего знакомого, – предложил Ключевский. – Будем надеяться, что компетентные товарищи уже успели установить его фамилию.
– Боюсь, что этого человека Бегунков с Гаркушиным установили еще раньше, – расстроенно вздохнул Вацлав Карлович. – И отправились они с Аполлоном сейчас к нему.
В предположении Крафта был свой резон. В конце концов, Вивьер с Крафтом, не говоря уже об Анастасии Зиминой, не дурнее нас, и наверняка уже сообразили, кому мог доверить бесценное сокровище Великий Ширгайо, мир его праху. До сих пор наше с Аполлоном противоборство происходило в веках ушедших, но, похоже, молодого человека куда больше влечет наш мир. И в этом не подготовленном к магическим битвам мире он способен натворить столько бед, что мало никому не покажется.
– Ты бывал в доме Поклюйского? – спросил я у Моравы.
– Бывал, конечно, – кивнул мокрой головой Ираклий. – Только у него не дом, а целый дворец.
Прежде чем коснуться головы драматурга волшебной палочкой, я отправил обратно в Атлантиду расстроенного и вконец сбитого с толку Калакая. Этому хитрецу еще предстояло объясниться с разъяренной богиней Артемидой по поводу провала сватовства Аполлона Гиперборейского, и я царю Абецании не завидовал.
По поводу жилища, принадлежащего Серапиону Павлиновичу Поклюйскому драматург не солгал. Сразу скажу, что хоромы продюсера не уступали ни размерами, ни роскошью дворцам царей Атлантиды Цемира и Калакая, в которых мне посчастливилось побывать. Правда, по части обслуживающего персонала здесь были большие проблемы. То ли Серапион Павлинович отпустил людей в отпуск перед тем, как отправиться на гастроли, то ли они сами разбежались, воспользовавшись отсутствием хозяина, но в доме мы не обнаружили даже сторожа. Зато в холодильнике была килька в томате, которой Ираклий Морава обрадовался как родной. Он тут же открыл одну из банок, но уснул над ней раньше, чем успел вкусить столь любезного желудку Аполлона Гиперборейского деликатеса.
– Раз килька цела, значит Аполлон с Поклюйским здесь еще не появлялись, – сделал логический вывод Ключевский, и мне ничего другого не оставалось, как согласиться с новоявленным Шерлоком Холмсом.
Мораву мы перетащили на диван, а сами с интересом и некоторым беспокойством уставились в телевизор. К счастью, ничего экстраординарного ни в нашем Отечестве, ни в сопредельных странах не происходило. Разговоры шли в основном о террористах, наводнениях и лесных пожарах, но имя Аполлона Гиперборейского в связи с этими событиями не упоминалось.
– Позвоните Сокольскому, Чарнота, – предложил Крафт.
– Нет уж, – запротестовал Ключевский, – хватит с нас генералов. Я лучше Боре Мащенко позвоню, где-то у меня был записан номер его мобильника.
– Так он, может, сейчас в Бутырке, – предостерег нас Петр Сергеевич Смирнов, с удобствами расположившийся в шикарном кресле.
– А вот мы сейчас проверим, – потянулся к телефону Ключевский.
– А я бы не стал этого делать, – притормозил его Смирнов. – Наверняка все телефоны Поклюйского прослушиваются. Звоните с моего мобильника. Это, конечно, тоже риск, но вы не очень-то распространяйтесь. Скажите Борису, что мы ждем его у Павлина, и этим ограничьтесь.
– Не у Павлина, а у Скорпиона, – сонным голосом пробурчал с дивана Ираклий, перевернулся на другой бок и вновь захрапел.
К счастью бизнесмен был на свободе, хотя откликнулся не сразу. Ну это скорее по причине раннего утра. Произнеся в мобильник закодированную фразу, Ключевский мгновенно отключился. Теперь нам оставалось только ждать и надеяться, что Боря опознал Марка по голосу и сумеет правильно расшифровать наше конспиративное послание. Дабы не терять даром времени, я задремал в удобном кресле. В конце концов, богам тоже нужен отдых, особенно перед грядущими испытаниями. А то, что испытания будут, я нисколько не сомневался. Впрочем, выспаться мне не дали. Проявив редкую даже в бизнесменах догадливость и расторопность, Боря явился во дворец Поклюйского через три часа, и не один, а в сопровождении компетентных товарищей Михаила и Василия, которые буквально светились от служебного рвения. Из чего я заключил, что в органы не стали вот так с бухты – барахты отказываться от услуг вернувшихся с того света людей.
Взаимные приветствия и похлопывания по плечу разбудили даже Ираклия Мораву, который тут же с ходу захворал с похмелья и не успокоился, пока ему не поднесли полстакана довольно кисленького вина.
– Какая гадость, – скривился от отвращения драматург. – Брошу пить, ну их всех к черту.
– Килечки не желаешь, – ехидно предложил ему Ключевский.
– Уйди, феодал, – попросил Морава. – Не береди душу работнику искусства.
Мой подробный рассказ о кровопролитии в храме Световида, поверг компетентных товарищей в шок. Мир был, можно сказать, в шаге от окончательного краха, и только чудо сумело его предотвратить.
– Я бы посадил этого сукина сына, – почти простонал Василий. – Лет двадцать пять я бы ему точно впаял.
– А вот это еще бабушка на двое сказала, – покачал головой Ключевский. – Каждый человек имеет право на самооборону. Хороший адвокат в два счета бы доказал, что, во-первых, его подзащитный всего лишь жертва, а во-вторых, действовал из самых чистых побуждений, пытаясь вырвать из рук преступников свою невесту.
– А автомат Калашникова у него откуда? – возмутился Василий.
– Автомат Калашникова стреляет пулями, а не золотыми стрелами.
– Не понимаю, к чему вы затеяли этот дурацкий спор?! – рассердился Крафт.
– Мы это к тому, Вацлав Карлович, что этот юный негодяй может навалить здесь в Москве кучу трупов, а наши правоохранители будут только руками разводить. И первой его жертвой может стать тот самый тип, по милости которого мы едва не потерпели авиакатастрофу. Вам удалось установить его фамилию?
– Кабанов Лев Михайлович, – поделился с нами добытыми сведениями Михаил. – Сокольский утверждает, что о нашем устранении не было и речи, но, видимо, в последний момент у кого-то из руководителей операции сдали нервы.
– А кто поручится, что они не сдадут еще раз? – спросил с усмешкой Ключевский, на что компетентный товарищ только руками развел.
– Доверять этим людям нельзя, – вынес вердикт Вацлав Карлович, и с этим выводом согласились все.
– Какую должность занимает этот Кабанов?
– А никакую. Просто выполняет деликатные поручения наделенных властью товарищей. У него частное охранное агентство. А вот прежде он занимал довольно ответственный пост в МВД. Дослужился до полковника.