Свержин Владимир. Время наступает

   – Конский волос не китовый ус. Им дракона не пронять! Эти твари лошадей с хвостами и гривами жрут и даже подковы не сплевывают! А от смолы у него разве что запор может случиться. Так он от этого еще злее будет! – На противоположном конце канала закрытой связи воцарилось задумчивое молчание.
   – А может, все же благодать Господня, – неуверенно предположила девушка. – Ведь вы же докладывали, что этот пророк творил чудеса.
   – Докладывал, – печально вздохнул Руслан Караханов, с досадой вспоминая остатки фальшфейеров. – Но если можно подстраховать божью благодать спасательным катером, то и богу заботы меньше, и нам спокойнее. Пусть на случай окончания лимита чудес борт держится поблизости.
   На канале связи вновь повисла неловкая пауза.
   – Это довольно необычная просьба, Скиф, – наконец проговорил обескураженный голос Базы. – Я могу переключить вас на куратора стационарной агентуры. Только будьте готовы ответить на вопросы касательно целесообразности использования штатного спасательного оборудования в возникшей ситуации.
   – Хорошо, – согласился Кархан, понимая, что, хотя спасательные катера, работающие в мирах от древности до средневековья, внешне и напоминают местных драконов, гонять их туда-сюда без крайней необходимости никто не позволит. И за каждый литр топлива будет спрошено. Однако, как ему представлялось, попытка одолеть дракона с помощью несъедобной приманки, как это сказано в Писании, могла не сработать, и тогда эксперимент по скармливанию зубастому монстру всякий бурды вполне мог оказаться последним фокусом эборейского царевича. И тогда…
   – Кархан! – раздалось за его спиной. Руслан быстро оглянулся. Перед ним, склонив почтительно голову, стоял один из воинов, назначенных в караул к покоям Даниила.
   – Что стряслось? – порывисто, точно вепрь на безумца, потревожившего его покой, устремился вперед громадный скиф.
   – Там Даниил, – переводя дыхание, начал разгоряченный бегом по лестницам и переходам страж. – У него змея в кувшине… Насилу отыскал тебя… Ему нужно много змей!
 
   Утро в доме Иезекии бен Эзры началось со слез и стенаний. Почтенный хозяин лавки у ворот Иштар потерял сон от подозрений в необдуманном поступке дочери, но то, что ее отдадут на растерзание дракону…
   Напрасно он повторял себе, что верует в благодать Господню и что праведники, смерть принявшие во имя божье, обретут жизнь вечную и в небесных кущах воздаяние.
   Тем более мысль о том, что Сусанну нельзя более причислить к людям праведным, бередила его душу подобно терниям и скорпионам.
   Конечно, девушка отрицала все напрочь, но ведь глаза были даны Иезекии бен Эзре не за тем лишь, чтобы проливать слезы, как вот сегодня, в этот день печали и час испытаний! Он прекрасно видел и всадника в богатых одеждах, мчащегося вдаль от его дома, и серебряную монету, которую Сусанна пыталась отбросить, когда поняла, что отец застиг ее на месте преступления…
   И все же одно только предположение, что его прелестная скромная девочка вдруг стала блудницей, не умещалось в его голове. Не умещалось, и оттого жгло похуже раскаленных щипцов, которыми в прежние времена захватчики мучили плоть хранивших веру эбореев. Как ни пытался он убедить себя, что сегодняшняя жертва и есть воздаяние за грех его дочери, уверовать в это было выше его сил!
   И потому, когда чуть свет хмурые невыспавшиеся стражники, позевывая, толкнули дверь его дома, он бросился на них с кулаками, заслоняя дочь. Их было четверо, все они были моложе и куда сильнее. Но четверть часа воины не могли справиться с забывшим о боге и смирении отцом. Лишь оглушив его тяжелым ударом копейного древка по голове, они смогли добраться до жертвы, назначенной дракону Мардука.
   – Иди, – подтолкнул ее легонько один из стражников, досадливо прикладывая ладонь к ссадине на скуле. Он аккуратно переступил через лежащее на смятых циновках тело Иезекии. – Ишь, ну чисто зверь!
   В голосе стражника не было ни злобы, ни злорадства. Он смерил тяжелым взглядом заплаканных, скорбно голосящих домочадцев, недобро зыркающих рабов-нубийцев, которым лишнее движение сейчас грозило смертью, и увещевающее произнес:
   – Да погодите тужить-то. Может, пророк ваш еще и управится с драконом.
   Сусанна поглядела на своего конвоира с недоумением. То был вавилонянин, и меньше всего в этот миг она могла ждать от него поддержки, пусть даже скрытой. Она набросила белый плат на голову, и, закрыв концом его побледневшее лицо, ступила за порог.
 
   У царского дворца ее уже поджидал отряд всадников во главе с Нидинту-Белом. Тонконогие жеребцы норовисто раздували ноздри, били копытом и хлестали себя по бокам хвостами, не желая так долго оставаться на месте.
   – Мне бы следовало вести тебя пешком, – насмешливо глядя на девушку, бросил надменный вельможа, поднимая вверх собольи брови. – Но так и быть, я дам тебе место у себя за спиной. Только уж обними меня покрепче, а то неровен час сломаешь шею до того, как достанешься дракону.
   Он расхохотался собственной шутке, давая сопровождающим его стражникам подхватить смех. Те угодливо захихикали, давясь мелким смехом, как утопающий водой.
   – Нет! – раздалось чуть в стороне от всадников. На лестнице, спускающейся к площади у царского дворца, стоял Даниил. – Государь велел, чтобы Сусанне были предоставлены конные носилки.
   Нидинту-Бел, подбоченившись, гневно посмотрел на дерзкого эборея.
   – И что же?!
   – Это приказ, и ты его выполнишь! – В голосе Намму слышалась та ледяная нота, которая звучит, когда в горах внезапно сходит не знающая преград снежная лавина.
   – Не ты ли заставишь меня выполнять его, выкормыш шакала?
   – Я! – За спиной Даниила показалась массивная фигура Кархана.
   Пророк эбореев около него казался тощим подростком рядом с крупным взрослым мужчиной. Не говоря лишних слов, Кархан отодвинул Намму в сторону, в полном молчании спустился по лестнице и, подойдя к жеребцу Нидинту-Бела, ухватил его за узду. Со стороны не было заметно, чтобы скиф напрягся. Но конь жалобно заржал и нехотя опустился на колени.
   – Я, – мрачно повторил Кархан, пристально глядя в лицо, подозрительно похожее на лицо царя Набонида, перекошенное сейчас яростью и страхом. – Государь велел мне сопровождать тебя, Даниил!
   Гигант повернул косматую голову к Намму и тут же вновь обратился к Нидинту-белу:
   – Делай, как говорит царь, и будешь жить.
   Вельможа злобно скрипнул зубами и нехотя повиновался. У него не было и тени сомнений, что скиф убьет его, не задумываясь, реши он вдруг нарушить волю царя.
 
   Через полчаса колонна тронулась из города. Драконья пещера располагалась примерно в часе неспешной езды вдоль берега Евфрата. Сюда каждую неделю отправлялись жрецы Мардука, сопровождая тяжелые, запряженные волами повозки с жертвами, предназначенными Мушхушу. Правда, как рассказывали люди, заслуживающие доверия, продовольствия в возах практически не было. Большую часть времени чудовище спало, и лишь когда оно просыпалось, что бывало крайне редко, его следовало накормить. Обычно же старательные жрецы разбрасывали у входа в логово кости с ошметками мяса, которые сами по себе служили иллюстрацией состоявшегося здесь кровавого пиршества. По ночам обрывки мяса благодарно доедали шакалы, ничуть не опасавшиеся приближаться к обиталищу ужасного хранителя Вавилона, да ухеели, завидев процессию, мчались к пещере, как к кормушке, позволяя жрецам говорить, что приношения достались дракону.
   Дорога шла тесниною меж двух скальных гряд, местами подступавших к ней столь близко, что всадник не мог разъехаться здесь с возом. Казалось, что это дракон сам некогда прополз сквозь скальную гряду в те дни, когда камень еще был мягким, а дыхание Мардука не обратилось в небесный свод.
   Небольшой отряд Кархана, всего дюжина всадников, двигался по древнему следу, окружая Даниила плотной стеной и стараясь оградить его от полных ненависти взоров начальника городской стражи.
   Намму, конечно же, страшился грядущей встречи с чудовищем, однако старался не подавать виду, и всю дорогу жевал сушеные финики, рассказывая вознице, правившему его повозкой, забавные истории из жизни далеких земель. Это спокойствие еще больше выводило из себя Нидинту-Бела. Пару раз он пытался было отпускать скабрезные шутки в адрес обещанной дракону юной девы, но каждый раз натыкался на мрачный взгляд Кархана и замолкал, не договорив. Он чувствовал, что в голове у этого дикаря нет места ни почтению к богатству, ни преклонения перед родовитостью, ни тем паче чего-нибудь, похожего на жалость. Впрочем, узнай озлобленный царедворец, что сейчас творилось в голове покрытого волчьими шкурами дикаря, он бы несказанно удивился.
   – Борт полста вызывает Скифа. Вас наблюдаем без помех. Мы на месте, зависли над объектом. Ждем указаний.
   Руслан Караханов молча поднял глаза к небу, точно пытаясь разглядеть между облаков закамуфлированный под дракона катер. Конечно же, он знал, что сделать это невозможно, что специальный прибор, так называемый анедорскоп Макгвайра, заворачивает вокруг институтского спасательного катера пространство таким образом, что взгляд скользит как бы вокруг предмета, создавая иллюзию невидимости. Но знания знаниями, а проверить теорию практикой Руслану довелось впервые. По небу от Эритрейского моря ползли облака, но даже птиц не было видно на горизонте.
   – Борт полсотый, – передал Руслан. – Все отлично! Вас не вижу! Убивать дракона не следует – все же реликтовая тварь. Разве только в крайнем случае. Сейчас Даниил подойдет к пещере, я буду его сопровождать. Если вдруг его затея пойдет мимо цели, по моему сигналу пугните так, чтобы он в ближайшие месяцы из этой дыры носа не казал!
   – О чем речь! – с энтузиазмом отозвался борт. – У нас тут как раз пугач секторный установили, аборигенов гонять – сногсшибательная вещь! Низкочастотный излучатель называется. Пуганем в лучшем виде!
 
   Воздух около пещеры, пожалуй, не был отравлен дыханием зубастого чудовища, но доносившийся из пещеры смрад, разлагающихся останков висел здесь столь густо, что подойти к жилищу дракона было делом отнюдь непростым. Даниил с опаской поглядел на следы недавнего пиршества. Черепа и обглоданные кости, лежавшие неподалеку, не оставляли сомнений в том, что хозяева этих голых остовов еще недавно были жителями Вавилона, схваченными во время налета домашней зверушки Мардука на Врата Бога. Разодранные в клочья одеяния, втоптанные в грязь, служили веским тому доказательством.
   Закрепив у лица смоченный водой изрядный пучок овечьей шерсти, Намму с опаской приблизился ко входу в каменный провал. Ему не раз доводилось слышать, что ужасающие крылатые убийцы страдают необъяснимой страстью к золоту, и в каждом их жилище можно найти горы самородков, браслетов, ожерелий. Так, во всяком случае, рассказывали те, кто утверждал, будто побывал в таких вот пещерах и вернулся живым. Однако сейчас Намму поймал себя на мысли, что золотые горы его почти не интересуют. Ну, разве что самую малость, когда придется закатывать пир! Даниил оглянулся: Кархан, выпрягший из повозки волов, наотрез отказавшихся приближаться к ужасному месту, теперь с глухим ворчанием тянул воз к чернеющему в скалах пролому. Намму смотрел на силача с благодарностью. Конечно, тут он не додумал. Не было бы этого странного гиганта – и все могло бы сорваться.
   Но вот возок был уже у самого входа в пещеру.
   «Только бы то, что рассказывают о драконах, оказалось правдой!» – порывисто выдохнул Намму, подхватывая из короба слегка подрумяненный в печи, благоухающий специями ком жирной баранины. Из темноты послышался утробный рев.
   «Похоже, драконы и впрямь ненасытны». – На губах Намму появилась недобрая ухмылка.
   – Как только я кину ему мясо, подавай мне новое.
   Кархан молча кивнул. В пещере двумя раскаленными багровыми лунами вспыхнули глаза чудовища. Дурманящий запах вызывал любимца Мардука из подземных глубин на поверхность.
   – Лови! – крикнул Даниил, бросая в распахнувшуюся пасть первый мясной катыш величиной с половину бараньей туши, затем еще и еще. – Лови! Лови!
   Урчание, доносившееся из пещеры, заставляло шарахаться коней стражи, оставшейся у входа в драконье ущелье.
   – Давай. – Намму быстро повернулся к Кархану. Скиф протянул ему густо обмазанный бараньим жиром увесистый плод тыквы. – Лови!
   Затем полетел новый шмат мяса и опять тыква, и снова мясо, и опять, и опять, и опять…
   Мяса в телеге было еще довольно много. Однако полной уверенности в том, как поведет себя дракон, когда его желудочный сок растворит жир, у Намму не было. Была лишь надежда. И…
   Намму сам удивился, когда осознал это – вера в то, что Господь, незримый Единый Господь – на его стороне.
   – Лови! – Даниил запустил новый кусок мяса в пещеру. Но ожидавшегося в ответ чавканья не раздалось. Ком мяса ударил обо что-то твердое, возможно, о пластину драконьего панциря.
   – Сейчас начнется, – с надеждой и содроганием пробормотал Намму. И был прав.
   Лишь только едкий желудочный сок растворил жировые пробки, десятки разъяренных кобр вырвались из тыквенной неволи, спеша поразить смертельным ядом ближайшего обидчика. Рев под землей заставил коней вдалеке подняться на дыбы, сбрасывая всадников наземь. Лишь только лошади скифского отряда остались стоять на месте. По совету Намму Кархан велел залепить их уши воском. Чудовище, уязвленное змеиным ядом, металось под землей, заставляя твердь под ногами сотрясаться и скалы дрожать в ужасе.
   Кархан обнажил меч, готовясь при случае вступить в бой. Намму, пытаясь скрыть бившую его мелкую дрожь, прижался спиной к огромному валуну у самого входа. Капли пота текли по его лицу, будто дождь, спасительный осенний ливень, пролился над его головой. Наконец все стихло. Стихло так же внезапно, как и началось.
   – Кажется, обошлось, – прошептал, сбиваясь на полуслове, Даниил. Скиф лишь кивнул. Так они простояли еще несколько минут, напряженно слушая голос пещеры.
   – Я полезу гляну, – неожиданно, пожалуй, даже для самого себя, объявил Даниил.
   – Рановато, – усомнился Кархан.
   – Одним только глазком, – заверил Намму и, не дожидаясь комментариев соратника, полез в пещеру.
   Туша чудовища валялась на дне огромного подземного зала. Его длинная шея была странно выгнута, точно дракон пытался разгрызть себе живот. Определить, жив он еще или уже мертв, не представлялось возможным. Подойти Намму опасался. Как бы тяжело ни был ранен этот крылатый ужас, ему вполне хватило бы сил дернуть хвостом и расплющить незадачливого пророка, как ячменную лепешку. Золото здесь действительно валялось грудами. По виду – очень старое. Должно быть, его привезли еще в те времена, когда полеты драконов в этих местах были делом едва ли не каждодневным.
   «В черепе дракона, – вспомнил Намму, – между глаз хранится волшебный драконий камень. Тому, кто извлечет его, будет дарована власть над миром».
   Так нынче утром утверждали бойкие поварята, пока Даниил уписывал за обе щеки свой ранний завтрак. Правда, камень следовало извлечь из головы еще живого дракона. Но, может быть, это страшилище все еще не издохло? В любом случае необходимо позвать Кархана. У него вон какой меч…
   Намму быстро, но осторожно направился к выходу. Он уже был почти наверху, когда его догнала простая, в сущности, мысль: «Господь всеблагой! ЙаХаВа всемогущий! Я сделал это! Я убил дракона без меча и жезла!» От внезапно нахлынувшей радости Намму захотелось петь и плясать, как на рыночной площади в дни празднества Иштар. Сверху над ним сквозь горловину пещеры виднелось безбрежное синее небо с редкими клочьями облаков.
   Намму припустил к выходу со всех ног, задыхаясь от переполняющего его восторга.
   – Я сделал это, сделал! – кричал он что есть силы. – Господи! Дракон мертв! – Он воздел руки к сияющим небесам. И…
   – Борт полста вызывает Скифа! – внезапно раздалась в голове Руслана Караханова встревоженная скороговорка закрытой связи. – Борт полста вызывает Базу! Внимание! У нас форс-мажор. У нас засечка! Мы обнаружены неизвестным радиолокационным устройством! Цель скоростная, низколетящая, высокоманевренная. Визуального контакта нет.
   – Как засечка?!– Глаза стационарного агента округлились. Если бы на одном из приемов у Валтасара неожиданно зазвонил мобильный телефон, Руслан Караханов удивился бы не более. Из сообщений экипажа катера следовало, что невидимый простым глазом летательный аппарат запеленгован и, более того, атакован невесть кем, не имеющим права на существование в этом мире, в этой эпохе! Но реальность могла переупрямить кого угодно. Лишь на мгновение Кархан отвлекся, увидев выскакивающего из пещеры Даниила, как вдруг небо над их головами быстро начало чернеть, будто кто-то выплеснул пузырек туши в бездонную синь.
   – Что же это такое? – прошептал скиф, ошеломленно переводя взгляд с потемневшего неба на обалдевшего пророка, так и застывшего на месте с воздетыми к небу руками. – Неужели же и впрямь гнев Мардука?
   Раскаленный добела трезубец молнии быстрее змеиного жала мелькнул среди клубящихся туч. И не успел затихнуть раскатистый гул леденящего душу грома, как новая связка молний в клочья изорвала небосвод.
   – Нас атакуют! – снова раздалось в голове Руслана. Но это сообщение уже было излишним. Защитный экран Макгвайра исчез, словно посреди грозового неба вдруг раздернули занавес. Ужасного вида дракон парил над логовом только что убитого собрата, и Даниил глядел на него, онемев от страха и не ведая, что делать дальше.
   «Драконы боятся молний! – внезапно припомнил он. – Они точно боятся, точно боятся, – твердил эти слова, будто молитву. Чудовище, отчаянно маневрируя среди грозовых стрел, снижаясь, уходило в сторону реки. – Стало быть, небеса на моей стороне», – судорожно хватая ртом воздух, осознал Даниил, глядя, как отец справедливости Энки погоняет своим огненным бичом гнусное порождение Тиамат.
   – АГ-модулъ выведен из строя! – вопил пилот на канале закрытой связи. – Мы падаем!
   – За мной! – Кархан схватил Даниила в охапку и, не вдаваясь в объяснения, бросился к выходу из драконьего ущелья.

ГЛАВА 12

   Я посмотрел правде в глаза, но не увидел осмысленности в ответном взгляде.

Энди Таккер

 
   Кархан мчал, как будто жар, исходящий от раскаленных солнцем камней, прожигал его сапоги. Даниил едва поспевал за ним, но выбора у него не было Хваткая, как медвежий капкан, лапища скифа сомкнулась на запястье Даниила. Тот и сам был не дурак побегать. Старик Абодар не зря учил: «То, что забыто головой, долго помнят ноги». Но успеть за несущимся, точно разъяренный вепрь, скифом победитель дракона не мог, как ни старался. Намму пытался на бегу объяснить своему быстроногому спутнику, что все хорошо и больше нечего опасаться, но сделать это было невозможно. Тот мчал, не сбавляя скорости ни на миг, словно пещера мертвого дракона пугала его больше, чем дракон живой. «Конечно же, – вдруг догадался Намму. – Он хочет раздобыть драконий камень. Как же это я сразу-то не разгадал?»
   Выход из ущелья был все ближе. Намму уже видел испуганные лица вавилонян и скифов из отряда Кархана. Увиденное ошеломило и тех, и других. Однако не настолько, чтобы бежать в панике, позабыв обо всем.
   – Неужели они уйдут отсюда?! – раздался среди стражников жесткий голос Нидинту-Бела. – Нас тут шесть дюжин, их – всего дюжина! Они убили покровителя Вавилона!
   Маска надменности отлетела прочь, точно сорванная пронесшейся бурей, вмиг уступая место яростному порыву. Не дожидаясь прочих, Нидинту-Бел стремительно метнул копье в бегущего навстречу Кархана. Будто стальная пружина отбросила Руслана в сторону. Он и осмыслить не успел, как оттолкнул Даниила и отскочил сам. Копье, пролетев между ними со звоном ударилось о камни. Разъяренный вельможа схватился было за меч, но время летело стремительнее, чем движение Нидинту-Бела, и бег его лишил вавилонянина последнего шанса. Рука Кархана клещами впилась в его плечо, и косматый варвар легко, словно запуская волчок, развернул нападавшего к себе спиной. Нидинту-Бел почувствовал, как предплечье обидчика, точно каменный груз, легло ему на горло, перекрывая дыхание.
   – В седло! – кратко скомандовал Кархан, и Даниил не раздумывая повиновался его приказу, подхлестнутый тоном и ревущим голосом скифа.
   – Гаденыш! – хрипел начальник городской стражи, ловя Ртом воздух и выпучив глаза.
   Воины его свиты, схватившиеся было за луки, стояли, замерев, понимая, что еще движение, и этот человекоподобный зверь, неведомым образом прирученный Валтасаром, запросто сломает шею любому из них.
   – Отбросьте оружие! – с угрозой продолжал командовать Кархан. Вавилоняне нехотя повиновались. Царский телохранитель отступил в круг ощетинившихся копьями соратников, готовых сражаться даже против всей армии Вавилона.
   – Сусанна! – встревоженно напомнил грозному спутнику Намму.
   – Сопровождать ее за нами! – коротко приказал скиф, толчком бросая плененного вельможу лицом в скалу. Тот рухнул наземь, закрывшись ладонями, из-под которых струйкой вытекала кровь. – Вперед! – Он тут же оказался в седле и вонзил пятки в конские бока. – Кто увяжется следом – убивайте!
   Эти слова он крикнул через плечо, устремляя коня к месту падения дракона. Намму попытался было повернуть скакуна к неповоротливому экипажу Сусанны, но опоздал. Поводья того были уже обмотаны вокруг запястья Кархана.
   – Я остаюсь! – крикнул Намму, но скиф его не слушал. – Куда ты меня тащишь, дикарь! – пробовал возмутиться царский советник, в глубине души сознавая, что отвечающий за его безопасность Кархан поступает так, как ему надлежит поступать. Не более чем.
   «Бог, даровавший мне победу, – силясь успокоить себя, смиряясь с неизбежным, подумал Даниил, – не допустит, чтобы та, которую предназначали в жертву иному богу, пала от рук нечестивцев».
   Утешение, прямо сказать, было не ахти какое. Но за неимением лучшего… Намму оглянулся. Гвардейцы Кархана, окружив конные носилки, спешно отступали, готовые в любую минуту отразить натиск вавилонян.
 
   Копыта скакунов дробью цокали по каменистой почве, выбрасывая на галопе столбы принесенного из пустыни серого песка.
   – Куда ты мчишься, Кархан? – с усталой опустошенностью спросил Намму. – Дракон ведь мертв.
   – Этого-то я и опасаюсь, – буркнул в ответ скиф.
   – Отчего же? Разве драконий камень стоит того, чтобы рисковать жизнью ради него?
   – А при чем тут камень?
   – Молния всегда попадает в дракона, если тот не успел укрыться, – пустился в объяснения Даниил. – Таков божественный закон. И камень при этом испепеляется в дым.
   – Это был наш дракон, – бросил через плечо Кархан. – Я вызвал его на случай, если тебе вдруг придется туго.
   – Наш дракон?! – переспросил удивленно прошедший испытание драконоборец. – Ты вызвал его?!
   Ничего более странного слышать ему, пожалуй, не доводилось. Понятное дело, когда Мардук, сразивший в жестоком бою чудовищные порождения Тиамат, взял одно из них себе. Но человек… пусть и чужестранец?.. Как может он быть хозяином разорителя стран и пожирателя людей?
   Какое-то время они ехали молча. Намму силился уразуметь слова скифа. Руслан же радовался полученному сообщению, что подбитый катер удалось благополучно приземлить, вернее, приводнить.
   – Кто ты? – наконец выдохнул пророк. – Кто ты и откуда? Я видел прежде скифов. Ты похож на них, но лишь по виду. Никто из этих диких головорезов не способен говорить на эллинский манер, и уж подавно никто из них не сумел бы приручить дракона.
   Кархан остановил коня. Кругом не было ни души. Конвой, сопровождавший неказистый экипаж Сусанны, не мог двигаться быстро и потому изрядно отстал. Руслан повернул косматую голову к спутнику. На губах его красовалась ироничная усмешка.
   – Кто ты, пророк Даниил? Там на стене в царском зале было написано совсем другое, нежели то, что ты прочел.
   «Убьет! – пронеслась жалящим оводом в голове Намму недобрая мысль. – Сейчас одним движением сломает шею и скажет, что я упал с коня. Хотя нет, не похоже. – Затем новая мысль вытеснила первую. – Но сам-то он откуда знает значение огненных букв?! Ох не прост этот Кархан! Совсем не прост!»
   – Не я назвал себя пророком, – уклончиво начал Даниил. – Народ подарил мне сей титул.
   – Хорошо, пусть так. Ну а ты можешь считать меня гипербореем с затуманного севера, – усмехнулся Кархан. – Или числить полубогом. И то, и другое неверно и в то же время близко к истине.
   Глаза Даниила округлились.
   – Неужели ты и есть тот самый Энкиду? – срывающимся голосом предположил он. – Прародитель скифов, скрывшийся из мира в страну морозов и скал? Прав был Кир!
   Намму попытался было спрыгнуть с коня, дабы простереться ниц пред могучим посланцем вышней силы.
   – Ерунда! – остановил его Кархан. – И сейчас не время для церемоний. Похоже, убив дракона, мы кого-то очень огорчили. Возможно, богов.
   – Богов? – ошеломленно переспросил Намму, лихорадочно соображая, что делать с личной неприязнью чьей-нибудь из предвечных, вроде Мардука.
   – Я удивлен этому поболе твоего, – отмахнулся Руслан. – Но если я что-нибудь понимаю, неприятности еще только начинаются.
   – Время наступает, – как во сне прошептал Даниил.