Страница:
Похоже, и обоим ловеласам стало не по себе в присутствии незнакомца.
– Что ты-то здесь делаешь? – воскликнул Эдвард, испепеляя подошедшего взглядом.
Однако он явно не собирался знакомить его с Лили.
– Кузен, что-то ты сегодня удивительно невежлив, – тихо произнес незнакомец. Его голос, контрастируя с резкими чертами лица, оказался мягким и приятным, и тотчас же пленил слух Лили. Она почувствовала исходящий от мужчины тонкий аромат сандалового дерева. – Прошу тебя, представь меня этой даме.
В отличие от большинства мужчин, желающих снискать расположение Лили, незнакомец не оскорбил ее наглой многозначительной ухмылкой. Не только строгим, безупречным нарядом выделялся он из числа прочих поклонников – его вежливая учтивость сразу же завоевала сердце молодой актрисы. Нечасто доводилось ей встречать в этой комнате истинных джентльменов.
– Это мой кузен Деймон Сент-Клер, – угрюмо буркнул Эдвард. – Деймон, познакомься с миссис Калхейн.
Лили, с недоумением отметив, что кузена Эдварда отчего-то очень позабавили слова молодого человека, вежливо наклонила голову.
– Добрый вечер, мистер Сент-Клер.
Тот удостоил ее загадочной улыбкой, едва тронувшей его губы.
– Рад с вами познакомиться, миссис Калхейн.
Однако по его голосу это никак не чувствовалось. Лили решила, что мистер Сент-Клер, несомненно, человек самых строгих правил, с негодованием воспринял известие о том, что его молодой родственник стал завсегдатаем театральных гримерных, и пришел вызволять его из этого вертепа.
Эдвард, похоже, был того же мнения.
– Зачем ты пришел сюда? – недовольно повторил он свой вопрос.
– Признаюсь, что после того, как я услышал твое описание миссисКалхейн, меня охватило непреодолимое желание познакомиться с ней.
Значит, Эдвард рассказал о ней своему кузену. Лили, зная о безумном увлечении молодого человека и о том, какими пышными, цветистыми эпитетами он щедро осыпал ее, пришла в ужас от мысли, что же он мог наговорить своему кузену.
Теперь становятся понятны причины неприязни мистера Сент-Клера по отношению к ней. То, каким язвительным тоном он выделил слово «миссис», свидетельствует о его возмущении; он явно недоволен тем, что его юный кузен связался с замужней, как он уверен, женщиной – и это совершенно естественно. Заглянув в холодные непроницаемые глаза, Лили почувствовала, что родственник юного Эдварда верит в жуткие рассказы об алчных коварных актрисах.
Как же он несправедлив, что вынес приговор, прежде чем познакомился с ней!
– Надеюсь, после того что вы услышали от Эдварда, я вас не слишком разочаровала, – грустно пошутила она.
Мистер Сент-Клер пожал могучими плечами:
– Не слишком.
Лили опешила от такого ответа.
– Вы не очень-то учтивы!
– Я никогда не произношу льстивых речей, пытаясь завоевать чье-либо расположение. – Прищурившись, он окинул ее оценивающим взглядом. – Или вы хотите, чтобы я ублажал ваш слух приятными, но пустыми комплиментами?
– Ни в коем случае! – воскликнула Лили, оскорбленная самим тоном вопроса.
Сэр Освальд Ридли, отошедший в противоположный угол, делал отчаянные знаки, пытаясь подозвать Эдварда к себе, но молодой человек упорно его не замечал.
– Кажется, сэр Освальд горит нетерпением поговорить с тобой, – наконец не выдержал Деймон.
Лили была удивлена тем, что Сент-Клер знаком с повесой Ридли, ибо едва ли провинциальный дворянин, настолько безразличный к последним веяниям моды, вхож в высшие круги общества.
Увидев, что сэр Освальд направился было к ним, Эдвард поспешно шагнул навстречу, словно желая перехватить столичного щеголя и не дать тому возможности вмешаться в разговор актрисы с Сент-Клером.
Лили запоздало вспомнила о том, что не познакомила мистера Сент-Клера со своими почитателями, но, обернувшись, обнаружила, что оба волокиты, молодой и старый, бежали прочь. Она удивилась, так как обычно они липли к ней с настойчивостью пиявок.
Губы мистера Сент-Клера чуть тронула язвительная усмешка.
– Кажется, я разогнал всех ваших поклонников.
Непокорный язычок Лили мгновенно взял верх над обыкновенно присущей ей осмотрительностью.
– В таком случае буду очень признательна, если вы станете появляться здесь как можно чаще.
Настал черед Сент-Клера изумиться.
– Посмотрев, как вы расправляетесь со своими почитателями, миссис Калхейн, я пришел к твердой уверенности, что моя помощь вам не нужна, – холодно заметил он. – У вас это получается просто великолепно.
Улыбка, которой он ее удостоил, не затронула глаз, неожиданно холодных и проницательных.
Лили стало не по себе от того, как быстро мистер Сент-Клер ее раскусил. С этим человеком надо быть очень осторожной.
И в то же время она не могла вспомнить, когда мужчина в последний раз производил на нее такое впечатление. Лили привыкла к тому, что приходящие в гримерную поклонники осыпают ее всевозможными похвалами. Их вздорная болтовня вызывала у нее лишь чувство глубочайшего презрения, но простая речь мистера Сент-Клера, его нежелание расточать фальшивые комплименты разбудили в ней живейшее любопытство.
– Вы не похожи на завсегдатая театральных гримерных, – заметила она.
К ее изумлению, в его глазах вспыхнули веселые искорки.
– На чем основано подобное заключение, миссис Калхейн?
– Вы совершенно иначе одеваетесь.
– Быть может, мне стоит спросить у сэра Освальда фамилию его портного? – сухо поинтересовался он.
Лили глянула на Ридли. Щеголь вырядился по последним веяниям моды. Высокий накрахмаленный воротничок острыми углами норовил выколоть ему глаза; огромный галстук, которым при случае без труда можно застелить стол, был завязан затейливым узлом; двубортный сюртук выпячивался накладными плечами и грудью, а талию перетягивал тугой корсет.
Смеющиеся глаза мистера Сент-Клера не оставляли сомнения, что он находит этот наряд таким же нелепым, как и Лили.
– Я разочаровал вас, – спросил он, – тем, что отказываюсь подкладывать себе грудь, уподобляясь надувшемуся голубю, стягивать пояс скрипящим при каждом движении корсетом и сковывать шею колодкой-воротником, представляющим угрозу для моего зрения?
– Ни в коей мере!
Лили, обрадованная тем, что мистер Сент-Клер разделяет ее точку зрения по поводу нелепой моды, несколько успокоилась. Как он не похож на обыкновенно окружающих ее велеречивых павлинов! С ним ей не надо вести игру. Лили так давно не встречала мужчину, которого ей хотелось бы узнать хоть немного лучше, и вот теперь перед ней стоял именно такой мужчина – интересный и загадочный.
– Я прихожу к выводу, что вы в высшей степени разумный человек, – одобрительно сказала она.
– Потому что я не сторонник глупой теории, что человека делает его одежда?
– Да, какой вздор!
Ее пылкое признание удивило его. Заметив это, Лили не могла удержаться от невинной шутки.
– Признаюсь, сначала я приняла вас за священника.
Тут уж Сент-Клер рассмеялся. Его громкий раскатистый смех на мгновение смягчил твердый взгляд темных глаз, а Лили ощутила волнующую приятную дрожь.
Отсмеявшись, он сказал:
– Смею заверить, меня еще ни разу не принимали за духовное лицо.
– Но у вас такой строгий костюм, – хитро заметила Лили. – Скажите, мистер Сент-Клер, неужели вас нисколько не заботит, что думает о вас высший свет?
– Нисколько, если это мнение основано на такой мелочи, как моя одежда, – совершенно серьезно ответил он. – Уж если меня будут судить, так пусть судят за другие мои качества: ум, честь.
По его тону Лили заключила, что ум и честь значат для него очень много. Ее уважение к Сент-Клеру росло с каждой минутой.
– Как эти качества редки здесь! – задумчиво произнесла она.
Судя по выражению лица мистера Сент-Клера, она его озадачила.
– В чем дело? – спросила Лили.
– Вы слишком не похожи на то, что я ожидал увидеть!
– Прошу вас, сэр, ответьте: неужели вы сказали мне сейчас комплимент?
– Да.
На этот раз улыбка тронула не только его губы, но и глаза, и у Лили стало тепло и легко на сердце от этой удивительно доброй улыбки.
– Знаете, на самом деле я уже сделал вам один комплимент – когда нас представляли друг другу. Я сразу же почувствовал, что вы слишком умны, чтобы вам доставляла удовольствие пустая лесть.
Лили обрадовалась этому признанию больше, чем если бы мистер Сент-Клер провозгласил ее прекраснейшей из женщин. Она заглянула в его смеющиеся глаза. В чем дело? Ей уже двадцать пять, она слишком стара, чтобы от одного взгляда в глаза мужчины ее сердце неслось вскачь, словно у глупой школьницы, – однако сейчас именно это и произошло.
Краем глаза Лили увидела, что сэр Освальд Ридли уходит. Как было бы хорошо, если бы Эдвард ушел вместе с ним! Однако вместо этого влюбленный юноша направился к ней. Поймав взгляд Нелл Уэйн, Лили передала подруге немую просьбу.
Нелл поспешила на перехват. Схватив Эдварда под руку, она проворно увела его в дальний угол.
Лили повернулась к своему собеседнику. Мистер Сент-Клер продолжал улыбаться, и в его глазах горели веселые огоньки. Как она могла не заметить с первого взгляда, какой он красивый?
– Благодарю за то, что вы еще на несколько минут избавили нас от общества моего кузена, – тихо произнес мистер Сент-Клер.
От этих черных глаз ничто не укроется! Лили, почувствовав, что краснеет, как девчонка, торопливо сменила предмет разговора:
– Вы живете в Бате?
Она очень надеялась на это, так как ей хотелось увидеть мистера Сент-Клера снова. И, может быть, не один раз.
– Нет, слава богу. Я нахожу Бат ужасно скучным местом.
Лили попыталась подавить вздох разочарования:
– Тогда почему вы здесь?
Веселье внезапно исчезло из его глаз, губы сжались в твердую линию.
– Семейные заботы.
– Как я поняла, неприятные.
– Да, – подтвердил мистер Сент-Клер, – но я никогда не уклоняюсь от своих обязанностей.
Да, уж он-то не будет уклоняться от своих обязанностей. В этом Лили была уверена. Мужчины, заботящиеся о других, ставящие обязанности впереди удовольствия, в этой гостиной встречаются реже единорогов.
– Вашим родным очень повезло, что у них есть вы! – воскликнула она искренне.
В уголках его губ заиграла усмешка.
– Они с вами едва ли согласятся.
– В таком случае они вас не достойны! – заявила Лили.
– Я избавил вас от пустой лести, – прищурился мистер Сент-Клер. – И был бы признателен, если бы вы ответили мне тем же.
– Но я действительно так думаю! – возразила она.
Кажется, он ей не поверил, и Лили снова поспешила сменить тему. Мистер Сент-Клер еще ни словом не обмолвился по поводу ее сегодняшнего представления, и она со страхом думала, понравилось ли оно ему. Но каким бы ни было его мнение, он выскажет его прямо.
– Что вы думаете о нашем «Макбете»?
– Я не видел спектакля.
Любой другой мужчина в этой комнате, даже если бы и не видел пьесу, тотчас же рассыпался щедрыми похвалами.
Нет, определенно мистер Сент-Клер не такой, как другие. Если бы он попытался привлечь внимание Лили лживыми комплиментами, она, наоборот, только насторожилась бы, но его резкая прямота взломала линии ее укреплений.
– Я пришел сюда для того, чтобы посмотреть вас, а не пьесу.
– Почему? – опешила Лили.
– По-моему, причина очевидна. Эдвард в вас влюбился.
Лили захотелось воскликнуть, что ей и самой отчаянно хочется избавиться от непрошеного внимания юноши, но она испугалась, что такой прямой человек, как мистер Сент-Клер, тотчас же выложит влюбленному мальчишке жестокую правду. Не так следует улаживать дело с ослепленным любовью, упрямым юнцом.
– Нечасто сталкиваешься с таким интересом, который вы проявляете к жизни вашего кузена, – уклончиво ответила Лили.
– Я уже говорил, что очень серьезно отношусь к семейным делам.
Его взгляд внезапно стал острым, глаза засверкали, как черные бриллианты. Лили почему-то подумала о хищной птице, приготовившейся упасть камнем на добычу. Неожиданная перемена, произошедшая с мистером Сент-Клером, ее потрясла и напугала.
– В настоящее время я – ближайший родственник Эдварда, – сказал он. – После смерти его отца я являюсь его опекуном.
У Лили по спине пробежали мурашки. Неужели глупое увлечение юноши и есть та неприятная причина, что потребовала присутствия мистера Сент-Клера в Бате?
Расстроенная этим подозрением, она неуверенно спросила:
– Вы приехали сюда случайно не за тем, чтобы вызволить своего кузена из когтей гарпии?
– А ему угрожает такая опасность?
Этот вопрос больно задел Лили, хотя она и сознавала, что многие актрисы не раздумывая воспользовались бы молодостью и простодушием Эдварда. Мистер Сент-Клер совершенно справедливо хочет избавить своего кузена от такого печального и дорогостоящего опыта, и все же он не смел так о ней думать!
– Даже если и так, разве я призналась бы вам в этом?
– Нет, но разве в противном случае вы бы не объяснили моему кузену, что у него нет никаких надежд? – гневно бросил Сент-Клер, и она невольно поежилась под его пронзительным взглядом.
Лили была оскорблена до глубины души. Как хорошо, что она не открыла свои истинные чувства к Эдварду этому страшному человеку!
– Смею заверить вас, – ледяным тоном произнесла она, – что у меня нет ни малейшего желания завлекать в ловушки невинных юношей.
Его рот скривился в циничной усмешке.
– Возможно, вы не собирались завлекать его в ловушку, но он покорен вами. Я не хочу, чтобы моему кузену причинили боль.
– И я тоже, – натянуто промолвила Лили. Мистер Сент-Клер, кажется, ей не поверил. – Значит, вот какая причина заставила вас приехать в Бат.
– Нет, я не подозревал об увлечении моего кузена до тех пор, пока сегодня не столкнулся с ним на улице – уже после того, как приехал сюда. – И, насмешливо прищурив глаза, он добавил: – Услышав описание, которое бедняга дал вам, Венера покраснела бы от зависти.
– Как вы можете убедиться, – едко заметила Лили, – Эдвард сильно преувеличил. А теперь вы должны меня извинить…
Он поймал ее за руку.
– Нет-нет, я не позволю вам так просто от меня уйти. – Резкие черты его лица внезапно смягчились теплой обезоруживающей улыбкой. – Разве вы можете винить меня за то, что я беспокоюсь о своем юном родственнике?
– Нет, – призналась Лили.
Как могла она устоять перед этой обаятельной улыбкой?!
– Миссис Калхейн, ваш супруг сейчас здесь?
– Нет.
– Он ждет вас дома?
– Я не склонна обсуждать мистера Калхейна с посторонними мужчинами, – резко ответила Лили, выдергивая руку из его горячей ладони.
– Да, мне понятно, почему вы находите это неудобным. Поскольку ваш супруг сегодня вечером не может проводить вас домой, позвольте сделать это мне.
Лили всегда категорически отказывалась от подобных предложений, используя в качестве отговорки своего вымышленного супруга, но Деймон Сент-Клер заинтересовал ее больше, чем какой-либо другой мужчина. Молодая женщина не смогла заставить себя ответить так же твердо, как прежде.
– Это очень любезно с вашей стороны, но я не могу позволить практически незнакомому мужчине провожать меня домой.
Лили ожидала настойчивых уговоров, но он лишь мрачно кивнул:
– Вы правы. Излишняя щепетильность порядочной женщине никогда не повредит.
Лили показалось, он издевается над ней, однако в темных непроницаемых глазах по-прежнему ничего нельзя было прочесть. Учтиво поклонившись, мистер Сент-Клер молча удалился.
Лили проводила его взглядом со смешанным чувством разочарования и облегчения. Какой загадочный мужчина! И как не похож на других… Но он мог хотя бы выразить недовольство ее отказом!
Эдварду наконец удалось вырваться от Нелл, и он поспешил к Лили. По угрюмому выражению его лица можно было без труда догадаться, что юноша отчаянно ревнует ее к своему кузену.
– Только не говорите, что он поразил ваше воображение! – обрушился он на Лили, гневно сверкая глазами.
Лили понимала, что влюбленный юноша будет страшно разочарован в ней, если она признается в своем интересе к его кузену. Но именно этого ей и требовалось. Поэтому Лили, опустив взгляд, томно вздохнула и сказала:
– Я должна признаться, ваш кузен – самый восхитительный мужчина, какого мне только доводилось встречать!
– Но ведь он такой старый, к тому же совсем некрасивый и нелюбезный!
Впервые с тех пор, как Эдвард встретился с Лили, он смотрел на нее с негодованием, без прежнего телячьего восторга.
Молодая женщина поздравила себя с удачным ходом и решила укрепить успех.
– Не могу понять, что женщины находят в моем кузене, – между тем пожаловался Эдвард.
Вот как! Оказывается, она не единственная, кто считает мистера Сент-Клера интересным мужчиной.
– Это потому, что вы не женщина.
– Я в вас страшно разочарован, Лили! – простонал юноша.
«Прекрасно, – подумала она, – надо и дальше притворяться, что я очарована мистером Сент-Клером: это поможет Эдварду излечиться от его страсти».
Впрочем, ей и притворяться особенно не нужно.
– Я предпочитаю мужчин в летах, – мечтательно произнесла Лили, взглянув на собеседника из-под полуприкрытых ресниц.
– Хочу вас предостеречь, он славится своей скупостью – только посмотрите, как он одевается! – со злорадством произнес Эдвард.
– Мне нравится его стиль одежды, – ответила Лили, причем совершенно искренне.
Эдвард был вне себя от отчаяния и гнева.
– Лили, предупреждаю, – воскликнул он, – любовные похождения этого человека достойны самого дьявола-искусителя!
Суровая неприступная внешность мистера Сент-Клера и его прямая, открытая речь делали его таким непохожим на смазливых сладкоречивых хлыщей, окружавших Лили, что она решила: бедняга, терзаемый ревностью, просто преувеличивает. Так же, как он преувеличивал, расписывая ее достоинства своему кузену.
– Умоляю вас, – театрально вскинул руку юноша, – не становитесь его очередной жертвой!
Раздраженная тем, что Эдвард готов так безжалостно очернить своего кузена, Лили резко оборвала его:
– Знаете, если вас послушать, так ваш кузен ничуть не уступает самому лорду Хокхерсту!
Ошеломленный юноша лишился дара речи. Беззвучно открыв, затем закрыв рот, он развернулся и стремительно выбежал из комнаты.
3
– Что ты-то здесь делаешь? – воскликнул Эдвард, испепеляя подошедшего взглядом.
Однако он явно не собирался знакомить его с Лили.
– Кузен, что-то ты сегодня удивительно невежлив, – тихо произнес незнакомец. Его голос, контрастируя с резкими чертами лица, оказался мягким и приятным, и тотчас же пленил слух Лили. Она почувствовала исходящий от мужчины тонкий аромат сандалового дерева. – Прошу тебя, представь меня этой даме.
В отличие от большинства мужчин, желающих снискать расположение Лили, незнакомец не оскорбил ее наглой многозначительной ухмылкой. Не только строгим, безупречным нарядом выделялся он из числа прочих поклонников – его вежливая учтивость сразу же завоевала сердце молодой актрисы. Нечасто доводилось ей встречать в этой комнате истинных джентльменов.
– Это мой кузен Деймон Сент-Клер, – угрюмо буркнул Эдвард. – Деймон, познакомься с миссис Калхейн.
Лили, с недоумением отметив, что кузена Эдварда отчего-то очень позабавили слова молодого человека, вежливо наклонила голову.
– Добрый вечер, мистер Сент-Клер.
Тот удостоил ее загадочной улыбкой, едва тронувшей его губы.
– Рад с вами познакомиться, миссис Калхейн.
Однако по его голосу это никак не чувствовалось. Лили решила, что мистер Сент-Клер, несомненно, человек самых строгих правил, с негодованием воспринял известие о том, что его молодой родственник стал завсегдатаем театральных гримерных, и пришел вызволять его из этого вертепа.
Эдвард, похоже, был того же мнения.
– Зачем ты пришел сюда? – недовольно повторил он свой вопрос.
– Признаюсь, что после того, как я услышал твое описание миссисКалхейн, меня охватило непреодолимое желание познакомиться с ней.
Значит, Эдвард рассказал о ней своему кузену. Лили, зная о безумном увлечении молодого человека и о том, какими пышными, цветистыми эпитетами он щедро осыпал ее, пришла в ужас от мысли, что же он мог наговорить своему кузену.
Теперь становятся понятны причины неприязни мистера Сент-Клера по отношению к ней. То, каким язвительным тоном он выделил слово «миссис», свидетельствует о его возмущении; он явно недоволен тем, что его юный кузен связался с замужней, как он уверен, женщиной – и это совершенно естественно. Заглянув в холодные непроницаемые глаза, Лили почувствовала, что родственник юного Эдварда верит в жуткие рассказы об алчных коварных актрисах.
Как же он несправедлив, что вынес приговор, прежде чем познакомился с ней!
– Надеюсь, после того что вы услышали от Эдварда, я вас не слишком разочаровала, – грустно пошутила она.
Мистер Сент-Клер пожал могучими плечами:
– Не слишком.
Лили опешила от такого ответа.
– Вы не очень-то учтивы!
– Я никогда не произношу льстивых речей, пытаясь завоевать чье-либо расположение. – Прищурившись, он окинул ее оценивающим взглядом. – Или вы хотите, чтобы я ублажал ваш слух приятными, но пустыми комплиментами?
– Ни в коем случае! – воскликнула Лили, оскорбленная самим тоном вопроса.
Сэр Освальд Ридли, отошедший в противоположный угол, делал отчаянные знаки, пытаясь подозвать Эдварда к себе, но молодой человек упорно его не замечал.
– Кажется, сэр Освальд горит нетерпением поговорить с тобой, – наконец не выдержал Деймон.
Лили была удивлена тем, что Сент-Клер знаком с повесой Ридли, ибо едва ли провинциальный дворянин, настолько безразличный к последним веяниям моды, вхож в высшие круги общества.
Увидев, что сэр Освальд направился было к ним, Эдвард поспешно шагнул навстречу, словно желая перехватить столичного щеголя и не дать тому возможности вмешаться в разговор актрисы с Сент-Клером.
Лили запоздало вспомнила о том, что не познакомила мистера Сент-Клера со своими почитателями, но, обернувшись, обнаружила, что оба волокиты, молодой и старый, бежали прочь. Она удивилась, так как обычно они липли к ней с настойчивостью пиявок.
Губы мистера Сент-Клера чуть тронула язвительная усмешка.
– Кажется, я разогнал всех ваших поклонников.
Непокорный язычок Лили мгновенно взял верх над обыкновенно присущей ей осмотрительностью.
– В таком случае буду очень признательна, если вы станете появляться здесь как можно чаще.
Настал черед Сент-Клера изумиться.
– Посмотрев, как вы расправляетесь со своими почитателями, миссис Калхейн, я пришел к твердой уверенности, что моя помощь вам не нужна, – холодно заметил он. – У вас это получается просто великолепно.
Улыбка, которой он ее удостоил, не затронула глаз, неожиданно холодных и проницательных.
Лили стало не по себе от того, как быстро мистер Сент-Клер ее раскусил. С этим человеком надо быть очень осторожной.
И в то же время она не могла вспомнить, когда мужчина в последний раз производил на нее такое впечатление. Лили привыкла к тому, что приходящие в гримерную поклонники осыпают ее всевозможными похвалами. Их вздорная болтовня вызывала у нее лишь чувство глубочайшего презрения, но простая речь мистера Сент-Клера, его нежелание расточать фальшивые комплименты разбудили в ней живейшее любопытство.
– Вы не похожи на завсегдатая театральных гримерных, – заметила она.
К ее изумлению, в его глазах вспыхнули веселые искорки.
– На чем основано подобное заключение, миссис Калхейн?
– Вы совершенно иначе одеваетесь.
– Быть может, мне стоит спросить у сэра Освальда фамилию его портного? – сухо поинтересовался он.
Лили глянула на Ридли. Щеголь вырядился по последним веяниям моды. Высокий накрахмаленный воротничок острыми углами норовил выколоть ему глаза; огромный галстук, которым при случае без труда можно застелить стол, был завязан затейливым узлом; двубортный сюртук выпячивался накладными плечами и грудью, а талию перетягивал тугой корсет.
Смеющиеся глаза мистера Сент-Клера не оставляли сомнения, что он находит этот наряд таким же нелепым, как и Лили.
– Я разочаровал вас, – спросил он, – тем, что отказываюсь подкладывать себе грудь, уподобляясь надувшемуся голубю, стягивать пояс скрипящим при каждом движении корсетом и сковывать шею колодкой-воротником, представляющим угрозу для моего зрения?
– Ни в коей мере!
Лили, обрадованная тем, что мистер Сент-Клер разделяет ее точку зрения по поводу нелепой моды, несколько успокоилась. Как он не похож на обыкновенно окружающих ее велеречивых павлинов! С ним ей не надо вести игру. Лили так давно не встречала мужчину, которого ей хотелось бы узнать хоть немного лучше, и вот теперь перед ней стоял именно такой мужчина – интересный и загадочный.
– Я прихожу к выводу, что вы в высшей степени разумный человек, – одобрительно сказала она.
– Потому что я не сторонник глупой теории, что человека делает его одежда?
– Да, какой вздор!
Ее пылкое признание удивило его. Заметив это, Лили не могла удержаться от невинной шутки.
– Признаюсь, сначала я приняла вас за священника.
Тут уж Сент-Клер рассмеялся. Его громкий раскатистый смех на мгновение смягчил твердый взгляд темных глаз, а Лили ощутила волнующую приятную дрожь.
Отсмеявшись, он сказал:
– Смею заверить, меня еще ни разу не принимали за духовное лицо.
– Но у вас такой строгий костюм, – хитро заметила Лили. – Скажите, мистер Сент-Клер, неужели вас нисколько не заботит, что думает о вас высший свет?
– Нисколько, если это мнение основано на такой мелочи, как моя одежда, – совершенно серьезно ответил он. – Уж если меня будут судить, так пусть судят за другие мои качества: ум, честь.
По его тону Лили заключила, что ум и честь значат для него очень много. Ее уважение к Сент-Клеру росло с каждой минутой.
– Как эти качества редки здесь! – задумчиво произнесла она.
Судя по выражению лица мистера Сент-Клера, она его озадачила.
– В чем дело? – спросила Лили.
– Вы слишком не похожи на то, что я ожидал увидеть!
– Прошу вас, сэр, ответьте: неужели вы сказали мне сейчас комплимент?
– Да.
На этот раз улыбка тронула не только его губы, но и глаза, и у Лили стало тепло и легко на сердце от этой удивительно доброй улыбки.
– Знаете, на самом деле я уже сделал вам один комплимент – когда нас представляли друг другу. Я сразу же почувствовал, что вы слишком умны, чтобы вам доставляла удовольствие пустая лесть.
Лили обрадовалась этому признанию больше, чем если бы мистер Сент-Клер провозгласил ее прекраснейшей из женщин. Она заглянула в его смеющиеся глаза. В чем дело? Ей уже двадцать пять, она слишком стара, чтобы от одного взгляда в глаза мужчины ее сердце неслось вскачь, словно у глупой школьницы, – однако сейчас именно это и произошло.
Краем глаза Лили увидела, что сэр Освальд Ридли уходит. Как было бы хорошо, если бы Эдвард ушел вместе с ним! Однако вместо этого влюбленный юноша направился к ней. Поймав взгляд Нелл Уэйн, Лили передала подруге немую просьбу.
Нелл поспешила на перехват. Схватив Эдварда под руку, она проворно увела его в дальний угол.
Лили повернулась к своему собеседнику. Мистер Сент-Клер продолжал улыбаться, и в его глазах горели веселые огоньки. Как она могла не заметить с первого взгляда, какой он красивый?
– Благодарю за то, что вы еще на несколько минут избавили нас от общества моего кузена, – тихо произнес мистер Сент-Клер.
От этих черных глаз ничто не укроется! Лили, почувствовав, что краснеет, как девчонка, торопливо сменила предмет разговора:
– Вы живете в Бате?
Она очень надеялась на это, так как ей хотелось увидеть мистера Сент-Клера снова. И, может быть, не один раз.
– Нет, слава богу. Я нахожу Бат ужасно скучным местом.
Лили попыталась подавить вздох разочарования:
– Тогда почему вы здесь?
Веселье внезапно исчезло из его глаз, губы сжались в твердую линию.
– Семейные заботы.
– Как я поняла, неприятные.
– Да, – подтвердил мистер Сент-Клер, – но я никогда не уклоняюсь от своих обязанностей.
Да, уж он-то не будет уклоняться от своих обязанностей. В этом Лили была уверена. Мужчины, заботящиеся о других, ставящие обязанности впереди удовольствия, в этой гостиной встречаются реже единорогов.
– Вашим родным очень повезло, что у них есть вы! – воскликнула она искренне.
В уголках его губ заиграла усмешка.
– Они с вами едва ли согласятся.
– В таком случае они вас не достойны! – заявила Лили.
– Я избавил вас от пустой лести, – прищурился мистер Сент-Клер. – И был бы признателен, если бы вы ответили мне тем же.
– Но я действительно так думаю! – возразила она.
Кажется, он ей не поверил, и Лили снова поспешила сменить тему. Мистер Сент-Клер еще ни словом не обмолвился по поводу ее сегодняшнего представления, и она со страхом думала, понравилось ли оно ему. Но каким бы ни было его мнение, он выскажет его прямо.
– Что вы думаете о нашем «Макбете»?
– Я не видел спектакля.
Любой другой мужчина в этой комнате, даже если бы и не видел пьесу, тотчас же рассыпался щедрыми похвалами.
Нет, определенно мистер Сент-Клер не такой, как другие. Если бы он попытался привлечь внимание Лили лживыми комплиментами, она, наоборот, только насторожилась бы, но его резкая прямота взломала линии ее укреплений.
– Я пришел сюда для того, чтобы посмотреть вас, а не пьесу.
– Почему? – опешила Лили.
– По-моему, причина очевидна. Эдвард в вас влюбился.
Лили захотелось воскликнуть, что ей и самой отчаянно хочется избавиться от непрошеного внимания юноши, но она испугалась, что такой прямой человек, как мистер Сент-Клер, тотчас же выложит влюбленному мальчишке жестокую правду. Не так следует улаживать дело с ослепленным любовью, упрямым юнцом.
– Нечасто сталкиваешься с таким интересом, который вы проявляете к жизни вашего кузена, – уклончиво ответила Лили.
– Я уже говорил, что очень серьезно отношусь к семейным делам.
Его взгляд внезапно стал острым, глаза засверкали, как черные бриллианты. Лили почему-то подумала о хищной птице, приготовившейся упасть камнем на добычу. Неожиданная перемена, произошедшая с мистером Сент-Клером, ее потрясла и напугала.
– В настоящее время я – ближайший родственник Эдварда, – сказал он. – После смерти его отца я являюсь его опекуном.
У Лили по спине пробежали мурашки. Неужели глупое увлечение юноши и есть та неприятная причина, что потребовала присутствия мистера Сент-Клера в Бате?
Расстроенная этим подозрением, она неуверенно спросила:
– Вы приехали сюда случайно не за тем, чтобы вызволить своего кузена из когтей гарпии?
– А ему угрожает такая опасность?
Этот вопрос больно задел Лили, хотя она и сознавала, что многие актрисы не раздумывая воспользовались бы молодостью и простодушием Эдварда. Мистер Сент-Клер совершенно справедливо хочет избавить своего кузена от такого печального и дорогостоящего опыта, и все же он не смел так о ней думать!
– Даже если и так, разве я призналась бы вам в этом?
– Нет, но разве в противном случае вы бы не объяснили моему кузену, что у него нет никаких надежд? – гневно бросил Сент-Клер, и она невольно поежилась под его пронзительным взглядом.
Лили была оскорблена до глубины души. Как хорошо, что она не открыла свои истинные чувства к Эдварду этому страшному человеку!
– Смею заверить вас, – ледяным тоном произнесла она, – что у меня нет ни малейшего желания завлекать в ловушки невинных юношей.
Его рот скривился в циничной усмешке.
– Возможно, вы не собирались завлекать его в ловушку, но он покорен вами. Я не хочу, чтобы моему кузену причинили боль.
– И я тоже, – натянуто промолвила Лили. Мистер Сент-Клер, кажется, ей не поверил. – Значит, вот какая причина заставила вас приехать в Бат.
– Нет, я не подозревал об увлечении моего кузена до тех пор, пока сегодня не столкнулся с ним на улице – уже после того, как приехал сюда. – И, насмешливо прищурив глаза, он добавил: – Услышав описание, которое бедняга дал вам, Венера покраснела бы от зависти.
– Как вы можете убедиться, – едко заметила Лили, – Эдвард сильно преувеличил. А теперь вы должны меня извинить…
Он поймал ее за руку.
– Нет-нет, я не позволю вам так просто от меня уйти. – Резкие черты его лица внезапно смягчились теплой обезоруживающей улыбкой. – Разве вы можете винить меня за то, что я беспокоюсь о своем юном родственнике?
– Нет, – призналась Лили.
Как могла она устоять перед этой обаятельной улыбкой?!
– Миссис Калхейн, ваш супруг сейчас здесь?
– Нет.
– Он ждет вас дома?
– Я не склонна обсуждать мистера Калхейна с посторонними мужчинами, – резко ответила Лили, выдергивая руку из его горячей ладони.
– Да, мне понятно, почему вы находите это неудобным. Поскольку ваш супруг сегодня вечером не может проводить вас домой, позвольте сделать это мне.
Лили всегда категорически отказывалась от подобных предложений, используя в качестве отговорки своего вымышленного супруга, но Деймон Сент-Клер заинтересовал ее больше, чем какой-либо другой мужчина. Молодая женщина не смогла заставить себя ответить так же твердо, как прежде.
– Это очень любезно с вашей стороны, но я не могу позволить практически незнакомому мужчине провожать меня домой.
Лили ожидала настойчивых уговоров, но он лишь мрачно кивнул:
– Вы правы. Излишняя щепетильность порядочной женщине никогда не повредит.
Лили показалось, он издевается над ней, однако в темных непроницаемых глазах по-прежнему ничего нельзя было прочесть. Учтиво поклонившись, мистер Сент-Клер молча удалился.
Лили проводила его взглядом со смешанным чувством разочарования и облегчения. Какой загадочный мужчина! И как не похож на других… Но он мог хотя бы выразить недовольство ее отказом!
Эдварду наконец удалось вырваться от Нелл, и он поспешил к Лили. По угрюмому выражению его лица можно было без труда догадаться, что юноша отчаянно ревнует ее к своему кузену.
– Только не говорите, что он поразил ваше воображение! – обрушился он на Лили, гневно сверкая глазами.
Лили понимала, что влюбленный юноша будет страшно разочарован в ней, если она признается в своем интересе к его кузену. Но именно этого ей и требовалось. Поэтому Лили, опустив взгляд, томно вздохнула и сказала:
– Я должна признаться, ваш кузен – самый восхитительный мужчина, какого мне только доводилось встречать!
– Но ведь он такой старый, к тому же совсем некрасивый и нелюбезный!
Впервые с тех пор, как Эдвард встретился с Лили, он смотрел на нее с негодованием, без прежнего телячьего восторга.
Молодая женщина поздравила себя с удачным ходом и решила укрепить успех.
– Не могу понять, что женщины находят в моем кузене, – между тем пожаловался Эдвард.
Вот как! Оказывается, она не единственная, кто считает мистера Сент-Клера интересным мужчиной.
– Это потому, что вы не женщина.
– Я в вас страшно разочарован, Лили! – простонал юноша.
«Прекрасно, – подумала она, – надо и дальше притворяться, что я очарована мистером Сент-Клером: это поможет Эдварду излечиться от его страсти».
Впрочем, ей и притворяться особенно не нужно.
– Я предпочитаю мужчин в летах, – мечтательно произнесла Лили, взглянув на собеседника из-под полуприкрытых ресниц.
– Хочу вас предостеречь, он славится своей скупостью – только посмотрите, как он одевается! – со злорадством произнес Эдвард.
– Мне нравится его стиль одежды, – ответила Лили, причем совершенно искренне.
Эдвард был вне себя от отчаяния и гнева.
– Лили, предупреждаю, – воскликнул он, – любовные похождения этого человека достойны самого дьявола-искусителя!
Суровая неприступная внешность мистера Сент-Клера и его прямая, открытая речь делали его таким непохожим на смазливых сладкоречивых хлыщей, окружавших Лили, что она решила: бедняга, терзаемый ревностью, просто преувеличивает. Так же, как он преувеличивал, расписывая ее достоинства своему кузену.
– Умоляю вас, – театрально вскинул руку юноша, – не становитесь его очередной жертвой!
Раздраженная тем, что Эдвард готов так безжалостно очернить своего кузена, Лили резко оборвала его:
– Знаете, если вас послушать, так ваш кузен ничуть не уступает самому лорду Хокхерсту!
Ошеломленный юноша лишился дара речи. Беззвучно открыв, затем закрыв рот, он развернулся и стремительно выбежал из комнаты.
3
Когда на следующее утро Хокхерст приехал в дом к Фебе, ему сообщили, что его мачеха завтракает.
– Не надо обо мне докладывать, – сказал Деймон дворецкому.
Войдя в малую гостиную, он увидел за столом юное создание, рассеянно уставившееся в чашку чая. Своим невинным ангельским личиком и всем обликом она напоминала школьницу.
«Выглядит Феба лет на шестнадцать, – подумал Деймон, – а ведет себя так, словно ей и вовсе шесть».
На самом деле ей было двадцать три года. Фебе едва исполнилось семнадцать, когда отец Деймона сделал ее своей третьей женой. Четыре месяца спустя она овдовела.
Цвет и строгие линии черного бомбазинового платья, которое Феба носила в знак траура по своей недавно ушедшей из жизни матери, только подчеркивал бледную неяркую красоту юной женщины.
– Феба, черное тебе очень идет, – сказал Хокхерст вместо приветствия.
Увидев гостя, Феба испуганно вскрикнула. Ее васильковые глаза стали огромными, как блюдца.
Она напомнила Деймону трусливого кролика, готового пуститься наутек. Граф мысленно помянул крепким словцом своего покойного отца, посадившего ему на шею этого ребенка.
– Что привело тебя в Бат, Хокхерст? – голос Фебы дрожал от волнения.
– Ты, – напомнил Деймон. – Будь любезна, просвети меня насчет той таинственной трагедии, что заставила меня сорваться с места.
Молодая женщина некоторое время непонимающе глядела на него, затем ее осенило прозрение:
– Ах, это…
Вспомнив бешеную скачку из Лондона сюда, Хокхерст гневно передразнил ее:
– Да, это!
Деймон был зол не столько на Фебу, сколько на самого себя. Ну как он мог оказаться таким глупцом? Уж он-то должен был знать склонность робкой глупенькой Фебы рассматривать самое незначительное происшествие как ужасную трагедию. Эта особенность его мачехи доставляла ему всегда массу хлопот.
Огромные голубые глаза наполнились слезами, как обычно бывало, когда Деймон говорил с женой отца резким тоном.
– Уверяю тебя, это было просто ужасно! Бедняжка Кассандра так перепугалась!
Услышав имя своей сводной сестры, Хокхерст нахмурился еще больше. Из всех особ женского пола, каких ему довелось узнать, лишь одна превосходила Кассандру в умении заставлять других плясать под свою дудку – ее покойная мать, вторая жена отца Деймона. Граф не сомневался: Феба оказалась беспомощной пешкой в руках коварной падчерицы, упорно преследующей какую-то определенную цель.
– Уверяю тебя, – поспешно заявила Феба, – я сама была на грани нервного срыва.
– Только никак не можешь вспомнить, что же произошло.
Услышав это язвительное замечание, Феба залилась слезами.
– Феба, ты слишком стара для слез и слишком молода для нервных срывов, – наставительно произнес Деймон.
– Кассандра права – ты просто бесчувственный чурбан!
– Да, я становлюсь таким, когда имею дело с женщинами, плачущими по любому поводу, – согласился он. – Ну а теперь, бога ради, скажи мне, что же все-таки случилось.
– У ландо оторвалось колесо.
Похоже, это все же были не пустяки.
– Ты и мои сестры не пострадали? – искренне забеспокоился Деймон.
– Нас там не было, но Кассандра говорит, если бы мы находились в ландо, то разбились бы насмерть. – Феба боязливо поежилась. – Она говорит, это смертельно опасно, и она больше никогда в него не сядет. Признаюсь, я теперь тоже побаиваюсь к нему подходить.
Хокхерст сразу же раскусил замысел своей сводной сестры.
– Расскажи мне о новом экипаже, который присмотрела Кассандра, – вкрадчиво произнес он.
– Откуда тебе об этом известно? – наивно удивилась Феба. – Уверяю тебя, ничего лучше я в жизни не видела!
И, зная Кассандру, можно не сомневаться – стоит этот экипаж баснословных денег.
– Я лично осмотрю ваше ландо после починки, – заверил Деймон мачеху. – Однако могу сказать уже сейчас: оно будет абсолютно надежно и безопасно.
– Нет, не будет! – послышался резкий голос от двери.
В малую гостиную ворвалась разъяренная Кассандра. Она была такая же смуглая, как и Хокхерст, и нос у нее торчал острым клювом, но на этом сходство девушки со своим сводным братом заканчивалось. В настоящий момент ее худое вытянутое лицо с острым подбородком пылало от гнева.
Деймон печально подумал, что Кассандра унаследовала от родителей худшие черты: некрасивое лицо отца и склочный характер матери. Неудивительно, что за три года, прошедших с тех пор, как она впервые появилась в лондонском свете, еще никто не просил ее руки. Граф очень надеялся, что оковы замужества снимут с него заботы о Кассандре, но до сих пор ей удалось пробудить интерес лишь у одного отчаявшегося охотника за приданым.
– Доброе утро, Кассандра, – учтиво поздоровался Деймон, внутренне готовясь к одной из тех тягостных сцен, к которым уже успел привыкнуть после смерти отца.
Кассандра его не разочаровала. Как и ее покойная мать, она считала слезы своим главным оружием и проливала их в огромном количестве с такой предсказуемой регулярностью, что это уже давно перестало оказывать на Деймона какое-либо действие.
Женщинам так и не удалось уговорить его купить новое ландо, и Кассандра, топнув ножкой, выдала гневную тираду по поводу жадной, равнодушной натуры Деймона, совершенно не думающего о своих близких.
Хокхерст уже привык к подобным незаслуженным обвинениям. С тех пор, как он унаследовал огромное состояние деда по материнской линии, его беспрестанно терзали родственники, почему-то решившие, что они тоже имеют права на эти деньги.
Деймон уже успел выяснить на собственном печальном опыте, что удовлетворение одних прихотей вело к возникновению новых, еще более неумеренных. Поэтому теперь он держал всех своих расточительных родственников в финансовой узде, весьма комфортной, но далеко не такой свободной, как тем хотелось бы. В отместку Кассандра всем знакомым и малознакомым людям расписывала своего брата как мерзкого безжалостного деспота с каменным сердцем. В ее глазах вспыхнул недобрый, злой огонек.
– Ты отказываешься купить нам новое ландо, Хокхерст, – воскликнула она, – потому что ждешь не дождешься увидеть нас мертвыми под обломками нашей старой развалюхи и таким образом навсегда от нас избавиться!
Услышав такое незаслуженное обвинение от кого угодно, кроме Кассандры, Деймон пришел бы в ярость, но, к счастью, он успел хорошо изучить Кассандру и научился быть таким же невосприимчивым к ее несправедливым упрекам, как и к ее слезам по любому поводу.
– Вместо того чтобы безосновательно упрекать меня в столь гнусных замыслах, Кассандра, – спокойно возразил он, – лучше бы поведала нам, зачем тебе на самом деле нужно новое ландо.
– Кассандра считает наш старый экипаж слишком маленьким, он не вместит нас троих, когда Эми следующей весной начнет выезжать в Лондоне, – пришла на помощь Феба.
– Не надо обо мне докладывать, – сказал Деймон дворецкому.
Войдя в малую гостиную, он увидел за столом юное создание, рассеянно уставившееся в чашку чая. Своим невинным ангельским личиком и всем обликом она напоминала школьницу.
«Выглядит Феба лет на шестнадцать, – подумал Деймон, – а ведет себя так, словно ей и вовсе шесть».
На самом деле ей было двадцать три года. Фебе едва исполнилось семнадцать, когда отец Деймона сделал ее своей третьей женой. Четыре месяца спустя она овдовела.
Цвет и строгие линии черного бомбазинового платья, которое Феба носила в знак траура по своей недавно ушедшей из жизни матери, только подчеркивал бледную неяркую красоту юной женщины.
– Феба, черное тебе очень идет, – сказал Хокхерст вместо приветствия.
Увидев гостя, Феба испуганно вскрикнула. Ее васильковые глаза стали огромными, как блюдца.
Она напомнила Деймону трусливого кролика, готового пуститься наутек. Граф мысленно помянул крепким словцом своего покойного отца, посадившего ему на шею этого ребенка.
– Что привело тебя в Бат, Хокхерст? – голос Фебы дрожал от волнения.
– Ты, – напомнил Деймон. – Будь любезна, просвети меня насчет той таинственной трагедии, что заставила меня сорваться с места.
Молодая женщина некоторое время непонимающе глядела на него, затем ее осенило прозрение:
– Ах, это…
Вспомнив бешеную скачку из Лондона сюда, Хокхерст гневно передразнил ее:
– Да, это!
Деймон был зол не столько на Фебу, сколько на самого себя. Ну как он мог оказаться таким глупцом? Уж он-то должен был знать склонность робкой глупенькой Фебы рассматривать самое незначительное происшествие как ужасную трагедию. Эта особенность его мачехи доставляла ему всегда массу хлопот.
Огромные голубые глаза наполнились слезами, как обычно бывало, когда Деймон говорил с женой отца резким тоном.
– Уверяю тебя, это было просто ужасно! Бедняжка Кассандра так перепугалась!
Услышав имя своей сводной сестры, Хокхерст нахмурился еще больше. Из всех особ женского пола, каких ему довелось узнать, лишь одна превосходила Кассандру в умении заставлять других плясать под свою дудку – ее покойная мать, вторая жена отца Деймона. Граф не сомневался: Феба оказалась беспомощной пешкой в руках коварной падчерицы, упорно преследующей какую-то определенную цель.
– Уверяю тебя, – поспешно заявила Феба, – я сама была на грани нервного срыва.
– Только никак не можешь вспомнить, что же произошло.
Услышав это язвительное замечание, Феба залилась слезами.
– Феба, ты слишком стара для слез и слишком молода для нервных срывов, – наставительно произнес Деймон.
– Кассандра права – ты просто бесчувственный чурбан!
– Да, я становлюсь таким, когда имею дело с женщинами, плачущими по любому поводу, – согласился он. – Ну а теперь, бога ради, скажи мне, что же все-таки случилось.
– У ландо оторвалось колесо.
Похоже, это все же были не пустяки.
– Ты и мои сестры не пострадали? – искренне забеспокоился Деймон.
– Нас там не было, но Кассандра говорит, если бы мы находились в ландо, то разбились бы насмерть. – Феба боязливо поежилась. – Она говорит, это смертельно опасно, и она больше никогда в него не сядет. Признаюсь, я теперь тоже побаиваюсь к нему подходить.
Хокхерст сразу же раскусил замысел своей сводной сестры.
– Расскажи мне о новом экипаже, который присмотрела Кассандра, – вкрадчиво произнес он.
– Откуда тебе об этом известно? – наивно удивилась Феба. – Уверяю тебя, ничего лучше я в жизни не видела!
И, зная Кассандру, можно не сомневаться – стоит этот экипаж баснословных денег.
– Я лично осмотрю ваше ландо после починки, – заверил Деймон мачеху. – Однако могу сказать уже сейчас: оно будет абсолютно надежно и безопасно.
– Нет, не будет! – послышался резкий голос от двери.
В малую гостиную ворвалась разъяренная Кассандра. Она была такая же смуглая, как и Хокхерст, и нос у нее торчал острым клювом, но на этом сходство девушки со своим сводным братом заканчивалось. В настоящий момент ее худое вытянутое лицо с острым подбородком пылало от гнева.
Деймон печально подумал, что Кассандра унаследовала от родителей худшие черты: некрасивое лицо отца и склочный характер матери. Неудивительно, что за три года, прошедших с тех пор, как она впервые появилась в лондонском свете, еще никто не просил ее руки. Граф очень надеялся, что оковы замужества снимут с него заботы о Кассандре, но до сих пор ей удалось пробудить интерес лишь у одного отчаявшегося охотника за приданым.
– Доброе утро, Кассандра, – учтиво поздоровался Деймон, внутренне готовясь к одной из тех тягостных сцен, к которым уже успел привыкнуть после смерти отца.
Кассандра его не разочаровала. Как и ее покойная мать, она считала слезы своим главным оружием и проливала их в огромном количестве с такой предсказуемой регулярностью, что это уже давно перестало оказывать на Деймона какое-либо действие.
Женщинам так и не удалось уговорить его купить новое ландо, и Кассандра, топнув ножкой, выдала гневную тираду по поводу жадной, равнодушной натуры Деймона, совершенно не думающего о своих близких.
Хокхерст уже привык к подобным незаслуженным обвинениям. С тех пор, как он унаследовал огромное состояние деда по материнской линии, его беспрестанно терзали родственники, почему-то решившие, что они тоже имеют права на эти деньги.
Деймон уже успел выяснить на собственном печальном опыте, что удовлетворение одних прихотей вело к возникновению новых, еще более неумеренных. Поэтому теперь он держал всех своих расточительных родственников в финансовой узде, весьма комфортной, но далеко не такой свободной, как тем хотелось бы. В отместку Кассандра всем знакомым и малознакомым людям расписывала своего брата как мерзкого безжалостного деспота с каменным сердцем. В ее глазах вспыхнул недобрый, злой огонек.
– Ты отказываешься купить нам новое ландо, Хокхерст, – воскликнула она, – потому что ждешь не дождешься увидеть нас мертвыми под обломками нашей старой развалюхи и таким образом навсегда от нас избавиться!
Услышав такое незаслуженное обвинение от кого угодно, кроме Кассандры, Деймон пришел бы в ярость, но, к счастью, он успел хорошо изучить Кассандру и научился быть таким же невосприимчивым к ее несправедливым упрекам, как и к ее слезам по любому поводу.
– Вместо того чтобы безосновательно упрекать меня в столь гнусных замыслах, Кассандра, – спокойно возразил он, – лучше бы поведала нам, зачем тебе на самом деле нужно новое ландо.
– Кассандра считает наш старый экипаж слишком маленьким, он не вместит нас троих, когда Эми следующей весной начнет выезжать в Лондоне, – пришла на помощь Феба.