Тейлор Дженел. Настанет день

   — Как, она спит в твоей комнате? — осведомилась Мисси.
   — Да, — коротко ответил Тай, давая понять, что не намерен обсуждать этот вопрос.
   — А ты где спишь? — спросила Мисси.
   — Где мне вздумается.
   — Джерри, ты ведь понимаешь, что я хочу сказать!
   — Да, понимаю, — согласился он, смягчив тон. Кэмми поморщилась — Тай не хотел ссориться, но Мисси была не из тех женщин, которые способны уйти, не добившись своего.
   — Ты притворяешься, будто она твоя сестра, но я же сама вижу, что это не так, — заявила она. — Я не слепая. Что происходит, Джерри? Я имею право знать.
   — Ступай домой, Мисси. Ложись спать. Это не твои заботы.
   Он все ещё давал ей возможность уйти без скандала, но Мисси уже завелась, и остановиться не могла.
   — Ты ведь её сто лет не видел! Она про тебя толком ничего не знает. Какое право она имеет вторгаться в твою жизнь?
   — Помолчи, Мисси! Ты ничего не понимаешь.
   — Ну, подумаешь, муж её бросил! — не унималась Мисси. — Но почему ты должен строить из себя благородного рыцаря? Джерри, очнись! Надеюсь, ты не спишь с ней!
   — Мисси!
   Больше Кэмми вынести не могла. Она бросилась ничком на кровать, ломая голову над тем, как быть дальше. Вдруг Мисси все-таки сопоставит факты и поймет, что Джерри вовсе не тот, за кого выдавал себя все эти годы?
   Наконец в дверь спальни постучали. Кэмми открыла её, и невольно кинула взгляд через плечо Тая.
   — Она ушла, — со вздохом сообщил он.
   — Как это все ужасно!
   — Пустяки, — отмахнулся Тай и засунул руки в карманы, явно не зная, что сказать.
   — Мне так дико слышать, что она называет тебя Джерри, — сказала Кэмми. — А тебя это совсем не беспокоит?
   — Я привык, — ответил он. — Как-никак, много лет уже прошло.
   — Когда показали заключительную сцену этого чертова сериала, я просто не знала, куда деваться, — призналась Кэмми. — Я боялась, что она догадается, кто ты есть на самом деле. Удивительно, что она не сообразила.
   — Никто здесь не поверит, что Тайлер Стовалл это я, — усмехнулся Тай. — За любую соломинку уцепятся, чтобы этого не допустить. Ты же видела, как повела себя Мисси, как только узнала, что ты снимаешься на телевидении. Она долго не могла этому поверить. Актеры, по их мнению — не настоящие люди, — добавил он. — Они как инопланетяне — из другого теста слеплены.
   — Ты провел её очень убедительно, — улыбнулась Кэмми. — Как будто заранее отрепетировал.
   — Так и есть, — признался Тай. — За эти годы мне пришлось подготовиться ко всему. Кстати, — добавил он, чуть помолчав, — ты собираешься сниматься и дальше?
   Вопрос этот застал Кэмми врасплох. Ведь не могла же она брякнуть: «Это зависит только от тебя!»
   — Возможно, — неопределенно ответила она.
   — Ты, похоже, не слишком мечтаешь о богатстве и громкой славе? — Два года съемок на телевидении — прекрасное снадобье от звездной болезни, — засмеялась Кэмми. — Хотя сниматься мне нравится, и я бы с удовольствием продолжила актерскую карьеру.
   Наивная искренность Кэмми пленила Тая. Жаль, что они с ней такие разные, подумал он. Ведь его собственная актерская карьера давно уже не привлекала. Как и вообще все, связанное с кино.
   За исключением, разве что, сочиненного им сценария…
   Тай потупил взор, чтобы Кэмми не догадалась, о чем он думает. После той ссоры он забрал сценарий из злополучного ящика и отнес наверх. Больше года он потратил на эту работу, и теперь она была почти завершена.
   — Я хочу тебе кое-что показать, — неожиданно для себя брякнул он, и жестом предложил пройти в гостиную, а оттуда — проследовать по лестнице в мансарду.
   Кэмми затрепетала. После самого первого дня, когда он показал ей свой рабочий кабинет, Тай ни разу не приглашал её наверх. Он, конечно, и не запрещал ей этого, однако дал вполне недвусмысленно понять, что там находятся его частные владения. Кэмми же после взбучки, полученной от Тая за попытку порыться в его комоде, больше рисковать не собиралась.
   — Между прочим, звонила моя мать, — проронил по пути Тай. — Она так до сих пор и сказала мне о твоем приезде.
   В глубине души Кэмми было приятно, что Нанетта хранит их маленький секрет. Тем более что, по словам Тая, Нанетта пользовалась каждым удобным случаем, чтобы замолвить про неё несколько добрых слов.
   — Наверно, тебе нужно сказать ей, что я здесь, — промолвила Кэмми.
   — Да, я уже и сам об этом думал, — ответил Тай.
   — Тогда что тебя удерживает?
   — Сам не знаю, — честно признался он. — Возможно, просто не хочется… портить все это.
   Кэмми поняла, что он имеет в виду. Она тоже была безмерно счастлива, и безмерно боялась, как бы ни случилось нечто такое, что могло нарушить эту идиллию. И тем не менее она сознавала, что этому придет конец. Часовой механизм был уже запущен, и бомба могла вот-вот взорваться. Самуэлю Стоваллу наверняка было известно, где она находится, а терпением отец Тая никогда не отличался.
   — Так что ты хотел мне показать? — спросила Кэмми, когда Тай привел её в свой крохотный кабинет.
   — Насколько я помню, палец ты прищемила из-за того, что хотела взглянуть на мой сценарий, — напомнил Тай, нежно целуя её руку.
   — Я так ничего толком и не увидела, — с грустью сказала Кэмми. — Буквально несколько слов прочитала, а потом услышала твои шаги, запаниковала и прищемила палец.
   — Бедненькая!
   — Поделом мне, — с чувством сказала Кэмми.
   — Не смей так говорить! — воскликнул Тай и, сдавив её в объятиях, принялся покрывать поцелуями её лицо и шею.
   — Ой, ты меня задушишь, медведь противный! — вскричала Кэмми, громко хохоча. — Пусти же! А то закричу!
   — Пожалуйста, — охотно согласился Тай. Взгляд его скользнул по её раскрасневшемуся лицу, затем спустился, остановившись на полукружиях груди, соблазнительно торчавших под тонким свитером. — Кричи, сколько влезет, — добавил он внезапно охрипшим голосом.
   — Ты, кажется, собирался мне сценарий показать, — напомнила Кэмми, видя перемену в его настроении.
   — Неужели? — игриво спросил Тай.
   — Сам знаешь!
   — Сценарий может и подождать. — Он нежно прикоснулся к её груди. — Что же ты не кричишь?
   У Кэмми сразу закружилась голова.
   — Мне расхотелось, — еле слышно прошептала она.
   Тай жадно впился в её губы, одновременно легонько подталкивая её к дивану. Наткнувшись на подушки, ноги её подогнулись, и Кэмми, жалобно пискнув, упала на диван.
   — Грубиян!
   — Да, в лесах, как-никак, живу, — согласился Тай, плюхаясь рядом с ней. Ноги их соприкоснулись, и рука Тая тут же поползла вверх по её бедру. Кэмми машинально остановила её.
   — Ты играешь с огнем, — предупредила она.
   — Вот как?
   — Да, многое изменилось с тех пор, как ты уехал из Лос-Анджелеса.
   — Например? — спросил Тай. Он её даже не слушал, лаская языком нежную мочку уха. По коже Кэмми бежали мурашки, дыхание участилось, и тем не менее она ещё находила в себе силы продолжать шутливую перепалку, которую они с Таем так любили.
   — Прежде чем трогать, нужно разрешения спрашивать, — сказала она. — Сексуальное домогательство — преступление серьезное. И уголовно наказуемое, между прочим.
   — Домогательство? — Тай вскинул брови. — Сейчас мы это проверим.
   — Каким образом? — полюбопытствовала Кэмми.
   — Я кое-что сделаю, и мы по твоей реакции установим, приятно ли это тебе, неприятно или — безразлично.
   — Что значит — кое-что? — с подозрением спросила Кэмми.
   — Сейчас увидишь.
   Тай чуть отодвинулся, таким образом, что только их колени соприкасались. Руки его возлежали на подушках, да и сам он раскинулся расслабленно и грациозно, как леопард. Кэмми покосилась на него, и тут же отвела взгляд. Не могла она устоять перед его обаянием и, если крохотная часть её мозга ещё готова была продолжать игру, то почти все её существо стремилось к близости с Таем. Господи, и что с ней будет, когда этому счастью настанет конец? Как она это выдержит?
   — Что случилось? — спросил вдруг Тай, заметив, что по лицу её скользнуло облачко.
   — Ничего, — пожала плечами Кэмми. — А что?
   — Мне показалось, что ты загрустила.
   — Просто у меня есть дурная привычка заглядывать в будущее, которое далеко не всегда радует.
   Тай пытливо посмотрел на нее.
   — Ты имеешь в виду наше будущее?
   — Что-то в этом роде.
   Тай притянул её к себе и, обняв за плечи, поцеловал.
   — Я хочу, чтобы это продолжалось всю жизнь, — прошептал он ей на ухо.
   — Я тоже, — грустно улыбнулась Кэмми. — Но ведь рано или поздно всему приходит конец. — И голос её предательски дрогнул.
   Вместо ответа Тай снова поцеловал её, а потом прижал к себе с такой силой, словно боялся, что кто-то попытается отнять у него возлюбленную.
   «Тай, родной мой, как я тебя люблю!» — подумала Кэмми.
   Они неистово целовались. Рука Тая проникла под свитер Кэмми. Расстегнув застежку бюстгальтера, он принялся ласкать нежные соски. Кэмми невольно застонала от удовольствия.
   — Надеюсь, тем самым ты говоришь мне «да», — промолвил Тай, и Кэмми лишь тихонько засмеялась в ответ.

* * *

   Уже далеко за полночь они наконец с неохотой разомкнули объятия. В призрачном лунном свете, проникавшем в окно, их обнаженные тела казались матово-голубоватыми.
   — Как потеплело, — промолвила Кэмми. — Уже май, а там и до лета рукой подать.
   — Лето… — задумчиво произнес Тай.
   — Как мне не хочется уезжать! — с чувством сказала Кэмми.
   — Ну и не уезжай.
   — Ты же понимаешь, что я имею в виду.
   — Я понимаю только одно, — ответил Тай. — Ты стала частью моей жизни. Мне иногда кажется, что мы вообще всегда были вместе, и я больше не хочу с тобой расставаться.
   Кэмми подняла руку и ласково погладила его по заросшей щеке.
   — Удивительно, но после того, как мы с тобой впервые предались любви, тебе показалось, что у нас тобой это уже когда-то было.
   — М-да, — промычал Тай. Взяв Кэмми за руку, он начал поочередно целовать её пальцы.
   — Перестань, — засмеялась Кэмми. — Ты меня с толку сбиваешь. Я должна тебе кое-что сказать.
   — Я хочу сбрить бороду, — невпопад произнес вдруг Тай. — Она мне до смерти надоела, да и потом мне уже нет смысла больше скрываться. Если хотят меня найти, пусть находят. Из Бейрока я ни ногой!
   — Выслушай же меня! — попросила Кэмми.
   — Да?
   — Тот первый раз… — голос её дрогнул. — Мы с тобой и в самом деле не впервые предавались любви!
   Тай нахмурился.
   — Как это понимать?
   — Мы уже делали это раньше. В Лос-Анджелесе. Я очень рада, что ты ничего не помнишь. Но теперь я больше не в состоянии скрывать от тебя правду. Я и без того чувствую себя виноватой перед тобой.
   — Господи, Кэмми, да что ты такое говоришь? — недоверчиво вскричал Тай. — Ты что, смеешься надо мной?
   — Нет, Тай, я говорю правду. — Глубоко вздохнув, Кэмми тесно прижалась к нему и продолжила: — Я приехала к тебе вечером, чтобы поговорить о наших родителях. Я хотела, чтобы ты уговорил своего отца навестить мою маму — ей было очень плохо. Но ты был в стельку пьян. И ты…
   — Что — я? — голос Тая мгновенно посерьезнел, и Кэмми даже пожалела, что завела этот разговор.
   — Ты лежал на кровати, в спальне. И ты… — голос её снова дрогнул. — Словом, ты был совершенно голый.
   — Когда это было?
   — Точно не помню. Как раз накануне твоего отъезда. Ты меня поцеловал, и мне было очень тебя жалко… К тому же я была едва ли не с детства в тебя влюблена… Одним словом, я не стала противиться, когда это случилось.
   — Что — это? — загремел Тай.
   — Ты раздел меня, и мы предались любви. А потом, когда все закончилось, ты назвал меня Гейл. И поделом мне — я это заслужила. И я сбежала. А потом, когда хотела с тобой поговорить об этом, тебя уже и след простыл. Мне оставалось только надеяться, что ты ничего не вспомнишь, и, по счастью, так и вышло.
   Тай долго молчал. Вид у него был ошеломленный. Наконец он спросил:
   — Так это была ты?
   Кэмми молча кивнула.
   — В моем доме?
   — Да.
   — Я был пьян, ты пришла, и мы… — Он прикусил губу и замолчал.
   — Что — мы?
   — Должно быть, это случилось в тот самый вечер, когда мне сообщили о том, что Гейл покончила с собой, — медленно, с расстановкой, сказал он. — Тогда мне показалось, что все это только сон. Я знал, что она мертва, и все же мы лежали в постели и предавались любви. — Чуть помолчав, он произнес: — Значит, ты не шутишь. Это и правда была ты.
   — Придумывать такое я бы не стала, — сказала Кэмми.
   — О Господи! — промолвил Тая, качая головой.
   — Вот почему я к тебе приехала, — решилась, наконец, Кэмми. — Я не могла забыть ту ночь. Воспоминания эти преследовали меня почти постоянно, и в конце концов, как только представился удобный случай, я решила тебя разыскать.
   — Какой удобный случай? — недоуменно спросил Тай.
   В первое мгновение Кэмми едва все не выболтала, но в самый последний миг спохватилась.
   — Этот случай представился мне, когда твой отец сказал мне, где ты живешь.
   — Значит, не он все-таки прислал тебя?
   — Нет, конечно.
   Тай медленно покачал головой.
   — Ты меня просто поражаешь. А мне с самого начала казалось, что за твоим приездом кроется какая-то причина.
   — Как видишь, это не так.
   — Почему же ты мне сразу все не рассказала?
   — Не хватило смелости, — призналась Кэмми. — Ты ведь сразу отнесся ко мне настороженно. К тому же… ты бы все равно мне не поверил.
   — Да, ты права, — сказал Тай после некоторого раздумья. — Хотя после того, как я тебя распробовал… — Он засмеялся и нежно поцеловал её. — Теперь я верю, что это была ты!

Глава 13

   Закончив чтение, Кэмми перевернула последнюю страничку сценария и громко сказала: «Вот это да!». «Это да», — отчетливо отозвалось эхо в пустой комнате. Кэмми аккуратно сложила рукопись и задумалась. До сих пор от прочитанного по спине её бежали мурашки.
   Тай оказался необычайно одаренным автором. Должно быть, унаследовал талант от Нанетты, подумала Кэмми. Мастерство же и отточенный стиль, наверно, развил в себе уже сам. Кэмми знала, что Тай всегда много читал, а уж терпения и настойчивости ему было не занимать.
   Что же касается самого сценария, то он был во многом автобиографичен. В основе его лежали бурные взаимоотношения молодого человека со знаменитым отцом.
   Но не только это…
   Слова Тая врезались в её сознание остро отточенным клинком. Если всему написанному в сценарии следовало верить, то отношения Тая с Гейл были куда более сложными, чем он рассказывал. Возлюбленная главного героя сценария тоже, будучи беременной, покончила жизнь самоубийством, однако при этом оставалось неясно, кто был отцом её так и не родившегося ребенка.
   Подозрение падало на отца главного героя.
   Но ведь это невозможно! Не мог же Самуэль спать с возлюбленной своего собственного сына? Нет, такое даже представить немыслимо! — Так думала Кэмми, в глубине души панически боясь, что это все-таки окажется правдой.
   Но ведь случилось же что-то, заставившее Тая бросить все, и в одночасье покинуть Голливуд!
   Смеет ли она сама спросить его об этом? Конечно, дело это совершенно личное, но ведь показал же ей Тай сценарий! Это уже многое значило. Как бы то ни было, поступок Тая можно было расценивать как выражение доверия к ней.
   Что лишь усугубляло чувство её вины. Может, стоило все-таки признаться Таю в том, о чем просил её Самуэль, и чего ждали от неё супруги Коннелли? Может, Тай поймет, если она расскажет, что сценарий «Ущелья разбитых сердец» использовала лишь как предлог, чтобы узнать его адрес.
   — Господи, да кого я собралась водить за нос? — в сердцах воскликнула Кэмми, и вновь эхо прокатилось по пустому дому. Тай отлучился позаниматься в тренажерном зале. Он звал с собой и Кэмми, но она предпочла остаться дома, чтобы без помех предаться чтению. Кэмми показалось, что в глубине души Тай даже обрадовался, когда она отклонила его приглашение. Он, конечно же, предпочитал быть вне дома, пока она читает.
   Да, сценарий был изумительный. Не раз и не два Кэмми смахивала слезы. Она живо представляла, какую сенсацию произвел бы этот фильм, но Тай поклялся, что никогда не отдаст свое детище в Голливуд.
   Закрыв глаза, Кэмми вспомнила божественные ласки и сладостные ощущения — награду за бессонную ночь. Да и утром сегодня, когда Кэмми блаженно отсыпалась, измучившись, Тай разбудил её столь изысканно, что она невольно мечтательно вздохнула. Откинув прочь покрывала, он обнажил её нежное тело, которое начал тут же покрывать поцелуями. Тай не пропускал ни дюйма её кожи, и Кэмми казалось, будто раскаленная лава растекается по самым сокровенным уголкам её тела. Она лишь беспомощно мотала головой из стороны в сторону, наслаждаясь мучительными ласками.
   Как ни пытался Тай продлить удовольствие, Кэмми ему не позволила. Извернувшись, она нащупала пламенеющий жезл — неоспоримое доказательство его страсти, — и принялась играться им, пока Тай не запросил пощады.
   — Скорее! — позвала она. — Иди же ко мне!
   Когда они слились воедино, Кэмми даже сама поразилась, насколько она возбуждена. Она просто истекала соками сладострастия. Невероятно, возможно ли было представить такое ещё совсем недавно? Кэмми совершенно не узнавала себя. За последние дни она превратилась в похотливую дикарку, раскованную и бесстыжую. А ведь все эти годы она свято верила, что та ночь любви в Лос-Анджелесе — единственный подобный эпизод во всей её жизни. Да и то больше похожий на сон, нежели на явь.
   Она вдруг поймала себя на том, что жаждет Тая почти постоянно. Вот и сейчас ведь — считанные часы прошли после расставания, а все её существо уже соскучилось по его удивительным ласкам…
   Внезапно входная дверь распахнулась. В гостиную ворвалось майское солнце, приветливое и теплое. Снаружи слышался птичий щебет, в воздухе отчетливо повеяло наступающим летом. Кэмми, сидевшая спиной к двери, медленно повернулась.
   Тай остановился на пороге. Казалось, он не может решиться, войти или нет.
   — Тай, я просто потрясена… — начала Кэмми, и осеклась.
   — Ну, как тебе? — весело спросил Тай.
   Он сбрил бороду и выглядел теперь лет на десять моложе. Точь-в-точь как перед побегом из Лос-Анджелеса.
   — Вот это да! — простонала Кэмми.
   — Это все, что ты можешь мне сказать? — игриво поинтересовался Тай.
   Кэмми наконец обрела дар речи.
   — Замечательно, Тай! — вскричала она. — Ты выглядишь, как раньше.
   — Да, мне тоже так показалось, — кивнул он. — Девушка за кассой посмотрела на меня, как на привидение.
   Кэмми нахмурилась.
   — Она тебя узнала?
   — Возможно. Надеюсь, что нет. Надо было, конечно, наврать ей с три короба, но я спешил к тебе.
   — Теперь тебе куда труднее станет водить их за нос, — сказала Кэмми. Ты выглядишь как точная копия Тайлера Стовалла. Как и прежде.
   — Я очень рад, — неожиданно для неё произнес Тай.
   Сердце Кэмми судорожно забилось.
   — Не хочешь ли ты сказать, что готов вернуться?
   — По крайней мере, я не готов дальше скрываться, — провозгласил он. Затем, глядя на свой сценарий, спросил: — Так что, понравилось тебе?
   — Я восхищена, Тай!
   Тай взял сценарий и машинально кинул взгляд на первую страницу. «Порочное зачатие» — такое рабочее название дал он рукописи. Тай был доволен, что Кэмми прочитала его титанический труд. Ему хотелось получить независимое подтверждение, что изложенная им история воспринимается с неослабевающим напряжением. Хотя Тай вовсе не рассчитывал, что по его сценарию будет снят фильм, он необъяснимым образом почувствовал себя отмщенным лишь потому, что сумел посвятить в эту историю кого-то другого.
   И не просто кого-то, а Кэмми.
   Охваченный внезапным желанием, он в два шага подлетел к ней и, заглянув в её необыкновенные глазищи, порывисто обнял. Губы Кэмми невольно раскрылись ему навстречу, увлажненные и такие зовущие, что Тай не выдержал и застонал.
   — Что с тобой? — испугалась Кэмми.
   — Ничего.
   Она ведь совсем ещё ребенок, — подумал он. — Чистая и невинная. Таю до сих пор казалось, что все это сон. Или, возможно, какая-то идиллическая картина, которую он сам для себя нарисовал, чтобы поскорее стереть из памяти горечь и боль, которые испытал от прошлой любви.
   Любви… Тай содрогнулся — до сих пор он верил, что существует только один вид любви. Материнской. Хотя, нет, отцы тоже любят своих детей. Некоторые, по крайней мере. Что же касается романтической любви, то, по мнению Тая, она существовала только в воображении. Он знал, что самые прочные браки — те, которые заключаются по расчету. Да и на Востоке существует обычай, согласно которому родители сами определяют, за кого выдать дочь или на ком женить сына. Жаль, что западное общество не доросло до этого уровня!
   Хотя, сам бы я никогда не доверил своему отцу выбрать для меня жену! — подумал он. — Это было бы верной дорогой в город Разводберг.
   Как ни старался Тай, ему никак не удавалось убедить себя в том, что помимо чисто физической привязанности, между мужчиной и женщиной могут существовать другие отношения, основанные на любви романтической и чистой. Пожалуй, он был уже слишком стар, чтобы играть в такие игры.
   «Если Кэмми тебя привлекает и возбуждает, это вовсе не означает, что ты влюблен в неё по-настоящему», — твердил он себе.
   — Тай, что с тобой?
   Возглас Кэмми вывел его из оцепенения. Тай встряхнул головой, как бы отгоняя прочь навязчивые мысли.
   — Извини, — сказал он. — Что-то меня отвлекло. — Так, говоришь, сценарий тебе понравился?
   — Я просто в восторге! — с подкупающей искренностью воскликнула Кэмми. — Жаль только, что он такой… личный. В противном случае, можно было бы его в Голливуд отдать.
   — Личный? — переспросил Тай, хотя и сам прекрасно знал ответ на свой вопрос.
   — Ну конечно, — сказала Кэмми, немного удивленно.
   Тай посмотрел на нее. Кэмми выглядела такой прелестной, что он ощутил, как вновь просыпается знакомое желание.
   — Меня до глубины души пробрало, — призналась Кэмми. — А пару раз я вообще едва не разрыдалась. — Вздохнув, она добавила: — На экране это произвело бы и вовсе ошеломляющее впечатление.
   — Нет! — отрезал Тай. — Этому не бывать!
   — Скажи, это правда? — спросила Кэмми. — Я имею в виду — все ли правда, что там написано?
   В её взгляде читалась нерешительность; чувствовалось, что возможный ответ заранее пугает её. Тай стиснул зубы — ему и самому было непросто признаваться. Наконец, сделав над собой усилие, он кивнул. Кэмми негромко ахнула.
   — Чудовищно, да? — спросил он.
   — Очень страшно, — сказала Кэмми. — И — грустно. И ещё обидно, что твой отец так и не выучился быть настоящим отцом.
   Тай насупился.
   — Ты что, пытаешься оправдать его? — спросил он.
   — Ничуть. Просто я впервые сталкиваюсь с человек, который видит в собственном сыне соперника.
   Тай задумчиво посмотрел на Кэмми. Она высказывала его собственные мысли. Кинув беглый взгляд на первую страницу «Порочного зачатия», он спросил:
   — Ты это отсюда почерпнула?
   — Я никогда раньше об этом не задумывалась, — ответила Кэмми. — но теперь мне кажется, что Самуэль сделал все это намеренно. Он просто сводил с тобой счеты. Во всеуслышание провозглашал, что гордится тобой, а на самом деле безумно тебе завидовал.
   Тая её слова ошеломили. Кэмми высказывала мысли, которые сам он никогда в слова не облекал. Мысли, которые нашли отражение в его сценарии. Но не в виде слов, а виде отношений главных героев. Все то, что сказала сейчас Кэмми, там только подразумевалось, читалось между строк. Это была история его отношений с Самуэлем. Разумеется, имена героев Тай изменил. Так ему самому было спокойнее, несмотря даже на то, что последовательность и суть событий излагалась с хронологической точностью.
   — Ты, наверное, уже догадался о том, что я сейчас скажу? — спросила Кэмми.
   — Не надо, прошу тебя!
   — Ты должен послать эту рукопись хорошему продюсеру! — сказала Кэмми.
   — Нет.
   — Это изумительный сценарий с феноменальной драматической развязкой.
   — Изумительный! — повторил Тай, укоризненно качая головой.
   — Тай, он просто обречен на сногсшибательный успех, — добавила Кэмми. — Давай взглянем со стороны. Главный герой оказывается в жуткой глухомани на американском северо-западе. Это — крохотный ковбойский городок, настоящий богом забытый уголок, в котором он забывает про свою несчастливую юность и обретает покой и любовь. Но главное — заново открывает самого себя. В этом я вижу смысл твоего сценария.
   Тай помотал головой.
   — Нет, это вовсе не так. Я изложил здесь историю властолюбивого и безмерно эгоистичного отца, который терпеть не может детей, и тем не менее продолжает плодить их как доказательство собственного бессмертия!
   — Это верно, — согласилась Кэмми. — Но ты заложил в сценарий куда более глубокий смысл, и ты сам это отлично понимаешь.
   Понимал ли он? Тайлер, будучи достаточно уверен в собственных силах и способностях, тем не менее вовсе не был убежден в том, что сумеет точно передать свои чувства на бумаге. Да, конечно, мать, профессионалка высшего класса, передала ему кое-какие секреты мастерства, но этого было недостаточно. Не говоря уж о том, что Таю вовсе не казалось, что он создал шедевр. Уж слишком личными и выстраданными были все события, которые он изложил в сценарии.