Страница:
Следует надеяться, что совместными усилиями многих стран мира и под эгидой ООН в период 2030-2040 годов все же будет принята и поставлена на боевое дежурство система противоастероидной и противокометной защиты нашей планеты. В современном мире одной нации, одному государству, одной стране просто не хватит сил и средств для решения тех гигантских проблем, которые связаны с противоастероидной и противокометной защитой. Вполне очевидно, что в ряде стран она станет неотъемлемой частью системы гражданской неогневой защиты населения, регионов и объектов экономики.
Поскольку поражение объектов экономики будет главной и важнейшей задачей всех войн нового поколения, следует ожидать дальнейшего развития высокоточных средств поражения таких объектов.
Уже в конце переходного периода к бесконтактным войнам на рубеже
2007-2010 годов могут появиться первые образцы новых, высокоточных баллистических и крылатых ракет межконтинентальной и оперативной дальности, несущие боевую головку с взрывчатым веществом обычного типа, но повышенного могущества и проникающую в строительный материал объекта на глубину до 15 метров. Их компьютерные модели могут появиться гораздо раньше - на рубеже 2001-2003 годов, а натурный эксперимент по применению в этих целях, например, межконтинентальной баллистической ракеты типа "Минитмен" с обычной головной частью может быть осуществлен гораздо раньше. Надо полагать, что высокоточное оружие подобного типа получит большое развитие наряду с другими видами ударного оружия. В арсеналах наиболее развитых стран такое оружие со временем будет составлять порядка 15-20% от общего количества высокоточных средств поражения.
Вместе с тем, даже самыми эффективными оборонительными действиями нельзя выиграть войну в целом. Нужны мощные ударные средства, но уже не ядерное оружие, не эшелонированные группировки сухопутных войск, а большое количество высокоточных беспилотных средств различного базирования и дальности и оружие на новых физических принципах.
Глава пятая
ВОЕННЫЕ РЕФОРМЫ ГОСУДАРСТВ В НАЧАЛЕ XXI ВЕКА
Войны нового, шестого поколения уже сейчас требуют кардинального реформирования вооруженных сил государств. Невозможно будет решать объем задач войн нового поколения с помощью вооруженных сил, создававшихся для задач прошлого поколения войн. Государствам потребуется разрабатывать и принимать новые концепции национальной безопасности, новые военные доктрины, которые должны будут учитывать особенности подготовки и ведения войн нового, шестого поколения.
Необходимость совершенно других вооруженных сил государств
Военная реформа любого государства должна быть связана с возможностью реального обеспечения национальной безопасности путем парирования военных угроз как военными, так и невоенными способами и средствами. Она в большинстве стран идет непрерывно и призвана повысить обороноспособность государства путем приведения всей его военно-силовой структуры в соответствие с требованиями времени. Однако в период кардинальной смены поколения войн военная реформа должна проводиться также кардинально. Здесь речь идет не о реформе вооруженных сил, а именно о военной реформе государства.
Военная реформа является составной частью комплексного реформирования государства и общества и представляет собой сложное социальное явление и включает экономические, социальные, правовые и собственно военные преобразования и тесно переплетается с армией и обществом. Она должна исходить из объективных оценок окружающего мира и своих собственных возможностей и проводиться в течение строго определенного времени - как реакция на изменение внешних и внутренних условий.
При этом следует отметить, что военная реформа в условиях бесконтактных войн не должна связываться с необходимостью быть готовым противостоять конкретному противнику - соседу или противникам - соседям. Надо быть готовым воевать бесконтактным способом с любым адекватным потенциальным противником, где бы он ни находился на нашей планете. Здесь совершенно недостаточно, чтобы реформируемые вооруженные силы суверенного государства остались в прошлой структуре, но стали более компактными, мобильными, были оснащены современным вооружением, имели достаточный мобилизационный ресурс. Такие требования к вооруженным силам были характерны практически всегда, в том числе и для условий прошлых поколений войн. Но для шестого поколения войн эти требования являются хотя и необходимыми, однако недостаточными.
Вполне понятно, что, проводя военную реформу, следует исходить из того, что для условий бесконтактных войн уже сейчас требуется практически приступить к созданию совершенно других вооруженных сил. Вооруженные силы суверенного государства должны фактически создаваться заново, исходя не из сегодняшних опасностей и угроз, а из возможных опасностей и угроз недалекого (2015-2020) и отдаленного (до 2030 г.) будущего. Это уже сейчас требует постепенно отказаться от задач вооруженных сил в войнах прошлых, четвертого и пятого, поколений и ставить совершенно другие задачи - те, которые возникнут в войнах нового, шестого поколения. Только проведением военной реформы государства можно радикально изменить его вооруженные силы и добиться, чтобы они соответствовали таким же радикальным переменам геополитического и военно-стратегического положения государства в изменяющемся мире.
Следует подчеркнуть, что необходимость коренного военного реформирования в той или иной мере касается практически всех государств, т.к. это вызвано сменой поколения войн. Сейчас в некоторых государствах уже идет скрытная гонка не только вооружений, но и военных реформ, и тот, кто примерно к 2007-2010 годам выиграет в этой двойной гонке, тот скорее всего и будет командовать парадом победы в бесконтактных войнах.
В течение длительного периода развития поколений войн вооруженные силы большинства стран состояли из унифицированных компонент, которые, в зависимости от обстановки, могли выполнять как оборонительные, так и наступательные функции. Наиболее ярким примером этого являются сухопутные войска - главная их составляющая в прошлых четырех поколениях войн.
Для бесконтактных войн и вооруженной борьбы в будущем потребуются вооруженные силы с четким профессиональным разделением этих функций, т.к. они будут реализовываться практически одновременно. Это вызовет необходимость проведения соответствующих изменений структурных составляющих вооруженных сил, их видов, вооружений.
Конкретную оргструктуру и стратегическое предназначение вооруженных сил, как совокупности всех силовых министерств и ведомств, будет создавать каждое государство, исходя из своих экономических возможностей, национальных традиций и понимания стоящих перед ними задач. Можно утверждать, что вооруженные силы для ведения бесконтактных войн в обозримом будущем будут стоить столько, во сколько каждое государство оценивает свой суверенитет, а каждый народ - свою свободу.
Причем важнейшей особенностью будет то, что реформируемые или создаваемые заново вооруженные силы должны будут обеспечивать военную безопасность суверенного государства без всякой опоры на ядерное сдерживание, независимо от вида и масштаба агрессии противника, хотя ядерное оружие еще долго может находиться на вооружении.
Упоминание в конституции или в военной доктрине государства о ядерном сдерживании, о возможности применить первым, скажем, тактическое ядерное оружие для нанесения сдерживающего или обезоруживающего удара по противнику будет фактически свидетельствовать не только об отставании в развитии вооруженных сил, о военной слабости данного государства, но и о его опасности для остальных стран, выражающейся в его готовности к их истреблению и даже, в определенной степени, к самоубийству.
Сейчас, в переходный период к войнам нового поколения, о военных реформах говорят практически во всех странах и везде их понимают по-разному. К тому же эти реформы идут в различном режиме: либо быстрыми темпами, либо движутся очень медленно, либо стоят на месте. И там, где военные реформы тормозятся, можно перечислить практически одни и те же причины:
нет элементарных финансовых возможностей;
им не придают нужного значения ни руководители государств, ни правительства;
не проявляют интереса к военным реформам нынешние военные руководители этих стран;
не стремятся участвовать в военных реформах, а то и просто бойкотируют их руководители других силовых ведомств.
А ведь за военную реформу в каждом конкретном государстве отвечает, прежде всего, его руководство.
Вполне понятно, что в высших эшелонах власти и в руководстве военными ведомствами тех стран, где военная реформа не идет, нет, как правило, единства взглядов, а порой и элементарного понимания проблем военного строительства и обоснованных методов их решения. Более того, в ряде суверенных стран фактически идет параллельное строительство и формирование от 8 до 11 силовых структур без учета единой концепции строительства объединенных вооруженных сил. Причем часто среднегодовые расходы других силовых ведомств почти соизмеримы с расходами на строительство непосредственно вооруженных сил, а численность, скажем, внутренних войск (национальной гвардии) в некоторых странах иногда даже превышает численность сухопутных войск. Думается, что в этом определенную долю вины несут и генеральные (главные) штабы вооруженных сил государств.
Что касается России, то на 1 января 2002 года общая численность войск и воинских формирований всех 11 ее силовых структур, вместе взятых, составляла 2,1 миллиона военнослужащих. Это чрезвычайно большая нагрузка на скудный государственный бюджет и на кризисную экономику. Следует ожидать, что в ходе военной реформы уже к концу 2002 года это общее количество может быть безболезненно сокращено как минимум до 1,8 миллиона человек, а к 2005 году - до 1,5 миллиона военнослужащих. Этим могут быть достигнуты бo'льшая оперативность и лучшая техническая оснащенность силовых структур. 2001-й год для России оказался очень тяжелым, и новый, казалось бы, энергичный Президент страны так и не смог добиться ранее узаконенных 3,5% от величины внутреннего валового продукта на нужды обороны. Скорее всего, еще в течение нескольких последующих лет следует ориентироваться не более чем на 2,7-2,9% от величины ВВП. Тогда совершенно ясно, что 90% этих средств уйдет на содержание избыточно громоздких вооруженных сил для прошлых, четвертого и пятого, поколений войн. Можно ли что-то сделать в интересах военной реформы с 10-ю оставшимися процентами - ответ, увы, очевиден. К тому же еще 10 силовых структур также будут добиваться увеличения своей доли в ВВП.
Практически во всех суверенных странах можно без всяких последствий сократить не менее чем в два раза количество министерств и ведомств, в которых предусмотрена военная служба. В военной организации любой страны должны остаться лишь те военные ведомства, которые вместе и являются объединенными вооруженными силами: министерство обороны, внутренние войска (национальная гвардия) министерства внутренних дел, войска, формирования государственной пограничной службы, органы государственной службы безопасности, службы внешней разведки и др.
Общей проблемой для стран, где военная реформа застопорилась, является и то, что многие наиболее важные руководящие документы в интересах реформы разрабатываются в администрациях законодательной и исполнительной власти в большинстве своем без участия военно-силовых ведомств и их руководящих органов. При этом все более частыми становятся взаимные обвинения исполнительной и законодательной ветвей власти. Одни считают, что политика правительства ведет к дальнейшему свертыванию военной реформы, обнищанию военнослужащих и т.д., а другие заявляют, что законодатели принимают популистские законы, не обеспеченные бюджетным финансированием, и выполнить такие законы правительство не может.
Думается, что в каждом государстве следовало бы искать более эффективные механизмы достижения компромисса между этими ветвями власти. И такой механизм надо было создавать еще на этапе планирования разработки соответствующих нормативно-правовых документов по военной реформе.
Видимо, можно было бы на государственном уровне создать специальный межведомственный орган (комитет, совет, коллегию), в компетенцию которого могла быть отдана разработка важнейших концептуальных документов по военной реформе государства. Этот орган должен быть весьма представительным, наделенным полномочиями принимать решения, т.к. он должен не просто согласовывать перечень будущих законопроектов, а находить в рабочем порядке политические и другие компромиссы между всеми заинтересованными ветвями власти и ведомствами.
Практически ни в одной стране, за исключением США (речь идет о концепции "Единая перспектива - 2010"), пока еще не выработаны и законодательно не утверждены открытая концепция военной реформы и основы военного строительства с учетом подготовки к войнам нового поколения. В большинстве стран военная реформа осуществляется по сценарию войн прошлого поколения, и все ее этапы, как правило, не выходят за 2005 год. Правда, следует учитывать, что строительство вооруженных сил США определяется особенностями их геополитического и геостратегического положения, а также огромными финансовыми возможностями. Вблизи границ США нет потенциальных противников, поэтому ясно, что их вооруженные силы должны соответствовать главной задаче - проецированию силы в глобальном масштабе, т.е. в любом регионе мира. Такие вооруженные силы должны быть готовы воевать "на экспорт". Многим странам просто невозможно будет пытаться повторить опыт США в строительстве своих вооруженных сил, иначе это означало бы втягивание в изнурительную и безнадежную гонку вооружений.
До сих пор во многих странах, осуществляющих военные реформы, нет даже единого концептуального понимания, что должны включать в себя вооруженные силы государства: только армию и флот или все силовые структуры государства. Без четкого конституционного и доктринального определения этих положений невозможно решать такую важную проблему переходного периода к войнам нового поколения, как подготовка мобилизационных ресурсов для стратегического развертывания вооруженных сил в военное время. Весьма серьезной проблемой для многих стран, где должна осуществляться военная реформа, является финансово-экономическое обеспечение военного строительства. Сейчас практически во всех странах и сами вооруженные силы, и военные формирования других силовых ведомств являются непосильным бременем для государства, общества и бюджета. О каком финансировании военной реформы можно вести речь, скажем, в России, если ее расходы на оборону в 60 раз меньше, чем в США.
Скорее всего, под видом военной реформы практически во всех молодых суверенных и экономически слабых государствах следует ожидать лишь значительное поэтапное сокращение вооруженных сил и других силовых структур. Однако осуществлять это можно, только исходя из перспективной оценки военно-политической обстановки, прогноза ее развития на ближайшее, недалекое и отдаленное будущее, а также прогноза экономического развития страны и стратегической целесообразности военной реформы.
Военная реформа и реформа вооруженных сил для любого государства является не только масштабной и ответственной, но и требующей больших усилий и весьма значительных экономических затрат. Нужна тщательная инвентаризация всех силовых структур, после которой можно будет сократить и ликвидировать ненужные военные формирования, дублирующие учреждения, вузы и др. Только исходя из общей численности всех вооруженных сил (как суммы всех силовых структур) можно выделить соответствующие квоты для видов вооруженных сил, внутренних войск, пограничной службы (войск), службы безопасности, родов войск, специальных сил и др. Далее потребуется определить приоритеты видов вооруженных сил, родов войск, сил, их численный состав, количество соединений, частей постоянной готовности, сокращенного и кадрового состава, которые будут составлять ядро соответствующих группировок войск военных, внутренних и пограничных округов, сил флотов, и др.
Если попытаться предсказать судьбу сухопутных войск суверенных государств до 2010-2015 годов, то следует признать, что они сохранятся как одна из важнейших унифицированных составляющих в структуре единых вооруженных сил многих, главным образом, развивающихся стран, оказавшихся неподготовленными к бесконтактным войнам. Для других стран, в основном подготовившихся к бесконтактным войнам, можно ожидать, что в течение рассматриваемого переходного периода времени их сухопутные войска скорее всего будут переданы внутренним войскам (национальной гвардии). Это означает, что они сохранятся и в составе объединенных вооруженных сил, верховным главнокомандующим которых является руководитель государства. На них будет сделана основная ставка во всех внутренних военных конфликтах, и от этих задач можно будет полностью освободить вооруженные силы. Следует отметить, что в большинстве стран внутренние войска (национальная гвардия) являются крайне слабо подготовленными и практически небоеспособными, хотя и полностью укомплектованными штатной численностью и вооружением. Думается, что когда именно на эти войска будут возложены задачи, которые ранее законно и незаконно возлагались на сухопутные войска, уровень выучки и боеспособности внутренних войск будет повышен.
Следует ожидать, что в военных доктринах государств, отставших в своем развитии и не готовых воевать бесконтактным способом, будет непременно оставлена лазейка, допускающая при разрешении внутренних военных конфликтов использовать не только внутренние войска, но и вооруженные силы. Вооруженные силы в некоторых странах могут, таким образом, превратиться в главную полицейскую силу государства. Уже в настоящее время сухопутные войска многих суверенных стран без всяких юридических оснований фактически приданы внутренним войскам, а их командующие и командиры руководят операциями в военных конфликтах внутри государств. Кроме того, следует понимать, что доктринальное предписание на использование вооруженных сил во внутренних военных конфликтах наносит удар по самим вооруженным силам, по социальной и национальной политике государства, по целостности государства.
Не исключено, что в переходный период к войнам нового поколения в тех странах, в которых чувствуется отставание в развитии вооруженных сил, можно будет наблюдать и обратный процесс - стремление главного военно-силового министерства подчинить себе внутренние войска (национальную гвардию). Думается, что командование внутренними войсками в большинстве своем с большой охотой пойдет на это, т.к. в результате будет ослаблен аппаратный прессинг на МВД и будет снята ответственность с этого министерства за разрешение внутренних военных конфликтов, за несогласованность действий силовых министерств и ведомств. Если это случится в какой-либо стране, то можно будет считать это аппаратной победой военного руководства министерства обороны, которое как бы увеличит свои сухопутные войска, получит больше генеральских должностей и т.п., однако это будет серьезной ошибкой в новейшей военно-политической истории. Зачастую этот процесс будет идти вразрез с конституцией и военной доктриной государства, в результате подорвет авторитет вооруженных сил и в конечном итоге скомпрометирует их функции. От такого расширения функций вооруженных сил не возрастут их боеготовность и боеспособность к отражению внешней агрессии, не упрочится связь с народом. В странах, полностью готовых воевать по-новому, сухопутные войска исчезнут как самостоятельный вид вооруженных сил. Часть из них трансформируется в небольшой состав мобильных сил, функции которых будут связаны исключительно с внешним воздействием.
Например, в армии США сейчас осталось лишь 10 дивизий сухопутных войск (в 1992 г. было 18) [56], что свидетельствует о взятом курсе на новые вооруженные силы и на войну нового поколения. Только в 1999 году в вооруженных силах США были сокращены 59 тысяч человек военнослужащих, 51 тысяча военнослужащих запаса и 130 тысяч человек гражданского персонала. Поэтапно закрывается целый ряд сухопутных военных баз.
Следует отметить, что военные руководители ряда стран Европы, в том числе и входящие в союз НАТО, примерно до 2010-2015 годов вынуждены будут считаться с катастрофическим финансовым дефицитом затрат на оборону. Пока не все из них смогут с ходу включиться в полномасштабную военную реформу и реформу вооруженных сил, направленную на подготовку к войнам нового, шестого поколения. Поэтому им ничего не останется, как согласиться, что их сухопутные войска в течение, по крайней мере, ближайших 10 лет будут находиться на вооружении. Они все еще должны будут готовиться и к проведению "глубокой операции" на театре военных действий, хотя война в Югославии показала, что в ближайшем будущем ничего подобного уже не предвидится. Это значит, что некоторые европейские страны НАТО, отставшие на поколение войн, станут "тяжелыми гирями на ногах" США, и не исключено, что это может привести к расколу НАТО.
Ясно, что по роли и значимости сухопутных войск как в переходный, так и в прогнозируемый период, как лакмусовой бумажкой, можно будет безошибочно определить, в каком направлении идет развитие вооруженных сил любого государства и к каким войнам оно готовится. Следует ожидать, что в военном руководстве ряда стран сохранится еще очень сильная привязанность к старым взглядам на характер войн и им очень трудно представить себе вооруженные силы без сухопутных войск. Такие взгляды часто могут высказывать ветераны войн, известные военачальники, занимавшие в прошлые годы высокие командные должности. К сожалению, им трудно понять, что бесконтактные войны приобрели совершенно иной характер и требуют других вооружений, других вооруженных сил и других форм и способов вооруженной борьбы. Здесь можно вспомнить слова выдающегося физика, лауреата Нобелевской премии Макса Планка, который когда-то сказал, что новые идеи не одержат верх, пока не сменится поколение носителей старых идей. И это особенно наглядно видно на примере стран, образовавшихся после самороспуска Варшавского Договора и развала Советского Союза, которые на ближайшие 10-15 лет буквально завязли в сухопутных вооруженных силах и все это время будут заниматься не военной реформой и реформой вооруженных сил, а перетасовкой колоды карт в составе военных округов, общевойсковых и танковых армий, корпусов, дивизий и бригад. Здесь ни о каком недалеком и тем более отдаленном будущем речи идти не может. Будет непрерывно производиться перекройка новых образований, переподчинение войск внутри министерства обороны, не исключены попытки подчинить им все военные формирования силовых структур на их территории.
По всей видимости, новое оружие и техника начнут поступать на вооружение сил общего назначения в ряде суверенных стран не раньше 2005 года. А до этого времени будет осуществляться сокращение числа соединений с низкой степенью боеспособности и формирование соединений и частей постоянной готовности, способных в кратчайший срок приступить к выполнению поставленных задач в войне и военных конфликтах прошлого поколения.
Совершенно очевидно, что в рассматриваемый период в результате процессов, происходящих в молодых суверенных странах, трудно получить не только боеспособные войска, но и эффективное руководство ими. Столь же нагляден факт, что эти страны пока не пытаются менять концепцию вооруженных сил, не ориентируют их на войны нового поколения. Они упорно и даже демонстративно будут продолжать готовить свои вооруженные силы к прошлой войне. И после полной реализации планов военных реформ в соответствии с утвержденными концепциями уже на рубеже 2010 года окажется, что ряд суверенных государств отстали от других стран на целое поколение войн, а это уже может стать для некоторых из них катастрофой.
Сегодня уже совершенно очевидно, что сокращение и реформирование вооруженных сил в наиболее развитых странах мира идет одновременно со значительными изменениям в вооружении, военной технике и военном искусстве. Основная угроза безопасности для многих стран уже сейчас заключается в их технологическом отставании по разработке и быстром принятии на вооружение массового количества новейших видов высокоточного ударного и оборонительного оружия, оружия на новых физических принципах, информационных средств, средств РЭБ и навигационных средств. Фактически уже идет полным ходом скрытная гонка систем высокоточных вооружений и на первое место выходит динамика принятия на вооружение массового количества этих видов оружия.
Однако в ряде молодых суверенных стран, особенно тех, которые не входят в военные союзы, финансирование обороны ведется так плохо, что с каждым годом оно фактически разрушает не только вооруженные силы, но и их военно-промышленный комплекс. При сохранении существующих тенденций еще до 2005-2007 годов научный комплекс оборонной промышленности этих стран может вообще утратить способность к созданию собственного оружия для войн нового поколения. Уже сейчас в экстренном порядке необходимо принимать совершенно другие программы вооружений и неукоснительно их выполнять. Те государства, которые не будут способны создать или приобрести в течение ближайших 10-15 лет такое оружие в требуемом количестве, за это время отстанут от наиболее развитых стран мира на целое поколение вооружений, а следовательно, и войн. А это значит, что в случае возникновения войны или даже военного конфликта они вынуждены будут продолжать делать ставку на ядерное оружие, живую силу, на прошлые формы и способы военных действий.
Поскольку поражение объектов экономики будет главной и важнейшей задачей всех войн нового поколения, следует ожидать дальнейшего развития высокоточных средств поражения таких объектов.
Уже в конце переходного периода к бесконтактным войнам на рубеже
2007-2010 годов могут появиться первые образцы новых, высокоточных баллистических и крылатых ракет межконтинентальной и оперативной дальности, несущие боевую головку с взрывчатым веществом обычного типа, но повышенного могущества и проникающую в строительный материал объекта на глубину до 15 метров. Их компьютерные модели могут появиться гораздо раньше - на рубеже 2001-2003 годов, а натурный эксперимент по применению в этих целях, например, межконтинентальной баллистической ракеты типа "Минитмен" с обычной головной частью может быть осуществлен гораздо раньше. Надо полагать, что высокоточное оружие подобного типа получит большое развитие наряду с другими видами ударного оружия. В арсеналах наиболее развитых стран такое оружие со временем будет составлять порядка 15-20% от общего количества высокоточных средств поражения.
Вместе с тем, даже самыми эффективными оборонительными действиями нельзя выиграть войну в целом. Нужны мощные ударные средства, но уже не ядерное оружие, не эшелонированные группировки сухопутных войск, а большое количество высокоточных беспилотных средств различного базирования и дальности и оружие на новых физических принципах.
Глава пятая
ВОЕННЫЕ РЕФОРМЫ ГОСУДАРСТВ В НАЧАЛЕ XXI ВЕКА
Войны нового, шестого поколения уже сейчас требуют кардинального реформирования вооруженных сил государств. Невозможно будет решать объем задач войн нового поколения с помощью вооруженных сил, создававшихся для задач прошлого поколения войн. Государствам потребуется разрабатывать и принимать новые концепции национальной безопасности, новые военные доктрины, которые должны будут учитывать особенности подготовки и ведения войн нового, шестого поколения.
Необходимость совершенно других вооруженных сил государств
Военная реформа любого государства должна быть связана с возможностью реального обеспечения национальной безопасности путем парирования военных угроз как военными, так и невоенными способами и средствами. Она в большинстве стран идет непрерывно и призвана повысить обороноспособность государства путем приведения всей его военно-силовой структуры в соответствие с требованиями времени. Однако в период кардинальной смены поколения войн военная реформа должна проводиться также кардинально. Здесь речь идет не о реформе вооруженных сил, а именно о военной реформе государства.
Военная реформа является составной частью комплексного реформирования государства и общества и представляет собой сложное социальное явление и включает экономические, социальные, правовые и собственно военные преобразования и тесно переплетается с армией и обществом. Она должна исходить из объективных оценок окружающего мира и своих собственных возможностей и проводиться в течение строго определенного времени - как реакция на изменение внешних и внутренних условий.
При этом следует отметить, что военная реформа в условиях бесконтактных войн не должна связываться с необходимостью быть готовым противостоять конкретному противнику - соседу или противникам - соседям. Надо быть готовым воевать бесконтактным способом с любым адекватным потенциальным противником, где бы он ни находился на нашей планете. Здесь совершенно недостаточно, чтобы реформируемые вооруженные силы суверенного государства остались в прошлой структуре, но стали более компактными, мобильными, были оснащены современным вооружением, имели достаточный мобилизационный ресурс. Такие требования к вооруженным силам были характерны практически всегда, в том числе и для условий прошлых поколений войн. Но для шестого поколения войн эти требования являются хотя и необходимыми, однако недостаточными.
Вполне понятно, что, проводя военную реформу, следует исходить из того, что для условий бесконтактных войн уже сейчас требуется практически приступить к созданию совершенно других вооруженных сил. Вооруженные силы суверенного государства должны фактически создаваться заново, исходя не из сегодняшних опасностей и угроз, а из возможных опасностей и угроз недалекого (2015-2020) и отдаленного (до 2030 г.) будущего. Это уже сейчас требует постепенно отказаться от задач вооруженных сил в войнах прошлых, четвертого и пятого, поколений и ставить совершенно другие задачи - те, которые возникнут в войнах нового, шестого поколения. Только проведением военной реформы государства можно радикально изменить его вооруженные силы и добиться, чтобы они соответствовали таким же радикальным переменам геополитического и военно-стратегического положения государства в изменяющемся мире.
Следует подчеркнуть, что необходимость коренного военного реформирования в той или иной мере касается практически всех государств, т.к. это вызвано сменой поколения войн. Сейчас в некоторых государствах уже идет скрытная гонка не только вооружений, но и военных реформ, и тот, кто примерно к 2007-2010 годам выиграет в этой двойной гонке, тот скорее всего и будет командовать парадом победы в бесконтактных войнах.
В течение длительного периода развития поколений войн вооруженные силы большинства стран состояли из унифицированных компонент, которые, в зависимости от обстановки, могли выполнять как оборонительные, так и наступательные функции. Наиболее ярким примером этого являются сухопутные войска - главная их составляющая в прошлых четырех поколениях войн.
Для бесконтактных войн и вооруженной борьбы в будущем потребуются вооруженные силы с четким профессиональным разделением этих функций, т.к. они будут реализовываться практически одновременно. Это вызовет необходимость проведения соответствующих изменений структурных составляющих вооруженных сил, их видов, вооружений.
Конкретную оргструктуру и стратегическое предназначение вооруженных сил, как совокупности всех силовых министерств и ведомств, будет создавать каждое государство, исходя из своих экономических возможностей, национальных традиций и понимания стоящих перед ними задач. Можно утверждать, что вооруженные силы для ведения бесконтактных войн в обозримом будущем будут стоить столько, во сколько каждое государство оценивает свой суверенитет, а каждый народ - свою свободу.
Причем важнейшей особенностью будет то, что реформируемые или создаваемые заново вооруженные силы должны будут обеспечивать военную безопасность суверенного государства без всякой опоры на ядерное сдерживание, независимо от вида и масштаба агрессии противника, хотя ядерное оружие еще долго может находиться на вооружении.
Упоминание в конституции или в военной доктрине государства о ядерном сдерживании, о возможности применить первым, скажем, тактическое ядерное оружие для нанесения сдерживающего или обезоруживающего удара по противнику будет фактически свидетельствовать не только об отставании в развитии вооруженных сил, о военной слабости данного государства, но и о его опасности для остальных стран, выражающейся в его готовности к их истреблению и даже, в определенной степени, к самоубийству.
Сейчас, в переходный период к войнам нового поколения, о военных реформах говорят практически во всех странах и везде их понимают по-разному. К тому же эти реформы идут в различном режиме: либо быстрыми темпами, либо движутся очень медленно, либо стоят на месте. И там, где военные реформы тормозятся, можно перечислить практически одни и те же причины:
нет элементарных финансовых возможностей;
им не придают нужного значения ни руководители государств, ни правительства;
не проявляют интереса к военным реформам нынешние военные руководители этих стран;
не стремятся участвовать в военных реформах, а то и просто бойкотируют их руководители других силовых ведомств.
А ведь за военную реформу в каждом конкретном государстве отвечает, прежде всего, его руководство.
Вполне понятно, что в высших эшелонах власти и в руководстве военными ведомствами тех стран, где военная реформа не идет, нет, как правило, единства взглядов, а порой и элементарного понимания проблем военного строительства и обоснованных методов их решения. Более того, в ряде суверенных стран фактически идет параллельное строительство и формирование от 8 до 11 силовых структур без учета единой концепции строительства объединенных вооруженных сил. Причем часто среднегодовые расходы других силовых ведомств почти соизмеримы с расходами на строительство непосредственно вооруженных сил, а численность, скажем, внутренних войск (национальной гвардии) в некоторых странах иногда даже превышает численность сухопутных войск. Думается, что в этом определенную долю вины несут и генеральные (главные) штабы вооруженных сил государств.
Что касается России, то на 1 января 2002 года общая численность войск и воинских формирований всех 11 ее силовых структур, вместе взятых, составляла 2,1 миллиона военнослужащих. Это чрезвычайно большая нагрузка на скудный государственный бюджет и на кризисную экономику. Следует ожидать, что в ходе военной реформы уже к концу 2002 года это общее количество может быть безболезненно сокращено как минимум до 1,8 миллиона человек, а к 2005 году - до 1,5 миллиона военнослужащих. Этим могут быть достигнуты бo'льшая оперативность и лучшая техническая оснащенность силовых структур. 2001-й год для России оказался очень тяжелым, и новый, казалось бы, энергичный Президент страны так и не смог добиться ранее узаконенных 3,5% от величины внутреннего валового продукта на нужды обороны. Скорее всего, еще в течение нескольких последующих лет следует ориентироваться не более чем на 2,7-2,9% от величины ВВП. Тогда совершенно ясно, что 90% этих средств уйдет на содержание избыточно громоздких вооруженных сил для прошлых, четвертого и пятого, поколений войн. Можно ли что-то сделать в интересах военной реформы с 10-ю оставшимися процентами - ответ, увы, очевиден. К тому же еще 10 силовых структур также будут добиваться увеличения своей доли в ВВП.
Практически во всех суверенных странах можно без всяких последствий сократить не менее чем в два раза количество министерств и ведомств, в которых предусмотрена военная служба. В военной организации любой страны должны остаться лишь те военные ведомства, которые вместе и являются объединенными вооруженными силами: министерство обороны, внутренние войска (национальная гвардия) министерства внутренних дел, войска, формирования государственной пограничной службы, органы государственной службы безопасности, службы внешней разведки и др.
Общей проблемой для стран, где военная реформа застопорилась, является и то, что многие наиболее важные руководящие документы в интересах реформы разрабатываются в администрациях законодательной и исполнительной власти в большинстве своем без участия военно-силовых ведомств и их руководящих органов. При этом все более частыми становятся взаимные обвинения исполнительной и законодательной ветвей власти. Одни считают, что политика правительства ведет к дальнейшему свертыванию военной реформы, обнищанию военнослужащих и т.д., а другие заявляют, что законодатели принимают популистские законы, не обеспеченные бюджетным финансированием, и выполнить такие законы правительство не может.
Думается, что в каждом государстве следовало бы искать более эффективные механизмы достижения компромисса между этими ветвями власти. И такой механизм надо было создавать еще на этапе планирования разработки соответствующих нормативно-правовых документов по военной реформе.
Видимо, можно было бы на государственном уровне создать специальный межведомственный орган (комитет, совет, коллегию), в компетенцию которого могла быть отдана разработка важнейших концептуальных документов по военной реформе государства. Этот орган должен быть весьма представительным, наделенным полномочиями принимать решения, т.к. он должен не просто согласовывать перечень будущих законопроектов, а находить в рабочем порядке политические и другие компромиссы между всеми заинтересованными ветвями власти и ведомствами.
Практически ни в одной стране, за исключением США (речь идет о концепции "Единая перспектива - 2010"), пока еще не выработаны и законодательно не утверждены открытая концепция военной реформы и основы военного строительства с учетом подготовки к войнам нового поколения. В большинстве стран военная реформа осуществляется по сценарию войн прошлого поколения, и все ее этапы, как правило, не выходят за 2005 год. Правда, следует учитывать, что строительство вооруженных сил США определяется особенностями их геополитического и геостратегического положения, а также огромными финансовыми возможностями. Вблизи границ США нет потенциальных противников, поэтому ясно, что их вооруженные силы должны соответствовать главной задаче - проецированию силы в глобальном масштабе, т.е. в любом регионе мира. Такие вооруженные силы должны быть готовы воевать "на экспорт". Многим странам просто невозможно будет пытаться повторить опыт США в строительстве своих вооруженных сил, иначе это означало бы втягивание в изнурительную и безнадежную гонку вооружений.
До сих пор во многих странах, осуществляющих военные реформы, нет даже единого концептуального понимания, что должны включать в себя вооруженные силы государства: только армию и флот или все силовые структуры государства. Без четкого конституционного и доктринального определения этих положений невозможно решать такую важную проблему переходного периода к войнам нового поколения, как подготовка мобилизационных ресурсов для стратегического развертывания вооруженных сил в военное время. Весьма серьезной проблемой для многих стран, где должна осуществляться военная реформа, является финансово-экономическое обеспечение военного строительства. Сейчас практически во всех странах и сами вооруженные силы, и военные формирования других силовых ведомств являются непосильным бременем для государства, общества и бюджета. О каком финансировании военной реформы можно вести речь, скажем, в России, если ее расходы на оборону в 60 раз меньше, чем в США.
Скорее всего, под видом военной реформы практически во всех молодых суверенных и экономически слабых государствах следует ожидать лишь значительное поэтапное сокращение вооруженных сил и других силовых структур. Однако осуществлять это можно, только исходя из перспективной оценки военно-политической обстановки, прогноза ее развития на ближайшее, недалекое и отдаленное будущее, а также прогноза экономического развития страны и стратегической целесообразности военной реформы.
Военная реформа и реформа вооруженных сил для любого государства является не только масштабной и ответственной, но и требующей больших усилий и весьма значительных экономических затрат. Нужна тщательная инвентаризация всех силовых структур, после которой можно будет сократить и ликвидировать ненужные военные формирования, дублирующие учреждения, вузы и др. Только исходя из общей численности всех вооруженных сил (как суммы всех силовых структур) можно выделить соответствующие квоты для видов вооруженных сил, внутренних войск, пограничной службы (войск), службы безопасности, родов войск, специальных сил и др. Далее потребуется определить приоритеты видов вооруженных сил, родов войск, сил, их численный состав, количество соединений, частей постоянной готовности, сокращенного и кадрового состава, которые будут составлять ядро соответствующих группировок войск военных, внутренних и пограничных округов, сил флотов, и др.
Если попытаться предсказать судьбу сухопутных войск суверенных государств до 2010-2015 годов, то следует признать, что они сохранятся как одна из важнейших унифицированных составляющих в структуре единых вооруженных сил многих, главным образом, развивающихся стран, оказавшихся неподготовленными к бесконтактным войнам. Для других стран, в основном подготовившихся к бесконтактным войнам, можно ожидать, что в течение рассматриваемого переходного периода времени их сухопутные войска скорее всего будут переданы внутренним войскам (национальной гвардии). Это означает, что они сохранятся и в составе объединенных вооруженных сил, верховным главнокомандующим которых является руководитель государства. На них будет сделана основная ставка во всех внутренних военных конфликтах, и от этих задач можно будет полностью освободить вооруженные силы. Следует отметить, что в большинстве стран внутренние войска (национальная гвардия) являются крайне слабо подготовленными и практически небоеспособными, хотя и полностью укомплектованными штатной численностью и вооружением. Думается, что когда именно на эти войска будут возложены задачи, которые ранее законно и незаконно возлагались на сухопутные войска, уровень выучки и боеспособности внутренних войск будет повышен.
Следует ожидать, что в военных доктринах государств, отставших в своем развитии и не готовых воевать бесконтактным способом, будет непременно оставлена лазейка, допускающая при разрешении внутренних военных конфликтов использовать не только внутренние войска, но и вооруженные силы. Вооруженные силы в некоторых странах могут, таким образом, превратиться в главную полицейскую силу государства. Уже в настоящее время сухопутные войска многих суверенных стран без всяких юридических оснований фактически приданы внутренним войскам, а их командующие и командиры руководят операциями в военных конфликтах внутри государств. Кроме того, следует понимать, что доктринальное предписание на использование вооруженных сил во внутренних военных конфликтах наносит удар по самим вооруженным силам, по социальной и национальной политике государства, по целостности государства.
Не исключено, что в переходный период к войнам нового поколения в тех странах, в которых чувствуется отставание в развитии вооруженных сил, можно будет наблюдать и обратный процесс - стремление главного военно-силового министерства подчинить себе внутренние войска (национальную гвардию). Думается, что командование внутренними войсками в большинстве своем с большой охотой пойдет на это, т.к. в результате будет ослаблен аппаратный прессинг на МВД и будет снята ответственность с этого министерства за разрешение внутренних военных конфликтов, за несогласованность действий силовых министерств и ведомств. Если это случится в какой-либо стране, то можно будет считать это аппаратной победой военного руководства министерства обороны, которое как бы увеличит свои сухопутные войска, получит больше генеральских должностей и т.п., однако это будет серьезной ошибкой в новейшей военно-политической истории. Зачастую этот процесс будет идти вразрез с конституцией и военной доктриной государства, в результате подорвет авторитет вооруженных сил и в конечном итоге скомпрометирует их функции. От такого расширения функций вооруженных сил не возрастут их боеготовность и боеспособность к отражению внешней агрессии, не упрочится связь с народом. В странах, полностью готовых воевать по-новому, сухопутные войска исчезнут как самостоятельный вид вооруженных сил. Часть из них трансформируется в небольшой состав мобильных сил, функции которых будут связаны исключительно с внешним воздействием.
Например, в армии США сейчас осталось лишь 10 дивизий сухопутных войск (в 1992 г. было 18) [56], что свидетельствует о взятом курсе на новые вооруженные силы и на войну нового поколения. Только в 1999 году в вооруженных силах США были сокращены 59 тысяч человек военнослужащих, 51 тысяча военнослужащих запаса и 130 тысяч человек гражданского персонала. Поэтапно закрывается целый ряд сухопутных военных баз.
Следует отметить, что военные руководители ряда стран Европы, в том числе и входящие в союз НАТО, примерно до 2010-2015 годов вынуждены будут считаться с катастрофическим финансовым дефицитом затрат на оборону. Пока не все из них смогут с ходу включиться в полномасштабную военную реформу и реформу вооруженных сил, направленную на подготовку к войнам нового, шестого поколения. Поэтому им ничего не останется, как согласиться, что их сухопутные войска в течение, по крайней мере, ближайших 10 лет будут находиться на вооружении. Они все еще должны будут готовиться и к проведению "глубокой операции" на театре военных действий, хотя война в Югославии показала, что в ближайшем будущем ничего подобного уже не предвидится. Это значит, что некоторые европейские страны НАТО, отставшие на поколение войн, станут "тяжелыми гирями на ногах" США, и не исключено, что это может привести к расколу НАТО.
Ясно, что по роли и значимости сухопутных войск как в переходный, так и в прогнозируемый период, как лакмусовой бумажкой, можно будет безошибочно определить, в каком направлении идет развитие вооруженных сил любого государства и к каким войнам оно готовится. Следует ожидать, что в военном руководстве ряда стран сохранится еще очень сильная привязанность к старым взглядам на характер войн и им очень трудно представить себе вооруженные силы без сухопутных войск. Такие взгляды часто могут высказывать ветераны войн, известные военачальники, занимавшие в прошлые годы высокие командные должности. К сожалению, им трудно понять, что бесконтактные войны приобрели совершенно иной характер и требуют других вооружений, других вооруженных сил и других форм и способов вооруженной борьбы. Здесь можно вспомнить слова выдающегося физика, лауреата Нобелевской премии Макса Планка, который когда-то сказал, что новые идеи не одержат верх, пока не сменится поколение носителей старых идей. И это особенно наглядно видно на примере стран, образовавшихся после самороспуска Варшавского Договора и развала Советского Союза, которые на ближайшие 10-15 лет буквально завязли в сухопутных вооруженных силах и все это время будут заниматься не военной реформой и реформой вооруженных сил, а перетасовкой колоды карт в составе военных округов, общевойсковых и танковых армий, корпусов, дивизий и бригад. Здесь ни о каком недалеком и тем более отдаленном будущем речи идти не может. Будет непрерывно производиться перекройка новых образований, переподчинение войск внутри министерства обороны, не исключены попытки подчинить им все военные формирования силовых структур на их территории.
По всей видимости, новое оружие и техника начнут поступать на вооружение сил общего назначения в ряде суверенных стран не раньше 2005 года. А до этого времени будет осуществляться сокращение числа соединений с низкой степенью боеспособности и формирование соединений и частей постоянной готовности, способных в кратчайший срок приступить к выполнению поставленных задач в войне и военных конфликтах прошлого поколения.
Совершенно очевидно, что в рассматриваемый период в результате процессов, происходящих в молодых суверенных странах, трудно получить не только боеспособные войска, но и эффективное руководство ими. Столь же нагляден факт, что эти страны пока не пытаются менять концепцию вооруженных сил, не ориентируют их на войны нового поколения. Они упорно и даже демонстративно будут продолжать готовить свои вооруженные силы к прошлой войне. И после полной реализации планов военных реформ в соответствии с утвержденными концепциями уже на рубеже 2010 года окажется, что ряд суверенных государств отстали от других стран на целое поколение войн, а это уже может стать для некоторых из них катастрофой.
Сегодня уже совершенно очевидно, что сокращение и реформирование вооруженных сил в наиболее развитых странах мира идет одновременно со значительными изменениям в вооружении, военной технике и военном искусстве. Основная угроза безопасности для многих стран уже сейчас заключается в их технологическом отставании по разработке и быстром принятии на вооружение массового количества новейших видов высокоточного ударного и оборонительного оружия, оружия на новых физических принципах, информационных средств, средств РЭБ и навигационных средств. Фактически уже идет полным ходом скрытная гонка систем высокоточных вооружений и на первое место выходит динамика принятия на вооружение массового количества этих видов оружия.
Однако в ряде молодых суверенных стран, особенно тех, которые не входят в военные союзы, финансирование обороны ведется так плохо, что с каждым годом оно фактически разрушает не только вооруженные силы, но и их военно-промышленный комплекс. При сохранении существующих тенденций еще до 2005-2007 годов научный комплекс оборонной промышленности этих стран может вообще утратить способность к созданию собственного оружия для войн нового поколения. Уже сейчас в экстренном порядке необходимо принимать совершенно другие программы вооружений и неукоснительно их выполнять. Те государства, которые не будут способны создать или приобрести в течение ближайших 10-15 лет такое оружие в требуемом количестве, за это время отстанут от наиболее развитых стран мира на целое поколение вооружений, а следовательно, и войн. А это значит, что в случае возникновения войны или даже военного конфликта они вынуждены будут продолжать делать ставку на ядерное оружие, живую силу, на прошлые формы и способы военных действий.