Сьюзон Марлен. Ночь ошибок

   От ее улыбки у него закружилась голова.
   – Я постоянно мечтал о том, что мы с тобой снова окажемся вместе, – печально признался Деймон. – Я дал себе слово, что буду любить тебя очень медленно и нежно и тебе придется упрашивать меня. Но вот ты пришла, и я настолько обезумел, что не смог сдержаться. Извини, что набросился на тебя, словно дикарь.
   – А мне, наоборот, это очень понравилось, – в зеленых глазах Лили вспыхнули хитрые огоньки. – Впрочем, ты еще можешь показать, чего я лишилась.
   Деймон не мог устоять перед такой просьбой. Его губы, язык, руки побывали, казалось, всюду, наполнив тело Лили ищущей выхода пламенной жаждой.
   – Пожалуйста, Ястреб, пожалуйста! – билась она в сладостной дрожи.
   Наконец Деймон взял ее, и они пронеслись, слившись воедино, на волне страсти, поднимавшей их все выше и выше, а затем, обессиленные и оглушенные, застыли неподвижно, пытаясь отдышаться.
   Придя в себя, Хокхерст удовлетворенно вздохнул. В любви Лили была такой же искренней и открытой, как и во всем остальном.
   Да, его место – здесь, в ее объятиях.
   До конца жизни.
   Осознав, о чем он только что подумал, Деймон изумленно моргнул. Впервые в жизни он задумался над тем, что мужчина, предлагая женщине замужество, может преследовать иные цели, кроме соображений финансовых и династических выгод брачного союза.
   Но он не может жениться на Лили.
   Его долг перед длинной чередой титулованных предков состоит в том, что он должен жениться на женщине, равной ему по происхождению, которая однажды подарит ему наследника. И он не может пренебречь своим долгом. Но как же это несправедливо!
   Эти мысли безнадежно омрачили еще мгновение назад безоблачное счастье Хокхерста. Тяжело вздохнув, он крепче прижал к себе заснувшую Лили.
   Деймон лежал, обуреваемый самыми противоречивыми чувствами, прислушиваясь к глубокому ровному дыханию своей возлюбленной. Конечно, эту ночь Лили проведет здесь, но утром ей придется вернуться к себе в спальню, прежде чем кто-либо заметит ее отсутствие. И из соображений предосторожности он должен будет провести ее не через коридор, а через комнату, разделяющую их спальни.
   Лили завоевала уважение и любовь слуг, и Деймон не хотел лишать ее этого уважения. Он не может дать ей свое имя, но по крайней мере не допустит, чтобы на ее репутацию упала хоть малейшая тень. Да, конечно, он будет оберегать Лили, насколько это в его силах, но, увы, это слишком мало по сравнению с тем, что ему хотелось бы ей дать.
   Деймон заснул под самое утро, и снились ему отнюдь не радостные сны.

22

   Облаченный в костюм для верховой езды, Деймон быстрым шагом шел по мраморной лестнице своего дома с улыбкой человека, вполне довольного жизнью.
   А почему бы и нет, черт возьми! Вот уже целую неделю он просыпался каждое утро в объятиях Лили, и это самым благоприятным образом влияло на его настроение и самочувствие.
   Прибывшая почта – с полдюжины писем – лежала на изящном инкрустированном столике красного дерева. Деймон принялся рассеянно перебирать конверты, и вдруг его приподнятое настроение мгновенно улетучилось. Последнее письмо было адресовано миссис Лили Калхейн, и отправлено оно было сэром Роджером Хилтоном.
   Ревность острым кинжалом пронзила грудь Хокхерста. Он строго одернул себя, напомнив, что даже не знает содержания письма. Деймон направился было в обеденный зал, но загадочное послание лишило его аппетита, и он тотчас же вышел назад.
   Лили все еще была у себя, и Хокхерст решил лично отнести ей письмо.
   Он постучал, и, когда молодая женщина открыла дверь, с угрюмым видом протянул ей конверт.
   – Это от «друга семьи», – сердито буркнул он.
   Интересно, не этими ли словами Лили будет описывать его другому своему поклоннику?
   Молодая женщина радостно выхватила у него письмо.
   «Слишком уж радостно», – мрачно подумал Хокхерст. Войдя в комнату, он закрыл за собой дверь.
   Сломав печать, Лили быстро пробежала глазами послание. Деймон отметил, что она прямо-таки просияла.
   – И что на уме у Красавчика Роджера? – произнес он, стараясь скрыть дрожь в голосе.
   Лицо Лили излучало радость.
   – Женитьба!
   Такого ответа Деймон никак не ожидал. К тому же, черт побери, она без ума от счастья!
   – О, Деймон, – с жаром воскликнула Лили, – он станет таким замечательным мужем! Я уверена в этом. Он очень добрый и сильный, и на него можно положиться. Его избранница станет самой счастливой женщиной на свете – ей достанется прекрасный супруг.
   Хокхерст был просто потрясен. Вот как! Значит, Лили считает себя очень счастливой, раз ей удалось заманить в брачные сети такого мужчину! Что ж, Красавчик Роджер также будет, по-видимому, считать себя счастливым… если только доживет до свадьбы!
   – Деймон, я твердо убеждена, что ты его тоже полюбишь, как только познакомишься с ним.
   Ну, вот это уж вряд ли! Несколько оправившись от первого потрясения, Деймон ощутил прилив взрывоопасной смеси бешенства, ревности и изумления. Лили ведет себя так, будто надеется, что он даст ей свое благословение на брак с Роджером! Хокхерст всегда гордился выдержкой, но, когда ему приходилось иметь дело с Лили, он вспыхивал словно сухой хворост, мгновенно забывая про обыкновенно присущую ему рассудительность.
   – Однако Красавчик Роджер всего-навсего баронет, – с презрением произнес он.
   Лили встревоженно взглянула на него. Она ни на минуту не верила в абсурдные заявления Фебы о том, что Деймон не позволит ей выйти замуж меньше чем за маркиза, но сейчас у нее появились подозрения, что Феба, возможно, была права.
   – Неужели титул настолько важен для тебя, что ты не сможешь по достоинству оценить благородного человека, даже если он «всего-навсего» баронет? – тихо промолвила Лили. – К тому же не следует забывать, что у него весьма приличное состояние и прекрасное родовое поместье. Он сможет позаботиться о своей жене. Ей не придется беспокоиться о будущем.
   – А какое будущее ждет нас с тобой?
   Этот вопрос был настолько далек от темы, которую они обсуждали, что Лили с досадой сказала:
   – Не понимаю, почему ты спрашиваешь об этом. Давай взглянем правде в глаза и честно признаемся, что у нас нет будущего.
   – Если только я не женюсь на тебе, не так ли?
   Лили была ошеломлена этим неожиданным заявлением.
   – Но о нашем браке не может быть и речи, Деймон. Мы оба это прекрасно понимаем. Граф не может жениться на актрисе, – воскликнула она. – Я не прошу и не жду этого.
   Деймон нахмурился:
   – Тогда что же нам остается?
   – То же, что происходит сейчас. А разве есть какой-то другой выход?
   Лили говорила так искренне, что Хокхерст не мог ей не верить. Она действительно очень переживает по поводу безвыходного положения, в котором они очутились. Внезапно ему стало стыдно. Раз сам он не может предложить Лили выйти за него замуж, какое право он имеет требовать, чтобы она отказалась от брака с достойным человеком, если она этого хочет? И все же при одной мысли об этом Деймон в ярости заскрежетал зубами.
   – А что думает сэр Роджер о наших с тобой отношениях? – процедил он сквозь стиснутые зубы.
   – Его это никак не касается.
   – Неужели! Твоего будущего супруга не касаются твои отношения с любовником? Ты сошла с ума?
   Только теперь до Лили дошло, насколько сильно заблуждался Деймон относительно ее отношений с Роджером.
   – Нет, это ты сошел с ума! Роджер не имеет ни малейшего желания жениться на мне!
   Хокхерст нахмурился:
   – Но…
   – О, Деймон, какая же я глупая, – оборвала его Лили. – Я с таким жаром стремилась заверить тебя, каким великолепным мужем будет Роджер, что забыла упомянуть о том, что он собирается жениться на Фебе.
   – На Фебе? – ошеломленно переспросил он. – Почему?
   – Слушай, Деймон, – в отчаянии воскликнула она. – Я понимаю, Феба не в твоем вкусе, но поверь мне, она – очень милое создание.
   – Да, красивая куколка – скучная, вечно плачущая и глупая, – весело блеснув глазами, заметил Деймон.
   От несказанного облегчения у него закружилась голова. Ему было все равно, на ком собирается жениться этот сэр Роджер – черт его побери, если только не на Лили.
   – Помнишь, я говорила тебе в Бате, что у сэра Роджера слабость к беспомощным, слабым женщинам? – улыбнулась Лили.
   – Как и у моего отца.
   – Судя по тому, что мне известно о твоем отце, Роджер на голову его выше, – возразила она. – Извини, я не хотела тебя обидеть, но, надеюсь, ты сам убедишься, что Роджер – совершенно другой человек. По-моему, это именно тот муж, какой нужен Фебе, и она от него без ума.
   – Вот как? – удивленно спросил Хокхерст. – А ну-ка признавайся, моя милая, как она познакомилась с этим «всего-навсего» баронетом? Кажется, мы решили заняться сватовством?
   – Ну… да, – призналась Лили, заливаясь краской, – но ты сам навел меня на эту мысль. Вспомни, увидев нас, ты сказал, что хорошо бы представить его Фебе.
   – И ты поймала меня на слове.
   – Хотя ты против того, чтобы твоя мачеха вышла замуж «всего-навсего» за баронета, сэр Роджер…
   – Почему ты думаешь, что я буду возражать против ее брака с достойным человеком, который способен сделать ее счастливой?
   – Ну как же, ты ведь сказал, что не позволишь ей выйти замуж меньше, чем за маркиза.
   – Ничего подобного я не говорил! Ей не с титулом жить – с человеком!
   Лили понимающе кивнула, но тут вспомнила о том, что ей рассказала мачеха Деймона.
   – Это так, но разве ты не отказал нескольким претендентам на руку Фебы?
   – Отказал, но лишь потому, что она испытывала к ним очевидную неприязнь. Я сомневался только в отношении лорда Рейенса. Но я спросил у Фебы, хочет ли она выйти за него замуж, и она твердо заявила, что не хочет. Именно поэтому я и отказал ему – а вовсе не потому, что он был недостаточно знатен.
   – Но со слов ее матери, ты говорил, что не позволишь…
   – А, так вот в чем дело! Кажется, тайна раскрылась. Я же говорил тебе, что леди Эффингтон была полна решимости выдать свою дочь во второй раз еще удачнее, чем в первый. Она положила глаз на престарелого маркиза Лейшмора, любителя молоденьких девушек, еще более дряхлого, чем мой отец, и уже впавшего в старческое слабоумие, но баснословно богатого. Бедняжке Фебе он внушал еще больший ужас, чем мой отец, и я без лишнего шума положил конец его ухаживаниям. – Деймон хитро усмехнулся. – К счастью, ее мамочка так и не узнала о моей роли в этом деле.
   – Ты правда не имеешь ничего против сэра Роджера?
   – Не могу ничего сказать твердо до тех пор, пока не познакомлюсь с ним. Но вот что мне непонятно: если он хочет жениться на Фебе, то почему сам не обратился ко мне?
   – Твоя мачеха убеждена, что ты никогда не дашь согласия на этот брак.
   – В любом случае, какое это имеет значение? Она уже совершеннолетняя, и я не имею над ней никакой власти.
   – Но Феба и Роджер уверены в обратном. Ее мать утверждала, что по условиям брачного договора с твоим отцом для того, чтобы Феба снова вышла замуж, требуется твое согласие. В своем письме Роджер называет это требование варварским.
   – Таким оно и было бы, если бы это соответствовало действительности. Я напишу сэру Роджеру и приглашу его к себе в гости.
   Лили счастливо улыбнулась.
   – Феба убеждена, что ты ни за что не позволишь ей выйти за него замуж. Вот почему она постоянно в слезах с тех пор, как вернулась из Бата. Она будет вне себя от радости.
   – На тот крайне маловероятный случай, что Красавчик Роджер мне не приглянется, я бы хотел ничего ей не говорить до того, как познакомлюсь с ним.
   Озабоченно нахмурившись, Лили все же согласилась.
   Хокхерст нежно провел по ее щеке кончиками пальцев.
   – Не печалься раньше времени. Если Красавчик Роджер действительно таков, каким ты его описала, я буду только рад передать ему ответственность за Фебу. Бедный ребенок заслужил право на счастье. С моим отцом она его не знала.
   Лили признательно пожала ему руку.
   – Феба в тебе сильно ошибалась. – Она хитро взглянула на него: – А ты снова ошибся во мне. Ну как ты мог подумать, что я хочу выйти замуж за Роджера?
   – О, я не думал, что ты хочешьвыйти за него замуж.
   Она озадаченно нахмурилась:
   – Не понимаю.
   – Я решил, что ты пытаешься заставить меня жениться на тебе, угрожая в противном случае выйти замуж за сэра Роджера.
   Ее зеленые глаза вспыхнули огнем.
   – Как ты мог такое обо мне подумать?
   – Потому что ты сводишь меня с ума, – вздохнул Деймон, – и я уже потерял способность трезво рассуждать. Я твердо знаю только одно – я не могу расстаться с тобой.
   А после этого он сделал самое разумное, что только мог придумать: поцеловал Лили, разом останавливая все дальнейшие упреки с ее стороны.
 
   Сэр Роджер Хилтон, вызванный письмом Деймона, прибыл в Хокхилл через пять дней. По счастливой случайности, Феба отправилась вместе с Кассандрой и Эми в гости всего за несколько минут до его приезда.
   Мужчины заперлись в библиотеке, а Лили стала ждать наверху у Сары.
   Молодая женщина обрадовалась тому, что Фебы нет дома. Зная, что Деймон и Роджер встретились, она наверняка впала бы в истерику.
   По мере того как день близился к вечеру, Лили начинала все больше опасаться, что мужчины не поладили друг с другом и Деймон не даст согласия на брак. В таком случае будет лучше, если Роджер успеет уехать до возвращения Фебы.
   Наконец по прошествии двух часов Деймон постучал в комнату Сары. Увидев встревоженное лицо Лили, он рассмеялся:
   – Не беспокойтесь. Красавчик Роджер пришелся мне по душе, и я не возражаю против этого союза. Окончательное решение остается за Фебой. Я спрошу ее, как только она вернется.
   – А где сэр Роджер?
   – Переодевается, чтобы предстать перед своей избранницей во всей красе. Пойдемте со мной.
   Не успели они спуститься вниз, как вернулась леди Хокхерст с падчерицами.
   – Феба, прошу тебя пройти ко мне в библиотеку, – обратился к ней Деймон. – И вас также, Лили, поскольку отчасти это ваших рук дело.
   Феба покорно проследовала в библиотеку. На лице ее был написан безотчетный ужас, в глазах стояли слезы.
   – Феба, – начал Деймон, – ко мне обратились с просьбой твоей руки, и ты должна ответить, согласна ли ты.
   Сникнув, Феба начала всхлипывать, прикладывая к глазам кружевной платочек.
   – Это… лорд… Лейшмор?..
   – Сохрани нас господь, нет, – ответил Деймон. – Еще несколько месяцев назад я решительно ему отказал. Я знал, что ты не хочешь выходить за него.
   Феба была настолько удивлена, что, забыв про слезы, подняла голову.
   – Ты… правда?.. – выдавила она. – Но мама говорила…
   – Она ошибалась, – быстро остановил он ее. – Сейчас я хочу узнать, Феба, согласна ли ты принять предложение сэра Роджера Хилтона.
   Феба раскрыла рот от удивления.
   – Но ведь ты не допустишь…
   – Феба, решение принимать тебе, а не мне. Я буду очень рад твоему браку, но только в том случае, если ты этого хочешь.
   Лицо Фебы напомнило Лили солнце, выходящее из-за черных грозовых туч.
   – О да, хочу, больше всего на свете! Как ты мог в этом сомневаться?
   – Ты должна простить мне эту достойную сожаления тупость, – ухмыльнулся Деймон, – и позволь мне первому пожелать тебе счастья!
   – Спасибо! – воскликнула сияющая от счастья Феба, бросаясь ему на шею. – О, спасибо, спасибо!
   Она стремительно выбежала из комнаты, едва касаясь пола. Лили поспешила за ней.
   В коридоре их ждала Кассандра.
   – Что нужно Хокхерсту от…
   Конец ее брюзжания потонул в радостном восклицании, которое издала Феба, увидев появившегося на лестнице сэра Роджера.
   Тот сбежал вниз, перепрыгивая через две ступеньки.
   – Радость моя, ты согласна?
   – О да, да! – воскликнула Феба.
   Сэр Роджер раскрыл свои объятия, и она прильнула к нему.
   – Феба, ты дура! – проскрежетала Кассандра. – Хокхерст ни за что на свете не даст согласия на этот брак.
   – Напротив, – сказал ее брат, появившийся в дверях библиотеки, – я только что благословил ее.
   Взбешенная Кассандра стремительно обернулась к нему.
   – Хокхерст, как ты мог? Как ты мог позволить ей выйти за него замуж?
   Четыре пары изумленных глаз уставились на нее.
   – Ты ведь делаешь это специально для того, чтобы мне досадить, не так ли, низкий подлый человек? – пронзительно выкрикнула Кассандра, обращаясь к брату.
   – Разумеется, какие же еще у меня могут быть причины? – язвительно ответил тот.
   – Мало того, что ты ограбил меня, отняв мое наследство, – взвизгнула она. – Мало того, что ты прогнал достойнейшего человека, который меня боготворил и хотел на мне жениться, но теперь ты еще сделал это!
   Развернувшись, Кассандра, оттолкнув Фебу и Роджера, взбежала вверх по лестнице. Хокхерст мрачно удалился в библиотеку, хлопнув дверью.
   – Эта женщина сошла с ума, – пробормотал Роджер, снова поворачиваясь к Фебе.
   Лили была склонна с ним согласиться.
   К ней подошла миссис Несмит, появившаяся в коридоре как раз во время гневной тирады Кассандры.
   – Что здесь происходит? Кто этот мужчина, что стоит рядом с леди Хокхерст?
   – Это тот, кого она любит. Лорд Хокхерст дал свое согласие на их брак, но леди Кассандра почему-то решила, что он сделал это просто ей назло. Она также обвинила лорда Хокхерста в том, что тот отнял у нее наследство.
   – Никакого наследства на самом деле и не было. Отец отказал ей в завещании – хотя после него мало что осталось. Состояние молодого хозяина досталось ему от деда со стороны его матери, а не от его собственного отца.
   – А почему старый граф лишил леди Кассандру наследства?
   – Точно не знаю, но, по-моему, она слишком напоминала свою мамашу, которая причинила старому графу столько горя. Они с леди Оливией фактически разошлись. Леди Кассандра последние годы жила с матерью, и старый граф не позволял девочке приезжать сюда. После смерти Оливии он посылал деньги ее сестре, жившей в Ланкашире, чтобы та воспитывала девочку. Леди Кассандра ненавидела свою тетку, но та была готова терпеть ее несносный характер, пока ей платили. После смерти старого графа леди Кассандра упросила молодого хозяина позволить ей вернуться в Хокхилл. Тот переговорил с леди Эффингтон, и она согласилась взять к себе Фебу и леди Кассандру с леди Эми.
   – Мне кажется, леди Кассандра должна быть признательна лорду Хокхерсту.
   – Да, должна, – сердито ответила домоправительница. – Если бы не молодой хозяин, ей, вместо того чтобы выезжать в Лондоне в свет, пришлось бы искать место гувернантки или компаньонки. Но, как видите, ей это даже в голову не приходит.
 
   Как только все домочадцы улеглись спать, Хокхерст пришел к Лили. Она сидела перед зеркалом, расчесывая волосы.
   – Ну что, моя прекрасная сваха, – улыбнулся он, нежно целуя ее, – ты должна гордиться своими успехами. По-моему, Феба и Роджер великолепно подходят друг другу. За ужином я с трудом узнал свою мачеху.
   – Это потому, что ты никогда прежде не видел ее счастливой.
   Лили еще раз провела гребнем по волосам, и они, взметнувшись огненно-золотистым дождем, упали ей на плечи. Деймон погрузил в них руки, и молодая женщина откинулась назад, прижимаясь к нему.
   – Мне очень нравится, когда у тебя волосы распущены, – пробормотал он, и в его черных глазах блеснули задорные искорки. – Теперь, когда ты избавила меня от Фебы, возможно, ты избавишь меня и от Кассандры?
   – Это гораздо более сложная задача. Кассандра – в высшей степени неприятная девушка. Должна признаться, я рада, что она сегодня отказалась спуститься к ужину. Скажи, ты действительно отказал человеку, любившему ее?
   Руки Деймона застыли в ее волосах.
   – Нет, это утверждение ложно сразу по двум причинам: я не отказывал Вернону Манчестеру, и он не любил Кассандру.
   Услышав это имя, Лили ахнула. Даже ей доводилось слышать про Вернона Манчестера.
   – Но это же пользующийся самой дурной славой лондонский охотник за приданым, а у Кассандры, насколько я понимаю, ничего нет.
   – Верно. – Деймон рассеянно накрутил на палец прядь золотистых волос Лили. – У нее нет абсолютно ничего. Отец лишил ее наследства, но Манчестер не подозревал об этом до тех пор, пока не пришел ко мне, намереваясь выведать размеры состояния Кассандры. Боюсь, она сама виновата в том, что поддерживала его заблуждение.
   – Какая глупость! – воскликнула Лили.
   – Узнав правду, Манчестер даже не стал заводить речи о женитьбе, чему я был очень рад. Как ни хочется мне избавиться от Кассандры, я не мог позволить ей выйти замуж за такого негодяя.
   – Я слышала, он женился в прошлом году.
   – Да, на милой невинной девочке, чье приданое удовлетворило его ожидания. Манчестер выгнал ее в деревню, а сам живет в лондонском особняке со своей любовницей, весьма дорогой райской птичкой. – Деймон криво усмехнулся. – Встречая мерзавцев, подобных Манчестеру, я понимаю твое нежелание давать мужчине власть над собой.
   Он ласково провел рукой по ее волосам.
   Лили улыбнулась:
   – Но ведь Кассандра должна понимать…
   – Нет, – печально произнес Деймон, – она убедила себя, что Манчестер женился на той девочке лишь потому, что был расстроен до глубины души моим отказом. А если бы я дал согласие на его брак с Кассандрой, они зажили бы счастливо.
   Только хорошо узнав сестру Хокхерста, Лили могла поверить, что можно так обманывать себя; ей не приходилось раньше встречать человека, столь решительно настроенного видеть и слышать лишь то, что ему хочется.
   – А почему Кассандра обвиняет тебя в том, что ты украл у нее наследство, раз отец сам отказал ей в завещании?
   Уронив руки, Деймон вздохнул:
   – Кассандра убеждена, что именно я убедил его так поступить, но это неправда. Кроме того, отец многие годы жил не по средствам, так что он в любом случае смог бы оставить ей очень немного.
   – Тогда почему же он все-таки лишил ее наследства?
   Он пожал плечами:
   – Полагаю, отчасти потому, что Кассандра слишком напоминала ему свою мать, а отчасти желая искупить свою вину передо мной.
   – Без приданого девушке весьма сомнительной привлекательности, как Кассандра, будет нелегко найти мужа, – заметила Лили.
   – Если достойный человек сделает моей сестре предложение, я позабочусь о приданом, но пока желающих не находилось.
   Лили ласково погладила его по щеке.
   – Представляю, сколько она тебе доставляет мучений.
   – Ты права, – подтвердил Деймон. – Если бы только она не напоминала так свою мать! Иногда я готов поклясться, что слышу, как устами Кассандры говорит Оливия.
   Его глаза вспыхнули ненавистью, и Лили спросила:
   – Расскажи, какой была Оливия.
   Деймон мрачно сдвинул густые брови:
   – Это был дьявол в женском обличье. Хитрая, расчетливая, коварная. Моя мать всегда упрекала отца за промахи, Оливия же старательно поддерживала иллюзию, что он превосходит ее во всех отношениях. Она убедила его жениться на ней меньше чем через неделю после смерти моей матери.
   – Я слышала, она заставила твоего отца отправить тебя к деду.
   – Да. – При воспоминании об этом Деймон стиснул зубы. – Это был для меня страшный удар: я понял, что не нужен собственному отцу!
   Сердце Лили наполнилось болью за маленького Деймона, одинокого ребенка, не знавшего любви, а затем ставшего жертвой жестокой коварной женщины. Желая утешить его, она прижала к своей щеке его руку.
   Деймон грустно улыбнулся:
   – На самом деле Оливия оказала мне огромную услугу. В то время как мой отец никогда не проявлял ко мне ни малейшего интереса, дед во мне души не чаял, и я тоже обожал его. Годы, проведенные с ним, были самыми счастливыми в моей жизни.
   – Ты говорил, некоторое время отец тебя ненавидел. Ты имел в виду именно это?
   Лили почувствовала, как он напрягся, услышав ее вопрос, и высвободил свою руку.
   – Нет, – с тяжелым вздохом произнес он, – это произошло позже, когда мне исполнился двадцать один год, хотя и к этому тоже приложила руку Оливия.
   – Что она сделала? – спросила Лили.
   В прошлый раз Деймон не захотел говорить об этом, и сначала ей показалось, что так будет и сейчас.
   Однако он процедил сквозь стиснутые зубы:
   – Она сказала отцу, что я пытался ее изнасиловать.
   – Боже мой! – воскликнула пораженная Лили. – Какое коварство!
   – Самое ужасное то, что отец ей поверил.
   – Как он мог?
   – Ты даже не хочешь спросить, правда ли это?
   – Зачем? – воскликнула Лили, обернувшись и обнимая его за шею. – Я тебя знаю.
   Ее словам удалось несколько рассеять грозовые тучи, затянувшие его лицо.
   – Спасибо.
   – Но что случилось на самом деле?
   – После смерти моего деда Оливия сама попыталась соблазнить меня. Ее внезапно пробудившийся ко мне интерес странным образом совпал с тем, что я унаследовал от дедушки огромное состояние. – В его горьких словах было столько цинизма, что Лили вздрогнула. – Я выгнал ее из своего дома.
   – А она в отместку сказала твоему отцу, что ты покушался на ее честь.
   Обняв Лили, Деймон прижался щекой к ее волосам.
   – Возможно, отчасти Оливия думала об отмщении, но подозреваю, что она просто боялась, как бы я не рассказал обо всем отцу. Я ни за что бы не сделал это. Я не видел причин причинять ему напрасную боль. Но Оливия судила по себе. Она не сомневалась, что, если опередит меня, отец скорее всего поверит ей, а не мне. И оказалась права.
   Потрясенная этим рассказом, Лили ощутила приступ тошноты. Неудивительно, что Деймон относится к женщинам с таким презрением и с трудом верит им. Скорее стоило удивляться, как он вообще может проявлять такое терпение к дочерям Оливии.