Эллен затрясла меня за руку.
— Можете открыть глаза, она выиграла.
Я взглянул на табло и убедился в правоте Эллен. Потом я посмотрел на билеты, зажатые в руке.
— С ума сойти! Понятно, почему некоторые ребята не могут жить без этого! Вы знаете, сколько я выиграл?
— Около четырех тысяч, не так ли?
— Да, а я — то надрываюсь, чтобы заработать на жизнь. Так вы легко можете стать миллионершей, кошечка.
— Боюсь, что нет.
— Почему? Вы же тоже выиграли, так?
— Да, мне это легко удается.
— А что тогда?
— Мне не нравится цвет денег.
— Зелененькие неплохо выглядят. Вы знаете лучший цвет?
— Я предпочитаю честно заработанные зелененькие, — объяснила Эллен. Честно... — она вся напряглась и руки ее сжались в кулачки. — Вы знаете, почему я радуюсь, когда лошади Скоби выигрывают? Благодаря этому и только этому я могу быть независимой от отца. Это из-за меня его жокеи стараются сменить цвета одежды перед скачками, но я все равно узнаю его лошадей.
Получается, что вроде он оплачивает мои расходы, хочет он этого или не хочет, и это-то его и бесит больше всего. Правда, все равно эти деньги идут от него и хотя не на прямую, но я все равно не беру ни цента из них.
— Если вы собираетесь выбросить их, то я с радостью подберу.
— Я не собираюсь их выбрасывать. Вы увидите, что я с ними сделаю.
Мы подошли к кассе и получили пачку свеженьких банкнот. Они так здорово шуршали и пахли свежей краской. Сложив свои в бумажник, я уже начал мечтать, что куплю на них. Эллен же швырнула свои деньги в сумочку, как будто это случалось каждый день. Мне было дико смотреть на это.
— Почему никто не следует вашей тактике? Если изучить вашу систему, можно действительно сорвать крупный куш и даже разорить владельцев ипподрома.
Она лукаво улыбнулась и взяв меня под руку направилась к воротам.
— Вряд ли это удастся, Майк. Ведь лошади Скоби побеждают не так часто, как хотелось бы. Чисто случайно я узнала, что сегодня они могут выиграть. И это не означает, что мне подсказывают. Просто я знаю всех тренеров и жокеев отца и в зависимости от этого делаю ставки.
— Неужели это для вас так легко?
— Выходит так. В газетах сообщают все о лошадях и о заездах. А я просто выбираю вероятного победителя и мне частенько везет, что так бесит моего старика.
— Вы — вымогательница, — заявил я. Это, наверное, обидело ее, но я добавил:
— Хорошенькая вымогательница, — и она крепко прижалась ко мне.
На протяжении всего пути назад в город четыре тысячи, лежавшие в моем кармане, жгли мне душу. Я хотел где-нибудь остановиться и отпраздновать мой выигрыш, но Эллен категорически отказалась и заставила меня ехать в Ист-сайд, показывая куда именно и меняя направление через каждые пять минут. Все казалось великолепным до тех пор, пока мы не остановились за каким-то грузовиком и я не осмотрелся по сторонам. Ну и местечко! Какой-то вшивый бар с разбитой витриной. Дверь отворилась и изнутри вышел парень. И тут меня ошеломил знакомый вид места. Я снова вспомнил дождь, провонявший пивом бар и парня, целующего на прощание своего ребенка.
У меня внезапно пересохло в глотке, я выругался вполголоса и, резко вывернув руль, объехал грузовик и помчался прочь от этого места. Так мы промчались кварталов шесть, после чего Эллен приказала:
— Поверните налево в следующий переулок и припаркуйтесь за углом.
Я выполнил ее пожелание и затормозил у тротуара, втиснувшись между двумя машинами. Она распахнула дверцу и выскочила из машины, нетерпеливо оглянувшись на меня.
— Вы идете, Майк?
И я последовал за ней.
Она ввела меня в обшарпанное здание, похожее на приют для бродяг. Все дело заняло несколько минут. Меня представили двум старушкам, служителю и полицейскому, распивающему вместе с ними чай. Все были обрадованы и улыбались, когда Эллен передала пачку денег одной из старушек. Эллен казалась настоящей благотворительницей. Сквозь приоткрытую дверь можно было увидеть оборванных ребятишек, играющих во что-то и я, растрогавшись, также избавился от четверти своего выигрыша. Не желая выслушивать благодарности, я быстро вернулся в машину и, глядя на Эллен, сказал:
— Никогда не думал, что я такой мягкосердечный дурак.
Она тепло улыбнулась и, нагнувшись ко мне, крепко расцеловала. И на этот раз я не отрывался от нее намного дольше, чем раньше.
— Знаете, Майк, вы не такой эгоист, во всяком случае, не такой, каким хотите казаться.
Я проворчал, чтобы она не делала преждевременных заключений и повел машину дальше. Было уже четверть десятого, мы здорово проголодались и я, доехав до Бродвея, отвел ее в одно заведение, где хорошо кормили и звучала приятная, спокойная музыка. Пока мы ждали заказ, Эллен выпросила у меня монетку и пошла звонить Патти. Я с трудом дождался ее возвращения.
— Ну, как?
— Все в порядке. Большинство из сотрудников уже ушли. Она оставит папку у нас дома.
— может быть, мы встретим ее где-нибудь, чтобы ускорить это дело?
— Зачем попусту рисковать. Патти и так достаточно взволнована и ей это может не понравиться. Дай бог, чтобы эти бумаги так же легко было вернуть, как и взять.
— Все будет о'кей, — возможно, мой голос прозвучал не очень убедительно, потому что Эллен лишь мельком кинула на меня взгляд и вновь принялась за закуску. — Не надо беспокоиться, мне необходимо лишь взглянуть в досье.
— Ладно, Майк, я волнуюсь лишь потому, что никогда не совершала таких поступков по отношению к своему начальству.
Эллен скривила носик и принялась за второе блюдо. В десять минут двенадцатого мы вышли на улицу. Небо хмурилось, в отдалении гремел гром и изредка темноту ночи прорезали вспышки молний. Эллен захватила с собой пару бутылок пива, а я подвел машину прямо к двери и она вскочила в нее, когда сверху уже падали первые капли дождя.
Пелена дождя мгновенно скрыла все окрестности, тротуар и мостовая ярко заблестели от водных потоков. Хотя я включил стеклоочиститель, но дождь был так силен, что видимость была ничтожной. Машина перед нами была просто силуэтом с красными огоньками, а световые рекламы и витрины туманными пятнами. Это была ночь, подобная той, первой. В такую ночь хочется убраться куда-нибудь подальше.
Утренней зари пока не предвиделось. Когда мы доехали до квартиры Эллен, гроза настолько разбушевалась, что вспышки молний превратили ночь в день. Швейцар с огромным зонтиком проводил Эллен в парадное и возвратился за мной. Оказавшись под крышей, мы оба рассмеялись. У меня хлюпало только в ботинках, Зато у Эллен платье промокло насквозь и облегало ее, как чулок ножку. Шагая к лифту, она старалась двигаться боком, чтобы не было видно ее спину и чуть ниже, и просила прикрыть ее.
Я уже собрался постучать, но она вынула ключ и открыв дверь, пригласила меня войти.
— Никого нет?
— Глупец, мы же договорились.
— Ну, да, — я скинул ботинки и отнес их на кухню. Эллен поставила пиво на стол и показала мне, где взять стаканы.
— Налейте и мне, Майк. Я сейчас вернусь, только сброшу эту одежду.
— Поторопитесь.
Она улыбнулась и вышла в дверь, пока я открывал бутылки. А когда я наполнил стаканы, она уже вернулась, вновь закутанная в огромный махровый халат и вытирая волосы полотенцем. Я подал ей стакан и мы без слов стали пить. Я не мог отвести от нее своих жадных глаз. Ее же глаза переливались глубокой голубизной, но огонь, горевший в них, увлекал меня в неизведанные бездны.
Я уже не мог больше сидеть и попросил ее:
— Давайте взглянем на это досье, Эллен.
— Хорошо, — она взяла бутылку и проводила меня в гостиную.
В углу комнаты располагался большой телевизор на ножках. Она отодвинула его от стены и протянула руку.
— Ваш личный сейф?
— Для личных писем, чулок и еще кое-чего, необходимого всем женщинам.
Она вытащила папку и протянула ее мне. Мои руки тряслись, когда я развязывал тесемки, и из папки выпали бумаги. Я присел и стал разбирать их. Это были официальные рапорты, несколько фотографий и множество свидетельских показаний. Я разложил все на столике и начал просматривать их. Нетерпение мое все возрастало, и я опять все уронил на пол. Эллен терпеливо все подобрала и разложило по порядку.
Постепенно я понял, что все это не стоит и выеденного яйца. Это были никчемные бумажки, и ни одна из них не могла служить доказательством чему-нибудь. Я злобно схватил все и швырнул через комнату. Эллен испуганно вскрикнула и прижала руку ко рту.
— Майк!
— Извини, малышка, все это ерунда и не заслуживает ни малейшего внимания.
— Майк... не может быть! Генеральный собирал доказательства целый месяц.
— Он старался доказать, что Линк замешан в грязных сделках. Он узнал, что тот букмекер. Черт возьми, но это же все знают! За это ему ничего не будет, может несколько месяцев тюрьмы, не больше, — я забрал пару рапортов и показал ей. — Вот, взгляни на это.
Она взяла бумаги из моих рук и указала пальцем на номера в верхнем углу.
— Это кодовый номер, Майк. Тут была серия рапортов.
— А где же остальные?
— Или в архиве или уничтожены, точно не знаю, но возможно и выброшены. Я уже давно здесь работаю, кажется, в этих папках многого не хватает.
— Черт побери!
— Я проверю все утром, Майк. Возможно, их переложили в другое место.
— Нечего терять время и ждать утра. Можно попробовать по другому.
Она аккуратно сложила документы в папку.
— Может быть, есть смысл поговорить с Робертсом. Он может вспомнить кое-что об этом человеке.
— Это мысль, а где он живет?
— не знаю, но можно выяснить, — Эллен посмотрела на меня. — Вы хотите узнать это сегодня?
— Да, конечно.
Я перехватил ее, прежде чем она подошла к телефону, и извинился, прошептав:
— Прости меня, пожалуйста.
Она откинула назад головку и странно взглянула на меня.
— Все в порядке, Майк, я понимаю.
Ей пришлось позвонить в три места, прежде чем ей сообщили номер телефона Робертса. Мы позвонили по этому номеру, но долго никто не отвечал, а потом подошла женщина.
— Попросите, пожалуйста, мистера Робертса.
— Его нет дома. Может что передать?
— Нет, не надо, а когда он вернется?
— Не раньше завтрашней половины дня.
— Спасибо. Я позвоню ему завтра.
Я с трудом удержался от желания швырнуть трубку на аппарат. Эллен что-то произнесла и я повернулся. Я хотел рявкнуть, чтобы она заткнулась но ее взгляд отрезвил меня. Халат был наполовину расстегнут и ее загорелое тело мягкими линиями отчетливо выделялось на белом фоне ткани.
Она снова засмеялась и прошептала:
— Вот вы и попались, Майк.
Я хотел сказать ей, что попался не я, но у меня не нашлось нужных слов. Я соблазнительная реальность во плоти. Поцелуй был длительным сладким и томящим. Задохнувшись, она стала рваться из моих объятий. Она жарко шептала.
— Майк... извини, что я тебя заманила, ноя так рада... так рада...
Я снова поцеловал ее, прервав поток слов. А дождь свирепо стучал в окна, напоминая мне, что нельзя терять ни минуты. Я с огромным усилием оторвался от нее.
— Не соблазняйте меня, сейчас мне некогда!
Эллен открыла глаза и ее ногти вонзились в мою спину.
— Так вы хотите отблагодарить меня?
— Пойми меня, малышка, необходимо сначала закончить дело.
— Если я позволю вам уйти, то вы никогда больше не вернетесь, Майк.
Наверное, вас ждет куча женщин каждый день. Каждую неделю и каждый месяц другая.
— Вы слишком много знаете.
— Вы же знаете, что я из Техаса, и мне нравятся настоящие мужчины.
Я криво усмехнулся.
— Но я-то городской человек, малышка.
— Это случайность. Вы настоящий мужчина из вестернов и любая женщина будет вашей, если вы захотите, — она привстала на цыпочках и легко поцеловала меня. — Иногда настоящие мужчины возвращаются. — Она улыбнулась.
— Не забудьте сдать папку, — напомнил я ей. Просто мне нечего было ей сейчас сказать, чтобы успокоить ее плоть.
И я снова вышел в дождливую ночь. Оглянувшись, я заметил в окне ее силуэт: она махала мне рукой. Вероятно, в темноте меня не было видно, но я тоже помахал ей в ответ.
На обратном пути я заехал перекусить и старался выбросить Эллен из головы. Необходимо было все как следует обдумать, прежде чем засовывать голову в петлю. Около часа я просидел, вспоминая все о Тоди Линке, и каким бы образом я не рассуждал, картина получалась одинаковая. Я лишь не смог окончательно решить одно маленькое обстоятельство, которое сильно влияло на весь ход рассуждений.
Предположим, что водителем-убийцей был Тоди Линк и он же отдал распоряжение Безии, потому что ему больше некому было доверить это дело.
По всей вероятности, это Тоди устроил убийство Хукера и попытался с помощью дружков убрать и меня. Но чем больше я убеждался в этом, тем настойчивее какой-то внутренний голос усмехался мне в лицо, напоминая все забытые мною неувязки, которые никак не желали укладываться в мою версию.
Наконец, плюнув на все размышления, я расплатился и вышел на улицу.
И снова меня поджидали неожиданности в виде Пата, который ждал у моей квартиры с весьма недружелюбным видом.
Я не успел даже поздороваться, как он резко протянул руку и приказал:
— Дайте мне пистолет, Майк!
Я не стал сопротивляться. Он вытащил обойму, пересчитал патроны и даже понюхал ствол.
— Вы же знаете, когда я стрелял из него в последний раз, — проговорил я возмущенно.
— Знаю? — то ли переспросил, то ли согласился он.
Ничего приятного мне, наверное, нельзя было ожидать. Что-то случилось, и меня в чем-то подозревали.
— Хватит играть в прятки, капитан Чамберс! Говорите прямо, чего вам надо?
Он нахмурился и шагнул мне навстречу.
— Черт возьми, Майк, вы что же, решили прикинуться совершенным идиотом?
Я тоже выругался в ответ.
— Это сделали вы, Майк, — заявил мне Пат, как будто я знал, что он имеет в виду.
— Не темните и расскажите все толком.
— Знаете, Майк, ведь я полицейский. Вы были моим другом, но служебный долг для меня превыше всего. Я же предупреждал вас, чтобы вы держались в стороне от этого дела, и что из этого вышло? Вы все равно поступили по-своему, а такое никому не прощается, парень. Вам конец, Майк! Мне неприятно говорить вам это, но все это только вопрос времени. Я полагаю, вы достаточно умны, чтобы все понять.
— И что же все-таки произошло?
— Перестань, Майк! Тоди Линк убит из пистолета 45-го калибра.
— И я на подозрении...
— Верно, — кивнул Пат. — На вас подумали первым делом.
Глава 8
— Можете открыть глаза, она выиграла.
Я взглянул на табло и убедился в правоте Эллен. Потом я посмотрел на билеты, зажатые в руке.
— С ума сойти! Понятно, почему некоторые ребята не могут жить без этого! Вы знаете, сколько я выиграл?
— Около четырех тысяч, не так ли?
— Да, а я — то надрываюсь, чтобы заработать на жизнь. Так вы легко можете стать миллионершей, кошечка.
— Боюсь, что нет.
— Почему? Вы же тоже выиграли, так?
— Да, мне это легко удается.
— А что тогда?
— Мне не нравится цвет денег.
— Зелененькие неплохо выглядят. Вы знаете лучший цвет?
— Я предпочитаю честно заработанные зелененькие, — объяснила Эллен. Честно... — она вся напряглась и руки ее сжались в кулачки. — Вы знаете, почему я радуюсь, когда лошади Скоби выигрывают? Благодаря этому и только этому я могу быть независимой от отца. Это из-за меня его жокеи стараются сменить цвета одежды перед скачками, но я все равно узнаю его лошадей.
Получается, что вроде он оплачивает мои расходы, хочет он этого или не хочет, и это-то его и бесит больше всего. Правда, все равно эти деньги идут от него и хотя не на прямую, но я все равно не беру ни цента из них.
— Если вы собираетесь выбросить их, то я с радостью подберу.
— Я не собираюсь их выбрасывать. Вы увидите, что я с ними сделаю.
Мы подошли к кассе и получили пачку свеженьких банкнот. Они так здорово шуршали и пахли свежей краской. Сложив свои в бумажник, я уже начал мечтать, что куплю на них. Эллен же швырнула свои деньги в сумочку, как будто это случалось каждый день. Мне было дико смотреть на это.
— Почему никто не следует вашей тактике? Если изучить вашу систему, можно действительно сорвать крупный куш и даже разорить владельцев ипподрома.
Она лукаво улыбнулась и взяв меня под руку направилась к воротам.
— Вряд ли это удастся, Майк. Ведь лошади Скоби побеждают не так часто, как хотелось бы. Чисто случайно я узнала, что сегодня они могут выиграть. И это не означает, что мне подсказывают. Просто я знаю всех тренеров и жокеев отца и в зависимости от этого делаю ставки.
— Неужели это для вас так легко?
— Выходит так. В газетах сообщают все о лошадях и о заездах. А я просто выбираю вероятного победителя и мне частенько везет, что так бесит моего старика.
— Вы — вымогательница, — заявил я. Это, наверное, обидело ее, но я добавил:
— Хорошенькая вымогательница, — и она крепко прижалась ко мне.
На протяжении всего пути назад в город четыре тысячи, лежавшие в моем кармане, жгли мне душу. Я хотел где-нибудь остановиться и отпраздновать мой выигрыш, но Эллен категорически отказалась и заставила меня ехать в Ист-сайд, показывая куда именно и меняя направление через каждые пять минут. Все казалось великолепным до тех пор, пока мы не остановились за каким-то грузовиком и я не осмотрелся по сторонам. Ну и местечко! Какой-то вшивый бар с разбитой витриной. Дверь отворилась и изнутри вышел парень. И тут меня ошеломил знакомый вид места. Я снова вспомнил дождь, провонявший пивом бар и парня, целующего на прощание своего ребенка.
У меня внезапно пересохло в глотке, я выругался вполголоса и, резко вывернув руль, объехал грузовик и помчался прочь от этого места. Так мы промчались кварталов шесть, после чего Эллен приказала:
— Поверните налево в следующий переулок и припаркуйтесь за углом.
Я выполнил ее пожелание и затормозил у тротуара, втиснувшись между двумя машинами. Она распахнула дверцу и выскочила из машины, нетерпеливо оглянувшись на меня.
— Вы идете, Майк?
И я последовал за ней.
Она ввела меня в обшарпанное здание, похожее на приют для бродяг. Все дело заняло несколько минут. Меня представили двум старушкам, служителю и полицейскому, распивающему вместе с ними чай. Все были обрадованы и улыбались, когда Эллен передала пачку денег одной из старушек. Эллен казалась настоящей благотворительницей. Сквозь приоткрытую дверь можно было увидеть оборванных ребятишек, играющих во что-то и я, растрогавшись, также избавился от четверти своего выигрыша. Не желая выслушивать благодарности, я быстро вернулся в машину и, глядя на Эллен, сказал:
— Никогда не думал, что я такой мягкосердечный дурак.
Она тепло улыбнулась и, нагнувшись ко мне, крепко расцеловала. И на этот раз я не отрывался от нее намного дольше, чем раньше.
— Знаете, Майк, вы не такой эгоист, во всяком случае, не такой, каким хотите казаться.
Я проворчал, чтобы она не делала преждевременных заключений и повел машину дальше. Было уже четверть десятого, мы здорово проголодались и я, доехав до Бродвея, отвел ее в одно заведение, где хорошо кормили и звучала приятная, спокойная музыка. Пока мы ждали заказ, Эллен выпросила у меня монетку и пошла звонить Патти. Я с трудом дождался ее возвращения.
— Ну, как?
— Все в порядке. Большинство из сотрудников уже ушли. Она оставит папку у нас дома.
— может быть, мы встретим ее где-нибудь, чтобы ускорить это дело?
— Зачем попусту рисковать. Патти и так достаточно взволнована и ей это может не понравиться. Дай бог, чтобы эти бумаги так же легко было вернуть, как и взять.
— Все будет о'кей, — возможно, мой голос прозвучал не очень убедительно, потому что Эллен лишь мельком кинула на меня взгляд и вновь принялась за закуску. — Не надо беспокоиться, мне необходимо лишь взглянуть в досье.
— Ладно, Майк, я волнуюсь лишь потому, что никогда не совершала таких поступков по отношению к своему начальству.
Эллен скривила носик и принялась за второе блюдо. В десять минут двенадцатого мы вышли на улицу. Небо хмурилось, в отдалении гремел гром и изредка темноту ночи прорезали вспышки молний. Эллен захватила с собой пару бутылок пива, а я подвел машину прямо к двери и она вскочила в нее, когда сверху уже падали первые капли дождя.
Пелена дождя мгновенно скрыла все окрестности, тротуар и мостовая ярко заблестели от водных потоков. Хотя я включил стеклоочиститель, но дождь был так силен, что видимость была ничтожной. Машина перед нами была просто силуэтом с красными огоньками, а световые рекламы и витрины туманными пятнами. Это была ночь, подобная той, первой. В такую ночь хочется убраться куда-нибудь подальше.
Утренней зари пока не предвиделось. Когда мы доехали до квартиры Эллен, гроза настолько разбушевалась, что вспышки молний превратили ночь в день. Швейцар с огромным зонтиком проводил Эллен в парадное и возвратился за мной. Оказавшись под крышей, мы оба рассмеялись. У меня хлюпало только в ботинках, Зато у Эллен платье промокло насквозь и облегало ее, как чулок ножку. Шагая к лифту, она старалась двигаться боком, чтобы не было видно ее спину и чуть ниже, и просила прикрыть ее.
Я уже собрался постучать, но она вынула ключ и открыв дверь, пригласила меня войти.
— Никого нет?
— Глупец, мы же договорились.
— Ну, да, — я скинул ботинки и отнес их на кухню. Эллен поставила пиво на стол и показала мне, где взять стаканы.
— Налейте и мне, Майк. Я сейчас вернусь, только сброшу эту одежду.
— Поторопитесь.
Она улыбнулась и вышла в дверь, пока я открывал бутылки. А когда я наполнил стаканы, она уже вернулась, вновь закутанная в огромный махровый халат и вытирая волосы полотенцем. Я подал ей стакан и мы без слов стали пить. Я не мог отвести от нее своих жадных глаз. Ее же глаза переливались глубокой голубизной, но огонь, горевший в них, увлекал меня в неизведанные бездны.
Я уже не мог больше сидеть и попросил ее:
— Давайте взглянем на это досье, Эллен.
— Хорошо, — она взяла бутылку и проводила меня в гостиную.
В углу комнаты располагался большой телевизор на ножках. Она отодвинула его от стены и протянула руку.
— Ваш личный сейф?
— Для личных писем, чулок и еще кое-чего, необходимого всем женщинам.
Она вытащила папку и протянула ее мне. Мои руки тряслись, когда я развязывал тесемки, и из папки выпали бумаги. Я присел и стал разбирать их. Это были официальные рапорты, несколько фотографий и множество свидетельских показаний. Я разложил все на столике и начал просматривать их. Нетерпение мое все возрастало, и я опять все уронил на пол. Эллен терпеливо все подобрала и разложило по порядку.
Постепенно я понял, что все это не стоит и выеденного яйца. Это были никчемные бумажки, и ни одна из них не могла служить доказательством чему-нибудь. Я злобно схватил все и швырнул через комнату. Эллен испуганно вскрикнула и прижала руку ко рту.
— Майк!
— Извини, малышка, все это ерунда и не заслуживает ни малейшего внимания.
— Майк... не может быть! Генеральный собирал доказательства целый месяц.
— Он старался доказать, что Линк замешан в грязных сделках. Он узнал, что тот букмекер. Черт возьми, но это же все знают! За это ему ничего не будет, может несколько месяцев тюрьмы, не больше, — я забрал пару рапортов и показал ей. — Вот, взгляни на это.
Она взяла бумаги из моих рук и указала пальцем на номера в верхнем углу.
— Это кодовый номер, Майк. Тут была серия рапортов.
— А где же остальные?
— Или в архиве или уничтожены, точно не знаю, но возможно и выброшены. Я уже давно здесь работаю, кажется, в этих папках многого не хватает.
— Черт побери!
— Я проверю все утром, Майк. Возможно, их переложили в другое место.
— Нечего терять время и ждать утра. Можно попробовать по другому.
Она аккуратно сложила документы в папку.
— Может быть, есть смысл поговорить с Робертсом. Он может вспомнить кое-что об этом человеке.
— Это мысль, а где он живет?
— не знаю, но можно выяснить, — Эллен посмотрела на меня. — Вы хотите узнать это сегодня?
— Да, конечно.
Я перехватил ее, прежде чем она подошла к телефону, и извинился, прошептав:
— Прости меня, пожалуйста.
Она откинула назад головку и странно взглянула на меня.
— Все в порядке, Майк, я понимаю.
Ей пришлось позвонить в три места, прежде чем ей сообщили номер телефона Робертса. Мы позвонили по этому номеру, но долго никто не отвечал, а потом подошла женщина.
— Попросите, пожалуйста, мистера Робертса.
— Его нет дома. Может что передать?
— Нет, не надо, а когда он вернется?
— Не раньше завтрашней половины дня.
— Спасибо. Я позвоню ему завтра.
Я с трудом удержался от желания швырнуть трубку на аппарат. Эллен что-то произнесла и я повернулся. Я хотел рявкнуть, чтобы она заткнулась но ее взгляд отрезвил меня. Халат был наполовину расстегнут и ее загорелое тело мягкими линиями отчетливо выделялось на белом фоне ткани.
Она снова засмеялась и прошептала:
— Вот вы и попались, Майк.
Я хотел сказать ей, что попался не я, но у меня не нашлось нужных слов. Я соблазнительная реальность во плоти. Поцелуй был длительным сладким и томящим. Задохнувшись, она стала рваться из моих объятий. Она жарко шептала.
— Майк... извини, что я тебя заманила, ноя так рада... так рада...
Я снова поцеловал ее, прервав поток слов. А дождь свирепо стучал в окна, напоминая мне, что нельзя терять ни минуты. Я с огромным усилием оторвался от нее.
— Не соблазняйте меня, сейчас мне некогда!
Эллен открыла глаза и ее ногти вонзились в мою спину.
— Так вы хотите отблагодарить меня?
— Пойми меня, малышка, необходимо сначала закончить дело.
— Если я позволю вам уйти, то вы никогда больше не вернетесь, Майк.
Наверное, вас ждет куча женщин каждый день. Каждую неделю и каждый месяц другая.
— Вы слишком много знаете.
— Вы же знаете, что я из Техаса, и мне нравятся настоящие мужчины.
Я криво усмехнулся.
— Но я-то городской человек, малышка.
— Это случайность. Вы настоящий мужчина из вестернов и любая женщина будет вашей, если вы захотите, — она привстала на цыпочках и легко поцеловала меня. — Иногда настоящие мужчины возвращаются. — Она улыбнулась.
— Не забудьте сдать папку, — напомнил я ей. Просто мне нечего было ей сейчас сказать, чтобы успокоить ее плоть.
И я снова вышел в дождливую ночь. Оглянувшись, я заметил в окне ее силуэт: она махала мне рукой. Вероятно, в темноте меня не было видно, но я тоже помахал ей в ответ.
На обратном пути я заехал перекусить и старался выбросить Эллен из головы. Необходимо было все как следует обдумать, прежде чем засовывать голову в петлю. Около часа я просидел, вспоминая все о Тоди Линке, и каким бы образом я не рассуждал, картина получалась одинаковая. Я лишь не смог окончательно решить одно маленькое обстоятельство, которое сильно влияло на весь ход рассуждений.
Предположим, что водителем-убийцей был Тоди Линк и он же отдал распоряжение Безии, потому что ему больше некому было доверить это дело.
По всей вероятности, это Тоди устроил убийство Хукера и попытался с помощью дружков убрать и меня. Но чем больше я убеждался в этом, тем настойчивее какой-то внутренний голос усмехался мне в лицо, напоминая все забытые мною неувязки, которые никак не желали укладываться в мою версию.
Наконец, плюнув на все размышления, я расплатился и вышел на улицу.
И снова меня поджидали неожиданности в виде Пата, который ждал у моей квартиры с весьма недружелюбным видом.
Я не успел даже поздороваться, как он резко протянул руку и приказал:
— Дайте мне пистолет, Майк!
Я не стал сопротивляться. Он вытащил обойму, пересчитал патроны и даже понюхал ствол.
— Вы же знаете, когда я стрелял из него в последний раз, — проговорил я возмущенно.
— Знаю? — то ли переспросил, то ли согласился он.
Ничего приятного мне, наверное, нельзя было ожидать. Что-то случилось, и меня в чем-то подозревали.
— Хватит играть в прятки, капитан Чамберс! Говорите прямо, чего вам надо?
Он нахмурился и шагнул мне навстречу.
— Черт возьми, Майк, вы что же, решили прикинуться совершенным идиотом?
Я тоже выругался в ответ.
— Это сделали вы, Майк, — заявил мне Пат, как будто я знал, что он имеет в виду.
— Не темните и расскажите все толком.
— Знаете, Майк, ведь я полицейский. Вы были моим другом, но служебный долг для меня превыше всего. Я же предупреждал вас, чтобы вы держались в стороне от этого дела, и что из этого вышло? Вы все равно поступили по-своему, а такое никому не прощается, парень. Вам конец, Майк! Мне неприятно говорить вам это, но все это только вопрос времени. Я полагаю, вы достаточно умны, чтобы все понять.
— И что же все-таки произошло?
— Перестань, Майк! Тоди Линк убит из пистолета 45-го калибра.
— И я на подозрении...
— Верно, — кивнул Пат. — На вас подумали первым делом.
Глава 8
Иногда мы безумствуем, а иногда поступаем разумно. Если бешенство и овладело мною, то оно исчезло еще в квартире Эллен.
«Может быть, теперь тоже прибегнуть к ее услугам?» — подумал я.
Пат сунул мой пистолет в карман и приказал выходить. Я направился к двери. Дождь все еще хлестал.
— Вы уверены, что это сделал я? — осведомился я, прежде чем открыть дверь на улицу.
Он был уверен, хотя в его физиономии промелькнуло некоторое сомнение.
Он даже отвел глаза в сторону, будто ему было стыдно передо мной. Я не дал ему времени на ответ.
— Я не убивал, Пат. Я хотел прикончить его, но какая-то сволочь опередила меня.
— Врач определил, что смерть наступила около четырех часов ночи, сообщил он.
— Вот и хорошо, что вы мне это сказали, а то в это время я был очень сильно занят.
Он отдернул руку от двери. — И вы можете это доказать?
— Конечно.
— Майк... если вы лжете...
— Не настолько уж я глуп, вы-то должны меня знать.
— Мне необходимо знать все про каждую минуту прошедшей ночи.
— Это легко сделать.
— Рассказывайте.
Мне не понравился его взгляд. Может быть, я ужу разучился так искусно врать, но ведь от этого зависела моя судьба. Прошлой ночью я просто спал и доказать ничего не мог. Я если бы и сказал ему правду, то мог бы на время очутиться за решеткой. Я приготовился на всякий случай удрать, если шутка с телефоном не пройдет. Я сразу узнал ее голос, как будто вновь увидел ее в зеленом каскаде одежды, струящимся вдоль ее фигурки.
— Это Майк, Мата. Полиция жаждет вас кое о чем спросить. Вы не возражаете?
Больше мне ничего не удалось сказать, так как Пат вырвал трубку из моих рук и хмуро произнес:
— Говорит капитан Чамберс. Как я понял, вы можете засвидетельствовать, где мистер Хаммер был прошлой ночью.
Ее голос прозвучал в трубке дивной музыкой. Пат с любопытством взглянул на меня и поблагодарив ее, повесил трубку. Пока он не решил, что будет делать.
— Итак, вы провели время с женщиной.
Я мысленно поблагодарил Мату и пообещал ей блаженство.
— Зачем же об этом распространяться. Пат?
— Лучше бы вы перестали блудить, ведь скоро вернется Вельда.
— Это алиби вам подходит?
— Да. Мне больше понравилось бы, если бы вы прикончили Линка, чем проводить ночи с разными девками. О`кей, Майк... У вас есть алиби. Правда, у меня сильное желание не верить ему, но Линк не Декер, и если вы замешаны в это, то я все равно рано или поздно вас вычислю.
Я протянул ему сигарету и зажег спичку.
— Можно мне узнать подробности или это тайна?
— Мы сами мало что знаем. Кто-то вошел и убил его.
— Каким образом?
— Он находился в постели. Ему прострелили голову, после чего убийца перевернул все там верх дном. И сейчас я снова направляюсь туда. Хотите меня сопровождать?
— Помощник прокурора там?
— Нет. Генеральный еще ничего не знает. Он опять участвует в облаве.
— Вы уже определили калибр оружия?
Пат почувствовал себя неуверенно.
— Я не стал ждать рапорта, так как был совершенно уверен, что это ваша работа, и сразу же поехал сюда. Кроме того, вы недавно пользовались пистолетом, и он снят с предохранителя.
— А я всегда его так ношу.
— Может произойти случайный выстрел.
— Кто обнаружил труп?
— Насколько я понял, полиция оказалась раньше меня. Посыльный принес телеграмму для Тоди, увидел, что дверь открыта и вошел. По ужасному беспорядку он решил, что здесь произошло ограбление. Он еще сильнее уверился в этом, когда позвонил и никто не отозвался. Помчавшись к телефону, он вызвал полицию, которая и наткнулась на труп.
Не в курсе, что именно искали в квартире?
Пат швырнул окурок на пол.
— Нет. Поедемте, сами поглядите. Вероятно, вас обрадует это ужасное зрелище.
То, что осталось от Тоди, уже никого не могло порадовать. Вся округлость его тела исчезла под натиском смерти. Он лежал, как гигантский мешок с дерьмом, такой же неприятный в мертвом виде, каким был живой.
Центр его лба украшало багрово-красное отверстие с рваными краями, обожженными выстрелом. Кто-то стрелял в него в упор и наверняка. Если у него и был затылок, то сейчас он был размазан по подушке.
К дому подкатила еще пара патрульных машин и через несколько секунд дом был забит копами. Один из репортеров стал приставать к Пату и ему было приказано убираться вон. Пат оставил меня с каким-то гражданином, пока занимался организацией обыска, надеясь найти то, что искал убийца.
Налюбовавшись вдоволь на труп Тоди, я спустился вниз и последовал за Патом, обследовавшем хаос в гостиной.
— Кто-то хорошо и бесшумно поработал?
— Здесь уже все обыскано, — усмехнулся Пат.
Я приподнял плетенное кресло и внимательно осмотрел его. На нем не было ни единой царапины, и ни на чем другом — тоже. Вероятно, комната была методично и тщательно проверена и все было аккуратно придвинуто и переставлено. В действиях убийцы даже наблюдался какой-то порядок. Все диванные подушки были разрезаны в одном и том же месте, все что можно было отвернуть и снять, было отвернуто и снято. Винты были рассыпаны по полу, переплеты были оборваны и лежали справа от кресла. Пат взял один из переплетов и заметил:
— Наверное, это была маленькая грязненькая штучка, раз ее тут искали.
Я подумал, что сказал что-то про себя, но оказалось, что сказал вслух, и повернувшийся ко мне Пат, спросил:
— Что?
Я промолчал, не желая говорить и отрицательно мотнул головой, хотя и по нервному тику глаз Пат мог бы понять, о чем я думаю. Пришел полицейский и позвал его осмотреть нишу в фундаменте. Я остался в комнате, где валялся Тоди, только теперь я ничего не мог у него спросить.
В помещение вошел другой коп и спросил, где Пат. Я объяснил, что тот внизу и сейчас вернется. Полицейский показал мне пачку фотографий.
— Взгляните на эти снимочки, — ухмыльнулся он. — Покойнику, наверное нравились такие.
— Дайте взглянуть.
Он стал передавать мне их один за другим. Половина снимков изображала известных в прошлом голливудских звезд в сильно обнаженном виде, вторая половина изображала сцены из спектаклей. Каждая фотография имела автографы и была адресована с любовью к Чарли Фаллону. Затем он протянул мне еще пару листков: на одном было обещание сделать еще ряд снимков, а на другом — личные телефоны крупных заправил на Бродвее. Здесь также частенько после фамилии следовала приписка: «... представить ф.»
Снова и снова Фаллон. Куда не повернешься, всюду это имя. Фаллон!
Арнольд Безия был из мальчиков Фаллона. Все подонки знают Фаллона и помнят его. Тоди тоже был связан с Фаллоном. Черт возьми, ведь он уже давно умер!
Я не стал ждать возвращения Пата, а попросил полицейского передать ему, что я позвоню завтра. Прежде чем я подошел к выходу, меня задержал все тот же репортер, пытаясь выяснить у меня суть дела, но я отказался с ним разговаривать.
Дождь немного утих, во всяком случае, был не таким яростным. Но любопытные все равно толпились перед воротами, прикрываясь зонтиками. Так уж притягательна смерть и так интересно поговорить на эту тему. И как раз в это время мне навстречу попался Генеральный со своими мальчиками. Его гнусная физиономия была мрачнее тучи. Ему никогда не нравилось, если его отрывали от другого дела. По всей вероятности, с облавой ему снова не повезло: утечка сведений продолжалась.
Если бы не было так поздно, я бы позвонил Мате, чтобы поблагодарить ее за алиби, но сегодня я не хотел никого видеть и ни с кем разговаривать.
Мне хотелось лечь и подумать, что делать дальше. Было время наметить другие пути для розысков убийцы. Через два квартала я остановился. остановил такси и поехал к своему дому.
Поднимаясь наверх, я опять увидел их. На этот раз их было двое. Один был здоровый, как буйвол, другой чуть поменьше. Маленький показал мне полицейский жетон, а здоровяк встал сбоку, готовясь перехватить меня, если я начну нервничать. Оба держали руки в карманах, чтобы я понял, что они не шутят.
— Полиция, браток, — сообщил маленький и спрятал жетон.
— Что вам угодно?
— Вы нужны. Поедете с нами.
— Подожди минутку, — проворчал второй и извлек пистолет из моей кобуры, ощерившись в неприятной улыбке. — У вас слишком дурной характер, с которым не следует носить оружие.
— А разве жетоны полицейских не имеют пластмассовых футляров?
Они переглянулись и в тот же миг я ощутил, как мой же пистолет уперся мне в спину. Здоровяк плотоядно усмехнулся.
— Умный парень. Вы хотите, чтобы мы действовали силой?
— Выстрел переполошит весь дом. В нашем спокойном квартале людям захочется узнать, что это за шум.
Пистолет еще сильнее уперся мне в спину.
— Все может быть, но вы уже не услышите этого. Пошли!
Это были настоящие профессионалы, а не какие-нибудь юнцы, играющие оружием.
Они отлично знали, где стоять, чтобы я не мог достать их, и как сделать, чтобы никто не обратил внимания, если меня потащат из дома. У одного из них в кармане обрисовывалась бутылка. Если меня оглушат, то потом, влив в рот виски, они смогут потащить меня, как пьяного, и если надо — понесут меня. Кто-то отдал приказ оглушить меня, если я буду сопротивляться.
Но я не стал сопротивляться. Мне и самому было интересно узнать, куда меня повезут. Мы спустились по лестнице.
— Где ваша машина?
Я кивнул в сторону машины. Он извлек у меня ключи, а другой в это время подал знак и машина, стоявшая от нас в ста футах, отъехала от тротуара и умчалась прочь.
Да, мне придется ехать на своей машине и, может быть, без возврата назад. Сначала меня куда-то отвезут, а куда я и сам не знаю. Необходимо было действовать и вести себя крайне осторожно, чтобы они не волновались.
Пусть думают, что я дурачок и согласен, чтобы меня прикончили без всякой суеты, пока парочка профессионалов щеголяет своей выучкой. Но сдерживался я с трудом: Внутри меня все бурлило и даже руки стали подрагивать от внутреннего напряжения. Что они собираются со мной делать? Неужели они воображают, что кроме них профессионалов нет? Может быть, раньше они не сталкивались с ними и им постоянно везло, но сейчас они имеют дело со мной.
Действительно, если они действуют так профессионально, зачем тогда им ехать в моей машине? Им надо было всего-навсего обыскать меня и машину тоже. В правом ботинке у меня был спрятан автоматический пистолет 32-го калибра. Это была их первая ошибка.
— Вы поведете машину сами, парень, — заявил здоровяк, и осторожнее, иначе мы сами позаботимся о вас.
Он открыл дверцу, я сел в машину и он мгновенно очутился рядом. Но он не прижался вплотную ко мне и между нами оставалось достаточно места, чтобы действовать. Здоровяк оперся локтем о дверцу, а рука с пистолетом лежала на коленях. Второй сел на заднее сидение и склонился ко мне, как будто хотел сказать мне что-то на ухо. В действительности же, он просто прижимал пистолет к моей шее.
«Может быть, теперь тоже прибегнуть к ее услугам?» — подумал я.
Пат сунул мой пистолет в карман и приказал выходить. Я направился к двери. Дождь все еще хлестал.
— Вы уверены, что это сделал я? — осведомился я, прежде чем открыть дверь на улицу.
Он был уверен, хотя в его физиономии промелькнуло некоторое сомнение.
Он даже отвел глаза в сторону, будто ему было стыдно передо мной. Я не дал ему времени на ответ.
— Я не убивал, Пат. Я хотел прикончить его, но какая-то сволочь опередила меня.
— Врач определил, что смерть наступила около четырех часов ночи, сообщил он.
— Вот и хорошо, что вы мне это сказали, а то в это время я был очень сильно занят.
Он отдернул руку от двери. — И вы можете это доказать?
— Конечно.
— Майк... если вы лжете...
— Не настолько уж я глуп, вы-то должны меня знать.
— Мне необходимо знать все про каждую минуту прошедшей ночи.
— Это легко сделать.
— Рассказывайте.
Мне не понравился его взгляд. Может быть, я ужу разучился так искусно врать, но ведь от этого зависела моя судьба. Прошлой ночью я просто спал и доказать ничего не мог. Я если бы и сказал ему правду, то мог бы на время очутиться за решеткой. Я приготовился на всякий случай удрать, если шутка с телефоном не пройдет. Я сразу узнал ее голос, как будто вновь увидел ее в зеленом каскаде одежды, струящимся вдоль ее фигурки.
— Это Майк, Мата. Полиция жаждет вас кое о чем спросить. Вы не возражаете?
Больше мне ничего не удалось сказать, так как Пат вырвал трубку из моих рук и хмуро произнес:
— Говорит капитан Чамберс. Как я понял, вы можете засвидетельствовать, где мистер Хаммер был прошлой ночью.
Ее голос прозвучал в трубке дивной музыкой. Пат с любопытством взглянул на меня и поблагодарив ее, повесил трубку. Пока он не решил, что будет делать.
— Итак, вы провели время с женщиной.
Я мысленно поблагодарил Мату и пообещал ей блаженство.
— Зачем же об этом распространяться. Пат?
— Лучше бы вы перестали блудить, ведь скоро вернется Вельда.
— Это алиби вам подходит?
— Да. Мне больше понравилось бы, если бы вы прикончили Линка, чем проводить ночи с разными девками. О`кей, Майк... У вас есть алиби. Правда, у меня сильное желание не верить ему, но Линк не Декер, и если вы замешаны в это, то я все равно рано или поздно вас вычислю.
Я протянул ему сигарету и зажег спичку.
— Можно мне узнать подробности или это тайна?
— Мы сами мало что знаем. Кто-то вошел и убил его.
— Каким образом?
— Он находился в постели. Ему прострелили голову, после чего убийца перевернул все там верх дном. И сейчас я снова направляюсь туда. Хотите меня сопровождать?
— Помощник прокурора там?
— Нет. Генеральный еще ничего не знает. Он опять участвует в облаве.
— Вы уже определили калибр оружия?
Пат почувствовал себя неуверенно.
— Я не стал ждать рапорта, так как был совершенно уверен, что это ваша работа, и сразу же поехал сюда. Кроме того, вы недавно пользовались пистолетом, и он снят с предохранителя.
— А я всегда его так ношу.
— Может произойти случайный выстрел.
— Кто обнаружил труп?
— Насколько я понял, полиция оказалась раньше меня. Посыльный принес телеграмму для Тоди, увидел, что дверь открыта и вошел. По ужасному беспорядку он решил, что здесь произошло ограбление. Он еще сильнее уверился в этом, когда позвонил и никто не отозвался. Помчавшись к телефону, он вызвал полицию, которая и наткнулась на труп.
Не в курсе, что именно искали в квартире?
Пат швырнул окурок на пол.
— Нет. Поедемте, сами поглядите. Вероятно, вас обрадует это ужасное зрелище.
То, что осталось от Тоди, уже никого не могло порадовать. Вся округлость его тела исчезла под натиском смерти. Он лежал, как гигантский мешок с дерьмом, такой же неприятный в мертвом виде, каким был живой.
Центр его лба украшало багрово-красное отверстие с рваными краями, обожженными выстрелом. Кто-то стрелял в него в упор и наверняка. Если у него и был затылок, то сейчас он был размазан по подушке.
К дому подкатила еще пара патрульных машин и через несколько секунд дом был забит копами. Один из репортеров стал приставать к Пату и ему было приказано убираться вон. Пат оставил меня с каким-то гражданином, пока занимался организацией обыска, надеясь найти то, что искал убийца.
Налюбовавшись вдоволь на труп Тоди, я спустился вниз и последовал за Патом, обследовавшем хаос в гостиной.
— Кто-то хорошо и бесшумно поработал?
— Здесь уже все обыскано, — усмехнулся Пат.
Я приподнял плетенное кресло и внимательно осмотрел его. На нем не было ни единой царапины, и ни на чем другом — тоже. Вероятно, комната была методично и тщательно проверена и все было аккуратно придвинуто и переставлено. В действиях убийцы даже наблюдался какой-то порядок. Все диванные подушки были разрезаны в одном и том же месте, все что можно было отвернуть и снять, было отвернуто и снято. Винты были рассыпаны по полу, переплеты были оборваны и лежали справа от кресла. Пат взял один из переплетов и заметил:
— Наверное, это была маленькая грязненькая штучка, раз ее тут искали.
Я подумал, что сказал что-то про себя, но оказалось, что сказал вслух, и повернувшийся ко мне Пат, спросил:
— Что?
Я промолчал, не желая говорить и отрицательно мотнул головой, хотя и по нервному тику глаз Пат мог бы понять, о чем я думаю. Пришел полицейский и позвал его осмотреть нишу в фундаменте. Я остался в комнате, где валялся Тоди, только теперь я ничего не мог у него спросить.
В помещение вошел другой коп и спросил, где Пат. Я объяснил, что тот внизу и сейчас вернется. Полицейский показал мне пачку фотографий.
— Взгляните на эти снимочки, — ухмыльнулся он. — Покойнику, наверное нравились такие.
— Дайте взглянуть.
Он стал передавать мне их один за другим. Половина снимков изображала известных в прошлом голливудских звезд в сильно обнаженном виде, вторая половина изображала сцены из спектаклей. Каждая фотография имела автографы и была адресована с любовью к Чарли Фаллону. Затем он протянул мне еще пару листков: на одном было обещание сделать еще ряд снимков, а на другом — личные телефоны крупных заправил на Бродвее. Здесь также частенько после фамилии следовала приписка: «... представить ф.»
Снова и снова Фаллон. Куда не повернешься, всюду это имя. Фаллон!
Арнольд Безия был из мальчиков Фаллона. Все подонки знают Фаллона и помнят его. Тоди тоже был связан с Фаллоном. Черт возьми, ведь он уже давно умер!
Я не стал ждать возвращения Пата, а попросил полицейского передать ему, что я позвоню завтра. Прежде чем я подошел к выходу, меня задержал все тот же репортер, пытаясь выяснить у меня суть дела, но я отказался с ним разговаривать.
Дождь немного утих, во всяком случае, был не таким яростным. Но любопытные все равно толпились перед воротами, прикрываясь зонтиками. Так уж притягательна смерть и так интересно поговорить на эту тему. И как раз в это время мне навстречу попался Генеральный со своими мальчиками. Его гнусная физиономия была мрачнее тучи. Ему никогда не нравилось, если его отрывали от другого дела. По всей вероятности, с облавой ему снова не повезло: утечка сведений продолжалась.
Если бы не было так поздно, я бы позвонил Мате, чтобы поблагодарить ее за алиби, но сегодня я не хотел никого видеть и ни с кем разговаривать.
Мне хотелось лечь и подумать, что делать дальше. Было время наметить другие пути для розысков убийцы. Через два квартала я остановился. остановил такси и поехал к своему дому.
Поднимаясь наверх, я опять увидел их. На этот раз их было двое. Один был здоровый, как буйвол, другой чуть поменьше. Маленький показал мне полицейский жетон, а здоровяк встал сбоку, готовясь перехватить меня, если я начну нервничать. Оба держали руки в карманах, чтобы я понял, что они не шутят.
— Полиция, браток, — сообщил маленький и спрятал жетон.
— Что вам угодно?
— Вы нужны. Поедете с нами.
— Подожди минутку, — проворчал второй и извлек пистолет из моей кобуры, ощерившись в неприятной улыбке. — У вас слишком дурной характер, с которым не следует носить оружие.
— А разве жетоны полицейских не имеют пластмассовых футляров?
Они переглянулись и в тот же миг я ощутил, как мой же пистолет уперся мне в спину. Здоровяк плотоядно усмехнулся.
— Умный парень. Вы хотите, чтобы мы действовали силой?
— Выстрел переполошит весь дом. В нашем спокойном квартале людям захочется узнать, что это за шум.
Пистолет еще сильнее уперся мне в спину.
— Все может быть, но вы уже не услышите этого. Пошли!
Это были настоящие профессионалы, а не какие-нибудь юнцы, играющие оружием.
Они отлично знали, где стоять, чтобы я не мог достать их, и как сделать, чтобы никто не обратил внимания, если меня потащат из дома. У одного из них в кармане обрисовывалась бутылка. Если меня оглушат, то потом, влив в рот виски, они смогут потащить меня, как пьяного, и если надо — понесут меня. Кто-то отдал приказ оглушить меня, если я буду сопротивляться.
Но я не стал сопротивляться. Мне и самому было интересно узнать, куда меня повезут. Мы спустились по лестнице.
— Где ваша машина?
Я кивнул в сторону машины. Он извлек у меня ключи, а другой в это время подал знак и машина, стоявшая от нас в ста футах, отъехала от тротуара и умчалась прочь.
Да, мне придется ехать на своей машине и, может быть, без возврата назад. Сначала меня куда-то отвезут, а куда я и сам не знаю. Необходимо было действовать и вести себя крайне осторожно, чтобы они не волновались.
Пусть думают, что я дурачок и согласен, чтобы меня прикончили без всякой суеты, пока парочка профессионалов щеголяет своей выучкой. Но сдерживался я с трудом: Внутри меня все бурлило и даже руки стали подрагивать от внутреннего напряжения. Что они собираются со мной делать? Неужели они воображают, что кроме них профессионалов нет? Может быть, раньше они не сталкивались с ними и им постоянно везло, но сейчас они имеют дело со мной.
Действительно, если они действуют так профессионально, зачем тогда им ехать в моей машине? Им надо было всего-навсего обыскать меня и машину тоже. В правом ботинке у меня был спрятан автоматический пистолет 32-го калибра. Это была их первая ошибка.
— Вы поведете машину сами, парень, — заявил здоровяк, и осторожнее, иначе мы сами позаботимся о вас.
Он открыл дверцу, я сел в машину и он мгновенно очутился рядом. Но он не прижался вплотную ко мне и между нами оставалось достаточно места, чтобы действовать. Здоровяк оперся локтем о дверцу, а рука с пистолетом лежала на коленях. Второй сел на заднее сидение и склонился ко мне, как будто хотел сказать мне что-то на ухо. В действительности же, он просто прижимал пистолет к моей шее.