Страница:
5. Крах
Крушение этой первой всемирной цивилизации произошло из-за неожиданной нехватки в обеспечении каменным углем. Все первоначальные месторождения истощились за много веков до того, и должно бы стать очевидным, что те, что были открыты в более позднее время, не могли разрабатываться вечно. Потому что уже несколько тысяч лет основное снабжение углем осуществлялось из Антарктики. Этот континент был до такой степени богат месторождениями, что в затуманенном сознании населения мира укоренилось суеверное представление, будто он загадочно неисчерпаем. Поэтому, когда в конце концов, несмотря на жесткую цензуру, начали просачиваться слухи о том, что даже самая большая из достижимых на сегодняшний день глубин бурения не позволяет обнаружить каких бы то ни было новых залежей окаменелой растительности, мир поначалу воспринял их с недоверием.
Здравая политика должна была бы положить конец гигантским затратам энергии на поддержание ритуальных полетов, которые потребляли из общественных ресурсов гораздо больше, чем вся производящая индустрия. Но верующим в Горделпаса такой путь был почти немыслимым. Более того, он подрывал бы устои аристократии, сформировавшейся вокруг полетов. Теперь этот сильный класс заявлял, что давно уже пришло время открыть секрет божественной энергии, и призывали Священный Орден Ученых торжественно открыть новую эру. Громкая многоголосая агитация во всех странах поставила ученых в весьма неловкое положение. Они тянули время, заявляя, что, хотя момент раскрытия тайны и приближается, он все-таки еще не настал, потому что они получили божественный намек, что имевшие место недостатки угля были возложены на людей как высшая степень проверки их веры. И служение Горделпасу в виде ритуальных полетов должно быть скорее увеличено, чем уменьшено. Тратя лишь самый необходимый минимум энергии на мирские дела, люди должны полностью сосредоточиться на религии. Когда же Горделпас получит доказательство их преданности и веры, он разрешит ученым спасти их.
Таким уж был престиж науки, что подобное объяснение в первый момент было принято повсеместно. Ритуальные полеты были поддержаны. Все связанные с роскошью производства были упразднены, и даже до минимума были сокращены жизненно важные службы. Таким образом, рабочие, выброшенные с производств, были возвращены к сельскохозяйственным работам, потому что считалось, что использование механической энергии в простой обработке почвы должно быть отменено как можно скорее. Подобные перемены требовали еще больших организационных способностей, чем было в запасе у человечества. Повсюду начал распространяться беспорядок, за исключением тех мест, где отдельными евреями была проведена серьезная организация дела.
Первым результатом этого широчайшего движения за экономию и самоограничение должно было быть некое духовное пробуждение большинства, которое раньше вело непринужденную ленивую жизнь. Аргументом для этого служило широчайшее ощущение кризиса и приближающегося чуда. Религия, ставшая, несмотря на свой повсеместный авторитет в этот период, скорее институтом ритуала, чем духовного опыта, начала волновать многие сердца... разумеется, не как минутный приступ поклонения, а скорее как непонятный страх, не лишенный болезненного самомнения.
Но как только истощилась новизна этого энтузиазма, а жизнь становилась все более и более стесненной, даже самые ревностные начали с ужасом замечать, что в моменты бездеятельности они были склонны к сомнениям, слишком шокирующим для признания. И поскольку ситуация продолжала ухудшаться, даже жизнь, занятая непрерывной деятельностью, не могла подавить эти нечестивые фантазии.
Потому что теперь человечество было ввергнуто в беспрецедентный психологический кризис, распространенный шоком экономического бедствия на перманентно нездоровый менталитет. Необходимо вспомнить, что каждый индивидуум когда-то был любознательным ребенком, но его приучили остерегаться любопытства, как дыхания Сатаны. В результате вся человеческая раса страдала от некоего вида вывернутой репрессии, репрессии интеллектуальных позывов. Неожиданная экономическая перемена затронула все классы на всей планете, концентрируя внимание на шокирующем любопытстве и крайнем скептицизме, которые до сих пор были надежно похоронены в самых глубоких тайниках сознания.
Нелегко было постичь странное искажение менталитета, беспокоившее теперь все человечество, характеризуя себя в некоторых случаях припадками самого настоящего головокружения. После многих веков процветания, утвержденного порядка и ортодоксии люди неожиданно оказались охвачены сомнением, к которому относились как к явлению сатанизма. Но об этом не было произнесено ни слова; однако дьявол, не переставая нашептывать, овладел сознанием каждого человека, испытывавшего на себе встревоженные взгляды своих собратьев. Разумеется, все перемены в его жизни совпадали с его легковерием.
В ранний период жизненного пути человечества подобный мировой кризис мог бы пробудить у людей здравомыслие. Под первым нажимом бедствия они могли бы отказаться от экстравагантных элементов своей культуры. Но теперь древний уклад жизни был слишком глубоко похоронен. Следовательно, мы созерцаем фантастическую картину мира, общество, устроенное, самозабвенно и даже героически, благодаря безрассудной трате его ресурсов в многочисленных воздушных зрелищах, без целеустремленной веры в их справедливость и действенность, а исключительно в виде безрассудного автоматизма. Подобно тем маленьким грызунам, чья миграция стала невозможна из-за появившейся водной преграды, и потому они ежегодно топили себя целыми тысячами, Первые Люди беспомощно продолжали свое пристрастие к ритуалам; но в отличие от леммингов они были в достаточной мере человеческими существами, чтобы в то же самое время быть угнетенными неверием, которое, сверх того, они боялись осознать.
Тем временем ученые были серьезно и тайно погружены в изучение древней научной литературы, в надежде обнаружить забытый талисман. Они же предпринимали тайные эксперименты но шли по ложному пути, указанному коварным английским современником Первооткрывателя. Первые результаты были таковы, что несколько исследователей было отравлено или убито электрическим током и взлетел на воздух огромный институт. Это событие поразило массы, которые предполагали, что этот случай произошел из-за слишком рискованного применения божественной силы. Непонимание побудило отчаявшихся ученых приготовиться к дальнейшим впечатляющим "чудесам" и, больше того, использовать их для укрощения нарастающего нетерпения голодающих промышленных рабочих. Поэтому, когда депутация рабочих появилась около учреждений Всемирного Сельскохозяйственного Управления, чтобы потребовать для работающих в промышленности дополнительное количество муки, Горделпас неким чудесным образом взорвал землю, на которой те стояли, и разбросал их тела прямо на зрителей. Когда в Китае работающие в сельском хозяйстве объявили забастовку, чтобы получить причитающуюся им долю электрической энергии для обработки земли, Горделпас воздействовал на них зловредной атмосферой, так что многие тысячи их задохнулись и умерли. Стимулированные таким образом с помощью прямого божественного вмешательства сомневающиеся и предательские элементы из всеобщей человеческой массы вновь обрели и веру, и послушание. И мир слегка продвинулся вперед настолько, насколько возможно, как это делалось за последние четыре тысячи лет, если не считать общее усиление голода и ухудшение здоровья.
Но неизбежно, по мере того как условия жизни становились все более и более суровыми, послушание сменилось отчаянием. Смелые духом начали публично взывать к благоразумию, и даже к благочестию, относительно столь огромных затрат энергии на ритуальные полеты, в то время когда предметы первой необходимости, и прежде всего пища и одежда, становились недосягаемыми. Разве не делала эта беспомощная преданность их всего лишь предметом насмешки в божественных глазах? Бог помогает тому, кто помогает себе сам. И уже давно вызывал тревогу устрашающе возросший масштаб смертности. Истощенные и оборванные люди начали просить подаяние в общественных местах. В отдельных районах голодало почти все население, и Директорат ничего не сделал для них. Однако в других местах уборка хлебов была сорвана из-за отсутствия энергии, необходимой для жатвы. И во всех странах поднялись шумные протесты с требованием открытия новой эры.
Теперь ученый мир пребывал в панике. Их исследования окончились ничем, и было очевидно, что в будущем вся энергия, получаемая от воды и ветра, должна будет расходоваться лишь на первичное производство. И даже при этом очень многих впереди ждал голод. Президент Физического Общества предложил Директорату сократить наполовину ритуальные полеты, как компромисс с Горделпасом. Немедленно эта ужасная правда, в которой до настоящего времени немногие отваживались признаться лишь перед самими собой, была выпущена в эфир известным, вызывавшим доверие евреем: вся вековая легенда о божественной тайне оказалась ложью, из-за чего же тогда эти физики тянули время? Смятение и ярость охватили планету. Повсюду люди поднялись против ученых и против правящих властей, которые управляли ими. Погромы и репрессивные меры вскоре переросли в гражданские войны. Китай и Индия объявили себя независимыми национальными государствами, но не смогли добиться внутреннего единства. В Америке, настоящей цитадели науки и религии, правительство сохраняло некоторое время власть в своих руках, но по мере того как его положение стало менее устойчивым, применяемые им методы стали все более грубыми. В конце концов оно сделало ошибку, применив не только отравляющий газ, но и биологическое оружие; а состояние медицины было настолько слабым, что никто не смог создать средства для сдерживания их уничтожающего действия. Весь американский континент сдался нашествию легочных и нервных болезней. Древнее "американское бешенство", которое много лет назад было использовано против Китая, теперь опустошило Америку. Огромные станции, аккумулировавшие энергию ветра и воды, были разрушены обезумевшими толпами, стремящимися воздать возмездие всему, что ассоциировалось с властью. После оргии каннибализма некоторые районы остались вовсе ненаселенными.
В Азии и Африке некоторое время все еще поддерживалось подобие порядка. Однако вскоре "американское бешенство" распространилось и на эти континенты, и очень скоро прямые свидетельства существования их цивилизации тоже исчезли.
Только в самых естественно-плодородных районах мира остатки больного и искалеченного населения могли скудно добывать жизненные соки прямо из земли. В других местах было полное опустошение. Теперь без всякого труда джунгли широким шагом вновь занимали когда-то принадлежавшее им пространство.
V. Падение Первых Людей
1. Первый Век Тьмы
Мы подошли к периоду в истории человечества, отстоящему от открытия Ньютона немногим меньше чем на пять тысяч лет. В этой главе нам предстоит охватить около ста пятидесяти тысяч лет, а в следующей - еще десять миллионов. Это перенесет нас во время, удаленное в будущее от Первого Всемирного Государства настолько же, насколько ранние антропоиды удалены от него в прошлое. В течение первой десятой доли первого миллиона лет, прошедших с момента краха Всемирного Государства, то есть в течение ста тысяч лет, человек оставался в полном упадке. До конца этого промежутка времени, которое мы будем называть Первым Веком Тьмы, он так и не попытался еще раз вырваться из дикого состояния, через варварство к цивилизации. А затем его возрождение прошло относительно быстро. От самых первых попыток до конца оно заняло всего лишь пятнадцать тысяч лет, и к моменту этой последней агонии планета была окончательно опустошена, потому что разум с тех пор так и дремал, находясь в оцепенении более десяти миллионов лет. И это был Второй Век Тьмы. Вот так выглядит временной интервал, который нам предстоит рассмотреть в этой и в следующей главе.
Следовало бы ожидать, что после крушения Первого Всемирного Государства возрождение должно бы произойти через несколько поколений. Историки, разумеется, очень часто бывали озадачены причинами этой удивительно полной и длительной деградации. Присущая человеку натура была приблизительно той же, как до, так и непосредственно после кризиса; однако людской разум, очень легко справлявшийся с управлением уже существующей мировой цивилизацией, оказался совершенно неспособным к строительству нового общества на развалинах старого. Далекое от восстановления, положение человека стремительно ухудшалось, пока человечество не погрузилось в примитивную дикость.
К такому результату привело множество причин, одни из которых были относительно неосновательными и временными, некоторые же глубокими и долгими. Будто бы Судьба, направляя события к уготованному концу, сама использовала множество разнотипных инструментов, ни один из которых не был достаточным сам по себе, хотя все и работали вместе изо всех сил в одном и том же направлении. Прямой же причиной беспомощности человеческой расы в период развития кризиса Всемирного Государства были, разумеется, широкая эпидемия психических заболеваний и еще более распространившееся расстройство умственных способностей - следствие применения микробов. Это почти мгновенное воздействие сделало для человека невозможным оценить свое падение на самой ранней и наименее неуправляемой стадии. Позже, когда эпидемия подошла к концу, даже при условии, что вся цивилизация уже представляла сплошные руины, согласованная попытка вернуться к благочестию могла бы, тем не менее, восстановить ее на более умеренном уровне. Но среди Первых Людей только меньшинство было едва способно к искреннему и беззаветному служению общему делу. Подавляющее же большинство по своей природе было подвержено личным устремлениям. И в этот мрачный период столь велика была глубина разочарования и общего истощения, что даже обычная решительность и твердость были невозможны. Казалось, что рухнула не только социальная структура человеческого общества, но и структура всего обитаемого мира. И единственной реакцией на это было лишь пассивное отчаяние. Четыре тысячелетия определенного уклада жизни лишили человеческую природу всей ее податливости. Ожидать, что эти существа целиком переделают свое поведение, было едва ли более разумно, чем ожидать, что муравьи, когда их гнездо затопляет вода, последуют поведению водяных жуков.
Но еще более важная и настоятельная причина заставила Первых Людей после их падения не подниматься долгое время. Трудноуловимые психологические изменения, которые соблазнительно назвать "общее дряхление породы", подрывали состояние тела и разума человека. Химическое равновесие каждого индивидуума становилось все более нестабильным, так что, мало-помалу, великий дар человечеству в виде продолжительной молодости постепенно терялся. Но куда быстрее, чем от старости, его ткани изнашивались, как бы проявляя износ от трудностей самого бытия. Это бедствие не было неизбежным, но оно было привнесено воздействиями на характер, свойственный данной породе, и усиливалось условиями. В течение нескольких тысяч лет человек жил под очень сильным давлением в биологически неестественном окружении и не нашел средств для компенсации особенностей своей природы из-за наложенной на нее дополнительной нагрузки.
Осознав все это после падения Первого Всемирного Государства, поколения очень быстро скользнули сквозь сумерки в самую настоящую ночь. Чтобы прожить эти столетия, необходимо было жить с осознанием общего упадка и разложения и с легендами о могущественном прошлом. Население, почти полностью, происходило теперь из фермеров прежних времен, и поскольку сельское хозяйство считалось очень малоактивной областью, подходящей в основном только для ленивых людей, то планета была теперь сплошь заселена одними мужланами. Лишенная энергии, машин и химических удобрений, эта деревенщина с трудом могла прокормить даже себя. И, разумеется, только десятая их часть пережила великую депрессию. Второе поколение знало о цивилизации лишь как о легенде. Все их дни были наполнены непрерывным трудом по обработке земли и регулярными объединениями усилий для борьбы с мародерами. Женщины стали более сексуальны и занимались домашним трудом. Семья, или клан из нескольких семей, стал самой большой социальной единицей. Бесконечные распри и вражда возникали между населением соседних долин и между фермерами и шайками бандитов. Мелкие вооруженные деспоты временами поднимались вверх и падали, но никакого постоянного контроля над достаточно широкой территорией так и не было установлено. Пока еще не было избыточного богатства, чтобы тратить его на такую роскошь, как правители и регулярные армии.
Поэтому без ощутимых перемен тысячелетие протянулось в убогой и тяжелой работе. Этим нео-варварам было трудно жить на истощенной планете. Не было больше не только нефти и каменного угля, но и никаких минеральных залежей, сохранившихся в местах, доступных их слабым инструментам и разумам. И особенно легких металлов, необходимых для столь многочисленных разнообразных работ по созданию материальной цивилизации: они давным-давно исчезли из наиболее доступных глубин земной коры. Более того, обработка почвы была слишком затруднена из-за того факта, что само железо, которое теперь нельзя было добыть без механизированных горных работ, оказалось недоступным. Люди были вынуждены вновь прибегнуть к каменным орудиям, как это делали их древнейшие человеческие предки. Но им не хватало ни умения, ни настойчивости своих предков. Для них не существовало ни заостренности палеолита, ни гладкости и симметрии неолита. Их орудиями были лишь разбросанные на земле булыжники, у которых отбивались края, для повышения удобства этих естественных камней. Почти на каждом из них они запечатлевали один и тот же, патетический символ - Свастику, или Крест, -использовавшийся Первыми Людьми в качестве священной эмблемы на всем пути их существования, хотя и с изменявшимся смыслом. В одном случае он символизировал изображение аэроплана, пикирующего к гибели, и в таком виде использовался бунтовщиками как символ падения Горделпаса и самого Государства. Но более поздние поколения интерпретировали эту эмблему иначе как знак, указывающий на их божественных предков, и как напоминание о том золотом веке, из которого им был предначертан путь либо в вечное паденье, либо до того момента, пока боги не вмешаются в их судьбу. Почти очевидно, что в столь упорном использовании этого символа первые представители рода человеческого невольно воплощали двойственность и противоречивость своей собственной природы.
В это время умами всей расы завладела идея непреодолимого упадка. Поколение, перенесшее падение Всемирного Государства, удручающе действовало на свою молодежь рассказами о прошлых прелестях и чудесах и убеждало самих себя в том, что молодые люди не имеют достаточно разума, чтобы вновь построить такую сложную систему. Следующие поколения, по мере того как условия реальной жизни становились все более и более жалкими, относились к легенде о прошлой славе все более и более скептически. Целая масса научных знаний была очень быстро утрачена, если не считать тех обрывков, которые имели практическое значение даже при такой дикой жизни. Осколки старой культуры были, конечно, сохранены в общем переплетении практических знаний народов, которые опутывали земной шар, но они были до неузнаваемости искажены. Поэтому существовало широко распространенное убеждение, что окружающий мир зарождался как огонь, и что жизнь выделилась из огня. После появления обезьян эволюция прекратилась (так утверждалось) до тех пор, пока не явились божественные духи и не овладели самками-обезьянами, произведя таким образом человеческие существа. Таким образом возник золотой век божественных предков. Но, к несчастью, через некоторое время внутри человека зверь одержал победу над божеством, и потому прогресс уступил место многовековому упадку. И, разумеется, этот упадок был неизбежен до тех пор, пока боги не найдут подходящего момента, чтобы вновь прийти на землю и сожительствовать с женщинами и еще раз воспламенить человечество. Подобная вера во Второе Пришествие богов настойчиво и повсеместно поддерживалась в Первый Век Тьмы и утешала людей в их смутном осознании вырождения.
Даже по завершении Первого Века Тьмы развалины древних жилых башен все еще оставались отличительными чертами каждого пейзажа, зачастую производя впечатление одряхлевшего величия рядом с лачугами сегодняшних дикарей. Потому что живущие человеческие расы, поселившиеся возле этих реликтов, напоминали хилых внуков, играющих у ног когда-то могущественных родителей их отцов. Так хороши были старые постройки, и из таких прочных материалов, что даже после сотен тысячелетий развалины все еще представляли вполне узнаваемый памятник материальной культуры человека. Хотя большей частью они были теперь, разумеется, немногим больше, чем высоченные горы развалин, заросшие травой и кустарником, в большинстве из них сохранились остатки вертикально стоящих стен, и то тут, то там отдельные уцелевшие фрагменты их все еще поднимались вверх из своих выложенных булыжником оснований на сотню футов или около того, будто усеянные окнами отвесные утесы. Теперь эти остатки были окружены фантастическими легендами. В одном из мифов люди из прошлого строили себе громадные дворцы, способные летать. За тысячи лет (за целую эру до этих варваров) люди жили в общем согласии и почитании богов; но под конец они впали в тщеславие от собственной гордости и предприняли полеты к Солнцу, к Луне и в звездное пространство, чтобы изгнать богов из их сияющего дома. Но боги посеяли между ними разлад, так что они один за другим погибли в верхних слоях атмосферы, а их быстроходные крылатые дворцы тысячами рухнули на землю, превратившись с тех пор и навеки веков в памятники человеческому безрассудству. Однако в другом сказании крылатыми были сами люди. Они обитали в голубятнях каменных башен, вершины которых были выше звезд и нарушали покой богов, и те уничтожили их. Итак, в той или иной форме, эта тема о крахе могущественных пилотов прошлого довлела над этими жалкими людьми. Их грубый труд на земле, их охота, их защита от появившихся хищников на каждом шагу сопровождались страхом прогневать богов любым непредвиденным поступком.
2. Зарождение Патагонии
По мере того как проходили столетия, в разных географических зонах начали складываться различные расы людей. И каждая раса состояла из множества племен, каждое из которых не знало о существовании других, кроме своих ближайших соседей. После многих тысячелетий это обширное многообразие пород и культур дало возможность произойти новым биологическим слияниям и образованию смешанных рас. Наконец, после множества подобных межрасовых соединений, появились люди, у которых до некоторой степени было восстановлено древнее чувство человеческого достоинства. В очередной раз возникло реальное различие между развитыми и отсталыми районами, между "первобытными" и относительно просвещенными культурами.
Это возрождение произошло в южном полушарии. Совокупность климатических изменений предоставила самой южной территории Южной Америки подходящий питомник для цивилизации. Кроме того, огромное землетрясение земной коры к востоку и югу от Патагонии привело к тому, что когда-то относительно мелкая часть океана превратилась в обширное пространство новой суши, соединяющей Америку с Антарктикой на месте прежних Фолклендских островов и острова Южной Георгии, и протянувшуюся оттуда на восток и северо-восток в самый центр бывшей Атлантики.
Случилось еще и так, что в Южной Америке, как нигде больше, сложились наиболее благоприятные расовые условия. После падения Первого Всемирного Государства в этом регионе начало ослабевать влияние европейских элементов, и начали доминировать древние индейские и перуанские племена. За много тысячелетий до этого эта раса достигла своей собственной первобытной цивилизации. После того как она была разрушена руками испанцев, то начала казаться навсегда исчезнувшей и незначительной; однако, как ни странно, она по-прежнему продолжала существовать в отдалении от своих завоевателей. И хотя два племени смешались самым неразделимым образом, все равно в отдаленных частях этого континента оставался образ жизни, чуждый доминирующему повсюду американизму. Американизированный лишь поверхностно, он оставался в своей основе "индейским" и непонятным для остального мира. За весь период прошедшей цивилизации этот дух покоился как дремлющее зимой семя; но с возвращением варварства он дал ростки и спокойно распространился повсюду. От взаимодействия с этой древней первобытной культурой и множеством других расовых элементов, оставшихся на континенте от общей мировой цивилизации, должны были еще раз появиться основы цивилизованного уклада жизни. Таким образом инкам, наконец-то, выпало одержать триумф над своими завоевателями.
Крушение этой первой всемирной цивилизации произошло из-за неожиданной нехватки в обеспечении каменным углем. Все первоначальные месторождения истощились за много веков до того, и должно бы стать очевидным, что те, что были открыты в более позднее время, не могли разрабатываться вечно. Потому что уже несколько тысяч лет основное снабжение углем осуществлялось из Антарктики. Этот континент был до такой степени богат месторождениями, что в затуманенном сознании населения мира укоренилось суеверное представление, будто он загадочно неисчерпаем. Поэтому, когда в конце концов, несмотря на жесткую цензуру, начали просачиваться слухи о том, что даже самая большая из достижимых на сегодняшний день глубин бурения не позволяет обнаружить каких бы то ни было новых залежей окаменелой растительности, мир поначалу воспринял их с недоверием.
Здравая политика должна была бы положить конец гигантским затратам энергии на поддержание ритуальных полетов, которые потребляли из общественных ресурсов гораздо больше, чем вся производящая индустрия. Но верующим в Горделпаса такой путь был почти немыслимым. Более того, он подрывал бы устои аристократии, сформировавшейся вокруг полетов. Теперь этот сильный класс заявлял, что давно уже пришло время открыть секрет божественной энергии, и призывали Священный Орден Ученых торжественно открыть новую эру. Громкая многоголосая агитация во всех странах поставила ученых в весьма неловкое положение. Они тянули время, заявляя, что, хотя момент раскрытия тайны и приближается, он все-таки еще не настал, потому что они получили божественный намек, что имевшие место недостатки угля были возложены на людей как высшая степень проверки их веры. И служение Горделпасу в виде ритуальных полетов должно быть скорее увеличено, чем уменьшено. Тратя лишь самый необходимый минимум энергии на мирские дела, люди должны полностью сосредоточиться на религии. Когда же Горделпас получит доказательство их преданности и веры, он разрешит ученым спасти их.
Таким уж был престиж науки, что подобное объяснение в первый момент было принято повсеместно. Ритуальные полеты были поддержаны. Все связанные с роскошью производства были упразднены, и даже до минимума были сокращены жизненно важные службы. Таким образом, рабочие, выброшенные с производств, были возвращены к сельскохозяйственным работам, потому что считалось, что использование механической энергии в простой обработке почвы должно быть отменено как можно скорее. Подобные перемены требовали еще больших организационных способностей, чем было в запасе у человечества. Повсюду начал распространяться беспорядок, за исключением тех мест, где отдельными евреями была проведена серьезная организация дела.
Первым результатом этого широчайшего движения за экономию и самоограничение должно было быть некое духовное пробуждение большинства, которое раньше вело непринужденную ленивую жизнь. Аргументом для этого служило широчайшее ощущение кризиса и приближающегося чуда. Религия, ставшая, несмотря на свой повсеместный авторитет в этот период, скорее институтом ритуала, чем духовного опыта, начала волновать многие сердца... разумеется, не как минутный приступ поклонения, а скорее как непонятный страх, не лишенный болезненного самомнения.
Но как только истощилась новизна этого энтузиазма, а жизнь становилась все более и более стесненной, даже самые ревностные начали с ужасом замечать, что в моменты бездеятельности они были склонны к сомнениям, слишком шокирующим для признания. И поскольку ситуация продолжала ухудшаться, даже жизнь, занятая непрерывной деятельностью, не могла подавить эти нечестивые фантазии.
Потому что теперь человечество было ввергнуто в беспрецедентный психологический кризис, распространенный шоком экономического бедствия на перманентно нездоровый менталитет. Необходимо вспомнить, что каждый индивидуум когда-то был любознательным ребенком, но его приучили остерегаться любопытства, как дыхания Сатаны. В результате вся человеческая раса страдала от некоего вида вывернутой репрессии, репрессии интеллектуальных позывов. Неожиданная экономическая перемена затронула все классы на всей планете, концентрируя внимание на шокирующем любопытстве и крайнем скептицизме, которые до сих пор были надежно похоронены в самых глубоких тайниках сознания.
Нелегко было постичь странное искажение менталитета, беспокоившее теперь все человечество, характеризуя себя в некоторых случаях припадками самого настоящего головокружения. После многих веков процветания, утвержденного порядка и ортодоксии люди неожиданно оказались охвачены сомнением, к которому относились как к явлению сатанизма. Но об этом не было произнесено ни слова; однако дьявол, не переставая нашептывать, овладел сознанием каждого человека, испытывавшего на себе встревоженные взгляды своих собратьев. Разумеется, все перемены в его жизни совпадали с его легковерием.
В ранний период жизненного пути человечества подобный мировой кризис мог бы пробудить у людей здравомыслие. Под первым нажимом бедствия они могли бы отказаться от экстравагантных элементов своей культуры. Но теперь древний уклад жизни был слишком глубоко похоронен. Следовательно, мы созерцаем фантастическую картину мира, общество, устроенное, самозабвенно и даже героически, благодаря безрассудной трате его ресурсов в многочисленных воздушных зрелищах, без целеустремленной веры в их справедливость и действенность, а исключительно в виде безрассудного автоматизма. Подобно тем маленьким грызунам, чья миграция стала невозможна из-за появившейся водной преграды, и потому они ежегодно топили себя целыми тысячами, Первые Люди беспомощно продолжали свое пристрастие к ритуалам; но в отличие от леммингов они были в достаточной мере человеческими существами, чтобы в то же самое время быть угнетенными неверием, которое, сверх того, они боялись осознать.
Тем временем ученые были серьезно и тайно погружены в изучение древней научной литературы, в надежде обнаружить забытый талисман. Они же предпринимали тайные эксперименты но шли по ложному пути, указанному коварным английским современником Первооткрывателя. Первые результаты были таковы, что несколько исследователей было отравлено или убито электрическим током и взлетел на воздух огромный институт. Это событие поразило массы, которые предполагали, что этот случай произошел из-за слишком рискованного применения божественной силы. Непонимание побудило отчаявшихся ученых приготовиться к дальнейшим впечатляющим "чудесам" и, больше того, использовать их для укрощения нарастающего нетерпения голодающих промышленных рабочих. Поэтому, когда депутация рабочих появилась около учреждений Всемирного Сельскохозяйственного Управления, чтобы потребовать для работающих в промышленности дополнительное количество муки, Горделпас неким чудесным образом взорвал землю, на которой те стояли, и разбросал их тела прямо на зрителей. Когда в Китае работающие в сельском хозяйстве объявили забастовку, чтобы получить причитающуюся им долю электрической энергии для обработки земли, Горделпас воздействовал на них зловредной атмосферой, так что многие тысячи их задохнулись и умерли. Стимулированные таким образом с помощью прямого божественного вмешательства сомневающиеся и предательские элементы из всеобщей человеческой массы вновь обрели и веру, и послушание. И мир слегка продвинулся вперед настолько, насколько возможно, как это делалось за последние четыре тысячи лет, если не считать общее усиление голода и ухудшение здоровья.
Но неизбежно, по мере того как условия жизни становились все более и более суровыми, послушание сменилось отчаянием. Смелые духом начали публично взывать к благоразумию, и даже к благочестию, относительно столь огромных затрат энергии на ритуальные полеты, в то время когда предметы первой необходимости, и прежде всего пища и одежда, становились недосягаемыми. Разве не делала эта беспомощная преданность их всего лишь предметом насмешки в божественных глазах? Бог помогает тому, кто помогает себе сам. И уже давно вызывал тревогу устрашающе возросший масштаб смертности. Истощенные и оборванные люди начали просить подаяние в общественных местах. В отдельных районах голодало почти все население, и Директорат ничего не сделал для них. Однако в других местах уборка хлебов была сорвана из-за отсутствия энергии, необходимой для жатвы. И во всех странах поднялись шумные протесты с требованием открытия новой эры.
Теперь ученый мир пребывал в панике. Их исследования окончились ничем, и было очевидно, что в будущем вся энергия, получаемая от воды и ветра, должна будет расходоваться лишь на первичное производство. И даже при этом очень многих впереди ждал голод. Президент Физического Общества предложил Директорату сократить наполовину ритуальные полеты, как компромисс с Горделпасом. Немедленно эта ужасная правда, в которой до настоящего времени немногие отваживались признаться лишь перед самими собой, была выпущена в эфир известным, вызывавшим доверие евреем: вся вековая легенда о божественной тайне оказалась ложью, из-за чего же тогда эти физики тянули время? Смятение и ярость охватили планету. Повсюду люди поднялись против ученых и против правящих властей, которые управляли ими. Погромы и репрессивные меры вскоре переросли в гражданские войны. Китай и Индия объявили себя независимыми национальными государствами, но не смогли добиться внутреннего единства. В Америке, настоящей цитадели науки и религии, правительство сохраняло некоторое время власть в своих руках, но по мере того как его положение стало менее устойчивым, применяемые им методы стали все более грубыми. В конце концов оно сделало ошибку, применив не только отравляющий газ, но и биологическое оружие; а состояние медицины было настолько слабым, что никто не смог создать средства для сдерживания их уничтожающего действия. Весь американский континент сдался нашествию легочных и нервных болезней. Древнее "американское бешенство", которое много лет назад было использовано против Китая, теперь опустошило Америку. Огромные станции, аккумулировавшие энергию ветра и воды, были разрушены обезумевшими толпами, стремящимися воздать возмездие всему, что ассоциировалось с властью. После оргии каннибализма некоторые районы остались вовсе ненаселенными.
В Азии и Африке некоторое время все еще поддерживалось подобие порядка. Однако вскоре "американское бешенство" распространилось и на эти континенты, и очень скоро прямые свидетельства существования их цивилизации тоже исчезли.
Только в самых естественно-плодородных районах мира остатки больного и искалеченного населения могли скудно добывать жизненные соки прямо из земли. В других местах было полное опустошение. Теперь без всякого труда джунгли широким шагом вновь занимали когда-то принадлежавшее им пространство.
V. Падение Первых Людей
1. Первый Век Тьмы
Мы подошли к периоду в истории человечества, отстоящему от открытия Ньютона немногим меньше чем на пять тысяч лет. В этой главе нам предстоит охватить около ста пятидесяти тысяч лет, а в следующей - еще десять миллионов. Это перенесет нас во время, удаленное в будущее от Первого Всемирного Государства настолько же, насколько ранние антропоиды удалены от него в прошлое. В течение первой десятой доли первого миллиона лет, прошедших с момента краха Всемирного Государства, то есть в течение ста тысяч лет, человек оставался в полном упадке. До конца этого промежутка времени, которое мы будем называть Первым Веком Тьмы, он так и не попытался еще раз вырваться из дикого состояния, через варварство к цивилизации. А затем его возрождение прошло относительно быстро. От самых первых попыток до конца оно заняло всего лишь пятнадцать тысяч лет, и к моменту этой последней агонии планета была окончательно опустошена, потому что разум с тех пор так и дремал, находясь в оцепенении более десяти миллионов лет. И это был Второй Век Тьмы. Вот так выглядит временной интервал, который нам предстоит рассмотреть в этой и в следующей главе.
Следовало бы ожидать, что после крушения Первого Всемирного Государства возрождение должно бы произойти через несколько поколений. Историки, разумеется, очень часто бывали озадачены причинами этой удивительно полной и длительной деградации. Присущая человеку натура была приблизительно той же, как до, так и непосредственно после кризиса; однако людской разум, очень легко справлявшийся с управлением уже существующей мировой цивилизацией, оказался совершенно неспособным к строительству нового общества на развалинах старого. Далекое от восстановления, положение человека стремительно ухудшалось, пока человечество не погрузилось в примитивную дикость.
К такому результату привело множество причин, одни из которых были относительно неосновательными и временными, некоторые же глубокими и долгими. Будто бы Судьба, направляя события к уготованному концу, сама использовала множество разнотипных инструментов, ни один из которых не был достаточным сам по себе, хотя все и работали вместе изо всех сил в одном и том же направлении. Прямой же причиной беспомощности человеческой расы в период развития кризиса Всемирного Государства были, разумеется, широкая эпидемия психических заболеваний и еще более распространившееся расстройство умственных способностей - следствие применения микробов. Это почти мгновенное воздействие сделало для человека невозможным оценить свое падение на самой ранней и наименее неуправляемой стадии. Позже, когда эпидемия подошла к концу, даже при условии, что вся цивилизация уже представляла сплошные руины, согласованная попытка вернуться к благочестию могла бы, тем не менее, восстановить ее на более умеренном уровне. Но среди Первых Людей только меньшинство было едва способно к искреннему и беззаветному служению общему делу. Подавляющее же большинство по своей природе было подвержено личным устремлениям. И в этот мрачный период столь велика была глубина разочарования и общего истощения, что даже обычная решительность и твердость были невозможны. Казалось, что рухнула не только социальная структура человеческого общества, но и структура всего обитаемого мира. И единственной реакцией на это было лишь пассивное отчаяние. Четыре тысячелетия определенного уклада жизни лишили человеческую природу всей ее податливости. Ожидать, что эти существа целиком переделают свое поведение, было едва ли более разумно, чем ожидать, что муравьи, когда их гнездо затопляет вода, последуют поведению водяных жуков.
Но еще более важная и настоятельная причина заставила Первых Людей после их падения не подниматься долгое время. Трудноуловимые психологические изменения, которые соблазнительно назвать "общее дряхление породы", подрывали состояние тела и разума человека. Химическое равновесие каждого индивидуума становилось все более нестабильным, так что, мало-помалу, великий дар человечеству в виде продолжительной молодости постепенно терялся. Но куда быстрее, чем от старости, его ткани изнашивались, как бы проявляя износ от трудностей самого бытия. Это бедствие не было неизбежным, но оно было привнесено воздействиями на характер, свойственный данной породе, и усиливалось условиями. В течение нескольких тысяч лет человек жил под очень сильным давлением в биологически неестественном окружении и не нашел средств для компенсации особенностей своей природы из-за наложенной на нее дополнительной нагрузки.
Осознав все это после падения Первого Всемирного Государства, поколения очень быстро скользнули сквозь сумерки в самую настоящую ночь. Чтобы прожить эти столетия, необходимо было жить с осознанием общего упадка и разложения и с легендами о могущественном прошлом. Население, почти полностью, происходило теперь из фермеров прежних времен, и поскольку сельское хозяйство считалось очень малоактивной областью, подходящей в основном только для ленивых людей, то планета была теперь сплошь заселена одними мужланами. Лишенная энергии, машин и химических удобрений, эта деревенщина с трудом могла прокормить даже себя. И, разумеется, только десятая их часть пережила великую депрессию. Второе поколение знало о цивилизации лишь как о легенде. Все их дни были наполнены непрерывным трудом по обработке земли и регулярными объединениями усилий для борьбы с мародерами. Женщины стали более сексуальны и занимались домашним трудом. Семья, или клан из нескольких семей, стал самой большой социальной единицей. Бесконечные распри и вражда возникали между населением соседних долин и между фермерами и шайками бандитов. Мелкие вооруженные деспоты временами поднимались вверх и падали, но никакого постоянного контроля над достаточно широкой территорией так и не было установлено. Пока еще не было избыточного богатства, чтобы тратить его на такую роскошь, как правители и регулярные армии.
Поэтому без ощутимых перемен тысячелетие протянулось в убогой и тяжелой работе. Этим нео-варварам было трудно жить на истощенной планете. Не было больше не только нефти и каменного угля, но и никаких минеральных залежей, сохранившихся в местах, доступных их слабым инструментам и разумам. И особенно легких металлов, необходимых для столь многочисленных разнообразных работ по созданию материальной цивилизации: они давным-давно исчезли из наиболее доступных глубин земной коры. Более того, обработка почвы была слишком затруднена из-за того факта, что само железо, которое теперь нельзя было добыть без механизированных горных работ, оказалось недоступным. Люди были вынуждены вновь прибегнуть к каменным орудиям, как это делали их древнейшие человеческие предки. Но им не хватало ни умения, ни настойчивости своих предков. Для них не существовало ни заостренности палеолита, ни гладкости и симметрии неолита. Их орудиями были лишь разбросанные на земле булыжники, у которых отбивались края, для повышения удобства этих естественных камней. Почти на каждом из них они запечатлевали один и тот же, патетический символ - Свастику, или Крест, -использовавшийся Первыми Людьми в качестве священной эмблемы на всем пути их существования, хотя и с изменявшимся смыслом. В одном случае он символизировал изображение аэроплана, пикирующего к гибели, и в таком виде использовался бунтовщиками как символ падения Горделпаса и самого Государства. Но более поздние поколения интерпретировали эту эмблему иначе как знак, указывающий на их божественных предков, и как напоминание о том золотом веке, из которого им был предначертан путь либо в вечное паденье, либо до того момента, пока боги не вмешаются в их судьбу. Почти очевидно, что в столь упорном использовании этого символа первые представители рода человеческого невольно воплощали двойственность и противоречивость своей собственной природы.
В это время умами всей расы завладела идея непреодолимого упадка. Поколение, перенесшее падение Всемирного Государства, удручающе действовало на свою молодежь рассказами о прошлых прелестях и чудесах и убеждало самих себя в том, что молодые люди не имеют достаточно разума, чтобы вновь построить такую сложную систему. Следующие поколения, по мере того как условия реальной жизни становились все более и более жалкими, относились к легенде о прошлой славе все более и более скептически. Целая масса научных знаний была очень быстро утрачена, если не считать тех обрывков, которые имели практическое значение даже при такой дикой жизни. Осколки старой культуры были, конечно, сохранены в общем переплетении практических знаний народов, которые опутывали земной шар, но они были до неузнаваемости искажены. Поэтому существовало широко распространенное убеждение, что окружающий мир зарождался как огонь, и что жизнь выделилась из огня. После появления обезьян эволюция прекратилась (так утверждалось) до тех пор, пока не явились божественные духи и не овладели самками-обезьянами, произведя таким образом человеческие существа. Таким образом возник золотой век божественных предков. Но, к несчастью, через некоторое время внутри человека зверь одержал победу над божеством, и потому прогресс уступил место многовековому упадку. И, разумеется, этот упадок был неизбежен до тех пор, пока боги не найдут подходящего момента, чтобы вновь прийти на землю и сожительствовать с женщинами и еще раз воспламенить человечество. Подобная вера во Второе Пришествие богов настойчиво и повсеместно поддерживалась в Первый Век Тьмы и утешала людей в их смутном осознании вырождения.
Даже по завершении Первого Века Тьмы развалины древних жилых башен все еще оставались отличительными чертами каждого пейзажа, зачастую производя впечатление одряхлевшего величия рядом с лачугами сегодняшних дикарей. Потому что живущие человеческие расы, поселившиеся возле этих реликтов, напоминали хилых внуков, играющих у ног когда-то могущественных родителей их отцов. Так хороши были старые постройки, и из таких прочных материалов, что даже после сотен тысячелетий развалины все еще представляли вполне узнаваемый памятник материальной культуры человека. Хотя большей частью они были теперь, разумеется, немногим больше, чем высоченные горы развалин, заросшие травой и кустарником, в большинстве из них сохранились остатки вертикально стоящих стен, и то тут, то там отдельные уцелевшие фрагменты их все еще поднимались вверх из своих выложенных булыжником оснований на сотню футов или около того, будто усеянные окнами отвесные утесы. Теперь эти остатки были окружены фантастическими легендами. В одном из мифов люди из прошлого строили себе громадные дворцы, способные летать. За тысячи лет (за целую эру до этих варваров) люди жили в общем согласии и почитании богов; но под конец они впали в тщеславие от собственной гордости и предприняли полеты к Солнцу, к Луне и в звездное пространство, чтобы изгнать богов из их сияющего дома. Но боги посеяли между ними разлад, так что они один за другим погибли в верхних слоях атмосферы, а их быстроходные крылатые дворцы тысячами рухнули на землю, превратившись с тех пор и навеки веков в памятники человеческому безрассудству. Однако в другом сказании крылатыми были сами люди. Они обитали в голубятнях каменных башен, вершины которых были выше звезд и нарушали покой богов, и те уничтожили их. Итак, в той или иной форме, эта тема о крахе могущественных пилотов прошлого довлела над этими жалкими людьми. Их грубый труд на земле, их охота, их защита от появившихся хищников на каждом шагу сопровождались страхом прогневать богов любым непредвиденным поступком.
2. Зарождение Патагонии
По мере того как проходили столетия, в разных географических зонах начали складываться различные расы людей. И каждая раса состояла из множества племен, каждое из которых не знало о существовании других, кроме своих ближайших соседей. После многих тысячелетий это обширное многообразие пород и культур дало возможность произойти новым биологическим слияниям и образованию смешанных рас. Наконец, после множества подобных межрасовых соединений, появились люди, у которых до некоторой степени было восстановлено древнее чувство человеческого достоинства. В очередной раз возникло реальное различие между развитыми и отсталыми районами, между "первобытными" и относительно просвещенными культурами.
Это возрождение произошло в южном полушарии. Совокупность климатических изменений предоставила самой южной территории Южной Америки подходящий питомник для цивилизации. Кроме того, огромное землетрясение земной коры к востоку и югу от Патагонии привело к тому, что когда-то относительно мелкая часть океана превратилась в обширное пространство новой суши, соединяющей Америку с Антарктикой на месте прежних Фолклендских островов и острова Южной Георгии, и протянувшуюся оттуда на восток и северо-восток в самый центр бывшей Атлантики.
Случилось еще и так, что в Южной Америке, как нигде больше, сложились наиболее благоприятные расовые условия. После падения Первого Всемирного Государства в этом регионе начало ослабевать влияние европейских элементов, и начали доминировать древние индейские и перуанские племена. За много тысячелетий до этого эта раса достигла своей собственной первобытной цивилизации. После того как она была разрушена руками испанцев, то начала казаться навсегда исчезнувшей и незначительной; однако, как ни странно, она по-прежнему продолжала существовать в отдалении от своих завоевателей. И хотя два племени смешались самым неразделимым образом, все равно в отдаленных частях этого континента оставался образ жизни, чуждый доминирующему повсюду американизму. Американизированный лишь поверхностно, он оставался в своей основе "индейским" и непонятным для остального мира. За весь период прошедшей цивилизации этот дух покоился как дремлющее зимой семя; но с возвращением варварства он дал ростки и спокойно распространился повсюду. От взаимодействия с этой древней первобытной культурой и множеством других расовых элементов, оставшихся на континенте от общей мировой цивилизации, должны были еще раз появиться основы цивилизованного уклада жизни. Таким образом инкам, наконец-то, выпало одержать триумф над своими завоевателями.