Или все равно сбежал бы? Трудно сказать. Временами Маркус просто не обращает внимания на то, что есть на самом деле, и поступает исключительно в соответствии со своими фантазиями. Это ж надо было додуматься: оборонять замок! И Саймон тоже хорош: пошел у него на поводу. Стоит Маркусу завести разговор об инструментах, ловушках и прочем – и он может вертеть Саймоном, как захочет.
Так что же все-таки делать? Пока что единственной разумной идеей, которая приходила в голову кому-либо из них, было обратиться в полицию, но это Маркус отверг с ходу. И все из-за Саймона: если бы тот не был так озлоблен на полицию, то мог бы и согласиться. Но нет, ни Саймон, ни Маркус на это не пойдут, а в одиночку Эмили в полицию обратиться не может…
Или может?
Эмили открыла глаза и огляделась. Издалека, со стороны главного зала, донесся приглушенный удар. Девочка поморщилась. Не стоит обращать внимания…
Полиция… В конце концов, ей ничто не мешает связаться с ними, позвонить туда… Да хоть прямо сегодня вечером. Наверное, можно это сделать анонимно, не называя своего имени: просто сказать про замок и повесить трубку… Нет, так не годится. Маркус все равно про нее расскажет.
Можно еще выложить все честно, не врать и не увиливать. Там поймут, в чем главная причина (в отце Маркуса), и простят им все остальное: вторжение в частное владение, причинение ущерба памятникам старины и так далее.
Эмили убеждала себя в этом, но ей все равно было не по себе.
К тому же, если она пойдет в полицию, Маркус с Саймоном сочтут это самым гнусным предательством. Они никогда больше не будут с ней разговаривать…
Девочка застонала вполголоса. Думала-думала и в результате вернулась к тому же, с чего начала. Пока ничего сделать нельзя. Если повезет, Маркус через пару дней так соскучится и замерзнет, что, пожалуй, согласится прислушаться к ее советам насчет полиции. Тогда про замок можно будет вообще умолчать.
Нехотя приняв это решение, Эмили подняла голову и увидела, что с лестницы появился Саймон. Парень раскраснелся и запыхался, а на плечах он тащил длинную доску, на которой, как на коромысле, были уравновешены две кучи мелких камней. Сердце у Эмили упало глубже прежнего.
– И что это такое? – спросила она ледяным тоном.
– Это д-дос… засов для входной двери, – ответил Саймон. Он запыхался, но глаза у него сверкали. – Сейчас мы его испытаем. Мы эту доску отодрали от киоска, как и предлагал Маркус. У него классные инструменты – дерево режут просто как сыр!
– А камни?
– Боеприпасы. Погоди, дай сначала брошу все это, а то я сейчас рухну.
Он медленно подошел к коридору, ведущему в зал с колоннами, и обнаружил, что коридор слишком узкий и доска не проходит. Саймон вздохнул, развернулся плечом вперед, лицом к стене, и не без труда пробрался в коридор боком, на манер краба. Эмили наблюдала за ним. Лицо у нее было каменное. Немного погодя раздался грохот и вопль. После изрядной паузы снова показался Саймон. Доска по-прежнему была при нем, и он сильно хромал.
– Представляешь, почти уже дошел до отверстий, и тут вдруг рука соскользнула! – сказал он, потирая левую голень. – Ох! – Он взглянул на Эмили. – «Ох», говорю! Больно, между прочим.
– Это вы, значит, собираетесь швыряться камнями сквозь те отверстия, если замок вдруг атакуют? – поинтересовалась Эмили, не обращая внимания на его жалобные вздохи. – Что, вот прямо так и будешь швыряться, да? Ей-богу, Саймон, ты прямо как…
– Что, кто-то что-то уронил? – осведомился жизнерадостный голос. Это появился Маркус. Он тоже волок небольшой арсенал каменных снарядов, только в рюкзаке. – Эти малыши нам помогут, а? – Он ухмыльнулся и сбросил рюкзак на пол. – Уфф, как хорошо-то! До места потом дотащу. Пошли, Саймон, пристроим засов.
– А ну погодите!
Эмили снова казалось, что она сходит с ума, и девочка решила попытаться восстановить хоть какой-то порядок в этом мире.
– Ребята, мне пора идти. Мне надо быть дома к чаю, а время уже пятый час. Мне еще надо маме помочь по хозяйству.
Мальчишки взглянули на нее, будто не слышали. Да ей и самой вдруг подумалось, что это просто отмазка. То есть ей действительно нужно было домой, но здесь и сейчас почему-то казалось странным и неуместным заводить разговор о чае.
– И вообще, уже темнеет, – добавила Эмили. – Скоро мы и по стене-то спуститься не сможем! Как ты думаешь, Саймон?
– Наверно, да…
– Мне понадобится твоя помощь, чтобы спуститься. Слушай, Маркус, мы пошли. Увидимся завтра. Смотри, чтобы все было в порядке. Ты ведь тут нормально переночуешь, да?
– Даже не знаю, Эм… – Маркус посмотрел на нее виновато. – Зависит от обстоятельств.
– От каких еще обстоятельств?
– От того, как сложится ситуация. Если все будет спокойно, я смогу вас впустить. А иначе я просто не сброшу веревку вниз, договорились?
Эмили помимо своей воли безрадостно рассмеялась.
– Да ладно, ничего не случится!
– Сегодня вечером – да, ничего не случится, – поправил ее Маркус – В темноте они не явятся, они же не идиоты. Но завтра… Не уверен. Следует быть готовым ко всему.
– Ну, ладно тогда. – Ей не терпелось выбраться отсюда. – До завтра, пока!
– Погоди, мы же еще ни о чем не договорились! Ты что думаешь, я так целый день и буду торчать на галерее, вас дожидаться? Большую часть времени я проведу здесь, у бойницы, за воротами следить буду. Ведь враги придут именно оттуда.
– Ну, давай тогда договоримся о времени! – нетерпеливо сказала Эмили.
Она почувствовала, как земля снова уходит у нее из-под ног.
– Пораньше бы… – сказал Маркус. Он немного поразмыслил. – Для начала давайте сверим часы. По моим сейчас шестнадцать ноль шесть. Приходите… скажем, завтра в десять. В это время я буду ждать вас с веревкой. Только не опаздывайте, а то внутрь не попадете.
– В десять, так в десять. – Саймона, похоже, все устраивало. – С доской сам управишься, да?
– Да-да, не беспокойся, я могу это проверить прямо сейчас. И кстати, еще одно. Не могли бы вы захватить с собой еще несколько бутылок с водой? А то я привез маловато, а колодец, разумеется, пересох.
Эмили к тому времени была уже у арки, ведущей на галерею. Голова у нее шла кругом. Ей было необходимо немедленно выбраться из замка, побыть одной. Может быть, в одиночестве и на открытом воздухе в голове у нее прояснится… На прощание она смерила Маркуса долгим уничтожающим взглядом и скрылась под аркой. Саймон шел за ней по пятам.
– Про воду не забудьте! – крикнул им вслед Маркус. – И спасибо, что пришли: я нуждался в подкреплениях!
Осада
Глава 13
Так что же все-таки делать? Пока что единственной разумной идеей, которая приходила в голову кому-либо из них, было обратиться в полицию, но это Маркус отверг с ходу. И все из-за Саймона: если бы тот не был так озлоблен на полицию, то мог бы и согласиться. Но нет, ни Саймон, ни Маркус на это не пойдут, а в одиночку Эмили в полицию обратиться не может…
Или может?
Эмили открыла глаза и огляделась. Издалека, со стороны главного зала, донесся приглушенный удар. Девочка поморщилась. Не стоит обращать внимания…
Полиция… В конце концов, ей ничто не мешает связаться с ними, позвонить туда… Да хоть прямо сегодня вечером. Наверное, можно это сделать анонимно, не называя своего имени: просто сказать про замок и повесить трубку… Нет, так не годится. Маркус все равно про нее расскажет.
Можно еще выложить все честно, не врать и не увиливать. Там поймут, в чем главная причина (в отце Маркуса), и простят им все остальное: вторжение в частное владение, причинение ущерба памятникам старины и так далее.
Эмили убеждала себя в этом, но ей все равно было не по себе.
К тому же, если она пойдет в полицию, Маркус с Саймоном сочтут это самым гнусным предательством. Они никогда больше не будут с ней разговаривать…
Девочка застонала вполголоса. Думала-думала и в результате вернулась к тому же, с чего начала. Пока ничего сделать нельзя. Если повезет, Маркус через пару дней так соскучится и замерзнет, что, пожалуй, согласится прислушаться к ее советам насчет полиции. Тогда про замок можно будет вообще умолчать.
Нехотя приняв это решение, Эмили подняла голову и увидела, что с лестницы появился Саймон. Парень раскраснелся и запыхался, а на плечах он тащил длинную доску, на которой, как на коромысле, были уравновешены две кучи мелких камней. Сердце у Эмили упало глубже прежнего.
– И что это такое? – спросила она ледяным тоном.
– Это д-дос… засов для входной двери, – ответил Саймон. Он запыхался, но глаза у него сверкали. – Сейчас мы его испытаем. Мы эту доску отодрали от киоска, как и предлагал Маркус. У него классные инструменты – дерево режут просто как сыр!
– А камни?
– Боеприпасы. Погоди, дай сначала брошу все это, а то я сейчас рухну.
Он медленно подошел к коридору, ведущему в зал с колоннами, и обнаружил, что коридор слишком узкий и доска не проходит. Саймон вздохнул, развернулся плечом вперед, лицом к стене, и не без труда пробрался в коридор боком, на манер краба. Эмили наблюдала за ним. Лицо у нее было каменное. Немного погодя раздался грохот и вопль. После изрядной паузы снова показался Саймон. Доска по-прежнему была при нем, и он сильно хромал.
– Представляешь, почти уже дошел до отверстий, и тут вдруг рука соскользнула! – сказал он, потирая левую голень. – Ох! – Он взглянул на Эмили. – «Ох», говорю! Больно, между прочим.
– Это вы, значит, собираетесь швыряться камнями сквозь те отверстия, если замок вдруг атакуют? – поинтересовалась Эмили, не обращая внимания на его жалобные вздохи. – Что, вот прямо так и будешь швыряться, да? Ей-богу, Саймон, ты прямо как…
– Что, кто-то что-то уронил? – осведомился жизнерадостный голос. Это появился Маркус. Он тоже волок небольшой арсенал каменных снарядов, только в рюкзаке. – Эти малыши нам помогут, а? – Он ухмыльнулся и сбросил рюкзак на пол. – Уфф, как хорошо-то! До места потом дотащу. Пошли, Саймон, пристроим засов.
– А ну погодите!
Эмили снова казалось, что она сходит с ума, и девочка решила попытаться восстановить хоть какой-то порядок в этом мире.
– Ребята, мне пора идти. Мне надо быть дома к чаю, а время уже пятый час. Мне еще надо маме помочь по хозяйству.
Мальчишки взглянули на нее, будто не слышали. Да ей и самой вдруг подумалось, что это просто отмазка. То есть ей действительно нужно было домой, но здесь и сейчас почему-то казалось странным и неуместным заводить разговор о чае.
– И вообще, уже темнеет, – добавила Эмили. – Скоро мы и по стене-то спуститься не сможем! Как ты думаешь, Саймон?
– Наверно, да…
– Мне понадобится твоя помощь, чтобы спуститься. Слушай, Маркус, мы пошли. Увидимся завтра. Смотри, чтобы все было в порядке. Ты ведь тут нормально переночуешь, да?
– Даже не знаю, Эм… – Маркус посмотрел на нее виновато. – Зависит от обстоятельств.
– От каких еще обстоятельств?
– От того, как сложится ситуация. Если все будет спокойно, я смогу вас впустить. А иначе я просто не сброшу веревку вниз, договорились?
Эмили помимо своей воли безрадостно рассмеялась.
– Да ладно, ничего не случится!
– Сегодня вечером – да, ничего не случится, – поправил ее Маркус – В темноте они не явятся, они же не идиоты. Но завтра… Не уверен. Следует быть готовым ко всему.
– Ну, ладно тогда. – Ей не терпелось выбраться отсюда. – До завтра, пока!
– Погоди, мы же еще ни о чем не договорились! Ты что думаешь, я так целый день и буду торчать на галерее, вас дожидаться? Большую часть времени я проведу здесь, у бойницы, за воротами следить буду. Ведь враги придут именно оттуда.
– Ну, давай тогда договоримся о времени! – нетерпеливо сказала Эмили.
Она почувствовала, как земля снова уходит у нее из-под ног.
– Пораньше бы… – сказал Маркус. Он немного поразмыслил. – Для начала давайте сверим часы. По моим сейчас шестнадцать ноль шесть. Приходите… скажем, завтра в десять. В это время я буду ждать вас с веревкой. Только не опаздывайте, а то внутрь не попадете.
– В десять, так в десять. – Саймона, похоже, все устраивало. – С доской сам управишься, да?
– Да-да, не беспокойся, я могу это проверить прямо сейчас. И кстати, еще одно. Не могли бы вы захватить с собой еще несколько бутылок с водой? А то я привез маловато, а колодец, разумеется, пересох.
Эмили к тому времени была уже у арки, ведущей на галерею. Голова у нее шла кругом. Ей было необходимо немедленно выбраться из замка, побыть одной. Может быть, в одиночестве и на открытом воздухе в голове у нее прояснится… На прощание она смерила Маркуса долгим уничтожающим взглядом и скрылась под аркой. Саймон шел за ней по пятам.
– Про воду не забудьте! – крикнул им вслед Маркус. – И спасибо, что пришли: я нуждался в подкреплениях!
Осада
Глава 13
Посреди ночи погода снова переменилась. В половине четвертого Эмили проснулась от порыва ветра, который с такой силой ударил в окно спальни, словно в соседней комнате с размаху хлопнули дверью. Ветер яростно выл над крышей. Эмили, сонная, приподнялась и отодвинула тяжелую штору. Несмотря на двойные рамы, по коже поползли мурашки от ночного холода. Фонарь на той стороне улицы выглядел как тусклое оранжевое пятно, размытое кружащей вьюгой. Снежные хлопья летели в окно и скапливались на подоконнике снаружи. Плиты тротуара под фонарем, которые сосед напротив так старательно расчистил накануне, снова исчезли под плотным снежным одеялом. Пока Эмили смотрела в окно, наружное стекло снова содрогнулось от порыва ветра. Эмили отпустила штору и плюхнулась обратно на кровать.
– Ну и придурок же ты, Маркус! – пробормотала она.
Во время завтрака метель все еще продолжалась. Эмили заранее натянула на себя несколько свитеров и на всякий случай отнесла ботинки к черному ходу. В такую погоду гулять могли и не пустить, так что лучше было не спрашиваться. Девочка слонялась по дому, с тревогой поглядывая на часы, пока родители не занялись какими-то своими делами и путь не оказался свободен. Эмили ухватила две толстые куртки, натянула ботинки и выскользнула наружу, в метель.
На опушке леса снег лепил так густо, что Эмили едва не проглядела Саймона. Мальчик стоял неподвижно, прислонившись к дереву и вглядываясь в белую круговерть. Когда Эмили подошла вплотную, спотыкаясь о скрытые под снегом колючие кусты, он резко обернулся.
– Воду принесла?
– Ой, нет! Забыла. Нехорошо получилось… Но, думаю, теперь она Маркусу не понадобится.
– Ну, а я притащил пару бутылок. Полицейских видела?
– Чего-о? – Ей снова подурнело от тревожных предчувствий.
– В деревне появилась патрульная машина. Я как раз выходил из магазина и чуть не столкнулся с двумя легавыми, которые туда входили.
– А что им надо-то?
– Ну, знаешь ли, мне чего-то не захотелось их расспрашивать! Подумай головой. Небось, Маркуса разыскивают. Заодно с его папашей. Я тебе говорил, нельзя им доверять!
– Саймон, но надо же вытащить его из этого замка! Если его там найдут, нас всех посадят!
– Ну, пока что для него это самое безопасное место, раз его ищут у нас в деревне.
– Так нельзя, Саймон.
– Слушай, давай обсудим все в тепле, а? Уже без пяти десять!
И он принялся спускаться вниз, к извилистой линии живой изгороди. Эмили шла следом, высоко задирая ноги, чтобы не цепляться за кусты под снегом. Снег валил так густо, что приходилось щуриться и дальше трех-четырех метров просто ничего не было видно. Дыра в изгороди нашлась не сразу, но потом все-таки они увидели ее: проволочная сетка четко выделялась среди белой метели. И двинулись через поле, по сугробам, которые были глубже прежнего, к мосту, которого стало почти не видно. Доски занесло толстым слоем снега, края моста сделались неразличимы. Когда ребята вступили на мост, Эмили вдруг представила себе, что будет, если она отклонится в сторону и полетит вниз, в пустоту… Снег заглушит удар, ее изломанное тело будет выглядеть одиноким ярким пятнышком, но его быстро заметет… Тут девочка сообразила, что отстала: фигура Саймона уже исчезала впереди.
Она ускорила шаг, миновала ворота. Серая громада цитадели, смутно виднеющаяся сквозь метель, придвигалась все ближе, заслоняя собой все остальное. Постепенно Эмили начала различать ближайшие башенки и зубцы. Немногочисленные окна и бойницы казались карандашными прочерками, размазанными по бумаге. Знакомых разрушений – обвалившегося угла башенки, трещин в стенах, выветрившейся кладки – сейчас было не видно. Цитадель выглядела прочной и неприступной.
Они обогнули угол цитадели, на глазок определив место, где должен был находиться их пролом. Саймон взглянул на часы, потом вверх, на стену. Ветер рвал капюшоны, снежинки кололи щеки.
– Он должен быть на месте! – сказал Саймон, наклонившись к Эмили. – Мы опоздали всего на три минуты.
– А ему нас видно? Я, например, пролома почти не вижу.
Саймон пронзительно свистнул, но звук тотчас унесло ветром. Он попытался окликнуть Маркуса по имени. Никто не выглянул в пролом, не спустил им веревку. Эмили тоже крикнула:
– Маркус!
– Нам-то он велел сверить часы, а свои небось потерял, – буркнул Саймон. – Ну что? Может, в дверь постучимся?
– Ага, чтобы он нас камнями закидал. Постой, вон он!
Наверху появилось размытое сине-оранжевое пятно. Саймон с Эмили замахали руками и закричали. Пятно поглядело на них и исчезло. Секундой позже перед ними упала веревка. Ребята забрались на стену – сперва Эмили, за ней Саймон. Ноги скользили по заснеженным камням.
Маркус ждал их наверху, надвинув на самый нос капюшон своей теплой куртки. За спиной у него, в пустом зале, кружился снег. Маркус, не говоря ни слова, махнул рукой, чтобы они шли за ним и не стояли на самом ветру. Эмили думала, что он поднимется по лестнице в их комнату, но Маркус вместо этого свернул в часовню и повел их в обход цитадели к холлу, где из бойницы были видны автостоянка и ворота. Там Маркус сбросил капюшон.
– Воду принесли?
Под глазами у него набухли большие мешки, лицо выглядело осунувшимся и замерзшим. Когда Маркус потянулся, чтобы достать бутылки из Саймонова рюкзака, Эмили показалось, что руки у него дрожат.
– Что, и все? – спросил Маркус. – Всего две бутылки?
– Эм воду взять забыла.
– Черт, все как всегда! Просишь принести припасов, а тебя как будто не слышат.
– Иди ты знаешь куда? – возмутилась Эмили. – Тебе и эту-то воду не выпить, так что не делай вид, будто тебе мало.
– Выпить? Нет уж, спасибочки! – Маркус вскочил на подоконник и прищурился, вглядываясь сквозь метель. – У меня там, наверху, бутылка колы. А вода – это мне для оборонительных сооружений. Ну ладно, неважно, у меня печка есть. Буду снег растапливать. Только это больше времени занимает.
– Для каких еще оборонительных сооружений? – спросил Саймон. – Ты про это вчера ничего не говорил.
– Ловушки и западни, старик! Ловушки и западни. Сейчас покажу.
Маркус взял одну из бутылок и повел их через арку на галерею, идущую вдоль исчезнувшего зала. Дойдя до одной из арок, выходящих в пустоту, он остановился. В воздухе кружились снежинки, галерею тоже понемногу заносило. Маркус наклонился и отвинтил пробку.
– Вот, глядите! – сказал он, широко улыбнувшись. – Только осторожней, не намокните!
И, сказав так, он опустил бутылку и принялся аккуратно выливать из нее воду, водя рукой по дуге, так что проход во всю ширину оказался залит тонким слоем воды.
– Класс! – сказал Маркус, выпрямившись. – У меня ушло всего полбутылки. Этого хватит еще и на тот конец прохода. Видите? – продолжал он, – Камень здесь потрескался, вода отлично впитывается. Еще полчаса – и получится ледяная западня!
– Ага, – сказала Эмили. – Понятно.
– Я устрою такие западни во всех коридорах, особенно вблизи этих арок. Это может спасти меня, если враг все же ворвется в цитадель. Я буду знать, где надо перепрыгнуть, а они-то нет! И, если повезет…
– Они поскользнутся и упадут, – перебила Эмили. – Все понятно.
– Хитро придумано! – сказал Саймон.
Ребята вернулись обратно в холл. Маркус старался не уходить надолго от бойницы. Он уселся на подоконник, откуда хорошо была видна метель снаружи, и указал на доску, прислоненную к стене.
– То, что доктор прописал! – весело сказал он. – Садится в эти щели, как будто тут и было!
Эмили тяжело вздохнула. Все, еще одна попытка, последняя, а потом она уходит!
– Слушай, Маркус, – начала она, – мы все тут классно повеселились, и твои оборонительные сооружения просто замечательные, лучше не придумаешь. Но это все не выход, поверь мне. У тебя усталый вид, ты выглядишь совершенно больным. Ты не можешь оставаться здесь. Надо придумать что-то другое.
Маркус сразу ощетинился.
– О чем это ты? Мне тут классно! Я никогда еще не чувствовал себя лучше, чем теперь!
И действительно, ему как будто бы не сиделось на месте, движения его были стремительны и по-птичьи точны, глаза лихорадочно сверкали.
– Я тут замечательно переночевал в одиночестве. Мне никогда еще не было так уютно. В комнате было жарко, я поужинал, как принц, я бродил по залу в самую бурю, и луч фонарика терялся среди метели. И ты пытаешься сказать мне, будто это не жизнь?
– Да нет, это классно – на одну ночь. Но не можешь же ты остаться тут навсегда!
Маркус взглянул в бойницу. Снегопад утихал.
– Нет, навсегда я здесь не останусь. Только до тех пор, пока мне грозит опасность.
– Маркус, но ведь опасность никуда не денется! Рано или поздно…
– Слушай, Эм, заткнись! Ты повторяешься.
Эмили поняла, что ничего не выйдет, и взорвалась.
– Повторяюсь, да? Ну ладно, я заткнусь. Но если тебя поймают – а тебя наверняка поймают, – мы пострадаем, все трое. Но тебя это не волнует, верно? Вся проблема с тобой, Маркус, в том, что ты думаешь только о себе!
Девочка не собиралась выходить из себя, но, сорвавшись, обнаружила, что ей уже все равно. Ей было приятно, что Маркус взбесился.
– Ах, вот в чем дело? – вскричал он. – Ты делаешь вид, что беспокоишься из-за меня, а на самом деле тебя волнует только, как бы с тобой чего-нибудь не случилось! Не беспокойся, Эм, я тебя не заложу! Можешь валить отсюда и сделать вид, что ты ни при чем!
– Не надо приписывать мне то, чего я не говорила!
– Эй, ребят…
– Нет, я просто говорю, что у тебя на уме на самом деле, это-то тебе и не нравится!
– Ребята…
– Ну, в чем дело, Саймон?!
– У нас гости…
Все, как один, обернулись к бойнице. Вдалеке, за полем, по дорожке медленно ехала машина. Шума мотора отсюда было не слыхать – в этом новом, белом мире все звуки глохли. Снег по-прежнему падал, но уже не так густо, как прежде. Время от времени ветер взметал поземку. Машина беззвучно въехала на автостоянку, оставив за собой глубокие колеи, и остановилась в самом дальнем углу. Это была малолитражка, коричневого цвета, но на крыше и капоте у нее лежали пышные белые шапки. Габаритные огни оставались включенными. Из машины никто не вышел.
– Ну же! – выдохнул наконец Маркус. – Делайте хоть что-нибудь!
– Например, уезжайте обратно! – добавил Саймон.
– Почему никто не выходит? – поинтересовалась Эмили.
– Может, это просто поглазеть приехали? Туристы какие-нибудь.
– В такую погоду?
– А мотор они, похоже, глушить не стали. Значит, скоро уедут.
– Или просто греются.
– Но чего они ждут-то?
– Могу сказать одно, – внезапно заметил Саймон. – Это кто-то из местных.
– Почему?
– А иначе у него не было бы снега на крыше. Его бы просто сдуло, пока он ехал по шоссе.
Ребята молча переваривали эту информацию, наблюдая сквозь снег за далекой машиной. Ничего не происходило. Эмили уже начала ощущать, как немеют пальцы в ботинках и двойных носках. Девочке начало становиться не по себе. Саймон тоже переминался с ноги на ногу, и под конец даже Маркус потер шею рукой в перчатке и отвел глаза.
– Ну, – пробурчал он, – кто бы это ни был, он, похоже, не собирается ничего предпринимать… А, черт!
По дорожке ехала другая машина. На этой снега не было. Машина была синяя и очень знакомая – ребята видели ее накануне.
– Твой папа – человек настойчивый, да? – сказал Саймон.
Новая машина въехала на стоянку с мучительной неспешностью и встала бок о бок с коричневой. Фары погасли, дверца открылась, наружу вылез человек в зеленой шерстяной куртке. Эмили почувствовала, как Маркус слегка вздрогнул. Когда его отец подошел ко второй машине, у той распахнулась водительская дверца и наружу вылез мужчина. Все трое наблюдателей затаили дыхание.
– О господи! – охнул Маркус. – Это же Гаррис, верно?
– Они сейчас придут осматривать цитадель, – сказала Эмили. – Нужно немедленно уходить.
Маркус с Саймоном ничего не сказали.
– Идиоты! Вы что, не понимаете? Если мы сейчас уйдем, они нас не найдут.
Но мальчишки смотрели, разинув рты, словно загипнотизированные. Эмили снова выглянула наружу. Два человека на автостоянке смотрели назад, на дорожку, по которой…
Эмили тихонько ойкнула. К стоянке подъезжала третья машина. Она подъехала гораздо быстрее и с куда большей помпой, чем первые две. Въехав на стоянку, она резко развернулась и застыла наискосок. Эмили были издалека видны яркие надписи на борту, маленькая мигалка на крыше. Через пару секунд дверцы машины открылись и наружу вышли двое полицейских. Отец Маркуса и Гаррис бросились им навстречу.
– Только этого не хватало! – произнес Саймон сквозь зубы. – Чертова полиция!
Маркус вскочил на ноги.
– Засов! Надо закрыть двери на засов!
Глаза у него были расширены, и говорил он как будто сам с собой, а не с ними. Он схватил доску, подтащил ее к двери и исчез на лестнице. Снизу донесся его голос:
– Следите за ними! Не спускайте с них глаз!
Эмили обернулась к Саймону, который смотрел в бойницу.
– Надо его переубедить! – воскликнула она. – Он же сейчас глупостей наделает!
– А? Хм? – Взгляд у Саймона был отсутствующий. – Извини, прослушал…
– Ты должен мне помочь убедить его уйти!
– Ну да, но, Эм, куда же он пойдет-то?
– Не знаю, но это же сумасшествие!..
В холл ввалился запыхавшийся Маркус.
– Боюсь, одной доски не хватит! – объявил он. – Эх, надо было вторую отодрать, чтобы засов вышел вдвое толще! Одну они могут и проломить.
– Не психуй, – сказал Саймон. – Выдержит твоя доска.
– Надеюсь! О господи! Смотрите, они идут!
Вдалеке, на границе территории замка, Гаррис отпирал калитку. Ребята увидели, как он распахнул ее и отступил в сторону, пропуская остальных.
Эмили схватила Маркуса за плечо и развернула его лицом к себе.
– Все, – сказала она настолько ровным тоном, насколько могла, – это твой последний шанс. У нас есть еще минут пять до тех пор, пока они не дойдут сюда. Если сейчас выбраться наружу через пролом, они нас ни за что не поймают. Ну, а если мы останемся тут, то нам крышка. Ты понял?
Маркус нахмурился.
– Потише, мне больно!
– Твой папа тебе еще и не так больно сделает, когда сюда доберется. Пошли!
Ее настойчивость, похоже, повлияла на Маркуса. Он заколебался. Эмили по его лицу видела, что он в нерешительности.
– Пошли! – сказала она. И буквально потащила его за собой в сторону галереи.
– Погоди! – сказал Маркус. – А как же мои вещи?
– Некогда с этим возиться! Забудь про них!
Эмили снова попыталась его увести, но Маркус явно опомнился. Он вырвал у нее свою руку.
– Нет, – негромко сказал он. – Это мои вещи. Я их сюда пер, надрывался. Я не могу взять и оставить их врагу.
Он отступил назад, подальше от Эмили.
– Это мой замок. Я не стану сбегать отсюда. Они сюда не войдут.
– Ах ты!.. – воскликнула девочка. – Саймон, ну помоги же мне!
Тот отвел глаза и уставился в пол. Это напомнило ей их первую встречу.
– Не знаю, Эм. Думаю, Маркус прав. Они сюда не войдут.
– А как же полиция?
– И полиция сюда не войдет. На это стоит полюбоваться! – И Саймон чуть заметно улыбнулся.
– Но тогда…
– Они на мосту! – объявил Маркус.
– Тогда мы окажемся в западне.
Девочка чувствовала себя беспомощной перед упрямством одного и дерзостью другого.
– Ну и ладно, – сказала она. – Вы двое оставайтесь. А я пошла.
– Чего?! – Маркус развернулся в ее сторону, глаза у него стали совсем круглые от удивления и обиды. – Эм, ты этого не сделаешь! Ты не можешь бросить меня сейчас, когда враг уже под стенами замка! Это будет ужасно, это будет предательство!
– Это будет всего лишь благоразумно!
– Прошли ворота, направляются ко входу, – доложил Саймон.
– По местам! – Маркус соскочил с подоконника. – Делай что хочешь, Эм. Хочешь – уходи! Никто тебя не увидит. Решай сама.
И исчез в коридоре, ведущем к залу с колоннами. Саймон на секунду замешкался – и побежал следом. А Эмили осталась стоять, одинокая и несчастная. Она представила, как спустится по веревке, убежит, проберется через лес и вернется домой, к родителям… Они, наверно, сейчас смотрят телевизор или готовят обед… Всего двадцать минут двенадцатого – не так уж много времени прошло, она думала, сейчас куда позднее. Из-за окна донесся невнятный гул голосов – враг был здесь.
Она представила, как съезжает по веревке, несется сломя голову. Удирает без оглядки, когда враг у дверей…
Эмили ждала ее комната: кровать, книжная полка, фанерный стол, старые плюшевые мишки, сидящие рядком, теплая батарея. А тут, в цитадели, ветер свистел сквозь зияющие арки и на каменные плиты падал снег. Руки в перчатках онемели. Эмили думала о тепле, уюте и предательстве.
Надо было уходить, уходить немедленно, но она не могла заставить себя уйти. Своя комната казалась ей теперь бледной и ненастоящей; мысли о ней рассеялись, осталась только несокрушимая мощь замка. Нет, нельзя убежать и спрятаться, раз другие остались – нравится ей это или нет, а они очутились здесь из-за нее, и бросить их она теперь не может.
Эмили с головой накрыла волна страха и невозможности предать друзей, почти неотделимых от чувства вины. Ей сделалось очень плохо.
Когда тошнотворное ощущение схлынуло, девочка поправила шапку, чтобы как следует прикрыть уши. Потом глубоко вздохнула и пошла по коридору в зал с колоннами.
Маркус с Саймоном сидели на корточках посреди зала, склонившись каждый над своим отверстием. У обоих под рукой было наготове по горке камней. Когда Эмили вошла, они даже не оглянулись. Через бойницу доносился скрип снега, кашель, приглушенные голоса. Потом послышалея скрежет и еле слышный отсюда хриплый голос Гарриса:
– Погодите. Замок заело.
Снова скрежет.
– На таком холоде он замерзает.
Эмили присела на корточки рядом с Маркусом. Скрежет сменился протестующим визгом древних петель. Этот звук сквозь отверстия в полу был куда слышнее, чем через бойницу.
Маркус пристально всматривался в дыру, почти загородив ее собой, так что Эмили было плохо видно, что происходит внизу, в коридоре. Мальчик взял в руки большой обломок камня. Краем глаза Эмили видела, что Саймон последовал его примеру.
В коридоре послышались шаги. Они приближались.
До них донесся голос – снова Гаррис:
– Дурацкая это затея.
Другой голос, спокойный, миролюбивый:
– Положено проверить, сэр.
Гаррис хмыкнул.
– Ну, дверь стоит запертой, вы же сами видели.
Маркус напрягся; он поднял камень над центром дыры, удерживая его двумя пальцами. Эмили приложила ладони ко рту и зашептала на ухо Маркусу:
– Если ты это сделаешь, они тебе никогда не поверят насчет твоего папы! Тогда он точно выйдет победителем!
– Ну и придурок же ты, Маркус! – пробормотала она.
Во время завтрака метель все еще продолжалась. Эмили заранее натянула на себя несколько свитеров и на всякий случай отнесла ботинки к черному ходу. В такую погоду гулять могли и не пустить, так что лучше было не спрашиваться. Девочка слонялась по дому, с тревогой поглядывая на часы, пока родители не занялись какими-то своими делами и путь не оказался свободен. Эмили ухватила две толстые куртки, натянула ботинки и выскользнула наружу, в метель.
На опушке леса снег лепил так густо, что Эмили едва не проглядела Саймона. Мальчик стоял неподвижно, прислонившись к дереву и вглядываясь в белую круговерть. Когда Эмили подошла вплотную, спотыкаясь о скрытые под снегом колючие кусты, он резко обернулся.
– Воду принесла?
– Ой, нет! Забыла. Нехорошо получилось… Но, думаю, теперь она Маркусу не понадобится.
– Ну, а я притащил пару бутылок. Полицейских видела?
– Чего-о? – Ей снова подурнело от тревожных предчувствий.
– В деревне появилась патрульная машина. Я как раз выходил из магазина и чуть не столкнулся с двумя легавыми, которые туда входили.
– А что им надо-то?
– Ну, знаешь ли, мне чего-то не захотелось их расспрашивать! Подумай головой. Небось, Маркуса разыскивают. Заодно с его папашей. Я тебе говорил, нельзя им доверять!
– Саймон, но надо же вытащить его из этого замка! Если его там найдут, нас всех посадят!
– Ну, пока что для него это самое безопасное место, раз его ищут у нас в деревне.
– Так нельзя, Саймон.
– Слушай, давай обсудим все в тепле, а? Уже без пяти десять!
И он принялся спускаться вниз, к извилистой линии живой изгороди. Эмили шла следом, высоко задирая ноги, чтобы не цепляться за кусты под снегом. Снег валил так густо, что приходилось щуриться и дальше трех-четырех метров просто ничего не было видно. Дыра в изгороди нашлась не сразу, но потом все-таки они увидели ее: проволочная сетка четко выделялась среди белой метели. И двинулись через поле, по сугробам, которые были глубже прежнего, к мосту, которого стало почти не видно. Доски занесло толстым слоем снега, края моста сделались неразличимы. Когда ребята вступили на мост, Эмили вдруг представила себе, что будет, если она отклонится в сторону и полетит вниз, в пустоту… Снег заглушит удар, ее изломанное тело будет выглядеть одиноким ярким пятнышком, но его быстро заметет… Тут девочка сообразила, что отстала: фигура Саймона уже исчезала впереди.
Она ускорила шаг, миновала ворота. Серая громада цитадели, смутно виднеющаяся сквозь метель, придвигалась все ближе, заслоняя собой все остальное. Постепенно Эмили начала различать ближайшие башенки и зубцы. Немногочисленные окна и бойницы казались карандашными прочерками, размазанными по бумаге. Знакомых разрушений – обвалившегося угла башенки, трещин в стенах, выветрившейся кладки – сейчас было не видно. Цитадель выглядела прочной и неприступной.
Они обогнули угол цитадели, на глазок определив место, где должен был находиться их пролом. Саймон взглянул на часы, потом вверх, на стену. Ветер рвал капюшоны, снежинки кололи щеки.
– Он должен быть на месте! – сказал Саймон, наклонившись к Эмили. – Мы опоздали всего на три минуты.
– А ему нас видно? Я, например, пролома почти не вижу.
Саймон пронзительно свистнул, но звук тотчас унесло ветром. Он попытался окликнуть Маркуса по имени. Никто не выглянул в пролом, не спустил им веревку. Эмили тоже крикнула:
– Маркус!
– Нам-то он велел сверить часы, а свои небось потерял, – буркнул Саймон. – Ну что? Может, в дверь постучимся?
– Ага, чтобы он нас камнями закидал. Постой, вон он!
Наверху появилось размытое сине-оранжевое пятно. Саймон с Эмили замахали руками и закричали. Пятно поглядело на них и исчезло. Секундой позже перед ними упала веревка. Ребята забрались на стену – сперва Эмили, за ней Саймон. Ноги скользили по заснеженным камням.
Маркус ждал их наверху, надвинув на самый нос капюшон своей теплой куртки. За спиной у него, в пустом зале, кружился снег. Маркус, не говоря ни слова, махнул рукой, чтобы они шли за ним и не стояли на самом ветру. Эмили думала, что он поднимется по лестнице в их комнату, но Маркус вместо этого свернул в часовню и повел их в обход цитадели к холлу, где из бойницы были видны автостоянка и ворота. Там Маркус сбросил капюшон.
– Воду принесли?
Под глазами у него набухли большие мешки, лицо выглядело осунувшимся и замерзшим. Когда Маркус потянулся, чтобы достать бутылки из Саймонова рюкзака, Эмили показалось, что руки у него дрожат.
– Что, и все? – спросил Маркус. – Всего две бутылки?
– Эм воду взять забыла.
– Черт, все как всегда! Просишь принести припасов, а тебя как будто не слышат.
– Иди ты знаешь куда? – возмутилась Эмили. – Тебе и эту-то воду не выпить, так что не делай вид, будто тебе мало.
– Выпить? Нет уж, спасибочки! – Маркус вскочил на подоконник и прищурился, вглядываясь сквозь метель. – У меня там, наверху, бутылка колы. А вода – это мне для оборонительных сооружений. Ну ладно, неважно, у меня печка есть. Буду снег растапливать. Только это больше времени занимает.
– Для каких еще оборонительных сооружений? – спросил Саймон. – Ты про это вчера ничего не говорил.
– Ловушки и западни, старик! Ловушки и западни. Сейчас покажу.
Маркус взял одну из бутылок и повел их через арку на галерею, идущую вдоль исчезнувшего зала. Дойдя до одной из арок, выходящих в пустоту, он остановился. В воздухе кружились снежинки, галерею тоже понемногу заносило. Маркус наклонился и отвинтил пробку.
– Вот, глядите! – сказал он, широко улыбнувшись. – Только осторожней, не намокните!
И, сказав так, он опустил бутылку и принялся аккуратно выливать из нее воду, водя рукой по дуге, так что проход во всю ширину оказался залит тонким слоем воды.
– Класс! – сказал Маркус, выпрямившись. – У меня ушло всего полбутылки. Этого хватит еще и на тот конец прохода. Видите? – продолжал он, – Камень здесь потрескался, вода отлично впитывается. Еще полчаса – и получится ледяная западня!
– Ага, – сказала Эмили. – Понятно.
– Я устрою такие западни во всех коридорах, особенно вблизи этих арок. Это может спасти меня, если враг все же ворвется в цитадель. Я буду знать, где надо перепрыгнуть, а они-то нет! И, если повезет…
– Они поскользнутся и упадут, – перебила Эмили. – Все понятно.
– Хитро придумано! – сказал Саймон.
Ребята вернулись обратно в холл. Маркус старался не уходить надолго от бойницы. Он уселся на подоконник, откуда хорошо была видна метель снаружи, и указал на доску, прислоненную к стене.
– То, что доктор прописал! – весело сказал он. – Садится в эти щели, как будто тут и было!
Эмили тяжело вздохнула. Все, еще одна попытка, последняя, а потом она уходит!
– Слушай, Маркус, – начала она, – мы все тут классно повеселились, и твои оборонительные сооружения просто замечательные, лучше не придумаешь. Но это все не выход, поверь мне. У тебя усталый вид, ты выглядишь совершенно больным. Ты не можешь оставаться здесь. Надо придумать что-то другое.
Маркус сразу ощетинился.
– О чем это ты? Мне тут классно! Я никогда еще не чувствовал себя лучше, чем теперь!
И действительно, ему как будто бы не сиделось на месте, движения его были стремительны и по-птичьи точны, глаза лихорадочно сверкали.
– Я тут замечательно переночевал в одиночестве. Мне никогда еще не было так уютно. В комнате было жарко, я поужинал, как принц, я бродил по залу в самую бурю, и луч фонарика терялся среди метели. И ты пытаешься сказать мне, будто это не жизнь?
– Да нет, это классно – на одну ночь. Но не можешь же ты остаться тут навсегда!
Маркус взглянул в бойницу. Снегопад утихал.
– Нет, навсегда я здесь не останусь. Только до тех пор, пока мне грозит опасность.
– Маркус, но ведь опасность никуда не денется! Рано или поздно…
– Слушай, Эм, заткнись! Ты повторяешься.
Эмили поняла, что ничего не выйдет, и взорвалась.
– Повторяюсь, да? Ну ладно, я заткнусь. Но если тебя поймают – а тебя наверняка поймают, – мы пострадаем, все трое. Но тебя это не волнует, верно? Вся проблема с тобой, Маркус, в том, что ты думаешь только о себе!
Девочка не собиралась выходить из себя, но, сорвавшись, обнаружила, что ей уже все равно. Ей было приятно, что Маркус взбесился.
– Ах, вот в чем дело? – вскричал он. – Ты делаешь вид, что беспокоишься из-за меня, а на самом деле тебя волнует только, как бы с тобой чего-нибудь не случилось! Не беспокойся, Эм, я тебя не заложу! Можешь валить отсюда и сделать вид, что ты ни при чем!
– Не надо приписывать мне то, чего я не говорила!
– Эй, ребят…
– Нет, я просто говорю, что у тебя на уме на самом деле, это-то тебе и не нравится!
– Ребята…
– Ну, в чем дело, Саймон?!
– У нас гости…
Все, как один, обернулись к бойнице. Вдалеке, за полем, по дорожке медленно ехала машина. Шума мотора отсюда было не слыхать – в этом новом, белом мире все звуки глохли. Снег по-прежнему падал, но уже не так густо, как прежде. Время от времени ветер взметал поземку. Машина беззвучно въехала на автостоянку, оставив за собой глубокие колеи, и остановилась в самом дальнем углу. Это была малолитражка, коричневого цвета, но на крыше и капоте у нее лежали пышные белые шапки. Габаритные огни оставались включенными. Из машины никто не вышел.
– Ну же! – выдохнул наконец Маркус. – Делайте хоть что-нибудь!
– Например, уезжайте обратно! – добавил Саймон.
– Почему никто не выходит? – поинтересовалась Эмили.
– Может, это просто поглазеть приехали? Туристы какие-нибудь.
– В такую погоду?
– А мотор они, похоже, глушить не стали. Значит, скоро уедут.
– Или просто греются.
– Но чего они ждут-то?
– Могу сказать одно, – внезапно заметил Саймон. – Это кто-то из местных.
– Почему?
– А иначе у него не было бы снега на крыше. Его бы просто сдуло, пока он ехал по шоссе.
Ребята молча переваривали эту информацию, наблюдая сквозь снег за далекой машиной. Ничего не происходило. Эмили уже начала ощущать, как немеют пальцы в ботинках и двойных носках. Девочке начало становиться не по себе. Саймон тоже переминался с ноги на ногу, и под конец даже Маркус потер шею рукой в перчатке и отвел глаза.
– Ну, – пробурчал он, – кто бы это ни был, он, похоже, не собирается ничего предпринимать… А, черт!
По дорожке ехала другая машина. На этой снега не было. Машина была синяя и очень знакомая – ребята видели ее накануне.
– Твой папа – человек настойчивый, да? – сказал Саймон.
Новая машина въехала на стоянку с мучительной неспешностью и встала бок о бок с коричневой. Фары погасли, дверца открылась, наружу вылез человек в зеленой шерстяной куртке. Эмили почувствовала, как Маркус слегка вздрогнул. Когда его отец подошел ко второй машине, у той распахнулась водительская дверца и наружу вылез мужчина. Все трое наблюдателей затаили дыхание.
– О господи! – охнул Маркус. – Это же Гаррис, верно?
– Они сейчас придут осматривать цитадель, – сказала Эмили. – Нужно немедленно уходить.
Маркус с Саймоном ничего не сказали.
– Идиоты! Вы что, не понимаете? Если мы сейчас уйдем, они нас не найдут.
Но мальчишки смотрели, разинув рты, словно загипнотизированные. Эмили снова выглянула наружу. Два человека на автостоянке смотрели назад, на дорожку, по которой…
Эмили тихонько ойкнула. К стоянке подъезжала третья машина. Она подъехала гораздо быстрее и с куда большей помпой, чем первые две. Въехав на стоянку, она резко развернулась и застыла наискосок. Эмили были издалека видны яркие надписи на борту, маленькая мигалка на крыше. Через пару секунд дверцы машины открылись и наружу вышли двое полицейских. Отец Маркуса и Гаррис бросились им навстречу.
– Только этого не хватало! – произнес Саймон сквозь зубы. – Чертова полиция!
Маркус вскочил на ноги.
– Засов! Надо закрыть двери на засов!
Глаза у него были расширены, и говорил он как будто сам с собой, а не с ними. Он схватил доску, подтащил ее к двери и исчез на лестнице. Снизу донесся его голос:
– Следите за ними! Не спускайте с них глаз!
Эмили обернулась к Саймону, который смотрел в бойницу.
– Надо его переубедить! – воскликнула она. – Он же сейчас глупостей наделает!
– А? Хм? – Взгляд у Саймона был отсутствующий. – Извини, прослушал…
– Ты должен мне помочь убедить его уйти!
– Ну да, но, Эм, куда же он пойдет-то?
– Не знаю, но это же сумасшествие!..
В холл ввалился запыхавшийся Маркус.
– Боюсь, одной доски не хватит! – объявил он. – Эх, надо было вторую отодрать, чтобы засов вышел вдвое толще! Одну они могут и проломить.
– Не психуй, – сказал Саймон. – Выдержит твоя доска.
– Надеюсь! О господи! Смотрите, они идут!
Вдалеке, на границе территории замка, Гаррис отпирал калитку. Ребята увидели, как он распахнул ее и отступил в сторону, пропуская остальных.
Эмили схватила Маркуса за плечо и развернула его лицом к себе.
– Все, – сказала она настолько ровным тоном, насколько могла, – это твой последний шанс. У нас есть еще минут пять до тех пор, пока они не дойдут сюда. Если сейчас выбраться наружу через пролом, они нас ни за что не поймают. Ну, а если мы останемся тут, то нам крышка. Ты понял?
Маркус нахмурился.
– Потише, мне больно!
– Твой папа тебе еще и не так больно сделает, когда сюда доберется. Пошли!
Ее настойчивость, похоже, повлияла на Маркуса. Он заколебался. Эмили по его лицу видела, что он в нерешительности.
– Пошли! – сказала она. И буквально потащила его за собой в сторону галереи.
– Погоди! – сказал Маркус. – А как же мои вещи?
– Некогда с этим возиться! Забудь про них!
Эмили снова попыталась его увести, но Маркус явно опомнился. Он вырвал у нее свою руку.
– Нет, – негромко сказал он. – Это мои вещи. Я их сюда пер, надрывался. Я не могу взять и оставить их врагу.
Он отступил назад, подальше от Эмили.
– Это мой замок. Я не стану сбегать отсюда. Они сюда не войдут.
– Ах ты!.. – воскликнула девочка. – Саймон, ну помоги же мне!
Тот отвел глаза и уставился в пол. Это напомнило ей их первую встречу.
– Не знаю, Эм. Думаю, Маркус прав. Они сюда не войдут.
– А как же полиция?
– И полиция сюда не войдет. На это стоит полюбоваться! – И Саймон чуть заметно улыбнулся.
– Но тогда…
– Они на мосту! – объявил Маркус.
– Тогда мы окажемся в западне.
Девочка чувствовала себя беспомощной перед упрямством одного и дерзостью другого.
– Ну и ладно, – сказала она. – Вы двое оставайтесь. А я пошла.
– Чего?! – Маркус развернулся в ее сторону, глаза у него стали совсем круглые от удивления и обиды. – Эм, ты этого не сделаешь! Ты не можешь бросить меня сейчас, когда враг уже под стенами замка! Это будет ужасно, это будет предательство!
– Это будет всего лишь благоразумно!
– Прошли ворота, направляются ко входу, – доложил Саймон.
– По местам! – Маркус соскочил с подоконника. – Делай что хочешь, Эм. Хочешь – уходи! Никто тебя не увидит. Решай сама.
И исчез в коридоре, ведущем к залу с колоннами. Саймон на секунду замешкался – и побежал следом. А Эмили осталась стоять, одинокая и несчастная. Она представила, как спустится по веревке, убежит, проберется через лес и вернется домой, к родителям… Они, наверно, сейчас смотрят телевизор или готовят обед… Всего двадцать минут двенадцатого – не так уж много времени прошло, она думала, сейчас куда позднее. Из-за окна донесся невнятный гул голосов – враг был здесь.
Она представила, как съезжает по веревке, несется сломя голову. Удирает без оглядки, когда враг у дверей…
Эмили ждала ее комната: кровать, книжная полка, фанерный стол, старые плюшевые мишки, сидящие рядком, теплая батарея. А тут, в цитадели, ветер свистел сквозь зияющие арки и на каменные плиты падал снег. Руки в перчатках онемели. Эмили думала о тепле, уюте и предательстве.
Надо было уходить, уходить немедленно, но она не могла заставить себя уйти. Своя комната казалась ей теперь бледной и ненастоящей; мысли о ней рассеялись, осталась только несокрушимая мощь замка. Нет, нельзя убежать и спрятаться, раз другие остались – нравится ей это или нет, а они очутились здесь из-за нее, и бросить их она теперь не может.
Эмили с головой накрыла волна страха и невозможности предать друзей, почти неотделимых от чувства вины. Ей сделалось очень плохо.
Когда тошнотворное ощущение схлынуло, девочка поправила шапку, чтобы как следует прикрыть уши. Потом глубоко вздохнула и пошла по коридору в зал с колоннами.
Маркус с Саймоном сидели на корточках посреди зала, склонившись каждый над своим отверстием. У обоих под рукой было наготове по горке камней. Когда Эмили вошла, они даже не оглянулись. Через бойницу доносился скрип снега, кашель, приглушенные голоса. Потом послышалея скрежет и еле слышный отсюда хриплый голос Гарриса:
– Погодите. Замок заело.
Снова скрежет.
– На таком холоде он замерзает.
Эмили присела на корточки рядом с Маркусом. Скрежет сменился протестующим визгом древних петель. Этот звук сквозь отверстия в полу был куда слышнее, чем через бойницу.
Маркус пристально всматривался в дыру, почти загородив ее собой, так что Эмили было плохо видно, что происходит внизу, в коридоре. Мальчик взял в руки большой обломок камня. Краем глаза Эмили видела, что Саймон последовал его примеру.
В коридоре послышались шаги. Они приближались.
До них донесся голос – снова Гаррис:
– Дурацкая это затея.
Другой голос, спокойный, миролюбивый:
– Положено проверить, сэр.
Гаррис хмыкнул.
– Ну, дверь стоит запертой, вы же сами видели.
Маркус напрягся; он поднял камень над центром дыры, удерживая его двумя пальцами. Эмили приложила ладони ко рту и зашептала на ухо Маркусу:
– Если ты это сделаешь, они тебе никогда не поверят насчет твоего папы! Тогда он точно выйдет победителем!